Его отец был литовцем, мать - немкой. Он учился в русской школе,говорил по-польски, от матери слышал множество народных песен и сказок: немецких,польских,литовских. Именно они воспитали в Чюрленисе художника. С раннего детства проникли они в его сознание и стали частицей души.От отца (органиста в костёле) – унаследовал способности к музыке.
Профессионально заниматься музыкой Чюрлёнис стал в 13 лет,попав в музыкальную школу и оркестр князя Михала Огиньского. В этой школе Огиньский на свои деньги учил талантливых детей, с тем чтобы сделать из них музыкантов для собственного оркестра.Чюрлёнис учился играть на флейте, параллельно пытался писать музыку, чем обратил на себя внимание Огиньского. А когда Чюрлёнису исполнилось 18 лет, князь предложил ему материальную поддержку для продолжения учебы в Варшавской консерватории. С Варшавой были связаны следующие 12 лет его жизни – годы интенсивного внутреннего развития. Судя по записным книжкам, кроме музыки, его интересовали: геология, химия, физика, философия - все, что могло создать целостную картину мира, которая затем отразилась в его картинах. Живописи Чюрлёнис начал обучаться в 27 лет, зарабатывая на жизнь уроками музыки. Через 4 года – выставка Варшавской художественной школы в Санкт-Петербурге, и успех представленной там серии его фантастических пастелей. В его мистическом, туманном творчестве увидели самобытный стиль художника, привыкшего грезить звуками. Впоследствии он сблизился с художниками объединения "Мир искусства".

"Я вышел с выставки на улицу и ходил удивленный. Почему-то стало тревожно.
Неужели мои картины доставляют такую радость?"

…Говоря об учениках варшавской школы, - писал критик Н. Брешко-Брешковский, - нельзя ни в коем случае обойти молчанием длинной серии фантастических пастелей Чурлёниса.Он,кроме того,и музыкант, окончивший две консерватории. Его музыкальностью и объясняется отчасти его мистическое, туманное
творчество. Видишь сразу перед собой художника, привыкшего грезить звуками. Представляется, что из этого Чурлёниса может выработаться самобытный художник. Даже теперь, на заре своей деятельности, он совершенно самобытен, никому не подражает, прокладывая собственную дорогу.

Покой

Как он зовётся?
Тишайший Остров.
Тишайший Остров,
Чья голова так схожа с головою сфинкса,
Который только канувшее в Лету зрит,
Чьи сетлые глазницы вечного сновидца
Припорошила пыль погибших пирамид.
Тишайший Остров,
Чья голова совсем, как туловище яхты,
Остервенелым валом шваркунутой на мель,
Чьи светлые глазницы - точно небо Ялты:
В ночи - костёр, днём - выцветшая акварель.
Тишайший Остров,
Чья голова, как голова Левиафана,
Заметная и в толчее библейских слов,
Чьи светлые глазницы вижу постоянно
В прозрачном сумраке своих последних снов.
(В ничто окошко.
Забвенья роскошь.)
Погост погостов -
Тишайший Остров.

Эдуардас Межелайтис.

Покой

Мосты

Наряду с фортепианными сонатами и фугами существуют картины "Соната звезд, Соната весны, Соната солнца, Фуга"; поэтический цикл "Соната осени". Общность их в тождестве образов, в тонком ощущении колорита, в стремлении воплотить вечно повторяющиеся и вечно изменчивые ритмы Природы - великой Вселенной, порожденной воображением и мыслью художника: ...
"Чем шире крылья распахнет, чем больше круг обогнет, тем легче станет, тем счастливее будет человек"... (М. К. Чюрленис).

Приветствие Солнцу

Соната Солнцу. Аллегро

Соната Солнцу. Скерцо

Соната Солнцу. Финал

Гимн

Соната морю. Аллегро

Соната морю.Анданте

Соната морю. Финал

Соната Звёзд. Аллегро

Соната Пирамид. Аллегро

Прелюд

Весна. Анданте

Весна -
Опять сирени петь,
Ручью дрожать, ручью кипеть.
И Неман неба - как река,
Где льдины, а не облака.

Весна,
В берёзах кровь твоя
Зелёная - о, кровь моя!
У луга зябкого, у лога -
Свободы лёгкая тревога.

Она - то облаком над нивой,
То у реки набухшей ивой,
то ласточкой под неба своды -
Тревога лёгкая свободы.

А колокол мне вновь и вновь
Гудит - всё радость и любовь,
Любовь и радость - счастлив будь,

Мой брат земной! И сердце - в путь,
Как всадник - что ему дорога!
Свободы лёгкая тревога!

Саломея Нерис.

Соната Весны. Финал

Соната лета. Скерцо

Зима

Из серии Зима

Из серии Зима

Сотворение Мира

Сотворение Мира

Из серии  Потоп

Сотворение Мира

Сотворение Мира

Сотворение Мира

"Истина". Темно, пусто, холодно вокруг человека с высоким лбом, держащего свечу. Привлечённые пламенем, слетаются мотыльки. Сзывающий их огонь обманчив, неумолим, жесток. Опалив крылья, обгорев, они гибнут, но всё летят и летят. Достижим ли идеал, истина? Путь к ним тернист. И всё же:"А ты иди, иди без устали... Смотри с высоких башен..."

Истина

Притча М.К.Чюрлёнис
Старик, жизнь которого подошла к концу, завещает юноше вступающему в жизнь: "А ты иди, иди без устали... А я останусь здесь. Погоди, сын, забыл я: смотри с высоких башен и увидишь дорогу. А если цель будет далеко и старость тебя настигнет, знай, что там тоже будет скамейка, предназначенная для вестников. И всегда на ней молодые люди. Ну а сейчас иди,- так сказал старик. И я пошёл дальше и смотрел с высоких башен..."

Весть

Дружба

Рекс

Прошлое

Ангел

Всё своё творчество он отдал на служение стихийной обожествлённой природе, то кроткой, ясной, улыбающейся, то гневной, помрачневшей, карающей… В нём много смутного, недоговорённого. Как в звуках!

_______________

"Я шёл один. Ночь светлая. Настроение тоже просветлённое. Небо окутано зеленоватым туманом. Кое-где звезда, будто заблудившаяся, попавшая в сети мушка, трепещет золотыми крылышками, а в самом центре луна-паук смотрит значительным, мигающим большим глазом. И всё происходит в какой-то священной тишине. Дальнейший путь был ещё прекраснее. Луна закатилась и ярко засверкали звёзды, чудеснейшая часть небосвода: Орион, Плеяды, Сириус... В подобные мгновения хорошо забыть, откуда ты и куда идёшь, как тебя зовут, и смотреть на всё глазами ребёнка. А когда это кончается и приходишь в себя, становится жаль, что так давно уже живёшь, так много пережил... Если бы можно было жить так, с постоянно раскрытыми глазами на всё, что прекрасно". (М. К. Чюрлёнис)

Лес

Микалоюс Константинас Чюрлёнис, Mikalojus Konstantinas Сiurlionis;
10 сентября 1875, Варена - 28 марта 1911, Пустельник Миньски, ныне Польша.
Похоронен в Вильнюсе на кладбище Росса (Расу).