Сказать, что мне страшно сейчас – все равно, что ничего не сказать: а кому сегодня не страшно?

И это не паника: я по-прежнему много говорю со своими детей, готовлю обеды, поливаю цветы, не теряю надежды найти точную музыку в финал первой части фильма, размышляю над второй и держу во внимании идею еще одной работы, о поэзии и подростках…

Но там, на самой глубине, где еще вчера была устойчивая картинка устойчивого мира…

«Завтра была война», - горчило невысказанным в первые дни Майдана. «Сегодня», - плакала в тот день, когда хоронили убитых снайперами. «Всегда», - понимаю сейчас, когда во всех моих лентах чередуются трехцветный и жовто-блакитні.

Признаться, я совершенно раздавлена тем, как легкодоступны оказались в дорогих мне людях ненависть и готовность убивать за идею. Как достоверно бесплодны уроки истории. Как хрупок мир… КАК ХРУПОК МИРЪ.

«Никогда мы не будем братьями». Отец лжи сильнее нас. Меня, тебя, - каждого. Больше всего мне страшно, что завтра обманусь и я: забуду о том, что «каждый человек - священная история» – и буду размахивать флагом. Трехцветным, или жовто-блакітнім.

«Как мы можем заботиться о мире в других странах, если ведем войну у себя дома, с семьей или соседями, на работе, на месте учебы или в какой-то общине? Иногда забота о мире в далеких странах является бегством от себя, когда нам не хочется видеть все сломленное в самих себе и в нашем окружении. Быть миротворцем означает принимать тех людей, которые с нами рядом, тех, кто нас раздражает, кто с нами не соглашается, и, как нам кажется, нас унижает, кто вызывает в нас тревогу. Мы не должны судить или осуждать их, потому что как и мы сами, они – люди, стремящиеся к миру, но одновременно люди сломленные. Они нам не враги, они нам не враги, они прежде всего братья и сестры, страдающие так же, как и мы сами».

Светлана, Танечка, Андрей… Дима, Паша… дорогой Жан Ванье…

Завтра, когда обнаружите меня марширующей с флагом… пожалуйста, окликните!!!