Ксения Григорович

 

Судачат две старушки, две подруги
Под вечер, отдыхая на крыльце:
«Опять помчалась Танька  бугивугить,
Нарисовала морду на лице!»
«Вот привязалась к молодым зараза,
Куда глядит Петрович- управдом!
Трясутся наши потолки от джаза,
Его  Татьяна вертит перед сном!»
«А внук мой, Костик ,  рос послушным, чутким
И тоже ведь попал в стиляжий плен:
Селёдка-галстук и штанишки дудки!
«Дай – говорит – мне, бабка, свой рентген!»
Просил на той неделе манной каши -
Сварила.  Хохотал, как идиот:
«Так башмаки зовут стиляги наши!
Дай маней! А не то тебе  – бойкот…»
Бойкот! Как жить! Соколика растила,
А он в стиляги гнусные пошёл!
Вот привязалась вражеская сила!
Куда же смотрит ихний комсомол!»
Чирикают под вечер две подруги…
А внуки «зажигают» буги-вуги….

От взгляда, лепета, улыбки
в душе глубокой иногда
свет загорается незыбкий,
восходит крупная звезда.

И жить не стыдно и не больно;
мгновенье учишься ценить,
и слова одного довольно,
чтоб все земное объяснить.

Владимир Набоков

Уж лучше грешным быть, чем грешным слыть.
Напраслина страшнее обличенья.
И гибнет радость, коль её судить
Должно не наше, а чужое мненье.

Как может взгляд чужих порочных глаз
Щадить во мне игру горячей крови?
Пусть грешен я, но не грешнее вас,
Мои шпионы, мастера злословья.

Я - это я, а вы грехи мои
По своему равняете примеру.
Но, может быть, я прям, а у судьи
Неправого в руках кривая мера,

И видит он в любом из ближних ложь,
Поскольку ближний на него похож!

Дмитрий Веневитинов

Друзья! настал и новый год!
Забудьте старые печали,
И скорби дни, и дни забот,
И все, чем радость убивали;
Но не забудьте ясных дней,
Забав, веселий легкокрылых,
Златых часов, для сердца милых,

И старых, искренних друзей.
Живите новым в новый год,
Покиньте старые мечтанья
И все, что счастья не дает,
А лишь одни родит желанья!
По-прежнему в год новый сей
Любите шутки, игры, радость
И старых, искренних друзей.

Друзья! Встречайте новый год
В кругу родных, среди свободы:
Пусть он для вас, друзья, течет,
Как детства счастливые годы.
Но средь Петропольских затей
Не забывайте звуков лирных,
Занятий сладостных и мирных,
И старых, искренних друзей.

Федор Михайлович Достоевский
Крошку-ангела в сочельник Бог на землю посылал:
“Как пойдёшь ты через ельник, - он с улыбкою сказал, -
Ёлку срубишь, и малютке самой доброй на земле,
Самой ласковой и чуткой дай, как память обо Мне”.
И смутился ангел-крошка: “Но кому же мне отдать?
Как узнать, на ком из деток ,будет Божья благодать?”
“Сам увидишь”, - Бог ответил. И небесный гость пошёл.
Месяц встал уж, путь был светел и в огромный город вёл.
Всюду праздничные речи, всюду счастье деток ждёт…
Вскинув ёлочку на плечи, Ангел с радостью идёт…
Загляните в окна сами, - там большое торжество!
Ёлки светятся огнями, как бывает в Рождество.
И из дома в дом поспешно Ангел стал переходить,
Чтоб узнать, кому он должен ёлку Божью подарить.
И прекрасных и послушных много видел он детей. –
Все при виде божьей ёлки, всё забыв, тянулись к ней.
Кто кричит: “Я ёлки стою!” Кто корит за то его:
“Не сравнишься ты со мною, я добрее твоего!”
“Нет, я ёлочки достойна и достойнее других!”
Ангел слушает спокойно, озирая с грустью их.
Все кичатся друг пред другом, каждый хвалит сам себя,
На соперника с испугом или с завистью глядя.
И на улицу, понурясь, Ангел вышел… “Боже мой!
Научи, кому бы мог я дар отдать бесценный Твой!”
И на улице встречает Ангел крошку, - он стоит,
Ёлку Божью озирает, - и восторгом взор горит.
Ёлка! Ёлочка! – захлопал он в ладоши. – Жаль, что я
Этой ёлки не достоин м она не для меня…
Но снеси ее сестрёнке, что лежит у нас больна.
Сделай ей такую радость, - стоит ёлочки она!
Пусть не плачется напрасно!” мальчик ангелу шепнул.
И с улыбкой ангел ясный ёлку крошке протянул.
И тогда каким-то чудом с неба звёзды сорвались
И, сверкая изумрудом, в ветви ёлочки впились.
Ёлка искрится и блещет, - ей небесный символ дан;
И восторженно трепещет изумлённый мальчуган…
И, любовь узнав такую, Ангел, тронутый до слёз,
Богу весточку благую, как бесценный дар, принёс.

Лолита
Владимир Набоков


Лолита, свет моей жизни, огонь моих чресел. Грех мой, душа моя. Ло-ли-та: кончик языка совершает путь в три шажка вниз по небу, чтобы на третьем толкнуться о зубы. Ло. Ли. Та.

Она была Ло, просто Ло, по утрам, ростом в пять футов (без двух вершков и в одном носке). Она была Лола в длинных штанах. Она была Долли в школе. Она была Долорес на пунктире бланков. Но в моих объятьях она была всегда: Лолита.

За мной, читатель! Кто сказал тебе, что нет на свете настоящей, верной, вечной любви? Да отрежут лгуну его гнусный язык!
За мной, мой читатель, и только за мной, и я покажу тебе такую любовь!

Михаил Булгаков




(картинка кликабельная, безопасная)

Примадонна

Людмиле Марковне Гурченко


Людмила Марковна!
Я Вам в любви признаться
На пороге осени моей хочу.
- Но отчего? – Вы спросите –
Так поздно? Что, раньше не могли?
- По-видимому, да, - я просто ей отвечу, -
Я не могла. Я сорок лет трудилась.
Потом, Вы знаете, семья.
Ну, в общем, я крутилась...
Теперь вот внученька...
С её приходом я, верно, мудрость обрела
И сделать то, что я давно хотела,
Решила я сейчас.

***

Вначале Примадонною позвольте Вас назвать
Кино, театра и эстрады.
Вы это имя заслужили уж не раз,
Оно по праву Вам одной принадлежит на сцене –
Не другой. У той история совсем иная.
Сейчас, когда я вижу, как натянутой струной
В свои года Вы к публике идёте
И в пояс кланяетесь ей,
Я выпрямляюсь вся и молча, не дыша,
Смотрю на Ваши все телодвиженья.
Внимая всем Вашим словам, я вижу ясно,
Как раскрывается душа Ваша пред нами,
Которая прекрасна и сильна.
Вот в этот миг, Людмила Марковна, Вы посмотрите:
Все в пояс кланяются Вам –
И те, кого Вы видите – сидящих в зале –
И те, кто смотрит Вас в своих домах.
***

И в этот час творенья Вашего мне хочется кричать:
«Прочь! Прочь, вся фальшь, наветы и глумленья,
Шушукание за спиной и жёлтой прессы лай,
Которые всегда великое сопровождают!
Здесь лишь искусство правит бал,
Всё затмевая и сметая на пути
Все камни преткновенья.
Искусству Ваша жизнь посвящена.
Облагородили его Вы искренностью Вашей,
Своею прямотой, интеллигентностью своей,
Аристократизмом духа
И, безусловно, красотой.

И дифирамбы мы слагать Вам долго будем.
Всю без остатка подарили нам себя.
Мы будем благодарны Вам за всё
И в эти, и в иные времена.

Людмила Марковна, Вы – наша Примадонна.
На сцену Вам пора! Мы ждём!»

Оваций гром: она выходит...
На сцену уж летят цветы, цветы.
Они при жизни устилают путь уже,
Но только ль по цветам она всю жизнь ходила?
Нет, нет и нет!
Ох, был тернист и труден путь её! И имя Примадонны
Не просто было заслужить, а полной выкладкой.


***


И мысленно в конец пятидесятых я перенеслась...

А было мне семь лет тогда всего,
Когда в кино впервые Вас я увидала:
Фильм «Карнавальная ночь» тогда был на устах у всех.
Играли главную Вы роль в трёх ипостасях –
Актрисы, танцовщицы и певицы.
Меня околдовал тот фильм.
После него единственную Вас
Я как актрису признавала.
Юны Вы были и прекрасны в нём,
Но что за пламя, исходящее от Вас,
Всех зрителей тогда воодушевляло!

Не помню, сколько раз смотрела этот фильм,
И каждый раз – как новый.
Какой давал душе он позитив!
Жаль, нет теперь такого.

По «Карнавальной ночи» вся страна
Узнала Вас. Звездой Вы ярко заблистали
В киноискусстве нашем.
Но позже – непонятное забвенье.
«Где Гурченко?» - все спрашивали друг у друга.
А пресса с правдою в те годы не дружила...

И вот Никита Михалков. «Пять вечеров».
Вы с Любшиным прекрасно в них смотрелись.
Вы не играли там – Вы жили.
А как себя держала Ваша героиня,
Узнав любимого когда-то человека!
Какая сдержанность и боль -
Вновь вспыхнувшее чувство
К давно потерянному человеку -
«Он помнит или нет?» -
И невозможность в том ему открыться.
Вы дали нам прочувствовать всё это.
А он? Что он? Он лёгок был –
Он, видно, гарцевал по жизни.
Но и метаться начал он. Терзания его души
Под маскою таились. Существенной деталью была шляпа,
Которую то мял, то одевал,
Бросал и комкал...
Он, кажется, всё понял,
Но, став другим, по жизни гастролёром,
Открыться ей он всё-таки не смел.

Пять вечеров всего, но сколько боли,
Сколько силы
И невостребованных ласк любви!

Всех киноманов Вы своей игрою
Здесь наповал сразили,
Все ликовали от того,
Что Вы звездой явились снова,
И радовались все, хоть стали Вы другой совсем.
Жизнь круто обошлась, наверно, с Вами.
Но всё же это были Вы, и все Вас узнавали.
Лишь тень какая-то легла на Вашу душу.
И, видя умудрённую актрису,
Ещё сильнее Вам рукоплескали.

***

«Рецепт её молодости» - говорящее название
Не только фильма, но и Вашего участья в нём.
Об эликсире молодости вечной
Все испокон веков мечтают.
Но Вы одна, одна Вы чётко знали,
Что эликсир такой
Самой придётся Вам изобрести
Вслед за Макропулосом, только
Алхимия уже тут вовсе ни при чём:
Его повторно Вы открыли
Своим талантом, богатырской силой духа.
Работать над собой тогда Вы многих научили!
И элегантный, и умнейший фильм!

А «Бенефис» Ваш с Ширвиндтом, Джигарханяном?
Какой сharmant! Вы показали некоторым дамам,
Как можно быть богиней,
К ногам которой головы мужчин склонялись.
И красота, и блеск, и шик!
Какая грация души, какой кураж!
Да, это был Ваш высший пилотаж!
Тогда Вы Примадонной стали.

Смотря на Вас и Вас боготворя,
Тихонько я себе сказала:
«Искусству подарила жизнь свою.
Смотри: она из стали, но при этом
И так нежна, и так хрупка!
Ей равных нет сейчас в кино.
Она, она одна!
О, Примадонна!
Простите Вы всех тех,
Кто этого не понимает.
Увы, но не один уж век
Российская душа в потёмках пребывает,
Загадочная русская душа... Где, где она? –
Она пред Вами –
В лице Людмилы Марковны.
Вам не понять её души.
Раскроется едва ли
Она пред Вами до конца:
Не заслужили некоторые пани».

***

«Вокзал для двоих». Вы и Басилашвили...
Как тонко Вы здесь сыграли!
Простую официантку ресторана
На пьедестал Вы женский вознесли.
Вы дали всем понять игрой своею
Простую истину из русской поговорки:
«Не место красит человека,
А человек его». Но, слыша отклики иных,
Я поняла: «Им не дано судить о том,
Как Вы с изяществом, Вам свойственным,
Банальную историю всем показали».
Что главное? – Чтоб в человеке стержень был,
И этот стержень был не у мужчины,
Что благородство ложное сыграл, -
Он был у Вас, которая и лжи, и фальши,
И ложному такому благородству бой дала.
Душа его оттаяла тогда
И отрезвилась от дурмана,
Который на себя он сам навлёк.
И всё – от широты души!
И ничего за это не прося!
Любимому себя лишь отдала.

***

Я не сказала здесь о фильмах Ваших всех –
О «Синей птице», о «Гардемаринах»,
О «Старых стенах», о «Сибириаде» -
И множестве других...

Год девяносто первый наступил.
Советского кино не стало.
Кто сдался року, кто исчез куда-то,
А кто ушёл туда, откуда не прийти.
Но Вы не сдались и тогда:
Эстрада Вас спасла:
Блистательно Вы пели
И танцевали, как в пятьдесят шестом!
Я много песен, Вами спетых, знаю,
Особенно же я люблю военных песен цикл.
Мой низкий Вам поклон за них!

***

Вся на виду! Всё про Вас написано, казалось.
Опубликованы и Ваши мемуары...
Но нет, нам не дано Вас до конца понять, хотя
Другие же разгаданы. Лишь Вы
Одна загадкой остаётесь –
Загадкой двух веков.
Хвала и честь Вам, Русская Актриса!

... Включаю телевизор, и ОНА на сцене,
Как тетивой натянута стрела –
Вся ввысь устремлена.
Её встречает гром оваций.
Сейчас споёт она вам, господа!..

1.2.11



ЧИТАТЕЛЮ, ДОЧИТАВШЕМУ ДО КОНЦА.
Эта поэма написана ещё при жизни Людмилы Марковны. Я даже начала разыскивать её сайт, чтобы рискнуть и отослать ей этот текст, но пришла весть о кончине Актрисы…Примадонна. Памяти Л. М. Гурченко , Белый Налив, http://www.stihi.ru/2013/01/24/2683

(Картинка кликабельная, ссылка безопасная)