СОБАЧЬЕ СЕРДЦЕ

«…Каждый день в лагере собиралась колонна узников, которую вели в ту сторону, откуда никто не возвращался.
Однажды эта участь постигла и нашу семью. Я с моими старшими братьями оказалась в такой колонне. У нас не было сил не то что сопротивляться, не было сил идти пусть и навстречу своей смерти.

По дороге я увидела собачью будку, возле которой сидела овчарка. Но не она привлекла тогда мое внимание. Возле будки мне померещилась миска с собачьей едой. Я впилась глазами в это видение и поняла, что миска стоит на самом деле. Я не выдержала и бросилась к ней.

Представляю, как мои старшие братишки замерли от страха, понимая, что через какое-то мгновение я буду разорвана на куски этой зверюгой, Мне же было все равно. Но злющая на вид овчарка даже не шелохнулась, продолжая сидеть и спокойно наблюдать, как исчезает её дневная порция. К этому времени колонна, где находились и мои близкие, уже прошла, и охранники просто вернули меня в барак. Так я в свои семь лет осталась совершенно одна.

Назавтра немцы, видимо, решили, с одной стороны, провести эксперимент над поведением служебной собаки, с другой — ещё раз потешиться необычной картиной. Я снова оказалась в колонне, и когда мы приблизились к будке, эсэсовец дал мне в руки кость для собаки. Я подошла к ней, положила кость рядом, а сама накинулась на её еду. За спиной слышался хруст, собака грызла кость.
Сегодня, вспоминая тот момент, понимаю: ожидаемого охранниками представления не получилось. Меня снова вернули в барак и три дня не трогали. На четвёртый день утром, когда я уже стояла в колонне, какой-то дядька из оцепления, ткнул в мою сторону пальцем и сказал по-русски, что из-за меня псина совсем не жрёт.
Меня вытащили из колонны и повели к будке. Возле неё стояла уже знакомая мне миска с едой. Я, недолго думая, накинулась на неё. Собака медленно вылезла из будки и наблюдала за моими действиями. Когда миска оказалась пустой и вылизанной мной чуть ли не до блеска, овчарка ухватила меня, семилетнего заморыша, который на тот момент представлял из себя скорее скелет, чем нормального ребёнка, за шкирку и запихнула в будку.

А потом я увидела, как через то же отверстие вовнутрь пролезает она сама. Не знаю почему, но я совершенно без страха прижалась к своей спасительнице. От нее терпко пахло псиной, но что мне тогда было до запахов! Пригревшись, я заснула. Сколько спала тогда, я до сих пор определить не могу. Знаю — долго. Что случилось за это время снаружи собачьей будки, я, естественно, видеть не могла. Когда открыла глаза и спать больше ни чуточки не хотелось, собаки возле меня не было. На её месте лежала краюха хлеба. Я моментально спрятала подарок за пазуху и,
на четвереньках выбравшись из будки, стала оглядываться. Немецкой охраны не было видно. И вдруг я услышала чей-то крик:
Смотрите, ребёнок! Меня подхватили красноармейцы…
Сегодня с высоты своих лет я понимаю, что, … выжила я только благодаря собаке, у которой, в отличие от её хозяев, оказалось человечье сердце."

Елена Пузанова