Она называла его «мой Ноно», а свои письма к нему подписывала «Твоя Фифи». Она утверждала, что он владеет ключом к тайне музыки, а он написал для нее песню, ставшую одним из музыкальных символов Франции. Ее имя знает весь мир — это Эдит Пиаф. Его же звали Норберт Гланцберг.

Натан Гланцберг родился в 1910 году в Рогатине, в Галиции, в семье мелкого торговца Шмуэля Гланцберга. В надеждах на лучшую жизнь семья перебралась на Запад, в баварский город Вюрцбург. Сразу же после переезда Натана стали называть Норберт.

Неподалеку от Гланцбергов жила еще одна семья переселенцев из Восточной Европы по фамилии Ойстрах. Согласно семейной легенде, первым собственным музыкальным инструментом Норберта стала губная гармошка, подаренная Ойстрахами. Через много лет, на концерте великого скрипача Давида Ойстраха в Париже пожилая дама, сидевшая рядом с Норбертом, неожиданно спросила, уж не сын ли он Гланцберга, и, пояснив, что она — г-жа Ойстрах из Вюрцбурга, с гордостью добавила: «Давид — мой племянник».

Вскоре среди вюрцбургского еврейского сообщества распространился слух о необычайной музыкальной одаренности мальчика, который еще трехлетним спросил маму, почему музыка смеется и плачет. Его даже стали называть маленьким Моцартом.



1.




В 1914 году в жизни Норберта произошло несколько знаменательных событий: родилась сестричка Лизель, началась Первая мировая война и отца призвали служить санитаром. Впрочем, прощание с ним прошло почти незамеченным, потому что в тот самый день привезли огромный ящик с пианино, приобретенным мамой Норберта, которая верила в талант своего сына больше всех.

В школе Норберт скучал, гораздо интереснее для него были занятия в вюрцбургской консерватории, которую он начал посещать еще 14-летним и сразу же прослыл «божественно талантливым». Композиции юный Гланцберг обучался в классе профессора Германа Цильхера, директора консерватории, основателя вюрцбургского Моцартовского фестиваля, старейшего в Германии и одного из первых в Европе.

В 1927 году Норберт сообщил отцу, что бросает школу и начинает работать в театре аккомпаниатором. А ведь Шмуэль, как многие еврейские родители, мечтал видеть сына врачом или юристом. Для того ли он день за днем колесил по всей Баварии, предлагая розничным торговцам образцы вина, чтобы его первенец стал каким-то клезмером, странствующим музыкантом, радующимся каждой заработанной на свадьбе монете?

Но Норберт и не думал становиться скрипачом на свадьбах. Он был принят концертмейстером в вюрцбургский театр; по случаю ему удалось дирижировать несколькими операми и даже руководить постановкой «Трехгрошовой оперы» Брехта. Мировой экономический кризис 1929 года не миновал и Вюрцбург, театральный бюджет сократился, а вместе с ним и репертуар. Но Норберт и так уже все чаще поглядывал в сторону вокзала — его влекли те города, чьи названия он еще малышом зачарованно читал на вокзальных табличках: Мюнхен, Вена, Берлин.

2.




Норберт отправился в Аахен, где должен был аккомпанировать на репетициях балетной труппы, сопровождать драматические спектакли, а также дирижировать. Аахен стал еще одним профессиональным трамплином для Гланцберга. В тамошней балетной труппе служила некая Ирмгард Керн, также приехавшая из Вюрцбурга. Однажды она попросила Норберта аккомпанировать ей на показе в берлинском театре-варьете «Адмиралпаласт», где в то время готовилась новая постановка «Королевы чардаша» Имре Кальмана. Можно только догадываться, что пережил юноша из провинции, который еще не видал больших городов, попав в метрополию на Шпрее? Улицы, полные тарахтящих автомобилей, двухэтажные автобусы, метро, о котором он прежде только слышал. Но самое неожиданное произошло во время показа в «Адмиралпаласте». Когда Ирмгард закончила свой номер, члены комиссии буквально взбежали на сцену, и среди них сам маэстро Кальман. Но их интересовала не танцовщица. «Где вы работаете?» — спросил Кальман пианиста. — «Я концертмейстер в Аахенском театре».-- «Сколько вы там зарабатываете?» – «150 марок в месяц». – «Если останетесь здесь, получите 350».

Это щедрое предложение решило судьбу двадцатилетнего музыканта из Вюрцбурга. «В Берлине столько музыкантов, что они нашли во мне?» — спрашивал себя Гланцберг.

Каждая репетиция приносила Норберту знакомство со знаменитостями. Одним из новых знакомых Гланцберга стал элегантный блондин Ганс Альберс, звезда сцены и немого кино. Гансу нравился рыжеволосый капельмейстер Гланцберг, и он часто приглашал Норберта в свою уборную.

В те годы кинематограф был необычайно популярен в Берлине. Достаточно сказать, что в 1925 году кинотеатры в общей сложности посетили 44 миллиона зрителей. Одной из самых популярных была музыкальная комедия «Трое с бензоколонки», в которой снималась среди прочих и Ольга Чехова. Мелодии из этого фильма распевают в Германии по сей день.

На киностудии УФА, где только что был снят первый немецкий звуковой фильм, получивший мировой признание, «Голубой ангел» с Марлен Дитрих в главной роли, режиссер Билли Уайлдер приступил к съемкам фильма «Фальшивый супруг». Для этого фильма Гланцберг сочинил заглавную песню: «Лови меня, любимый, я — твоя весна, я — твой солнечный свет...», ставшую хитом летнего сезона. Газеты восторгались: «Новичка зовут Норберт Гланцберг. Его ритмы соблазнительны, а композиции захватывают, как лучшие творения Фридриха Холландера [автора песен к «Голубому ангелу»]. Он пишет легко и непринужденно, буквально одной левой». «Фальшивый супруг» демонстрировался и в Вюрцбурге. Шмуэль Гланцберг, давно переставший осуждать выбор сына, стоял у входа в кинотеатр и, указывая на афишу, где имя Норберта было выведено большими буквами, гордо повторял: «Это — мой сын!»

Гланцберг сочинял музыку и к другим фильмам, но вскоре УФА перестала сотрудничать с евреями. 15 июля 1932 года журнал «Немецкий фильм» написал о том, что композиторы УФА — сплошь евреи, а немецкую литературу и кино должны создавать только люди, «чувствующие по-немецки». Сам тогдашний гауляйтер Берлина Йозеф Геббельс выступил по этому вопросу, упомянув конкретно Гланцберга: «Этот маленький галицийский еврей Гланцберг слизывает у молодых светловолосых композиторов масло с хлеба». Позже Норберт с горькой улыбкой вспоминал об этом персональном упоминании как об особой чести.

Травля усугублялась. Однажды вечером хозяйка квартиры встретила Гланцберга на углу перед домом и предупредила: «Не ходите домой — вас ждут двое из гестапо!»

Центром эмиграции для многих немцев в первые годы гитлеровского режима был Париж, и Гланцберг, по примеру коллег, поспешил во Францию. Эмигранты встречались в кафе и беседовали ночи напролет. Нередко там же случалось найти работу. Немецкий писатель Герман Кестен в своей книге «Поэт в кафе» писал: «В эмиграции кафе были домом и родиной, церковью и парламентом, пустыней и полем брани, колыбелью иллюзий и кладбищем».

В Париже Гланцберг встретил Билли Уайлдера, готовившегося к дальнейшему путешествию — в США. «Поехали вместе, Норберт». Но Гланцбергу было трудно представить свою жизнь за океаном. Он и сам не знал, почему. Возможно, это был страх провинциального юноши, да и родители с сестрой оставались в Вюрцбурге, он не хотел еще более удаляться от них.

Нужно было зарабатывать деньги, и комитет беженцев предложил Гланцбергу работу уличного продавца мелких канцелярских принадлежностей, но, как композитор вспоминал впоследствии, среди всех талантов, дарованных ему, талант предпринимательства отсутствовал.

Заработанных франков едва хватало на питание, но все-таки ему удалось взять напрокат аккордеон, и он играл во дворах, а потом шел в эмигрантскую столовую, занимал место за столом, покрытым белой скатертью, получал обед из четырех блюд, стакан вина, и ему казалось, будто вернулась прежняя жизнь.

Затем была работа пианистом в еврейском театре и руководство небольшим ансамблем: аккордеон, контрабас, он сам — за роялем, гитаристом же был легендарный цыган Джанго Рейнхард, автор «Минорного свинга». Они регулярно играли в танцевальных залах и кафе, и именно тогда Гланцберг впитал стиль французской легкой музыки.

*

В это время Эдит Пиаф тоже должна была доказывать самой себе и окружающим, на что способна она, подобранная на улице папашей Лепле, владельцем кабаре на Елисейских Полях. Лепле научил ее репетировать с концертмейстером, выбирать репертуар и вести себя на сцене. Именно он нашел для Эдит псевдоним — Пиаф, «воробышек». Первые выступления были успешными, но вскоре Луи Лепле был убит выстрелом в голову, и Эдит Пиаф оказалась в числе подозреваемых, так как в завещании он оставил ей небольшую сумму. Газеты раздули эту историю, и посетители кабаре, где выступала Эдит, вели себя враждебно, считая, что они вправе «наказать преступницу». Все отвернулись от нее, друзей можно было пересчитать по пальцам одной руки.

Однажды ансамблю Гланцберга довелось аккомпанировать маленькой певице. На ней болталась бесформенная одежда, на ногах были массивные ботинки, говорила она так, что Гланцберг не разобрал ни слова, а петь не умела вовсе. Голос звучал одновременно и скрипуче, и пронзительно, и к тому же почти не был поставлен. Но какая-то глубокая меланхолия в сочетании с драматизмом исполнения увлекли слушателей. Закончив петь, она спустилась с балкона в зал, к публике, чтобы по обыкновению уличной певицы с жестяной тарелкой в руках собрать чаевые. Тогда никто не предвидел, что через несколько лет Эдит Пиаф станет всемирно известной звездой шансона. И Гланцберг никак не мог предположить той ночью, что однажды от этой малышки будет зависеть его жизнь.

Когда Гланцберг прибыл в 1933 году в Париж, его зарегистрировали не как немца, а как поляка, ведь он родился в Польше. Поэтому уже 6 сентября 1939 года, через 5 дней после нападения Гитлера на Францию, Норберта призвали в пехотные части польской Армии в изгнании под командованием маршала Сикорского, входившей в состав французской армии. Внезапно Норберт Гланцберг, музыкант, антимилитарист, поляк против своей воли, оказался среди решительных и не слишком дружелюбных польских солдат, под бомбежкой немецкой авиации. И Гланцберг бежал; он прошел 200 км до Марселя, где нашел убежище в центре для беженцев под многообещающим названием «Добро пожаловать».

3.




В марсельских кафе, служивших, как и в Париже, местом встречи эмигрантов, Гланцберг сразу же встретил своих прежних коллег и познакомился со многими знаменитостями: Фернанделем, Тино Росси, Морисом Шевалье. И вот, в начале октября 1941 года, в том кафе, где частенько сиживал Норберт, появилась Она, та малышка, которая несколько лет назад в Париже собирала чаевые в жестяную тарелку. Теперь все переменилось. Двадцатипятилетняя Эдит Пиаф была звездой, каждый во Франции знал ее имя. Певице предстояли новые гастроли — «воробей из Парижа собирался облететь Южную Францию». Гланцберг вспоминал: «Она искала пианиста и решила взять меня». В то время немецкие войска заняли Париж, был образован новый правительственный кабинет маршала Петена, чья политика по отношению к евреям отвечала нацистским требованиям.

"Когда я сидел за пианино, внутренний голос часто зло нашептывал мне на ухо: «Все бессмысленно, клавиши пианино поют о будущем, которого не существует. Все равно немцы тебя настигнут. И неважно, когда и где это будет, ты — живой мертвец»."
Как раз когда турне закончилось, положение драматизировалось. Немцы потребовали выдачи евреев и с французскими паспортами, и иностранцев. Проводились облавы, все пойманные были безжалостно депортированы. Эдит Пиаф прятала Гланцберга у бабушки своего секретаря под Марселем. Это стало первым убежищем Гланцберга, за которым последовало много других. Некоторые принадлежали марсельской сети нелегального сопротивления, там не только скрывались люди, но и хранились продукты и одежда. Гланцберг больше не мог выступать, даже выходить на улицу было рискованно. Эдит видела, что петля вокруг шеи «ее Норберта» затягивается, и искала выход. Ее известность помогла найти путь к спасению.

4.




Эдит попросила графиню Лили Пастре предоставить убежище Гланцбергу в своем роскошном замке неподалеку от Марселя. Замок в необарочном стиле был окружен огромным парком с прудами и каналами, засаженным магнолиями и платанами. Бесчисленные маленькие гроты, укрытые кустами, в случае облавы могли стать убежищами, и затворники даже засекали время, которое требовалось, чтобы добежать до них при малейшей угрозе. Помимо Гланцберга, чье пребывание в замке оплачивала Эдит, графиня приютила Клару Хаскил, одну из лучших пианисток мира. Та страдала от рака мозга и ожидала операции, которая впоследствии была успешно проведена прямо в подвале замка. Кроме того, в замке жили хореограф и секретарь Дягилева Борис Кохно, известный сценограф Кристиан Берар и дирижер Мануэль Розенталь, ученик Равеля. Эти деятели искусства создавали для графини своего рода салон, в котором она царила. Лили Пастре многие описывали как эксцентричную особу, гонявшую в спортивном авто и больше всего на свете любившую искусство.


Гланцберга укрывал и композитор Жорж Орик, ставший после войны директором Гранд-Опера. У него был дом в Антибах, где нередко вечерами музицировали гости и сам хозяин. Они забывали об осторожности. Однажды, когда Гланцберг играл на рояле произведения Бетховена, в дверь постучали. Это были немцы, пришедшие напомнить о затемнении. Один из них спросил: «Кто здесь играет музыку моей родины?» Норберт окаменел за инструментом. Солдат смерил его долгим взглядом, повернулся, и незваные гости ушли. Гланцберг был уверен, что это провал, и через много лет еще помнил ужас тех секунд, когда находился между жизнью и смертью.

5.




В тот раз обошлось, но 2 мая 1943 года в Ницце в отеле, где он жил по фальшивому паспорту, Гланцберг был схвачен. Ему было разрешено отправить письмо графине Пастре, которая вместе с Эдит и Тино Росси стала добиваться его освобождения. В конце концов известная актриса «Комеди Франсез» и звезда киноэкрана Мари Белл сумела убедить префекта полиции Дурафу принять участие в судьбе талантливого музыканта. Последовало счастливое спасение в машине префекта, который через десятилетия, в 90-х годах, увидев передачу о Гланцберге по французскому телевидению, позвонил ему и напомнил давние события.

6 июня 1944 года состоялась высадка союзников в Нормандии, вскоре Пиаф впервые выступила в дневных спектаклях «Мулен Руж» вместе с молодым Ивом Монтаном, а 24 августа танки французского генерала Леклерка въехали в столицу.

Все деятели искусства, которые выступали во время оккупации, должны были предстать перед «Комитетом по чистке». Среди них и Эдит Пиаф. Норберт Гланцберг неоднократно выступал в этих процессах как свидетель, подтверждая честное имя многих коллег. В пользу Эдит кроме Гланцберга свидетельствовали спасенные ею евреи — композитор Михаэль Эмер и режиссер Марсель Блистен.

Весной 1947 года Гланцберг, сопровождая Тино Росси в гастрольной поездке по Америке, впервые за долгие годы разлуки встретился со своими родителями и сестрой, успевшими эмигрировать буквально в последние мгновенья.

В 1949 году появилась песня, которая стала визитной карточкой Ива Монтана и Гланцбергу принесла большой успех: Les grands boulevards, «Большие бульвары».

А вскоре Пиаф вспомнила о мелодии с пульсирующим мотивом, которую Гланцберг наиграл ей еще в 1942 году. Она позвонила поэту Анри Конте: «Анри, вот мелодия, сочиненная Норбертом, которая преследует меня повсюду. Моя голова просто гудит от нее. Мне быстро нужен чудесный текст». И стала по телефону напевать: «Tada-tada-tada!».


Конте озарило: «Вот оно! Нет более прекрасной истории для шансона! Слова Эдит просто нужно обратить в поэзию! Padam, рadam — как биение сердца. Padam, этот мотив преследует меня день и ночь, он приходит издалека и сводит меня с ума!»

15 октября 1951 года песня «Padam, рadam» была записана на пластинку. Этот шансон обрел бессмертие, воплотившись в бесчисленных версиях и став легендой двадцатого столетия, а с ним и они — Эдит Пиаф и Норберт Гланцберг. Песня перешагнула океан, и мать Норберта с гордостью написала сыну, что много раз слышала его песню по американскому радио.

6.




В 1950-х Гланцберг познакомился с Марией Мазурек, двадцатилетней полькой, выросшей во Франции. Так встретились два человека родом из Польши, католичка и еврей, знающие Восточную Европу лишь по рассказам родителей. Гланцберг, по его словам, был сыт богемными бестиями. Маришка была иной. С ней он чувствовал себя спокойно, именно это и было ему необходимо после всего пережитого. Они поженились 15 января 1952 года, а в ноябре 1959-го родился долгожданный сын Серж. Его фотографии напоминали маме Гланцберг самого Норберта, и она была полна гордости, несмотря на то, что внук не был евреем.

В конце пятидесятых Гланцберг интенсивно сочинял музыку к французским кинофильмам: «Мой дядюшка» с Брижит Бардо, «Михаил Строгов — курьер царя» с Курдом Юргенсом, и любимая многими поколениями «Колдунья» с юной Мариной Влади.

Гланцбергу не удалось получить французское гражданство, а принимать польское или немецкое у него не было желания: «Я решил остаться без гражданства. Ведь принять одно, значит, сделать шаг против другого».

В 1976-м Маришка, которая, казалось бы, всегда зависела от Норберта и была привязана к нему, ушла от мужа. Сын Серж, до того живший то у отца, то у матери, в двадцать лет уехал в Англию — семейная история Гланцбергов повторилась. Молодой человек, пресытившись классической музыкой, постоянно звучавшей дома, обожал рок, Rolling Stones, Джимми Хендрикса и не расставался с электрогитарой, которую отец и за музыкальный инструмент-то не считал. В Англию Серж отправился учиться звукозаписи, так как считал, что в Париже этому научиться нельзя.

7.




Все покинули Гланцберга. Он жил в Нёйи-сюр-Сен, западном пригороде Парижа, столь любимом творческими людьми, где на кладбище покоятся Василий Кандинский, Анатоль Франс, Андре Моруа, Рене Клер и Франсуа Трюффо. Вечера коротал на концертах и в опере, одиночество переносил болезненно. Открыв для себя библиотеку Института Гете, он начал опять читать по-немецки и однажды увидел сборник Der Tod ist ein Meister aus Deutschland («Смерть — мастер из Германии»), составленный из стихов, написанных заключенными в концлагерях, евреями и борцами Сопротивления, большинство из которых погибли. Впечатление было так велико, что Гланцберг, выбрав двенадцать стихотворений, создал вокальный цикл «Песни Холокоста». Гланцберг говорил, что самый веселый мотив звучит у восточноевропейских евреев в миноре. Музыкальное подтверждение этому — «Еврейская сюита» для двух фортепьяно, которую композитор создал, читая книги Исаака Башевиса Зингера и вспоминая рассказы матери.

Имя Гланцберга было популярно во Франции, фильмы с его музыкой демонстрировались во многих странах, но в Вюрцбурге, где он вырос, никому ничего не было известно о его судьбе. Все изменилось в 1997 году — когда в городе была организована выставка, посвященная немецким эмигрантам во Франции.


Вюрцбургская журналистка Астрид Фрайайзен натолкнулась на упоминание о Норберте Гланцберге и, полная любопытства, разыскала его во Франции. Она сама рассказывает об этом так:

"Это было 3 апреля 1997 года. В биографическом справочнике вюрцбургских евреев значилось, что он родился в 1910 году, местожительство в 1982 году — Нёйи-сюр-Сен. Но ведь уже прошло 15 лет..."

Я позвонила в международную справочную и попросила найти парижский номер Норберта Гланцберга. Оператор привычно ответил «Минуточку!», а затем быстро продиктовал цифры. Я была ошеломлена. Если это действительно он, то наверняка уже страдает амнезией, глух и не хочет больше говорить по-немецки после всего, что пережил, а то и просто не помнит немецкий. Но нужно все-таки попытаться, и я решительно набрала номер.
Женский голос ответил по-французски: «Месье Гланцберг в ванной, попробуйте через десять минут». Так просто и почти невероятно! Почему же никто не пробовал отыскать его раньше?

8.




Как только Астрид назвала себя и сообщила, что работает на баварском радио в Вюрцбурге, Гланцберг заплакал. Вспомнил город, театр и консерваторию, в которой учился. По-немецки говорил сначала с запинками, потом все свободнее, остроумно и выразительно, за двадцать минут развернув перед Астрид десятилетия своей жизни. Но не случайно он озаглавил заключительную часть «Еврейской сюиты» «И все же!». Потому что вслед за рассказом о драматических событиях своей жизни, Гланцберг сказал: «Прекрасно. Я хочу еще раз увидеть Вюрцбург и показать там мои сочинения. Нужно найти музыкантов и хорошую вокалистку, например, Ханну Шигула, известную певицу и актрису».

Закончив разговор, Астрид долго не могла прийти в себя. Ночь прошла без сна, а на следующий день в эфир вышла первая радиопередача о Норберте Гланцберге. Позже Астрид написала книгу Chanson für Edith — «Шансон для Эдит».

Композитор, который, рассказывая сыну о Германии, никогда не связывал немецкую культуру с фашизмом и «сладким Адольфом, укравшим его годы», хотел этим возвращением замкнуть круг своей жизни. Вернувшись в город детства почти через семьдесят лет, в 1998 году, Гланцберг бродил по улицам, вспоминал людей и здания и удивлялся новому Вюрцбургу. Концерт состоялся в зале Высшей школы музыки. После опустошительной бомбардировки 16 марта 1945 года от старого здания, в котором учился Гланцберг, остались только ворота, но у композитора не было времени на сентиментальность. Репетируя, он забывал обо всем, ведь им руководило одно желание: именно здесь, в Вюрцбурге, показать, к чему он пришел в конце жизни, поэтому требования к музыкантам были очень высоки.


«Еврейская сюита и «Песни Холокоста» прозвучали при переполненном зале, а когда 88-летний композитор, который от волнения не мог говорить, сел за рояль, чтобы сыграть на бис, все восемьсот зрителей начали подпевать с первых же тактов, причем многие из них только тогда узнали, кто же написал «Падам, падам» и «Большие бульвары».

В 2000 году дирижер Фред Часлин, который был очень близок с Гланцбергом в последние годы, оркестровал «Еврейскую сюиту», что придало ей еще большую выразительность и красочность. После премьеры во Франции и в Израиле произведение впервые прозвучало в Германии в исполнении филармонического оркестра Вюрцбурга, а композитор был награжден премией города в области культуры. Вскоре Даниэль Кляйнер, музыкальный директор театра и художественный руководитель Моцартовского фестиваля, сделал оркестровое переложение фортепьянной партии «Песен Холокоста». Но композитор не успел услышать цикл в таком исполнении — он скончался 25 февраля 2001 года.

В память о Гланцберге премьера «Еврейской сюиты» в Иерусалиме транслировалась по всей Европе, а в день объединения Германии она прозвучала на площади перед рейхстагом в исполнении берлинского молодежного оркестра. На доме, в котором композитор провел 20 лет своей жизни, ныне висит мемориальная доска, а перед каждым Рождеством хор мальчиков исполняет его песню Noël c'est l'amour — «Рождество это — любовь».
Норберт Гланцберг вернулся в Вюрцбург навсегда.


9.

26 мая 1828 года (6 июня по новому стилю), в день своего 29-летия, Пушкин пишет стихотворение, наполненное такой горечью, что его назовут «воплем отчаяния». Этот стих «Дар напрасный, дар случайный…» был вызовом поэта. Вызовом, брошенным в небо. Митрополит Московский Филарет на этот вызов ответил. И через столетия то, о чем писали эти два гения, для нас бесконечно важно.
Давно замечено, что уныние почему-то любит посещать нас именно в дни рождения. Но чувство, описанное Пушкиным в этом стихе, не просто уныние – это действительно вопль отчаяния, и пусть нас не обманет сдержанная строгость самого стиха.

Дар напрасный, дар случайный,
Жизнь, зачем ты мне дана?
Иль зачем судьбою тайной
Ты на казнь осуждена?
Кто меня враждебной властью
Из ничтожества воззвал,
Душу мне наполнил страстью,
Ум сомненьем взволновал?..
Цели нет передо мною:
Сердце пусто, празден ум,
И томит меня тоскою
Однозвучный жизни шум.

Что предшествовало этому, попробуем разобраться.
В мае 1827 года Пушкин наконец-то получает разрешение жить в Петербурге, а 24 января 1828 года признается: «Шум и суета Петербурга мне становятся совершенно чужды». Пишет он мало. Что пишет? Вот хронологически рядом стихотворное посвящение некоему поэту и беллетристу В.С. Филимонову, вот изящное обращение к английскому художнику Дж. Дау – нарисованный им портрет Пушкина, о котором говорится в стихе, неизвестен. А вот Анна Оленина обмолвилась, сказав поэту «ты», и на другое воскресенье он привозит ей летящее восьмистишье «Ты и Вы».
Все, что удостаивается внимания лиры поэта, попадает в вечность. И вот среди этих изящных безделушек гения датированное 19 маем 1828 года стихотворение «Воспоминание». И перед нами приоткрывается другой, внутренний Пушкин.

Когда …влачатся в тишине
Часы томительного бденья,
В бездействии ночном живей горят во мне
Змеи сердечной угрызенья;
Мечты кипят; в уме, подавленном тоской,
Теснится тяжких дум избыток;
Воспоминание безмолвно предо мной
Свой длинный развивает свиток;
И с отвращением читая жизнь мою, Я
трепещу и проклинаю,
И горько жалуюсь, и горько слезы лью,
Но строк печальных не смываю.

Очень тонкое и точное описание чувств, но это не все стихотворение. Понимая, что это сокровенное, Пушкин не отдает в печать вторую строфу стиха. Но именно она проливает свет на то, как воспринимал себя по отношению к Богу в этот период поэт:
Я вижу в праздности, в неистовых пирах,
В безумстве гибельной свободы,
В неволе, в бедности, в гонении, в степях
Мои утраченные годы!
Я слышу вновь друзей предательский привет
На играх Вакха и Киприды,
И сердцу вновь наносит хладный свет
Неотразимые обиды…

Не просто жалоба, по-человечески такая понятная, приближающая нас к гению, не просто счет обид, предъявленных к жизни, – «неволя, бедность, гонения» и даже изгнание. Здесь жесткая, беспощадная, трезвенная оценка не других – себя. Обратите внимание на строчку «безумства гибельной свободы…» – это точность прозрения. И дальше:
И нет отрады мне – и тихо предо мной
Встают два призрака младые,
Две тени милые – два данные судьбой
Мне Ангела во дни былые!
Но оба с крыльями и с пламенным мечом,
И стерегут – и мстят мне оба,
И оба говорят мне мертвым языком
О тайнах вечности и гроба…

И тут нужно пояснение. Обратите внимание, любая молитва покаяния несет в себе обращение к Богу. Любая. Великая молитва покаяния, 50-й псалом царя Давида, начинается словами призыва к Богу: «Помилуй мя, Боже, по велицей милости Твоей, и по множеству щедрот Твоих очисти беззаконие мое…»
В основе лежит осознание простой вещи: человек не в силах справиться со своим грехом сам. Но Пушкин бессонниц 1828 года воспринимает своих ангелов-хранителей как стражей, больше того – как мстителей. И этим отрезает себя от Бога. Его власть, власть Бога, воспринимается им как враждебная. Но человек, оставшийся наедине со своим грехом, не сумевший по каким-то причинам воззвать к Господу (помните, как у псалмопевца: «Из глубины взываю к Тебе, Господи…»?), никогда не вырвется из замкнутого круга самоанализа. Он обречен на отчаяние. И Пушкин, по словам Николая I «умнейший человек России», к этому отчаянию и приходит.
Ровно через неделю после «Воспоминания» он так оценит свою жизнь: «дар напрасный…»
И это первый бесценный урок, который мы должны извлечь, читая эти стихи. Отчаяние, сформулированное гением с такой пленительной красотой, самим фактом этой красоты и законченности формы претендовало на то, чтобы быть истиной. Оно становилось соблазном. И переставало быть личным делом поэта. Это поняла своим чутким и пылким сердцем Елизавета Михайловна Хитрово, урожденная Голенищева-Кутузова, дочка фельдмаршала, искренне любившая Пушкина и сумевшая стать ему верным другом. Элиза, так называли ее в свете, повезла стихотворение в Москву, к митрополиту Московскому Филарету (Дроздову). И владыка слагает Пушкину ответ:
Не напрасно, не случайно
Жизнь от Бога мне дана;
Не без воли Бога тайной
И на казнь осуждена.
Сам я своенравной властью
Зло из темных бездн воззвал;
Сам наполнил душу страстью,
Ум сомненьем взволновал.
Вспомнись мне, Забытый мною,
Просияй сквозь сумрак дум!
И созиждется тобою
Сердце чисто, светел ум.

Некоторые предвзятые критики святителя ставят ему в вину эту простоту – мол, незатейливо ответил. Но вчитайтесь: какое чувство такта по отношению к тому, кто власть Творца называет враждебной. Не гневная отповедь – мягкий укор. Что касается простоты, то да, она есть, но эта простота – вершина всего. Это простота молитвы. И сам стих, обратите внимание, заканчивается как молитва. К этой простоте Пушкин придет: незадолго до смерти он переложит на стихи молитву Ефрема Сирина. Он полюбит эту простоту, он ею проникнется.
И это второй урок нам, так легко пленяющимся затейливой сложностью. Пушкин оценил ответ митрополита.
19 января 1830 года он пишет «Стансы», посвящая их митрополиту Московскому Филарету. Стихи недооцененные, хотя все отмечают удивительную гармонию этого стиха. Не только – перед нами божественная красота смирения:
В часы забав иль праздной скуки,
Бывало, лире я моей Вверял изнеженные звуки
Безумства, лени и страстей.
Но и тогда струны лукавой
Невольно звон я прерывал,
Когда твой голос величавый
Меня внезапно поражал.
Я лил потоки слез нежданных,
И ранам совести моей
Твоих речей благоуханных
Отраден чистый был елей.
И ныне с высоты духовной
Мне руку простираешь ты
И силой кроткой и любовной
Смиряешь буйные мечты.
И дальше первоначальный текст последней строфы:
Твоим огнем душа согрета
Отвергла мрак земных сует,
И внемлет арфе Филарета
В священном ужасе поэт.

А теперь, внимание, посмотрите, что делает Пушкин в последней строфе! Поэт чуть-чуть усиливает описываемое чувство, он как будто не в силах сдержать свою музу от шалости – не дерзость, но шалость: смирение не делает нас рабами! – и к нам через века летит улыбка живого Пушкина.
И это еще один урок гения.

Молитва в день рождения
Господи, Боже, Владыка всего мира видимого и невидимого. От Твоей святой воли зависят все дни и лета моей жизни. Благодарю Тебя, премилосердный Отче, что Ты дозволил мне прожить еще один год; знаю, что по грехам моим я недостоин этой милости, но Ты оказываешь мне ее по неизреченному человеколюбию Твоему. Продли и еще милости Твои мне, грешному; продолжи жизнь мою в добродетели, спокойствии, в здравии, в мире со всеми сродниками и согласии со всеми ближними. Подай мне изобилие плодов земных и все, что к удовлетворению нуждам моим потребно. Наипаче же очисти совесть мою, укрепи меня на пути спасения, чтобы я, следуя по нему, после многолетней в мире сем жизни, прейдя в жизнь вечную, удостоился быть наследником Царства Твоего небесного. Сам, Господи, благослови начинаемый мною год и все дни жизни моей. Аминь.
Мария Городова
Взято с сайта http://www.pravoslavie.ru/jurnal/46901.htm

Грустное стихотворение А.С. Пушкина через 60 лет вдруг вызвало у меня такой отклик

Шутил и пел с утра до пОлночи,
Шагая в будничном строю.
Теперь, сменив ремень на помочи,
Мажорных песен не пою.

Казалось- силы безграничные,
Упругий мускул, мощный дух.
А на поверку-плоть обычная,
Душа, что тополиный пух.

Осталось жизни на копеечки.
И всё же, получив под дых,
Жалею, сидя на скамеечке,
Снующих мимо молодых.

Им столько лет придётся мучиться,
Любить, страдать, терпеть, не ныть,
Страшиться старости- разлучницы
И напоследок тихо сгнить.

И потечёт слеза невольная,
Из глаз, одетых пеленой.
И - мысль последняя, крамольная:
«Зачем всё было, Боже мой?»

Самодовольные, спесивые,
Качают мышцы, пьют вино.
Нужны ли им слова правдивые?
Ведь не услышат всё равно.
июнь 2014г

Вложение: 4117109_26_maya_1828_goda.doc

Толкователь снов Цветкова примечателен тем, что он предлагает не только пассивно толковать сновидения «постфактум». Как считает этот оккультист, сны можно самому конструировать и посредством этого исполнять собственные желания, корректируя естественный ход событий.В своей книге «Счастливые сны» автор приводит несколько
прошений-заклинаний на вещий сон,обещающий счастье.Например:

Ударил Гром-забил Родник
Скорее в Замок,к Фее,
Где Гвоздь забит,и всякий миг
Звезда катится в мой Родник,
И кожа шелковеет.
А вот моё прошение-заклинание,в котором объединены вещие сны,предвещающие богатство,власть,радость, устройство дел,здоровье,желанного гостя,выздоровление,удачу,
счастье.
Горбатый я и молодой, с растущей чёрной бородой
Чесотка. Холод, как во льду. Гнилым болотом я бреду.

Несу с собою рыбий хвост ,давно протухший и гнилой
И зажимаю длинный нос покрытой язвами рукой.

Вот предо мной большой амбар .Вхожу, мету полы- и вдруг
Ко мне подходит мёртвый лев, держа в зубах большой сундук.

Наполнен тканями: парчой, шелками, воинским сукном.
Разгладил ткани я рукой- смотрю ,на ней парша и гной.

Красотка с длинною косой и с ней безумный дурачок.
Просил их- дали свежий хлеб и на ладошку пятачок.

Иду по снежной белизне, и птица белая кружит.
Струятся чистые ручьи, а на деревьях снег лежит.


Если читать эти стихи на сон грядущий,глядишь и приснится счастливый сон, и воплотится на-яву ,и сбудутся самые смелые желания.

Оригинал взят у 19viv69 в "Звал друга Ленский на дуэль" или ... история дуэлей А.С.Пушкина ...
В начале 19 века в России, да и не только в России в моде были дуэли: мужчины вызывали друг друга практически по любому поводу, а женщины, вероятно, гордились, что за них стреляются...
Эта традиция сыграла роковую роль в жизни А.С. Пушкина - сам он учавствовал, по некоторым данным, в 35 дуэлях.
Интересную статистику по этому поводу нашёл у hojja_nusreddin
История жизни - история дуэлей великого русского поэта...

1816 год.
1. Пушкин вызвал на дуэль Павла Исааковича Ганнибала, двоюродного дядю и соседа по имению, у которого гостил.
Причина: Павел отбил на балу у 17-летнего Пушкина перезрелую девицу Лошакову (между прочим, далеко не красавицу, со вставными зубами).
Друзья и родные уговорили вспыльчивого юношу помириться. А дядя сочинил экспромт:
Хоть ты, Саша, среди бала
Вызвал Павла Ганнибала,
Но, ей Богу, Ганнибал
Не подгадит ссорой бал!
Итог: дуэль отменена, примирение, объятия и пирушка.

1817 год (выпущен из Лицея).
2. Пушкин вызвал на дуэль гусара и поэта Петра Каверина, своего друга.
Причина: сочиненные Пушкиным шутливые стихи "Молитва лейб-гусарских офицеров".
На дежурстве гусара, графа Завадовского, Пушкин написал шуточные стихи на дюжину гусарских офицеров;
оброненная бумажка с этими стихами была поднята гусаром Пашковым, который обиделся на насмешку против него и обещал «поколотить» Пушкина;
тогда Завадовский принял вину на себя, вследствие чего у него произошла ссора с Пашковым, грозившая кончиться дуэлью между ними.
Но многие гусары обиделись на Пушкина, включая Каверина, к которому относились следующие стихи из «Молитвы»:
Избави, Господи...
Любомирскаго чванства,
Каверина пьянства.
Произошла размолвка и брошен был вызов.
Но Пушкин написал извинительное к Каверину послание:
Забудь, любезный мой Каверинъ,
Минутной рѣзвости нескромные стихи...
Командир гвардейского корпуса князь И.В. Васильчиков принял меры к примиренью остальных поссорившихся.
Размолвка пріятелей продолжалась не долго, и добрыя ихъ отношенія возстановились, такъ какъ Пушкинъ упоминаетъ въ «Онѣгинѣ»
(1 гл., строфа XVI) о пирушкахъ съ Каверинымъ въ ресторанѣ Талона.
Итог: дуэль отменена.

1818 год (Ода "Вольность").
3. Пушкина вызвал на дуэль его друг и соученик по лицею, поэт Вильгельм Кюхельбекер.
Причина: Кюхельбекер был выведен из себя многолетними насмешками Пушкина.
Последней каплей явилась эпиграмма, высмеивающая фамилию Вильгельма.
Учитель и один из ближайших друзей Пушкина - Василий Жуковский принимал Кюхельбекера не очень охотно.
Однажды на вопрос Пушкина, отчего он не был на вечере, Жуковский ответил, что еще накануне расстроил себе желудок.
А потом добавил: "К тому же пришел Кюхельбекер, притом Яков (слуга Жуковского) дверь запер по оплошности и ушел".
Позже, Пушкин, встретив Кюхельбекера на балу, лукаво прочел ему свои новые стихи:
За ужином объелся я.
Да Яков запер дверь оплошно,
Так было мне, мои друзья,
И кюхельбекерно, и тошно.
Итог: оба выстрелили, но пистолеты были заряжены (друзьями) клюквою.
По другим свидетельствам, oни явились на Волково поле и затеяли стреляться в каком-то недостроенном фамильном склепе.
Пушкин очень не хотел этой глупой дуэли, но отказаться было нельзя.
Дельвиг был секундантом Кюхельбекера, он стоял налево от Кюхельбекера.
Решили, что Пушкин будет стрелять после. Когда Кюхельбекер начал целиться, Пушкин закричал: „Дельвиг! стань на мое место, здесь безопаснее".
Кюхельбекер взбесился, рука дрогнула, он сделал пол-оборота и пробил фуражку на голове Дельвига.
„Послушай, товарищ, — сказал Пушкин, — без лести — ты стоишь дружбы; без эпиграммы — пороху не стоишь", — и бросил пистолет».

1819 год (Завершение "Руслана и Людмилы". Ранняя Всероссийская слава. 2 дуэли).
4. Пушкин вызвал на дуэль соседа, приятеля и соученика по лицею - барона Модеста Корфа, служащего по министерству юстиции.
Причина: слуга Пушкина Козлов ворвался пьяным в прихожую Корфа и пристал к его камердинеру, за что Корф слугу Пушкина поколотил.
Корф язвительно ответил Пушкину: «Не принимаю вашего вызова из-¬за такой безделицы не потому, что вы Пушкин, а потому, что я не Кюхельбекер».
Итог: дуэль отменена.

5. Пушкин вызвал на дуэль пожилого майора Денисевича.
Причина: Пушкин вызывающе вел себя в театре - громко зевал, шикал и кричал на артистов, разговаривал и т.д.
Денисевич, будучи соседом Пушкина по креслам, отечески пожурил его:
"Молодому человеку нехорошо кричать в театре, мешать своим соседям слушать пьесу".
Приезд Пушкина с двумя секундантами, гвардейскими офицерами (один из них, вероятно, П.А. Катенин) на квартиру Денисевича.
Вмешательство И.И. Лажечникова, уговорившего Денисевича извиниться перед Пушкиным.
Итог: дуэль отменена; извинился Денисевич.
(Впоследствии, в письме к кн. Вяземскому, Пушкин вспоминал об этой истории, как об одной из тех мальчишеских проказ, которые повторять не следует)

1820 год (замысел "Онегина". 4 дуэли).
6. Пушкин вызвал на дуэль поэта Кондратия Рылеева.
Причина: в Петербурге был пущен (графом Фёдором Толстым) слух, будто Пушкина высекли в Тайной Канцелярии за оскорбление Государя в стихах, а Рылеев имел неосторожность повторить это в светской гостиной.

"Отметили дистанцию в 15 шагов, развели дуэлянтов по 10 и дали команду на сближение.
Видно было, что Рылеев нервничает. Пушкин рассчитал свои шаги так, что первым к барьеру подошел Рылеев и первым выстрелил.
Пушкин, остановившись после выстрела, поднял пистолет, спокойно прицелился в Рылеева и был уверен, что не промахнется, но злость прошла;
он поверил, что Рылеев не злословил в его адрес, а лишь констатировал слух.
Вдруг он будто услышал голос: гений и злодейство - несовместимы.
…Поднял пистолет и выстрелил в воздух.
К нему бросились секундант и дядька. Пушкин отдал пистолет секунданту, отстранил дядьку и бодрым шагом направился к почтовой станции."
24 марта 1825 г. Пушкин напишет Александру Бестужеву из Михайловского в Петербург:
«Откуда ты взял, что я льщу Рылееву? …Он в душе поэт.
Я опасаюсь, его не на шутку и жалею очень, что его не застрелил, когда имел тому случай – да черт его знал.
Жду с нетерпением «Войнаровского» и перешлю ему свои замечания. Ради Христа! Чтоб он писал – да более, более!».
Конечно, это шутливый текст, но свидетельствующий об истинной дуэли между ними.
Итог: дуэль состоялась.

7,8. Пушкин вызвал на дуэль сразу двоих - заслуженных ветеранов-полковников Фёдора Орлова и Алексея Алексеева.
Причина: Орлов и Алексеев сделали Пушкину замечания за то, что тот, пытаясь в пьяном виде играть в бильярд, мешал окружающим.
Орлов назвал его школьником, а Алексеев присовокупил, что школьников поучают.
«Пушкин засмеялся над Федором Орловым, тот выкинул его из окошка;
(Пушкин был небольшого роста, Федор Орлов — великан, силач, из породы знаменитых Орловых XVIII века, одноногий после войны).
Пушкин вбежал опять в биллиард, схватил шар и пустил в Орлова, попав ему в плечо.
Орлов бросился на него с кием, но Пушкин выставил два пистолета и сказал: 'убью'. Орлов отступил».
Все необыкновенно в этой сцене, но особенно удивляют два пистолета, вдруг оказавшиеся при Пушкине.
Идя домой из биллиардной, Пушкин уже раскаивался и говорил своему секунданту: «Скверно, гадко; да как же кончить?»
Итог: секундант помирил участников, дуэль отменена.

9. Пушкин вызвал на дуэль егерского штабс-капитана Ивана Друганова, адъютанта генерала М.Ф. Орлова.
Причина: безо всяких оснований.
Из воспоминаний князя Горчакова:
"Пушкин схватил рапиру и начал играть ею; припрыгивал, становился в позу, как бы вызывая противника.
В эту минуту вошел Друганов. Пушкин, едва дав ему поздороваться, стал предлагать биться. Друганов отказывался.
Пушкин настоятельно требовал и, как резвый ребенок, стал шутя затрагивать его рапирой. Друганов отвел рапиру рукой.
Пушкин не унимался; Друганов начинал сердиться. Чтоб предупредить их раздор, я попросил Пушкина прочесть молдавскую песню.
Пушкин охотно согласился, бросил рапиру и начал читать с большим одушевлением".
Итог: дуэль не состоялась.

1821 год ("Гаврилиада". 2 дуэли).
10. Пушкин вызвал на дуэль одного французского эмигранта, некоего барона де С... .
Причина: неизвестна.
Француз, "имея право избирать оружие, предложил ружье, ввиду устрашающего превосходства, с которым противник его владел пистолетом".
Итог: примирение было достигнуто "благодаря веселью, которое этот новейшего рода поединок вызвал у секундантов и противников, ибо Пушкин любил посмеяться".

11. Пушкин вызвал на дуэль бывш. офицера французской службы Дегильи.
Причина: ссора с невыясненными обстоятельствами.
Француз избрал сабли, но струсил и расстроил дуэль, сообщив о ней властям.
Итог: дуэль не состоялась.

1822 год ("Кавказский Пленник", "Братья-разбойники". Кишинёвская тоска. 9 дуэлей).
12. Пушкина вызвал на дуэль егерский подполковник Семен Старов, который слыл заправским дуэлянтом и храбрецом (старше Пушкина на 20 лет).
Причина: Пушкин не поделил ресторанный оркестрик при казино с молодым офицером, который был под началом у Старова;
тот заказал кадриль, а Пушкин после этого заказал мазурку, что музыканты и исполнили, зная его щедрость.
Показательно, что вызов поэту был направлен не кем-либо из непосредственно участвовавших в размолвке младших офицеров,
а — от их имени — находившимся тут же командиром 33-го егерского полка Старовым, значительно превосходившим Пушкина чином.
Такой вызов противоречил требованию равенства противников и явно представлял собой попытку осадить нахального штатского мальчишку.
Предполагалось, очевидно, что Пушкин испугается дуэли и пойдет на публичное извинение. Далее события развивались в следующем порядке.
Старов «подошел к Пушкину, только что кончившему свою фигуру:
«Вы сделали невежливость моему офицеру, — сказал Старов, взглянув решительно на Пушкина, —
так не угодно ли Вам извиниться перед ним, или Вы будете иметь дело лично со мной».
— «В чем извиняться, полковник, — отвечал быстро Пушкин, — я не знаю; что же касается до Вас, то я к вашим услугам».
«Так до завтра, Александр Сергеевич». — «Очень хорошо, полковник».
Пожав друг другу руки, они расстались.
Погода была ужасная: метель до того была сильна, что в нескольких шагах нельзя было видеть предмета...
Первый барьер был на 16 шагов; Пушкин стрелял первый и дал промах, Старов тоже;
Старов просил снова зарядить и сдвинуть барьер; Пушкин сказал: 'И гораздо лучше, а то холодно".
Предложение секундантов прекратить поединок было обоими отвергнуто... Барьер определили на 12 шагов, и опять 2 промаха.
Оба противника хотели продолжать, ещё сблизив барьер; но секунданты решительно воспротивились,
и так как нельзя было примирить их, то поединок отложили до прекращения метели».
Я жив,
Старов здоров,
Дуэль не кончен.
-- записка Полторацкому, январь 1822
Вскоре противников удалось помирить, и тут Старов сказал Пушкину:
«Вы так же хорошо стоите под пулями, как хорошо пишете».
Итог: стрелялись дважды, но оба раза промахнулись.
(Спустя несколько дней, в ресторане Пушкин запрещает молодым людям, обсуждающим его дуэль со Старовым, дурно отзываться о последнем, грозя в противном случае вызвать на дуэль их.)

13. Пушкинa вызвал на дуэль 65 летний статский советник Иван Ланов.
Причина: ссора во время праздничного обеда у наместника Бессарабии Инзова.
Ланов утверждал, что вино лечит все болезни; Пушкин насмешливо ему возразил: "И горячку?".
Ланов назвал поэта молокососом, а в ответ получил от Пушкина звание винососа.
Тогда Ланов вызвал Пушкина, но тот только хохотал, видя, как Ланов настаивает, рассказывая о своих поединках при князе Таврическом, сказав ему:
«Когда то было... А теперь?»
И сочинил экспромтом эпиграмму:
«Бранись, ворчи, болван болванов,
Ты не дождешься, друг мой Ланов,
Пощечин от руки моей.
Твоя торжественная рожа
На бабье гузно так похожа,
Что только просит киселей.»
Ланов выходил из себя, тем более, что сказанное Пушкиным вызвало более или менее сдерживаемый смех каждого из присутствовавших...
Ланов несколько успокоился тогда только, когда Пушкин принял его вызов.
Инзов, услышав смех в столовой или уведомленный о случившемся, возвратился в столовую и скоро помирил их.
Ланов, из чинопочитания к Инзову, согласился оставить все без последствий, а Пушкин был очень рад, что не сделался смешным.
Инзов устроил так, что с тех пор Пушкин с Лановым не встречались уже за столом вместе.
Итог: дуэль отменена.

14. Пушкин вызвал на дуэль молдавского вельможу, боярина Тодораки ("Тадарашку") Балша, хозяина дома, где он гостил в Молдавии,
героя следующей пушкинской сатиры:
Вот еврейка с Тадарашкой.
Пламя пышет в подлеце,
Лапу держит под рубашкой,
Рыло на ее лице.
Весь от ужаса хладею:
Ах, еврейка, бог убьет!
Если верить Моисею,
Скотоложница умрет!
-- "Раззевавшись от обедни", весна 1821.
Причина: Пушкину показалась недостаточно учтивой реплика супруги Балша - Марии,
в ответ на высказывание Пушкина: «Экая тоска! Хоть бы кто нанял подраться за себя!».
Перед этим Пушкин пытался дерзко ухаживать за ней и за её 12 летней дочерью - Аникой.
Пушкин наговорил ей в ответ грубостей и, дав пощёчину "Тадарашке", вынул пистолет, вызывая его на дуэль.
Из замечаний князя В.П. Горчакова на записи «Из дневника и воспоминаний» И.П. Липранди (секунданта Пушкина):
"...Пушкин имел страсть бесить молдаван, а иногда поступал с ними и гораздо хуже".
Поединок предотвратил генерал Инзов, посадив Пушкина под домашний арест на 2 недели.
Итог: дуэль отменена.
(Выйдя из-под ареста, Пушкин уже не носил пистолет, но идя на улицу, вооружался железной палкой для тренировки твёрдости руки, владея ею «с ловкостью,
достойною известного в свое время фехтовальщика Мортье».
Об этой палке много говорят в Кишиневе)

15. Пушкин вызывает на дуэль бессарабского помещика Kарла Прункулa.
Причина: оба были секундантами на дуэли, где Пушкину не понравилось выражение, сказанное Прункулом во время обсуждения условий:
"Мы съехались с Пушкиным, и трактат начался. Но как понравится вам оборот дела?
Александр Сергеевич в разговоре со мною, решительно не могу вам сказать за какие, да и были ли они, 'обидные выражения' вызвал на дуэль меня.
«Ты шутишь, Пушкин?» Я не мог не принять его слова за шутку.
«Нисколько! Драться с тобой я буду, — ну, мне этого хочется, только ты должен обождать.
Я уже дерусь с двумя господами; разделавшись с ними — к твоим услугам, Карл Иванович...»
-- из воспоминаний К.И. Прункула.
Итог: дуэль отменена.

16. Пушкин вызывает на дуэль 60-летнего сенатора, члена Гос. Совета, графа Северина Осиповича Потоцкого.
Причина: дискуссия о крепостном праве за обеденным столом наместника Бессарабии Инзова.
Потоцкий уступил. На замечание кого-то, что Пушкин чересчур жарко оспаривал сенатора, поэт отвечает по-французски:
«О, если бы Потоцкий не уступил мне, я дал бы ему пощечину».
Итог: дуэль отменена.
(После этого эпизода Потоцкий был с Пушкиным на короткой ноге, уже в ноябре 1823 г. Пушкин обращался к графу по поводу семейных преданий о похищении Марии Потоцкой крымским ханом - сюжет поэмы «Бахчисарайский фонтан»).

17. Пушкина вызвал на дуэль штабс-капитан Рутковский.
Причина: Пушкин не поверил, что бывает град весом в 3 фунта (а градины такого веса все-таки бывают) и осмеял отставного офицера.
"Офицер ... вышед из терпения, сказал только: 'Если вам верят, почему же вы не хотите верить другим?'. Этого было довольно.
Лишь только успели встать из-за стола и наместник вышел в гостиную, началось объяснение чести.
Пушкин назвал офицера подлецом, офицер его мальчишкой, и оба решились кончить размолвку выстрелами.
Офицер пошел с Пушкиным к нему, и что у них происходило, это им известно.
Рутковский рассказал, что на него бросились с ножом, а Смирнов, что он отвел удар Пушкина;
но всего вернее то, что Рутковский хотел вырвать пистолеты и, вероятно, собирался с помощью прибежавшего Смирнова попотчевать молодого человека кулаками,
а сей тогда уже принялся за нож.
К счастью, ни пуля, ни железо не действовали, и в ту же минуту дали знать наместнику,
который велел Пушкина отвести домой и приставить к дверям его караул".
--- П.И. Долгоруков. Из дневника 1822 г.
Поединок в очередной раз предотвратил Инзов, посадив Пушкина под домашний арест.
Итог: дуэль отменена.

18. Пушкин вызвал на дуэль кишиневского олигарха Инглези.
Причина: роман Пушкина с его женой - цыганкой Людмилой Шекорой.
Генерал Инзов опять посадил Пушкина под арест на 10 дней, а Инглези был вручен билет с «разрешением выезда за границу».
Инглези правильно понял значение этого «подарка» и выехал вместе с женой из Кишинева...
Итог: дуэль отменена.

19. Пушкина вызвал на дуэль прапорщик генерального штаба Александр Зубов.
Причина: Пушкин публично обвинил Зубова в картёжном шулерстве, заметив, что тот играет наверное,
и, проиграв ему, по окончании игры, очень равнодушно и со смехом стал говорить другим участникам игры, что ведь нельзя же платить такого рода проигрыши.
Слова эти, конечно, разнеслись, вышло объяснение, и 3убов вызвал Пушкина драться.
«Понятно, — сказал Пушкин, — мы стреляемся. Я вызов ваш принимаю.
Попадете ли вы в меня или не попадете — это для меня равно ничего не значит, но для того, чтобы в вас было больше смелости,
предупреждаю: стрелять я в вас совершенно не намерен... Согласны?»
Противники отправились на так называемую малину, виноградник за Кишиневом.
На поединок с Зубовым Пушкин явился с черешнями и завтракал ими, пока тот стрелял.
(Этот мотив был им позднее использован в рассказе «Выстрел»).
Итог: Зубов стрелял в Пушкина (мимо), а сам Пушкин от выстрела отказался,
спрoсив Зубова: «Довольны вы?» Зубов бросился с объятиями. «Это лишнее», — сказал Пушкин,
сунул незаряженный пистолет себе под мышку и отвернулся...

20. Пушкин вызвал на дуэль кишиневского грека-фанариота (Скину?).
Причина: грек удивился, как мог Пушкин не знать какую-¬то книгу, о которой случайно зашла речь: «Как! Вы поэт и не знаете об этой книге?!»
Итог: дуэль отменена.


1823 год (Начало "Онегина").
21. Пушкин вызвал на дуэль бессарабского помещика, писателя-дилетанта Ивана (Янко) Яковлевича Руссо.
Причина: личная неприязнь Пушкина к этой персоне.
"Янко провел 15 лет за границей, преимущественно в Париже, бессарабцы смотрели на него как на чудо, по степени образованности, и гордились им.
Он был лет 30, тучен, с широким лицом, изображавшим тупость и самодовольство; всегда с тростью,
под предлогом раны в ноге, будто бы полученной им на поединке во Франции.
Он вытвердил несколько имен французских авторов и ими бросал пыль в глаза соотечественников своих, не понимающих по-французски.
Любезничал с женщинами и искал всегда серьезных разговоров: не был застольным товарищем; в карты не играл и, кроме воды, ничего не пил.
Пушкин чувствовал к нему антипатию, которую скрывать не мог, и полагаю, что к этой ненависти много содействовало и то,
что Руссо не был обычного направления тогдашней кишиневской молодежи, увивавшейся за Пушкиным. Самодовольствие Руссо вызывало Пушкина из себя.
Однажды за столом начали расточать похвалы Янке Руссо, что очень нравилось его двум-трем тут бывшим соотечественникам,
но чего не выносил Пушкин, вертевшийся от нетерпения на стуле; видно было, что накипь у него усиливалась.
Когда было сказано «C'est notre Jean-Jacques Rousseau», Пушкин не в силах был более удерживать себя;
вскочил со стула и отвечал уже по-русски: «Это правда, что он Иван, что он Яковлевич, что он Руссо, но не Жан-Жак, а просто рыжий дурак!» (roux sot):
он действительно несколько рыжеват. Эта выходка заставила всех смеяться."
Итог: дуэль отменена.

1824 год («Бахчисарайский фонтан» 1 дуэль).
22. Несостоявшаяся дуэль Пушкина с неизвестным.
Итог: противник отказывается стрелять, и Пушкин «отпускает его с миром».
-- письмо А.И. Тургенева к кн. Вяземскому; Даль, 1907, с. 65.

1826 год (конец ссылки в Михайловском. 2 дуэли).
23. Пушкин вызвал на дуэль Николая Тургенева, одного из руководителей Союза благоденствия, члена Северного общества.
Причина: Тургенев обругал эпиграммы Пушкина против правительства.
"Тургенев был суровым моралистом, занимал ответственные должности в Гос. совете, и Министерстве финансов, относясь ко службе весьма серьезно.
«Он не раз давал чувствовать Пушкину, что нельзя брать ни за что жалование и ругать того, кто дает его».
Пушкин, вызвав Тургенева, тут же одумался и с извинением взял вызов обратно".
Итог: дуэль отменена.

24. Пушкин вызвал на дуэль известного бретёра, отставного гвардейского офицера, ветерана войны 1812 г., графа Ф.И. Толстого ("Американца").
Причина: оскорбительный слух о том, что Пушкина высекли в Тайной Канцелярии, пущенный Толстым в столице гораздо ранее этой дуэли - в 1820 г. (см. выше).
Со стороны Толстого это было ответом на едкую эпиграмму самого Пушкина:
В жизни мрачной и презренной
Был он долго погружен,
Долго все концы вселенной
Осквернял развратом он.
Но, исправясь понемногу,
Он загладил свой позор,
И теперь он — слава богу —
Только что картежный вор.

Кроме того, Пушкин заклеймил Толстого в послании «Чаадаеву»:
«Или философа, который в прежни лета
Развратом изумил четыре части света,
Но, просветив себя, загладил свой позор:
Отвыкнул от вина и стал картежный вор».

Толстой был азартным картёжником, послужившим прототипом героям Пушкина (Зарецкий), Грибоедова (Репетилов) и Л. Толстого (Долохов), давшим Пушкину следующий повод для этой эпиграммы.
Где-то в Москве Пушкин встретился с Толстым за карточным столом. Была игра. Толстой передернул.
Пушкин заметил ему это. «Да я и сам это знаю, — отвечал ему Толстой, — но не люблю, чтобы это мне замечали».
К моменту вызова Пушкиным, Толстой считался опасным дуэлистом, убив на дуэлях уже 11 человек. Общим друзьям, однако, удалось их тогда помирить.
Итог: дуэль отменена.
Свое первоначальное суждение о Толстом Пушкин впоследствии, в письме к брату Льву, назвал «резким и необдуманным».
3 года спустя Пушкин избрал Толстого посредником при сватовстве к Наталье Гончаровой. Именно ему удалось довести это сватовство до успеха.
Надо отметить все же, что это стало очередным роковым достижением Федора Толстого...

1827 год.
25. Пушкина вызвал на дуэль артиллерийский офицер Владимир Соломирский.
Причина: княжна Софья Урусова, в которую Соломирский был влюблён, предпочитавшая Пушкина.
Повод: некорректное высказывание Пушкина о графине A.В. Бобринской.
Соломирский, мрачно поглядывавший на Пушкина, по окончании рассказа счел нужным обидеться:
"Как вы смели отозваться неуважительно об этой особе?" - задорно обратился он к Пушкину.
"Я хорошо знаю графиню, это во всех отношениях почтенная особа, и я не могу допустить оскорбительных об ней отзывов".
"Зачем же вы не остановили меня, когда я только начинал рассказ? - отвечал Пушкин.
"Почему вы мне не сказали раньше, что знакомы с графиней Бобринской? А то вы спокойно выслушали весь рассказ,
и потом каким-то донкихотом становитесь в защитники этой дамы и берете ее под свою протекцию".
Гости разошлись, но наутро Соломирский послал Пушкину вызов. Однако секунданты, решив, что убийство Пушкина их обесчестит, свели дело к миру.
Итог: дуэль отменена.

1828 год (Знакомство с Натальей Гончаровой. 2 дуэли).
26. Пушкин вызвал на дуэль министра просвещения, князя Александра Голицына.
Причина: министр по поручению царя допрашивал Пушкина по поводу гнусной поэмы "Гаврилиада".
Допрос вёлся с пристрастием, ибо ещё в 1823 г. Пушкин написал на министра-гомосексуалиста злую эпиграмму:
Вот Хвостовой покровитель,
Вот холопская душа,
Просвещения губитель,
Покровитель Бантыша!
Напирайте, бога ради,
На него со всех сторон!
Не попробовать ли сзади?
Там всего слабее он.
От дуэли противников удержал поэт и публицист Федор Глинка.
Итог: дуэль отменена.

27. Пушкин вызвал на дуэль секретаря французского посольства в Петербурге Лагрене.
Причина: когда Пушкин подошел к одной даме (графине Закревской?), которая разговаривала с Лагрене на балу;
Пушкину послышалось будто Лагрене сказал ей: «Пошлите его прочь».
Но Лагрене заявил, что не произносил ничего подобного и глубоко уважает Пушкина как поэта.
Итог: дуэль отменена.

1829 год.
28. Пушкин вызвал на дуэль чиновникa Министерства Иностранных Дел, камер-юнкера, графa Хвостовa.
Причина: Хвостов выразил недовольство эпиграммой Пушкина:
"В гостиной свиньи, тараканы и камер¬юнкер, граф Хвостов".
"Пушкин нашел на станции по дороге во Псков камер-юнкера, графа Хвостова, читающего книгу,
по стенам ползало множество тараканов, вдобавок в дверь влезла свинья.
Пушкин описал, как оно было в натуре, но это не понравилось Хвостову в стихе.
Не помню, как их помирили".
-- Н. А. Маркевич, "Из воспоминаний"
Итог: дуэль отменена.

1836 год (Смерть матери. 4 дуэли).
Милюков так комментирует дуэльные истории последнего пушкинского года:
«Тут проявляется уже ясно особый мотив дуэлянта — Пушкин искал смерти.

29. Пушкин вызвал на дуэль чиновника, графа Владимира Соллогуба.
Причина: Наталья Пушкина, сама шутившая с Соллогубом на балу по поводу его расстроившейся недавно помолвки,
почему-¬то сочла непристойным вопрос, заданный ей в ответ Соллогубом: «Давно ли вы замужем?».
Пушкин, требуя объяснений, послал Соллогубу письмо, не дошедшее до него, ибо он уехал в служебную командировку.
Итог: Дело на время заглохло.

30. Пушкин вызвал на дуэль чиновника Министерства Иностранных Дел, богача Семёна Хлюстина, участника Турецкой войны 1828 — 1829 гг.
(племянникa известного графа Ф.И. Толстого-'американца')
Причина: в разговоре с Пушкиным тот процитировал обидную для Пушкина фразу из статьи Сенковского.
Итог: дуэль отменена.

31. На следующий день после вызова Хлюстина, Пушкин письменно затребовал объяснений от генерала от кавалерии, члена Государственного совета, князя Н.Г. Репнина.
Причина: будто бы неуважительный отзыв Репнина о Пушкине в разговоре с третьим лицом.
Пушкин опубликовал сатиру "На Выздоровление Лукулла", жестоко высмеивавшуя гомосексуалиста, министра просвещения, графа Уварова
(автора лозунга "Православие, Самодержавие, Народность"). O ней и отозвался дурно князь Репнин.
http://feb-web.ru/feb/pushkin/texts/push17/vol03/y03-404-.htm
В письме Пушкина не было ещё прямого вызова, но были намеки на возможность дуэли в случае неудовлетворительных объяснений:
«некто г-н Боголюбов публично повторял оскорбительные» для него отзывы, якобы исходящие от князя, и заканчивает обращением: «Прошу ваше сиятельство не отказать
сообщить мне, как я должен поступить»(ориг. по-фр.).
Репнин ответил Пушкину наставительным письмом.
Итог: дуэль предотвращена.

32. Пушкин повторно вызвал на дуэль графа Владимира Соллогуба.
Причина: он получил, наконец, письмо с объяснениями Соллогуба (см. выше), но счел их недостаточными и послал Соллогубу другой вызов через вышеупомянутого Хлюстина:
«обстоятельства не позволяют <ему>... отправиться в Тверь <на поединок> раньше конца марта месяца».
Вернувшись в Москву, Соллогуб встретился с Пушкиным в доме Пущина:
"... мне было предложено написать несколько слов Наталье Николаевне. На это я согласился, написал прекудрявое французское письмо, которое Пушкин взял и тотчас же протянул мне руку, после чего сделался черезвычайно весел и дружелюбен...".
Итог: дуэль предотвращена.

33. Пушкин вызвал на дуэль француза на русской службе - гвардейского офицера, барона Жоржа Дантеса-Геккерна.
Причина: анонимные пасквили на французском языке, в которых Пушкину присваивался «диплом заместителя великого магистра ордена рогоносцев»;
в «дипломе» содержался косвенный намёк на внимание к Наталье Пушкиной со стороны самого царя.
Хотя в этих анонимных пасквилях имя Дантеса и не было названо, развязные ухаживания Дантеса за Натальей Пушкиной
сами по себе давали повод Пушкину требовать удовлетворения.
Последствия: через неделю после вызова Жорж Дантес сделал предложение Екатерине Гончаровой —
сестре Натальи и, соответственно, свояченице Пушкина.
Царь Николай I дал Пушкину аудиенцию при посредничестве придворного поэта В.А. Жуковского.
Пушкин был вынужден отозвать свой вызов; однако, отказывался иметь какие-либо отношения с Дантесом и его приёмным отцом -
послом Нидерландов Геккерном, что задевало их обоих и приводило к дальнейшему обострению ситуации.
Итог: дуэль отменена.

1837 год.
34. Пушкина вызвал на дуэль гвардейский офицер, барон Жорж Дантес-Геккерн.
Повод: анонимное письмо, полученное Пушкиным, где утверждалось, будто жена Пушкина изменяет ему с Дантесом.
Причина: Пушкин отправил Геккерну-отцу чрезвычайно резкое письмо (сочинённое им ещё во время первого конфликта в ноябре 1936 г.),
где, оскорбляя как отца, так и приёмного сына, отказал им от дома.
Пушкин знал, что такое письмо неизбежно приведёт к новой дуэли.
В тот же день Луи Геккерн (через секретаря французского посольства виконта д’Аршиака) объявил Пушкину письмом,
что от его имени Дантес делает ему вызов; Дантес приписал, что это письмо писано с его согласия.
Пушкин без обсуждения принял весьма жёсткие условия дуэли, составленные виконтом д’Аршиаком.
Итог: стрелялись, оба попали, Пушкин скончался от ранения 29 января 1837 года, а Дантес дожил до глубокой старости.

Неизвестный год.
35. Имя соперника и обстоятельства дуэли неизвестны.
"Мне удалось даже отвести его от одной дуэли. Но это постороннее..."
-- Ф.Н. Глинка, "Из письма к Бартеневу".
Возможно, тут подразумевалась дуэль с Голицыным в 1828 г.
Итог: дуэль отменена.

Сальдо вызовов: Пушкин - 26; Пушкину - 7; неизвестно кто - 2.

Сколько дуэлей было у Александра Пушкина?
07.06.2008shrekozavr567040
Теги: александр пушкин
Новость на Newsland: Сколько дуэлей было у Александра Пушкина?

Удалось установить, что в жизни Пушкина было 29 состоявшихся и несостоявшихся дуэлей.

Поэт был отменным стрелком, попадал с 20 шагов пуля в пулю. Но во время дуэлей он ни разу не пролил кровь противника и в многочисленных поединках не стрелял первым.

Жена знаменитого историка Николая Карамзина Екатерина Андреевна писала князю Петру Вяземскому: «Пушкин всякий день имеет дуэли.». Его близкий друг Сергей Соболевский с горечью отмечал, что «Пушкин непременно погибнет на дуэли».

Дуэли — это странная черта в Пушкине. Не злой по натуре человек, он вдруг, без видимых причин, начинал проявлять нелепую назойливую задиристость. Часто вел себя вызывающе. Были у прежней полиции такие особые списки, в которые включались люди, не совсем удобные для общественного спокойствия. В списках этих было и имя Александра Пушкина.

И отнюдь не в вольнодумии и прочих высоких материях обвинялся он тут — был в этих списках на одном из почетных мест в качестве карточного понтера и дуэлянта.

Самая первая история дуэлей Пушкина связана с Павлом Ганнибалом — родственником Пушкина со стороны матери, внуком «арапа Петра Великого», участником Отечественной войны, причастным к движению декабристов.

Пушкину было тогда 17 лет. Александр Сергеевич, только что выпущенный из лицея, очень Павла Исааковича полюбил, что, однако, не помешало ему вызвать Ганнибала на дуэль за то, что тот в одной из фигур котильона отбил у него девицу Лошакову, в которую, несмотря на ее дурноту и вставные зубы, Александр Сергеевич по уши влюбился.

В 1817 Пушкин дружил с гусаром Кавериным, но, хотя, с ним чуть и не подрался на дуэли из — за сочиненных им шуточных стихов «Молитвы лейб-гусарских офицеров».

Командир гвардейского корпуса Васильчиков принял меры к примирению поссорившихся. И Пушкин с Кавериным помирились.

1819 год. В Петербурге кто-то пустил слух, что Пушкина высекли в тайной канцелярии. Рылеев имел неосторожность повторить эту сплетню в светской гостиной. В сентябре 1819 года Пушкин вызвал на дуэль Кондратия Рылеева и дрался с ним.

Весной 1827г. Пушкин, бывая в доме князя Урусова, пользовался вниманием его дочери. Влюбленный в Софью артиллерийский офицер Владимир Соломирский вызывает поэта на дуэль. Только усилия секундантов предотвратили поединок.

В августе 1828 года Пушкина по поводу поэмы «Гаврилиада» допрашивал министр просвещения Александр Голицын, эпиграмму на которого поэт написал еще в 1824-м. От дуэли противников удержал поэт и публицист Федор Глинка.

Летом 1828 г. на одном из званых вечеров Пушкин хотел подойти к понравившейся ему женщине. Однако секретарь французского посольства в Петербурге Лагрене, увидев приближающегося поэта, сказал женщине: «Прогоните его».

Пушкин потребовал объяснений.

Однако Лагрене заявил, что не произносил ничего подобного и глубоко уважает Пушкина как поэта. Противники помирились.
В 1829 году Пушкин пишет в адрес чиновника коллегии иност­ранных дел Хвостова эпиграмму: «В гостиной свиньи, тараканы и камер­юнкер граф Хвостов». Хвостов вызвал Пушкина на дуэль но все обошлось миром.

В ноябре 1836 г. Пушкин опубликовал сатиру, где жестоко высмеял министра просвещения графа Уварова. Генерала от кавалерии и члена Государственного совета, князя Николая Репнина Пушкин вызвал на дуэль за то, что тот отрицательно отозвался о стихах против графа Уварова. Но враги объяснились, и конфликт был исчерпан.

В начале 1836 г. у Пушкина произошло столкновение с чиновником министерства иностранных дел Семеном Хлюстиным, высказавшим неблагоприятное мнение о поэте. После объяснений в письмах и вмешательства друзей дуэль удалось предотвратить.

В этот же период произошло столкновение между поэтом и Владимиром Сологубом, наговорившим нелестных комплиментов жене Пушкина Наталье Николаевне. Пушкин вызвал Сологуба на дуэль. Но противник письменно извинился перед женой поэта, и все было забыто.

Александр Пушкин, вопреки советам своих друзей, вступил в брак, женившись на Наталье Гончаровой, совсем юной, без состояния и необыкновенно красивой. С очень поэтической внешностью, но с заурядным умом и характером, она с самого начала заняла в свете место, подобавшее такой неоспоримой красавице.

Многие несли к ее ногам дань своего восхищения, но она любила мужа и казалась счастливой в своей семейной жизни. Она веселилась от души и без всякого кокетства, пока одни француз по фамилии Дантес, кавалергардский офицер, усыновленный посланником Геккерном, не начал за ней ухаживать.

Пушкин совершил тогда большую ошибку, разрешая своей молодой и очень красивой жене выезжать в свет без него. Его доверие к ней было безгранично, тем более, что она давала ему во всем отчет и пересказывала слова Дантеса — большая, ужасная неосторожность!

Семейное счастье начало уже нарушаться, когда чья-то гнусная рука направила мужу анонимные письма, оскорбительные и ужасные, в которых ему сообщались все дурные слухи и имена его жены и Дантеса были соединены с самой едкой, самой жестокой иронией.

Пушкин, глубоко оскорбленный, понял, что, как бы лично он не был уверен и убежден в невинности своей жены, она была виновна в глазах общества, в особенности того общества, которому его имя дорого и ценно.

27 января (по старому стилю) 1837 года в 16 часов пополудни на Черной речке состоялась последняя дуэль Пушкина, во время которой от полученного ранения поэт скончался 29 января (10 февраля по новому стилю).

История дуэлей Пушкина — тоже история его жизни. Возможно, здесь не все дуэли поэта, но даже в этих предстает весь его характер, в котором все — поспешность, легкомыслие и трагическая случайность.

Милюков так комментирует дуэльные истории последнего пушкинского года: «Тут проявляется уже ясно особый мотив дуэлянта — Пушкин искал смерти. Таково было мнение Хомякова о причинах его смерти; так думал граф Соллогуб, дочь Карамзина (Мещерская); так же высказался и его враг Геккерен: «Ему просто жизнь надоела; и он решился на самоубийство».

Опасаясь демонстраций, царь приказал тайно вывезти тело Александра Пушкина из Петербурга. Гроб сопровождали жандарм и старый друг семьи поэта Александр Тургенев.

Похоронен Александр Сергеевич Пушкин на кладбище Святогорского монастыря, в пяти верстах от села Михайловское.

В мае 1997 года вышел указ президента РФ, в соответствии с которым установлен Пушкинский день России, который отмечается ежегодно 6 июня — в день рождения поэта.
Источник: portal-woman.ru

История эта почерпнута мной из книги воспоминаний графа Сидоровича Е.К. ( ударение на букву «о» ) , которые были опубликованы в Берлине , но на русском языке. Разыскать эту книгу практически невозможно и в интернете ее никто не продает. Граф Сидорович был в равной степени другом семьи Достоевского Ф.М. и Тургенева И.С. Поэтому ему вполне можно верить в том , что касается достоверности этого рассказа.
Летом 1868 года Ф.М.Достоевский отбыл в один небольшой городок в Швейцарии подлечиться , подышать горным воздухом. После очередной утренней прогулки он шел позавтракать в летний ресторанчик. Изумлению его не было предела , когда , подходя к ресторанчику еще издали , за одним из столиков он увидел свою жену Анну Григорьевну в обществе русского писателя И.С.Тургенева. После отъезда Ф.М.Достоевского из Петербурга жена его самым натуральным образом осталась дома. Более того , вела переписку с Ф.М.Достоевским. И как раз сегодня утром Достоевский получил от Анны Григорьевны очередное письмо с уверениями в любви и надеждой на скорую встречу. По поводу этого граф Сидорович предполагает , что переписку из Петербурга вела горничная жены Достоевского Дуняша , находясь в сговоре с самой Достоевской. Дуняша эта , по словам Сидоровича , была прелюбопытнейшим персонажем. Внешность имела прямо таки незаурядную и частенько путалась с различного рода графами и князьями , которые на балах принимали ее за светскую даму. К тому же грамоте была обучена , пению и танцам так совершенно , что не каждая дама дворянского сословия и похвастать могла. Так вот эта Дуняша , доложу я вам , умела подделывать почерка. Кто обучил ее этому , с позволения сказать , ремеслу и откуда она знала грамоту и разные светские тонкости , граф Сидорович не ведал. Было лишь известно , что устроена она была в дом Достоевских уже довольно зрелой девицей.
Из интернета
Граф Сидорович также отмечает , что первоначально Ф.М.Достоевский должен был ехать в Баден-Баден. Встретив в Баден-Бадене Достоевского , Сидорович сам предложил тому отправиться в Швейцарию , в горы. Достоевский , не долго думая , согласился. В Баден-Бадене он бывал уже не раз , а вот в Швейцарии бывать не приходилось. Как раз это обстоятельство и объясняет неожиданность встречи двух супругов и то изумление , в котором пребывал Ф.М.Достоевский , увидев жену свою за одним столиком с Тургеневым.
Завидев свою супругу в паре с И.С.Тургеневым , Достоевский с трудом пришел в себя , спрятался за ближайшее дерево и стал оттуда наблюдать. Жена же Достоевского время от времени бросала на Тургенева столь вульгарные взгляды , что сидящие за соседними столиками мужчины ерзали на стульях , кряхтели , бородатые нервно теребили бороды. Все указывало на благосклонность Анны Григорьевны к Тургеневу , который также поглядывал на нее недвусмысленно. Не в силах более терпеть , Ф.М.Достоевский выступил из-за дерева. Побагровев от ярости , он влепил Тургеневу пощечину и обозвал того сволочью и наглой скотиной. Тургенев же , не привыкший к такому обрашению , выплеснул на Достоевского свою тарелку супа. В отместку Достоевский вылил на Тургенева тарелку супа , из которой обедала его жена. Тотчас же была назначена дуэль.

Непосредственным свидетелем ссоры двух писателей граф Сидорович не был , но позже расспросил обо всем обстоятельно присутствующих , среди которых были и русские. Дальнейшие события происходили при непосредственном участии Сидоровича. Надо сказать , что большое затруднение вызвал вопрос выбора оружия. И.С.Тургенев превосходно владел охотничьим ружьем , Достоевский же вообще ни разу не стрелял из огнестрельного оружия. Шпагами ( саблями , рапирами ) не владели оба. Было принято решение биться на кулаках. Был еще один вариант – драка на палках. Но он скорее подходил студентам и прочим лицам , у коих не было средств на приобретение оружия. Поэтому писатели решили не позориться и драке на палках предпочли драку на кулаках. Иного выхода не было. В «Уложении о дуэлях лиц дворянского сословия в России» было сказано , что в драке на кулаках победителем выходит тот , «кто первым супротивнику пустит кровь на лице». Чаще всего кровь доставалась тем способом , что кому-то разбивали нос. В воспоминаниях своих , граф Сидорович клятвенно уверяет , что прилагал все возможные и невозможные усилия для примирения сторон и недопущения дуэли , но тщетно.
Слухи о дуэли распространились по всей просвященной Европе. Из России приехать посмотреть на дуэль собрались император с супругой. И только вмешательство швейцарского военного министра помогло препятствовать проведению дуэли , к явному неудовольствию Тургенева и Достоевского.

Вот как раз после этого самого случая в русской литературе произошел один из самых мощных скачков. Долгое время продолжая находится в крайней степени возбуждения , Ф.М.Достоевский пишет один из своих самых гениальных романов – «Идиот». Тургенев название романа принял на свой счет , хотя романа не читал и впоследствии не раз присылал Достоевскому оскорбительные письма , содержащие грязные намеки касательно жены последнего. Достоевский молча терпел , поклявшись при первой же попавшейся возможности отплатить обидчику. Но , благодарение Богу , история такой возможности ему не предоставила.
Оба писателя в своем эпистолярном наследии случай этот обошли стороной. Жена Достоевского в книге воспоминаний «Все , что я знала и пыталась узнать о моем муже Федоре» , вышедшей из печати уже в советское время в Ленинградском издательстве «Наука» лишь упомянула , что «однажды Феденька и Иван Сергеевич сильно повздорили сама не знаю отчего и с тех самых пор между ними словно кошка пробежала». Книга графа Сидоровича вышла еще при жизни Достоевской и , натурально , повредила репутации последней

Летом Белый гостил у Блока в усадьбе Шахматово Московской губернии. Здесь Блок встретил свою Прекрасную Даму - Л. Д. Менделееву. Молодая женщина очаровала друзей Блока, которые окружили ее восторженным поклонением Молодые люди, блуждавшие в мистических дебрях, грезили о Небесной Деве и жаждали увидеть ее земное отображение.
Все началось с рассуждений Белого о Вечной Женственности, воплощением которой была для него Любовь Дмитриевна. Были бури восторгов, и экзальтированное поклонение Прекрасной Даме, и желание уверить ее в своих "братских" чувствах. Когда же стало ясно, что эти чувства ей небезразличны. и находят у нее отклик, Белый, испугавшись, отступил, объявив ей, что его "не так поняли". Она восприняла эти слова как оскорбление.
1906 год прошел, как в лихорадке. Белый метался между Москвой и Петербургом. Ему необходимо было видеть Л. Д. , говорить с ней, обсуждать план совместной поездки в Италию. Предстояло объяснение с Блоком.
И вот они, недавние друзья, стоят напротив друг друга в кабинете Блока. Когда Белый объявил, что должен объясниться, в лице Блока что-то дрогнуло. Выслушав Белого, коротко ответил: "Ну что же - я рад... "
Летом в Шахматове появился секундант Белого (Эллис) , который привез Блоку вызов на дуэль. Его радушно встретили, накормили обедом и убедили, что повода стреляться не существует, а он, в свою очередь, уговорил Белого отказаться от этой затеи.
Со временем душевная боль утихла, обиды сгладились, и отношения между Белым и Блоком возобновились, хотя трещина в них осталась.
В 1907 г. опять возникли разногласия. Поводом послужила маленькая пьеса "Балаганчик". А. Белый воспринял "Балаганчик" как личное оскорбление. Его негодование вызвали персонажи - мистики обоего пола, ожидающие прибытия Прекрасной Дамы. Расшифровать несложную аллегорию не представляло труда. Язвительные намеки и авторская ирония больно ранили самолюбие, и Белый обвинил Блока в издевательстве над своим прошлым.
Обычно Блок терпеливо сносил нападки бывшего друга. На этот раз Белый переступил границу дозволенного, его высказывания оборачивались откровенной грубостью. И Блок не выдержал: он потребовал немедленно отказаться от сказанного, в противном случае обещал прислать секунданта. Белый ответил двумя примирительными письмами. К вопросу о дуэли они больше не возвращались.
Вскоре Блок приехал в Москву, и между ними состоялся долгий и откровенный разговорКогда после двенадцатичасового разговора Белый провожал Блока к утреннему поезду, они дали слово всегда верить друг другу.
Источник: http://www.vestnik.com/issues/2001/0605/win/krichevskaia.htm

Русская дуэль была жестокой. Одной из причин этого являлось дуэльное оружие, которое на ней применялось. В Западной Европе оно должно было удовлетворять двум требованиям: быть смертоносным и "благородным". Поединки, например, на палках, топорах не соответствовали представлениям о дуэлях между дворянами.
Но в России такие правила не особенно соблюдались. Есть пример, когда пристав Цитович и штаб-капитан Жегалов бились на дуэли тяжелыми медными канделябрами. А вот первое требование о "смертоносности" соблюдалось безукоризненно. Если во Франции, Испании, Италии дрались на шпагах, в Австро-Венгрии, Германии - на саблях, то в России властвовал тяжелый дуэльный пистолет. Дуэли на холодном оружии были редкостью. Их участники не прекращали бой, как на Западе, при малейшей царапине. Обычаи российские этого не допускали. Поединок в России должен закончиться смертью или ранением одного из дуэлянтов, когда дуэль не могла быть продолжена. Это, как правило, обсуждалось перед поединком.
Петр Великий издал против дуэлей жестокие законы. За вызов на дуэль - лишение чинов и частичная конфискация имущества, за выход на поединок и обнажение оружия - смертная казнь с полной конфискацией имущества, включая имущество секундантов.
На практике официально заявленные суровые меры наказания никогда не применялись. Обычно дуэлянтов ждал перевод в действующую армию на Кавказ (как это было с Лермонтовым после дуэли с де Барантом), а в случае смертельного исхода - разжалование из офицеров в рядовые (как было с Дантесом после дуэли с Пушкиным), но затем нарушителей закона, как правило, быстро восстанавливали в офицерском чине. Во второй половине XIX века дуэльная традиция в России стала угасать. Публично вызвав друг друга на дуэль, уязвленные оппоненты могли забыть про поединок или годами переносить его на более поздний срок. Главная причина такого немужественного поведения заключалась в том, что офицерский корпус размывался разночинцами, потомственных аристократов в армии становилось все меньше. К тому же, кроме как у барьера, граждане могли выяснять отношения теперь уже и в зале суда. Однако это привело и к негативному результату - дух русского офицерства ослаб. В 1894 году, чтобы возродить понятие офицерской чести, впервые в российской истории дуэли были официально разрешены! Издавались пособия, нормативные акты, в которых оговаривалось, где и как должны происходить дуэли. Количество поединков вновь резко возросло.
Приказ по военному ведомству № 118 от 20 мая 1894 года, так и озаглавленный: "Правила о разбирательстве ссор, случающихся в офицерской среде", состоял из 6 пунктов. Первый пункт устанавливал, что все дела об офицерских ссорах направляются командиром войсковой части в суд общества офицеров. Пункт второй определял, что суд может либо признать возможным примирение офицеров, либо (ввиду тяжести оскорблений) постановить о необходимости поединка. При этом решение суда о возможности примирения носило характер рекомендательный, решение о поединке - обязательный к исполнению. Пункт третий гласил, что конкретные условия дуэли определяют секунданты, выбранные самими противниками, но по окончании дуэли суд общества офицеров по представленному старшим секундантом-распорядителем протоколу рассматривает поведение дуэлянтов и секундантов и условия поединка. Пункт четвертый обязывал офицера, отказавшегося от дуэли, в двухнедельный срок представить прошение об увольнении в отставку; в противном случае он подлежал увольнению без прошения. Наконец, пункт пятый оговаривал, что в тех войсковых частях, где отсутствуют суды общества офицеров, их функции выполняет сам командир войсковой части.


В дополнение к этому приказ по военному ведомству № 119 от 21 мая 1894 года обязывал суды общества офицеров "постановлять об удалении недостойных офицеров из части... когда обнаружится, что офицер, защищая свою честь или давая удовлетворение оскорбленному, не проявил при этом истинного чувства чести и личного достоинства, а обнаруживал старание соблюсти лишь одну форму". Статья 553 "Устава военно-судебного" и позднее (в 1906 году) статья 1243 "Устава уголовного судопроизводства" были дополнены примечаниями, определявшими порядок направления дел о поединках в вышестоящие инстанции: каждое дело о дуэли, снабженное заключением военно-окружного прокурорского надзора и материалами суда общества офицеров, препровождалось военным (или морским) министром совместно с министром юстиции для доклада на высочайшее имя как о чрезвычайном происшествии. В 1894-1896 годах проекты дуэльных кодексов разрабатывал сначала генерал-лейтенант А. А. Киреев, затем комиссия под председательством генерала от кавалерии А. П. Струкова и, наконец, комиссия во главе с генералом от кавалерии Д. П. Дохтуровым.
Но, в конце концов издание законодательных правил дуэли было признано неудобным, и остались неписаные правила, установленные обычаем, т. е. своего рода юридический нонсенс. По-прежнему наказывались лишь вызов на дуэль начальника подчиненным или старшего младшим по делам, касающимся службы (статьи 99 и 100 "Воинского устава о наказаниях"). Подобные вызовы карались лишением чина и исключением со службы, либо заключением в крепости до 4 лет, либо разжалованием в рядовые; при этом наказанию подвергался и принявший подобный вызов начальник или старший. Но - подчеркнем это еще раз - это касалось только вызовов по служебным делам; по личным же обидам, не касавшимся службы, допускались и вызовы подчиненными начальников, офицерами - генералов. В 1912 году суды общества офицеров были переименованы в суды чести, и приказом по военному ведомству № 81 от 6 февраля 1912 года в воинский "Устав дисциплинарный" была включена новая, 14-я глава - "О суде чести", включавшая 50 статей (со 130-й по 179-ю).
Статья 130 этого Устава четко определяла функции судов чести: "Суды чести учреждаются для охранения достоинства военной службы и поддержания доблести офицерского звания. На них возлагаются: а) рассмотрение проступков, несовместных с понятиями о воинской чести, служебном достоинстве, нравственности и благородстве; и б) разбор ссор, случающихся в офицерской среде". Статьи 175, 176, 177 и 178 повторяли обязанности суда чести, изложенные в приказах по военному ведомству за №№ 118 и 119 1894 года в отношении дуэлей: постановление о примирении либо о поединке (здесь добавлялось: в случае обнаружения неблаговидных поступков как одной из причин ссоры - производство дознания), увольнение со службы за отказ от поединка в двухнедельный срок, разбор поведения дуэлянтов и секундантов и условии дуэли (задним числом), и т. д. При этом, если противники служили в разных полках и имелись разногласия в постановлениях судов чести этих полков, последнее слово отводилось суду чести того полка, где служил оскорбленный. Офицеры запаса во время ношения мундира также были обязаны защищать его честь.
Неправоспособными к дуэли (чей вызов можно было не принимать и кого не принято было вызывать) считались:
• лица, опозоренные в общественном мнении (шулера;
• ранее отказавшиеся от дуэли; подавшие жалобу на обидчика в уголовный суд);
• сумасшедшие;
• несовершеннолетние, т. е. не достигшие 21 года (кроме женатых, студентов и служащих - вообще же четкой границы не было);
• лица, стоявшие на низких ступенях общественной культуры (т. е., как правило, представители простого народа);
• должники по отношению к своим кредиторам; близкие родственники (до дядей и племянников включительно);
• женщины.
Защищать честь женщины был обязан ее естественный покровитель (муж, отец, брат, сын, опекун, близкий родственник); но при этом необходимым условием допустимости дуэли из-за женщины являлось ее нравственное поведение - то есть за женщиной, известной легким поведением, справедливо не признавалось право на защиту от оскорблений. По правилам вызов на дуэль посылался через 24 часа после определения суда, ответ - через 24 часа после получения вызова. При этом промедление вызова не считалось препятствием к дуэли. Обязательным было и принятие на себя обязанностей секунданта по приглашению. Как правило, каждый из противников выбирал себе по два секунданта (но могли и по одному) - из зрелых людей, при этом не заинтересованных в деле и не близких родственников (дяди и племянники еще исключались, двоюродные братья уже допускались; то же было и при вызовах на дуэль). Наконец, существовал непреложный обычай, согласно которому за одно и то же оскорбление можно было вызывать на дуэль только один раз.
Наиболее сложным вопросом всегда считался вопрос о степени тяжести нанесенных оскорблений. На этот счет всегда были разногласия. Например, М. И. Драгомиров, довольно скептически смотревший на такие вещи, в своей брошюре "Дуэли" замечал:
"Рукоприкладство в пьяном виде - не позорящее рукоприкладство (т. е. не оскорбление чести), а скверная народная привычка... Если (это) случилось совсем в ограниченном товарищеском кружке, а люди - порядочные - сплетничать и трезвонить нечего". Общепринятым было условное деление достаточных для дуэли оскорблений на три категории:
1) легкие - если оскорбление пусть и особо язвительное, но затрагивает несущественные стороны личности - внешность, манеры, привычки и т. д.; в таком случае оскорбленный мог выбрать только род оружия;
2) средней тяжести - если оно соединено с бранью; тогда оскорбленный мог выбрать род оружия и род дуэли (до первой крови, до тяжелой раны, до смерти);
3) тяжелые - если оскорблению сопутствовали рукоприкладство или особо тяжкие, порочащие обвинения; в таком случае потерпевший выбирал род оружия, род дуэли и назначал расстояние.
Оскорбленный терял право выбора оружия и т. д., если его противник извинился, а он не принял извинений. Не допускалась замена одного дуэлянта другим, его поверенным, если только первый был в состоянии драться. Секунданты могли отклонить холодное оружие, если их клиент был одноногим или без правой руки, и также могли отвести пистолеты, если он был одноглазый и при этом нанес легкое оскорбление. Кстати говоря, при выборе холодного оружия секундантам было труднее всего регулировать ход поединка в силу его подвижности и возбуждающего воздействия на противников; кроме того, в поединках на холодном оружии всегда сильнее сказывалось неравенство дерущихся в таком сложном искусстве, как фехтование. Поэтому дуэли на холодном оружии не были широко распространены. Обязательным условием дуэли являлось одинаковое оружие у противников - по длине, отточенности шпаги или сабли, силе боя и марке пистолета. Секунданты обязаны были перед началом дуэли тщательно проверить боевые качества оружия; при этом при поединке на пистолетах марка пистолета не должна была быть заранее известна противникам. Огнестрельным дуэльным оружием считался пистолет (по установившейся традиции - гладкоствольный), холодным - шпага, сабля, шашка, палаш, эспадрон.
Неписаный порядок проведения дуэли был следующим. В заранее условленное время (обычно утром) противники, секунданты и врач прибывали в назначенное место. Опоздание допускалось не свыше 15 минут; в противном случае опоздавший считался уклонившимся от дуэли. Поединок начинался обычно через 10 минут после прибытия всех. Противники и секунданты приветствовали друг друга поклоном. Избранный секундантами из своей среды распорядитель предлагал дуэлянтам в последний раз помириться (если суд чести признавал это возможным). В случае их отказа распорядитель излагал им условия поединка, секунданты обозначали барьеры и в присутствии противников заряжали пистолеты. При дуэли на саблях или шпагах противники раздевались выше пояса до рубашек. Из карманов полагалось вынимать все. Секунданты занимали места параллельно линии боя, врачи - позади них. Все действия противники совершали по команде распорядителя. Если в ходе поединка один из них ронял шпагу, либо она ломалась, либо дерущийся падал - его противник обязан был прервать дуэль по команде распорядителя, пока его оппонент не поднимется и не будет в состоянии продолжать дуэль. Как правило, дуэль на шпагах велась до тех пор, пока один из противников не терял полностью возможность продолжать ее - т. е. до тяжелого или смертельного ранения. Поэтому после каждого ранения поединок приостанавливался, и врач устанавливал характер раны, степень ее тяжести. Если в ходе такой дуэли один из противников, несмотря на предупреждения, трижды отступал за границу поля боя, такое поведение засчитывалось как уклонение или отказ от честного поединка. По окончании боя противники подавали друг другу руки.

Дуэли на пистолетах имели несколько вариантов.
Вариант 1. Противники становились на дистанции от 15 до 40 шагов друг от друга и, оставаясь неподвижными, поочередно стреляли по команде (интервал между командой и выстрелом должен был быть не менее 3 секунд, но не более 1 минуты). Если оскорбление было средним или тяжелым, то оскорбленный имел право стрелять первым (но только с дистанции в 40 шагов, т. е. максимальной), в противном случае право первого выстрела решал жребий.
Вариант 2 (сравнительно редкий). Противники становились спиной друг к другу на дистанции 25 шагов и, оставаясь неподвижными на этом расстоянии, непрерывно стреляли через плечо.
Вариант 3 (едва ли не самый распространенный). Противники вставали на расстоянии до 30 шагов друг от друга и по команде шли к барьерам, расстояние между которыми было не менее 10 шагов, по команде же первый на ходу стрелял, но ответного выстрела ожидал стоя на месте (стрельба без команды допускалась в случае, если барьеры отстояли на 15-20 шагов друг от друга, а противники в исходном положении - до 50 шагов; но это сравнительно редкая разновидность). При такой дуэли время на ответный выстрел не превышало 30 секунд, для упавшего - 1 минуты с момента падения. Переступать барьеры запрещалось. Осечка тоже считалась за выстрел. Упавший мог стрелять лежа (как стрелял раненый Пушкин в Дантеса). Если при такой дуэли - после четырех выстрелов ни один из противников не получал ранения, то ее можно было прекращать.
Вариант 4. Противники становились на расстоянии 25-35 шагов, располагаясь по параллельным линиям, так что каждый из них имел своего противника справа от себя, и шли по этим линиям к барьерам, отстоявшим друг от друга на 15 шагов, по команде останавливаясь и стреляя.
Вариант 5. Противники располагались на расстоянии 25-35 шагов и, оставаясь неподвижными, стреляли одновременно - по команде на счет "раз-два-три" или по сигналу в три хлопка. Такая дуэль была наиболее опасной, и нередко погибали оба противника (дуэль Новосильцева с Черновым). По окончании противники подавали друг другу руки.
Заметим, что эти правила (хотя бы то же расстояние), устоявшиеся к концу XIX века, были во многом гуманнее, чем обычные правила русских дуэлей первой половины XIX века. Любопытно, что если во второй половине XIX века число дуэлей в русской армии явно пошло на спад, то после официального разрешения в 1894 году их количество вновь резко возрастает.
Промежутки между нанесением оскорбления и поединком колебались от одного дня до... трех лет(!), но чаще всего - от двух дней до двух с половиной месяцев (в зависимости от длительности разбора дела судом чести).
Так что и в начале нашего столетия дуэли были в России довольно частым явлением. Последней известной дуэлью принято считать поединок между Максимилианом Волошиным и Николаем Гумилевым в 1909 году на Черной речке: к счастью, поэты не пострадали. Кстати, выстрел в воздух допускался только в случае, если стрелял вызванный на дуэль, а не тот, кто вызвал - в противном случае дуэль не признавалась действительной, а лишь фарсом, поскольку при этом ни один из противников не подверг себя опасности.
Затем наступили иные времена. Лучшие представители русской интеллигенции и офицерства с их щепетильными понятиями о личной чести были революцией выброшены за борт, оказались на чужбине. В пролетарском государстве такие понятия, как честь и долг, поначалу вообще были объявлены пережитками эксплуататорского прошлого. На смену дуэлям пришли доносы, понятие государственной пользы затмило все остальное, на смену благородству пришли фанатизм одних и расчетливость других.
Самые оригинальные дуэли
- Стрельба через платок. Противники, стоя спиной друг к другу, держались руками за углы вытянутого между ними платка. По команде оборачивались и стреляли друг в друга почти в упор.
- По остроте лидировала дуэль под названием "ку-ку". Она проводилась без свидетелей в запертой темной комнате, со снятой обувью. Один из противников кричал "ку-ку", а другой стрелял на звук. Крикнувший был обязан оставаться на месте. Ролями менялись до первого ранения
- Иногда "американской" дуэлью называлось вытягивание жребия, после чего вынувший черный шар был обязан застрелиться в течение года.
- "Русская рулетка". Возникла с появлением револьверов. Дуэлянты по очереди крутили барабан и подносили оружие к виску. При этом опытные стрелки нередко жульничали - они умели запускать барабан так, что в соответствии с законами физики патрон с пулей неизменно оказывался снизу, а не сверху - напротив бойка.


Взято из интернета.

Приснилось-дома ждёт жена.
Вставляя ноги в стремена,
Я говорю Гнедому:
«Довольно грязь в степи месить,
На кобылёнок глаз косить!
Неси меня до дому!»

В вишнёво-яблонном саду
У всей округи на виду
Стоит мой крепкий дом.
И, как в былые времена,
Сидит красавица-жена
На лавке под окном.

И, обнимаясь на ходу,
Ведя Гнедого в поводу,
Идём мы в детский сад.
Сажаю доченьку в седло.
Нам улыбается село,
И каждый встречный брат.

Всю жизнь я прожил в городах,
Седла не видел никогда.
Уж дочь немолода.
Но нет жены.Ушла жена.
Теперь на небе ждёт она,
Как в давние года.

Мне опять сегодня снилось,
Будто Валя возвратилась
В свой приют земной.
И сейчас же зашумела,
Как одна она умела
Говорить со мной.

«Семь часов, конец субботы,
Прекращай свою работу,
Марш из-за стола!»
Подошла, присела рядом,
Угостила шоколадом,
Циркуль отняла.

Я проснулся. Тихо в доме.
Лучше б сам я, право, помер.
Жаль - не мой черёд.
И слеза невольно льётся-
Знаю, Валя не вернётся,
Валя не придёт.

Опять Морфей меня уносит вдаль,
И вновь волнует сердце пастораль.
И длится этот странный сладкий сон,
И вновь влюблён в Астрею Селадон.

Квадрига резвых,звучный мадригал,
Под пассакалью мчусь на карнавал.
Живёт мечтами (были б хлеб до соль)
Моя пейзанка,нежная Ассоль.

Мельканье в облаках почтовых сов
И сегедилья Алых парусов.
И вновь её любимая рука
Приветствует меня издалека.

Забыт бронхит,артрит и всё на «ит».
Эпиталама в комнате звучит.
И улетает в заповедный лес
Мой золотой волшебный «Мерседес».

Очнулся.И сижу дезабилье,
Нелепый,как на Сомме сомелье.
Таинственно крадётся мимо стен
Кладбищенский помятый «Ситроен».

Моя Мария,преданный мой друг!
И твой уже очерчен полукруг.
Я знаю,от меня одна беда.
Но так не хочется прощаться на года....

77 золотых цитат Фаины Раневской
О женщинах
Когда в Москву привезли «Сикстинскую мадонну», все ходили на неё смотреть. Фаина Георгиевна услышала разговор двух чиновников из Министерства культуры. Один утверждал, что картина не произвела на него впечатления. Раневская заметила:
— Эта дама в течение стольких веков на таких людей производила впечатление, что теперь она сама вправе выбирать, на кого ей производить впечатление, а на кого нет!
***
Бог создал женщин красивыми, чтобы их могли любить мужчины, и — глупыми, чтобы они могли любить мужчин
***
Такая задница называется «жопа-игрунья».
***
Какие, по вашему мнению, женщины склонны к большей верности брюнетки или блондинки?»
Не задумываясь она ответила: «Седые!»
***
Женщины, конечно, умнее. Вы когда-нибудь слышали о женщине, которая бы потеряла голову только от того, что у мужчины красивые ноги?
***
Напора красоты не может сдержать ничто! (Глядя на прореху в своей юбке)
***
Критикессы — амазонки в климаксе.
***
Когда у попрыгуньи болят ноги, она прыгает сидя.
***
С такой жопой надо сидеть дома!
О здоровье
На вопрос: «Вы заболели, Фаина Георгиевна?» — она обычно отвечала: «Нет, я просто так выгляжу».
***
Чем я занимаюсь? Симулирую здоровье.
***
Я себя чувствую, но плохо.
***
Здоровье — это когда у вас каждый день болит в другом месте.
***
Если больной очень хочет жить, врачи бессильны.
***
Склероз нельзя вылечить, но о нем можно забыть.
О старости
Старость — это когда беспокоят не плохие сны, а плохая действительность.
***
Я как старая пальма на вокзале — никому не нужна, а выбросить жалко.
***
Старость — это просто свинство. Я считаю, что это невежество бога, когда он позволяет доживать до старости.
***
Страшно, когда тебе внутри восемнадцать, когда восхищаешься прекрасной музыкой, стихами, живописью, а тебе уже пора, ты ничего не успела, а только начинаешь жить!
***
Бог мой, как прошмыгнула жизнь, я даже никогда не слышала, как поют соловьи.
***
Мысли тянутся к началу жизни — значит, жизнь подходит к концу.
***
Когда я умру, похороните меня и на памятнике напишите: «Умерла от отвращения».
***
Стареть скучно, но это единственный способ жить долго.
***
Старость — это время, когда свечи на именинном пироге обходятся дороже самого пирога, а половина мочи идет на анализы.
О работе
Деньги съедены, а позор остался. (О своих работах в кино)
***
Сняться в плохом фильме — все равно что плюнуть в вечность.
***
Когда мне не дают роли, чувствую себя пианисткой, которой отрубили руки.
***
Я - выкидыш Станиславского.
***
Я провинциальная актриса. Где я только ни служила! Только в городе Вездесранске не служила!…
***
Я, в силу отпущенного мне дарования, пропищала как комар.
***
Я жила со многими театрами, но так и не получила удовольствия.
***
Четвертый раз смотрю этот фильм и должна вам сказать, что сегодня актеры играли как никогда!
***
Успех — единственный непростительный грех по отношению к своему близкому.
***
Как ошибочно мнение о том, что нет незаменимых актеров.
***
Нас приучили к одноклеточным словам, куцым мыслям, играй после этого Островского!
***
Получаю письма: «Помогите стать актером». Отвечаю: «Бог поможет!»
***
Перпетум кобеле. (О режисере Ю. Завадском)
***
Он умрет от расширения фантазии. (О режисере Ю. Завадском)
***
Пи-пи в трамвае — все, что он сделал в искусстве.
***
Я не признаю слова «играть». Играть можно в карты, на скачках, в шашки. На сцене жить нужно.
***
Жемчуг, который я буду носить в первом акте, должен быть настоящим,- требует капризная молодая актриса.
Всё будет настоящим, — успокаивает ее Раневская. — Всё: и жемчуг в первом действии, и яд — в последнем.
О себе и жизни
Всю свою жизнь я проплавала в унитазе стилем баттерфляй.
***
Я социальная психопатка. Комсомолка с веслом. Вы меня можете пощупать в метро. Это я там стою, полусклонясь, в купальной шапочке и медных трусиках, в которые все октябрята стремятся залезть. Я работаю в метро скульптурой. Меня отполировало такое количество лап, что даже великая проститутка Нана могла бы мне позавидовать.
***
Спутник славы — одиночество.
***
Жить надо так, чтобы тебя помнили и сволочи.
***
У меня хватило ума глупо прожить жизнь.
***
Кто бы знал мое одиночество? Будь он проклят, этот самый талант, сделавший меня несчастной. Но ведь зрители действительно любят? В чем же дело? Почему ж так тяжело в театре? В кино тоже Гангстеры.
***
В Москве можно выйти на улицу одетой, как бог даст, и никто не обратит внимания. В Одессе мои ситцевые платья вызывают повальное недоумение — это обсуждают в парикмахерских, зубных амбулаториях, трамвае, частных домах. Всех огорчает моя чудовищная «скупость» — ибо в бедность никто не верит.
***
Одиночество как состояние не поддается лечению.
***
Проклятый девятнадцатый век, проклятое воспитание: не могу стоять, когда мужчины сидят.
***
Жизнь проходит и не кланяется, как сердитая соседка.
На разные темы
Орфографические ошибки в письме — как клоп на белой блузке.
***
Сказка — это когда женился на лягушке, а она оказалась царевной. А быль — это когда наоборот.
***
Я говорила долго и неубедительно, как будто говорила о дружбе народов.
***
Семья заменяет все. Поэтому, прежде чем ее завести, стоит подумать, что тебе важнее: все или семья.
***
Пусть это будет маленькая сплетня, которая должна исчезнуть между нами.
***
Мне попадаются не лица, а личное оскорбление.
***
Чтобы мы видели, сколько мы переедаем, наш живот расположен на той же стороне, что и глаза.
***
Настоящий мужчина — это мужчина, который точно помнит день рождения женщины и никогда не знает, сколько ей лет. Мужчина, который никогда не помнит дня рождения женщины, но точно знает, сколько ей лет — это ее муж.
***
Мне всегда было непонятно — люди стыдятся бедности и не стыдятся богатства.
***
Понятна мысль моя неглубокая?
***
Ребенка с первого класса школы надо учить науке одиночества.
***
Толстой сказал, что смерти нет, а есть любовь и память сердца. Память сердца так мучительна, лучше бы ее не было… Лучше бы память навсегда убить.
***
Знаете, когда я увидела этого лысого на броневике, то поняла: нас ждут большие неприятности. (О Ленине)
***
Это не комната. Это сущий колодец. Я чувствую себя ведром, которое туда опустили.
***
«Вы не поверите, Фаина Георгиевна, но меня еще не целовал никто, кроме жениха».
— «Это вы хвастаете, милочка, или жалуетесь?»
***
Сотрудница Радиокомитета N. постоянно переживала драмы из-за своих любовных отношений с сослуживцем, которого звали Симой: то она рыдала из-за очередной ссоры, то он ее бросал, то она делала от него аборт Раневская называла ее «жертва ХераСимы».
***
Однажды Раневскую спросили: Почему красивые женщины пользуются бoльшим успехом, чем умные?
— Это же очевидно ведь слепых мужчин совсем мало, а глупых пруд пруди.
***
Сколько раз краснеет в жизни женщина?
— Четыре раза: в первую брачную ночь, когда в первый раз изменяет мужу, когда в первый раз берет деньги, когда в первый раз дает деньги.
А мужчина?
— Два раза: первый раз когда не может второй, второй когда не может первый.
***
Раневская со всеми своими домашними и огромным багажом приезжает на вокзал.
— Жалко, что мы не захватили пианино, — говорит Фаина Георгиевна.
— Неостроумно, — замечает кто-то из сопровождавших.
— Действительно неостроумно, — вздыхает Раневская. — Дело в том, что
на пианино я оставила все билеты.
***
Однажды Юрий Завадский, худрук Театра им. Моссовета, где работала
Фаина Георгиевна Раневская (и с которым у нее были далеко не безоблачные отношения), крикнул в запале актрисе: «Фаина Георгиевна,
вы своей игрой сожрали весь мой режиссерский замысел!» «То-то у меня
ощущение, что я наелась дерьма!» — парировала Раневская.
***
— Сегодня я убила 5 мух: двух самцов и трех самок.
— Как вы это определили?
— Две сидели на пивной бутылке, а три на зеркале, — объяснила Фаина Георгиевна.
***
Идущую по улице Раневскую толкнул какой-то человек, да еще и обругал грязными словами. Фаина Георгиевна сказала ему:
— В силу ряда причин я не могу сейчас ответить вам словами, какие употребляете вы. Но я искренне надеюсь, что когда вы вернетесь домой, ваша мать выскочит из подворотни и как следует вас искусает.
***
Актеры обсуждают на собрании труппы товарища, который обвиняется в гомосексуализме:
«Это растление молодежи, это преступление»
Боже мой, несчастная страна, где человек не может распорядиться своей жопой, вздохнула Раневская.
***
«Лесбиянство, гомосексуализм, мазохизм, садизм это не извращения» строго объясняет Раневская: «Извращений, собственно, только два: хоккей на траве и балет на льду».
***
Объясняя кому-то, почему презерватив белого цвета, Раневская говорила:
«Потому что белый цвет полнит».
***
Я не пью, я больше не курю и я никогда не изменяла мужу потому еще, что у меня его никогда не было, заявила Раневская, упреждая возможные вопросы журналиста.
Так что же, не отстает журналист, значит у вас, совсем нет никаких недостатков?
В общем, нет, скромно, но с достоинством ответила Раневская.
И после небольшой паузы добавила:
Правда, у меня большая жопа и я иногда немножко привираю!
Автор Фаина Раневская • Опубликовала li1222 • 21 февраля 2011

Мой старый дед служил в разведке.
Геройствовал в былые времена.
Лежат в шкафу медали, ордена.
Теперь он спит в кустах, на бороде слюна,
А на щеках и на ногах медведки.

Он сильно болен? Или выпил малость?
Здесь на траве валяется с утра.
Будь бабушка в живых- ему б досталось
Нет, дорогая дочка, это старость
Её лечить не могут доктора.

А что такое старость?Это сложно.
Вот ты беспомощен,и всех достал давно.
Как ржавый болт,трухлявое бревно.
И всё кончается, и в общем, всё равно
И рассказать об этом невозможно.

Неумолимо всё мелькает мимо.
Чернеет никель,зеленеет медь.
Ещё он жив,но это поправимо.
Всё преходяще, надо потерпеть.

октябрь 2013

А каким год будет для вас?

Alexandra Sviridova
1 ноября на экраны Нью-Йорка выходит грандиозный польский фильм AFTERMATH о том, как в годы войны в польской деревне католики перебили всех евреев, и списали преступление на немцев. Сегодняшние не очень молодые люди - второе поколение - расследуют, что же произошло на самом деле и натыкаются на неожиданные подробности... Я старательно подбирала слова, делая текст о фильме. А напечатать негде. Попробую прикрепить тут весь целиком, но не знаю, что получится...

“Aftermath”

Что следует иметь в виду, просматривая фильм

Такое случается редко, когда я говорю сыну и близким: брось все, и посмотри этот фильм. Поляки сняли невероятный фильм, название которого все будут переводить, кто во что горазд. «Последствия» - напрашивается первым, но я перевожу «Стерня». Имею право: авторы оставили мне много намеков на то, что это может быть так. Я помню, как это больно – идти по стерне. Это гвозди, сделанные из соломы – плотной и прочной, у основания стебля. Они неизбежно остаются после любой жатвы – серпом ли жал, махал косой или прошелся по полю комбайном. Грубая золотая щетина покрывает лицо земли, если смотреть издали, а если ступать босиком – идешь по гвоздям. До крови. И если душа у тебя от чего-то уходит в пятки, то стерня – через пятку – втыкается прямо в душу. Но чтобы получить стерню, следует что-то посеять, а потом сжать урожай. В этом месте название отсылает к вечному - «Что посеешь – то и пожнешь». С одной разницей: сеяли отцы, а пойдут по стерне их дети.

Сюжет прост до неприличия. Целиком почерпнут из жизни, но упрощен.
В жизни было так: 10 июля 1941 года половина жителей польского городка Едвабне, что в 85 милях от Варшавы уничтожила вторую половину. Убийцы, во главе с мэром, были католиками. Их жертвы – одна тысяча шестьсот душ – евреями. Поляки убивали их несколько часов в короткой июльской ночи. Руками.
Вооружившись чем попало – ножами, топорами, молотками. У кого были ружья - стреляли. Те, кто уцелел в мясорубке, спрятались в амбаре неподалеку, но ненадолго: амбар подожгли и недобитые евреи сгорели заживо.
После победы погибшим поставили памятник – как павшим от рук нацистов. И пол-века жители Едвабне ходили мимо памятной таблички, прекрасно зная правду, но никто и словом не обмолвился.
Страшный секрет Едвабне предал огласке в книге «Соседи» мой добрый знакомый поляк - историк Принстона - Ян Гросс. Книга вышла в начале нового века и вызвала шквал протестов. Не было поляка-патриота, кто не плюнул в автора. Но нашлись и другие поляки, - те, кто задумался над историей Едбавне. В 2004 известный режиссер Владислав Пасиковский принес независимому продюсеру, некогда бывшему режиссером, Дариушу Яблонскому сценарий...
Описывать, как никто не давал деньги на «антипольский» фильм не буду, но семь лет спустя деньги все же собрали фильм сняли. И теперь Польша бурлит – после выхода фильма осенью 2012-го года в ряде городов фильм запрещен к показу, как анти-польская пропаганда, и нет кинотеатра, который бы согласился дать хоть один просмотр. Режиссеру поступают угрозы, а исполнителя главной роли – Матея Штура - поляка, сыгравшего поляка, - атакуют антисемиты в прессе, а по телефону и в интернете обещают убить. Говорят, что он занесен в черный список национальной киноакадемии – чтоб не снимал его больше никто.
Такое вот кино.

Премьера в Америке – 1 ноября в Нью-Йорке, а чуть погодя – в Лос-Анжелесе. Бросьте все – идите и смотрите. Это не про Польшу, не про поляков, и не про Едвабне, хотя в кадре Польша. Это про убийство людей людьми. Соседей – соседями.
«Я знаю такие деревни, я знаю таких людей», - во множественном числе ответил Дариуш Яблонский на обвинения в поклепе на поляков.

В фильме все много проще. Массовое убийство уведено за кадр, а в кадре всего два человека, два брата. Один прилетел из Америки повидать другого, живущего в отцовском доме на хуторе. Подтянутый чисто выбритый мужчина лет сорока с небольшим с легкой кожаной сумкой прибывает в некий город в Польше. Его никто не встречает. Он садится в такси и только таксисту скажет, что 20 лет, как уехал, живет в Чикаго. Уточнит, что уехал в первую стычку властей с «Солидарностью». Так устанавливается время: уехал в 1981-ом, приехал – в 2001-ом.
Машина в сумерках тормозит у тропинки в поле – дальше пешком до дому. Меж сжатых полей, покрытых той самой колючей щеткой стерни. Хрустнет ветка в жидком кустарнике, разделяющем луг на «твое-мое» и Франтишек – так зовут мужчину – поставит сумку на свою стерню и бесстрашно ринется по своей земле в кусты: - Эй, кто там?
Нет никого. Только сумка исчезла. Значит, был кто-то... Кто?
Он войдет в старый дом налегке – даже без сумки. Встретит его хмурый младший брат Юзеф, грязный после рабочего дня в поле. И только погаснет свет, как со звоном разлетится оконное стекло от брошенного с улицы камня...
Такое начало.

Из скудных реплик выяснится, что младший старшему многого не прощает, хоть и помнит его не очень хорошо. Был брат – и не стало, сбежал, оставил семью и даже на похороны отца и матери не приехал. Жалкие оправдания эмигранта, что паспорта не было, для Юзека пустое.
- Ты им это расскажи.
- Они уже не живые.
- Для тебя, - отрежет брат с укором.
Так авторы обозначат, что для младшего ушедшие – живы. Это важная точка противостояния.
Дальше – больше: из незначительных реплик откроется, что от Юзека ушла жена, уехала с ребенком в Америку и там рассказала старшему, что младший сошел с ума и она не может дить с ним в аду, который он устроил. И медленно приоткрывается ад.
Франтишек пойдет по центру села, а ему со всех сторон станут нашептывать, чтоб забрал брата с собой в Америку.
Его узнают, а он – никого. Все помнят отца, укоряют, что хоронить не приехал... И объясняют, что младший – мерзавец: сломал единственную хорошую дорогу в селе. Зачем – не понятно. Подтянутый строгий старший решительно идет в банк – просить ссуду на то, чтоб починить полуразрушенный дом, а ему скажут, что дом вовсе не его... Что отец его незаконно землей завладел. И старший почувствует, что все тут сошли с ума.

А младший поведет его в чисто поле – на отцову землю и покажет свое богатство: стоят на стерне рядами надгробные плиты евреев... Со старинными надписями, с магендовидами... Именно этими камнями была выстлана в селе единственная хорошая дорога. Нынче ее решено асфальтировать. И не останется следа от людей, что когда-то лежали под этими камнями...
И это только пол-дела, так как из ничейной дороги Юзек камни просто выворотил и увез, а много камней разбросано по частным подворьям. И он их выкупает у односельчан...
Франтишек подсчитывает убыток: 700 тысяч злотых за триста надгробий.
- Да это ж жиды! – взрывается старший.
- Люди, - поправляет его младший.
И говорит, что знает, что деревня считает, что он свихнулся. Но это пустяк. Обидно, что жена была на их стороне.
- Особенно когда я начал камни эти покупать... Что ж – лучше красть? – недоуменно спрашивает Юзек. И перечисляет, где еще остались камни, которые нужно перетащить сюда - на свою землю...
Он склоняется к камню, любовно погладив его, и читает на хибру надпись.
- Откуда? – дивится старший.
- Выучил, - пожимает младший плечом. – Узнать хотел, что написано...
И объясняет, что он не безумец, а просто...
- Немцы сожгли синагогу и уничтожили кладбище. Это я не могу поправить – я даже не родился тогда еще. Выстелили дорогу надгробьями, и я об этом не знал. Но когда сказали, что дорогу покроют асфальтом, я понял, что этого не должно быть.
- Но почему? У нас с жидками ничего общего! – взрывается старший.
- Не знаю, - честно отвечает Юзек. – Я плохо себя чувствую, когда думаю о том, что это неправильно и я ничего не делаю. А если кто возьмет надгробье наших родителей и положит у своего порога, чтоб вытирали ноги? ..
- Но эти люди нам никто! Они не наши! И вообще умерли сто лет назад, а твоя семья жива, и почему она должна страдать от того, что ты заботишься о мертвых жидах?! – кричит Франтишек.
- Я знаю, что это неправильно, но я должен делать это. Я не могу иначе...
Невероятная сцена.

Прекрасный молодой актер Матей Штур играет сомнамбулу – героя, который ведом неведомой силой. И старший – Ирениуш Чоп – отшатнется. От протеста, непонимания, отчаяния, невозможности что-либо изменить. Единственный правильный выбор для него теперь – встать на сторону брата и помочь ему дособирать оставшиеся камни...
- Почему из всех людей ты выбрал заботиться о мертвецах? – только и спросит он.
- Не знаю. У них не осталось живых, кто бы заботился об их могилах...

Братья пойдут за очередным камнем. Село выйдет против них. И спасет их старый ксендз, который встанет между братьями и разгневанными селянами. Отдаст камень, что подле костела, а потом замертво упадет в своей светелке. Успев сказать старшему, что он полагает, что Юзек исполняет Божью волю.
- Я думаю сказать об этом на службе... – будут его последние слова.

Старший роется в архиве, чтобы найти документы на усадьбу отца, а находит имена настоящих владельцев – и все они совпадают с именами на надгробьях.
- Значит, они взяли себе землю убитых евреев, - потрясен Франтишек.
- А что вы хотели? Немцы не могли забрать землю с собой, - парирует архивист.

А в доме тем часом все перевернуто, изрисовано магендовидами, исписано вечным словом «жид» по стенам.
- И собаку убили, - добавляет растерзанный младший.
- Застрелили? – неизвестно зачем, уточняет Франтишек.
- Тут тебе не Америка, - язвит Юзек. – ОТРУБИЛИ голову.

Процесс накопления деталей и подробностей противостояния достигает апогея. Мир фильма окончательно обретает полюса добра и зла. Братья становятся страдальцами, остальные – чудовища, не пощадившие невинную добрую псину. Тут-то и выплывает неожиданный вопрос, куда делись сами евреи?
Ветер и шепоты приносят ответ, что тут они и остались... И старики знают, где. Роняют слова, намеки. И, наконец, советуют братьям поискать... у себя в старом доме.
Страшный момент.

Братья идут в старый отцовский дом где-то на отшибе, куда выбирались в детстве, как на дачу. Берут лопаты и начинают копать... В черную грозовую ночь в плотной стене библейского дождя они стоят по пояс в яме, похожей на могилу и натыкаются на черепа...
Великая сцена. Младший бьется в истерике и блюет, а старший упорно продолжает копать и истово выкрикивать слова молитвы...

На утро братья выбирают самого злобного и отвратного Деда Малиновского, два сына которого с лицами убийц противостоят им в каждой стычке, и идут к нему – требовать объяснений.
- Я не убивал, - говорит Дед. – Закопай их обратно. Им все равно, где лежать.
- Но их детям... – возражает Юзек.
- Нет у них детей – они вместе с ними лежат.
- Это ты их поджег!
- Я? Сто двадцать человек убил я один? Нет! – кричит старик. – Правды хочешь? Это ваш отец зажег свой дом с двух сторон.
- Врешь! – орет Юзек, как раненый зверь. – Сдохни! – и бросается на старика.
- Ну, убей. И кто тогда убийца – я или ты?! – не дрогнув, орет старик в ответ. – Твой отец их убил. А Хаське голову раскроил на дороге. Она до войны ему нравилась, но к себе не подпускала. Он схватил ее за волосы и бил головой об землю, а она кричала «мама, мама»... Эту правду ты хотел узнать, выблядок?..

Дышать в этом месте нечем.

Братья приходят в свой разоренный дом, моются после страшной ночи.
- Что будем делать? – спрашивает Юзек.
- А что тут поделаешь? Похороним их на кладбище, - кивает Франтишек на поле, уставленное надгробьями.
- Нет, - твердо и решительно возражает Юзек. – Если мы начнем перетаскивать кости, тут-то все и откроется.

Он больше не сомнамбула. Он очнулся, он трезв и решителен: тайну нужно хранить.
- Мы зароем их там, где нашли. Никто не узнает.
- Но мы знаем! – потрясенно возражает Франтишек. – Наш мир – говно, и мы не можем сделать его лучше, но мы можем не делать хуже. Наша семья уже натворила дьявольщины...
- Хватит, - обрывает брат брата. - Вали в свою Америку! Ты мне не брат!..

Словесная перепалка перерастает в драку, где мирный холодный Франтишек хватается за топор. Тот самый, которым уже отрубили голову любимой собаке. Он замирает, бросает топор, хватает пиджак и бежит прочь со двора.
Младший умывает в шайке лицо.
Слышит сзади шаги... Улыбается вновато и успевает сказать: - Я знал...
«... что ты вернешься» - хочется добавить.
Но – увы – никто не вернулся...
Франтишек стоит на автобусной остановке. Подходит автобус, он запрыгивает в него и едва успевает отъехать, как легковушка соседей загораживает ему дорогу... Его снимают с автобуса и везут назад.
Юзек мертв – прибит гвоздями в позе Христа на дверях амбара.
- Он повесился, как Иуда, - говорит молодой ксендз-антисемит, отводя тему убийства в сторону – по традиции этой деревни.

- Конец. -

Фильм невероятный.
При том, что нет в фильме прорыва в собственно кинематографическом поле. Нет ни одного незабываемого плана, ни одного новаторского режиссерского решения, ни одной захватывающей операторской точки, откуда открывались бы бескрайние поля и луга. Ни одного ОБРАЗА, в который бы выкристализовалась реальность. Напротив – есть расщепление всех стандартных ходов и приемов, свойственных послевоенному кино, работающему с темой войны.
Каждый кадр претендует только на реалистичность – даже когда в полной темноте в черной жиже братья копают подпол собственного дома, стоя по грудь в яме, словно в могиле, покуда не натыкаются на черепа и яма действительно становится могилой.
Могилой, в которой погребены евреи, могилой, в которой покоится общая грязная тайна всего села. Могилой, которую своими руками вырыл их отец – убийца.
Юзек с черепом в руке неожиданно рифмуется с принцем датским, но рифма ломается, тк Гамлет с нежность обращаеться к пустым глазницам: - Мой бедный Йорик! – а Юзек кричит от ужаса и отвращения.

Первая реакция – после ужаса – пугает: впервые в жизни, перекрикивая все свое сиротство, я внятно произношу: какое счастье, что у меня в семье всех убили! Какое счастье, что я из семьи убитых, а не убийц! Третьего, оказывается, не дано в этом «танго смерти», где кружатся, - неразрывны и неслиянны, - прижатые друг к другу жертва и палач, еврей и антисемит.

Вторая – чуть погодя, - особая. Рациональная: зависть к полякам, которым удалось прорваться на другой уровень сознания, о-сознания, о-сознавания собственной истории – государственной, личной.
Объясню, почему.

Двадцатый век ознаменован на самом деле одним по-настоящему важным для всех живущих на шаре событием: на Запад пришел Восток. И Восток принес много новых слов и понятий, с которыми мы за сто лет уже обжились, не очень проникаясь их недюжинным смыслом.
Восток научил нас знать, что смерти нет, а есть бесконечная цепь рождений, воплощений в другом теле, с другим именем , но со все той же СВОЕЙ судьбой. Со своей КАРМОЙ. Кармой, которая работает по единственному закону: «Что посеял – то и пожнешь». И если искровянил ноги, ступая по своей земле, то так и должно быть: идешь по своей стерне. И пока не искупишь то, что сотворил, не будет тебе другой стерни, другой земли и другой судьбы. Сколько ни рождайся – даже смерть не даст избавления.

Завидую полякам, дожившим до этого дня – когда ТАКОЕ довелось им снять. Это грандиозный прорыв на другой уровень сознания. И то, что страна от фильма встает на дыбы – лишее свидетельство того, что авторы попали в точку.
И польского поляка актера Штура угрожают убить за роль польского поляка! Это оно и есть – о чем в фильме кричит Дед Малиновский: «Убей. И будешь ТЫ убийца».

Тяжкий труд предстоит полякам – принять эту картину, принять правду о том, что отцы и деды – убийцы. Перебили «жидков», поселились в их домах, на их земле, присыпав их обгорелые кости землей, вымостив дороги плитами их кладбищ, и вырастили своих детей на этих костях и плитах. А тонкокожие дети услышали... К ним достучался пепел «жидков».

Принять, что отцы – убийцы – это только начало. Главное отмолить грех отцов, покаяться, выпросить прощения и сделать следующий шаг - следить за тем, чтобы не повторить то, что сделали отцы. И история сдвинется с мертвого круга, по которому идет веками и, глядишь, пойдет другим путем.

Тяжкий труд души – взять вину на себя, а не открещиваться – «это сделал не я». Именно эта особенность поднимает польскую драму на уровень древнегреческой трагедии. Туда, где царь Эдип на собственный строгий вопрос «Кто убил царя», отвечает «Я» и выкалывает себе глаза в отчаянии. Так карая себя и вбивая в мировую культуру фундаментальный символов внутреннего прозрения. Ибо нечего видеть и искать во вне. Все – внутри тебя.

Дожить до того дня, когда Россия развернется на себя – не с моим счастьем.

Обсуждать символику убийства Юзека через распинание его на деревянной створе амбара не берусь. Не очень понимаю, почему так поступили ненавидящие его соседи-католики. Почему убили – понятно. Не понимаю, почему ТАК. Он не становится от этого ни Христом, взявшим на себя грехи всех, ни искупительной жертвой. Остается еще одним трупом на совести земляков-убийц. Только уже поляком, а не евреем. И убивает его не представитель отцов, а кто-то из поколения детей.
Кончили убивать чужих – перешли на своих. Хотя, какой он им СВОЙ, если раскопал тайну, которую они взялись хранить?

Сколько фильм продержится в прокате – зависит только от нас: пойдем смотреть – будут сборы – будет он на афише. Не пойдем – исчезнет через три-четыре дня. Как было не раз с прекрасными фильмами, которые американцам не по зубам.

Как поведут себя польские националисты, живущие в Америке, увы, предсказуемо.

Фильм удостен первых наград:
- Приза Яд Вашем на Иерусалимском кинофестивале и
- Приза Критиков на фестивале в Гдыне.



--




-

Вали не стало.В первый год мы могли думать и писать только об этом трагическом событии.Вот уже скоро 4 года, а мы по -прежнему можем писать только об этом.




Мы тебя навещали в больнице,
Покупали цветы по пути.
И никак не могли распроститься,
Хоть надеялись завтра прийти.

А потом мы тебя покидали,
Увозили твой голос с собой,
И готовились мы, и гадали-
Скоро ль мама вернётся домой.

Вот теперь мы опять уезжаем,
Оставляя тебя под дождём.
Не скучай, наша детка родная,
В воскресенье мы снова придём.

Мы сердцами твой камень согреем,
Приберёмся, оставим букет.
Но забрать мы тебя не сумеем,
И остаться возможности нет.

92-й день