Ученые выяснили, что сделали древние инки с девочкой, прежде чем принести ее в жертву

РАБОТНИКИ ПЛАХИ

Эти люди в фильмах, книгах и легендах предстают перед нами страшными монстрами, с колпаками на голове, с огромными топорами в руках. Отребье рода человеческого. А ведь их профессия всегда была наследственной

Отправляясь на прогулку по Парижу в одну из летних ночей 1680 года, офицер гвардии короля Людовика XIV, шевалье Шарль Сансон де Лангваль предполагал совсем недурно развлечься. Он был большим докой по части ночной охоты на парижских улицах за дочками или молоденькими женами торговцев, ремесленников.; других горожан, принадлежавших к «третьему сословию». Среди молодых дворян подобные забавы всегда пользовались большой популярностью - короткие амурные приключения с элементами изнасилования приятно бодрили кровь, В тот вечер, высмотрев опытным глазом смазливую девицу-мещаночку, мсье Шарль бодро пошел за ней следом, дождался, когда девушка свернула в тихую улочку, нагнал ее и стал изъяснять свою симпатию, не скрывая, впрочем, окончательных намерений. Девица наддавала ходу, прося оставить ее в покое, но шевалье полагал, что это не более чем ритуал кокетства, и поспешал за ней, выбирая удобное местечко, где им не помешают.
Когда они отошли достаточно далеко от улиц, по которым ходила ночная стража, искатель приключений от слов перешел к делу, дав волю рукам, девица принялась отбиваться, вырвалась, подхватив длинные юбки, побежала, крича на бегу что-то о том, что он еще пожалеет о последствиях. Но это только раззадорило дерзкого кавалера - де Лангваль настиг красотку, прижал ее к каким-то воротам и был уже совсем близок к тому, чтобы одержать очередную блистательную победу, когда чья-то сильная рука, грубо ухватив за шиворот, оторвала его от девицы. Немолодой уже, коренастый крепыш, одетый, как простой горожанин, не дав де Лангвалю опомниться, приставил к его горлу остро наточенный нож с широким лезвием. В этот момент девица запричитала:
-Отец! Я ни в чем не виновата - этот мсье погнался за мной...
-Молчи, Мари! - властно приказал крепыш. - Ни к чему слова, все и так понятно!
И обращаясь уже к молодому человеку, произнес тоном судьи, вынесшего приговор:
- Я предлагаю вам выбор, мсье: вы либо женитесь на Мари в ближайшие дни, либо я сейчас перережу вам глотку. Здесь вас никогда искать не будут. Это говорю вам я, мэтр Лерассьер, королевский палач!
Тут только мсье Шарль Сансон де Лангваль понял, о чем кричала девица, когда он бежал за ней: она была дочерью королевского палача! Увлеченный амурной охотой, шевалье и не заметил, как вслед за девицей зашел в квартал, где селились парижские живодеры, могильщики и палачи, составлявшие неофициальную городскую корпорацию, особую касту, державшуюся особняком.
Согласно поверью, даже случайно прикоснувшийся к палачу или его инструментам непременно должен был закончить дни на эшафоте - из-за этого в былые времена палач должен был жить за городской чертой. Палачам не разрешалось выпивать в городских трактирах, а когда требовались их услуги, посланцы властей, не вступая с ними в переговоры, просто оставляли на окне дома палача черную перчатку, служившую сигналом. Живодеры часто ассистировали палачам и производили уборку места казни, а могильщики забирали трупы казненных - это сближало. Живя отдельным от остальных горожан мирком, они волей-неволей между собой роднились. В церкви эти городские парии занимали места в последнем ряду, у дверей, а при раздаче причастия подходили к чаше последними. Получалось, что своими условиями мэтр Лерассьер фактически предлагал Лангвалю вступить в касту отверженных обществом или... умереть. Смирившись со своей участью, Лангваль поплелся вслед за Мари и ее жутковатым папочкой. Втроем они пошли в дом Лерассьеров, где хозяин сразу же распорядился подать бумагу, перья, чернила и послать кого-нибудь за нотариусом. Пока за ним ходили, договаривающиеся стороны составили обязательство, согласно которому мсье Шарль в ближайшие дни должен был выйти из полка, не позже указанного в документе срока жениться на Мари, урожденной Лерассьер, после чего стать помощником своего тестя. По прибытии нотариуса этот документ подписали и заверили со всеми полагающимися юридическими формальностями.

Несколько освоившись в новом качестве, юный муж и новоявленный помощник палача, к немалому своему удивлению, обнаружил, что большинство тех россказней, что он прежде слышал о палачах, оказалось пустой болтовней. Например, страшные маски с прорезями для глаз и красные колпаки, которые они якобы надевали, пытая людей. Им не для чего было прятать лица - их все знали, они были частью системы исполнения законов в государстве. Палач лишь завершает работу сыска, следствия, суда, являясь рукой закона. Людей на допросах они пытают не от жесткости собственной натуры, а только лишь по приказанию законников. Конечно, требовались совершенно особые навыки, крепкие нервы и привычка к подобному занятию, но, с другой стороны, ничуть не большие, чем в ремесле военного или, скажем, доктора.
К тому же служба палача приносила хорошие деньги - это тоже не без удивления открыл для себя господин Сансон. Все придворные должности тогда официально продавались, и его тесть, мэтр Лерассьер, за место версальского палача платил 6000 ливров в год, но при этом в убытке не был. От короля палачам часто перепадали большие наградные, полагались льготы: традиционно им принадлежали выгодные подряды на очистку города от падали и нечистот; королевские палачи являлись поставщиками провизии для арестантов и охраны тюрем. Согласно все тем же старинным традициям, им отходила вся одежда казненных; в их пользу с «клиентов» взималась особая пошлина «за обслуживание». Это были легальные источники благополучия, но, кроме того, им давали хорошие взятки - опытные палачи могли так отделать приговоренного к обычной порке, что тот потом умирал, а могли лишь произвести видимость жестокого наказания. За хорошие деньги приговоренного к сожжению, четвертованию или еще какому-нибудь особенно жестокому способу казни могли избавить от излишних мучений на эшафоте, сунув в рот приговоренному облатку со смертельной дозой быстродействующего яда.
Несмотря на поверье об опасности случайного прикосновения к «прокаженному сословию», многие горожане именно к ним обращались за помощью, когда требовался опытный лекарь, ловкий хирург или надежный аптекарь. Служители застенков действительно умели лечить, поскольку они должны были «приводить в порядок» арестантов, побывавших в их руках во время пыток, чтобы с ними можно было «работать дальше». Строение человеческого тела и устройство его внутренних органов были им известны как никому другому. Дополнительные сведения о лечении человеческих недугов и рецепты целебных снадобий они черпали из сочинений и тайных записок отравителей, знахарей, алхимиков и колдунов, изъятых по приговору суда. Палачи должны были их сжигать, но наиболее любопытные из этих трактатов оседали в их личных библиотеках.
Словом, это были в своем роде великие мастера!

Все эти открытия Шарль Сансон совершал постепенно. Восемь лет он был подручным тестя, и, лишь после того как старый Лерассьер помер, Сансон, унаследовав от него должность, получил из рук короля диплом с официальным титулом «исполнитель арестов и уголовных приговоров». Вместе с должностью версальского палача мэтр Шарль унаследовал все доходы, откупы и остальные прибыльные занятия своего покойного тестя, что позволяло ему и его семье жить в роскоши следующие одиннадцать лет, пока была жива Мари. Их брак, начавшийся при столь фривольных обстоятельствах, продлился целых 19 лет - в 1699-м году его первая жена умерла, и мэтр Шарль, которому шел тогда пятый десяток, проносив траур, женился во второй раз на дочери токаря Жанне-Ренэ Дюбо. Старшие сыновья с малых лет приучались к профессии и помогали отцу на эшафоте, а повзрослев, сами стали палачами, разъехавшись по разным городам.
С семи лет Шарль Сансон Третий присутствовал на эшафоте при исполнении самых жестоких казней - этим обеспечивалась легитимность исполнения приговора: юридически малыш считался палачом, а выполнявший работу дядюшка Троносон лишь его помощником. Деньги «за услуги» собирал Шарль, он же вел все расчеты, и такой это был пребойкий мальчик, что и в самом нежном возрасте свое дело знал. Так продолжалось целых четырнадцать лет, пока Шарль подрастал, усердно постигая тонкости дела под руководством дядюшки Тронсона. Став совершеннолетним, он взял дело в свои руки, и, как говорят, вышел из него великолепный заплечных дел мастер, которым мог бы гордиться его знаменитый прадед, мэтр Лерассьер, почитавшийся в семье за эталон исполнителя приговоров. В точности в соответствии со старинной палаческой традицией Шарль Третий «не стал разжижать кровь», женившись на девушке «своего круга», отдав руку и сердце Марии Тронсон, дочери своего многолетнего опекуна и наставника. Его блистательную карьеру оборвала болезнь - Шарля Третьего в 1756 году разбил паралич, но он прожил еще четверть века, оставаясь королевским палачом, - его заменял сын, Шарль-Анри Сансон Четвертый, который дебютировал на эшафоте 18 лет от роду.
Двое других сыновей Шарля Третьего достигли должностей «начальников пыток» в парижских тюрьмах, Шарль-Анри возвысился до заветного звания версальского палача, но четвертый отпрыск не оправдал родительских надежд: в нем проявилось пагубное пристрастие к горячительным напиткам стоившее ему места, - пьяниц в ремесле, требующем верного глаза и твердой руки, не держали.

Об истории семейства Сансонов и тонкостях необычной профессии королевский палач Шарль-Анри Сансон Четвертый любил поговорить со своим приятелем - доктором Жозефом Гильотеном, с которым у них обнаружилось немало общего. Мэтр Сансон был приличный скрипач-любитель, а доктор отлично играл на клавесине, научные лекции по анатомии, которые читал Гильотен, собирали массу слушателей, а Шарль-Анри, как и все палачи, был своего рода анатом-практик. В его доме была замечательная библиотека из конфискованных книг, которые обоим были интересны. Словом, им было о чем поговорить, и, возможно, во время их приятельской болтовни за бутылочкой хорошего винца, когда мэтр Сансон пояснял, сколь виртуозно надо владеть инструментом казни, чтобы снести голову с плеч приговоренного одним ударом меча или топора, у Гильотена и родились первые задумки об упрощении исполнения смертных приговоров.
Этот доктор был не только известным медиком, но и весьма популярным политиком своего времени. Когда прогремели первые громы той социальной бури, которую позже назовут Великой Революцией, известный врач, ученый и видный общественный деятель Жозеф Гильотен весной 1789 года был избран депутатом Учредительного собрания. К тому времени в его голове вполне созрела идея весьма полезного законопроекта, внесенного им на рассмотрение Национального собрания 1 декабря 1789 года. Депутат Гильотен предлагал казнить приговоренных к смерти преступников при помощи механического устройства, которое независимо от квалификации палача будет проводить операцию по лишению жизни четко и быстро, не подвергая казнимого напрасному мучительству.
Нельзя сказать, чтобы предложения Гильотена вызвали всеобщее одобрение в Национальном собрании - левые депутаты поддержали его с восторгом, правые выразили протест. По поводу законопроекта Гильотена в газетах и журналах разразилась полемика, во время которой на тот момент еще только гипотетическую машину для казни стали называть «гильотина».
Пока газеты переругивались, рутинное обсуждение законопроекта продолжилось, и все бумаги по этому вопросу передали на рассмотрение в комиссию по уголовным делам. 3 июня 1791 года докладчик Лепилетье Сан-Фарго представил собранию доклад, в котором комиссия по уголовным делам решительно высказывалась за смертную казнь через обезглавливание при помощи механизма.
Но после принятия закона власти оказались в затруднительной ситуации - казнить «старыми» способами было уже нельзя, а по-новому просто нечем - машина-то еще не была создана! Тогда законодательный комитет Национального собрания обратился к прокурору-синдику Редереру, поручив ему работы по созданию машины. В свою очередь Редерер привлек к работе самого Гильотена и непременного секретаря хирургической академии, доктора Антуана Луи - королевского лейб-медика, автора нескольких трудов по хирургии и изобретателя усовершенствованных медицинских инструментов. К ним в помощь отрядили Шарля Сансона Четвертого, так сказать, практикующего специалиста, которому приходилось сталкиваться с большинством проблем, которые собирались решать при помощи машины.
Сам Гильотен был лишь идейным вдохновителем. Зато доктор Луи оказался весьма деятелен: он создал проект машины и исполнил чертежи, которые вся компания - Редерер, Гильотен, Луи и Сансон повезли в королевский дворец на утверждение - в те времена король номинально еще оставался «главой нации».
К слову сказать, их величество увлекался слесарными работами и, рассматривая чертежи, сразу во все вник, сделав даже весьма важное замечание: изначально предполагалось, что нож машины должен быть полукруглым - король сказал, что это неверно, ибо у всех людей шеи разные, а потому полукруглое лезвие «может подвести». Но в принципе проект король одобрил, и настала пора построения машины.

25 апреля 1792 года в Париже, на Гревской площади первым был казнен «по-новому» знаменитый разбойник Жак Пеллетье, прославившийся своими зверствами. Присутствовавшая при этом знаменательном событии публика восторженно приветствовала дебют машины.
Через четыре месяца, после того как машину для казни впервые пустили в дело, в стране началась эпоха террора, и головы из-под тяжеленного ножа с косым лезвием посыпались, как перезрелые яблоки со старой яблони, которую тряхнуло ветром в грозу. Многие государственные мужи удивлялись прозорливости Гильотена - законопроект об унификации казней подоспел как нельзя вовремя! Теперь-то никто не сомневался в пользе этой машины: бывали дни, когда через этот механизм ежедневно пропускали несколько десятков приговоренных - при старых методах казни для этого надо было бы содержать целое войско палачей.
Доктор Гильотен был принят во всех модных политических салонах, он стал героем эпохи! Французы полюбили «гильотину» и ходили на казни, как на представления с участием знаменитости. О машинке стали сочинять куплеты, она стала главной темой разговоров и в салонах, и в кабачках простолюдинов.
В большом ходу были шуточки о машине-убийце, самой долгоживущей из которых оказалась та, в которой «гильотину» называли «лучшим средством от головной боли». В быту революционной Франции стали популярны изящные вещички - серьги, браслеты, печати для конвертов - все в виде гильотинок. Парфюмеры выбросили на рынок новые духи «Гильотина». Французские кулинары, поспешая в ногу со временем, откликнулись на эту гильотинную моду «актуальным десертом»: в финале парадной трапезы к каждому прибору подавалась персональная гильотинка из красного дерева, а на стол ставилось громадное блюдо, полное марципановых кукол, с головками, карикатурно копирующими черты известных политических деятелей. Каждый гость мог выбрать себе политика «по вкусу» и лично отхватить ему голову.
Но публичная известность довольно скоро приелась доктору Гильотену, он как-то совсем не предполагал, что из борьбы за права человека родится такая жутковатая штуковина, как экстаз толпы. Окончательно его идеалы рухнули, когда Конвент, учрежденный вместо Национального собрания, приговорил к смертной казни короля Людовика. Это было страшное испытание лично для доктора: Гильотена, как человека весьма известного, пригласили присутствовать 21 января 1793 года на этом «революционном представлении». Ему прислали билет на «хорошее место», и мсье Жозеф вынужден был полюбоваться на дебют нового Сансона, отхватившего голову королю созданной доктором машинкой. Старый мастер Шарль скончался. На эшафоте его сменил сын, Анри Сансон Пятый, первый из Сансонов, который казнил только при помощи гильотины. Начав самостоятельную карьеру казнью короля, Анри в октябре 1793-го обрушил страшный нож машины и на нежную шейку королевы Марии-Антуанетты.
Доктор Гильотен покинул Париж и, поселившись в провинции, тихо и незаметно прожил остаток дней. В политику он больше не лез, предпочитая заниматься медицинской практикой. Дожил до 76 лет и умер в марте 1814 года от заражения крови, вызванного банальным нарывом.

Сансоны же продолжали свое палаческое дело. Анри Пятый служил при директории, при консульстве и империи Бонапарта, благополучно пережил реставрацию Бурбонов, правление Карла X и при Луи-Филиппе. Его место палача наследовал Климент-Анри Сансон Шестой, в наименьшей степени подходивший для этой роли, - он был вполне себе светский человек, парижанин до мозга костей.
Климент Сансон получил прекрасное образование, был он человек начитанный, слыл знатоком искусств и среди множества приятелей заслуженно стяжал славу отчаянного игрока и кутилы. Именно ему довелось прикончить фамильное состояние клана, и, чтобы как-то свести концы с концами, Сансон Шестой пускался в разные финансовые авантюры. Он продал свое имя и авторские права на вышедшие в нескольких томах, сочиненные несколькими авторами-беллетристами «Записки палача Сансона», в которых излагалась якобы подлинная история клана палачей, донельзя напичканная разного рода выдумками и домыслами.
В своем доме «Шестой» открыл «Музей воспоминаний и ужаса», где среди разных семейных реликвий стоял главный экспонат - настоящая, рабочая гильотина, при помощи которой мсье Сансон продолжал приводить приговоры в исполнение. Музей пользовался большой популярностью у богатых туристов, для которых за отдельную плату «Шестой» устраивал небольшое представление - отрубал голову соломенному чучелу, а если платили хорошо, то живой овце. Старушка же гильотина, претерпев минимальные конструкционные усовершенствования, исправно продолжала служить французскому правосудию еще век с лишком.
Последний раз ее пустили в дело, когда в октябре 1977 года был приведен в исполнение приговор, вынесенный убийце Намиду Джадуби. Окончательно и официально время гильотины кончилось летом 1981 года, когда президент Французской Республики Франсуа Миттеран отменил смертную казнь.

Источник: журнал STORY, 2009 г., Валерий Ярко

 

Вспоминая историю. Зверская Европа.

Английская «королева-девственница» Елизавета I отрубила голову не только Марии Стюарт, она казнила ещё 89 тысяч своих подданных. В отличие от своего современника Ивана Грозного, называвшего её «пошлой девицей», Елизавета (чья мать, Анна Болейн, кстати, тоже была обезглавлена) не каялась в содеянном ни прилюдно, ни келейно, убиенных в «Синодики» не записывала, денег на вечное поминовение в монастыри не посылала. Европейские монархи таких привычек вообще сроду не имели.  Будете в Лондоне – купите билет на обзорную экскурсию по центру города в открытом двухэтажном автобусе. Там есть наушники, можно слушать объяснения на разных языках, включая русский. У Гайд-парка вы услышите, что там, где ныне «уголок оратора», находилось место казней.

Читать далее...

Древние инструменты стоматологов

Нет, это вовсе не орудия пыток. Это древние инструменты стоматологов, трудно представить, что этим можно кого то вылечить. Хотя и сейчас стоматологи с новейшим оборудованием умудряются "покалечить". Как говориться - главное чтобы руки росли из правильного места, а всё остальное получится :)

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

http://4tololo.ru/content/428

ЗВЕЗДА ДАВИДА — Русо-Арийский символ

Читать далее...

10 самых впечатляющих морских фортов

Подборка самых живописных морских крепостей мира. Уникальное зрелище!

 

ЧИТАТЬ ДАЛЬШЕ

Кого в русской истории считали "антихристами"... От Бориса Годунова до Наполеона.

 

Анти́христ (Антихристос) (др.-греч. Αντίχριστος, «против Христа», «вместо Христа») — описанный в христианской эсхатологии человек, противник Иисуса Христа, выдающий себя за Мессию (Мф. 24:4), но имеющий злую сущность (2Фес. 2:8).  В широком смысле термин относится ко всем, кто противится Христу и Евангелию (Лк. 11:23) или лживо утверждает, что является самим Христом или его представителем (Мр. 13:5).

Илья Глазунов "Христос и Антихрист." 1999

В истории всегда есть свои герои и антигерои. В русской истории есть даже свои антихристы. Мы вспомнили, кто в разные исторические периоды удостаивался в народной молве такой характеристики. От Бориса Годунова до Наполеона.

1 Борис Годунов (1587—1598 фактический правитель государства)

 

Сначала «антихристы» избегали России. Нерон, Аттила и прочие антигерои античности творили зло, когда еще России не существовало на карте мира, а папы Римские, на которых падало подозрение в «вавилонском» происхождении, находились далеко от Русской равнины. Признаки скорого появления «сына погибели» появились с кончиной Федора Иоанновича, последнего монарха Рюриковича. На престол был избран неродовитый Борис Годунов. В начале все было хорошо: Годунов укреплял государство, заботился о народе и даже построил первый водопровод. Но затем в Россию пришел Великий Голод, который продлился с 1601 года с 1603, и народ вспомнил об антихристе. По Москве поползли слухи о преступлениях Бориса: дескать, и Иван Грозного он отравил, и царевича Дмитрия убил, и к смерти Федора Иоанновича руку приложил. Развиться слухам о пришествии антихриста в нечто массовое и боевое помешали внезапная кончина Годунова и пришествие на Русь «чудом спасенного» царевича Дмитрия.

Иван Грозный

Читать далее...

Великая Победа в фотографиях

Все дальше уходит от нас 9 мая 1945 года, но мы по-прежнему помним, какой ценой достался нашим отцам и дедам тот день и каждый год отмечаем этот прекрасный и трагичный праздник вместе с ветеранами. На фотографиях запечатлены последние мгновения войны, счастливые минуты и радостные лица солдат.

2.Советские солдаты в вагоне берлинского трамвая.

 

Читать далее...

След в истории. Чем прославился Александр Невский?

http://www.aif.ru/society/history/sled_v_istorii_chem_proslavilsya_aleksandr_nevskiy

Свой вклад в создание светлого образа Александра Невского внесли цари из династии Романовых, тов. Сталин, кинорежиссёр Эйзенштейн... Кем на самом деле запомнился в веках князь Александр Невский?



Александра Невского часто назвают строителем новых дипломатических отношений Руси с Востоком - татаро-монголами. Автором победы над тевтонскими рыцарями на Чудском озере. Бесстрашным защитником западных рубежей от католических иноверцев. Всё это так, но началась его слава 15 июля 1240 г. в месте слияния рек Невы и Ижоры. Самый бесспорный документ тех дней, дошедший до нашего времени, крайне скуп на информацию: «Приидоша Свейа (шведы. - Ред.) в Неву, и победи (их) Александр Ярославич с новгородцы, июля 15. И паде новгородцев: Константин Лукинич, Гуриата Пинешкинич, Наместь Дрочила (кто-то из его предков, вероятно, проволоку для кольчуг дрочил, то есть тянул. - Ред.), а всех 20, а Немец (иностранцы. - Ред.) накладеша две ямы, а добрых повезоша два корабля, а заутра побегоша». Все остальные подробности были придуманы позднее. И чем больше лет проходило со дня Невской битвы, тем больше становилось этих подробностей и тем более героическими они представлялись.
Читать далее...