Картины японского художника Кукея Кодзимы нужно смотреть, слушая красивую восточную музыку для медитации и релаксации. Звуки бамбуковой флейты и серебряных колокольчиков, мелодичные напевы скрипки гармонично сочетаются с красотами природы, изображаемыми талантливым живописцем. На его полотнах Япония - сказочная страна из старинных легенд и сказаний.      

Небоскребы из гальки

Каждый день в той или иной точке земли появляются уникальные и ни на что не похожие доселе архитектурные шедевры, но мы уже настолько привыкли к таким быстрым и разительным переменам извне, что вместо стихийного, нескрываемого восхищения обходимся лишь сдержанно-изумленным, тихим "вау". Кажется, что в современном, высокотехнологичном мире уже не осталось того, чему можно было бы удивиться.    

О-хайё, Ямато. Лаша тумбай. Или как понять непостижимое

О Японии можно написать 1000 статей и не написать ничего. Тот, кто говорит, что знает Японию, – не знает о ней ничего. Япония для нас – страна мифическая. И вовсе не потому, что она мифическая, а потому, что все, что мы о ней знаем, – суть полное незнание. Поэтому любой совет мудрецов в составе чиновников не найдет никакого решения.

Андрей Шалыгин: «Какая-то маленькая Япония…» Между прочим, протяженность Японии с севера на юг – не менее, чем протяженность России, площадь государства сравнима с площадью Италии, а численность японцев гораздо больше численности русских. Ресурсы они не разрабатывают вовсе не потому, что там совсем ничего нет, а потому, что они берегут свою страну, закупая сырье на деньги, заработанные головой.

«Да у них там перенаселение, все позастроено, и все так дорого». Кстати сказать, на архипелаге из 1000 островов есть такие, куда нога человека не ступала десятилетиями, а относительная площадь пустых пространств Японских островов гораздо больше, чем вокруг наших мегаполисов. Северные области вообще практически свободны. На каждый километр заселенных территорий в Японии непременно есть парк, которых у нас нет даже по одному на мегаполис. Токио не является столицей автомобильных пробок, как Москва, а цены там ниже, чем в Москве.

«Ну, какой там флот». Какой-никакой, а несмотря на свой статус «сил самообороны», эти маленькие фрегаты и «микроскопические» эсминцы по огневой мощи превосходят наши крейсера, и любой их корвет вооружен гораздо лучше, чем два произвольно взятых боевых корабля ВМФ РФ классом выше. По их кораблю я пройду, ни разу не замарав белых перчаток, а на любом нашем мне придется выбросить и рабочие рукавицы.

«Японки – самые красивые женщины в мире». О вкусах, конечно, не спорят, но, извините, генетическая изолированность, особенности питания и, как следствие, весьма скромная длина и стройность ног, массовая востребованность стоматологии и так далее.

Мифы, легенды и предания. В превеликом количестве.

Писать о Японии крайне тяжело. Для нас это необъяснимо.

Мастер. 09:00 – я иду по японской улочке. На тротуаре сидит немолодой японец и с блаженной улыбкой деревянным молоточком уколачивает тротуарную плитку, подсыпая под нее песочек. Мерно стучит молоток в каком-то неизвестном мне темпе древнего японского мотива. Японец светится явным удовольствием от своей работы. 13:00 – я иду на обед. Японец все с той же блаженной улыбкой на солнцепеке сидит уже метров на 10 дальше и выстукивает все тот же мотив. 20:00 – я возвращаюсь и уже высматриваю старика. Он уже сидит метров через 20. Но теперь он еще и поет… а молоток выбивает ритм все так же четко, как и утром.

Бомж. У входа в магазин за столом с телевизором, развалившись в кресле, сидит «рокер» в коже и заклепках, слушая плеер и полистывая газетку. Задумчиво разглядываю карту пригородов Сасебо, определяя по сторонам света и GPS в какой стороне и как далеко расположен ближайший зоопарк, прикидывая, стоит брать такси или возможно добраться сделать простым автобусом.

Рокер встает, бросает взгляд в приемник, берет меня за рукав и молча подталкивает вперед. Идем, постоянно петляя, минут 20, не проронив ни слова. Подходим к автобусной остановке. Он садится на скамейку и наконец говорит, что автобус в зоопарк ходит именно отсюда и что он подождет, пока я сяду в нужный автобус. Пока ждем автобус, оказывается, что он вовсе не из персонала магазина, а обычный бомж, и живет он вот на этом самом кресле перед магазином. А стол и телевизор – это и есть его квартира.

Водитель. 38 градусов в середине сентября – это для нас многовато. Водитель обычного рейсового автобуса одет в отглаженную форму, на нем фуражка, белая рубашка с галстуком и белые перчатки. Когда в автобус поднимается пожилая женщина, он вскакивает и старательно поддерживает ее под локоть. Меня сразу спрашивает, куда именно я еду, то есть не нужную остановку, а точный адрес. Нет смысла описывать, что в автобусах на каждом месте в карманах разложены газеты, наушники, видеоигры и прочие мелочи для скрашивания дороги. Есть смысл говорить о том, что когда мы доехали, водитель стоял на месте, а половина автобуса даже вывалила из дверей, чтобы убедиться, что я зашел в нужную дверь. Когда на пороге я обернулся – они все вместе дружно махали мне руками и улыбались, как будто мы прощались с родственниками.

Нато и О-нигири. «Нато» – это такие маленькие пачечки, наполненные тухлыми, скользкими бобами, которые лежат в любом ресторане и заведении совершенно бесплатно. Пачечки украшены картинками для детей. Без нато настоящий японец себе стол не представляет. Вы думаете, они очень любят нато? Может, и любят. Но есть смысл, который гайджину они объяснять не станут. Во времена оккупации Японии американцами Япония голодала, и американцы поставляли продовольствие морем в трюмах любых кораблей, не блиставших ни приспособленностью для перевозки продовольствия, ни технической исправностью. В жуткой жаре полузатопленных морской водой трюмов, где плескались еще и нефтепродукты, в Японию навалом шло самое дешевое продовольствие – бобы. И в конце пути из трюмов уже вычерпывали зловонную жижу, которую прямо без приготовления так и плескали в японские кружки. Это и есть «нато». Они едят нато вовсе не потому, что это вкусно. А потому, что, вкусно кушая сегодня, каждый японец обязан каждый день сравнивать, как ели его предки в недавнем прошлом. И он должен каждый день ценить то, что имеет сегодня, помня о прошлом.