Рассказ о походе Игоря на Царьград в 941 году приводит анонимный византийский историк, известный как Продолжатель Феофана [Продоkжатель Феофана. Жизнеописание византийских царей, М., 1992, с. 175–176]:

«Одиннадцатого июня четырнадцатого индикта на десяти тысячах судов приплыли к Константинополю росы, коих именуют также дромитами, происходят же они из племени франков.Против них со всеми дромонами и триерами, которые только оказались в городе, был отправлен патрикий. Он снарядил и привел в порядок флот, укрепил себя постом и слезами и приготовился сражаться с росами. Когда росы приблизились и подошли к Фаросу, патрикий, расположившийся у входа в Евксинский Понт, неожиданно напал на них на Иероне… Первым вышедший на своем дромоне патрикий рассеял строй кораблей ро-сов, множество их спалил огнем, остальные же обратил в бегство. Вышедшие вслед за ним другие дромоны и триеры довершили разгром, много кораблей потопили вместе с командой, многих убили, а еще больше взяли живыми. Уцелевшие поплыли к восточному берегу, к Сгоре. И послан был тогда по суше им наперехват из стратигов патрикий Варда Фока с всадниками и отборными воинами. Росы отправили было в Вифанию изрядyый отряд, чтобы запастись провиантом и всем необходимым, но Варда Фока этот отряд настиг, разбил наголову, обратил в бегство и убил его воинов. Пришел туда во главе всего восточного войска и умнейший доместик схол Иоанн Курку ас, который, появляясь то там, то здесь, немало убил оторвавшихся от своих врагов, и отступили росы в страхе перед его натиском, не осмеливаясь больше покидать свои суда и совершать вылазки. Много злодеяний совершили росы до подхода ромейского войска: предали огню побережье Стена, а из пленных распинали на кресте, других вколачивали в землю, третьих ставили мишенями и расстреливали из луков. Пленным же из священнического сословия они связывали за спиной руки и вгоняли им в голову железные гвозди. Немало они сожгли и святых храмов. Однако надвигалась зима, у росов кончалось продовольствие, они боялись наступающего войска доместика схол Куркуаса, его разума и смекалки, не меньше опасались и морских сражений и искусных маневров патрикия Феофана и потому решили вернуться домой. Стараясь пройти незаметно для флота, они в сентябре пятнадцатого индикта ночью пустились в плавание к фракийскому берегу, но были встречены упомянутым патрикием Феофаном и не умели укрыться от его неусыпной и доблестной души. Тотчас же завязывается второе сражение. И множество кораблей пустил на дно, и многих росов убил упомянутый муж. Лишь немногим удалось спастись на своих судах, подойти к побережью Килы и бежать с наступлением ночи. Патрикий же Феофан, вернувшийся с победой и великими трофеями, был принят с честью и великолепием и почтен саном паракимомена».

infourok.ru Неудачным оказался поход Игоря на  Константинополь...

Факт разгрома Игоря у стен Константинополя подтверждают, помимо византийских, источники русские — «Повесть временных лет»,

Предыстория и роль Хазарского каганата

Кембриджский документ (письмо хазарского еврея середины X века) связывает поход Руси на Константинополь с событиями, имевшими место в Хазарии незадолго до этого. В 930-е года византийский император Роман начал кампанию против иудеев. В ответ хазарский царь, исповедующий иудаизм, «ниспроверг множество необрезанных». Тогда Роман с помощью даров уговорил некого Хальгу, названного «царём Русии», совершить набег на хазар.

Хальга захватил Самкерц (возле Керченского пролива), после чего против него и Византии выступил хазарский военачальник Песах, который разорил три византийских города и осадил Херсонес в Крыму. Затем Песах атаковал Хальгу, отбил добычу того из Самкерца и с позиции победителя вступил в переговоры. Хальга был вынужден согласиться на требование Песаха начать войну с Византией.

Хальга был вынужден согласиться на требование Песаха начать войну с Византией.

Дальнейшее развитие событий в Кембриджском документе в целом совпадает с описанием похода князя Игоря на Византию, известного по византийским и древнерусским источникам, но с неожиданной концовкой:

«И пошел тот против воли и воевал против Кустантины [Константинополя] на море четыре месяца. И пали там богатыри его, потому что македоняне осилили [его] огнём. И бежал он, и постыдился вернуться в свою страну, а пошел морем в Персию, и пал там он и весь стан его. Тогда стали Русы подчинены власти казар.»

Были попытки отождествить Хальгу с Олегом Вещим (С. Шехтер и П. К. Коковцов, позже Д. И. Иловайский и М. C. Грушевский) или самим Игорем (Helgi Inger, «Олег Младший» Ю. Д. Бруцкуса). Подобные отождествления, однако, приводили к противоречию со всеми остальными достоверными источниками по походу 941 года. По Кембриджскому документу Русь попала в зависимость от Хазарии, однако древнерусские летописи и византийские авторы даже не упоминают хазар при описании событий.[2][3].

Н. Я. Половой предлагает следующую реконструкцию событий: Хальга был одним из воевод Игоря. Пока он сражался с Песахом, Игорь решил помириться с хазарами, отозвал Хальгу из Тмутаракани и двинулся походом на Константинополь. Именно поэтому Хальга так крепко держит данное Песаху слово воевать с Романом. Часть русского войска с воеводой Хальгой прошла на кораблях мимо Херсонеса, а другая часть с Игорем вдоль побережья Болгарии. Из обоих мест в Константинополь пришли вести о приближающемся неприятеле, поэтому Игорю не удалось застать город врасплох, как это произошло при первом набеге русов в 860 году.

Набег на Константинополь в 941 году и последующие события того же года отражены в византийских Хронике Амартола(заимствовано в Продолжателе Феофана) и Житие Василия Нового, а также в историческом труде Лиутпранда Кремонского (Книга воздаяния, 5.XV). Сообщения древнерусских летописей (XI—XII вв.) основываются в целом на византийских источниках с добавлением отдельных деталей, сохранившихся в русских преданиях.

Поражение у Иерона

Продолжатель Феофана так начинает рассказ о набеге:

«Одиннадцатого июня четырнадцатого индикта (941 г.) на десяти тысячах судов приплыли к Константинополю росы, коих именуют также дромитами, происходят же они из племени франков. Против них со всеми дромонами и триерами, которые только оказались в городе, был отправлен патрикий [Феофан]. Он снарядил и привел в порядок флот, укрепил себя постом и слезами и приготовился сражаться с росами.»

Набег не стал неожиданностью для Византии. Весть о нём заранее послали болгары и позднее стратиг Херсона. Однако византийский флот сражался с арабами и защищал острова в Средиземном море, так что, по словам Лиутпранда, в столице оставалось всего 15 полуразрушенных хеландий (тип судна), оставленных из-за их ветхости. Количество кораблей Игоря византийцы исчислили в невероятные 10 тысяч. Лиутпранд Кремонский, передавая рассказ очевидца, своего отчима, назвал тысячу кораблей во флоте Игоря.[4] По «Повести временных лет» и свидетельству Лиутпранда, русы вначале бросились грабить малоазиатское побережье Чёрного моря, так что защитники Константинополя имели время, чтобы подготовить отпор и встретить флот Игоря в море у входа в Босфор, недалеко от города Иерон.

Наиболее подробный рассказ о первой морской битве оставил Лиутпранд:

«Роман [византийский император] велел прийти к нему кораблестроителям и сказал им: „Сейчас же отправляйтесь и немедленно оснастите те хеландии, что остались [дома]. Но разместите устройство для метания огня не только на носу, но также на корме и по обоим бортам“. Итак, когда хеландии были оснащены согласно его приказу, он посадил в них опытнейших мужей и велел им идти навстречу королю Игорю. Они отчалили; увидев их в море, король Игорь приказал своему войску взять их живьем и не убивать. Но добрый и милосердный Господь, желая не только защитить тех, кто почитает Его, поклоняется Ему, молится Ему, но и почтить их победой, укротил ветры, успокоив тем самым море; ведь иначе грекам сложно было бы метать огонь. Итак, заняв позицию в середине русского [войска], они [начали] бросать огонь во все стороны. Русы, увидев это, сразу стали бросаться с судов в море, предпочитая лучше утонуть в волнах, нежели сгореть в огне. Одни, отягощённые кольчугами и шлемами, сразу пошли на дно морское, и их более не видели, а другие, поплыв, даже в воде продолжали гореть; никто не спасся в тот день, если не сумел бежать к берегу. Ведь корабли русов из-за своего малого размера плавают и на мелководье, чего не могут греческие хеландии из-за своей глубокой осадки.»

Амартол добавляет, что разгром Игоря после атаки огненосных хеландий довершила флотилия боевых византийских кораблей: дромонов и триер. Считается, что русские 11 июня 941 года в первый раз столкнулись с греческим огнём, и память об этом надолго сохранилась среди русских воинов. Древнерусский летописец начала XII века так передал их слова: «Будто молнию небесную имеют у себя греки и, пуская её, пожгли нас; оттого и не одолели их.» Согласно ПВЛ, русские вначале потерпели поражение от греков на суше, только потом произошёл жестокий разгром в море, но, вероятно, летописец свёл воедино сражения, произошедшие в разное время в разных местах.

Согласно ПВЛ и Лиутпранду, на этом война закончилась: Игорь вернулся с уцелевшими воинами домой (по Льву Диакону, у него осталось едва ли 10 кораблей). Император Роман повелел казнить всех пленных русов.

Боевые действия в Малой Азии

Византийские источники (Хроника Амартола и Житие Василия Нового) описывают продолжение похода 941 года в Малой Азии, куда отступила часть русского войска после разгрома под Иероном. По Продолжателю Феофана, боевые действия на южном побережье Чёрного моря развивались следующим образом:

«Уцелевшие поплыли к восточному берегу, к (вифинской местности)[5] Сгоре. И послан был тогда по суше им наперехват из стратигов патрикий Варда Фока с всадниками и отборными воинами. Росы отправили было в Вифинию изрядный отряд, чтобы запастись провиантом и всем необходимым, но Варда Фока этот отряд настиг, разбил наголову, обратил в бегство и убил его воинов. Пришел туда во главе всего восточного войска и умнейший доместик схол Иоанн Куркуас, который, появляясь то там, то здесь, немало убил оторвавшихся от своих врагов, и отступили росы в страхе перед его натиском, не осмеливались больше покидать свои суда и совершать вылазки.

Расправа воинов Игоря над греками. Иллюстрация из Радзивилловской летописи.

Много злодеяний совершили росы до подхода ромейского[6] войска: предали огню побережье Стена (Босфора), а из пленных одних распинали на кресте, других вколачивали в землю, третьих ставили мишенями и расстреливали из луков. Пленным же из священнического сословия они связали за спиной руки и вгоняли им в голову железные гвозди. Немало они сожгли и святых храмов. Однако надвигалась зима, у росов кончалось продовольствие, они боялись наступающего войска доместика схол Куркуаса, его разума и смекалки, не меньше опасались и морских сражений и искусных маневров патрикия Феофана и потому решили вернуться домой. Стараясь пройти незаметно для флота, они в сентябре пятнадцатого индикта (941 г.) ночью пустились в плавание к фракийскому берегу, но были встречены упомянутым патрикием Феофаном и не сумели укрыться от его неусыпной и доблестной души. Тотчас же завязывается второе сражение, и множество кораблей пустил на дно, и многих росов убил упомянутый муж. Лишь немногим удалось спастись на своих судах, подойти к побережью Килы (Фракия) и бежать с наступлением ночи.»

Таким образом в течение всего лета 941 русские войска грабили малоазиатское побережье Чёрного моря, пока не подошли основные силы византийской армии. ПВЛ сообщает о 40 тысячах воинов в восточной армии доместика Куркуаса помимо отрядов Варды Фоки (из Македонии) и стратилата Федора (из Фракии). Боевые действия велись русами набегами с ладей, которые были недоступны для византийских боевых кораблей на малоазиатском мелководье. При попытке прорваться на Русь, предпринятой вечером 15 сентября 941, флот русов был обнаружен в море и уничтожен возле города Килы (Κοιλία) близ входа в Босфор. Судьба русского войска после второго разгрома на море осталась неизвестной. Вряд ли многим удалось вернуться на Русь, так как русские летописи умалчивают о таком развитии событий.

Древнерусские источники так перестраивали повествование, чтобы все боевые действия оканчивались на первом и единственном морском поражении. Этот факт историк Н. Я. Половой объясняет тем, что после поражения у Иерона русское войско разделилось. Часть войска с Игорем вернулась на Русь, в русских летописях оказалась отражена только их судьба, однако большая часть флота спаслась на мелководье у побережья Малой Азии, куда греческие корабли не могли подобраться из-за глубокой осадки. В качестве начальника оставшейся в Малой Азии части русского войска Н. Я. Половой рассматривает известного по вышеупомянутомухазарскому источнику Хальгу, который воевал с Византией 4 месяца. Также 4 месяца, с июня по сентябрь 941, продолжались боевые действия по Амартолу.

Историк Г. Г. Литаврин предполагает, что русы также по мелководью проникли в Босфор и Мраморное море и полностью господствовали там, что привело к разрыву сообщения между европейским и азиатским берегами.[7]

арабские — ал-Масуди, западноевропейские — Лиупранд Кремонский. Весьма характерно, что Продолжатель Феофана в своей хронике указывает на франкское, то есть западноевропейское происхождение русов — дружины Игоря. Этому не противоречат и другие факты. Мы уже упоминали, что штаб-квартиру Игоря — Киев окружало славянское (древлянское) население, для которых «русы» были пришлыми чужаками, ненасытными грабителями.                                                                                             https://nethistory.su/blog/43022134359/Skazanie-o-Velikom-Knyaze-Igore-Ryurikoviche.--(chast-2.)