«Милостивые государи, — сказал Андрей, — какими словами мне, сыну Карамзина, выразить все, чем исполнена душа моя?

Гений и талант не наследственные, но наследственно с малолетства питаемое чувство любви к родине, пламенное, святое, — преданность престолу и государю.

Мое русское сердце трепещет радостью, видя, как милое мое отечество ценит великие труды, понесенные бессмертным покойником в пользу русского дела и русского слова…»

«В тебе уже есть порок, излишняя горячность, в которой ты можешь сделать и наговорить много… удерживайся, преодолевай эту горячность…»

Обнимаю, целую и поздравляю тебя десятилетним отроком. Живи и расти телом и душою: телом в силе и бодрости, душою в добронравии, в уме и в полезных знаниях…

Любезный Андрей! Ты, верно, не хочешь, чтобы отец твой на старости лет своих был от тебя несчастлив, а он умрет с горести, если ты не будешь добрым его сыном.

Вот чего требую для моего и твоего благополучия:

Каждый день начинай молитвою к Богу о твоих родителях, сестрах, братьях и себе самом, прося, чтобы Он даровал тебе силу исполнять твои должности, то есть быть послушным сыном, ласковым братом, прилежным учеником.

Желай доброго утра отцу, матери, сестрам и братьям с любовью, не холодно, без всяких мыслей, но чувствуй, что ты их любишь и действительно желаешь им добра.

Садись учиться с твердым намерением быть внимательным и старательным, чтобы не тратить времени, но пользоваться всякою минутою…

Всегда, кончив урок, спрашивай у себя, что ты узнал нового или чему научился? Если ты ничего не узнал, ничему не научился в этот урок, то он потерян: ты не исполнил своей должности и огорчил родителей.

Выходя из учебной комнаты, находишь новые должности для исполнения: ты обязан вести себя хорошо, не только против родителей, сестер и братьев, но и против всех домашних: быть не грубым, а приветливым и кротким; никого не оскорблять, но всем оказывать доброе расположение.

В тебе уже есть порок, излишняя горячность, в которой ты можешь сделать и наговорить много непристойного: удерживайся, преодолевай эту горячность и молчи, когда тебе хотелось бы браниться. Увидишь, что это возможно и даже нетрудно!

Начав и кончи день сердечною молитвою: благодари Бога, если ты хорошо провел день; кайся, если худо учился или кого оскорбил… Каждую ночь закрывай глаза и каждое утро открывай их с искренним желанием, чтобы отец, мать и совесть могли быть довольны тобою.

Милый Андрей! Ты знаешь, что я люблю тебя: старайся же, чтобы эта любовь была для меня счастьем, а не страданием.

Октябрь 1824 года


Из писем Н. М. Карамзина

3 ноября 1819 года

Часто любуюсь своими малютками. Если Андрей и Александр будут живы, то не сделают стыда моей тени и в Полях Елисейских. Первой спросил у меня: «Где Бог? На небе?» Он везде, отвечал я: и на небе, и на земле. Стало, Бог очень широк, сказал мой пятилетний Философ.


4 ноября 1820 года

Большому (Андрею. — прим. «РГ».) минуло шесть лет: он уже рассуждает о Троице и душе, показывая ум действительно необыкновенный в такие лета. Мне иногда грустно думать, что я и слишком стар, и недовольно богат для воспитания малюток. Государь обещал мне взять в них участие, когда меня не будет; но лучше надеяться на Бога: молю Бога единственно о том, чтобы Он дал им любовь к добру.


2 августа 1821 года

Привел меня Бог истинно любить Венценосца как человека, без всех иных отношений. Даже и дети наши, особенно Андрей любит его с нежностью и, прощаясь, говорит: adieu, cher Empereur! За это прощание Он нынешний день привез ему барабан из Павловского: первый дар Царский, который должен быть сохранен до возраста Андреева!


27 февраля 1822 года

Стыдно не оставить библиотеки в наследство сыновьям…


1825 год

Андрей удивляет нас своим понятием: география Света у него на ладони, арифметика и грамматика в голове, история в памяти и уме.

Улыбнитесь на счет родительского энтузиазма: мне кажется, что я никогда еще не видывал таких учеников не только десятилетних, но и пятнадцатилетних!


.