Стихи Олега  Ладыженского, известного как одно из лиц Г.Л.Олди. Обожаю их. Перечитываля уже много-много раз.

После таких стихов остается послевкусие, как после хорошего коньяка. 

 

 

ЗА КУЛИСАМИ

 

От пьесы огрызочка куцего
Достаточно нам для печали,
Когда убивают Меркуцио –
То все еще только в начале.

Неведомы замыслы гения,
Ни взгляды, ни мысли, ни вкус его –
Как долго еще до трагедии,
Когда убивают Меркуцио.


Нам много на головы свалится,
Уйдем с потрясенными лицами…
А первая смерть забывается
И тихо стоит за кулисами.

…У черного входа на улице
Судачат о жизни и бабах
Убитый Тибальдом Меркуцио
С убитым Ромео Тибальдом.

 

---

 

ПОСЛЕДНИЙ СПЕКТАКЛЬ


 Посвящается В. Высоцкому - Гамлету

 ...Он умирал, безумец Девона. Наивный, гордый, слабый человек с насмешливыми строгими глазами - и шесть часов перебирал в горсти крупицы, крохи Времени, слова, стеклянные и хрупкие игрушки, боль, гнев и смех, и судороги в горле, всю ржавчину расколотого века, все перья из распоротой души, все тернии кровавого венка, и боль, и плач, и судороги в горле... Он умирал. Он уходил домой. И мешковина становилась небом, и бархатом - давно облезший плюш, и жизнью - смерть, и смертью - труп с косою, и факелы - багровостью заката; он умирал - и шелестящий снег, летящие бескрылые страницы с разрушенного ветхого балкона сугробами ложились на помост, заваливая ночь и человека, смывая имя, знаки и слова, пока не оставался человек -- и больше ничего. Он умирал. И Истина молчала за спиною, и Дух, и Плоть, и судороги в горле...

...Он умирал, безумец Девона. Они стояли. И они смотрели. И час, и два, и пять, и шесть часов они стояли -- и молчала площадь, дыша одним дыханьем, умирая единой смертью; с ним -- наедине. Наедине с растерзанной судьбой, наедине с вопросом без ответа, наедине -- убийцы, воры, шлюхи, солдаты, оружейники, ткачи, и пыль, и швы распоротого неба, и боль, и смех, и судороги в горле, и все, кто рядом... Долгих шесть часов никто не умер в дреме переулков, никто не выл от холода клинка, никто не зажимал ладонью раны, никто, никто,-- он умирал один. И этот вопль вселенского исхода ложился на последние весы, и смерть, и смех, и судороги в горле...

 ...Он умирал, безумец Девона. Все было бы банальнее и проще, когда бы он мог дать себе расчет простым кинжалом... Только он -- не мог. Помост, подмостки, лестница пророков, ведущая в глухие облака, дощатый щит, цедящий кровь по капле, цедящий жизнь, мгновения, слова -- помост, подмостки, судороги в горле, последняя и страшная игра с безглазою судьбою в кошки-мышки, игра, исход... Нам, трепетным и бледным, когда б он мог (но смерть, свирепый сторож, хватает быстро), о, он рассказал бы, он рассказал... Но дальше - тишина.
 

---

 

x x x

Заплатили
за любовь, за нелюбовь, за каждый выстрел.
Отстрелялись --
от мишеней лишь обрывки по углам.
Это осень.
Облетает наша память, наши мысли,
наши смыслы,
наши листья и другой ненужный хлам.

В одну кучу
все проблемы, все находки, все потери,
чиркнуть спичкой,
надышаться горьким дымом и уйти.
Все, что было
не по нам, не по душе и не по теме,
не по росту,
не по сердцу и совсем не по пути...

 

---

 

РОМАНС

Я Вам не снилась никогда.
Зачем же лгать? – я это знаю.
И с пониманием внимаю
Решенью Вашего суда.

О чувство ложного стыда! –
Тебя я стала ненавидеть,
Когда, боясь меня обидеть,
Вы вместо "нет" шептали "да".


Я Вам не снилась никогда.
Любовь? Я поднялась над нею.
Став и печальней, и сильнее,-
Но в этом лишь моя беда.

Рождая пламя изо льда,
Я жгла опоры сей юдоли,
Вы были для меня звездою –
Гори, сияй, моя звезда!


Проходят дни, пройдут года,
Я, может быть, Вас вспомню снова,
Но пусть звучит последним словом:
"Я Вам не снилась никогда!"

 

---