Панихида по иллюзиям или путь к Взрослению...

А, затем, в зрелом возрасте шутят, что кольца – это начальный счет между женихом и невестой: 0:0, или чеки от гранат. То есть, свадьба, по этой версии – это начало войны, в которой каждый из супругов обязательно подложит другому гранату. Или, как вариант, кольца – это кандалы и наручники… Для кого-то кольцо всевластия, для кого-то из пары – рабства…

А чего вы хотели? Даже в сказках после свадьбы так и написано: «Конец».

А ведь все так красиво начиналось…

Невеста в воздушном белом платье, трогательно серьезный жених, цветы, свадебный вальс под звон хрустальных бокалов, смущенное «да» в ответ на вопросы о  верности, обручальные кольца - символ бесконечной любви, у которой нет «начала и конца» …

В день свадьбы невеста смотрит на жениха и думает: "Вот и наступил тот день, о котором я так долго мечтала. Самый чудесный момент моей жизни. Мой жених умен, сексуален, силен...И почему это люди говорят, что брак - это нелегкое испытание? Наверное, они просто не умеют выбирать себе партнера. А вот я уверена, что выбрала того, кого нужно!".

Жених смотрит на невесту с гордостью и думает: "Она прекрасна. Я знаю - она меня понимает, любит и верит в меня. Именно о такой женщине я всегда мечтал. Не могу понять, почему другие мужчины жалуются на своих жен. Моя любимая особенная, не такая, как другие".

На свадьбе также присутствуют родители жениха и невесты. Матери плачут от радости. А может и не только от радости...Возможно, они вспоминают дни своих свадеб - ведь они тоже выглядели тогда счастливыми....Куда все ушло? Их слезы - не только проявление радости, но и след горечи, которая возникает от утраты надежд и мечты...Они молятся, чтобы у их детей все сложилось иначе...

Так почему отношения мужчины и женщины, изначально полные радужных ожиданий  и обещаний, постепенно превращаются в кошмарный сон, становятся жестокой силовой борьбой или оборачиваются холодным равнодушием?  

И почему мы ничему не учимся и раз за разом повторяем одни и те же мучительные сценарии?

Что разрушает отношения?

Среди множества причин, одной из главных является попытка компенсировать в отношениях с партнером недостаток родительской любви и принятия. Например, в случае отсутствия одного из родителей (многие ли сейчас воспитываются в полных семьях?), когда нет реального представления об отношениях мужчины и женщины, фантазия безгранична, и партнер должен восполнить все то, что не дал, «рассосавшийся в пространстве и времени» родитель, удовлетворить все наши детские потребности… А, возможно, родитель был, но, нам так и не удалось «дождаться» (?) его любви… («добиться» (?), «заслужить» (?))

Проблема в том, что вступая в отношения (в том числе брачные), некоторые из нас «забывают» сепарироваться от родительской семьи, и бессознательно ждут, что партнер «усыновит (удочерит) их». И, даже если родителей трудно в чем-либо упрекнуть, например, у мужчины была самая замечательная мама на свете, то, кто сможет ее превзойти?

Этот «избранный» обычно ищет женщину, которая подобно матери, будет всю жизнь не спускать с него восхищенного взгляда. От своей подруги он потребует безусловной любви, самоотречения и преданности. 

Он привык, что мама (читайте, женщина) всегда удовлетворяла его потребности и желания, предугадывала любой его каприз, потакала любой его прихоти… Вся ее жизнь была подчинена только сыну.

Он привык к тому, что женщина должна оберегать его от любого негатива и дискомфорта. Он не умеет терпеть, ждать, не понимает, что такое ограничения и запреты. Он вырос физически, но, психологически остался на уровне маленького ребенка.

А с чего бы его подруге проявлять «материнскую заботу»? Ведь мужчина – не ее ребенок. К тому же, она сама может иметь тот же психический статус. Это она — маленькая, это ей нужен хороший, добрый папа, поскольку в ее представлении «любовь» обещает ей исполнение всех ее мечтаний.

Ей не нужен второй ребенок в семье, ей нужен  тот, кого в любой момент можно дернуть за рукав: «Мне страшно (беспокойно, тревожно)» и в ответ услышать: «Все в порядке, малыш, я с тобой. Все будет хорошо. Я прослежу…».

Я тебе — мама. Ты мне — папа.  
Строим песочный дом.  
Море встаёт на задние лапы.  
Ветер виляет хвостом.  
Солнце лижет мокрые щёки.  
Папа, купим щенка?  
Стены надёжны. Башни высоки.  
И столько ещё песка!.. 
(В.Павлова)

Один из классиков семейной терапии К.Витакер утверждал, что в случае брака «соответствие между партнерами абсолютно полное. Оно заключается не только в том, как супруги дополняют друг друга сейчас, но и в том, как каждый воспринимает другого с точки зрения развития их отношений.

В выборе партнера учитывается, насколько он подходит к моей депрессии или моему садизму, и это необходимо для раскачивания качелей брака. Не стоит верить тому, кто скажет, что женился ради карьеры или потому, что был пьян. Компьютер в нашей голове с биллионами клеток выбирает совершенно соответствующий себе другой компьютер, к которому можно подключиться… Даже, если «перед вами алкоголик – маленький мальчик, и вдобавок голодный. Женился на ответственной женщине, любящей и заботливой. Вы удивляетесь: как это ее угораздило связаться с таким человеком?

Он как четырехлетний со своей вечной бутылочкой, а она выглядит вполне взрослой. Побудьте рядом с ними побольше. Окажется, что и она тоже – девочка четырех лет! Мамина четырехлетняя дочка, заботящаяся о братишке. Она так и осталась функцией на всю жизнь, не став личностью. Она бесконечная череда ролей. Он ребенок, она функция, а людей нет! Чем больше работаю с супругами, тем больше убеждаюсь, что эмоциональный возраст мужа и жены одинаков» («Полночные размышления семейного терапевта»).

Можно спорить с Витакером (кстати, прожившем полвека в браке), благо теорий выбора партнера много, но, суть остается той же – иногда, взрослея, "мы перепрыгиваем некоторые ступени (развития), - этого не прощает нам ни одна ступень» (Ф.Ницше). Бегство от (из)отношений – это бегство от решения задач возраста. Попытка двух детей «слиться» в одного взрослого ни к чему хорошему не приводит.

В фантазии мы проецируем на партнера свое представление о том, каким он должен быть. Мы живем надеждами. Ровно до тех пор, пока наш Внутренний Травмированный Ребенок, не начинает требовать «свое»…

«У каждого из нас есть корзина, в которой мы храним те потребности, которые не были удовлетворены в детстве. Как правило, эта корзина остается глубоко «в подвале» нашей души, и мы о ней забываем. Фактически, мы можем даже не догадываться, в чем именно состоит потребность.

Но состояние любви как будто вытягивает воспоминания из корзины, а с этими воспоминаниями приходят все забытые и отложенные «на хранение» стремления быть любимым. И вот, бессознательно, мы совершаем небольшое путешествие к себе «в подвал» и начинаем искать корзину. Найдя ее, мы говорим:

– Тактак, она (или он) говорит, что любит меня. Сейчас проверим. 

Попробуем потребность № 8 (потребность № 8 не очень большая).

Поскольку это действительно небольшая потребность, наш любимый человек, скорее всего, будет счастлив ее выполнить. В конце концов, на то и любовь, разве нет? Затем наш любимый человек, в свою очередь, протягивает руку к своей корзине и вытаскивает одну из собственных потребностей. Эта игра может продолжаться довольно долго.

Чем привычнее становится «путь» в корзину, чем более мы осваиваемся и привыкаем к партнеру, тем увереннее растут наши ожидания. В конце концов, ведь мы всю жизнь ждали, что наши потребности будут удовлетворены. И тогда мы начинаем вынимать более крупные и значимые потребности; а наш партнер в ответ делает то же самое. «Мне абсолютно необходимо, чтобы ты был(а) со мной все время», – требует зависимый партнер, а независимый: «Я хочу, чтобы ты дал(а) мне пространство, в котором я нуждаюсь, но ты не должен(на) уходить или встречаться с кемто другим».

Наступает время, когда наш Ребенок в панике накладывает на любимого человека обязательство осуществить все потребности, которые не удовлетворили родители. Тогда и начинаются трудности. Глубоко внутри мы считаем, что любовь подразумевает удовлетворение потребностей, и другой должен оградить нас от всех наших страхов и боли. Это и есть любовь, думаем мы. Два бессознательных Ребенка, каждый со своими страхами, потребностями, требованиями и ожиданиями, взаимодействуя друг с другом, создают кромешный ад. Эти два раненых, нуждающихся Ребенка сталкиваются друг с другом лицом к лицу. Они не способны ни понять, ни удовлетворить потребности друг друга. Они подходят друг к другу не в уязвимости, а с требовательностью»(Томас Троуб).

Что происходит дальше? Начинается борьба за то, кто в этой паре отвоюет себе положение ребенка, а кому будет навязано положение родителя. Нередко средством этой борьбы оказывается болезнь: партнеры соревнуются в том, кто из них «более болен», и выигравшему достается приз — желанное положение «ребенка-в-семье», а проигравшему – обязанности родителя…

В борьбе за удовлетворение своих потребностей, мы применяем все «нажитые» (разработанные) Ребенком к этому времени стратегии… «Стратегии – это образцы поведения, которым научился наш Ребенок в стремлении получить недоступное желаемое. Это наши механизмы выживания. Это модели поведения, которым мы научились в прошлом, но бессознательно применяем к настоящему». (Томас Троуб).

Рассмотрим эти стратегии, описанные Т.Троубом, подробнее:

Стратегия № 1: «Молот» – требование и обвинение

Когда мы не получаем того, чего хотим, наш Внутренний Травмированный Ребенок приходит в бешенство, обвиняет и требует. Он стремится любой ценой добиться своего: «Я этого заслуживаю, я хочу это сейчас, и мне нет дела до твоих потребностей или оправданий».. Его агрессия питается яростью Ребенка, который подвергался насилию, которого игнорировали, в которого вторгались, которого унижали или оскорбляли. За обвинением стоит требование, чтобы другой немедленно изменился.

Когда мы используем «Молот», это вызывает в других ответную агрессию, они закрываются, устраняются от контакта, что в свою очередь, усиливает панику нашего травмированного Ребенка и «Молот» становится еще интенсивнее. Прибегая к «Молоту», мы чувствуем некоторое удовлетворение оттого, что, по крайней мере, способны выражать себя с силой. Но пока эта энергия используется не просто для выражения, но с целью повлиять на другого, это – стратегия.

Стратегия № 2: «Наживка» – манипуляция

Ребенок в панике, живущий в теле взрослого, очень изобретателен и использует все возможные способы манипуляций. Мы манипулируем посредством денег, любви, секса, ума, силы, возраста, чувства вины, углубленности в себя, признания или заботы. Мы манипулируем, обижаясь, резко отсекая контакт или притворяясь, что нам все равно или ничего не нужно. Мы учимся этому с детства, очень рано усваивая, что честность и прямота не помогают добиться желаемого.

К несчастью, со временем, наше манипулятивное поведение становится бессознательным, и мы не распознаем его. Другие видят нашу склонность манипулировать и отстраняются, чтобы защитить себя. Наш Ребенок чувствует себя еще более брошенным и испуганным...

Стратегия № 3: «Кинжал» – стратегия мести

Когда нам причиняют боль, мы можем отреагировать на это сразу. Но чаще мы слишком шокированы, «смяты» и унижены, чтобы отозваться тут же. И поэтому мы надеваем маску, которая демонстрирует, что нам все равно, и откладываем обиду «на хранение». Внутри мы не успокоимся, пока не вернем боль назад. 

Мы можем мстить прямо, например, путем наказания, внезапного отчуждения, унижения или сарказма. Мы можем делать это косвенно, организовывая чтото такое, что ранит другого. На месть могут уйти годы, но, наш раненый Ребенок злопамятен, как змей.

Не всегда есть возможность отомстить обидчику напрямую, и, иногда, сами того не понимая, мы начинаем мстить близким за обиды детства, они «принимают на себя огонь» за все наши «закопанные» обиды прошлого.

Стратегия № 4: «Чаша для подаяния»

Когда мы приходим в отчаяние от невозможности получить любовь, мы отказываемся от всяких дальнейших попыток сохранить достоинство, и начинаем умолять… Чем больше мы просим подаяния, тем хуже себя чувствуем. У некоторых из нас вошло в привычку «нищенствовать»... При этом, мы все время ожидаем, что будем отвергнуты. К несчастью, это убеждение, как правило, создает именно тот отклик, которого мы боимся. Мы низводим себя до нищих, и именно изза этого другой отталкивает нас… Это приводит нас в еще большее отчаяние…

Стратегия № 5: «Опрокинутая чаша для подаяния» – отчуждение

Когда мы окончательно понимаем, что не сможем изменить другого, мы чувствуем глубокую безнадежность ситуации и уходим в свое «убежище» – знакомое, безопасное изолированное пространство внутри. Именно туда мы отступаем, если все стратегии терпят поражение. Мы заваливаем вход большим камнем и чувствуем, что нам одиноко. Отчуждение ничего в действительности не решает. Мы не можем жить без любви. Если мы сдаемся, это приводит нас к глубокой депрессии или цинизму. Большинство из нас некоторое время пребывает в отчуждении, но, поскольку наша потребность в любви непреодолима, в конце концов, мы выходим из убежища и совершаем следующую попытку. Она продолжается, пока мы снова не обнаруживаем, что не получаем того, что хотим. Тогда мы снова прибегаем к стратегиям. Они не работают. Мы отступаем... Довольно безрадостный порядок. И все же мы делаем именно это, потому что не знаем как поступить иначе…

Как избавиться от стратегий?

Чрезвычайно трудно увидеть собственные стратегии. Мы атакуем физической, словесной или сексуальной агрессией, но, как правило, не видим, что наше поведение поддерживается «топливом» обид за раны прошлого и паническим страхом не получить того, в чем мы отчаянно нуждаемся, поэтому считаем свое поведение совершенно оправданным, и до последнего защищаем его уместность и адекватность.

Попробуйте понять, какие у вас любимые стратегии?

К каким из них вы прибегаете, когда вам нужно удовлетворить ту или иную потребность? Взгляните внимательно: что вы делаете, когда чегото хотите? Что вы делаете, когда не получаете то, что хотите? Можно ли как-то иначе удовлетворить ваши потребности, не прибегая к стратегиям? Как именно?

Если мы ничего в своем поведении не меняем, наши потребности в любви хронически не удовлетворяются, и, тогда возможны несколько вариантов развития событий:

1. Разочарование в партнере, который не оправдал наших надежд. Поиск более подходящего партнера.

Как только возникают трудности и конфликты, иллюзии разрушаются, и наступает разочарование. Тогда, вместо того, чтобы увидеть, над, чем нам самим нужно работать, мы обвиняем «другого» в том, что наши ожидания не оправдались. Голос внутри нас говорит «Если возник конфликт, пришло время расставаться. Проблемы означают, что вы несовместимы друг с другом, и ты просто не с тем – правильным человеком. 

Спорить, ссориться и пытаться чтото решить – просто пустая трата времени. Решать нечего; пришло время найти когото другого. Отношения не должны быть трудными или превращаться в борьбу. Правильный человек удовлетворит все наши потребности».

2. Отрицание и ложная самодостаточность.

Пережив опыт разочарования в отношениях, мы делаем вывод: «Пора оставить надежды встретить кого-то, кто может тебя принять, понять и полюбить. Этого, похоже, никогда не будет. Никто не позаботится о твоих потребностях лучше тебя самого. Прими свое одиночество, потому что такова жизнь. Ты можешь сам о себе позаботиться. Нет ничего такого, что ты не можешь дать себе сам, и это оградит тебя от многих трудностей.

Если ты снова кого-то полюбишь, то, в конце концов, окажешься разочарованным и снова одиноким».

К чему такой вариант жизни, обычно, приводит? «Избегая страха открыться своим потребностям, мы отрицаем то, что они у нас вообще есть. Живя внутри кокона из образов себя, мы все силы тратим на контроль. Мы гордо называем себя Независимыми (а если точно то «Антизависимыми»). Фантазию о том, что можно прожить, полагаясь только на себя, мы, как правило, «подпираем» аддикциями. Например, нас тянет к непрерывной работе, алкоголю, наркотикам, сексу и т.п.

Иллюзия самодостаточности ограждает нас от страхов так же мощно, как и романтическая мечта. Она прячет нас в изоляции, где нам никогда не приходится признавать свой страх или сталкиваться с ним лицом к лицу. И до тех пор, пока мы не выходим из изоляции и не осмеливаемся к комуто приблизиться, страх не возникает. Цена, которую мы платим за эту позицию, – отсутствие контакта с собственной уязвимостью. А если мы не чувствуем себя уязвимыми, у нас в жизни не может быть любви» (Т.Тоуб).

3. Сознание обвинения.

Следующая иллюзия гласит, что во всем всегда виноват другой человек. Проблема постоянно вне нас: виновато окружение или ситуация неправильна. Так или иначе, мы не можем или не хотим видеть, за что отвечаем сами. А ведь другой человек или ситуация – это только наше зеркало. В пылу разочарования или фрустрации мы почти инстинктивно двигаемся в обвинение, вместо того чтобы оставаться с болью. Почему бы нет? Так удобно обвинять, вместо того чтобы чувствовать боль.

Наши отношения разрушает неспособность пройти через испытания и тяжелые периоды в жизни, ведь многие из нас живут в иллюзии, что совместная жизнь – это бесконечный праздник, естественное продолжение свадебного торжества… «Ах, кружите меня, кружите» – думает невеста, «Ах, целуйте меня, целуйте» - вторит жених… Вот только, неизбежно наступает момент, когда «тускнеет» первоначальная влюбленность, проходит момент очарования, и приходится спускаться с неба на землю… После медового месяца или «конфетно-букетного периода» наступает бытовая жизнь. А быт – это такая субстанция, которая часто подминает под себя романтические чувства, оставляя вам только скуку и бесконечную усталость… И тогда для молодоженов или наивных влюбленных отношения часто оборачиваются жестоким прозрением… Партнер – Прекрасный Принц? Партнерша – Прекрасная Принцесса? Как бы ни так, а граф Дракула и Ведьма не хотите? Даже, если у первого аристократизм, манеры и замок, в наличии, а с красотой второй трудно поспорить. Очнувшись от страсти, влюбленные понимают, что значит пытаться выжить рядом с человеком, который так и не повзрослел и может жить «только за счет чужих ресурсов, постепенно высасывая из тебя кровь и забирая жизненные силы»...Конечно, я преувеличиваю, но, приблизительно так некоторые клиенты описывают свой опыт совместной жизни, хотя, разумеется, отношения не обязательно должны напоминать «игры на выживание»…

На самом деле, любовь невозможно найти и сохранить, пока мы не столкнемся со своими страхами и не начнем с ними работать. До этого времени наши любовные истории остаются лишь способом избежать столкновения с ними. Мы можем годами носить на себе груз всех  неудовлетворенных потребностей, отрицая их или сводя к минимуму, и продолжать бессознательно ждать, что однажды они будут осуществлены. Блаженны верующие. Как правило, жизненный путь каждого человека предполагает, что рано или поздно наступает момент, когда нужно освободиться от  детских фантазий с их «сказочными богами» (родительскими фигурами, которые утешат и защитят)  и пройти пустыню реальности полную  скитаний, преград, разочарований, одиночества, приобретений, потерь и суровых испытаний. И здесь уже не спрятаться в воображаемых воздушных замках – нам приходится смотреть жизни в лицо, и лицо это не всегда приветливое. Может быть, кому-то и повезет найти оазис, но вокруг него — все та же суровая реальность. И вот мы идем по этой пустыне свободные от иллюзий с потерянным раем детства внутри, с обманчивой надеждой дойти, наконец, до счастья, которое, как выясняется у каждого свое…Не каждому удается пройти этот путь и встретить надежного попутчика, потому что совместная жизнь требует, прежде всего,  отказа от фантазий об идеальном «индивидуальном рае», когда ты № 1 в жизни…Как и любая утрата, расставание с детскими иллюзиями (о своей исключительности и всемогуществе)  – это маленькая смерть… Что-то умирает внутри тебя, когда потеря наивности и эгоизма входит в твою жизнь...

«Любовь – это состояние, в котором ты можешь в большей мере быть самим собой благодаря другому человеку, тоже являющемуся самим собой» (К.Витакер).

Настоящая близость означает, что партнеры не стремятся улучшить друг друга, а учатся одобрять и поддерживать, стараются избавиться от проекций, далеко идущих ожиданий и расчетов, и ценят то, что есть. Настоящая близость заключается в том, чтобы не только радоваться, но, и быть готовым разделить ощущение неудачи, страха и надежды…

Отношения, и, особенно «брак — это длительный разговор, диалог» (Ницше). Чем дольше ты в нем остаешься, тем больше меняешься. Ради того, чтобы быть с кем-то, ради чего-то большего, чем ты сам …приходится учиться, иногда,  жертвовать личными интересами…

Выбор есть всегда. Если вы все еще в поисках идеального партнера (-ши), а лет вам этак за тридцать, то я думаю, самое время понять, что дело не в мужчинах (женщинах), которых вы встречаете на жизненном пути, дело в ваших ожиданиях, страхах и сомнениях. Самое время разобраться в себе, и, наконец осознать, что у каждого из нас есть Внутренний Травмированный Ребенок (иногда, даже целый детский сад), но, мы не дети. Мы – взрослые.

Это ребенок в нас всеми силами стремиться получить то, чего так и не получил или защититься от воображаемых угроз. Это ребенок в нас чувствует себя неуверенным, зависит от оценок других людей - а на самом деле сам себя не ценит. Потому что его не замечают. Вы не замечаете его в себе. Наш Ребенок в панике всецело сосредоточен на получении того, в чем он (или она) нуждается. Боль от унизительного обращения в детстве становится разрушительным поведением во взрослой жизни, мы чувствуем в глубине души себя потерянными в этом большом мире, пытаясь по-прежнему соответствовать ожиданиям окружающих. Мы хотим любить, доверять, но, из раза в раз оказываемся разочарованными…

"Одна из причин нашей «несчастливой» судьбы как раз и состоит в том, что мы позволили определять какой она будет нашему Травмированному Внутреннему Ребенку. Но, Ребенок просто не в состоянии справиться с жизненными трудностями. Именно он часто заставляет нас действовать глупо и неэффективно, обрекая на существование в сценарии Проигрывающего. Так может быть, проще и умнее вылечить нашего Внутреннего Ребенка, чтобы  он не только не мешал, но даже помогал нам на жизненном маршруте, который, конечно же, можно пройти и без помощи нашего Дитя — с холодной рациональностью взрослого или с занудливым морализаторством родителя. Вот только ни в том, ни в другом случае путешествие длиною в жизнь не доставит нам никакой радости, ибо она — в нашем Внутреннем Ребенке..." (С.Ковалев).

До тех пор, пока мы держимся за фантазию о встрече с уникальным избранником, нам не приходится сталкиваться с разочарованием от того, что нам необходимо работать над собой и взрослеть. Романтическая фантазия ограждает нас от чувства страха, потому что не позволяет нам видеть и проживать жизнь такой, какая она есть. Мы редко осознаем, что наши любовные драмы и погони представляют собой паническое бегство от самих себя. Значительная часть работы по освобождению от страха взросления состоит в том, чтобы увидеть это бегство, понять, что мы давно не живем в ситуации, в которой ничем не можем себе помочь…

Список литературы, использованной при написании статьи:

1. Троуб Т. Лицом к лицу со страхом.Путеводитель на пути к близости.

2. Витакер К. Полночные размышления семейного терапевта. – М.: «Класс», 1998.

3. Ковалев С.В. Мы родом из страшного детства или Как стать хозяином своего прошлого, настоящего и будущего, — Ростов н/Д: Феникс, 2006. — 224 с. (Коды вашей судьбы).

Уласевич Тина 

Болезнь одиночества

Татьяна Сидорова

Существует множество подходов к лечению химической зависимости, от бихевиоральных до использования разнообразных гипнотических воздействий. Все они оказываются эффективными в той или иной степени и с теми или иными пациентами, при этом многие пациенты так и не прекращают употреблять химические вещества, что приводит к их гибели. 

Такой явный неуспех лечения заставляет задуматься над тем, что же все-таки помогает выздоравливающим, и, как это ни печально, над ограниченностью возможностей психотерапии в помощи таким людям. 

Любопытно, что среди специалистов существует много противоречий и непримиримости в отстаивании своих взглядов на проблему как единственно верных, что немало затрудняет сотрудничество между ними и возможный обмен информацией, которые были бы полезны тем же пациентам, о благе которых они пекутся. 

В чем более или менее сходятся все специалисты, связанные с лечением зависимости, так это в том, что она, зависимость, с трудом поддается лечению, что пациенты обладают определенными специфическими личностными чертами: 

• им трудно выдерживать любое напряжение и контролировать свои эмоциональные реакции, 

• у них отсутствуют значимые, надежные, поддерживающие социальные контакты, 

• их самооценка крайне неустойчива или занижена, 

• они слабо владеют навыками заботы о себе.

Также все согласны с тем, что длительные стратегии лечения включают установление отношений доверия и сотрудничества с пациентом, усиление мотивации на лечение, работу с ресурсами пациента, определение препятствий для достижения целей, работу с самооценкой, обучение контролю за внутренним состоянием и достижению внутреннего комфорта, работу с семьей пациента, развитие новых привычек и поведения, способствующих психологическому взрослению пациента. 

В настоящее время продолжают обсуждаться, особенно в психоаналитическом подходе, вопросы происхождения зависимости и возможности изменения личности зависимого человека: существует ли специфическая личностная организация способствующая развитию именно химической зависимости, являются ли личностные особенности наркоманов и алкоголиков причиной или следствием злоупотребления химическими веществами, является ли прекращение употребления веществ обязательным для начала терапии, какие формы терапии, групповые или индивидуальные, наиболее эффективны, какие факторы являются определяющими для успешного лечения, является ли ранняя психологическая травматизация личности причиной развития зависимости. 

Последний вопрос вызывает особенно бурные обсуждения, поскольку многие пациенты, пристрастившиеся к химическим веществам, никак не «тянут» на посттравматеские расстройства. 

На сегодняшний день наиболее эффективными в лечении химической зависимости оказывается реабилитационный подход, основанный на 12-ти шаговой Программе выздоровления Анонимных Алкоголиков и Наркоманов (АА и АН). 

Этот подход дает надежные ресурсы для устойчивой трезвости и полноценной социальной жизни, считает химическую зависимость самостоятельным, первичным заболеванием, основан на групповой терапии и носит феноменологический характер: в связи с тем, что мы не можем проследить и учесть все факторы, приводящие пациента к употреблению, мы воздействуем не на причины болезни, а на ее последствия, которые проявляются в настоящее время. 

У начинающих реабилитацию химически зависимых пациентов приблизительно похожий «старт»: низкая мотивация на лечение, отрицание своей ответственности за происходящее с ним, отрицание наличия у него заболевания, лживость, манипулирование собой и окружением с целью продолжения употребления, подавленность или неуправляемость эмоций, невыносимость любого напряжения, неспособность к целенаправленной деятельности, то есть отчетливо сниженные самоконтроль и саморегуляция, неразличимость или несформированность потребностей, кроме влечения к веществу. 

Все эти «прелести» сильно затрудняют терапевтическую работу с пациентом, поэтому первое, на что обращают свои усилия специалисты феноменологического подхода — это прекращение пациентом употребление любых веществ, изменяющих сознание, воздействие на специфические защитные механизмы, сформированные болезнью с целью их частичного осознавания, принятие на себя хотя бы минимальной ответственности за свое состояние, обучение элементарным навыкам заботы о себе, то есть получение для себя эмоциональной поддержки, «используя» для этого лечебный персонал и других пациентов, ознакомление и овладение простыми приемами самоконтроля над своим состояниям и способам обращения с тягой. 

Все эти групповые мероприятия, проходящие в реабилитационном центре, называются «работа с болезнью» и являются первой необходимостью для пациента. Только усилив сознавание происходящего с ним, присвоение себе своих неудач и успехов, возможно «подогреть» мотивацию пациента на лечение, то есть мотивацию к полному отказу от химических веществ, контролирующих, разрушающих жизнь и личность человека. 

Таким образом, основная идея лечения — принятие на себя ответственности за происходящее, за необходимые изменения в жизни, за свою трезвость, психологическое взросление, а это возможно только тогда, когда пациент находится в ясном сознании и уже обретает способность различать и удерживать свои внутренние импульсы к употреблению. 

Именно поэтому химическую зависимость полезно рассматривать как единое заболевание, для которого не столь важно, какими веществами злоупотреблял пациент. Только по достижении устойчивой полной трезвости значимыми для реабилитации становятся личностные различия между наркоманами и алкоголиками, до этого времени наиболее важна работа с защитными механизмами болезни, прежде всего с отрицанием, а эти механизмы практически одинаковые у всех химически зависимых людей. 

В дальнейшем различия между наркоманами и алкоголиками становятся более заметны. Прежде всего, отличаются степень личностной зрелости, социального статуса, сформированности устойчивой ценностной системы. 

Алкоголик попадает на лечение в достаточно зрелом возрасте, у него уже были «наработаны» и разрушены болезнью и социальный статус, и личностные ценности, и способность сотрудничать, и значимые отношения. 

Восстановление всего, а так же угроза смерти от алкоголя, может являться основой для мотивации лечиться. 



У наркомана, просто в силу его, как правило, более молодого возраста и меньшего жизненного опыта, надо еще только сформировать ценности более значимые, чем ценность удовольствия и избегания напряжения, на которые он мог бы в дальнейшем опираться. 

Часто можно услышать, что наркоманы не боятся смерти. Это не совсем верно. В большинстве случаев они просто не очень понимают, зачем им жить и какова ценность этой жизни. 

Алкоголик чаще всего «невротик» (или пациент с пограничной личностной организацией, оральной или симбиотической), боящийся одиночества, обиженный и непонятый, при этом мучающийся от чувства вины перед близкими, избегающий переживания и выражения агрессии в любых формах, для которого группа, общность с другими людьми имеет значительную ценность. 

Он готов воспринимать ведущего как авторитетную фигуру, знающую, «что надо делать», реагирующий страхом и виной, когда его внимание привлекают к его собственным переживаниям, или когда ситуация требует предъявления и отстаивания себя. 

Найт (1937) подразделил алкоголиков на две группы с различным прогнозом. У одних преобладает пассивно-зависимое поведение, употребление алкоголя как проявление слияния и выражение в этом потребности в детско-родительском контакте, в безопасности, любви, безграничной заботе, проявление беспомощности и неспособности позаботься о себе. 

У других преобладают упорство и склонность к доминированию, компульсивность, готовность отстаивать свою точку зрения, навыки заботы о себе менее нарушены. Однако, и тех, и других объединяет блокирование выражения своих чувств, особенно негативных, и алкоголь помогает высвободить именно эти подавляемые чувства, более уверенно заявлять о себе и отстаивать себя, помогает как-то восстановить личностные границы и обрести некоторую уверенность в себе. 

Наркоман гораздо более «нарциссичен» по своей личностной организации, не выносит контроля над собой, постоянно находится в отношениях конкуренции с окружающим миром, что приводит его к изоляции, страху и неуверенности, постоянному ожиданию нападения и унижения, формированию агрессивных защит, для него наркотик —  это скорее путь к другим, таким же, как и он, и одновременно избегание контакта с ними, бегство в самодостаточность, счастливое всемогущее отчуждение, «ненуждаемость» ни в ком, ни в чьей помощи. 

Между наркоманами и алкоголиками существуют различия и в тех основных психологических фрустрированных потребностях, которые удовлетворяются с помощью химических веществ. 

Поскольку большинство химически зависимых пациентов имеют пограничную личностную организацию, основная фрустрированная потребность у них сходная —  безопасность, выживание во враждебном мире. 

Однако, “решают” наркоманы и алкоголики эту потребность по разному. Алкоголику вещество помогает обеспечить себе безопасность через близость, присоединение к другим людям, наркоману — через фактическое принуждение окружающих принять его индивидуальность, подтвердить его ценность и значимость для других как отдельной самостоятельной личности. 

Беда в том, что эта индивидуальность утверждается путем демонстрации и искусственном поддержании своей наиболее патологической и разрушительной части, действующей с помощью всемогущего контроля, который дает власть не только над окружающими людьми, втянутыми в манипуляции наркомана с целью поддержания употребления и собственной безответственности за его разрушительные последствия, но, что еще важнее, контроль дает власть и свободу манипулирования собственными чувствами и состояниями, не вступая при этом в контакт с окружающим миром, ничего не меняя ни в нем, ни в себе. 

На первых этапах употребления алкоголь сближает, наркотик —  помогает погрузиться в себя и обесценить происходящее вокруг, сделать его «ненужным», «незначимым», таким способом удовлетворяются основные потребности алкоголика и наркомана, обеспечивая существование иллюзии близости для алкоголика и иллюзии контроля и самодостаточности у наркомана. 

Однако, оба полюса описывают состояние несвободы человека, употребляющего ПАВ, и приводят к одному и тому же результату —  одиночеству, отчужденности от людей и мира вокруг, от самого себя, замену контакта с другим человеком контактом с ПАВ. 

Поэтому и ту, и другую зависимость называют болезнью одиночества. Со временем личностные особенности стираются, на первый план выходят особенности болезни, которая постепенно «съедает» личность, делая употребляющих людей похожими друг на друга. 

С алкоголиками это происходит чуть медленнее в силу особенностей самого вещества — алкоголя, наркотик на человека действует более разрушительно. 

Личность и болезнь переплетаются очень тесно. Сначала личность использует вещество, то есть болезнь, для удовлетворения своих потребностей суррогатным, зато безопасным, «бесконтактным» с человеком, способом, потом болезнь использует личность для своего развития и существования. 

Кроме того, болезнь вырабатывает свои защитные механизмы, обслуживающие прежде всего употребление, которые личность начинает использовать вместо существовавших у него ранее, более разнообразных, гибких, и часто более зрелых защит, способствующих хорошей адаптации в жизни, поскольку основной потребностью становится не развитие и деятельность, а употребление. 

Таким образом, алкоголик пьет, чтобы, наконец, стать как все, облегчить себе присоединение к другим людям, наркоман употребляет, чтобы подчеркнуть свою независимость, а для этого ему надо научиться игнорировать других людей, их потребности и свою потребность в близости с ними, потому что именно близость, интимность представляет для наркомана главную проблему. 

Игнорирование других людей спасает от страха перед ними, обеспечивая себе безопасность через отчуждение. 

Если для выздоравливающего алкоголика первой личностной задачей становится поддержание своих границ и своей индивидуальности в группе и использование ее для поддержки, то для наркомана как раз наоборот —  обретение ценности совместности, смягчение своих границ, осознавание и принятие своей нуждаемости в помощи, и ее принятие от другого человека. 

Вообще, вопрос о том, что можно считать результатом лечения, является одним из наиболее сложным и несогласованным среди врачей, психологов, психотерапевтов. Могу сказать что для меня первым результатом становится способность оставаться трезвым и выдерживать напряжение, связанное с осознаванием потерь от употребления и принятием на себя ответственности за поддержание и укрепление своей трезвости. 

Более отдаленным результатом для меня является способность пациента самому отвечать за происходящее в своей жизни, устанавливать поддерживающие межличностные контакты и продуктивно трудиться, а конечном итоге —  просто получать удовольствие от жизни, как она есть. 

После всего сказанного понятно, почему групповая терапия оказывается более эффективной в лечении химически зависимых пациентов. Именно группа предоставляет необходимую поддержку таких же, как и сам выздоравливающий, позволяет обмениваться опытом трезвости, позволяет обрести новую идентичность выздоравливающего, взамен утерянной «алкогольной» и «наркоманской», становится той средой, которая обучает новым навыкам общения, соотнесения своих потребностей и желаний с потребностями и желаниями других людей, восстановление ценностей отношений с другими людьми и сознавание собственной значимости в контакте с ними. 

Работая с химически зависимыми пациентами я, как и многие другие, не избежала соблазна как-то «классифицировать» их, в частности в зависимости от мотива начала употребления. Скорее всего эти попытки есть проявление моего собственного бессилия перед болезнью, которая не поддается ничьему контролю и вынуждает снова и снова переживать ограниченность своих возможностей помочь людям, которым угрожает гибель. И все-таки мне хочется поделиться своими наблюдениями. 
 

Почему люди начинают употреблять химические вещества

«С жиру», у них «все есть». 

1. Пассивные, скучающие, они сами не проявляют инициативы в поиске себе занятий, наркотик попадается им случайно и оказывается средством от скуки и безделья. Самый плохой прогноз для выздоровления. Нет собственной энергии, интереса, пассивно-оральный тип. 

2. Активно ищущие возбуждающих факторов, инициативные, деятельные, наркотик —  новое острое ощущение. Прогноз хороший, если удалось найти себе увлекательное занятие в трезвости и человек научился управляться со своим возбуждением, отсрочивая удовлетворение потребности. В жизни ищут другого стимулятора. «Идут до конца» и в выздоровлении, и в употреблении. Хуже всего «возвращаются» после срыва. 
«С недостатка», обделенные тем, что есть у других. 

3. Наркотик —  средство справиться с завистью, стыдом, чувством неполноценности, стать таким, же, как другие, даже лучше, одержать победу над теми, на кого проецировалось чувство превосходства. 

Выздоравливают трудно, так как прежде всего сталкиваются с чувством неполноценности и старыми механизмами его компенсации, которые уже один раз оказались неэффективны, а новых еще нет. Приходится долго выдерживать напряжение низкой самооценки, страха, стыда. 

4. «Реактивные». Наркотик —  средство справиться с непереносимыми отрицательными эмоциями, которые возникают в ситуации беспомощности, неспособности изменить ситуацию так, чтобы она улучшилась и в ней стало бы возможно жить. Успех этих в выздоровлении зависит от преморбида, времени употребления, а так прогноз хороший, если удалось выйти из психотравмирующей ситуации. 

Далеко не последнее значение имеют преморбид, время употребления, употребляемое вещество, дозы. 

В заключение этой небольшой статьи я хочу поделиться некоторыми соображениями о том, почему среди специалистов, имеющих дело с химически зависимыми людьми, так много несогласованности, противоречий и конкуренции (не побоюсь этого слова). 

Реабилитационные программы, в основе которых лежит 12 шаговый подход, основываются на добровольном, сознательном решении пациента прекратить употребление химических веществ и принятии им на себя ответственности за свое выздоровление и за всю свою дальнейшую жизнь. 

Пациента не «лечат» в медицинском смысле этого слова, то есть он не является объектом воздействия компетентного эксперта, который точно знает, что ему, пациенту, надо, как этого достичь и осуществляет это воздействие, гарантируя результат в случае подчинения пациента инструкциям и действиям этого эксперта. 

Эта позиция характерна для любого медицинского вмешательства, предполагает дистанцирование от пациента, его пассивность, выполнение рекомендаций компетентного специалиста, который знает про пациента гораздо больше, чем сам пациент, по крайней мере в области его «болезни», берет на себя ответственность за само лечение и его результат. 

И эта позиция доверия врачу, его знаниям, опыту, рекомендациям, требованиям, его «всемогуществу» в своей области по сравнению с ограниченностью знаний и возможностями пациента помочь себе самому в своей болезни, совершенно оправдана, но только не в области лечения химической зависимости, именно потому, что эта болезнь касается не только физического тела пациента, но и его личности, а изменения личности невозможно четко спланировать, «прописать» как лекарство, они предполагают духовное развитие самого пациента, которое может состояться только в условиях свободы и ответственности. И в этом важнейшее расхождение врачебной установки на лечение и психологической на изменение и развитие личности пациента.

Все, кто работает в этой области, так, или иначе, сталкиваются с невозможностью помочь, с провалом всех лечебных мероприятий, с обесцениванием своей работы, с гневом и разочарованием, с болью и расставанием, часто с гибелью своих пациентов, со всем тем, что называется словом бессилие. 

Врачи принимают свое бессилие с большим трудом, и чем более всемогущим, то есть компетентным, уверенным чувствует себя врач, тем более жестко он пытается отстоять свой, медицинский взгляд на проблему зависимости. Сегодня я думаю, что именно это бессилие в сочетании с медицинским мышлением толкает на поиски и разработку все новых препаратов для лечения химически зависимых пациентов. Дело хорошее и нужное, но не решающее проблемы… 

Чувство бессилия — обычное переживание в контакте с зависимым человеком, оно рождается из невозможности контролировать употребление веществ и совместить их с нормальной жизнью, из бесполезных попыток «спасти» пациента помимо его желания, из столкновения с ограниченностью своих возможностей помочь. 

Оно свойственно как самому пациенту, так и тем, кто участвует в его реабилитации, более того, пациент старается всячески избежать этого переживания (сама реабилитация предполагает столкновение со своим бессилием перед химическим веществом, то есть невозможность контроля над употреблением, «социально приемлимого» употребления) вынуждая своим поведением чувствовать бессилие терапевта. 

Таким образом, пациент избавляется от неприятных переживаний, фрустрируя терапевта, или врача, в попытках его «спасти». И в этой точке взаимодействия с пациентом есть большая опасность вступить с ним в конкуренцию за его собственную жизнь, то есть развить деятельность, демонстрирующую способности терапевта или врача помогать, чтобы самому избежать переживания этого самого бессилия. 

Провокация конкуренции — это еще один характерный способ взаимодействия пациентов друг с другом и с теми, кто их «лечит». Точно так же, как пациенты «сплавляют» свое бессилие терапевтам, они сопротивляются лечению, провоцируя конкуренцию между специалистами за то, кто является лучшим терапевтом, и кто умеет «лучше лечить». 

Соответственно те врачи, психологи, консультанты, которые белее склонны к конкуренции и менее готовы признавать свою человеческую ограниченность, будут испытывать большие трудности в работе с химически зависимыми людьми, больше конфликтовать и меньше сотрудничать друг с другом, отстаивая незыблимость своего частного взгляда на лечение, что является отражением происходящего с самими пациентами, и тем самым пересечением наших собственных проблем с проблемами клиента, которое становится наиболее частым препятствием к успешной терапии вообще. 

Статья была закончена вчера, а сегодня позвонил бывший пациент сказать, что у него все хорошо и его ежемесячный звонок мне — необходимая «составляющая выздоровления». Нечастый, согревающий и укрепляющий надежду знак благодарности от выздоравливающего наркомана. То, что я пишу об этом —  проявление «всемогущества» или простой человеческой радости от удачи?

  Запись на консультацию

Три основных страха человека. Техника избавления от страхов.

 

 

 

 

Три основных страха человека. Техника избавления от страхов.

 

Расширяя границы своего сознания и вмещая в себя все больше духовной энергии, первое с чем мы сталкиваемся это наше отношение к трех основных страхам: смерти, правды и одиночества.

 

1. Страх смерти.

 

Понятие смерти, как таковое отсутствует во Вселенной. Если во Вселенной нет смерти как понятия, то почему же мы своим сознанием считаем, что мы смертны?

 

Для того, чтобы Разум познал «псевдосмертность» в земных координатах, ему необходимо забыть о том, что он знает об отсутствии смерти. Поэтому он приходит в плотный мир, удаляясь от своего первоистока, чтобы поиграть в проживание опыта под названием «Познай непознанное, будучи всезнающим».

 

Забывая о тотально целостном знании себя, Разум ограничивается узким представлением о мире и предполагает, что существует его временной и физический конец. Ограничение во времени подстегивает его к более энергичному процессу творения.

 

Следовательно, предположение о том, что впереди человека ждет смерть, есть некий стимул для творчества. И если Разум ограничен страхом конца или страхом смерти, — это говорит только о степени его «заглубленности в материю» или степени его удаления, от «Света Истока своего Существа».

 

Как только человек перестает бояться смерти или осознанно понимает, что такого понятия вообще не существует, а есть процесс перехода сознания в другую информационную реальность, то перед ним стоит следующая задача ухода от страхов, т.е. процесс освобождения

 

2. Страх правды

 

Как только человек не может сказать правду сам себе и уже впоследствии окружающему миру, значит, он чего-то боится. Он не принимает окружающие обстоятельства его жизни как благо.

 

Непринятие порождает недоверие. «Не-До-Верие» — не дается Вера. Нет Веры — нет возможности чему-то произойти.

 

Толчком для перехода от уровня к уровню по восходящей и соединения Всех «Высших Я» в Единый комплекс будет состояние правды.

 

Человек, начинающий думать и говорить только правду, абсолютно принимая жизнь как благо, и говорящий, что вот это моя позиция или моя жизнь, мгновенно открывается для новых возможностей и Духовно расцветает.

 

Далее человек начинает создавать уже иную, отличную о прежней жизнь. И, как правило, в эту новую реальность не войдут окружающие его люди, которые остаются жить в вибрациях лжи и обмана.

 

Закон притяжения подобных вибраций не сможет согласовать правду нового уровня с неправдой старого. Это как мобильный телефон и полевая радиостанция. Корпус есть, а связи нет. Вроде бы человек визуально тот же, а поговорить не о чем.

 

3. Страх одиночества.

 

Если человек боится одиночества, то это просто его «не Вера в Себя». Он требует участия в своей жизни кого-либо еще, так как он не видит смысла в своей творческой реализации и служении Себе через служение миру. Человек скованный данным видом страха, также не свободен полноценно воспринимать жизнь.

 

Есть и второй аспект одиночества: если мы представим человека, поднимающегося по лестнице жизни, и эта лестница выглядит как пирамида, то уже на вершине места на лестнице остается только для одного.

 

Человек может не совсем четко представлять себе, что стоит за «бездной» после того, как он, оставшись наедине с собой, пройдет через пирамиду. Куда он попадет? Это и есть тот «страх виртуального одиночества», который он, ограниченный плотной вуалью неведения, поневоле ощущает.

 

Поэтому человек, преодолев последний человеческий страх — «страх одиночества», открывает доступ к полноценной вере в свои внеграничные возможности, такой человек становится просветленным и всесильным.

 

Техника избавления от страхов

 

Все наши страхи живут у нас внутри, и никакого объективного независимого существования у них нет.

 

Страх мы ощущаем третьей чакрой, это липкая тёмная вибрация в верхней части живота. Страх ─ всегда тёмный и холодный. Он вызывает внутренний спазм и заставляет нас сжиматься.

 

Сначала необходимо поставить задачу: полностью от него избавиться, подчинить себе эту силу и использовать её для собственной дальнейшей эволюции. 

 

Самое главное в борьбе со страхом ─ не убегать от него, а честно признаться себя: «я боюсь».

 

Затем развернуться к страху лицом и безотрывно смотреть на него, не отводя внутреннего взгляда. Это может быть избранный нами образ, ощущение холодной тёмной вибрации или что угодно ещё, на чём мы можем зафиксировать внимание.

 

Страх не выдерживает пристального взгляда. Он начинает таять и мы чувствуем, как его сила переходит к нам.

 

Смотреть нужно до тех пор, пока мы полностью не «растворим» наш страх. Страх неизбежно почувствует нашу решимость и начнёт уходить, сдавать позиции. 

 

Разделавшись таким образом с одним страхом, мы берёмся за следующий и, в какой-то момент, неизбежно обнаружим, что оставшиеся страхи большие и маленькие разбегаются от нас, как зайцы. Главное, не дать им затаиться, а полностью очистить всё поле сознания.

 

В случае спазма в животе необходимо продышать это место, затем расслабить, распустить зажим.

Было ничем не примечательное утро в самой обычной поликлинике. Человек довольно преклонных лет пришел к врачу снять швы с пальца руки. Было заметно, что он очень волнуется и куда-то торопится. Спросив, когда будет врач, мужчина дрожащим голосом сообщил, что к 9 часам его ждет очень важное дело. А было уже 8-30.

Я понимающе ответил, что все врачи заняты, и смогут уделить ему внимание не ранее, чем через час. Однако, заметив неимоверную печаль в его глазах и некую растерянность в движениях, когда он то и дело поглядывал на часы, под сердцем у меня что-то екнуло.



Пациентов на прием ко мне не было, и я решил сам заняться раной этого человека. Меня обрадовало, что ранка хорошо затянута, а, значит, не возникнет никаких проблем, если швы снять сейчас. Посоветовавшись с коллегой, я занялся пациентом. Мне почему-то хотелось с ним поговорить, и я первым завел разговор:

– Вы так торопитесь. Должно быть, у вас назначен прием еще к одному специалисту?
– Не совсем так. В 9 часов мне нужно покормить больную жену. Она сейчас в больнице.

Из врачебного любопытства, я спросил, что с его женой. Мужчина ответил, что у нее, к огромному прискорбию, обнаружена болезнь Альцгеймера. Я успел сделать необходимые процедуры, пока мы беседовали.

Мне показалось, что к 9 часам мой пациент может не успеть в больницу к жене. Я поинтересовался, будет ли та волноваться, если он опоздает.

Мужчина печально покивал головой:
– Нет, волноваться она не будет. Моя жена не узнает меня последние пять лет. И даже не помнит, кем я приходился ей по жизни.

Я удивленно воскликнул:
– И, несмотря на это, вы все равно каждое утро к 9-00 спешите в больницу к человеку, уже не знающему вас?

Тогда он ласково потрепал меня по плечу и, улыбнувшись, по-отечески ответил:
– Да, к сожалению, она не знает кто я. Зато я помню, кто она. С ней я был счастлив всю свою жизнь.

Я подошел к окну и долго смотрел вслед уходящему по аллейке пожилому пациенту. И только когда постучали в дверь, понял, что плачу.


Мурашки пробежали по моему телу, и я сказал: "Это та любовь, о которой мечтаю и я…"
Мой утренний пациент сказал, что был счастлив. Да и она, та женщина, тоже счастливая, имея такого мужа.

Не страсть или романтика, а истинная любовь, способная понять, простить и принять – вот то, что непреходяще. Мы уйдем. А она останется, поселившись в чьем-то сердце.

 

1. Если бы я выбрал прибыльную карьеру, то был бы богатым

Реальность: Миллионеры есть в каждой профессии. В любой отрасли можно заработать деньги. Не ищите прибыльной карьеры — вы сами делаете вашу карьеру прибыльной.

2. Если бы мои родители были богаты, я тоже был бы богат

Реальность: Большинство самых богатых людей — выходцы из бедных семей, некоторые — из среднеобеспеченных. И даже люди из богатых семей часто сами зарабатывают состояние.

3. Если бы я хорошо учился, заработал бы много денег

Реальность: Вам нужно учиться на практике, а не в лекционном зале. По статистике, отличники, как правило, не богаты.\

Многие люди хотят знать: «Что делать, если мой близкий или любимый человек неверно воспринимает меня и реальность – и это причиняет ему вред? Как мне на него повлиять? Как мне вправить ему мозги?» Один мужчина просто сказал,что никаким способом не может переделать жену,поэтому разведется... Но никто из них не задается вопросом: «А почему мне вообще нужно на него влиять? И если я все же попытаюсь, будет ли от этого толк?» Исправить содеяное в этои жизни сложно,а изменить можно только себя и свое отношение к миру, людям, обстаятельствам... И сделать вы сможете это только самостоятельно,ведь у "Господа только две руки, и руки эти ваши." А как? Важно жить свою жизнь, и делитьс наработанным опытом с близкими.

То как-то приятель спросил,ак это он все говорит своим родителям, что делать,а они не слушают. А меняя слушают даже незнакомые люди и выполняют предписания. На мой вопрос: "А ты сам делаешь рекомендуемое?" Он ответил "Нет". И был удивлен,что я не рекомендую того,что не делала сама.

КАК ДЕЛИТЬСЯ СВОИМ ЗНАНИЕМ.
«Если у тебя есть фонтан, заткни его; дай отдохнуть и фонтану».Умные и общительные люди имеют один недостаток – они не слишком осмотрительно блистают своих умом. Из-за этого их часто воспринимают как высокомерных зазнаек или навязчивых зануд. Но если вы много знаете – это еще не повод учить каждого, кто встречается вам на пути.