Александр Абдулов
Хочу остаться легендой
Светлой памяти
Александра Абдулова…
ОТ ИЗДАТЕЛЬСТВА
Не существует никакого формального повода, для того чтобы эта книга увидела свет.
Но существует один неформальный и неоспоримый — Александр Гаврилович Абдулов…
Он думал о том, чтобы написать обстоятельные и подробные воспоминания и даже определил форму будущего текста. Это должны были быть диалоги с отцом, как бы пронзающие время, оборачивающие его вспять… Мы, когда готовили эту книгу, поступили подобно абдуловской задумке — извлекли из прошедшего времени прямую речь артиста. И вот он перед вами, его монолог, протяженность которого — тридцать лет без одного года. Все симптомы прошлого, недавнего нашего прошлого, так или иначе упомянуты, прокомментированы или обозначены в этой книге. Некоторые подробности и обстоятельства жизни артиста мы сознательно опустили. Потому ли, что сам он говорил о них не очень охотно, либо по причине того, что сказанное, к примеру, двадцать лет назад сегодня рождает совсем иной контекст. Ибо время меняет нас чаще и основательней, чем мы меняем время…
Многие свои интервью Александр Гаврилович заканчивал историей о некоем великом спортсмене, последние месяцы жизни которого наблюдал некий журналист. И когда после смерти первого, второго расспросили о подробностях и нюансах частной жизни спортсмена, тот ответил одной-единственной фразой: «Он хотел остаться легендой».
Эта книга первая, или по крайней мере одна из первых книг о великом артисте. Уверены, что не последняя, но именно эта книга и по устройству своему, и по прочим причинам, изложенным выше, ляжет в основу легенды по имени Александр Гаврилович Абдулов.
ПРЕДИСЛОВИЕ
В 1974 году к нам привели студента, Сашу Абдулова, просто показать, что есть вот такой на выпускном курсе ГИТИСа. Странно, что у меня с Сашей были одни и те же учителя: Раевский, Конский. Мы получили с ним как бы одинаковое образование.
Тогда, в семьдесят четвертом году, это был долговязый красивый парень. Я сразу понял, что именно он должен репетировать лейтенанта Плужникова в спектакле по повести Бориса Васильева «В списках не значился». Плужников — последний защитник Брестской крепости, который не успел оформить свои документы, прибыв на место службы, — помешала война. Его там как бы не было, и тем не менее, он проявил чудеса героизма, самопожертвования, патриотизма и удивительную широту взглядов. С Сашей играла Елена Шанина, замечательно они играли вдвоем… У них возникла любовь, со всеми возможными последствиями, — такая романтическая прекрасная история…
И знаете, он блестяще играл Плужникова… Этот спектакль вышел в 1975 году — к тридцатилетию нашей победы. И так началась театральная карьера студента Саши Абдулова, который в том же семьдесят пятом году стал артистом московского театра Ленком. Потом была галерея замечательных актерских работ: в пьесе Арбузова «Жестокие игры» он играл Никиту…
Саша был очень красив, притягателен, зритель его сразу полюбил, с первого его шага на сцене. Конечно, у Саши первые годы в голове дули разные ветра. Он приехал к нам из Ферганы, где в основном вместо учения занимался сбором хлопка, выполнял план. Саша из театральной семьи, отец его был в ту пору главным режиссером местного театра, но это, так мне кажется, не сыграло никакой роли при выборе профессии. Потому что его братья пошли совсем другой дорогой.
Абдулов самообразовался, по моему личному субъективному ощущению. Саша стал человеком, знающим и понимающим актерство, посмотрев все сколько-нибудь значимые в истории русского и мирового кинематографа фильмы. Он высматривал, как что смонтировано, искал склеечки в знаменитых фильмах у великих режиссеров. Это было его кинематографическим увлечением, благодаря которому Саша стал образованным человеком.
Абдулов трудно приживался в театре, у него не все хорошо было с дисциплиной. Он был очень веселый и обаятельный и как-то весело всех обманывал, в том числе и меня. Однажды Саша не пришел на важную репетицию, это было очень страшное опоздание. Тот случай, когда нужно выгонять сразу, а я как раз в это время от многих людей отказывался, убирал из театра, потому что театр мне достался в очень тяжелом состоянии. Так вот, он пришел и сказал, глядя прямо на меня, и у него при этом текли слезы из глаз: «Я сидел всю ночь у постели больной любимой девушки». Ну, я сделал над собой усилие, чтобы тоже не заплакать, мы обнялись. Потом дня через три-четыре он пришел опять со страшным опозданием и, как в «Капитанской дочке» — там повторение есть замечательное… может, он тоже Пушкина читал… — сказал мне дрожащим голосом: «Сидел у постели больной любимой девушки». Тут я ему не поверил и очень разозлился… Разозлился, но сделал над собой усилие. Я понимал, что должен ему помочь. Помочь выбраться из этого вихря идей, плохой дисциплины и разных дуновений, которые его посещали в это время…
Потом стал очень надежным человеком, каким-то образцом дисциплины, собранности, во всем, что касалось театра, особенно. Я был влюблен в него как в артиста, и мне очень хотелось, чтобы Саша снимался в моих телевизионных работах. И так вышло, что он как-то случайно оказался в «Двенадцати стульях». Это, правда, не фильм, а не поймешь что — какое-то этакое музыкально-литературное телевизионное действо, где он был голым инженером Щукиным. Потом, когда речь уже зашла о съемках на «Мосфильме» (фильм «Обыкновенное чудо»), вот тогда мне объяснили, что нужны кинопробы. Евгения Павловича Леонова и Олега Янковского утвердили без проб, а Саше я сказал, что нужно будет попробоваться. На что он ответил: «Я с удовольствием это сделаю, потому что я сейчас… вот вы меня ругаете… я опаздываю… я все время пробуюсь, а снимается потом Костолевский…» Была проба… Потом он очень хорошо сыграл, замечательно держался в седле, скакал на лошади по подмосковному карьеру, другой натуры у нас не было, кино малобюджетное снималось, в основном в декорациях. С этого началось его блистательное кинематографическое восхождение на высокую орбиту. Потом появилось еще кино — «С любимыми не расставайтесь», по пьесам Володина, потом другие роли, и наконец он стал не просто узнаваем и популярен, он стал любим миллионами. Представить то, что тебя любят миллионы, — очень трудно, но это было так, он был кумиром.
В театре Саша продолжал линию героев-любовников. Когда мы ставили «Оптимистическую трагедию» в страшные и тяжелые годы цензурного гнета, и ставили исключительно. Мне мой первый директор, Акимян, сказал: «Снимут обязательно вас, Марк Анатольевич, если что-то мы сейчас такое не сделаем. Очень плохие идут сигналы сверху». Мы сделали спектакль, неожиданным образом такой, который нам самим очень нравился. Конечно, мы кое-что изменили, но, применительно к Абдулову, это был этапный спектакль, он играл Сиплого. В Саше проснулся какой-то зверь, проснулось какое-то другое, трагическое, магнетическое, энергетическое начало. И я подозреваю, и это мое убеждение антинаучное, что хороший артист владеет еще и гипнозом может — слабыми какими-то долями, может, безопасным для зрителя, но гипноз точно существует. Саша, он гипнотизировал, как злодей. Ну что ж, многие злодеи достигают успеха у толпы…
С этого началась другая полоса в Сашиной жизни, и одновременно у него появилось замечательное комедийное нутро, которое материализовалось в пьесе Григория Горина «Поминальная молитва». Он был Менахем, человек-неудачник, который постоянно что-то пытался сделать, но, естественно, безуспешно. Я Саше подсказал несколько деталей, хотя он и сам обладал, безусловно, режиссерским мышлением. Он часто подходил ко мне и говорил очень корректно, почти шепотом, на ухо: «Марк Анатольевич, а вы не хотите вот, чтобы было вот так вот?» И совсем не обязательно это касалось его роли, это могло касаться работы его товарищей. Я говорил, как правило, «нет» — поначалу, в первой половине наших творческих взаимоотношений. А потом Саша набирал все больше и больше, вот уже из десяти его предложений два, три, четыре я принимал, а потом дело доходило, может быть, и до пяти, и даже больше… Ну и конечно, последние спектакли, которые ставились на него, — в них Саша играл главные роли. Такие моноспектакли своеобразные… По Достоевскому — «Варвар и еретик»… Он играл с такой заразительной энергетикой, просто завораживал своим лицедейским мастерством, подкрепленным очень глубоким нутром. Потом был «Плач палача». Саша играл центральную роль Палача, но в конце концов выяснялось, что это нечто другое, это какая-то другая личность, вобравшая в себя многие настроения сегодняшние, которые бушуют у нас за пределами театральных сцен…
Еще был один забавный случай, когда во время зарубежных гастролей, в «"Юноне" и „Авось“», Саша был одним из «углов треугольника», он играл американца испанского происхождения. Там были испанцы, он по-испански что-то кричал замечательным образом, прекрасно двигался вместе с Караченцовым. В спектакле Саша играл еще несколько ролей, и вначале он был пылающим еретиком, так придумал Вознесенский… Сейчас у нас ребята прыгают с одним горящим факелом, и смотрится это с большим интересом, а он двумя факелами манипулировал… Так вот, американцы, принимавшие нас, сказали, что весь этот открытый огонь, все это категорически запрещено всеми законами. Мы всё, мол, понимаем, но у вашего артиста безумный взгляд. Я сказал, что да, так и должно быть, ведь он еретика играет. Они ответили: «У него настолько безумный взгляд, что он может забросить этот факел в зрительный зал». Я сказал: «Нет, этого не может быть. Он — комсомолец». А они: «Йес, йес! Комсомолец! Но бросить может. Давайте ему металлический такой ошейничек сделаем, ну, не ошейник, а такой браслетик, чтобы в какой бы раж он ни вошел, а бросить бы не смог». Ну, мы, естественно, с удовольствием на это дело пошли, и Саша с этим браслетиком у нас запечатлен в некоторых сценах из этого спектакля…
Сложность моих суждений об этом человеке заключается в том, что… Саша пришел… за ручку я его вывел на сцену, когда он был еще студентом. И под аплодисменты он ушел с этой же самой сцены, и это было таким тяжелым для многих, в первую очередь для меня, ударом. Он держался до последнего, очень мужественно переносил свою болезнь. И какая-то надежда теплилась… что, может быть… Иногда бывают чудеса… Но, к сожалению, в данном случае чуда не случилось. Но вся его, Сашина, жизнь, жизнь на сцене Ленкома, в нашем кинематографе — это было Обыкновенное чудо…
Марк Захаров
ХОЧУ ОСТАТЬСЯ ЛЕГЕНДОЙ
…Последние семьдесят лет очень многие в этой стране занимались не своим делом. А вообще-то я убежден, что в наших условиях это единственный способ найти себя и занять свое место в общественной иерархии.
Кто-то внедрил в общественное сознание соображение о том, что, например, благотворительность не мое дело… Мое! И, уверяю, заниматься этим гораздо труднее, чем любую роль сыграть в театре или в кино.
Я уверен, что благотворительность в стране нищих и голодных может принести довольно ощутимые результаты…
Не думаю, что она сулит хоть какое-то обеспечение беженцам или людям, живущим за чертой бедности. Вряд ли даже тысячи благотворительных концертов могут помочь пострадавшим от чернобыльской аварии. Почти убежден, что не станет лучше жизнь сирот… Но наша задача — заставить людей снова поверить в благое дело…
Я прекрасно осознаю то, что сколько денег ни соберешь, все это вполне может провалиться в «черную дыру»… Но я хитрый. Кому попало денег не отдаю.
Я привык к снисходительным оценкам наших «Задворок» — «сборище элиты», «шоу для богемы»… Но я не обижаюсь, не бью себя кулаком в грудь, не оправдываюсь. Потому что мы делаем конкретное дело — компьютеры для определенного детского дома или возрождение старейшей церкви в Путинках, разрушенной, разграбленной, на долгие годы заколоченной. Такой и должна быть благотворительность. Конкретной! Я лично вижу результаты своей деятельности…
Я уверен, что должны быть дорогие мероприятия. Нет у тебя денег — смотри с крыши соседнего дома. Или вообще не смотри. На Каннский фестиваль тоже не бесплатно пускают и далеко не всех. Надо создавать престижные шоу, а значит — красивые. Я верю, что когда-нибудь на «Задворках» будут собираться женщины в вечерних туалетах, мужчины в смокингах… Мы отвыкли от красоты. Нам кажется, если мужик в смокинге — значит, он официант.
Кроме того, это ведь не просто коммерческий концерт, но и праздник. Для друзей, близких. Для тех, кого я люблю. Для театра, в котором работаю. А почему я должен думать обо всех глобально?! Обо всех Ленин думал — вот мы и хлебаем эту кашу столько лет…
Я помню, как готовились первые «Задворки» (фестиваль «Задворки» был создан в начале 1990-х). Это мероприятие действительно задумывалось как праздник для своих, для работников театра. С каким сумасшедшим энтузиазмом все пилили, строгали, строили, убирали! Каждый пытался приобщиться к этому празднику, сделать что-то полезное. Это было совсем не коммерческое мероприятие и не просто закрытие очередного театрального сезона, а действительно культурное событие. Разве возможно сохранить атмосферу праздника, если сегодня практически все подобные акции выродились и превратились в этакий повод для выкачивания денег…
И в то же время совершенно очевидно, что на Руси всегда были богатые купцы, для которых вложить деньги в культуру было не просто престижно. Это был вопрос долга. Вопрос чести, если хотите. Так вот, я за возрождение такой чести. Именно такой, а не той, что долгие годы проповедовала коммунистическая партия со своей коммунистической моралью… И потом, я же не обком собираюсь строить, а церковь возрождать. И между первым и вторым — огромная разница…
Сейчас мне стало понятно — да, я стремлюсь быть лидером. Не вижу в этом моем желании ничего плохого. Но осознание этого устремления пришло постепенно. Когда я приехал из Ферганы покорять Москву, у меня за спиной никого и ничего не было. А завоевать свое место под солнцем можно, только воспитав в себе лидера. Иначе тебя подавят другие… Я жил в общежитии. Мама присылала мне двадцать рублей, стипендии я никогда не получал — не мог сдать экзамены по истории КПСС (сейчас оказалось, что я был не таким уж и тупым). На что я мог рассчитывать? Можно было уехать обратно в Фергану… Я уже был к этому практически готов… Сегодня и не представляю, что бы со мной стало, решись я на это бегство. Может быть, стал бы народным артистом Узбекской ССР, а может, спился бы где-нибудь под дувалом… По счастью, меня пригласили на роль в Ленкоме.
И понеслось… Пришлось доказывать, что пригласили не зря…
Внутри меня была масса провинциальных комплексов — ненависть к москвичам, к «золотой молодежи». Я считал себя абсолютно гениальным и совершенно незаслуженно обойденным вниманием кинематографистов. Но… стиснув зубы, как последний пацан, бегал на «Мосфильм», снимался в массовках, в атаки ходил… У Митты в картине снялся. «Москва — любовь моя». Мне казалось, роль замечательная, предел мечтаний — мимо меня Курихара проходила… Потом долговязого мальчика заметили. Предложили эпизод — один, другой…
Завоевать Москву было немыслимо трудно… Средняя Азия, где я вырос, — это совершенно другой мир, другая психология, другое воспитание. В Москве я продолжал постоянно драться, попадал в милицию… Я столько всего начудил, пока понял, что к чему… У меня даже был роман с американской шпионкой. Меня об этом в КГБ просветили, когда пытались меня завербовать. Просили отчетов-умоляли сообщать, кто и когда у нее собирается. Требовали, чтобы я ни в коем случае ее не бросал. Поначалу они показались мне ангелами, добрее отца родного. Но я почему-то испугался, понял, что поддаться на уговоры, согласиться с ними очень легко… Но это станет моим концом. Я даже не мог, да и сейчас не могу, объяснить почему. Почувствовал, и все тут… Они в театр стали звонить. Угрожали. Пугали. Впрочем, я до сих пор не уверен, что эта девушка была шпионкой. Она плакала, когда уезжала…

Вообще-то я сам хочу на что-то влиять и что-то менять. Насколько это возможно, насколько это в моих силах… Я хочу видеть красивые дома, красивую одежду. Красивые лица вокруг. И главное, счастливые лица… В нашей стране тебе ничего не грозит только в одном случае — если ты бедный, сирый и убогий. Всех раздражают красота, длинные ноги, ясные выразительные глаза… Подойди к западной женщине и скажи: «Как вы сегодня прекрасно выглядите!» Она ответит: «Спасибо». Наши женщины почему-то начинают стесняться: «Ах, перестаньте. Я только что с работы, и голова у меня немытая». Или хамят: «А сам-то, сам-то! Мужчина, на себя посмотри!» Разве это психология нормального человека? Я устал от серости. Я не могу видеть чернуху на экране, потому что каждый день сталкиваюсь с ней в жизни. Надоело думать о том, как мы все плохо живем. Давайте наконец думать о том, как все будет — да и есть — хорошо. И делать что-то для этого…
Я организовал объединение «Ленком» не потому, что мне нечего делать, а потому, что кроме меня никто за эту работу не взялся. Я точно, в деталях знал, как должно быть все устроено, и я довольно долго ждал, когда этим займутся те, кому положено. Но ничего не менялось. В конце концов я понял, что нельзя рассчитывать на хороших дядей и теть, которые придут и устроят нашу жизнь: поднимут артистам зарплату и вообще дадут возможность зарабатывать. Больше десяти лет я сам получал сто двадцать рублей и знаю, что это такое. Имея сегодня возможность зарабатывать много, я обязан думать о тех людях, которые работают со мной рядом и которые пока лишены такой возможности. Теперь, когда все «звезды» Ленкома, начиная с Марка Захарова, дают концерты, четверть от вырученных денег отчисляется на зарплату артистов театра, которые пока «звездами» не являются. Я против того, чтобы все были бедными, но гордыми. Я за то, чтобы все были гордыми, но богатыми. В нашей же стране большинство деятелей умеют только отнимать и делить, а других действий не знают…
Поначалу я с бешеным азартом смотрел трансляцию последних съездов, как безумный рвался к телевизору, где бы ни находился, надеялся на что-то. А однажды утром услышал, как дикторша пересказывала краткое содержание предыдущего дня работы съезда, — и ошалел, замер… и мне вдруг стало тошно. Я вдруг понял, что это не жизнь, а кино, этакое бесконечное, многосерийное шоу. Свора сытых людей, которые свистят о всеобщем благе… Чисто по-человечески я их очень хорошо понимаю: они борются за свое светлое будущее. Я тоже за него борюсь, но я не делаю этого за счет других. Аморально бороться за собственное счастье, шаря в кармане соседа. Они прекрасно осознают то, что их рука в чужом кармане. Я же бывал в этих комсомольских банях, в которых секретари гуляют. Все они прекрасно всё про себя понимают…
Я никогда не был пионером. Учительница в школе спросила: «Дети! Кто считает, что не достоин высокого звания пионера?» Нашелся единственный дегенерат — я. Встал и сказал: «Не достоин. Двойки получаю, и вообще…» В комсомол же я попал по стечению обстоятельств. В Ферганском драматическом театре было только два комсомольца, а нужно было создать комсомольскую ячейку, и срочно требовался третий. Меня силой втащили. Так что истинным комсомольцем я себя никогда не считал, но перед комсомольскими секретарями изредка выступал. Но это совсем неинтересно…
Вообще в жизни все гораздо страшнее, чем в кино. Я наблюдал такие чудовищные переходы людей из одного состояния в другое! Представьте себе, сидят интеллигентные люди, говорят умные, правильные вещи — срабатывает сдерживающий фактор: присутствие постороннего человека, то есть меня, артиста. Потом выпивают стакан. Потом еще стакан. Сдерживающие факторы перестают срабатывать — ты уже становишься своим. Тогда-то все и начинается… «Неужели у тебя нет премии Ленинского комсомола? Ну, старик, ты даешь! Петя, — обращается старший комсомолец к младшему, — завтра же организуй Абдулову премию…» Еще стакан. И понеслось. И уже девочки. И все остальное, что показано в картине «ЧП районного масштаба». А наутро эти люди тебя даже не узнают…
Конечно, у меня очень много несыгранных ролей — ролей, которые мне очень хотелось бы сыграть… Но не думаю, что я такой уж нереализованный артист. Не могу гневить Бога. Моя судьба в театре сложилась удачно. Да и в кино из шестидесяти картин, в которых я снялся, есть пять, может быть семь, за которые я отвечаю… Но в нашей стране творчество не может дать полного ощущения свободы. Я обязан создать вокруг себя и окружающих меня людей свободную экономическую зону…
Хотя теперь заниматься исключительно профессией мне уже было бы скучно. Нужно все время осваивать что-то новое. Когда-то я занимался реставрацией икон. Сейчас я начал рисовать. Увлекся этим после того как побывал в гостях у Параджанова: совершенно обалдел от его рисунков и коллажей… Жизнь такая короткая, нужно успеть как можно больше…
Я уверен сегодня даже больше, чем когда-либо, что был совершенно прав, не отказываясь от съемок. Я и сейчас много снимаюсь — к сожалению, не всегда удачно. Не могу представить себя сидящим дома сложа руки в ожидании, когда меня пригласят Михалков, Рязанов или Данелия. Я могу перечислить фамилии сотен артистов, очень талантливых, которые так и остались невостребованными. Кинорежиссеры в театры не ходят, ассистенты по подбору актеров — тем более… Можно, конечно, уповать на его величество случай. Но его никогда не будет в твоей жизни, если ты не борешься за него. Я люблю работать, мне нравится играть. Я обожаю экспедиции и гастроли. Почему я должен был лишить себя всего этого? Мне крайне важен процесс. Я не видел больше половины своих фильмов. Для меня важна неконечность этого самого процесса. Снялся в фильме, надо сразу сниматься в следующем. Иначе возникает ощущение чудовищной пустоты…
Некоторым людям кажется, что отношение ко мне изменилось после того как я занялся бизнесом. Вроде как во мне увидели серьезного человека. Дескать, раньше во мне видели только звездного мальчика, победно шагающего из картины в картину и не очень-то разбирающего дорогу… Но это суждения людей, не знающих моих театральных работ. Я очень благодарен Захарову за то, что ему удалось «сломать» меня. Я счастлив, что сегодня у меня нет амплуа. Захаров предложил мне роль Сиплого в «Оптимистической трагедии», когда казалось, что я навечно останусь романтическим героем из «Обыкновенного чуда». Или, например, Верховенский в «Диктатуре совести»… Это роли, о которых в кино и мечтать не приходится. Но тем не менее, я думаю, что количество сыгранных мною киноролей постепенно перешло в качество. Меня заметили хорошие режиссеры. Это лишний раз доказывает, что нельзя сидеть сложа руки и ждать…
Актер — очень зависимая профессия, но мне в жизни всегда очень везло. Однажды я должен был принимать участие в концерте, посвященном сорокалетию Победы. Подготовили номер: я читаю стихи протеста, Долина поет песню протеста, а артисты из ансамбля Моисеева пляшут танец протеста вокруг нас. Шла репетиция. Пришел Демичев (министр культуры СССР, 1974–1986 гг.). Артисты сидят в первых рядах большого темного зала, мандражируют. Он — на самой верхотуре, молча наблюдает. Вдруг голос: «А почему нет Лещенко и Кобзона?» Моисеев (постановщик действа) не смог ответить. Тогда было велено, чтобы они вместо нас с Долиной исполняли песню «Ядерному взрыву — нет!». Перед нами извинились, и мы пошли к выходу. Когда проходили мимо Олега Борисова, который ждал своей очереди, он прошипел: «О, счастливцы».
Потом я отказался читать стихи В. Фирсова на концерте для делегатов XXVII съезда партии. Сотрудник идеологического отдела ЦК партии принес эти стихи прямо в театр, директору. Они назывались «Мы державно идем в коммунизм». Я не знал, что делать. Мы тогда репетировали «Диктатуру совести», и в зале сидел Михаил Шатров. Он мне и насоветовал отказаться. Я позвонил, долго извинялся, ссылался на слабоумие. А потом, черт меня дернул, спросил, читали ли они сами эти стихи. Мне вежливо сказали, что нет, не читали. Я взял и брякнул: «Почитайте. Это за гранью добра и зла». Мне так же вежливо ответили, что обязательно последуют моему совету. Через полчаса из кабинета выскочил перепуганный директор с криком: «Ты никогда не получишь звание заслуженного!» Оказывается, ему позвонили и сказали: «Мы долго решали, кому поручить столь ответственное дело — Лановому или Абдулову. Предпочли Абдулова. Так вот, передайте ему, что нам тоже нравится не все, что он делает. И еще ему передайте, что стихи, одобренные идеологическим отделом ЦК КПСС, не могут быть за гранью добра и зла». И повесили трубку. Театр лихорадило, думали, что за этим последует приказ уволить меня и т. д. Мне удавалось избегать того, в чем многие сегодня каются. Разве это не везение?
…Помню еще один случай. Мне нужно было срочно лететь в Ленинград. Погода нелетная, все рейсы отменяют. Я, как всегда, пошел в «Интурист», потому что там девочки меня любят и всегда помогают. Обещали отправить первым же рейсом. Когда объявили посадку, я прошел в самолет. Вдруг появляется стюардесса и сообщает мне, что другой самолет вылетит на пятнадцать минут раньше. Я пересел. Тот самолет, в котором я уже сидел, разбился…
А однажды я вышел из театра и встретился взглядом с девушкой, которая стояла на улице и явно меня поджидала. Но не очень-то она была похожа на простую поклонницу. И руку как-то странно прятала за спиной. Интуитивно я шарахнулся за собственную машину. На долю секунды опередил ее движение: она достала стакан соляной кислоты и плеснула его в то место, где я стоял, с криком: «Не доставайся никому!» Маньячка.
Так что не могу сказать, что мне не везет… Я вены себе вскрывал от несчастной любви. И ничего — живу вот…
У меня сегодня много друзей среди хороших режиссеров. И это гарантия интересной работы… Я верю, что Горин не напишет для меня плохого сценария. Захаров, Балаян или Соловьев не предложат скучной роли. А Лебешев просто не сможет меня плохо снять. Не сумеет…
Не могу сказать, что в моей жизни все так уж безоблачно. Начиная с седьмого класса я работал на уборке хлопка. Но, правда, отчасти это был для меня самый настоящий праздник: берешь раскладушку, матрас и — вон из дома, подальше от родительской опеки. Свобода! Самостоятельность! Вечерами девочки, костры, прогулки под луной… А утром снова становишься буквой «Г» и сколько видишь до горизонта — все хлопок. Мне труднее всех было — я самый длинный… Да и норма — 50 кг в день, совершенно не детская. Выполнить ее нельзя ни при каких условиях. Мы и водой хлопок заливали. И землей засыпали. И камни в корзины подкладывали… Нас вызывали в школу, прорабатывали на педсоветах, грозились выгнать. А мы жили в казармах, в чудовищных, антисанитарных условиях, с одним сортиром на всех. Вместо жратвы — какая-то баланда. Но сложности нас не смущали. Мы ничего не знали про пестициды. Ну, пролетит вертолет — посыплет поле чем-то. Ну, листики пожухнут… Сегодня я с ужасом об этом вспоминаю. С тем большим ужасом, что ничего с тех пор не изменилось…
А в институте все считали, что я очень богатый, и многих это раздражало. Дело в том, что я обедал в ресторане. Просто мы с приятелем подсчитали, что за полтора рубля можно съесть шурпу, плов и выпить бутылку минеральной воды. Получалось и вкуснее, и дешевле, чем в любой столовке. А по ночам мы с тем же приятелем вагоны разгружали. И вообще, у меня в жизни сложностей было ничуть не меньше, чем у всех нормальных людей. Но не должны зрители об этом знать. Мы, актеры, должны нести в себе некоторую тайну и изо всех сил поддерживать миф о своей прекрасной жизни. Если на экране видно, что актеру безумно тяжело живется, невероятно сложно работается, — пропадает интерес к нему…
Популярность вовсе не дает ощущения раскованности или, там, внутренней свободы, независимости… Разве можно быть свободным в несвободной стране? Уверяю, что наша зависимость от обстоятельств становится с каждым днем все больше. Если меня останавливает гаишник, так вместо штрафа он просит сто долларов. Килограмм помидоров на рынке мне предлагают за четыре цены, а цветок — за пять… Чем вообще все это может закончиться? Я уж не говорю о том, что наша страна — единственная в мире, где платят не за работу, а за рассказ о ней. За спектакль «"Юнона" и „Авось“» я получаю около двадцати рублей. А за рассказ об этом спектакле на концерте — в десять раз больше… А после введения налога у меня вообще отпало желание играть концерты. Это то же самое, что слесаря заставить точить гайки бесплатно… Актер, по большому счету, приносит людям радость, а радость можно приносить, только если сам рад. А какая радость, если ты с голой жопой, простите, стоишь? Надоело мне слышать, что для счастья достаточно хлеба с водой. Недостаточно! Хлеб должен быть с маслом и с колбасой хорошей. С икрой, наконец. Сколько можно бедностью гордиться? Я готов работать 24 часа в сутки. Я в отпуске после института ни разу не был. Никого же это не интересует! И не надо меня упрекать — я прекрасно знаю, что такое актерские биржи труда. Меня еще отец водил. Я на всю жизнь это зрелище запомнил! Но нельзя сидеть сложа руки и жалеть живущих хуже, чем ты. Я мечтаю организовать акционерное общество — богатое-богатое. Я хочу иметь возможность заплатить сто тысяч рублей, например, Анатолию Васильеву за то, чтобы он поставил спектакли в Перми, Горьком и Туле. Я написал сценарий и хочу попробовать себя в режиссуре. Я в лепешку расшибусь, но достану денег, найду спонсоров, приглашу сниматься лучших артистов и заплачу им по миллиону! Нужно создать прецедент…
Мы должны пройти через все. Не может страна одномоментно стать культурной. Мы хотим из каменного века сразу шагнуть в цивилизацию. И в результате находимся в состоянии Америки 40-х годов — сухой закон, мафия, рост преступности, наркоманы, проститутки, рэкет… Мы должны как-то, по возможности с минимальными потерями, эту стадию пройти. Пусть будет и плохое кино — оно само отомрет за ненадобностью через энное количество лет. Другое дело, что должны быть еще и режиссерские лаборатории, в которых проводят свои эксперименты элитарные режиссеры. Они должны быть на содержании государства. Остальные должны зарабатывать сами…
Я искренне верю в то, что в нашей стране можно жить не по-советски. Я, например, мечтаю купить дом в центре Москвы, обязательно с собственным садиком. Если мне кто-нибудь поможет в этом, буду очень признателен. Уж я бы такую там красотищу создал, что все окружающие осознали бы, что живут на помойке, и стали бы что-то делать. Может, проснулось бы тогда в людях чувство хозяина, ведь если рядом красиво, хочется же, чтобы у тебя было еще красивее…
Я уверен, что смог бы работать на Западе. Но мне постоянно чего-нибудь не хватало бы там. Я ужасный патриот своей страны. Я люблю ее за то, что при всеобщем идиотизме и неразберихе можно сделать что угодно. Ни с того ни с сего завод отгрохать, вовсе никому не нужный. Или, там, от щедрости душевной БАМ создать… Или пройтись по всяким организациям, собрать десять миллионов и снять кино. Разве где-нибудь еще такое возможно? Думаю, прав был Бердяев — необъятное пространство на нас сильно действует…
Родиной я считаю Тобольск — город, в котором родился. Фергана опустела для меня — умер отец, убили брата… Я знаю, что сфабриковали дело, пытаясь представить все таким образом, что якобы брат сам упал и разбился… Ко мне подбежала женщина со словами: «Саша, идите в морг, там дело фабрикуют…» Впрочем, тогда это уже не имело никакого значения. Мне следователь прокуратуры сразу сказал: «В Фергане никто никого искать не станет!» Убийцу до сих пор не нашли, хотя прошло много лет.
Помню, как во время учебы в институте приехал домой, в Фергану, и увидел отца, сидящего у телевизора. Он плакал. Показывали вручение ордена Ленина Ирине Родниной. Я не мог понять, в чем дело, а отец сказал: «Я только сейчас понял, что я неправильно жил». Он воевал на Курской дуге, из концлагеря бежал весь простреленный. Потом работал главным режиссером Ферганского драматического театра. Был очень уважаемым в городе человеком. Красная Звезда у него была, а на орден Ленина не потянул, для этого, оказывается, надо было уметь «тройной тулуп» делать…

Я был в Фергане не так давно. Приходил на могилу к отцу. Купил на рынке море цветов, примчался на кладбище: думал, могила неухоженная (давно там не был). И… обалдел: на могиле цветы лежат, конфетки какие-то… Старушки ко мне подошли: «Саша, думаете, мы забыли вашего отца?» Я был так за него горд!!! Это то, ради чего я всегда буду жить в театре… Потом у меня до самолета время было, приехал в ферганский театр, в котором отец работал. Когда-то он взял в театр маленького узбека — Жору. Тот так и рос при театре. Стал электриком. Я его встретил. Он меня еле узнал и рассказал такую историю: когда отца насильно отправили на пенсию, поздно ночью тот пришел в театр, поднялся на сцену, опустился на колени и поцеловал ее… Потом быстро встал и вышел. Вскоре отец умер… Человек, хоть раз вдохнувший запах кулис, поймет, о чем я говорю…
Мы очень много говорили с Робертом Де Ниро о том, насколько популярный человек способен влиять на ход исторических событий. Он убежден, что «Охотником на оленей» кинематографисты повлияли на отношение к войне во Вьетнаме. Поддержка кандидата на выборах знаменитыми артистами дает ему неоспоримое преимущество. Так что, думаю, влияние существует, по меньшей мере, оно возможно…
В национальных конфликтах нет ни правых, ни виноватых. Да и многих обстоятельств мы попросту не знаем… Нельзя примирить ссорящихся мужа и жену. Какие бы благородные цели ты ни преследовал, твое вмешательство обернется результатом, противоположным тому, которого ты хотел достичь. Еще и вмешаться не успеешь, а уже станешь злейшим врагом для каждой из противоборствующих сторон…
В Армению после землетрясения (землетрясение в Спитаке в 1988 году) хотел поехать, помочь, но был очень занят в театре — не получилось. Вообще возникает ощущение, что жизнь проходит мимо, и так страшно вдруг становится: чего-то не успел, что-то забыл, упустил, не обратил внимания. И это ускользнувшее, проскочившее мимо вдруг оказывается самым важным, главным. Тем, ради чего хочется и стоит жить…
Миф о том, что актеры — это в некотором смысле небожители, поддерживают сами актеры. Из последних сил шьют себе платья, костюмы, чтобы хоть как-то выглядеть, потому что они Актеры! Потому что артист не может выйти на сцену в старых туфлях, в рваных брюках, он их заштопает или придумает что-нибудь еще… А зарплата? Разве это зарплата «звезды»? Ну, не может «звезда» ездить в метро, не может! Хотя бы потому, что люди не должны каждый день ее видеть, они должны мечтать об этом. А когда они встречают актрису, которая только что сыграла Джульетту, в очереди за мясом вместе с тетей Маней… сами понимаете… Хотя случается, что мы работаем просто так, «за идею». У Балаяна я могу сниматься бесплатно. У Соловьева могу сниматься бесплатно… Ну, а за позор надо платить…
Я делаю все, чтобы ни от кого не зависеть, никому не быть должным. Хотя, естественно, долги есть. И денежные, и моральные…
…У меня всегда было множество друзей-журналистов, и я никогда не вступал ни в какие перепалки с прессой, но сегодня наглость репортеров, или как их еще назвать, я не знаю, перешла, по-моему, всякие границы. Происходит это от безнаказанности, и если законы не действуют, государство не в состоянии нас защитить — остается только мечтать о такой вот лицензии, чтобы иметь возможность самому постоять за свою честь.
На Западе ведь тоже есть «желтая пресса», но там я хотя бы могу подать в суд, и если судьи признают, что я прав, газета пойдет по миру.
Здесь же я могу только набить морду наглецу. А что делать? Вот мальчик в «Московском комсомольце» написал про меня, что «Саша Абдулов продался за кусочек булочки…» (это по поводу того, что мы согласились работать в команде Марка Рудинштейна)… Послушайте, мне сорок лет, я народный артист России. Какой я ему Саша? Какое он вообще имеет право на подобный тон? Нет, я понимаю, что каждый должен иметь возможность высказывать свое мнение — ну, критикуйте меня за то, что я плохо где-то сыграл, но и у критиков должна же быть какая-то культура и ответственность за свои слова. А парень этот, он даже не был на вечере, про который писал…
Говорят: «А вы давайте опровержение!» Хорошо, один раз «Комсомолец» уже давал опровержение. Но теперь я хочу его найти и по-мужски с ним поговорить.
С «Собеседником» у нас тоже давний роман. Один раз они залезли в мою семейную жизнь — и я, честное слово, уже был близок к тому, чтобы набить морду их главному редактору, пришел к нему в кабинет. Тогда они тоже извинялись. Но ведь они не могут без жареного. Им же нужно привлечь к себе внимание — и вот появляется статья Даши Асламовой о ее сексуальных похождениях, как она со мной спала, с Хасбулатовым спала, а Травкину не дала… Да она, по-моему, просто больная женщина. И тоже решила таким образом «высунуться». Кстати, в Америке ведь была уже аналогичная книга, в которой журналистка описала свои романы со знаменитостями, но как она это подала: «Я счастливая баба — я спала с Кеннеди, я спала с тем, с другим — вот какие у меня были любовники!..»
Но что меня сильнее всего бесит — разве у нас не о чем больше писать, кроме как об исподнем белье? Это идет, по-моему, от грязных носков — знаете, когда человек сам ходит в грязных носках, он все время ощущает их, и поэтому ничего другого у него в голове просто быть не может.
Или читаю в «Московской правде» о том, что, оказывается, я открыл пельменную. Коля Караченцов, в интервью с которым это прозвучало, звонит, извиняется: «Я этого не говорил, просто журналист вписал такой вопрос — дескать, Абдулов открыл пельменную, а вы чем занимаетесь?» Ну как на такое давать опровержение? Хорошо еще, в Москве, в Петербурге люди прочитают и посмеются, а на периферии? Потом я приезжаю на встречи, а мне говорят: «Ну, как там ваша пельменная?» Или вот только сейчас в прессе написали, что Неелова вышла замуж за француза… Она говорит: «Саш, ну как мне теперь быть, писать, что это бред?» Глупость всегда легко ляпнуть, но потом, как ни странно, очень трудно отмыться. Вот, например, был случай с очень уважаемым мной Щекочихиным, который долго говорил: «Не надо трогать журналистов, берегите журналистов!» Потом у него спросили: «Как вы относитесь к Жириновскому?» А он ответил: «Ну он, знаете, такой клоун… ну, как Леонов…»
Поэтому у меня большая просьба к журналистам: прежде чем писать о чем-то, а уж тем более о ком-то, надо хотя бы попытаться понять это что-то или кого-то, а лучше — просто полюбить. Актера действительно легко обидеть — все мы, к сожалению, очень ранимые люди, — пнут человека невзначай, потом скажут: «Ну, извини», — а этого «извини» уже никто не слышит…
Интервью перед выборами в Московскую городскую думу Дело в том, что я очень хочу заниматься именно тем делом, которым и занимался до сих пор. Я просто хочу, чтобы при этом у меня были развязаны руки… (Александр Абдулов — инициатор благотворительной акции «Задворки Ленкома», на средства от которой был восстановлен храм Рождества Богородицы в Путинках. До этого там почему-то содержали собак. Именно в этой церкви, восстановленной благодаря энергии, крови и поту, а главное — желанию ленкомовских актеров и их друзей, потом отпевали всеми нами любимого Евгения Павловича Леонова. На средства от одного из грандиозных шоу «Задворок» был приведен в порядок детский дом для детей-инвалидов в Дмитровском районе Московской области. Очевидцы говорят, что персонал детского дома рыдал, глядя на все эти свалившиеся точно с неба компьютерные классы, и твердил, что такое в наше время — просто невозможно.)
Я хочу — и это один из пунктов моей программы — восстановить парк и усадьбу «Кузьминки», создать, может быть, на базе Московского областного драматического театра в Кузьминках (ведь такая огромная площадь — и так мало задействована) «звездный» театр. Возможно, именно сюда будут приезжать и здесь, на этой сцене, будут выступать лучшие труппы зарубежных театров со всего мира.
Да даже если я и не пройду в Думу, то мы с друзьями соберемся вместе, «закрутим» какой-нибудь грандиозный концерт или шоу и постараемся восстановить усадьбу «Кузьминки» — поверьте, это не настолько трудно, насколько кажется… Но многие вопросы депутату решить проще…
К войне отношусь так же, как, думаю, большинство здравомыслящих людей. Я считаю любую войну величайшей трагедией. Не понимаю, почему в Чечне должны гибнуть наши ребята! Я не очень хорошо понимаю в этой связи политику и позицию президента страны. (Ельцин Б.Н. — первый президент РФ, 1993–1999 гг.) Но!.. Я не баллотируюсь на пост министра обороны. Я собираюсь заниматься совсем другими вещами, и жилищное положение одинокой старухи — то, что как депутат я, видимо, смогу разрешить, — кажется мне задачей не менее важной…
Я даю номер своего телефона огромному количеству людей. Я хочу собрать команду компетентных, инициативных специалистов, на которых (в процессе работы выяснится, кто есть кто) можно было бы положиться; команду, где каждый бы отвечал за свой участок работы; команду, которая хотела бы со мной работать по всем направлениям…
Я еще в детстве понял, что никогда никакой добрый дяденька не придет к тебе и не скажет: «Сашенька, на тебе…» Все это сказки. Если сам не сделаешь, то никто не сделает. Привычка к труду, она воспитывается с детства. Нас было три сына в семье. Родители пропадали в театре. Папа был режиссером, мама — гримером. Дома мы сами мыли полы, сами готовили. Я и сейчас все делаю сам…
1995
…У меня всегда работа на первом месте, потом — семья. Знаете, сколько помню (а наша антреприза существует уже более десяти лет), я ни разу не видел, чтобы в зале были свободные места. У нас всегда битком, всегда аншлаги. Всегда. Причем часто мы играем и в залах на две с половиной тысячи мест, а в Ленинграде, например, собираем Дворец спорта… Когда мы только-только начинали работать, у нас у всех была такая вера, что ли, в успешность нашего предприятия. Зачем же начинать, если ты не уверен? Конечно, надо было верить. Вот мы и верили. Да, и сейчас то же самое. Это мой хлеб… В принципе, это все было сделано для зарабатывания денег. Точно так же, как и работа на телевидении, и съемки в сериалах. Сейчас одновременно я снимаюсь в четырех картинах: «Блокада» (совместно с американцами), «Анна Каренина» у Сергея Соловьева, «Мастер и Маргарита» у Бортко… Я очень суеверный человек и заранее ничего говорить не буду, да и не хочется. Что касаемо романа «Мастер и Маргарита» и всей этой мистики и чертовщины, которые якобы связаны и с романом, и с попытками его экранизации, — так это ваш брат журналист придумал. И режиссеры. Ну, значит, не смогли поставить, не сумели. А во Владимира Бортко я верю. Он замечательный режиссер, он это доказал и «Собачьим сердцем», и «Идиотом»…
Только что я закончил писать новый сценарий — «Гиперболоид инженера Гарина» по роману Алексея Толстого. Если, бог даст, все будет хорошо, в декабре начнем это кино снимать…
…Знаете, вопрос о том: сидит ли наш зритель у телевизора или же вернулся в кинотеатры, он и теперь актуален. Просто у нас кинотеатров не было. Это идиотизм наш: «Весь мир насилья мы разрушим до основанья, а затем…» Ну, разрушили до основанья, а дальше-то что? А там — пустота. Все кинотеатры пустили под рынки, под салоны. Прокат разрушили. А между прочим, в Советском Союзе кинопрокат был третьей строкой дохода государства после водки и табака. Кинопрокат содержал всю медицину и образование, понимаете? И это все разрушили! Ломать — не строить…
…Мое отношение к современным телевизионным играм, в которых люди демонстрируют далеко не лучшие свои качества, но при этом зарабатывают деньги, совершенно однозначное — это надо показывать. Вот я и сам веду передачу, в которую приходят люди, желающие заработать легкие деньги (экстремальное шоу «Естественный отбор»). И я не то чтобы не уважаю этих людей, но примерно что-то такое я к ним испытываю. Я делаю все, чтобы это было заметно. Потому что я считаю, что деньги нужно зарабатывать. Надо работать. А ждать, когда богатство сверху упадет, — это… как бы сказать помягче?… Но люди приходят, уверенные в том, что все это вполне нормально. Наглые причем. Начинают возмущаться, если их ставят на место… И тем не менее, она мне нравится, эта передача. Скоро мы будем снимать продолжение — еще двенадцать выпусков. Эта программа — она ведь оригинальная, наша, а не краденая, не лицензионная. Это же такая редкость нынче — по-моему, она вообще одна такая, остальные все «сперты»!
…Свои первые деньги я заработал в пять лет, я вышел на сцену в театре в роли деревенского мальчика — получил три рубля и принес зарплату домой…
Каждый сыгранный спектакль, он словно прибавляет тебе возраст: два с половиной часа на сцене — это не такое простое занятие. И конечно, полная глупость и пошлость то, что якобы сцена лечит, что якобы энергия зрительного зала возвращает тебе молодость. От зала, конечно, очень многое идет. Если зал «дышит», если зал реагирует, то, конечно, отдача будет болыпе… У меня однажды была замечательная ситуация на одном спектакле. В первом ряду сидели муж с женой. Они смотрели-смотрели, и вдруг жена, ни слова не говоря, развернулась и — бац: залепила мужу по роже, отвесила такую увесистую пощечину, наотмашь, со всей силы. И он голову спрятал, отвернулся. А она дальше смотрит. Значит, так: история из спектакля совпала с ними, с их жизнью… Я понял, что точно попал в цель, в этот нерв…
…Когда я в первый раз посмотрел фильм Милоша Формана «Пролетая над гнездом кукушки» с Джеком Николсоном, я хотел уходить из профессии… Это было давно, в такое время… Я тогда понимал, что мне такой материал сыграть никогда не дадут. Что у меня не будет возможности даже попробовать такое сыграть или нечто подобное… Знаете, раньше об актерах ходили легенды, а теперь сплетни… При том количестве информации и дезинформации, которое на нас обрушивается, народ попросту тупеет. Сейчас время шарлатанов, сейчас очень легко обмануть. К сожалению, мы перестали писать письма, перестали читать. Я недавно чуть не упал со стула, когда по телевидению услышал о том, что провели опрос и составили рейтинг популярных актеров. Спросили у людей, кто знает Никулина и кто знает Шварценеггера. Оказалось, Шварценеггера знают больше, чем Никулина… Я уже не говорю о таких актерах, как Черкасов или Симонов. Услышав эти фамилии, люди спрашивают: «А кто это?» Мы довели страну до этого состояния…
…Жизнь одна, хочется все попробовать. Ну, кто-то может тупо сидеть на одном деле, я не могу. Хотя все болит, что может болеть, видеть стал хуже, но больше всего устаю от безделья…
…Иногда могу заснуть абсолютно одетым, в дубленке. Я еще молодым, когда одновременно снимался в четырех-пяти фильмах и облетал самолетом за сутки по четыре города, придумал для себя выход. Шапочку вязаную ношу, и вот на глаза ее — оп: все, ночь. Клянусь, шапочку на глаза — и сразу заснул. В секунду. Сейчас домой приезжаю (мы живем за городом) — ложусь на диван, собака ложится рядом, кошки две — на меня. И вот пока они «ур-ур-ур» — это какое-то успокоение. Сегодня утром встал, кошаки на мне лежат. Пошел, дал им пожрать, пустил собаку погулять, вышел, мама спросила, чего я так поздно вчера вернулся, — ну, на то она и мама. Дальше уехал, сидел-монтировал. Вот что такое жизнь, как можно объяснить? Одна из моих кошек прибилась на Валдае на съемках. Я жил в частном домике — и как-то смотрю, у входа котенок стоит-кричит, уже умирал совсем, такой скелетик был. Я его пипеткой выкормил-выходил, с собой забрал, а когда привез, смотрю, жена в это время другого взяла, тоже маленького. Сейчас таких два братана вымахали — фантастика. Один рыжий, другой непонятный, как чернобурка…
Самое сложное из того, что приходится переживать моим близким, — это мое отношение к профессии. Домой прихожу уже не я — тень, руины мои приходят. Терпеть все время руины тяжело. Я бы не хотел, чтобы ко мне руины приходили. По идее, это невыносимо…

…В картине «Бременские музыканты и Со», над которой я сейчас работаю, девятьсот восемьдесят семь кадров, я помню наизусть каждый дубль. Я, который забывает собственный телефон, никогда не думал, что на это способен. Я не вижу человека. Вот смотрю на кого-то — думаете, вижу? Это у меня «аудио» идет, а «видео» — совсем другое: чего я сегодня склеить забыл. Несинхрон абсолютный. Такое состояние… Я не боюсь браться за работу. У меня и редактора нет, и второго режиссера. Я привык сам за все отвечать. Если что-то не получится, виноват буду только я. Но оно получится…
Кажется, Белла Ахмадулина сказала: «Кто чего боится, у того то и случится». Когда-то я снял полудокументальный фильм «Храм должен остаться храмом» — это был мой первый режиссерский опыт. Потом, у меня как у актера сто двадцать картин, и уж я в монтажной посидел. Я всегда сидел в монтажной у Балаяна, у Соловьева, у Гинзбурга…
Наверное, да чего скрывать — я боюсь выйти в тираж, но не более, чем любой из нас… Я знаю себе цену как артисту — не по газетам, а по зрительному залу. Кроме того, я не сижу, не жду, чтобы меня позвали. Сам хожу… Начинал когда-то с массовок, половины уже не помню. По-моему, было такое — «Фронт за линией фронта»: я там бегал в атаку. Все время бегал. Человек не имеет права сидеть ждать чуда. Кому-то повезет, а кому-то — нет. Я же не говорю, что Смоктуновский — плохой артист. Но он полжизни прожил под лестницей в Театре Ленинского комсомола, и дядя Ваня Толкушкин, закройщик наш, его кормил. Когда Смоктуновский стал князем Мышкиным, все сказали: «Гений», но это был тот случай, когда чудо произошло. Но оно могло ведь и не произойти… Я приехал из Ферганы как дворняжка, которая собиралась завоевывать Москву. Я этого хотел. По ночам разгружал вагоны, жил в общежитии — пять лет на Трифоновской, восемь — на Бауманской. Для меня это нормально. Я не жду доброго дядю… Ситуация падения, она ни для кого не исключена — если мозги откажут, стану дауном — тогда не исключена…
Но все будет нормально, если я сам буду нормальным, сам не пущу себя в тираж, не пойду на телевидение… Нет, никогда не брошу камень в тех, кто снимается в рекламе, в сериалах, но вы много видели артистов, которые играют в «Ментах», а потом в хорошем кино? Я не пойду в сериалы, пока они не станут такими, какие делали Аранович, Лиознова… Болтнев в «Противостоянии» у Арановича сыграл гениально просто, Басилашвили там замечательный, вообще, это суперфильм. А сейчас сниматься в сериалах — это почти самоубийство…
…У меня есть мама, жена, брат, дочь — это как бы первое. Новых друзей, как ни странно, нет. Минимум мы дружим лет по десять, максимум — по двадцать пять — тридцать: Вова Черепанов — звукорежиссер театра, Орсеп Согомонян — художник, Леша Орлов — бизнесмен, Витя Сергеев — директор «Ленфильма». Когда мы познакомились с Ильей Хотюшенко, он был простым милиционером, сейчас — начальник отдела. Совсем сумасшедший человек, больной в своей профессии. Ему вот уже никуда не нужно ездить, он начальник, все замечательно, а он поехал — в Назрань, брать какого-то там бандита… Ну, это я совсем старых друзей назвал… Если я дружу, человек автоматом допущен в дом. И Коржаков не «нужный» мне человек, просто мужик хороший. Есть такая категория людей, которых мама вообще считает своими детьми. Когда Анар Мамитханов из Баку приезжает, мама говорит: «Видите, ребенок пришел…» Конечно, из театра: Олег Янковский, Саша Збруев, Сережа Степанчен-ко, Саша Карнаушкин — мой однокурсник, тридцать лет мы вместе…
…Дай бог, чтоб у Олега (Янковского) был замечательный фестиваль («Кинотавр»), но и те два, которые делал я, тоже, считаю, классными были. Московский мы с Соловьевым взяли, когда фестиваль был в состоянии полного ноля — его не было, а мы хоть до какого-то уровня его дотащили… Однако столько гнусных сплетен ходило о финансовых махинациях… Я счастлив, что дачу успел построить до того, как стал заниматься фестивалем. Вообще, могу признаться: пришел получать зарплату — и чуть не заплакал, клянусь. Восемьсот рублей за полгода работы. Все знакомые сказали: «Ты дебил». Вот если бы сейчас снова заняться фестивалем, я знал бы, как заработать. Но опять же — «себе» скверный характер не позволит…
Притом я дико порочный человек, я игрок, играю в казино, но только на свои, всегда. Не украл, не убил. Однажды приехали в Египет на съемки, спонсоры не перевели денег, а я группу привез. Все с ума чуть не посходили… А я каждый день вечером после съемок ехал в казино — туда триста километров, обратно столько же, — садился и делал ставки по пять долларов. Никогда в жизни не играю по такой мелочи — всегда по-крупному. Но у меня была цель — выиграть группе суточные на завтра. Выигрывал-уходил, все мне говорили: «Куда? Ты с ума сошел», — обычно я сижу подолгу. А тут нет, уходил, раздавал людям деньги, и это длилось почти две недели… Что до прочих недостатков… два года не курил, нельзя мне, на фильме «Бременские музыканты» опять начал… Люблю женщин, люблю футбол — вообще азартный человек. Кстати, я еще со школы мастер спорта по фехтованию. И может быть, играть все время — это не порок, а даже хорошо…
Я верю в людей, верю в жизнь. У меня есть один критерий «настоящего» — стыдно или не стыдно. Стыдно мне за эти кадры? Нет. Дальше поехали. А за эти? За эти стыдно. Все, убираем… Естественно, я сомневаюсь в куче всего, но об этом никто не должен знать. Я делюсь только радостью. Быть с кем-то в горе — самое простое. «Такая потеря» и т. д. Вот порадоваться вместе, когда у тебя все хорошо, — другое дело. За свои сорок шесть лет я проверил это несколько раз. Еще в тридцать три года придумал тост: «Дай Господь, чтобы все хорошие слова мне говорили в спину». Понимаете? Не в лицо. В лицо все говорить умеют, а стоит только отвернуться…
…Еще я очень хотел сыграть короля Лира в сорок пять лет. Так гораздо интереснее. И обо всем договорились с Някрошюсом (Эймунтас Някрошюс — известный театральный режиссер из Литвы), деньги были, Захаров уже объявил об этом на собрании труппы. Но Някрошюс куда-то свинтил в последний момент. Не знаю, может, испугался… А дочь у меня потрясающая, очень серьезная. Английский уже знает гениально. Ей двадцать четыре, училась на юридическом, стажировалась в одной из старейших английских адвокатских контор, сейчас бросила это дело и в телекомпании «ВИД» делает свое ток-шоу с детьми разных известных людей.
…Думаю, мои близкие видят во мне главу семьи. После папиной смерти в 1980 году кто-то должен был стать «вожаком стаи» независимо от возраста — помните «Крестного отца»? Маме восемьдесят три года, брат старший уже на пенсии. Мы уже лет восемь живем на даче. Есть двухкомнатная квартира на «Соколе», но мама мечтала о своем доме, и теперь у меня два дома на участке в двадцать соток. У них — маленький, двухэтажный, в тридцати метрах от моего дома. Мама живет на первом этаже, брат на втором. Можем неделями не видеться. Еще у меня есть один автомобиль, «вольво». Его в день рождения подарил мой товарищ, когда у меня от театра сначала угнали БМВ, а потом джип — те, что милиция до сих пор не может найти… Ощущение такое, что тебе плюнули в лицо. Но если сейчас найдут, я в эти машины уже не сяду. Это, знаете ли, как изменившая женщина, как бы порченая… Думаю, я не смог бы простить измену. И дело даже не в том, что я бы не смог простить, — я не смог бы жить с ней. Если в процессе общения она мне говорит, что я у нее один, а после оказывается, что «я» у нее три, мне это неинтересно… Ну, не могу сказать, что я себя не люблю. Я к себе, любимому, хорошо отношусь. Знаете, человека нужно принимать таким, какой он есть. Только необходимо точно понимать грань между тем, что ты готов принимать, а что — нет.
…В канун наступающего нового тысячелетия очень хочу, чтобы мама была жива, чтобы дома все было хорошо, чтобы в Чечне все кончилось. У меня даже есть идея помочь Комитету солдатских матерей, устроить гала-концерт, хотя бы собрать для них денег. А для себя ничего особенного — просто жить хочу…
…В КГБ меня вызывали много раз. Два раза даже пытались вербовать. После чего я сказал: «Ребята, я по-вашему не понимаю, поэтому разговора не будет». Когда первый раз на Кубу поехал, то ко мне, оказывается, специального человека приставили. В последний день, перед возвращением, он, пьяный, подошел ко мне, подарил большую морскую раковину и сказал заплетающимся языком: «Саша, спасибо, что ты не остался». Потом несколько раз меня вызывали накануне поездки в Париж с «Юноной», с которой перед этим меня не взяли на гастроли в Португалию и еще в какую-то страну. В Париже я в первый день лихо пошутил, хотя позже понял, что эта шутка могла кончиться для меня серьезными неприятностями. С нами поехали человек шесть «искусствоведов в штатском». И вот я вышел из гостиницы, увидел, что они стоят спиной ко мне, и на полном серьезе спросил: «Вы не подскажете, как будет по-французски: „Я прошу политического убежища“?» И здоровый такой мужик, Сан Саныч, замечательный, как потом выяснилось, человек, повернулся и сквозь зубы сказал: «Я тебе дома переведу». Вообще-то, я довольно рискованный человек: ну, вот я попробовал снять фильм. Теперь хочу попробовать сделать как режиссер спектакль в «Антрепризе Абдулова», рок-оперу. Уже есть музыка, либретто Николая Дуксина. Я ездил в Париж смотреть балетмейстера, которого мне знакомая посоветовала. Его зовут Режис Обадиа. Уникальный парень, просто потрясающе интересный. Он работает и как режиссер, и как художник, и сам танцует…
…У Чехова сказано о писателе, который, стоя у постели умирающего, страдает и в то же время наблюдает за своим страданием — то же самое и у актера. Думаю, что актер даже более наблюдателен, чем писатель, потому что он детали должен ловить. Может, мне опыт игрока и пригодился, но вообще-то это другая история. Это же не рассказ о казино, а история падения и возрождения. У меня долгое время не получалась эта роль (роль Алексея Ивановича в спектакле «Варвар и еретик»), и я дико переживал, дергался, был в чудовищном настроении. Но потом что-то произошло. Говорят, что ничего… А вы знаете, что у меня за двадцать пять лет в театре не было ведь никаких наград. Нет, вру, за первую роль я получил «Золотую маску», а потом долго ничего не отмечалось. И вот за «Варвара» я получил и «Хрустальную Турандот», и «Чайку», и премию Станиславского. Но, наверное, ценнее всего то, что моя мама смотрела спектакль и плакала. Ей очень понравилось, и это для меня самая большая награда…
У меня есть в Москве квартира, но вот восемь лет назад я просто решил, что, пока есть силы, пока могу заработать, построю дом и себе и маме на одном участке, перевезу туда брата. Брат живет вместе с мамой, я живу один — воплотил свою мечту жить в лесу, просыпаться и не видеть ни соседей, никого. Вот мои две собаки выбежали во двор, и я вышел. Я даже иногда, когда летом домой поздно прихожу, то остаюсь спать в гамаке на улице. Это один из самых старых дачных участков. У меня, например, слева за забором — дача Утесова, дальше — дача Любови Орловой, напротив — дача Сергея Образцова. Это такое, можно сказать, «намоленное место». Там аура сумасшедшая…
Мама клубнику растит, укропчик, лук сажает, она это любит. Я ей там парник поставил. Ну, это как бы такие домашние радости для мамы, брата, моих друзей… Семья, знаете, понятие растяжимое… А семья, наверное, это и я сам. Я, мои собаки, попугай, зеленый такой, «ожереловый» называется. Кошки еще жили, но недавно ушли. Меня предупреждали, что если два кота в доме, то один может убежать. Они очень дружили, спали в обнимку, как два брата, — рыжий и черный. Сначала исчез черный брат, а потом и рыжий, он долго орал-орал, а потом тоже ушел. А собаки дома. Одну мне подарили на день рождения, а вторую, спаниельчика, я подобрал на улице. Грязный такой был. Ребятки-охранники, которые его подкармливали, говорили — он уже неделю там бегал. Когда я открыл дверь машины, он вдруг разбежался, прыгнул и сел рядом. Я подумал и решил, что он будет моим…
Знаете, я поначалу очень болезненно реагировал на то, что обо мне пишут в прессе, крайне болезненно реагировал… А сейчас уже перестал. И даже не читаю ничего. Глупо реагировать и тем самым кормить журналистов: отвечать им через ту же прессу, скандалы устраивать. А она тебе еще раз, а ты снова опровержение даешь… Зачем? Когда-то я на это обижался, а сейчас мне наплевать. Бывает, приходят с умным видом корреспонденты и спрашивают: «Расскажите, пожалуйста, как вы стали артистом?» Вот что я должен им рассказать? Ну, возьми хоть энциклопедию почитай, подготовься, имей уважение, узнай, с кем и о чем будешь разговаривать. Правильно? Это ведь тоже входит в понятие профессионализма. А когда человек ждет, что я ему сам все выложу, а он потом поставит под этим фамилию Тютькин и причислит себя к пишущей братии, то зачем мне с такими людьми общаться? Поэтому и пошла обо мне молва, что я не люблю журналистов и все время с ними скандалю…
…Близким со мной очень трудно… Я бы сказал, что невозможно. И характер поганый, и профессия такая, что все время нервы навыпуск…
Мне довольно часто задают вопрос, которым обычно третируют актрис: не стыдно ли мне раздеваться перед камерой? Каково мужчине в подобной ситуации? У нас на этот счет шутка есть: когда снимаются постельные сцены, я Лебешеву, замечательному оператору, всегда в таких случаях говорю: «Паша, ниже пояса не снимать — можешь разрушить имидж».
Помню, как-то играл в очень смешной картине про сумасшедшую любовь, где мы появляемся вдвоем с героиней голые то в одном месте, то в другом. Актриса обнаженной работать отказалась, взяли дублершу, а я сам решил. Снимали в Ялте — в безлюдных местах у моря, в горах. И когда подъезжали к гостинице «Ялта», режиссер увидел огромную, живописную поляну незабудок. Утро, никого нет, и он говорит: «Ребята, давайте снимем, как вы в незабудках лежите, красиво будет». Ладно. Мы разделись, легли и только начали что-то делать, как вдруг в это время подъезжает автобус, и из него выходит японская делегация. Смотрят: прямо перед ними в незабудках лежат два голых человека, целуются, обнимаются и так далее. Они были приятно удивлены, достали фотоаппараты, начали фотографировать. Потом они, конечно, поняли, что это съемка, но первое ощущение у них было довольно забавное. Вообще, я считаю, что это, как говорится, издержки профессии. Если надо, значит надо. Это ж не то что мне хочется показать, какой я. Вот играл инженера Щукина в «12 стульях», и там нельзя было выйти в трусах, потому что весь смысл сцены в том, что герой вышел голым и за ним захлопнулась дверь. Ильф и Петров так написали — ну что я должен делать? Так в мыле и выходил. Ничего. Стояла огромная съемочная группа, все смотрели, дамы застенчиво хихикали…
…Сейчас как раз Сергей Соловьев запускается с фильмом под названием «О, сердце!» («О любви…») по Чехову. Я там «Медведя» буду играть…
Думаю, любовь, ее невозможно сформулировать и объяснить. Любовь — это то, что не понимается мозгами. Как только она становится разумной, расчетливой — это уже нечто другое. Любовь — сумасшествие, безумие и все что хотите. Со временем она перерастает в привычку, жизнь идет, и все. А вначале это неземное состояние, когда ты не ходишь, а летаешь, когда от прикосновения руки можешь сойти с ума, — совершенно неконтролируемый процесс. Причем у всех она проявляется по-разному, кто-то даже берет и прыгает с десятого этажа. Расчетливый человек разве может пойти и прыгнуть вниз головой? А я знаю, что способен на подобные безумства… У меня раза два в жизни было нечто невероятное, когда я творил такое, что боже мой! И вены резал, и с пятнадцатиметровой вышки прыгал. Попробуйте прыгнуть, я посмотрю на вас. Меня сейчас и самого туда не затащишь. Никогда в жизни — самоубийца, что ли? А тогда прыгал, чтобы показать, на что способен…
Удовольствия бывают разные. Нельзя, конечно, все ставить в один ряд, но это могут быть и женщина, и друзья, и машина, и вкусная еда. Или солнце вдруг вышло — и ты радуешься, подставляя ему лицо. Я люблю свой дом в деревне на Валдае, люблю садиться на водный мотоцикл и гонять по озеру — это такое счастье! Там тридцать с лишним уникальных озер, которые остались после ледникового периода, в них просто потрясающая вода. Раз десять за лето туда ездил. Я снимался в тех местах в «Тихих омутах» у Эльдара Рязанова, у которого тоже там дом есть…

Знаете, странное дело — я просто влюбился в это место, мне оно безумно понравилось. Там свой микроклимат, абсолютно другая жизнь. У меня невероятно красивый дом, я его сам построил. Он сложен из огромных бревен. На Валдае его очень красиво называют — дом Медведя. Ко мне как-то ехали друзья, искали-искали, остановились и спрашивают: «Где здесь улица Белова?» — «А что вам надо?» Они отвечают: «Нам к Абдулову». — «А, дом Медведя?» — и сразу дорогу указали…
Я вообще-то не светский человек в таком, общепринятом смысле. Ни на какие тусовки не хожу, люблю душевную компанию или просто по-тихому уехать на дачу. А ходить куда-то, чтоб лишний раз где-то мелькнуть, мне это уже не надо. Когда я вижу по телевизору одних и тех же людей, то не понимаю, как они успевают перебегать с тусовки на тусовку. Смотришь, идет какой-то концерт — они там сидят, переключаешь канал — и там они же. Причем ведущий этой программы снимает ведущего следующей, и так далее. Такое впечатление, что они переходят из павильона в павильон.
Я это уже видеть не могу… Да, собственно, и не смотрю. Но когда прихожу домой, то сразу включаю телевизор — просто чтоб мелькало, шумело. И такое ощущение, что в доме еще кто-то есть. Я могу глядеть на экран и ничего не видеть. А смотреть люблю футбол… Да я и сам в него неплохо играл. Даже кубок есть, который ленкомовская команда «Авось» выиграла на чемпионате Москвы. Тогда команд двадцать за него сражалось: ансамбль «Березка», Театр Маяковского, Театр Моссовета, ТЮЗ. В финале мы

Эмилия БРОНТЕ
ГРОЗОВОЙ ПЕРЕВАЛ
1
1801. Я только что вернулся от своего хозяина — единственного соседа, который будет мне здесь докучать. Место поистине прекрасное! Во всей Англии едва ли я сыскал бы уголок, так идеально удаленный от светской суеты. Совершенный рай для мизантропа! А мистер Хитклиф и я — оба мы прямо созданы для того, чтобы делить между собой уединение. Превосходный человек! Он и не представляет себе, какую теплоту я почувствовал в сердце, увидав, что его черные глаза так недоверчиво ушли под брови, когда я подъехал на коне, и что он с настороженной решимостью еще глубже засунул пальцы за жилет, когда я назвал свое имя.
— Мистер Хитклиф? — спросил я.
В ответ он молча кивнул.
— Мистер Локвуд, ваш новый жилец, сэр. Почел за честь тотчас же по приезде выразить вам свою надежду, что я не причинил вам беспокойства, так настойчиво добиваясь позволения поселиться на Мысе Скворцов: я слышал вчера, что у вас были некоторые колебания…
Его передернуло.
— Скворцы — моя собственность, сэр, — осадил он меня. — Никому не позволю причинять мне беспокойство, когда в моей власти помешать тому. Входите!
«Входите» было произнесено сквозь стиснутые зубы и прозвучало как «ступайте к черту»; да и створка ворот за его плечом не распахнулась в согласии с его словами. Думаю, это и склонило меня принять приглашение: я загорелся интересом к человеку, показавшемуся мне еще большим нелюдимом, чем я.
Когда он увидел, что мой конь честно идет грудью на барьер, он протянул наконец руку, чтобы скинуть цепь с ворот, и затем угрюмо зашагал передо мной по мощеной дороге, выкликнув, когда мы вступили во двор:
— Джозеф, прими коня у мистера Локвуда. Да принеси вина.
«Вот, значит, и вся прислуга, — подумалось мне, когда я услышал это двойное приказание. — Не мудрено, что между плитами пробивается трава, а кусты живой изгороди подстригает только скот».
Джозеф оказался пожилым — нет, старым человеком, пожалуй, очень старым, хоть крепким и жилистым. «Помоги нам, господь!» — проговорил он вполголоса со сварливым недовольством, пособляя мне спешиться; и хмурый взгляд, который он при этом кинул на меня, позволил милосердно предположить, что божественная помощь нужна ему, чтобы переварить обед, и что его благочестивый призыв никак не относится к моему нежданному вторжению.
Грозовой Перевал — так именуется жилище мистера Хитклифа. Эпитет «грозовой» указывает на те атмосферные явления, от ярости которых дом, стоящий на юру, нисколько не защищен в непогоду. Впрочем, здесь, на высоте, должно быть, и во всякое время изрядно прохватывает ветром. О силе норда, овевающего взгорье, можно судить по низкому наклону малорослых елей подле дома и по череде чахлого терновника, который тянется ветвями все в одну сторону, словно выпрашивая милостыню у солнца. К счастью, архитектор был предусмотрителен и строил прочно: узкие окна ушли глубоко в стену, а углы защищены большими каменными выступами.
Прежде чем переступить порог, я остановился полюбоваться гротескными барельефами, которые ваятель разбросал, не скупясь, по фасаду, насажав их особенно щедро над главной дверью, где в хаотическом сплетении облезлых гриффонов и бесстыдных мальчуганов я разобрал дату «1500» и имя «Гэртон Эрншо». Мне хотелось высказать кое-какие замечания и потребовать у сердитого владельца некоторых исторических разъяснений, но он остановился в дверях с таким видом, будто настаивал, чтоб я скорей вошел или же вовсе удалился, а я отнюдь не желал бы вывести его из терпения раньше, чем увижу, каков дом внутри.
Одна ступенька ввела нас прямо — без прихожей, без коридора — в общую комнату: ее здесь и зовут домом. Дом обычно служит одновременно кухней и столовой; но на Грозовом Перевале кухне, видно, пришлось отступить в другое помещение — по крайней мере, я различал гул голосов и лязг кухонной утвари где-то за стеной; и я не обнаружил в большом очаге никаких признаков, что здесь жарят, варят или пекут; ни блеска медных кастрюль и жестяных цедилок по стенам. Впрочем, в одном углу сиял жарким светом набор огромных оловянных блюд, которые, вперемежку с серебряными кувшинами и кубками, взобрались ряд за рядом по широким дубовым полкам под самую крышу. Никакого настила под крышей не было: вся ее анатомия была доступна любопытному глазу, кроме тех мест, где ее скрывало какое-то деревянное сооружение, заваленное овсяными лепешками и увешанное окороками — говяжьими, бараньими и свиными. Над камином примостилось несколько неисправных старых ружей разных образцов да пара седельных пистолетов; и в виде украшений по выступу его были расставлены три жестяные банки пестрой раскраски. Пол был выложен гладким белым камнем; грубо сколоченные кресла с высокими спинками покрашены были в зеленое; да еще два или три черных, потяжелее, прятались в тени. В углублении под полками лежала большая темно-рыжая легавая сука со сворой визгливых щенят; по другим закутам притаились другие собаки.
И комната и обстановка не показались бы необычными, принадлежи они простому фермеру-северянину с упрямым лицом и дюжими лодыжками, силу которых выгодно подчеркивают его короткие штаны и гетры. Здесь в любом доме на пять-шесть миль вокруг вы, если зайдете как раз после обеда, увидите такого хозяина в кресле за круглым столом, перед пенящейся кружкой эля. Но мистер Хитклиф являет странный контраст своему жилью и обиходу. По внешности он — смуглолицый цыган, по одежде и манере — джентльмен, конечно в той мере, в какой может назваться джентльменом иной деревенский сквайр: он, пожалуй, небрежен в одежде, но не кажется неряшливым, потому что отлично сложен и держится прямо. И он угрюм. Иные, возможно, заподозрят в нем некоторую долю чванства, не вяжущегося с хорошим воспитанием; но созвучная струна во мне самом подсказывает мне, что здесь скрывается нечто совсем другое: я знаю чутьем, что сдержанность мистера Хитклифа проистекает из его несклонности обнажать свои чувства или выказывать встречное тяготение. Он и любить и ненавидеть будет скрытно и почтет за дерзость, если его самого полюбят или возненавидят. Но нет, я хватил через край: я слишком щедро его наделяю своими собственными свойствами. Быть может, совсем иные причины побуждают моего хозяина прятать руку за спину, когда ему навязываются со знакомством, — вовсе не те, что движут мною. Позвольте мне надеяться, что душевный склад мой неповторим. Моя добрая матушка, бывало, говорила, что у меня никогда не будет семейного уюта. И не далее, как этим летом, я доказал, что недостоин его.
На взморье, где я проводил жаркий месяц, судьба свела меня с самым очаровательным созданием — с девицей, которая была в моих глазах истинной богиней, пока не обращала на меня никакого внимания. Я «не позволял своей любви высказаться вслух»; однако, если взгляды могут говорить, и круглый дурак догадался бы, что я по уши влюблен. Она меня наконец поняла и стала бросать мне ответные взгляды — самые нежные, какие только можно вообразить. И как же я повел себя дальше? Признаюсь со стыдом: сделался ледяным и ушел в себя, как улитка в раковину; и с каждым взглядом я делался все холоднее, все больше сторонился, пока наконец бедная неискушенная девушка не перестала верить тому, что говорили ей собственные глаза, и, смущенная, подавленная своей воображаемой ошибкой, уговорила маменьку немедленно уехать. Этим странным поворотом в своих чувствах я стяжал славу расчетливой бессердечности — сколь незаслуженную, знал лишь я один.
Я сел с краю у очага, напротив того места, что избрал для себя мой хозяин, и пока длилось молчание, попытался приласкать суку, которая бросила своих щенят и стала по-волчьи подбираться сзади к моим икрам: у нее и губа поползла кверху, обнажив готовые впиться белые зубы. На мою ласку последовало глухое протяжное рычание.
— Оставьте лучше собаку, — пробурчал в тон мистер Хитклиф и дал собаке пинка, предотвращая более свирепый выпад. — К баловству не приучена — не для того держим. — Затем, шагнув к боковой двери, он кликнул еще раз: — Джозеф!
Джозеф невнятно что-то бормотал в глубине погреба, но, как видно, не спешил подняться; тогда хозяин сам спрыгнул к нему, оставив меня с глазу на глаз с наглой сукой и двумя грозными косматыми волкодавами, которые с нею вместе настороженно следили за каждым моим движением. Я отнюдь не желал познакомиться ближе с их клыками и сидел тихо. Но, вообразив, что они едва ли поймут бессловесные оскорбления, я вздумал на беду подмигивать всем троим и корчить рожи, и одна из моих гримас так обидела даму, что та вдруг взъярилась и вскинула передние лапы мне на колени. Я ее отбросил и подвинул стол, спеша загородиться от нее. Этим я всполошил всю свору: полдюжины четвероногих дьяволов всех возрастов и размеров выползли из потайных своих логовищ на середину комнаты. Я почувствовал, что мои пятки и фалды кафтана стали объектом атаки, и, отбиваясь кое-как кочергой от самых крупных противников, был принужден для водворения мира громко призвать на помощь кого-либо из домашних.
Мистер Хитклиф и его слуга поднимались по ступенькам из погреба с возмутительным хладнокровием; не думаю, чтоб они поторопились явиться хоть на секунду быстрее, хотя возня и визг у очага разбушевались вихрем. К счастью, подоспела помощь из кухни: дюжая тетка с подоткнутым подолом, засученными рукавами и раскрасневшимся от огня лицом ринулась, размахивая сковородой, в самую гущу боя; своим оружием, а также и языком она действовала так успешно, что буря, как по волшебству, улеглась, и только у воительницы еще вздымалась грудь, точно море после сильного ветра, когда на сцене появился наконец хозяин.
— Что за чертовщина? — спросил он и так на меня поглядел, что я едва сдержался, обозленный столь негостеприимным обращением.
— Чертовщина и есть, — проворчал я. — В стаде одержимых евангельских свиней злой дух едва ли был так силен, как в этих ваших собаках, сэр. Оставить с ними гостя — все равно что бросить его в тигриное логово!
— Они никогда не тронут человека, если он сам ничего не тронет, — заметил хозяин, ставя передо мной бутылку и водворяя на место сдвинутый стол. — Собакам положено быть настороже. Стакан вина?
— Нет, благодарю.
— Не покусали?
— Когда бы так, я отметил бы укусившего своей печатью.
Черты Хитклифа смягчились в усмешке.
— Ну-ну, — сказал он, — вы разволновались, мистер Локвуд. Выпейте стаканчик вина. Гости в этом доме такая редкость, что ни сам я, ни мои собаки, признаюсь, не умеем их принимать. За ваше здоровье, сэр!
Я поклонился и ответил «за ваше!» — сообразив, что было бы глупо сидеть и дуться на неучтивость собачьей своры. Да и не хотелось мне доставить хозяину лишний повод позабавиться на мой счет, если придет ему такая охота. Он же, уступая, вероятно, мудрому соображению, что неразумно оскорблять выгодного жильца, предпочел изменить своему лаконичному стилю — с пропуском личных местоимений и глагольных связок — и завел речь о предмете, который считал для меня занимательным: о достоинствах и недостатках избранного мною места уединения. Я нашел его очень сведущим в затронутом нами вопросе и перед тем, как уйти, решился по собственному почину объявить, что завтра зайду опять. Он, как видно, вовсе не желал вторичного вторжения. Тем не менее я приду. Удивительно, каким общительным кажусь я сам себе по сравнению с ним!
2
Вчера к полудню стало холодно и сыро. Я уже почти решил, что лучше посидеть у камина в своем кабинете, чем брести по бездорожью, по слякоти на Грозовой Перевал. Однако, когда я, отобедав (кстати замечу, я обедаю в первом часу; ключница, почтенная матрона, которую мне сдали вместе с домом как его неотъемлемую принадлежность, не может или не хочет понять мою просьбу, чтобы обед подавали мне в пять), поднялся наверх в ленивом этом намерении и хотел уже войти в свою комнату, — я увидел горничную, которая, стоя на коленях среди щеток и корзин для угля, развела адский чад, стараясь загасить огонь кучей пепла. Это заставило меня тотчас повернуть назад; я взял шляпу и, отшагав четыре мили, подошел к воротам в сад Хитклифа как раз вовремя: падали уже первые перистые хлопья снега.
Здесь, на голой вершине холма, земля затвердела от ранних бесснежных морозов, и холодный ветер пронизывал меня насквозь. Сколько я ни напирал, цепь не поддавалась, и я, перескочив через забор, пробежал мощеную дорожку, окаймленную редкими кустами крыжовника, и тщетно стучал в дверь, пока мне не свело пальцы и собаки не подняли вой.
«Проклятый дом, — сказал я мысленно. — Его обитатели так негостеприимны, такие невежи, что их стоило бы на всю жизнь засадить в одиночку. Я, во всяком случае, не стал бы днем держать дверь на запоре. Но все равно я войду.» С таким решением я взялся за щеколду и стал изо всей силы трясти дверь. Джозеф высунулся в круглое оконце сарая, показав свое кислое, как уксус, лицо.
— Чего вам? — закричал он. — Хозяин там, на овчарне. Пройдите кругом в конец двора, если у вас к нему дело.
— Есть кто-нибудь в доме, кто мог бы открыть дверь? — прокричал я в свой черед.
— Никого нет, одна хозяйка. А она не откроет, хоть бы вы тут до ночи грохотали.
— Почему? Вы, может быть, скажете ей, кто я такой, Джозеф?
— Ну уж нет! Не стану я путаться в это дело, — пробурчал он, и голова исчезла.
Снег падал густо. Я схватился за ручку двери в новой попытке, когда на заднем дворе показался молодой человек без пальто и с вилами на плече. Он прокричал мне, чтоб я следовал за ним, и, пройдя через прачечную и мощеный двор с сараем для угля, водокачкой и голубятней, мы наконец вошли в просторную, теплую и приветливую комнату, где меня принимали накануне. Ее весело озарял пылавший в очаге костер из угля, торфа и дров; а у стола, накрытого к обильному ужину, я с удовольствием увидел «хозяйку» — особу, о существовании которой я раньше и не подозревал. Я поклонился и ждал, полагая, что она предложит мне сесть. Она смотрела на меня, откинувшись на спинку кресла, и не двигалась, и не говорила.
— Скверная погода! — сказал я. — Боюсь, миссис Хитклиф, не пострадала ли ваша дверь из-за нерадивости слуг: мне пришлось изрядно потрудиться, пока меня услышали.
Она и тут промолчала. Я глядел на нее, она глядела на меня — во всяком случае, остановила на мне холодный невидящий взгляд, от которого мне стало да крайности не по себе.
— Садитесь, — буркнул молодой человек. — Он скоро придет.
Я подчинился; кашлянул, окликнул негодницу Юнону, которая соизволила при этом повторном свидании пошевелить кончиком хвоста, показывая, что признает во мне знакомого.
— Отличная собака! — начал я снова. — Не думаете ли вы раздать щенят, сударыня?
— Они не мои, — молвила любезная хозяйка таким отстраняющим тоном, каким не ответил бы и сам Хитклиф.
— Ага, вот это, верно, ваши любимицы? — продолжал я, указывая на кресло в темном углу, где, как мне показалось, сидели кошки.
— Странный предмет любви, — заметила она с презрением.
Там, как на грех, оказались сваленные в кучу битые кролики. Я еще раз кашлянул и, ближе подсев к очагу, повторил свое замечание о дурной погоде.
— Вам не следовало выходить из дому, — сказала она и, встав, сняла с камина две пестрые банки.
До сих пор она сидела в полумраке; теперь же я мог разглядеть всю ее фигуру и лицо. Она была тоненькая и совсем юная, почти девочка — удивительного сложения и с таким прелестным личиком, какого мне еще не доводилось видеть: мелкие черты, необычайно изящные; льняные кольца волос, или, скорей, золотые, падали, несобранные, на стройную шею; а глаза, если бы глядели приветливей, были бы неотразимы; к счастью для моего впечатлительного сердца, я прочел в них только нечто похожее на презрение и вместе с тем на безнадежность, странно неестественную в ее возрасте. Банки стояли слишком высоко, она едва могла дотянуться до них; я сделал движение, чтобы ей помочь; она повернулась ко мне, как повернулся бы скупец, если бы кто-нибудь сунулся ему помогать, когда он считает свое золото.

— Мне не нужно вашей помощи, — огрызнулась она, — сама достану.
— Прошу извинения, — поспешил я ответить.
— Вас приглашали к чаю? — спросила она, повязывая фартук поверх милого черного платьица, и остановилась с ложкой чая над котелком.
— Я не отказался бы от чашки, — ответил я.
— Вас приглашали? — повторила она.
— Нет, — сказал я с легкой улыбкой. — Вам как раз и подобало бы меня пригласить.
Она бросила ложку с чаем обратно в банку и с обиженным видом снова уселась; на лбу наметились морщины, румяная нижняя губа выпятилась, как у ребенка, который вот-вот заплачет.
Между тем молодой человек набросил на плечи совсем изношенный кафтан и, выпрямившись во весь рост перед огнем, глядел на меня искоса сверху вниз — ну, право же, точно была между нами кровная вражда, неотомщенная обида. Я не мог понять — слуга он или кто? И одежда его и разговор были грубы и не выдавали, как у мистера и миссис Хитклиф, принадлежности к более высокому сословию; густые русые кудри его свисали лохматые, нечесаные; щеки заросли мужицкими бакенбардами, а руки были загорелые, как у простого работника; но держался он свободно, почти высокомерно, и не проявлял рвения слуги перед хозяйкой дома. Не видя явных признаков, по которым я мог бы судить, какое место занимает он в доме, я почел за лучшее не замечать его странного поведения; а через пять минут явился Хитклиф, и я почувствовал себя не так неловко.
— Видите, сэр, я пришел, как обещал! — воскликнул я с напускной веселостью. — И боюсь, мне придется посидеть у вас полчаса, если вы предоставите мне на это время пристанище от непогоды.
— Полчаса? — сказал он, стряхивая белые хлопья со своей одежды. — Удивляюсь, почему вам вздумалось гулять в самую метель. Знаете ли вы, что рисковали заблудиться на болоте? Даже людям, хорошо знакомым с местностью, в такие вечера случается сбиться с дороги; а сейчас, доложу вам, нельзя рассчитывать на быструю перемену погоды.
— Не дадите ли вы мне в проводники какого-нибудь паренька? А заночевал бы он на Мысе. Вы не можете отпустить со мной кого-нибудь из работников?
— Не могу.
— Нет, в самом, деле? Что ж, придется мне положиться на собственное разумение.
— Гм! Когда же мы наконец сядем чай пить? — крикнул он парню в потрепанном кафтане, бросавшему попеременно свирепый взгляд то на меня, то на молодую хозяйку.
— Он тоже будет пить? — спросила та, обратившись к Хитклифу.
— Извольте подавать на стол, — прозвучало в ответ, и так яростно, что меня передернуло. Тон, каким сказаны были эти слова, изобличал прирожденную злобу. Теперь я уже не назвал бы Хитклифа превосходным человеком. Когда все было приготовлено, он пригласил меня к столу, сказав: «Ну, сэр, придвигайте ваш стул». Мы все, не исключая деревенского парня, сели за стол и в строгом молчании принялись за ужин.
Я полагал своим долгом, раз уж я навел тучу, как-нибудь ее рассеять. Не могли же они изо дня в день сидеть так угрюмо и молчаливо. Казалось немыслимым, чтобы люди, как ни дурен их нрав, изо дня в день сходились за столом с этакими сердитыми лицами.
— Странно, — начал я, жадно выпив первую чашку и ожидая, когда мне нальют вторую, — странно, до чего привычка меняет наши вкусы и понятия: иной человек даже и вообразить не в состоянии, что можно быть счастливым, живя в таком полном отрешении от мира, как живете вы, мистер Хитклиф. Да, я сказал бы, что вы в кругу своей семьи, с вашей любезной леди, чей гений правит вашим домом и вашим сердцем…
— Моей любезной леди! — перебил он с усмешкой чуть не дьявольской. — Где она, моя любезная леди?
— Я имел в виду миссис Хитклиф, вашу супругу.
— О, превосходно! Вы хотели сказать, что ее дух взял на себя роль ангела-хранителя и оберегает благополучие Грозового Перевала теперь, когда ее тело покоится в земле! Не так ли?
Поняв, что оплошал, я попытался исправить промах. Мне бы следовало сообразить, что при такой разнице в возрасте эти двое едва ли были мужем и женой. Ему лет сорок, пора расцвета духовных сил, когда мужчина редко обольщается надеждой, что девушка пойдет за него по любви: эта мечта становится утехой наших преклонных лет. А той с виду семнадцать.
Тут меня осенило: верно, этот деревенщина, что сидит со мною рядом, прихлебывает чай из блюдца и берет хлеб немытыми руками, ее муж. Хитклиф-младший, конечно! Похоронила себя заживо, и вот последствия: девушка бросилась на шею этому мужлану, попросту не зная, что есть на свете люди получше! И жалко и грустно! Нетрудно понять, как сильно должна была она пожалеть о своем выборе, увидев меня! Эта мысль покажется, верно, самонадеянной, но нет, такою она не была. Мой сосед представлялся мне почти отталкивающим; а себе же я знал по опыту, что я довольно привлекателен.
— Миссис Хитклиф приходится мне невесткой, — сказал Хитклиф, подтверждая мою догадку. При этих словах он метнул странный взгляд в ее сторону — взгляд ненависти; или мышцы его лица устроены иначе, чем у всех людей, и не передают языка души.
— Разумеется, теперь я вижу. Это вы — счастливый обладатель благодетельницы-феи, — заметил я, поворачиваясь к своему соседу.
Ошибка оказалась хуже прежней: юноша побагровел, сжал кулак с явным намерением пустить его в ход. Но, видимо, одумался и отвел душу, разразившись грубой руганью по моему адресу, которую, однако, я предпочел пропустить мимо ушей.
— Не везет вам с догадками, сэр, — проговорил хозяин, — ни один из нас не имеет счастья обладать вашей доброй феей; ее супруг умер. Я сказал, что она моя невестка; значит, она была замужем за моим сыном.
— А этот молодой человек…
— Не сын мой, конечно.
Хитклиф опять улыбнулся, словно было слишком смелой шуткой навязать этого медведя ему в сыновья.
— Меня зовут Гэртон Эрншо, — рявкнул юноша, — и советую вам уважать это имя!
— Я отнюдь не выказал неуважения, — сказал я в ответ, посмеявшись в душе над тем, с каким достоинством доложил он о своей особе.
Он глядел на меня слишком долго — я не счел нужным выдерживать его взгляд, боясь, что уступлю искушению отпустить ему пощечину или же громко рассмеяться. Я чувствовал себя решительно не на месте в этом милом семейном кругу. Гнетущая атмосфера дома сводила на нет доброе действие тепла и уюта, и я решил быть осторожней и не забредать под эту крышу в третий раз.
С ужином покончили, и, так как никто не проронил ни слова, чтоб завязать разговор, я встал и подошел к окну — посмотреть, не переменилась ли погода. Печальная была картина: темная ночь наступила до времени, смешав небо и холмы в ожесточенном кружении ветра и душащего снега.
— Вряд ли я доберусь до дому без проводника, — вырвалось у меня. — Дороги, верно, совсем замело. Но даже если б они были расчищены, едва ли я хоть что-нибудь увидал бы на шаг впереди.
— Гэртон, загони овец под навес. Их засыплет, если оставить их на всю ночь в овчарне. А выход загороди доской, — сказал Хитклиф.
— Как же мне быть? — продолжал я с нарастающим раздражением.
Ответа не последовало; и я, оглядевшись, увидел только Джозефа, несшего собакам ведро овсянки, и миссис Хитклиф, которая склонилась над огнем и развлекалась тем, что жгла спички из коробка, упавшего с камина, когда она водворяла на место банку с чаем. Джозеф, поставив свою ношу, обвел осуждающим взглядом комнату и надтреснутым голосом проскрипел:
— Диву даюсь, что вы себе воображаете: вы будете тут сидеть без дела или баловаться, когда все работают на дворе! Но вы праздны, как все бездельники, вам говори, не говори, вы никогда не отстанете от дурных обычаев и пойдете прямой дорогой к дьяволу, как пошла ваша мать!
Я подумал было, что этот образчик красноречия адресован мне; и, достаточно уже взбешенный, двинулся на старого негодника с намерением вышвырнуть его за дверь. Но ответ миссис Хитклиф остановил меня.
— Ты, старый лицемер и клеветник! — вскинулась она. — А не боишься ты, что всякий раз, как ты поминаешь дьявола, он может утащить тебя живьем? Ты лучше меня не раздражай, старик, или я испрошу для тебя его особой милости, и он заберет тебя к себе. Стой! Глянь сюда, Джозеф, — продолжала она, доставая с полки узкую продолговатую книгу, в темном переплете, — я покажу тебе, как я далеко продвинулась в черной магии: скоро я буду в ней как дома. Не случайно околела красно-бурая корова. И приступы ревматизма едва ли посылаются тебе, как дар божий!
— Ох, грешница, грешница! — закряхтел старик. — Избави нас господь от лукавого!
— Нет, нечестивец! Ты — отверженный! Отыди, или я наведу на тебя порчу! Я на каждого из вас сделала слепки из воска и глины. Первый, кто преступит намеченную мной границу, будет… нет, я не скажу, на что он у меня осужден, это вы увидите сами! Иди прочь — я на тебя гляжу!
Красивые глаза маленькой ведьмы засверкали притворной злобой, и Джозеф, затрепетав в неподдельном ужасе, поспешил прочь, бормоча на ходу молитвы и выкрикивая: «Грешница, грешница!». Я думал, что ее поведение было своего рода мрачной забавой; и теперь, когда мы остались вдвоем, попробовал поискать у нее сочувствия в моей беде.
— Миссис Хитклиф, — начал я серьезно, — извините, что я вас тревожу. Я беру на себя эту смелость, так как уверен, что при такой наружности вы непременно должны обладать добрым сердцем. Укажите же мне, по каким приметам я найду дорогу. Как мне добраться до дому, я представляю себе не яснее, чем вы, как дойти до Лондона!
— Ступайте той дорогой, которой пришли, — ответила она, спрятавшись в своем кресле со свечою и с раскрытой толстой книгой на коленях. — Совет короткий, но более разумного я вам дать не могу.
— Значит, если вы услышите, что меня нашли мертвым в трясине или в яме, занесенной снегом, ваша совесть не шепнет вам, что в моей смерти повинны отчасти и вы?
— Ничуть. Я не могу проводить вас. Мне не дадут пройти и до конца ограды.
— Вы? Я не посмел бы вас просить выйти ради меня даже за порог в такую ночь! — вскричал я. — Я прошу вас разъяснить мне, как найти дорогу, а не показать ее, или же убедить мистера Хитклифа, чтоб он дал мне кого-нибудь в проводники.
— Но кого же? Здесь только он сам, Эрншо, Зилла, Джозеф и я. Кого вы предпочтете?
— А нет на ферме какого-нибудь мальчишки?
— Нет. Я всех назвала.
— Значит, я вынужден заночевать здесь.
— Об этом договаривайтесь с хозяином дома. Я тут ни при чем.
— Надеюсь, это вам послужит уроком. Не будете впредь пускаться в неосторожные прогулки по горам, — прокричал строгий голос Хитклифа с порога кухни. — Если вам тут ночевать, так у меня не заведено никаких удобств для гостей. Вам придется разделить постель с Гэртоном или Джозефом, если вы остаетесь.
— Я могу соснуть в кресле в этой комнате, — ответил я.
— Нет, нет! Чужой всегда чужой, беден он или богат, и меня не устраивает, чтобы кто-то тут рыскал, когда я не могу оставаться за сторожа! — заявил неучтивый хозяин.
Эти оскорбительные слова положили конец моему терпению. Я что-то сказал, выражая свое возмущение, бросился мимо хозяина во двор, — и с разгону налетел на Эрншо. Было так темно, что я ничего не видел; и пока я блуждал, ища выхода, я услышал кое-что еще, что могло служить образцом их вежливого обращения друг с другом. Сперва молодой человек, по-видимому, склонен был помочь мне.
— Я провожу его до парка, — сказал он.
— Ты проводишь его до пекла! — вскричал его хозяин или кем он там ему был. — А кто присмотрит за лошадьми?
— Когда дело идет о человеческой жизни, можно на один вечер оставить лошадей без присмотра: кто-нибудь должен пойти, — вступилась миссис Хитклиф дружелюбней, чем я ожидал.
— Но не по вашему приказу! — отрезал Гэртон. — Если он вам так мил, лучше помалкивайте.
— Что же, я надеюсь, вам будет являться его призрак. И еще я надеюсь, мистер Хитклиф не получит другого жильца, пока Мыза Скворцов не превратится в развалины! — ответила она резко.
— Слушай, слушай, она проклинает! — бормотал Джозеф, когда я чуть не споткнулся о него.
Старик сидел неподалеку и доил коров при свете фонаря, который я не постеснялся схватить; и, крикнув, что завтра пришлю им фонарь, я устремился к ближайшей калитке.
— Хозяин, хозяин! Он украл фонарь! — заорал старик и кинулся за мной вдогонку. — Эй, Клык, собачка моя! Эй, Волк! Держи его, держи!
Едва я отворил калитку, два косматых чудища защелкали зубами, подбираясь к моему горлу, и сбили меня с ног. Свет погас, а дружный хохот Хитклифа и Гэртона довел до предела бешенство мое и унижение. К счастью, псы больше склонны были, наложив свои лапы на жертву, выть и махать хвостами, чем пожирать ее живьем; однако встать на ноги они мне не давали, и мне пришлось лежать до тех пор, пока их злорадствующие хозяева не соизволили меня освободить. Наконец без шляпы, дрожа от ярости, я приказал мерзавцам выпустить меня немедленно, если им не надоела жизнь, — и сопроводил эти слова бессвязными угрозами, которые своею беспредельной горечью напоминали проклятия Лира.
От слишком сильного возбуждения у меня хлынула из носу кровь, но Хитклиф не переставал хохотать, а я ругаться. Не знаю, чем завершилась бы эта сцена, не случись тут особы, более рассудительной, чем я, и более благодушной, чем мои противники. Это была Зилла, дородная ключница, которая вышла наконец узнать, что там у нас творится. Она подумала, что кто-то поднял на меня руку; и, не смея напасть на хозяина, обратила огонь своей словесной артиллерии на младшего из двух негодяев.
— Прекрасно, мистер Эрншо! — кричала она, — уж не знаю, что вы еще придумаете! Скоро мы станем убивать людей у нашего порога. Вижу я, не ужиться мне в этом доме — посмотрите на беднягу, он же еле дышит! Ну-ну! Нельзя вам идти в таком виде. Зайдите в дом, я помогу вам. Тихонько, стойте смирно.
С этими словами она вдруг выплеснула мне за ворот кружку ледяной воды и потащила меня в кухню. Мистер Хитклиф последовал за нами. Непривычная вспышка веселости быстро угасла, сменившись обычной для него угрюмостью.
Меня мутило, кружилась голова, я совсем ослабел, пришлось поневоле согласиться провести ночь под его крышей. Он велел Зилле дать мне стакан водки и прошел в комнаты; а ключница, повздыхав надо мной и выполнив приказ, после чего я несколько оживился, повела меня спать.
3
Подымаясь со мной по лестнице, она мне наказала прикрыть ладонью свечу и не шуметь, потому что у ее хозяина какая-то дикая причуда насчет комнаты, в которую она меня ведет, и он никого бы туда не пустил по своей охоте. Я спросил, почему. Она ответила, что не знает: в доме она только второй год, а у них тут так все не по-людски, что лучше ей не приставать с расспросами.
Слишком сам ошеломленный для расспросов, я запер дверь и огляделся, ища кровать. Всю обстановку составляли стул, комод и большой дубовый ларь с квадратными прорезами под крышкой, похожими на оконца кареты. Подойдя к этому сооружению, я заглянул внутрь и увидел, что это особого вида старинное ложе, как нельзя более приспособленное к тому, чтобы устранить необходимость отдельной комнаты для каждого члена семьи. В самом деле, оно образовывало своего рода чуланчик, а подоконник заключенного в нем большого окна мог служить столом. Я раздвинул обшитые панелью боковые стенки, вошел со свечой, снова задвинул их и почувствовал себя надежно укрытым от бдительности Хитклифа или чьей бы то ни было еще.
На подоконнике, где я установил свечу, лежала в одном углу стопка тронутых плесенью книг; и весь он был покрыт надписями, нацарапанными по краске. Впрочем, эти надписи, сделанные то крупными, то мелкими буквами, сводились к повторению одного лишь имени: Кэтрин Эрншо, иногда сменявшегося на Кэтрин Хитклиф и затем на Кэтрин Линтон.
В вялом равнодушии я прижался лбом к окну и все перечитывал и перечитывал: Кэтрин Эрншо… Хитклиф… Линтон, — пока глаза мои не сомкнулись; но они не отдохнули и пяти минут, когда вспышкой пламени выступили из мрака белые буквы, живые как видения, — воздух кишел бесчисленными Кэтрин; и сам себя разбудив, чтоб отогнать навязчивое имя, я увидел, что огонь моей свечи лижет одну из тех старых книг и в воздухе разлился запах жженой телячьей кожи. Я оправил фитиль и, чувствуя себя крайне неприятно от холода и неотступной тошноты, сел в подушках и раскрыл на коленях поврежденный том. Это было евангелие с поблекшей печатью, сильно отдававшее плесенью. На титульном листе стояла надпись: «Из книг Кэтрин Эрншо» — и число, указывавшее на четверть века назад. Я захлопнул ее и взял другую книгу и третью — пока не пересмотрел их все до единой. Библиотека Кэтрин была со вкусом подобрана, а состояние книг доказывало, что ими изрядно пользовались, хотя и не совсем по прямому назначению: едва ли хоть одна глава избежала чернильных и карандашных заметок (или того, что походило на заметки), покрывавших каждый пробел, оставленный наборщиком. Иные представляли собою отрывочные замечания; другие принимали форму регулярного дневника, писанного неустановившимся детским почерком. Сверху на одной из пустых страниц (показавшихся, верно, неоценимым сокровищем, когда на нее натолкнулись впервые) я не без удовольствия увидел превосходную карикатуру на моего друга Джозефа, набросанную бегло, но выразительно. Во мне зажегся живой интерес к неведомой Кэтрин, и я тут же начал расшифровывать ее поблекшие иероглифы.

"Страшное воскресенье! — так начинался следующий параграф. — Как бы я хотела, чтобы снова был со мной отец. Хиндли — плохая замена, он жесток с Хитклифом. Мы с Х. договорились взбунтоваться — и сегодня вечером сделаем решительный шаг.
Весь день лило, мы не могли пойти в церковь, так что Джозефу волей-неволей пришлось устроить молитвенное собрание на чердаке; и пока Хиндли с женой в свое удовольствие грелись внизу у огня — и делали при этом что угодно, только не читали Библию, могу в том поручиться, — нам с Хитклифом и несчастному мальчишке пахарю велено было взять молитвенники и лезть наверх; нас посадили рядком на мешке пшеницы, и мы вздыхали и мерзли, надеясь, что Джозеф тоже замерзнет и ради собственного блага прочтет нам не слишком длинную проповедь. Пустая надежда! Чтение тянулось ровно три часа; и все-таки мой брат не постыдился воскликнуть, когда мы сошли вниз: «Как, уже?!». Прежде в воскресные вечера нам разрешалось поиграть — только бы мы не очень шумели; а теперь достаточно тихонько засмеяться, и нас сейчас же ставят в угол!
— Вы забываете, что над вами есть хозяин, — говорит наш тиран. — Я сотру в порошок первого, кто выведет меня из терпения! Я требую тишины и приличия. Эге, мальчик, это ты? Фрэнсиз, голубушка, оттаскай его за вихры, когда будешь проходить мимо: я слышал, как он хрустнул пальцами. — Фрэнсиз добросовестно выдрала его за волосы, а потом подошла к мужу и села к нему на колени; и они целый час, как двое малых ребят, целовались и говорили всякий вздор — нам было бы стыдно так глупо болтать. Мы устроились поудобней, насколько это было возможно: забились в углубление под полками. Только я успела связать наши фартуки и повесить их вместо занавески, как приходит Джозеф из конюшни, куда его зачем-то посылали. Он сорвал мою занавеску, влепил мне пощечину и закричал:
— Хозяина едва похоронили, еще не прошел день субботний и слова евангелия еще звучат в ваших ушах, а вы тут лоботрясничаете! Стыдно вам! Садитесь, скверные дети! Мало тут разве хороших книг? Взяли бы да почитали! Садитесь и подумайте о ваших душах!
С этими словами он усадил нас немного поближе к очагу, так что слабый отсвет огня еле освещал страницу той дряни, которую он сунул нам в руки. Я не могла долго сидеть за таким занятием: взяла свой пакостный том за застежку и кинула его в собачий закут, заявив, что мне не нравятся хорошие книги. Хитклиф пинком зашвырнул свою туда же. И тут пошло…
— Мистер Хиндли! — вопил наш духовный наставник, — идите сюда, хозяин! Мисс Кэти отодрала корешок у «Кормила спасения», а Хитклиф ступил ногой на первую часть «Прямого пути к погибели»! Это просто ужас, что вы позволяете им идти такой дорожкой. Эх! Старый хозяин отстегал бы их как следует, — но его уж нет!
Хиндли покинул свой рай у камина и, схватив нас одну за руку, другого за шиворот, вытолкал обоих в кухню, где Джозеф поклялся, что Старый Ник [1], как бог свят, уволочет нас в пекло. С таким утешительным напутствием мы забились каждый в свой угол, ожидая, когда явится за нами черт. Я достала с полки эту книгу и чернильницу, распахнула дверь во двор (так светлей) и минут двадцать писала, чтобы как-нибудь убить время; но мой товарищ не так терпелив и предлагает завладеть салопом коровницы, накрыться им и пойти бродить по вересковым зарослям. Хорошая мысль: если старый ворчун вернется, он подумает, что сбылось его прорицание, а нам и под дождем будет не хуже, чем дома: здесь тоже и холодно и сыро".
* * *По всей видимости, Кэтрин исполнила свое намерение, потому что следующие строки повествуют о другом: девочка разражается слезами:
"Не думала я, что Хиндли когда-нибудь заставит меня так плакать, — писала она. — Голова до того болит, что я не в силах держать ее на подушке; и все-таки не могу я отступиться. Бедный Хитклиф! Хиндли называет его бродягой и больше не позволяет ему сидеть с нами и с нами есть; и он говорит, что я не должна с ним играть, и грозится выкинуть его из дому, если мы ослушаемся. Он все время ругает нашего отца (как он смеет!), что тот давал Хитклифу слишком много воли, и клянется «поставить мальчишку на место».
* * *Я подремывал над выцветшей страницей, глаза мои скользили с рукописного текста на печатный. Я видел красный витиеватый титул — «Седмидесятью Семь и Первое из Седмидесяти Первых. — Благочестивое слово, произнесенное преподобным Джебсом Брендерхэмом в Гиммерденской церкви». И в полусне, ломая голову над вопросом, как разовьет Джебс Брендерхэм свою тему, я откинулся на подушки и заснул. Увы, вот оно, действие скверного чая и скверного расположения духа! Если не они, то что же еще могло так испортить мне ночь? С тех пор, как я научился страдать, не припомню я ночи, которая сравнивалась бы с этой.
Я еще не забыл, где я, когда мне уже начал сниться сон. Мне казалось, что настало утро и что я иду домой, а проводником со мной — Джозеф; снег на дороге лежит толщиной в ярд; и пока мы пробираемся кое-как вперед, мой спутник донимает меня упреками, что я не позаботился взять с собою посох пилигрима: без посоха, говорит он, я никогда не войду в дом; а сам кичливо размахивает дубинкой с тяжелым набалдашником, которая, как я понимал, именуется посохом пилигрима. Минутами мне представлялось нелепым, что мне необходимо такое оружие, чтобы попасть в собственное жилище. И тогда явилась у меня новая мысль: я иду вовсе не домой, мы пустились в путь, чтобы послушать проповедь знаменитого Джебса Брендерхэма на текст «Седмидесятью Семь», и кто-то из нас — не то Джозеф, не то проповедник, не то я сам — совершил «Первое из Седмидесяти Первых» и подлежит всенародному осуждению и отлучению.
Мы приходим в церковь. Я в самом деле два или три раза, гуляя, проходил мимо нее. Она стоит в ложбине между двумя холмами, идущей вверх от болота, торфяная сырость которого действует, говорят, как средство бальзамирования на те немногие трупы, что зарыты на погосте. Крыша пока в сохранности; но так как священник может рассчитывать здесь только на двадцать фунтов жалованья per annum [2] и на домик в две комнаты, которые грозят быстро превратиться в одну, никто из духовных лиц не желает взять на себя в этой глуши обязанности пастыря, тем более что его прихожане, если верить молве, скорее дадут своему священнику помереть с голоду, чем увеличат его доход хоть на пенни из собственных карманов. Однако в моем сне церковь была битком набита, и слушали Джебса внимательно, а проповедовал он — о боже, что за проповедь! Она подразделялась на четыреста девяносто частей, из которых каждая была никак не меньше обычного обращения с церковной кафедры, и в каждой обсуждался особый грех! Где он их столько выискал, не могу сказать. Он придерживался своего собственного толкования слова «грех», и казалось, брат во Христе по каждому отдельному случаю необходимо должен был совершать специальный грех. Грехи были самого необычного свойства: странные провинности, каких я раньше никогда бы не измыслил.
О, как я устал! Как я морщился и зевал, клевал носом и снова приходил в себя! Я щипал себя, и колол, и протирал глаза, и вставал со скамьи, и опять садился, и подталкивал Джозефа локтем, спрашивая, кончится ли когда-нибудь эта проповедь. Я был осужден выслушать все; наконец проповедник добрался до «Первого из Седмидесяти Первых». В этот критический момент на меня вдруг нашло наитие; меня подмывало встать и объявить Джебса Брендерхэма виновным в таком грехе, какого не обязан прощать ни один христианин.
— Сэр! — воскликнул я. — Сидя здесь в четырех стенах, я в один присест претерпел и простил четыреста девяносто глав вашей речи. Седмидесятью семь раз я надевал шляпу и вставал, чтоб уйти, — вы седмидесятью семь раз почему-то заставляли меня сесть на место. Четыреста девяносто первая глава — это уж слишком! Сомученики мои, воздайте ему! Тащите его с кафедры и сотрите его в прах, чтобы там, где его знавали, забыли о нем навсегда.
— Так это ты! — воскликнул Джебс и, упершись в свою подушку, выдержал торжественную паузу. — Седмидесятью семь раз ты искажал зевотой лицо — седмидесятью семь раз я успокаивал свою совесть: «Увы, сие есть слабость человеческая, следственно, сие прегрешение может быть отпущено!» Но приходит Первое из Седмидесяти Первых. Вершите над ним, братья, предписанный суд! Чести сей удостоены все праведники божьи!
Едва раздались эти последние слова, собравшиеся, вознеся свои пилигримовы посохи, ринулись на меня со всех сторон; и я, не имея оружия, которое мог бы поднять в свою защиту, стал вырывать посох у Джозефа, ближайшего ко мне и самого свирепого из нападающих. В возникшей сутолоке скрестилось несколько дубинок. Удары, предназначенные мне, обрушивались на другие головы. И вот по всей церкви пошел гул ударов. Кто нападал, кто защищался, но каждый поднял руку на соседа; а Брендерхэм, не пожелав оставаться праздным свидетелем, изливал свое рвение стуком по деревянному пюпитру, раздававшимся так гулко, что этот стук в конце концов к моему несказанному облегчению разбудил меня. И чем же был внушен мой сон о шумной схватке? Кто на деле исполнял роль, разыгранную в драке Джебсом? Всего лишь ветка ели, касавшаяся окна и при порывах ветра царапавшая сухими шишками по стеклу! С минуту я недоверчиво прислушивался, но, обнаружив возмутителя тишины, повернулся на другой бок, задремал; и опять мне приснился сон, — еще более неприятный, чем тот, если это возможно.
На этот раз я сознавал, что лежу в дубовом ящике или чулане, и отчетливо слышал бурные порывы ветра и свист метели; я слышал также неумолкавший назойливый скрип еловой ветки по стеклу и приписывал его действительной причине. Но скрип так докучал мне, что я решил прекратить его, если удастся; и я, мне снилось, встал и попробовал открыть окно. Крючок оказался припаян к кольцу: это я приметил, когда еще не спал, но потом забыл. «Все равно, я должен положить этому конец», — пробурчал я и, выдавив кулаком стекло, высунул руку, чтобы схватить нахальную ветвь; вместо нее мои пальцы сжались на пальчиках маленькой, холодной, как лед, руки! Неистовый ужас кошмара нахлынул на меня; я пытался вытащить руку обратно, но пальчики вцепились в нее, и полный горчайшей печали голос рыдал: «Впустите меня… впустите!». — «Кто вы?» — спрашивал я, а сам между тем все силился освободиться. «Кэтрин Линтон, — трепетало в ответ (почему мне подумалось именно „Линтон“? Я двадцать раз прочитал „Эрншо“ на каждое „Линтон“!). — Я пришла домой: я заблудилась в зарослях вереска!». Я слушал, смутно различая глядевшее в окошко детское личико. Страх сделал меня жестоким: и, убедившись в бесполезности попыток отшвырнуть незнакомку, я притянул кисть ее руки к пробоине в окне и тер ее о край разбитого стекла, пока не потекла кровь, заливая простыни; но гостья все стонала: «Впустите меня!» — и держалась все так же цепко, а я сходил с ума от страха. «Как мне вас впустить? — сказал я наконец. — Отпустите вы меня, если хотите, чтобы я вас впустил!». Пальцы разжались, я выдернул свои в пробоину и, быстро загородив ее стопкой книг, зажал уши, чтоб не слышать жалобного голоса просительницы. Я держал их зажатыми, верно, с четверть часа, и все же, как только я отнял ладони от ушей, послышался тот же плачущий зов! «Прочь! — закричал я. — Я вас не впущу, хотя бы вы тут просились двадцать лет!» — «Двадцать лет прошло, — стонал голос, — двадцать лет! Двадцать лет я скитаюсь, бездомная!» Затем послышалось легкое царапанье по стеклу, и стопка книг подалась, словно ее толкали снаружи. Я попытался вскочить, но не мог пошевелиться; и тут я громко закричал, обезумев от ужаса. К своему смущению, я понял, что крикнул не только во сне: торопливые шаги приближались к моей комнате; кто-то сильной рукой распахнул дверь, и в оконцах над изголовьем кровати замерцал свет. Я сидел, все еще дрожа, и отирал испарину со лба. Вошедший, видимо, колебался и что-то ворчал про себя. Наконец полушепотом, явно не ожидая ответа, он сказал:
— Здесь кто-нибудь есть?
Я почел за лучшее не скрывать своего присутствия, потому что я знал повадки Хитклифа и побоялся, что он станет продолжать поиски, если я промолчу. С этим намерением я повернул шпингалет и раздвинул фанерную стенку. Не скоро я забуду, какое действие произвел мой поступок.
Хитклиф стоял у порога в рубашке и панталонах, свеча оплывала ему на пальцы, а его лицо было бело, как стена за его спиной. При первом скрипе дубовых досок его передернуло, как от электрического тока; свеча, выскользнув из его руки, упала далеко в сторону, и так сильно было его волнение, что он едва смог ее поднять.
— Здесь только ваш гость, сэр! — вскричал я громко, желая избавить его от дальнейших унизительных проявлений трусости. — Я имел несчастье застонать во сне из-за страшного кошмара. Извините, я потревожил вас.
— Ох, проклятье на вашу голову, мистер Локвуд! Провалитесь вы к… — начал мой хозяин, устанавливая свечу на стуле, потому что не мог держать ее крепко в руке. — А кто привел вас в эту комнату? — продолжал он, вонзая ногти в ладони и стиснув зубы, чтобы они не стучали в судороге. — Кто? Я сейчас же вышвырну их за порог!
— Меня привела сюда ваша ключница Зилла, — ответил я, вскочив на ноги и поспешно одеваясь. — И я не огорчусь, если вы ее и впрямь вышвырнете, мистер Хитклиф: это будет ей по заслугам. Она, видно, хотела, не щадя гостя, получить лишнее доказательство, что тут нечисто. Что ж, так оно и есть — комната кишит привидениями и чертями! Вы правы, что держите ее на запоре, уверяю вас. Никто вас не поблагодарит за ночлег в таком логове!
— Что вы хотите сказать? — спросил Хитклиф. — И зачем вы одеваетесь? Ложитесь и спите до утра, раз уж вы здесь. Но ради всего святого, не поднимайте опять такого страшного шума: вы кричали так, точно вам приставили к горлу нож!
— Если бы маленькая чертовка влезла в окно, она, верно, задушила бы меня! — возразил я. — Мне совсем не хочется снова подвергаться преследованию со стороны ваших гостеприимных предков. Не родственник ли вам с материнской стороны преподобный Джебс Брендерхэм? А эта проказница Кэтрин Линтон, или Эрншо, или как ее там звали, она, верно, отродье эльфов, эта маленькая злючка… Она сказала мне, что вот уже двадцать лет гуляет по земле, — справедливая кара за ее грехи, не сомневаюсь!
Я не успел договорить, как вспомнил связь этих двух имен, Хитклифа и Кэтрин, в книге, — связь, которая ускользнула у меня из памяти и только теперь неожиданно всплыла. Я покраснел, устыдившись своей несообразительности; но ничем не показывая больше, что осознал нанесенную мною обиду, поспешил добавить:
— По правде сказать, сэр, половину ночи я провел…
Тут я опять осекся, — я чуть не сказал: «Провел, перелистывая старые книги», — а этим я выдал бы свое знакомство не только с печатным, но и рукописным их содержанием; итак, не допуская новой оплошности, я добавил:
— …перечитывая имена, нацарапанные на подоконнике. Однообразное занятие, к которому прибегаешь, чтобы нагнать сон — как к счету или как…
— С чего вы вздумали вдруг говорить все это мне? — прогремел Хитклиф в дикой ярости. — Как… как вы смеете… под моею крышей?.. Господи! Уж не сошел ли он с ума, что так говорит! — И Хитклиф в бешенстве ударил себя по лбу.
Я не знал, оскорбиться мне на его слова или продолжать свое объяснение; но он, казалось, был так глубоко потрясен, что я сжалился и стал рассказывать дальше свои сны. Я утверждал, что никогда до тех пор не слышал имени «Кэтрин Линтон»; но, прочитанное много раз, оно запечатлелось в уме, а потом, когда я утратил власть над своим воображением, воплотилось в образ. Хитклиф, пока я говорил, постепенно отодвигался в глубь кровати; под конец он сидел почти скрытый от глаз. Я угадывал, однако, по его неровному, прерывистому дыханию, что он силится превозмочь чрезмерное волнение. Не желая показывать ему, что слышу, как он борется с собой, я довольно шумно завершал свой туалет, поглядывая на часы, и вслух рассуждал сам с собою о том, как долго тянется ночь.

— Еще нет и трех! А я поклялся бы, что не меньше шести. Время здесь точно стоит на месте: ведь мы разошлись по спальням часов в восемь?
— Зимой ложимся всегда в девять, встаем в четыре, — сказал хозяин, подавляя стон; и, как мне показалось, по движению тени от его руки, смахивая слезы с глаз. — Мистер Локвуд, — добавил он, — вы можете перейти в мою спальню; вы только наделаете хлопот, если так рано сойдете вниз, а ваш дурацкий крик прогнал к черту мой сон.
— Мой тоже, — возразил я. — Лучше я погуляю во дворе до рассвета, а там уйду, и вам нечего опасаться моего нового вторжения. Я теперь вполне излечился от стремления искать удовольствия в обществе, будь то в городе или в деревне. Разумный человек должен довольствоваться тем обществом, которое являет он сам.
— Восхитительное общество! — проворчал Хитклиф. — Возьмите свечку и ступайте, куда вам угодно. Я сейчас же к вам присоединяюсь. Впрочем, во двор не ходите, собаки спущены; а в доме держит стражу Юнона, так что… вы можете только слоняться по лестнице да по коридорам. Но все равно, вон отсюда! Я приду через две минуты!
Я подчинился, но лишь наполовину — то есть оставил комнату, потом, не зная, куда ведут узкие сени, я остановился и стал невольным свидетелем поступка, который выдал суеверие моего хозяина, странно противоречившее его видимому здравомыслию: мистер Хитклиф подошел к кровати и распахнул окно, разразившись при этом неудержимыми и страстными словами. «Приди! Приди! — рыдал он. — Кэти, приди! О приди — еще хоть раз! Дорогая, любимая! Хоть сегодня, Кэтрин, услышь меня!». Призрак проявил обычное для призраков своенравие: он не подал никаких признаков бытия; только снег и ветер ворвались бешеной закрутью, долетев до меня и задув свечу.
Такая тоска была в порыве горя, сопровождавшем этот бред, что сочувствие заставило меня простить Хитклифу его безрассудство, и я удалился, досадуя на то, что вообще позволил себе слушать, и в то же время виня себя, что рассказал про свой нелепый кошмар и этим вызвал такое терзание; впрочем, причина оставалась для меня непонятной. Я осторожно, сошел в нижний этаж и пробрался на кухню, где сгреб в кучу тлеющие угли и зажег от них свою свечу. Ничто не шевелилось, только полосатая серая кошка выползла из золы и поздоровалась со мной сварливым «мяу».
Две полукруглые скамьи со спинками почти совсем отгораживали собою очаг; я вытянулся на одной из них, кошка забралась на другую. Мы оба дремали, пока никто не нарушал нашего уединения; потом приволокся Джозеф, спустившись по деревянной лестнице, которая исчезала за люком в потолке; лазейка на его чердак, решил я. Он бросил мрачный взгляд на слабый огонек в очаге, вызванный мною к жизни, согнал кошку со скамьи и, расположившись на освободившемся месте, принялся набивать табаком свою трехдюймовую трубку. Мое присутствие в его святилище расценивалось, очевидно, как проявление наглости, слишком неприличной, чтоб ее замечать; он молча взял трубку в рот, скрестил руки на груди и затянулся. Я не мешал ему курить в свое удовольствие; выпустив последний клуб дыма и глубоко вздохнув, он встал и удалился так же торжественно, как вошел.
Послышались более упругие шаги; и я уже открыл рот, чтобы сказать «С добрым утром», но тут же закрыл его снова, и не поздоровавшись: Гэртон Эрншо совершал sotto voce [3] свое утреннее молебствие, состоявшее в том, что он посылал к черту каждую вещь, попадавшуюся ему под руку, пока он шарил в углу, отыскивая лопату или заступ, чтоб расчистить заметенную дорогу. Он глядел через спинку скамьи, раздувая ноздри и столь же мало помышляя об обмене любезностями со мной, как с моею соседкой кошкой. По его сборам я понял, что можно выйти из дому, и, покинув свое жесткое ложе, собрался последовать за парнем. Он это заметил и указал концом лопаты на дверь в столовую, давая понять нечленораздельными звуками, в какую сторону должен я идти, раз уж вздумал переменить место.
Я отворил дверь в дом, где уже суетились женщины: Зилла могучим дыханием раздувала огонь в печи; миссис Хитклиф, стоя на коленях перед огнем, при свете пламени читала книгу. Она ладонью защитила глаза от печного жара и, казалось, вся ушла в чтение, отрываясь от него только затем, чтобы выругать служанку, когда та ее осыпАла искрами, или отпихнуть время от времени собаку, слишком дерзко совавшую ей в лицо свой нос. Я удивился, застав здесь также и Хитклифа. Он стоял у огня спиной ко мне, только что закончив бурную отповедь бедной Зилле, которая то и дело отрывалась от своей работы, хватаясь за уголок передника и испуская негодующий стон.
— А ты, ты, негодная… — разразился он по адресу невестки, когда я входил, и добавил слово, не более обидное, чем «козочка» или «овечка», но обычно обозначаемое многоточием. — Опять ты взялась за свои фокусы? Все в доме хоть зарабатывают свой хлеб — ты у меня живешь из милости! Оставь свое вздорное занятие и найди себе какое-нибудь дело. Ты будешь платить мне за пытку вечно видеть тебя перед глазами — слышишь ты, шельма проклятая!
— Я оставлю свое занятие, потому что, если я откажусь, вы можете меня принудить, — ответила молодая женщина, закрыв свою книгу и швырнув ее в кресло. — Но я ничего не стану делать, хоть отнимись у вас язык от ругани, ничего, кроме того, что мне самой угодно!
Хитклиф поднял руку, и говорившая отскочила на безопасное расстояние — очевидно, зная тяжесть этой руки. Не желая вмешиваться в чужую драку, я рассеянно подошел, как будто тоже хочу погреться у очага и ведать не ведаю о прерванном споре. Оба, приличия ради, приостановили дальнейшие враждебные действия; Хитклиф, чтоб не поддаться соблазну, засунул кулаки в карманы, миссис Хитклиф поджала губы и отошла к креслу в дальнем углу, где, верная слову, изображала собою неподвижную статую до конца моего пребывания под этой крышей. Оно продлилось недолго. Я отклонил приглашение к завтраку и, едва забрезжил рассвет, воспользовался возможностью выйти на воздух, ясный теперь, тихий и холодный, как неосязаемый лед.
Не успел я дойти до конца сада, как хозяин окликнул меня и предложил проводить через торфяное болото. Хорошо, что он на это вызвался, потому что все взгорье представляло собой взбаламученный белый океан; бугры и впадины отнюдь не соответствовали подъемам и снижениям почвы: во всяком случае, многие ямы были засыпаны до краев; а целые кряжи холмов — кучи отработанной породы у каменоломен — были стерты с карты, начертанной в памяти моей вчерашней прогулкой. Я тогда приметил по одну сторону дороги, на расстоянии шести-семи ярдов друг от друга, линию каменных столбиков, тянувшуюся через все поле; они были поставлены и сверху выбелены известью, чтобы служить путеводными вехами в темноте или, когда снегопад, как сегодня, сравнивает под одно твердую тропу и глубокую трясину по обе ее стороны; но, если не считать грязных пятнышек, проступавших там и сям, всякий след существования этих вех исчез; и мой спутник счел нужным не раз предостеречь меня, чтобы я держался правей или левей, когда я воображал, будто следую точно извивам дороги. Мы почти не разговаривали, и у входа в парк он остановился, сказав, что дальше я уже не собьюсь с пути. Мы торопливо раскланялись на прощание, и я пустился вперед, положившись на свое чутье, потому что в домике привратника все еще никого не поселили. От ворот парка до дома — Мызы, как его называют, — две мили пути; но я, кажется, умудрился превратить их в четыре: я то терял дорогу, торкаясь между деревьями, то проваливался по горло в снег — удовольствие, которое может оценить только тот, кто сам его испытал. Так или иначе, когда я после всех своих блужданий вошел в дом, часы пробили двенадцать; получилось — ровно час на каждую милю обычного пути от Грозового Перевала!
Домоправительница и ее приспешники бросились меня приветствовать, бурно возглашая, что уже не чаяли увидать меня вновь: они-де думали, что я погиб накануне вечером, и прикидывали, как вести розыски моих останков. Я попросил их всех успокоиться, раз они видят, что я благополучно вернулся; и, продрогший так, что стыла в жилах кровь, потащился наверх. Там, переодевшись в сухое платье и прошагав с полчаса или больше взад и вперед по комнате, чтоб восстановить живое тепло, я дал отвести себя в кабинет. Я был слаб, как котенок, так слаб, что, кажется, не мог уже радоваться веселому огню и дымящейся чашке кофе, который служанка, сварила мне для подкрепления сил.
4
Все мы — сущие флюгера! Я, решивший держаться независимо от общества, благодаривший свою звезду, что она привела меня наконец в такое место, где общение с людьми было почти невозможно, — я, слабый человек, продержался до сумерек, стараясь побороть упадок духа и тоску одиночества, но в конце концов был принужден спустить флаг. Под тем предлогом, что хочу поговорить о разных мероприятиях по дому, я попросил миссис Дин, когда она принесла мне ужин, посидеть со мной, пока я с ним расправлюсь; при этом я от души надеялся, что она окажется обыкновенной сплетницей и либо развеселит меня, либо усыпит болтовней.
— Вы прожили здесь довольно долгое время, — начал я, — шестнадцать лет, так вы, кажется, сказали?
— Восемнадцать, сэр! Я сюда переехала вместе с госпожой, когда она вышла замуж — сперва я должна была ухаживать за ней, а когда она умерла, господин оставил меня при доме ключницей.
— Вот как!
Она молчала. Я стал опасаться, что миссис Дин, если и склонна к болтовне, то лишь о своих личных делах, а они вряд ли могли меня занимать. Однако, положив кулаки на колени и с тенью раздумия на румяном лице, она некоторое время собиралась с мыслями, потом проговорила:
— Эх, другие пошли времена!
— Да, — заметил я, — вам, я думаю, пришлось пережить немало перемен?
— Конечно! И немало передряг, — сказала она.
"Эге, переведу-ка я разговор на семью моего домохозяина! — сказал я себе, — неплохой предмет для начала! Эта красивая девочка-вдова — хотел бы я узнать ее историю: кто она, уроженка здешних мест или же, что более правдоподобно, экзотическое создание, с которым угрюмые indigenae [4] не признают родства?" И вот я спросил миссис Дин, почему Хитклиф сдает внаем Мызу Скворцов и предпочитает жить в худшем доме и в худшем месте.
— Разве он недостаточно богат, чтобы содержать имение в добром порядке? — поинтересовался я.
— Недостаточно богат, сэр? — переспросила она, — денег у него столько, что и не сочтешь, и с каждым годом все прибавляется. Да, сэр, он так богат, что мог бы жить в доме и почище этого! Но он, я сказала бы… прижимист! И надумай он даже переселиться в Скворцы, — едва прослышит о хорошем жильце, нипочем не согласится упустить несколько сотенок доходу. Странно, как могут люди быть такими жадными, когда у них нет никого на свете!
— У него, кажется, был сын?
— Был один сын. Помер.
— А эта молодая женщина, миссис Хитклиф, — вдова его сына?
— Да.
— Откуда она родом?
— Ах, сэр, да ведь она дочка моего покойного господина: ее девичье имя — Кэтрин Линтон. Я ее вынянчила, бедняжку! Хотела бы я, чтобы мистер Хитклиф переехал сюда. Тогда мы были бы снова вместе.
— Как! Кэтрин Линтон! — вскричал я, пораженный. Но, пораздумав полминуты, убедился, что это не Кэтрин моего ночного кошмара.
— Так до меня, — продолжал я, — в доме жил человек, который звался Линтоном?
— Да.
— А кто такой этот Эрншо, Гэртон Эрншо, который проживает с мистером Хитклифом? Они родственники?
— Нет, он племянник покойной миссис Линтон.
— Значит, двоюродный брат молодой хозяйки?
— Да. И муж ее тоже приходился ей двоюродным братом: один с материнской стороны, другой с отцовской. Хитклиф был женат на сестре мистера Линтона.
— Я видел, на Грозовом Перевале над главной дверью дома вырезано: «Эрншо». Это старинный род?
— Очень старинный, сэр; и Гэртон последний у них в семье, как мисс Кэти у нас, то есть у Линтонов. А вы были на Перевале? Простите, что я расспрашиваю, но я рада бы услышать, как ей там живется.
— Кому? Миссис Хитклиф? С виду она вполне здорова и очень хороша собой. Но, думается, не слишком счастлива.
— Ах, боже мой, чего же тут удивляться! А как вам показался хозяин?
— Жесткий он человек, миссис Дин. Верно я о нем сужу?
— Жесткий, как мельничный жернов, и зубастый, как пила! Чем меньше иметь с ним дела, тем лучше для вас.
— Верно, видел в жизни всякое — и успехи, и провалы, вот и сделался таким нелюдимым? Вы знаете его историю?
— Еще бы, сэр, всю как есть! Не знаю только, где он родился, кто были его отец и мать и как он получил поначалу свои деньги. А Гэртона ощипали, как цыпленка, и вышвырнули вон. Бедный малый один на всю округу не догадывается, как его провели!
— Право, миссис Дин, вы сделаете милосердное дело, если расскажете мне о моих соседях: мне, я чувствую, не заснуть, если я и лягу; так что будьте так добры, посидите со мною, и мы поболтаем часок.
— Ох, пожалуйста, сэр! Вот только принесу свое шитье и тогда просижу с вами, сколько вам будет угодно. Но вы простыли: я вижу, вы дрожите, надо вам дать горячего, чтобы прогнать озноб.
Добрая женщина, захлопотав, вышла из комнаты, а я пододвинулся поближе к огню; голова у меня горела, а всего меня пронизывало холодом. Мало того, я был на грани безумия, так возбуждены были мои нервы и мозг. Поэтому я чувствовал — не скажу, недомогание, но некоторый страх (он не прошел еще и сейчас), как бы все, что случилось со мною вчера и сегодня, не привело к серьезным последствиям. Ключница вскоре вернулась, неся дымящуюся мисочку и корзинку с шитьем; и, поставив кашу в камин, чтобы не остыла, уселась в кресле, явно радуясь тому, что я оказался таким общительным.
* * *— До того, как я переехала сюда на жительство, — начала она, сразу без дальнейших приглашений приступив к рассказу, — я почти все время жила на Грозовом Перевале, потому что моя мать вынянчила мистера Хиндли Эрншо (Гэртон его сын), и я обычно играла с господскими детьми; кроме того, я была на побегушках, помогала убирать сено и выполняла на ферме всякую работу, какую кто ни поручит. В одно прекрасное летнее утро — это было, помнится, в начале жатвы — мистер Эрншо, наш старый хозяин, сошел вниз, одетый, как в дорогу; и, наказав Джозефу, что надо делать за день, он повернулся к Хиндли и Кэти и ко мне, потому что я сидела вместе с ними и ела овсянку, и сказал своему сыну: «Ну, малый, я сегодня отправляюсь в Ливерпуль, что тебе принести? Можешь выбирать, что угодно, только что-нибудь небольшое, потому что я иду в оба конца пешком: шестьдесят миль туда и обратно, не близкий путь!». Хиндли попросил скрипку, и тогда отец обратился с тем же вопросом к мисс Кэти; ей было в ту пору от силы шесть лет, но она ездила верхом на любой лошади из нашей конюшни и попросила хлыстик. Не забыл он и меня, потому что у него было доброе сердце, хоть он и бывал временами суров. Он пообещал принести мне кулек яблок и груш, потом расцеловал своих детей, попрощался и ушел.
Время для всех нас тянулось очень медленно — те три дня, что не было хозяина, и маленькая Кэти часто спрашивала, скоро ли папа придет домой. Миссис Эрншо ждала его к ужину на третий день, и ужин с часу на час откладывали; однако хозяин не появлялся, и дети в конце концов устали бегать за ворота встречать его. Уже стемнело, мать хотела уложить их спать, но они слезно просили, чтобы им позволили еще посидеть; и вот около одиннадцати щеколда на двери тихонько щелкнула, и вошел хозяин. Он бросился в кресло, смеясь и охая, и попросил, чтобы его никто не тормошил, потому что в дороге его чуть не убили, — он, мол, и за все три королевства не согласился бы еще раз предпринять такую прогулку.
— Чтоб меня вдобавок исхлестали до полусмерти! — добавил он, разворачивая широкий кафтан, который держал скатанным в руках. — Смотри, жена! Сроду никогда ни от кого мне так не доставалось. И все же ты должна принять его как дар божий, хоть он так черен, точно родился от дьявола.

Мы обступили хозяина, и я, заглядывая через голову мисс Кэти, увидела грязного черноволосого оборвыша. Мальчик был не так уж мал — он умел и ходить и говорить; с лица он выглядел старше Кэтрин; а все же, когда его поставили на ноги, он только озирался вокруг и повторял опять и опять какую-то тарабарщину, которую никто не понимал. Я испугалась, а миссис Эрншо готова была вышвырнуть оборвыша за дверь. Она набросилась на мужа, спрашивая, с чего это ему взбрело на ум приволочь в дом цыганское отродье, когда им нужно кормить и растить своих собственных детей? С ума он, что ли, сошел, — что он думает делать с ребенком? Хозяин пытался разъяснить, как это получилось; но он и в самом деле был чуть жив от усталости, и мне удалось разобрать из его слов, заглушаемых бранью хозяйки, только то, что он нашел ребенка умирающим от голода, бездомным и почти совсем окоченевшим на одной из улиц Ливерпуля; там он его и подобрал и стал расспрашивать, чей он. Ни одна душа, сказал он, не знала, чей это ребенок, а так как времени и денег осталось в обрез, он рассудил, что лучше взять малыша сразу же домой, чем тратиться понапрасну в чужом городе; бросить ребенка без вс

Темные аллеи
Иван Алексеевич Бунин




Иван Бунин

Тёмные аллеи





I





ТЁМНЫЕ АЛЛЕИ


В холодное осеннее ненастье, на одной из больших тульских дорог, залитой дождями и изрезанной многими чёрными колеями, к длинной избе, в одной связи которой была казённая почтовая станция, а в другой частная горница, где можно было отдохнуть или переночевать, пообедать или спросить самовар, подкатил закиданный грязью тарантас с полуподнятым верхом, тройка довольно простых лошадей с подвязанными от слякоти хвостами. На козлах тарантаса сидел крепкий мужик в туго подпоясанном армяке, серьёзный и темноликий, с редкой смоляной бородой, похожий на старинного разбойника, а в тарантасе стройный старик военный в большом картузе и в николаевской серой шинели с бобровым стоячим воротником, ещё чернобровый, но с белыми усами, которые соединялись с такими же бакенбардами; подбородок у него был пробрит и вся наружность имела то сходство с Александром II, которое столь распространено было среди военных в пору его царствования; взгляд был тоже вопрошающий, строгий и вместе с тем усталый.

Когда лошади стали, он выкинул из тарантаса ногу в военном сапоге с ровным голенищем и, придерживая руками в замшевых перчатках полы шинели, взбежал на крыльцо избы.

— Налево, ваше превосходительство, — грубо крикнул с козёл кучер, и он, слегка нагнувшись на пороге от своего высокого роста, вошёл в сенцы, потом в горницу налево.

В горнице было тепло, сухо и опрятно: новый золотистый образ в левом углу, под ним покрытый чистой суровой скатертью стол, за столом чисто вымытые лавки; кухонная печь, занимавшая дальний правый угол, ново белела мелом; ближе стояло нечто вроде тахты, покрытой пегими попонами, упиравшейся отвалом в бок печи; из-за печной заслонки сладко пахло щами — разварившейся капустой, говядиной и лавровым листом.

Приезжий сбросил на лавку шинель и оказался ещё стройнее в одном мундире и в сапогах, потом снял перчатки и картуз и с усталым видом провёл бледной худой рукой по голове — седые волосы его с начесами на висках к углам глаз слегка курчавились, красивое удлинённое лицо с тёмными глазами хранило кое-где мелкие следы оспы. В горнице никого не было, и он неприязненно крикнул, приотворив дверь в сенцы:

— Эй, кто там!

Тотчас вслед за тем в горницу вошла темноволосая, тоже чернобровая и тоже ещё красивая не по возрасту женщина, похожая на пожилую цыганку, с тёмным пушком на верхней губе и вдоль щёк, лёгкая на ходу, но полная, с большими грудями под красной кофточкой, с треугольным, как у гусыни, животом под чёрной шерстяной юбкой.

— Добро пожаловать, ваше превосходительство, — сказала она. — Покушать изволите или самовар прикажете?

Приезжий мельком глянул на её округлые плечи и на лёгкие ноги в красных поношенных татарских туфлях и отрывисто, невнимательно ответил:

— Самовар. Хозяйка тут или служишь?

— Хозяйка, ваше превосходительство.

— Сама, значит, держишь?

— Так точно. Сама.

— Что ж так? Вдова, что ли, что сама ведёшь дело?

— Не вдова, ваше превосходительство, а надо же чем-нибудь жить. И хозяйствовать я люблю.

— Так, так. Это хорошо. И как чисто, приятно у тебя.

Женщина всё время пытливо смотрела на него, слегка щурясь.

— И чистоту люблю, — ответила она. — Ведь при господах выросла, как не уметь прилично себя держать, Николай Алексеевич.

Он быстро выпрямился, раскрыл глаза и покраснел.

— Надежда! Ты? — сказал он торопливо.

— Я, Николай Алексеевич, — ответила она.

— Боже мой, боже мой, — сказал он, садясь на лавку и в упор глядя на неё. — Кто бы мог подумать! Сколько лет мы не видались? Лет тридцать пять?

— Тридцать, Николай Алексеевич. Мне сейчас сорок восемь, а вам под шестьдесят, думаю?

— Вроде этого… Боже мой, как странно!

— Что странно, сударь?

— Но все, все… Как ты не понимаешь!

Усталость и рассеянность его исчезли, он встал и решительно заходил по горнице, глядя в пол. Потом остановился и, краснея сквозь седину, стал говорить:

— Ничего не знаю о тебе с тех самых пор. Как ты сюда попала? Почему не осталась при господах?

— Мне господа вскоре после вас вольную дали.

— А где жила потом?

— Долго рассказывать, сударь.

— Замужем, говоришь, не была?

— Нет, не была.

— Почему? При такой красоте, которую ты имела?

— Не могла я этого сделать.

— Отчего не могла? Что ты хочешь сказать?

— Что ж тут объяснять. Небось, помните, как я вас любила.

Он покраснел до слёз и, нахмурясь, опять зашагал.

— Всё проходит, мой друг, — забормотал он. — Любовь, молодость — все, все. История пошлая, обыкновенная. С годами всё проходит. Как это сказано в книге Иова? «Как о воде протёкшей будешь вспоминать».

— Что кому бог даёт, Николай Алексеевич. Молодость у всякого проходит, а любовь — другое дело.

Он поднял голову и, остановясь, болезненно усмехнулся:

— Ведь не могла же ты любить меня весь век!

— Значит, могла. Сколько ни проходило времени, все одним жила. Знала, что давно вас нет прежнего, что для вас словно ничего и не было, а вот… Поздно теперь укорять, а ведь правда, очень бессердечно вы меня бросили, — сколько раз я хотела руки на себя наложить от обиды от одной, уж не говоря обо всём прочем. Ведь было время, Николай Алексеевич, когда я вас Николенькой звала, а вы меня — помните как? И все стихи мне изволили читать про всякие «тёмные аллеи», — прибавила она с недоброй улыбкой.

— Ах, как хороша ты была! — сказал он, качая головой. — Как горяча, как прекрасна! Какой стан, какие глаза! Помнишь, как на тебя все заглядывались?

— Помню, сударь. Были и вы отменно хороши. И ведь это вам отдала я свою красоту, свою горячку. Как же можно такое забыть.

— А! Всё проходит. Все забывается.

— Всё проходит, да не все забывается.

— Уходи, — сказал он, отворачиваясь и подходя к окну. — Уходи, пожалуйста.

И, вынув платок и прижав его к глазам, скороговоркой прибавил:

— Лишь бы бог меня простил. А ты, видно, простила.

Она подошла к двери и приостановилась:

— Нет, Николай Алексеевич, не простила. Раз разговор наш коснулся до наших чувств, скажу прямо: простить я вас никогда не могла. Как не было у меня ничего дороже вас на свете в ту пору, так и потом не было. Оттого-то и простить мне вас нельзя. Ну, да что вспоминать, мёртвых с погоста не носят.

— Да, да, не к чему, прикажи подавать лошадей, — ответил он, отходя от окна уже со строгим лицом. — Одно тебе скажу: никогда я не был счастлив в жизни, не думай, пожалуйста. Извини, что, может быть, задеваю твоё самолюбие, но скажу откровенно, — жену я без памяти любил. А изменила, бросила меня ещё оскорбительней, чем я тебя. Сына обожал, — пока рос, каких только надежд на него не возлагал! А вышел негодяй, мот, наглец, без сердца, без чести, без совести… Впрочем, все это тоже самая обыкновенная, пошлая история. Будь здорова, милый друг. Думаю, что и я потерял в тебе самое дорогое, что имел в жизни.

Она подошла и поцеловала у пего руку, он поцеловал у неё.

— Прикажи подавать…

Когда поехали дальше, он хмуро думал: «Да, как прелестна была! Волшебно прекрасна!» Со стыдом вспоминал свои последние слова и то, что поцеловал у ней руку, и тотчас стыдился своего стыда. «Разве неправда, что она дала мне лучшие минуты жизни?»

К закату проглянуло бледное солнце. Кучер гнал рысцой, все меняя чёрные колеи, выбирая менее грязные и тоже что-то думал. Наконец сказал с серьёзной грубостью:

— А она, ваше превосходительство, все глядела в окно, как мы уезжали. Верно, давно изволите знать её?

— Давно, Клим.

— Баба — ума палата. И все, говорят, богатеет. Деньги в рост даёт.

— Это ничего не значит.

— Как не значит! Кому ж не хочется получше пожить! Если с совестью давать, худого мало. И она, говорят, справедлива на это. Но крута! Не отдал вовремя — пеняй на себя.

— Да, да, пеняй на себя… Погоняй, пожалуйста, как бы не опоздать нам к поезду…

Низкое солнце жёлто светило на пустые поля, лошади ровно шлёпали по лужам. Он глядел на мелькавшие подковы, сдвинув чёрные брови, и думал:

«Да, пеняй на себя. Да, конечно, лучшие минуты. И не лучшие, а истинно волшебные! „Кругом шиповник алый цвёл, стояли тёмных лип аллеи…“ Но, боже мой, что же было бы дальше? Что, если бы я не бросил её? Какой вздор! Эта самая Надежда не содержательница постоялой горницы, а моя жена, хозяйка моего петербургского дома, мать моих детей?»

И, закрывая глаза, качал головой.

20 октября 1938




КАВКАЗ


Приехав в Москву, я воровски остановился в незаметных номерах в переулке возле Арбата и жил томительно, затворником — от свидания до свидания с нею. Была она у меня за эти дни всего три раза и каждый раз входила поспешно, со словами:

— Я только на одну минуту…

Она была бледна прекрасной бледностью любящей взволнованной женщины, голос у неё срывался, и то, как она, бросив куда попало зонтик, спешила поднять вуальку и обнять меня, потрясало меня жалостью и восторгом.

— Мне кажется, — говорила она, — что он что-то подозревает, что он даже знает что-то, — может быть, прочитал какое-нибудь ваше письмо, подобрал ключ к моему столу… Я думаю, что он на всё способен при его жестоком, самолюбивом характере. Раз он мне прямо сказал: «Я ни перед чем не остановлюсь, защищая свою честь, честь мужа и офицера!» Теперь он почему-то следит буквально за каждым моим шагом, и, чтобы наш план удался, я должна быть страшно осторожна. Он уже согласен отпустить меня, так внушила я ему, что умру, если не увижу юга, моря, но, ради бога, будьте терпеливы!

План наш был дерзок: уехать в одном и том же поезде на кавказское побережье и прожить там в каком-нибудь совсем диком месте три-четыре недели. Я знал это побережье, жил когда-то некоторое время возле Сочи, — молодой, одинокий, — на всю жизнь запомнил те осенние вечера среди чёрных кипарисов, у холодных серых волн… И она бледнела, когда я говорил: «А теперь я там буду с тобой, в горных джунглях, у тропического моря…» В осуществление нашего плана мы не верили до последней минуты — слишком великим счастьем казалось нам это.



В Москве шли холодные дожди, похоже было на то, что лето уже прошло и не вернётся, было грязно, сумрачно, улицы мокро и черно блестели раскрытыми зонтами прохожих и поднятыми, дрожащими на бегу верхами извозчичьих пролёток. И был тёмный, отвратительный вечер, когда я ехал на вокзал, все внутри у меня замирало от тревоги и холода. По вокзалу и по платформе я пробежал бегом, надвинув на глаза шляпу и уткнув лицо в воротник пальто.

В маленьком купе первого класса, которое я заказал заранее, шумно лил дождь по крыше. Я немедля опустил оконную занавеску и, как только носильщик, обтирая мокрую руку о свой белый фартук, взял на чай и вышел, на замок запер дверь. Потом чуть приоткрыл занавеску и замер, не сводя глаз с разнообразной толпы, взад и вперёд сновавшей с вещами вдоль вагона в тёмном свете вокзальных фонарей. Мы условились, что я приеду на вокзал как можно раньше, а она как можно позже, чтобы мне как-нибудь не столкнуться с ней и с ним на платформе. Теперь им уже пора было быть. Я смотрел все напряжённее — их всё не было. Ударил второй звонок — я похолодел от страха: опоздала или он в последнюю минуту вдруг не пустил её! Но тотчас вслед за тем был поражён его высокой фигурой, офицерским картузом, узкой шинелью и рукой в замшевой перчатке, которой он, широко шагая, держал её под руку. Я отшатнулся от окна, упал в угол дивана. Рядом был вагон второго класса — я мысленно видел, как он хозяйственно вошёл в него вместе с нею, оглянулся, — хорошо ли устроил её носильщик, — и снял перчатку, снял картуз, целуясь с ней, крестя её… Третий звонок оглушил меня, тронувшийся поезд поверг в оцепенение… Поезд расходился, мотаясь, качаясь, потом стал нести ровно, на всех парах… Кондуктору, который проводил её ко мне и перенёс её вещи, я ледяной рукой сунул десятирублёвую бумажку…



Войдя, она даже не поцеловала меня, только жалостно улыбнулась, садясь на диван и снимая, отцепляя от волос шляпку.

— Я совсем не могла обедать, — сказала она. — Я думала, что не выдержу эту страшную роль до конца. И ужасно хочу пить. Дай мне нарзану, — сказала она, в первый раз говоря мне «ты». — Я убеждена, что он поедет вслед за мною. Я дала ему два адреса, Геленджик и Гагры. Ну вот, он и будет дня через три-четыре в Геленджике… Но Бог с ним, лучше смерть, чем эти муки…



Утром, когда я вышел в коридор, в нём было солнечно, душно, из уборных пахло мылом, одеколоном и всем, чем пахнет людный вагон утром. За мутными от пыли и нагретыми окнами шла ровная выжженная степь, видны были пыльные широкие дороги, арбы, влекомые волами, мелькали железнодорожные будки с канареечными кругами подсолнечников и алыми мальвами в палисадниках… Дальше пошёл безграничный простор нагих равнин с курганами и могильниками, нестерпимое сухое солнце, небо, подобное пыльной туче, потом призраки первых гор на горизонте…

Из Геленджика и Гагр она послала ему по открытке, написала, что ещё не знает, где останется. Потом мы спустились вдоль берега к югу.

Мы нашли место первобытное, заросшее чинаровыми лесами, цветущими кустарниками, красным деревом, магнолиями, гранатами, среди которых поднимались веерные пальмы, чернели кипарисы…

Я просыпался рано и, пока она спала, до чая, который мы пили часов в семь, шёл по холмам в лесные чащи. Горячее солнце было уже сильно, чисто и радостно. В лесах лазурно светился, расходился и таял душистый туман, за дальними лесистыми вершинами сияла предвечная белизна снежных гор… Назад я проходил по знойному и пахнущему из труб горящим кизяком базару нашей деревни: там кипела торговля, было тесно от народа, от верховых лошадей и осликов, — по утрам съезжалось туда на базар множество разноплемённых горцев, — плавно ходили черкешенки в чёрных длинных до земли одеждах, в красных чувяках, с закутанными во что-то чёрное головами, с быстрыми птичьими взглядами, мелькавшими порой из этой траурной закутанности.

Потом мы уходили на берег, всегда совсем пустой, купались и лежали на солнце до самого завтрака. После завтрака — все жаренная на шкаре рыба, белое вино, орехи и фрукты — в знойном сумраке нашей хижины под черепичной крышей тянулись через сквозные ставни горячие, весёлые полосы света.

Когда жар спадал и мы открывали окно, часть моря, видная из него между кипарисов, стоявших на скате под нами, имела цвет фиалки и лежала так ровно, мирно, что, казалось, никогда не будет конца этому покою, этой красоте.

На закате часто громоздились за морем удивительные облака; они пылали так великолепно, что она порой ложилась на тахту, закрывала лицо газовым шарфом и плакала: ещё две, три недели — и опять Москва!

Ночи были теплы и непроглядны, в чёрной тьме плыли, мерцали, светили топазовым светом огненные мухи, стеклянными колокольчиками звенели древесные лягушки. Когда глаз привыкал к темноте, выступали вверху звезды и гребни гор, над деревней вырисовывались деревья, которых мы не замечали днём. И всю ночь слышался оттуда, из духана, глухой стук в барабан и горловой, заунывный, безнадёжно-счастливый вопль как будто все одной и той же бесконечной песни.

Недалеко от нас, в прибрежном овраге, спускавшемся из лесу к морю, быстро прыгала по каменистому ложу мелкая, прозрачная речка. Как чудесно дробился, кипел её блеск в тот таинственный час, когда из-за гор и лесов, точно какое-то дивное существо, пристально смотрела поздняя луна!

Иногда по ночам надвигались с гор страшные тучи, шла злобная буря, в шумной гробовой черноте лесов то и дело разверзались волшебные зелёные бездны и раскалывались в небесных высотах допотопные удары грома. Тогда в лесах просыпались и мяукали орлята, ревел барс, тявкали чекалки… Раз к нашему освещённому окну сбежалась целая стая их, — они всегда сбегаются в такие ночи к жилью, — мы открыли окно и смотрели на них сверху, а они стояли под блестящим ливнем и тявкали, просились к нам… Она радостно плакала, глядя на них.



Он искал её в Геленджике, в Гаграх, в Сочи. На другой день по приезде в Сочи, он купался утром в море, потом брился, надел чистое бельё, белоснежный китель, позавтракал в своей гостинице на террасе ресторана, выпил бутылку шампанского, пил кофе с шартрезом, не спеша выкурил сигару. Возвратясь в свой номер, он лёг на диван и выстрелил себе в виски из двух револьверов.

12 ноября 1937




БАЛЛАДА


Под большие зимние праздники был всегда, как баня, натоплен деревенский дом и являл картину странную, ибо состояла она из просторных и низких комнат, двери которых все были раскрыты напролёт, — от прихожей до диванной, находившейся в самом конце дома, — и блистала в красных углах восковыми свечами и лампадами перед иконами.

Под эти праздники в доме всюду мыли гладкие дубовые полы, от топки скоро сохнувшие, а потом застилали их чистыми попонами, в наилучшем порядке расставляли по своим местам сдвинутые на время работы мебели, а в углах, перед золочёными и серебряными окладами икон, зажигали лампады и свечи, всё же прочие огни тушили. К этому часу уже темно синела зимняя ночь за окнами и все расходились по своим спальным горницам. В доме водворялась тогда полная тишина, благоговейный и как бы ждущий чего-то покой, как нельзя более подобающий ночному священному виду икон, озарённых скорбно и умилительно.

Зимой гостила иногда в усадьбе странница Машенька, седенькая, сухенькая и дробная, как девочка. И вот только она одна во всём доме не спала в такие ночи: придя после ужина из людской в прихожую и сняв с своих маленьких ног в шерстяных чулках валенки, она бесшумно обходила по мягким попонам все эти жаркие, таинственно освещённые комнаты, всюду становилась на колени, крестилась, кланялась перед иконами, а там опять шла в прихожую, садилась на чёрный ларь, спокон веку стоявший в ней, и вполголоса читала молитвы, псалмы или же просто говорила сама с собой. Так и узнал я однажды про этого «божьего зверя, господня волка»: услыхал, как молилась ему Машенька.

Мне не спалось, я вышел поздней ночью в зал, чтобы пройти в диванную и взять там что-нибудь почитать из книжных шкапов. Машенька не слыхала меня. Она что-то говорила, сидя в тёмной прихожей. Я приостановясь, прислушался. Она наизусть читала псалмы.

— Услышь, господи, молитву мою и внемли воплю моему, — говорила она без всякого выражения. — Не будь безмолвен к слезам моим, ибо странник я у тебя и пришлец на земле, как и все отцы мои…

— Скажите богу: как страшен ты в делах твоих!

— Живущий под кровом всевышнего под сенью всемогущего покоится… На аспида и василиска наступишь, попрёшь льва и дракона…

На последних словах она тихо, но твёрдо повысила голос, произнесла их убеждённо: попрёшь льва и дракона. Потом помолчала и, медленно вздохнув, сказала так, точно разговаривала с кем-то:

— Ибо его все звери в лесу и скот на тысяче гор…

Я заглянул в прихожую: она сидела на ларе, ровно спустив с него маленькие ноги в шерстяных чулках и крестом держа руки на груди. Она смотрела перед собой, не видя меня. Потом подняла глаза к потолку и раздельно промолвила:

— И ты, божий зверь, господень волк, моли за нас царицу небесную.

Я подошёл и негромко сказал:

— Машенька, не бойся, это я.

Она уронила руки, встала, низко поклонилась:

— Здравствуйте, сударь. Нет-с, я не боюсь. Чего ж мне бояться теперь? Это в младости глупа была, всего боялась. Темнозрачний бес смущал.

— Сядь, пожалуйста, — сказал я.

— Никак нет, — ответила она. — Я постою-с.

Я положил руку на её костлявое плечико с большой ключицей, заставил её сесть и сел с ней рядом.

— Сиди, а то я уйду. Скажи, кому это ты молилась? Разве есть такой святой — господний волк?

Она опять хотела встать. Я опять удержал её:

— Ах какая ты! А ещё говоришь, что не боишься ничего! Я тебя спрашиваю: правда, что есть такой святой?

Она подумала. Потом серьёзно ответила:

— Стало быть, есть, сударь. Есть же зверь Тигр-Ефрат. Раз в церкви написан, стало быть, есть. Я сама его видела-с.

— Как видела? Где? Когда?

— Давно, сударь, в незапамятный срок. А где — и сказать не умею: помню одно — мы туда трое суток ехали. Было там село Крутые Горы. Я и сама дальняя, — может, изволили слышать: рязанская, — а тот край ещё ниже будет, в Задонщине, и уж какая там местность грубая, тому и слова не найдёшь. Там-то и была заглазная деревня наших князей, ихнего дедушки любимая., — целая, может, тысяча глиняных изб по голым буграм-косогорам, а на самой высокой горе, на венце её, над рекой Каменной, господский дом, тоже голый весь, трёхъярусный, и церковь жёлтая, колонная, а в той церкви этот самый божий волк: посередь, стало быть, плита чугунная над могилой князя, им зарезанного, а на правом столпе — он сам, этот волк, во весь свой рост и склад написанный: сидит в серой шубе на густом хвосту и весь тянется вверх, упирается передними лапами в земь — так и зарит в глаза: ожерёлок седой, остистый, толстый, голова большая, остроухая, клыками оскаленная, глаза ярые, кровавые, округ же головы золотое сияние, как у святых и угодников. Страшно даже вспомнить такое диво дивное! До того живой сидит глядит, будто вот-вот на тебя кинется!

— Постой, Машенька, — сказал я, — я ничего не понимаю, зачем же и кто этого страшного волка в церкви написал? Говоришь — он зарезал князя: так почему ж он святой и зачем ему быть надо княжеской могилой? И как ты попала туда, в это ужасное село? Расскажи все толком.

И Машенька стала рассказывать:

— Попала я, сударь, туда по той причине, что была тогда крепостной девушкой, при доме наших князей прислуживала. Была я сирота, родитель мой, баяли, какой-то прохожий был, — беглый, скорее всего, — незаконно обольстил мою матушку, да и скрылся бог весть куда, а матушка, родивши меня, вскорости скончалась. Ну и пожалели меня господа, взяли с дворни в дом, как только сравнялось мне тринадцать лет и приставили на побегушки к молодой барыне, и я так чем-то полюбилась ей, что она меня ни на час не отпускала от своей милости. Вот она-то и взяла меня с собой в войяж, как задумал молодой князь съездить с ней в своё дедовское наследие, в эту самую заглазную деревню, в Крутые Горы. Была та вотчина в давнем запустении, в безлюдии, — так и стоял дом забитый, заброшенный с самой смерти дедушки, — ну и захотели наши молодые господа проведать её. А какой страшной смертью помер дедушка, о том всем нам было ведомо по преданию.

В зале что-то слегка треснуло и потом упало, чуть стукнуло. Машенька скинула ноги с ларя и побежала в зал: там уже пахло гарью от упавшей свечи. Она замяла ещё чадивший свечной фитиль, затоптала затлевший ворс попоны и, вскочив на стул, опять зажгла свечу от прочих горевших свечей, воткнутых в серебряные лунки под иконой, и приладила её в ту, из которой она выпала: перевернула ярким пламенем вниз, покапала в лунку потёкшим, как горячий мёд, воском, потом вставила, ловко сняла тонкими пальцами нагар с других свечей и опять соскочила на пол.

— Ишь как весело затеплилось, — сказала она, крестясь и глядя на ожившее золото свечных огоньков. — И какой дух-то церковный пошёл!

Пахло сладким чадом, огоньки трепетали, лик образа древне глядел из-за них в пустом кружке серебряного оклада. В верхние, чистые стёкла окон, густо обмёрзших снизу серым инеем, чернела ночь и близко белели отягощённые снежными пластами лапы ветвей в палисаднике. Машенька посмотрела на них, ещё раз перекрестилась и вошла опять в прихожую.

— Почивать вам пора, сударь, — сказала она, садясь на ларь и сдерживая зевоту, прикрывая рот своей сухой ручкой. — Ночь-то уж грозная стала.

— Почему грозная?

— А потому, что потаённая, когда лишь алектор, петух, по-нашему, да ещё нощной вран, сова, может не спать. Тут сам господь землю слушает, самые главные звезды начинают играть, проруби мёрзнут по морям и рекам.

— А что ж ты сама не спишь по ночам?

— И я, сударь, сколько надобно сплю. Старому человеку много ли сна полагается? Как птице на ветке.

— Ну, ложись, только доскажи мне про этого волка.

— Да ведь это дело тёмное, давнее, сударь, — может, баллада одна.

— Как ты сказала?

— Баллада, сударь. Так-то все наши господа говорили, любили эти баллады читать. Я, бывало, слушаю — мороз по голове идёт:

Воет сыр-бор за горою,

Метёт в белом поле,

Стала вьюга-непогода,

Запала дорога… До чего хорошо, господи!

— Чем хорошо, Машенька?

— Тем и хорошо-с, что сам не знаешь чем. Жутко.

— В старину, Машенька, все жутко было.

— Как сказать, сударь? Может, и правда, что жутко, да теперь-то все мило кажется. Ведь когда это было? Уж так-то давно, — все царства-государства прошли, все дубы от древности рассыпались, все могилки сровнялись с землёй. Вот и это дело, — на дворне его слово в слово сказывали, а правда ли? Дело это будто ещё при великой царице было и будто оттого князь в Крутых Горах сидел, что она на него за что-то разгневалась, заточила его вдаль от себя, и он очень лют сделался — пуще всего на казнь рабов своих и на любовный блуд. Очень ещё в силе был, а касательно наружности отлично красив и будто бы не было ни на дворне у него, ни по деревням его ни одной девушки, какую бы он к себе, в свою сераль, на первую ночь не требовал. Ну вот и впал он в самый страшный грех: польстился даже на новобрачную сына своего родного. Тот в Петербурге в царской военной службе был, а когда нашёл себе суженую, получил от родителя разрешение на брак и женился, то, стало быть, приехал с новобрачной к нему на поклон, в эти самые Крутые Горы. А он и прельстись на неё. Про любовь, сударь, недаром поётся:

Жар любви во всяком царстве,

Любится земной весь круг…

И какой же может быть грех, если хоть и старый человек мышлит о любимой, вздыхает о ней? Да ведь тут-то дело совсем иное было, тут вроде как родная дочь была, а он на блуд простирал алчные свои намерения.

— Ну и что же?

— А то, сударь, что, заметивши такой родительский умысел, решил молодой князь тайком бежать. Подговорил конюхов, задарил их всячески, приказал к полночи запрячь тройку порезвей, вышел, крадучись, как только заснул старый князь, из родного дома, вывел молодую жену — и был таков. Только старый князь и не думал спать: он ещё с вечера всё узнал от своих наушников и немедля в погоню пошёл. Ночь, мороз несказанный, аж кольцо округ месяца лежит, снегов в степи выше роста человеческого, а ему всё нипочём: летит, весь увешанный саблями и пистолетами, верхом на коне, рядом со своим любимым доезжачим, и уж видит впереди тройку с сыном. Кричит, как орёл: стой, стрелять буду! А там не слушают, гонят тройку во весь дух и пыл. Стал тогда старый князь стрелять в лошадей и убил на скаку сперва одну пристяжную, правую, потом другую, левую, и уж хотел коренника свалить, да глянул вбок и видит: несётся на него по снегам, под месяцем, великий, небывалый волк, с глазами, как огонь, красными и с сияньем округ головы! Князь давай палить и в него, а он даже глазом не моргнул: вихрем нанесся на князя, прянул к нему на грудь — и в единый миг пересёк ему кадык клыком.

— Ах, какие страсти, Машенька, — сказал я. — Истинно баллада!

— Грех, не смейтесь, сударь, — ответила она. — У бога всего много.

— Не спорю, Машенька. Только странно всё-таки, что написали этого волка как раз возле могилы князя, зарезанного им.

— Его написали, сударь, по собственному желанию князя: его домой ещё живого привезли, и он успел перед смертью покаяться и причастье принять, а в последний свой миг приказал написать того волка в церкви над своей могилой: в назидание, стало быть, всему потомству княжескому. Кто ж его мог по тем временам ослушаться? Да и церковь-то была его домашняя, им самим строенная.

3 февраля 1938




СТЕПА


Перед вечером, по дороге в Чернь, молодого купца Красильщикова захватил ливень с грозой.

Он, в чуйке с поднятым воротом и глубоко надвинутом картузе, с которого текло струями, шибко ехал на беговых дрожках, сидя верхом возле самого щитка, крепко упёршись ногами в высоких сапогах в переднюю ось, дёргая мокрыми, застывшими руками мокрые, скользкие ремённые вожжи, торопя и без того резвую лошадь; слева от него, возле переднего колеса, крутившегося в целом фонтане жидкой грязи, ровно бежал, длинно высунув язык, коричневый пойнтер.

Сперва Красильщиков гнал по чернозёмной колее вдоль шоссе, потом, когда она превратилась в сплошной серый поток с пузырями, свернул на шоссе, задребезжал по его мелкому щебню. Ни окрестных полей, ни неба уже давно не было видно за этим потопом, пахнущим огуречной свежестью и фосфором; перед глазами то и дело, точно знамение конца мира, ослепляющим рубиновым огнём извилисто жгла сверху вниз по великой стене туч резкая, ветвистая молния, а над головой с треском летел шипящий хвост, разрывавшийся вслед затем необыкновенными по своей сокрушающей силе ударами. Лошадь каждый раз вся дёргалась от них вперёд, прижимая уши, собака шла уже скоком… Красильщиков рос и учился в Москве, кончил там университет, но, когда приезжал летом в свою тульскую усадьбу, похожую на богатую дачу, любил чувствовать себя помещиком-купцом, вышедшим из мужиков, пил лафит и курил из золотого портсигара, а носил смазные сапоги, косоворотку и поддёвку, гордился своей русской статью, и теперь, в ливне и грохоте, чувствуя, как у него холодно льёт с козырька и носа, полон был энергичного удовольствия деревенской жизни. В это лето он часто вспоминал лето в прошлом году, когда он, из-за связи с одной известной актрисой, промучился в Москве до самого июля, до отъезда её в Кисловодск: безделье, жара, горячая вонь и зелёный дым от пылающего в железных чанах асфальта в развороченных улицах, завтраки в Троицком низке с актёрами Малого театра, тоже собиравшимися на Кавказ, потом сидение в кофейне Трамблэ, вечером ожиданье её у себя в квартире с мебелью в чехлах, с люстрами и картинами в кисее, с запахом нафталина… Летние московские вечера бесконечны, темнеет только к одиннадцати, и вот ждёшь, ждёшь — её всё нет. Потом наконец звонок — и она, во всей своей летней нарядности, и её задыхающийся голос: «Прости, пожалуйста, весь день пластом лежала от головной боли, совсем завяла твоя чайная роза, так спешила, что лихача взяла, голодна ужасно…»

Когда ливень и сотрясающиеся перекаты грома стали стихать, отходить и кругом стало проясняться, впереди, влево от шоссе, показался знакомый постоялый двор старика-вдовца, мещанина Пронина. До города оставалось ещё двадцать вёрст, — надо перегодить, подумал Красильщиков, лошадь вся в мыле и ещё неизвестно, что будет опять, ишь какая чернота в ту сторону и все ещё загорается… На переезде к постоялому двору он на рысях свернул и осадил возле деревянного крыльца.

— Дед! — громко крикнул он. — Принимай гостя!

Но окна в бревенчатом доме под железной ржавой крышей были темны, на крик никто не отозвался. Красильщиков замотал на щиток вожжи, поднялся на крыльцо вслед за вскочившей туда грязной и мокрой собакой, — вид у неё был бешеный, глаза блестели ярко и бессмысленно, — сдвинул с потного лба картуз, снял отяжелевшую от воды чуйку, кинул её на перила крыльца и, оставшись в одной поддёвке с ремённым поясом в серебряном наборе, вытер пёстрое от грязных брызг лицо и стал счищать кнутовищем грязь с голенищ. Дверь в сенцы была отворена, но чувствовалось, что дом пуст. Верно, скотину убирают, подумал он и, разогнувшись, посмотрел в поле: не ехать ли дальше? Вечерний воздух был неподвижен и сыр, с разных сторон бодро били вдали перепела в отягчённых влагой хлебах, дождь перестал, но надвигалась ночь, небо и земля угрюмо темнели, за шоссе, за низкой чернильной грядой леса, ещё гуще и мрачней чернела туча, широко и зловеще вспыхивало красное пламя — и Красильщиков шагнул в сенцы, нашарил в темноте дверь в горницу. Но горница была темна и тиха, только где-то постукивали рублёвые часы на стене. Он хлопнул дверью, повернул налево, нашарил и отворил другую, в избу: опять никого, одни мухи сонно и недовольно загудели в жаркой темноте на потолке.

— Как подохли! — вслух сказал он — и тотчас услыхал скорый и певучий, полудетский голос соскользнувшей в темноте с нар Степы, дочери хозяина:

— Это вы, Василь Ликсеич? А я тут одна, стряпуха поругалась с палашей и ушла домой, а папаша взяли работника и уехали по делу в город, вряд ли и вернутся нынче… Напугалась грозы до смерти, а тут, слышу, кто-й-то подъехал, ещё пуще испугалась… Здравствуйте, извините меня, пожалуйста…

Красильщиков чиркнул спичкой, осветил её чёрные глаза и смуглое личико:

— Здравствуй, дурочка. Я тоже еду в город, да, вишь, что делается, заехал переждать… А ты, значит, думала, разбойники подъехали?

Спичка стала догорать, но ещё видно было это смущённо улыбающееся личико, коралловое ожерелье на шейке, маленькие груди под жёлтеньким ситцевым платьем… Она была чуть не вдвое меньше его ростом и казалась совсем девочкой.

— Я сейчас лампу зажгу, — поспешно заговорила она, смутясь ещё больше от зоркого взгляда Красильщикова, и кинулась к лампочке над столом. — Вас сам Бог послал, что бы я тут делала одна, — певуче говорила она, поднявшись на цыпочки и неловко вытягивая из зубчатой решётки лампочки, из её жестяного кружка, стекло.

Красильщиков зажёг другую спичку, глядя на её вытянувшуюся и изогнувшуюся фигурку.

— Погоди, не надо, — вдруг сказал он, бросая спичку, и взял её за талию. — Постой, повернись-ка на минутку ко мне…

Она со страхом глянула на него через плечо, уронила руки и повернулась. Он притянул её к себе, — она не вырывалась, только дико и удивлённо откинула голову назад. Он сверху, прямо и твёрдо заглянул сквозь сумрак в глаза ей и засмеялся:

— Ещё пуще испугалась?

— Василь Ликсеич… — пробормотала она умоляюще и потянулась из его рук.

— Погоди. Разве я тебе не нравлюсь? Ведь знаю, всегда рада, когда я заезжаю.

— Лучше вас на свете нету, — выговорила она тихо и горячо.

— Ну вот видишь…

Он длительно поцеловал её в губы, и руки его скользнули ниже.

— Василь Ликсеич… за-ради Христа… Вы забыли, ваша лошадь так и осталась под крыльцом… папаша заедут… Ах, не надо!

Через полчаса он вышел из избы, отвёл лошадь во двор, поставил её под навес, снял с неё уздечку, задал ей мокрой накошенной травы из телеги, стоявшей посреди двора, и вернулся, глядя на спокойные звезды в расчистившемся небе. В жаркую темноту тихой избы все ещё заглядывали с разных сторон слабые, далёкие зарницы. Она лежала на нарах, вся сжавшись, уткнув голову в грудь, горячо наплакавшись от ужаса, восторга и внезапности того, что случилось. Он поцеловал её мокрую, солёную от слёз щеку, лёг навзничь и положил её голову к себе на плечо, правой рукой держа папиросу. Она лежала смирно, молча, он, куря, ласково и рассеянно приглаживал левой рукой её волосы, щекотавшие ему подбородок… Потом она сразу заснула. Он лежал, глядя в темноту, и самодовольно усмехался: «А папаша в город уехали…» Вот тебе и уехали! Скверно, он все сразу поймёт — такой сухенький и быстрый старичок в серенькой поддёвочке, борода белоснежная, а густые брови ещё совсем чёрные, взгляд необыкновенно живой, говорит, когда пьян, без умолку, а все видит насквозь…

Он без сна слежал до того часа, когда темнота избы стала слабо светлеть посередине, между потолком и полом. Повернув голову, он видел зеленовато белеющий за окнами восток и уже различал в сумраке угла над столом большой образ угодника в церковном облачении, его поднятую благословляющую руку и непреклонно грозный взгляд. Он посмотрел на неё: лежит, все так же свернувшись, поджав ноги, все забыла во сне! Милая и жалкая девчонка…

Когда в небе стало совсем светло и петух на разные голоса стал орать за стеной, он сделал движение подняться. Она вскочила и, полусидя боком, с расстёгнутой грудью, со спутанными волосами, уставилась на него ничего не понимающими глазами.

— Степа, — сказал он осторожно. — Мне пора.

— Уж едете? — прошептала она бессмысленно.

И вдруг пришла в себя и крест-накрест ударила себя в грудь руками:

— Куда ж вы едете? Как же я теперь буду без вас? Что ж мне теперь делать?

— Степа, я опять скоро приеду…

— Да ведь папаша будут дома, — как же я вас увижу! Я бы в лес за шоссе пришла, да как же мне отлучиться из дому?

Он, стиснув зубы, опрокинул её навзничь. Она широко разбросила руки, воскликнула в сладком, как бы предсмертном отчаянии: «Ах!»

Потом он стоял перед нарами, уже в поддёвке, в картузе, с кнутом в руке, спиной к окнам, к густому блеску только что показавшегося солнца, а она стояла на нарах на коленях и, рыдая, по-детски и некрасиво раскрывая рот, отрывисто выговаривала:

— Василь Ликсеич… за-ради Христа… за-ради самого царя небесного, возьмите меня замуж! Я вам самой последней рабой буду! У порога вашего буду спать — возьмите! Я бы и так к вам ушла, да кто ж меня так пустит! Василь Ликсеич…

— Замолчи, — строго сказал Красильщиков. — На днях приеду к твоему отцу и скажу, что женюсь на тебе. Слышала?

Она села на ноги, сразу оборвав рыдания, тупо раскрыла мокрые лучистые глаза:

— Правда?

— Конечно, правда.

— Мне на Крещенье уж шестнадцатый пошёл, — поспешно сказала она.

— Ну вот, значит, через полгода и венчаться можно…

Воротясь домой, он тотчас стал собираться и к вечеру уехал на тройке на железную дорогу. Через два дня он был уже в Кисловодске.

5 октября 1938




МУЗА


Я был тогда уже не первой молодости, но вздумал учиться живописи, — у меня всегда была страсть к ней, — и, бросив своё имение в Тамбовской губернии, провёл зиму в Москве: брал уроки у одного бездарного, но довольно известного художника, неопрятного толстяка, отлично усвоившего себе всё, что полагается: длинные волосы, крупными сальными кудрями закинутые назад, трубка в зубах, бархатная гранатовая куртка, на башмаках грязно-серые гетры, — я их особенно ненавидел, — небрежность в обращении, снисходительное поглядывание прищуренными глазами на работу ученика и это как бы про себя:

— Занятно, занятно… Несомненные успехи…

Жил я на Арбате, рядом с рестораном «Прага», в номерах «Столица». Днём работал у художника и дома, вечера нередко проводил в дешёвых ресторанах с разными новыми знакомыми из богемы, и молодыми и потрёпанными, но одинаково приверженными бильярду и ракам с пивом… Неприятно и скучно я жил! Этот женоподобный, нечистоплотный художник, его «артистически» запущенная, заваленная всякой пыльной бутафорией мастерская, эта сумрачная «Столица»… В памяти осталось: непрестанно валит за окнами снег, глухо гремят, звонят по Арбату конки, вечером кисло воняет пивом и газом в тускло освещённом ресторане… Не понимаю, почему я вёл такое жалкое существование, — был я тогда далеко не беден.

Но вот однажды в марте, когда я сидел дома, работая карандашами, и в отворённые фортки двойных рам несло уже не зимней сыростью мокрого снега и дождя, не по-зимнему цокали по мостовой подковы и как будто музыкальнее звонили конки, кто-то постучал в дверь моей прихожей. Я крикнул: кто там? — но ответа не последовало. Я подождал, опять крикнул — опять молчание, потом новый стук. Я встал, отворил: у порога стоит высокая девушка в серой зимней шляпке, в сером прямом пальто, в серых ботиках, смотрит в упор, глаза цвета жёлудя, на длинных ресницах, на лице и на волосах под шляпкой блестят капли дождя и снега; смотрит и говорит:

— Я консерваторка, Муза Граф. Слышала, что вы интересный человек, и пришла познакомиться. Ничего не имеете против?

Довольно удивлённый, я ответил, конечно, любезностью:

— Очень польщён, милости прошу. Только должен предупредить, что слухи, дошедшие до вас, вряд ли правильны: ничего интересного во мне, кажется, нет.

— Во всяком случае, дайте мне войти, не держите меня перед дверью, — сказала она, все так же прямо смотря на меня. — Польщены, так принимайте.

И, войдя, стала, как дома, снимать перед моим серо-серебристым, местами почерневшим зеркалом шляпку, поправлять ржавые волосы, скинула и бросила на стул пальто, оставшись в клетчатом фланелевом платье, села на диван, шмыгая мокрым от снега и дождя носом, и приказала:

— Снимите с меня ботики и дайте из пальто носовой платок.

Я подал платок, она утёрлась и протянула мне ноги.

— Я вас видела вчера на концерте Шора, — безразлично сказала она.

Сдерживая глупую улыбку удовольствия и недоумения, — что за странная гостья! — я покорно снял один за другим ботики. От неё ещё свежо пахло воздухом, и меня волновал этот запах, волновало соединение её мужественности со всем тем женственно-молодым, что было в её лице, в прямых глазах, в крупной и красивой руке, — во всём, что оглянул и почувствовал я, стаскивая ботики из-под её платья, под которым округло и полновесно лежали её колени, видя выпуклые икры в тонких серых чулках и удлинённые ступни в открытых лаковых туфлях.

Затем она удобно уселась на диване, собираясь, видимо, уходить не скоро. Не зная, что говорить, я стал расспрашивать, от кого и что она слышала про меня и кто она, где и с кем живёт. Она ответила.

— От кого и что слышала, неважно. Пошла больше потому, что увидела на концерте. Вы довольно красивы. А я дочь доктора, живу от вас недалеко, на Пречистенском бульваре.

Говорила она как-то неожиданно и кратко. Я, опять не зная, что сказать, спросил:

— Чаю хотите?

— Хочу, — сказала она. — И прикажите, если у вас есть деньги, купить у Белова яблок ранет, — тут, на Арбате. Только поторопите коридорного, я нетерпелива.

— А кажетесь такой спокойной.

— Мало ли что кажется…

Когда коридорный принёс самовар и мешочек с яблоками, она заварила чай, перетёрла чашки, ложечки…

А съевши яблоко и выпив чашку чаю, глубже подвинулась на диване и похлопала рукой возле себя:

— Теперь сядьте ко мне.

Я сел, она обняла меня, не спеша поцеловала в губы, отстранилась, посмотрела и, как будто убедившись, что я достоин того, закрыла глаза и опять поцеловала — старательно, долго.

— Ну вот, — сказала она как будто облегчённо. — Больше пока ничего нельзя. Послезавтра.

В номере было уже совсем темно, — только печальный полусвет от фонарей с улицы. Что я чувствовал, легко себе представить. Откуда вдруг такое счастье! Молодая, сильная, вкус и форма губ необыкновенные… Я как во сне слышал однообразный звон конок, цоканье копыт…

— Я хочу послезавтра пообедать с вами в «Праге», — сказала она. — Никогда там не была и вообще очень неопытна. Воображаю, что вы обо мне думаете. А на самом деле вы моя первая любовь.

— Любовь?

— А как же это иначе называется?

Ученье своё я, конечно, вскоре бросил, она своё продолжала кое-как. Мы не расставались, жили, как молодожёны, ходили по картинным галереям, по выставкам, слушали концерты и даже зачем-то публичные лекции… В мае я переселился, по её желанию, в старинную подмосковную усадьбу, где были настроены и сдавались небольшие дачи, и она стала ездить ко мне, возвращаясь в Москву в час ночи. Никак не ожидал я и этого — дачи под Москвой: никогда ещё не жил дачником, без всякого дела, в усадьбе, столь не похожей на наши степные усадьбы, и в таком климате.

Всё время дожди, кругом сосновые леса. То и дело в яркой синеве над ними скопляются белые облака, высоко перекатывается гром, потом начинает сыпать сквозь солнце блестящий дождь, быстро превращающийся от зноя в душистый сосновый пар… Все мокро, жирно, зеркально… В парке усадьбы деревья были так велики, что дачи, кое-где построенные в нём, казались под ними малы, как жилища под деревьями в тропических странах. Пруд стоял громадным черным зеркалом, наполовину затянут был зелёной ряской… Я жил на окраине парка, в лесу. Бревенчатая дача моя была не совсем достроена, — неконопаченые стены, неструганые полы, печи без заслонок, мебели почти никакой. И от постоянной сырости мои сапоги, валявшиеся под кроватью, обросли бархатом плесени.

Темнело по вечерам только к полуночи: стоит и стоит полусвет запада по неподвижным, тихим лесам. В лунные ночи этот полусвет странно мешался с лунным светом, тоже неподвижным, заколдованным. И по тому спокойствию, что царило всюду, по чистоте неба и воздуха, всё казалось, что дождя уже больше не будет. Но вот я засыпал, проводив её на станцию, — и вдруг слышал: на крышу опять рушится ливень с громовыми раскатами, кругом тьма и в отвес падающие молнии… Утром на лиловой земле в сырых аллеях пестрели тени и ослепительные пятна солнца, цокали птички, называемые мухоловками, хрипло трещали дрозды. К полудню опять парило, находили облака и начинал сыпать дождь. Перед закатом становилось ясно, на моих бревенчатых стенах дрожала, падая в окна сквозь листву, хрустально-золотая сетка низкого солнца. Тут я шёл на станцию встречать её. Подходил поезд, вываливались на платформу несметные дачники, пахло каменным углём паровоза и сырой свежестью леса, показывалась в толпе она, с сеткой, обременённой пакетами закусок, фруктами, бутылкой мадеры… Мы дружно обедали глаз на глаз. Перед её поздним отъездом бродили по парку. Она становилась сомнамбулична, шла, клоня голову на моё плечо. Чёрный пруд, вековые деревья, уходящие в звёздное небо… Заколдованно-светлая ночь, бесконечно-безмолвная, с бесконечно-длинными тенями деревьев на серебряных полянах, похожих на озёра.

В июне она уехала со мной в мою деревню, — не венчаясь, стала жить со мной, как жена, стала хозяйствовать. Долгую осень провела не скучая, в будничных заботах, за чтением. Из соседей чаще всего бывал у нас некто Завистовский, одинокий, бедный помещик, живший от нас верстах в двух, щуплый, рыженький, несмелый, недалёкий — и недурной музыкант. Зимой он стал появляться у нас чуть не каждый вечер. Я знал его с детства, теперь же так привык к нему, что вечер без него был мне странен. Мы играли с ним в шашки или же он играл с ней в четыре руки на рояли.

Перед Рождеством я как-то поехал в город. Возвратился уже при луне. И, войдя в дом, нигде не нашёл её. Сел за самовар один.

— А где барыня, Дуня? Гулять ушла?

— Не знаю-с. Их нету дома с самого завтрака.

— Оделись и ушли, — сумрачно сказала, проходя по столовой и не поднимая головы, моя старая нянька.

«Верно, к Завистовскому пошла, — подумал я, — верно, скоро придёт вместе с ним — уже семь часов…» И я пошёл и прилёг в кабинете и внезапно заснул — весь день мёрз в дороге. И так же внезапно очнулся через час — с ясной и дикой мыслью: «Да ведь она бросила меня! Наняла на деревне мужика и уехала на станцию, в Москву, — от неё все станется! Но, может быть, вернулась?» Прошёл по дому — нет, не вернулась. Стыдно прислуги…

Часов в десять, не зная, что делать, я надел полушубок, взял зачем-то ружьё и пошёл по большой дороге к Завистовскому, думая: «Как нарочно, и он не пришёл нынче, а у меня ещё целая страшная ночь впереди! Неужели правда уехала, бросила? Да нет, не может быть!» Иду, скрипя по наезженному среди снегов пути, блестят слева снежные поля под низкой, бедной луной… Свернул с большой дороги, пошёл к усадьбе Завистовского: аллея голых деревьев, ведущая к ней по полю, потом въезд во двор, слева старый, нищий дом, в доме темно… Поднялся на обледенелое крыльцо, с трудом отворил тяжёлую дверь в клоках обивки, — в прихожей краснеет открытая прогоревшая печка, тепло и темнота… Но темно и в зале.

— Викентий Викентич!

И он бесшумно, в валенках, появился на пороге кабинета, освещённого тоже только луной в тройное окно.

— Ах, это вы… Входите, входите, пожалуйста… А я, как видите, сумерничаю, коротаю вечер без огня…

Я вошёл и сел на бугристый диван.

— Представьте себе. Муза куда-то исчезла…

Он промолчал. Потом почти неслышным голосом:

— Да, да, я вас понимаю…

— То есть, что вы понимаете?

И тотчас, тоже бесшумно, тоже в валенках, с шалью на плечах, вышла из спальни, прилегавшей к кабинету, Муза.

— Вы с ружьём, — сказала она. — Если хотите стрелять, то стреляйте не в него, а в меня.

И села на другой диван, напротив.

Я посмотрел на её валенки, на колени под серой юбкой, — все хорошо было видно в золотистом свете, падавшем из окна, — хотел крикнуть: «Я не могу жить без тебя, за одни эти колени, за юбку, за валенки готов отдать жизнь!»

— Дело ясно и кончено, — сказала она. — Сцены бесполезны.

— Вы чудовищно жестоки, — с трудом выговорил я.

— Дай мне папиросу, — сказала она Завистовскому.

Он трусливо сунулся к ней, протянул портсигар, стал по карманам шарить спичек…

— Вы со мной говорите уже на «вы», — задыхаясь, сказал я, — вы могли бы хоть при мне не говорить с ним на «ты».

— Почему? — спросила она, подняв брови, держа на отлёте папиросу.

Сердце у меня колотилось уже в самом горле, било в виски. Я поднялся и, шатаясь, пошёл вон.

17 октября 1938




ПОЗДНИЙ ЧАС


Ах, как давно я не был там, сказал я себе. С девятнадцати лет. Жил когда-то в России, чувствовал её своей, имел полную свободу разъезжать куда угодно, и не велик был труд проехать каких-нибудь триста вёрст. А все не ехал, все откладывал. И шли и проходили годы, десятилетия. Но вот уже нельзя больше откладывать: или теперь, или никогда. Надо пользоваться единственным и последним случаем, благо час поздний и никто не встретит меня.

И я пошёл по мосту через реку, далеко видя все вокруг в месячном свете июльской ночи.

Мост был такой знакомый, прежний, точно я его видел вчера: грубо-древний, горбатый и как будто даже не каменный, а какой-то окаменевший от времени до вечной несокрушимости, — гимназистом я думал, что он был ещё при Батые. Однако о древности города говорят только кое-какие следы городских стен на обрыве под собором да этот мост. Всё прочее старо, провинциально, не более. Одно было странно, одно указывало, что всё-таки кое-что изменилось на свете с тех пор, когда я был мальчиком, юношей: прежде река была не судоходная, а теперь её, верно, углубили, расчистили; месяц был слева от меня, довольно далеко над рекой, и в его зыбком свете и в мерцающем, дрожащем блеске воды белел колёсный пароход, который казался пустым, — так молчалив он был, — хотя все его иллюминаторы были освещены, похожи на неподвижные золотые глаза и все отражались в воде струистыми золотыми столбами: пароход точно на них и стоял. Это было и в Ярославле, и в Суэцком канале, и на Ниле. В Париже ночи сырые, тёмные, розовеет мглистое зарево на непроглядном небе, Сена течёт под мостами чёрной смолой, но под ними тоже висят струистые столбы отражений от фонарей на мостах, только они трёхцветные: белое, синее и красное — русские национальные флаги. Тут на мосту фонарей нет, и он сухой и пыльный. А впереди, на взгорье, темнеет садами город, над садами торчит пожарная каланча. Боже мой, какое это было несказанное счастье! Это во время ночного пожара я впервые поцеловал твою руку и ты сжала в ответ мою — я тебе никогда не забуду этого тайного согласия. Вся улица чернела от народа в зловещем, необычном озарении. Я был у вас в гостях, когда вдруг забил набат и все бросились к окнам, а потом за калитку. Горело далеко, за рекой, но страшно жарко, жадно, спешно. Там густо валили чёрно-багровым руном клубы дыма, высоко вырывались из них кумачные полотнища пламени, поблизости от нас они, дрожа, медно отсвечивали в куполе Михаила Архангела. И в тесноте, в толпе, среди тревожного, то жалостливого, то радостного говора отовсюду сбежавшегося простонародья, я слышал запах твоих девичьих волос, шеи, холстинкового платья — и вот вдруг решился, взял, весь замирая, твою руку…

За мостом я поднялся на взгорье, пошёл в город мощёной дорогой.

В городе не было нигде ни единого огня, ни одной живой души. Всё было немо и просторно, спокойно и печально — печалью русской степной ночи, спящего степного города. Одни сады чуть слышно, осторожно трепетали листвой от ровного тока слабого июльского ветра, который тянул откуда-то с полей, ласково дул на меня. Я шёл — большой месяц тоже шёл, катясь и сквозя в черноте ветвей зеркальным кругом; широкие улицы лежали в тени — только в домах направо, до которых тень не достигала, освещены были белые стены и траурным глянцем переливались чёрные стекла; а я шёл в тени, ступал по пятнистому тротуару, — он сквозисто устлан был чёрными шёлковыми кружевами. У неё было такое вечернее платье, очень нарядное, длинное и стройное. Оно необыкновенно шло к её тонкому стану и черным молодым глазам. Она в нём была таинственна и оскорбительно не обращала на меня внимания. Где это было? В гостях у кого?

Цель моя состояла в том, чтобы побывать на Старой улице. И я мог пройти туда другим, ближним путём. Но я оттого свернул в эти просторные улицы в садах, что хотел взглянуть на гимназию. И, дойдя до неё, опять подивился: и тут всё осталось таким, как полвека назад; каменная ограда, каменный двор, большое каменное здание во дворе — все так же казённо, скучно, как было когда-то, при мне. Я помедлил у ворот, хотел вызвать в себе грусть, жалость воспоминаний — и не мог: да, входил в эти ворога сперва стриженный под гребёнку первоклассник в новеньком синем картузе с серебряными пальмочками над козырьком и в новой шинельке с серебряными пуговицами, потом худой юноша в серой куртке и в щегольских панталонах со штрипками; но разве это я?

Старая улица показалась мне только немного уже, чем казалась прежде. Всё прочее было неизменно. Ухабистая мостовая, ни одного деревца, по обе стороны запылённые купеческие дома, тротуары тоже ухабистые, такие, что лучше идти срединой улицы, в полном месячном свете… И ночь была почти такая же, как та. Только та была в конце августа, когда весь город пахнет яблоками, которые горами лежат на базарах, и так тепла, что наслаждением было идти в одной косоворотке, подпоясанной кавказским ремешком… Можно ли помнить эту ночь где-то там, будто бы в небе?

Я всё-таки не решился дойти до вашего дома. И он, верно, не изменился, но тем страшнее увидать его. Какие-то чужие, новые люди живут в нём теперь. Твой отец, твоя мать, твой брат — все пережили тебя, молодую, но в свой срок тоже умерли. Да и у меня все умерли; и не только родные, но и многие, многие, с кем я, в дружбе или приятельстве, начинал жизнь; давно ли начинали и они, уверенные, что ей и конца не будет, а всё началось, протекло и завершилось на моих глазах, — так быстро и на моих глазах! И я сел на тумбу возле какого-то купеческого дома, неприступного за своими замками и воротами, и стал думать, какой она была в те далёкие, наши с ней времена: просто убранные тёмные волосы, ясный взгляд, лёгкий загар юного лица, лёгкое летнее платье, под которым непорочность, крепость и свобода молодого тела… Это было начало нашей любви, время ещё ничем не омрачённого счастья, близости, доверчивости, восторженной нежности, радости…

Есть нечто совсем особое в тёплых и светлых ночах русских уездных городов в конце лета. Какой мир, какое благополучие! Бродит по ночному весёлому городу старик с колотушкой, но только для собственного удовольствия: нечего стеречь, спите спокойно, добрые люди, вас стережёт Божье благоволение, это высокое сияющее небо, на которое беззаботно поглядывает старик, бродя по нагретой за день мостовой и только изредка, для забавы, запуская колотушкой плясовую трель. И вот в такую ночь, в тот поздний час, когда в городе не спал только он один, ты ждала меня в вашем уже подсохшем к осени саду, и я тайком проскользнул в него: тихо отворил калитку, заранее отпертую тобой, тихо и быстро пробежал по двору и за сараем в глубине двора вошёл в пёстрый сумрак сада, где слабо белело вдали, на скамье под яблонями, твоё платье, и, быстро подойдя, с радостным испугом встретил блеск твоих ждущих глаз.

И мы сидели, сидели в каком-то недоумении счастья. Одной рукой я обнимал тебя, слыша биение твоего сердца, в другой держал твою руку, чувствуя через неё всю тебя. И было уже так поздно, что даже и колотушки не было слышно, — лёг где-нибудь на скамье и задремал с трубкой в зубах старик, греясь в месячном свете. Когда я глядел вправо, я видел, как высоко и безгрешно сияет над двором месяц и рыбьим блеском блестит крыша дома. Когда глядел влево, видел заросшую сухими травами дорожку, пропадавшую под другими яблонями, а за ними низко выглядывавшую из-за какого-то другого сада одинокую зелёную звезду, теплившуюся бесстрастно и вместе с тем выжидательно, что-то беззвучно говорившую. Но и двор и звезду я видел только мельком — одно было в мире: лёгкий сумрак и лучистое мерцание твоих глаз в сумраке.

А потом ты проводила меня до калитки, и я сказал:

— Если есть будущая жизнь и мы встретимся в ней, я стану там на колени и поцелую твои ноги за всё, что ты дала мне на земле.

Я вышел на середину светлой улицы и пошёл на своё подворье. Обернувшись, видел, что все ещё белеет в калитке.

Теперь, поднявшись с тумбы, я пошёл назад тем же путём, каким пришёл. Нет, у меня была, кроме Старой улицы, и другая цель, в которой мне было страшно признаться себе, но исполнение которой, я знал, было неминуемо. И я пошёл — взглянуть и уйти уже навсегда.

Дорога была опять знакома. Все прямо, потом влево, по базару, а с базара — по Монастырской — к выезду из города.

Базар как бы другой город в городе. Очень пахучие ряды. В Обжорном ряду, под навесами над длинными столами и скамьями, сумрачно. В Скобяном висит на цепи над срединой прохода икона большеглазого Спаса в ржавом окладе. В Мучном по утрам всегда бегали, клевали по мостовой целой стаей голуби. Идёшь в гимназию — сколько их! И все толстые, с радужными зобами — клюют и бегут, женственно, щепотко виляясь, покачиваясь, однообразно подёргивая головками, будто не замечая тебя: взлетают, свистя крыльями, только тогда, когда чуть не наступишь на какого-нибудь из них. А ночью тут быстро и озабоченно носились крупные тёмные крысы, гадкие и страшные.

Монастырская улица — пролёт в поля и дорога: одним из города домой, в деревню, другим — в город мёртвых. В Париже двое суток выделяется дом номер такой-то на такой-то улице изо всех прочих домов чумной бутафорией подъезда, его траурного с серебром обрамления, двое суток лежит в подъезде на траурном покрове столика лист бумаги в траурной кайме — на нём расписываются в знак сочувствия вежливые посетители; потом, в некий последний срок, останавливается у подъезда огромная, с траурным балдахином, колесница, дерево которой чёрно-смолисто, как чумной гроб, закруглённо вырезанные полы балдахина свидетельствуют о небесах крупными белыми звёздами, а углы крыши увенчаны кудреватыми чёрными султанами — перьями страуса из преисподней; в колесницу впряжены рослые чудовища в угольных рогатых попонах с белыми кольцами глазниц; на бесконечно высоких козлах сидит и ждёт выноса старый пропойца, тоже символически наряжённый в бутафорский гробный мундир и такую же треугольную шляпу, внутренне, должно быть, всегда ухмыляющийся на эти торжественные слова! «Requiem aeternam dona eis, Domine, et lux perpetua luceat eis»[1 - Дай им вечный покой. Господи, и да светит им вечный свет (лат.).]. — Тут все другое. Дует с полей по Монастырской ветерок, и несут навстречу ему на полотенцах открытый гроб, покачивается рисовое лицо с пёстрым венчиком на лбу, над закрытыми выпуклыми веками. Так несли и её.

На выезде, слева от шоссе, монастырь времён Алексея Михайловича, крепостные, всегда закрытые ворота и крепостные стены, из-за которых блестят золочёные репы собора. Дальше, совсем в поле, очень пространный квадрат других стен, но невысоких: в них заключена целая роща, разбитая пересекающимися долгими проспектам, по сторонам которых, под старыми вязами, липами и берёзами, всё усеяно разнообразными крестами и памятниками. Тут ворота были раскрыты настежь, и я увидел главный проспект, ровный, бесконечный. Я несмело снял шляпу и вошёл. Как поздно и как немо! Месяц стоял за деревьями уже низко, но все вокруг, насколько хватал глаз, было ещё ясно видно. Все пространство этой рощи мёртвых, крестов и памятников её узорно пестрело в прозрачной тени. Ветер стих к предрассветному часу — светлые и тёмные пятна, все пестрившие под деревьями, спали. В дали рощи, из-за кладбищенской церкви, вдруг что-то мелькнуло и с бешеной быстротой, тёмным клубком понеслось на меня — я, вне себя, шарахнулся в сторону, вся голова у меня сразу оледенела и стянулась, сердце рванулось и замерло… Что это было? Пронеслось и скрылось. Но сердце в груди так и осталось стоять. И так, с остановившимся сердцем, неся его в себе, как тяжкую чашу, я двинулся дальше. Я знал, куда надо идти, я шёл всё прямо по проспекту — и в самом конце его, уже в нескольких шагах от задней стены, остановился: передо мной, на ровном месте, среди сухих трав, одиноко лежал удлинённый и довольно узкий камень, возглавием к стене. Из-за стены же дивным самоцветом глядела невысокая зелёная звезда, лучистая, как та, прежняя, но немая, неподвижная.

19 октября 1938




II





РУСЯ


В одиннадцатом часу вечера скорый поезд Москва — Севастополь остановился на маленькой станции за Подольском, где ему остановки не полагалось, и чего-то ждал на втором пути. В поезде, к опущенному окну вагона первого класса, подошли господин и дама. Через рельсы переходил кондуктор с красным фонарём в висящей руке, и дама спросила:

— Послушайте, почему мы стоим?

Кондуктор ответил, что опаздывает встречный курьерский.

На станции было темно и печально. Давно наступили сумерки, но на западе, за станцией, за чернеющими лесистыми полями, все ещё мертвенно светила долгая летняя московская заря. В окно сыро пахло болотом. В тишине слышен был откуда-то равномерный и как будто тоже сырой скрип дергача.

Он облокотился на окно, она на его плечо.

— Однажды я жил в этой местности на каникулах, — сказал он. — Был репетитором в одной дачной усадьбе, верстах в пяти отсюда. Скучная местность. Мелкий лес, сороки, комары и стрекозы. Вида нигде никакого. В усадьбе любоваться горизонтом можно было только с мезонина, Дом, конечно, в русском дачном стиле и очень запущенный, — хозяева были люди обедневшие, — за домом некоторое подобие сада, за садом не то озеро, не то болото, заросшее кугой и кувшинками, и неизбежная плоскодонка возле топкого берега.

— И, конечно, скучающая дачная девица, которую ты катал по этому болоту.

— Да, все, как полагается. Только девица была совсем не скучающая. Катал я её все больше по ночам, и выходило даже поэтично. На западе небо всю ночь зеленоватое, прозрачное, и там, на горизонте, вот как сейчас, все что-то тлеет и тлеет… Весло нашлось только одно и то вроде лопаты, и я грёб им, как дикарь, — то направо, то налево. На противоположном берегу было темно от мелкого леса, но за ним всю ночь стоял этот странный полусвет. И везде невообразимая тишина — только комары ноют и стрекозы летают. Никогда не думал, что они летают по ночам, — оказалось, что зачем-то летают. Прямо страшно.

Зашумел наконец встречный поезд, налетел с грохотом и ветром, слившись в одну золотую полосу освещённых окон, и пронёсся мимо. Вагон тотчас тронулся. Проводник вошёл в купе, осветил его и стал готовить постели,

— Ну и что же у вас с этой девицей было? Настоящий роман? Ты почему-то никогда не рассказывал мне о ней. Какая она была?

— Худая, высокая. Носила жёлтый ситцевый сарафан и крестьянские чуньки на босу ногу, плетённые из какой-то разноцветной шерсти.

— Тоже, значит, в русском стиле?

— Думаю, что больше всего в стиле бедности. Не во что одеться, ну и сарафан. Кроме того, она была художница, училась в Строгановском училище живописи. Да она и сама была живописна, даже иконописна. Длинная чёрная коса на спине, смуглое лицо с маленькими тёмными родинками, узкий правильный нос, чёрные глаза, чёрные брови… Волосы сухие и жёсткие слегка курчавились. Все это, при жёлтом сарафане и белых кисейных рукавах сорочки, выделялось очень красиво. Лодыжки и начало ступни в чуньках — все сухое, с выступающими под тонкой смуглой кожей костями.

— Я знаю этот тип. У меня на курсах такая подруга была. Истеричка, должно быть.

— Возможно. Тем более, что лицом была похожа на мать, а мать, родом какая-то княжна с восточной кровью, страдала чем-то вроде чёрной меланхолии. Выходила только к столу. Выйдет, сядет и молчит, покашливает, не поднимая глаз, и все перекладывает то нож, то вилку. Если же вдруг заговорит, то так неожиданно и громко, что вздрогнешь.

— А отец?

— Тоже молчаливый и сухой, высокий; отставной военный. Прост и мил был только их мальчик, которого я репетировал.

Проводник вышел из купе, сказал, что постели готовы, и пожелал покойной ночи.

— А как её звали?

— Руся.

— Это что же за имя?

— Очень простое — Маруся.

— Ну и что же, ты был очень влюблён в неё?

— Конечно, казалось, что ужасно,

— А она?

Он помолчал и сухо ответил:

— Вероятно, и ей так казалось. Но пойдём спать. Я ужасно устал за день.

— Очень мило! Только даром заинтересовал. Ну, расскажи хоть в двух словах, чем и как ваш роман кончился.

— Да ничем. Уехал, и делу конец.

— Почему же ты не женился на ней?

— Очевидно, предчувствовал, что встречу тебя.

— Нет, серьёзно?

— Ну, потому, что я застрелился, а она закололась кинжалом…

И, умывшись и почистив зубы, они затворились в образовавшейся тесноте купе, разделись и с дорожной отрадой легли под свежее глянцевитое полотно простынь и на такие же подушки, все скользившие с приподнятого изголовья.

Сине-лиловый глазок над дверью тихо глядел в темноту. Она скоро заснула, он не спал, лежал, курил и мысленно смотрел в то лето…

На теле у неё тоже было много маленьких тёмных родинок — эта особенность была прелестна. Оттого, что она ходила в мягкой обуви, без каблуков, все тело её волновалось под жёлтым сарафаном. Сарафан был широкий, лёгкий, и в нём так свободно было её долгому девичьему телу. Однажды она промочила в дождь ноги, вбежала из сада в гостиную, и он кинулся разувать и целовать её мокрые узкие ступни — подобного счастья не было во всей его жизни. Свежий, пахучий дождь шумел все быстрее и гуще за открытыми на балкон дверями, в потемневшем доме все спали после обеда — и как страшно испугал его и её какой-то чёрный с металлически-зелёным отливом петух в большой огненной короне, вдруг тоже вбежавший из сада со стуком коготков по полу в ту самую горячую минуту, когда они забыли всякую осторожность. Увидав, как они вскочи

«Подсознание может всё!»
Джон КЕХО




«Подсознание может всё!»





Д. КЕХО


В 1975 году Джон Кехо ушел жить в леса, чтобы в течение трех лет вдали от цивилизации изучать и постигать внутренние механизмы работы человеческого мозга. Черпая информацию из самых разнообразных научных и духовных источников, а также опираясь на личные наблюдения и опыт, Кехо разработал свою первую простую и весьма удачную программу развития силы мозга. В 1978 году на основе разработанных принципов он начал обучение людей, и уже к 1980 году его лекции пользовались колоссальным успехом во всем мире.

Последние двадцать лет Кехо занимается обучением. В настоящий момент он с женой живет на северо-западном побережье Тихого океана, продолжая издавать книги и выступать с лекциями.




СЛОВО БЛАГОДАРНОСТИ


Я признателен Джойсу Гамильтону, помогшему оформить мои устные лекции в письменном виде; под его руководством эта книга появилась на свет. Я также благодарен Рику и Дженифер Беайрсто за их советы и помощь в издании книги, Сорайе Отман, моему деловому партнеру и другу, чьи настоятельные требования “книга должна быть сделана!” побуждали меня действовать, и, наконец, моей жене Сильвии за ее любовь, поддержку и товарищество. Спасибо вам всем.

Джон Кехо.




ВВЕДЕНИЕ


Я хочу поделиться с вами рядом важных приемов, необходимых для создания новой действительности. В книге “Подсознание может всё” я приведу истории многих людей, успешно применяющих их на практике, и объясню, почему они так эффективны.

Управлять силами Вселенной и активно работать над осуществлением своих целей – очень заманчиво. Моя книга познакомит вас со всеми необходимыми для этого приемами – вам останется только использовать их в повседневной жизни.

За двадцать лет я с большим удовольствием обучил по этой системе более ста тысяч людей. Теперь, с появлением книги, с ней смогут познакомиться еще миллионы людей во всем мире. Если вы впервые держите в руках эту книгу – добро пожаловать! Я уверен, что мои открытия во многом помогут вам, и лично мне очень приятно представить вам систему “Подсознание может всё”.

Джон Кехо




ГЛАВА 1



ИНОЙ ВЗГЛЯД


Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам.

    Шекспир



Чтобы использовать силу мозга, совсем не обязательно знать законы физики или понимать сущность реальности – вам ведь не обязательно знать устройство карбюратора или системы зажигания, чтобы водить автомобиль. Лишь немногие разбираются в автомобилях, но это не мешает большинству людей управлять ими. Точно так же обстоит дело и с силой мозга – любой может овладеть основами этой системы и успешно применять ее на практике в повседневной жизни.

Мы начнем с изучения сущности реальности и особенно поразительных открытий, сделанных в науке за последние двадцать лет, которые помогут лучше понять, как мозг создает свою собственную реальность. Они объясняют, почему визуализация или мысленное представление – это не просто ненужные мечтания, а творческий процесс, помогающий человеку контролировать и направлять энергетические потоки, способные склеивать вещи, превращать жидкость в пар или вызывать набухание и рост семян.

Осознав сущность этих энергетических потоков, вы придете к пониманию сущности мозга и увидите, что вдохновение, молитва и интуиция не являются чем-то сверхъестественным, а подчиняются законам, которые могут быть открыты и применены по воле человека. Как и все известное человеку во Вселенной, силы мозга управляются законами, которые, если освободить их от научной терминологии и представить в доступном виде, может понять каждый.

Разрешите мне познакомить вас с увлекательным миром этих открытий.

Современная физика рассматривает Вселенную как безграничную неделимую сеть динамической активности. Она не только живет и постоянно изменяется – все ее составляющие влияют друг на друга. На первичном уровне Вселенная представляется цельной, неделимой, этаким бездонным морем энергии, пронизывающей каждый предмет и каждое действие, – она вся едина. Одним словом, сегодня ученые подтверждают то, о чем уже тысячелетия говорят мистики, ясновидцы и оккультисты, – мы не отдельные элементы, а часть одного гигантского единого целого.


“Когда срывают травинку, вздрагивает вся Вселенная”.

    высказывание из древних Упанишад

Современная физика изменила наши взгляды на материальный мир. Сегодня уже никто не утверждает, что частицы состоят из какого-то основного “вещества”: их считают пучками энергии. Они могут совершать внезапные перемещения, так называемые “квантовые прыжки”, в одних случаях действуя как единое целое, в других же – как волны чистой энергии. Реальность течет, ничто не постоянно, все является частью модели, находящейся в непрерывном движении. Даже скала – это результат бешеной “пляски” энергии. Вселенная жива и динамична, и мы сами, находясь в ней и будучи ее частью, живы и динамичны.




ВСЕЛЕННАЯ – ЭТО ГИГАНТСКАЯ ГОЛОГРАММА



Теории, положившие начало открытию голографического эффекта, были впервые разработаны в 1947 году Денисом Гарбором, позднее удостоенным Нобелевской премии за свое открытие. Голограмма представляет собой явление, в котором “целое” содержится в каждой из его составляющих. Например, морская звезда обладает определенным голографическим эффектом. Если у нее отрезать какую-то часть, она отрастет вновь. Более того, из отрезанной части может вырасти новая морская звезда: ее генетический код заложен в каждой из частей.

Несколько лет назад на выставке голограмм я увидел фотографии, сделанные с применением голографического эффекта. На одной из них была изображена стоящая женщина. Взглянув на изображение справа, вы видели уже другое изображение: женщина закуривала сигарету. Если взглянуть слева, фотография вновь изменялась: женщина игриво выставляла вперед бедро. Если бы эта фотография вдруг упала и разбилась на множество осколков, то каждый из них содержал бы не то, что вы ожидаете увидеть, – кусочек туфельки или платья женщины, либо часть ее лица, – а цельное изображение женщины. Посмотрев на любой из осколков с разных сторон, вы снова увидите, как меняется изображение: женщина то закуривает сигарету, то застывает в соблазнительной позе. Каждый осколок содержит в себе целую картинку.

Сейчас приходят к выводу, что реальность по своей сути тоже голограмма и работа мозга также основана на голографическом эффекте. Наши мыслительные процессы имеют много общего с низшим уровнем развития Вселенной и состоят из того же “вещества”. Мозг – это голограмма, отражающая голографическую Вселенную.

Авторами этой необычной идеи являются двое выдающихся мировых мыслителей – физик Лондонского университета Дэвид Бом, ученик Эйнштейна и один из светил мировой квантовой физики, и нейрофизиолог Стэнфордского университета Карл Прайбрагд. По воле случая они совершили свои открытия совершенно независимо друг от друга, работая в разных областях науки. Бом пришел к выводу о голографической природе Вселенной после нескольких лет неудачных попыток объяснить все процессы и явления квантовой физики с помощью традиционных теорий. Прайбрам, занимаясь изучением человеческого мозга, также убедился в неспособности традиционных теорий разгадать его многочисленные загадки. Для обоих ученых голографическая модель внезапно наполнилась смыслом и послужила ответом на многие прежде неразрешимые вопросы. Они опубликовали свои открытия в начале 70-х годов. Их работы нашли живой отклик в научной среде, но, к сожалению, так и не получили широкой известности за ее пределами. Некоторые отнеслись к ним скептически (а какая научная теория избежала такой участи?), однако многие ведущие ученые мира примкнули к рядам их сторонников. Ученый из Кембриджа, лауреат Нобелевской премии по физике 1973 года Брайан Джозефсон назвал теорию Бома и Прайбрама “прорывом в понимании сущности реальности”. С этой точкой зрения -согласен и доктор Дэвид Пит, ученый-физик Канадского королевского университета и автор книги “Мост между материей и мозгом”, утверждающий, что “наши мыслительные процессы намного более тесно связаны с физическим миром, чем многие предполагают”.

В 1979 году Роберт Дж. Джан, декан Школы технических и прикладных наук Принстонского университета, разработал программу по изучению “роли сознания в выявлении материальной действительности”. Проведя тысячи экспериментов, Джан и его помощники опубликовали свои открытия, обнаружив, что имеются все основания утверждать: мозг может непосредственно влиять и влияет на материальную действительность. В 1994 году ведущие ученые и педагоги мира собрались в Принстонском университете, чтобы обсудить, как можно развить эту поразительную теорию и применить ее на практике в конкретных областях науки.

Это открытие действительно необычно, поэтому попытки применить его результаты на практике неизбежно связаны с многочисленными сомнениями и колебаниями.

Взаимодействие сознания и материального мира уже не представляется сегодня чем-то фантастическим: сознание – энергия в ее тончайшей и наиболее динамичной форме. Это помогает понять, почему наши фантазии, мысленные образы, желания и страхи оказывают влияние на реальные события, и объясняет, как материализуется созданный мозгом образ.

Подобные открытия, касающиеся сущности реальности, могут стать движущей силой для нашего дальнейшего совершенствования и роста. Осознав, что он является частью открытой и динамичной Вселенной и что его мозг играет решающую роль в создании реальности, человек сможет развить более активный и творческий подход к жизни. Теперь ему не нужно стоять на обочине, наблюдая за происходящим со стороны, – новые открытия позволяют понять, что обочины нет и никогда не было. Все основано на взаимном влиянии. Куда бы мы ни шли и что бы мы ни делали, наши мысли творят окружающую действительность.

Эйнштейн как-то сказал: “Открытие новой теории подобно восхождению на гору, когда взору открываются новая и более широкая панорама”. Именно это и происходит с вами при чтении этой книги. Очень скоро, когда вы откроете свои истинные возможности, ваше мысленное “восхождение” будет вознаграждено.




ГЛАВА 2



CОЗНАНИЕ


Думайте так, будто каждая ваша мысль огромными огненными буквами написана на небе и видна каждому – так оно и есть.

    Книга Мирдад



Воспринимая свои мысли как реальность, существующую наряду с тем, что мы называем “материальной действительностью”, вы приблизились к пониманию уникальной взаимосвязи этих двух явлений.

Мы живем одновременно в двух мирах, двух реальностях: внутренней реальности наших мыслей, чувств и взглядов и внешней реальности, где существуют люди, места, вещи и события. Не в силах разделить эти Внутренний и Внешний миры, мы позволяем видимому Внешнему миру господствовать в нашей жизни, отводя Внутреннему лишь роль “зеркала”, отражающего все происходящее с нами. Наш внутренний мир очень чувствителен, и, лишь реагируя па воздействия извне, мы не имеем возможности осознать, какой силой обладаем. По жестокой иронии человек начинает изменять реальность, в которой существует, именно в тот день, час и минуту, когда он перестает непрерывно на нее реагировать.

Внутреннее сознание – это мощная сила, влияние которой ощущается в каждом аспекте вашей жизни. Оно, между прочим, является главной и наиважнейшей частью вашей сущности, и от пего зависят ваши успехи и неудачи.

Все по сути своей является энергией, и, размышляя, вы оперируете огромным объемом этой энергии в быстрой, легкой и подвижной форме – в форме мысли. Мысль постоянно стремится обрести форму, тяготеет к внешнему проявлению, стараясь найти свое выражение. Стремление и способность материализоваться в виде своего физического эквивалента заложена в ее природе. Обычные человеческие мысли подобны искрам костра. Обладая сущностью и потенциалом пламени, они обычно быстро исчезают. Просуществовав лишь несколько секунд, они улетают ввысь и там мгновенно сгорают.

Единичная мысль не обладает большой силой, но, многократно повторяя, ее можно сконцентрировать и направить, увеличить ее силу. Чем больше число повторений, тем большую силу и способность к выражению приобретает мысль.

Слабые и разрозненные мысли – слабые и разрозненные силы.

Сильные и сконцентрированные мысли – сильные и сконцентрированные силы.

Чтобы понять это, представьте себе увеличительное стекло, сквозь которое проходят солнечные лучи. Если двигать его из стороны в сторону, то энергия солнечных лучей рассеивается и не проявляется. Однако, закрепив стекло на определенной высоте, вы сконцентрируете те же солнечные лучи, и этот рассеянный свет внезапно обретет силу, способную вызвать возгорание.

То же происходит и с нашими мыслями. По мере изучения силы мозга вы научитесь развивать и концентрировать свои мысли, усиливая этим их потенциал. На данном этапе вам нужно четко уяснить себе, что мысли обладают собственной силой. Ваши глубочайшие убеждения, страхи, надежды, заботы, взгляды, желания и каждая ваша мысль оказывают влияние на вас самих, на окружающих и на мир вокруг вас.

Многие не обращают внимания на свои мысли при пробуждении, не замечая, как работает мозг, чего он желает, чего страшится, о чем говорит себе, а что отметает как ненужное. Обычно мы едим, работаем, общаемся, беспокоимся, надеемся, строим планы, занимаемся любовью, делаем покупки, играем, уделяя минимум внимания тому, как и о чем при этом думаем.

Возможно, мы бы относились с большим вниманием к своим умственным процессам, если бы за каждую мысль, в зависимости от ее характера, приходилось получать или отдавать доллар. Учитывая, что каждый день в нашем мозгу возникают тысячи мыслей, это предложение кажется весьма заманчивым. Вообразите бухгалтерию, ведущую учет каждой мысли и отмечающую, какая из них принесла нам прибыль, а какая – убытки. Все стали бы скрупулезнейшим образом контролировать и направлять свои мысли, с воодушевлением порождая приносящие доход и старательно избегая влекущих за собой расходы.

Между прочим, именно это с нами и происходит, только в роли долларов выступает энергия – действует огромная учетная система. Она называется Вселенной, и ни одна мысль не остается без внимания с ее стороны.

Внутренний мир человека не безжизненная груда кирпича или камней. Каждая ваша мысль отражается в этой системе и воздействует на нее. Хотите вы этого или нет, но, размышляя, все время создаете собственную реальность.

Первый шаг к началу новой жизни на удивление прост: нужно всего лишь следить за течением своих мыслей и направлять их соответствующим образом,

Каждый человек сам творит свою жизнь, поэтому критически взгляните на свой образ жизни. Вы твердите, что стремитесь к финансовому процветанию, однако все время жалуетесь на недостаток денег и дороговизну. Вы зацикливаетесь на том, чего не имеете, вас пугают приходящие счета, вы тревожитесь и мучительно раздумываете, как справиться с ситуацией. Вы стремитесь к финансовому достатку, но сознание ваше настроено на отсутствие денег и переживания, и вы никогда этого достатка не добьетесь.

Возможно, вам нужно найти новую работу, что-нибудь интересное и перспективное, где вы могли бы реализовать свой творческий потенциал и к тому же неплохо зарабатывать. Постоянно твердя себе, что такой работы просто не существует, что вам ее, никогда не найти, вы действительно никогда ее не получите.

Быть может, вам хочется быть более общительным, раскованным, уверенным в себе, однако вы постоянно думаете, как вы неловки не умеете поддержать компанию, вновь и вновь напоминая себе о собственных проблемах и недостатках. В результате вы вряд ли станете тем, кем хотите. Вы можете хотеть стать сильным, но, если в вашем сознании укоренилась слабость, вы лишь будете тешить себя надеждой, что когда-нибудь приобретете желанную силу.

Одним словом, только желаниями делу не поможешь. Надеяться на то, что что-то изменится, не имеет смысла. Недостаточно просто напряженно работать, пусть даже по двенадцать-пятнадцать часов в сутки. Для того, чтобы сдвинуться с места, необходимо – я это довольно серьезное условие – изменить свой образ мыслей.

“Всякому имущему дано будет, а у неимущего отнимется и то, что имеет”. Евангелие от Луки 19:26

Когда я впервые прочитал это изречение, оно показалось мне очень несправедливым. Разве это правильно, что “имущий” получит еще больше, а “неимущий” потеряет и ту малость, что у него есть? На первый взгляд это кажется абсолютно неверным: было бы намного справедливее, если бы “неимущий” получил больше, но в Священном Писании написано по-другому. Библия гласит, что так устроена Вселенная. После долгих размышлений я пришел к выводу, что это изречение полно глубокого смысла. Действительно, что может быть справедливее, чем предоставить каждому человеку свободу выбирать собственные мысли, из которых будет создаваться окружающая его действительность? В конце концов, каждый волен сам определять качество собственной жизни.

Вы хотите изменить обстоятельства? Для этого развивайте в себе необходимый тип сознания. Преуспевающий человек всегда обладает сознанием, настроенным на успех. Обеспеченный человек вырабатывает у себя сознание, настроенное на богатство, его мысли посвящены достатку, успеху и материальному благополучию. Это его образ мышления.

“Хорошо ему, – скажете вы. – Преуспевая, легко думать об успехе; богатому нетрудно размышлять о достатке, но у меня-то все обстоит иначе. Я неудачник; я беден. Жизненные обстоятельства тянут меня вниз”.

НЕВЕРНО! В корне неверно! Вам мешают не жизненные обстоятельства и не сложившаяся ситуация. Единственное, что вам мешает и не дает добиться успеха, – это ваши мысли. Немного усилий и практики – и вы научитесь управлять своими мыслями и вырабатывать желаемый тип сознания. Окружающая действительность сможет измениться только после того, как вы выработаете новый тип сознания, но никак не раньше. Новое сознание должно идти впереди.

Вы уже решили, чего хотите от жизни? Здоровья? Тогда развивайте сознание здоровья. Власти? Развивайте сознание власти. Материального благополучия? Вырабатывайте сознание, направленное на достаток. Счастья? Развивайте сознание счастья. Хотите стать более духовным? Работайте над сознанием духовности. Все существует в виде потенциальной возможности. От вас требуется лишь обеспечить заряд необходимой энергия, и тогда ваша цель станет реальностью.

Отрадно узнать, что независимо от жизненных обстоятельств в прошлом и настоящем, независимо от предыдущих неудач, ваша жизнь изменится, если вы будете подпитывать энергией свое сознание! Эта удивительная возможность дана каждому, и каждый из нас вправе либо воспользоваться ею, либо ее упустить. Для этого не нужно иметь много денег или обладать какими-то особенными талантами. От вас потребуется лишь решимость затратить некоторое время и приложить необходимые усилия, чтобы развить соответствующий тип сознания. И все! Остальное произойдет автоматически.

Ваш мозг подобен саду, за которым можно ухаживать, а можно и запустить его. Вы – садовник и можете взрастить свой сад или оставить его в запустении. Но знайте: вам придется пожинать плоды либо своего труда, либо собственного бездействия!

Именно мозг создает окружающую вас действительность…

Вы можете соглашаться или не соглашаться с этим, Вы. можете осознать это и заставить свой мозг работать на себя или же пустить все на самотек, позволив мозгу работать так, что вас будут постоянно преследовать неудачи. Но действительность, в которой вы живете, всегда будет создаваться вашим мозгом.




ГЛАВА 3



ВИЗУАЛИЗАЦИЯ, ИЛИ МЫСЛЕННОЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЕ


В моем мозгу нет мыслей, но он обладает, силой, способной вызвать к жизни целый ряд понятий.

    Ралф Уолдо Эмерсон



Что делает человека победителем? Чем отличаются удачливые люди от неудачников?

“Все это у меня в голове”, – говорит Арнольд Шварценеггер. Мультимиллионер, преуспевающий магнат на рынке недвижимости, кинозвезда, культурист, пять раз удостоившийся титула “Мистер Вселенная”, – Арнольд добился всего этого. Но так было далеко не всегда. Арнольд помнит времена, когда у него не было ничего, кроме твердой веры, что мозг является ключом к осуществлению всех его планов.

“Еще совсем маленьким мальчиком я мысленно представлял себя таким, каким мне бы хотелось быть. В своих мыслях я никогда не сомневался, что стану именно таким. Мозг поистине уникален. Еще до присвоения мне первого титула «Мистер Вселенная», я уже воображал себя побеждающим в этом турнире. Главный приз был моим. Я столько раз мысленно выигрывал его, что уже не сомневался, что так оно и будет. То же произошло и с моей карьерой в кино. Я представлял себя талантливым актером, зарабатывающим много денег. Я буквально чувствовал успех и ощущал его вкус. Я просто знал, что это произойдет”.

Крис Полайн была членом всемирно известной западногерманской команды по фристайлу, шесть раз выигравшей Европейский Кубок в период с 1976 по 1982 годы.

“Частью наших тренировок была работа с психологом, направленная на укрепление силы мозга. После тренировки на склонах мы погружались в состояние медитации. Психолог просил нас мысленно пройти каждый склон, каждый трамплин и поворот. Во время этой мысленной тренировки мы работали так же напряженно, как и во время настоящей. Совершенство в спорте, как и в любой другой деятельности, прямо зависит от умения создать четкий мысленный образ своих действий”.

Крис знает, о чем говорит: она не только обладательница шести медалей, но и глава преуспевающей консалтинговой компании по бизнесу и спорту, цель которой – разъяснить людям, как добиться успеха, используя подобные методики.

Брайан Эдвард, неунывающий человек с великолепным чувством юмора, занимается страхованием жизни. Я познакомился с ним во время одного из лекционных туров, и мы стали хорошими друзьями. Каждый вечер перед сном он мысленно проигрывает сцены визитов, которые предстоит сделать на следующий день. Он мысленно рисует разговор с каждым клиентом. Он представляет себе, что все они приветливы и охотно соглашаются застраховать свою жизнь. Брайан воображает удачный день, за который ему удалось заключить множество договоров страхования. Он проделывает это в течение десяти минут перед отходом ко сну и десять минут утром, после пробуждения. В целом получается двадцать минут каждый день. За один день Брайан Эдварде продает больше страховых полисов, чем многие страховые агенты за полгода, и постоянно входит в один процент лучших представителей своей профессии.

Три разных человека с различными целями и жизненными перспективами, но все они используют одинаковый прием, помогающий строить реальность и активно влиять на нее, – прием визуализации, или мысленного представления.

Визуализация – это мысленное представление, проигрывание, видение себя в ситуации, которая еще не произошла. Человек воображает себя делающим или имеющим то, к чему стремится, и получающим желаемое.

Допустим, вы хотите развить уверенность в себе. Используя воображение, вы представляете себя уверенной личностью. Мысленно вы совершаете смелые поступки и свободно общаетесь с самыми различными людьми. Вы воображаете ситуации, которые обычно вызывают у вас затруднения, и представляете, что действуете в них легко, непринужденно и добиваетесь успеха. Можете даже вообразить, как ваши друзья и коллеги говорят вам комплименты, поздравляя с приобретенной уверенностью в себе. Вы чувствуете гордость и удовлетворение как от того, что стали уверенным в себе человеком, так и от произошедших в результате перемен. Вы представляете себе, что могло бы и будет происходить с вами, и живете, как будто это происходит в реальности.




СЕКРЕТЫ УСПЕШНОЙ ВИЗУАЛИЗАЦИИ



1. Решите, чего вы хотите добиться: едать экзамен, получить повышение, с кем-то познакомиться, заработать много денег, выиграть в сквош.

2. Расслабьтесь. На несколько минут отвлекитесь от дел и переведите дух, отдыхая телом и душой.

3. В течение пяти-десяти минут мысленно представляйте желаемую реальность.

Побольше думайте о том, что вы что-то делаете или приобретаете, а не о том, что могло бы с большей или меньшей степенью вероятности произойти. Живите в своих мыслях так, как будто это уже происходит с вами. Создайте маленький внутренний видеофильм. Представляйте себя делающим то, чего вам больше всего хочется. С одной стороны, вы осознаете, что на самом деле этого с вами еще не происходит и пока не стало реальностью. Но мысленные картины, которые мы себе рисуем, о которых постоянно думаем, становятся плацдармом для наших целей, формой, которая наполняется энергией. Эти картины – реальная сила, которая будет работать на нас.

При визуализации наделяйте себя любыми необходимыми качествами. Если для вашего мысленного образа необходимы талант, мужество, решительность и настойчивость, обязательно включите их. Иногда вы будете четко видеть, что достигаете желанной цели, как будто смотрите кинофильм. В других случаях перед вами возникнет лишь наиболее общая картина ваших целей. Хорошо и то, и другое. Можно чередовать точную и свободную визуализацию, занимаясь каждой по пять минут, либо сконцентрироваться на чем-то одном, что вам больше нравится.

Точная визуализация: Мысленно создайте точные картины и сцены того, чего хотите добиться. Следуйте заранее подготовленному сценарию, мысленно проиграв его несколько раз.

Свободная визуализация: Позвольте образам и мыслям свободно сменять друг друга, не направляя их, но лишь до тех пор, пока они показывают позитивный путь достижения вашей цели.

Используйте оба метода, помня, что главное здесь – практика. Многие испытывают трудности на начальных стадиях визуализации. Их мозг не может создать и нарисовать желаемые сцены. Не переживайте, если то же происходит и с вами. Картинка не обязательно должна быть полной и завершенной. Регулярно занимаясь визуализацией, вы скоро с удивлением заметите, что ваш мозг учится порождать мысленные картины по вашему желанию.

Следует отметить, что недостаточно представить что-либо один раз или даже дважды. Результаты появятся, если только образ отпечатывается в сознании вновь и вновь на протяжении недель и даже месяцев, пока ваша цель не осуществится. Не пытайтесь оценить результаты после одной-двух попыток визуализации,

Если у вас вдруг возникнут сомнения – а они обязательно возникнут – просто проигнорируйте их. Не пытайтесь противостоять им и бороться с ними, пусть они беспрепятственно возникают и исчезают в вашем сознании. Продолжайте заниматься визуализацией, и все встанет на свои места.




ДВА УСЛОВИЯ УСПЕШНОЙ ВИЗУАЛИЗАЦИИ



1. Всегда представляйте свои цели так, как будто все это происходит с вами прямо сейчас. В своем сознании сделайте это реальностью. Создавайте детальные образы. Войдите в роль и мысленно играйте ее.

2. Мысленно представляйте свою цель не менее одного раза в день, не пропуская ни дня. Повторение – мать учения.

Любая мысль, возникшая в вашем мозгу и укрепившаяся там, окажет, воздействие на вашу жизнь.

Хочу рассказать об известном и документально подтвержденном эксперименте психолога Алана Ричардсона. Студенческая баскетбольная команда была разделена на три группы; в каждой из них определили и записали результативность игроков. Игроки первой группы приходили в спортзал каждый день, отрабатывая подачи. Баскетболисты второй группы вообще не тренировались, а представители третьей группы занимались совершенно особыми тренировками. Они не ходили s спортзал, а оставались в своих комнатах, мысленно представляя себе процесс тренировки. По полчаса в день они видели себя забивающими мячи и побеждающими с разгромным счетом. Они продолжали мысленно тренироваться” каждый день. Через месяц все три группы проверили вновь.

Первая группа (те. кто тренировался каждый день в зале) улучшила свои результаты на 24 процента. Во второй группе (те, кто ничем не занимался) улучшения не было. А в третьей группе (игроки, которые тренировались мысленно) улучшение было практическим таким же, как и у тех, кто реально тренировался в зале!

Итак, творческая визуализация имеет огромную силу, но в ней нет ничего сверхъестественного. Она основана на работе ваших внутренних механизмов и энергии, а также умении творчески направлять свои внутренние ресурсы.

При правильной организации воображение является одной из самых динамичных возможностей человека. Начните правильно использовать этот дар прямо сейчас. Не беспокойтесь и не думайте о специфических сторонах этого явления, просто доверьтесь процессу. Спрос следует за предложением, поэтому вы получите нужный результат в нужное время, Можете не сомневаться, вы найдете пути и способы достижения цели: природа всегда сможет выполнить предъявленное к ней требование,

Зачастую люди хотят знать ответы на все вопросы еще до того, как сделают первый шаг. Мы хотим предвидеть и знать наперед все тонкости того, что произойдет. Но обычно это не удается, и часто события развиваются самым неожиданным образом.

Актриса Кэрол Бернет родилась в Лос-Анджелесе и воспитывалась бабушкой. Они едва сводили концы с концами, живя на пособие, и были до того бедны, что ее бабушка собирала туалетную бумагу по общественным туалетам. Естественно, у них не было денег, чтобы отправить талантливую девочку в университет, о чем та страстно мечтала. Однако она знала, что когда-нибудь поступит туда. “У меня даже не возникало мысли, что я могу не поступить в университет. Я представляла, как я хожу на лекции, живу в студенческом городке и изучаю предметы, которые мне интересны. Я думала об этом каждый день. Хотя у меня не было ни единого шанса поступить, я ни секунды не сомневалась, что буду студенткой”.

Как же она нашла деньги?

“Однажды, уже заканчивая школу, я пошла за почтой. Открыв почтовый ящик, я обнаружила адресованный мне конверт. На нем была марка, но не было почтового штампа. Значит, его не прислали по почте, а просто бросили б мой почтовый ящик. Открыв конверт, я обнаружила там сумму, точно равную взносу за первый год обучения в университете. И никакой записки с объяснением. Только деньги. Я до сих пор так и не знаю, кто их послал”.




РАСКРЫВАЯ СВОИ МЫСЛИ, ВЫ ОТКРЫВАЕТЕ НОВЫЕ ВОЗМОЖНОСТИ



Конечно, я не утверждаю, что если вы будете заниматься визуализацией, то обязательно дождетесь незнакомца, который вручит вам конверт с желаемой суммой, как это случилось с Кэрол Вернет;

. Но обещаю: обстоятельства сложатся так, что вы сможете реализовать свои цели, – можете на это рассчитывать. Ваши мысли намного сильнее, чем вы предполагаете, а каждый мысленный образ является реальной силой, способной повлиять на вашу жизнь.

Утверждение, что человек обладает такими возможностями, не выдумка фантастов. Они действительно существуют в нас как практический механизм, который мы можем использовать по своему желанию.




ГЛАВА 4



ЗАКЛАДКА


Когда объект или цель уже существуют в виде мысли, его реализация в осязаемой и видимой форме только вопрос времени. Видение всегда предшествует осуществлению.

    Лиллиан Уайтинг



Если визуализация подобна созданию собственного видеофильма, то закладка мыслей сродни озвучиванию, только вместо слов вы добавляете к изображению соответствующие чувства. Например, вам нужно сделать презентацию для сотрудников своей фирмы, причем на ней будут менеджеры и руководители. Если вы справитесь с этой задачей, то есть шанс получить повышение. Эта презентация очень важна для вашей карьеры. Вы решаете применить прием “закладки мыслей”, в течение пяти-десяти минут закладывая мысль и ощущение, что уже выступили с презентацией и она имела огромный успех. Ваше выступление произвело на всех впечатление. Все уже позади. Вы справились с этим – провели великолепную презентацию!

В отличие от визуализации, при закладке вы в первую очередь концентрируетесь на ощущении от представляемого. Здесь в игру вступает ваше воображение. Как вы себе представляете свои ощущения от удачной презентации? Что вы будете при этом испытывать: возбуждение, окрыленность, бурную радость или успокоение, а может быть, нервную дрожь? Какова бы ни была ваша реакция, мысленно представьте свои чувства, пропустите их через себя. Живите с ощущением уверенности, что вы уже добились желаемого. Не стремитесь к тому, чтобы все получилось хорошо. Просто закрепите это в сознании как уже свершившийся факт. Замените установку: “Все должно пройти успешно” на “Все прошло успешно”. Все уже позади, вы сделали это, поэтому наслаждайтесь победой от достигнутого. Поздравьте себя. Кричите и прыгайте от радости. Вновь и вновь трепещите от чувства, что достигли цели.

При этом не стоит уделять особого внимания мысленным картинам того, как вы осуществляете задуманное, хотя такие образы неизбежно будут возникать у вас в голове. Вас должны больше интересовать физические ощущения от достигнутого: румянец на щеках, бешено колотящееся сердце, вспотевшие ладони.

В Библии ученики Христа просят его научить их молиться, (Вы вправе верить или не верить учению Библии. Однако она содержит много полезного о работе мозга.) Иисус ответил: “Все, чего ни будете просить в молитве, верьте, что получили, – и будет вам”. Заметьте, он говорит: вы должны верить, что получили, – не получите, а уже получили – именно поэтому вы и получите. Вы не просто надеетесь или желаете чего-то, а заявляете о желаемом в особом внутреннем мире – мире мыслей и творческой энергии. Любой человек, разбирающийся в вопросах использования силы мозга, скажет вам, что это мощнейший процесс.

Я расскажу случай, который произошел с двумя моими хорошими друзьями – Биллом и Дженет Хендерсон. Хендерсоны переезжали из деревни в город. Они хотели купить дом, способный вместить их постоянно растущее семейство. Естественно, дома в городе намного дороже деревенских, а семья у них немаленькая, и им нужен был большой дом. У Хендерсонов были и особые требования: им нужен был не только большой дом, но и большой тенистый двор, и все это по доступной цене. Все в один голос твердили, что они никогда не найдут его за те деньги, которые собирались заплатить, но Хендерсоны никого не слушали. Билл уже применял силу мозга на работе и в общении с семьей и убедился в ее действенности. Он подключил Дженет, и вместе они мысленно представляли свой будущий дом.

Два месяца спустя они позвали меня в гости в свой новый дом. Мы бродили по огромному саду. При взгляде на эти деревья, кустарники и цветы создавалось впечатление, что они перевезли с собой в город кусочек деревенской глуши. Затем меня ждала целая экскурсия по дому. Он был достаточно просторен, чтобы каждый из детей получил по собственной комнате; имелся и кабинет, и комната для отдыха – и все это за ту цену, на которую они и рассчитывали!

Просто сказочно! – сказал я. – Вы не считаете просто чудом, что вам удалось найти такой дом?”

Ответ Билла показал настолько глубокое понимание возможностей мозга, что я никогда его не забуду, в Нет, -сказал он. – Мы даже не удивились. Мы мысленно представляли себя. хозяевами такого дома еще два месяца назад”.

Он сказал это с огромной уверенностью. В конце концов, он показывал то, что считал своим еще два месяца назад. Билл и Дженет заявили свои права на дом во внутреннем мире, там они уже владели им. Там они использовали решительные слова и интонации и ни секунды не колебались. Они не думали о том, где и когда найдут желаемый дом, – просто работали с ощущением, что дом будет им принадлежать. В мыслях они уже “владели” им. Не именно этим домом, который мне показывали, – тогда они и не догадывались о его существовании. Но они точно знали, чего хотят, и именно это укореняли в мыслях каждый день, пока желаемое не стало явью.

Сегодня Хендерсоны не только применяют метод закладки мыслей и другие приемы использования силы мозга, но и обучают им своих детей, чтобы те также добились благополучия и успеха в жизни. Может ли родитель оставить своим детям наследство богаче, чем понимание заложенных в них природой возможностей?

Мы все обладаем такой силой. Мысли создают окружающую нас действительность, а прием закладки мыслей состоит лишь в настройке мозга на то, что вы уже имеете желаемое.

Как и в случае с визуализацией, именно повторение и настойчивость отличают метод закладки мыслей от бесполезных фантазий. При этом вы не живете иллюзиями. Вы не витаете в облаках дни напролет, буквально веря, что имеете то, чего у вас на самом деле нет. Закладка – это мыслительное упражнение, занимающее около пяти минут в день, этакий пятиминутный взрыв энергии, который вы создаете для себя регулярно, не пропуская ни дня. Важность повторения невозможно переоценить. Как и для всех остальных мыслительных приемов, эпизодическое применение этого метода малоэффективно. Установите для себя определенную программу и четко ее придерживайтесь. Постоянно укореняйте в себе чувство, что вы имеете то, что хотите, независимо от характера желаемого. Это ваше. Живите с этим. Ощущайте это. Радуйтесь и трепещите. Считайте, что оно полностью принадлежит вам. Владейте им в своем внутреннем мире.




ДВА УСЛОВИЯ УСПЕШНОГО ПРИМЕНЕНИЯ МЕТОДА ЗАКЛАДКИ МЫСЛЕЙ



1. Всегда применяйте этот прием с мыслью, что имеете то, что хотите, или добились того, к чему стремитесь.

2. Делайте это регулярно, буквально каждый день, по крайней мере в течение пяти минут, Намного лучше выполнять этот прием по пять минут ежедневно, чем целый час раз в неделю.




ГЛАВА 5



УТВЕРЖДЕНИЕ


Возможности мыслительной тренировки безграничны, а ее результаты вечны, однако по-прежнему лишь очень немногие удосуживаются направить свои мысли в необходимое русло, что принесло бы им успех: обычно все пускается на самотек.

    Брайс Марден



Утверждение является, пожалуй, простейшим из известных мне мыслительных приемов, способных осознанно воздействовать на мозг. Оно использовалось на протяжении веков в религии и магии в виде молитв и мантр. Сегодня оно применяется самыми различными людьми для заключения деловых контрактов, излечения от различных недугов, знакомства с новыми людьми, победы в соревнованиях, а также во многих других видах деятельности.

Утверждение – это простое заявление, которое человек повторяет вслух или про себя, в зависимости от обстоятельств. Вы можете заниматься этим где угодно: за рулем автомобиля, в приемной врача, в постели перед сном. Просто выбираете утверждение, выражающее ваши желания в данный момент, и повторяете его несколько раз.

Предположим, вы оказались в дискомфортной ситуации, а вам хотелось бы расслабиться и ни о чем не беспокоиться. Тогда самое время применить метод утверждения. Неторопливо повторяйте себе:

“Я спокоен и расслаблен. Я спокоен и расслаблен. Я спокоен и расслаблен?. Не пытайтесь заставить себя успокоиться и расслабиться, просто продолжайте утверждать это в течение нескольких минут. Аналогично, если вам предстоит выступить на большом собрании, и вы хотите, чтобы все прошло хорошо, начните утверждать это заранее, говоря: “Собрание пройдет удачно. Собрание пройдет удачно”.




ЧТО ВЫ ДЕЛАЕТЕ, УТВЕРЖДАЯ?



Утверждая, вы влияете на мысли, возникающие в вашем мозгу. В каждый момент времени человеческий мозг способен удерживать только одну мысль, поэтому суть утверждения состоит в “наполнении” мозга мыслями, подкрепляющими вашу цель на данный момент. Слова задают мозгу установку, какие мысли он должен порождать. Если вы утверждаете себе: “Собрание пройдет удачно”, ваш мозг начнет естественным образом порождать мысли, связанные с мыслью об удачном собрании. Мозг без всяких усилий с вашей стороны выбирает скрытый смысл и основное содержание вашего утверждения. Внешне все кажется слишком простым, но на деле этот метод способен весьма аффективно помочь вам в достижении поставленной цели.

Оформите свое желание в виде соответствующего утверждения и регулярно используйте его. Один мой знакомый, удачливый бизнесмен, начинает каждый свой день с утверждения: “Много продаж, много улыбок”. Он повторяет эту фразу несколько раз утром и несколько раз в течение дня.




О ЧЕМ СЛЕДУЕТ ПОМНИТЬ, УТВЕРЖДАЯ



1. Необязательно верить в то, что утверждаете! Должно быть, те, для кого метод утверждения оказался малоэффективным, поступали именно так. Эта ошибка может свести на нет весь эффект от утверждения. Не думайте об этом, просто повторяйте утверждение. Если вы верите в то, что утверждаете, что ж, великолепно! Если не верите, ничего в этом страшного нет. Это не имеет значения. Мозг сам выберет содержание вашего утверждения, и в сознании возникнут нужные в данной ситуации мысли. Не нужно прилагать особых усилий.

2. Утверждение всегда должно быть позитивным. Оформите его в виде утвердительного, а не отрицательного предложения. Например, если вы хотите, чтобы собрание прошло удачно, не стоит говорить: “Я не потерплю крах на собрании”. Желая не волноваться, не следует утверждать: “Я не буду волноваться”. Мозг почему-то пропускает это “не”, и в результате вы обнаружите, что настраиваете себя “потерпеть крах на собрании” или “волноваться”. Мозг сконцентрируется на этих саморазрушающих образах, а не на том, что вы предполагали.

3. Утверждение должно быть кратким. Оно сродни мантрам: короткое и простое высказывание, которое нетрудно произнести и повторить. Я обычно придумываю утверждения, состоящие не более чем из десяти слов. Иногда даже два слова могут иметь потрясающий эффект: “головокружительный успех” или “рекордное число продаж”.

Мне приходилось видеть утверждения, занимавшие полстраницы. Маловероятно, что вы сможете повторить такую фразу несколько раз. Даже два предложения – это уже много для утверждения. Вы повторяете утверждение, чтобы оно закрепилось в вашем сознании, поэтому, чем короче оно будет, тем лучше. Я повторяю: утверждение должно быть кратким, ритмичным и несложным для повторения.

Остерегайтесь использовать утверждения, неосознанно направленные против самих себя.

“Я никогда не добьюсь этого”.

“Я никогда не сделаю это”.

“Это невозможно”.

“Я провалюсь”.

“Я не умею общаться с людьми”.

“Я знаю, что совершу ошибку”.

“Я всегда проигрываю”.

Люди часто неосознанно употребляют подобные утверждения. Всячески избегайте их.

Я хочу рассказать о том, что произошло со мной во время недавней поездки с лекциями. Когда половина выступлений была уже позади, я заглянул в свое расписание на следующие месяцы и не поверил своим глазам. Выступления в разных городах шли одно за другим, иногда по несколько в один день! Я начал думать о том, что следующий месяц будет совершенно изматывающим. Именно это я и стал утверждать себе: “Я буду абсолютно измотан”. Следующие два-три дня я был подавлен, с тоской ожидая предстоящего этапа своего турне. Я проклинал человека, составившего такое ужасное расписание.

Затем, остановившись, я посмеялся над собой. Читая лекции по силе мозга, я сам попал в ловушку неверных утверждений. Нечего сказать, хорошенькое утверждение: “Я буду абсолютно измотан”. Поэтому я тут же составил новое утверждение, сконцентрировавшись на трех словах: организованность, спокойствие, радость, которые повторял в течение нескольких минут. Следующий день я начал с того же утверждения и повторял его каждый раз, вспоминая о своем сумасшедшем расписании. Через несколько дней я начал думать, что если буду спокоен и организован, то этот “марафонский забег” может быть очень даже увлекательным. Почему он меня так расстроил?

Эти три слова изменили все. Расписание осталось неизменным – изменилось мое отношение. Турне, которое я сам чуть было не превратил в пытку, стало захватывающим приключением. Я был собран, спокоен и испытывал удовольствие от того, что принял этот вызов, заменив негативное утверждение на позитивное.

Вы также можете придумывать свои утверждения, которые помогут добиться поставленной цели. Поскольку они очень просты, вы можете произносить их где угодно: стоя в очереди в банке, ожидая в приемной врача, застряв в автомобильной пробке, Вам необязательно в них верить. Повторяя утверждение, не следует буквально “верить”, что вы действительно имеете то, чего на самом деле пока нет. Все, что от вас требуется, это повторять свои утверждения! Я бы посоветовал начинать утром, потому что утренние часы задают тон всему последующему дню. Всего две-три минуты упражнений – и вскоре вы заметите результаты.

“Каждый день все изменяется к лучшему”

Сегодня имя Эмиля Куэ не столь известно, как в начале века, когда этот первооткрыватель метода.утверждения занимался лечением больных и пропагандой своего метода во многих клиниках Европы и Северной Америки. В свое время его работы стали сенсацией, и разговоры о них не утихают до сих пор, спустя несколько десятилетий после его смерти. Куэ обнаружил, что его пациенты быстрее выздоравливали, если каждое утро после пробуждения и каждый вечер перед сном повторяли простое утверждение. Утверждение, которому он их обучал, звучало так: “Каждый день я чувствую себя все лучше и лучше”. Две минуты утром и две минуты вечером. И все. Эффект был настолько поразителен, что он написал несколько книг по самовнушению и начал обучать людей во всем мире способности мозга излечивать болезнь, если нацелить его на выздоровление. Утверждение Куэ концентрировало мозг больного на том, что каждый день ему будет становиться все лучше и лучше. Документально подтверждено излечение тысяч людей по методу Куэ.

Из наших современников известен певец и композитор Джон Леннон, которого всегда будут помнить за его необыкновенную музыку, гуманистические взгляды и поразительную открытость. Леннон не скрывал своего интереса к магии и силе мозга, который отражался в его песнях. Вдумайтесь в слова песни “Игра мозга”:

Мы играем в игры, мозга, Творя будущее из сегодняшнего дня…

Леннон знал и применял приемы визуализации и утверждения. “Мой мозг осуществляет все это”, – любил повторять он, А в песне “Прекрасный мальчик”, написанной им для своего сына Сина, он так и поет: “Прежде чем уснуть, произнеси слова этой короткой молитвы: «Каждый день я чувствую себя лучше и лучше»”. Подобно Куэ и множеству других великих людей, он открыл свой путь познания этой вечной истины.

Песни Джона Леннона призывают нас поверить в себя, в свои силы и возможности. “Кем ты себя считаешь? Звездой? Что ж, ты прав”, – поет он.




ГЛАВА 6



ОСОЗНАНИЕ


Успех влечет за собой новый успех




Многие скорее склонны видеть собственные неудачи и недостатки, чем осознавать свои достижения и успехи. Добившись чего-то, мы несколько дней или недель испытываем радость, а потом ставим перед собой новые цели и ориентиры. Нас слишком быстро покидает чувство удовлетворения от достигнутого; вскоре мы вообще забываем, что получили желаемое. Все внимание концентрируется на новых целях и желаниях, и ощущение радости от прошлых достижений пропадает. Так человек попусту растрачивает мощнейшую энергию успеха. Концентрируясь на том, что еще не достигнуто, мы неосознанно укрепляем в мозгу мысль о собственной несостоятельности. Человек может повторно использовать энергию успеха от своих прошлых достижений, добиваясь поразительных результатов. К сожалению, он делает это очень редко.

Как-то раз после одной из лекций ко мне подошла женщина и спросила: «Джон, как вы думаете, я достигну когда-нибудь своих целей?» Я попросил ее рассказать о них. Ее первой целью была покупка хорошего дома, затем она хотела слетать в Англию повидаться с родителями и родными, которых не видела четырнадцать лет, а в третьих, – завязать прочные отношения с одним человеком. Так как она была матерью-одиночкой с тремя детьми на руках и жила очень скромно, эти цели казались в то время неосуществимыми. Однако посещая мои семинары, женщина надеялась научиться новым способам использования силы мозга, чтобы улучшить обстоятельства своей жизни.

Я заверил ее, что используя силу мозга, она действительно имеет шанс добиться поставленных целей. Я больше не вспоминал об этой женщине, пока вдруг, год спустя после нашей первой встречи, она не позвонила мне. “Джон, – возбужденно начала она, – вы никогда не догадаетесь, что произошло! Теперь я живу в новом доме с бассейном и чудесным садом, из которого открывается великолепный вид?. Я сказал, что очень рад за нее, но она еще не закончила. “Это не все. Я провела три недели в Англии и увиделась со своей семьей. И,…, – самую лучшую новость она оставила напоследок, – я невероятно счастлива. Я влюблена, действительно влюблена!”

Естественно, мне очень захотелось увидеться с ней вновь. Это произошло лишь спустя несколько месяцев. Она встретила меня в аэропорту, но, против ожидания, не выглядела счастливой и довольной жизнью. Я лишь удивленно взглянул на нее, услышав унылый вопрос: “Джон, почему сила мозга не помогает мне?”.

^Почему сила мозга не помогает мне?” – повторила она. Я не мог поверить своим ушам: “Послушайте и поправьте меня, если я заблуждаюсь. Разве вы не та женщина, которая хотела иметь хороший дом, съездить в Англию и найти друга? Разве это не вы?”

Она смущенно взглянула на меня: “О, я уже забыла об этом!”

Забыла об этом! Как можно такое забыть. Да очень просто – это постоянно с нами происходит. Она достигла предыдущих целей и теперь работала над достижением новых. Еще толком не сформулировав их, она искренне полагала, что сила мозга больше не помогает ей. Она напрочь забыла свои предыдущие достижения, приняв их как должное. Ее мозг полностью переключился на новые цели.

Мы концентрируемся на том, чего хотим добиться, полностью забывая о своих предыдущих достижениях. Зачем зацикливаться на том, чего у вас нет? Все мы в чем-то терпим неудачи. Научитесь поощрять себя за настоящие и прошлые победы, пусть даже самые незначительные. Ищите моменты, которые позволяют вам чувствовать себя сильным, удачливым и гордиться собой. Радуйтесь даже самой малости и используйте ее, чтобы почувствовать успех сейчас. Это поможет вам добиться его и в будущем.

Признание успеха особенно эффективно, когда вы пытаетесь достигнуть новых целей. Допустим, что вы молодой режиссер, который пытается выбиться в люди, получив одобрение одной из ведущих студий. Используя метод признания, вы начинаете искать моменты, позволяющие испытывать уверенность в своих режиссерских способностях. Это могут быть короткометражные фильмы, которые вы снимали в прошлом и которыми гордитесь сейчас. Можно вспомнить отдельные отзывы критиков, где ваши фильмы оцениваются как интересные и многообещающие работы. Остановитесь на этом и напомните себе, что вы также хорошо подмечаете детали. Вспомните о том, сколько сил вы затратили, чтобы стать режиссером. Вспомните все похвалы и комплименты различных людей по поводу ваших фильмов. Признайте все умения, которые вы приобрели за последние годы, и свой прогресс за это время.

Ищите – я подчеркиваю слово “ищите” – моменты, которые можно признать успешными. Признавать нужно не только явное, но и вообще все. Не думайте, что это глупо или не нужно. Ваши положительные качества не менее реальны, чем отрицательные, поэтому гордитесь ими. Почувствуйте успех, позвольте своему мозгу несколько минут наслаждаться уже достигнутым успехом.

Это прием можно использовать не только для достижения какой-то конкретной пели, но и для того, чтобы добиться успеха в целом. Выделите десять минут прямо сейчас и выпишите на лист все свои сильные стороны, касающиеся всех аспектов вашей жизни в прошлом и настоящем.

Примеры:

Я со вкусом одеваюсь.

Я преуспеваю на работе.

Я творческая личность.

Я много знаю о…

Я разговорчив.

Я щедр.

Я хорошо рисую.

Я оптимист.

Я осторожно вожу автомобиль.

Со мной приятно общаться.

Не останавливайтесь на этом – ваши положительные качества безграничны.

Люди меня любят. Я много работаю. Я наслаждаюсь жизнью. Я любящий супруг. Я заботливый родитель. Я помогаю своей семье и друзьям. Только что я составил список своих положительных качеств.

Составьте максимально полный и длинный список: он должен содержать не менее двадцати пунктов. Избавьтесь от ложной скромности, доверьте бумаге все, чтобы наглядно представить, сколько у вас причин для гордости. Именно в этом состоит цель этого упражнения – заставить вас осознать, что вы вправе гордиться собой. Эти положительные чувства вызывают ощущение успеха, которое послужит основой ваших будущих удач.

Подобный прием можно применить для достижения любой цели. Составьте список, содержащий не менее десяти пунктов, признаваемых вами своими заслугами, которые, на ваш взгляд, помогут в достижении поставленной цели. Например, пытаясь получить место торгового агента, можно составить список качеств, которые могли бы пригодиться вам в этой работе и, следовательно, выделить вас из числа других кандидатов на это место.

Ваш список может выглядеть так:

Я доброжелателен. Я умею общаться с людьми. Люди меня любят. Я умею работать с людьми. Я прирожденный продавец. Я прекрасно справлялся с работой на своем предыдущем месте,

Я умею убеждать людей.

Я талантлив.

Я со вкусом одеваюсь я хорошо выгляжу.

Я организован.

Я много работаю.

Я добиваюсь поставленных целей.

Если вы не составите такой список, то можете пойти на собеседование, просто надеясь получить это место. В этом случае необходимо быть уверенным, что имеешь достаточную подготовку, чтобы получить это место.

“Успех влечет за собой новый успех”, а вы уже преуспели во многих областях. Чем больше вы ощущаете исходящую от этих предыдущих побед энергию, тем больше привлекаете к себе успеха извне. Поэтому составляйте такие списки. Питайте свой мозг. Работайте энергично. Живите активно. Никогда не умаляйте своих достоинств. Никогда не переставайте верить в себя. Не ждите манны небесной – начинайте творить, как сказал Джон Леннон, “будущее из сегодняшнего дня.

Признавайте, признавайте и еще раз признавайте свои достоинства.

СОЗНАНИЕ ТВОРИТ ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ, А ВЫ ТВОРИТЕ СВОЕ СОЗНАНИЕ




ГЛАВА 7



ПОДСОЗНАНИЕ


В вашем подсознании скрыта сила, способная перевернуть мир.

    Уильям Джеймс



Мозг человека двулик. Все, о чем я говорил ранее, касалось сознания. Теперь настало время познакомить вас со второй стороной мозга – таинственным и мистическим подсознанием. Могущество подсознания просто потрясающе. Известно, что оно контролирует и управляет всеми жизненно важными функциями человеческого организма, от кровообращения до дыхания и пищеварения. Также установлено, что в подсознании запечатлевается все произошедшее с человеком. Там регистрируется каждое событие нашей жизни, а также связанные с ним мысли и чувства.

Именно подсознание часто помогает человеку, направляя его деятельность. Через интуицию, сны, ощущения и предчувствия оно подсказывает нам необходимые идеи и решения. Однажды открыв эту удивительную способность, человек больше не будет беспомощным в любой ситуации.

Наконец, именно подсознание является механизмом, с помощью которого периодически повторяющиеся мысленные импульсы – чувства и эмоции – ускоряются и материализуются в физическом эквиваленте. Вы можете умышленно закрепить в своем подсознании план, мысль или чувство, которые хотели бы материализовать, и вскоре обязательно получите материальный эквивалент задуманного. Подсознание плодотворно и всегда готово вам служить, однако лишь немногие умеют использовать его силу.

Чтобы показать, как сознание.и подсознание совместно работают над созданием окружающей действительности, я вновь прибегну в аналогии. Подсознание подобно плодородной почве, принимающей любое брошенное в нее семя. Ваши мысли и взгляды – это семена, постоянно засеваемые в эту почву. Из них произрастает то, что было посеяно, как из пшеничного зерна развивается колос. Что посеешь, то и пожнешь, таков закон.

Помните, что сознание – это садовник, и ваша задача – попять и отобрать, что должно попасть в наш внутренний сад. Но, к сожалению, большинство и не подозревает об этой роли садовника – ее никто им не объяснил. Не занимаясь отбором, мы позволяем проникать в свой внутренний сад разным семенам, как хорошим, так и плохим, а ведь они являются причиной всего происходящего в нашей жизни. Желая понять, почему вам везет или не везет в жизни, стоит заглянуть в этот внутренний мир.

Подсознание неразборчиво. Оно отразит неудачу, болезнь или провал с той же готовностью, что и успех' и процветание, воспроизводя в нашей жизни то, что мы сами укоренили в нем. Подсознание воспринимает то, что ему преподносится, с уже готовым позитивным или негативным отношением к этому. Оно не способно оценить ситуацию, как это делает сознание, и вступить с вами в спор.

Если вы, хотите изменить свою жизнь, следует искать причину – то, как вы используете свое сознание: ваш образ мышления и визуализации. Вы не можете думать одновременно позитивно и негативно. В определенный момент всегда преобладает какой-то один тип мышления. Образ мышления перерастает в привычку, поэтому вы должны следить за тем, чтобы положительные мысли и эмоции всегда преобладали над отрицательными.

Чтобы изменить внешние обстоятельства, нужно сначала изменить внутренние. Большинство людей пытаются изменить именно внешние обстоятельства. Если не поменять мысли и убеждения, такие попытки ни к чему не приводят или дают лишь кратковременный эффект.

Осознайте это, и перед вами откроется кристально ясный путь к лучшей жизни. Приучайтесь думать об успехе, счастье, здоровье, благополучии и изгонять из своих мыслей беспокойство и страх. Пусть ваше сознание будет занято ожиданием лучшего, при этом следите за тем, чтобы ваши привычные мысли занимало то, что вы хотите получить от жизни.

Здесь вам на помощь может прийти закон привычки”. Выработайте у себя привычку каждый день тренироваться в использовании описанных в этой книге приемов. Не просто прочитывайте главу за главой, а сделайте описанные здесь методы частью своей жизни.

Вода принимает форму сосуда, в котором находится, будь то стакан, ваза или русло реки. Точно так же ваше подсознание будет творить в зависимости от того, какие образы вы заложите в него в своих каждодневных размышлениях. Так творится ваша судьба. Ваша жизнь – в ваших руках, и вы можете сделать ее такой, какой пожелаете.




СИНХРОННОСТЬ



Стоит понять, что подсознание всегда даст вам желаемое, и ежедневно мысленно представлять его, как в вашей жизни начнут происходить радостные перемены. Ваш могущественный внутренний «партнер» будет сводить вас с людьми и наталкивать на обстоятельства, необходимые для осуществления ваших целей. “Тысяча невидимых рук”, как называет их Джозеф Кэмпбелл, придет к вам на помощь. Непосвященному может показаться, что синхронность – это результат простого совпадения или удачи, однако на самом деле она не имеет ничего общего ни с тем, ни с другим. Это следствие функционирования естественных законов, которые начинают действовать под влиянием ваших мыслей.

Я объясню принцип их действия. В начале книги я писал о том, что вся материальная действительность состоит из частиц энергии. Мы живем в гигантской энергетической паутине. Когда вы начинаете закладывать в свое подсознание установку на успех, это вызывает резонанс энергии во всей энергетической сети. Подсознание непрерывно воспринимает колебания энергии успеха, притягивая к вам людей и обстоятельства, необходимые для достижения вашей целя. Следует добавить, что с тем же успехом подсознание может притягивать и неудачу, если у вас преобладают негативные мысли. Оно не различает и не отбирает мысли, а лишь работает с теми желаниями, надеждами и страхами, которые присутствуют в вашем мозгу.

К счастью, люди начинают разбираться в законах материального мира и законах, которым подчиняется человеческий мозг. Несколько лет назад казалась невозможной идея о том, что мы можем притягивать и создавать действительность с помощью мыслей, сегодня же взгляд на эти проблемы изменился, и люди понимают, как происходит этот процесс. Будучи сгустками энергии, наши мысли (имеются ввиду только неоднократно повторяемые образы, убеждения, визуализация, взгляды и желания) влияют на действительность– Между прочим, если остановиться и задуматься над этим, то понимаешь, что по-другому и быть не может – все б мире взаимосвязано.

Я хочу еще раз повторить эту очень важную мысль. Когда вы мысленно ассоциируете себя с тем положительным, чего хотите добиться в реальности, ваше подсознание соответственно на это реагирует. Ваш привычный образ мыслей и преобладающие у вас мысленные образы создают вокруг вас реальность, формируя вашу неповторимую судьбу.

Вселенная чудесным образом помогает нам, мы же принимаем лишь мизерную часть ее помощи. Но эту ситуацию можно изменить. Стоит вам понять законы своей жизни и то, как они работают на вас, вы начнете с удовольствием их применять. Прямо с сегодняшнего дня начинайте закладывать в свое подсознание мысли о том, чего вы желаете. Если ничто не будет отвлекать вас от этого процесса, то через какое-то время вы с удивлением и восторгом заметите, как открываются перед вами двери синхронности. Исследователь Гималаев В. X. Мюррей так говорит об этом: в Провидение не остается безучастным, когда человек действительно вверяет себя ему. С человеком происходят вещи, которые никогда бы не произошли, не сделай он этого. На него обрушивается лоток событий, призывающих на помощь к нему людей, события и всякого рода материальную помощь, на которую он и не рассчитывал”.

Если вы постигните эту истину, вам откроются сокровища Вселенной. Могущественное подсознание ожидает ваших указаний.




ГЛАВА 8



ИНТУИЦИЯ


Почему лучшие идеи осеняют меня, когда я моюсь в душе?

    Альберт Эйнштейн



Представьте себе, насколько уверенно и безопасно вы бы себя чувствовали, имея партнера, способного обеспечить вас всем необходимым, подсказать решения всех ваших проблем, открыть перед вами новые волнующие перспективы и указать, как ими воспользоваться, который всегда бы пришел на помощь по первому вашему зову. На самом деле такой спутник существует, он находится внутри вас и называется интуицией.

Все великие люди, будь то бизнесмены, спортсмены, артисты или государственные деятели, всегда прислушиваются к интуиции. Способность использовать подсказанные интуицией решения является одной из составляющих успеха и показателем того, насколько человек развил свое внутреннее “Я”,

Однажды жизнь свела меня с одним из богатейших и наиболее преуспевающих антрепренеров Австралии. Мы сидели в холле отеля, и до моего выступления оставался еще час. Я узнал его, так как видел его фотографии в газетах и журналах, поэтому подошел и представился. Прочитав в одной газете, что он очень верит в интуицию, я решил спросить, так ли это на самом деле. “Интуиция занимает центральное место во всем, что я делаю, – подтвердил мой собеседник. – За всю свою жизнь я не предпринимал ни одного важного шага, не посоветовавшись со своим внутренним голосом”.

Так поступает не только он один. Моцарт утверждал, что получал вдохновение изнутри. Сократ говорил, что подчиняется своему внутреннему голосу. Эйнштейн, Эдисон, Маркони, Генри Форд, Лютер Бюрбэнк, мадам Кюри – этот список можно продолжить именами многих и многих известнейших людей, которые непосредственно связывали свои успехи с интуицией.

Генри Минцберг, обозреватель “Гарвард Бизнес Ревью”, провел опрос высокопоставленных чиновников и бизнесменов, в результате которого выяснилось, что многие из них “постоянно решают проблемы, слишком сложные для рационального мышления, с помощью интуиции”. Из этого он делает вывод: “Секрет успеха – не в прямолинейном мышлении, называемом «рациональным», а во взаимосвязи четкой логики и могущественной интуиции”. Миллиардер и основатель CNN, один из богатейших людей мира Тед Тернер придерживается похожих взглядов: “Проницательность и интуиция идут рука об руку”.

Конрад Хилтон рассказывает, что как-то предложил 165 000 долларов за лот на аукционе. Проснувшись следующим утром, он подумал о цифре 180 000. “Конни” был известен тем, что всегда прислушивался к своему внутреннему голосу, поэтому он изменил свою ставку на 180 000 долларов. Он получил этот лот (который, между прочим, потом продал более чем за 2 миллиона долларов), так как самая большая предложенная за него ставка на следующий день поднялась уже до 179 000 долларов.

Рэй Крое купил сеть ресторанов McDonald's по совету своих юристов и бухгалтеров, так как “спинным мозгом чувствовал, что это надежно”. Сегодня рестораны McDonald's действительно надежны, являясь самым процветающим бизнесом во всем мире, а решение Кроса купить “несколько палаток по продаже гамбургеров” уже несколько раз сделало его мультимиллионером.

Прислушиваясь к своему внутреннему голосу, человек принимает самые правильные решения, выдвигает наиболее творческие идеи и глубже смотрит на вещи, находя кратчайший путь от осознания своего желания до его реализации. Люди, которые всегда оказываются в нужное время в нужном месте и которым с поразительной частотой везет в жизни, – не просто счастливчики. Они развили интуицию, которая подсказывает им, что и когда делать. Интуиция позволяет им подвергать сомнению то, что кажется очевидным, открывая новые возможности. Отсюда они черпают необходимые знания, а также указания, когда и как их использовать.

Специалисты по вопросам познания, изучающие процесс прохождения информации через мозг, утверждают, что лишь небольшая часть из того, что получает мозг (менее одного процента), достигает вашего сознания. Страшно думать, как много мы теряем. В начале книги я сказал, что мозг каждого человека – это часть одной большой голограммы, и каждая из таких частей содержит целое. В вашем дознании могут содержаться только ваш личный опыт и знания, в то время как подсознание связано с целой системой, имея доступ ко всей хранящейся в ней информации. Вы также получаете доступ к ней через интуицию.




КАК ПОЛУЧИТЬ ОТВЕТ



Подго

Хей Луиза
Целительные силы внутри нас
Луиза ХЕЙ
ЦЕЛИТЕЛЬНЫЕ СИЛЫ ВНУТРИ НАС
Перевод с английского Н.Литвиновой
Анонс
Луиза Хей - автор пятнадцати бестселлеров. Она помогла тысячам людей уверовать в свои силы и избавиться от мучительных болезней. Работы Луизы Хей были переведены на двадцать три языка и изданы в тридцати странах мира.
ПРЕДИСЛОВИЕ
В этой книге содержится большое количество информации. Не думайте, что вы должны усвоить ее всю целиком и с первого прочтения. Некоторые идеи вы примете сразу. Постарайтесь воплотить их в жизнь в первую очередь. Если вы не согласны с чем-то, просто не обращайте на это внимания.
Если вы извлечете из этой книги хотя бы одну полезную идею и воспользуетесь ею для улучшения качества вашей жизни, значит, я написала ее не напрасно.
Читая книгу, вы обнаружите, что я употребляю множество сходных терминов: Сила, Разум, Беспредельный Разум, Высшая Сила, Бог, Вселенская Сила, Внутренняя Мудрость и тому подобные. Я делаю это, чтобы показать вам: вы можете выбрать любое название для той Силы, которая правит Вселенной и живет внутри вас. Если вам не нравится какое-либо название, замените его другим, которое вам больше подходит. Бывало, читая какую-нибудь книгу, я даже вычеркивала не понравившиеся мне слова и выражения и вписывала те, которые меня больше устраивали. Вы можете поступить так же.
Вы, наверное, обратите внимание на то, что иногда я отклоняюсь от правил правописания.
Например, название болезни СПИД я пишу строчными буквами: спид, для того чтобы уменьшить силу этого слова, понизить его значимость.
Тем самым уменьшается и сила обозначенной им болезни. Эта идея принадлежит преподобному Стефану Питерсу. У себя в Хей Хаус мы с энтузиазмом приняли ее и предлагаем читателям присоединиться к нам.
Эта книга написана как продолжение и развитие книги "Вы можете исцелить себя". С момента ее выхода в свет прошло немало времени, и мне открылось множество новых идей. Я хочу поделиться ими со всеми, кто писал мне все эти годы, желая больше узнать о проблемах, рассмотренных в той книге. Я чувствую: самое главное - сознавать, что та Сила, которую мы вечно ищем вне нас, находится и внутри нас. И мы всегда можем обратиться к ней для своего блага.
Пусть эта книга откроет вам вашу истинную силу.
ВСТУПЛЕНИЕ
Я не целительница. Я никого не исцеляю.
В моем представлении я - опора на пути человека к открытию самого себя. Обучая людей любить себя, я создаю мир, в котором они могут открыть, как потрясающе они прекрасны. Вот и все. Я просто поддерживаю людей. Я помогаю им взять на себя ответственность за свою жизнь, обнаружить в себе силу и внутреннюю мудрость.
Я помогаю им преодолеть преграды и барьеры, чтобы они смогли полюбить себя независимо от жизненных обстоятельств. Это не означает, что у них не остается никаких проблем, но отношение к ним разительно меняется.
За многие годы я провела множество индивидуальных консультаций для своих клиентов, сотни семинаров и программ интенсивного обучения по всей стране и за ее пределами, и я сделала открытие: есть только одно средство решения любой проблемы - любовь к себе. Поразительно, насколько улучшается жизнь людей, когда они начинают с каждым днем все больше любить себя. Они лучше чувствуют себя. Получают желанную работу. У них появляется столько денег, сколько им нужно. Их взаимоотношения с другими людьми либо улучшаются, либо они разрывают плохие отношения и завязывают новые. Это такое простое правило - любить себя. Меня не раз критиковали за упрощенчество, но я открыла для себя, что обычно в основе всего лежат простые вещи.
Один человек сказал мне недавно: "Вы сделали мне самый прекрасный подарок - вы подарили мне меня самого". Многие из нас прячутся от самих себя и даже не знают, кто они такие. Мы не понимаем своих чувств и желаний. А жизнь - это путешествие, в котором мы открываем себя. Для меня просвещение означает погружение в себя и осознание того, каковы мы на самом деле и что мы можем меняться к лучшему, любя себя и заботясь о себе. Любовь к себе не означает себялюбия.
Она очищает нас, и мы обретаем способность любить себя настолько, чтобы любить других.
Когда мы переходим на индивидуальный уровень из пространства, наполненного великой любовью и радостью, мы действительно можем помочь всей нашей планете.
Силу, создавшую эту удивительную Вселенную, часто называют любовью. Бог есть любовь.
Нередко мы слышим утверждение "Любовь движет миром". Все это верно. Любовь - связующее звено, обеспечивающее единство Вселенной.
Для меня любовь - это чувство глубокой признательности. Когда я говорю о любви к себе, я умею в виду глубокую признательность за то, какие мы есть. Мы принимаем все в себе: наши маленькие странности, колебания, все то, что не вполне нам удается, вместе со всеми нашими прекрасными качествами. Мы с любовью принимаем все это в комплексе. И без всяких условий.
К несчастью, многие из нас не могут полюбить себя без соблюдения определенных условий: потери лишнего веса, получения работы, прибавки к зарплате, завоевания поклонника или чего-нибудь еще. Мы часто ставим любви условия. Но мы можем измениться. Мы можем полюбить себя, не откладывая, такими, какие мы есть!
На всей нашей планете также недостает любви.
Я считаю, что планета больна спидом, от которого ежедневно умирает все больше людей. Этот вызов физическому существованию человечества помог нам преодолеть барьеры, перешагнуть через наши нормы морали, различия в религиозных и политических убеждениях и открыть друг другу наши сердца. Чем больше людей смогут сделать это, тем быстрее мы отыщем ответы на вызовы человечеству.
Мы находимся сейчас в эпицентре громадных перемен на глобальном и индивидуальном уровнях. Я верю, что все мы, живущие в это время, сознательно оказались здесь, чтобы стать частью этих перемен, направлять их, преобразуя мир и утверждая вместо прежнего образа жизни новый, наполненный миром и любовью. В Эпоху Рыб мы искали спасителя вовне, взывая: "Спаси меня! Спаси меня! Пожалуйста, позаботься обо мне". Теперь, переходя в Эпоху Водолея, мы учимся искать спасителя внутри себя. Сила, которую мы искали, - в нас самих. И мы в ответе за свою жизнь.
Если вы не хотите полюбить себя сегодня, вы не сделаете этого и завтра, поскольку все, что мешает вам сегодня, сохранится и завтра. Возможно, и через 20 лет у вас будут те же причины не любить себя, и вы будете цепляться за них до конца жизни. Именно сегодня - тот день, когда вы можете полюбить себя во всей целостности и без всяких условий!
Я хочу помочь создать такой мир, в котором можно любить друг друга без опаски, в котором можно выразить себя, где окружающие принимают нас и любят нас, не осуждая, не критикуя, свободные от предрассудков. Любовь начинается у домашнего очага. В Библии сказано: "Возлюби ближнего своего как самого себя". В действительности же мы не можем полюбить кого-то вне нас, если любовь не зародилась внутри нас. Любовь к самим себе - самый ценный подарок, который мы можем себе сделать, ибо если мы любим себя такими, какие мы есть, мы не причиним боли ни себе, ни другим. Когда в нас воцарится мир, не станет ни войн, ни преступных группировок, ни террористов, ни бездомных. Не будет болезней, спида, рака, нищеты, голода. Вот мой рецепт мира во всем мире: пусть мир воцарится в нас. Мир, взаимопонимание, сочувствие, способность прощать и самое главное - любовь. Внутри нас есть сила, способная осуществить эти изменения.
Мы можем выбрать любовь так же, как мы выбираем гнев, ненависть или печаль. Мы можем выбрать любовь. Выбор всегда за нами. Так давайте же прямо сейчас, не откладывая, выберем любовь. Она - самая могущественная исцеляющая сила.
Эта книга частично отражает содержание моих лекций, прочитанных за последние пять лет.
Она - еще одна опора на вашем пути к открытию самих себя, возможность узнать о себе немного больше и осознать потенциал, данный вам от рождения. Вам предоставляется возможность сильнее полюбить себя и стать частью удивительного мира любви. Любовь зарождается в наших сердцах, она начинается с нас. И пусть ваша любовь поможет исцелению нашей планеты.
Часть I
ОБРЕТАЯ СОЗНАНИЕ
Когда мы расширяем сферу своих мыслей и убеждений, любовь свободно изливается из нас. Когда мы сужаем ее, то отрезаем себя от мира.
Глава 1
СИЛА ВНУТРИ НАС
Кто вы? Зачем вы здесь? Во что верите в жизни? Тысячелетиями поиск ответов на эти вопросы означал погружение в себя. Но что это значит?
Я верю в то, что внутри каждого из нас живет Сила, способная с любовью указать нам путь к прекрасному здоровью, идеальным взаимоотношениям, блестящей карьере и процветанию в любой сфере жизни. Для того, чтобы достичь этого, нужно прежде всего поверить, что такое возможно. Затем необходимо по-настоящему захотеть избавиться от привычных моделей поведения, создающих те условия, в которых, как мы утверждаем, мы не желаем жить. Достигается это погружением в себя и обращением к Внутренней Силе, знающей, что нам нужно. Если мы полны решимости перевернуть свою жизнь, обратившись к великой Силе внутри нас, любящей и поддерживающей нас, значит, мы сможем сделать свою жизнь благополучной, наполненной любовью и жизненными успехами.
Я верю в то, что разум отдельного человека всегда связан с Единым Беспредельным Разумом, а значит, все знания и вся мудрость человечества доступны каждому из нас в любое время. Мы связаны с этим Беспредельным Разумом, с этой Вселенской Силой, создавшей нас, посредством внутренней искры света, нашего Высшего Я, или Силы внутри нас. Вселенская Сила любит все свои создания. Это Сила добра, она направляет все в нашей жизни. Ей неведомы ложь, ненависть, кара. Она - олицетворение любви, свободы, понимания и сочувствия. Важно обратить наши жизни к нашему Высшему Я, ибо через него мы приобщаемся к добру.
Мы должны понять, что выбор, каким образом использовать эту силу, - за нами. Если мы выбираем жизнь, обращенную в прошлое, воспроизводя все неблагоприятные ситуации и условия, имевшие место раньше, значит, мы остаемся на месте. Если же мы принимаем осознанное решение не становиться жертвами прошлого, а сотворить для себя новую жизнь, то нас поддерживает эта внутренняя Сила и начинаются новые счастливые времена. Я не верю в существование двух сил. Думаю, есть только Единый Беспредельный Дух. Слишком просто сказать: "В этом виноват дьявол" или "они". В действительности существуем только мы, и либо мы правильно используем силу внутри нас, либо не умеем пользоваться ею. Разве дьявол живет в наших сердцах?
Осуждаем ли мы других за то, что они не такие, как мы? Каков наш выбор?
Ответственность, против вины
И еще я верю, что мы воздействуем на любые обстоятельства своей жизни, хорошие и плохие, своим образом мыслей и чувств. Наши мысли определяют наши чувства, и мы начинаем жить согласно этим чувствам и убеждениям. Но это не означает, что следует винить себя за все плохое в жизни. Существует разница между чувством ответственности за что-то и обвинением себя или других.
Говоря об ответственности, я подразумеваю обладание силой. Вина лишает нас силы. Ответственность дает силы изменить свою жизнь. Если мы играем роль жертвы, значит, наша внутренняя сила изменила нам. Если же мы решаем принять на себя ответственность, то уже не теряем времени на обвинения кого-либо или чего-либо вне нас.
Некоторые люди чувствуют вину за болезнь, бедность, другие проблемы и трудности. Их выбор - заменить ответственность виной (некоторые журналисты называют это Комплексом Вины Нового Времени). Такие люди ощущают вину, потому что думают, будто сделали что-то не так.
Обычно они во всем находят повод для чувства вины. Я говорю не об этом комплексе.
Если мы способны использовать наши проблемы и болезни как повод для раздумий о том, как изменить свою жизнь, значит, мы обладаем силой. Немало людей, переживших тяжелую болезнь, утверждают, что это самое замечательное, что они испытали в жизни, потому что болезнь дала им шанс совсем по-иному взглянуть на свою жизнь. С другой стороны, многие то и дело повторяют: "Горе мне, я жертва обстоятельств! Вылечите меня, пожалуйста, доктор". Уверена, этим людям очень трудно дается выздоровление и решение любых проблем.
Ответственность - это наша способность реагировать на ситуацию. У нас всегда есть выбор.
Это не означает, что мы не признаем, кто мы такие и чего достигли в жизни. Это означает всего лишь нашу способность признать, что свое нынешнее положение во многом определили мы сами.
Приняв на себя ответственность, мы обретаем силу и способность меняться. Мы можем задать вопрос: "Что я могу сделать, чтобы изменить ситуацию?" Необходимо понимать, что в нас все время живет индивидуальная сила. Все зависит от того, как мы ею пользуемся.
***
Многие из нас осознают сейчас, что выросли в неблагополучных семьях. Мы несем груз негативных чувств по поводу себя и своего места в жизни. Мое собственное детство прошло под знаком насилия, в том числе и сексуального.
Я изголодалась по любви и привязанности. У меня не было чувства собственного достоинства.
И после того, как я ушла из дома в 15 лет, я продолжала испытывать жестокое обращение в различных проявлениях. Тогда я не понимала, что образ мыслей и чувств, усвоенный мной в раннем детстве, провоцировал жестокость по отношению ко мне.
Дети часто подстраиваются под ментальную атмосферу окружающих их взрослых. Так и я, рано узнав страх и насилие, взрослея, продолжала воссоздавать их вокруг себя. Я совсем не понимала, что во мне есть сила, способная изменить ситуацию. Я была безжалостна к себе и считала, что я, должно быть, очень плохая, раз меня никто не любит.
Все происшедшее в вашей жизни до сих пор было обусловлено вашими мыслями и убеждениями. Давайте оглянемся на свою жизнь без стыда.
Взгляните на свое прошлое как на частицу богатства и полноты жизни. Без этого богатства и полноты вы не были бы сегодня тем, кто вы есть.
Бессмысленно казнить себя за то, что не добились большего. Вы делали все возможное в рамках своих представлений о жизни. Расстаньтесь с прошлым с любовью и будьте благодарны ему: оно подвело вас к новому взгляду на жизнь.
Прошлое существует только в наших мыслях и выглядит оно так, как мы интерпретируем его. Но живем мы сегодня. И чувствуем - сегодня. И действуем - сегодня. То, что мы делаем сегодня, закладывает основы завтрашнего бытия.
Значит, решение нужно принимать сегодня. Ничего нельзя сделать завтра и ничего - вчера.
Можно сделать что-то только сегодня. Важно, какие мысли, убеждения и слова мы выбираем прямо сейчас.
Как только мы начинаем сознательно отвечать за свои мысли и слова, мы обретаем инструменты, которыми можно пользоваться. Знаю, это звучит слишком просто, но запомните: "Суть силы всегда в настоящем моменте".
***
Важно понять, что ваш разум вас не контролирует. Вы контролируете его. Высшее Я отвечает за это. Вы можете избавиться от прежних мыслей.
Когда они попытаются вернуться, как бы говоря:
"Так трудно измениться!", отдайте мысленную команду, скажите своему сознанию: "Сейчас я выбираю веру в то, что мне становится легко измениться". Возможно, вы проведете не одну такую "беседу" со своим сознанием, пока оно не признает, что вы - главный и выбор действительно сделан.
Представьте, будто ваши мысли похожи на каши воды. Одна мысль или одна капля почти ничего не значат. Но когда капли падают вновь и вновь, вы сначала замечаете мокрое пятно на ковре, затем образуется маленькая лужица, затем - пруд. Так и из мыслей может получиться озеро и, наконец, океан. Какой же океан вы сотворите? Загрязненный токсичными веществами, в котором нельзя плавать, или кристально чистый, голубой, приглашающий насладиться освежающим купанием?

Люди часто говорят мне: "Я не могу не думать об этом". Я всегда отвечаю: "Нет, можете".
Вспомните, как часто вы отвергали позитивную мысль. Вам просто нужно сказать своему разуму, что именно вы собираетесь сделать. Вам необходимо заставить свой рассудок отказаться от Нет активных мыслей. Это не означает, что если вы решили что-то изменить, вам нужно сражаться со своими мыслями. Когда появятся негативные мысли, просто скажите: "Спасибо, вы выполнили свою миссию". Таким образом, вы не отвергаете того, что есть, и в то же время не уступаете свою силу негативным мыслям. Скажите себе, что не намерены больше "покупаться" на негативное.
Вы хотите создать другой образ мыслей. И снова вам не нужно бороться со своими мыслями. Признайте их и перешагните через них. Не потоните в море своего негативизма, когда можно свободно плавать в океане жизни.
***
Ваше предназначение - стать прекрасным воплощением жизни, исполненным любви. Жизнь хочет, чтобы вы открылись навстречу ей и чувствовали себя достойными добра, которое она предлагает вам. К вашим услугам - весь ум и вся мудрость Вселенной. Жизнь всегда готова поддержать вас. Доверьтесь силе внутри вас, она всегда с вами.
Если вы испытываете страх, полезно прислушаться к своему дыханию, к тому, как воздух наполняет ваши легкие и выходит из них. Воздух" ценнейшая субстанция жизни, дан вам свободно, без всяких условий. Его достанет на всю вашу жизнь. Вы принимаете это драгоценное вещество как само собой разумеющееся и при этом еще сомневаетесь, что жизнь может дать вам все необходимое. Сейчас настало время открыть в себе внутреннюю силу, узнать, на что вы способны.
Погрузитесь в себя, откройте себя.
***
Сколько людей, столько и мнений. Вы имеете право на свое, я - на свое. Что бы ни происходило в мире, вы можете трудиться только над тем, что нужно вам, что отвечает вашим убеждениям. Вам необходимо научиться слышать свой внутренний голос, потому что он - частичка мудрости, знающей ответы на все ваши вопросы.
Не так-то просто прислушаться к себе, когда члены семьи и друзья дают вам советы. И все же все ответы на вопросы, которые вы собираетесь задать себе, уже есть внутри вас.
Каждый раз, произнося фразу "Я не знаю", вы захлопываете дверь перед собственной мудростью, живущей внутри вас. Сигналы, которые посылает вам ваше Высшее Я, всегда позитивны и направлены на то, чтобы поддержать вас. Если вы начинаете получать негативные сигналы, значит, они идут с уровня человеческого разума, "эго", возможно, от вашего воображения, хотя и позитивные сигналы часто приходят к нам через воображение и сны.
Поддержите себя, выбирая то, что вам нужно.
Если у вас есть сомнения, спросите себя: "Заложена ли в этом решении любовь ко мне? Хорошо ли оно для меня сейчас?" Спустя день, неделю или месяц вы можете принять другое решение. Но каждый раз задавайте себе этот вопрос.
***
Научившись любить себя и доверять Высшей Силе в нас, мы начинаем делать общее дело с Беспредельным Духом мира, наполненным любовью. Любовь к себе превращает нас из жертв в победителей. Любовь к себе дает удивительный жизненный опыт. Замечали ли вы, что люди благополучные, довольные собой наделены неотразимой привлекательностью? Обычно они обладают прекрасными качествами. Они счастливы и довольны своей жизнью. Все приходит к ним легко, без усилий.
Много лет назад я открыла, что я - частица Бога и его Божественной Силы. Это означает, что во мне живет мудрость и способность к пониманию Духа, и во всех делах меня направляет божественная сила, как и всех людей на нашей планете.
Подобно звездам и планетам, движущимся по своим идеальным орбитам, я живу в рамках своего божественного порядка. Я не могу охватить всего своим ограниченным человеческим разумом. И все же я знаю, что на космическом уровне я нахожусь в нужном месте, в нужное время и делаю то, что мне предопределено. И это ощущение - опора для меня в новых открытиях и новых возможностях.
Кто вы? Что вы пришли узнать? Чему научить? У каждого из нас - своя цель. Мы - нечто большее, чем совокупность характера, проблем, страхов и болезней. Мы гораздо больше того, что заключено в наших телах. Каждый из нас связан с любым другим человеком на планете и со всей жизнью в ее целостности. Каждый из нас - это душа, свет, энергия, трепет и любовь. И в каждом из нас есть сила, чтобы прожить жизнь осмысленно, с высокой целью.
Глава 2
СЛЕДУЯ ВНУТРЕННЕМУ ГОЛОСУ
Мысли, которые мы выбираем, подобны краскам, которыми мы пишем на холсте своей жизни.
Я хорошо помню, когда впервые услышала о том, что могу изменить свою жизнь, если захочу думать по-новому. Эта идея перевернула мою жизнь. Я жила в Нью-Йорке и открыла для себя Церковь Религиозной Науки. (Часто путают Церковь Религиозной Науки, или Учения о Разуме, основанную Эрнестом Холмсом, с Церковью Христианской Науки, основанной Мэри Бэйкер Эдди. Обе они используют новые идеи, но философские основы у них разные.) Учение о Разуме распространяется его служителями и последователями, проповедующими идеи Церкви Религиозной Науки (в дальнейшем - Церкви). Именно они первыми объяснили мне, что мои мысли определяют мое будущее.
И хотя я не поняла, что они имеют в виду, эта мысль задела во мне то, что я называю внутренним колокольчиком, интуицию, или внутренний голос. За прошедшие годы я научилась прислушиваться к нему, и когда он звенит "Да", я знаю, что мой выбор - правильный для меня, даже если другим он кажется безумным.
Итак, эти идеи затронули какие-то струны в моей душе. Что-то во мне отозвалось: "Да, они правы". И я встала на полный приключений путь открытия способов изменения образа мыслей.
Приняв саму идею, сказав ей "да", я стала искать средства ее воплощения. Я прочла множество книг. Мой дом стал похож на дома многих из вас, наполнившись грудами книг о духовной жизни и о том, как помочь себе. Много лет я посещала занятия, познавая на них все, что связано с этими темами. Я буквально погрузилась в философию нового учения. Впервые в жизни я по-настоящему училась. До этого я ни во что не верила. Моя мать когда-то была католичкой, но отошла от религии, отчим был атеистом. Я имела самые смутные представления о христианстве: христиане носили власяницы, их бросали на съедение львам. Ни то, ни другое меня не привлекало.
Я полностью углубилась в Учение о Разуме: это был путь, открывшийся мне в то время и оказавшийся полным чудес. Сначала было довольно легко. Я усвоила несколько понятий, начала думать и говорить немного иначе, чем прежде. В те времена я постоянно на что-то жаловалась и жалела себя. Я просто обожала "сидеть в луже". Я не понимала, что постоянно воспроизвожу ситуации, в которых приходится жалеть себя. Да я и не могла вести себя иначе в те дни. Но постепенно я обнаружила, что уже не так часто жалуюсь.
***
Я начала прислушиваться к тому, что говорю.
Осознав, насколько я самокритична, попыталась покончить с этим. Начала проговаривать аффирмации, не понимая толком их смысла. Разумеется, я начала с самых легких, и какие-то небольшие изменения стали происходить. Я проезжала на загоравшийся мне навстречу зеленый свет, всегда находила место для парковки и была необыкновенно довольна собой. О, как я была горда! Решив, что все уже знаю, я быстро стала самоуверенной, высокомерной и догматичной. Думала, у меня на все есть ответы. Теперь я понимаю, что это помогало чувствовать себя увереннее в новой для меня сфере.
Когда мы начинаем отходить от прежних устоявшихся убеждений, в особенности если были у них в плену, это может сильно пугать. Меня это страшило так, что я "ухватилась за соломинку", чтобы почувствовать себя в безопасности. Для меня это было началом долгого пути, по которому я иду до сих пор.
Как для большинства из нас, путь для меня не был неизменно легким и гладким. Проговаривание аффирмаций не всегда помогало. Не понимая причины, я спрашивала себя: "Что же я делаю не так?" и тут же обвиняла себя. Возможно, мои неудачи подтверждают мою никчемность? Это был мой излюбленный вопрос.
В тот период мой учитель, Эрик Пейс, наблюдая за мной, часто упоминал идею обиды. Я совершенно не понимала, о чем он говорит. Обида?
Да нет у меня никаких обид! Я встала на путь истины, я достигла духовного совершенства. Как же мало знала я о себе тогда!
***
Я старалась изо всех сил. Я изучала метафизику и спиритуализм и узнала о себе все, что могла.
Я осознала свои возможности и иногда применяла их на практике. Часто мы многое слышим и понимаем, но не всегда можем воплотить в жизнь. Время неслось стремительно. Я занималась Учением о Разуме уже около трех лет и стала проповедовать его от имени Церкви. Я начала преподавать философию, но никак не могла понять, почему мои ученики так плохо усваивают Учение, почему они так увязли в своих проблемах. Я даю им столько полезных советов! Почему они не пользуются ими, чтобы улучшить свою жизнь? До моего сознания не доходило, что я говорю правильные слова, но не строю на них свою собственную жизнь. Я походила на родителей, которые объясняют ребенку, как нужно вести себя, а сами поступают по-другому.
И вдруг совершенно неожиданно врачи обнаружили у меня рак матки. Первой моей реакцией был панический страх. Потом я засомневалась в ценности всего, что изучала. Это была нормальная, естественная реакция. Я думала про себя:
"Если бы я была внутренне чиста и сосредоточенна, мне не пришлось бы сотворить в себе болезнь". Оглядываясь назад, я думаю, что к моменту объявления диагноза я чувствовала себя достаточно уверенно для того, чтобы позволить болезни проявиться. Только тогда я смогла бороться с ней, а не загонять внутрь, ничего не зная до самой смерти.
К тому времени я знала уже достаточно, чтобы больше не прятаться от себя. Я понимала, что рак - это болезнь, вызванная обидой, которую долго прячут внутри, пока она не начнет разъедать тело. Когда мы подавляем свои эмоции, не давая им проявиться, им не остается ничего другого, как наброситься на какой-либо внутренний орган.
Я ясно осознала, что таившаяся во мне обида (о которой не раз упоминал мой учитель) была вызвана физическим, эмоциональным и сексуальным насилием, пережитым в детстве. Конечно, обида жила во мне. Я испытывала горечь при мысли о прошлом и не прощала ничего в нем.
Я ничего не сделала, чтобы посмотреть на прошлое иначе, избавиться от его горечи и расстаться с ним. Все, что я смогла сделать, чтобы забыть случившееся со мной в детстве, - это уйти из дома. Я думала, что оставила прошлое позади, тогда как в действительности просто похоронила его глубоко в себе.
Вступив на путь метафизики, я как бы укрыла свои чувства покровом духовности и спрятала внутри немало дурного. Я воздвигла стену, не позволявшую мне слышать собственные чувства.
Я не знала, кто я и где я. Настоящая внутренняя работа самопознания началась после объявления диагноза. Слава Богу, я знала, как ее выполнить, знала, что необходимо погрузиться в себя, если я собираюсь добиться необратимых изменений.
Да, доктор мог прооперировать меня и избавить от болезни на тот момент, но, не изменив своих мыслей и слов, в которые я их облекала, я, скорее всего, заболела бы снова.
Меня всегда интересует, в каких частях нашего тела зарождается раковая опухоль, в какой половине тела, правой или левой. Правая сторона олицетворяет мужское начало, "отдающее вовне". Левая сторона - женская, "принимающая" часть. Почти всегда мои болезни локализовались в правой части тела, где я хранила смертельную обиду на отчима.
***
Меня больше не устраивали зеленые огни светофоров и наличие мест для парковки. Я знала, что должна идти глубже, гораздо глубже. Я поняла: моя жизнь не улучшается так, как мне хотелось бы, потому что я не избавилась от страшных воспоминаний детства и не живу так, как учу жить других. Мне необходимо было понять ребенка внутри себя и помочь ему, потому что этому ребенку до сих пор было нестерпимо больно.
Я немедленно стала выполнять серьезную программу самоисцеления. Полностью сосредоточившись на себе, я не занималась практически ничем другим. Я думала только о выздоровлении. Некоторые методы могли показаться странными, но я все равно ими пользовалась.
Ведь на карту была поставлена моя жизнь.
В течение полугода я трудилась над своим исцелением почти 24 часа в сутки. Я стала изучать всю доступную мне литературу по альтернативным методам лечения рака, потому что непоколебимо верила, что излечение возможно.
Стала выполнять очистительные процедуры с использованием нутрицевтиков, чтобы очистить организм от накопившихся шлаков. Месяцами питалась брюссельской капустой и шпинатом. Наверное, я ела еще что-то, но эти овощи запомнились больше всего.
Вместе со своим наставником Эриком Пэйсом, владевшим практическими методами Учения о Разуме, я работала над очищением своего образа мыслей, чтобы устранить причины возникновения рака. Я произносила аффирмации, визуализировала их, трудилась над совершенствованием своего духовного разума. Ежедневно я упражнялась перед зеркалом. Самым трудным было произнести: "Я люблю тебя, я по-настоящему люблю тебя, Луиза". Мне пришлось немало повздыхать и поплакать, прежде чем это начало получаться. Когда же это случилось, я словно сделала гигантский скачок. Я обратилась к хорошему психотерапевту, умеющему помочь людям выразить свой гнев и избавиться от него. Мне страшно понравилось колотить подушки и орать на них. Это казалось прекрасным еще и потому, что в моей жизни всегда существовал запрет на подобные проявления.
Я точно не знаю, какой из этих методов сработал, возможно, каждый внес свой вклад. Самым важным было то, что я проявила упорство и была последовательна во всем, что делала. По утрам я выполняла упражнения. Перед сном я благодарила себя за то, что сделала за день.
Я произносила такую аффирмацию: "Мое тело исцеляется во время сна. Утром я проснусь отдохнувшей, бодрой и буду прекрасно себя чувствовать". Просыпаясь по утрам, я благодарила себя и свое тело за целительную работу, проделанную ночью. Я провозглашала, что полна желания духовно развиваться каждый день, чтобы меняться и не считать себя больше плохим человеком.
И еще я работала над своей способностью понимать и прощать. Чтобы прийти к этому, нужно было прежде всего узнать все о детстве моих родителей. Узнав, как с ними обращались в детстве, я начала понимать, что вряд ли они могли растить своих детей иначе, чем растили их самих. С моим отчимом дома обращались жестоко, и он перенес это обращение на своих детей.
Мою мать воспитывали в сознании, что мужчина всегда прав и в его действия нельзя вмешиваться.
Их не учили ничему другому. Таков был их образ жизни. Постепенно я лучше стала понимать их и начала прощать.
Чем дальше я продвигалась в понимании и прощении родителей, тем больше готова была простить и себя. Прощение самих себя - необычайно важно. Многие из нас продолжают наносить такой же вред ребенку внутри себя, какой их родители наносили им в детстве. Мы упорно угнетаем этого ребенка, и это очень печально.
Когда в детстве другие люди плохо обращались с нами, это не зависело от нас, но когда мы, повзрослев, поступаем так же с ребенком внутри нас, это ужасно.
Простив себя, я начала доверять себе. Я поняла, что, не доверяя жизни или другим людям, мы на самом деле не доверяем себе. Мы не верим в способность нашего Высшего Я позаботиться о нас в любой ситуации и говорим: "Я никогда больше не полюблю, потому что не хочу страдать" или "Я никогда больше не допущу такого".
На самом деле это означает: "Я не могу поверить, что мое Высшее Я позаботится обо мне, поэтому буду держаться от всех подальше".
В конце концов я стала верить в свою способность позаботиться о себе и обнаружила, что мне становится легче любить себя. Исцелялось мое тело, исцелялась и душа.

Вот таким странным образом произошел мой духовный рост.
В результате положительных перемен я неожиданно стала моложе выглядеть. Клиенты, которые выбирали меня, почти всегда действительно хотели работать над собой. И они стремительно прогрессировали, казалось, без всяких усилий с моей стороны. Они чувствовали, насколько я сама воплощаю в жизнь идеи, которые преподаю им, и легко усваивали их. И конечно, они получали положительные результаты, качественно улучшая свою жизнь. Начиная жить в мире с самими собой на духовном уровне, мы делаем свою жизнь гораздо лучше.
***
Итак, чему же научил меня этот опыт? Я поняла, что обладаю силой, способной изменить мою жизнь, если я захочу изменить свой образ мыслей и избавиться от тех моделей, которые тянут меня в прошлое. Мой опыт дал мне внутреннее знание: если мы действительно хотим что-то сделать, то можем решительно изменить свой разум, свое тело и свою жизнь.
Независимо от того, каково ваше положение в жизни, каков ваш вклад в эту жизнь и какие в ней происходят события, вы всегда делаете все от вас зависящее в рамках своего понимания жизни, осознания себя в ней и собственных знаний.
Когда вы будете больше знать, вы будете жить по-другому, как это сделала я. Не кляните себя за то, что не достигли большего в жизни.
Не обвиняйте себя в том, что двигались медленно и без усердия. Скажите себе: "Я делаю все возможное. И хотя мое нынешнее положение незавидно, я найду выход и сделаю это наилучшим способом". Если вы то и дело говорите себе о своей глупости и никчемности, вы таким и останетесь. Если вы хотите измениться, вам понадобится собственная поддержка и любовь к себе.
***
Методы, которыми я пользуюсь, изобретены не мной. Большинство из них я взяла из Учения о Разуме, основы которого преподаю. Но они стары, как мир. Знакомясь с любым из древних духовных учений, вы находите там те же постулаты. Я получила подготовку, чтобы стать служителем Церкви Религиозной Науки, но прихода у меня нет. Я - сама по себе. Я излагаю учение простым языком, чтобы оно дошло до многих людей. Освоение учения - прекрасный способ упорядочить свои знания и представления и понять смысл жизни и то, как можно пользоваться разумом, чтобы взять на себя ответственность за свою жизнь. Когда 20 лет назад я встала на этот путь, я и представить себе не могла, скольким людям смогу дать надежду и помощь.
Глава 3
СИЛА СКАЗАННОГО СЛОВА
Каждый день повторяйте для себя, чего вы хотите в жизни. Говорите так, будто все это у вас уже есть!
Закон разума
Существует закон всемирного тяготения и много других законов природы, таких как законы физики и электричества, большинство которых мне непонятно. Существуют также законы духовной сферы, такие как причинно-следственный закон: к вам возвращается то, что вы отдаете. Существует и закон разума. Я так же не понимаю, как он действует, как не понимаю природы электричества. Знаю только, что когда щелкаю выключателем, загорается свет.
Я верю: когда у нас возникает мысль или когда мы произносим слово или предложение, они каким-то образом отделяются от нас, переходя в сферу действия закона разума, и возвращаются к нам в форме опыта.
Сейчас мы начинаем изучать взаимозависимости между духовным и физическим миром. Мы начинаем понимать, как работает разум и какова созидательная сила наших мыслей. Мысли проносятся в мозгу очень быстро, и сначала трудно выразить их. А наш речевой аппарат, напротив, работает гораздо медленнее. И если мы сможем начать "редактировать" свою речь, прислушиваясь к тому, что собираемся сказать, и не позволяя себе произносить ничего негативного, тогда мы овладеем искусством управления своими мыслями.
Произносимые нами слова обладают громадной силой, хотя многие из нас не понимают всей их важности. Давайте договоримся: слова - основа всего, что мы регулярно воспроизводим в своей жизни. Мы постоянно что-то говорим, но делаем это небрежно, редко задумываясь о содержании и форме наших высказываний. Мы не обращаем внимания на то, какие слова выбираем.
И оказывается, большинство из нас использует отрицательные формы.
В детстве нас учили грамматике. Учили подбирать слова по правилам. Но я всегда осознавала изменчивость грамматических правил: то, что запрещалось раньше, становится допустимым сейчас, и наоборот. То, что раньше считалось слэнгом, вошло в литературный язык. К тому же грамматика не учитывает значений слов и того, как они влияют на нашу жизнь.
С другой стороны, в школе меня не учили, что слова, которые я выбираю, каким-то образом воздействуют на течение моей жизни. Никто не объяснял мне, что мои мысли созидательны и могут буквально формировать мою жизнь. Никто не научил меня тому, что мысли, отправленные мной во внешний мир в форме слов, вернутся ко мне в форме опыта. Мы знаем золотое правило, открывающее нам основной закон жизни: "Поступай с другими так, как ты хотел бы, чтобы поступали с тобой". Другими словами, то, что ты отдаешь, возвращается к тебе. Никогда при этом не учитывалась возможность возникновения чувства вины. Никто никогда не учил меня тому, что я достойна любви и заслуживаю хорошей жизни.
И никто не объяснил, что жизнь всегда готова помочь мне.
!
- Помню, в детстве мы часто грубо и обидно обзывали друг друга, стремились унизить. Почему? Где мы научились этому? Давайте посмотрим, чему же нас учили. Многим из нас родители постоянно внушали, что мы глупы, ленивы и нерасторопны. Мы раздражали их своим несовершенством. Случалось, они проклинали день, когда мы появились на свет. Наверное, мы сжимались от страха при этих словах, но смутно представляли, как глубоко в нас будет жить эта боль.
Измените свою внутреннюю речь
Очень часто в детстве мы воспринимаем слова родителей как некие сигналы. Мы слышим: "Ешь шпинат", "Прибери в своей комнате" или "Заправь постель" и понимаем эти фразы как условия, на которых нас согласны любить. Мы привыкаем к мысли, что нас принимают и любят, только если мы делаем определенные вещи, что признание и любовь - условны, их можно получить, как хорошие оценки в школе. Но система ценностей при этом - чужая, она не имеет ничего общего с нашим глубинным представлением о самоценности. В сознании укореняется идея, что само право на существование зависит от выполнения каких-то действий, высоко оцениваемых другими людьми.
Эти усвоенные нами сигналы имеют отношение к тому, что я называю "внутренней речью", манерой говорить с самими собой. Эта манера необычайно важна, поскольку на основе внутренней речи рождаются произносимые нами слова.
Она определяет ментальную атмосферу, в которой мы живем, и которая обусловливает наш жизненный опыт. Если мы принижаем себя, жизнь для нас будет значить совсем мало. Если же мы любим себя, жизнь может стать драгоценным радостным даром.
Если мы несчастливы в жизни, если не реализовали себя, то самое простое - обвинить своих родителей или кого-нибудь из окружающих и сказать, что во всем виноваты другие. Но если мы поступим так, то увязнем в своих обстоятельствах и проблемах, в своей неудовлетворенности жизнью. Слова обвинений не принесут нам свободы.
Помните: в наших словах - сила. Повторю вновь: наша сила - в принятии ответственности за свою жизнь. Знаю, это звучит пугающе: мы в ответе за свою жизнь. Но это так, признаем мы это или нет. И если мы осознанно хотим отвечать за свою жизнь, нам необходимо отвечать за свои слова. Сказанные слова и фразы есть выражения наших мыслей.
***
Начните прислушиваться к тому, что говорите.
Если вы замечаете в своей речи слова, выражающие отрицание или ограничение, замените их другими. Когда мне рассказывают печальную историю, я никому ее не пересказываю. Она и так уже услышана многими, и я даю ей заглохнуть. Если же я слышу хорошую, радостную историю, я пересказываю ее всем подряд.
Встречаясь с другими людьми, прислушайтесь к тому, что и как они говорят. Подумайте, нет ли связи между их словами и тем, как они живут.
Очень многие люди существуют в рамках, очерченных словом "следует". Мой слух очень чутко реагирует на него: всякий раз, как я его слышу, будто колокольчик звенит во мне. Часто в одном пассаже приходится слышать добрую дюжину "следует". И эти люди удивляются, почему их жизнь как будто стиснута строгими рамками и им так трудно решать жизненные проблемы. А ведь они хотят контролировать даже то, что не поддается контролю. Постоянно обвиняя себя или других, они еще поражаются, почему их жизнь лишена свободы.
Из своего словаря и мыслей мы можем исключить и слово "должен". Сделав это, мы уменьшим груз обязательств, добровольно принятых на себя. Мы оказываем на себя страшное давление, когда говорим: "Я должен идти на работу", "Я должен делать это, я должен делать то... Должен... Должен..." Вместо этого давайте говорить "предпочитаю", например, "Я предпочитаю ходить на работу, потому что это позволяет платить за квартиру". Слово "предпочитаю" преобразит вашу жизнь. Ведь все, что мы делаем, есть результат нашего выбора, хотя не всегда это очевидно.
Многие из нас любят употреблять слово "но".
Мы делаем утверждение, затем говорим "но", разворачивая утверждение в обратном направлении. Мы посылаем самим себе противоречивые сообщения. Прислушайтесь к тому, как вы употребляете слово "но".
И еще на одно выражение нужно обратить внимание: "не забудь". Мы так привыкли говорить: "Не забудь то или это..." И что же? Мы забываем. В действительности мы хотим помнить, а вместо этого забываем, так что начните употреблять слова "запомни, пожалуйста" вместо "не забудь".
***
Просыпаясь по утрам, думаете ли вы с отвращением о том, что нужно идти на работу?
Жалуетесь ли на погоду? Ворчите ли по поводу боли в спине или головной боли? О чем вы думаете прежде всего после пробуждения? Не орете ли на детей, чтобы те быстрей вставали? Большинство людей каждое утро говорят примерно одно и то же. С каких слов вы начинаете день? Они веселы, положительны, прекрасны? Или в них звучат жалобы и проклятия? Если с утра вы ворчите, жалуетесь, зеваете, значит, вы обречены на соответствующий день.
А о чем вы думаете перед сном? Ваши мысли наполнены мощной исцеляющей силой или жалобами на нищету? Говоря о нищете, я имею в виду не только недостаток денег. Это может быть негативная манера думать о любом факте вашей жизни, о любой сфере жизни, где дела обстоят неблагополучно. Беспокоит ли вас завтрашний день?
Обычно перед сном я читаю что-нибудь жизнеутверждающее. Я понимаю, что во сне во мне происходит очищение, подготавливающее меня к следующему дню.
Я считаю весьма полезным переадресовывать свои вопросы и проблемы снам. Я знаю: сны помогут мне разрешить их.
***
Я - единственная хозяйка своих мыслей, а вы - своих. Никто не может принудить нас думать по-другому. Мы выбираем наши мысли, их выбор - основа нашей внутренней речи. Получая все новые свидетельства того, как этот процесс протекает в моей жизни, я начала еще больше воплощать в ней то, чему учила других. Я действительно постоянно следила за своими словами и мыслями и прощала себе свое несовершенство.
Я позволила себе быть собой, не стремясь стать сверхчеловеком, которого только и могут признать все окружающие.
Когда я стала доверять жизни и воспринимать ее как дружественную среду, я просветлела. Мои шутки из едких превратились в просто смешные.
Я работала над тем, чтобы изгнать из своей жизни критическое отношение к себе и другим.
Я перестала рассказывать страшные истории.
Просто поразительно, как быстро мы распространяем плохие новости! Я перестала читать газеты и отказалась от просмотра вечернего выпуска новостей, потому что все репортажи рассказывали о катастрофах и насилии, а хороших новостей было мало. Я поняла: большинство людей не хочет слушать хорошие новости. Они обожают плохие новости, чтобы было на что жаловаться.
Слишком многие упорно повторяют ужасные истории, пока не поверят, что в мире царит зло.
Какое-то время существовала одна радиостанция, которая передавала только хорошие новости.
И что же? Она разорилась!
Когда у меня обнаружили рак, я решила перестать сплетничать и, к своему удивлению, поняла, что мне не о чем говорить с людьми. Я осознала: при встречах с приятельницами я сразу же начинала перемывать косточки знакомым. В конце концов я открыла для себя другие способы ведения беседы, хотя старую привычку было нелегко разрушить. Ведь если я сплетничала о других, то и они, скорее всего, отвечали мне тем же: что отдаем, то и получаем.
Чем больше я работала с людьми, тем внимательнее вслушивалась в их речь. Я действительно стала слышать каждое слово, не ограничиваясь общим впечатлением. Обычно уже после десятиминутной беседы с новым клиентом я точно знала, в чем его проблема, потому что внимательно следила за словами, которые он выбирал. Я научилась понимать своих клиентов по их манере говорить. Я знала, что их слова - составная часть их проблем. Если они вслух говорят в негативном плане, то какова же их внутренняя речь?
Должно быть, она еще больше "программирует" человека на негативное. Я называю такой образ мыслей "мыслями нищеты".
Я советую вам провести небольшой эксперимент: поставьте у своего телефона магнитофон и включайте его каждый раз во время телефонного разговора. Когда кассета будет записана полностью, послушайте, что вы говорили и как.
Возможно, вы будете поражены. Вы прислушаетесь к своим словам и интонациям. Вы начнете анализировать их. Обнаружив, что произнесли какую-то фразу более трех раз, запомните ее: это модель. Некоторые модели могут оказаться позитивными, поддерживающими вас. Но могут встретиться и негативные модели, которые вы воспроизводите вновь и вновь.
Сила подсознательного
Я хочу обсудить силу подсознания в свете того, о чем говорила раньше. Наше подсознание не судит нас. Оно принимает все, что мы говорим, и действует согласно нашим убеждениям. Оно всегда говорит "да". Наше подсознание любит нас и может дать то, что мы формулируем как свои желания. Но у нас есть выбор. Если мы выбираем "мысли нищеты", то подсознание считает их выражением наших желаний. И пока мы не захотим изменить к лучшему наши мысли, слова и убеждения, все останется по-прежнему.
Нельзя стоять на месте, сделать выбор никогда не поздно. А выбирать можно из миллиардов и миллиардов мыслей.
Наше подсознание не отличает правду от лжи, правильное от не правильного. Мы не должны никоим образом осуждать себя. Мы не должны говорить что-нибудь типа "Какой же ты глупый, старина", потому что подсознание уловит эту внутреннюю речь и вскоре вы действительно будете считать себя глупцом. Если вы будете повторять подобные слова достаточно часто, они превратятся в вашем подсознании в убеждение.
Важно знать и понимать, что у подсознания нет чувства юмора. Нельзя подшутить над собой, считая шутку ничего не значащей. И когда шутка унижает вас, даже если вы старались сделать ее остроумной и смешной, подсознание воспримет ее как правду. Я не позволяю участникам моих семинаров шутить, унижая чье-то человеческое достоинство. Шутки могут быть грубоватыми, но они ни в коем случае не должны унижать человека из-за его национальности, пола или чего бы то ни было. Итак, воздержитесь от шуток и пренебрежительных замечаний в свой адрес: они не принесут вам ничего хорошего.
И не принижайте других. Подсознание не делает различия между вами и другими людьми. Оно слышит произнесенные слова и полагает, что они сказаны вами о себе. Когда вам захочется кого-то за что-то покритиковать, спросите себя, почему вы считаете, что сами грешите этим.
Ведь в других мы видим только то, что замечаем в себе. Восхваляйте других, а не критикуйте, и через какой-нибудь месяц вы обнаружите в себе значительные перемены к лучшему.
***
Наши слова выражают наше отношение к жизни, ее восприятие. Обратите внимание на то, как говорят одинокие, несчастные, бедные и больные люди. Какими словами они пользуются? Что они признают истиной для себя? Как говорят о себе, своей работе, отношениях с людьми?

Чего ожидают в будущем? Прочувствуйте их слова, но, ради Бога, не накидывайтесь на незнакомых людей, пытаясь объяснить, что они губят себя своей манерой говорить. Не внушайте этого и своим друзьям или членам семьи: они не готовы к восприятию этой мысли. Не отвлекайтесь, используйте свои знания для того, чтобы изменить свою речь с учетом ее связи с происходящим в вашей жизни. Упорно упражняйтесь в этом, если хотите изменить свою жизнь, ибо даже немного поменяв свою манеру речи, вы измените и свой образ жизни.
Представьте, что вы больны и считаете свою болезнь смертельной. Вы думаете, что скоро умрете и жизнь для вас лишена смысла, потому что ничего уже не поможет. Что же делать?
Вы можете сделать выбор и решительно избавиться от негативного восприятия жизни. Начните внушать себе, что вы - человек, достойный любви и исцеления, и что вы используете все возможное на физическом уровне, чтобы выздороветь. Живите с сознанием своей решимости исцелиться и ценности исцеления для вас.
Многие чувствуют себя комфортно, только когда болеют. Обычно они относятся к категории людей, которым трудно сказать "нет". Единственный способ сказать "нет" для них - это фраза типа "Я болен и не могу сделать этого". Это прекрасное оправдание. Помню, мои семинары посещала женщина, которой сделали три операции по поводу рака. Она никому не могла сказать "нет". Ее отец был врачом, а она - славной папенькиной дочкой: она делала все, что говорил ей отец. Сказать "нет" стало невозможным для нее. Она могла отвечать только "да", о чем бы ее ни попросили. Мне пришлось работать с ней четыре дня, чтобы она изо всех сил завопила:
"Нет!" Я добилась от нее этого, тряся за руку.
Она повторяла снова и снова: "Нет! Нет! Нет!"
Войдя во вкус, она полюбила говорить это слово.
Я обнаружила, что многие женщины, страдающие раком груди, не могут сказать "нет". Они подпитывают энергией всех, кроме себя. Одной женщине с раком груди я рекомендовала, в частности, научиться говорить: "Нет. Я не хочу делать этого. Нет!" После двух-трех месяцев повторения этой фразы по любому поводу ситуация начала меняться к лучшему. Этой женщине необходимо было поддержать себя, заявляя: "Вот то, чего хочу я, а не то, чего вы ждете от меня."
***
Когда я работала с клиентами индивидуально, они часто доказывали, что их возможности ограничены, и всегда стремились изложить мне причины своей неспособности справиться с проблемами. Но если мы верим, что увязли в них, и миримся с этим, то мы из них и не выберемся. Мы топчемся на месте, потому что реализуются наши негативные убеждения. Давайте вместо этого сосредоточимся на своих сильных сторонах.
Многие говорили мне, что мои кассеты спасли им жизнь. Хочу, чтобы вы осознали: никакая книга и никакая кассета не спасут вас. Небольшой кусок пленки в пластиковой коробочке не может спасти вашу жизнь. Имеет значение только то, как вы используете полученную информацию.
Я могу снабдить вас кучей идей, но будет иметь значение только применение, которое вы им найдете. Предлагаю вам прослушивать кассету месяц-другой, чтобы идеи курса сложились в новую устойчивую модель. Я - не целительница ваша и не спасительница. Вы - тот единственный человек, который может изменить что-то в вашей жизни.
Итак, что вы хотите услышать от меня? Знаю, что бесконечно повторяю эти слова, но не боюсь надоесть: "Любовь к самому себе - самое важное, что вы можете сделать, ибо если вы любите себя, вы не причините зла ни себе, ни другому".
Это - рецепт мира во всем мире. Если я не могу причинить зла ни себе, ни другим, как может начаться война? Чем больше людей придут к этой мысли, тем лучше станет жить на нашей планете. Давайте начнем осознавать происходящее, вслушиваясь в слова своих разговоров с другими и с самими собой. Тогда мы сможем измениться, и это послужит нашему исцелению и исцелению всей планеты.
Глава 4
МЕНЯЯ СТАРЫЕ ПРОГРАММЫ
Решитесь сделать первый шаг, хотя бы самый маленький. Сосредоточьтесь на своей решимости учиться. Вы увидите: произойдет настоящее чудо.
Аффирмации действительно помогают
Теперь, когда мы стали немного лучше понимать могущество наших мыслей и слов, мы должны приучить себя думать и говорить, используя позитивные модели, коль скоро хотим достичь положительных результатов. Вы твердо решили использовать в своем внутреннем монологе только положительные аффирмации? Помните: каждая ваша мысль, каждое слово - это аффирмация.
Аффирмация - это отправная точка на пути к изменению себя. По существу, вы заявляете своему подсознанию: "Я принимаю на себя ответственность. Я осознаю, что могу измениться".
Говоря об использовании аффирмации, я подразумеваю сознательный выбор слов и предложений, которые либо помогут избавиться от чего-то в вашей жизни, либо сотворить в ней что-нибудь новое, причем достигаете вы этого с помощью положительных высказываний. Если вы говорите:
"Я не хочу больше болеть", ваше подсознание воспринимает "больше болеть". Вы должны четко сформулировать, чего же вы действительно хотите, то есть сказать: "Я прекрасно себя чувствую. Я излучаю здоровье".
Подсознание весьма прямолинейно. Ему неведомы стратегия и сложные схемы. Оно выполняет то, что слышит. Если вы говорите: "Терпеть не могу эту машину", оно не даст вам прекрасную новую машину, потому что не понимает, чего вы хотите. Даже если у вас появится новая машина, вы можете вскоре возненавидеть ее, потому, что вы говорили именно о ненависти к ней. Подсознание слышит только "Терпеть не могу эту машину". Вам нужно ясно выразить свое желание в положительном высказывании типа "У меня прекрасный новый автомобиль, и он меня полностью устраивает".
Если в вашей жизни есть нечто ненавистное вам, то вот вам открытый мною самый быстрый способ избавиться от этого: благословите с любовью. Скажите: "Благословляю тебя с любовью, освобождаю и отпускаю от себя". Это срабатывает в отношении людей, ситуаций и различных объектов. Вы можете даже попробовать избавиться таким образом от дурной привычки. Один мой клиент, выкурив сигарету, говорил: "Благословляю тебя с любовью и отпускаю из моей жизни". Всего через несколько дней желание курить стало слабеть, а через месяц-другой он расстался с этой привычкой.
Вы заслуживаете лучшей жизни
Задумайтесь на минуту, чего вы действительно хотите прямо сейчас? Что вам нужно от жизни сегодня? Подумайте об этом, а потом скажите:
"Я принимаю для себя_____________" (вставьте, что вам нужно). Я знаю, что многие застревают на этом.
Дело здесь в убеждении, что мы не заслуживаем того, чего хотим. Наша личностная сила зависит от того, насколько мы ощущаем себя достойными жизненных благ. Чувство "недостойности" вынесено нами из детства и обусловлено теми сигналами, которые мы получали в детстве (и которые обсуждали выше). Часто клиенты приходят ко мне со словами: "Луиза, аффирмации не помогают". Но дело не в аффирмациях, дело в неверии в то, что мы достойны лучшей участи.
Как узнать, верите ли вы, что чего-то заслуживаете? Произнесите аффирмацию и зафиксируйте, какие мысли появились у вас. Запишите их: увидев на бумаге, вы проясните их для себя. Единственная причина, мешающая вам стать заслуживающим всех благ и полюбить себя, - это то, что вы приняли на веру чье-то плохое мнение о себе.
Когда мы начинаем верить, что не заслуживаем ничего хорошего, мы просто рубим сук, на котором сидим. Проявляется это по-разному: мы можем начать беспорядочную жизнь, терять свои вещи, причинять себе боль, падать, попадать в катастрофы. Нам необходимо поверить, что мы заслуживаем всех благ, которые может предложить жизнь.
Какова же должна быть первая мысль, с которой вы начнете творить новую реальность вашей жизни, отказавшись от ложных или негативных убеждений? Какой краеугольный камень вы положите в фундамент? Что вам необходимо знать о себе? Во что поверить? Что принять?
Вот несколько прекрасных мыслей, с которых можно начать:
Я - стоящий человек.
Я заслуживаю всего хорошего в жизни.
Я люблю самого себя.
Я позволяю себе самореализоваться.
Эти мысли формируют основу убеждений, на которых можно строить жизнь. Формулируйте свои аффирмации, исходя из этих базисных, и вы сотворите все, чего пожелаете.
***
Когда я выступаю с лекцией, в конце ее обычно кто-нибудь подходит ко мне или присылает записку, утверждая, что исцелился во время лекции.
Иногда речь идет о легких недомоганиях, иногда - о серьезных недугах. Недавно ко мне подошла женщина и сказала, что уплотнение в ее груди рассосалось, пока она слушала лекцию. Она услышала нечто, помогшее ей избавиться от уплотнения, "отпустить" его. Это прекрасная иллюстрация нашего могущества. Когда мы не готовы с чем-то расстаться, в действительности желая сохранить это (потому что оно каким-то образом служит нам), то нам ничто не поможет, что бы мы ни предпринимали. А вот когда мы действительно решимся расстаться с этим, как та женщина, нам может помочь любая мелочь, и результат будет потрясающим.
Если вы никак не можете избавиться от какой-либо привычки, спросите себя, каким образом она служит вам. Что вы извлекаете из нее? Если не найдете ответа, измените вопрос: "А что случится, если я расстанусь с этой привычкой?" Наиболее распространенный ответ: "Моя жизнь станет лучше". Мы снова уперлись в свое неверие в то, что заслуживаем лучшей жизни.
Заказ из космической кухни
Когда вы впервые произносите аффирмацию, она может показаться не соответствующей действительности. Но помните: аффирмации подобны семенам, брошенным в землю. Бросая в землю семя, вы не ожидаете, что назавтра появится пышное растение. Нужно подождать, пока пройдет период роста и созревания. Упорно повторяя аффирмации, вы либо реализуете свое желание избавиться от чего-либо, и тогда аффирмация станет соответствовать действительности, либо откроете с ее помощью новый путь. К вам может прийти озарение или вам позвонит друг и спросит: "А это ты пробовал?" Жизнь поможет вам сделать следующий шаг.
Произносите аффирмации в настоящем времени. Можно петь их или использовать стихотворную форму, чтобы они вновь и вновь повторялись в вашем мозгу. Помните: аффирмациями нельзя повлиять на действия другого человека. Повторение фразы "Джон теперь любит меня" есть форма манипулирования, попытка контролировать чужую жизнь. Обычно такие аффирмации имеют эффект бумеранга. Вы будете очень несчастны, если не получите желаемого. Вместо этого можно сказать: "Сейчас меня любит прекрасный человек, который..." и перечислить те качества, которые вы хотите видеть в своем избраннике. Таким способом вы позволите Силе внутри вас привлечь к вам идеального человека с нужными качествами. Возможно, это будет Джон.
Вам неведом духовный мир другого человека, и у вас нет права вмешиваться в его жизнь. Вы ни за что не захотели бы, чтобы кто-то сделал такое с вами. И если некто болен, благословите его, пошлите ему пожелание любви и мира, но не требуйте его исцеления.
Мне нравится сравнение аффирмации с передачей нашего заказа на космическую кухню. Когда вы приходите в ресторан и официант принимает ваш заказ, вы не идете за ним на кухню проверить, исполняет ли заказ шеф-повар и как он будет готовить еду. Вы сидите, пьете воду, кофе или чай, возможно, с булочкой, и болтаете с друзьями. Вы знаете: еда для вас готовится и ее скоро принесут. То же самое происходит, когда вы начинаете произносить аффирмации.
Когда мы передаем свой заказ на космическую кухню, над ним начинает работать великий шеф-повар, наша Высшая Сила. Вы продолжаете жить, зная, что о заказе позаботятся. Он выполняется.
Если вы получили в ресторане еду, которую не заказывали, и у вас есть чувство собственного достоинства, вы откажетесь от нее. Если все в порядке, съедите. Так же и с заказом на космической кухне. Если вы получили не совсем то, что заказывали, можно сказать: "Нет, это не то. Я хочу другого". Возможно, вы неточно выразились, делая заказ.
Основная идея здесь та же - отпустить на попечение Высшей Силы. Заканчивая свои процедуры и медитации, я всегда говорю: "И да будет так". Это означает: "Высшая Сила, теперь все в твоих руках, я адресую это тебе". Процедуры совершенствования своего духовного начала, выработанные в рамках Учения о Разуме, очень эффективны. Вы можете узнать о них больше, обратившись в местную Церковь Религиозной Науки или из книг Эрнеста Холмса.
Изменяющее воздействие на подсознание
Наши мысли аккумулируются, и старые мысли выходят на поверхность, когда мы этого не ждем.
Разумеется, работая над изменением своего образа мыслей, мы продвигаемся рывками: чуть-чуть вперед, немного назад, еще на несколько шагов вперед. Так всегда происходит на практике.
Не думаю, что можно на сто процентов усвоить какой-то новый метод за 20 минут.
Помните, как вы осваивали компьютер, сколько разочарований испытали? Это потребовало времени. Пришлось изучить принципы его работы, законы и составные части целого. Я называла свой первый компьютер "Моя Волшебница", потому что, когда я усвоила правила, он начал выдавать поистине волшебные результаты. Но пока я училась, из-за моих ошибок он уничтожал целые страницы моей работы, и мне приходилось вводить их заново. Я овладела этой системой после целой серии ошибок.
Чтобы овладеть системой Жизни, нужно осознать, что ваше подсознание подобно компьютеру: введя чепуху, чепуху и получите на выходе. Если вы допускаете в себя негативные мысли, то получаете отрицательный жизненный опыт. Поистине, для овладения новым образом мышления нужны время и тренировка. Будьте терпеливы. Когда вы осваиваете что-то новое, а старая модель упорно возвращается, не говорите: "Ох, я ничему не научился". Скажите себе: "Что ж, хорошо, я попробую еще раз немного иначе".
Бывает и по-другому. Допустим, вы справились с какой-то проблемой и думаете, что она больше никогда не возникнет. Как узнать, действительно ли это так, не проверив себя? Вы воспроизводите прежнюю ситуацию и наблюдаете за своей реакцией на нее. Если она будет такой, как раньше, значит, вы не усвоили этого урока и вам необходимо еще поработать над ним.
И не более того. Вы должны осознать, что это всего лишь тест, демонстрирующий, насколько вы преуспели. Если вы снова станете повторять аффирмации, новые констатации правды о себе, вы дадите себе шанс изменить свою реакцию.
Будь это проблемы со здоровьем, финансовые затруднения или сложности во взаимоотношениях с людьми, если вы по-новому воспринимаете ситуацию, значит, вы готовы к решению новых проблем и можете заниматься ими.
Помните также, что приходится иметь дело с целыми пластами проблем. Вы можете достичь вершины возвышенности и подумать: "Я сделал это!" А потом вновь возникает старая проблема, и вы травмируете себя или заболеваете и некоторое время не можете с этим справиться. Это может означать, что вы вышли на глубинный пласт проблем и вам придется еще потрудиться над их решением.
Только не уверуйте в свою неполноценность из-за того, что проблемы, от которых вы с таким трудом избавлялись, возникают снова. Когда я поняла, что столкнулась со старой проблемой не из-за своей ущербности, мне стало гораздо легче двигаться дальше. Я научилась говорить себе: "Луиза, у тебя все идет хорошо. Посмотри, как ты продвинулась. Тебе просто не хватает практики. Я люблю тебя".
***
Я верю: каждый сам решает, когда и где он воплотится на этой планете. Мы решаем прийти сюда, чтобы научиться тому, что позволит нам продвинуться дальше по пути духовной эволюции.
Один из способов позволить жизни повернуться к вам позитивной, здоровой стороной - провозгласить ваши личные символы веры. Сознательно откажитесь о г верований, которые отрицают желанные для вас блага. Объявите об изгнании из вашего разума негативных моделей мышления. Избавьтесь от страхов и комплексов.
Я уже давно исповедую несколько идей, и они мне помогают:

Все, что мне нужно знать, открыто мне.
Все необходимое приходит ко мне в нужное время и в нужном месте.
Жизнь радостна и полна любви.
Я достойна любви, я люблю и любима.
Я здорова и полна энергии.
Я во всем добиваюсь наилучших результатов.
Я готова меняться и расти над собой.
В моем мире все хорошо.
Я усвоила, что мы не можем всегда оставаться абсолютно позитивными, и приняла это на свой счет. Но насколько возможно, я воспринимаю жизнь как прекрасное и радостное явление. Верю: мне ничто не угрожает. Я сделала это для себя законом.
Я верю: все, что мне нужно знать, открыто мне, нужно только уметь смотреть и слушать.
Помню, когда у меня обнаружили рак, я подумала, что мне мог бы помочь специалист по рефлексотерапии. Однажды вечером я отправилась на какую-то лекцию. Обычно я сажусь в первом ряду: мне нравится быть поблизости от лектора.
Однако в тот вечер мне пришлось устроиться в заднем ряду. Как только я уселась, рядом со мной сел человек, оказавшийся специалистом по рефлексотерапии. Мы разговорились. Оказалось, он даже выезжает на дом. Мне не пришлось искать его, он объявился сам.
Я верю также, что все необходимое приходит ко мне в то время и в том месте, где нужно. Когда в моей жизни случаются неприятности, я сразу начинаю думать: "Все хорошо, хорошо, я знаю: все в порядке. Это просто урок, дополнительный опыт, и я усвою его. В нем скрыто нечто полезное для меня в конечном счете. Все хорошо. Просто дыши. Все в порядке". Я делаю все, что могу, чтобы успокоить себя и начать рассуждать логически о происходящем и, конечно, я со всем справляюсь. Разумеется, это требует времени. Но иногда события, казавшиеся катастрофическими, в конце концов оборачиваются хорошей стороной или по крайней мере не кажутся столь ужасными, как в начале. Каждое событие - повод для обретения нового знания.
Я много говорю сама с собой утром, днем и вечером. От всего сердца я выражаю любовь к себе и другим, как только могу. Моя любовь становится сильнее с каждым днем. Сегодня я делаю гораздо больше, чем полгода или год назад.
И я знаю: спустя год мое сознание и моя душа расширят свои рамки и я смогу делать больше.
Я знаю, что мои представления о душе становятся правдой, поэтому предпочитаю верить во все самое прекрасное в себе. Так было не всегда, так что я ощущаю свое развитие и продолжаю работать над собой.
Еще я верю в медитацию. Для меня медитация начинается, когда я сажусь и "отключаю" свой внутренний диалог на время, достаточное для того, чтобы прислушаться

Холт Виктория
Мадам Змея (Трилогия о Екатерине Медичи - 1)
Виктория Хольт
Мадам Змея
Трилогия о Екатерине Медичи - 1
Имя Виктории Хольт стало популярным буквально в считанные дни, когда одна за другой появились книги этой известной во многих странах английской писательницы, издававшей также романы под псевдонимами Филиппа Карр, Джейн Плейди.
"Мадам Змея". "Отравительница" и "Королева-распутница" (трилогия) романы не столько исторические, сколько любовные. Хотя запоминаются точностью деталей, характеров, описанием быта и семейных отношений. И, конечно, образом главной героини Катрин, Екатерины Медичи, итальянки, ставшей французской королевой, страстно жаждущей любви короля Генриха, власти и... смерти соперницы Дианы де Пуатье.
Исторический роман-трилогия ("Мадам Змея", "Отравительница", "Королева-распутница") - один из самих интересных среди принадлежащих перу замечательной английской писательницы Викторин Хольт, и его жанр можно определить как любовно-приключенческий.
Неуемная жажда власти, стремление править страной, руководя действиями своих детей, коварство королевы-матери, Екатерины Медичи, стали причиной многих загадочных и страшных преступлений во Франции во второй половине XVI века.
СОДЕРЖАНИЕ
Жених Генрих
Невеста Екатерина
Бракосочетание
Любовница
Жена Катрин
Дитя любви
Испуганная дофина
Дыра в полу
Две королевы
Неосторожность короля
Сон Нострадамуса
ЖЕНИХ ГЕНРИХ
Французский двор веселился в Амбуазе. Подобные празднества устраивались часто: король однажды сказал, что жить в мире и согласии с французами можно, лишь позволяя им забавляться два дня в неделю, иначе они найдут себе более опасное занятие.
Дворец Амбуаз был любимым пристанищем короля. Непоколебимый, величественный замок, казалось, следил за волнующейся страной и серебристой Луарой, омывавшей его стены. Толстые подпорки и круглые башенки с узкими окнами придавали дворцу сходство с крепостью. Снаружи он выглядел весьма внушительно. Изысканный интерьер библиотек и просторных банкетных залов, потолки которых были украшены лепниной с изображением цветов или объятых пламенем саламандр, как нельзя лучше подходил для могущественнейшего европейского короля.
Две самые остроумные женщины двора - фаворитка и сестра короля приготовили для него развлечение в большом зале с гобеленами. Возможно, зрелище выведет его из состояния задумчивости.
Он лежал в резном кресле; костюм, расшитый жемчугами и бриллиантами, придавал величественность его фигуре; соболя были великолепны; на пальцах и груди короля сверкали бриллианты и рубины.
Он провел в Амбуазе всего четыре дня и уже думал об очередном переезде. Он редко проводил в одном месте подряд больше одной-двух недель; даже любимый им Фонтенбло не мог удерживать его больше месяца. Затем начиналось великое переселение двора. В новый дворец перевозились его кровать и прочие тщательно отобранные предметы мебели, без которых он не мог обходиться. Он со злорадным удовольствием наблюдал за этими переездами, доставлявшими неудобства всем, кроме него. Он сидел в своем кресле, скрестив ноги, с улыбкой глядя на какую-нибудь хорошенькую девушку, подавая остроумные реплики, делая дружеские предостережения. Этот неизменно любезный, требовательный, ироничный француз принимал восхищение и лесть как должное, был всегда готов проявить доброту, если она не требовала слишком больших усилий, и ввязаться в авантюру, любовную или военную. Этот привыкший ко всеобщему обожанию, избалованный окружающими сибарит любил развлечения, артистов и женщин.
Он был весьма умен и понимал, что с ним происходит. Он прощался со своей славной молодостью - периодом жизни, когда все, чего он желал, само падало ему в руки. С ним произошло несчастье. Унизительное поражение навсегда изменило его. Прежде казалось, что фортуна и женщины Франции избрали его своим любимцем. Он не мог забыть битву при Павии и испанский плен; его сестра Маргарита, его драгоценнейшее сокровище, совершила опасное путешествие из Франции в Испанию и спасла ему жизнь своей заботой.
Сейчас в этом великолепном зале любимого Амбуаза он видел не блестящие глаза своих соотечественниц, а глаза испанок, стоявших на улицах Мадрида, чтобы поглядеть на пленника, привезенного их королем с поля брани. Они пришли потешиться над ним, но на их глазах выступили слезы. Его обаяние было столь велико, что даже в тот день он, удрученный поражением и унижением, завоевал любовь этих женщин.
Это было давно и привело к женитьбе на испанке. Он бросил хмурый взгляд на серьезное лицо Элеоноры. Она была слишком религиозна и скучна в постели. К тому же он уже почти десять лет любил Анну д'Эйлли. За это время он пережил сотни недолгих увлечений, но всегда оставался по-своему верен Анне. Он любил смотреть на красавиц, купающихся в его бассейне; зеркала позволяли ему обозревать их со всех сторон одновременно. Он обладал душой художника. "Мне нравится эта малышка с рыжими волосами, - говорил он.
- Она очаровательна. Я помню одну похожую на нее девушку, - я воевал тогда в Провансе". Он пытался воскресить в памяти дни своей молодости. Но зачем это было делать? Он старел. Он умел смеяться над собой так же, как и над другими. Пришло время смеяться. Когда-то он был веселым, красивым фавном. Сейчас он больше походил на сатира. Короли не должны стареть. Им следовало вечно оставаться молодыми. Он вспомнил нетерпеливого молодого человека, мечтавшего поскорей занять место старого короля. Вот чем это закончилось! подумал он.
- Я, Франциск, скоро превращусь в пожилого Людовика, покупающего благосклонность молодых женщин с помощью драгоценностей. Неудивительно, что веселый король сегодня опечален.
Спектакль начался. Он был забавным. Король смеялся. Двор ждал его смеха, но Франциск следил за зрелищем рассеянно. Темноволосая девушка в полупрозрачном одеянии очаровательна; еще лучше она смотрелась бы на черных атласных простынях. Однако в нем не пробудился подлинный интерес. Он лишь пытался вызвать его. Каким мужчиной он был когда-то! Величайшим любовником в стране, где выше всего ставили любовь. Величайшим любовником и, как шептали за его спиной, неважным солдатом.
Он задумался о том, не следует ли ему изменить интерьер этого дворца. Он интересовался архитектурой. Охотно приглашал к себе художников. Их творения услаждали его зрение, так же как женщины - другие чувства. Он вспомнил давнишних друзей - верный признак надвигающейся старости! Леонардо да Винчи! Бедный Леонардо! Я почтил его моей дружбой, подумал Франциск, но, вероятно, потомки скажут, что это он оказал мне честь. Я любил этого человека. Я могу сделать человека королем. У меня есть сын, который когда-нибудь станет королем. Но художника может создать только Бог.
Он понимал это и ценил живописцев, писателей, скульпторов - все они знали, что король Франции покровительствует им. Многие придворные мучились, читая Франсуа Рабле; они не понимали, почему король так любит умного монаха, не слишком почитавшего своего господина и его свиту. Сатира забавляла короля, и потому он был согласен стать ее объектом.
И сейчас, видя приближение старости, он предавался воспоминаниям о славных днях молодости. Ему еще нет сорока, напомнил себе Франциск, но он уже не тот юный смельчак, что сражался здесь, в Амбуазе, с быком и тремя львами. Когда-то он без оружия завалил вепря. Мать в страхе заламывала руки, однако она гордилась своим сыном, своим "Цезарем".
Что ж, он по-прежнему король. В свои лучшие дни он оставался самым веселым человеком двора. Он позавидовал своему старому другу и противнику английскому королю. Этот человек всегда видел себя таким, каким он хотел себя видеть. Счастливый дар!
- вздохнул Франциск. Стимул в молодости, утешение в старости.
Он едва не засмеялся, подумав о Генрихе, его очаровательной новой жене Анне и старом злом Клименте, отлучившем обоих от церкви.
Он вспомнил о том, что беспокоило и раздражало его в последнее время. Предмет разочарования - сын Генрих - одиноко сидел в углу зала. Какой он неловкий! Мрачный! Франциск был готов назначить пожизненную пенсию любому человеку, который научит молодого Генриха громко смеяться. Как у меня вырос такой сын? Больше я не буду терпеть его хмурый вид и вечные жалобы.
Он поднял голову и подозвал к себе двух дорогих ему женщин - Анну, его любовницу, и Маргариту, королеву Наваррскую, сестру и подругу детства. Изумительная пара! Глядя на них, можно было гордиться Францией. И правда, в какой другой стране они могли появиться на свет? Маргарита обладала одухотворенной красотой, Анна - чувственной. И обе были наделены тем, что Франциск искал в женщинах помимо совершенства лица и фигуры, а именно интеллектом. По уму они были равны ему. С ними он мог обсуждать политические проблемы; их остроумные советы забавляли его. Он имел множество любовниц, но Анна оставалась его главной любовью. Что касается. Маргариты, то их взаимная привязанность зародилась, когда он едва начал говорить. Любовницы приходят и уходят, но лишь смерть способна оборвать узы между братом и сестрой. "Я полюбила тебя прежде, чем ты родился, - сказала однажды Маргарита.
- Я люблю тебя гораздо сильнее, чем мужа и ребенка". Она не лгала. Она возненавидела мужа за то, что он бросил ее брата в битве при Павии; она убежала из дома и, рискуя жизнью, поспешила к Франциску в Мадрид. Сейчас она почувствовала его настроение быстрее, чем Анна, поскольку они были точно близнецы. Они всегда стремились находиться рядом, каждый из них быстро замечал настроение другого, они делили свои радости.
- Дорогой мой, почему ты сегодня грустен?
- улыбнувшись, спросила Маргарита.
Он жестом предложил женщинам сесть справа и слева от него. Потом взял руку Маргариты и поднес ее к своим губам. Его движения были полны изящества и шарма.
- Грустен? Нет, - сказал он.
- Но я думаю об этом браке с итальянкой.
- Мне он не нравится, - заявила Анна.
- Что это за семья? Какое право имеют торговцы Медичи породниться с королем Франции?
- Любовь моя, - сказал король, - ты повторяешь слова моих советников. Повторение, увы, может наскучить, даже если оно звучит из твоих сладких уст.
Он подал знак музыкантам.
- Играйте, играйте!
- приказал король, не желая, чтобы их беседа оказалась подслушанной.
- Папа - мошенник, - не сдалась Анна.
- И если правда скучна, с этим следует смириться.
- Мошенник!
- воскликнула Маргарита.
- Он хуже чем мошенник. Он глупец.
- Дорогие дамы, вот что сказал мне духовный наставник сына. Он не в восторге от женитьбы моего наследника на дочери торговца. По его мнению, такой брак допустим, лишь если он сулит большую выгоду трону; в этом случае Бог может благословить подобный союз.
Они рассмеялись.
- Если бы ты не сказал, что это мнение духовною наставника Генриха, заметила Маргарита, - я бы подумала, что ты цитируешь короля Англии, Генриха Восьмого.
- Да помогут ему святые!
- насмешливо сказал Франциск.
- Пусть он наслаждается дарами богов со своей прелестной новой женой. Я написал Генриху о том, что желаю ему этого.
- Он искренне поблагодарит тебя, - сказала Маргарита.
- "Разве я не вправе получить от Бога богатство, власть, успех и благополучие?
- заявит он.
- Кто, кроме меня, Генриха Восьмого, заслуживает всего этого?"
- Я бы хотел, чтобы бедный Франциск питал к королю Франции хотя бы одну десятую той любви, что Генрих Тюдор испытывает к английскому королю! вздохнул Франциск.
- Я люблю короля Франции за его недостатки, в то время как Генрих Тюдор любит короля Англии за его достоинства. Настоящая любовь всегда слепа.
- Но он прав: следует заботиться о материальной выгоде, - сказала Анна.
- Что сулит нам этот брак?
- Они богаты, эти Медичи. Они пополнят нашу казну, оскудению которой, к сожалению, способствовала ты, Анна. Так что радуйся вместе со мной. Медичи преподнесут нам три бриллианта - Геную, Милан, Неаполь.
- Чего стоят обещания папы!
- заметила Маргарита.
- Любовь моя, не говори пренебрежительно о Святом Отце!
- Он имеет весьма подлую привычку обманывать своих чересчур доверчивых детей!
- Я сам разберусь с Климентом, любовь моя. И достаточно политики. Я охвачен тревогой и хочу поделиться ею с двумя мудрыми женщинами. Я имею в виду юного Генриха. Не будь его мать самой добродетельной женщиной Европы, я бы подумал, что он не мой сын.
- Ты слишком требователен к нему, мой король, - сказала Анна.
- Он еще мальчик.
- Ему уже четырнадцать лет. Я в его возрасте...
- Нельзя сравнивать свечу с солнцем, моя любовь, - заметила Маргарита.
- Разве нельзя ждать хоть некоторого блеска от сына солнца? Я не выношу мрачных, глупых детей, однако именно таким кажется мне мой отпрыск.
- Ты ждешь от него очень многого, потому что сам являешься выдающейся личностью. Дай ему шанс; как говорит твоя сестра, он еще очень молод.
- Вы, женщины, слишком снисходительны к нему. Если бы я знал, как высечь из этой тупой головы хоть искру интеллекта!
- По-моему, - сказала Маргарита, - в твое отсутствие мальчик становится более живым и сообразительным. Ты согласна со мной, Анна?
- Да. Поговори с ним об охоте, любовь моя, и ты увидишь перед собой твое отражение.
- Об охоте! Физически он весьма крепок. Если бы дофин обладал его здоровьем!
- Не вини своих сыновей, Франциск. Вини короля Испании.
- Или, - вставила Анна, - самого себя.
Он посмотрел на нее, в его глазах вспыхнул огонь, но Анна выдержала взгляд короля. Она дразнила его, была насмешливой и уверенной в себе. Он любил ее уже почти десять лет. Она позволяла себе вольности, но Франциску это нравилось. Он не был ее богом - этим она отличалась от Маргариты. Франциск улыбнулся - он умел увидеть себя со стороны. Она права. Он был плохим, безрассудным воином. Результат - Павия! Он мог винить лишь самого себя. Он один нес ответственность за то, что молодой Генрих и его старший брат, дофин, заняли место отца в испанской тюрьме в качестве заложников.
- Ты забываешься, моя дорогая, - сказал он, попытавшись придать голосу холодное звучание.
- К сожалению, любовь моя, боюсь, это правда, - дерзко отозвалась Анна.
- Но я люблю тебя за твои недостатки не меньше, чем за твои достоинства. Поэтому без страха говорю тебе правду.
- Это было несчастливое стечение обстоятельств, - быстро вставила Маргарита.
- Королю пришлось вернуться, а сыновья заняли его место. Но вернемся к главной теме нашей беседы. Юноши возвратились из Испании...
- Где молодой Генрих позабыл свой родной язык!
- воскликнул Франциск.
- Разве я стал бы говорить на языке варваров, вернувшись из самого длительного плена?
- Он заговорил на испанском языке, когда вернулся домой, - заметила Анна.
- И весьма свободно, насколько мне известно.
- Да, весьма свободно. Он выглядит, думает и ведет себя, как испанец. Он больше похож на сына моего врага, нежели на моего.
- Он действительно очень мрачен, - сказала Анна.
- Что подумает о нем юная итальянка?
- Она примет его с радостью, - заявила Маргарита.
- Разве он не сын французского короля?
- Сочтет ли она этого мрачного юношу достойным трех сверкающих бриллиантов - Генуи, Милана и Неаполя?
- лукаво спросила Анна.
- Несомненно, - сказала Маргарита.
- Мы не торгуемся слишком горячо, покупая за чужие деньги.
- Особенно когда счета могут оказаться неоплаченными!
- Довольно!
- жестко сказал Франциск.
- Климент - хитрый негодяй, но я заставлю его сдержать свое слово.
- Как прибудет сюда девочка?
- спросила Анна.
- С большой помпой, множеством дорогих подарков и в сопровождении самого папы. Он не только привезет ее, но и останется здесь до свадьбы.

- Что?
- воскликнула Анна.
- Он не верит в нашу порядочность?
- Похоже, - вставила Маргарита, - он боится, что Генрих лишит ее девственности и отправит назад.
- Похитив ее бриллианты и приданое!
Франциск засмеялся.
- Папа не знает нашего Генриха. Он способен отнять у торжества все веселье, но не девственность у юной красотки. Святая Дева! Я бы хотел, чтобы в нем было больше огня, чтобы он походил на своего духовного наставника, каким бы самовлюбленным и коварным ни был этот человек.
- Я слышала, - сказала Анна, - что архиепископ английский - прекрасный человек. К сожалению, он уже немолод.
- Мы с ним ровесники, - проворчал Франциск.
- Но ты - бог, моя любовь, - насмешливо заметила Анна.
- Боги не стареют.
- Я думаю о мальчике, - сказала Маргарита.
- Теперь, когда он должен стать женихом, необходимо что-то предпринять. Генриху нужен друг, хороший друг, который поможет ему перестать бояться нас всех и прежде всего своего отца; он нуждается в человеке, способном объяснить ему, что причина его неловкости заключается в отсутствии веры в себя, что преодолеть последствия испанского заточения можно, изгнав из памяти воспоминания о них.
- Ты, как всегда, права, моя дорогая, - сказал Франциск.
- Ему необходим друг - сильный, обаятельный и красивый молодой человек с веселым нравом.
- Дорогой, я имела в виду нечто другое. При дворе нет мужчины, обладающего достаточной чуткостью. Испания крепко засела в душе мальчика. Никто из нас не знает, насколько глубоки его переживания. Только очень нежная рука способна снять их. Он должен вновь обрести свое достоинство с помощью деликатного, мягкого влияния.
- Действительно, тут требуется женщина!
- сказала Анна.
- Умная женщина, - добавила Маргарита.
- Не молодая легкомысленная ровесница Генриха, а мудрая, красивая, а главное, сочувствующая женщина.
- Это ты!
- воскликнул Франциск.
Маргарита покачала головой.
- Я была бы счастлива сотворить это чудо...
- Тут и правда не обойтись без чуда!
- мрачно вставил Франциск.
- Надо превратить этого неуклюжего юнца, впитавшего в себя испанскую важность, в жизнерадостного француза! Да, должно произойти чудо!
- Я бы не смогла его совершить, - сказала Маргарита, - потому что я была свидетельницей унижения Генриха. Я находилась рядом, когда ты бранил его. Я видела краску на его лице и сердитый блеск в глазах: я видела его скованные губы, пытавшиеся произнести нечто не уступающее тебе по остроумию. Бедный мальчик не понимал, что остроумие рождается в голове, а не на устах. Нет! Он не отреагирует на мои усилия. Я могу лишь составить план: осуществить его должен кто-то другой.
- Тогда, возможно, Анна...
- Мой любимый, ты так требователен ко мне, что я не смогу служить кому-то еще; я так предана тебе, что безразлична к другим.
Они засмеялись, и Маргарита сказала:
- Предоставь это мне. Я найду женщину.
Франциск положил руки на плечи Анны и Маргариты.
- Мои дорогие, - он поцеловал сначала Маргариту, потом Анну, - что бы я делал без вас? Этот мой сын - что колючая щетина в рубашке. Источник вечного раздражения... Оно то проходит, то возвращается вновь. Да благословит вас Святая Дева! А теперь давайте танцевать и веселиться. Пусть музыка звучит громче!
Король повел Анну танцевать; он радовался тому, что его любовница и сестра сумели поднять ему настроение. Пары придворных последовали за Франциском и Анной. Но молодой Генрих сидел в углу, пытаясь спрятаться за гобеленами. Он ждал момента, когда сможет ускользнуть в свои покои. Он едва выносил смех, веселье, придворных, женщин; особенно сильно он ненавидел отца.
Король отпустил своих приближенных, чтобы остаться наедине с Дианой, красивой вдовой сенешаля Нормандии. Удалившись, свита стала обмениваться улыбками. Похоже, пришел черед Дианы. Ох уж этот король! Но что скажет на это Анна д'Эйлли? Любовь - это игра. Наш господин знает в ней толк, он просто неутомим!
Король жестом предложил вдове подняться. Прищурившись, он оценил ее внешний вид глазами знатока. Он гордился такими женщинами, как Диана де Пуатье.
Он внушал ей страх, но она старалась не показывать это. Щеки Дианы горели, в глазах появился блеск. Вызов к королю взволновал ее. Франциск отметил, что она почти не изменилась со дня их предыдущей встречи. Когда это было? Почти десять лет тому назад! Ее кожа оставалась свежей, как у девушки. Трудно было поверить, что ей уже тридцать три года. У Дианы были правильные черты лица, густые черные волосы, блестящие темные глаза и идеальная фигура. Франциск отдавал должное ее самообладанию. Она умело делала вид, что не замечает восхищения короля и равнодушна к его мужскому обаянию.
Она была умна. Франциску нравилось держать ее в неведении относительно причины их встречи. Пусть ее сердце бьется чаще под высоким бюстом.
Разглядывая стоявшую перед ним Диану, король Франции напоминал сатира.
Эта женщина, подумал Франциск, сумеет превратить моего Генриха в мужчину. Обучит его всем искусствам и умениям, которыми владеет сама. Поможет приобрести необходимые навыки, полюбить собственные достоинства и избавиться от недостатков, унаследованных от отца. Потом вместе с этой обворожительной женщиной мы подберем ему любовницу - восхитительную юную девушку, - если, конечно, он не пожелает хранить верность своей невесте итальянке.
- Я попрошу вас об одном одолжении, - сказал он, лаская Диану своим взглядом.
Ее голова была высоко поднятой. Каждая линия красивого лица и плечей выражала протест.
Франциск не смог отказать себе в удовольствии подразнить ее.
- Прошу вас, сядьте. Вот сюда... рядом со мной.
- Сир, вы очень любезны.
- И хочу проявить еще большую любезность - с вашего согласия, разумеется. Я часто вспоминал нашу давнишнюю встречу. Неужели это было десять лет тому назад, Диана? Вы все так же молоды. Говорят, вы владеете секретом вечной молодости. Клянусь честью - глядя на вас, я думаю, что это правда.
- Никакого секрета нет, сир, - сказала она.
- Если вы позвали меня для того, чтобы узнать его, я очень огорчусь, потому что вас ввели в заблуждение. Тут нет тайны. В противном случае я поделилась бы ею с вами.
- Волшебство заключается в вашей красоте, прекрасная Диана. Ее-то я и прошу вас подарить мне.
- Сир, при вашем дворе есть много красавиц, которые жаждут вашего внимания...
- Чары Венеры меня не устроят. Я ищу целомудренную Диану.
Нет, она совсем не изменилась, подумал Франциск. Десять лет тому назад она не была вдовой. Двадцатитрехлетняя красавица была женой исключительно богатого и уродливого человека. Позор! Отдать прелестную пятнадцатилетнюю девушку в жены пожилому вдовцу! Но Жан де Пуатье, отец трех дочерей, счел Великого сенешаля Нормандии подходящим супругом для юной Дианы. Она проявила покорность и родила старику, кажется, двух дочерей. В то время он, Франциск, интересовался ею. Тогда он проявлял интерес ко всем красивым женщинам его страны - графиням, женам великих сенешалей и простых виноделов. Он был готов пригласить их всех на свое ложе - и практически никто ему не отказывал. Но Диана отвергла короля Франции.
Разглядывая спокойное лицо и чувствуя, что Диану встревожило то, что она сочла новой атакой на ее добродетель, он снова увидел перед собой испуганную женщину, стоящую перед ним на коленях и умоляющую его сохранить жизнь ее отцу. Старый дурак оказался замешанным в заговоре коннетабля Бурбона и ждал казни в темнице Лоша. Диана пришла к монарху, часто отзывавшемуся на мольбы красивых женщин. Она плакала, но не теряла рассудка. Он видел, что она понимает его шутливые намеки. Король увлекся просительницей. Он сказал, что она станет его хорошим другом, и он откликнется на ее просьбу, поскольку больше всего на свете любит помогать своим друзьям.
Позже, когда жизнь старика была спасена, и Франциск ждал проявления благодарности, эти большие темные глаза изумленно округлились, нежные щечки заалели; Диана заплакала. Она заявила, что поступила глупо и не поняла короля. Не хочет ли он сказать, что обменял жизнь отца на добродетель дочери?
Эти горькие слезы! Это почтительное презрение! Да, она была весьма умна. После красоты Франциск выше всего ценил в женщине ум. Что он мог поделать? Она одержала победу. Перехитрила его. Он отпустил ее.
- Ваша красота обворожила меня, дорогая Диана, но вы оказались весьма хитры, - сказал он.
- Возвращайтесь к мужу. Надеюсь, он ценит вас по достоинству.
Он не затаил злобы - это было не в его натуре; он периодически видел ее, поскольку она состояла в свите королевы. Диана выглядела обворожительно в черно-белых траурных туалетах, которые она носила после смерти супруга.
Но он не мог отказать себе в удовольствии подразнить ее! Пусть она думает о худшем - или о лучшем. Сатир - король Франции - овладевает добродетельной Дианой! И затем он внезапно откроет ей истинную причину их свидания. Она сделает вид, что испытала облегчение, хотя на самом деле рассердится.
- Я думал о вас с того дня, когда вы отправились к отцу, чтобы сообщить ему о том, что его жизнь спасена. Помните?
- Да, сир. Помню.
- Какой счастливой вы ушли от меня! Вы поведали отцу, что оплатили его жизнь... фальшивой монетой?
- Мой отец не понял бы меня, - ответила Диана.
- Он отчасти потерял рассудок в темнице Лоша. Его окружали каменные стены; свет проникал в камеру лишь через окно для передачи пищи. И затем... почти на эшафоте... ему сказали, что казнь заменена пожизненным заключением. Я полагала, что вы прощаете его. Не поняла, что отца ждет тюрьма.
- Мы оба не поняли друг друга: вы - меня, а я - вас, моя добродетельная Диана.
- Там он состарился раньше срока, сир.
- Предатели не должны жить, как верные мне люди, - сухо заметил Франциск.
- Даже те предатели, у которых есть красивые дочери. Добродетель дочерей может плохо отразиться на предателях.
Она молчала. Франциск знал, что Диана не на шутку испугалась.
- Что сейчас с вашим отцом?
- Там он состарился раньше срока сир.
- Я рад. Я могу избавить вас от волнения. Я, правитель Франции, являюсь рабом красоты.
- Ваша доброта известна всей Франции, сир.
- Теперь мы понимаем друг друга. Я попрошу вас об одной услуге.
Она отодвинулась от Франциска, но королю надоела игра. Он быстро добавил:
- Я хочу поговорить с вами о герцоге Орлеанском.
- О маленьком герцоге!
- Он уже не маленький! Он скоро станет мужем. Что вы о нем думаете?
- Не знаю, сир. Я видела его всего лишь раз или два.
- Говорите смело. Скажите, что он - неотесанный, мрачный дикарь и больше похож на испанского крестьянина, чем на сына короля. Я не стану спорить.
- По-моему, он - красивый юноша.
Король засмеялся.
- Неужели, Диана, ваши блестящие глаза могут только пленять, но ничего не видят? Я сказал вам - не выбирайте слова с такой осторожностью.
Она улыбнулась.
- Мне кажется, сир, он застенчив и неловок. Но он еще молод.
- Вечное женское объяснение! Он еще молод! А раз так. Женщины испытывают к нему нежность. По годам он уже взрослый мужчина, однако я не вижу в нем мужских черт.
- Я слышала, он часто оказывается первым на охоте.
- Собаки тоже мчатся впереди! Я думал о воспитании сына и решил сделать вас его нянькой.
- Сир!
На лице короля появилась насмешливая улыбка.
- Моя просьба не содержит в себе ничего, что способно оскорбить целомудренную Диану. Все очень просто: моя сестра и мадемуазель д'Эйлли считают, что мальчик заслуживает сочувствия, а не упреков. По их мнению, лишь мягкая женская рука поможет ему сбросить с себя уродливую испанскую кольчугу и надеть французский костюм. Я выбрал вас. Вы должны поспособствовать этим переменам. Ни моя сестра, ни мадемуазель д'Эйлли не знают пока о моем выборе. Вы достаточно умны, чтобы понять причину этого. Вы, Диана, - моя избранница.
Он пожал плечами.
- Мадемуазель д'Эйлли может заревновать, вы понимаете? Чувственная роза способна порой позавидовать благородной лилии. Венера может испытать зависть к Диане. Она знает, как загораются мои глаза при упоминании вашего имени, как восхищаюсь я вашей добродетельностью, хотя порой и сожалею о ней. Что касается моей сестры... Вы - убежденная католичка, а моя драгоценная Маргарита флиртует с новой верой. Я, ваш король, выбираю вас. Я выбираю вас за ваши добродетели, честность, достоинство и острый ум. За то, что вы - женщина, которой Франция вправе гордиться. Я назначаю вас воспитательницей моего сына. Я хочу, чтобы вы помогли ему обрести изящные манеры. Пусть в нем повторятся мои достоинства - если таковые, на ваш проницательный взгляд, существуют, - и пусть он избежит моих недостатков.
Теперь Диана улыбалась.
- Кажется, я поняла вас, сир. Я стану его другом. Бедный мальчик! Он нуждается в друзьях. Я сделаю из него джентльмена. Я польщена тем, что мой благородный король счел меня достойной такого задания. У меня нет сына. Я всегда мечтала о нем.
- О, - воскликнул король, - мы мечтаем о сыновьях, не предполагая, что они могут оказаться такими, как Генрих Орлеанский. Я верю, что вы отлично справитесь с этим поручением.
Беседа закончилась. Диана поклонилась и покинула короля, который после ее ухода продолжал думать о ней с легким сожалением.
Молодой Генрих лежал в огороженном саду, наблюдая за облаками, бежавшими по летнему небу. Здесь он чувствовал себя в безопасности. Если он услышит чьи-то шаги, то успеет вскочить и умчаться. Он хотел быть один, он всегда желал этого.
Он предпочел бы находиться не в Париже, а в Амбуазе. Он ненавидел Ле Турнель, старый дворец возле Бастилии - тюрьма напоминала ему о мрачных днях детства. Отец не хотел жить в слишком темном и старомодном Лувре, он собирался перестроить его. Франциск всегда вынашивал подобные планы. Он строил Фонтенбло. Это будет действительно красивый дворец. Отец постоянно обсуждал, что следует сделать, кому поручить работу. Он любил демонстрировать свой вкус, все восхищались Франциском, потому что он король.
Генрих ненавидел своего сиятельного отца, это чувство с годами усиливалось, потому что Генриху всегда хотелось быть таким, как Франциск, король Франции.
Как он говорил! Как ему на ум приходили все эти блестящие мысли? Как ему удавалось так много знать и при этом находить время для охоты, чтения книг, пения, общения с женщинами? Генрих не понимал этого. Он знал лишь, что этот необыкновенный человек был лжецом, обманщиком. Именно по вине отца на долю Генриха и его брата, дофина Франциска, выпали тяжкие испытания.
Они должны были поехать в Испанию - на короткий срок. Так им сказали. Им предстояло стать заложниками, потому что отец потерпел поражение в битве с королем Испании; ему пришлось дать обещание жениться на сестре испанскою короля Элеоноре и сделать многое другое. Его сыновьям предстояло занять место Франциска в испанской тюрьме - это должно было стать залогом того, что французский король сдержит свое слово. Заточение будет недолгим! Освободившись, отец забыл о своих обещаниях и сыновьях.
Они пересекли Пиренеи и оказались в Испании. На четыре года стали пленниками этой ненавистной страны.

Молодой Генрих сорвал травинку и принялся жевать ее. Слезы заволокли его глаза. Сначала плен не был тяжким, Элеонора заботилась о них. Она любила братьев, обещала стать их новой матерью. Она была добра к ним, хотела сделать их хорошими католиками; она стремилась завоевать любовь мальчиков.
Но потом король Испании понял, что король Франции - лжец; маленьких мальчиков отняли у доброй дамы, которая должна была стать их мачехой, и передали грубым мужланам, которые издевались над сыновьями обманщика.
Генрих страдал от унижения, его брат Франциск часто болел. Генрих ужасно боялся, что Франциск умрет, и тогда он останется в Испании один.

Они выросли из своей одежды и получили взамен старое пыльное тряпье. "Посмотрите на маленьких принцев!
- говорили стражники.
- Это сыновья лжеца, короля Франции!" Да еще на испанском! Они отвечали лишь тогда, когда мальчики обращались к ним на испанском. У Генриха не было способностей к языкам, но он овладел испанским. Ему пришлось это сделать. И за это отец презирал его. Генрих забыл родной французский.
Как обрадовались они с братом, узнав, что скоро вернутся домой! Домой... через четыре года! Генрих покинул Францию пятилетним малышом. Когда он возвратился на родину, ему уже было девять. Он думал, что теперь начнется счастливая жизнь. Но крупный мужчина в костюме, расшитом драгоценными камнями, обожаемый всеми человек, к которому все тянулись, недовольно посмотрел на своих сыновей и сказал им что-то. Генрих вовсе его не понял, Франциск - лишь отчасти. Потом король назвал их надутыми испанскими донами. Все засмеялись. Генрих возненавидел смех. Он сам никогда не смеялся. Беда заключалась в том, что он хотел смеяться, но не мог.
Молодому Франциску было легче. Он был дофином, люди держались с ним почтительно, потому что ему предстояло стать королем. Они не обращали внимания на мрачного Генриха. Отец пожимал плечами и почти не смотрел на сына. У Генриха не было друзей.
Он лежал на траве, погруженный в свои переживания, когда в саду кто-то появился. Это была дама в черно-белых туалетах. Он вскочил с земли. Он ненавидел ее, потому что должен был кланяться ей, но не умел это делать изящно. Люди смеялись над его неловкостью. Неуклюжий испанец! Он больше похож на крестьянина, чем на герцога!
Женщина улыбнулась, и Генрих увидел, что она красива. Улыбка была искренней, дружеской, без намека на превосходство и презрение. Но в следующее мгновение Генрих не поверил этой улыбке, насторожился.
- Надеюсь, ты простишь меня за то, что я нарушила твое уединение, сказала дама.
- Я... я сейчас уйду и предоставлю сад вам.
- Пожалуйста, не делай этого.
Он отодвинулся от нее; если бы просвет в живой изгороди был рядом, Генрих убежал бы от дамы.
- Пожалуйста, сядь, - попросила она.
- На траву... Иначе я подумаю, что прогнала тебя отсюда, и очень огорчусь. Ты не хочешь расстроить меня, верно?
- Я... я... не думаю, что мое присутствие...
- Я все объясню. Я увидела тебя через окно дворца. Я сказала себе: "О! Это герцог Орлеанский. Мне нужен его совет. Это мой шанс!"
Кровь прилила к его лицу.
- Мой совет?
- сказал Генрих.
Она села на траву рядом с ним, что было странным поступком для такой дамы.
- Я хочу купить лошадей. Я знаю, что ты превосходно разбираешься в них. Я могу рассчитывать на твою консультацию?
Он посмотрел на нее по-прежнему недоверчиво, но его сердце забилось чаще. Он испытывал то радость, то настороженность. Она дразнит его, смеется над ним? Не намерена ли она показать ему, что он ничего не смыслит в том единственном деле, знатоком которого считает себя?
- Я уверен, что вы сможете найти людей...
Он собрался встать. Сейчас он попытается поклониться и убежать из сада.
Но дама положила свою тонкую кисть на его рукав.
- Я могу найти людей, умеющих говорить с умным видом, но мне требуется человек, мнению которого я могу доверять.
Он поджал губы. Она смеется над ним.
Женщина быстро продолжила:
- Я видела, как ты возвращался с охоты. Ты ехал на гнедой кобыле... прекрасное животное.
Еле заметная улыбка изогнула края его рта. Никто не мог смеяться над его кобылой - она была великолепна.
- Я бы хотела приобрести такую лошадь, если это возможно. Хотя вряд ли это возможно.
- Сделать это будет непросто, - сказал он и легко заговорил о восхитительном животном - о ее возрасте, достоинствах, характере.
Дама слушала очень внимательно. Генрих никогда еще не говорил ни с кем так долго. Поняв это, он снова стал косноязычным и захотел убежать.
- Расскажи мне еще, - попросила дама.
- Я вижу, что поступила правильно, обратившись к тебе за советом.
Он заговорил о достоинствах других своих лошадей.
Она, в свою очередь, рассказала ему о своем доме, замке Ане, стоящем в долине реки Юры, о лесах, окружавших его. Это были великолепные охотничьи угодья, но она чувствовала, что они нуждаются во внимании специалиста. Там нужно многое сделать - вырубить старые деревья, посадить молодые. Он может многое рассказать ей об охотничьих угодьях.
Она выразила желание, чтобы он посмотрел их.
- Я с удовольствием покинула бы на время двор, - сказала женщина.
Генрих спросил, как ее зовут.
- Кажется, я не видел вас прежде.
Он был уверен в этом - он не мог забыть такую женщину.
- Я состою в свите королевы. Я люблю ее, но порой мне бывает одиноко. Понимаешь, я - вдова. Мой муж умер два года тому назад. Счастливые дни трудно забыть.
Она разгладила нежными белыми пальцами дорогую ткань своего платья. Она похожа на статуэтку, подумал юноша. На изображение красивой святой.
- Боюсь, я чувствую себя не в своей тарелке среди этого веселого двора, - добавила она.
- Я тоже!
- с горечью произнес он. Ему уже расхотелось убежать; Генриху нравилось сидеть здесь и разговаривать с этой дамой. Он боялся, что кто-нибудь зайдет в сад и потребует ее внимания. Тогда он снова почувствует себя застенчивым юношей, неловким и скучным.
- Неужели?
- сказала она.
- Ты - сын короля. Я - всего лишь одинокая вдова.
- Мой отец... он ненавидит меня!
- вырвалось у Генриха. Он не посмел сказать, что сам ненавидит отца, но его тон намекал на это.
- О нет! Никто не испытывает к тебе ненависти. И твой отец - в первую очередь. У меня есть две дочери. Я знаю. Родители не могут ненавидеть своих детей.
- Мой отец - может. Он любит моего младшего брата Карла. Любит моих сестер - Мадлен и Маргариту. Думаю, что любит дофина, хотя часто сердится на него. Но меня... нет. Я раздражаю отца.
- Нет, нет!
- Уверяю вас, это так. Я вижу это по его лицу, по его словам. Франциск - дофин, когда-нибудь он станет королем, отец не забывает об этом. Но он поддразнивает Франциска. Говорит, что он слишком надутый, одевается, как испанец, и предпочитает воду вину. Франциск умнее меня. Он быстрее овладевает французским. Но больше других своих детей отец любит Карла. Карлу повезло. Он был слишком мал, поэтому его не отправили в Испанию.
- Ты мог бы завоевать расположение отца так же легко, как Франциск.
- Каким образом?
- с интересом спросил Генрих.
- Это потребует времени. Твой отец всегда окружает себя веселыми, остроумными людьми. Он не обижается, когда подшучивают над ним, если это его смешит. Заставив отца засмеяться, ты наполовину завоюешь его сердце.
- Он смеется надо мной... делает из меня посмешище.
- Он любит смеяться. Его остроумие - высшего сорта, оно понятно не каждому.
- Мой младший брат умеет его рассмешить.
- О, месье Карл будет копией своего отца. Герцог, если бы ты меньше боялся разочаровать своего отца, тебе было бы легче понравиться ему.
- Да, - согласился юноша, - это верно. Я всегда думаю о том, что я отвечу ему, прежде чем услышу его вопрос.
- Прежде всего ты должен запомнить: тебе нечего бояться. Когда ты кланяешься или целуешь руку даме, не бойся показаться неловким. Не думай об этом. Стой прямо, с высоко поднятой головой. Гораздо легче нравиться людям, когда не стремишься к этому. Извини меня. Я слишком много говорю.
- О, нет! Никто еще не говорил со мной так доброжелательно.
- Я рада, что не наскучила тебе, поскольку собираюсь позволить себе вольность. Не согласишься ли ты приехать в мой дом и посмотреть мои конюшни?.. Может быть, осмотреть угодья и дать мне совет насчет земли?
Его лицо посветлело.
- Мне бы очень хотелось сделать это.
Радость исчезла с его лица.
- Я не получу разрешения покинуть двор.
Он нахмурился, услышав слова отца: "Ты хочешь нанести визит даме! Мой дорогой Генрих! Сердечные дела требуют соблюдения внешнего приличия... даже здесь, во Франции". Он скажет нечто подобное и с присущим ему изяществом опорочит имя этой очаровательной дамы. Генрих чувствовал, что не может допустить этого.
- Ты можешь взять с собой спутников. Почему нет?
- Боюсь, отец не позволит.
- Герцог, ты разрешишь мне поговорить с королем? Я скажу, что намерена пригласить к себе гостей, в том числе и тебя.
Она сумела облечь свой план в такую форму, что он показался Генриху вполне осуществимым. Некоторые люди обладают таким даром. Они умеют искусно выражать свои мысли. Он же был весьма неловким.
- Я получу большое удовольствие, - сказал Генрих.
- Но, боюсь, вы скоро захотите, чтобы я уехал.
Она засмеялась.
- Прости меня, но, по-моему, тебе следует избавиться от чрезмерной скромности. Всегда помни, что ты - герцог Орлеанский, сын короля. Забудь годы, проведенные в Испании. Они остались в прошлом и не вернутся. Надеюсь, тебе не будет скучно в моем замке. Я постараюсь принять должным образом сына короля. Мой дорогой друг, ты позволишь мне поговорить с королем? Пожалуйста, скажи "да".
- Я буду безутешен, если не смогу приехать, потому что хочу посмотреть ваш замок, лошадей и угодья.
Она протянула ему руку; он взял ее, густо покраснев.
Женщина приблизилась к Генри.
- Не забывай, что ты - сын короля Франции.
Она была права. Он - сын короля. Никогда прежде он не ощущал этого так остро.
Он проводил ее взглядом. Она покинула сад. Уходя, она повернула голову и улыбнулась.
Она прекрасна, как богиня, подумал Генрих, и очень добра.
Летние месяцы стали самыми счастливыми в жизни Генриха. Случилось чудо - дама получила разрешение короля на приезд Генриха. Обедая, болтая и катаясь верхом с вдовой сенешаля Нормандии, он уже был не тем, что прежде.
- Я буду называть тебя Генрихом, - сказала она, - а ты зови меня Дианой - ведь мы друзья навеки, верно?
Он пробормотал, что надеется всегда оставаться достойным ее дружбы. Они много ездили на лошадях, хотя при других обстоятельствах он уделял бы этому занятию еще больше времени. Диана любила охоту не так страстно, как Генрих, она не могла рисковать своим прекрасным телом. Она превосходно справлялась с заданием короля. В ее обществе юноша освобождался от своей неловкости; к сожалению, она возвращалась к нему, когда они были на людях.
Она привязалась к Генриху. Он не был лишен обаяния. Ей льстила его зарождающаяся преданность. Она привыкла к восхищению, но этот мальчик вызывал в чей чувства, которые она не испытывала прежде. Ее переполняло сочувствие к Генриху. С ним обходились очень плохо. Неудивительно, что он так чувствителен к проявлению доброты.
Очень скоро после их первой встречи Генриху стало казаться, что он не может быть счастлив без Дианы. Она казалась ему богиней, самим совершенством. Он не просил у нее ничего, кроме права служить ей. Он хотел участвовать в турнирах под ее цветами, но многие носили цвета Дианы, чтобы добиться ее благосклонности. Генрих не хотел, чтобы его преданность Диане была истолкована людьми превратно. Он не стремился к тем милостям, о которых мечтали другие мужчины. Он был счастлив сидеть возле нее, любоваться ее прекрасным лицом, слушать мудрые фразы, слегавшие с совершенных губ Дианы, наслаждаться добротой женщины.
Она подарила ему лошадь; он выбрал для нее несколько животных, и она купила их. Диана попросила его указать на лучшую лошадь, и когда он, догадываясь о ее намерении, сделал это, она сказала, что дарит ее Генриху. Он запротестовал со слезами на глазах. Он не хотел получать от нее подарки. Он хотел лишь находиться рядом с ней. Но она, засмеявшись, сказала: "Почему не принять подарок от друга?"
- Эта лошадь будет мне дороже всех остальных, - серьезно сказал Генрих.
Все ее поступки были необычными. Она с таким изяществом и тактом обсуждала с Генрихом его костюмы, советовала ему, как следует одеваться, кланяться, приветствовать мужчин и женщин, что это не казалось уроком. Она не могла научить его лишь одному - улыбаться другим людям. Он улыбался только ей одной.
Услышав, что ему предстоит жениться на девушке из Италии, он встревожился. Он тотчас отправился к Диане и поделился с ней новостью.
Она проявила понимание, сочувствие. Взяла его за руку, точно он был ее сыном. Рассказала, как ее, пятнадцатилетнюю девочку, выдали замуж за старика. Поделилась с ним своими тогдашними страхами.
- Но, Генрих, я быстро поняла, что бояться нечего. Мой муж был пожилым человеком; эта юная итальянка - твоя ровесница. Тебе не стоит бояться маленькой девочки.
- Да, Диана, чего мне бояться? Просто мне не хочется жениться.
- Мой юный друг, человек столь высокого происхождения, как ты, должен жениться.
- Тогда я бы хотел сам выбрать себе супругу.
Он поднял голову и посмотрел Диане в глаза.
- Но та, которую я выбрал бы, слишком хороша для меня.
Диана изумилась. Что произошло с мальчиком?
Она непринужденно рассмеялась.
- Послушай, мой дорогой, кто может быть слишком хорош для герцога Орлеанского?
Он собрался что-то пробормотать, но она быстро сменила тему.
Хорошо, подумала Диана, что он женится. Она надеялась, что юная итальянка окажется достаточно хорошенькой и понравится ему.
Генрих обрадовался, узнав, что Диана вошла в свиту, которая будет сопровождать его до Марселя, где ему предстояло встретить юную Медичи и жениться на ней.
НЕВЕСТА ЕКАТЕРИНА
Лучший город Европы - Флоренция - располагался в долине. Купола и шпили соборов блестели в прозрачном воздухе, бросая вызов пологим холмам, склоны которых подходили к их воротам. Вдали искрились серебристо-серые воды реки, бежавшие на запад через долину Арно и Тоскану к Пизе и морю. Земля здесь была плодородной; повсюду виднелись виноградники и оливковые плантации. Город был богатым; банкиры и торговцы шерстью способствовали его процветанию; но он обладал еще более значительным достоянием, которое делил со всем миром. Здесь жили Леонардо да Винчи и Боттичелли, Данте и Донателло. В этот летний день Микеланджело, еще сравнительно молодой человек, работал в своем доме. Дворцы и церкви города хранили несметные сокровища. Лишь свободу ценили здесь выше искусства и знаний. Граждане следили за тем, чтобы правящая семья помнила о флорентийской гордости и флорентийской независимости.
Солнце палило нещадно на Виа Ларджа, раскаляя толстые каменные стены дворца Медичи. Лучший во всей Флоренции образец архитектуры эпохи Возрождения, казалось, был способен выдержать любой штурм, поскольку по существу являлся крепостью; спасавшие от зноя стены отбрасывали контрастную тень; сооружение притягивало к себе взгляды своим мрачным, напоминавшим тюрьму первым этажом и более изящным верхом. Это было одно из самых впечатляющих зданий города.
В одной из верхних комнат дворца юная Екатерина делала уроки. Ее голова раскалывалась, глаза болели от усталости, он она держалась стойко. Она не должна жаловаться на физическую слабость; она обязана всегда помнить о своем достоинстве, о том, что она - женщина из правящего дома. Все это внушали ей кардинал Пассерини, управлявший этим городом по приказу папы и курировавший ее обучение, и тетя Кларисса, следившая за ее манерами вместе со Святым Отцом, которого девочка видела реже. Она - важная персона, с ней связаны их надежды.
"Не забывай, Екатерина Мария Ромола де Медичи, - говорила Кларисса Строцци, всегда пользовавшаяся ее полным именем, что, по мнению тети, подчеркивало достоинство человека, - ты - дочь Медичи. Ты всегда должна держаться с достоинством и мужеством, постоянно учиться, не позволять себе глупости и безумства".
Когда она сделает эти уроки, начнутся другие - манеры, танцы, верховая езда, беседы с кардиналом, тетей Клариссой, возможно, с Филиппо Строцци банкиром, мужем тети Клариссы. Кроме языков, она должна изучать историю собственной семьи и правящих доков других стран. Тетя Кларисса говорила, что она должна знать все значительные события в жизни ее прадеда, Лоренцо Великолепного; он был кумиром тети Клариссы, она часто сравнивала его с Джулио де Медичи, возглавлявшим сейчас в качестве папы Климента Седьмого их семью. Екатерина испытывала потрясение, когда слышала неуважительные отзывы о Святом Отце, но ее учили скрывать свои чувства. Екатерина не демонстрировала свое изумление.

Откинув назад длинные светлые волосы, закрывавшие лицо, она собралась снова уткнуться в книги, но неожиданно кто-то принялся царапать дверь. На мгновение забыв о достоинстве, она вскочила и впустила в комнату Гвидо спаниеля с карими глазами, излучавшими любовь и преданность. У Екатерины были две собаки - Федо и Гвидо. Только эти два существа помнили ее маленькой девочкой, любившей шалить и громко смеяться, что считалось неприличным.
Гвидо был испуган. Съежившись, он лизнул ей руку. Он выглядел так, словно только что избежал несчастья и знал, что спасение было временным. Екатерина тотчас поняла, что преследователем Гвидо был Алессандро мальчик, называвший себя ее братом. Она называла его Мавром. Больше всего на свете он любил обижать собак и молодых слуг - мальчиков и девочек. Он мог безнаказанно мучить их. Екатерина думала, что когда-нибудь он начнет забавляться подобным образом со взрослыми людьми.
Она погладила шелковистую шкуру собаки. Она охотно опустилась бы на колени и обняла Гвидо. Но Екатерине из рода Медичи не подобало обниматься с псом - ее могли увидеть. Она подавила это желание.
Она оказалась права. За собакой гнался Алессандро - распахнув дверь, он вошел в комнату. Закрыв за собой дверь, он прислонился к ней и посмотрел на Екатерину. Гвидо попытался спрятаться у ног девочки Екатерина, стараясь скрыть, как отчаянно бьется ее сердце, подняла глаза.
И его называли Медичи! Почему, возмущенно спросила себя Екатерина, ее благородный отец, странствуя по свету, бросал свое семя в столь дурную почву? Как мог он любить грубую рабыню-берберку, которая, очевидно, была матерью Алессандро? Похоже, он любил ее, хоть и недолго, поскольку сводный брат девочки, Алессандро, жил здесь, в этом дворце. На этом настоял папа, хотя тетя Кларисса охотно выгнала бы его на улицу. Этот бастард мог быть законнорожденным братом Екатерины! Нет! Благородная кровь не породила бы этот узкий лоб, широкий нос, злобный рот, нахальные глаза. Екатерина боялась бы Алессандро, если бы не чувствовала себя защищенной от его опасных выходок. Он не смел обижать ее. Однако он ненавидел Екатерину. Она была законной дочерью, а он - внебрачным ребенком. Святой Отец, любивший мальчика, никогда не допустил бы, чтобы девочке, являвшейся надеждой семьи, был причинен вред.
Алессандро медленно прошел в глубь комнаты. Ему исполнилось четырнадцать - он был на восемь лет старше Екатерины. Уже чувствовалось, что за человек вырастет из него.
Собака заскулила.
- Замолчи, Гвидо, - сказала Екатерина, не отводя взгляда от лица сводного брата.
- Эта тварь убежала от меня!
- заявил Алессандро.
- Я рада это слышать, - отозвалась Екатерина.
- Он не видит своей выгоды, этот пес. Я собирался покормить его.
Засмеявшись, Алессандро показал свои зубы, напоминавшие крысиные.
- Я приготовил для него деликатес...
- Ты не посмеешь причинить вред моей собаке, - сказала Екатерина.
- Вред? Говорю тебе, я хотел накормить пса.
- Ты способен дать Гвидо лишь то, что причинит ему вред!
Ее глаза сверкнули; наедине с Алессандро она могла не думать о сдержанности, не улыбаться, когда ей делают больно, отвечать колкостями на его колкости.
- Ты считаешь убийство забавой, - сказала она.
- И чем безжалостней убийство, тем оно забавнее для тебя.
Он не возразил ей. Оскалив в ухмылке зубы, он посмотрел на собаку и пробормотал:
- Иди сюда, малыш Гвидо. Я покормлю тебя, мой дорогой.
Екатерина упала на колени. Ее обычно бледные щеки заалели. Она испугалась, что может потерять спаниеля - одного из ее самых дорогих друзей.
- Гвидо, - взволнованно зашептала она, - ты не должен подходить к нему. Если он тебя поймает, кусайся.
- Если бы он укусил меня, - сказал Алессандро, - я бы разрезал его на маленькие кусочки. Или посадил бы в котел и сварил. Я не позволяю собакам кусать меня, герцогиня.
- Оставь в покое моих собак, - с достоинством произнесла Екатерина, вставая с пола и глядя на Алессандро.
- Развлекайся с другими животными, но не трогай моих собак.
- Когда я увижу Святого Отца, - произнес Алессандро, - я скажу, что ты превратилась в сорванца, который вечно возится с собаками. У тебя их заберут. Может быть, я попрошу, чтобы их отдали мне.
Она задрожала от страха. Святой Отец поверит Алессандро! Этот могущественный человек, обожавший власть, совсем не любил свою шестилетнюю кузину, однако проявлял большое расположение к ее уродливому брату бастарду.
- Тогда, - промолвила Екатерина, - я скажу ему, что я слышала, как одна из служанок кричала в твоих покоях, и прослежу за тем, чтобы девушка ничего не утаила, когда ее станут допрашивать.
- Ты забываешь, что я умею добиваться молчания. Эта девчонка не посмеет распустить язык.
- Ненавижу тебя!
- выпалила Екатерина.
- Я пожалуюсь тете Клариссе.
- Даже если она поверит тебе, то не сочтет достойным наказания.
- Тогда я скажу кардиналу.
- Он не поверит дурным словам о человеке, которого так любит его господин - Святой Отец.
Несмотря на все ее воспитание, у Екатерины возникло желание броситься к нему, ударить, исцарапать, покусать. Она, возможно, так и поступила бы страх за собаку разрушал ее выдержку, - но в этот момент дверь открылась, и в комнату вошел Ипполито.
Как разительно отличался он от безобразного Алессандро! Ипполито был самым красивым юношей Флоренции; он унаследовал лучшие черты рода Медичи; однако такие качества его предков, как коварство, подлость и жестокость, не передались ему. Ипполито было лишь шестнадцать лет, но его любила вся Флоренция; народ, знавший, что он является внебрачным сыном, тем не менее видел в нем своего будущего правителя. Люди отмечали его сходство с Лоренцо Великолепным, а также со своим благородным отцом, герцогом Немурским; природа наделила юношу смелостью и мужеством. Он любил искусство и обладал качествами, которые флорентийцы желали видеть в своем правителе. Все надеялись, что со временем Ипполито заберет бразды правления из рук Пассерини, управлявшего городом под присмотром папы Климента Седьмого, чья нерешительная политика привела к волнениям в Италии.
Екатерина обрадовалась появлению Ипполито. Она восхищалась им; он всегда был добр к ней, хотя и не мог уделять много времени маленькой девочке. Она знала, что Алессандро побаивался Ипполито, который относился к Мавру с презрением.
- Ипполито, Алессандро грозит причинить вред моей собаке, - тотчас пожаловалась Екатерина.
- Не может быть!
- сказал Ипполито, шагнув вперед и бросив презрительный взгляд на Алессандро.
- Разве у него нет своих собственных собак, над которыми он может издеваться?
- Не забывай, с кем ты разговариваешь!
- закричал Алессандро.
- Я это помню, - ответил Ипполито.
Екатерина потеряла самообладание; она больше не могла сдерживать себя. Осмелев в присутствии Ипполито, всегда становившегося на сторону слабейшего, она закричала:
- Нет, Алессандро. Ипполито не забывает о том, что он говорит с сыном рабыни!
Лицо Алессандро стало злобным. Он шагнул к маленькой девочке. Он ударил бы ее, если бы Ипполито не встал между ними.
- Отойди!
- прорычал Алессандро; темные брови грозно нависли над его сверкающими глазами.
- Отойди, или я убью тебя! Я выколю тебе глаза. Вырву твой язык. Я...
- Ты забываешь, - сказал Ипполито, - что говоришь не со своими несчастными слугами.
- Я расскажу все Его Святейшеству, когда он вызовет меня к себе.
- Да, скажи ему, что ты собирался ударить маленькую девочку. Скажи, что ты пугал ее, обещая расправиться с ее собакой.
- Я убью тебя!
- закричал Алессандро.
Он внезапно отвернулся, испугавшись своей ярости и того, что он может сделать сейчас с Ипполито или Екатериной. Если он причинит вред кому-то из членов семьи, неприятностей избежать не удастся. Он поступит мудро. Кровь прольется, но это не будет кровь Медичи. Он выпорет кого-то из своих слуг. Придумает новую пытку. Он выбежал из комнаты.
Ипполито громко засмеялся; Екатерина засмеялась вместе с ним. Потом она подняла глаза и застенчиво посмотрела на юношу. Никогда он не казался ей таким привлекательным, как сейчас; он выгнал Алессандро из ее комнаты. Он был очень красив; темный бархат шел к его оливковой коже, иссиня-черным волосам и темным блестящим глазам Медичи - таким же, как у Екатерины. Она чувствовала, что была готова поклоняться ему, как одному из святых.
Он ласково улыбнулся ей.
- Ты не должна позволять ему пугать тебя.
- Я ненавижу его!
- сказала девочка.
- Противный бастард! Мне хочется уехать отсюда. Я не верю, что он мой брат, пусть даже сводный.
Она коснулась бархатного рукава Ипполито.
- Пожалуйста, не уходи. Поговори со мной еще немного. Я боюсь, что Алессандро вернется.
- Нет! Сейчас он наблюдает за поркой кого-то из его слуг. Он не в силах оторваться от кровавого зрелища.
- Ты ненавидишь его, Ипполито?
- Я его презираю.
Их одинаковое отношение к Алессандро согрело душу девочки.
- Я бы многое отдала, - сказала она, - чтобы услышать, что он мне не сводный брат. Увы! У меня есть много братьев и сестер во Флоренции, в Риме, во всех итальянских городах, где бывал мой отец. Я слышала, и во Франции тоже.
Ипполито посмотрел на нее и лукаво улыбнулся. Она была очаровательной маленькой девочкой, когда держалась естественно и раскованно; пока Ипполито не увидел ее разозленной Мавром, он не предполагал, что она может так сердиться и проявлять недружелюбие. Ему хотелось порадовать ее, сделать так, чтобы эти очаровательные глаза радостно заблестели.
- Некоторые люди, Екатерина, - доверительным тоном произнес Ипполито, - утверждают, что Алессандро не является твоим сводным братом.
- Но если это правда, почему он живет здесь?
- Екатерина, ты умеешь хранить секреты?
- Конечно.
Ее охватил восторг - она разделит тайну с этим красивым молодым человеком.
- Папа любит Алессандро сильнее, чем тебя и меня. Именно поэтому люди говорят, что Алессандро тебе не брат.
Глаза Екатерины округлились от изумления.
- Но... почему, Ипполито?
- Его Святейшество называет тебя племянницей, но на самом деле вы не столь близкие родственники. Люди говорят, что папа и Алессандро состоят в очень близком родстве.
- Не хочешь ли ты сказать?..
Засмеявшись, Ипполито положил руки ей на плечи; приблизив свое лицо к девочке, он прошептал:
- Мавр - сын Святого Отца!
- А кто его мать?
- спросила шепотом Екатерина.
- Какая-то рабыня.
- Но ведь он - сам папа!
- Папы тоже люди.
- Но их называют святыми.
Ипполито весело рассмеялся.
- Но нам-то известно, что это не так, да?
Екатерина так обрадовалась, что полностью потеряла свою сдержанность. Она только что услышала замечательную новость от самого лучшего человека на свете. Она принялась танцевать по комнате, затем упала на стул. Гвидо забрался к ней на колени и стал лизать лицо девочки.
Глядя на них, Ипполито громко засмеялся. Так вот какая на самом деле его маленькая кузина, которую он прежде считал надутой и скучной. Он обрадовался тому, что его сообщение привело к такой перемене в ее манерах.
В комнате не было окон. Она находилась в подвале и напоминала каменный склеп. Важным ее достоинством была полная звуконепроницаемость стен. Из мебели здесь стояли лишь спартанского вида кровать и удобное глубокое кресло. Когда-то она служила карцером для провинившихся слуг и пленников. Алессандро приспособил ее под свои нужды. В детстве он мучил здесь кошек и собак. Позже ее назначение слегка изменилось.
Сегодня его жестокая, злобная душа нуждалась в разрядке и положительных эмоциях. Этот смазливый Ипполито снова влез в дело, совсем его не касавшееся. Алессандро испытывал острое разочарование, глубокую неудовлетворенность.
Мария, семнадцатилетняя посудомойка, которую два дня назад застали в чулане с конюхом, заслуживала серьезного наказания. Алессандро с удовольствием исполнял подобные поручения. Раньше он охотно присутствовал на экзекуциях, потом роль пассивного наблюдателя и куратора ему наскучила.
Девушку ввели в комнату. Алессандро запер массивную дверь.
- Раздевайся!
- приказал он бледной, дрожащей посудомойке.
Она знала, что не может рассчитывать на чье-либо заступничество, и боялась сильнее разозлить Алессандро. Несчастная девушка, ежась от холода, сняла передник, платье, чулки. Стоя босиком на каменном полу в одной рубашке, она замерла в страхе перед тем, что ее ожидало.
- Снимай все!
- взревел Алессандро.
Девушка не шелохнулась, парализованная охватившей ее паникой.
Алессандро встал с кресла и резким движением руки сорвал с нее рубашку. Схватив Марию за плечо цепкими безжалостными пальцами, подвел ее к сырой стене.
Алессандро уже имел некоторый сексуальный опыт. К несчастью для многих, зависевших от него людей, его первая попытка стать мужчиной оказалась последней, закончившись полным фиаско. Происходило это в одной из деревень под Флоренцией, год назад. Затащив смуглую полногрудую крестьянку в сарай, где хранилось сено, он велел ей раздеться, потом снял с себя рубашку и штаны.
- И что ты собираешься делать с таким малышом?
- цинично усмехнулась крестьянка.
- Боюсь, я его даже не почувствую.
Алессандро, лежа на сене рядом с женщиной, принялся возбуждать себя рукой. Он уже занимался этим раньше. Но в присутствии зрелой женщины ничего не получалось. Выросший без материнской ласки, он испытывал безотчетный страх перед женщинами; это чувство проявлялось в форме враждебности. Он чувствовал, что враждебность исчезла бы, если бы ему удалось избавиться от страха, но не знал, как это сделать.
Через несколько минут, ничего не добившись, он пришел в ярость и принялся избивать насмешливо улыбающуюся женщину. Он хотел заставить ее заплакать, она должна была заплатить за его неудачу, но она принялась хохотать под градом безжалостных ударов.

Однако именно в этот момент Алессандро охватило возбуждение. Он навалился на голую женщину, но все завершилось для него быстрее, чем он успел овладеть ею.
Так бесславно закончилась первая попытка Алессандро стать мужчиной. Она была и последней. С того дня он воспринимал женщин лишь как объект насилия. Оно приносило ему сексуальное удовлетворение. На какое-то время темные силы, порой бушевавшие в его душе, затихали.
В каменную стену были ввинчены четыре кольца - два находились у пола, два - на высоте человеческого роста. Ловко защелкнув наручники на запястьях и щиколотках Марии, он приковал ее к стене. Девушка дрожала, боясь поднять глаза.
Она была прекрасно сложена. Нежные розовые соски увенчивали упругие девичьи холмики небольших грудей. Ее трогательные, с синеватыми прожилками вен, руки были распластаны по стене. Мужские пальцы, казалось, могли обхватить узкую талию Марии, еще не обезображенную многократными родами. Золотистый пушок прикрывал низ плоского живота. Нижние кольца находились на расстоянии одного метра друг от друга, поэтому ноги девушки были раздвинуты. Сейчас она напоминала беззащитного экзотического мотылька, приколотого к доске булавками. В ее синих глазах, частично прикрытых прядями рыжих волос, стояли слезы.
Но Алессандро не замечал всей этой красоты. Она не трогала его. Юного садиста возбуждала беззащитность жертвы и собственная безнаказанность.
Взяв висевший у двери хлыст с толстой плетеной ручкой, он уперся его концом в ямочку между ключицами девушки. Конец хлыста медленно пополз вниз, добрался до груди, замер возле соска. Совершая концентрические движения вокруг розового бугорка, Алессандро наблюдал за тем, как поднимается и разбухает сосок Марии. Сейчас возбуждение девушки пересилил страх. Она пыталась угадать, что задумал Алессандро, о жестокости которого ходили легенды.

Стремительный удар хлыста обжег ее точеные смуглые бедра. На них остался алый след. Следующая полоска пролегла в сантиметре от первой. Девушка боялась своим криком еще сильнее разъярить Алессандро. Она лишь тихо стонала, не сознавая, что совершает ошибку. Нечеловеческие вопли жертвы всегда ласкали слух юноши, успокаивали его. Но Мария не знала этого. Сейчас она испытывала страх за тот живой комочек, который находился в ее чреве - она была в положении.
Вскоре бедра девушки превратились в розовые отбивные. Будучи не в силах стоять, она повисла на верхних кольцах.
Но для Алессандро потеха только начиналась. Сжав пальцами тонкий конец хлыста, он провел его ручкой по внутренней стороне бедер Марии от округлых колен к низу живота. Толстая массивная ручка казалась парню частью его собственного тела - частью, которая неспособна подвести, опозорить. Перехватив хлыст, он коснулся его концом промежности Марии, принялся гладить ее. Плетеная ручка терлась о розовый бугорок, который твердел и поднимался вопреки воле его хозяйки.
Фаллический символ, который держал в руке Алессандро, окропился влагой девушки. Резким движением негодяй ввел ручку хлыста внутрь Марии. Она ахнула не то от боли, не то от наслаждения. Алессандро почувствовал, что его мужское естество подрагивает, грозя вот-вот разорваться. Не следует торопиться, подумал он. Главное зрелище еще впереди.
- Не надо!
- простонала девушка.
- Отпустите меня. Я беременна. Умоляю вас!
Освободив измученную девушку от наручников, он заставил ее опуститься на колени. Удар хлыста по спине вынудил Марию рухнуть вперед, на локти. Она замерла, стоя на четвереньках.
- Не двигайся, - приказал Алессандро.
Открыв дверь в смежную комнату, он свистнул.
- Нерон, ко мне!
В темницу, тускло освещенную тремя свечами, вбежал огромный сенбернар, любимец Алессандро.
- Будешь сопротивляться - он загрызет тебя, - предупредил парень Марию.
Алессандро подтащил пса за ошейник к девушке. Однажды он наблюдал за тем, как на псарне проводили случку породистых собак. Эта картинка застряла в его памяти. Держа одной рукой пса за ошейник, другой он принялся возбуждать его. Когда Нерон пришел в состояние боевой готовности, Алессандро подтолкнул его к парализованной страхом девушке. Природный инстинкт подсказывал Нерону, что от него требуется. Его мохнатые передние лапы лежали на худенькой спине девушки.
Алессандро сел на кресло, прогнулся. Возбужденный зрелищем, он едва сдерживался. Внезапно горячая волна прокатилась по его телу, потом оно расслабилось.
Нерон, сделав свое дело, медленно удалился в соседнюю комнату.
Через двадцать часов Алессандро узнал, что у

По данным сети «Московский Дом Книги» в июне 2012 года в лидеры продаж вырвались следующие издания:

Устинова Т.В. Один день, одна ночь.- М.: Эксмо, 2012.- 352 с.- 978-5-699-56870-3
Акунин-Чхартишвили Аристономия.- М.: Захаров, 2012.- 544 с.- 978-5-8159-1139-0
Лукьяненко С.В. Ночной Дозор.- М.: АСТ, 2012.- 384 с.- 5-17-025476-8, 978-5-17-025476-7
Николаева О. «Небесный огонь» и другие рассказы.-М.: Издательский дом «ОЛМА Медиа Групп», 2012.- 496с.- 978-5-373-04805-7
Архимандрит Тихон (Шевкунов) «Несвятые святые» и другие рассказы.- М.: Изд-во Сретенского монастыря; «ОЛМА Медиа Групп», 2011. — 640 с.: ил.
Леви Марк Странное путешествие мистера Долдри.- М.: Иностранка, 2012.- 432 с.- (Левиада).- 978-5-389-03212-5
Познер В. Прощание с иллюзиями.-М.: Астрель, 2012.- 480 с. - 978-5-271-40978-3
Жванецкий М. М. Женщины.- М.: Эксмо, 2012.- 352 с.- (Жванецкий & Ко).- 978-5-699-56374-6
Дашкова П.В. Пакт.- М.: Астрель, 2012.- 576 с.-978-5-271-43488-4
Брэдбери Р.Д. Вино из одуванчиков/Перевод Кабалевской Э., Редактор Гузман А.-М.:Эксмо-Пресс, 2012.-320 с.- ( Pocket book).- 978-5-699-37382-6

Светлова Маруся
"Счастье быть женщиной"




"Счастье быть женщиной". Маруся Светлова
Глава 1.
Глобальная женская роль
Много лет назад, когда я начинала свою деятельность практического психолога, я пришла работать в школу. В обычную московскую школу с переполненными классами, работающую в две смены.
И в первые же недели работы в школе я сделала несколько открытий, поразивших меня до глубины души и определивших потом направленность моей профессиональной деятельности.
Первое открытие касалось самих детей, учившихся в этой школе.
Внешне это были самые обычные дети. Громкие, озорные, несущиеся по коридорам на перемене так, что приходилось прижиматься к стене, чтобы тебя не унес этот поток. Они казались мне совершенно безмятежными, беспроблемными, веселыми. Но что происходило при более близком знакомстве, когда я начала с ними общаться, проводить тестирование, встречаться индивидуально?
Я постоянно сталкивалась с какой-то скрытой проблемностью, неудовлетворенностью детей самими собой, или своими отношениями со сверстниками, или отношением к ним учителей и родителей. Я сталкивалась с разным проблемным поведением ребенка - неумением общаться с другими, робостью, закомплексованностью, повышенной тревожностью. Или с хамоватым, наглым, даже жестоким поведением по отношению к другим.
Я пыталась систематизировать эти детские проблемы по их проявлениям и по причинам их возникновения.
Одни из них: чувство одиночества ребенка, его ощущение собственной неценности, незначимости - и, как итог, плохое поведение, скрытой целью которого было желание привлечь к себе внимание, вызвать к себе интерес, заработать баллы у сверстников, - я называла для себя «Недостаток любви, внимания и понимания». И количество таких проявлений в детях меня просто поражало. Поражало и качество, разнообразие таких проявлений.
У семилетнего ребенка проблемы могли проявляться в замкнутости, отстраненности от родителей и сверстников. «Меня никто не любит, я никому не нужен...» - говорил он мне.
Тринадцатилетний мальчик мог изводить своим поведением учителей и при разговоре со мной объяснял свое поведение предельно просто: «Они меня все ненавидят - вот пусть и получают…»
Старшеклассница могла обратиться ко мне за помощью, отчаявшись в одиночку справиться со страшной проблемой: у нее третий месяц беременности, она чувствует себя одинокой, испуганной, она не знает, что делать. И дома близкие ничего не замечают, не замечают даже то, что у нее токсикоз, что она изменилась внешне, что она напряжена, расстроена, испугана. «Им не до меня, - говорила она. - Я им не нужна. Для них главное, чтобы я домой вовремя приходила и училась хорошо. А что со мной происходит, их не волнует…»
Я встречала это снова и снова - в детских рисунках, в беседах с детьми, на индивидуальных консультациях - какую-то «хроническую» ненаполненность детей, неуверенность в собственной ценности, нужности, значимости. Неуверенность в себе, как следствие этого.
Я встречала много неуверенности. Так много неуверенности в детях, которые внешне казались мне такими уверенными, даже самоуверенными, нагловатыми. Но при ближайшем знакомстве, когда ребенок открывался мне - сколько неуверенности, сколько комплексов обнаруживалось в нем!
И возраст ребенка при этом был неважен. Семилетний ребенок стеснялся того, что он в классе меньше всех ростом, или «страдал» оттого, что у него уши «не того размера». Пятнадцатилетняя девочка переживала из-за того, что у нее грудь не такого размера, как у подруги.
Сколько раз, сталкиваясь с этим представлением о самом себе, как о некрасивом или глупом, не соответствующем тому, каким надо быть, сталкиваясь с переживанием детей, что они не такие, как другие, которые красивее, или умнее, или сильнее, я опять поражалась этому многообразию представлений ребенка о самом себе, как о каком-то «не таком» - неправильном и несовершенном. И я знала уже тогда, что все эти представления не являются изначально собственными представлениями ребенка о себе.
Каждый ребенок приходит в этот мир с осознанием собственного совершенства, без единого комплекса. Это потом родители, воспитатели и учителя делают его «не таким». Их оценки, их критические замечания меняют представления ребенка о себе. И он начинает «узнавать», что не такой уж он и хороший, что он ленивый или безответственный, смешной или толстый. Представление ребенка о себе формируют взрослые - и сколько негативных представлений я обнаруживала в детях!
Неуверенность - одно из самых сильных проявлений детской проблемности, которое я наблюдала. И не только неуверенность в собственной внешности, в собственной успешности. Многие дети были наполнены представлениями о невозможности чего-то достичь, что-то изменить. Были уверены в несправедливости того, что происходит с ними или с другими людьми.
Я так часто сталкивалась с проявлениями того, что называется негативными картинами мира - системой представлений о мире, жизни, возможностях. И я понимала, что картины эти были тоже не врожденными, а приобретенными детьми в среде взрослых людей, которые объяснили им, что такое этот мир, что в нем возможно, что в нем ценно, какие правила в нем есть. И это неуверенное, тревожное отношение ребенка к миру, наполненность его негативными представлениями о мире, возможностях в этом мире - тоже потрясали меня.
Это было так странно для меня сначала. Так странно и так страшно!
Передо мной было целое молодое поколение, поколение от 7 до 17 лет. И большей частью это поколение было нестабильно, наполнено проблемами и неудовлетворенностью.
Я долго не могла поверить в это. Но мои встречи с детьми, тестирование и консультирование только подтверждали этот вывод.
И я, пытаясь разобраться, почему это происходит, как объяснить это повальное явление общей детской неудовлетворенности, закомплексованности, тревожности, нестабильности, приходила только к одному выводу - все это следствие семейного воспитания. Следствие каких-то перекосов в родительском воспитании. Недостаток родительской любви и поддержки.
Я сталкивалась с разными проявлениями детской проблемности и у меня было с чем работать, над чем подумать. И, естественно, со всеми своими мыслями и выводами я приходила к родителям на родительские собрания, приглашала их к себе для знакомства, понимая, что без совместной работы мы не сможем изменить ситуацию.
Я была уверена в этом тогда, и это осталось моим твердым убеждением сейчас: если ребенок воспитывается в ситуации любви, принятия и поддержки, если в нем видят личность и уважают эту личность, - ребенок формируется, вырастает полноценной, стабильной личностью, уверенной в себе и своих силах, свободной от каких-либо комплексов.
Я была уверена в том, что если сами родители гармоничны и позитивны, они могут сформировать в ребенке только такие же позитивные представления о самом себе, о жизни, о его возможностях в этой жизни.
Но я могла во всей школе пересчитать таких детей - уверенных в себе, с позитивными представлениями о жизни и людях, - что называется, по пальцам одной руки. Остальные были с какими-то неправильностями. И вопросы - почему это происходит и что с этим делать - надолго заняли мое внимание.
Мамины дети
Я, выявляя такие проблемы в детях, приглашала на консультацию родителей, чтобы познакомиться с ними и вместе определить, откуда в ребенке эти проблемы, чтобы помочь родителям что-то изменить в стиле воспитания. И я сделала второе открытие, которое потрясло меня.
Все упиралось в женщину. В маму ребенка.
Все, что происходило с ребенком, определялось ею. Создавалось ею. Было следствием именно ее, маминого влияния. Как бы странно или спорно это сейчас ни звучало, но это было именно так.
Если, например, старшеклассник был неуверен в своих силах, сомневался, что поступит в институт «без блата», я именно это слышала, находила в мамином отношении.
- Да разве сейчас поступишь? - говорила она. - Сейчас такое время - без денег никуда!.. Сейчас ребенок своими силами ни за что не поступит…
И я понимала - откуда эти представления в ребенке. Ему уже «объяснили», что не все в этой жизни возможно, что мы не в силах противостоять обстоятельствам, что жизнь несправедлива, и если у тебя нет денег, ты ничего в ней не достигнешь…
И если я, например, встречалась со случаями повышенной тревожности у ребенка, нестабильности, страхов, то именно это я находила и в маме - повышенную тревожность, нестабильность, страхи. Ее представления о жизни были наполнены страхами, ограничениями, ожиданием чего-то плохого.
Такая мама только еще заходила в кабинет, а на лице ее было выражение напряженного ожидания, тревоги. И интонация ее в первые минуты разговора только подкрепляла мою мысль:
- Я мама Пети Иванова, - тревожно говорила мама. - Меня так тревожит Петя… Я чувствую, что что-то не так… Меня это так беспокоит… Я боюсь, что он не сможет нормально общаться... Мне кажется, он боится учительницу…
Она говорила это так напряженно, так тревожилась и переживала, что мне тут же становилось понятно - как «делается» «тревожный» Петя.
Когда Петя уходит в школу, мама наверняка говорит:
- Собирайся скорее, а то опоздаешь… Учительница будет ругаться… Опоздаешь - ребята будут смеяться над тобой… Смотри там, осторожно… - И Петя понимает, что мир очень страшный, тревожный, что нужно всего бояться.
А когда Петя приходит из школы, мама с тем же напряженным выражением лица и с той же тревожной интонацией говорит:
- Тебя там никто не обижал?.. Учительница тебя не ругала?.. - И Петя опять убеждается в том, что мир недоброжелателен, и нужно его бояться.
И точно так же, когда, например, я приглашала на встречу родителей ребенка, отличающегося агрессивным, конфликтным поведением, не умеющим строить нормальные, доброжелательные отношения со сверстниками, я находила все эти проявления у мамы ребенка.
Открывалась дверь моего кабинета, и мама с напряженным, недоброжелательным лицом, с агрессивной, нападающей интонацией начинала говорить:
- Что вы хотите от моего Саши?.. А почему это он должен?.. А почему вы меня вызвали… Почему другие дети…
И мне становилось понятно, как «делался» «конфликтный» Саша. Конфликтная, наполненная агрессией мама может научить ребенка именно этому. Она не может научить его строить доброжелательные отношения с людьми, потому что сама не умеет этого делать.
Дети были слепками своих мам. Слепками того, как мамы относились к жизни. Как мамы общались. Как мамы могли или не могли за себя постоять.
Дети были слепками мам, отражениями мам - маминой нестабильности, нервозности, тревожности, зажатости, агрессивности.
Дети были отражениями маминых нестабильных, так часто негативных картин мира!
Но почему именно мам? - спросишь ты. - Почему мам, а не пап, ведь ребенка воспитывают два родителя!
Я тоже задавала себе такой вопрос. Задавала каждый раз, когда опять видела этот повтор, этот слепок с мамы в поведении, проявлениях ребенка. (Я обращаю твое внимание на то, что речь идет именно о приобретенных ребенком стилях поведения или представлениях о мире, а не врожденных качествах и чертах характера, которые, конечно же, достаются ребенку от двоих родителей).
Сначала я думала, что просто чаще вижу мам, чем пап, потому что чаще всего на консультации, на родительские собрания приходили именно мамы.
Но я не переменила свое мнение и тогда, когда стала больше общаться с семьями, с папами. Мои выводы остались прежними.
Мама, ее влияние, зависимость ребенка, его поведения от маминого воздействия - были гораздо сильнее, прослеживались постоянно.
На консультацию могли прийти оба родителя, и чаще всего я видела открытое мамино, а не папино влияние.
На консультации могли прийти оба родителя, и было видно, например, как неправильно, неграмотно по отношению к ребенку ведет себя папа, но, если при этом была понимающая, мягкая, «гибкая» мама, то она как бы сглаживала давление отца, сглаживала все его «педагогическое» влияние.
Я часто наблюдала это мягкое и мудрое женское «обтекание», сглаживание отцовского влияния. Когда женщина одним взглядом или поглаживанием успокаивала ребенка, как бы снимая с него всю отцовскую агрессию, только что выпущенную на ребенка, за то, что он, мол, такой ленивый или бестолковый. И как она одним таким взглядом, поглаживанием утихомиривала самого папу, зарвавшегося в «педагогическом» воздействии.
И я опять убеждалась в той огромной роли женщины, огромном влиянии на ситуацию воспитания именно женщины, а не мужчины.
Я встречала на консультациях разные семьи, и те немногие случаи, когда я понимала, что поведение ребенка отражает, повторяет поведение папы или является следствием именно отцовского стиля воспитания, отцовских представлений о мире, о жизни, были именно в тех ситуациях, когда мама в семье отсутствовала. Или вообще отсутствовала, и ребенка воспитывал отец. Или постоянно отсутствовала на работе. Или «отсутствовала», не принимала никакого участия в том, что происходит, позволяя папе воздействовать на ребенка. И я помню такие пары, где критикующий, контролирующий, командующий папа в присутствии мамы, на глазах у мамы, что называется, «опускал», унижал ребенка, и мама, как мышка, молчала, не заступалась за ребенка. И каким был сам ребенок? Таким же зажатым, молчаливым, как мышка, с поникшей головой выслушивающий папину критику.
Таким образом, устраненность женщины от процесса воспитания не противоречила, а только подтверждала мой вывод.
Мама, ее влияние, ее воздействие имело главную, определяющую роль для ребенка.
И это был вывод, который тоже потряс меня. Потряс меня до глубины души тем масштабом, который за ним скрывался.
Получалось, что от нас, женщин, в большей степени зависит будущее наших детей - их счастливые или несчастливые жизни.
Более того, от нас зависит будущее не только детей: от того, какими они вырастут, каким будет новое поколение - зависит и жизнь мира, жизнь всей планеты.
Как бы громко, даже горделиво это сейчас ни звучало - но именно женщины формируют будущее поколение и формируют будущее мира и планеты!
И как тебе эта глобальная женская роль?!
Да простят меня все женщины, читающие эту книгу, что я возлагаю на них сейчас такую ответственность, такую великую и даже страшную ответственность, но это - правда!
Мы, женщины, рождаем детей.
Мы выпускаем их в этот мир.
И мы в большей степени определяем, какими они станут, кто получится из них, какой жизнью они будут жить, что привнесут в этот мир.
Почему - мы?
- Но почему женщины? Почему опять за все должны отвечать женщины? - так и слышатся мне недовольные голоса некоторых женщин, читающих эту книгу. - Почему все опять ложится на женские плечи?! Неужели от мужчины действительно ничего не зависит?!
Зависит, отвечу я. Очень многое зависит. И в первую очередь от него зависит состояние, настроение самой женщины. Ее чувство стабильности, поддержанности зависит от мужчины. Но именно от женщины, от ее состояния в большей степени и зависит, что происходит с ребенком.
Есть несколько причин, объясняющих, почему так велико женское влияние на результат воспитания. Почему так часто именно женщины в большей степени «создают» ребенка таким, какой он есть.
Первая причина - в гораздо большем по времени воздействии женщины на ребенка.
Начиная с момента зачатия - девять месяцев женщина находится наедине с ребенком, уже влияя на его состояние, настроение, будущее психологическое и физическое здоровье.
Девять месяцев женщина слышит в себе ребенка, чувствует его, обменивается с ним своими чувствами, ощущениями, даже мыслями. Мужчина по вполне понятным причинам просто лишен возможности такого близкого и глубокого общения с ребенком и воздействия на него.
Первые годы жизни ребенок в подавляющем большинстве случаев остается с мамой. Кормление, уход и забота о ребенке была и остается «женским» делом. Мама берет отпуск по уходу за ребенком. Мама «сидит дома» с ребенком, находится рядом с ним двадцать четыре часа в сутки, пока ребенок еще мал. Духовная и физическая связь между матерью и ребенком, которая устанавливается во время вынашивания, таким образом не прерывается, а становится еще крепче. И в этом тесном взаимодействии и передается первоначальная информация о мире, идет закладка представлений ребенка о себе и мире, в который он попал.
Мало того, мама больше чувствует, слышит, видит, понимает ребенка, - поэтому и больше, глубже влияет на него. Настроение мамы, ее состояние, мысли, чувства - сильнее передаются ребенку, влияют на него.
И опять - мужчины лишены такого тесного и близкого общения. Мужчины не проводят с детьми дни и ночи, а потому не «соединяются» так тесно с детьми.
Сама наша женская роль - выносить и родить ребенка - уже объясняет, почему так велико наше влияние.
И с ростом ребенка мало что меняется. Уход за ребенком, его воспитание, формирование считается женским делом. И даже самые хорошие, заботливые воспитывающие папы не могут пересилить это женское влияние.
Хотя бы потому, что такие папы - заботливые и внимательные, которые уделяют ребенку подавляющее количество времени своей жизни, которые всерьез озадачены его воспитанием, много занимаются ребенком, ухаживают за ним, много общаются с ним, объясняют ему, как устроен этот мир, - огромная редкость. Согласись, даже когда я перечисляла качества такого мужчины, было понятно, что это исключение. Уж очень «женский» образ у этого мужчины.
Кроме того, очень большое количество семей не имеет папы. В наше время неполная семья считается почти нормой, а женское влияние в таких семьях - единственное влияние.
В огромном количестве семей папы есть, но фактически их нет, потому что они работают, чтобы содержать семью.
В огромном количестве семей папы просто устраняются от воспитания, считая это женской задачей. А если и включаются в воспитание, то делают это так безграмотно, грубо, что только ухудшают ситуацию.
И опять женщина, - снова именно женщина, формирует стиль отношения между папой и ребенком, сглаживая острые углы, что-то объясняя, примиряя, иногда просто обучая их общаться друг с другом. И если женщине это удается, то в семье мир и лад, и отношения между всеми членами семьи близкие и доброжелательные. Но если женщина уходит в свои переживания, неудовлетворенность собой или своей жизнью, если она выпускает фокус с отношений – то отношения в семье, что называется, «сыпятся», разлаживаются. Потому что исчезает то, что цементирует отношения, гармонизирует их. Исчезает сама женщина-созидатель.
Но опять - почему именно женщина такой созидатель? Почему именно женщина должна все «обтекать», сглаживать», «гармонизировать?
Этому тоже есть очень простое объяснение.
Женщина - творец отношений
Когда мы появились на этот свет девочками и подросли настолько, что могли осмысленно играть, - нам дали в руки нашу главную игрушку - куклу, маленькое подобие человека. Игрушку с осмысленным выражением лица, с одеждой, со всеми аксессуарами, предметами, которые нужны ей, чтобы «жить».
- Играй с Катей (Лялей… Машей…) - сказали нам.
Нам показали, как нужно играть с этим маленьким подобием человека: как его пеленать и укладывать спать, как кормить и шить ему одежду. И мы начали играть. И с этого момента начали заботиться о другом существе.
Мы их мыли и расчесывали им волосы. Мы кормили их, разговаривали с ними. Мы их качали в колыбели и наряжали. И начали общаться с другими девочками, которые «воспитывали» своих кукол. И наши игры были общением «маленьких мамочек». Мы хвастались своими «детьми», делились своими переживаниями и секретами. Мы начали строить отношения - с маленьким подобием человека и с другими людьми.
И с того момента мы начали ориентироваться именно на построение, создание отношений. На общение и понимание, на «договаривание» друг с другом и дружбу. На сотрудничество и гармонизацию отношений. Мы могли даже не осознавать этого, но это так.
Мальчику, в отличие от девочек, не дают в руки «осмысленной» игрушки, модели человека. Ему дают в руки машинку или пистолет и говорят - играй. И все игры его - это передвижения и война, достижение и доказательства, что ты победил, что ты первый, что ты лучший, что ты не хуже других. И с этой минуты начинается их ориентация на самоутверждение.
Такая мелочь - разные игрушки, - приводит к глобальной разнице в нашей направленности в жизни, в наших жизненных ценностях, нашем разном восприятии мира, - которые потом так усложняют нам жизнь друг с другом. Потому что действительно мужчина и женщина во многом - два совершенно разных существа, и как сложно им быть вместе, быть рядом! Этой теме - нашей разности и тому, как жить вместе таким разным существам, будет посвящена отдельная книга, но в этой книге нам важно увидеть эту разную ориентированность в жизни.
Мы, женщины, ориентированы на построение, создание отношений. Именно поэтому у нас это больше получается. Мы имеем больший опыт в этом. Мы как бы имеем в руках инструмент, которого нет у мужчин.
Мужчины лучше умеют конфликтовать, воевать, доказывать, показывать себя, а не находить компромиссы, сглаживать ситуацию и договариваться. Вот почему в нашем мире столько войн: мужчины, пришедшие к власти, не могут договориться даже между собой в рамках правительства. И надо ли удивляться, что мужчины не могут договариваться и в рамках международных отношений?
Мы, женщины, действительно больше умеем, больше научены понимать и принимать, сглаживать, строить отношения, хранить их. У нас это, что называется, «в крови». Мы - творцы отношений. Мы, а не мужчины.
Именно поэтому мы в большей степени творим наших детей такими, какие они есть, влияем на них.
Глобальная женская роль – реальность.
И именно поэтому то, как чувствует себя женщина, в каких представлениях о жизни она живет, какой она себя ощущает – счастливой и довольной, уверенной и цельной или несчастной, одинокой и неудовлетворенной, - определяет, каким вырастет ребенок рядом с ней.
И не только ребенок.
Все в руках человека, а человек в руках женщины. Александр Фюрстенберг
Сила и смелость женщины
Я не скажу тебе ничего нового, если напомню, что мы, женщины, формируем и «воспитываем» не только детей, но и мужчин, находящихся рядом с нами.
Наша творческая сущность распространяется и на них.
Ты сама знаешь, как это бывает, наверняка ты сама в жизни «растила», «воспитывала» или формировала мужчину. И ты много раз наблюдала это в жизни своих подруг.
Женщина может взять, что называется, самого «распоследнего» мужчину - и сотворить из него прекрасного принца. Она может поднять мужчину в самом прямом смысле этого слова с земли, из лужи и отмыть его, одеть по-человечески и любить его, хвалить его, ценить его, любоваться им, восхищаться им, поддерживать его, - и через какое-то время рядом с ней оказывается нормальный, достойный, уверенный в себе и успешный в жизни мужчина. Ты наверняка знаешь такие истории, когда женщина создавала из «ничего» что-то стоящее. (Правда, очень часто это «что-то» потом говорит: «А зачем мне эта женщина?.. И что в ней такого?..» - и уходит к другой, более яркой или молодой женщине, забыв, кем он был раньше и кто его сделал таким, какой он есть сегодня).
Но точно так же женщина может «разрушить» любого самого распрекрасного принца своим критическим отношением к нему, своим постоянным недовольством, неверием в него и его возможности. И через какое-то время рядом с ней оказывается «маленькое», неуверенное, зависимое от нее существо, которое и мужчиной-то не назовешь. «Тряпка! - говорит о таком мужчине женщина. Но только откуда берутся «тряпки»? Они создаются женскими руками. Женским отношением, основанном на критике и унижении.
Мы - творцы. Мы, женщины, действительно творцы. От того, чем мы наполнены, чем мы делимся с окружающими, и зависит наше творчество.
Но есть еще один важный аспект нашего влияния на мужчин, нашего создания их такими, какие они есть.
Женщина действительно помогает мужчине расти, становиться сильнее, увереннее, успешнее. Помогает ему делать карьеру. Помогает ему находить свое место в жизни.
И опять ты спросишь - почему именно женщина «делает» мужчину. Почему она его растит? Почему она своей верой поднимает его больше, чем он ее? Почему она, (а это действительно так, ты сама часто была этому свидетелем) становится для мужчины опорой в сложных ситуациях, его надеждой, поддержкой, музой? Почему слабая женщина играет такую «не слабую» роль - нести ответственность не только за детей, но и за мужчину, его состояние, настроение, веру в себя и свои возможности, его успехи или неудачи?
Я отвечу тебе просто: потому что она неизмеримо сильнее его. Потому что она, будучи женщиной, создана так, что имеет эти неизмеримые, неиссякаемые силы, чего нельзя сказать о мужчинах.
Она сильнее даже физически. (Не в плане чисто физической силы, в которой женщина уступает мужчине), а в плане выносливости, стойкости, умении переносить боль и дискомфорт.
Наша женская роль опять же просто предполагает нашу выносливость, «физическую» закаленность. Ежемесячное недомогание, которое переживает женщина, дискомфорт, связанный с беременностью (токсикоз, вынашивание ребенка, роды), приучают женщину к стойкому перенесению физических неудобств.
Мы, действительно, больше подготовлены к перенесению трудных физических ситуаций. Мы легче их переживаем. Нам, опять же в силу нашей женской роли, просто некогда болеть. Мы в состоянии на ногах перенести болезнь, потому что не позволяем себе выпадать из жизни и погружаться в болезнь. Женщина должна, обязана быть сильной, чтобы вырастить ребенка.
У мужчин нет такого строгого долженствования. И температура 37,2 часто ощущается ими, как начало летального исхода, и мужчины в болезни напоминают маленьких и капризных детей. И не потому, что они притворяются: они действительно ощущают небольшое физическое недомогание, как значительно более тяжелое.
Есть еще одно проявление женской силы, так не свойственной мужчинам - стремление женщины к росту, к переменам, к выходу из сложной ситуации.
Я говорю об этом так уверенно, потому что увидела и поняла это за годы работы психологом-практиком. Девяносто процентов людей, приходивших ко мне на консультации и на тренинги личностного роста – были женщины. И большая часть мужчин, которые все же обращались за поддержкой, пришли именно потому, что их уговорили, а иногда и заставили прийти или привели женщины!
Я сначала удивлялась – почему так много женщин обращается за помощью к психологу и так мало мужчин? Что, у женщин больше проблем? Или мужчина сильнее, и ему не требуется поддержка профессионального психолога?
Но со временем я многое поняла. Проблем - одинаковое количество и у мужчин, и у женщин. Достаточно привести простой пример. Если в семье есть конфликты, ссоры, непонимание и отчуждение – то это проблема и мужчины, и женщины. Каждый каким-то образом создает эту проблему, вносит в нее свой «вклад». Каждый переживает эту ситуацию. Каждый недоволен такими отношениями. Но женщина идет на консультацию к психологу, а мужчина – нет. И не потому, что он сильнее и может сам решить эту проблему.
Парадокс заключается в том, что сам он не может решить эту проблему, разобраться в истоках конфликтов, найти способы гармоничного взаимодействия. Он не способен решить ее так, как решит ее женщина, ориентированная воспитанием на отношения, более интуитивная, более гибкая от природы.
Типичный мужчина, как бы он этого ни хотел, умеет делать это хуже, он делает это более резко, прямолинейно, иногда только усугубляя отношения, а не улучшая их. Но при этом он не идет на консультацию, не обращается за поддержкой. И не потому, что он сильный. Потому что он слабый.
Да простят меня мужчины (если кто-то из них будет читать эту книгу!) - меньше всего я хочу сейчас их обидеть. И меньше всего я хочу обвинить мужчин в том, что они какие-то неправильные, несовершенные. Я ценю и уважаю мужчин, но при этом я говорю сейчас о присущих им защитных психологических механизмах, заставляющих их скрывать свою неуспешность в чем-то, свое «несовершенство».
Все воспитание мальчика готовит его к тому, чтобы он показывал, проявлял силу и не показывал слабость. Именно поэтому мужчины вынуждены прятать свое неумение что-то решить, свои настоящие чувства, которые далеко не всегда бывают позитивными.
Мужчина иногда просто не может признаться в том, что он чего-то там не знает и с чем-то не справляется, что он переживает депрессию. Большинство мужчин живет «с разговором»: «Не учите меня жить! У меня все нормально! Мне ваша помощь не нужна!..»
Женщины - другие. Женщины смелы и открыты. У них есть позволение обратиться за помощью к другим людям - психологу ли, подруге.
Но что такое – обратиться за помощью? Это открыто и смело признаться в своей слабости:
- Я не справляюсь сама... Я не знаю, как… Я не могу… У меня не получается…Подскажите… Научите…
И женщины это делают. Они ходят на консультации. Они ходят на тренинги личностного роста. Они не боятся признаться в своей несостоятельности и стремятся стать лучше.
Мужчины же, боясь признаться в своих слабостях и замыкаясь в сложных ситуациях, не становятся сильнее.
И именно поэтому так сложно переживают кризисы.
Это удивительно, но в самых сложных ситуациях ломаются, отказываются от борьбы, от поисков выхода именно мужчины.
«Слабые» женщины мягче и гибче встраиваются, приспосабливаются к любой сложной ситуации, легче переживают ее.
В период перестройки, когда так много сильных, жестких мужчин растерялось, «сломалось», оттого что изменились все правила жизни, - гибкие женщины впряглись в сумки, пошли работать на рынки, потянули на себе груз ответственности за семью - и вытащили на себе семьи.
И опять я обращаю на это твое внимание - наша женская роль рожать детей, растить детей - способствует нашей «живучести», «выплываемости» из сложных ситуаций.
У женщины нет такого права - быть слабой. На ней - дети. Поэтому ее механизмы выживания, «вылезания» из сложной ситуации мощнее мужских, основные из которых - уйти, спрятаться от ситуации в алкоголь или депрессию, в ничегонеделанье под видом «осознания жизни» или «поисков выхода»…
Есть еще одно объяснение, почему именно женщина в сложных жизненных ситуациях остается сильнее и становится поддержкой сильного мужчины. Почему чаще всего она вытягивает его из депрессии, а не он ее.
Женщина с ее слабостью и признанием «не могу… не справляюсь…» - обращается за поддержкой к Богу. Именно признание в собственной слабости заставляет ее обращаться к Высшим Силам, и она получает ответ. Получает реальные силы, которые помогают ей самой справиться со сложным периодом и помочь пережить его мужчине.
Мало того, интуиция, чувствование женщины помогают из очень многих ситуаций найти выход проще, легче, мудрее. Там, где мужская логика не срабатывает, - женская интуиция справляется лучше.
Поэтому мы действительно сильнее мужчин духовно, морально.
Поэтому мы оказываем большее влияние на их настроение, душевное состояние, их веру в себя и свои силы. Поэтому мы в большей степени, чем они, творим их жизненные результаты.
И беда для всей семьи, если женщина «ломается», «гаснет». Если женщина перестает быть такой опорой, источником веры, любви и надежды.
Тогда гаснет вся семья. «Гаснет» ребенок. «Гаснет» мужчина. Затухает, как в болоте, жизнь в семье.
Потому что исчезает центр этой семьи, ее огонь, ее душа - женщина.
Я понимаю, что кто-то из читающих книгу может опять возмутиться:
- Ну, опять все на женщине! Мало ей детей, так еще и мужчину на нее навесили!.. И почему она должна его поднимать, помогать ему, спасать его, почему он не может ей быть опорой и поддержкой?..
Но так решил Творец, дав нам право материнства!
И вместе с этим прекрасным и таким ответственным правом Он дал нам нашу живучесть и гибкость, чтобы мы оставались с ребенком в самых сложных жизненных ситуациях. Вместе с этим Он дал нам нашу женскую выносливость и терпимость, которая помогает нам принять и пережить сложные ситуации. Он дал нам, женщинам, источники сил и веры, недоступные мужчинам, которые содержатся в самой нашей женской слабости.
И обвинять мужчин в том, что они не владеют такой гибкостью или терпимостью, что они не так живучи и выносливы, - все равно что упрекать их в том, что они не рожают детей!
Вот почему от нас зависит, какие мужчины выходят в мир из наших домов.
Какие дети выходят в мир.
Каким будет этот мир.
И ты сама понимаешь, что я не сказала тебе ничего такого, чего ты как женщина не знала бы.
Каждая мама, воспитывающая ребенка, знает, как велик ее вклад в его воспитание, развитие, формирование. Как велик вклад женщины.
И этот вклад имеет действительно глобальные масштабы, потому что женщина, воспитывающая, формирующая ребенка в семье, передает его потом другим женщинам - воспитателям детских садов, которые продолжают дело формирования ребенка, его личности, его картин мира. Потом ребенка передадут другим женщинам - учителям (подавляющее число учителей, ты сама это знаешь - женщины!). Так вот и получается, что дети наши находятся под постоянным массовым женским влиянием.
И мужчины наши находятся под таким же постоянным женским влиянием. Воспитанные женщинами-матерями, они потом переходят в руки женщин-жен, которые продолжают это формирование мужчины, делая его сильным и уверенным уважаемым главой семьи, успешным человеком или - маленьким, ничтожным, во всем виноватым и всегда не таким «мужичонкой».
Вот почему, как бы громко это ни звучало, будущее нашей планеты - в женских руках. От нас, женщин, зависит, воцарятся ли на этой планете мир и справедливость, любовь и доброта, источниками которых являемся для наших близких мы, женщины.
От нас зависит, будет ли вообще жизнь на этой планете. Или агрессивные, неудовлетворенные, не уверенные в себе, злобные, не умеющие общаться, - так воспитанные нами люди передерутся друг с другом и взорвут в итоге к чертовой матери всю эту планету.
Знаешь, какое удивительное чувство было у меня, когда я писала эту книгу? Я писала эту книгу для женщин, для миллионов прекрасных и уставших быть женщинами женщин. Для женщин, которые являются источником жизни на этой планете, потому что дают эту жизнь другим людям. Для женщин, которые являются источниками любви на этой планете, потому что именно они делятся ею со своими близкими. Для женщин, от которых зависит будущее планеты.
И в какой-то момент я подумала, почувствовала, что пишу эту книгу для планеты. И говоря это, я не испытываю ни капли гордыни, не превозношу себя. Я говорю лишь о том, что мне очень хочется видеть эту планету существующей и -процветающей, изобильной, доброй, мирной.
Но для этого на планете должны жить умные, добрые, а не рушащие все вокруг, не убивающие все живое люди. Люди, которые умеют сотрудничать, а не вести постоянные кровопролитные войны. Люди, которые могут делиться любовью и поддержкой, а не враждой и ненавистью.
Но такие люди не могут появиться, вырасти и быть воспитанными раздраженными, конфликтными, недовольными, одинокими, неподдержанными, уставшими женщинами и мужчинами, которые рядом с такими женщинами тоже чувствуют себя некомфортно и ощущают свою неполноценность.
Полноценные, светлые, любящие люди могут быть воспитаны, сформированы только полноценными, светлыми, любящими, женщинами. Счастливыми женщинами, которые просто делятся своим счастьем с близкими людьми, делая их счастливыми и добрыми.
Именно такими нам, женщинам, и нужно быть для выполнения нашей прекрасной миссии.
Но что реально происходит с женщинами? Так ли они довольны и светлы? Так ли они позитивны и радостны? Счастливы ли они?
Ты знаешь ответ на этот вопрос.
К великому сожалению, в большинстве случаев - нет.
Еще тогда, много лет назад, осознав эту глобальную женскую роль и такую огромную важность для женщины быть счастливой, радостной, наполненной любовью, я поразилась несовпадению этого желаемого образа и реально существующих женщин.
Что я видела вокруг? Напряженных, озадаченных, вечно спешащих, уставших, раздраженных, часто даже обозленных женщин. Нахмуренные лица, недовольные интонации, резкость, иногда грубость в разговорах с другими людьми.
И я всматривалась в лица женщин на улицах, в вагонах метро и всюду видела только одно - напряжение, озадаченность, строгость. Так мало света было в этих лицах, только что разве на лицах девочек и молоденьких девушек и был этот свет. И так мало радости слышала я в интонациях женщин, рассказывающих чаще всего о своих неурядицах, проблемах.
И я думала:
- Ведь женщина - это душа семьи. Как светла и радостна она должна быть… Как счастлива она должна быть… Но почему это не так?..
С того времени прошло много лет. Со времени моего осознания глобальной женской роли. Но разве изменились за эти годы лица женщин? Все те же озабоченность, напряжение, недовольство вижу я сейчас на лицах женщин. На лицах, которые должны сиять от счастья.
Должны, чтобы выполнить свою миссию.
И много-много раз я задавала себе один и тот же вопрос:
- Почему так? Почему? Почему женщина, которая просто должна, обязана быть счастлива, не сияет радостью и светом?
Почему?..
Почему?..
Почему?..
Глава 2.
Суровая реальность
Я много думала тогда - откуда в женщинах такая озабоченность, откуда это постоянное напряжение в лицах, откуда в них усталость, раздраженность и недовольство, которые иногда просто выплескиваются из них?
И почему мужчины выглядят более благополучными, спокойными, ведут себя более сдержанно? Только ли потому, что умеют прятать свои настоящие чувства? Или женщины действительно испытывают эти чувства больше, чем испытывают их мужчины?
Я однажды все поняла. Я пришла в гости к приятельнице, которую давно не видела, провела у нее несколько часов - и так ясна мне стала вся картина...
Приятельница открыла мне дверь, и я сразу увидела на ее лице уже знакомое мне выражение озадаченности, напряженности.
- Проходи на кухню, - сказала она, - я ужин готовлю. Я буду готовить, а ты мне расскажешь, как дела, какие новости…
Я села на угловой диванчик, и мы стали разговаривать, она - в процессе приготовления еды, я - наблюдая за ее действиями. Я предложила ей свою помощь, но она отмахнулась:
- Сиди, отдыхай, я так рада, что ты пришла…
Вот я сидела и отдыхала, наблюдая, как она готовит ужин. Наблюдая с интересом, потому что впервые в жизни увидела со стороны - как много действий совершает женщина, занимаясь таким будничным, таким рядовым женским делом - приготовить ужин.
Это действительно был поток действий, каждое из которых требовало смены положений тела, наклонов или приседаний, поворотов, переходов по кухне.
Достать из шкафа пакет с картошкой. Достать из другого шкафа кастрюлю, налить в нее воды. Взять нож и почистить картошку. Помыть ее. Порезать. Достать сковородку. Достать из холодильника масло. Зажечь газ. Поставить сковородку на газ. Отрезать кусок масла. Положить на сковородку. Высыпать туда картошку. Накрыть крышкой. Сполоснуть кастрюлю. Поставить ее в шкаф. Достать из холодильника мясо. Взять другой нож. Взять разделочную доску. Порезать мясо. Достать из шкафа молоток для отбивания. Отбить мясо…
Действия сменялись действиями, они были нескончаемы. Одно убиралось. Другое доставалось. Что-то споласкивалось. Что-то резалось. Что-то перемешивалось. И каждое такое действие - смена положения тела - наклоны, приседания, повороты.
На кухню вышла младшая дочь - попросила попить, и мама, не прекращая что-то там помешивать, свободной рукой налила ей воды, той же свободной рукой поправила воротничок, погладила по голове.
На кухню вышел сын - с вопросом о завтрашнем родительском собрании. Мама, не прекращая нарезать салат, поговорила с мальчиком.
На кухню вышел муж - с вопросом, когда наконец будет готов ужин. Получив обещание, что скоро, он ушел в комнату смотреть телевизор, чтобы «не мешать». А она продолжала нескончаемую череду действий.
Достать тарелки, вилки, сервировать стол. Порезать хлеб. Налить воды в чайник. Заправить салат. И опять - открыть шкаф. Закрыть шкаф. Открыть холодильник. Закрыть холодильник…
Я сама жила так много лет - в постоянных делах, обязанностях, долгах, но впервые увидела колоссальное количество движений, действий, усилий, которые затрачивает женщина на одно приготовление ужина для семьи. Сколько сотен метров «накручивает» она по кухне, пока готовит ужин. Сколько внимания требует этот процесс. И этот процесс - только один из множества женских домашних обязанностей.
Вдумайся только в эту простую мысль: это только одно из дел, которым наполнен наш женский долг - заниматься домашним хозяйством. Но, кроме приготовления ужина, там есть еще и приготовление завтраков и обедов, и стирка, и уборка, и мытье полов или чистка ковров, и покупка продуктов, и их заготовка, и генеральные уборки с мытьем окон и стиркой штор. Это только один женский долг - вести домашнее хозяйство, но уже он один может привести к усталости любую женщину, даже если она кроме этого больше ничего не делает. Немудрено, что женщина, «сидящая дома» иногда к ночи еле ноги волочит: она «наматывает» уже километры по квартире и совершает столько действий, что чувствует себя просто загнанной лошадью.
И эта усталость характерна именно для женщины. Мужчина так не выкладывается на ниве домашнего хозяйства. По одной простой причине - нет у него никакого такого хозяйства, которое требует приложения мужских рук. Все эти дела - приготовить, постирать, помыть - всегда считались женским делом, и типичный, традиционный мужчина не считает нужным в них участвовать. Он-де мужик, ему мужские дела подавай. Но если ты не живешь в собственном доме за городом, и у тебя нет участка земли, требующего обработки, нет, как говорится, пахоты - о каких таких мужских делах в квартирах может идти речь? Лампочку вкрутить? Гвоздь забить? Как часто это делают мужчины? Технику починить - утюг или стиральную машину? Так не ломается современная техника, делают ее качественно. Вот и получается, что в одном только долге - вести домашнее хозяйство женщина остается одна. И так - каждый день.
И это - я напоминаю тебе - только один «женский долг». А сколько их - таких долгов…
…Тогда, в гостях у моей приятельницы, мы поужинали, потом она собрала со стола посуду, составила ее в раковину, протерла стол. Оставила меня ненадолго, пошла в детскую комнату, и оттуда я слышала ее голос, она объясняла сыну, почему у него не получилось уравнение, повторяла вместе с дочкой стишок, который надо было выучить к завтрашнему дню. И опять я слышала: что-то она там складывала, что-то задвигала, вместе с ребенком убирала игрушки.
А муж, оставшийся на кухне, стал к раковине и заявил гордо:
- У нас разделение труда. Маша готовит, а я посуду мою!
Он сказал это действительно с осознанием значимости своего вклада в домашние дела. А я, наблюдая, как он намыливает мочалкой пять тарелок, пять вилок, пять чашек и сковородку, удивилась экономности всего этого процесса. Несколько движений руками - и дело сделано.
- Все! - довольно сказал внесший свою «посильную» лепту в домашнее хозяйство муж и ушел смотреть телевизор.
А Маша спустя какое-то время вышла на кухню с ворохом детского белья, заложила его в стиральную машину. Села напротив меня, чтобы спокойно пообщаться, правда, взяв с собой вязание - обещала сыну довязать модную шапку, у подростков, его сверстников, такие есть, он тоже хочет.
И пока мы сидели, пытаясь поговорить, - продолжалось все то же. Пришла дочь - попросила подержать волосы кукле, чтобы завязать ей бант. Пришел сын - показать диск, который ему дал друг, чтобы купить такой же. Муж не пришел, просто крикнул из комнаты: «Маш, принеси чаю…»
«Устал после мытья посуды… - подумала я с улыбкой. - Не может сам дойти…»
И подумала, что наблюдаю теперь другие женские «долги» - заботиться о детях и заботиться о муже. И каждый такой «долг» опять наполнен чередой мелких дел, действий, и поток этот бесконечен…
Женские «долги»…
Каждый раз, когда я проводила тренинг женской ценности, я давала задание женщинам - вспомнить, перечислить все наши женские «долги». И каждый раз вместе с участницами тренинга не переставала удивляться их количеству и разнообразию.
- Женщина должна родить ребенка, - говорил кто-то…
- Нет, сначала она должна выйти замуж, - дополняет кто-то. - Она должна создать семью, чтобы у ребенка был отец, чтобы он был защищен.
- Точно, точно, она должна создать семью… Она должна убедить мужчину, чтобы он на ней женился, - говорит кто-то, и все начинают смеяться. Потому что действительно это женский долг - «довести» мужчину до состояния готовности к браку. Потому что любовь любовью, но зачем мужчине брак? Законный брак? Женщина - заинтересованная сторона. Она - будущая мать. Она должна создать ситуацию безопасности и защищенности, стабильности для себя и будущих детей, поэтому для нее важны узаконенные отношения. А для мужчины чаще всего не важны. Его и гражданский брак устраивает.
- А еще она должна создать домашний очаг. Дело мужчины - содержать этот очаг, а женщина должна все сделать красивым, уютным, так, чтобы мужчине хотелось возвращаться в этот дом…
- А потом уже - родить ребенка и воспитывать его, вырастить его, дать ему образование… Должна о нем заботиться… Кормить, поить, обстирывать…
- И о муже должна заботиться… - смеется кто-то, - кормить поить, обстирывать…
- И о родителях должна заботиться…
- И о подругах…
- И о животных в доме…Попугаях там всяких, кошках, собаках…
- И о даче…
- А еще - не забывайте! - она должна работать… - говорит кто-то громко и возмущенно, и опять все смеются: при таких обширных «долгах» она еще и должна работать!..
- И образование получить…
- Ага, - говорит кто-то мрачно - должна всех обстирывать, заботиться о родителях, попугаях, муже, мыть, стирать, убирать, работать и еще и учиться - не много ли? Сдохнуть можно от такой жизни…
И то, каким голосом это произносится, сразу снимает смех. Потому что если каждый такой «долг» - «должна заботиться о муже», «должна заботиться о ребенке» и т.д. - рассмотреть с позиции всех его составляющих, то вообще непонятно, как можно это все выполнять.
Готовить ребенку, кормить его, стирать ему одежду, гладить, убирать в детской, гулять с ним, играть с ним, читать ему книжки, вставать по ночам к его постели, хронически не высыпаться, находить к нему педагогические подходы (кто бы их еще рассказал!), делать вместе к ним поделки, учить стихи, шить наряды к утренникам, водить его в зоопарк или кукольный театр, - это маленький перечь дел и занятий, составляющих долг «заботиться о ребенке».
И опять - каждая такая составляющая этого женского долга наполнена движениями и действиями, которым нет конца, и как сильно мы, женщины, устаем иногда к концу дня! Устаем от движений, от того, что все время на ногах, что некогда присесть. А как мы устаем от постоянного внимания и контроля - ведь ты отвечаешь за жизнь ребенка - и это такая страшная ответственность, которая требует постоянного внимания и напряжения! И по ночам к плачущему ребенку чаще всего встает мама, - папа же у нас работает, папе нужно ночью спать. А мама-то у нас - не работает (и чем она только целый день занимается - плюшками, наверное, балуется?!)
Большинство мужчин, работающих, а потому переложивших дело воспитания, ухода, заботы о ребенке на женские плечи, искренне считают, что это они - работают, а женщина - «дома сидит». А сидеть дома - разве это работа? Ну, подумаешь, приготовила, убрала, помыла, почистила, спать уложила… Правда, когда таких пап вдруг оставляют на день с ребенком «посидеть» дома, - они тоже к ночи еле ноги волочат, и не очень-то соглашаются еще раз остаться «сидеть» дома!
Если представить себе жизнь женщины - обычную жизнь обычной женщины, - наполненную этими долгами и обязанностями, такими на первый взгляд невинными, в сочетании с ее рабочими обязанностями, - то получается совсем непростая женская жизнь. И от такой жизни точно - сдохнуть можно…
Но почему так перегружена женщина? Почему так распределены роли? Почему женщина становится жертвой этой повышенной ответственности? Почему она находится в постоянных «долгах» и служении другим?
И я нашла причину, которая объясняет это. Объясняет и служение женщины, и ее загруженность делами. И многочисленные ее «долги». И огромные негативные последствия для всей жизни женщины, которые мешают ей быть такой, чтобы выполнять свою прекрасную миссию.
«Неценность» женщины
С той минуты, когда нам, девочкам, дали в руки куклу, - нас ориентировали не только на создание отношений. Нас ориентировали на заботу о других. Нас сориентировали на значимость других. И постепенно сформировали в нас значимость дома, семьи, отношений.
Каждая девочка начиная с более-менее осознанного возраста мечтает о замужестве, о семье, о своем доме, о детях. Каждая девочка - неосознанно! - принимает эту важность для нее быть женой, матерью, хозяйкой. В отличие от мальчика, который в большинстве случаев об этом вообще не мечтает. Согласись, трудно представить себе мальчика, мечтающего о свадьбе, семье, детях. К мужчине это желание приходит гораздо позже, когда его жизнь уже сложилась, когда он хоть частично реализовал себя, уже достиг чего-то. Когда он уже, что называется, вдоволь «нагулялся». Только тогда он признает необходимость семьи, детей. (Многие мужчины вообще никогда не приходят к осознанию такой необходимости. А зачем? Всегда найдется женщина, которая его покормит, позаботится о нем, согласится делить с ним постель. А свадьба, семья, дети - зачем эти хлопоты?!)
Девочка, девушка же - мечтает об этом. И всю свою жизнь готовится к этому. Потому что значимость и важность семьи, дома, детей сформированы в ней с первых дней ее жизни.
Достаточно зайти сейчас в «Детский мир», посмотреть на игрушки для девочки - и поразиться их многообразию и абсолютно четкой их направленности. Именно дом и семья представлены в игрушках для девочки во всех вариантах. Все аксессуары дома и семьи. Мебель и чайные сервизики, кухонные плитки и игрушечные стиральные машины, одежда для кукол и сотни вариантов кукол, кукол обоего пола, чтобы можно было играть в мужа и жену, в маму и папу. Посуда и постельные принадлежности, коляски и игрушечные бутылочки с сосками - все, чтобы девочка тренировалась, готовилась к уготованной ей роли матери, жены и хозяйки. (Мальчики вообще лишены этой игровой тренировки. Их задача - воевать и побеждать, ездить на машинках и осваивать мир!)
Это неназойливая ориентация на семью, дом, заботу о других в конечном итоге приводит нас, женщин, к четкой ориентации на ценность семьи и семейных отношений, на ценность других людей. (Поэтому женщина впоследствии так много терпит и так много прощает во имя этой семьи и так многим жертвует ради этой семьи.)
Наши родители, воспитывая нас «хорошими девочками», имели четкие представления о том, какой должна быть хорошая девочка. Она должна быть заботливой, внимательной, доброй, аккуратной, послушной. Она должна хорошо выглядеть. Она должна быть воспитанной. Должна хорошо себя вести.
Но если подумать: для кого нужны все эти качества в будущей женщине? Для других. Чтобы о других заботиться. Другим уделять внимание. Быть доброй по отношению к другим. Создавать для других чистоту и порядок. Готовить другим. Слушать других. Соответствовать ожиданиям других. Нравиться другим. Вести себя так, чтобы другие были тобой довольны. Думать о других больше, чем о себе.
Женщина стала рабыней раньше, чем появился раб. Август Бебель
Мало того: нас, девочек, учили быть послушными. А быть послушными – это значит делать то, что хотят от нас другие, не отстаивать свои желания или поступки, не выражать свои настоящие чувства, а быть хорошей и воспитанной, молчаливой и скромной.
Быть послушной - это слушаться маму, папу, бабушку. Слушаться других взрослых людей. И потом, в течение всей нашей последующей жизни, мы должны кого-то слушаться. У большинства женщин всегда есть кто-то главнее, важнее ее, тот, чье мнение важнее ее собственного.
Эта наша ориентация на других, на ценность других, на заботу о других - прекрасная ориентация. Она выражает суть женщины - матери, хранительницы очага, создательницы, творца отношений. И все было бы прекрасно, если бы наряду с этой ориентацией на других, наряду с представлением о ценности других людей и отношений с ними, в девочке формировали бы и представление о ее собственной ценности, важности, значимости. Но этого никто в ней не формирует.
На самом деле целые поколения людей в нашей стране, и мужчины и женщины, были воспитаны по остаточному принципу: «раньше думай о Родине, а потом о себе». Но для женщины существуют еще и дополнительные правила: сначала думай о муже и о детях, о родителях и о других людях, а уже потом - о себе.
Никто и никогда не говорил нам:
- Заботься о себе. Цени себя. Будь доброй к себе. Думай о себе. Слушай себя. Доверяй себе. Будь собой. Люби себя…
Нам не говорили этого, потому что ценить себя, любить себя и заботиться о себе, в представлениях наших родителей, которые сами не умели ни ценить себя, ни любить себя, ни заботиться о себе, - неправильно. Это - эгоизм! Надо других ценить, о других заботиться. Так будет правильно.
Но, воспитывая нас послушными, создавая в нас с детства такую ориентацию на других, на служение другим, формируя в нас осознание высокой ценности и значимости других людей, - в сочетании с несформированным в нас чувством собственной ценности, значимости, важности, наши родители, сами того не желая, формировали нас людьми второго сорта.
И, как это ни грустно, женщина всегда была и пока остается человеком второго сорта. Человеком, который должен знать свое место. И это место всегда ЗА мужчиной.
«Вторичность» женщины
Мы принадлежим мужчинам - мы носим их фамилии. Уже в самом этом факте отражается вся вторичная роль женщины, принадлежность женщины мужчине, признание его первым, главным, чье имя ты носишь.
Почти невозможно представить, чтобы это происходило с мужчиной: чтобы он отказывался от своей фамилии и начинал носить фамилию жены, показывая этим свою принадлежность ей. Это - исключение из правил, когда мужчина так поступает, и в этом есть какая-то причина - «нужная» фамилия, благозвучная фамилия… Для женщины же это норма, это правило - стать частью другого человека, его принадлежностью. Признать его право на главенство и подчиниться ему.
Этому представлению о женской «вторичности» способствуют все мировые религии. В каждой из них по-своему говорится об этом. Женщина была создана после создания мужчины. Он - первый, она - вторая. Она была создана из части его тела, отсюда опять - вторичность, неполноценность женщины. Поэтому женщина должна признавать главенство мужчины. Должна слушать мужчину. «Жена да убоится мужа своего…»
Есть страны, в которых общественное и религиозное мнение о женщине неприкрыто говорит о ее неполноценности по сравнению с мужчиной. Рождение дочери иногда воспринимается как рождение неполноценного существа. Вот мальчик - это другое дело! И мальчик в семье руководит, помыкает, командует сестрами, которые могут быть в несколько раз старше его, но он - мальчик, мужчина, а они - кто?!
Я общалась однажды с двумя мужчинами, которые позиционировали себя истинно верующими людьми. И я действительно с интересом общалась с ними, с людьми, которые соблюдают все церковные нормы, знают писания, разбираются в вопросах религии так, как я не разбираюсь. Но знаешь, что меня просто потрясло, удивило в них? Их отношение к женщине.
Эти мужчины действительно позиционировали себя как истинно верующих, стоящих на основах православия. И для меня, для которой Бог – это прежде всего любовь, поразило, сколько агрессии звучало в их словах, когда они говорили о женщине.
Женщина грешна по сути… Женщина – сама по себе ничто. Она должна стоять за мужчиной… Да на что она вообще способна… Она создана из ребра – она вторична… Она должна быть помощницей мужчины – помощницей, поэтому должна знать свое место… Ее удел – семья…
И когда я, удивленная этой нелюбовью, которая звучала в их словах, в их интонации, спросила:
- Но как же быть женщине, если Бог дал ей таланты, способности, как может она сидеть на кухне, если Бог наградил ее этим талантом? Как может она не реализовать Божью волю? Ведь если она не проявит то, что ей дано, – она нарушит эту волю.
- Таланты? – иронично сказал один из мужчин. – Какие таланты?! Это все ваша женская гордыня. Женщины просто больны гордыней. Детей надо воспитывать и хозяйством заниматься – для этого вы и существуете… Таланты… - все не мог успокоиться он, видно, задела его очень эта фраза, само представление, что женщина может быть способна на что-то большее, чем заниматься домашним хозяйством. - Много себе воли дали. Ишь куда захотели - вровень с мужчиной… Забыли свое место… Ведь говорят же: курица - не птица, баба - не человек…- презрительно произнес он и добавил: – Моя жена вон попыталась свои «таланты» проявлять. Институт закончила. Что-то там творить хотела… Но я ее дома посадил, пусть хозяйством занимается… Таланты…
Я была просто потрясена этой отповедью. Сам Бог дает человеку свободу выбора – выбора своих поступков, выбора того, какой строить свою жизнь. А этот человек лишил этой свободы свою собственную жену, взяв на себя больше воли, чем сам Бог. Так кто же из нас болен гордыней?..
И столько осуждения было в его словах, столько неприкрытого непринятия и осуждения, что я невольно подумала: «А как же - «не суди да не судим будешь»? И подумала: «Эх, вы, мужики, далеко вам до женщин, в них - принятия и смирения гораздо больше, чем в вас…»
Я много общалась с людьми, которые всерьез и глубоко занимались духовными практиками. И как часто я слышала от них, что вся высшая информация дается женщине только через мужчину. Сама женщина не способна получать высшие знания, только мужчина может быть проводником этих знаний.
И я вспомнила сотни женщин, проходивших мои тренинги, женщин ярких, смелых, растущих, и их мужей, иногда абсолютно «никаких», апатичных, вялых, которых эти женщины будили, тормошили, тянули к знаниям, которые они, мужчины, не очень-то стремились получить.
Однажды одна участница тренинга рассказала такой случай. Она была на свадьбе, и один из гостей произнес тост. Смысл его был предельно прост: мужчина в семье - это единица, а женщина – ноль. И поэтому женщина должна знать свое место. И если она будет лезть вперед мужчины, то число, которое выражает их семью, будет выражаться цифрами 01. А вот если женщина будет стоять за мужчиной, то это число будет – 10. А 10, конечно же, лучше и больше, чем 01...
Женщина, которая об этом рассказывала, просто кипела возмущением:
- Нет, ну почему женщина должна быть нулем и должна быть за мужчиной?! Она тоже единица! И две единицы, как их ни поставь - это 11! А 11 больше 10!..
И как она была права, эта женщина! Но, к сожалению, «общественное» мнение, что мужчина - это, конечно, 1, а женщина - 0, которая должна стоять за ним, прочно бытует в нашей жизни. И большинство женщин живут согласно этому убеждению.
И эти убеждения о нашей вторичности приводят к целому ряду тяжелых последствий в жизни женщины. И это создает столько сложностей и трудностей в жизни женщины, что ни о какой счастливой и радостной жизни женщины не может идти и речи.
Но именно такой жизнью должна жить женщина, чтобы выполнить свою прекрасную миссию.
Глава 3.
Женщина должна…
Сформированные в нас убеждения о ценности семьи, отношений, о ценности и важности мужчин, других людей и о собственной незначимости, неценности лежат в основе представлений о том, что должна женщина - делать или не делать, какой она должна быть, как она должна жить.
Нам нужно увидеть, осознать эти наши многочисленные женские «долги», осознать причину их появления, их суть, увидеть их несообразность, иногда просто - дикость, иногда - нелепость.
Нам нужно задуматься о том, что же мы, женщины, действительно должны в этой жизни, должны по-настоящему, по сути. Что - не должны, не обязаны, не имеем права делать, если хотим оставаться женщинами и выполнять миссию, данную нам Творцом.
И это осознание поможет нам создать совсем иную - легкую и радостную жизнь женщины.
Поможет ощутить счастье быть женщиной. Быть такой женщиной, которая с легкостью выполняла бы свою важную миссию.
Женщина должна жить для других
Это проживание жизни под других, для других, ради других, в угоду другим всегда было уделом женщины. Я помню, как в детстве, читая Чехова, я была поражена его рассказом «Душечка», в котором героиня постоянно жила жизнью мужчины, который был с ней рядом. Первый ее муж был театральным предпринимателем, поэтому она жила его интересами и говорила только о театральных сборах, о проблемах театра. Но муж умирает, и героиня не знает, чем ей жить дальше, кем ей жить дальше. Но вот она влюбляется в другого мужчину, - управляющего лесным складом, - и начинает жить его интересами, делами, и говорит только о ценах на лес, покупке леса. Но муж умирает, и она опять остается одна, и не знает - кем жить, ради чего жить. Но вот начинается новое увлечение - ветеринарным врачом, и женщина опять оживает - и живет теперь его интересами...
Недавно, перечитывая этот рассказ, я подумала - как мало изменились женщины. Как привыкли они жить ради других, забывая о себе!
И считается совершенно нормальным, что женщина живет интересами других в большей степени, чем своими. Что она чем-то жертвует ради интересов, желаний других. Она ведь женщина, она должна это делать!
Именно женщина, а не мужчина должна делать постоянный выбор между семьей, детьми - и своими мечтами, планами. Она должна каким-то образом сочетать воспитание детей и ведение домашнего хозяйства со стремлением сделать карьеру. Но попробуй это сделать! Совместить карьеру с декретным отпуском. Или с больничными листами по уходу за ребенком. Или с перегрузкой домашними делами.
И женщина должна постоянно чем-то жертвовать. Потому что просто невозможно в полном объеме быть матерью, женой, ценным работником. И чаще всего женщина жертвует своей карьерой, своими возможностями самореализации.
«Я, может, и хочу учиться, но у меня есть дети и они важнее меня и моих желаний», - говорит женщина.
«Я хотела бы найти себя и стать кем-то в этой жизни, но у меня семья, и это важнее, чем моя реализация, моя карьера», - грустно заключает женщина.
И в принятии решений женщина чаще всего оглядывается, ориентируется на мужчину. Большинство женщин действительно ощущают мужчину «1», а себя «0». И его мнение важнее, значимее, ценнее, чем собственное. Хотя это имеет прямое отношение к ее жизни.
Сколько раз я слышала:
- Я бы хотела учиться, но муж против...
- Я бы работала, но муж не разрешает…
- Мне нравится заниматься танцами (спортом, пением и т.п.) но мужу не нравится, что я трачу на это время…
- Я бы поехала на семинар (в турпоездку, на праздник, в гости и т.п.), но муж не отпускает…
И женщины как бы признают право другого человека вмешиваться в ее жизнь. Признают право другого человека решать за нее, что ей делать или не делать. Запретив ей заниматься любимым делом, например, или рожать ребенка. Или, наоборот, - настояв на рождении ребенка против желания женщины. Но - «муж так хочет еще одного ребенка…» Сколько таких детей нарожали женщины, - которых «муж хотел», которых сама женщина не хотела. Но что поделаешь - мнение и желание мужчины важнее подчас даже в этом случае!
И женщина отказывается от своих планов, своих желаний, возможностей самореализации, отказывается фактически от своей жизни ради другого человека, его желаний, потребностей. И не проживает свою жизнь.
Но, не проживая своей жизни, не реализуя себя, замыкая себя в рамках служения другим - может ли она быть счастливой и довольной, радостной, позитивной? Вообще, возможно ли это - не жить своей жизнью - и быть радостной и позитивной? А ведь именно такой ей и нужно быть, чтобы выполнять свою миссию.
Наше стремление угодить другим, больше заботиться о других, служить другим иногда принимает более серьезный характер. И это уже не просто иметь неудобства от сочетания таких разных женских ролей, когда приходится временно не работать, пока вынашиваешь ребенка. Или получить запрет на то или иное занятие, потому что мужчина этого не хочет.
- У мужа тяжелый период: он пока не может зарабатывать деньги, поэтому я ушла со своей работы по специальности и пошла работать в коммерческую фирму…
- Вообще я по специальности музыкальный работник, но сейчас работаю на рынке. Пришлось уйти с работы, там мало платят, а у мужа тоже зарплата небольшая, пришлось пожертвовать работой…
Каждый раз, когда я слышала такие женские рассказы, я искренне удивлялась: почему бы мужчине не пожертвовать собой и не пойти работать на рынок, оставив свою малооплачиваемую работу? Почему бы мужчине не сменить специальность и заниматься не тем, чем он занимается, но что приносит деньги? И каждый раз слышала одно:
- Он любит эту работу… Ему интересно этим заниматься…
- А тебе - интересно в шесть утра вставать и таскать тяжеленные баулы на рынке? Это лучше твоей специальности музыкального работника, которую ты наверняка выбрала потому, что тебе было это интересно?.. - спрашивала я удивленно.
И в ответ получала только одно:
- Да ладно, я потерплю… Пусть уже он…
Мы не можем им позволить жертвовать своими интересами, проживанием их уникальной жизни! Это же они! А мы - что? Мы - женщины, нам можно жертвовать своими интересами, своими жизнями!
И наша женская личностная сила, умение брать на себя ответственность, принимать важные решения, о которых мы говорили в предыдущей главе, - только усугубляют ситуацию. Мы действительно выносливы и живучи, мы легче, чем мужчины, встраиваемся в меняющуюся ситуацию. Вот почему, пока мужчины «разгоняются», перестраиваются, мы уже берем ситуацию в свои руки. Вот почему ради других мы отказываемся от проживания своей жизни.
И опять - нет ничего плохого в нашем служении, в нашей поддержке других, в нашем отдавании себя другим. Это - суть женщины. И это может быть очень правильным и хорошим, если только сама женщина не забывает и себя, и помнит о своей ценности, о своей собственной жизни. Иначе она просто исчезает, растворяется в других. Но скажи ради Бога, - могут ли другие ценить то, что не существует? Может ли она, не будучи собой, исчезнув

------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------- --+ -99Клод М. Бристол и Гарольд Шерман

Сила внутри нас!

TNT — THE POWER WITHIN YOU (How to Release the Forces Inside You — and Get What You Want!) by Сlaude M. Bristol and Harold Sherman.— N. Y.: «Fireside», 1992.
1 ЭТО "НЕЧТО" ВНУТРИ ВАС НАЗЫВАЕТСЯ ТНТ
Почему вы заблокированы?
Вы боитесь?
Открой свое сердце
Правда всегда одна
Где ваше место?
Представьте себе эту силу!
2 ЧТО ЭТО "НЕЧТО" ПРИНЕСЛО ДРУГИМ
Остановитесь! Подумайте! Взвесьте!
Задумайтесь на минуту!
Доказательство того, что человек — это больше, чем животное
Рисуйте, рисуйте, рисуйте в своем воображении!
Пример силы воображения
Позитивные мысли притягивают, негативные — отталкивают
3 ЧТО ЭТО "НЕЧТО" МОЖЕТ ПРИНЕСТИ ВАМ
Как преодолеть препятствия
Как поверить во внутреннюю силу
Никогда не падайте духом
Что может сделать вдохновение
Не читайте книгу, а изучайте ее!
4 ОСТАНОВИТЕСЬ, ЗАДУМАЙТЕСЬ И ПРОАНАЛИЗИРУЙТЕ СВОЮ ЖИЗНЬ!
Проснитесь! Вы должны знать, что происходит вокруг вас! Вы должны понять это!
Проанализируйте свои ошибки
Довольно хандрить!
Будьте готовы к тому, чтобы столкнуться в жизни с чем угодно!
Ваше мышление не должно быть ничем ограничено
Хватит обманывать самих себя!
5 КАК СОЗДАВАТЬ МЫСЛЕННЫЕ ОБРАЗЫ
Созидательная сила действует как магнит
Опасайтесь неверного обращения с ТНТ!
Вы должны уметь расслабляться!
Спроецируйте свою собственную картинку/
Удача часто поджидает нас в самых неожиданных местах
6 КАК "ВОЗДУШНЫЕ ЗАМКИ" СТАНОВЯТСЯ РЕАЛЬНОСТЬЮ
Включите фонтан вашего сознания!
Как велика ваша вера?
Ваша вера должна быть непоколебимой!
7 КАП-КАП-КАП!
Используйте метод повторения!
Следуйте за своей верой
8 ПРИСЛУШАЙТЕСЬ К СВОЕМУ ВНУТРЕННЕМУ ГОЛОСУ!
Эдисон сделал это!
Учитесь распознавать свой внутренний голос
Доверяйте предостережениям своего внутреннего голоса
Внутренний голос нельзя услышать физически, как речь или музыку
9 РЕШИТЕ, ЧЕГО ВЫ ХОТИТЕ
Решайте — затем действуйте!
Перестаньте сокрушаться о своей судьбе — призовите на помощь собственную мудрость!
Решимость действует как магнит!
Какой вред может причинить нерешительность
Примите позитивное решение прямо сейчас!
10 ЗАПИШИТЕ ЧЕГО ВЫ ХОТИТЕ
Посадите образ в вашем сознании!
МОИ ДЕЛОВЫЕ ЗАПОВЕДИ
Контролируйте природу ваших образов!
11 Я ЗНАЮ — Я ВЕРЮ — ЭТО СВЕРШИЛОСЬ!
Заставьте свои убеждения работать на вас!
Грандиозная сила веры
12 Я ДОБЬЮСЬ — Я ДОБЬЮСЬ — Я ДОБЬЮСЬ — Я ДОБЬЮСЬ!
Используете ли вы внутреннюю силу против себя?
Наполните свою жизнь энергией свершения!
13 ПОЗИТИВНОЕ МЫШЛЕНИЕ ИЗБАВИТ ВАС ОТ СТРАХА И БЕСПОКОЙСТВА
Избавляйтесь от образов, порождаемых страхом
Вы должны быть настойчивыми!
Каждая позитивная или негативная мысль ведет мир к добру или ко злу
Страх, бич человечества, необходимо преодолеть!
14 ПОРАЗИТЕЛЬНОЕ СВИДЕТЕЛЬСТВО ПЕРЕДАЧИ МЫСЛЕЙ
Ваше тело как отражение ваших мыслей
Что вам необходимо знать о своем экстрасенсорном восприятии
Вы тоже можете развить силы своего разума
15 ВАШЕ МЫШЛЕНИЕ СПОСОБНО ИСЦЕЛЯТЬ
Исцеляющая сила любви
Ваш образ мыслей может исцелить вас
Если вы в это верите, значит, так оно и есть!
Поразительный случай исцеления!
16 ПРАВИЛЬНОЕ МЫСЛЕННОЕ ВНУШЕНИЕ МОЖЕТОКАЗЫВАТЬ ВЛИЯНИЕ НА ЛЮДЕЙ
Сила внушения
В вас должен гореть огонь энтузиазма!
Что мы делаем с детским мышлением?
На вас можно оказывать влияние во время сна!
Представляйте себя таким, каким хотели бы быть!
17 ОПАСНОСТЬ, ТАЯЩАЯСЯ В НЕПРАВИЛЬНОМ ПРИМЕНЕНИИ ТНТ
Продвигайтесь медленно, но верно!
Никогда не используйте внутреннюю силу в корыстных целях!
Наступает время правильно воспользоваться силой разума
18 КАК ИСПОЛЬЗОВАТЬ ЭТО "НЕЧТО"? ВОПРОСЫ И ОТВЕТЫ
19 ПОДЕЛИТЕСЬ СВОИМ СЧАСТЬЕМ С ДРУГИМИ
20 СЕЙЧАС У ВАС ЕСТЬ ЭТА СИЛА — ВОСПОЛЬЗУЙТЕСЬ ЕЮ!
ТНТ — ОПОРА ЗЕМЛИ!



1
ЭТО "НЕЧТО" ВНУТРИ ВАС НАЗЫВАЕТСЯ ТНТ
Я обращаюсь к тем, кто стремится к успеху и совершенству; к вашим ногам я кладу идею, изложенную в этой книге. Делаю это безо всякого страха и с полной уверенностью, что она полностью изменит ваш мир, принесет вам здоровье, благополучие, успех и счастье (конечно, если вы ее поймете и примете).
Помните, что ТНТ (тринитротолуол) — опасное взрывчатое вещество, поэтому обращайтесь с ним аккуратно. Во все века его сила разрушала тех, кто пытался им злоупотреблять. Поэтому вам следует быть очень осторожным и помнить, что силу эту можно использовать только во благо.
Сила ТНТ находит подтверждение в учении Библии, в известных законах физики и, что не менее важно, в нашем здравом смысле. Прочтите книгу и убедитесь, что приведенные мной доказательства говорят сами за себя.
Некоторые из вас увидят только духовную сторону моей теории, другие разглядят в ней научные истины, но большинство сможет принять ее просто как эффективный практический метод, ведущий к успеху. И если вы откроетесь навстречу предложенной идее, то поймете, насколько прост и легок этот путь.
Я очень обязан своему старому другу, эксперту в области рентгенологии и электрических высокочастотных приборов. Когда я был еще мальчишкой и только начинал экспериментировать с электричеством, он привлек мое внимание к первому кусочку могущественного ТНТ, лежащего в моем кармане.
Теперь, оглядываясь назад, я понимаю, почему друг не заставил меня поверить в его реальность. Он верил в меня и знал, что когда я буду готов, то дойду до всего сам. Тридцать лет я упорно пытался найти это "нечто", этот секрет — ТНТ.
И все это время его сила была рядом со мной, она лежала в моем кармане и ждала, пока я найду ее. Однако теперь я аккуратно держу ТНТ и любезно поделюсь им с вами, потому что знаю: если его использовать с умом, то он сметет все преграды и откроет вам тот путь, о котором вы мечтали всю жизнь.

Почему вы заблокированы?
Я много лет проработал журналистом, зачастую за кулисами — встречался со многими великими людьми, брал интервью у знаменитостей. Я старался изучить их и понять, какими особыми качествами они наделены, раз смогли так высоко подняться над остальными, но не мог разгадать их секрета.
Затем наступила первая мировая война, и я никак не мог понять, почему другие продолжают идти вперед, когда я, казалось, был заблокирован своими амбициями. Тем не менее война научила меня спать в грязи, есть заплесневелый хлеб и при этом смеяться над жизнью. И этот опыт стал частью моего ТНТ, поэтому постарайтесь запомнить, чему я научился. Это помогло мне навсегда победить страх, и я надеюсь, поможет и вам.
В надежде найти верную дорогу к успеху я прочитал сотни книг о том, как преуспеть, но они меня ни к чему не привели. Я перечитал книги по философии, психологии, и все же этот желанный секрет постоянно маячил где-то чуть-чуть впереди. Надеясь найти то, что меня интересовало, я вступал в различные тайные общества. Тем не менее, как и кусочек ТНТ, который все время лежал в моем кармане, этот секрет был в каждой книге, в каждом совете, прямо перед моим носом, но что-то не давало мне обнаружить его.
И если вы не можете найти этот секрет ТНТ, то нужно лишь выяснить, что удерживает вас от него. Ведь он здесь. И если, читая эту книгу, вы не сможете найти ТНТ, то попытайтесь читать между строк — я сделал все что мог, чтобы представить его вам.

Вы боитесь?
После войны я стал членом инвестиционной банковской организации на побережье и несколько лет лелеял свою мечту, точно так же, как и тысячи других людей. В результате я обнаружил, что мои "воздушные замки" оказались слишком хрупкими.
Финансовый катаклизм, перевернувший весь мир с ног на голову, окончательно разрушил мои замки, и во мне поселился страх. Я как будто потерялся в тумане. Куда бы я ни поворачивался, на меня везде что-то сваливалось.
Я стал исполнительным директором организации, и мои обязанности удвоились. Из-за экономических потрясений, охвативших весь мир, наш бизнес переживал кризис. Многие люди, которые не хотели видеть этой катастрофы, охватившей все виды деятельности, были настроены критично. Все это меня тревожило и принесло не одну бессонную ночь. Однажды я обнаружил, что ужасно боюсь идти на работу, потому что каждый новый день мог принести еще больше несчастий и проблем.
Неделя шла за неделей, и ситуация становилась все хуже и хуже. Я пребывал в растерянности. Несколько раз я собирался покинуть бизнес и вот однажды, в конце июня 1931, решился уйти. Я сказал
об лом одной женщине, с которой вел вместе дела уже несколько лет, и в ответ не увидел в ее глазах ничего, кроме упрека.
Той ночью я попытался уснуть и снова не смог. Я долго ходил взад и вперед по комнате и только около половины четвертого утра вдруг остановился и сел. Я был один на один с самим собой. Я мог последовать одному решению: уйти из компании, оставив остальных разбираться со всеми проблемами, или же мог остаться и принять в этом участие, взяв на себя определенные обязательства.
Я поймал себя на том, что говорил практически вслух:
"Правда всегда одна. И она всегда будет правдой. По-другому просто не может быть ". Этому меня учили с детства.
И тут на меня снизошло озарение!
С неба!
Голос с неба сказал:
"Что ты искал все эти годы? Чему тебя учили? Чему ты научился сам? Где ты был? Куда ты идешь?"
Я вскочил, восклицая: "Я знаю это. Я понял это сейчас. Это и есть секрет. Именно этому они пытались научить меня. Вот он, Королевский Секрет!"
Что-то подсказало мне, что я найду такие же слова в книге, которая попалась мне много лет назад; тогда я пытался прочитать ее, но не смог понять и отложил в сторону. Она была написана великим человеком — Альбертом Пайком, который был мистиком, поэтом и ученым. Вытащив книгу из шкафа, я начал лихорадочно пролистывать страницы. Эти слова были там, и я тотчас понял их.

Открой свое сердце
Теперь у меня был ключ к секрету. Теперь я видел широкую ровную дорогу и в конце этой дороги — поток яркого великолепного сияния:
"Вот та дорога, которую ты искал. Ты стоишь на ней. Каким же простаком ты был! Они пытались научить тебя, они пытались помочь тебе, но твое сердце было закрыто, ты думал, что сам сможешь найти этот путь и стать на него ".
Я победил. Мои страхи и беспокойство исчезли. Я улыбнулся. Я знал, что прав, что с этого момента у меня все будет хорошо, и уснул, как младенец.
В тот день атмосфера в офисе была совершенно иной. Висевшие над нами гнетущие черные тучи начали исчезать. Я рассказал обо всем случившемся той женщине, которая вчера посмотрела на меня с упреком. Теперь она улыбалась мне, и в ее глазах я видел понимание. Она помогла мне снова влиться в работу, и я никогда не смогу до конца отблагодарить ее.
Как сказал один мудрый человек: "Все мы от рождения способны различать добро и зло и достигать поставленных целей, но некоторым нужно сначала расшибить лоб о кирпичную стену, прежде чем понять, что к чему".
Я с огромной силой ударился головой о стену, и это было самым лучшим и величайшим событием в моей жизни.
Заметив во мне перемены, многие просили рассказать, что случилось, но я открыл секрет только самым близким друзьям. Знание этого секрета принесет вам неоспоримую пользу, и я собираюсь открыть его всем.
Кап-кап-кап!
Все не может измениться сразу. Вспомните, как падают маленькие капельки воды — кап-кап-кап. Так и ТНТ постепенно будет уносить прочь ваши сомнения, страхи и предрассудки, освобождая вас для новых идей, новых истин, нового понимания мира.
Кап-кап-кап — это новые возможности стучатся в вашу дверь. Откройте им свое сердце и примите эти знания.
С того дня, как я решил поделиться своим секретом ТНТ, его начали использовать тысячи людей, компаний и организаций. Кроме того, я проводил индивидуальные беседы и лекции, выступал в аудиториях и по радио, консультируя еще сотни и сотни людей, и счастлив сказать, что все без исключения из тех, кто понял и начал применять описанные в этой книге принципы и методику, достигли феноменальных результатов.
Кап-кап-кап!
Вы можете понять и принять все сразу, а возможно, вам потребуется какое-то время, чтобы подготовиться к тому, что заложенная в вас сила начнет действовать. Не упорствуйте и не пытайтесь форсировать события: будьте уверены, что эта сила находится в вас и вы можете научиться ею пользоваться.
Боевой дух в нашей организации совсем упал, когда на меня снизошло озарение. Все пребывали в унынии, вокруг царил страх. Мы должны были всё коренным образом изменить, что было просто необходимо.

Правда всегда одна
Я должен был приложить все силы, чтобы помочь другим сотрудникам. Вначале я немного растерялся, не зная, какой именно метод использовать, чтобы помогать окружающим. Тогда я решил воспользоваться испробованным мной способом и обратиться к своему подсознанию. Внутренний голос подсказал мне, что я должен поговорить с сотрудниками.
Некоторые отнеслись к этому скептически, но я сказал себе: "Я могу доказать, что я прав!" Всю следующую неделю я каждую свободную минуту перечитывал книги, которые изучал в течение прошлых лет. Естественно, что первой была Библия; затем книги, посвященные йоге, труды великих философов Древней Греции и Рима, книги их последователей и великих людей современности. Я снова и снова размышлял над тем, что писал Марк Аврелий в своей книге "Meditations" ("Размышления"), заново перечитал "Law of Psychic Phenomena" ("Закон психических явлений") Томаса Джей Хадсона и "The Gist of It" ("Сущность"), написанную выдающимся врачом Хейдоном Рочестером. Я перечел всю свою литературу, посвященную физике, электричеству и волновой природе света. В результате я не только убедился в своей правоте (в принципе, я и так был уверен, что прав), но и обнаружил, что все эти теории базируются на одних общих принципах. Перечитав огромное количество книг по психологии, я увидел, что и здесь повторяется та же история. Затем я начал цитировать отрывки из этих книг, и, о чудо, все начало меняться.

Где ваше место?
Оглядевшись вокруг, я заметил очень важную деталь: мужчины и женщины, использующие описываемую мной силу, — это звезды; те, чьи фотографии мы видим на обложках журналов и газет. Что-то заставляет их избавляться от своего внутреннего страха, и они поднимаются над обыденностью нашей жизни. Конечно, дело не в том, чтобы попасть на обложки газет и журналов. Однако я думаю, что вы со мной согласитесь — люди, которые максимально развили эту внутреннюю силу, достойны такого внимания, иначе их имена никогда бы не оказались в списке самых популярных. Это вовсе не значит, что они ищут внимания прессы; многие из них очень скрытны, и, возможно, именно их скрытность столь привлекательна для окружающих (например, Грета Гарбо). Все они развивают в себе какие-то необычные качества или используют специальные приемы, чтобы выделиться из общей массы: некоторые обладают очень эффектной улыбкой (например, Дуайт Д. Эйзенхауэр); другие постоянно хмурятся (Джон Л. Льюис); некоторые привлекают к себе внимание, постоянно отпуская колкие замечания (Джордж Бернард Шоу); некоторые из них обладают определенным очарованием (Элеонора Рузвельт); кто-то носит длинные волосы (например, многие музыканты и дирижеры, такие как Леопольд Стоковски); кто-то — бакенбарды (например, братья Смит); кто-то ходит с моноклем (Чарльз Кобарн); другие привлекают к себе внимание благодаря необычному стилю одеваться (Марк Твен и его известные белые одежды); жеманным манерам; постоянным скандалам; некоторые даже благодаря числу их браков и разводов (как, например, Томми Манвилл).
Людей привлекают необыкновенные, яркие личности, и большинство из тех, кого мы видим на обложках журналов, попадают под эту классификацию. Каждый из них обладает какими-то индивидуальными особенностями. Некоторые из них намеренно стараются обратить внимание окружающих на свою неповторимость, других же совершенно не интересует чужое мнение. Эти люди слишком озабочены своим имиджем и делают все что хотят, независимо от того, правильно ли они при этом используют свою силу ТНТ.
Многие из них владеют ораторским искусством, искусством управления государством, приемами ведения борьбы, тонкостями банковского дела, полигики, наконец, обладают талантом художника или писателя; но при этом все они находятся под ослепительным светом прожекторов, в центре всеобщего внимания.
И таких людей огромное множество. Я упоминаю лишь некоторых из них: Демосфен, Нерон, Юлий Цезарь, Христофор Колумб, Галилей, Клеопатра, Бальзак, де Мопассан, Исаак Ньютон, Жанна Д'Арк, Кромвель, Эдгар Аллан По, Бенджамин Франклин, Александр Гамильтон, Бисмарк, Александер Грейам Белл, генерал Грант, Авраам Линкольн, Сесил Роде, Ф. Т. Барнум, Клемансо, лорд Китченер, Вудро Вильсон, сэр Томас Липтон, Муссолини, Гитлер, Уинстон Черчилль, Иосиф Сталин, Ленин, Франклин Рузвельт, Чарльз Е. Хьюз, Ллойд Джордж, Махатма Ганди, Вилл Роджерс, Дуглас Фейрбенкс, Генри Форд, Томас Эдисон, Джон Барроуз, Чарлз Линд-берг, Альфред Смит, Джейн Аддамс, Джордж Вашингтон Карвер, Эл Джолсон, Элеонора Рузвельт, Марион Андерсон, Ральф Банч, Гарри Трумен, Джа-вахарлал Неру, Дуайт Д. Эйзенхауэр, Эцио Пинца, Бернард Бару, Джимми Стюарт, Джейн Фроман, Сесил Б. де Милль, Альберт Эйнштейн и Альберт Швейцер.
Этот список можно продолжать до бесконечности, называя имена людей, которые были или являются действительно уникальными личностями. Великих людей можно найти в любой сфере нашей жизни. Так будет всегда — как только подобные люди начинают использовать заложенную в них силу, она возносит их на вершину в их деятельности или стремлениях.
Вы, наверное, заметили, что среди прочих мной были упомянуты такие имена, как Нерон, Юлий Цезарь, Муссолини, Гитлер, Сталин, Ленин. Они все были в определенном смысле гениями. Они добились высокого положения, используя это "нечто", множенное внутри, но при этом втаптывали человечество в грязь. Итак, как показывает история, вы можете прославиться, используя заложенную в вас силу как во благо, так и во зло. Вот почему обладать этой силой так чудесно и в то же время так опасно! Вот почему вы должны научиться управлять ею, заставляя помогать вам и другим.
Я уверен, что эту силу использовал Ганди, и считаю, что он, возможно, являлся одним из самых великих людей современности. На многих фотографиях вы можете увидеть его в образе современного цивилизованного мужчины, но в свои последние годы он ходил коротко постриженным и носил лишь набедренную повязку и огромные очки. Я не могу судить, одевался ли он так с какой-то определенной целью, но уверен, что Ганди осознавал роль, которую играет его внешность, помогая сосредоточиться на том, что он говорил.
Я не пытаюсь объяснить, почему люди, использующие эту силу, привлекают к себе внимание. Но стоит вам начать пользоваться силой ТНТ, и вы увидите, что станете выделяться среди друзей и знакомых. Они сразу же заметят произошедшие в вас перемены, то, как вы теперь ведете себя, как выражаете свои мысли. Это не значит, что вы будете стараться произвести на них впечатление или привлечь к себе внимание. Просто, возможно первый раз в жизни вы будете действительно самим собой, наконец-то увидите находящиеся вокруг возможности, начнете расширять свой кругозор и избавляться от внутренних ограничений. И тогда, я уверен, вы найдете свой путь, путь, на который вы давно могли бы стать, а главное, увидите, как это важно — найти применение силе ТНТ в вашей жизни.
Запомните: вы не сможете заслужить уважение и признание в этом мире, если останетесь скромным и застенчивым, как стыдливая мимоза.
"Как невозможно спрятать город, который стоит на холме, так невозможно укрыть и талант, которым наделен человек..."
Повторю еще раз:
"Великие истины жизни открываются только тем, кто готов принять их... "
Тот, кто пытался использовать силу ТНТ во зло, в конечном итоге оборачивал ее против себя. Обратитесь к истории, и вы найдете тысячи тому подтверждений.
Мы получаем от жизни ровно столько, сколько в нее вкладываем, ни больше, ни меньше — это общеизвестная истина. И если наши мысли, стремления и поступки направлены на добро, то взамен мы получаем такое же отношение к себе, иначе говоря:
"Что посеешь, то и пожнешь".
Так что же это такое, что за сила этот ТНТ, если он может сотрясать землю? Эта сила заложена в каждом человеке, это сила, которую он обязан использовать, если хочет достичь чего-то в жизни!
Вы догадались, что это такое? Это вы, вы сами, это скрытая сила вашего разума, высвобожденная и направленная вам в помощь, чтобы приобрести новый опыт и преодолеть любые трудности — экономические, физические, умственные или духовные.

Представьте себе эту силу!
Эта взрывная сила формируется у вас в подсознании на основании представлений о том, чего вы хотите добиться в жизни, поддерживаемые верой в себя и в Бога.
И какой бы вы себе ни представляли свою жизнь, она может стать именно такой, если только вы будете твердо верить в ту силу, которая в вас заложена!
Это и есть ваш ТНТ — мысленное представление того, что вы хотите, и вера в свои возможности и результат!
Вы видите, как все просто. Так просто, что миллионы людей не захотят в это поверить, не захотят тратить свое время на то, чтобы изучить эту силу, и предпочтут снова и снова биться головой о стену упорной слепоты, невежества и упрямства, продолжая делать себя несчастным, наживая лишь долги и болезни из-за неверного образа мышления.
Я сам тридцать лет спотыкался и делал ошибки, и все это время кусочек ТНТ лежал в моем кармане. Мне нужно было лишь дотянуться до него, и в моих руках оказалась бы сила, которая уберегла бы меня от многих огорчений и неприятностей. Но я считал, что знаю больше, чем те счастливые, удачливые люди вокруг меня, которые использовали эту силу и предлагали мне поделиться ею. Я думал, что смогу справиться со всем сам, что успех в бизнесе — это по большей части везение, что вы не можете зависеть от веры или от какой-то Божественной Силы. Эта истина открывалась мне снова и снова, но я не замечал ее. Скептическое, насмешливое отношение не позволяло мне увидеть и понять ее.
Будем надеяться, что вы не так подавлены, не так отчаялись и устали от жизни, как когда-то я, и вам не придется в таких муках вытряхивать все кармашки ума, чтобы найти в одном из них ТНТ, который лежит и ждет вас.
Что вы сказали? Вы уже нашли детонатор! Замечательно! Установите его. Поставьте знак, предупреждающий об опасности. Действуйте очень осторожно и приготовьтесь к первому взрыву в вашем сознании. Он изменит образ вашего мышления и откроет перед вами новый путь, который изменит к лучшему всю вашу жизнь!



2
ЧТО ЭТО "НЕЧТО" ПРИНЕСЛО ДРУГИМ
Ничто в мире не обладает такой силой, как идея, время которой наступило.
Виктор Гюго
Пришло время для величайшей идеи в мире — стать хозяином своего сознания. Это очень простая идея, но стоит открыться ей и впустить ее, и вы уже никогда не станете прежним. Подобно ТНТ, она встряхнет все вокруг вас. Она потрясет вас до самого основания. Она разрушит ваши ложные понятия и представления и заменит их новыми. В конечном итоге она освободит вашу жизнь от страхов и беспокойств. Она освободит вас от хронического нервного напряжения, вернет вам уверенность в себе, сделает ваш взгляд на жизнь более позитивным и даст вам силы справиться со всеми проблемами, от которых вы пытались бежать многие годы!
Все великие люди на земле использовали эту идею. Она была доминирующей в их жизни. Без нее они никогда бы не стали так знамениты и не добились бы успеха.
Что это за идея?
Это осознание того, что, какую бы картину вы ни нарисовали в своем сознании, делая это четко, уверенно и с достаточной настойчивостью, в конечном итоге вы сможете достигнуть цели!
Вот и весь секрет! Конечно же, к этому стоит еще кое-что добавить. Но если говорить о сущности этой идеи, то она была высказана одним мудрым человеком и гласила: "Каким человек себя представляет, такой он и есть!" Вы это понимаете?
Когда эта идея первый раз пришла мне в голову, я был просто поражен. Это было настоящее потрясение — до этого я пытался сваливать вину за постигавшие меня неприятности на других, на обстоятельства, которые от меня не зависели. Я был уверен в своей невиновности во всех возникавших передо мною трудностях, и мне было от этого легче. Но в конце концов где-то в глубине души я начал понимать, что мое отношение ко всем вещам и событиям связано с происходящим со мной.
Если утром я вставал подавленным и уверенным в том, что день будет плохим, чаще всего так оно и получалось. Сначала мне казалось, что я "медиум", раз могу заранее предсказать, что произойдет. И мне пришлось пройти через многое, прежде чем я понял, что в сфере умственной деятельности есть универсальное правило: "желаемое всегда притягивает действительное", и что все свои неприятности я создавал сам из-за неверного образа мышления.
Оглядываясь вокруг, я видел счастливых мужчин и женщин, которым везде сопутствовала удача. Они вставали утром с мыслью о том, что новый день принесет им что-то хорошее — так оно и получалось!
Иногда и у счастливых людей случались неприятности, но я заметил, что они никогда не позволяли этим проблемам влиять на свое настроение. На следующее утро они вставали, ожидая, что этот день будет еще лучше, чем остальные, и все получалось именно так!
До того как я осознал причину этого феномена, он всегда поражал меня. Я даже возмущался — как может просто иное отношение к происходящему приводить к таким результатам?
Тогда я еще не знал, что существует такая могущественная сила, которую ученые зовут электромагнетизм. Я не знал, что все во Вселенной имеет электромагнитную природу, что законы притяжения и отталкивания действуют на основе электромагнетизма; что в зависимости от того, позитивно или негативно ваше отношение, вы получаете позитивный или негативный результат; что в жизни не существует такого явления, как случай; что все происходит строго в соответствии с законом причины и следствия!
Читайте и перечитывайте предыдущий параграф! Глубоко осознайте эту информацию и никогда ее не забывайте — она обладает силой, которая изменит всю вашу жизнь!
В том, что я говорю, нет ничего неожиданного — разве что этот подход может быть новым для вас. Подобная идея описывалась и представлялась много раз. Она прослеживается через всю Библию, вы можете найти ее в тайных братствах, она вела волхвов, была у крестоносцев, можно сказать, что ее использовал любой выдающийся человек в истории. Моисей, Александр Великий, Наполеон, Шекспир, Вашингтон, Линкольн, Бенджамин Франклин, Эдисон, доктор Штейнмец, Барнум, Рузвельт и многие, многие другие открыли в себе это "нечто".
Умнейшие представители всех поколений, шаманы, религиозные лидеры, великие учителя, жрецы майя, йоги, целители и колдуны — все они знали этот секрет. Кто-то использовал его одним способом, кто-то другим.
Они представляли в своем сознании и сердце то, чего хотели достичь, и это сбывалось!
Моисей представлял, как ведет своих людей к обетованной земле; Александр Великий и Наполеон вызывали в своем воображении великие сражения; Шекспир воображал, что создает свои бессмертные произведения; Вашингтон рисовал себе картину, как тринадцать колоний провозгласят независимость; Линкольну представлялось, что рабов освободят и что Соединенные Штаты останутся единым государством; Бенджамин Франклин представлял себе, что ловит молнию с помощью воздушного змея, чтобы продемонстрировать ее электрическую природу; в воображении Эдисона возникали образы электрического света, фонографа, электропоезда и множества других великих изобретений; Штейнмец представлял себе новые сферы применения электрической энергии, Барнуму рисовалось "величайшее шоу на земле" — цирк, который будет на поезде путешествовать по всему миру, Рузвельт представлял, как он выведет свою страну из глубочайшей депрессии.
Это были благородные мечты великих и вдохновленных людей; они становились их целью и воплощались в жизнь верой, энергией, храбростью и твердостью.
Все они были такими же людьми, как и вы. Они были уверены, что смогут достигнуть поставленной цели, и достигали ее, и вы сможете это сделать.

Остановитесь! Подумайте! Взвесьте!
Что сделало этих людей великими? Все дело в том, что они представляли себе, как добиваются успеха! Они осмеливались представлять великие достижения, и их внутренняя сила заставляла воображение упорно работать дальше, в конечном итоге воплощая мечты в реальность.
Чтобы стать великим, вы должны думать о великом. В неглубоком человеке и мысли мелкие; нельзя оставаться незначительным и думать о великом.

Задумайтесь на минуту!
Как появились пароход, локомотив, автомобиль, электрический свет, швейная машинка, радио, печатная машинка и миллионы других вещей? Все они
родились в уме человека, прежде чем стать реальностью. Все на этой земле, за исключением того, что создала и дала нам природа, является результатом упорной и длительной работы человеческого ума.
Если лишить мир всего, что было создано человеком, то вокруг останутся лишь примитивные джунгли. Пожалуй, это самый быстрый и наглядный способ получить представление о том, чего добился человек посредством своего ума.
Когда однажды будет написана история развития человеческого ума, она станет величайшей книгой всех времен, потому что охватит все аспекты и этапы развития человеческого познания.
Эта история расскажет, как человеку понадобились тысячи и тысячи лет, чтобы преодолеть невежество, суеверие, страх, предрассудки, веру в мифы и неверное представление мира.
Она расскажет о таких великих умах, как Галилей, который вместе с Коперником предположил, что Земля вращается вокруг Солнца, но был вынужден Инквизицией отречься от всех своих утверждений; ему даже запретили публиковать научные труды. С каким стыдом мы сейчас оглядываемся назад, на гонения, которым подвергала Церковь людей, осмеливавшихся говорить правду, невзирая на существовавшую идеологию и законы.
Эта история развития человеческого ума воздаст хвалу Чарлзу Дарвину, чье основательное изучение растений и животных привело к знаменитой и потрясшей мир книге "Происхождение видов", где он развивает теорию эволюции. Отдавая должное современному богословию, можно сказать, что участие Бога в эволюции человека сейчас признано многими религиозными учениями.
Если мы пробежим взглядом по истории, то увидим, как человек постепенно развивал в себе силы, о которых он едва ли мог мечтать на ранних стадиях своего обитания на земле.

Доказательство того, что человек — это больше, чем животное
Тот факт, что невзирая на жестокость своих собратьев и борьбу со всеми формами жизни человек смог выжить, доказывает, что он наделен некой силой свыше. Человек божественен в своем происхождении, хотя очень часто в нем проявляется стремление к дьявольскому.
И именно эта внутренняя сила, отличающая человека от всех остальных живущих на земле существ, позволила ему развиться до настоящего уровня.
Она возвысила человека над остальными животными. И хотя на других планетах и в высших сферах существования возможно присутствие более высокого интеллекта, очевидно, что человек обладает неограниченным потенциалом для дальнейшего своего развития. Научившись жить в мире и согласии с другими людьми, человек стал лишь у истоков своих способностей к открытиям и достижениям. Сейчас он находится где-то в середине этого болезненного процесса обучения, но я уверен, что человек успешно его преодолеет. Я всецело верю в его огромную внутреннюю силу. И многие люди постепенно начинают осознавать, что это "нечто" существует и может в конечном итоге освободить их от страхов, ненависти, предрассудков и помочь настолько глубоко разобраться в себе, что люди начнут понимать себе подобных.
Всегда видно, когда человек использует в своей жизни эту силу — она скрыта в каждой его мысли, в каждом действии. Такие люди всегда уравновешенны, уверены в себе, смелы, свободны и привлекательны. Они точно знают, к чему они стремятся и как этого добиться. Ясно представляя свое будущее, они идут к нему уверенно и решительно. Они несут в себе вдохновение, которое распространяется на всех вокруг. Такие люди стараются увлечь вас за собой, заставить быть более упорным и настойчивым в своей жизни. Эти люди — создатели нашего мира. Они увлекают за собой массы неспособных мыслить человеческих существ.
Так кто же вы, лидер или песчинка из массы? Если вы идете за кем-то, вы не открыли еще в себе это "нечто". Чтобы стать лидером, чтобы выделиться из общей массы на работе или в сфере ваших социальных интересов, вы должны научиться использовать дарованную вам силу. Это очень важно — без нее вы ничего не сможете добиться.
Ваша сила должна быть полностью сконцентрирована на поставленной цели — по закону "притяжения" вы добьетесь лишь того, что нарисовали в своем воображении.

Рисуйте, рисуйте, рисуйте в своем воображении!
Это элементарная команда, которая ведет к развитию навыков. Рисуйте! Рисуйте! Рисуйте! Но при этом представляйте именно желаемое и не воплощайте в воображении страх и беспокойство, иначе ваша внутренняя сила создаст то, чего вы совсем не хотите!
Если бы, пытаясь изобрести электрический свет, Эдисон настраивал себя на поражение, а не на успех, он никогда бы не провел десять тысяч экспериментов, прежде чем обнаружить нить, которая проводила электричество и вырабатывала свет. Только подумайте об этом! Опыты Эдисона заканчивались неудачей 9999 раз, прежде чем однажды ему все удалось! Каждый неудачный опыт показывал, что неверно в его теории, и трудоемким методом исключений Эдисон в конце концов нашел нужный вариант!
Способны ли вы упорно идти к своей цели, постоянно сталкиваясь с такими неудачами? Эдисону приписывают одно выражение: "Успех — это 99 процентов тяжелого труда и 1 процент вдохновения".
Если вы уверены, что при работе постоянно используете заложенную в вас силу, как это делал Эдисон, то ваша вера останется непоколебимой. Вы будете продолжать бороться со всеми препятствиями и мнимыми неудачами, будучи твердо уверенными, что в конечном итоге сможете добиться желаемого.
Иногда неудача в достижении каких-то определенных целей может привести к неожиданным и даже более значительным результатам, как, например, это произошло с Колумбом. Он пришел к выводу, что Земля круглая, и поверил, что, плывя в западном направлении, можно достичь Китая и Индии. Пять лет он снаряжал экспедицию. И все же команда с таким недоверием относилась к его идее, что взбунтовалась и даже собиралась повернуть назад. Но Колумб никогда не терял веры. Сила внутри него заставляла мореплавателя идти дальше, и когда наконец он увидел острова, то назвал их "Вест-Индия". И даже совершив три путешествия в Америку, Колумб так и не понял, что открыл новый мир! Тем не менее история не расценивает открытие Колумба как неудачу. Любая разумная попытка будет оценена!
То, что вы себе представляете, обязательно должно произойти, если представлять желаемое достаточно долго, четко и уверенно. Я буду повторять многое из вышесказанного еще и еще раз в различных контекстах — хочу навсегда закрепить это в вашем сознании.
Преуспевающие люди мира никогда не теряют связи с тем, что они представляют. Они постоянно напоминают находящейся в них созидательной силе о своих целях, чтобы она продолжала притягивать к ним все, что нужно для реализации их мечты.

Пример силы воображения
Ирма и Фарлей О'Брайен — молодая пара, которая сейчас живет в Норт-Голливуде, штат Калифорния, в "доме своей мечты". Это именно такой дом, какой они себе представляли, и, как считают молодые люди, дом появился у них именно потому, что они постоянно представляли его в своем воображении.
Долгие месяцы пытаясь найти подходящий дом, они осмотрели множество районов и прибегали к помощи многих агентов по торговле недвижимостью. Они видели несколько интересных домов, но ни в одном не было того неуловимого очарования, которое они искали.
В конце концов, отчаявшись найти нужный вариант привычными методами, Ирма и Фарлей решили прекратить поиски. Они узнали о новом потрясающем способе притягивать к себе желаемое.
Все, что им нужно было сделать, — это сесть рядом и четко представить себе дом своей мечты, веря лишь п то, что он где-то существует и уже принадлежит им.
Ирма составила поэтажный план дома, мысленно представляя себе окружающий его пейзаж, сад, цветы, дворик — все, что они хотели бы увидеть в новом доме. Они обсудили этот план, который им очень понравился. Молодые люди были полны энтузиазма. Не имея возможности вложить большую сумму денег в такой дом, они верили, что средства появятся, если достаточно сильно и четко представлять себе желаемое, направляя все свои усилия к достижению поставленной цели.
— Мне не нужен просто какой-то дом, — сказала Ирма Фарлею. — Я хочу дом, построенный парой, которая любила бы его так же, как полюбим мы, когда увидим. Я хочу, чтобы это было место, где присутствует атмосфера любви. Я хочу чувствовать эту любовь в каждой комнате, в саду, среди цветов. Как ты думаешь, есть такое место?
— Уверен, что есть, — ответил Фарлей. — Такое место просто должно где-то существовать, иначе ты не представляла бы его так четко.
И каждый вечер, прежде чем лечь спать, Ирма и Фарлей представляли себе, как им показывают именно такой дом, где бы он ни находился. Они засыпали, мечтая об этом доме, с надеждой на то, что со временем их мечта осуществится. Они забыли о своих прежних опасениях, что никогда не найдут дом, полностью соответствующий их желаниям. Почему-то молодые люди знали, что дом, который они рисуют в своем воображении, когда-нибудь будет принадлежать им.
И вот несколько недель спустя Ирма и Фарлей были в гостях у своего друга, и Ирма почувствовала, что очень хочет рассказать ему об их мечте. Друг с интересом выслушал ее, а затем сказал : "Вы в точности описали дом моего друга. Его зовут мистер Дэвис. Его жена умерла несколько месяцев назад, вскоре после того, как они построили «дом своей мечты». За дом предлагали вдвое больше, чем было затрачено на строительство, но Дэвис не собирается продавать его, пока не найдет пару, которая полюбит этот дом так же, как любили его он со своей женой".
— Пожалуйста, отвези нас к этому человеку, — попросили Ирма и Фарлей.
Остановившись у дома в Норт-Голливуде, они просто замерли, не веря своим глазам.
— Это он! — одновременно воскликнули они еще до того, как переступили порог дома. Они как будто уже видели этот дом, двор, сад, цветы, внутренний дворик — их мечта воплотилась в жизнь!
И когда мистер Дэвис встретил их у дверей, по глазам Ирмы и Фарлея он увидел, что они полюбили этот дом, и сказал: "Я вижу, что вам уже понравилось это место. Чувствуйте себя как дома. Я останусь здесь, а вы можете осматривать все, что хотите. Когда вы закончите, я буду вас ждать".
Целый час Ирма и Фарлей как зачарованные осматривали превосходный дом и его окрестности. Казалось, что это все уже принадлежит им — как будто они уже жили в этом "доме их мечты". Возможно, так оно и было на более высоком, ментальном уровне. Но теперь им предстояло столкнуться с действительностью. Было очевидно, что этот дом стоит гораздо больше, чем они могли заплатить, и что любой первоначальный взнос будет больше, чем их текущие средства.
— Что нам делать? — спросила Ирма у Фарлея. — Мы нашли дом, о котором мечтали, но как он может стать нашим?
— Мы здесь благодаря нашей вере, — ответил Фарлей. — Так давай не будем сомневаться в том, что она поможет нам и дальше.
Они стояли на заднем дворике, собираясь войти в дом. Мистер Дэвис открыл перед ними дверь. Он спокойно стоял, пристально глядя на них.
— О, он великолепный... великолепный! — воскликнули Ирма и Фарлей. — Это как раз то, что мы хотели! Но, кажется, мы не можем его себе позволить.
— Почему же? — сказал мистер Дэвис. — Я просил очень большой первоначальный взнос у людей, которым мне не хотелось продавать этот дом. Но вы любите его так же, как любили мы с женой. Мне кажется, она никогда не простила бы мне, продай я наш прекрасный дом паре, которая не разделяла бы наших чувств. Назовите сами условия оплаты, которые бы вас устроили.
Они заключили сделку, и О'Бранены уехали с уверенностью, что теперь "дом мечты" станет для них реальностью.
Но даже в этом случае на первоначальный залог ушли бы все их средства, и не останется денег, чтобы выплатить всю стоимость покупки.
— Не. поддались ли мы эмоциям? — спросила Ирма. — Правильно ли мы поступили, что взяли на себя такие серьезные обязательства?
— Все вышло так удачно, — сказал Фарлей, — и я верю, что все пойдет так же хорошо и дальше.
Так оно и вышло! Сегодня их прекрасный дом выкуплен и полностью оплачен.
Да, эта внутренняя сила действует всегда, если вы знаете, как ею пользоваться. Возможно, вы даже не представляете, как она проявляется, когда просто начинаете верить в нее и делать в любой ситуации то, что считаете правильным.
В случае с Ирмой и Фарлеем желаемое привлекло к себе действительное. Они представляли себе именно такой дом, какой был у мистера Дэвиса, а он представлял себе, что продаст его паре, похожей на Ирму и Фарлея. Такое мысленное представление свело их вместе с помощью друга, которому Ирме неожиданно захотелось рассказать о своей мечте.
Примерно таким же образом заложенная в вас сила найдет пути достижения цели, если вы четко, уверенно и упорно будете представлять себе желаемое, верить в то, что это возможно и что вы обязательно добьетесь этого.
Вы сможете многого достичь в этой жизни, если будете мыслить правильно. И то, что сделало это "нечто" для других, может быть сделано и для вас.

Позитивные мысли притягивают, негативные — отталкивают
Задумайтесь о том, какие мысли сейчас у вас в голове! Верите ли вы всему, что было сказано выше? Быть может, пришло ваше время! Можете ли вы сейчас оглянуться на свою жизнь и проанализировать, как вы привлекали хорошие события позитивным мышлением, а плохие — негативным? Если да, то вы готовы узнать, что может дать вам эта созидательная сила!



3
ЧТО ЭТО "НЕЧТО" МОЖЕТ ПРИНЕСТИ ВАМ
Тысячи, даже миллионы людей на всей земле ищут этот секрет — ключ к здоровью, богатству, счастью, удовлетворению и решению всех своих проблем.
Многие века люди владели этим секретом и использовали данную им силу, и я уверен, что если вы будете размышлять над прочитанным, принимая и применяя описанные здесь идеи, то тоже сможете овладеть ей.
Чего вы хотите?
К чему вы стремитесь?
Ответьте на эти два вопроса, и в вашей жизни появятся цель и направление. Не зная, чего хотите и к чему стремитесь, вы ничего и не добьетесь. Не уверенный ни в чем человек постоянно окружен неопределенными условиями.
Никогда не забывайте: желаемое привлекает действительное!
Ваш сегодняшний образ мыслей определяет, кем и где вы будете в будущем!
Вам когда-нибудь встречался нерешительный человек? Ведя машину, он сначала едет по одной дороге, потом по другой; он притормаживает, чтобы повернуть, затем меняет свое решение и снова набирает скорость; сейчас он чересчур осторожен, а через минуту может вести себя просто безрассудно; ему неизвестно, где он и почему, и никто другой, конечно же, этого не знает.
Так вы никогда ничего не добьетесь и не совершите чего-либо стоящего. Если вы неуверены, ненастойчивы и нерешительны в своих мыслях и поступках — это верный признак того, что вы не можете полностью контролировать свои мысли и эмоции. Это значит, что вы еще не знакомы с созидательной внутренней силой, которая может в корне изменить вашу жизнь.
Сейчас очень много говорят об атомной энергии, и часто потенциал атомной или водородной бомбы либо радиоактивной пушки сравнивается с эквивалентом в тысячах тонн ТНТ.
Впервые обнаружив свою внутреннюю силу, я понял, что наиболее точное ее описание — это ТНТ. Если вы обладаете силой, равной по мощности ТНТ, то вам больше ничего не нужно, чтобы разрушить горы своих страхов, сомнений, беспокойств, напряжения, чувства неполноценности, разочарований, ненависти, жадности и предрассудков, отягощающих и угнетающих вас.
Просто подожгите фитиль, представляя себе, как с вами происходят приятные и желанные события, а затем просто уступите место этому "нечто", этой волшебной внутренней силе, и она поведет вас.
Что эта сила может вам дать?
Назовите желаемое, и она приведет вас к нему! Сформулируйте цель, поверьте в то, что она достижима, представьте себе ее, работайте над ней, и дарованная вам сила создаст все необходимые условия, чтобы вы добились желаемого.

Как преодолеть препятствия
Один мой друг, страдающий сильным заиканием, в детстве хотел быть пастором. Став взрослым, он не расстался со своей мечтой, но если рассказывал о ней друзьям или близким людям, они либо смеялись, либо пытались переубедить его.
— Лучше выбери себе профессию, которая не обязывает к постоянному общению с людьми, — советовали они. — Никто не станет тебя слушать. Ты не можешь произнести и предложения, не заикаясь. Иногда у тебя уходит минута на то, чтобы выговорить одно слово, это раздражает слушателей.
— Но я не собираюсь заикаться всю свою жизнь, — настаивал он. — Когда-нибудь я буду говорить так же хорошо, как и другие. Я представляю себе, как это делаю, и абсолютно уверен, что смогу!
Сегодня у моего друга большая церковь на Западном побережье. Он — один из наиболее убедительных ораторов, с которыми мне приходилось встречаться, и, услыхав его, вы ни за что бы не догадались, что когда-то у этого человека был серьезный дефект речи.
Как он справился с этим недостатком? Благодаря своему воображению! Благодаря тому, что постоянно обращался за помощью к созидательной внутренней силе, данной ему Богом.
Мой друг рассказывал мне, что любил выходить на фермерский двор и часами разговаривал там с цыплятами, представляя себе, что вокруг него люди. Он признался: "Я преодолел множество трудностей, пытаясь говорить правильно. Похоже, вначале я пугал своих слушателей. Иногда они прекращали есть и смотрели на меня с любопытством, и тогда я представлял себе, что привлекаю их внимание своим ораторским мастерством. Порой они вели себя так, как будто были очарованы, как это обычно делают цыплята, и я внушал себе, что это я очаровываю их. Постепенно я начал все лучше контролировать свою речь — отчасти благодаря подобной практике, а отчасти осознав, что привело меня к заиканию.
Видишь ли, мой отец был очень властным человеком. Он нсрил в старую поговорку: «в обществе взрослых дети должны молчать». Когда я был маленьким, он постоянно критиковал меня, стоило мне начать говорить или выражать свои мысли. Это сделало меня очень застенчивым. Стоило мне открыть рот, и я боялся, что надо мной начнут насмехаться. От этого я и начал заикаться. Потом я стал отказываться говорить в чьем бы то ни было присутствии, и люди не настаивали, потому что им было больно смотреть, каких усилий стоит мне каждое слово.
Поняв, что могу не заикаясь говорить в обществе цыплят и домашнего скота, я развил в себе уверенность, что и в присутствии людей смогу говорить точно так же. А приобрел я эту уверенность благодаря довольно забавной мысли, которая как-то пришла мне в голову. Я подумал: самое главное — это представить, что я разговариваю не с людьми, а с цыплятами, коровами и лошадьми, и мой страх пропадет.
Это была ребяческая идея, но она сработала. Она помогла мне научиться не относиться к себе слишком серьезно, преодолеть чувство неполноценности и победить застенчивость. Я осознал, что раньше постоянно представлял себе, что не могу говорить в присутствии других людей, так как боялся осуждения со стороны своего отца. Стоило мне представить, что я могу с легкостью выражать свои мысли, и обратиться к своей внутренней силе за помощью, это «нечто» тотчас взяло меня под свою опеку. Затем с помощью этой силы я притягивал к себе все, что помогло мне приобрести богатый опыт и сделало пастором — таким, каким я являюсь сегодня и каким я представлял себя много лет назад!"
Неважно, с чем связано мнимое препятствие, — внутренняя созидательная сила готова помочь вам преодолеть его!
Вы уже готовите свое сознание к проявлению этой силы в вас и через вас?

Как поверить во внутреннюю силу
Для начала вы должны быть уверены в том, что эта сила — не причуда, что она реальна и надежна, что вы сможете обнаружить ее в себе и будете знать, как потом ею пользоваться.
Конечно же, цель этой книги — помочь вам обнаружить в себе эту силу и открыть все тонкости: как сделать, чтобы она приносила вам успех, как приносит его тысячам других людей.
Но вы, читатели этой книги, не должны просто сидеть, как сторонние наблюдатели, ожидая, что огромная взрывная сила перевернет вашу жизнь. Вы должны открыть свое сознание, сделать его восприимчивым, чтобы ТНТ, скрытый там из-за неверного образа мышления или, возможно, из-за незнания о его существовании, смог вырваться наружу и приступить к избавлению от вами же созданных препятствий, недостатков, трудностей и проблем.
Все трудности, с которыми вы сталкиваетесь в жизни, приходят не извне, они порождаются в вас самих!
Прежде чем события реализуются во внешнем мире, они происходят в вашем уме!
Поняв это впервые, вы испытаете огромное потрясение. Вы не сможете сделать даже движения, сами этого не захотев. Вы не можете просто отложить эту книгу, прежде чем осознанно не решите сделать это. И вы не сможете воспользоваться помощью этого внутреннего "нечто", если не снимете все ограничения, которые наложили на него своим неверным мышлением.

Никогда не падайте духом
Один мой хороший друг, которого зовут Джонс, никак не мог добиться успеха в выбранной им сфере рекламного дела. Ок. был рядовым исполнителем.
Однажды Джонс решил, что ему следует все изменить. Точно не зная, чего именно хочет добиться в пой области бизнеса и к чему стремится, он просто огляделся вокруг.
Имелась ли должность в сфере рекламы, соответствовавшая его наклонностям? Да, она существовала — должность директора по рекламе в центральном ежемесячном издании по географии и туризму, назовем его "Путешественник".
Мой друг был путешественником со стажем. У него было чутье, необходимое для этой должности, и он начал представлять себя директором по рекламе. Он вкладывал в свои мысленные образы много энтузиазма и энергии. Наконец его заинтересованность в получении этой должности окончательно созрела, и Джонс обратился с предложением к владельцу этого журнала.
— Извините, но мы вполне довольны своим директором по рекламе, мистером Халей. Он работает в нашей компании уже много лет и отлично справляется с делами. Насколько нам известно, эта должность закреплена за ним пожизненно.
Такая информация обескуражила бы девять человек из десяти, но не мистера Джонса.
— Я все понимаю, но ваше издание меня чрезвычайно интересует, и мне было бы очень приятно сотрудничать с вами, даже если это будет неофициально. Не станете ли вы возражать, если я по мере возможностей буду присутствовать на ваших совещаниях по редакционной деятельности и рекламе и иногда давать какие-то рекомендации, как если бы я был одним из ваших сотрудников, не требуя при этом никакой оплаты?
Предложение было настолько необычным, что сразу же заинтересовало владельца журнала.
— Лично у меня нет никаких возражений, если вы так сильно этого хотите, — сказал он мистеру Джонсу. — Тем не менее вам придется предложить эту идею мистеру Халей. Ему может не понравиться, что рядом будет человек, претендующий на его должность. Но если он не будет возражать против того, чтобы вы посвящали свое время интересам нашего журнала безо всяких обязательств с нашей стороны, то вы вполне можете это делать.
Мистер Джонс побеседовал с мистером Халей. Мужчины сразу же прониклись взаимной симпатией. Между ними возникли теплые дружеские отношения, и они оставались неизменно такими следующие восемь лет. Все это время мистер Джонс оказывал неоценимую помощь в работе журнала и подробно ознакомился со всеми ее этапами. В то же время он работал в других сферах, связанных с рекламной деятельностью, чтобы обеспечить себя.
В конце концов мистеру Халей однажды было предложено место в Калифорнии. Он всегда мечтал поселиться там на старости лет, поэтому, учитывая здоровье и личные причины, мистер Халей решил уволиться из журнала "Путешественник" и отправиться на Запад.
Сегодня мистер Джонс работает директором по рекламе в ежемесячном издании "Путешественник", заняв место мистера Халей и будучи в курсе всех тонкостей своего дела. Восемь лет он представлял себя работающим на этой должности, где он в действительности и работал все это время!
Вы все еще думаете, что внутренняя сила не поможет вам добиться того, к чему вы стремитесь?

Что может сделать вдохновение
Вы чувствуете себя подавленным, вы в отчаянии, хотите со всем покончить? Точно так же себя чувствовал и X. К. Маттерн. Несколько лет назад он приехал в Нью-Йорк из своего дома в Пенсильвании, который был вынужден покинуть из-за семейных и финансовых трудностей. В Нью-Йорке он надеялся снова стать на ноги, но, как это всегда бывает, когда человек эмоционально и душевно подавлен, дела пошли еще хуже.
В конце концов Маттерн обнаружил, что задолжал оплату за аренду комнаты за семь недель, в кармане у него осталась лишь пара долларов, и не было никаких перспектив и средств к существованию. Он видел для себя единственный выход — самоубийство. Но сначала Маттерн должен был выполнить несколько поручений, и одно из них привело его на первый этаж магазина "Мэйси", в книжный отдел. Когда он проходил мимо полки с книгами, его внимание привлекло название одной из них: "Ваш ключ к счастью", автор — Гарольд Шерман.
На Маттерна этот заголовок подействовал, как красный цвет на быка. "Нет такой вещи, как ключ к счастью", — сказал он себе, переполненный злобой. Но когда Маттерн вышел из магазина, это название стояло у него перед глазами, оно, как копье, вонзилось в его сознание. Повинуясь какому-то внутреннему импульсу, он вернулся в магазин и, подойдя к книжной полке, взял книгу и купил ее на последние деньги.
Вернувшись в свою комнату с ядом, который он также купил, чтобы расстаться с жизнью, Маттерн взял книгу и начал ее листать с демонстративным скептицизмом. Вот одна из первых строк, на которые он натолкнулся:
"Сознаете вы это или нет, но вы прямо или косвенно отвечаете за все, что с вами происходит!"
Первой реакцией Маттерна было выбросить книгу в окно. Ведь во всех своих жизненных неудачах он : винил других, постоянно твердя себе, что все происходит по не зависящим от него обстоятельствам. Меньше всего в своих проблемах он винил самого себя.
Дабы убедиться, что автор книги не понимает, о чем говорит, Маттерн прочитал еще несколько страниц. Но чем дальше, тем меньше в нем оставалось язвительности и скептицизма.
"Возможно, сейчас вы сидите, спрашивая себя, есть ли выход из создавшегося тяжелого положения. Вот вам мой совет: не теряйте надежды! Есть способ, который поможет решить ваши проблемы, избавиться от преследующих неприятностей; он позволит вам достигнуть в жизни самых главных целей... "
Маттерн заинтересовался, мысли о самоубийстве начали рассеиваться. Что это был за путь? Как он мог выйти из сложившейся безнадежной ситуации?
Ответ был написан черным по белому:
"Вы должны развивать в себе способность четко представлять в уме то, чего хотите добиться".
Как помните, я уже говорил, что эта идея не является чем-то новым, но высказанная и описанная тысячи раз она всегда становится открытием для человека, услышавшего ее впервые.
Гарольд Шерман рассказал Маттерну о внутренней силе, заложенной в каждом человеке, как и я сейчас рассказываю вам о ней. Шерман пришел к открытию этой силы своим путем, так же как и я, и у нас обоих возникло непреодолимое желание "поведать о ней миру".
Но Маттерну нужны были объяснения, все должно было быть продумано, и каждый шаг логически обоснован. Его невозможно было одурачить красивыми словами или обещаниями — он был слишком разочарован жизнью, чтобы снова обрести веру; он должен был сам вселить в себя эту веру. Но Маттерн вчитывался в содержание небольшой книги, и вещи, которые раньше для него ничего не значили, начали приобретать глубокий смысл. Он стал пересматривать свою жизнь, но теперь понимая, как могут влиять на нее его мысли и эмоции. Теперь он видел, как часто негативные мысли приводили к негативным событиям в его жизни. Наконец Маттерн подошел к моменту, в котором Шерман утверждает, что каждый человек может учиться на ошибках своего прошлого, извлекать из них конструктивные уроки и что каждый обладает какими-нибудь скрытыми внутренними ресурсами и талантами, которые может в себе обнаружить и развивать, чтобы справиться с финансовыми трудностями. Маттерн спросил себя: "Чем из того, что я когда-либо делал, я могу заняться сейчас, чтобы заработать деньги?"
Он начал вспоминать, чем он занимался раньше, с грустью понимая, что всю жизнь он хватался за многое, но толком ничего не умел. Казалось, не существовало такого сочетания мастерства и таланта, которое могло бы ему помочь в этой тяжелой ситуации. Но одну минуту! Несколько лет назад он пытался создать вещество для чистки и ухода за мебелью, обитой кожей. Он смешивал различные компоненты и был очень близок к созданию нужной формулы, но потом отказался от этого проекта. Возможно, если он снова начнет работать в этом направлении!..
Все произошло в одно мгновение. Внезапно, прямо из его подсознания, к нему пришла формула, которую он искал, как будто кто-то преподнес ее на блюдце! И в то же мгновение он уже знал, что она сработает! Он нашел ее!
В два часа утра X. К. Маттерн окончательно похоронил свои планы покинуть этот мир! Он начал обдумывать, какие химические препараты ему необходимо будет купить для приготовления нового средства по чистке и уходу за кожаной мебелью, когда откроются магазины, и как потом найти на него покупателя!
Все сомнения ушли, и в нем зародилась новая вера в себя и в Бога. Ключ к счастью действительно существовал, и он нашел его!
В тот момент Маттерн понимал, что формула была папа ему этим "нечто", его внутренней созидательной силой, в ответ на все его прежние мечты и уси-имя. Единственной его ошибкой было то, что он отказался от борьбы слишком быстро. Но эта форму-па, созданная однажды, все это время ждала его, находясь где-то в подсознании.
Утром, изменившийся и вдохновленный, Маттерн пошел в ближайший магазин скобяных изделий и уговорил его владельца дать ему кредит в восемь долларов для приобретения компонентов, необходимых для создания средства. Затем он вернулся в свою комнату, за которую не платил уже семь недель, и смешал химические компоненты. После чего он сел, ожидая, что его внутренняя сила подскажет, куда лучше пойти и кому продать свой товар.
В голову ему пришло название большого мебельного магазина на Пятой авеню: "W. & J. Sloane". Рам обязательно должен быть большой отдел кожаной мебели. Маттерн позвонил туда и связался с человеком, заведующим этим отделом. Он сказал: "Меня зовут X. К. Маттерн. Я изобрел средство для чистки и ухода за всеми видами кожаных изделий, в особенности за кожаной мебелью. Я бы хотел прийти и продемонстрировать его вам".
— Приходите, — сказал администратор. — Если у вас действительно есть что-то в этом роде, нас бы это очень заинтересовало!
Когда Маттерн со своим средством прибыл, его проводили на склад, где показали кожаный диван в очень плохом состоянии. Кожа на нем высохла, потрескалась и потускнела. Дело казалось безнадежным, а испытание для нового средства — жесточайшим. Но Маттерн принял вызов. После часа усердной, напряженной работы он позвал администратора посмотреть на результат. То, что увидел управляющий, заставило его широко раскрыть глаза от изумления, он просто не мог в это поверить.
— Этот диван выглядит так, как будто вы его только что подменили, — сказал он. — Не могу поверить, что это тот старый диван! Почему трещины затянулись и разгладились, а кожа снова блестит и выглядит как новая? Мистер Маттерн, вы только что заработали контракт по чистке и уходу за всей нашей кожаной мебелью.
Этим же утром мистер Маттерн вышел из компании "W. & J. Sloane" с чеком на 400 долларов, которые являлись авансом за его работу.
И это было сделано тем "нечто", той созидательной силой, которой вы хотите научиться управлять! И если бы только Маттерн смог правильно воспользоваться ею много лет назад, она и тогда оказала бы ему ту же услугу.
И знаете, что сделал Маттерн, чтобы отблагодарить Бога, освободившего в нем эту силу? Той ночью он дал клятву, что никогда не пройдет мимо человека, нуждающегося в помощи, что у него всегда найдется время поговорить с ним и дать дельный совет, кем бы он ни был.

Не читайте книгу, а изучайте ее!
Сегодня X. К. и его жена Мери Маттерн широко известны по всей стране как чемпионы по благотворительности. Они раздали тысячи копий этой книги по самопомощи, вручая их президентам банков, ведущим промышленникам и бизнесменам, конгрессменам, сенаторам, членам правительства, официанткам, швейцарам, рабочим, фермерам, горничным и администраторам отелей, газетчикам, домохозяйкам; в руки людей всех народностей, классов, профессий и убеждений.
На первой странице каждой книги Маттерны написали: "Не читай эту книгу, а изучай ее!" Затем они подчеркнули тремя разными карандашами некоторые параграфы в книге, чтобы выделить их. Для пущей убедительности они скрепили вместе страницы различных глав или их частей, оставляя письменные инструкции, например: "Не снимайте скобу до тех пор, пока не будете абсолютно уверены, что понимаете и можете сделать на практике все, что описывалось до этого". Или: "Не приступайте к этому разделу целый месяц. Это время вам понадобится для того, чтобы переварить то, что вы изучаете сейчас".
По словам Маттерна, на то, чтобы скрепить каждую книгу, в среднем у них уходит целый час, но: "Дело того стоит, ведь самое важное заключается в том, что человек выносит для себя из книги. Большинство людей имеют привычку читать, а не изучать, поэтому материал не применяется в жизни. Вот почему они ничего не могут добиться".
Говоря о различных проблемах, с которыми сталкиваются люди, Маттерн заявляет: "Все проблемы одинаковы по своему происхождению и могут быть решены только с помощью той созидательной силы, которая находится внутри каждого из нас".
Что касается X. К. Маттерна и его столь же энергичной помощницы Мери, они неизменно следуют своему принципу "всегда улыбайтесь", а их неукротимый дух лучше всего выражен в девизе на визитной карточке:
МЫ ДЕЛАЕМ НЕВОЗМОЖНОЕ, ПОТОМУ ЧТО ЗНАЕМ КАК!
Что вы теперь думаете о созидательной силе? Готовы ли вы к тому, чтобы она приняла участие в вашей жизни? Если да, то вам следует начать использовать метод Маттерна, подчеркивая в этой книге каждую строчку, которая попадает прямо в цель, которая может значить для вас что-то особенное, чтобы каждая мысль крепко вошла в ваше сознание и стала частью вашего мышления.
Но сначала, прежде чем вы сможете осознать эту силу, вы должны избавить свое мышление от множества неправильных мыслей и чувств. Этот процесс может оказаться довольно болезненным, но результат стоит того! Вы готовы к встрече с самим собой? Что ж, тогда начнем!



4
ОСТАНОВИТЕСЬ, ЗАДУМАЙТЕСЬ И ПРОАНАЛИЗИРУЙТЕ СВОЮ ЖИЗНЬ!
Настоящее величие человека заключается в осознании истинной цели жизни, основанном на самооценке и частом самоанализе, и в неизменном следовании принятым для себя правилам, без оглядки на то, что могут думать или говорить другие люди, и на то, совпадают ли его поступки с поступками остальных.
Марк Аврелий
Я абсолютно уверен, что не существует образованного человека, который действительно не хотел бы добиться успеха, но мне всегда было интересно, не присуще ли большинству из нас какое-то негативное качество, какая-то инертность, препятствующая его достижению.
Расскажу вам одну старую байку.

У берега Миссисипи дремали два негра. Один из них зевнул, потянулся и сказал со вздохом:
— Вот бы у меня был миллион арбузов.
Другой негр спросил:
— Растус, если бы у тебя был миллион арбузов, ты бы мне дал половину?
— Нет!
— А четверть миллиона ты бы мне дал?
— Нет, я бы не дал тебе и четверти миллиона арбузов?
— Растус, если бы у тебя был миллион арбузов, ты бы мне дал хотя бы десять?
— Нет, я не дал бы тебе и десяти арбузов.
— Неужели ты не дал бы мне и одного маленького арбуза?
— Говорю тебе Сэм, если бы у меня был миллион арбузов, я не дал бы тебе и маленького кусочка.
— Но почему, Растус?
— Потому что ты слишком ленив, чтобы мечтать о них самому.

Эта история очень поучительна; вы поймете это чуть позже.
Я абсолютно уверен, что некоторые поднимут мою идею на смех. Такие люди были всегда, но они никогда ничего не добивались. Они не могут устроиться в жизни и просто завидуют тем, кто постоянно развивается и в какой-то момент просто обходит их. В таких людях нет ничего, кроме разочарования в жизни. Некоторые могут смириться с этим, как они это делали раньше и как будут делать всегда. Но тем из вас, кому интересна моя теория и кто действительно хочет ее изучить, я обещаю, что они смогут это сделать и научатся сами добиваться успеха.
Гораздо легче плыть по течению, чем против него. Я хочу сказать, что вы должны жить в согласии с остальными, со всем, что окружает вас.
Вот слова великого философа:
"Пусть не только дыхание связывает вас с окружающим воздухом, но и ваш разум находится в гармонии с мировым разумом".
Итак, не нужно больших усилий, чтобы дышать, — гораздо больше энергии потребуется, чтобы думать.
Надеюсь, в дальнейшем мне не придется объяснять, что я предлагаю вам быть в гармонии с самим потоком жизни. И те, кто поймет и примет этот подход, смогут на себе испытать и оценить способность природы предоставлять вам средства для достижения успеха.
Задумайтесь на минуту, я напоминаю вам истины, которые многие, возможно, забыли.
Существует основной закон вознаграждения, по которому все происходит так, как должно происходить.
Во многих сферах деятельности не существует твердых правил: одни предпочитают делают что-то так, а другие иначе. Двое людей могут пересечь реку по-разному: п

Краткий курс скорочтения

Владимир Никонов
b17.ru koob.ru mindmachine.ru
vlaimir@mail.ru

Содержание:
1. Ино странный язык 2
2. Периферическое зрение 4
3. Внутренний ребенок 6
4. Безмолвное чтение 7
5. Сверхскорость 9
6. Цель 10
7. Причины непонимания 12
8. За кулисами чтения 14
9. Учимся у Форда 15

Подписаться на авторскую рассылку «Для ума»

1. Ино странный язык
«Единственная причина, из-за которой человек бросает учебу или сбивается с толку либо становится неспособным к обучению, заключается в том, что он пропустил слово, которое не было понято.
Случалось ли с вами, что, прочитав страницу, вы осознавали, что ничего из прочитанного не помните? Что же, где-то на этой странице вы пропустили слово, значения которого вы не поняли или поняли неправильно» (Рон Хаббард).
Прочтите текст ниже, это отрывок из «Маленького принца» на французском:
Lorsque j'avais six ans j'ai vu, une fois, une magnifique image, dans un livre sur la Foret Vierge qui s'appelait "Histoires Vecues". Ca representait un serpent boa qui avalait un fauve. Voila la copie du dessin.
Если вы не знаете французского, то смысл текста останется непонятным. Это естественно.
В учебниках по скорочтению приводят множество причин медленного чтения:
• артикуляция — проговаривание текста про себя;
• регрессии — возвратные движения глаз с целью повторного чтения уже прочитанного;
• узкое поле зрения…
Но в примере с французским языком все это не важно, потому что неизвестно самое главное — значения слов.
Главное и первоочередное — знать слова.
Если в тексте встречается незнакомое слово, то скорость чтения замедляется (см. Исследование границ). Следует также учесть, что человек способен быстрее распознавать буквы в рамках слова, чем по отдельности (эффект превосходства слова), то есть если мы знаем слово, то прочтем его быстрее.
Ведь что такое слово? Это своего рода архив. Как на компьютере мы архивируем файлы, чтобы уменьшить их размер, так и слово сжимает в себе другие слова. Например, можно сказать: «Книжное издание, содержащее два произведения, которые начинаются с разных сторон книжного блока». Или то же самое коротко: «Аллигат».
Таким образом, чтобы увеличить скорость чтения, нужно знать как можно больше слов. А для этого нужно расширять свой словарный запас (тезаурус).
Сделать это просто:
1. Найти словарь по теме, которую вы изучаете. Бумажный или электронный.
2. Иногда на досуге читать словарь. Вы удивитесь, узнав, как много слов существует.
Например, мне интересна информация по оформлению текстов. Открываю «Издательский словарь-справочник» и узнаю неизвестные слова на букву А: аллигат, амперсанд, антиква, амбалаж, антрефиле, астериск…
Обычно слова учат при изучении иностранных языков. Но почему бы вместо иностранных слов не учить русские слова? Каждый день можно узнавать что-то новое. Это не только увеличит скорость чтения, но и ускорит мышление.

2. Периферическое зрение
Для быстрого чтения необходимо иметь хорошо развитое периферическое зрение.
Исследования показывают, что в момент фиксации взгляда мы четко видим центральным зрением только 3–4 буквы влево и вправо от точки фиксации. Периферическое же зрение охватывает до 15–20 букв соответственно.
«Периферическое зрение — зрение, осуществляемое периферическими областями сетчатки. Характеризуется более низкой остротой зрения по сравнению с центральным: по мере удаления от центральной ямки сетчатки острота зрения быстро падает; снижается также и цветовая чувствительность» (Большой психологический словарь).
Для тренировки периферического зрения выполняйте два упражнения: работа с таблицами Шульте и созерцание зеленой точки (упражнения взяты из книги О. Андреева, Л. Хромова «Учитесь быстро читать»).
1. Таблицы Шульте
Это фактически модель страницы текста.
Работа с таблицей включает два этапа:
• подготовительный;
• исполнительный.
Первостепенное значение имеет подготовительный этап. Он содержит следующее требование: перед началом работы с таблицей взгляд фиксируется в ее центре. Ставится задача видеть всю таблицу целиком.
Пример таблицы Шульте:
25 7 10 16 8
15 22 12 1 6
21 18 19 14 23
3 11 24 20 4
5 2 9 17 13

Исполнительный этап предполагает последовательный поиск всех цифр от 1 до 25.
Если говорить о тренировке периферического поля зрения, то она происходит только в те моменты, когда вы фиксируете взгляд в центре таблицы и стремитесь взором охватить ее всю. Именно в этот момент раздражаются периферические зоны сетчатки глаза и формируются нейронные ансамбли, обеспечивающие съем и обработку информации с резервных зон поля.
Для работы с таблицами Шульте используйте программу Psy Games. Или распечатайте этот файл. Заниматься нужно без напряжения. Столько времени, сколько угодно вам. Результат не заставит себя ждать.
2. Созерцание зеленой точки
В сочетании динамических тренировок с таблицами Шульте и статического созерцания зеленой точки кроется секрет успеха в тренировке зрительного анализатора.
Порядок выполнения упражнения и текст с зеленой точкой вы найдете в этом архиве. Обратите только внимание, что часть текста на листе с зеленой точкой относится к исходному курсу книги «Учитесь быстро читать», вы можете его игнорировать.

3. Внутренний ребенок
Вы хотели бы увеличить скорость чтения, ничего не делая?
Представьте, вы лежите, расслабляетесь, а скорость растет сама собой. Такого не бывает, скажете вы.
Бывает!
Вот задание, которое нужно делать лежа, расслабляясь. Вспомните из детства все, что связано с чтением. Как вы учились читать, что вам говорили в это время, как вы проходили тесты на скорость чтения, как переживали, как читали вслух перед классом…
Если с детства в вас была заложена неуверенность в чтении, то она действует на вас прямо сейчас.
Стефен Волински в книге «Темная сторона внутреннего ребенка» пишет: «Внутренний ребенок видит мир застывшим; ему недоступно восприятие взрослого. Взрослый, живущий здесь и сейчас, в действительности загипнотизирован схемами раненого внутреннего ребенка, и его реакции стали автоматическими. Он воспринимает происходящие события не такими, какими они реально являются здесь и сейчас, а такими, какими они были когда-то в прошлом».
Внутренний ребенок может серьезно ограничивать ваши способности. Если посмотреть на страхи детства, связанные с обучением чтению, с позиции взрослого и осознать их, то они улетучатся. А способности к скорочтению — разблокируются.
Найдите книги, которые вы читали в раннем детстве. Перечитайте их. Почувствуйте скорость чтения.
Например, я перечитал сказки Сутеева (про цветные карандаши, трех котят и зайца). В детстве книга казалась очень большой, а сейчас прочел за несколько минут. А на занятие скорочтением меня подвигли уроки чтения в начальных классах. Мы с другом прочитывали книги для внеклассного чтения заранее, и за это учительница разрешала нам на уроках играть в шашки на задних партах.
Найдите эмоциональное воспоминание, связанное с чтением. Отнеситесь к этому упражнению серьезно.

4. Безмолвное чтение
Проговаривание текста про себя (артикуляция) — одна из причин медленного чтения. Ведь в этом случае скорость чтения ограничивается скоростью речи. Быстрое чтение производится глазами, беззвучно. Читаешь и сразу понимаешь смысл.
Наверное, ничто не вызывает столько вопросов при изучении техники скорочтения, как подавление артикуляции. В классическом учебнике по скорочтению «Учитесь быстро читать» предлагается сокращать проговаривание с помощью выстукивания рукой ритма:
«При выстукивании рукой специального ритма в коре головного мозга возникает зона торможения, которая делает невозможным произнесение читаемых слов… Как установили ученые, движения пальцев рук в ходе развития человека оказались тесно связанными с речью».
Необходимо начитать как минимум 20 часов с выстукиванием, чтобы почувствовать результат. Описание упражнения вы найдете в книге «Учитесь быстро читать».
Упражнение с выстукиванием ритма лично у меня не пошло. По моему опыту, проблема артикуляции лежит намного глубже. И проговаривание можно отключить другим путем. Нужно смотреть в корень.
Зададимся вопросом: а почему мы, собственно, проговариваем текст?
Потому, что нас так научили. Нам в первом классе говорили: читайте по слогам, читайте вслух. Тесты на скорость чтения в школе мы проходили, читая вслух. А еще нас останавливали при чтении, если слово было неправильно произнесено. Представьте, сколько установок на проговаривание мы получили!
Внутренний ребенок все помнит. Слова учителей и родителей для него — это прямые команды к действию. Если сказали, что нужно читать вслух, он будет читать. Не важно, что вы были в первом классе десятки лет назад, для ребенка внутри вас времени не существует.
Готовность детей к обучению чтению формируется в разном возрасте, который для каждого индивидуален. Сейчас в мире набирает обороты движение «Свобода в образовании». Согласно его принципам, когда ребенок готов, он сам начинает читать без посторонней помощи. Ведь дети не похожи друг на друга, они начинают сидеть, ходить, говорить в разное время. Но школьная система подгоняет учеников под одну гребенку — к концу первого класса все должны уметь читать.
А что, если ребенок не готов? Ничего. На него повесят ярлык троечника, лентяя, не способного к чтению. Вот в такой недружелюбной атмосфере формируется навык чтения. Неудивительно, что после школы мало кто хочет вообще читать.
Кроме того, в школе устанавливается предел для скорости чтения — это предел скорости речи. В подсознание проникает установка, что невозможно читать быстрее, чем говоришь. И при этом еще оценивают озвучивание текста. У вас есть еще вопросы, почему мы проговариваем, читая про себя?
Поищите в своей памяти все, что связано с чтением вслух. Учтите, что если были травмирующие переживания, то их будет трудно вспомнить. На то они и травмирующие.
Техника воспоминаний называется перепросмотром. Если захотите детально изучить эту тему, прочтите «Путь Толтеков. Перепросмотр» или книги Карлоса Кастанеды.
Ограничивать скорость вашего чтения может всего одна заурядная фраза, обращенная к вам в детстве. Например: «Ты совсем не умеешь читать», «Ты еле складываешь буквы», «Ты медленно читаешь», «Говори внятнее», «Читай по слогам», «Читай громче, что бурчишь себе под нос»…
Кому-то достаточно просто вспомнить моменты детства, связанные с чтением, и осознать их. А другим необходимо заместить эти воспоминания новыми. То есть вместо реальных воспоминаний создать те, которые хотелось бы иметь в той ситуации. Как будто переснять фильм. Вы можете использовать техники НЛП. Их можно найти в любой книге по НЛП.
Но это еще не всё.
Артикуляция связана с привычкой нашего мозга постоянно разговаривать с самим собой. Если научиться отключать мысли, то и при чтении будет тишина.
Потренируйтесь считать про себя от одного до ста так, чтобы ни одна мысль не вмешивалась. Это будет сложно, мысли будут вторгаться и отвлекать вас. Но практика даст результат.
И вот еще одно упражнение из книги Карлоса Кастанеды «Сказки о силе», которое не только поможет остановить мысли, но и расширит поле зрения:
«Воин сначала, подгибая свои пальцы, привлекает внимание к своим рукам, а затем, глядя и фиксируя глаз на любой точке прямо перед собой на той дуге, которая начинается у концов его ступней и заканчивается над горизонтом, он буквально затопляет свой тональ информацией. Тональ без своих с глазу на глаз отношений с элементами собственного описания не способен разговаривать с собой, и таким образом он становится молчалив».
Опыт показывает, что читать без проговаривания возможно. Перепросмотр и техники отключения мыслей приводят к безмолвному чтению.

5. Сверхскорость
Вы слышали о фоточтении? Его автор Пауль Шелли обещает скорость чтения, равную скорости перелистывания страниц. Как такое возможно?
Мозг запрограммирован на поиск совпадений. Если ему дать установку на поиск, то он автоматически выделит из среды искомый объект. В качестве примера, найдите сейчас вокруг себя предметы синего цвета. Как только поставлена задача, синие объекты мгновенно выделятся из общего фона. Другой пример. На улице во время прогулки дайте себе задание найти число 13. Вы удивитесь, как часто ваше внимание будут привлекать объявления, афиши, номера машин и домов, где есть цифры 1 и 3.
Выделение объектов из фона происходит на сверхскорости. Эту способность полезно использовать при чтении.
Перед началом чтения настройтесь на текст. Сделайте его предпросмотр. Изучите содержание, прочитайте заголовки и подзаголовки, пробегите глазами по всему тексту. Если задачей является поиск информации, то предварительно сконцентрируйтесь на ней. И она сама привлечет ваше внимание во время чтения.
Подробное описание техники предпросмотра вы найдете в книге «Фоточтение».
P.S. С моей точки зрения, фоточтение, как рисует его автор, невозможно, потому что сверхвосприятие текста — это полдела. Текст нужно еще и понять, а если в нем встречаются неизвестные слова, то никакое фоточтение не поможет. Но использовать идеи из книги «Фоточтение», в частности предпросмотр, имеет смысл.

6. Цель
Все бесконечное разнообразие внешних проявлений мозговой деятельности сводится окончательно к одному лишь явлению — мышечному движению.
И. М. Сеченов
Чтение направлено на достижение цели.
Проблемы в чтении начинаются тогда, когда цель сформулирована неверно. Например, одна из распространенных трудностей по признанию читателей: «Я плохо запоминаю прочитанное».
А зачем запоминать? Ведь запоминать нужно для чего-то. Для чего? Помнить не самоцель. Это в школе и институте нужно было запоминать, чтобы сдать экзамены. Сейчас, когда есть Интернет, достаточно просто знать, что такая информация существует, и уметь ее найти.
Если переформулировать цель запоминания, то окажется, что ее можно достичь другими путями. И проблема с памятью решится сама собой.
Еще пример. Чтобы читать книги на английском, не обязательно учить язык. Можно нанять переводчика и читать на русском. Таким способом я перевел и выложил в Интернет десятки книг и статей. А люди, знающие язык, и этого не сделали.
Главное — цель.
Перед чтением задавайте себе вопросы: «Зачем я читаю?», «Какова цель?».
Например, читаю книги:
• «Фотография: мастер-класс», Бюссель Мишель, Бюссель Жюльен.
Цель: делать классные фотографии, руководствуясь идеями книги.
Подход: рассматриваю фотографии в произвольном порядке. Если фото нравится — читаю, как оно сделано.
• Обзоры компьютеров Apple iMac.
Цель: принять решение, стоит его покупать или нет (не стоит).
Подход: выборочное чтение, большие фрагменты текста пропускаю…
• «Работа с энергией», Роберт Брюс
Цель: управлять энергией в теле.
Подход: чтение и выполнение упражнений.
• «Революция 80/20», Ричард Кох
Цель: поиск идей и применение их в бизнесе.
Подход: чтение от начала до конца. Перечитывание со временем.
Обратите внимание, что цель чтения часто лежит за пределами самого чтения.
В случае книги по фотографии цель будет достигнута только тогда, когда будет сделан первый снимок. А при работе с энергией — когда будет выполнено хотя бы одно упражнение. Если этого не произойдет, то чтение было бессмысленным.
У чтения должен быть измеримый результат. Для меня один из критериев чтения — доход. Каждая прочитанная книга окупает себя десятикратно за счет использования идей из нее. Поэтому я не трачу времени на чтение фантастики или детективов. Эти книги не помогут мне достичь целей.
Правильная цель — правильное чтение.
Задача чтения — как можно быстрее достигать целей.

7. Причины непонимания
Нет психологического процесса более важного и в то же время более трудного для понимания, чем понимание, и нигде научная психология не разочаровывала в большей степени тех, кто обращался к ней за помощью.
Дж. Миллер (американский психолог, автор теории о магическом числе 7 для памяти)
Как часто вы читаете, но не понимаете прочитанного?
Почему это происходит?
Психологи выделяют следующие причины непонимания: физиологические, лингвистические, дидактические, логические, психологические.
1. Физиологические причины
Это усталость и плохие условия для чтения.
Понимание текстов сильно зависит от обстановки. Например, в общественном транспорте читать хуже, чем дома в уютном кресле. Вспомните места, в которых вы читаете. Отметьте, где, когда и в каком состоянии лучше всего читается.
Обустройте место для чтения. Читайте в хорошем настроении.
2. Лингвистические причины
Непонимание отдельных слов, сложная структура предложений.
Обращение к словарю решает проблему непонимания.
3. Дидактические причины
Дидактика — раздел педагогики; теория образования и обучения. Раскрывает закономерности усвоения знаний, умений и навыков.
Источником дидактических причин непонимания является сам текст — авторы просто сложно пишут. Тут уже ничего не поделаешь. Или не читать этого автора, или прикладывать силы для понимания.
4. Логические причины
Связаны с незнанием логики.
Решение: изучение учебников по логике. Если человек не знает законов логики, то он и не знает, что их не знает. Поэтому лучше прочитать книгу по логике в любом случае.
5. Психологические причины
Отсутствие внимания, памяти, воображения, воли.
Экспериментально доказано, что если человек читает текст и одновременно проговаривает не связанный с ним ряд слов, он не может ни понять, ни правильно воспроизвести смысл читаемого.
Если читать и параллельно заниматься другими делами, то неудивительно, что текст будет не понят. Будьте внимательны при чтении.
Еще одна причина непонимания связана с памятью. Человек просто забывает, что только что прочел, и не может уловить смысла. Память можно тренировать, могу порекомендовать сайт Владимира Козаренко mnemotexnika.narod.ru. Там вы найдете упражнения для улучшения памяти и сможете записаться на его онлайн-курс по памяти (60 уроков, платно).
Для детальной проработки темы понимания прочтите статьи:
• Понимание как дидактическая проблема, Евгений Коробов, часть № 1
• Понимание как дидактическая проблема, Евгений Коробов, часть № 2

8. За кулисами чтения
Кто заинтересован в том, чтобы вы быстро читали?
Тот, кто пишет тексты для вас.
Авторы газет и журналов всеми силами стараются облегчить чтение своим читателям. Это их деньги. Чем доступнее и интереснее напишут, тем больше продадут.
Рассмотрим газету, которую читают миллионы, — «Комсомольскую правду».
• Ширина газетной колонки равна 4 сантиметрам.
• Строка вмещает всего 2–3 слова, или 20 букв.
Почему именно столько? Потому что так удобно читать большинству людей. Издатели подстраивают текст под читателя.
Раньше у нас не было возможности изменять текст, который мы читаем (не было компьютеров). Ни в одном учебнике по скорочтению не говорится о том, что можно адаптировать текст под себя. А почему бы и нет? Как говорится, если гора не идет к Магомету, то Магомет идет к горе.
Эксперимент:
1. Вставьте в редактор Word текст, который хотите прочитать.
2. Изменяйте длину строки до тех пор, пока не станет удобно читать.
3. Поэкспериментируйте с размером шрифта, расстановкой переносов, выравниванием текста.
Если вам сложно сделать это в Word, полистайте книги, газеты и журналы разных форматов. Найдите удобный.
Итак, если вы много читаете с экрана монитора, то уже сейчас сможете увеличить скорость своего чтения. Просто изменяйте длину строки.
Выводы:
1. Узнайте, при каком количестве букв в строке вы быстрее всего читаете.
2. Подстраивайте текст под себя.

9. Учимся у Форда
Во время Первой мировой войны одна из чикагских газет выпустила передовицу, направленную против Генри Форда. В числе прочего она назвала его «невежественным пацифистом». Форд обратился в суд с иском против газеты.
Адвокаты, выступавшие на стороне редакции, решили доказать на суде невежество Форда. Они буквально закидали его вопросами из различных областей наук, стараясь убедить суд, что Форд действительно дремуч во всем, что не касается автомобильного бизнеса.
Например, его спрашивали, кем был Бенедикт Арнольд или сколько солдат было послано Великобританией, чтобы подавить восстание 1776 года. На этот последний вопрос Форд ответил: «Я не знаю точное число британских солдат, но я знаю наверняка, что их было гораздо больше, чем тех, кто вернулся обратно».
Вопрос следовал за вопросом, и в конце концов Форду это надоело. В ответ на особенно наглый выпад он наклонился вперед, показал пальцем на адвоката, который задавал вопросы, и сказал:
«Если бы я действительно хотел знать ответы на все ваши идиотские вопросы, то, нажав одну из кнопок на моем рабочем столе, я вызвал бы к себе любого специалиста, который ответил бы на любой мой вопрос. Почему я должен забивать свою голову глупостями, чтобы доказать, что могу ответить на любой вопрос? Зачем мне это нужно, если вокруг меня есть множество знающих людей — и они ответят на все мои вопросы».
У нас, в отличие от Форда, есть Интернет.
Если у вас возник вопрос, то:
1. Наверняка он уже возникал у других людей.
2. Они искали ответ на него, спрашивали в Интернете и получили ответ.
3. Вам требуется только найти готовый ответ через поисковую систему.
Не нужно все знать, важно уметь быстро находить ответы.


Владимир Никонов
b17.ru koob.ru mindmachine.ru
vlaimir@mail.ru

Подписаться на авторскую рассылку «Для ума»

vlaimir@mail.ru
www.yugzone.ru


Андреев О.А. Хромов Л.Н.
УЧИТЕСЬ БЫСТРО ЧИТАТЬ




Содержание:

От издательства

Введение к беседам о технике быстрого чтения

Беседа первая. Как мы читаем

Беседа вторая. Первое правило быстрого чтения

Беседа третья. Интегральный алгоритм чтения

Беседа четвертая. Дифференциальный алгоритм чтения

Беседа пятая. Артикуляция и чтение

Беседа шестая. Движение глаз при чтении

Беседа седьмая. Внимание при чтении

Беседа восьмая. Чтение и память

Беседа девятая. Что читать? Как читать?

Беседа десятая. Читаем быстро, быстрее, еще быст¬рее

Приложения

Литература

От издательства

Как читать? Вопрос не праздный, хотя, на первый взгляд, может показаться наивным.
Велика, мол, мудрость—бери и читай!
Но каждый ли грамотный человек действительно умеет «куль¬турно» читать? Каждый ли читающий уверенно скажет, что пони¬мает и запоминает все прочитанное? Что такое читательский та¬лант—природный дар или результат упорного труда? Благо или блажь быстрое чтение? А медленное—недостаток или необходи¬мость? Вопросы, вопросы... Мы не всегда задаем их себе—так естественны для многих потребность и привычка раскрывать книгу или газету. А если задать?
Книга О. А. Андреева и Л. Н. Хромова, наверное, поможет на них ответить. Более того, объяснит сам механизм чтения и восприя¬тия прочитанного, подскажет, как стать по-настоящему грамотным читателем и успешнее плыть в море современной печатной про-дукции.
Конечно, методика, предлагаемая авторами,—это не волшебный ключик, который откроет все потайные двери подлинного искусства чтения. Здесь, как говорится, каждый сам себе мастер. И, конечно же, система быстрого чтения и интеллектуального развития челове¬ка, которую разработали авторы вместе с единомышленниками, не единственная и не абсолютная. Но она дает эффект, пользуется популярностью, о ней говорят (правда, не всегда точно—так что лучше обо всем узнать из первых уст.
Предлагая эту книгу вам, дорогие друзья, мы, издатели, надеем¬ся, что она подтолкнет васпрежде всего к раздумьям, к собствен¬ным поискам. Для кого-то, возможно, книга станет практическим пособием, кто-то использует лишь некоторые рекомендации авторов, а комуто
они покажутся спорными или просто неприемлемыми. Не беда. Главное понять, что чтению надо учиться. Тогда оно— и радость, и труд души, и польза. Успеха вам!

Введение к беседам о технике быстрого чтения
Дорогой друг! Мы предлагаем открыть эту книгу для того, чтобы познать, изучить и освоить новый способ чтения, который мы называем быстрое чтение. Настоящая книга — итог двадцатилетней научной и практической деятель¬ности ее авторов по разработке и внедрению техники быстрого чтения. Читают все, но быстро читать умеют немногие. Многолет¬ний опыт исследований доказал справедливость этого тезиса. Наша мето¬дика обучения получила название «Доминанта 2000 года». Термин доминанта (главенствующая идея, основной признак) означает использование дости¬жений современной науки, а число 2000 означает, что мы готовимся сегодня к деятельности в 2000 г.
Вам жить и работать в XXI в. Готовиться к этому нужно сегодня. Мы считаем, одно из непременных условий продуктивной деятельности в XXI в.—освоение техники быстрого чтения.
Предлагаемая в книге методика освоения техники быстрого чтения яв¬ляется первой ступенью комплексной программы интеллектуального разви¬тия человека, разработанной нашей научной группой.
Как справедливо отмечают ученые, исследующие процессы умственной деятельности, в школах и институтах всего мира учат знаниям, а не грам¬матике творческого процесса. Мы предлагаем вам частично восполнить этот пробел. Вторая ступень обучения получила название «Сатори», что означает озарение. Ее задача—тренировка памяти и дальнейшая активизация ин¬теллектуальной деятельности.
Третья ступень обучения—программа «Ультра-рапид»—сверхбыстрое чтение — ставит своей целью развитие и тренировку внимания. По каждой из этих программ предполагается создание отдельных книг.
Подробнее о них вы узнаете в десятой беседе.
Цель нашей работы помочь вам научиться читать так хорошо, как вы того желаете. Независимо от вида занятий или материала, который читаете, вы можете научиться читать гораздо быстрее и с лучшим пониманием, чем делали это раньше.
Новый способ чтения — быстрое чтение — возник в соответствии с лежа¬щей в глубине у каждого читателя потребностью читать быстрее и лучше. В этой книге вы найдете объяснение основных приемов для освоения метода быстрого и эффективного чтения, а также тесты для практических занятий.
Разумеется, одно прочтение книги еще не обеспечит повышения ско¬рости чтения. Для этого нужны упорные тренировки. Но, прочитав ее, вы поймете, что чтение — это работа. Быстрое чтение — не напряженный труд, а работа более производительная и эффективная.
Быстрое чтение—это подарок, который вы можете сделать себе сами. После начального прочтения книги мы предлагаем приступить к тренировкам в соответствии с рекомендациями на с. 4.
Если вы будете аккуратно следовать наставлениям и добросовестно вы¬полнять указания, то сможете со временем достичь успехов и таком эффек¬тивном чтении, о котором можете только мечтать.
Навыки быстрого чтения обеспечат вам следующее:
— помогут справиться с информационным взрывом;
— гарантируют максимальное возмещение затрат времени и усилий, вложенных вами в чтение;
— покажут различие между полезным смыслом и бесполезным объемом текста;
— помогут вам обрести принципиально новые качества в организации внимания и памяти для дальнейшей успешной учебы, активизации позна¬вательной деятельности.
Позвольте пожелать вам успехов в освоении метода быстрого чтения. Авторы книги верят, что со временем — за пять — шесть месяцев — вы до¬стигнете поставленной перед собой цели—стать опытным читателем. Мы будем признательны всем пожелавшим прислать свои замечания и предло¬жения по анкете, помещенной в конце книги .
Методика самостоятельных занятий
Освоение техники быстрого чтения в предлагаемой книге построено в виде бесед. Каждая беседа содержит небольшой теоретический раздел, описание упражнений и порядок их выполнения, а также тесты и контрольные тексты для измерения скорости чтения. К книге прилагается вкладыш, содержащий 8 таблиц Шульте для тренировки поля зрения. Они понадобятся вам для выполнения упражнений, изложенных в шестой беседе.
В книге имеются шесть приложений, в которых вы найдете контрольные вопросы к текстам для измерения скорости чтения, формулы внушения для занятий аутогенной тренировкой, а также ответы по некоторым тестам, которые вы будете выполнять в процессе занятий.
Методы обучения, положенные в основу упражнений, предложенных в книге, отличаются тем, что при кажущейся своей простоте они обеспечивают глубинное воздействие на тонкие механизмы мозга. Именно в этом принци¬пиальное отличие нашей методики от других, разработанных в Советском Союзе и за рубежом. Обязательным компонентом обучения является про¬ведение в рамках занятий методов психофизического саморегулирования — аутогенной тренировки. Как известно, аутогенная тренировка представляет собой научно-психологическую дисциплину, а именно методику самовнуше-ния, которая позволяет посредством психологических процессов, прежде всего воображения, внимания и эмоциональных состояний, влиять на дея¬тельность органов, управляемых вегетативной нервной системой. В процессе обучения быстрому чтению роль воображения, внимания и эмоционального состояния исключительно велика.
Сравнительные исследования показали, что сеансы аутогенной трени¬ровки на 40% повышают эффективность обучения. Чем же объяснить это? Чтение в значительной степени процесс подсознательный. Большая часть механизмов психической деятельности, сопровождающих чтение и регули¬рующих его эффективность, управляется подсознанием. Означает ли это, что мы не можем воздействовать на него? Формировать новые программы и коды на уровне бессознательного? Достижения психологии свидетельствуют о том, что управлять этими процессами — задача вполне реальная. Более того, раз¬работан комплекс упражнений, обеспечивающих обучение на подсознатель¬ном уровне. В ряду таких упражнений важная роль принадлежит аутогенной тренировке (АТ). Рекомендуемые формулы внушения для занятий АТ даны в приложении 2. Как уже указывалось, освоение метода быстрого чтения— процесс приобретения нового навыка умственной деятельности. Психологи¬ческой основой для формирования такого навыка и является состояние аутогенного погружения.
Обязательное условие успешности самостоятельного обучения — непре¬рывность, регулярность занятий, полнота и систематичность выполнения всех упражнений. Пять — шесть месяцев занимает цикл тренировок. Период за¬нятий нужно спланировать так, чтобы на протяжении всего времени обучения выделять ежедневно для тренировок 30—40 мин.
Другое обязательное условие — сознательное освоение упражнений при глубоком понимании сущности выполняемых действий. Вряд ли можно достиг¬нуть успеха, если начать, например, тренировки, не поняв рекомендуемых
приемов.
Главная особенность предлагаемой методики — активное и осознанное участие самого обучающегося в целенаправленном изменении тех сложных процессов, которые связаны с реализацией программ умственных действий. Без осознания этого, без вовлечения в опосредованную тренировку высших структур коры головного мозга, обеспечивающую перестройку процессов мышления, освоить метод быстрого чтения невозможно. Читать быстро, усваивать полно и глубоко прочитанное без познания сути процессов самого чтения нельзя, именно поэтому методы, основанные только на использо¬вании приборов, чаще всего и не имеют успеха. Они тренируют только след¬ственные факторы: движение глаз, периферические механизмы слуха и речи. Приборы оказывают слабое воздействие на мозговые центры, управляющие процессами чтения. Вот почему результаты такого обучения поверхностны и созданный с их помощью неустойчивый стереотип чтения разрушается до¬вольно быстро. Не могут дать положительных результатов и другие методики, в том числе и безаппаратные, не содержащие в своем арсенале упражнений, активно воздействующих на механизмы мозга.
Освоение метода быстрого чтения глубоко индивидуально. В нашей практике еще не было случая, чтобы все учащиеся одинаково успешно ос¬ваивали упражнения и теоретический курс. Каждый сам выбирает для себя темп и методику наращивания скорости чтения. Отдельные упражнения и методика ч целом подсказывают ряд принципов решения этой задачи. Таким образом, общая задача обучения — сформировать новые программы умствен¬ных действий, новые коды. Средства и сроки ее решения каждый выбирает са-мостоятельно.
И наконец, третье обязательное условие успешного овладения методом быстрого чтения — постепенность наращивания скорости и приобретения на¬выков. Это означает, что необходимо следовать таким известным принци¬пам: от легкого к трудному, от известного к неизвестному. Переходить к следующему упражнению нужно только тогда, когда твердо освоены преды¬дущие навыки.
Прежде чем приступить к выполнению заданий и упражнений, необходи¬мо провести некоторые подготовительные работы.
Материалы. Для занятий нужно иметь: 1) секундомер или часы с се¬кундной стрелкой, возможно использование электронных наручных или на¬стольных часов с цифровой индикацией секундных интервалов; 2) любой школь¬ный калькулятор для подсчета объемов текстов, которые вы будете читать, и вычисления скорости вашего чтения; 3) экран мысленного взора (возьмите половину большого листа ватмана размером 430 X 400 мм. Проведите рамку зеленым фломастером или краской на расстоянии 10 мм от края. Образуется внутренний прямоугольник размером 410Х380 мм. Укрепите лист кноп¬ками на стене в удобном на все время занятий месте узкой стороной гори¬зонтально. Экран мысленного взора — это своего рода демонстрационная доска, на которой отрабатываются основные элементы упражнений техники быстрого чтения и аутогенной тренировки).
План занятий. Советуем спланировать свое время так, чтобы на период занятий — 5—6 месяцев — вас не отвлекали другие дела (туристи¬ческие поездки, загородные прогулки). Совершенно недопустимо одновремен¬но осваивать технику быстрого чтения и, например, вождение мотоцикла или вязание. Приступая к занятиям, вы должны быть уверены в том, что ничто не помешает довести их до конца. Каждая беседа-урок требует 2—3 недели ин-тенсивных тренировок. При необходимости можно увеличить время для отработки отдельных упражнений. Однако во всех случаях общая продолжитель¬ность занятий не должна превышать 6 месяцев. При появлении каких-либо серьезных мешающих факторов лучше прервать занятия и начать их заново в благоприятное для вас время. Для успешной работы следует наметить пред¬варительный план работы и стараться неукоснительно следовать ему. Об¬разец примерного плана занятий показан в приложении 1. Рекомендуем так¬же в процессе занятий вести дневник обучения, где вы будете отмечать ус¬пехи и трудности. Числовые результаты скорости чтения контрольных текстов следует фиксировать на специальном графике, образец которого показан на рис. 1.
Рабочее место, режим занятий. Оптимальными следует счи¬тать ежедневные занятия дома. Продолжительность каждого занятия 30— 40 мин. Желательно работать в одно и то же время. Рабочее место должно быть хорошо и ровно освещено. На столе ничего лишнего. Ничто не должно отвлекать от занятий. Настоятельно рекомендуем читать большую часть вре¬мени в положении стоя, размещая книгу на наклонной поверхности типа бюро или конторки. Во время занятий полезно делать небольшие перерывы. Прежде всего расслабиться, дать отдых глазам. Посмотреть в окно вдаль, затем на пе¬редний план. Хорошо, если перед глазами будет любимая картина, фотогра¬фия или предмет. Полезны несложные физические упражнения. Спокойная тихая музыка также создает благоприятные условия для полноценного отдыха. Наконец, комплекс упражнений аутогенной тренировки позволит в необходи¬мых случаях полностью снять психические нагрузки, настроиться на отдых или занятия. Следует помнить, что период освоения техники быстрого чтения потребует мобилизации душевных и физических сил. Рациональный режим дня, полноценный ночной сон, компенсированное питание — все эти факторы создадут благоприятные условия для получения желаемых результатов.


Рис. 1. График роста скорости чтения в процессе занятий


БЕСЕДА ПЕРВАЯ.
КАК МЫ ЧИТАЕМ
Динамика чтения
Возможно, вы уже знаете людей, которые могут прочитать за несколько минут газету и в течение какого-нибудь часа не только бегло просмотреть целую книгу, но и усвоить ее содержание. Вы, вероятно, подумали, что эти люди обладают такой врожденной способностью, а у вас ее нет. В действи¬тельности же быстрое чтение является результатом применения некоторых простых приемов, которые могут быть освоены, усовершенствованы и исполь¬зованы всяким, кто захочет потратить необходимое время и усилия, чтобы овладеть этими так называемыми «секретами» и «фокусами». Теперь это уже не трюки, а вполне понятные и доступные руководства к быстрому и ка¬чественному чтению.
Быстрое чтение стало легким и доступным многим.
Однако, прежде чем перейти к быстрому чтению, давайте попробуем ра¬зобраться в том, что такое чтение вообще.
Одно из определений процесса чтения, предложенное учеными, следующее:
чтение — процесс использования наших глаз и сознания для понимания как буквального, так и скрытого смыслов, которые заложены в тексте его авто¬ром.
Данное определение не отражает еще многих других аспектов такого сложнейшего психологического и интеллектуального процесса, каким является чтение. Его изучение продолжается, и, видимо, можно согласиться с вели¬ким немецким поэтом Гете, который в одном из своих произведений писал:
«Эти добрые люди и не подозревают, каких трудов и времени стоит научиться читать. Я сам на это употребил 80 лет и все еще не могу сказать, что вполне достиг цели».
Чтение — основное средство обучения, инструмент познания окружающего мира. Несмотря на появление новых средств массовой информации — радио и телевидения, значение чтения в жизни людей по-прежнему огромно.
Информационный взрыв, свидетелями которого мы являемся, ученые предвидели еще в прошлом веке. В наше время объем научно-технической информации огромен, но и он удваивается каждые 10—15 лет.
В условиях информационного взрыва и постоянного усложнения научно-технических проблем, решаемых специалистами всех отраслей знания, чи¬тать нужно все больше и больше. Например, специалистам в области вычисли¬тельной техники необходимо просматривать около 40 отечественных и зарубежных журналов ежемесячно. Совершенно очевидно, что без навыка быстро¬го чтения усвоить такой объем печатной продукции просто невозможно. Чте¬ние текстов с экранов выводных показывающих устройств ЭВМ (дисплеев) также требует обучения. Проведенные исследования показали, что освоившие метод быстрого чтения значительно легче адаптируются к новым видам текстов и уже через некоторое время быстро читают и тексты на экранах дисплеев.
Гениальное создание природы — головной мозг человека формировался в эпохи, когда объем информации, поступающей из внешней среды, был ничтожен и выработанные в процессе эволюции скорости ее восприятия были доста¬точны.
В условиях современной цивилизации большинство людей оказалось уже не в состоянии усваивать потоки всех видов информации. Вместе с тем резервы головного мозга в этом отношении далеко не исчерпаны. Этим объясняется, например, и тот факт, что вычислительные машины, во многом еще проигрывая человеку, по некоторым параметрам его превосходят. Осо¬бенно очевидно это обнаружилось в системах, дающих возможность диало¬га «человек — машина».
Электронная вычислительная машина оперативно выдает на экран тер¬минала — телевизионного показывающего устройства — результат вычисле¬ний, а человек-оператор на считывание результатов затрачивает очень много времени. А ведь иногда от того, насколько быстро принято решение, зависит бесперебойная и безаварийная работа механизмов и оборудования. За последние 20 лет емкость запоминающих устройств ЭВМ возросла более чем в 1000 раз, их быстродействие — более чем в 100 раз. А человек? Наблюдения ученых показывают, что большинство людей читают с такой же скоростью, как 50 и 100 лет назад: 600—900 знаков в минуту. Вот почему с особой остротой встает вопрос о повышении скорости чтения каждым членом нашего об¬щества.
Особенно велика роль техники чтения в школе.
Проведенные в Харьковском пединституте исследования показали, что меж¬ду скоростью чтения и успеваемостью учащихся существует прямая связь. Так, среди быстро читающих учащихся на «хорошо» и «отлично» учатся 53%, а среди медленно читающих—только 4%.
Низкая скорость чтения школьников неблагоприятно сказывается на их учебе в институте. Специальные корреспонденты «Известий» Э. Максимова и И. Пресловская в «Письмах из кораблестроительного института» писали:
«Из института отчисляется приблизительно каждый четвертый, и показатель не меняется уже несколько лет. Школа подолгу жует материал, медленный темп расслабляет ум, а в вузе новой информацией набита каждая минута. Тем более на первых двух курсах». Школьная реформа, представляющая собой, как известно, долговременную программу совершенствования среднего образования, предусматривает активизацию работы школьников. Введение нового курса «Основы информатики и вычислительной техники» — первый шаг на этом пути.
Проведенное нами в ряде школ Москвы обучение методу быстрого чтения учеников старших классов показало их большую заинтересованность, бла¬гоприятно сказалось на активизации учебного процесса в целом.

Когда и где используется быстрое чтение
«...Когда читаешь книгу, не торопись быстро прочитать до следующей главы, но подумай о том, о чем говорится в книге и в ее словах, и трижды возвращайся к одной и той же главе» — так рекомендовал читать «Избор¬ник Святослава», вышедший в 1076 г. Наш современник английский юмо¬рист Д. Микеш в одном из рассказов писал: «...я был потрясен, узнав, что сенатор С. прочел «Историю двух городов» Ч. Диккенса за тридцать минут... Оказывается, что на «Трех мушкетеров» Дюма у сенатора уйдет не более 16 минут, в среднем по 5 минут 20 секунд на одного мушкетера».
Это два крайних взгляда на чтение. Некоторые авторы, обсуждая проблемы . быстрого чтения, делают выводы о недопустимости ускорения процесса
чтения вообще.
Вопрос о сферах применения быстрого чтения нельзя решать так катего¬рично, как это делают некоторые критики. Сегодня мы еще очень далеки от познания всех механизмов чтения и предельных его возможностей. Поэтому, говоря о границах использования быстрого чтения, нужно прежде всего иметь в виду разумные пределы его применения в соответствии с возможностями конкретных читателей. Ни один исследователь и не предлагал использовать этот способ для чтения художественной литературы, хотя и ее можно чи¬тать продуктивно методом быстрого чтения. Вот как, по воспоминаниям А. С. Новикова-Прибоя, читал журналы М. Горький: «Взяв первый журнал, Алексей Максимович разрезал его и начал не то читать, не то просматривать:
Горький не читал, а, казалось, просто скользил по страницам взглядом, сверху вниз, по вертикали». И Новиков-Прибой решил, что Горький читает в два приема и перед ним первая стадия, стадия предварительного просматривания журнала.
«Покончив с первым журналом. Горький принялся за второй, и все повто¬рилось: он открывал страницу, сверху вниз, как по ступенькам, спускался по ней взглядом, на что у него уходило меньше минуты, и так снова и снова, пока не добирался до последний страницы. Откладывал журнал и принимался за
очередной.
Взяв тогда один из журналов, Новиков-Прибой выбрал в нем рассказ, небольшую повесть, цикл стихотворений, литературно-критическую статью и внимательно их прочитал (на что, кстати, у него ушло несколько часов), а на следующий день устроил Горькому небольшую проверку — высказал свои впечатления о прочитанном. Как он и ожидал. Горький вскоре начал с ним спорить. Но вот чего никак не ожидал Новиков-Прибой, так это поразительной насыщенности горьковских возражений фактами: Алексей Максимович не | только помнил фабулу повести, ход мысли автора критической статьи, но и с поразительной легкостью приводил по памяти метафоры, эпитеты, сравне¬ния и образы, которые встречались в ткани обсуждающихся произведений».
Зарубежные пособия по обучению быстрому чтению не дают рекомендаций по использованию метода быстрого чтения для художественной литературы. Вот, например, как выглядят выводы лаборатории развития образования в г. Хьюстоне (США): «Хороший читатель наслаждается чтением и читает с переменной скоростью в зависимости от того, что он читает. Поэта Мильтона нужно читать по словам и строчкам, историка Маколея — предложениями, писателя Теккерея — абзацами, а детективы Конан Дойля — страницами». Очевидно, избирательность чтения и есть та главная особенность использо¬вания быстрого чтения, которое позволяет владеющим этим методом на раз¬ной скорости одинаково хорошо усваивать тексты различного жанра.
Настоящее искусство чтения предполагает способность гибкого чтения в зависимости от его цели и задачи и характера текста. Задача нашей методики обучения — сформировать такой навык. Метод быстрого чтения может быть использован для чтения газет, научно-популярных книг, журналов и других текстов. Мы не рекомендуем читать быстро художественную литературу и любые другие тексты, понимание которых для вас затруднительно.
Что такое быстрое чтение
В одной из заметок «Литературная газета» писала: «Пять тысяч знаков в минуту — такова скорость чтения у инженера Блохина. Объясняя сущ¬ность своего метода, Блохин сказал: «Я никогда не задумываюсь над про¬читанным».
Выше мы уже говорили о сложности и многообразии процесса чтения. Есть и еще один взгляд на эту проблему.
Люди читают сотни веков, но только в наше время со всей остротой встала проблема повышения скорости чтения. В чем причина? Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо рассмотреть те качественные изменения, которые произошли в процессах научной и массовой коммуникации, т. е. в процессах формирования и передачи печатной информации.
История развития человеческого общества — это прежде всего история развития формирования сокровищницы знаний путем переработки и сжатия информации. В обществе всегда циркулируют огромные потоки избыточной информации, не содержащей новых знаний. Не надо думать, что перепроиз¬водство информации — следствие современного научно-технического прогрес¬са. История хранит много подобных фактов и в прошлом. Древние египтяне зафиксировали в папирусах столько сведений о свойствах треугольников и правилах оперирования числами, что усвоение этого материала оказалось просто невозможным для их современников. Выход нашли путем замены зна¬ний конкретных случаев знанием общих и регулярно повторяющихся поло¬жений — закономерностей. Так родилось новое направление в математике — алгебраические методы решения задач.
Из этого следует, что в условиях современного информационного кри¬зиса, возникшего из-за избытка информации, чтение должно быть органи¬зовано таким образом, чтобы, отсеивая лишнее, мы умели выбирать лишь существенно новое, составляющее основу знаний, чтобы, используя инстру¬мент мышления, закладывать в нашу память основы нового знания.
Изложенная здесь модель процессов обработки информации помогает объяснить, что такое быстрое чтение.
Итак, быстрое чтение — это сплошное чтение текста, обес¬печивающее полное и качественное усвоение прочи¬танного и выполняемое нетрадиционными методами. Таким образом, быстрое чтение — не поверхностное чтение «по диагонали» и не чтение кое-как, а активный созидательный понятийный процесс, в ходе которого читатель анализирует факты, суждения, приводит синтез отдельных понятий, в результате чего закладывается фундамент нового знания. Вот почему разработка методики обучения быстрому чтению требует не только решения задач управления анализаторами: речевыми, слуховыми, зритель¬ными, но и разработки системы алгоритмов умственной деятельности, т. е. операций извлечения и обработки достаточной и необходимой для читателя информации, заложенной в тексте его автором.
Именно потому часто оказывается, что быстрое чтение, как это ни пара¬доксально, обеспечивает более высокое качество усвоения прочитанного, не¬жели чтение медленное.
Известный советский психолог Л. С. Выготский еще в 1931 г. писал:
«Обычно думают, что понимание выше при медленном чтении; однако в дей¬ствительности при быстром чтении понимание оказывается лучше, ибо раз¬личные процессы совершаются с различной скоростью и скорость понимания отвечает более быстрому темпу чтения».
В освоении техники быстрого чтения весьма важном является понятие навыка.Что такое навык? Психология определяет навык как автоматизи¬рованный действия, выполняемые как бы без всяких усилий.Человек уже с детства формирует у себя систему навыков. Мы без усилий передвигаемся, ездим на велосипеде, плаваем и т. п.
Важным является также то обстоятельство, что навык, будучи сформи¬рован и закреплен однажды, действует уже всю жизнь. Например, если вы научились плавать, то умение держаться на воде сохранится у вас в любой ситуации. Оказавшись в воде случайно, например когда вас толкнут прияте¬ли с пристани, даже в одежде и обуви вы будете все же держаться на поверх¬ности, не захлебнетесь, не пойдете ко дну, в отличие от людей, не обладающих таким навыком.
Нечто подобное происходит и в нашем случае. Освоив метод быстрого чтения, вы будете быстро читать всегда, всегда удерживаясь на поверх¬ности океана информации, не позволяя ему захлестнуть вас. Вместе с тем вы не становитесь рабом скорости чтения. Каждый раз вы регулируете ско¬рость своего чтения в зависимости от вида текста и цели чтения.
В определении того, что считать быстрым, а что медленным чтением, мы исходим из шкалы скоростей, приведенной в табл. 1.
Таблица 1
Нормативы скорости чтения

Курс быстрого чтения позволяет в среднем увеличить скорость чтения в 3 раза по сравнению с первоначальной; как правило, учащиеся достигают скорости чтения в 3000 знаков и более в минуту (3000 знаков — это примерно 500 слов). Такой темп позволяет прочесть за час около 100 книжных страниц среднего формата.
Ну, а теперь настало время определить начальную скорость чтения.

Определение начальной скорости чтения
Что такое скорость чтения?
Мы определяем ее как количество знаков, прочитанных в единицу времени с учетом качества усвоения прочитанного. Ее можно подсчитать по формуле: V=(Q/T)*K
где V—скорость чтения; О—число знаков в тексте (объем); Т—время, затраченное на чтение текста (в минутах); К.—коэффициент понимания.
Под знаком понимается каждая буква и цифра текста (кроме знаков пре¬пинания). В некоторых пособиях скорость чтения измеряется в словах. От одной единицы измерения к другой можно легко перейти, зная соотношение между ними.
Известно, что в русском языке слова в среднем состоят из шести букв. Если, например, скорость чтения равна 600 знакам в минуту, то скорость чтения в словах будет 100 слов в минуту (600:6). Время чтения можно из¬мерять секундомером, в крайнем случае часами с секундной стрелкой.
А что такое коэффициент понимания? Нам уже известно, что быстрое чтение — это осмысленное чтение при глубоком усвоении прочитанного. В процессе обучения нужно постоянно измерять не только время чтения, но и качество усвоения. Как следует из приведенной формулы, скорость чтения неразрывно связана с пониманием прочитанного. Коэффициент понимания определяется анализом ответов на 10 вопросов по содержанию прочитанного. При правильном ответе на все 10 вопросов К равняется 1, на 8 вопросов— 0,8 и т. д. А теперь, внимание!
Приготовьте секундомер, тетрадь, ручку. Сейчас вы будете читать приве¬денный ниже текст № 1 (объем 800 знаков), а затем отвечать на вопросы. Запишите время начала чтения или включите секундомер.
Контрольный текст № 1 Объем 800 знаков
МЕДАЛЬОН... ОТ КОМАРОВ
Пластмассовый предмет, названный «медальоном», скорее напоминает продолговатую зажигалку, чем украшение. Пользуясь им в лесу или на ры¬балке, можно не опасаться комаров. Будто невидимая рука отгоняет назойли¬вую мошкару.
Устройство, созданное в студенческом конструкторском бюро Рижского института инженеров гражданской авиации, представляет собой импульсный излучатель ультразвука. Вставленная в его корпус микросхема по заданной программе варьирует частоту и амплитуду колебаний. Они настолько слабы, что не причиняют какого-либо вреда человеку, но насекомые их ощущают и побаиваются. Это подтвердили экспериментальные исследования.
Необычный прибор, заменяющий химические репелленты, весит около 50 граммов, питается от батарейки «Крона» и способен непрерывно действо¬вать несколько суток. Сейчас разработчики подыскивают партнеров, готовых
наладить серийный выпуск новинки.
Шпунгин С.// Вечерняя Москва.— 1989.— 20 мая.
Время начала чтения — — — — — — — — — — — — — — — — — — —
Время окончания чтения —— — — — — — — — — — — — — — — — —
Время чтения текста — — — — — — — — — — — — — — — — — — —
При переводе количества секунд в десятичные доли минуты пользуйтесь приведенной ниже табл. 2.

Таблица 2

Теперь запишите в тетради ответы на все 10 вопросов, приведенных в при¬ложении 5.
Текст больше не читайте.
По окончании проверки правильности ответов на вопросы определите свой коэффициент понимания и подсчитайте скорость чтения. Например, вы чи¬тали текст 45 сек. (0,75 мин.), правильные ответы даны на 6 из 10 вопросов:

V = (800/0,75)*0.6= 640 знаков в мин.
Запишите свою начальную скорость чтения в плане вашей работы (см. приложение 1) и отметьте ее на графике результатов обучения (см. рис. 1).
Итак, вы измерили свою скорость чтения. Сравните ее с нормативами, приведенными в табл. 1. Ваша скорость чтения очень низкая. Не огорчай¬тесь. Посмотрите кругом. Ваши друзья-одноклассники читают так же, воз¬можно, многие еще медленнее. Давайте разберемся, почему мы так медленно читаем.

Особенности традиционных методов чтения
Можно выделить пять основных особенностей чтения.
1. Регрессии—это возвратные движения глаз с целью повторного чтения уже прочитанного. Этот недостаток самый распространенный. Не¬которые читатели незаметно для себя читают дважды любой текст — как легкий, так и трудный, как бы для верности. При медленном чтении коли¬чество регрессий составляет от 10 до 15 для текста объемом в 100 слов. По¬нятно, что столь частые возвратные движения глаз резко снижают скорость чтения. Большинство людей читают одинаково медленно и сложные и легкие тексты. Вот что писали американские исследователи, анализируя эту осо¬бенность чтения: многие читают одинаково медленно и квартальный отчет о расходовании горючесмазочных материалов, и статью в научном журнале о новом автомобильном двигателе, и художественный текст: роман А. Хейли «Колеса», тогда как отчет требует краткого взгляда, чтобы увидеть итоговые цифры, научный текст требует другого подхода, так же как и художественный.
Из этого следует, что та или иная скорость и техника чтения должны подчиняться прежде всего целям, задачам и тем установкам, которые чита¬тель ставит перед собой. Именно отработка соответствующих программ умственных действий до автоматизма, умение гибко использовать в нужный момент любую из них и определяет способность читать быстро.
2. Отсутствие гибкой программы чтения вредит многим. Уже первые эксперименты показали, что путем использования простейшей установки — интегрального алгоритма — удается повысить скорость чтения в два раза и почти вдвое улучшить усвоение прочитанного.

3. Артикуляция. Движения губ, языка и других органов речи при чтении про себя затормаживаются лишь внешне. На самом же деле они нахо¬дятся в постоянном скрытом движении. Интенсивность этих микродвижений артикуляторов зависит прежде всего от уровня развития чтения и слож¬ности текста.
Как было установлено, привычка проговаривать слова присуща боль¬шинству читателей. Формируется она в детстве, когда учатся читать. Сначала ребенок произносит слова по буквам, потом по слогам и, наконец, читает вслух слово целиком. В результате между видимым и произносимым словом устанавливается прочная рефлекторная связь и формируется привычка про¬говаривать текст сначала вслух, позже шепотом, а затем про себя. И, как вся¬кая привычка, она очень устойчива.
4. Малое поле зрения. Под полем зрения понимается участок текста, четко воспринимаемый глазами при одной фиксации взгляда. При традиционном чтении, когда воспринимаются буквы, слова, в лучшем случае два-три слова, поле зрения очень мало. Вследствие этого глаза делают много скачков и фиксаций (остановок). Такой прием можно назвать способом чте¬ния с дроблением взгляда. Чем шире поле зрения, тем больше информации воспринимается при каждой остановке глаз, тем меньше этих остановок, а в итоге — эффективнее чтение. Быстро читающий за одну фиксацию взгляда успевает воспринимать не два-три слова, а всю строку, целое предложение, иногда и абзац.
5. Уровень организации внимания. Внимание — катализатор процесса чтения. Скорость чтения большинства читателей намного ниже той которую они могли бы иметь без ущерба для понимания. У медленно читающего внимание быстро переключается на посторонние мысли и предме¬ты и интерес к тексту снижается. Поэтому большие фрагменты читаются ме¬ханически и смысл прочитанного не доходит до сознания. Такой читатель, заметив, что думает о посторонних вещах, часто бывает вынужден перечи¬тывать отрывок заново. Умение управлять своим вниманием — важнейшее свойство, которое тренируется в процессе освоения техники быстрого чтения.
Изучение объема читаемого текста и бюджета времени
Проведите в течение недели анализ чтения. Фиксируйте ежедневно все, что вы читаете, замечайте время, которое затратили на чтение. Занесите результаты наблюдений в табл. 3.
Таблица 3
Анализ объема чтения


Итого за неделю прочитано: текстов книжно-журнальных всего - знаков, в том числе
газет — штук, журналов — штук, книг — штук. Общее время чтения — час.
Примечание. Объем прочитанного приводится в знаках, время чтения в минутах, ито-говое время за неделю в часах.

Как работать с этой таблицей?
Вам может показаться вначале задача ее заполнения очень сложной и трудоемкой. Однако это не так.
Конечно, непросто фиксировать каждую минуту своего времени. Однако, как вы скоро убедитесь, польза от этого очень большая. Тем более что делать это нужно всего одну неделю. Хотелось бы напомнить вам, что есть примеры людей, которые всю жизнь фиксировали каждую минуту своей деятельности и вследствие этого достигали многого.
Пример такого человека описан в книге Д. Гранина «Эта странная жизнь». , Советуем вам найти эту книгу в библиотеке и прочитать ее, заметив время начала и конца чтения и подсчитав затем среднюю скорость чтения всей книги.
При работе с таблицей у вас, возможно, появятся и другие вопросы. Один из них: как определить объем читаемого текста? Как вы уже знаете, мы определяем объем текста в знаках, под которыми понимается каждая буква текста. Контрольные тексты, которые мы будем предлагать вам в книге, всегда сопровождаются данными об их объеме. Но вы должны уметь опреде¬лять объем любого текста самостоятельно. Делать это очень просто. Приведем примеры.
Как определить объем книжной или журнальной страницы? Самый простой способ следующий. В конце книги, в так называемых выходных данных, содержатся сведения о ее объеме в учетно-издательских листах. Каждый учетно-издательский лист содержит примерно 40000 знаков. Таким образом, зная объем книги и количество страниц, всегда можно подсчитать количество знаков на одной странице.
Для примера возьмем учебник: Цветков Л. А. Неорганическая химия.— М., 1983. Его объем 13,1 учетно-издательского листа, количество страниц 206. Объем одной страницы равен:
(13,1*40000) /206 = 2544 знака.
Аналогично ведется подсчет объема текста и в журналах. Количество знаков в газетной статье подсчитывается следующим образом. Нужно определить количество знаков в одной-трех строчках и взять среднее арифметическое, затем подсчитать количество строчек и подвести общий итог. Например, в га¬зете «Комсомольская правда» в одной строчке, как правило, 25 знаков. Зная количество знаков, можно подсчитать объем текста:объем текста == 25 X количество строчек.
Как вы читаете
Изучив основные особенности процесса чтения и свои недостатки в его реализации, полезно провести более детальный анализ своего чтения. Для этого предлагаем ответить на 10 вопросов приведенной здесь анкеты, причем ответы оцениваете вы сами соответствующим числом баллов, обводя каран¬дашом одну из приведенных справа цифр.
1. Всегда ли вы, начиная чтение, имеете четкую цель и мотив?
Всегда очень четкую и чтение мотивировано ........... 10
Всегда приблизительно и без мотива……..…........ .... 6
Иногда ................…………………………………...... 4
Лишь изредка ………………………………................. 2
Никогда…………………………………....................... 0

2. Меняете ли вы скорость чтения на протяжении одной статьи?
Постоянно меняю .................... .................... .................... 10
Иногда ........................ .................... ....…............. ……….6
Скорость определяю перед началом чтения заранее. ...... 4
Всегда читаю со средней скоростью .........…………….... 2
Всегда читаю очень медленно ..............………………….. 0

3. Удается ли целиком сосредоточиться на тексте?
Удается всегда ...................... .................... .................... 10
В основном удается ................………………………….. 6
Лишь в случае, если материал очень интересный ......... 4
В редких случаях ................……………………………... 2
Не удается ....................………………………………….. 0

4. Можете ли вы быстро понять структуру читаемого текста?
Построение текста чувствую всегда …………………………..….......…... 10
Понять, какие разделы наиболее важны, мне удается быстро ………….... 6
После прочтения небольшой части уже представляю себе структуру …... 4
Разбираюсь в структуре только после того, как прочитаю весь текст . . … 2
На структуру не обращаю внимания . ............. ………………………………0

5. Можете ли вы понять сразу смысл целого предложения или хотя бы его части?
Могу всегда ..........…………........... 10
Могу, если текст легкий ................ . 6
Иногда ...............………………...... 4
Изредка ....................………………. 2
Не могу ....................……………….. 0

6. Возвращаетесь ли вы повторным взглядом к уже прочитанному тексту?
Никогда ....................... 10
Если есть. незнакомые места, то возвращаюсь .......... 6
Изредка возвращаюсь из-за непонимания слов .......... 4
Иногда, если не понимаю смысл текста ............. 2
Возвращаюсь часто по различным поводам ........... 0

7. Водите ли вы по строке пальцем либо карандашом или следите за текстом движением головы?
Голова и руки всегда без движения .............. 10
Иногда двигаю головой .................. 6
При чтении важных мест вожу пальцем по тексту ......... 4
Часто ........................ 2
Всегда так делаю .................... 0

8. Проговариваете ли вы вслух или про себя то, что читаете?
Всегда читаю молча и думаю, что не проговариваю ........ 10
Не могу ответить точно .............. 6
Произношу отдельные (трудные) слова ............ 4
Часто ловлю себя на том, что проговариваю читаемый текст ..... 2
Всегда читаю с артикуляцией ................0

9. Возникают ли у вас образные представления того, что читаете?
Возникают всегда .................... 10
Иногда ....................... 6
Затрудняюсь ответить .................. 4
Очень редко ...................... 2
Никогда ....................... 0

10. Как двигаются ваши глаза при чтении?
Вертикально, плавно и быстро посередине страницы ........ 10
Зигзагообразно, от строчки к строчке ............. 6
По диагонали ..................... 4
С остановками на каждой строчке .............. 2
С остановкой на каждом слове ............... 0
Общее число баллов ................... —
Опыт проведения анкетирования дает следующие результаты: профес¬сиональный читатель получает общее число баллов, равное 100; обученный навыкам быстрого чтения — от 70 до 80; эрудированный (но не обученный быстрому чтению) — от 40 до 50; большинство читателей получают от 20 до 30 баллов. Запомните этот тест. Время от времени вы будете возвращаться к нему и проверять, насколько продвинулись в овладении навыками быстрого чтения.

БЕСЕДА ВТОРАЯ.
ПЕРВОЕ ПРАВИЛО БЫСТРОГО ЧТЕНИЯ
Пять способов чтения
В нашей прошлой беседе, выполняя первые задания, вы определили свои недостатки чтения и его начальную скорость. Часто нас спрашивают: чело¬век, освоивший быстрое чтение, так теперь и читает быстро все подряд? Конеч¬но же, нет.
Быстрое чтение имеет физические границы применения. Мы предлагаем разбить все способы чтения на пять групп. Каждый раз, прежде чем начать чтение, надо выбрать определенный режим в соответствии с целями, задача¬ми и бюджетом времени. Быстрое чтение — вовсе не универсальный метод получения смысловой информации. Но важность овладения им объясняется еще и тем, что в общем объеме времени на его долю приходится большая часть.
Значительную часть информации мы получаем за счет других способов чтения, среди которых основными являются:
1) углубленное;
2) быстрое;
3) панорамное быстрое;
4) выборочное;
5) чтение-просмотр и чтение-сканирование.

Рассмотрим каждый из этих способов отдельно.
Углубленное чтение. При таком чтении обращается внимание на детали, производится их анализ и оценка. Некоторые педагоги называют углубленное чтение аналитическим, критическим, творческим. Этот способ считается лучшим при изучении учебных дисциплин. Вы не просто читаете текст и выясняете непонятные места, а, основываясь на своем знании, опыте, рассматриваете вопрос критически, творчески, находите сильные и слабые сто¬роны в объяснениях, даете самостоятельное толкование положениям и вы¬водам, что позволяет легче запомнить прочитанный материал, повышает активность на занятиях. Таким способом читаются учебники, тексты по незна¬комой, сложной теме.
Быстрое чтение. Этот способ достаточно подробно разбирался выше. Быстрое чтение в тех случаях, когда оно достигает совершенства, частично переходит в углубленное чтение.
Панорамное быстрое чтение. Это результат дальнейшего совершенствования техники быстрого чтения. Используя специальные трени¬ровочные упражнения со стереотаблицами, обучающийся добивается сущест¬венного увеличения оперативного поля зрения. Возникает эффект так назы¬ваемой фузионной дивергенции, т. е. разведение зрительных осей глаз. За счет этого повышается скорость чтения и качество усвоения прочитанного.
Выборочное чтение. Это разновидность быстрого чтения, при ко¬тором избирательно читаются отдельные разделы текста. Читатель как бы видит все и ничего при этом не пропускает, но фиксирует внимание только на тех аспектах текста, которые ему необходимы. Метод выборочного чтения очень часто используется при вторичном чтении книги после ее предваритель¬ного просмотра. Естественно, что скорость такого чтения значительно выше скорости быстрого чтения, поскольку страницы книги листаются до тех пор, пока не отыщется нужный раздел. Его читают углубленно.
Чтение - просмотр. Используется для предварительного ознакомления с книгой. Это исключительно важный способ чтения, которым, несмотря на его простоту, владеют немногие. Вот как описывается, например, техника чтения известного русского библиофила Н. А. Рубакина, в совершенстве ею владевшего: «Читал он поразительно быстро, вернее, определял книгу, ее ценность. Брал ее в руки, пробегал предисловие, по оглавлению выискивал наиболее важные положения автора, по которым можно было судить о его взглядах, просматривал заключение — и диагноз книги и ее содержания был составлен».
Сканирование—быстрый просмотр с целью поиска фамилии, слова, факта. Как показали эксперименты, человек, читающий быстро, вы¬полняет этот поиск в два-три раза быстрее читающего традиционно. Раз¬вивая и тренируя зрительный аппарат и особенно периферическое зрение, ему удается при взгляде на страницу текста мгновенно увидеть нужные сведения.
Рассмотренные пять способов чтения показывают сложность и много¬образие задач, возникающих при реализации такого, казалось бы, естествен¬ного и простого процесса, как чтение. Овладение каждым из них так же важ¬но, как и формирование навыка быстрого чтения. Искусство чтения предпо¬лагает умение каждый раз выбирать соответствующий режим в зависимости от цели чтения, характера текста и бюджета времени.

Почему мы читаем с регрессиями
Один из мудрецов Востока, арабский писатель Аббас Махмуд аль-Аккад в сочинении, которое он назвал «Часы, проведенные среди книг», писал:
«Не знаю, откуда у читателей привычка читать книгу один раз. Ведь книга содержит в себе больше таинственных символов и простора для обозрения окружающего, чем вид и голос. Если твой ум развит более, нежели чувства, то тебе лучше всего возвращаться к прочитанному — этим проверяется раз¬витие твоей мысли». Можно согласиться с предложением читать сложные и интересные книги по несколько раз. Повторение и многократное чтение за¬кономерно и оправдано при чтении учебников, трудных и сложных текстов. К сожалению, очень часто приходится наблюдать возвратные движения глаз при чтении простых и легких текстов. Пример такого чтения показан на рис. 2.
При чтении текста с регрессиями глаза совершают движение назад, на пример из точки 2 в точку 3, хотя никакой необходимости нет. Если это происходит на каждой строчке текста, то очевидно, что такой читатель дважды прочитывает весь текст. Именно такого рода регрессии мы и считаем одним из основных недостатков традиционного медленного чтения. Наряду с регрес¬сиями при медленном чтении замечены и возвратные движения глаз, вызван¬ные кажущимися трудностями текста. Эти возвраты — также недостаток чтения. Очень часто дальнейшее чтение снимает возникшие вопросы и делает возвраты ненужными. Однако есть возвраты, которые можно считать обоснованными. Они возникают при появлении новых мыслей. Какова же природа регрессий? Первая причина — сила привычки. Одна из слушательниц экспериментальных курсов быстрого чтения как-то призна¬лась: «Когда читаю, постоянно все перечитываю помногу раз. Но все равно ничего не могу понять и запомнить. Почему так читаю? Мне кажется, что в голове у меня сидит маленький чертик, который все время шепчет: «Вернись обратно, ничего не понятно, вернись обратно!» Я постоянно следую его совету и так привыкла читать многократно, что даже на улице, увидев вывеску ма¬газина, повторяю ее несколько раз: «Овощи — фрукты», «Овощи — фрукты»... Нам удалось помочь этой девушке. На первом же сеансе аутогенной трени¬ровки, получив установку читать без регрессий, ей удалось прогнать из своего сознания «чертика» навсегда.
Вторая причина регрессий — отсутствие внимания. Этот параметр пси¬хологической деятельности определяет продуктивность многих видов работы, выполняемой человеком. Особенно велика его роль при чтении. Действительно, многие читатели при чтении текста думают не о его содержании, а совсем о другом. Естественно, что тогда возвратные движения глаз неизбежны.

Рис. 2. Регрессии при чтении
При¬мер такого чтения показан в одном из стихотворений А. С. Пушкина:
...По капле, медленно глотаю скуки яд.
Читать хочу: глаза над буквами скользят...
А мысли далеко... Я книгу закрываю...
Итак, теперь мы знаем природу регрессий и можем наметить меры борьбы с этим недостатком. Очевидно, здесь возможны два пути: преодоление силы привычки — всегда все читать повторно и, второй путь,— воспитание вни¬мания при чтении. Для практической реализации этих путей мы предлагаем вам два упражнения.
Упражнение 2.1. Первое правило быстрого чтения: читать без регрессий
Содержание правила: текст любой трудности я читаю только один раз, возвратные движения глаз (регрессии) недопустимы. Только по окончании чтения и осмысления прочитанного можно еще раз прочитать текст, если в этом возникла необходимость.
Это правило должно стать теперь законом вашего чтения. Какой бы слож¬ности ни был текст, ваши глаза бегут только вперед. Никаких возвратных движений глаз. Мы пока еще не спешим. Наша задача научиться читать правильно. Первый шаг на этом пути — полное исключение регрессий.
Но, как мы с вами знаем, есть много трудных и сложных книг, которые нужно читать и перечитывать многократно. Однако при первом чтении даже таких книг правило «читать без регрессий» должно безусловно выполняться. Взгляните еще раз на содержание правила. Мы выделили в нем только одно слово — осмысление. Это означает, что повторные чтения сложных текстов возможны, иногда обязательны. Но во всех случаях факту, повторного чтения должен предшествовать акт осмысления прочитанного. Однако большинство читателей, не утруждая себя размышлениями, прочитав один абзац текста и думая в этот момент совсем о другом, вновь неоднократно возвращаются к нему, и так—на протяжении всего текста.
Эффективность такого чтения, как мы уже знаем, сомнительна. И не только потому, что оно медленное (в 2—3 раза больше времени расходу¬ется на повторные чтения). Страдает и качество понимания и запоминания прочитанного. Как известно, все тексты строятся в линейной логической после¬довательности. Многократные возвраты разрушают стройный каркас повест¬вования, создают в голове хаос, неразбериху. Возвращаясь к прочитанному, вы сразу же забываете (стирается из оперативной памяти) предыдущее. Кро¬ме того, очень часто бывает так, что в последующем изложении — буквально в следующих строчках, абзаце, на следующей странице—проясняются непо¬нятные места текста.
Для освоения упражнения мы рекомендуем вам следующий порядок его выполнения.
Запишите содержание первого правила быстрого чтения в двух экземплярах на отдельном листочке удобного для вас размера, например на библиогра¬фической карточке 125 Х 75 мм или половине стандартного листа писчей бу¬маги. Повторите его несколько раз. Постарайтесь запомнить. Один экземпляр укрепите над рабочим столом на вашем экране мысленного взора. Теперь ваш взгляд всегда будет направлен на это правило. Второй экземпляр постоян¬но носите с собой в записной книжке. Открывая записную книжку, отрывая глаза от книг и учебников, вы постоянно натыкаетесь на первое правило быстрого чтения.
Представьте теперь свое чтение без регрессий. Глаза бегут по тексту только вперед, никаких возвратных движений. Вы будете так читать всегда. Вы справитесь. Прочитайте интересующую вас статью в газете без регрессий. Не спешите вторично прочитать текст даже после необходимого осмысления прочитанного. Посидите, подумайте. Вы многое вспомните. Если в течение трех минут не удалось разобраться в прочитанном, снова читайте. Фиксируйте причины повторного чтения: действительно сложный текст или отсутствие внимания?
Запишите в дневнике свои впечатления. В течение недели выполняйте это упражнение ежедневно.
Упражнение 2.2. «Созерцание зеленой точки»
Это комплексное упражнение, которое решает одновременно две важные задачи: помогает в тренировке внимания при чтении и расширяет опера¬тивное поле зрения. Для выполнения упражнения используется приложение 3. Упражнение повторяется в течение трех месяцев ежедневно, без перерывов, непосредственно перед сном.
Порядок выполнения упражнения:
1. Вырезать из книги приложение 3 и наклеить на плотный картон. Про¬читать внимательно текст, размещенный на странице.
2. Провести сеанс аутогенной тренировки, используя формулы внушения, приведенные в приложении 2, или некоторые подготовительные упражнения для глаз, описанные ниже.
3. Теперь садитесь за письменный стол. Листок с текстом перед вами. Спокойное, ровное освещение. Ноги свободно касаются пола (не перекрещиваются), руки на столе, все тело расслаблено, дыхание ровное, спокойное. Никаких отвлекающих мыслей. Медленно и спокойно прочитать вслух весь текст страницы с зеленой точкой.
4. Созерцать 10 мин. зеленую точку, размещенную в центре страницы с текстом. Посторонние мысли отогнать. Концентрировать внимание взора только на зеленой точке, все мысли, сознание должны быть связаны только с ней. Максимальная концентрация сознания.
5. По истечении 10 мин. закрыть глаза, прикрыть их ладонью правой руки и сразу лечь спать. Иллюзия продолжения созерцания точки должна быть последним зрительным образным впечатлением прошедшего дня.
На первом этапе выполнения упражнения (первая и вторая недели) необ¬ходимо, контролируя свое поведение, постоянно возвращать свои мысли к зе¬леной точке. При правильном выполнении задания не должно возникать ни¬каких неприятных ощущений в глазах. Резь, слезливость и напряжение — признаки технических ошибок. Для их устранения рекомендуется перед на¬чалом упражнения расслабить мышцы глаз, век и лба. После же сеанса ауто¬генной тренировки эти ощущения исчезают и можно сразу приступить к вы¬полнению упражнения. Можно использовать и другой прием: представить себя спокойно созерцающим облака или корабль на горизонте. Ненапря¬женная фиксация взгляда на удаленных объектах расслабляет глазные мыш¬цы. На протяжении всего упражнения необходимо поддерживать расслаб¬ление. Веки должны быть полуприкрыты, взгляд — как бы полусонным.
Созерцая зеленую точку, сознание переживает несколько стадий. По мере возрастания сосредоточенной успокоенности микродвижения глаз становятся все более плавными, мягкими, почти незаметными. Все легче становится удерживать внимание на точке, думать только о ней. Вместе с тем вас под¬стерегает опасность полного расслабления — засыпания. Его первым призна¬ком будет такое изменение координации восприятия, при котором изображе¬ние точки начинает «плыть» в различных направлениях: влево-вправо, вверх-вниз. Иногда точка начинает приближаться к вам или, наоборот, отодви¬гаться, уходить вдаль за плоскость страницы. Это вполне закономерные яв¬ления, которые не должны беспокоить: Следует сохранять состояние «спо¬койной сосредоточенности» и возвращать точку на место. Иногда нарастание сонливости может усиливаться и выражаться в отяжелении век и непреодо¬лимом желании закрыть глаза. Если не поддаться в этот момент искушению, а приводить себя не слишком энергично в обычное бодрствование, то возни¬кает своеобразное и очень приятное состояние. Задание становится легким и простым: смотреть на зеленую точку не составляет труда, глаза без всяких усилий в неподвижности останавливаются на ней, все посторонние мысли ис¬чезают. Видение точки становится необычайно отчетливым, ярким, живым. Достигается какая-то особая ясность сознания. Именно это и является основ-ной целью упражнения на данном этапе. Специальные исследования показы¬вают, что достижение подобного состояния оказывает глубокое благотворное влияние на физиологию и психику обучающегося.
После достижения описанного состояния (одна-две недели) ставится за¬дача постепенного расширения объема восприятия. Следует стремиться уви¬деть одновременно с зеленой точкой все большие фрагменты текста — справа и слева, сверху и снизу. Сначала нужно расширять поле зрения в ширину, по горизонтали. Когда успешно выполните это, можно продолжать увеличивать объем восприятия. Теперь вы должны видеть одновременно с точкой две-три строчки текста вверх и вниз. Что значит видеть? Видеть одновременно с точ¬кой — прежде всего не читать текст, а ощущать его наличие как графиче¬ское обрамление зеленой точки.
Чтение всегда связано по необходимости с движением глаз, сменой их точек фиксации. В упражнении это запрещено. Весь период выполнения уп¬ражнения взгляд фиксирует только зеленую точку. Следовательно, видеть — это не читать текст, а боковым зрением пытаться различать контуры, очерта¬ния окружающих точку слов, фраз, предложений. Постепенно вы будете ви¬деть все большие и большие фрагменты текста. Конечная цель этого упраж¬нения, что и бывает реализовано в большинстве случаев при правильном и аккуратном его выполнении, в следующем: 10 мин. вы свободно созерцаете зеленую точку, не отвлекаясь на посторонние мысли, кроме того, в отдельные мгновения сосредоточения, «ясного сознания», вдруг вы видите всю страницу одновременно с зеленой точкой в центре. Панорама страницы видится вы¬пукло, ясно, отчетливо. Так продолжается недолго, всего несколько мгно¬вений, но это и есть красноречивое свидетельство успешности ваших тре¬нировок.
И в заключение еще несколько слов о страничке с текстом с зеленой точ¬кой. Как вы уже заметили, здесь изложена программа всего курса техники быстрого чтения. Текст страницы — суггестивное (внушающее) обращение к вам, читатель. Делайте упражнение ежедневно. Оно вам понравится. Вот что говорил нам один из учащихся: «Каждый день я с нетерпением жду ве¬чера, чтобы встретиться со своей зеленой точкой. Именно благодаря ей я стал спокойным, внимательным, выдержанным. Особое удовлетворение вызывают моменты «ясного сознания». Я жду их, готовлю. Смотрю на точку, полуприкрыв веки, как бы нехотя, в полусне. В этот момент полностью отдыхаю, расслаб¬ляюсь и как-то внутренне обновляюсь».
Попробуйте. У вас получится обязательно. Мы советуем:
Каждый раз перед вечерним сеансом аутогенной тренировки или перед началом выполнения упражнения «Созерцание зеленой точки» читать весь текст вслух спокойно и не спеша. Это готовит вас к упражнению, к достиже¬нию состояния «ясного сознания». Непроизвольно с каждым днем вы будете читать страничку все быстрее и быстрее. Наконец вы убедитесь в том, что од¬ного взгляда достаточно, чтобы прочитать весь текст. Это первая ваша победа на пути освоения техники быстрого чтения.
В заключение нашей второй беседы мы предлагаем вам выполнить очеред¬ное задание по измерению скорости чтения.
Определение скорости чтения
Приготовьте секундомер, тетрадь, ручку. Сейчас вы будете читать контроль¬ный текст № 2, а затем ответите на вопросы. При чтении текста будьте вни¬мательны. Глаза бегут только вперед. Никаких возвратных движений глаз. Читаем без регрессий. Запишите время или включите секундомер.
Время начала чтения __________________________________
Время окончания чтения ________________________________
Время чтения текста __________________________________
Теперь запишите в тетрадь ответы на 10 вопросов, приведенных в прило¬жении 5. Текст больше не читайте.
По окончании проверки правильности ответов на вопросы определите
свой коэффициент понимания и подсчитайте скорость чтения.
Запишите вашу скорость чтения. Сравните ее с той скоростью, которую
показали на первом занятии. Вас удивляет более высокая скорость чтения?
Это закономерно. Вы читали текст без регрессий, а значит, более внимательно,продуктивно. Желаем вам дальнейших успехов.
Контрольный текст № 2 Объем 1800 знаков
ЧТО ТАКОЕ ИНТЕЛЛЕКТ?!
Интеллектуальное поведение всегда предполагает выбор из нескольких возможностей.
Вот простейший пример: вам нужно попасть на другой конец города. Это можно сделать с помощью разных видов транспорта, но можно идти и пеш¬ком. Прежде чем отправиться в путь, мы оценим ситуацию, взвесим возмож¬ности, имеющиеся в нашем распоряжении, и, выбрав какую-то из них, на¬метим план действий. Иначе говоря, перед нами стоит определенная задача, но выбор правильного решения зависит от нас самих. Мы не автоматически удовлетворяем свою потребность (не интересуясь механизмом этого удовлет-ворения), а сознательно перебираем и сопоставляем друг с другом разные способы достижения цели.
Интеллектуальная деятельность-в высшей степени типична для человека. Профессор Московского университета известный психолог А. Р. Лурия од¬нажды подсчитал, что не менее семи восьмых человеческого поведения скла¬дывается из интеллектуальных актов и только одна восьмая — «чистые» ус¬ловные и безусловные рефлексы.
Каждый интеллектуальный акт состоит из трех частей, или фаз. Первая фаза — это ориентировка в условиях задачи и выработка плана действий.Вторая — фаза исполнения или осуществления намеченного плана. И нако¬нец, третья — сличение получившегося результата с поставленной целью. В нашем примере первая фаза — это размышление о том, какой транспорт для нас выгоднее, сравнение разных вариантов и выбор лучшего; вторая — осу¬ществление того или иного варианта и, наконец, третья — удовлетворение от того, что мы попали на работу вовремя.
Как легко видеть, у человека первая и вторая фазы интеллектуального акта — не говоря уже о третьей — очень четко отделены друг от друга. Че¬ловек сначала рассматривает наличные возможности, составляет план действий, а уже затем этот план осуществляет. В этом его основное отличие (в том, что касается интеллектуального поведения) от других животных, на¬пример, человекообразных обезьян.

ЛеонтьевА.А. Мир человека и мир языка.—М., 1984.—С. 14.



БЕСЕДА ТРЕТЬЯ.
ИНТЕГРАЛЬНЫЙ АЛГОРИТМ ЧТЕНИЯ
Чтение и мозг
Как вы уже знаете из курса школьной информатики, алгоритм — это совокупность каких-либо действий или ряда конкретных операций с точным указанием их последовательности от начала до конца. Алгоритм чтения опре¬деляет последовательность умственных действий при восприятии основных фрагментов текста.
Интегральным он называется потому, что его действие распространя¬ется на весь текст в целом. В нашей прошлой беседе было показано, что ин¬теллектуальная деятельность является одной из важнейших функций челове¬ческого поведения. Реализацию всего многообразия проявления интеллекта обеспечивает, конечно, человеческий мозг. Пожалуй, ни один орган чело¬веческого тела не изучается так давно, как мозг, а знаем мы о нем все еще так мало. Головной мозг человека компактен, обладает небольшой массой и по¬разительно незначительным расходом энергии. Он содержит более 14 .млрд. нервных клеток и имеет среднюю массу 1,2 кг, его объем 1,5 дм3, а энергети¬ческой мощности в электрическом эквиваленте он потребляет всего около 2,5 Вт. Это всего 3 лампочки карманного фонаря. Если сопоставить число активных нейронов головного мозга человека с общим числом логических элементов, содержащихся в современной ЭВМ (около 10 тыс.), то получим разницу в 1 млн. раз. В 1 см3 мозга содержится более 10 млн. активных нейро¬нов. Таким образом, человеческий мозг является наглядным примером реаль¬ного существования наиболее эффективных и компактных методов микроми¬ниатюризации в виде тонкопленочных структур. Но достоинства мозга заклю¬чаются не только в архитектуре сверхплотной многослойной укладки нейро¬нов. Пожалуй, самая удивительная особенность мозга — функциональные программы, по которым он работает. Живой мозг использует такие методы алгоритмизации вычислений и параллельной ассоциативной обработки инфор¬мации, которые даже трудно себе представить.
Среди многих функций деятельности мозга для нас особенно интересна система программ извлечения значимой информации из окружающей среды. И именно здесь обнаруживается главная особенность живого организма — селективная адаптация, т. е. приспособляемость, которая делает наиболее очевидными преимущества человека перед современными ЭВМ. Информацию машине так или иначе подает человек в готовом виде. Мозг же человека поставлен совсем в другие условия: он вынужден самостоятельно извлекать значимую информацию из окружающей среды, например из текста., т. е. из системы, организация которой не всегда ему известна.
Надежным посредником и критерием рациональности действий орга¬низма являются уровень автоматизма его движения и действия — так на¬зываемые стереотипные акты поведения. При чтении текста они носят характер целенаправленных действий в замкнутой кибернетической системе.
Итак, переработке информации мозгом должно предшествовать ее извлечение из внешней среды. О способах решения мозгом этой исходной задачи сегодня известно еще очень мал

Антон ЧЕХОВ
Белолобый
Голодная волчиха встала, чтобы идти на охоту. Ее волчата, все трое, крепко спали, сбившись в кучу, и грели друг друга. Она облизала их и пошла.
Был уже весенний месяц март, но по ночам деревья трещали от холода, как в декабре, и едва высунешь язык, как его начинало сильно щипать. Волчиха была слабого здоровья, мнительная; она вздрагивала от малейшего шума и все думала о том, как бы дома без нее кто не обидел волчат. Запах человеческих и лошадиных следов, пни, сложенные дрова и темная унавоженная дорога пугали ее; ей казалось, будто за деревьями в потемках стоят люди и где-то за лесом воют собаки.
Она была уже не молода и чутье у нее ослабело, так что, случалось, лисий след она принимала за собачий в иногда даже, обманутая чутьем, сбивалась с дороги, чего с нею никогда не бывало в молодости. По слабости здоровья она уже не охотилась на телят и крупных баранов, как прежде, и уже далеко обходила лошадей с жеребятами, а питалась одною падалью; свежее мясо ей приходилось кушать очень редко, только весной, когда она, набредя на зайчиху, отнимала у нее детей или забиралась к мужикам в хлев, где были ягнята.
В верстах четырех от ее логовища, у почтовой дороги, стояло зимовье. Тут жил сторож Игнат, старик лет семидесяти, который все кашлял и разговаривал сам с собой; обыкновенно ночью он спал, а днем бродил по лесу с ружьем-одностволкой и посвистывал на зайцев. Должно быть, раньше он служил в механиках, потому что каждый раз, прежде чем остановиться, кричал себе: «Стоп, машина!» и прежде чем пойти дальше: «Полный ход!» При нем находилась громадная черная собака неизвестной породы, по имени Арапка. Когда она забегала далеко вперед, то он кричал ей: «Задний ход!» Иногда он пел и при этом сильно шатался и часто падал (волчиха думала, что это от ветра) и кричал: «Сошел с рельсов!»
Волчиха помнила, что летом и осенью около зимовья паслись баран и две ярки, и когда она не так давно пробегала мимо, то ей послышалось, будто в хлеву блекли. И теперь, подходя к зимовью, она соображала, что уже март и, судя по времени, в хлеву должны быть ягнята непременно. Ее мучил голод, она думала о том, с какою жадностью она будет есть ягненка, и от таких мыслей зубы у нее щелкали и глаза светились в потемках, как два огонька.
Изба Игната, его сарай, хлев и колодец были окружены высокими сугробами. Было тихо. Арапка, должно быть, спала под сараем.
По сугробу волчиха взобралась на хлев и стала разгребать лапами и мордой соломенную крышу. Солома была гнилая и рыхлая, так что волчиха едва не провалилась; на нее вдруг прямо в морду пахнуло теплым паром и запахом навоза и овечьего молока. Внизу, почувствовав холод, нежно заблеял ягненок. Прыгнув в дыру, волчиха упала передними лапами и грудью на что-то мягкое и теплое, должно быть, на барана, и в это время в хлеву что-то вдруг завизжало, залаяло и залилось тонким, подвывающим голоском, овцы шарахнулись к стенке, и волчиха, испугавшись, схватила, что первое попалось в зубы, и бросилась вон...
Она бежала, напрягая силы, а в это время Арапка, уже почуявшая волка, неистово выла, кудахтали в зимовье потревоженные куры, и Игнат, выйдя на крыльцо, кричал:
— Полный ход! Пошел к свистку!
И свистел, как машина, и потом — го-го-го-го!.. И весь этот шум повторяло лесное эхо.
Когда мало-помалу все это затихло, волчиха успокоилась немного и стала замечать, что ее добыча, которую она держала в зубах и волокла по снегу, была тяжелее и как будто тверже, чем обыкновенно бывают в эту пору ягнята; и пахло как будто иначе, и слышались какие-то странные звуки... Волчиха остановилась и положила свою ношу на снег, чтобы отдохнуть и начать есть, и вдруг отскочила с отвращением. Это был не ягненок, а щенок, черный, с большой головой и на высоких ногах, крупной породы, с таким же белым пятном во весь лоб, как у Арапки. Судя по манерам, это был невежа, простой дворняжка. Он облизал свою помятую, раненую спину и, как ни в чем не бывало, замахал хвостом и залаял на волчиху. Она зарычала, как собака, и побежала от него. Он за ней. Она оглянулась и щелкнула зубами; он остановился в недоумении и, вероятно, решив, что это она играет с ним, протянул морду по направлению к зимовью и залился звонким радостным лаем, как бы приглашая мать свою Арапку поиграть с ним и с волчихой.
Уже светало, и когда волчиха пробиралась к себе густым осинником, то было видно отчетливо каждую осинку, и уже просыпались тетерева и часто вспархивали красивые петухи, обеспокоенные неосторожными прыжками и лаем щенка.
«Зачем он бежит за мной? — думала волчиха с досадой. — Должно быть, он хочет, чтобы я его съела».
Жила она с волчатами в неглубокой яме; года три назад во время сильной бури вывернуло с корнем высокую старую сосну, отчего и образовалась эта яма. Теперь на дне ее были старые листья и мох, тут же валялись кости и бычьи рога, которыми играли волчата. Они уже проснулись и все трое, очень похожие друг на друга, стояли рядом на краю своей ямы и, глядя на возвращавшуюся мать, помахивали хвостами. Увидев их, щенок остановился поодаль и долго смотрел на них; заметив, что они тоже внимательно смотрят на него, он стал лаять на них сердито, как на чужих.
Уже рассвело и взошло солнце, засверкал кругом снег, а он все стоял поодаль и лаял. Волчата сосали свою мать, пихая ее лапами в тощий живот, а она в это время грызла лошадиную кость, белую и сухую; ее мучил голод, голова разболелась от собачьего лая, и хотелось ей броситься на непрошенного гостя и разорвать его.
Наконец щенок утомился и охрип; видя, что его не боятся и даже не обращают на него внимания, он стал несмело, то приседая, то подскакивая, подходить к волчатам. Теперь, при дневном свете, легко уже было рассмотреть его... Белый лоб у него был большой, а на лбу бугор, какой бывает у очень глупых собак; глаза были маленькие, голубые, тусклые, а выражение всей морды чрезвычайно глупое. Подойдя к волчатам, он протянул вперед широкие лапы, положил на них морду и начал:
— Мня, мня... нга-нга-нга!..
Волчата ничего не поняли, но замахали хвостами. Тогда щенок ударил лапой одного волчонка по большой голове. Волчонок тоже ударил его лапой по голове. Щенок стал к нему боком и посмотрел на него искоса, помахивая хвостом, потом вдруг рванулся с места и сделал несколько кругов по насту. Волчата погнались за ним, он упал на спину и задрал вверх ноги, а они втроем напали на него и, визжа от восторга, стали кусать его, но не больно, а в шутку. Вороны сидели на высокой сосне и смотрели сверху на их борьбу, и очень беспокоились. Стало шумно и весело. Солнце припекало уже по-весеннему; и петухи, то и дело перелетавшие через сосну, поваленную бурей, при блеске солнца казались изумрудными.
Обыкновенно волчихи приучают своих детей к охоте, давая им поиграть добычей; и теперь, глядя, как волчата гонялись по насту за щенком и боролись с ним, волчиха думала:
«Пускай приучаются».
Наигравшись, волчата пошли в яму и легли спать. Щенок повыл немного с голоду, потом также растянулся на солнышке. А проснувшись, опять стали играть.
Весь день и вечером волчиха вспоминала, как прошлою ночью в хлеву блеял ягненок и как пахло овечьим молоком, и от аппетита она все щелкала зубами и не переставала грызть с жадностью старую кость, воображая себе, что это ягненок. Волчата сосали, а щенок, который хотел есть, бегал кругом и обнюхивал снег.
«Съем-ка его...» — решила волчиха.
Она подошла к нему, а он лизнул ее в морду и заскулил, думая, что она хочет играть с ним. В былое время она едала собак, но от щенка сильно пахло псиной, и, по слабости здоровья, она уже не терпела этого запаха; ей стало противно, и она отошла прочь...
К ночи похолодело. Щенок соскучился и ушел домой.
Когда волчата крепко уснули, волчиха опять отправилась на охоту. Как и в прошлую ночь, она тревожилась малейшего шума, и ее пугали пни, дрова, темные, одиноко стоящие кусты можжевельника, издали похожие на людей. Она бежала в стороне от дороги, по насту. Вдруг далеко впереди на дороге замелькало что-то темное... Она напрягла зрение и слух: в самом деле, что-то шло впереди, и даже слышны были мерные шаги. Не барсук ли? Она осторожно, чуть дыша, забирая все в сторону, обогнала темное пятно, оглянулась на него и узнала. Это, не спеша, шагом, возвращался к себе в зимовье щенок с белым лбом.
«Как бы он опять мне не помешал», — подумала волчиха и быстро побежала вперед.
Но зимовье было уже близко. Она опять взобралась на хлев по сугробу. Вчерашняя дыра была уже заделана яровой соломой, и по крыше протянулись две новые слеги. Волчиха стала быстро работать ногами и мордой, оглядываясь, не идет ли щенок, но едва пахнуло на нее теплым паром и запахом навоза, как сзади послышался радостный, заливчатый лай. Это вернулся щенок. Он прыгнул к волчихе на крышу, потом в дыру и, почувствовав себя дома, в тепле, узнав своих овец, залаял еще громче... Арапка проснулась под сараем и, почуяв волка, завыла, закудахтали куры, и когда на крыльце показался Игнат со своей одностволкой, то перепуганная волчиха была уже далеко от зимовья.
— Фюйть! — засвистел Игнат. — Фюйть! Гони на всех парах!
Он спустил курок — ружье дало осечку; он спустил еще раз — опять осечка; он спустил в третий раз — и громадный огненный сноп вылетел из ствола и раздалось оглушительное «бу! бу!» Ему сильно отдало в плечо; и, взявши в одну руку ружье, а в другую топор, он пошел посмотреть, отчего шум...
Немного погодя он вернулся в избу.
— Что там? — спросил хриплым голосом странник, ночевавший у него в эту ночь и разбуженный шумом.
— Ничего... — ответил Игнат. — Пустое дело. Повадился наш Белолобый с овцами спать, в тепле. Только нет того понятия, чтобы в дверь, а норовит все как бы в крышу. Намедни ночью разобрал крышу и гулять ушел, подлец, а теперь вернулся и опять разворошил крышу.
— Глупый.
— Да, пружина в мозгу лопнула. Смерть не люблю глупых! — вздохнул Игнат, полезай на печь. — Ну, божий человек, рано еще вставать, давай спать полным ходом...
А утром он подозвал к себе Белолобого, больно оттрепал его за уши и потом, наказывая его хворостиной, все приговаривал:
— Ходи в дверь! Ходи в дверь! Ходи в дверь!

ТАЙНА РЫБЫ-КОМПАСА

Фантасты умеют пользоваться приемами, но то писатели-фантасты - профессиональные выдумщики. А мы с вами, уже овладев двумя десятками приемов развития воображения, не сумеем разве сами придумать если не новую модель звездолета, то хотя бы фантастическое животное?

Один из слушателей курсов РТВ так и поступил, прислав описание десятка никогда не существовавших в природе и даже фантастами не описанных чудовищ. Что вы скажете, например, о хищном животном, которое питается информацией? Вчерашняя газета для него просто несъедобна, а от сегодняшней хищник приобретает новую силу...

Впрочем, не следует успокаиваться на достигнутом. Сами приемы фантазирования поддаются изменению, усовершенствованию. К примеру, приемы "внесения" и "вынесения" легли в основу метода ассоциаций и метода фокальных объектов. Звучит таинственно, на деле же все достаточно просто.

Выберите два произвольных класса объектов. К примеру, "животные" и "элементарные частицы". Каждый из этих объектов обладает своими уникальными свойствами, верно? Так вот, метод ассоциаций предлагает сделать простую вещь: пусть объекты обменяются своими свойствами.

Какими свойствами обладают элементарные частицы? Зарядом, моментом вращения, способностью двигаться почти со скоростью света... Или вот, специфическое явление в мире элементарных частиц: туннельный эффект. Способность частицы проникать сквозь силовые барьеры. Пусть наше фантастическое животное обладает таким свойством. Будем последовательны: туннельный эффект вовсе не означает, что любая элементарная частица способна вырваться из любой энергетической западни. Это, как говорят физики, свойство вероятностное - иногда получается, иногда нет. Значит, и животное наше время от времени может проникать сквозь стены и всякие иные преграды. Только время от времени, причем само животное никогда не знает заранее - получится или нет. Согласитесь, жизнь у такого существа нелегкая: можешь разбить о стену голову, а можешь и проскочить - это уж как повезет...

Но метод ассоциаций говорит об обмене свойствами. Значит, теперь нужно элементарным частицам приписать специфические свойства животных. Попробуйте-ка сами придумать элементарную частицу, способную, например, как любое животное, приносить потомство. Как, по-вашему, будет выглядеть мир, в котором пара частиц (например, электрон-"мужчина" и позитрон-"женщина") время от времени будет рождать сына-электрона или позитрона-девочку. А если встретятся протон с нейтроном? А если миллион протонов образуют стаю и отправятся охотиться на мю-мезонов?

Только не говорите мне, что все описанное противоречит законам природы! Естественно, противоречит, как противоречила когда-то известным законам природы идея создания атомной бомбы. Вы помните главное правило фантазирования: добиваться появления нового качества? А главное свойство хорошей фантастической идеи: в момент рождения противоречить законам природы, а порой и здравому смыслу, но потом, со временем обязательно воплощаться в жизнь.

Метод ассоциаций требует обмена свойствами между двумя типами объектов. А как выбрать сами объекты? К примеру, не так уж интересно работать с такими объектами как "книга" и "газета". И то, и другое напечатано на бумаге, и там, и там - буквы, рисунки... Если поменять свойства у столь сходных объектов, новое, тем более, фантастическое, качество получить трудно. Значит, для продуктивной работы фантазии нужно подбирать объекты, очень непохожие друг на друга. Как "животное" и "элементарная частица". Или как "школа" и "динозавр". Или: "рыба" и "компас".

Кстати, о рыбе-компасе. Любопытное создание, способное двигаться в океане только вдоль силовых линий магнитного поля Земли. А компас-рыба - это что еще за штука? Прибор, который не только показывает направление на север, но еще и способен метать икру - например, выстреливает мелкие металлические шарики в направлении на север и юг. А шарики тянут за собой тонкую нить, показывающую даже в тумане верную дорогу...

Возможны, конечно, варианты. Какие?


ВОТ И ВЕСЬ ФОКУС

Метод ассоциаций предполагает обмен свойствами между двумя классами объектов, и чем меньше эти объекты похожи друг на друга, тем более любопытными получаются новые идеи. Свойства лягушки припишите микроскопу, а свойства микроскопа - лягушке.

А можно иначе - собрать, будто в фокусе, свойства сразу нескольких объектов и приписать их все какому-то одному объекту, выбранному заранее. По сути, это известный прием "внесения", дополненный не менее известным приемом "увеличения". А называется этот гибрид "методом фокальных объектов".

Знаете, что самое сложное? Выбор "фокальных объектов". Допустим, что вы решили пофантазировать о том, какой будет книга лет этак через сто или двести. И хотите потренировать фантазию именно с помощью метода фокальных объектов. Итак, в фокусе - книга. Так и хочется в качестве фокальных объектов выбрать что-то сходное, что-то, тоже связанное с передачей информации: грампластинку, например, или картину, или телевидение. Нет, нет и нет! Телевизионная книга, звуковая книга - все это было, и всего этого не будет через сто лет. Идея должна быть безумной, чтобы оказаться верной, а в звуковой книге нет ровно никакого безумия. Значит, и воображению здесь делать нечего.

РТВ рекомендует: чтобы "безумие" фокальных объектов проявилось в полную силу, воспользуйтесь... словарем. Можете, англо-русским. Или русско-монгольским, не имеет значения. Откройте словарь на произвольной странице, ткните пальцем... Вот вош фокальный объект. К тому же, и вариантов огромное количество. Я, к примеру, трижды ткнул пальцем, и выпали: вибрион, аквариум и эрозия. Вам наверняка выпадет что-то совершенно иное, и ваша книга будет так же не похожа на мою, как холера на синтаксис.

Итак, припишем обычной книге свойства, которыми обладают холерный вибрион, аквариум с золотыми рыбками и эрозия, разрушающая почву. Вибрион разносит заразу, и достаточно запустить эту гадость в водопровод... Вот именно: так и будут распространять книги в будущем. Автор пишет роман, отдает его на станцию распространения, здесь информацию прессуют (это мы и сейчас умеем!), запечатывают в капсулу размером с микроба и запускают в городской водопровод. И вы пьете книгу вместе с водой, и вы заболеваете этой книгой. Не хотите? Что ж, кипятите воду перед тем, как пить - "книжный микроб" погибает от высокой температуры.

Вы еще не забыли об аквариуме и эрозии? Аквариум служит для того, чтобы держать в нем рыбок. Пусть наша книга-вибрион, кроме прочего, будет таким своеобразным аквариумом для новых идей. Рыбок в аквариуме нужно подкармливать, чтобы они не подохли. Значит, книгу-вибрион, уже внедрившуюся в наш организм, тоже придется подкармливать специальным питанием, чтобы читать ее еще и еще, заново переживая с героями удивительные приключения. Скажем, выпили вы с водой новую историю о бедняжке Скарлетт, прямо-таки заболели (буквально!) этой историей, хотите подольше ощущать себя в "том мире" - что ж, чтобы не "выздороветь" раньше, чем вам того захочется, принимайте патентованный корм для книжников! Ложку перед едой, ложку на сон грядущий, и Скарлетт еще долго будет с вами...

А эрозия? Что ж, как ветры разъедают почву, так желудочный сок и прочие ферменты со временем разъедают, убивают книжный вибрион в вашем организме, и образ Скарлетт не просто тускнеет, странным образом женщина становится старухой или, того хуже, мужчиной, сюжет расползается, вы уже не можете связать концы с концами. Вам действительно становится дурно, и температура повышается, вы больны, как заболевает почва, подверженная эрозии...

Ничего не поделаешь, всему приходит конец, и книга-вибрион, даже после аквариумной подкормки, погибает как почва в пустыне. А если вы хотите продолжения истории о Скарлетт, - пейте некипяченную воду. Впрочем, вполне возможно, что на этот раз вам суждено заразиться вовсе не образом прекрасной американки, но совсем даже наоборот: образом Аль-Капоне, потому что сегодня в водопровод проник вибрион книги об этом знаменитом гангстере.

Не хотите? Выход один: кипятите воду и мойте руки перед едой.

Всех, кому кажется, что в будущем книга все же не станет столь фантастичной, могу заверить: наверняка книга будущего окажется еще более невероятной, чем мы сейчас вообразили.

Какой именно? Возьмите словарь и отыщите другие фокальные объекты.


ЗНАЕТ ЛИ СЛОН АРИФМЕТИКУ?

Среди многочисленных приемов развития фантазии есть один, которым писатели-фантасты пользоваться не любят. Им кажется, что прием слишком уж прост, и хорошей фантастической идеи с его помощью не получишь. Иное дело - изобретательство, здесь приему "используй внутренние ресурсы" самое место.

В изобретательском деле этот прием очень популярен - именно в силу своей простоты. Но только ли в изобретательском? И так ли уж правы фантасты?

Вы сидите в зале и смотрите, как фокусник выводит на сцену слона. Взмах руки, ослепительная вспышка, и секунду спустя вы обнаруживаете, что... слона на сцене нет. "Ну конечно, - скажет нетерпеливый читатель, - это просто: слона опускают в люк, только и всего". Нет, такое решение слишком уж сложно, и фантазии в нем мало. А если слон испугается, опускаясь в люк?

Все гораздо проще - фокусник использовал "внутренние ресурсы". Ведь сцена погружена в полумрак, действие разворачивается на фоне черного задника, даже пол покрыт черной материей. Для таинственности? Конечно, но не только. Во время вспышки, когда внимание зрителя на секунду отвлечено, фокусник поднимает с пола черное покрывало и набрасывает на слона. Черный задник, слон под черным покрывалом, полумрак, а в глазах после яркой вспышки еще вертятся круги - вот и весь эффект. "Внутренний ресурс" - черная материя, лежавшая на полу. Тот случай, когда зритель видит "источник чуда", но не обращает внимания.

Чаще, конечно, фокусники стараются все же скрыть используемые "внутренние ресурсы", хотя зритель, знающий о таком приеме, легко догадывается, в чем секрет фокуса. Выходит, скажем, на сцену иллюзионист, несколько его помощников с видимым усилием водружают на постамент металлический ящик, после чего артист предлагает любому из зрителей попробовать свою физическую силу. Из зала один за другим выходят на сцену богатыри под два метра ростом, но ни одному из них не удается даже приподнять ящик. После чего фокусник под рокот барабана легко берет ящик за ручку и поднимает его над головой. В прошлом веке фокус поражал воображение. Надо полагать, что читатель уже догадался - в столе помещен мощный электромагнит. Внутренний ресурс, в данном случае, - магнитные свойства металлического ящика.

А если вывести на сцену все того же слона, дать ему в хобот указку и предложить отгадать, сколько будет, допустим, семью восемь? Слон подходит к доске, на которой нарисованы числа, и после минутной заминки (должно ведь животное подумать!) уверенно тычет указкой в число 56. Все то же магнитное поле, надо полагать: указка металлическая, числа на доске магнитные, и ассистент в нужное время включает ток...

Черная тряпка на сцене - это очень простой "внутренний ресурс". Магнитное поле - посложнее, но, если вы уяснили идею, то все дальнейшее трудностей не вызывает. Помните, мы говорили о том, как в изобретательстве используют "веполи" - взаимодействие вещества с различными полями? "Внутренним ресурсом" могут быть не только магнитные свойства веществ, но их способность изменять агрегатное состояние (быстро испаряться, например), тепловые свойства, способность пропускать электрический ток, реагировать на высокочастотное излучение (помните знаменитые "опыты" Сокола, жарившего яичницу на холодной сковородке?)...

Прием "используй внутренние ресурсы" прекрасно знали еще древнеегипетские жрецы, не говоря о магах и колдунах более позднего периода. Притронется, допустим, грешник к распятию, и его тут же бьет неведомая сила. Сейчас этот трюк не подействует - даже грешники знают, что нельзя касаться руками оголенных проводов...

В заключение - задача. Разгадайте тайну фокуса. На сцене стоит пустой аквариум. Иллюзионист на мгновение прикрывает аквариум платком, и... в воде оказываются десятки золотых рыбок. Как это получилось? Прием все тот же - использование внутренних ресурсов. Каких?


ЭТОТ ТАИНСТВЕННЫЙ ГУДИНИ

Фокус с аквариумом прост. "Внутренние ресурсы" - обыкновенное зеркало, которое сначала перегораживает аквариум пополам (рыбки находятся за зеркалом, и зритель их не видит, ему кажется, что аквариум пуст). Взмах материей, зеркало опускается на дно и... дальнейшее понятно.

Да, фокус с аквариумом, действительно, прост. Попробуйте лучше поразмышлять над трюками, которые показывал в начале ХХ века великий иллюзионист Гарри Гудини.

Гудини забирался в ящик из толстого листового железа. Никаких секретов: перед демонстрацией каждый желающий мог сам осмотреть ящик и даже забраться внутрь в поисках секретных приспособлений. Зрители сами закрывали ящик крышкой, Гудини изнутри проталкивал в отверстия болты, и зрители (сами - никаких ассистентов!) наворачивали на болты гайки, закручивая их до упора. Потом, правда, ящик уносили за ширму и оставляли ровно на минуту. Гудини появлялся под гром аплодисментов, а гайки с болтами так и оставались на своих местах!

После демонстрации трюка зрители еще раз самым внимательным образом проверяли конструкцию ящика - в нем не было двойного дна, не было спрятано пилы, с помощью которой Гудини мог бы перепилить болты, да и когда бы он успел это сделать? Под сценой не было никаких потайных люков - уж это проверялось в первую очередь.

Тайну фокуса Гудини унес с собой - он утверждал, что все секреты записал и спрятал в своем сейфе, который разрешил открыть в день своего столетнего юбилея. До ста лет великий маг не дожил, но 6 апреля 1974 года завещание Гудини было вскрыто, и... никаких разоблачений не последовало. Маг унес свои тайны с собой.

Что ж, давайте все же попробуем разгадать секреты Гудини: великий иллюзионист наверняка использовал уже известные нам приемы развития фантазии. Прежде всего - "внутренние ресурсы", ибо что же еще мог он использовать?

Что представлял собой железный ящик в трюке Гудини? Листы металла, прочно приваренные друг к другу и накрытые железной крышкой. Мог иллюзионист использовать этот ресурс - скажем, сотворить что-нибудь с листовым железом? Очевидно, что нет. Что еще было под рукой фокусника? Только болты с гайками, которыми закрывалась крышка. Иных "внутренних ресурсов" просто не было. Значит - болты и гайки. Секрет в них. Но ведь и болты с гайками были зрителями проверены. Более того, сами зрители и прикручивали гайки, да так, что отвинтить их можно было разве что с помощью разводного ключа. Замечательно! Гайки - обычные. Болты - обычные. Что еще осталось? Единственное - у болтов ведь есть головки. Наверняка секрет в них: головки сворачиваются наподобие гаек, винты проталкиваются наружу, крышка откидывается, Гудини вылезает из ящика, навинчивает головки на место, опять проталкивает их в отверстия, закрывает пустой уже ящик, закручивает гайки снаружи... Конечно, все это нужно делать быстро, но тут уж иное дело - тренировка.

Попробуйте разгадать простой трюк Гудини. В синем костюме на белом коне маг въезжает на сцену мимо одетых в белое всадников-ассистентов. Яркая вспышка, и когда несколько секунд спустя глаза адаптируются к полумраку, зритель... не обнаруживает на сцене ни великого мага, ни его коня. Все происходит слишком быстро - у Гудини просто нет времени ускакать со сцены! И не говорите мне о люках, это не свидетельствует о богатстве воображения.

Все куда проще. Кстати, ключ к разгадке фокуса можно найти в рассказе Г.Честертона "Невидимка". Ваше решение?


КАРНАВАЛ ЗАДАЧ

Попробуем подвести некоторые итоги, и с этой целью проведем контрольную работу. Мы говорили о многих тайнах воображения, изучили десятки приемов фантазирования, даже посоревновались с писателями-фантастами в выдумывании фантастических идей и разгадали несколько секретов самого Гарри Гудини. Попробуйте теперь использовать приобретенные знания и решите несколько задач. Для решения одних задач нужно лишь воображение и более ничего. Для решения других - знание некоторых приемов теории изобретательства. Задачи эти хорошо известны знатокам ТРИЗ, их часто решают на курсах ТРИЗ и РТВ. Итак.

Задача номер 1.
Кто не видел плюшевых игрушек? Надо полагать, нет таких. Но знаете ли вы, что в двадцатых годах в Германии была выведена порода кроликов Рекс с очень ценным мехом, напоминавшим плюш? Вывоз этих кроликов из Германии был строго запрещен. Но именно в те годы в Берлине был в научной командировке советский биолог А.С.Серебровский. Вернувшись домой, он-таки развел в СССР породу этих "секретных" кроликов, вывезя под носом у таможенников из Германии ценный генетический материал. И при этом не нарушил закона! Как это ему удалось?

Задача номер 2.
Шла Великая Отечественная война, был декабрь 1941 года. На Северном Урале мороз доходил до минус тридцати градусов. В те дни на одном из заводов потребовалось срочно установить пресс для штамповки листовой танковой брони. Вырыли в мерзлом грунте яму, куда и нужно было опустить основание пресса весом в несколько сотен тонн. И... работа остановилась: не было подъемного крана. Можете себе представить, что значила в то время остановка работ, пусть даже по совершенно объективной причине? Нет, начальника цеха не расстреляли - он нашел выход. А вы?

Задача номер 3.
Вполне реальная задача из астрономии. Не нужно пугаться - для решения требуется знание не астрономии, а приемов фантазирования. Почти в любой обсерватории мира ведут сейчас поиск новых и сверхновых звезд. Это означает, что каждую ночь фотографируют какой-то выбранный участок неба, а потом сравнивают фотографии, и, если на одной из них появится звезда, которой не было еще сутки назад, значит - открытие сделано. Это, конечно, просто сказать. А на деле куда как сложно - ведь на фотографии видны десятки тысяч звезд! Попробуйте-ка сравнить два снимка этого "звездного хаоса"... Астрономы, тем не менее, с задачей справились, и еще с тридцатых годов пользуются прибором, позволяющим буквально за считанные секунды обнаружить на фотографии даже очень слабенькую новую звезду. Как работает этот прибор?

Задача номер 4.
Совсем простенькая задача. Вы знаете, конечно, что даже в одной капле воды живут миллионы микробов. А вам нужно рассмотреть под микроскопом одного из них. Только одного. Вот и предложите, как отделить от "стаи" одного-единственного микроба.

Задача номер 5.
Однажды старый и некрасивый банкир заказал молодому художнику свой портрет. Художник оказался перед дилеммой: если он нарисует банкира таким, каков он на самом деле, тот рассердится и откажется платить. А если художник приукрасит портрет, то банкир не обнаружит сходства и, опять-таки, платить откажется. Будучи молодым и честным, художник изобразил банкира старым и некрасивым. "Это какое-то чучело!" - вскричал заказчик и ушел, хлопнув дверью и ничего, конечно, не заплатив. Художник пожал плечами и усмехнулся, сказав: "Ничего, он вернется". И действительно, несколько дней спустя банкир вновь появился в мастерской художника и купил свой портрет, хотя теперь автор запросил вдесятеро большую цену. Что произошло?

Всего пять задач. И небольшая подсказка: не забывайте о том, что нет задач без противоречий...


А теперь проверьте свои решения.
Задача о кроликах Рекс. Итак, имеется противоречие: кроликов Рекс вывезти из Германии нельзя (запрещает закон), и кроликов Рекс вывезти можно (сделал же это Серебровский!). Вы не забыли в предновогодних хлопотах, как разрешаются противоречия? Стандартный способ - разделить противоречащие друг другу части либо в пространстве, либо во времени. Либо Серебровский не перевозил кроликов через германскую границу, и они оказались в России каким-то иным способом, либо перевозил, но вовсе не тогда, когда его проверяли таможенники. Именно так и было, как ни парадоксально это выглядит! Серебровский использовал прием объединения и скрестил кроликов Рекс с другой породой, к вывозу не запрещенной. Кролики, которых он показал таможенникам, вовсе не были похожи на знаменитую породу. Но во втором уже поколении (а кролики размножаются быстро) все признаки породы Рекс проявились в полную силу. Так и получилось: Серебровский провез ценных кроликов и в то же время не нарушил закона!

Задача об установке тяжелого пресса тоже достаточно проста. Прием - использование ресурсов. Вспомним: дело было на Урале в морозную зиму 1941 года. Холод - вот ресурс! В яму, куда нужно было опустить фундамент пресса, налили воду. Вода замерзла, и на возникший толстый слой льда легко втащили тяжелую махину пресса. А затем... Ну, это, думаю, уже ясно. Лед растопили горелками, и пресс медленно опустился на отведенное для него место.

Нисколько не сложнее и третья задача - о том, как различить слабенькую новую звезду на фоне тысяч других звезд. Нужно использовать два приема: объединения и "наоборот". Берутся негатив, снятый прошлой ночью и позитивная фотография, сделанная ночью нынешней. Совмещают изображения и... Обычные звезды на негативе и позитиве совпадут друг с другом, и перед глазами окажется ровный черный фон, кроме... одной-единственной звездочки, которой вчера еще не было.

Задача четвертая: как отделить от "стаи" один-единственный микроб? Да очень просто! Рядом с культурой микробов капают каплю чистой жидкости. Потом с помощью иглы соединяют обе капли тонкой дорожкой - настолько тонкой, что "пройти" по ней может единственный микроб. Едва только первый микроб переходит из одной капли в другую, дорожку разрывают, клетка для микроба захлопывается... Приемы "использование ресурсов" и объединения.

Пятая задача - о художнике и банкире - выглядит сложнее остальных, хотя на самом-то деле художник нашел решение простое и эффектное. Он выставил портрет банкира в галерее, снабдив картину подписью "Скупец". Люди приходили полюбоваться талантливой работой и, естественно, потешались над банкиром. Тому просто не оставалось ничего иного, кроме как выкупить портрет и спрятать его подальше от посторонних глаз.

Решение простое, но скажите сами, какой именно прием фантазирования (или их совокупность) использовал художник?

Задание, которое я предлагаю сейчас, более сложное. Всегда сложнее придумать хорошую задачу, чем решить ее. Вы знаете уже более двух десятков приемов фантазирования, вот и попробуйте сами придумать новую задачу на воображение.

Собственно, наверняка в вашей жизни были случаи, когда вам приходилось напрягать фантазию, выходя из трудной ситуации. Это уже почти готовая задача, нужно лишь немного приукрасить "сюжет".


ФАНТАЗИРУЮТ ПАУКИ

Как мы уже убедились, приемы фантазирования помогают не только придумывать сугубо фантастические ситуации, но и в решении реальных творческих задач совершенно необходимы. Вопрос: является ли обыкновенный паук творческой личностью? "Фу, гадость какая, - скажет большинство читателей, - как можно сравнивать человека-творца с пауком?" Между тем, от истины не уйти: паук, бегающий по стене или дереву, прекрасно знаком с приемами развития творческого воображения и использует их в своей "деятельности". Использует, конечно, инстинктивно, но разве это меняет суть дела?

Поставьте-ка себя на место паука и решите задачу: как с помощью паутины поймать добычу? Только не нужно давать стандартного ответа: нить, мол, липкая, мухи и всякие таракашки прилипают к ней и попадают пауку на обед. Попадают, верно, но, видите ли, далеко не все пауки умеют плести липкую нить. Есть немало пауков, которые в ходе эволюции так и не обзавелись железами, выделяющими вязкий липкий секрет. Им что же, помирать от голода? Нет, не помирают, живут не хуже прочих. Как им это удается?

Решение пауки (или лучше ссылаться на природу?) "придумали" простое и вполне в духе РТВ. Они воспользовались приемом уменьшения - научились ткать тончайшую шелковую вату с волокнами, толщина которых всего одна стотысячная доля миллиметра! Никакая современная техника не в состоянии создать нить такой толщины. Так вот, эта "вата" наносится на обычную паучью нить и "работает" не хуже клея: достаточно насекомому попасть в паутину, и тончайшие нити тут же цепляются за щетинки тела. Отцепиться невозможно!

Кстати, примерно таков же принцип действия известной всем застежки на "липучках" - тонкие ворсинки (но куда им до паучьих!) цепляются не хуже клея...

Вот еще задача из паучьей жизни. Паутина, как вы знаете, бывает очень сложной формы - тут и окружности, и многоугольники, и другие фигуры. Это понятно - чем больше и сложнее паутина, тем легче попадает в нее добыча. Но у некоторых видов пауков паутина представляет собой всего лишь одну-единственную нить почти трехметровой длины. Что можно поймать одной нитью? По идее, пауки, ткущие такую нить, должны были давно вымереть. Нет - живут припеваючи. Как им это удается?

Помогает, опять-таки, "знание" приемов РТВ. В данном случае пауки воспользовались приемом динамизации. Паук держит концы нити передними ногами, а другими цепляется за ветку. Пролетает мимо бабочка и случайно касается крылышком липкой нити. Паук мгновенно натягивает нить, и она, подобно сворачивающейся пружине, сматывается в брюшко. Вместе с бабочкой, естественно, которая даже сообразить не успевает, что с ней случилось...

Кстати, не ответите ли, каким образом паук может закусить бабочкой, которая в несколько раз больше самого паука? Да очень просто - опять используется прием развития творческой фантазии. На этот раз довольно сложный прием - отделение функции от объекта. Как-то я рассказывал о придуманной фантастами, а затем воплощенной в жизнь идее "солнечного парусника" - звездолета, в котором двигатель находится не внутри корпуса, а вне его (двигателем является Солнце!). Функция (двигатель) отделена от объекта (звездолета). Так поступили и пауки. Да, желудок у них просто микроскопический, и потому пища переваривается не внутри, а... снаружи. Паук просто впрыскивает в тело жертвы свою слюну, и ферменты переваривают соки и ткани внутри бабочки. Пауку остается лишь воспользоваться пищей, "готовой к употреблению".

Если вам понравилось на месте паука решать творческие "паучьи" задачи, то вот вам еще две. Паукам для решения понадобились миллионы лет, но разве человек не умнее?

Задача первая. Известно, что в лабораториях синтезируется много новых лекарств. Нужна проверка, но для начала ведь синтезируется очень мало вещества, да и время поджимает. Как поступают врачи?

Задача вторая. Некоторые пауки доставляют людям немало хлопот. К примеру, лабиринтный паук, живущий на лугах, уничтожает пчел. Пчеловодам, конечно, пчелы дороже пауков, но и пауки приносят не только вред, травить их не хочется. Как поступили пчеловоды?


ТАКИЕ УМНЫЕ ПАУКИ

Задачи из жизни пауков не так уж сложны.

Задача первая. Известно, что в лабораториях синтезируется много новых лекарств. Нужна проверка, но для начала ведь синтезируется очень мало вещества, да и время поджимает. Как поступают врачи?

Да очень просто. Естественно, используют пауков. Пауки постоянно плетут свои сети, а качество сетей зависит от самочувствия паука. Под действием даже микроскопической доли медицинского препарата пауки начинают ошибаться, сеть становится кривой или короткой, или с иными дефектами. По виду дефектов и определяют "состояние здоровья" паука и, следовательно, характер действия будущего лекарства. Сделать это можно буквально в течение нескольких часов!

Задача вторая. Некоторые пауки доставляют людям немало хлопот. К примеру, лабиринтный паук, живущий на лугах, уничтожает пчел. Пчеловодам, конечно, пчелы дороже пауков, но и пауки приносят не только вред, травить их не хочется. Как поступили пчеловоды?

Да очень просто. На лугах, как известно, пасут овец. Вот пчеловоды и договорились с чабанами, чтобы по утрам отары прогоняли через луга, на которых летают пчелы. Овцы вытаптывают паутину.

Решения, действительно, простые. Вопрос: какие приемы фантазирования использовали врачи и пчеловоды, которые не обучались методам РТВ? Кстати, именно поэтому врачам и пчеловодам понадобилась не одна неделя, чтобы найти решения стоявших перед ними проблем.

Задачи из жизни пауков предложил несколько лет назад читателям "Журнала ТРИЗ" вильнюсский инженер К.Усявичюс. Нет, он не проводил собственных наблюдений за пауками, он прочитал о паучьей жизни в книгах и был поражен тем изяществом, с каким пауки "использовали" приемы развития творческой фантазии. На самом деле не одни пауки, конечно, такие "умные" - если внимательно прочитать "Жизнь животных" Брэма, можно обнаружить и в тигриной, и в медвежьей, и даже в лягушачьей жизни признаки использования того или иного приема ТРИЗ и РТВ. И это естественно - ведь сам набор приемов, которыми мы теперь постоянно пользуемся, получен был в результате изучения фантастических идей, изобретений и... самой жизни, в которой мы эти приемы частенько применяем, не задумываясь.

Кстати, мы изучили еще далеко не все приемы фантазирования, и прежде чем перейти к оставшимся, давайте проведем контрольную работу. Поставьте себя на место паука, войдите в образ и...

Вопрос первый: какая наука именно так и рекомендует решать изобретательские задачи - входить в образ? В образ прокатного стана, если решается задача об увеличении скорости проката стали. Или в образ инопланетного существа, если нужно придумать новую фантастическую идею. Или в образ паука - как в нашем случае.

Вообразили себя пауком? Представьте теперь, что вы, с помощью специальных бордавок-желез, выделяете белковый секрет, который и превращается в тонкие нити паутины. Нити, обратите внимание, в несколько раз более прочные и вчетверо более растяжимые, чем той же толщины стальная проволока! Поделитесь опытом - как вам удается из эластичного материала плести столь прочные нити?

Пауки, между прочим, живут не только на суше, но и под водой. Я понимаю, что войти в образ подводного жителя несколько труднее, и потому предлагаю, выйдя из образа, ответить на такой вопрос: как живут пауки под водой? Жабр у них нет, это вам не рыбы. Подниматься на поверхность за каждым глотком воздуха? Непродуктивно, да и опасно, все равно, что лишний раз выходить наулицу, где поджидают гангстеры. А пауки не только живут под водой, но и питаются (для того, собственно, и под воду полезли). Как им это удается?

Несложные задачи, и решаются они с помощью очень простых приемов.


ОРАКУЛ ФИРМЫ "РЭНД"

Пауки, конечно, умные животные, но человек умнее. Во всяком случае, для решения контрольных задач читателям не понадобились миллионы лет. Почему паутина бывает прочнее стальной нити такой же толщины? Очень просто: пауки используют прием увеличения. Каждый инженер знает, что многожильный кабель прочнее одножильного. Вот и пауки плетут свои нити не одинарными, а сплетают их из множества еще более тонких нитей, как женскую косичку.

Вторая задача: как пауки дышат под водой, если у них нет жабр? Очень просто - пауки-серебрянки используют приемы дробления и "наоборот". Наоборот: запас воздуха находится не внутри паучьего тела, а снаружи. А дробление - запас воздуха дробится на мельчайшие пузырьки, которые прикрепляются к паучьим ворсинкам. Эти воздушные пузырьки служат своеобразными жабрами - через них в воду уходит выдыхаемый пауком углекислый газ, через них же поступает из воды кислород...

Пауки, конечно, умны, но вот, чего не умеет никто из животных: предсказывать будущее. Нет, я не собираюсь рассказывать об использовании методов РТВ в астрологии или хиромантии. Нас ведь интересуют новые идеи в области науки, техники, искусства, а астрологи предсказывают судьбы людей, народов и стран. О судьбах изобретений и открытий астрологи умалчивают. Между тем, почему бы не предсказать?

Ведь подобно человеку или стране, та или иная наука тоже имеет свою дату рождения. Теория относительности, к примеру, родилась в мае 1905 года - почему бы не составить ее натальную карту и не предсказать: будет ли она, в конце концов, опровергнута, или теории Эйнштейна суждена долгая и счастливая жизнь?

Чтобы предсказать будущее науки, ученые полвека назад изобрели несколько любопытных методов. Один из них - метод экспертной оценки, или, как его еще называют, дельфийский метод. Происхождение названия простое: в древнегреческих Дельфах был храм, в котором вещал Оракул. Ему задавали вопросы о будущем, и он, недолго думая, отвечал. Правильно или нет - неизвестно, ну да не в этом дело. Современный Оракул - не личность, но коллектив. Вот как происходит процесс научного прогноза. Подбирается группа экспертов - специалистов в области науки, будущее которой мы хотим узнать. Составляется список вопросов, например: "В каком году, по-вашему, будет открыт метод управления полем тяготения?"

Каждый эксперт отвечает по-своему. Ответы анализируют, и крайние мнения отбрасывают. Вопрос корректируют (например: "В чем будет заключаться метод управления гравитацией?") и проводят второй тур. За ним - третий, еще раз скорректировав вопросы.

Эксперты, конечно, используют все приемы РТВ, какие им известны, но чаще всего (к сожалению) - метод тенденций.

В результате прогнозист получает таблицу, в которой содержится предсказание развития науки или техники на десять или более лет. Один из первых "дельфийских опросов" был проведен американской фирмой "Рэнд корпорейшн" тридцать лет назад, в 1964 году. Самое время проверить, насколько правы в своих предсказаниях оказались ученые-эксперты.

Первый вопрос был таким: когда вычислительные машины смогут свободно переводить тексты с одного языка на другой? Несколько десятков экспертов, независимо друг от друга, назвали даты между 1968 и 1977 годом. В среднем получился 1973 год. После этой даты, как легко подсчитать, прошла четверть века, и компьютерные словари можно приобрести в любом магазине электроники. Но это ведь не совсем то, верно? Мы все еще вынуждены платить профессиональному переводчику, а не заказывать перевод компьютеру. Нет, конечно, простые фразы компьютер и сейчас способен перевести, но вот, что получилось как-то у московских программистов, которые поручили компьютеру перевести с русского на русский (сначала, конечно, переведя на английский, потом на французский и так далее, всего было "задействовано" восемнадцать языков) фразу "В здоровом теле - здоровый дух".

Обратный перевод, бодро выданный электронным мозгом, гласил: "Мясо уже протухло, но водка еще крепкая"...


ПОЧЕМУ ОШИБАЛСЯ ОРАКУЛ?

Второй вопрос, который был задан экспертам "Рэнд корпорейшн": когда будут созданы надежные методы предсказания погоды? Эксперты назвали 1975 год и оказались, в общем, близки к истине. Действительно, к середине семидесятых годов система метеорологических спутников начала "обслуживать" весь земной шар от полюса до полюса, были созданы эффективные методы обработки поступающей информации, и сегодня мы можем наблюдать по телевидению движение облаков над земным шаром. И если сегодня ярко светило солнце, а на завтра вам предсказали затяжные дожди, то, скорее всего, так оно и будет - не задумываясь, берите с собой зонт.

Отвечая на вопрос о сроках осуществления управляемого термоядерного синтеза, эксперты оказались излишне оптимистичны. Они назвали 1987 год. Конечно, кое-какие достижения есть и в этой области: в течение незначительных долей секунды реакцией перехода четырех атомов водорода в один атом гелия удается управлять. Но не более того... До строительства термоядерных электростанций все еще очень далеко.

Далеко, пожалуй, и до экономически целесообразного управления погодой в отдельных регионах. Эксперты назвали 1990 год. Эксперименты по управлению погодой велись тридцать лет назад, ведутся и сейчас, но, если над Москвой идет дождь, то никто пока не может разогнать тучи (есть способы проделать в тучах "дыру" и дать вам на несколько минут полюбоваться солнечным светом, но потом опять придется раскрывать зонт).

Проверить выполнение остальных прогнозов мы пока не можем. Нужно ждать, потому что сроки, названные экспертами - это начало XXI века. Какие же достижения показались ученым шестидесятых годов столь трудно выполнимыми?

Лекарства, повышающие умственное развитие человека. Результат его действия мы можем пока видеть лишь на страницах научной фантастики - перечитайте, например, замечательный рассказ Д.Киза "Цветы для Элджернона". Или посмотрите известные фильмы "Газонокосильщик" или "Нирвана".

Непосредственное взаимодействие мозга человека и компьютера. Что ж, и это пока из области фантастики, отлично проиллюстрированной в том же "Газонокосильщике". Проблема оказалась сложнее, чем полагали авторы вопросника. Эксперты шестидесятых годов отнесли решение 2020 году. Возможно, они правы.

Согласно прогозам, человек XXI будет жить лет на пятьдесят больше нас. Но средство для продления жизни будет изобретено, как утверждали эксперты "Рэнд корпорейшн", в 2025 году. Значит, при нашей жизни нам все еще будут желать "до ста двадцати", а уж нашим правнукам - вероятно, "до ста семидесяти!"

К тому же, 2025 году, отнесли эксперты и осуществление двусторонней связи с внеземными цивилизациями. Тут, пожалуй, нужно усомниться в прозорливости экспертов. Речь шла об осуществлении радиоконтактов, в шестидесятых годах велись работы по программе ОЗМА - радиотелескопы "прощупывали" небо в поисках инопланетных радиопередач. Не нашли. Сейчас многие думают, что и не найдут никогда. Слишком уж это нерациональный способ общения. Другого пока, впрочем, ученые не придумали. Придумали фантасты; тут вам и надпространственные переходы, и сверхсветовые скорости... Чистая, вроде бы, фантазия, наукой и не пахнет. Но не будем торопиться с выводами, фантастические идеи частенько оправдываются, даже если поначалу выглядят безумными. Вот только со сроками не очень ясно. Фантасты относят начало межзвездных контактов ко второй половине будущего века. Кто прав - эксперты или фантасты? Подождем.

Замечательный Оракул был у фирмы "Рэнд корпорейшн". Вот только... Никто не предсказал, что в девяностых годах весь земной шар будет охвачен единой компьютерной сетью. И о компьютерных вирусах никто не сказал ни слова. Подобных вопросов в списке просто не было. Не предвидели эксперты и многие другие достижения науки. Знаете, почему? Специалист по РТВ ответит, не задумываясь: эксперты пользовались методом тенденций, самым "гнилым" методом РТВ. И, даже в этом случае, не доводили рассуждения до качественных скачков. Упрекать экспертов ни к чему: современная теория развития творческого воображения в те годы еще не существовала.

"Но в наши-то дни, - скажет читатель, - когда РТВ уже существует, "оракулы" наверняка пользуются ее методами!"

Должны бы, конечно, но... В "Дельфийском отчете 1995 года" опубликованы предсказания экспертов на ближайшие тридцать лет.

"Дельфийский отчет 1995 года" - замечательное произведение. Классический пример того, как нельзя в наши дни делать прогнозы. Вроде бы, соблюдены все правила прогностики - эксперты подобраны самые лучшие, крупнейшие специалисты в своей области, вопросы были тщательно продуманы и совершенствовались в процессе исследования. И все же, я думаю, если бы прогнозисты с меньшим предубеждением относились к фантастической литературе, именно там они нашли бы более правильные ответы на вопросы "дельфийской викторины", и Оракул ХХ века оказался бы более прозорлив...

Вот один из вопросов, на который пришлось отвечать экспертам: когда микрокомпьютеры получат всеобщее распространение, и любой абонент, в кармане которого лежит "компьютерный блокнот", сможет, находясь где угодно - в машине, ресторане или в лесу, - заказать любую информацию, прослушать концерт, поговорить с другом, сообщить домашней кофеварке, чтобы кофе был сварен к такому-то часу? Вопрос был, конечно, сформулирован более компактно и менее понятно, ответ экспертов оказался еще короче: в 2020 году.

Что ж, разве плохое предсказание? Разве вам не хочется иметь такой суперблокнот, который весит меньше ста граммов и помещается в кармане джинсов? Разумеется, хочется, но... Видите ли, в сущности, подобная система существует и сегодня, просто она еще слишком громоздка и в карман не помещается. Что сделали эксперты? Всего лишь использовали прием уменьшения и назвали дату, когда, по их мнению, этот прием даст результаты.

Но, господа, вы помните главное правило использования приемов фантазирования? Нужно изменять исходный объект (в данном случае - "компьютерный блокнот") до тех пор, пока не возникнет качественно новое явление. Эксперты воспользовались приемом уменьшения, но довели ли дело до конца? Нет, конечно. Сейчас компьютер стоит на вашем столе, а через четверть века он будет помещаться в кармане - вот и все предсказание. Любой современный писатель-фантаст не остановился бы на середине дороги и уменьшал бы объект еще и еще, до тех пор, пока...

Собственно, зачем далеко ходить? Есть в фантастике примеры. Рассказ венгерского писателя Р.Нора "Живой свет" (опубликованный, между прочим, еще в 1962 году) - здесь описан биологический компьютер, в котором роль "счетных элементов" поручена органическим молекулам. Если на основании этой идеи изготовить "компьютерный блокнот", он окажется меньше горошины, его можно будет просто вшивать, скажем, под кожу головы и управлять с помощью биотоков мозга. Есть в этой идее что-то сверхфантастическое даже на современном этапе развития кибернетики? Нет, вопрос лишь во времени. Мне лично кажется, что в назначенный экспертами срок - 2020 год - именно такие или подобные "блокноты" будут в голове у каждого. И не нужно будет нажимать на кнопки и смотреть на экраны. Достаточно будет подумать "какая сегодня погода в Якутии?", и в голове будто сам собой возникнет ответ: "Снег, температура минус два градуса".

В фантастике есть и другие идеи и сюжеты на аналогичную тему. И каждый автор, обладающий развитым воображением, описывает куда более впечатляющие достижения кибернетики в 2020 году, чем эксперты-прогнозисты. Фантазия экспертов (а если точнее, то людей, составляющих для экспертов вопросы о будущем) не идет дальше карманного компьютера, компьютерного переводчика, управляемого термоядерного синтеза, гамма-лазера и прочих вещей, которые, конечно, сегодня еще не существуют, но уже давным-давно описаны фантастами. И эксперты постоянно ошибаются в датах, обычно называя для осуществления той или иной идеи более поздние сроки, чем оказывается в реальности.

Кстати, экспертам задали и такой вопрос: "когда произойдет первый контакт с внеземной цивилизацией?" Ответ - примерно в 2030 году. Разброс названных экспертами сроков, впрочем, был так велик, что дата эта, конечно, весьма приблизительна. Но даже она отражает, скорее всего, не будущую нашу реальность, а давно изжитый в фантастике оптимизм по поводу наших контактов с пришельцами. Каждый фантаст знает: внеземной разум, если он существует, окажется, скорее всего, АБСОЛЮТНО не похож на наш с вами. И контакт, если говорить о нем серьезно и с включенным воображением, придется налаживать веками. Если нас вообще поймут. И если мы вообще поймем их. И если мы вообще поймем, что имеем дело с разумом...

Эх, если бы современные оракулы-прогнозисты пользовались методами развития творческой фантазии...

Вильгельм Райх
Анализ характера
ПРЕДИСЛОВИЕ К ТРЕТЬЕМУ ИЗДАНИЮ

Второе издание этой книги (1945) было быстро распродано, и огромная потребность в ней в течение двух лет оставалась неудовлетворенной. Наше издательство было занято подготовкой к выходу в свет книги, посвященной новой оргонной биофизике («Открытие оргона», т. II: «Раковая биопатия», 1948). Более того, у меня были колебания по поводу нового издания «Анализа характера». Эта книга все еще включает в себя психоаналитическую терминологию и психологическое описание неврозов. За пятнадцать лет, со дня первой публикации, я пересмотрел картину эмоционального заболевания. С тех пор произошло много важных изменений: «характер» стал термином, обозначающим типичное биофизическое поведение. «Эмоции» все больше и больше обретали смысл проявлений ощущаемой биоэнергии, организмической оргонной энергии. Мы постепенно научились практически овладевать ею с помощью того, что теперь называется «медицинской оргонной терапией». В предисловии ко второму изданию я отмечал, что анализ характера все еще эффективен в области глубинной психологии, где он возник и которой все еще принадлежит. Мы больше не практикуем анализ характера так, как он описывается в этой книге. Однако в определенных ситуациях мы все еще пользуемся характерно-аналитическим методом; мы все еще исходим из характерных позиций и движемся к глубинам человеческого переживания. Но в оргонной терапии мы работаем биоэнер-гетически, а не психологически.
Почему же третье издание имеет то же содержание? Важной причиной является то, что читателю не так просто найти путь к пониманию оргономии и медицинской оргонной терапии, не ознакомившись с ее развитием, начало которому двадцать или двадцать пять лет назад положило исследование эмоциональной патологии человека.
И хотя анализ характера по-прежнему эффективен и используется в психиатрии, он далек от того, чтобы в достаточной степени справиться с биоэнергетическим ядром эмоционального функционирования. Для медицинских оргонных терапевтов, которые, не изучив психоанализ, в 1940-е годы направленно занялись оргонной биофизикой, он необходим. Психиатр, который не знаком с биоэнергетическим функционированием эмоций, может упустить из виду организм как таковой и завязнуть в психологии слов и ассоциаций. Он не найдет своего пути к биоэнергетическому фону и истоку любого типа эмоции. И, напротив, оргонный терапевт, умеющий рассматривать пациента прежде всего как биологический организм, может легко забыть, что, кроме мышечного панциря, телесных ощущений, оргонотических потоков, приступов аноргонии, диафрагмальных и тазовых блоков и т. д., существует обширное поле деятельности: это могут быть супружеские проблемы, специфические искаженные представления о генитальных функциях, характерных для подростков; некоторая социальная незащищенность и тревога; бессознательные интенции; рациональные социальные страхи и т. д.
«Психическая сфера» эмоций гораздо уже, чем их «биоэнергетическая сфера», однако определенные заболевания, такие, как вази-кулярный гипертонус, невозможно преодолеть психологическим путем. Несмотря на то что язык и мысленные ассоциации не могут проникнуть дальше уровня речевого развития, то есть второго года жизни, психологический аспект эмоционального заболевания по-прежнему важен и незаменим, но не является определяющим аспектом оргономической биопсихиатрии.
Третье издание «Анализа характера» значительно расширено и дополнено. Я добавил главу «Эмоциональная чума», которая до этого публиковалась в виде статьи в журнале в 1945 году. Статья «Выразительный язык живого» прежде не публиковалась. Она затрагивает сферу биофизических эмоциональных проявлений, то есть главной сферы медицинской оргонной терапии. И наконец, подробно изложенный случай параноидной шизофрении введет исследователей человеческой природы в новое поле биопатологии, возникшее лишь несколько лет назад, когда была открыта организмическая оргонная энергия (биоэнергия). Эта история болезни расскажет читателю, что организмическая оргонная энергия является физической реальностью, соответствующей классической психологической концепции «психической энергии».
Старый термин «вегетотерапия» заменен термином «оргонная терапия». В остальном структура книги осталась прежней. Она отражает суть первого шага, предпринятого с 1928 по 1934 год, шага от психоанализа к биоэнергетическому изучению эмоций (оргонной биофизике), и заслуживает внимания.
Открытие атмосферной (космической) оргонной энергии форсировало пересмотр наших основных физических и психологических концепций. Данная книга не об этом. Понадобится много лет напряженной работы, чтобы разъяснить главные направления, которые сформировались после открытия оргона. Такие аспекты, как «идея психики», к примеру, предстают сегодня благодаря результатам оргономических экспериментов совсем в ином свете. Но это не отвлекает психотерапевтов и оргонных терапевтов от повседневной задачи работы с эмоционально больными людьми. В настоящее время важно то, что открытие универсальной первичной оргонной энергии бросило вызов естествоиспытателям и натурфилософам.
В. Р.
Декабрь, 1948

ПРЕДИСЛОВИЕ ПЕРЕВОДЧИКА ВТОРОГО ИЗДАНИЯ

Публикация в 1933 году «Анализ характера» Райха стала вехой в развитии психоанализа. В то время как психоанализ все больше и больше вовлекался в метапсихологические спекуляции, это была книга, основанная на психоаналитических принципах и скрупулезных клинических исследованиях. Она стала первым реальным шагом как теоретически, так и практически за пределы привычного симптома — интерпретационного анализа.
Теоретически она выделила концепцию «характера» из сферы философии морали и сделала его объектом научного исследования. В то время психоанализ лишь исследовал исторический фон некоторых индивидуальных черт характера. «Характер» как таковой считался нежелательным дополнением и рассматривался, скорее, как «плохой» или «хороший» в обычном смысле, нежели исследовался с научной точки зрения. Научной характерологии, которая могла бы ответить на вопросы об устройстве и функционировании характерной формации и условиях дифференциации характера, то есть развитии разных типов характера, еще не было.
С точки зрения практики новые проникновения в функцию характера, несомненно, привели к фундаментальным изменениям техники терапии. От материала бессознательного, получаемого путем «свободных ассоциаций», акцент сместился на характер пациента, то есть на «характерное» поведение, которое служит защитой от аналитического инсайта и материала бессознательного. Важность такого технического изменения была признана только теми терапевтами, которые сами прошли анализ характера и использовали эту технику в собственной практике. Это позволило проводить лечение пациентов, которые прежде его не принимали. Это положило конец вялотекущим анализам, длящимся многие годы, в частности, анализам компульсивных неврозов, когда изобилие бессознательного материала выплескивалось, не принося никакого терапевтического результата, поскольку анализ не мог мобилизовать аффекты пациента, закованные в характерный панцирь, из которого их могла высвободить только характерно-аналитическая техника. Она устранила отговорку, что «пациент не хочет выздоравливать» из-за «присутствия бессознательной потребности быть наказанным» или из-за «инстинкта смерти», и т. д., поскольку теперь подобное явление можно было понять и преодолеть.
Книга была встречена многими терапевтами с энтузиазмом. Ее технические инструкции были названы одним из «самых четких и наиболее недвусмысленных вкладов, какие только встречались в психоаналитической литературе… лучшим и максимально зрелым, какой только можно сделать в психотерапию». «Судя по пылу, с которым книга и идеи Райха были восприняты молодыми немецкими аналитиками, это желание [технического совета] действительно было очень сильным». Тем не менее если вспомнить психоаналитические публикации и разговоры с психоаналитиками, то они указывают на слабое понимание реального анализа характера. Главная причина здесь в том, что невозможно — как это пытались сделать многие — принять и применить анализ характера, не приняв теорию оргазма. Кто-то, подобно многим психоаналитикам, может заявить: «Да, анализ характера хорош, а теория оргазма — несостоятельна». Поскольку терапевтическая цель анализа характера, несомненно состоит в установлении оргастической потенции, то это подразумевает неразделимость анализа характера и теории оргазма. Да, концепции «оргастической потенции» и «оргастической импотенции» до сих пор не отыскали себе путь в психоаналитическое мышление в достаточной степени, человек все еще считается «потентным», если он способен к эрекции и эякуляции.
Можно часто услышать высказывание, что теория и практика не обязательно неразделимы, что кто-то может придерживаться какой-то теоретической концепции и при этом пользоваться на практике чем-то другим. Это опасное заблуждение и самообман. Если кто-то не принимает теорию оргазма, если он не понимает, что основой невроза является застой энергии, вызывающий импотенцию, то это неизбежно отражается на практике. В этом случае практической целью терапии не становится установление оргастической потенции, и тогда высвобождаемой в ходе терапевтического процесса сексуальной энергии приходится искать себе иной выход. Это в свою очередь неизбежно влечет за собой формулировку соответствующей теории о «сублимации» и «отказе». Теория и практика столь же неразрывны, сколь неразрывна теория оргазма и анализ характера. Подобное «принятие» анализа характера заслуживает специального упоминания, поскольку, по сути дела, является использованием обозначения «анализ характера» применительно к технике, которая вообще не имеет к нему отношения. Это коварный способ обхождения с новыми открытиями. В истории науки известно множество подобных примеров.
Эти заметки объясняют, почему данная книга стала вехой в развитии психоанализа. Кроме того, это еще и веха в развитии сексуальной экономики. Книга появилась в то время, когда в Европе окрепло национал-социалистическое движение. Как и многие прежние публикации Райха, она увидела свет в издательстве Международной психоаналитической ассоциации. Книга уже была готова к печати, когда Гитлер пришел к власти. Ассоциация отказалась ее печатать под предлогом того, что Райх был достаточно известен как антифашист. В это же время ассоциация планировала исключение Райха из своих рядов, что и произошло в следующем, 1934 году. Первое издание его книги «Психология масс и фашизм» появилось в 1933 году, а второе — в 1934-м. Это же время стало поворотным моментом в сексуальной экономике, поскольку произошел прорыв от психологии к биологии. Теоретическая необходимость такого прорыва была сформулирована Фрейдом, а ее практическую реализацию Райх описал в книге «Функция оргазма» еще в 1927 году, впервые обозначив связь между сексуальностью и тревогой, с одной стороны, и вегетативной нервной системой — с другой. Таким образом, это было не внезапным изменением концепции, а результатом постепенного развития, которое после «Анализа характера» стало уже не психологическим, а биологическим, точнее говоря, биофизическим.
Развитие на протяжении последних десяти лет шло так быстро, что его темп зачастую был неудобен даже тем, кто пристально наблюдал за ним. Большинству людей, не следившему за шагами этого развития, могло даже показаться, что его не так легко понять. Данное затруднение было учтено, и издание дополнили переводом «Психологический контакт и вегетативный поток», монографии изданной в 1935 году. Основное содержание «Экспериментальные результаты исследований функции сексуальности и страха», монографии, которая увидела свет в 1937-м, можно будет найти в книге «Функция оргазма», которая должна выйти в 1942 году, а основные части «Оргастический рефлекс, мышечные позы и телесные проявления», тоже опубликованной в 1937 году, излагают технику характерно-аналитической вегетотерапии. Таким образом, с учетом прежних публикаций нашего журнала, у нас накопилось достаточно материала для издания на английском языке. Появился шанс предоставить серьезную возможность изучения, по крайней мере теоретически, тех шагов, которые привели от анализа характера 1933 года к сегодняшней оргонной терапии и оргонной биофизике.
Т. П. В.
Нью-Йорк, январь, 1945

ПРЕДИСЛОВИЕ КО ВТОРОМУ ИЗДАНИЮ

За двенадцать лет, прошедшие со времени выхода в свет первого издания этой книги, анализ характера перерос в оргонную терапию. Несмотря на то что это означает основательные изменения как концепции, так и техники, книга, впервые представленная на английском языке, выходит без изменений. Для этого есть особая причина. В то время, когда выработалась характерно-аналитическая техника — в период между 1925 и 1933 гг., — сексуальная экономика только начала свое развитие. Затем прошло несколько лет, которые позволили понять индивидуальную и социальную значимость функции оргазма, что, безусловно, оказало огромное влияние на теорию и технику психоаналитической терапии. Анализ характера, как и двенадцать лет назад, все еще функционировал в рамках фрейдовского психоанализа, в этих же рамках написана данная книга, которая остается актуальной и по сей день. Поэтому я оставил все так, как было.
Однако понимание формирования характера, особенно характерного панциря, с 1933 года продвинулось достаточно далеко. Это стало отправной точкой современной оргонной биофизики и оргонной терапии. Об этом я пишу в своей книге «Функция оргазма» и в специальных статьях об оргонной физике. Проблема формирования характера, исходно психиатрическая, позволила приблизиться к проблемам биологической энергии и биопатии. Оргонная биофизика не опровергала и не пересматривала открытий анализа характера, она, напротив, поместила их на фундамент естественной науки.
В данное издание в качестве приложения вошел перевод монографии «Психологический контакт и вегетативный поток», при написании которой я опирался на доклад, сделанный в Люцерне на XIII конгрессе Международной психоаналитической ассоциации в 1934 году и представляющий собой переход от фрейдовской глубинной психологии к биологии, а впоследствии — к оргонной биофизике. Проблемы оргона в этой книге не затрагиваются. Однако те, кто ознакомился с моими последними публикациями, без труда обнаружат места, где оргонная биофизика встречается со структурой характера. Я постарался обратить на это внимание в примечаниях.
Исключая сексуальную экономику и теорию оргазма из организации психоаналитиков, те ее представители, которые несут за это ответственность, сами следуют ошибочным и проистекающим из их собственного плохого состояния путем, о котором я говорю. Здесь важно однозначно подчеркнуть следующее: сексуальная экономика никогда не противоречила основным научным открытиям Фрейда. Скорее, психоаналитическое движение, мотивированное ошибочными социальными соображениями, которые утратили смысл в результате социальных революций последнего десятилетия, ополчилось против сексуальной экономики. Она не соперничает с кеплеровским законом гармонии, а продолжает фрейдовский психоанализ и обеспечивает его естественнонаучным фундаментом в области биофизики и социальной сексологии. В частности, сегодня сексуальная экономика может праздновать победу, поскольку совершено открытие биологической энергии, оргона, который, согласно определенным физическим законам, представляет собой основу сексуального функционирования, впервые описанного Фрейдом. Его «психоневроз», исследуемый психологическим методом, органически соотносится с «биопатиями», изучаемыми оргонно-физическим методом.
Анализ характера, как описано в этой книге, все еще вполне эффективен в рамках глубинно-психологического понимания и тех психотерапевтических техник, которые ему соответствуют. Он так же эффективен, как вспомогательная техника биофизической оргонной терапии. Но в результате развития, произошедшего за последнее десятилетие, специалист, занимающийся сексуальной экономикой, и современный оргонный терапевт в значительной степени является биотерапевтом, а не только психотерапевтом.
В. Р.
Нью-Йорк, январь, 1945

ПРЕДИСЛОВИЕ К ПЕРВОМУ ИЗДАНИЮ

Предлагаемое вам исследование анализа характера имеет дело с проблемами, которые я попытался изложить девять лет назад в предисловии к моей книге «Инстинктивный характер». Тот, кто хорошо знаком с психоаналитическими исследованиями, не удивится, заметив, что между формулировкой проблемы и ее частичным разрешением прошло почти десятилетие. Я проводил лечение нескольких психопатов импульсивного типа в Венской психиатрической клинике и выяснил, что в подобного рода случаях возникали технические проблемы, для разрешения которых было вполне достаточно проникновения в эго-структуру. Но кроме этого, в противоположность импульсивным характерам существовали проблемы, которые казались важными с точки зрения теории и терапии сдерживающих инстинкт характерных неврозов. Речь идет о генетико-динамической теории характера, строгой дифференциации содержания и формы сопротивления и, наконец, клинически выявленной дифференциации типов характера.
Именно на Венском семинаре по психоаналитической терапии, который я возглавлял на протяжении шести лет и в котором принимали участие мои молодые коллеги-энтузиасты, возникли дискуссии по поводу техники и динамико-экономической концепции характера в его общем функционировании. Здесь я опять должен попросить читателя не ожидать ни исчерпывающих изложений насущных проблем, ни их полного разрешения. Сегодня, как и девять лет назад, мы все еще далеки от развернутой и систематизированной психоаналитической характерологии. Однако данная книга поможет значительно сократить эту дистанцию.
Разделы о технике писались зимой 1928/29 года и поэтому могли проходить проверку еще четыре года. Надо заметить, что никаких важных изменений в них внесено не было. Теоретические разделы, за исключением главы IX, представляют собой расширенные и частично дополненные статьи, которые за последние годы напечатал Международный психоаналитический журнал .
По ряду причин я все еще не смог исполнить пожелание многих коллег и написать большую книгу о психоаналитических техниках. Задача, которую я ставил перед собой, состояла только в изложении принципов техники, которые прояснились по мере применения анализа характера. Аналитической технике нельзя научиться по книгам, потому что практические вещи несравнимо сложнее; совершенно необходимо обучение в процессе семинаров и контрольных анализов.
Как правило, возникает возражение, которое необходимо упомянуть. Оно состоит в следующем: не является ли данная публикация огромной и однобокой переоценкой индивидуальной психотерапии и характерологии? В таких городах, как Берлин, есть миллионы людей, психическая структура которых представляет собой «невротические развалины», невроз разрушил их способность работать и наслаждаться жизнью; ежечасно существующая система воспитания и социальные условия создают тысячи новых невротиков. Есть ли смысл при таких обстоятельствах писать книгу, которая рассказывает об индивидуальной аналитической технике, структуре и динамике характера и тому подобных вещах. Какой от нее толк, если она не может предложить полезных направлений массовой терапии неврозов, пригодной для быстрого и надежного лечения? Долгое время на меня производила впечатление видимая правомерность такого рода заявлений. Но в конце концов я понял, что такая точка зрения недальновидна, она хуже, чем исключительная погруженность в вопросы индивидуальной психотерапии. Как ни парадоксально это звучит, но индивидуальную терапию рассматривают именно как социально бесполезную позицию, когда она возникает в результате социального массового продуцирования неврозов, что в свою очередь порождает еще большую озабоченность проблемами индивидуальной психотерапии. Я собирался показать, что неврозы возникают из-за патриархального, авторитарного воспитания, подавляющего сексуальность и провозглашающего при этом, что его цель — предупреждение неврозов.
В существующей на сегодняшний день социальной системе совершенно отсутствуют любые предпосылки для превентивной практики; их можно будет создать только на основе революционного преобразования социальных институтов и идеологии, изменений, которые будут зависеть от результатов политической борьбы нашего столетия. Нет сомнений, что предупреждения неврозов быть не может, пока теоретическая основа будет по-прежнему оставаться в самом неврозе. Непосредственное изучение динамических и экономических факторов человеческой структуры представляет собой самую главную предпосылку. Как же использовать технику индивидуальной терапии? Наша аналитическая техника вполне подходит для того, чтобы изучить человеческую структуру с точки зрения предупреждения неврозов. Данная презентация покажет, почему техники в ее прежнем состоянии не хватало для выполнения этой задачи. Первая предпосылка для будущего предупреждения неврозов состоит в теории техники и терапии, основанной на динамических и экономических процессах психического аппарата. Прежде всего, нам необходимы терапевты, которые знают, что нужно для изменения структуры или почему эта задача не находит своего решения. Если мы постараемся победить чуму в других ветвях медицины, мы будем использовать при лечении заболеваний самые лучшие методы, с помощью которых сможем обозначить путь эпидемиологам. Мы не концентрируемся на индивидуальной технике не потому, что переоцениваем важность индивидуальной терапии, а потому, что только хорошая техника может обеспечить нас теми знаниями, которые необходимы для понимания и изменения структуры.
Здесь обсуждается и другой аспект наших клинических исследований. В отличие от других отраслей медицины мы имеем дело не с бактерией или опухолью, а с человеческими реакциями и психическими заболеваниями. Возникнув из медицины, наша отрасль шагнула гораздо дальше. Если, как принято говорить, человек в зависимости от определенных экономических условий сам творит свою историю, если материалистическая концепция истории должна вытекать из базовой предпосылки социологии, природной и психической организации человека, то ясно, что наши исследования в определенный момент обретут несомненную социальную значимость. Самая важная продуктивная сила, производительная сила, рабочая сила зависит от структуры психики. Ни так называемый «субъективный фактор» истории, ни производительную рабочую силу невозможно понять без естественнонаучной психологии. Это отвергается теми психоаналитическими концепциями, согласно которым культура и история человеческого общества объясняется инстинктами. Необходимо принять во внимание тот факт, что человеческие потребности оказываются под влиянием социальных условий и изменяются в этих условиях, причем это происходит раньше, чем измененные влечения и потребности начинают действовать как исторические факторы. Хорошо известные современные ученые, занимающиеся характерологией, пытаются понять мир с точки зрения «ценностей» и «характера», вместо того чтобы попытаться постичь характер и расположение определенных ценностей с точки зрения влияния на них социальных процессов.
Исходя из социальной функции формирования характера, нам необходимо усвоить тот факт, что определенные социальные законы создают определенную среднюю человеческую структуру, но если их дифференцировать, то каждое социальное устройство создает те формы характера, которые ему нужны для того, чтобы сохранить себя. В классовом обществе правящий класс сохраняет свои позиции с помощью воспитания и института семьи, путем создания идеологии, которая стала бы правилом для всех членов общества. Но дело не только в представленных идеологиях, позициях и концепциях членов общества. Дело, скорее, в глубинных процессах, затрагивающих каждое новое поколение, структуру психики, которая соответствует существующему устройству социума, всего населения. Естественнонаучная психология и характерология ставит перед собой следующую задачу: она призвана открыть смысл и механизмы, которые трансформируют существование социума в психическию структуру, а вместе с этим и в идеологию. Необходимо отличать социальную продукцию идеологии от ее репродукции в членах общества. Изучение первого — задача социологии и экономики, а последнего — психоаналитической характерологии. Она призвана изучить как эффекты существующей экономической ситуации (пища, жилье, одежда, рабочие процессы), так и эффекты так называемой социальной суперструктуры, то есть морали, законов и институтов, и выяснить, каково их воздействие на инстинктивный аппарат; она должна, насколько это возможно, определить взаимосвязь между «материальным базисом» и «идеологической надстройкой, суперструктурой». Как бы ни старалась психология с этой работой, ее невозможно выполнить без социологии, поскольку человек прежде всего является объектом своих потребностей и социальной системы, которая регулирует удовлетворение этих потребностей тем или иным путем. Но в то же самое время он является субъектом истории и социальных процессов, которые «сам творит», хотя не так, как хотелось бы, а в определенных экономических и культурных условиях, детерминирующих содержание и эффект его действий.
Всякое общество разделено на тех, кто владеет средствами производства, и тех, кто владеет товаром — рабочей силой; каждое социальное устройство установлено первыми против воли вторых. Поскольку это устройство формирует психическую структуру всех членов общества, оно воспроизводится в людях. Так как это делается путем использования и изменения инстинктивного аппарата, устройство социума аффективно зафиксировано в людях. Первое и самое важное место репродукции социального устройства — патриархальная семья, которая создает в детях характерную структуру, и они становятся податливыми к последующему влиянию авторитарного социума. Роль, которую играет сексуальное воспитание во всей воспитательной системе, показывает, что это — первичные либидинальные интересы и энергии, с помощью которых происходит фиксация авторитарного социального устройства. Структура характера человека принадлежит определенной эпохе или определенному социальному порядку, причем она не только отражает его, но, что гораздо важнее, представляет фиксацию этого порядка. Исследование изменений сексуальной морали при переходе от матриархата к патриархату (см. мою книгу «Взлом сексуальной морали») показывает, что такая фиксация путем адаптации структуры характера в новом социальном устройстве определяет консервативную природу того, что мы называем «традицией».
Эта характерологическая фиксация устройства социума объясняет толерантность угнетенных по отношению к законам высшего класса, толерантность, которая иногда доходит до подтверждения их собственной подчиненности. Это гораздо отчетливее видно на примере подавления сексуальности, чем на примере удовлетворения экономических или культурных потребностей. Однако фиксированность социального порядка, который сильно фрустрирует удовлетворение потребностей, связана с развитием психических факторов, имеющих тенденцию подрывать эту характерологическую фиксированность. По мере развития социальных процессов постепенно появляется и растет несоответствие между присутствующим отказом и возрастающим либидинальным напряжением; это несоответствие подрывает «традицию» и формирует психологическое ядро позиций, угрожающих фиксированности.
Консервативный элемент характерной структуры современного человека нельзя сравнить с тем, что принято называть «супер-эго». Правда, моральные запреты возникают из определенных запретов общества, представленного родителями. Но даже первые изменения эго и инстинктов, связанные с событием самой ранней фрустрации и идентификации, произошедшей задолго до формирования супер-эго, как показывают последние исследования, определяются экономической структурой общества; они уже представляют собой первые воспроизведения и фиксации социальной системы и обусловливают первые противоречия. Если у ребенка развивается анальный характер, то у него появится и соответствующее упрямство. Значение супер-эго для этой фиксации состоит в том, что ее ядро — инфантильные кровосмесительные генитальные потребности; здесь наиболее жизненные энергии ограничены и детерминирована характерная формация.
Зависимость характерной формации от историко-экономической ситуации, в которой она возникает, яснее всего видна в изменениях, происходящих с членами примитивных сообществ в то время, когда они оказываются под иностранным экономическим и культурным влиянием или когда по существенным причинам они начинают создавать новое социальное устройство. Сообщения Малиновского показывают, что, когда меняется социальная структура, меняется и характер. К примеру, он обнаружил, что жители Амфилетских островов недоверчивы, уклончивы и озлоблены, а их соседи — жители острова Тробриан — просты, естественны и открыты. У первых уже было патриархальное устройство с суровой семейной и сексуальной моралью, а вторые все еще наслаждались большинством свобод матриархата. Эти открытия подтвердили клинический вывод о том, что социально-экономическая структура общества оказывает влияние на формирование характера хоть и не директивно, но очень сложным косвенным образом: она создает определенные формы семейного уклада, которые не только предопределяют формы сексуальной жизни, но и продуцируют их путем определенного влияния на инстинктивную жизнь детей и подростков. Это выражается в различных установках и способах реагирования. В итоге структура характера представляет собой кристаллизацию социологического процесса данной эпохи. Общественная идеология может стать материальной силой только при условии, что она актуально влияет на структуру характера. Поэтому исследования характерной структуры — гораздо большее, нежели просто клинический интерес. Они рассматривают следующие вопросы: почему идеологии меняются гораздо медленнее, чем социально-экономический базис, почему человек, как правило, сильно отстает от того, что он создал и что может изменить его? Причина в том, что структура характера образуется в раннем детстве и мало меняется. Социально-экономическая ситуация, при которой он создавался, с развитием производительных сил меняется достаточно быстро. После того как она изменилась, возникают другие требования и появляется необходимость в других моделях адаптации. Правда, создаются новые позиции и модели реагирования, которые хоть и пронизывают старые модели, но не заменяют их. Две позиции соответственно в двух социологических ситуациях начинают конфликтовать друг с другом. К примеру, женщина, выросшая в семье 1900 года, будет вести себя в соответствии с социально-экономической ситуацией 1900 года; однако в 1925 году в связи с изменением способа производства поменялись и семейные условия, и, таким образом, эта женщина, несмотря на поверхностную адаптацию, обнаруживает в себе сильное противоречие. Ее характер требует, например, строгой моногамной сексуальной жизни, хотя компульсивная моногамия подорвана социально и идеологически. Интеллектуально женщина не может больше требовать моногамии ни от себя, ни от мужа, но структурно она оказывается в ситуации конфликта с новыми условиями и с требованиями своего собственного интеллекта.
Подобные проблемы возникли в советской России при попытке заменить индивидуальное хозяйство коллективным. Трудности были связаны не только с экономическими обстоятельствами, но и со структурой характера русского крестьянина, который формировался при царизме и в период индивидуального сельского хозяйства. Доклады показывают роль замещения семьи коллективом и, в частности, изменениями в сексуальной жизни. Старьте структуры не только отстают от нового развития, они зачастую яростно сопротивляются ему. Если бы старая идеология, которая соответствует более ранней социологической ситуации, не была бы с помощью либидинальной энергии зафиксирована в структуре характера как хроническая и автоматическая модель реагирования, адаптация к экономическим переменам прошла бы относительно легко. Нет сомнений, что знание механизмов, которые связывают экономическую ситуацию, инстинктивную жизнь, характерную формацию и идеологию, привело бы ко многим практическим подходам, особенно в воспитании, а возможно, и в практической психологии масс.
Все это ждет своей проработки. Психоаналитическая наука, однако, не может рассчитывать на практическое и теоретическое принятие в масштабе общества, пока не овладеет полем, на котором сможет показать свою ценность и где продемонстрирует, что у нее нет больше желания стоять в стороне от исторических событий нашего столетия. Через некоторое время психоаналитическая характерология ограничится клиническим полем. Исследования, описанные во второй части, показывают отношение к самым заметным социологическим проблемам, которые необходимо рассмотреть. Они обсуждаются повсеместно.
В. Р.
Берлин, январь, 1933

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ТЕХНИКА

ГЛАВА I
НЕКОТОРЫЕ ПРОБЛЕМЫ ПСИХОАНАЛИТИЧЕСКОЙ ТЕХНИКИ

Практикующий психоаналитик ежедневно сталкивается с затруднениями, которые не удается разрешить, используя только теоретические знания или только практические навыки. Все сложности возникают из-за одной главной проблемы: как и насколько техника аналитической терапии связана с теорией неврозов, каковы возможности применения теории на практике и в чем здесь состоят ограничения. Ответы на данные вопросы следует искать, обратившись к теории психических процессов. Необходимо проследить путь от чисто эмпирических исследований, через теоретические выкладки, к теоретически прочно обоснованной практике. Обширный опыт Венского технического семинара и курсы контрольного анализа показали, как трудно приступить к решению этой задачи.
Фундаментальные труды о технических азах психоанализа принадлежат Зигмунду Фрейду. Кроме того, существуют другие многочисленные исследования по этому вопросу, как, например, труды Ференци и ряда других аналитиков, позволяющие ознакомиться с индивидуальными подходами к техническим проблемам психоанализа. В целом же обнаруживается, что существует так много индивидуальных техник, сколько и самих психоаналитиков, не считая технических правил, установленных Фрейдом, которые имеют слабое отношение к обилию проблем, возникающих в повседневной практике.
Заложенные в основу курса анализа правила выстроены в соответствии с базовой теоретической концепцией невротического процесса. Каждый невроз порожден конфликтом между вытесненными инстинктивными потребностями, которые всегда включают раннее детское сексуальное влечение, и подавляющими силами эго. Неразрешенный конфликт выражается в виде невротического симптома или невротической черты характера. Поэтому техника устранения конфликта требует «разрешить то, что вытеснено», другими словами, вывести бессознательный конфликт в сознание.
Однако следует заметить, что определенные психические силы выступают в качестве строгого цензора, который требует от пациента владеть своими мыслями и желаниями и таким образом удерживать их от выхода в сознание. Поэтому следует устранить «отбор» материала, который неизбежен при обычном мышлении, и позволить мыслям бродить свободно, не допуская этого критического отсева.
Среди «всплывающего» материала отыскиваются все более и более вытесненные бессознательные и инфантильные элементы, которые с помощью аналитика необходимо перевести на язык сознания. Непременной предпосылкой аналитической техники является так называемое «основное правило» , то есть «свободное ассоциирование» в условиях отсутствия критического отбора материала. Этому процессу способствуют бессознательные влечения, которые стремятся к выражению в сознании и действии. С другой стороны, этому мешает бессознательная защита эго, затрудняющая или не позволяющая пациенту следовать основному правилу. Эта сила проявляется как «сопротивление», не позволяющее разрешить то, что вытеснено.
Данный теоретический вывод определяет следующее практическое правило: выведение в сознание бессознательного материала должно происходить не прямо, но через преодоление сопротивления, т. е. опосредованно. Итак, пациенту необходимо, во-первых, отыскать, что он защищает, затем — каким способом он выстраивает свои защиты, и, наконец, — от чего он защищается.
Работа по выведению в сознание называется «интерпретация». Ее суть — либо раскрытие замаскированных выражений бессознательного, либо восстановление связей, которые были утрачены из-за вытеснения. Вытесненные желания и страхи пациента постоянно требуют разрядки, то есть имеют тенденцию проявляться в отношениях к реальным людям или в конкретных ситуациях. Наиболее существенной причиной этого является отсутствие либидинального удовлетворения. Пациент «приписывает» свои бессознательные требования и страхи аналитику и ситуации анализа. При этом возникает «трансфер» (перенос), то есть установление с аналитиком специфических отношений, в которых может переплетаться любовь, ненависть и тревога. Такие отношения — не что иное, как воспроизведение более ранних, преимущественно детских отношений со взрослыми людьми, входившими в значимое окружение ребенка, отношения, ставшие позже бессознательными. Сам по себе перенос нуждается в лечении, его необходимо «разрешить», раскрыв его смысл на основе детских отношений. Поскольку любой невроз основан на неразрешенных конфликтах, возникших в первые четыре года жизни, и поскольку эти конфликты начинают проявляться заново при переносе, его анализ, вместе с прохождением сопротивления, составляет наиболее важный аспект аналитической работы.
Далее, посредством переноса пациент пытается подменить процесс интерпретирования удовлетворением своих старых неразрешившихся импульсов любви или ненависти и, кроме того, защитить себя от признания таких отношений. Когда это происходит, трансфер становится сопротивлением, которое препятствует продвижению. В результате отрицательный перенос импульсов ненависти понимается как сопротивление, в то время как перенос импульсов любви становится сопротивлением лишь в случае разочарования, оборачиваясь отрицательным переносом или тревогой.
Обсуждение техники анализа, хотя и незначительное и несистематическое, давало надежду, что аналитики, опираясь на фундамент общепринятой техники, разработают некие технические подходы, пригодные для любых случаев. В этом можно убедиться на примере обсуждения такого понятия, как «аналитическая пассивность», которое интерпретировалось по-разному. Крайняя и, пожалуй, наиболее ошибочная интерпретация состояла в том, что пациенту необходимо лишь молчать, а остальное придет само собой. Если рассуждать о том, какова роль аналитика в данном процессе, то несложно заметить, что этот вопрос был и остается самым запутанным. Действительно, человек может знать, что должен ликвидировать сопротивление и «разрушить» трансфер, но как и в какой момент это происходит, как ему действовать в различных случаях и ситуациях, никогда подробно не обсуждалось.
Итак, налицо широкий разброс мнений о том, чего требуют ежедневные проблемы аналитической практики. Если, к примеру, на семинаре был приведен случай сильного сопротивления пациента, то каждый из аналитиков предлагает свой способ решения этой проблемы. И если терапевт, вооружившись всеми этими советами, вновь обращался к своему пациенту, то обнаруживал бесчисленное количество возможностей, и положение дел часто становилось еще более запутанным, чем прежде. Можно предположить, что в одной определенной аналитической ситуации — заданной конкретными условиями — целесообразно использовать только одну оптимальную техническую процедуру, которая является наиболее подходящей в данной ситуации и лучше каких бы то ни было других. Это относится не только к отдельным ситуациям, но и к аналитической терапии в целом. Поэтому нам необходимо выяснить, чем же характеризуется эта единственная точная техника и как к ней прийти.
Понадобилось немало времени, чтобы выяснить, что главное — это выделение способов воздействия на пациента из каждой засвидетельствованной аналитической ситуации при помощи тщательного анализа ее деталей. Этот метод развития аналитической техники был серьезно проработан на Венском семинаре и получил высокую оценку. Вместо того чтобы давать советы, участник семинара обсуждал существующие трудности, например, ситуацию сопротивления, пока обсуждение само не приводило к тому, что обнаруживался необходимый способ действия; затем рождалось ощущение, что именно такой способ будет верным и никакой другой. Таким образом, мы открыли метод приложения конкретного аналитического материала к аналитической технике. Наш метод не является руководством, основанным на фиксированных процедурах; он построен на определенных базовых теоретических принципах, но на практике зависит от каждого конкретного случая и отдельной ситуации. К примеру, основной его принцип состоит в том, что все проявления бессознательного должны быть выведены в сознание путем интерпретации. Но значит ли это, что необходимо немедленно интерпретировать материал бессознательного, как только он проявится, пусть даже он ясен только лишь отчасти? Или этот основной принцип заключается в том, что феномен трансфера необходимо редуцировать к его инфантильным истокам. Тогда возникает вопрос: когда и как это сделать? Феномен переноса одновременно содержит и негативное, и позитивное. В принципе он должен быть устранен, но как узнать, что необходимо устранить в первую очередь и чем, собственно, обусловлен этот выбор?
Легко возразить, что попытка отделить последовательность, акценты и глубину интерпретации от ситуации в целом означает интерпретирование всего, что бы ни выявлялось. Но когда бесконечный поток переживаний и последующий теоретический анализ показывает, что интерпретация материала по мере его возникновения, как правило, не выполняет терапевтическую функцию, то можно спросить: при каких же условиях интерпретация становится эффективной? Эти условия различны для каждого случая, и, хотя приводят к определенным обоснованным техническим обобщениям, их смысл мало напоминает основной принцип, который гласит, что применение той или иной техники зависит от конкретного случая и конкретной ситуации, при этом не упускается из виду аналитический процесс в целом. Отрывочные рекомендации, состоящие в том, что то или иное явление необходимо «проанализировать должным образом», — только слова, а не принципы техники. Они показывают, что собственно «анализа» не происходит. Не утешает и продолжительность лечения. С помощью только одного времени осуществить анализ невозможно. Испытывать чье-то доверие длительным лечением имеет смысл в случае, если анализ развивается, то есть когда человек понимает сопротивление и может соответствующим образом вести анализ. Тогда, конечно, время не должно беспокоить, но его трата бесполезна, если уходит только на ожидание успеха.
Необходимо показать, насколько важным для логического развития лечения является точное понимание и проработка первого трансферентного сопротивления. Очень важно то, насколько подробно и на каком уровне трансферентный невроз впервые подвергнется аналитической атаке; будет ли выбран обширный материал или только его часть; что интерпретировать в первую очередь: материал бессознательного или сопротивление, и т. д. Если кто-то интерпретирует материал в том порядке, в котором он проявляется, он исходит из предвзятой идеи, что «материал» всегда пригоден для анализа, то есть всегда эффективен с точки зрения терапии. Вместе с тем следует отметить динамическую ценность материала. Мои усилия, направленные на создание теории техники и терапии, имеют точную цель: установить критерии последовательного применения материала при технической проработке каждого случая, то есть выработке тех критериев, которые позволят точно знать, зачем осуществляется каждая интерпретация и какой эффект она дает, а не заниматься интерпретированием наудачу.
Если аналитик интерпретирует материал в том порядке, в котором тот возникает, то не имеет значения, обманывает ли его пациент, скрывает ли он свою ненависть, прячет ли насмешку, блокирует ли аффекты и т. д., а вот безнадежные ситуации при этом неизбежно будут возникать. Действуя таким образом, аналитик работает по схеме, выстраивая каждый случай определенным образом и не принимая во внимание проявлений индивидуальности , с учетом которой появляется необходимость дифференцировать интерпретации по времени и по глубине. Только строго придерживаясь правила выстраивать техническую сторону в зависимости от каждой ситуации, аналитик может хотя бы приблизительно определить причину удачи или неудачи в лечении пациента в данном случае. Пока он не может сделать этого, по крайней мере в обычном случае, наша терапия не имеет права называться научной, каузальной терапией . Спросив себя самого о причинах неудавшегося анализа, аналитик не должен заявлять, что это произошло потому, что «пациент не захотел выздороветь», или потому, что он скрытен. Правильнее будет поставить вопрос так: почему пациент не захотел выздороветь или почему он был скрытен?
У меня нет намерения представлять систему «техники» анализа, которая подходила бы для всех случаев. Скорее, моей целью является возведение фундамента для понимания нашей терапевтической задачи, построение определенного каркаса с достаточными интервалами для индивидуального приложения фундаментальных принципов.
Мне нечего добавить к фрейдовским принципам интерпретации бессознательного или к его генеральной формуле о том, что аналитическая работа состоит в устранении сопротивления и проработке трансфера. Ниже сказанное, однако, следует воспринимать как последовательное применение базовых психоаналитических принципов, позволяющее открыть новые горизонты аналитической работы. Если бы наши пациенты с начала лечения следовали основному правилу хотя бы в некоторой степени, не было бы смысла писать эту книгу. К сожалению, лишь некоторые люди изначально принимают анализ, большая часть пациентов не способна следовать основному правилу, пока не добьется успеха в преодолении своего сопротивления. Таким образом, мы имеем дело только с вводной фазой анализа, доходящей до того этапа, когда процесс анализа может быть признан с точки зрения пациента безопасным.
Первая задача данной книги — аналитическое обучение анализу, вторая связана с прекращением анализа, устранением переноса и научением пациента способам функционирования в сиуациях реальной действительности. Средняя часть анализа будет занимать нас только потому, что она развивается из вводной фазы и переходит в окончательную.
Остановимся на кратком теоретическом обсуждении той основы аналитической терапии, которую составляет экономика либидо.

ГЛАВА II
ЭКОНОМИЧЕСКИЙ ПОДХОД В ТЕОРИИ АНАЛИТИЧЕСКОЙ ТЕРАПИИ

Отказавшись от использования катартической терапии и гипноза как вспомогательных средств анализа и предположив, что то, что пациент может рассказать терапевту во сне, он смог бы также поведать ему и в состоянии бодрствования, Фрейд некоторое время пытался заставить пациента понять бессознательный смысл его симптомов, директивно интерпретируя производные бессознательного. Вскоре он обнаружил, что успех этого метода зависит от степени готовности пациента принять интерпретацию. Выяснив, что пациент, как правило, бессознательно сопротивляется ей, Фрейд соответственно изменил технику. Он отказался от директивных интерпретаций и старался вместо этого выводить в сознание содержание бессознательного, устраняя сопротивление, которое восставало против вытесненного материала.
Это фундаментальное изменение теоретической концепции и техники стало той поворотной точкой в истории аналитической терапии, с которой началось развитие современного психоанализа. Этого не смогли принять ученики Фрейда, которые отвернулись от него. Даже Ранк вернулся к старому методу директивных интерпретаций симптомов. Данная работа — не что иное, как последовательное применение нового метода анализа сопротивления к анализу характера, которое способствует продвижению аналитической терапии от анализа симптомов к анализу личности в целом.
В период применения катарсиса концепция была такова: симптом можно убрать, если человек преуспеет в «высвобождении вытесненного аффекта». Позже, в период анализа сопротивления, концепция, возможно по причине пережитков периода прямой интерпретации смысла симптома, гласила, что симптом обязательно снимется, если соответствующая вытесненная мысль выйдет в сознание. Еще позже, когда несостоятельность этой концепции стала очевидной, поскольку обнаружилось, что симптом часто сохраняется, несмотря на сознавание прежде вытесненной идеи, Фрейд на заседании Венского психоаналитического общества изменил прежнюю формулировку. Он сказал, что после того, как бессознательное содержание симптома выйдет в сознание, он либо исчезает, либо нет. Таким образом, возникла новая сложная проблема. Если с помощью одного только осознания причины заболевания добиться исцеления нельзя, то встает вопрос, чего же не хватает, какие обстоятельства определяют, даст ли положительный результат выведение в сознание вытесненной мысли или этого не случится? Действительно, осознание вытесненного составляло несомненные предпосылки для выздоровления, но не определяло его. Теперь стоит задуматься, а не были ли правы противники психоанализа, которые всегда говорили, что анализ должен идти вслед за «синтезом». Разумеется, это была всего лишь фраза, и Фрейд уже ответил на это утверждение на Будапештском конгрессе, особо подчеркивая, что анализ одновременно является и синтезом, поскольку каждый импульс, освободившись от одной связи, немедленно устанавливает другую. Может быть, именно здесь скрывался ответ на вопрос? Какой импульс и что за новые связи принимаются здесь во внимание? Разве неважно, с каким видом структуры либидо пациент заканчивает курс анализа? Восприняв аналитическую концепцию, человек должен отказаться от совершенствования и удовлетвориться тем, что нашел решение, которое соответствует требованиям сред-. него индивида. Пренебрегая как примитивной биологической, так и социологической основой, представляющей собой так называемые «высшие вещи», любая терапия потерпит неудачу. И снова фрейдовская теория либидо, которой пренебрегли, обозначила путь к исследованию. Многие вопросы остались без ответа. Давайте разберем их с метапсихологической точки зрения.
Топическая точка зрения не внесла ясности. Более того, такой подход оказался неудачным: для исцеления недостаточно осознать бессознательную мысль. Несколько больше надежд возлагалось на динамическую точку зрения. Но этот подход тоже оказался недостаточным, несмотря на усилия Ференци и Ранка с их «Развитием психоанализа». Высвобождение аффекта связано с идеей; это действительно почти всегда приносит улучшение, но оно, как правило, бывает только временным. Кроме того, не считая определенных форм истерии, такое высвобождение редко бывает достаточно интенсивным, чтобы привести к желаемому результату. Итак, единственная оставшаяся точка зрения — экономическая : пациент страдает из-за нарушенной экономики либидо; биологические функции его сексуальности отчасти претерпели патологические искажения, отчасти — вытеснены. Нормальна или искажена экономика либидо человека, зависит от структуры его либидо. Другими словами, необходимо выявить фундаментальное различие между либидинальными структурами, которые позволяют существовать нормальной экономике либидо, и теми, которые делают такое существование невозможным. Наша последняя дифференциация «генитального» и «невротического» характера сформулировала это различие.
Топический и динамический подход было достаточно легко использовать в повседневной практике: здесь мы имели дело с осознанием или с бессознательной идеей или с интенсивностью аффективного прорыва вытесненного. И гораздо менее понятно было, каким способом могла бы найти повседневное применение на практике экономическая точка зрения. Здесь мы имели бы дело с количественным фактором психической жизни, с количеством либидо, которое перекрыто или разряжено. Как же быть с тем, что трудно определить количественно, имея в виду тот факт, что в анализе, с которым мы непосредственно имеем дело, фигурируют только качественные понятия? Прежде всего необходимо выяснить, почему в нашей теории неврозов мы сдерживаем возникновение количественного фактора и почему качественного фактора недостаточно для объяснения психического феномена. Тогда как практика и теоретические рассуждения по поводу аналитической терапии вынуждены были возвращаться к вопросу о количестве, клинический опыт неожиданно пролил свет на эту проблему.
Практический опыт показал, что во многих случаях, несмотря на экстенсивный и интенсивный анализ, пациент с трудом поддавался лечению. В некоторых же случаях, несмотря на неполное исследование бессознательного, могло наступать стойкое выздоровление. При сравнении двух этих групп обнаружилось, что пациенты, плохо поддававшиеся лечению, или те, у которых через короткое время наступал рецидив прежнего состояния, после анализа были не способны установить нормальную половую жизнь или продолжали жить в сексуальной абстиненции . Другие же, пройдя лишь частичный анализ, вскоре установили удовлетворяющую половую жизнь. Изучение прогноза в типичных случаях показало, что существует некая закономерность: прогноз бывает тем лучше, чем полнее установившееся в детстве и отрочестве примат генитальности, и соответственно хуже, если в детстве к генитальности было прикреплено меньше либидо. В той или иной степени «безнадежными» оказались те случаи, в которых установление генитальности в раннем детстве происходило безуспешно и в которых использование гениталий сопровождалось исключительно ощущенями орального, анального и уретрального эротизма.
Генитальность стала очень важным критерием прогноза — пациентов обязательно надо обследовать на предмет генитальности и потенции. Эта проверка выявляет тот факт, что женщин без нарушения вагинальной потенции не бывает вообще и что почти нет мужчин без нарушений эрективной и эякулятивной потенции. Получается, что пациенты, у которых отсутствует нарушение потенции в обычном смысле, то есть небольшое количество эрективно потентных невротиков, делают недействительной важность генитальности при осмыслении экономического фактора терапии.
В конце концов можно прийти к заключению, что не так уж важно, имеет место эрективная потенция или нет, — по отношению к экономике либидо это особой роли не играет. Мы имеем дело вот с чем: имеет ли место способность к адекватному сексуальному удовлетворению . В случае женской вагинальной нечувствительности бывает ясно, откуда берет энергию симптом (другими словами, что удерживает застой либидо), т. е. становится понятен специфический исток энергии невроза. Экономическая концепция оргастической импотенции, то есть неспособности разрядить накопленную сексуальную энергию, которая вызывает сексуальное напряжение, появилась только после тщательного исследования эрективной потенции пациентов-мужчин. О кардинальной важности генитальности и об оргастической импотенции в этиологии неврозов я говорил в своей книге «Функция оргазма».
Это теоретически значимо и для характерологических исследований, поскольку связано с теорией «актуального невроза» . Таким образом, вдруг становится ясно, в чем проблема количества: это не может быть ничем иным, кроме как соматической основой, «соматическим ядром невроза», актуальным неврозом (невротическим застоем), который возникает из сдерживаемого либидо. Итак, экономическая проблема невроза так же, как терапия невроза, в большей степени связана со сферой соматики и недоступна, если исключить из концепции либидо соматическое содержание.
Теперь мы лучше подготовлены к тому, чтобы приступить к обсуждению вопроса: что надо добавить к осознаванию бессознательного для того, чтобы устранить симптом. Осознается только «смысл», смысловое содержание симптома. С точки зрения динамики процесс осознания сам по себе приносит определенное облегчение, поскольку связан с высвобождением эмоций и поскольку снимает необходимость вытеснения какого-то количества материала. Но эти процессы мало что изменяют, пока источник энергии симптома или невротическая характерная черта остается неизменной; несмотря на осознание смысла симптома, застой либидо продолжает существовать. Правда, давление сдерживаемого либидо можно облегчить путем интенсивной работы, но окончательное освобождение от сексуального напряжения требует генитального сексуального удовлетворения; прегенитальность не может обеспечить оргазм. Только установление оргастической потенции будет результатом решающего изменения, если вести рассуждение в экономических терминах. Я однажды сформулировал это так: анализ, исследуя вытесненную сексуальность, создает возможность спонтанной органотерапии (spontaneous organotherapy) неврозов. То есть в заключительном анализе терапевтическим фактором становится переживаемый организмом процесс сексуального метаболизма. Он основан на сексуальном удовлетворении, которое человек получает в процессе генитального оргазма. Устраняя актуальный невроз (невротический застой), то есть соматическое ядро неврозов, мы одновременно устраняем психоневротическую суперструктуру. Изначально при развитии невроза происходит следующий процесс: внешний запрет, который потом становится внутренним, вызывает застой либидо; это, в свою очередь, инвестирует энергию в переживания эдипова периода; застой либидо, продолжая существовать в результате сексуального вытеснения, постоянно обеспечивает энергией психоневроз; возникает порочный круг. Терапия возвращает этот процесс к его началу: работая над психоневрозом, она выводит в сознание материал бессознательного, связанный с запретом и фиксацией, создавая возможность устранения застоя либидо; если работа продвигается успешно, вытеснение и психоневроз становятся ненужными; более того, они становятся невозможными.
Такова при первом рассмотрении роль соматического ядра неврозов, о котором я говорил в предыдущей книге. Она позволяет придать анализу определенную терапевтическую цель: если пациент хочет улучшить самочувствие и сохранить хорошее состояние, ему необходимо установить удовлетворяющую генитальную сексуальную жизнь . Независимо от того, насколько близко к желаемому во многих случаях остановится человек, динамика застоя либидо отчетливо показывает, что именно в этом состоит реальная цель терапии. Было бы опасно считать, что эффективное сексуальное удовлетворение представляет собой менее строгое терапевтическое требование, чем сублимация, хотя бы потому, что способность сублимировать — все еще не совсем понятный дар, в то время как способность к сексуальному удовлетворению, пусть даже значительно ограниченному социальными факторами, в обычном случае установить можно. Нет сомнений в том, что смещение акцента с сублимации на прямое сексуальное удовлетворение как цель терапии значительно расширяет поле наших терапевтических возможностей. С другой стороны, это смещение сталкивает нас лицом к лицу с социальными затруднениями, которые нельзя недооценивать.
Нижеследующее обсуждение техник покажет, что этой цели нельзя достичь путем воспитания, «синтеза» или внушения; к ней можно прийти только путем анализа сексуальных запретов или сдерживаний, «наследивших» в характере . Несколько первых замечаний о теории психоаналитической терапии представлено в книге Нанберга «Общий курс неврозов» . Он утверждает, что первая терапевтическая задача состоит в оказании «помощи инстинктам, чтобы они могли разрядиться и получить доступ в сознание». Дальше он рассуждает о том, что очень важно, чтобы «между двумя частями личности, между эго и ид, установился мир, то есть чтобы инстинкты не существовали отдельно, вне организации эго и чтобы эго вернуло свою синтезирующую силу». Это хотя и не очень полно, но в основном изложено верно. Но Нанберг придерживался старой концепции, ошибочность которой доказывает практический опыт: при вспоминании происходит разрядка психической энергии, она «исчерпывается». Таким образом, объясняя динамику терапии, он остановился, чуть-чуть не дойдя до осознания вытесненного, не задавшись вопросом, достаточно ли разрядки небольшого количества аффекта в процессе терапии, чтобы разрядить общий объем сдерживаемого либидо и для того, чтобы создать хорошо отрегулированную энергетическую экономику. Столкнувшись с таким затруднением, он мог бы заявить, что вся энергия разряжается в ходе бесчисленных актов осознавания. Однако клинический опыт показывает, что при осознавании разряжается только малая часть аффекта, связанного с вытесненной идеей; другая часть, более существенная, очень быстро перемещается в иную бессознательную активность, или аффект вовсе не разряжается, если, к примеру, он помещается в характерную установку. В этом случае выход в сознание бессознательного материала не сопровождается терапевтическим эффектом. Таким образом, только из процесса осознавания невозможно вывести динамику терапии.
Все это ведет к еще одному критическому замечанию по поводу формулировок Нанберга. Он утверждает, что навязчивое повторение работает независимо от переноса и что оно базируется на притягательной силе вытесненных ранних детских впечатлений. Это было бы так, если бы навязчивое повторение было первичным фактом. Клинический опыт свидетельствует, однако, что притягательность бессознательных и детских впечатлений основывается на могучей силе неудовлетворенных сексуальных потребностей и что оно сохраняет свой компульсивный и повторяющийся характер только до тех пор, пока блокирован путь для зрелого сексуального удовлетворения. То есть невротическое навязчивое повторение зависит от либидинально-экономической ситуации. Мир между эго и ид, который Нанберг постулирует, может установиться только на сексуально-экономической основе: во-первых, путем замещения прегёнитального влечения генитальным, а во-вторых, путем эффективного удовлетворения генитальных потребностей, которое обязательно разрешает проблему застоя.
Теоретическая концепция Нанберга ведет к техническому подходу, который мы не можем считать истинно аналитическим. Нанберг утверждает, что сопротивление нельзя атаковать директивно. Вместо этого аналитик должен мобилизовать против сопротивления положительный перенос, «прокравшись», таким образом, в эго пациента, и из этой позиции разрушить его сопротивление. По мнению Нанберга, при этом установится такая же ситуация, как между гипнотизируемым человеком и гипнотизером. «Поскольку аналитик в эго теперь со всех сторон окружен либидо, он каким-то образом нейтрализует строгость супер-эго». Нанберг считает, что таким путем аналитик обретает способность осуществлять примирение двух разобщенных частей невротической личности. На это у меня есть следующие возражения:
а) Именно данное «прокрадывание в эго» во многих случаях в начале лечения бывает опасным, поскольку положительного переноса не существует. Он всегда связан с нарциссическими позициями, такими, как детская зависимость, которая может быстро превратиться в ненависть, потому что реакция разочарования сильнее, чем позитивные объектные отношения . Это «прокрадывание», нацеленное на то, чтобы обойти сопротивление и «разрушить его изнутри», опасно, поскольку оно позволяет сопротивлению замаскироваться. Но гораздо важнее то, что прежнее состояние или тяжелая злобная реакция разочарования будет удерживаться по мере того, как непрочные объектные взаимоотношения ослабнут еще больше или их заменит другой тип переноса. Это именно та процедура, которая вызывает наиболее тяжелые проявления отрицательного переноса, проявления, которые появятся слишком поздно и в беспорядочном виде. В этих случаях пациент часто внезапно прекращает лечение или дело кончается суицидом. Скорее всего это может случиться как раз тогда, когда особенно успешно произошло установление такой искусственно позитивной, гипнотизирущей позиции, тогда как открытая и честная проработка деструктивных и нарциссических реакций может предупредить и прекращение лечения, и суицид.
б) Искусственное установление положительного переноса — вместо того чтобы позволить ему выкристаллизоваться из инфантильной фиксации, создает опасность поверхностного принятия интерпретаций, которое может обманывать и пациента, и аналитика, скрывая истинное состояние дел до тех пор, пока исправлять ситуацию не станет слишком поздно. К сожалению, еще довольно часто устанавливается разновидность гипнотической ситуации; ее необходимо разоблачить как сопротивление и снять.
в) Если в начале лечения тревога ослабевает, это указывает только на то, что пациент инвестировал часть либидо в перенос, включая негативный компонент, а вовсе не то, что он разрешил свою тревогу. По ходу лечения время от времени необходимо снижать остроту тревоги, но в целом терапевт должен дать пациенту понять, что тот может обрести хорошее самочувствие, только когда максимально активизирует собственные деструктивность и тревогу.
Мне приходилось сталкиваться со случаями, подобными описанному Нанбергом. Могу только добавить, что я приложил немалые усилия, чтобы предотвратить подобный тип лечения, и что по этой причине я уделяю столько внимания технике анализа сопротивлений в начале лечения. Нижеследующий пример — обычный результат отклонения отрицательного переноса в начале лечения и ошибочного взгляда на силу положительного.
Через некоторое время между пациентом и аналитиком установилось полное согласие. Более того, пациент стал полностью зависим от аналитика, от его интерпретаций, и по мере возможности он будет оставаться в этом положении и далее, на протяжении всего процесса вспоминания. Но вскоре гармония нарушилась. Как я уже говорил, чем глубже анализ, тем сильнее сопротивление; оно возрастает по мере приближения к патогенной ситуации. Вдобавок к этой проблеме в процессе переноса возникает фрустрация, которая рано или поздно неизбежно должна возникнуть, поскольку личные запросы, которые пациент предъявляет анал

Джо Холдеман
Бесконечная война

Часть первая
Рядовой Манделла (1997–2007 гг. н. э.)

Глава 1

– На сегодняшнем вечернем занятии мы покажем вам восемь способов бесшумно убить человека.
Сержант-инструктор, который проводил занятие, выглядел едва ли на пять лет старше меня. Следовательно, если ему и приходилось убивать в бою, бесшумно или наоборот, то только будучи еще ребенком.
Я уже был ознакомлен с восьмьюдесятью способами убить человека, хотя подавляющее большинство из них были довольно шумными. Я уселся прямо, придал лицу выражение вежливого внимания и заснул с открытыми глазами. То же самое сделали почти все остальные. Мы уже знали, что ничего действительно ценного на вечерних занятиях не дают.
Разбудил меня включившийся проектор, и я просмотрел короткую учебную ленту, иллюстрирующую «восемь бесшумных способов». Часть актеров, вероятно, была из преступников-мозгостеров, потому что их убивали в самом деле.
После фильма какая-то девушка из первого ряда подняла руку. Сержант кивнул ей, и она поднялась, чтобы задать вопрос Симпатичная, хотя шея и плечи немного мощноваты. Это от постоянного таскания тяжелых вещмешков, чем мы занимались последнюю пару месяцев.
– Сэр, – сказала она, мы должны были обращаться к сержантам только через «сэр», пока не пройдем обучение. – Большинство этих способов, они, как мне кажется, ну, выглядят просто глупо.
– Например?
– Ну вот это – удар в область почек саперной лопаткой. Неужели мы действительно можем оказаться в ситуации, когда у нас не будет под рукой ножа или другого оружия? И почему именно в почки, почему бы просто не раскроить преступнику голову?
– На голове у него может быть каска, – резонно заметал сержант.
– Но ведь у тельциан, видимо, вообще нет никаких почек!
– Вероятно, – вздохнул инструктор. Шел только лишь 1997-й, и никто еще не видел живого тельцианина или хотя бы его останков размером более хромосомы. – Но химически их тела сходны с нашими, поэтому мы предполагаем, что и анатомически это похожие на человека существа. И у них должны быть уязвимые места. Их придется найти вам. Не забывайте, – он ткнул пальцем в сторону экрана, – что эти восемь смертников получили свою долю ради вашей пользы, чтобы вы могли найти способ убить тельцианина – все равно, с помощью ручного лазера или с помощью точильного бруска.
Девушка опустилась на место, но ответ сержанта ее, судя по всему, не очень удовлетворил.
– Будут еще вопросы?
Но поднятых рук больше не было.
– О’кей. Становись!
Мы приняли более-менее вертикальное положение. Сержант ожидающее глядел на нас.
– Так-растак вас, сэр! – послышался обычный усталый хор.
– Громче!
– Так-растак вас, сэр! – Еще одно убогое армейское изобретение для поднятия нашего духа.
– Уже лучше. Не забудьте, завтра на рассвете маневры. Завтрак в три тридцать, построение – в четыре ноль-ноль. Кто будет пойман в мешке после трех сорока – потеряет нашивку. Разойдись.
Я затянул «молнию» на комбинезоне и пошагал через заснеженный плац в комнату отдыха, чтобы выпить чашку сои и покурить. Мне всегда хватало пяти-шести часов сна, а иначе, как здесь, я не мог побыть сам по себе, хоть на несколько минут забыть про армию. В комнате отдыха я некоторое время смотрел инфо. Еще один корабль накрылся в секторе Альдебарана. Это, считай, четыре года назад. Готовится флот для ответного удара, причем потребуется еще четыре года, пока они туда доберутся. За это время тельциане прочно усядутся на всех входных планетах.
В казарменном бараке, когда я туда вернулся, все уже залезли в спальные мешки и основное освещение было выключено. Вся честная компания до сих пор не пришла в себя окончательно после двухнедельного учебного цикла на Луне. Я запихал комбинезон в шкафчик, сверился со списком и обнаружил, что мне выпала на сегодня койка № 31. Проклятье, прямо под нагревателем!
Я как мог тихо пробрался за полог, стараясь не разбудить соседа. Кто это был, я не видел, но и значения это ни малейшего не имело. Я шмыгнул под одеяло.
– Что-то поздно ты, Манделла, – зевнули на соседней койке Это была Роджерс.
– Извини, я не хотел тебя будить, – прошептал я.
– Не страшно, – она подкатилась ко мне и обхватила, прижимаясь. Она была теплая и в меру податливая.
Я провел рукой по ее бедру, надеясь, что это был только жест братской ласки.
– Спокойной ночи, Роджерс.
– Спокойной ночи, мой жеребчик. – Она вернула мою ласку, но более решительно.
И почему так всегда получается – когда в активе, то твой сосед, вернее соседка, хочет спать, а когда устаешь – ей не спится? И я склонил голову перед неизбежным.

Глава 2

– Ну хорошо, понеслись опять! Стрингеры! Взяли быстренько – ну, кому говорю, взяли!
Около полуночи фронт теплого воздуха достиг нашей округи, и снег превратился в жидкую грязь. Продольная балка-стрингер из пермапласта весила пятьсот фунтов, и тащить ее было не сахар, не считая даже, что она была покрыта ледяной коркой. Каждая команда стрингеров состояла из четырех человек – по двое на каждом конце балки. В паре со мной шла Роджерс.
– Сто-о-й… – выкрикнул парень, шедший за мной, имея в виду, что сейчас балка выскользнет у него из закоченевших пальцев. Хоть и пермапластовая, она вполне могла бы сломать человеку ногу. Мы все разжали пальцы и отпрыгнули в сторону – одновременно. Балка, подняв фонтан грязевых брызг, рухнула на землю.
– Черт тебя подери, Петров, – сказала Роджерс. – Может, тебе лучше перейти в Красный Крест или еще куда? Растакая балка не нарастак тяжелая.
Обычно наши девушки гораздо осмотрительнее в выборе выражений, но Роджерс можно было понять.
– Нухршо-о! Стрингеры, вперед! Склейщики! Не отставать!
Два человека нашей бригады склейщиков бросились бежать, раскачивая своими ведрами.
– Манделла, давай двигай. А то я что-то отморожу.
– И я, – поддержала девушка. Больше с чувством, чем с логикой.
– Раз-два – взяли-и!
Мы подхватили чертовку и потащились к мосту. Он был готов примерно на три четверти. Похоже, второй взвод нас обгонит. Мне-то было бы все равно, но только взвод, первым закончивший мост, домой полетит на вертолете, а нам придется тогда четыре часа шлепать по грязище, и отдыха у нас сегодня тоже не будет.
Мы установили балку на место и начали прилаживать фиксирующие скобы к опоре. Девушка из бригады склейщиков начала уже выплескивать смолу на балку, хотя мы не успели ее закрепить. Ее напарник ждал по другую сторону моста. Настильщики дожидались своей очереди у подножия, каждый из них поднял над головой лист упроченного пермапласта словно зонтик. Они были сухие и чистые. Интересно, заметил я громко, за что им такая честь выпала? Роджерс высказала несколько предположений, красочных, но маловозможных.
Мы направлялись за следующей балкой, когда проводящий полевые занятия (имя его было Дагльстайн, но мы звали его «Нухрош») засвистал в свою свистульку и проревел:
– Нухро-ош, солдаты, десять минут перекура! Курите ежели есть что. – Он сунул руку в карман и включил обогрев наших комбинезонов.
Мы с Роджерс присели на край стрингерной балки, и я вытащил кисет. Скруток с травой у меня было полно, но их не разрешалось курить до вечера. С табаком у меня был только сигарный окурок, дюйма на три. Я закурил – и после пары затяжек почувствовал себя не так уж плохо. Роджерс тоже затянулась, но только за компанию, тут же скорчила гримасу и вернула окурок обратно.
– Ты еще учился, когда тебя призвали? – спросила она.
– Ага. Как раз получил диплом об окончании. Физика. Хотел стать преподавателем. Она невесело кивнула.
– А я на биологическом…
– Долго? – Я зачерпнул полную пригоршню снеговой каши.
– Шесть лет. Я бакалавр. – Она водила ботинком из стороны в сторону, нагребая холмик замерзающей грязи и мокрого снега, похожего на кристаллы перемороженного молока. – И отчего так получилось, отчего эта сволочь началась?
Я вздохнул. Вопрос требовал ответа, вроде тех, что нам предоставляли ИСООН. Интеллектуальная и физическая элита планеты, коей должно спасти человечество перед лицом тельцианской угрозы. Вот дерьмо. Все это только гигантский эксперимент. Хотят попробовать, не удастся ли навязать тельцианам столкновение на поверхности планеты.
Нухрош дунул в свисток на две минуты раньше, чем положено – как и всегда, – но я и Роджерс и еще два наших стрингера могли сидеть с минуту, пока склейщики и настильщики приканчивали нашу последнюю балку. Костюмы быстро остывали, так как обогрев уже выключили, но мы из принципа не трогались с места.
Вообще-то никакого смысла не было в тренировке на холоде. Типичная армейская полулогика. Конечно, там будет холодно, но ничего похожего на лед или снег. Даже по своему определению входная планета находится в зоне температур, близких к абсолютному нулю. Коллапсары совсем не греют – и если вы почувствуете холод, значит, вам пришел конец.
Двенадцать лет назад, когда мне было всего десять лет, был открыт коллапсарный прыжок. Направьте предмет с достаточной скоростью прямо в коллапсар – и вот он уже выпрыгивает где-то совсем в другой части Галактики. Быстро нашли закономерность, позволяющую определить место выхода: объект как бы движется в начальном направлении вдоль «линии» (то есть вдоль эйнштейновской геодезической линии) и выпрыгивает в пространство, когда эта воображаемая «линия» упирается в другой коллапсар. Причем объект выпрыгивает в обычное пространство в том же направлении и с той же скоростью, с какой он вошел в первый коллапсар. Время перехода между двумя коллапсарами практически ноль.
Явление задало работы физикам и математикам. Им пришлось пересмотреть теорию одновременности, потом разобрать до основания здание общей теории относительности и собрать его снова, включив необходимые изменения. И политики тоже очень обрадовались, потому что теперь они могли послать корабль с колонистами на Фомальгаут с меньшими затратами, чем раньше обходилась посылка двух человек на Луну. Политики были бы рады отправить массу людей на Фомальгаут совершать невиданные подвиги, вместо того чтобы эти люди не давали им спать спокойно дома, на Земле.
Каждый колонистский корабль сопровождался автоматическим зондом. Зонд следовал за кораблем примерно в двух миллионах миль. Уже были получены данные о существовании входных планет – скальных мирках, вращающихся вокруг коллапсаров. Зонд, в случае, если корабль врежется в такую планету на скорости в 0,999 световой, должен вернуться домой и сообщить о печальном событии.
Именно такого рода катастрофа никогда не случалась, но однажды все-таки зонд вернулся домой один. Информация, им доставленная, была проанализирована, и оказалось, что корабль колонистов был атакован чужим кораблем и уничтожен. Это произошло в окрестностях Альдебарана, в созвездии Тельца, и так как выговаривать слово «альдебараниане» несколько неудобно, враг получил имя «тельциан».
Корабли переселенцев начали отправлять в полет под защитой военных крейсеров. Потом крейсера начали совершать рейсы самостоятельно, и в конце концов Группа Колонизации уступила место ИСООН, то есть Исследовательским Силам при ООН. Ударение на слове «силы».
Потом какой-то умник в Генеральной Ассамблее родил идею, что следовало бы подготовить группу людей, способных вести наземные боевые действия и охранять входные планеты ближайших коллапсаров. Это привело к Элитарному Призывному Закону 1996 года и появлению самой элитарно набранной армии в истории военных сражений.
И вот мы, пятьдесят мужчин и пятьдесят женщин, все с коэффициентом интеллекта выше 150 и необыкновенной силы и выносливости, самым элитарным образом месили грязь в центральной Миссури, размышляя при этом о практичности умения строить балочные мосты на планетах, где единственная жидкость являет собой случайную лужицу жидкого гелия.

Глава 3

Примерно через месяц мы стартовали к месту наших последних учебных полевых занятий – на Харон. Хотя планета и приближалась к перигею, но все равно была в два раза дальше от Солнца, чем Плутон.
В качестве транспорта был использован корабль для колонистов, рассчитанный на двести переселенцев, а также домашних животных и различные растения. Но не думайте, что там было очень просторно, если нас насчитывалось в два раза меньше, чем двести. Почти все дополнительное пространство занимали добавочное горючее и необходимая нам амуниция.
Весь перелет занял три недели, половину дороги мы шли с ускорением два «же», вторую половину – тормозили с тем же ускорением. Максимальная наша скорость, когда мы проскакивали орбиту Плутона, составляла примерно одну двадцатую световой. Эффекты релятивистики еще не давали о себе знать.
Три недели в поле тяжести в два раза больше нормального – это совсем не пикник. Три раза в день мы выполняли очень осторожно некоторые упражнения, а в основном старались сохранять лежачее положение. И все равно имели место несколько случаев перелома и вывихов. Люди носили специальные бандажи и повязки, чтобы не растерять по пути конечности и прочие части тела. Спать было почти невозможно; мучили кошмары (удушье и сплющивание в лепешку), кроме того, приходилось постоянно переворачиваться, чтобы не застаивалась кровь и не образовывались пролежни. У одной из девушек, замученной до предела, во сне ребро проткнуло кожу и вышло наружу.
Я уже несколько раз бывал в космосе до этого, так что, когда мы кончили тормозиться и перешли в свободный полет, я не испытывал ничего, кроме облегчения. Но многие из наших никогда не бывали в невесомости, не считая наших двух недель на Луне, и страдали от тошноты и головокружения. Остальным приходилось прибирать каюты, летать туда-сюда с мокрыми губками и инспираторами, всасывающими шарики полупереваренной «Муки Мясной Высокопротеиновой Легкоперевариваемой Концентрированной» (в обиходе – соя).
Когда мы покидали орбиту, можно было хорошо рассмотреть Харон, хотя смотреть было почти не на что. Планета выглядела как туманная, едва светящаяся сфера, белесоватая, с несколькими темными полосами. Мы опустились примерно в двухстах метрах от базы. К транспорту подполз герметический краулер и соединился с выходным шлюзом через переходной рукав. Поэтому скафандры надевать не понадобилось. Краулер, звякая и крякая, пополз к главному зданию базы, бесформенному пластиковому строению серого цвета.
Внутри базы доминировал тот же убогий цвет. Наша команда разместилась за столами, весело переговариваясь. Я нашел свободное место рядом с Фрилендом.
– Джефф, ты как?.. Уже лучше? – Фриленд был все-таки бледноват.
– Если бог предназначал человеку выжить в невесомости, отчего он не снабдил его чугунной глоткой? – Он тяжко вздохнул: – Сейчас уже полегчало. Курить хочется – помираю.
– И я.
– Ты-то, похоже, был как рыба в воде. Бывал наверху еще в колледже, да?
– Ага, дипломная работа по вакуумной сварке. Три недели на околоземной.
Я облокотился о спинку стула и потянулся за кисетом – наверное, уже в тысячный раз. И как всегда, его в кармане не оказалось. Система жизнеобеспечения не рассчитана на дым, и тем более на табачный.
– До сих пор приходилось паршиво, – проворчал Джефф, – но это еще цветочки.
– Становись!
Мы поднялись на ноги, постанывая и пошатываясь, по двое и по трое. Дверь распахнулась, и вошел офицер. Я слегка подтянулся. На комбинезоне у него была целая полоса наградных нашивок, включая и пурпурную ленту, означавшую, что ему приходилось быть раненным в бою еще в старой американской армии. В Индокитае, стало быть. Но эта затея кончилась крахом задолго до моего рождения. На вид ему нельзя было дать столько.
– Садитесь, садитесь, – сказал он, подбадривая нас соответствующим жестом руки. Потом он упер руки в бока и оглядел всю компанию, на губах его играла улыбка.
– Добро пожаловать на Харон. Меня зовут майор Ботсфорд. Отличный денек выбрали вы для посадки, температура снаружи совсем летняя, восемь и пятнадцать сотых по Кельвину. Ожидается небольшое колебание температур в период двух ближайших столетий или около того.
Кое-кто неуверенно засмеялся.
– Советую наслаждаться нашим тропическим климатом базы «Майами» – пока есть у нас возможность. Мы тут в самом центре солнечной стороны, а большую часть времени вам придется провести на теневой половине. Там всегда довольно прохладно – около двух и восьми сотых выше абсолютного нуля.
Курс, который вы прошли на Земле и на Луне, вы также можете считать теперь лишь первой, подготовительной ступенью, назначение которой – помочь вам выжить здесь, на Хароне. Здесь вы пройдете полную программу обучения: работа с инструментами, оружие, полевые занятия. И вы убедитесь, что при здешних температурах инструменты не работают как положено и оружие не желает стрелять. И люди – они передвигаются о-о-очень осторожно.
Он углубился в список, вставленный в пружинную планшетку у него в руках.
– Итак, у вас имеется на настоящий момент сорок восемь мужчин и сорок девять женщин. Два смертельных случая на Земле, кроме того, одно освобождение по состоянию психики. Признаюсь, что, ознакомившись с программой вашей подготовки, я был искренне удивлен, что вы смогли пройти ее почти в полном составе.
Но я буду весьма рад, если хотя бы половина из вас благополучно завершит обучение здесь. Единственная другая возможность, кроме благополучного окончания курса, – погибнуть. Здесь. На Землю все мы – включая и меня – попадем только в единственном случае – если вернемся из боевого рейса.
Через месяцы вы завершите подготовку. Отсюда вы будете переброшены на Старгейт-1 – ближайший наш коллапсар на дистанции в половину светового года. Вы будете оставаться на базе Старгейт-1, расположенной на самой большой из входных планет, – до прибытия смены. Ждать ее, к счастью, недолго. Не больше месяца, так как после вашего отбытия мы примем следующую группу.
От Старгейта вы будете направлены к одному из стратегически важных коллапсаров, оборудуете там базу и будете удерживать ее в случае нападения противника. Если противник не даст о себе знать, ваша задача – охранять базу до получения дальнейших приказов.
Две последние недели вашей подготовки будут посвящены изучению конструкции и сборки точной копии такой базы – но там, на теневой стороне. Там вы будете полностью изолированы от базы «Майами»: ни транспортного сообщения, ни снабжения медикаментами и прочим. Плюс учебные атаки управляемых зондов.
Зонды тоже будут стрелять.
Неужели они потратили на нас все эти деньги только для того, чтобы прикончить во время обучения?
– Весь постоянный персонал здесь, на Хароне, состоит из боевых ветеранов. Следовательно, каждому из нас от сорока до пятидесяти лет. Но, думаю, мы от вас отставать не будем. Двое из нас станут вашими няньками вплоть до Старгейта. Это капитан Шерман Скотт, командир вашей группы, и сержант Октавий Кортес. Джентльмены, прошу.
Два человека, сидевшие в первом ряду, быстро и легко поднялись на ноги, повернувшись к нам лицом. Капитан Скотт был ростом немного пониже майора, но выкован явно тем же молотом: лицо с твердыми чертами, будто фарфоровое, циничная полуусмешка, бородка ровно сантиметровой длины вокруг широкого подбородка. На вид ему было лет тридцать, не больше. На бедре капитан носил большой пулевой пистолет.
Сержант Кортес был совсем другого рода. Голова, обритая наголо, имела неправильную форму, потому что с одной стороны часть черепа была явно удалена в свое время и образовалась плоская впадина. Лицо у него было очень темное и все испещрено морщинами и шрамами. У левого уха не хватало половины, а глаза по выразительности не уступали кнопкам лифта. Он носил какой-то гибрид бороды и усов, что выглядело как жилистая белая гусеница, обнимающая его челюсть и рот. Если бы не все это, то его улыбка школьника выглядела бы очень привлекательно, но в данном случае это было самое жуткое, чудовищное существо, какое мне приходилось видеть. И тем не менее, если принимать во внимание все нижние шесть футов сержанта, начиная от головы, он мог бы служить моделью для рекламы какого-нибудь культуристского клуба. Ни Скотт, ни Кортес не носили наградных нашивок. Кортес был вооружен небольшим карманным лазером на магнитном присосе, подвешенным у левой подмышки. Рукоятка у него была деревянная, отполированная до блеска рукой хозяина.
– Теперь, прежде чем я оставлю вас на милость этих двух джентльменов, позвольте еще раз предостеречь вас:
Два месяца назад на планете не было живой души и вообще ничего не было, кроме кой-какого оборудования, оставленного экспедицией 1991 года. Сорок пять человек целый месяц строили эту базу. Двадцать восемь, больше половины, погибли во время строительства. Это самая опасная для человека планета из всех, на которых люди успели побывать. Но вы отправитесь туда, где будет так же плохо или еще хуже. Наши люди сделают все, чтобы вы пережили этот месяц. Слушайте, что вам будут говорить… и следуйте их примеру. Прошу вас, капитан.
Капитан встал, а майор тем временем вышел.
– Стано-о-вись! – Последний слог походил на взрыв гранаты, и мы все вскочили на ноги.
– Все, что я скажу, я скажу первый и единственный раз, так что вы лучше вникните сразу, – прорычал он. – Мы сейчас находимся в боевых условиях. А в боевых условиях за непослушание и невыполнение приказа есть только одно наказание, – он снял с бедра пистолет и протянул его в нашу сторону. Держал он его за ствол, как клюшку для гольфа. – Это армейский «кольт» сорок пятого калибра, модель 1911 года. Это примитивное, но надежное оружие. Сержант и я имеем право убить любого из вас для поддержания дисциплины, если в этом будет необходимость. Лучше не заставляйте нас доходить до крайностей, потому что мы воспользуемся этим правом. Воспользуемся. – Он вернул пистолет на место. Застежка кобуры громко щелкнула в мертвой тишине.
– Я и сержант Кортес убили вместе больше людей, чем сидит в этом зале. Мы оба воевали во Вьетнаме на стороне США, и мы оба пошли служить в Международные силы ООН десять лет назад. Я отказался от звания майора, чтобы принять участие в этом деле, а сержант Кортес потерял звание суб-майора. Мы не просто солдаты, мы были в бою, а это первая боевая ситуация с самого 1987-го.
Не забывайте все, что я сказал. Пока сержант будет давать вам детальные инструкции относительно ваших обязанностей. Приступайте, сержант. – Капитан повернулся на каблуках и зашагал прочь из зала. Выражение лица у него не изменилось ни на йоту во время выступления.
Сержант двигался, как тяжелая машина со множеством передач. Когда дверь, прошипев, задвинулась, он задумчиво повернулся к нам лицом и заговорил голосом неожиданно мягким:
– Вольно, садитесь. – Сам он присел на стоявший впереди стол. Стол заскрипел, но выдержал.
– Капитан говорил вам страшные вещи, и я тоже гляжусь страшновато. Но будете со мной, так что привыкайте к этой штуке у меня на черепке. Капитана вы увидите только на маневрах.
Он коснулся впадин на черепе.
– Кстати, о черепках и содержимом. Все мы, старые ветераны, поступившие в ИСООН, прошли те же тесты, что и вы, набранные по Элитарному Закону. Так что я подозреваю – все вы ребята сообразительные и крепкие, но мы с капитаном тоже сообразительные и крепкие, и у нас есть кой-какой опыт притом.
Он пролистал списки, не вникая по-настоящему.
– Значит, как сказал капитан, за невыполнение приказа в полевых условиях будет только одно наказание – высшая мера. Но в обычных условиях, дома, мы не будем стрелять из-за простого непослушания – вас накажет сам Харон.
Дальше. В помещении расквартирования можете чувствовать себя как дома. Хоть стой, хоть лежи – нас не волнует. Но если ты надел боекостюм и вышел на полевые учения, дисциплине должен позавидовать римский центурион. Будут ситуации, когда один глупый поступок может убить нас всех.
Ну, а самое первое, что мы должны сделать, это подобрать боекостюмы. Оружейник ждет вас в казарме, он будет заниматься вами по отдельности. Ну, пошли.

Глава 4

– На Земле вам, знаю, уже прочли лекцию о боекостюмах и что они могут.
Оружейник оказался невысоким человеком, частично лысым, без знаков различия на комбинезоне. Сержант Кортес велел нам называть его «сэр», так как оружейник был лейтенантом.
– Но я хочу обратить внимание на некоторые моменты и, кроме того, добавить, возможно, некоторые сведения, которые вам не сообщили или которые сами инструкторы могли не знать. Ваш первый сержант любезно согласился послужить для вас моделью. Сержант!
Кортес вылез из комбинезона и подошел к небольшой платформе, где был установлен боекостюм. В раскрытом виде тот напоминал раковину моллюска человекообразной формы. Сержант, пятясь, вступил в костюм, сунул руки в рукава. Послышался щелчок, и костюм захлопнулся, вздохнув при этом. Он был ярко-зеленый, с белыми буквами «Кортес» на шлеме.
– Камуфляж, сержант. – Зелень побледнела, сменилась белизной, потом уступила место грязно-серому.
– Это самый подходящий камуфляж для Харона и большинства входных планет. – Голос Кортеса доносился будто со дна глубокого колодца. – Но имеются и несколько других комбинаций.
Серый цвет потемнел, местами стал ярче, превращаясь в смесь зеленого и коричневого. – Это для джунглей. – Зелено-коричневая раскраска сменилась охряной. – Пустыня. – Темно-коричневый, почти что черный. – Космическое пространство. Или ночь.
– Прекрасно, сержант. Насколько мне известно, это единственное устройство, которое подверглось усовершенствованию в ходе вашего обучения, и вы можете о нем не знать. Регулятор камуфляжа помещен у левого запястья и очень чувствителен. Но если вы нашли нужную комбинацию, то закрепить ее уже несложно.
На Земле вы не получили достаточной тренировки в боекостюмах. Это потому, что мы намерены выучить вас пользоваться костюмами именно в боевой обстановке. Боекостюм – самое совершенное личное оружие, когда-либо созданное, но для неумелого владельца оно может стать смертельным. Ничего не стоит прикончить самого себя только из-за невнимательности. Повернитесь, сержант.
– Вот они где, – оружейник хлопнул Кортеса по обширному квадратному вздутию между плечами. – Радиаторы. Как вы знаете, в задачу костюма входит поддержание наиболее благоприятной температуры внутри. Материал костюма – самый совершенный изолятор, какой нам только удалось создать, учитывая требования прочности. Поэтому излишки тепла сцеживаются наружу через радиаторы – по сравнению с температурой на теневой стороне пластины радиаторов просто раскалены.
Стоит вам только прислониться спиной к валуну из замерзшего газа, а их множество в округе, как твердый газ мгновенно начнет сублимироваться. При этом он, расширяясь, будет отталкиваться от окружающего «льда», и… всего за одну сотую секунды вы получите эквивалент ручной гранаты, взрывающейся у вас за плечами. Но понять этого вы уже не успеете.
Разновидности подобного явления убили одиннадцать человек за два прошедших месяца. А ведь они всего-навсего строили пару бараков.
Я предполагаю, что вы уже знакомы с силовыми усилителями костюмов и знаете, как легко могут они лишить жизни неумелого человека. Кто желает пожать руку нашему сержанту?
Он подождал, потом сам подошел к платформе, и они с сержантом пожали друг другу руки.
– Сержант умеет пользоваться усилителем. Вы же, пока не научитесь, должны проявлять крайнюю осторожность. Вам захочется почесать спину, совершенно машинально, и кончится тем, что вы сломаете себе позвоночник. Не забывайте о полулогарифмической прогрессии: сила в два фунта дает при усилении пять фунтов, три фунта дают десять, четыре – двадцать три, пять фунтов – сорок семь. Большинство из вас может развить давление в хватке руками до сотни фунтов. Теоретически вы сможете – применяя усиление – разломать стальную балку. На самом же деле данной мощности усилие разрушит материал ваших перчаток, и, следовательно, вы быстро погибнете от холода и дегерметизации костюма. От чего именно, значения не имеет.
Ножные усилители также являют немалую опасность, хотя степень усиления у них меньше. Пока не приобретете достаточные навыки, не пытайтесь бегать или прыгать. Там, снаружи, немудрено споткнуться и, как сами понимаете, немудрено быстро умереть.
Сила тяжести на Хароне составляет три четверти земной. Не так уж плохо. Но на какой-нибудь действительно небольшой планете вроде Луны вы можете прыгнуть с разбега, не приземляться в течение двадцати минут и просто улетите за горизонт. Скорее всего врежетесь в скалу на скорости восемьдесят метров в секунду. А на небольшом астероиде ничего не стоит вообще никогда не приземлиться – набрав скорость убегания, вы отправитесь с неофициальным визитом в межзвездное пространство. Не самый быстрый способ путешествовать.
Завтра утром мы начнем обучать вас искусству оставаться в живых внутри этой адской машинки. Остальную часть сегодняшнего дня и вечер мы будем заниматься подборкой индивидуальных боекостюмов для каждого. Я буду вызывать по одному. Сержант, мы закончили.
Кортес направился к входной двери, включил воздушный кран, подававший воздух в шлюз. Одновременно включилась батарея инфракрасных излучателей, предохраняя воздух от замерзания. Когда давление в шлюзе и в отсеке сравнялось, он завернул кран, раздвинул дверь и вошел в переходной шлюз. Дверь задвинулась, насос начал откачивать воздух из шлюза. Примерно через минуту Кортес открыл наружную дверь и покинул жилой корпус. Совсем как на Луне.
– Первым пойдет рядовой Омар Альмизар. Остальные могут отправляться в спальню. Я буду вызывать по интеркому.
– В алфавитном порядке, сэр?
– Да. Один человек займет примерно десять минут. Если ваша фамилия начинается на «зэт», можете спокойно подремать.
Спрашивала Роджерс. Наверное, она и вправду надеялась подремать.

Глава 5

Солнце выглядело как твердая яркая белая точка прямо над головой. Оно было куда ярче, чем я ожидал, потому, что мы находились в восьмидесяти астрономических единицах от него и яркость Солнца составляла лишь одну шестидесятичетырехтысячную от видимого с Земли сияния. И тем не менее оно давало света не меньше, чем мощная лампа в уличном фонаре.
– На входной планете у нас света не будет. – Голос капитана Скотта треснул в наших наушниках. – Будете рады, если разглядите, куда поставить ногу.
Мы стояли в колонну, друг за другом на пермапластовой дорожке, соединявшей жилой корпус и склад. Мы отрабатывали перемещение в боекостюмах в условиях безвоздушного пространства. Все утро мы учились ходить внутри базы – и особой разницы теперь не испытывали, не считая экзотического пейзажа. Хотя света было маловато, но благодаря отсутствию атмосферы можно было просматривать местность до самого горизонта. Территорию базы окаймляла черная скальная стена слишком правильных очертаний, чтобы быть естественным образованием. До нее было примерно с километр. Поверхность была абсолютно черного цвета, местами голубели ледяные проплешины. Рядом со складом помещался громадный бункер с горкой замерзшего в снег газа и надписью «кислород».
В костюме было вполне удобно передвигаться, но только создавалось впечатление, что ты – одновременно и марионетка, и кукловод. Делаешь усилие, чтобы передвинуть ногу, костюм усиливает импульс и двигает твою ногу за тебя.
– Сегодня мы обойдем территорию базы, и никто не должен выходить за периметр. – Правда, «кольт» капитан на костюм не прицепил, хотя мог его носить под костюмом – в качестве счастливого амулета. Но у него в перчатке имелся пальцевый лазер, как и у нас всех, но только его лазер наверняка был заряжен.
Соблюдая интервал не менее двух метров друг от Друга, мы вслед за капитаном покинули пермапластовую дорожку и ступили на гладкую поверхность скалы. Мы с великой осторожностью шли около часа, расширяя спираль маршрута, пока не оказались у защитного периметра.
– Всем смотреть и слушать внимательно! Сейчас я подойду вот к тому большому куску льда. – Это действительно была большая ледяная лужа примерно в двадцати метрах от нас. – И покажу вам кое-что, а вы запомните хорошенько, если хотите остаться в живых.
Сделав дюжину уверенных шагов, капитан оказался в районе ледяного озерка.
– Сначала мне нужно немного подогреть вот эту скалу. Опустить фильтры!
Я прижал рычажок под левой подмышкой, и на экран моего видеоконвертора скользнул светофильтр. Капитан направил свой палец-лазер на кусок черной скалы размером с баскетбольный мяч и коротко ударил лучом. Вспышка отбросила бесконечно длинную тень капитана куда-то за наши спины. Скальный обломок разлетелся на дымящиеся осколки.
– Они быстро остывают. – Капитан шагнул вперед и поднял один такой осколок. – Его температура сейчас около двадцати или двадцати пяти по Кельвину. Теперь смотрите – Он швырнул «горячий» обломок на поверхность льда. Обломок бешено завертелся, заскользил по льду и вылетел обратно на скальную поверхность. Капитан бросил еще один, и с таким же результатом.
– Как вы знаете, вы изолированы не абсолютно полностью. Температура этих камешков примерно соответствует температуре подошв у ваших костюмов. И если вы попытаетесь встать на поверхность водородного льда, с вами случится то, что случилось с кусками скалы. Но только скала – она всегда была мертвой скалой, чего не скажешь о вас.
– Причина такого поведения камня – в образующейся между ним и льдом прослойке жидкого водорода, всего в несколько молекул толщиной. Трение между скалой или вами и поверхностью льда отсутствует совершенно. А если трение отсутствует, то и стоять невозможно.
Примерно через месяц тренировок в костюме вы научитесь – должны будете научиться – выживать при падении. Но не сейчас – у вас нет еще навыков. Смотрите на меня.
Капитан пригнулся и одним прыжком вскочил на ледянку. В воздухе мелькнули подошвы, но капитан ловко перевернулся в полете и приземлился на руки и колени. Он соскользнул со льда на скалу и поднялся на ноги.
– Самое главное – не дать вашим радиаторам соприкоснуться с замерзшим газом. По сравнению со льдом они все равно, что горнило домны. Мгновенный взрыв.
После этого мы еще около часа бродили по территории базы, а потом вернулись в жилой корпус. Уже пройдя шлюз, необходимо было выждать некоторое время, чтобы костюмы успели прогреться до «комнатной температуры» Кто-то подошел ко мне и коснулся шлемом моего шлема.
– Это ты, Уильям? – На шлеме у нее имелась надпись «Маккой».
– Привет, Оин. Что-то случилось?
– Я просто хотела спросить, с кем ты будешь сегодня спать.
Верно, я и забыл. Списки здесь не составляли, каждый выбирал соседа сам.
– Э… я, то есть я еще ни с кем не договаривался. Если ты… то конечно.
– Спасибо, Уильям. Пока. – Я смотрел ей вслед. Если кто-то и мог бы выглядеть соблазнительно в боекостюме, так это Оин.
Кортес решил, что мы уже достаточно прогрелись, и повел нас в раздевалку. Каждый, пятясь, завел свой костюм в надлежащее гнездо и подключил к подзаряжающим батареям. (В боекостюмы была вмонтирована автономная плутониевая батарея, которой хватило бы на несколько лет, но нас приучали к бережливости.) В конце концов все благополучно подключили свои костюмы и было дозволено выходить на свет божий: девяносто семь цыпляток, выскакивающих из ярко-зеленых яиц. Было холодно, особенно это касалось боекостюмов, поэтому мы весьма недисциплинированной толпой бросились к шкафчикам с одеждой.
Я натянул тунику, брюки и сандалии, но все равно дрожал от холода. Я взял свою чашку и встал в очередь за порцией горячей сои. Чтобы согреться, все в очереди прыгали на месте.
– К-как… т-ты думаешь М-манделла, ск-колько з-здесь… градус-сов? – это была Маккой.
– И… знать… не хочу… – Я бросил прыгать и начал со всей возможной энергией растираться одной рукой, так как в другой я держал чашку.
– Во всяком случае, не холодней, чем в Миссури.
– Ух… хоть бы… включили… обогрев… дьявол их забери…
Маленьким женщинам всегда приходится хуже всех. А Оин была у нас самой миниатюрной, куколка с осиной талией, едва пяти футов росту.
– Уже включили кондиционер. Скоро прогреется.
– Хотела бы… быть… такой здоровой, как ты. А я втайне радовался, что все наоборот.

Глава 6

Потери у нас начались на третий день, когда мы тренировались делать ямы.
Учитывая нашу энерговооруженность, копать лопатой или подобным инструментом долбить промороженный камень Харона было бы просто непрактично. И тем не менее можно день-деньской стрелять из гранатомета и не выдолбить даже окопа. Поэтому используется пальцевый лазер. С его помощью делается углубление, в него бросается заряд с часовым механизмом, а вы поскорее убираетесь в укрытие. Укрытие на Хароне – это проблема, если только вы уже не обзавелись яминой где-нибудь поблизости.
Самое сложное в данной операции – это как раз успеть убежать. Безопасным считается расстояние не менее сотни метров от места взрыва. После включения часового механизма у вас есть три минуты времени. Но сломя голову бежать не рекомендуется. Не на Хароне.
Несчастный случай произошел, когда мы делали действительно солидную яму. Подходящую для подземного бункера Для этого требовалось сделать углубление, потом спуститься на его дно, заложить еще один заряд и повторить операцию, пока не получится яма нужного размера. И глубины. Мы использовали взрыватели с пятиминутным замедлением, но и этого времени едва хватало – выбираться из кратера следовало с крайней осторожностью.
Уже все успели «выкопать» двойной глубины яму, кроме меня и еще трех человек. Думаю, поэтому только мы действительно внимательно следили за происходящим, когда это случилось с Бованович. Расстояние между нами было метров двести. На экране моего конвертора, включенного на сорок процентов мощности, я видел, как она исчезла за гребнем кратера. После этого я только мог слушать ее переговоры с Кортесом.
– Я на дне, сержант. – Во время полевых занятий подобного рода радио работало только на прием, исключая инструктора и выполняющего упражнение.
– О’кей, пройди в центр и расчисть днище. Не спеши. Пока не выдернешь кольцо, спешить тебе некуда.
– Ясно, сержант.
Мы могли слышать, как крохотным эхом отдается шорох мелких камней, проходящий через подошвы в костюм. Несколько минут она молчала.
– Достала дно. – Дыхание у нее несколько участилось.
– Лед или скала?
– Скала. Зеленоватая масса.
– Используй малую мощность. Один и две десятых, дисперсия «четыре».
– Боже, сержант, я проковыряюсь целый день.
– Возможно, но только в этой зеленой дряни имеются кристаллы гидрата, от сильного жара полетят куски И нам ничего не останется, как только оставить в кратере твой хладный труп.
– О’кей, один и две десятых. – Противоположный край кратера озарился красным отсветом лазерного луча.
– Когда дойдешь до глубины в метр, перейди на дисперсию «два».
На это потребовалось семнадцать минут, три последние – на второй степени рассеивания. Представляю, как устала у нее рука.
– Теперь отдохни пару минут. Когда дно углубления перестанет светиться, активируй взрыватель и бросай заряд. Потом выходи из кратера. Ясно? Времени у тебя полно.
– Ясно, сержант. Буду выходить.
Но в голосе ее чувствовалось напряжение. Еще бы, не каждый день приходится на цыпочках удирать от тахионной бомбочки в двадцать микротонн. Несколько минут в динамиках слышалось учащенное дыхание.
– Готово. – Слабый стук – это бомба улеглась на место.
– Теперь не спеши, осторожно, у тебя целых пять минут.
– Ага-а, пять. – Застучали камешки о подошвы ее костюма. Сначала регулярные, эти звуки потом, когда она начала взбираться на гребень, стали более частыми. И когда осталось четыре минуты…
– Зараза! – Долгий скребущий звук, стук камешков. – Вот зараза.
– Что случилось, рядовой?
– Зараза! – Тишина. – Сволочь!
– Рядовой Бованович, я спрашиваю, что случилось.
– Я… сволочь, я застряла… Эта сволочная нога… Да помогите же! Я не могу двинуться, я не могу… я…
– Молчать! Как глубоко она застряла?
– Не могу вытащить, она застряла… моя нога… Помогите!
– Тогда помогай руками, черт побери, толкай руками! У тебя усилие по тонне на каждую руку! – Остается три минуты.
Она перестала чертыхаться и что-то забормотала Она тяжело дышала.
– Я вытащила ее. Две минуты.
– Двигайся насколько можешь быстро. – Голос у Кортеса был совершенно лишен волнения.
За девяносто секунд до взрыва Бованович появилась над гребнем кратера. Она выползла на четвереньках, переваливаясь через гребень.
– Беги… беги, как можешь быстро…
Она пробежала пять или шесть шагов, упала, поднялась, бросилась бежать, опять упала, проехав несколько метров, опять встала на ноги…
Казалось, что она успеет, но, едва покрыв тридцать метров, она израсходовала почти весь запас времени. Десять секунд…
– Хватит, Бованович, – сказал тогда Кортес, – падай на живот и не шевелись.
Но она не услышала или хотела отбежать подальше и продолжала мчаться отчаянными прыжками, и тут сверкнула вспышка, сквозь скалу донесся грохот, в самой верхней точке прыжка что-то ударило ее сзади, пониже затылка. Обезглавленное тело завертелось в полете, за ним потянулась спираль мгновенно высохшей в пыль крови. Черно-красная лента легко оседала на грунт, и ни один человек не наступил на эту дорожку, пока мы собирали обломки камня, чтобы завалить обезображенный труп у ее конца.
В тот вечер Кортес вечерних занятий не проводил и вообще не показывался на нашей половине корпуса. Все мы были особенно вежливы друг с другом, и никто не боялся говорить о том, что случилось.
На ночь мы устроились с Роджерс. Каждый старался выбрать в соседи доброго товарища. Но Роджерс ничего не хотела, только плакала, и я тоже едва не разревелся.

Глава 7

– Огневая группа А, вперед!
Двенадцать человек нашей группы продвигались вперед, растянувшись ломаной цепью, двигались к бункеру-симулятору. До него было с километр, и все по тщательно подготовленной полосе препятствий. Мы могли двигаться довольно быстро, так как с пути нашего убрали весь лед, но даже после десяти дней тренировок нас не хватало на большее, чем легкая трусца.
Я нес гранатомет с обоймой учебных тахионных гранат по десять микротонн каждая. Пальцевые лазеры у всех были установлены на 0,8 мощности, не опаснее, чем ручной фонарик. Это была учебная атака – бункер и защищающий его робот стоили слишком много, чтобы использовать их всего один раз.
– Группа Б, следуйте за нами. Командиры групп, принимайте командование.
Примерно на половине пути до бункера мы достигли скопления валунов, и Поттер, наш групповой командир, сказала:
– Залечь в укрытие.
Мы пристроились за валунами и поджидали группу Б.
Едва видимые в черном камуфляже боекостюмов, дюжина мужчин и женщин проскользнула мимо нас. Едва оказавшись на открытом пространстве, они сделали уход влево. Теперь мы уже не могли их видеть.
– Огонь!
Кружки красного света заплясали на дистанции в половину «щелчка» прямо перед нами, где едва можно было разглядеть темную массу бункера. Пятьсот метров – это предел для учебных гранат, но я решил попытать счастья. Я свел прицел с изображением бункера, придал гранатомету угол в сорок пять градусов и грянул залпом из трех гранат.
Бункер ответил огнем еще до того, как мои гранаты коснулись грунта. Его автоматические лазеры не превосходили по мощности наши, но при прямом попадании в человека его видеоконвертор выключался и человек считался условно мертвым до конца маневров. Автомат стрелял наугад. Нам в укрытии валунов ничего не угрожало.
Гранаты лопнули с фотографически-яркими вспышками метрах в тридцати от бункера.
– Манделла! Я думала, ты умеешь обращаться с этой штукой!
– Черт, Поттер, пятьсот метров – для меня предел. Как только подойдем поближе, я его накрою.
– Оттуда всякий накроет.
Я ничего не ответил. Не всегда же она у нас командир. И к тому же, пока власть не стукнула ей в голову, она была совсем неплохой девчонкой.
Поскольку гранатометчик одновременно считался и помощником командира группы, я был «пристегнут» к поттеровскому радио и слышал ее переговоры с группой Б.
– Поттер, здесь Фримен. Есть потери?
– Здесь Поттер… нет, похоже, они концентрируют огонь на тебе.
– Ага, мы потеряли троих. Сейчас мы забрались в углубление, примерно в сотне метров прямо от вас. Можем прикрыть, как только будете готовы.
– О’кей, давай. – Тихий щелчок. – Группа А, за мной. – Она выскользнула из-за прикрытия камней и включила тусклый розовый маячок, встроенный под энергорезервуаром костюма. Я почти ничего не видел, поэтому «перелизнул» свой конвертор на усиление «два». Изображение стало несколько туманным, но достаточно ярким. Так, похоже, что бункер окончательно пригвоздил группу Б, задает им жару. Они отвечали только лазерным огнем, видимо, потеряли уже гранатометчика.
– Поттер, здесь Манделла. Может, мы возьмем огонь с группы Б на себя частично?
– Сначала я найду достаточно надежное укрытие. Этот вариант вас устраивает, рядовой? – На время маневров Поттер была временно произведена в капралы.
Мы взяли вправо и залегли за массивом. Большинство наших укрылись тут же. Но некоторым пришлось просто шлепаться на грунт.
– Фримен, здесь Поттер.
– Поттер, это Смити. Фримен «выключился». Самоэльс тоже «выключился». У нас осталось всего пятеро. Прикройте нас, чтобы мы…
– Ладно, Смити. – «Щелк» – Группа А, огонь. Б попала в переделку.
Я осторожно выглянул из-за скалы. По дальномеру до бункера было еще три с половиной сотни метров. Изрядно. Я специально взял повыше и выпустил три гранаты, потом спустил прицел градуса на два и выпустил еще одну серию. Первые три гранаты дали перелет метров на двадцать, зато второй залп лег прямо перед бункером. Я, стараясь не менять угол прицела, выдал всю оставшуюся обойму, все пятнадцать гранат.
Мне бы укрыться за скалой и перезарядить магазин, но я хотел увидеть, куда лягут эти пятнадцать, поэтому не отводил глаз от бункера, на ощупь открывая новый магазин.
Когда в меня ударил луч лазера, экран конвертора озарила ослепительная красная вспышка. Свет, как мне показалось, насквозь пронизал мне череп, эхом отразившись от задней стенки. Всего несколько миллисекунд потребовалось конвертору, чтобы под воздействием перегрузки выключить изображение, но зеленый отсвет долго еще плясал у меня перед глазами.
Поскольку я теперь считался убитым, мое радио автоматически выключилось. Я должен был оставаться на месте, пока учебный бой не закончится. Я был абсолютно отрезан от окружающего (если не считать, что болела кожа на лице, там, где его осветила вспышка на экране конвертора), и время тянулось бесконечно. Наконец чей-то шлем щелкнул о мой шлем.
– Манделла, ты как? – спросил голос Поттер.
– Извиняюсь, помер от скуки двадцать минут назад.
– Вставай и держи меня за руку.
Я так и сделал, и мы потопали обратно, к жилому корпусу. Это заняло около часа. Всю обратную дорогу она больше ничего мне не сказала – звуковые волны самый неудобный способ коммуникации, если на тебе боекостюм, но, когда мы прошли сквозь шлюз и прогрели костюмы, она помогла мне разоблачиться. Я уже приготовил себя к потоку язвительных вопросов, но, к моему изумлению, она обхватила меня за шею и запечатлела на моих губах влажный поцелуй.
– Отличный выстрел, Манделла.
– Ну?
– Так ты не видел? Ну конечно же… Твой последний залп – четыре прямых попадания. Автомат в бункере поднял лапки, и нам оставалось не спеша пройти оставшиеся метры…
– Здорово. – Я почесал кожу на лице под глазами, начали отпадать чешуйки. Поттер засмеялась.
– Ой, ты бы посмотрел на себя! Ты похож…
– Весь боесостав, собраться в лекционном зале. – Это был голос капитана. Как всегда, какие-нибудь мрачные новости.
Поттер подала мне тунику и сандалии. Зал находился прямо в конце коридора. На двери имелся ряд кнопок от регистрационного устройства. Я нажал кнопку рядом со своим именем. Четыре фамилии были уже заклеены черной лентой. Всего четыре, не так уж плохо. Значит, на сегодняшних маневрах обошлось без потерь.
Капитан сидел на лекционной платформе, и следовательно, отпадала ежедневная ерунда со «Становись! – Смирно!». Менее чем за минуту зал наполнился, мягкий звон регистратора засвидетельствовал о присутствии всего состава.
Капитан Скотт не встал с платформы.
– Сегодняшние занятия прошли довольно хорошо. Никто не погиб, вопреки моим опасениям. В этом отношении мои опасения оказались ложными, но только в этом отношении. Все остальное никуда не годится.
Я рад, что вы достаточно заботитесь о собственной безопасности, поскольку каждый из вас – это капиталовложение в миллион долларов плюс четверть человеческой жизни. Но в этом учебном бою с очень глупым роботом тридцать семь человек из вас ухитрились попасть под лазерный огонь и были убиты – условно. Так как мертвые солдаты не требуют довольствия, вы тоже обойдетесь без данного довольствия в течение трех дней. Каждый «убитый» в сегодняшнем бою будет получать только по два литра воды и витаминный рацион.
Уже наученные опытом, мы не пытались протестовать, хотя на некоторых лицах появилось соответствующее выражение, особенно на тех, что выделялись розовым прямоугольником воспаленной кожи вокруг глаз и опаленными бровями.
– Манделла!
– Да, сэр?
– У вас самый сильный ожог на лице. Ваш видеоконвертор был установлен на нейтральный режим?
– Нет, сэр. Усиление «два».
Проклятье!
– Ясно. Кто был вашим групповым лидером сегодня?
– Временно капрал Поттер, сэр.
– Рядовой Поттер, вы приказывали ему включить усиление?
– Сэр, я… я не могу вспомнить.
– Не можете, значит. Что ж, для улучшения памяти, думаю, можете присоединиться к «убитым». Это вас устроит?
– Да, сэр.
– Прекрасно. Все «убитые» получат сегодня ужин – и это их последняя еда на трое суток, начиная с завтрашнего дня. Какие будут вопросы? – Наверное, капитан решил пошутить. – Вопросов нет. Разойдись.
Я постарался выбрать на ужин самое на вид калорийное блюдо и поставил поднос рядом с Поттер.
– Спасибо тебе, хотя зря ты донкихотствуешь.
– Ничего, я уже давно собиралась скинуть несколько лишних фунтов.
Что-то я не замечал у Поттер лишних фунтов.
– Я знаю одно неплохое упражнение, – сказал я. Она улыбнулась, не поднимая глаз от своего подноса. – Уже выбрала соседа?
– Ну, я собиралась, правда, договориться с Джеффом.
– Тогда поторопись. Он, по-моему, вожделеет Миеджиму. – Почему бы и нет? Ее все обожают.
– Не знаю. Наверное, нам следовало бы поберечь силы. Еще три дня…
– Ну же, перестань. – Я легонько поскреб ее руку. – Мы ведь от самой Миссури не соседствовали. А вдруг я успел научиться чему-нибудь новому?
– Возможно. – Она лукаво склонила голову в мою сторону. – Согласна.
В действительности кое-что новое узнала как раз она. Новый фокус назывался «французский штопор». Она так и не сказала, кто ее научил. Я был бы рад пожать ему руку. Потом, когда ко мне вернулись бы силы.

Глава 8

Две недели тренировок на базе «Майами» стоили нам в конечном итоге одиннадцать жизней. Двенадцать, если считать Далквиса. Провести остаток жизни на Хароне без руки и обеих ног – ненамного лучше смерти. Фостер погиб под обвалом, а у Фриленда что-то отказало в боекостюме, и он замерз прежде, чем мы успели втащить его в помещение. Почти всех остальных из погибших я знал не очень хорошо. Но легче от этого не становилось. Смерть товарищей, похоже, больше пугала нас, чем заставляла быть осторожнее.
И вот мы на теневой стороне. Флаер перевез нас группами по двадцать человек и высадил у сваленных в кучу оборудования и стройматериалов. Кто-то благоразумно расположил их в самой середине лужи из гелия.
Чтобы вытащить материалы, нам пришлось использовать захваты-кошки. Вброд пускаться было неблагоразумно, гелий растекался по поверхности костюма, полз вверх, и к тому же нельзя было узнать, что на дне: стоило ступить на водородный лед – и вашему счастью приходил конец.
Я предложил испарить лужу совместным огнем лазеров, но десять минут концентрированного огня не понизили уровень гелия в значительной степени. Он не хотел кипеть. Гелий – это «сверхжидкость», поэтому испарение могло иметь место только равномерно по всей поверхности. Никаких горячих точек, никаких пузырей.
Фонари нам использовать запретили, дабы «избежать обнаружения» Света звезд вполне хватало, если поставить видеоконвертор на третью или четвертую ступень усиления, но каждая ступень означала потерю четкости. При четвертой – пейзаж казался неважной одноцветной гравюрой, и возможно было прочесть имя на шлемах людей, только если стоять вплотную.
Впрочем, ничего особенно интересного вокруг не наблюдалось. Имелось с полдюжины среднего размера метеоритных кратеров (почти вровень с краем заполненных гелием), а на горизонте выглядывали какие-то карликовые горы. По консистенции перемороженный грунт напоминал заледенелую паутину – на каждом шаге нога уходила в него на полдюйма, вызывая хруст. Жутко надоедало.
Почти весь день мы потратили на вызволение наших материалов из лужи гелия. Спали по очереди – стоя, сидя или лежа на животе. Ни одна из этих позиций не пришлась мне по вкусу, поэтому я не мог дождаться окончания сборки бункера.
Мы не могли строить бункер в яме – он наполнился бы гелием. Следовательно, сперва нужно было устроить специальную изолирующую платформу, такой трехслойный бутерброд из пермапласта.
Я был произведен временно в капралы и командовал группой из десяти человек. Мы переносили пермапластовые листы – два человека легко справлялись с таким листом, – когда один из моих людей поскользнулся и упал на спину.
– Проклятье, Сингер, смотри под ноги. Именно таким вот способом уже отправились на тот свет пара человек.
– Прости, капрал. Я споткнулся. Зацепился за что-то.
– Смотри все же. – Он благополучно поднялся на ноги и вместе с напарником потащил лист дальше, потом вернулся за новым.
Я не забывал посматривать за Сингером. Через несколько минут он явно начал пошатываться, что не так-то просто в наших кибернетизированных доспехах.
– Сингер! Когда отнесешь плиту, подойди ко мне.
– О’кей. – Покончив с заданием, он подошел.
– Дай-ка я взгляну на твои индикаторы.
Я открыл крышку на груди его костюма, где находился медицинский монитор. Температура тела была на два градуса выше нормальной, частота пульса и кровяное давление тоже показывали повышенные цифры. Но не до красных секторов, впрочем.
– Плохо себя чувствуешь?
– Черт, Манделла, я в норме, просто устал. Поэтому слегка не по себе.
Я вызвал нашего доктора:
– Док, здесь Манделла. Подскочите к нам на минуту.
– А где вы? – Я помахал ему, и он направился в нам в обход лужи.
– Что случилось? – Я показал ему показатели Сингера.
Док умел читать все другие индикаторы, не только термометр и давление, поэтому некоторое время обдумывал данные.
– Могу сказать только… что ему жарко.
– Черт, я сам вам это мог бы сказать, – проворчал Сингер.
– Наверное, пусть оружейник посмотрит его костюм. – У нас было два оружейника – они прошли сверхкраткий курс по устройству боекостюмов.
Я вызвал Санчеса и приказал ему подойти к нам вместе с инструментным ящиком.
– Через пару минут, капрал. Мы тут тащим лист.
– Бросай и давай быстро сюда. У меня появилось тревожное предчувствие. Дожидаясь оружейника, мы с доком осмотрели костюм Сингера.
– Ого-го, – сказал док Джонс, – погляди-ка сюда – я зашел с другой стороны и посмотрел. Две пластины радиатора были погнуты.
– Что там? – спросил Сингер.
– Ты упал ведь прямо на радиатор?
– Точно, капрал, это он. Что-то плохо работает.
– Думаю, он вообще не работает, – сказал док.
Подошел со своим саквояжем Санчес, и мы объяснили ему, что случилось. Он взглянул на радиатор, вставил в гнезда пару контактных зажимов, и на индикаторе прибора в саквояже высветился ряд цифр. Не знаю, что они означали, только там было восемь знаков после нуля. Послышался тихий щелчок. Это Санчес включился на мою личную частоту.
– Капрал, этому парню конец.
– Что? Ты не можешь починить эту штуку?
– Возможно, возможно, я и смог бы. Но только, если бы разобрал ее. Но разобрать…
– Эй, Санчес? – Это Сингер говорил на общей частоте. – Ты понял, что с ней? – Он тяжело дышал. «Щелк»
– Спокойно, парень, мы разбираемся. Выдержит до сборки и герметизации бункера. А так не справлюсь, нужно его разобрать.
– У тебя ведь есть запасной костюм?
– Даже два «безразмерного» типа. Но где же мы… как…..
– Так. Подогрей один костюм. – Я включил общую частоту. – Сингер, тебе придется поменять костюм.
У Санчеса есть запасной, но чтобы ты мог переодеться, мы вокруг тебя построим домик. Понял?
– Мгм.
– Смотри, мы сделаем коробку, а ты будешь внутри, и подключим ее к установке жизнеобеспечения. И ты сможешь дышать, пока будешь переодеваться.
– Вроде как… немного сложновато… для меня.
– Да нет, смотри, тебе нужно только…
– Я в порядке, только дай мне отдохнуть…
Я подхватил его под руку и потащил к строящемуся бункеру. Его здорово качало. Док взял его под вторую руку, и мы вдвоем удерживали его от падения.
– Капрал Хоу, здесь капрал Манделла. – Хоу отвечала за жизнеобеспечение.
– Проваливай, я занята.
– Сейчас мы добавим тебе работы. – Я обрисовал ей проблему. Пока ее группа поспешила перенастроить СЖБ – нам требовались только воздухопровод и нагреватель, – я приказал своим людям притащить куски пермапласта, из которого должен был быть построен ящик для Сингера, и запасной костюм. Ящик должен был выглядеть вроде громадного гроба метр высотой и шесть метров длиной.
Мы опустили запасной костюм на плиту, которой надлежало стать потом «гробом».
– Ну давай, Сингер, укладывайся. – Нет ответа. – Сингер, двигай. – Молчание.
– Сингер!
Сингер не двигался с места. Док Джоунс проверил его индикатор. Он в обмороке.
Бешено заметались мысли. В ящике мог бы поместиться еще один человек.
– Помоги-ка мне. – Я взял Сингера под руки, а док взял за ноги, и мы осторожно уложили его в ногах у запасного костюма.
Потом улегся я сам, уже на костюм.
– Так, закрывайте.
– Послушай, Манделла, этим должен заняться я.
– Идите вы, док. Мой человек, моя работа. – Ну и выдал же я. Уильям Манделла – герой космоса!
Пермапластовую плиту поставили на ребро – в ней уже проделали два отверстия для вывода и ввода трубопроводов СЖБ и начали приваривать ее к днищу ящика. На Земле вместо узконаправленного лазерного луча используется клей, но здесь из жидкостей в наличии имелся только гелий, а он имеет множество интересных свойств, за исключением клейкости.
Примерно минут через десять нас уже «замуровали». Я почувствовал, как завибрировала включенная СЖБ, и зажег нашлемный фонарь – первый раз за все время с самого начала высадки на теневой стороне. От света перед глазами заплясали пурпурные пятна.
– Манделла, это Хоу. Оставайся внутри костюма еще две-три минуты. Мы нагнетаем горячий воздух, но обратно он почти что течет.
Пурпурные пятнышки постепенно пропали.
– Порядок, можешь вылезать, хотя там еще холодновато. – Я расщелкнул костюм. До конца он не раскрывался, но я без особых хлопот выбрался наружу. Поверхность костюма была еще довольно холодной, в достаточной степени, чтобы оставить на ней по куску кожи с ладоней и ягодиц, пока я ужом выкручивался из него.
Чтобы добраться до Сингера, пришлось ползти, но ногами вперед. Фонарик на шлеме давал совсем мало света. Когда я раздвинул костюм Сингера, в лицо мне ударил поток горячего вонючего воздуха. В тусклом свете кожа Сингера казалась темно-красной и усеянной пятнами. Дышал он неглубоко, и сердце ощутимо участило ритм.
Сперва я отсоединил отводные трубки – занятие не из приятных, – потом биосенсоры, а потом пришлось повозиться, пока не высвободил его руки из рукавов.
Куда как просто, если можешь вытащить руку самостоятельно. Поворот туда, поворот сюда – вот рука уже свободна. Совсем другое дело, если вытаскиваешь чужую руку. Приходилось сгибать Сингеру руку, потом из-под низа дотягиваться до рукава и тащить за рукав, а попробуйте-ка поворочать боекостюмом – силенка требуется.
Когда я освободил ему одну руку, все пошло уже легче. Я просто прополз вперед, и потянул его за свободную руку. Сингер вылез из боекостюма, словно устрица из раковины.
Я расстегнул запасной костюм и, помучившись изрядно, умудрился всунуть ноги Сингера в «штанины». Нацепил биосенсоры и присоединил переднюю отводную трубку. Второй трубкой пусть сам займется потом, это дело сложное. В энный раз я порадовался, что родился мужчиной, женщинам приходилось иметь дело с двумя этими проклятыми друзьями «водопроводчика» вместо всего лишь одного плюс обыкновенный шланг.
Руки в «рукава» я вставлять не стал – костюм непригоден для какой-либо работы, усилители нужно настраивать индивидуально для каждого хозяина.
Веки у него вздрогнули.
– Ман… делла. Где… черт…
Я объяснил ему не спеша, и он, похоже, все в основном понял.
– Теперь я закрою твой костюм и залезу обратно в свой. Люди снаружи вскроют торец этой штуки, и я вытащу тебя. Понял?
Он кивнул. Странно это выглядело, даже ведь когда киваешь или пожимаешь плечами внутри костюма, это никому ничего не говорит.
Я вполз обратно в свой костюм, прицепил все аксессуары и включился на общую частоту.
– Док, думаю, он в порядке. Теперь вынимайте нас.
– Сейчас начнем. – Это голос Хоу.
СЖБ сменила гудение на кудахтанье, потом заухала Выкачивали воздух из «саркофага», чтобы избежать взрыва.
Один из углов торцевой плиты засветился красным, потом белым, и, наконец, яркий малиновый луч пронзил стенку, пройдя всего в футе от моей головы. Я отодвинулся, насколько мог. Луч обошел углы плиты, и конец короба медленно отвалился, потащив за собой нити расплавленного пермапласта.
– Манделла, погоди, пока пласт затвердеет.
– Санчес, я еще не такой глупый.
– А ну, держи. – Кто-то бросил мне веревку. Правильно, это поразумнее будет, чем тащить Сингера самостоятельно. Я сделал петлю и продел ее под руками Сингера, завязав концы у него на затылке. Потом я вылез наружу, чтобы помогать им тащить: уже с дюжину ребят выстроились в линию, готовые взяться за веревку.
Сингер благополучно был извлечен и, пока док Джонс проверял его показания, уже смог сесть. Все меня поздравляли и задавали вопросы, как вдруг Хоу крикнула: «Смотрите!» и показала в сторону горизонта.
Корабль, совершенно черный, быстро приближался. Я едва успел подумать, что это нечестно, они не должны были атаковать до нескольких последних дней, а корабль был уже над нами.

Глава 9

Мы все инстинктивно попадали на грунт, но корабль не стал атаковать. Он в последний раз выстрелил тормозными двигателями и опустился на лыжи-шасси. На них он и покатился, пока не замер у самой строительной площадки.
Все уже поняли, в чем дело, и обступили корабль, когда из него вышли двое.
Знакомый голос затрещал на общей частоте:
– Вы все видели, как мы приближались, и ни один из вас не попытался ответить огнем. Это ничего не дало бы, но уже знаменовало бы присутствие определенной степени боевого духа. Вы здесь пробудете еще неделю, пока произойдет настоящая атака, и мы – сержант и я, – позаботимся, чтобы вы проявили несколько большее желание выжить. Исполняющий обязанности сержанта Поттер!
– Здесь, сэр.
– Дайте мне группу в двенадцать человек, разгрузите машину. Мы привезли сотню робоснарядов для упражнений в стрельбе, так что у вас, возможно, будет шанс, когда появится настоящая цель.
– Приступайте немедленно. Через полчаса корабль возвращается на «Майами».
Я специально засек время – на самом деле корабль улетел через сорок минут.
Присутствие сержанта и капитана ничего в принципе не меняло, мы по-прежнему могли полагаться только на себя, офицеры только наблюдали.
После того как была сооружена изолирующая платформа, потребовалось всего двадцать четыре часа, чтобы достроить бункер. Это было серое, продолговатое строение, некоторое разнообразие в очертания вносили окна и пузырь входного шлюза. На крыше был установлен в шарнирном подвесе гигаваттный лазер. Оператор, если хотите, то «пушкарь», должен был сидеть в своем кресле и держать спуски в каждой руке. Пока он держит спуски, лазер не будет стрелять. Если он выпустит спуск, лазер автоматически нацелится на любой летящий объект в поле видимости и откроет огонь. Предварительное обнаружение и прицеливание производились с помощью километровой высоты антенны, поднимавшейся за бункером.
Только такая система могла оказаться действительно эффективной, учитывая близкий горизонт и медленные человеческие рефлексы. Полностью положиться на автоматику было нельзя, потому что, теоретически, могли приближаться и не вражеские корабли.
Управляющий прицеливанием и огнем компьютер мог справиться с двенадцатью целями, появившимися одновременно, и поразить их все за полсекунды (первый выстрел – по самой крупной цели).
Установку частично прикрывал от вражеского огня эффективный термоотражательный экран. Незащищенным оставался только оператор. Восемьдесят человек в бункере, один – на крыше, прикрывает остальных. Любимая армией арифметика.
По завершении строительства бункера половина нашего состава постоянно находилась внутри, по очереди дежуря у лазера, в то время как остальные уходили на полевые занятия.
Примерно в четырех «щелчках» от бункера имелось большое «озеро» замерзшего водорода. Одно из наших занятий – из наиболее важных – было отдано тренировке умения передвигаться по этому опасному веществу.
Все оказалось довольно просто. Если стоять на водородном льду невозможно, то опускайтесь на живот и скользите.
Если кто-нибудь может дать вам первичный толчок, то со стартом нет проблем. В противном случае вам приходилось сучить ногами и руками, медленно продвигаясь вперед серией небольших подскоков. Набрав скорость, вы продолжали двигаться, пока не выезжали за пределы «льда». Направление скольжения можно было изменять в некоторой степени, тормозя ногой или рукой с соответствующей стороны. Но полностью остановиться таким образом было невозможно. Поэтому благоразумно было слишком не разгоняться и, прибывая в конечный пункт, не давать шлему поглотить всю энергию торможения.
Мы повторили уже знакомую по солнечной стороне программу обучения: стрельба, работа со взрывчаткой, учебные атаки. Мы также через нерегулярные промежутки времени запускали робоснаряды в сторону бункера. Таким образом, десять или пятнадцать раз в день оператор – «пушкарь» демонстрировал свое искусство бросать спуски лазера, едва загорался предупреждающий индикатор. Я тоже отдежурил свои четыре часа, как и все остальные, сперва волновался, но только до первой атаки, когда я понял, что ничего особенного тут нет. Вспыхнул индикатор, я опустил рукоятки, компьютер нацелил пушку, и едва-едва снаряд показался над горизонтом…

В. Венгар, Р. Поу.
Неужели я гений?
Оглавление
Введение. 8
Глава 1. А вы — гений? 9
1.1. Цензор. 9
1.1.1. "Бутылочное горлышко" внимания. 9
1.2. Гений внутри нас. 10
1.2.1. Сверхразум. 10
1.2.2. Скрытый гений. 10
1.3. Что было у Эйнштейна и чего нет у нас? 11
1.3.1. Как сделать гения. 11
1.4. Эйнштейновская теория гениальности. 12
1.4.1. Как Эйнштейн оседлал луч света. 12
1.4.2. "Ощущение " относительности. 12
1.5. Метод Эйнштейна. 13
1.5.1. Комбинаторная игра. 13
1.6. Навыки гения. 13
1.6.1. Бейсбольный гений. 13
1.6.2. Вопрос таланта. 14
1.7. Вы талантливее, чем думаете! 14
Глава 2. Вы все время видите сны. 14
2.1. Проблема снов. 14
2.1.1. Явные сны. 14
2.2. Сны наяву. 15
2.2.1. Поток образов. 15
2.3. Необычное расстройство. 15
2.3.1. Дар Теслы. 16
2.3.2. Человек, который запоминает все. 16
2.4. Секрет Шерешевского. 17
2.4.1. Волшебник — недоучка. 17
2.5. В поисках равновесия. 17
2.6. Феномен воспроизведения сна. 17
2.6.1. Тренировка и развития навыка. 18
2.7. Как вызвать поток образов. 18
2.8. Эксперимент Райнерта. 18
2.8.1. По старым каналам. 19
2.9. Сонный паралич. 19
2.10. Наведение мостов. 20
2.10.1. Сбалансированная работа мозга. 20
2.11. Давайте же начнем. 20
Глава 3. Откройте свой поток образов. 20
3.1. Расширение нейрологического контакта. 21
3.2. Соощущения. 21
3.2.1. Синестетический мир. 21
3.2.2. Видеть, не видеть. 22
3.2.3. Без паники! 22
3.3. Саморазвивающейся процесс. 23
3.4. Развивайте свою способность к описанию. 23
3.5. Самостоятельная работа. 23
3.5.1. Практика бархатно-гладкого дыхания. 23
3.5.2. Начнем со знакомых образов. 24
3.5.3. Оставайтесь бдительны. 24
3.5.4. Для тех, кто не спит. 24
3.6. Используйте только настоящее время. 24
3.6.1. Обратная связь. 24
3.7. Ищите свой путь. 25
3.8. Принципы описания. 25
3.9. Поток сознания. 26
3.10. Типичный поток образов. 26
3.11. А если не получаеться? 27
3.11.1. Метод описания пейзажа. 27
3.11.2. Метод последействий. 27
3.11.3. Метод воскрешения старых снов. 27
3.11.4. Метод историй. 27
3.11.5. Метод фантазий. 28
3.11.6. Поиск на ощупь. 28
3.11.7. Завтрак вслепую. 28
3.11.8. Воздушные скульптуры. 28
3.11.9. Специально для тех, кто едет на работу. 28
3.11.10. Облако и Дерево. 28
3.11.11. В глубине. 28
3.11.12. Метод пространства — времени. 28
3.11.13. Метод помощника. 29
3.11.14. Совместное путешествие. 29
3.12. Расширяйте контакт с помощью образов. 29
3.12.1. Панорамное сканирование. 29
3.12.2. Техника расширенного восприятия. 30
3.12.3. Смените наблюдательный пункт. 30
3.13. Принцип Леонардо да Винчи. 30
3.14. Эффект Уитмена-Блейка. 30
Глава 4. Усиление обратной связи. 31
4.1. Импульсивные писаки. 31
4.1.1. Один процент. 31
4.2. Древний секрет. 32
4.2.1.Супермонашки. 32
4.2.2. Используйте или потеряете. 32
4.3. Принцип участия. 32
4.4. Цепь экспрессии. 33
4.4.1. Ползайте! 33
4.4.2. Цепь "глаз-рука". 33
4.5. Как Стивен Хокинг тридцать лет водит смерть за нос. 33
4.6. Физик, котрый не знал математики. 34
4.6.1. Записные книжки Фарадея. 34
4.7. Метод портативного банка памяти. 35
4.8. Эффект Драшта. 35
4.9. Принцип Гейзенберга. 35
4.10. Отрицательная обратная связь. 36
4.10.1. Принцип галерки. 36
4.11. Случай с грузовиком. 36
4.11.1. Забудьте о том, что вы знаете. 37
4.11.2. "Яйца всхватку, пожалуйста". 37
4.11.3. Предвзятое мышление. 37
4.12. Станьте независимым наблюдателем. 37
4.13. Преодоление отрицательной связи. 38
4.14. Схемы Жана Пиаже. 38
4.14.1. Пропущенные шаги. 38
4.14.2. Гипнотическое возвращение к прошлому. 39
4.15. Будьте осторожны! 39
4.16. Поток образов — это не гипноз. 40
4.17. То, что было не со мной. 40
4.18. Когнитивное структурное усиление. 40
4.19. Мгновенное воспроизведение. 41
4.19.1. Выбирайте, что вспоминать. 41
4.19.2. Превращаем лимоны в лимонад. 41
4.19.3. Подготовка к воспроизведению. 41
4.20. Техника мгновенного воспроизведения. 42
4.20.1. Лучшие идеи приходят под занавес. 42
4.20.2. От 15 до 30 минут в день. 42
Глава 5. Эффект сюрприза. 42
5.1. "Что это было?" 43
5.2. "Глушить глушитель". 43
5.2.1. Левое полушарие, правое полушарие. 43
5.3. Как освободить пространство для сюрприза. 43
5.3.1. Недостаток направленного воображения. 44
5.3.2. Мозговая атака. 44
5.3.3. "Вы отрицаете все с излишней легкостью и чересчур сурово судите". 44
5.3.4. Отсрочка суждения. 44
5.4. Не сдерживайтесь, а просто отключайте! 45
5.4.1. Принцип внезапности. 45
5.4.2. Роль обратной связи. 45
5.4.3. Мозг в поисках порядка. 46
5.4.4. Гармония из хаоса. 46
5.4.5. Если не сломалось — ломайте. 46
5.5. Как изменить перспективу. 47
5.5.1. Аттракторы сознания. 47
5.6. Власть хаоса. 47
5.6.1. Странные аттакторы. 47
5.6.2. Скачкообразный переход. 47
5.6.3. Сложность — первое условие прозрений. 48
5.7. Подключить все. 48
5.7.1. Часы Дали. 48
5.8. Немыслимо — значит, правильно. 49
5.9. Типичный сюрприз. 49
5.10. Как вызвать эффект сюрприза. 49
5.10.1. Создание пространства для ответа. 50
5.10.2. Создание отправных пунктов. 50
5.10.3. Брифинг. 51
5.10.4. Быстрое создание отправного пункта. 51
5.11. Распахивание двери. 52
Глава 6. Интеграция образов. 52
6.1. Три подводных камня интерпретации. 52
6.2. Восемь шагов на пути к интерпретации. 52
6.2.1. Интерпретируйте только свои образы. 53
6.2.2. Шаг первый: буквально или символически. 53
6.2.3. Шаг второй: факты или эмоции. 53
6.2.4. Шаг третий: идентифицируйте ключевые ассоциации. 54
6.2.5. Шаг четвертый: ваш персональный декодер. 54
6.2.6. Шаг пятый: проверка причинности. 54
6.2.7. Шаг шестой: последние самое — самое лучшее. 55
6.2.8. Шаг седьмой: досконально разберитесь в деталях. 55
6.2.9. Шаг восьмой: момент "Ага!". 56
6.10. Глубокое декодирование. 57
6.11. Оседлайте дракона. 57
6.12. Нарушайте правила. 57
6.13. Принцип приоритета. 58
6.14. Что, если поток образов говорит "нет"? 58
6.14.1. Когда "нет" — правильный ответ. 58
6.15. Наводящие вопросы. 59
6.16. Характерные детали. 59
6.17. В поисках настоящего ответа. 59
6.17.1. Превратите слова в картинки. 60
6.17.2. Если без слов не обойтись. 60
6.17.3. Сначала картины, а потом слова. 60
6.17.4. Остерегайтесь букв. 60
6.18. Аналитик — шутник. 60
6.19. Рефлекс дознания. 61
6.20. Будьте Гедеоном. 61
6.21. Благородное дело. 62
Глава 7. Могучая сила вопросов. 62
7.1. Скрытые вопросы. 62
7.1.1.Случай с бабочками. 63
7.2. Активный скептицизм. 63
7.3. Телепатия? 63
7.3.1.Чувствительное сознание. 64
7.4. Одним взглядом. 64
7.4.1.Обыкновенное мышление. 64
7.5. Чистые идеи. 64
7.5.1.Платоновская пещера. 64
7.5.2. Экстаз. 65
7.5.3. Платон настаивает. 65
7.6. "Призрачное воздействие". 65
7.7. Модель аквариума. 65
7.8. Внутренний порядок. 66
7.8.1. Принцип голографии. 66
7.8.2. Нелокальность. 66
7.8.3. Иллюзия времени. 67
7.9. Тайны пси-явлений. 67
7.10. Теория суперструн. 67
7.11. Альтернативные объяснения эффекта метода скрытых вопросов. 68
7.12. "Высший мозговой центр". 68
7.13. Методика работы со скрытыми вопросами. 69
7.14. Бутерброд с вопросами. 69
7.14.1. Комбинаторный метод. 70
7.14.2. Делайте все весело. 70
7.15. Игра в оракула. 71
7.15.1. Оракул по телефону. 71
7.15.2. Забудьте про первое правило. 71
7.16. Карманный банк вопросов. 71
7.17. Когда конверт не нужен. 71
7.18. Перспективы. 72
Глава 8. Модельное мышление. 72
8.1. Арлингтонский эксперимент. 72
8.2. Эффект Райкова. 73
8.2.1. Почему так получается? 73
8.2.2. Метод Мерлина. 73
8.2.3. Подгонка? 74
8.3. Личность против личности. 74
8.3.1. Множественное сознание. 74
8.3.2. Говорящие призраки. 74
8.3.3. Персонажи явных сновидений. 75
8.3.4. Заимствование индивидуальности. 75
8.4. Коллективный разум. 75
8.5. Мозг как социум. 76
8.6. Подход модельного мышления. 76
8.6.1.Замена головы. 76
8.6.2. Гений напрокат. 77
8.6.3. Прощание с гением. 78
8.6.4. Заключительный "допрос". 78
8.6.5. Продолжение процедуры. 78
8.7. А вы — гений! 79
8.8. Параллельные миры. 79
8.8.1. На альтернативной Земле. 79
8.8.2. Выучите всю последовательность шагов. 80
8.9. "Гении напрокат" для получения быстрого ответа. 81
8.9.1. Приключение продолжается. 81
Глава 9. Кладовая памяти. 81
9.1. Память без границ. 82
9.2. Барьеры памяти. 82
9.3. Метаспособности. 82
9.3.1. Жизнь не стоит на месте. 82
9.3.2. Схватывайте все на лету. 83
9.4. Ускоренное обучение — ваша конкурентоспособность. 83
9.5. Память — необходимый метанавык. 83
9.6. Фоточтение. 83
9.6.1. Подсознательное обучение. 84
9.6.2. Прорыв в IDS. 84
9.6.3. Демонстрация. 84
9.6.4. Эволюционный скачок. 84
9.7. Процесс фоточтения. 85
9.7.1. Шаг первый: погружения в процесс фоточтения. 85
9.7.2. Шаг второй: сформулируйте цель чтения. 85
9.7.3. Шаг третий: просмотр. 85
9.7.4. Шаг четвертый: подход к тэта-состоянию. 86
9.7.5. Шаг пятый: установите фотофокус. 86
9.7.6. Шаг шестой: собственно фоточтение. 86
9.7.4. Шаг седьмой: утро вечера мудренее. 87
9.7.8. Шаг восьмой: активация. 87
9.8. Воспитание фоточувства. 87
9.9. Пробуйте! 88
9.10. Тренируйтесь, пока навык не закрепится. 88
9.11. С помощью памяти. 88
Глава 10. Эффект Сократа. 88
10.1. Когнитивный диссонанс. 89
10.2. Метод Сократа. 89
10.3. Кончина преподавания. 89
10.4. Инстинкт самовыражения. 90
10.4.1. Затор в articulariae. 90
10.4.2. Ментальное айкидо. 90
10.5. Непринужденные заметки. 91
10.5.1. Увидеть — значит поверить. 91
10.5.2. Техника непринужденных заметок. 91
10.5.3. Чем причудливей, тем лучше. 92
10.5.4. Гештальт непринужденных заметок. 92
10.5.5. Делайте заметки читая эту книгу. 92
10.6. Обучение — это творчество. 93
10.7. Принцип артикуляции. 93
10.7.1. Музыкальная подпитка. 93
10.7.2. Внутренний композитор. 93
10.8. Запись импровизаций. 94
10.8.1. Техника записи импровизаций. 94
10.9. Сила самовыражения. 95
Глава 11. Роль кислорода. 95
11.1. Могучая сила pneuma. 95
11.2. Значение кислорода для работы мозга. 95
11.2.1. Подводное плавание. 95
11.3. Обогащение мозга кислородом. 96
11.3.1. Метод маски. 96
11.3.2. Реакция ныряльщика. 97
11.3.3. Ноги вверх. 97
11.4. Дыхание и осознание. 97
11.4.1. Лидер внимания. 98
11.5. Дыхание — ритм жизни. 98
Глава 12. Работа в группе. 98
12.1. Отзвуки грома. 99
12.2. Поделитесь видением. 99
12.2.1. Групповой поток образов. 99
12.3. Групповой метод. 100
12.3.1. Подготовка группы. 100
12.3.2. Сценарий группового потока образов. 100
12.3.3. Совместное путешествие. 101
12.3.4. Завершающий этап. 102
12.3.5. Брифинг. 102
12.3.6. Аналитик — шутник. 102
12.3.7. Заключительная речь. 103
12.3.8. Сделайте сами! 103
12.4. Принцип работы в группе. 103
12.4.1. Растянутый эффект. 104
12.5. Вы — авангард! 104
Глава 13. Все начинается с детства. 104
13.1. Окно в мир возможностей. 105
13.1.1. Впечатления, впечатления кругом. 105
13.1.2. Тонкая оболочка. 105
13.1.3. "Я не могу от этого отделаться". 105
13.1.4. Автоматический предохранитель. 106
13.1.5. Проницаемость. 106
13.2. Как увеличить толщину внутренней оболочки сознания. 106
13.3. Контролируемая свобода. 107
13.4. Метод Монтессори. 107
13.4.1. Победа дидактического метода обучения. 107
13.5. Методика просмотра образов для детей. 108
13.5.1. Игра в поток образов. 108
13.6. Музыка наводит мосты. 108
13.6.1. Скрипка Эйнштейна. 109
13.7. Музыка Моцарта. 109
13.7.1. Открытие Лозанова. 109
13.7.2. Заряд Моцарта. 110
13.8. Стимулирование внутриутробного развития. 110
13.8.1. Музыка Моцарта в утробе матери. 110
13.8.2. Обратная связь "мать — младенец". 111
13.8.3. Усиление притока крови. 111
13.8.4. Избегайте токсинов! 111
13.9. Стимулирование развитие младенца. 112
13.9.1. Рефлекс Бабинского. 112
13.9.2. Рукавички "найди меня". 112
13.9.3. В звуках музыки. 112
13.9.4. Подводное плавание. 113
13.10. Стимулирование развития в раннем детстве. 113
13.10.1. Раннее чтение. 113
13.10.2. Обучение нотной грамоте. 113
13.10.3. Игра на фортепьяно. 113
13.10.4. Игра "Бархатное поглаживание". 114
13.11. Вера и любовь. 115
Глава 14. Великая сила. 115
14.1. Прислушайтесь к себе. 115
14.2. В начале было слово. 116
14.2.1. Слова и картины. 116
14.3. Двуногое сознание. 117
14.3.1. Прорыв через "бутылочное горлышко". 117
14.4. Читать, писать, считать. 117
14.4.1. Веселая наука. 117
14.5. "Быть на гребне волны". 118
14.5.1. Как удержаться на гребне. 118
14.5.2. Удовлетворение от обратной связи. 119
14.5.3. Овладейте мастерством. 119
14.5.4. Любите сам процесс. 120
14.6. Небольшое преимущество. 120
14.6.1. Небольшое преимущество Эйнштейна. 120
14.7. Самоцель. 121
14.7.1. Решать вам. 121
14.8. Метастратегия. 121
14.8.1. Принцип создания инструментов. 122
14.8.2. Традиция создания инструментов. 122
14.9. Жизнь — это ваш шедевр. 122
Введение.
Можно ли развить умственные способности? Несомненно! Знаю, многие будут удивлены, узнав, что IQ можно поднять на более высокий уровень. Специалисты, однако, не отрицают такой возможности: имеющиеся тому свидетельства слишком очевидны. Вот лишь некоторые примеры: у детей, занимавшихся в 1964 году по программе подготовки к школе, IQ увеличился на 10 баллов всего через шесть месяцев обучения, причем это были дети из неблагополучных семей; дети с расстройствами психики, которым тяжело давалась учеба, после электроэнцефалографической терапии продемонстрировали рост IQ с 10 до 23 баллов; ученые из Калифорнийского университета в Ирвине в результате десятиминутного прослушивания сонаты Моцарта для двух фортепьяно до-мажор К. 448 добились повышения IQ у испытуемых на 8–9 баллов. Естественно, после такого резкого подъема показатель интеллекта не может долго оставаться постоянным. Например, прирост IQ у дошкольников сходит на нет ко второму или третьему классу, у слушавших сонату Моцарта — уже через 15 минут. Это называется эффектом затухания.
Некоторые эксперты считают, что эффект затухания доказывает невозможность превзойти врожденный IQ. Однако с тем же успехом можно утверждать, что братьям Райт следовало остановиться после первого же своего полета, так как они продержались в воздухе всего 12 минут. Но они доказали, что можно летать, а продолжительность полета была уже делом техники. И действительно, через четыре года братья Райт поставили армии США аэроплан, способный пролететь 125 миль.В наше время исследователи ускоренного обучения находятся примерно в том же положении, что и братья Райт в Китти Хок в 1903 году. Все знают, что интеллект можно развить. Вопрос в том, как добиться эффективности результата и сохранить его. Методы, описанные в книге «Неужели я гений?», помогут вам в этом.
Здесь вы найдете наиболее эффективные и современные способы высвобождения своего «фактора Эйнштейна» — волшебного спускового крючка гениальных мыслей, который есть у каждого. В книгу вошли и описания некоторых совершенно новых приемов — таких, например, как просмотр потока образов, фоточтение, «гений напрокат».
IQ — это только один из показателей интеллекта, причем не самый удачный. Хотя практика показала, что методики, предлагаемые в этой книге, способны поднять IQ любого человека, тем не менее основная цель у них иная: совершенствование интеллекта в целом, развитие памяти и творческих способностей, увеличение скорости чтения, раскрытие специфических дарований и поддержание здоровья мозга.
«Неужели я гений?» — это кульминация двадцатипятилетних исследований в области ускоренного обучения. Тысячи людей уже вознаграждены. Мы надеемся, что на этих страницах и вы, наш читатель, найдете для себя тот путь, который приведет вас к открытиям и достижениям, о которых прежде вы даже не могли мечтать.
Глава 1. А вы — гений?
Работая в течение двадцати пяти лет в области ускоренного обучения, я неоднократно убеждался в том, что человеческий разум способен творить чудеса. Один случай произвел на меня неизгладимое впечатление. В 1981 году, когда я проводил семинар в Равенне, штат Огайо, у одного из участников (назовем его Боб С.) произошло замечательное, быть может, даже спасшее человеческую жизнь, столкновение с подсознанием.
Мы практиковались в так называемой технике потока образов. Я попросил слушателей разбиться на пары и попеременно, закрыв глаза, вслух описывать друг другу все всплывающие в воображении картины.
Во время такого сеанса необычайно важно описывать всякий возникающий образ, каким бы зыбким, тривиальным или загадочным он ни был. Однако у Боба С. возникли трудности: стоило ему закрыть глаза, как перед ним тотчас возникал совершенно отчетливый образ старой автомобильной покрышки. Вместо того чтобы честно рассказать об этом, Боб пытался избавиться от злополучного видения. Он никак не мог поверить, что именно этого от него и «ждут».
«Я снова и снова твердил своему партнеру, что ничего не вижу, — писал Боб впоследствии, — и старался увидеть что-нибудь другое. А он с не меньшей настойчивостью описывал все подряд, будь то пузыри, черточки — короче, всякую всячину. В конце концов я все же проговорился об этой назойливой старой покрышке».
И как только Боб описал покрышку своему партнеру, его вдруг осенила догадка. Где-то раньше он ее видел... Да, да действительно — на заднем правом колесе машины своей невесты. Но почему же она так навязчиво и так отчетливо являлась ему теперь?
«Я почувствовал, что что-то тут не так, — вспоминает Боб. — Я прервал занятия и бросился звонить невесте. Подошел ее отец. Я попросил его немедленно проверить колеса машины. Оказалось, что та самая покрышка прорезана сбоку почти насквозь».
Если бы поврежденная покрышка лопнула на шоссе при скорости 65 миль в час — все в машине могли бы погибнуть. Таким образом, не исключено, что сообщение подсознания Боба спасло его невесту от смертельной опасности.
1.1. Цензор.
Случай с Бобом С. интересен вовсе не как уникальный, а именно своей типичностью. Наше подсознание практически непрерывно извергает потоки образов, ощущений, неясных предчувствий, многие из которых несут жизненно важные предвидения. Но, подобно Бобу, мы часто не обращаем на них должного внимания. Приняв предупреждение, Боб — первое, что сделал — попытался «задавить» его. Так поступает большинство: день за днем, год за годом люди, не замечая, отметают самые ясные предвидения. Этот защитный рефлекс — я называю его цензором — в большей степени, чем что-либо другое, блокирует полное использование наших ментальных возможностей.
1.1.1. "Бутылочное горлышко" внимания.
Как и многих из нас, Боба с детства приучали игнорировать все, что всплывает в подсознании. «Довольно мечтать! — ворчали учителя в школе. — Сядь прямо и будь внимателен!»
К сожалению, возможности внимания ограниченны. Ученые подсчитали, что человеческий мозг способен сознательно воспринимать не более 126 бит информации в секунду. Причем для понимания собеседника требуется примерно 40 бит «внимания». Остальные 86 бит приходятся на наблюдение за мимикой лица говорящего и на раздумья о том, что сказать в ответ.
И тем не менее наш мозг ежесекундно захлестывает информация, по объему намного превышающая пресловутые 126 бит. Эксперименты показали, что сетчатка глаза человека чувствительна даже к единичным фотонам, а обоняние реагирует на каждую молекулу. Такие микроскопические фрагменты восприятия окружающего мира поступают в наш мозг непрерывно, но подавляются, прежде чем мы успеваем их осознать. Этим и объясняется появление иногда у человека экстраординарных «сенсорных способностей» при повреждении мозга: в таких случаях просто отключается цензор и способность к восприимчивости ничем не сдерживается. Так, к примеру, нарушение нейрохимического равновесия в человеческом организме, известное как аддисонова болезнь, обостряет вкусовые ощущения иногда в 150 раз.
Что же происходит с подавляемой информацией? Вопреки здравому смыслу, она не утрачивается и не разрушается. Фактически, как показали последние исследования, человеческая память способна сохранять почти сто процентов поступающей информации. Потенциально мы способны запомнить все. Однако большая часть данных столь глубоко спрятана в подсознании, что до недавнего времени психологи умели ее восстанавливать, не иначе как вводя в глубокий гипнотический транс.
1.2. Гений внутри нас.
Если вы играете в теннис, то ваш тренер наверняка уже десятки раз призывал вас «держать мяч в поле зрения». Как многие полагают, это означает сконцентрировать все свое внимание на мяче, что физически невозможно. Летящий теннисный мяч примерно на полсекунды неизменно опережает осознанное восприятие его положения человеком, поскольку изображение, сформированное сетчаткой глаза, достигает мозга за десятую долю секунды и еще 400 миллисекунд требуется на осознание увиденного. Если бы теннисисты полагались на концентрацию внимания, каждый мяч ударялся бы об ограждения корта прежде, чем кто-то успевал бы взмахнуть ракеткой.
Удар по теннисному мячу — лишь одно из простейших действий, на которое способно наше подсознание. Его возможности огромны. Подсознание Боба С. запечатлело мелкую отметину на автомобильной покрышке, увиденную, вероятно, краем глаза, в то время как Боб сконцентрировал свое внимание на чем-то другом. По этому обрывку информации подсознание диагностировало опасный дефект покрышки и начало бороться за то, чтобы довести свой диагноз до сознания Боба. Согласитесь, для такой последовательности действий требуется не только сообразительность, но и обостренное чувство ответственности.
Мы можем попытаться представить себе подсознание Боба как самостоятельную личность с повышенной восприимчивостью, которая постоянно следит за Бобом изнутри. Это напоминает образы древних духов-покровителей, называемых греками демонами. Даже ультрарационалист Сократ во время войны Афин против Спарты доверял демону охрану своей жизни. Римляне именовали дружественных призраков genii (в единственном числе — genius). Именно таким «остроумным и находчивым» духам древние и приписывали мудрость, прозорливость и вдохновение.
1.2.1. Сверхразум.
Античный подход не так уж далек от истины. В каждом из нас заключено своеобразное мыслящее устройство, значительно превосходящее по мощи наш слабый рассудок. Математик Джон фон Нейман однажды подсчитал, что человеческий мозг способен хранить до 280 квинтиллионов (то есть 280 000 000 000 000 000 000) бит информации. Многие считают эту цифру слишком «консервативной».
Оценки быстродействия мозга колеблются от 100 до 100 000 терафлоп (1 терафлоп равен одному триллиону операций с плавающей запятой в секунду; это одна из принятых мер скорости компьютерных вычислений). Сравните их с производительностью самого современного суперкомпьютера СМ-5, который «ковыляет» со скоростью 100 гигафлоп — то есть 100 миллиардов операций с плавающей запятой в секунду. Итак, 1017 флоп мозга против 1011 флоп СМ-5.
Несмотря на достойную удивления мощь, заключенную в черепной коробке, большинство из нас трудно заставить перемножить пару двузначных чисел без помощи калькулятора, и еще меньше способны осилить кроссворд из «Нью-Йорк Таймс» или припомнить, что было на обед в прошлую пятницу. И только бесконечно тонкий срез человечества — Моцарты, Эйнштейны и да Винчи — оказались способными использовать свои мозги с толком (да и то, как показывают исследования, не на полную мощность.) Их дарования столь впечатляющи, что мы смотрим на этих гениев почти так же, как древние, — то есть как на людей, наделенных сверхъестественной силой.
1.2.2. Скрытый гений.
Но так ли уж гении отличаются от нас, остальных? Пожалуй, вы не стали бы так думать, ознакомившись с их школьными отметками или «характеристиками с места работы». Очень редко гении «от бога» получали раннее признание. Напротив, многим из них навешивались ярлыки «трудных», «заторможенных» и даже «тупых». Знаменитый математик Анри Пуанкаре показал столь убогий результат по тесту Бине, что его признали имбецилом (личностью с необычайно слабо развитым интеллектом). Томас Эдисон, автор рекордного числа запатентованных изобретений — 1093 — так преобразивших жизнь человечества, славился в школе своей медлительностью.
Позднее Эдисон вспоминал: «Отец считал меня туповатым, и я почти свыкся с мыслью, что я действительно умственно отсталый». Альберт Эйнштейн также в детстве казался ущербным ребенком — частично из-за дислексии, проявляющейся в трудностях при разговоре и чтении.
«Он развивался в детстве медленнее обычного, — вспоминает его сестра Майя Винтелер-Эйнштейн. — У него были такие проблемы с речью, что окружающие боялись, научится ли он вообще говорить... Каждую фразу, которую он готовился произнести, даже самую простую, он долго повторял про себя, шевеля губами. Эта привычка сохранялась у него до семи лет».
Греческий язык юному Эйнштейну давался с таким трудом, что его учитель, не удержавшись, однажды воскликнул: «Ты никогда ничего не добьешься...». Позднее Эйнштейн был исключен из школы и завалил вступительный экзамен в колледж. Наконец, заканчивая свою дипломную работу на ученую степень бакалавра, он не смог получить ни места в научном учреждении, ни рекомендаций от своих профессоров. Вынужденный согласиться на низкооплачиваемую работу в швейцарском патентном бюро, Эйнштейн в свои двадцать пять, казалось, был обречен на жизнь посредственности.
Но на двадцать шестом году жизни Эйнштейн совершил неожиданное. Летом 1905 года он опубликовал свою специальную теорию относительности, содержавшую знаменитую формулу E = mc2. Шестнадцать лет спустя он стал лауреатом Нобелевской премии и приобрел мировую известность. Даже сегодня, через 40 лет после кончины ученого, его вдохновенный взгляд, кустистые усы и копна седых волос для всех нас остаются квинтэссенцией образа, а его имя — синонимом выдающегося ума.
1.3. Что было у Эйнштейна и чего нет у нас?
Именно это хотел выяснить Томас Харвей. Доктор Харвей был дежурным патологоанатомом Принстонской больницы в тот день, когда в 1955 году скончался Эйнштейн. По чистой случайности судьба распорядилась так, что именно Харвею пришлось вскрывать тело Эйнштейна. Не заручившись разрешением семьи великого ученого, на свой страх и риск Харвей извлек и законсервировал его мозг и сорок лет слой за слоем изучал под микроскопом орган органов, хранящийся в растворе формальдегида. Какова же была его цель? Раскрыть секрет гения Эйнштейна.
«Никто до сих пор не выяснил, что отличает мозг гения от мозга обычного человека, — рассказывал позднее доктор Харвей журналистам. — ...Нами руководила идея попытаться найти хоть что-нибудь...»
Самому Харвею так ничего и не удалось обнаружить, но вот одной из его коллег повезло больше. Изучив фрагмент мозга Эйнштейна, Мариан Даймон, нейроанатом при Калифорнийском университете в Беркли, в начале 80-х годов сообщила о потрясающем открытии, ведущем к революции в представлениях о человеческих способностях и гениальности.
1.3.1. Как сделать гения.
Принято считать, что гением нужно родиться. А вот Мариан Даймон посвятила свою работу «выращиванию» гениев в лабораторных условиях.
В своем впоследствии знаменитом эксперименте она поместила несколько крыс в обстановку, стимулирующую развитие: их клетки были наполнены качелями, лесенками, «беличьими колесами» и разнообразными игрушками. А другим крысам достались совершенно пустые клетки. В стимулирующей среде крысы не только дожили до трех лет (что соответствует примерно девяноста годам человека), но у них увеличились и размеры мозга. Между нервными клетками вырос целый лес новых соединений в форме дендритов и аксонов — тонких разветвленных структур, передающих электрические сигналы от одной нервной клетки (нейрона) к другой. Крысы, обитавшие в обычных клетках, умирали раньше. Их мозг имел значительно меньше межклеточных соединений, чем у стимулировавшихся собратьев, и в какой-то момент развитие животных останавливалось вовсе.
Еще в 1911 году отец нейроанатомии Сантьяго Рамон-и-Кахаль обнаружил, что количество соединений между нейронами (синапсов) является мерой гениальности, причем этот показатель оказывается более существенным, нежели общее число нейронов. Эксперименты, проведенные Даймон, показали, что «физический механизм гениальности» можно создать путем умственных упражнений, по крайней мере, у крыс. Применим ли этот принцип к людям? Даймон пыталась найти ответ на этот вопрос. Она изучала фрагменты мозга Эйнштейна. Как и ожидалось, в левом полушарии ей удалось обнаружить повышенное число глиальных клеток. Даймон назвала этот нейрологический коммутатор «ассоциативной областью других ассоциативных областей мозга». Глиальные клетки служат «клеем», связывающим нервные клетки друг с другом; они способствуют передаче электрохимических сигналов между нейронами. Именно это и ожидала увидеть Даймон, уже наблюдавшая повышенную концентрацию глиальных клеток у подопытных крыс. Присутствие их большого количества и в мозгу Эйнштейна указывало на сходство процессов обогащения ими мозга.
Однако в отличие от нейронов, которые не воспроизводятся с момента рождения, количество глиальных клеток,аксонов и дендритов может увеличиваться на протяжении всей жизни, если правильно использовать мозг. Исследования Даймон позволяют предположить, что чем активнее мы учимся, тем больше возникает таких соединений. И напротив, стоит нам прекратить обучение и позволить мозгу погрузиться в застой, соединительные клетки начинают отмирать.
Вывод для преподавателей очевиден. Если мозг Эйнштейна в чем-то устроен подобно мозгу подопытных крыс, то это значит, что путем достаточно интенсивной тренировки ума можно вырастить новых эйнштейнов.
1.4. Эйнштейновская теория гениальности.
Какие же типы умственных упражнений можно предложить человеку в качестве аналога качелям, лесенкам и «беличьим колесам» в крысиных клетках? Сам Эйнштейн имел некоторые соображения на этот счет. Он полагал, что можно стимулировать появление глубоких и оригинальных мыслей, предоставляя полную свободу своему воображению, не ограничивая его традиционными условными запретами.
Эйнштейн относит открытие теории относительности не на счет своего особого дарования, а напротив — на счет собственного так называемого «задержавшегося» развития.
«Нормального взрослого никогда не станут беспокоить проблемы пространства и времени, — рассуждал Эйнштейн. — Есть вещи, о которых задумываешься только в детстве. Но мое интеллектуальное развитие задержалось, в результате чего я начал размышлять о пространстве и времени, будучи далеко не юным».
1.4.1. Как Эйнштейн оседлал луч света.
В своих последних автобиографических записках Эйнштейн вспоминает озарение, которое привело его к созданию специальной теории относительности. Оно явилось неожиданно, когда шестнадцатилетним юношей он просто мечтал о чем-то. «А что, если... — подумал он тогда, — лететь рядом с лучом света с его же скоростью?»
Нормальные взрослые, как резонно заметил Эйнштейн, обычно заглушают в себе подобные вопросы, а если они все-таки возникают, то быстро забывают о них. Видимо, именно это и имел в виду Уинстон Черчилль, когда говорил, что«много людей спотыкаются о великие открытия, но большинство из них просто перешагивают и идут дальше».
Эйнштейн был исключением. Не имея ясного представления о том, куда заведет его этот вопрос, он размышлял над ним целых десять лет. И чем больше он думал, тем больше вопросов возникало перед ним. Отыскивая ответ на каждый новый вопрос, он шаг за шагом приближался к истине.
1.4.2. "Ощущение " относительности.
Предположим, что через несколько лет после того, как возник вопрос о луче света, Эйнштейн задался вторым: «А что, если... оседлать луч света и держать перед собой зеркало? Можно ли тогда увидеть свое отражение?» Классическая физика давала бесспорный ответ: нет, поскольку, чтобы достичь зеркала, свет, отражающийся от вашего лица, должен был бы двигаться быстрее светового луча.
Однако Эйнштейн не согласился с таким ответом, несмотря на то, что он соответствовал всем неопровержимым фактам. По каким-то необъяснимым причинам Эйнштейн почувствовал, что это неверно. Ему показалось абсурдным, что, глядя в зеркало, человек ничего не увидит. Доверившись своей интуиции больше, чем известным и общепринятым законам физики, он мысленно представил себе Вселенную, где, даже мчась со скоростью света, можно видеть себя в зеркале. Прошли годы, прежде чем ему удалось подкрепить свои умозрительные представления математически. Именно внутреннее чутье, а не математический расчет, привело Эйнштейна к правильному ответу.
«Открытие не является продуктом логического размышления, — полагал Эйнштейн, — даже если окончательный результат привязан к строгой логической структуре».
1.5. Метод Эйнштейна.
За редким исключением, все великие открытия в науке были сделаны интуитивно, в результате мысленных экспериментов. Эйнштейн не был первооткрывателем этого метода, но являлся самым выдающимся и активным его сторонником. Поэтому мы и назовем такой метод эйнштейновским методом открытий. Широкой известностью пользуется книга на эту тему Сиднея Дж. Парнеса «Игра воображения: искусство развития способности делать открытия», изданная Фондом творческого образования.
Психолог Роберт Б. Дилтс недавно собрал все обрывки информации, характеризующие научное мышление Эйнштейна, проанализировав его переписку с Зигмундом Фрейдом и математиком Жаком Адамадом, а также детально изучив интервью, данное Эйнштейном психологу Максу Вертхеймеру, основателю гештальт-терапии. Биографические исследования дали потрясающие результаты.
«Вместо слов или математических формул, — пишет Дилтс в своем трехтомном труде “Стратегии гениев”, — Эйнштейн мыслил преимущественно с помощью визуальных образов и ощущений... Вербальные и математические плоды этих раздумий появлялись лишь после самого главного — творческого осмысления проблем».
1.5.1. Комбинаторная игра.
На самом деле Эйнштейн относил свои выдающиеся научные способности к навыку, как он сам называл, «туманной игры» со «знаками», «образами» и прочими элементами — как «визуальными», так и «мышечными». «Такая комбинаторная игра, — писал Эйнштейн, — по-видимому, является существенной составляющей продуктивного мышления»
О своей теории относительности Эйнштейн говорил Максу Вертхеймеру: «Эти идеи пришли не облеченными в готовые словесные формулировки. Я вообще очень редко думаю словами».
В эйнштейновской «туманной игре с образами и ощущениями» я усматриваю механизм, работающий подобно тому, что помог Бобу С. спасти жизнь своей невесте. Как Эйнштейн, так и Боб С. были не способны решить задачи, стоящие перед ними, путем осознанного размышления: Боб С. смог добиться прозрения с помощью метода просмотра образов, у Эйнштейна был собственный метод. Но оба они получили толчки из области бессознательного.
1.6. Навыки гения.
Многолетние исследования привели меня к окончательному выводу, что гении немногим отличаются от обычных людей, а именно тем, что они способны расширять каналы своего внимания, руководствуясь собственными смутными, подсознательными ощущениями. Как правило, это умение развивается у них в таком раннем возрасте, что со временем они просто забывают его секрет. Все происходит автоматически, и потому гении, так же как и простые смертные, склонны к самым мистическим представлениям о том, как им удалось достигнуть столь выдающихся результатов.
1.6.1. Бейсбольный гений.
Несколько лет тому назад я гостил у своего друга в Чикаго. В то время его сын боролся за место в школьной бейсбольной команде, но боялся, что ему не удастся прорваться из-за низкого индекса среднего числа попаданий по мячу. Я позанимался с мальчиком около часа, использовав методики, с которыми вы познакомитесь в этой книге.
Во время занятий выяснилось, что ему лучше всего удавался удар, когда он наносил его в воображаемую крошечную точку на мяче. Она служила дополнительным фокусом для нанесения удара. Это может показаться тривиальным, но воздействие данного приема на игру было потрясающим. В бейсболе средний индекс попаданий битой 0,250–0,300 считается неплохим. Мальчик же во время первых десяти игр сезона продемонстрировал индекс 0,800! Его не только приняли в команду, но и присвоили ему звание самого результативного игрока года — как в собственной команде, так и во всей бейсбольной лиге.
В течение часа нам удалось найти подход, который позволил мальчику стать бейсбольным гением. Но самое удивительное открытие было еще впереди. Я не встречал его несколько лет. Он продолжал играть в бейсбол и прекрасно помнил нашу встречу, послужившую поворотным пунктом в его спортивной карьере.
Тем не менее он основательно забыл подробности выработанной тогда методики тренировки. Он ничего не помнил о крохотной точке и уже не пытался представлять ее во время удара. Так же как и его товарищи по команде, он совершенно не отдавал себе отчета, как ему удалось стать таким выдающимся спортсменом за столь короткий срок.
1.6.2. Вопрос таланта.
Легко возразить, предположив, что, должно быть, мальчик обладал талантом бейсболиста. Лично я в этом не сомневаюсь. Но до нашей первой встречи этот талант ни в чем не проявлялся. По всем объективным признакам мальчик был обречен на неудачу. Его талант активизировался только после того, как мы выработали прием с крохотной точкой.
На самом деле все мы имеем скрытые таланты и как раз в тех самых областях, где считаем себя наименее способными. Несомненно, учеба, практика и упорная работа могут обеспечить некоторые достижения. Но если мы хотим раскрыть наш гений в полную мощь, мы должны отыскать тот уникальный катализатор, подсказку или навык, которые приведут наше тело, чувства и разум к вершине.
Именно этот катализатор я и называю фактором Эйнштейна.
1.7. Вы талантливее, чем думаете!
Существующие системы образования и профессиональной подготовки весьма успешно подрывают нашу уверенность в себе и душат наши самые яркие мысли. Как правило, мы еще в раннем детстве осваиваем умение подавлять свою естественную гениальность. Подобно юному Томасу Эдисону, мы позволяем другим осаживать нас до тех пор, пока из зеркала на нас не уставится стопроцентный тупица.
В реальности вы гораздо гениальнее, чем представляете себе. Методики, описанные в этой книге, помогут вам повернуть вспять годы, ушедшие на оболванивание. Вы отыщете свою «крохотную точку», которая станет работать на вас. На свете нет двух людей, которые одинаково определили бы свой фактор Эйнштейна. Я не могу предсказать, в какой форме явится ваша «точка», но, несомненно, подсознание, подобно джинну Аладдина, обязательно предстанет перед вами как могучий союзник, сопровождающий вас повсюду, — только не мешайте ему.
Глава 2. Вы все время видите сны.
Изобретатель Элиас Хове долго и неустанно трудился, создавая первую швейную машину, но ничего не получалось. Однажды ночью ему приснился кошмарный сон: за ним гналась банда людоедов, они уже почти настигли его — он даже видел блеск наконечников копий. Сквозь весь этот ужас Хове неожиданно отметил для себя, что в каждом наконечнике просверлено отверстие, по форме напоминающее ушко швейной иглы. И тут он проснулся, еле дыша от страха.
Лишь позднее Хове догадался, что ему хотело подсказать ночное видение. Для того чтобы швейная машина заработала, нужно было всего лишь переместить ушко иглы с ее середины вниз, к острию. Это и было то самое решение, которое он искал. Так благодаря страшному сну, посетившему Хове, родилась швейная машина.
2.1. Проблема снов.
История богата эпизодами, похожими на случай с Хове. Еще с библейских времен сны вдохновляли властителей, художников, ученых и изобретателей. Но они имеют и дурную славу, поскольку не подвластны контролю. Мы еще не научились вызывать сны по собственной воле (хотя однажды это может случиться), нам неизвестно заранее, что приснится, и чаще всего мы быстро забываем содержание ночных видений.
2.1.1. Явные сны.
Психофизиолог Стефан Лаберже пытался разрешить проблему запоминания увиденного, используя методику явных снов, — он тренировал у людей способность приходить в сознание посреди сна.
Первый шаг в освоении этой методики — вырабатывание привычки задавать себе вопрос «А сон ли это?» через короткие промежутки времени в течение всего дня. Как только эта привычка укоренится, тот же вопрос начинает возникать и ночью. И когда вы, наконец, ответите на него «да», — вас можно поздравить. Вы увидели свой первый явный сон.
Люди, способные видеть явные сны, быстро обучаются контролировать ход событий в них и умеют избегать ужасных и будоражащих видений. Многие рассказывают о поразительных эпизодах парения в облаках, исследованиях подводных царств, превращениях в животных и прочих волшебных трюках, совершаемых по собственной воле. Таким образом можно вновь и вновь общаться с полюбившимися героями снов, бороться с неврозами, противостоять страхам. Можно даже остановить ночной кошмар в самом разгаре. Те, кому это интересно, могут обратиться к замечательным книгам Лаберже «Явные сны» (1985) и «Исследование мира явных снов» (1990).
Метод Лаберже обещает стать эффективным средством раскрытия тайных богатств подсознания, но все же он не является панацеей, которой его провозглашают некоторые энтузиасты. Критики явных снов заявляют, что Лаберже сознательно принижает сложность освоения своего метода. По-видимому, одним он дается легче, другим — намного труднее. Нередко требуется оборудование, которое может стоить от 275 до 1000 долларов — к примеру, такое, как «NovaDreamer». Световыми и звуковыми сигналами это устройство отмечает момент, когда обучаемый входит в фазу быстрого сна — Rapid Eye Movement (REM-фазу сна), где и рождаются сновидения.
Мой же собственный опыт подсказывает, что даже если удается преодолеть эти трудности, техника явных снов примерно в половине случаев не приносит желаемого результата. Глубокий транс REM-фазы сна открывает нашему сознанию глубинные мысли и эмоции, столь отдаленные от наших повседневных забот, что они так и остаются непостижимыми. И хотя всегда полезно поработать со своим сном, не говоря уже о том, что это увлекательнейшее занятие, все же, если вы ставите своей целью развитие творческих способностей и решение конкретных задач, вам следует дополнить имеющийся арсенал значительно более действенными методами.
2.2. Сны наяву.
Как же лучше подступиться к желанному потоку подсознательных ощущений? Я полагаю, что за последние двадцать пять лет работы мне удалось найти ответ на этот вопрос. Разработанный мной метод просмотра образов открывает сознанию не менее богатый поток символических картин, чем в сновидении. К тому же, в отличие от сна, в нем можно практиковаться и бодрствуя — в любое время и в любом месте. Десяти минут ежедневных занятий вполне достаточно, чтобы существенно изменить свою жизнь к лучшему.
2.2.1. Поток образов.
Факт остается фактом — мы постоянно о чем-то мечтаем или видим сны. По оценкам психологов, 50% времени мы тратим на дневные мечтания и более 8% — на ночные сновидения. Это означает, что 58% всей нашей жизни уходит на пассивное восприятие подсознательных ощущений. Цифры поражают, и все же мне они кажутся преуменьшенными.
Есть основания предполагать, что поток образов никогда не иссякает. Даже когда наш ум занят работой, разговором или другими требующими внимания делами, чувственные механизмы сознания продолжают генерировать воображаемые картины, звуки, запахи, вкусы и ощущения. Большая часть из всего этого — воспоминания, вызванные случайными ассоциациями, а что-то является и отражением сознательных мыслей в настоящий момент.
Это один из тех немногих случаев, когда внутренний цензор полезен. Если бы вы не фильтровали свой поток образов, то, управляя самолетом или оперируя пациента, вы подвергали бы опасности жизни людей, — поток образов отвлекал бы ваше внимание от работы.
2.3. Необычное расстройство.
Великий югославский изобретатель Никола Тесла в детстве страдал необычным расстройством: ему досаждали ослепляющие вспышки света и яркие образы припоминаемых сцен, возникавшие перед его глазами безо всякого предупреждения. Отдельное слово, произнесенное кем-то, могло неожиданно вызвать живой образ человека или вещи, о которых шла речь. Образы были настолько реальны, что Тесла часто сам затруднялся определить, где действительность, а где — плод воображения. Все это доставляло ему большое беспокойство и создавало дискомфорт. Со временем ему удалось преодолеть расстройство с помощью упорных упражнений и постоянного напряженного самоконтроля.
В 20-е годы нашего столетия русские психологи заинтересовались журналистом по имени Соломон Шерешевский, пытаясь разгадать секрет его парадоксальной памяти. Необычайный талант Шерешевского приоткрыл некоторые до сих пор неразгаданные загадки. Слова в разговоре, случайные мысли или воспоминания могли вызывать у него бурные всплески потока ощущений, управляющие спектром всех пяти чувств.
«Слыша звуки, я неизбежно вижу игру цвета, — рассказывал он. — Если, скажем, человек говорит слово, я вижу это слово. Но как только вклинивается голос другого человека, все смазывается. Это происходит и со слогами произнесенных слов, так что я просто не могу понять, что же говорится на самом деле».
В беседе с великим советским психологом Л. С. Выготским Шерешевский заметил: «Какой у вас ломкий желтый голос». А вот голос выдающегося кинорежиссера С. М. Эйзенштейна понравился Шерешевскому гораздо больше: «Когда я слушал его, мне казалось, что языки пламени приближаются ко мне. Я был так очарован, что не смог уловить смысл его слов».Однажды Шерешевский подошел к уличной торговке и спросил, какое мороженое она продает. В ответ раздалось: «Тутти-фрутти».
«Но она произнесла это таким тоном, — рассказывал он позднее, — как будто бы куча угля и пепла вырвалась из ее уст. Я был не в силах заставить себя купить мороженое». Тесла и Шерешевский не страдали галлюцинациями в строгом клиническом смысле этого слова. Их подсознание реагировало на мир вполне нормально. Им просто недоставало способности, которой обладает большинство из нас, — при необходимости подавлять потоки образов.
2.3.1. Дар Теслы.
Хотя интенсивность потока образов доставляла Тесле неприятности, тем не менее она же и стимулировала его талант. Среди прочих дарований Тесла обладал замечательной способностью видеть в мельчайших деталях свои изобретения еще до того, как приступал к их графическому изображению. Он мог в уме деталь за деталью построить новое устройство и опробовать его, используя только силу воображения. Его мысленные чертежи были столь точны, что он мог диагностировать неисправность в машине, просто представляя себе ее в работе.
«Мне было абсолютно неважно, испытываю ли я турбину мысленно или проверяю ее в мастерской, — писал он. — Результат во всех случаях один и тот же. Я даже определяю, правильно ли она сбалансирована».
Все основные принципы и составляющие современных энергетических систем, включая переменный ток, высоковольтные трансформаторы, линии электропередачи и гидроэлектрогенераторы, были разработаны Теслой именно таким путем.
2.3.2. Человек, который запоминает все.
Шерешевский тоже весьма своеобразно использовал свой поток образов — он применял его для выполнения поразительных трюков с памятью. К концу жизни Шерешевский снискал славу «человека, который запоминает все». Его память была совершенной в буквальном смысле слова. Как-то раз, проводя эксперимент, психолог А. Р. Лурия дал Шерешевскому список слогов, который начинался примерно так:
1. ма ва на са на ва
2. на са на ма ва
3. са на ма ва на
4. ва са на ва на ма
5. на ва на ва са ма
6. на ма са ма ва на
7. са ма са ва на
8. на са ма ва ма на
Поскольку список был очень длинным, а слоги столь бессмысленны и похожи друг на друга, обычные мнемонические приемы не помогли бы запомнить их. Шерешевский не только с легкостью запомнил слоги, но и через восемь лет восстановил все без единой ошибки и в том же порядке, вызвав этим неподдельное удивление Лурии.
2.4. Секрет Шерешевского.
Секрет Шерешевского состоял в использовании им для облегчения процесса запоминания так называемых мультисенсорных мозговых бурь. Он утверждал, что запоминает слова не только с помощью фотографических отпечатков, возникающих в сознании, но также по их «вкусу или весу», то есть по «целому комплексу ощущений».
К примеру, прочитав вышеупомянутый список бессмысленных слогов, Шерешевский внезапно вообразил себя в лесу. Слева от него сразу же возникла тонкая серовато-желтая линия.
«Это оттого, что все согласные в списке сопровождались буквой а, — вспоминал он позднее. — Затем на линии появились бугорки, кляксы, разводы, грозди — разные по цвету, весу и толщине. Они представляли собой буквы м, в, н и т. д.».
Восстанавливая слоги, как объяснял Шерешевский, он просто проходил по воображаемому пути в лесу, чтобы «прочувствовать, ощутить запах и прикосновение каждого пятна, каждого всплеска».
2.4.1. Волшебник — недоучка.
Поразительная память Шерешевского доставляла ему и свои неприятности. Он не мог ее полностью контролировать: она работала непредсказуемо, как заклинание, произнесенное волшебником-недоучкой. И эта особенность постоянно напоминала ему о себе, вызывая неожиданные проблемы. Когда, например, он пытался запомнить набор слов, выписанных на доске, в его памяти всплывали другие наборы слов, написанные на этой же доске, но в другое время, и все они перепутывались. Шерешевский должен был постоянно прикладывать усилия, чтобы подавить определенные образы, освобождая место для других, тогда как у большинства людей этот процесс протекает естественно.
Кроме того, у него была плохая память на лица. Мы, как правило, помним знакомые лица как цельные обобщенные образы. Но с Шерешевским все было иначе. Когда он пытался вспомнить чье-либо лицо, его сознание переполнялось образами этого лица, запечатленными памятью в разные моменты жизни в мельчайших деталях, во всевозможных ракурсах, при различном освещении и во всем многообразии выражений.
Среди всей этой путаницы Шерешевскому очень редко удавалось узнать человека. «Лица так переменчивы, — жаловался он, — меня постоянно сбивают с толку бесконечные оттенки их выражений».
2.5. В поисках равновесия.
Явление гениальности, по всей видимости, связано с интенсивностью подсознательных образов. Для того чтобы использовать свои способности эффективно, необходимо поддерживать равновесие между подавлением образов, не представляющих сиюминутной ценности, и допуском остальных в область осознаваемого. В борьбе за восприятие интенсивного потока ярких образов мы не должны потерять способность подавлять его по мере необходимости. Наиболее простой путь к желаемому равновесию — использовать управляемый процесс, такой как метод просмотра образов, позволяющий выбрать подходящий момент для контроля потока образов и сохранить при этом ясность сознания и готовность к быстрой и адекватной реакции.
2.6. Феномен воспроизведения сна.
Мы обладаем гораздо большими способностями по реорганизации нашей подсознательной деятельности, чем может показаться на первый взгляд. Явление воскрешения сновидений в памяти представляет собой одну из наиболее ярких иллюстраций таких скрытых возможностей. Некоторые эксперты, например нейролог Алан Хобсон, утверждают, что, когда наш мозг погружается в состояние REM-фазы сна, он приостанавливает выделение нейротрансмиттеров — химических компонентов, необходимых для работы памяти. Именно поэтому, согласно Хобсону, физиологически невозможно запомнить большую часть являющихся нам сновидений. Однако вы сами можете легко убедиться в ошибочности этой теории.
Давайте проведем простой эксперимент. Спросите себя: «Какие три сна я видел прошлой ночью?» В большинстве случаев вам не удастся вспомнить и одного, не говоря уже о трех кряду. Многие люди вообще говорят, что совсем не видят снов, разве что крайне редко. Но специалисты по сновидениям утверждают, что каждый нормальный человек в течение ночи в среднем видит около пяти снов, общая продолжительность которых не менее двух часов. Мы просто забываем их, когда просыпаемся.
А теперь попробуйте следующее. Прежде чем отойти сегодня ко сну, приготовьте блокнот и карандаш. Как только вы проснетесь — пусть даже посреди ночи, — запишите все, что вам удастся вспомнить из своего сна. Первые несколько дней, скорее всего, не принесут никаких результатов, но я гарантирую, что через пару недель таких упражнений вы обнаружите, что просыпаетесь каждое утро с яркими детальными воспоминаниями, как минимум, трех различных сновидений. У вас в памяти окажется такое неимоверное количество материала, что вы будете просто не в состоянии все записать. Тот же результат можно получить, заменив блокнот и карандаш магнитофоном.
2.6.1. Тренировка и развития навыка.
Это явление иллюстрирует так называемый первый закон поведенческой психологии: навык развивается благодаря повторяемости действий.
Всякий раз, записывая содержание своих сновидений, вы укрепляете навык восстанавливать их. И наоборот, как только вам не удается записать сон, вы играете на руку обратному навыку.
Метод просмотра образов работает в том же направлении. Когда вы впервые взяли эту книгу в руки, ваш поток был, вероятно, очень слабым и бедным, поскольку на протяжении всей своей жизни вы старательно подавляли и игнорировали его. Но как только вы начнете ежедневные упражнения по предписанной методике, вы с удивлением обнаружите, насколько живее и ярче становится ваше воображение.
2.7. Как вызвать поток образов.
Процедура просмотра потока образов обманчиво проста. Вы удобно усаживаетесь в кресло, закрываете глаза и описываете вслух череду образов, проносящихся в вашем сознании. Отметим три важнейших принципа. Я называю их тремя китами прогона образов:
1. Вы должны описывать образы вслух — либо партнеру, либо пользуясь магнитофоном. В противном случае вы обрекаете себя на неудачу.
2. Вы должны использовать полный набор ощущений при описании образа. Если вы видите, например, заснеженную вершину, не ограничивайтесь описанием того, как она выглядит. Опишите ее вкус, ощущения, которые вы получили бы, прикоснувшись к ней, ее запах и свист проносящегося над ней ветра.
3. Составляйте свои описания в настоящем времени.
2.8. Эксперимент Райнерта.
Первоначально я разрабатывал метод просмотра образов как некоего оракула по вызовам. Идея заключалась в том, чтобы, поставив вопрос своему подсознанию, вы могли получить на него ответ в мысленных картинах, подобно тому как Элиасу Хове мир его снов помог изобрести швейную машину. Не без гордости отмечу, что метод и в самом деле оказался максимально эффективным для достижения поставленной цели. Подробнее я остановлюсь на этом в последующих главах.
К тому же неожиданно открылись и дополнительные преимущества просмотра образов. Один из наиболее удивительных побочных эффектов проявился в эксперименте, выполненном доктором Чарльзом П. Райнертом, профессором физики при Юго-Западном университете в Маршалле, штат Миннесота. Райнерт предложил семидесяти девяти студентам-первокурсникам принять участие в опробовании методов ускоренного обучения.
В течение зимнего семестра 1988 года часть студентов занималась по методу Уимби (Whimbey), представляющему стандартную программу, использующую для развития аналитических способностей вербальные задания. Остальные студенты опробовали необычный новый метод — просмотр образов.
Каждому из испытуемых Райнерт предложил стандартный тест на уровень развития интеллекта — до и после экспериментального курса. Результаты оказались потрясающими.
В первой группе студенты набирали примерно 0,4 балла IQ за каждый час занятий; а те, кто занимался по методу просмотра образов, — около 0,9 балла в час, то есть целый балл за 80 минут практики! (Результаты Райнерта еще не опубликованы и могут рассматриваться только как предварительные. Окончательные цифры будут приведены по завершении Райнертом его долгосрочного исследовательского проекта.)
2.8.1. По старым каналам.
Почему же метод просмотра образов так повышает IQ? Ответ на этот вопрос кроется в клеточной структуре мозга. Рассмотрим, что происходит при вырабатывании нового навыка, например, езды на велосипеде. Сначала кажется невозможным балансировать на движущейся двухколесной машине, но, овладев ею однажды, вы уже никогда не забудете, как это делается. И даже после двадцатилетнего перерыва можно снова сесть на велосипед и поехать без особого труда.
Все это происходит потому, что навык езды на велосипеде «впечатывается» в наш мозг как обширная сложно переплетенная сеть, охватывающая миллионы различных нейронов. Подобные сети достигают гигантских размеров. Ученые из Нью-Йоркского университета натренировали кота различать две двери, на одной из которых были изображены две концентрические окружности. Кот довольно быстро понял, что миску с кормом можно найти, толкнув дверь с окружностями. Но экспериментаторы были поражены, когда при радиоактивном сканировании мозга животного обнаружилось, что этот простой акт распознавания и выбора одного из двух объектов требует одновременного использования от 5 до 100 миллионов кошачьих нейронов, — то есть до 10% всей массы мозга!
Этот эксперимент показал, что одни и те же нейроны используются во многих сетях памяти одновременно. Иначе всего кошачьего мозга хватило бы только на десять сложных заданий. Объекты сохраняются в памяти не в клетках как таковых, а в виде своеобразных рабочих схем электрохимических сигналов, циркулирующих между клетками. А как сохраняются эти схемы? Неужели, если в течение двадцати лет вы не садитесь на велосипед, ваш мозг все это время держит схему данного навыка включенной? Конечно, нет. Мозг уже давно бы угас, если бы ему пришлось постоянно сохранять все 280 квинтиллионов бит вашей памяти, включая все приобретенные навыки.
В 40-х годах нашего столетия психолог Дональд Хебб открыл, что, когда два смежных нейрона обмениваются сигналами, в обеих клетках происходят нейрохимические изменения, вследствие чего они взаимодействуют друг с другом намного проще, чем с другими нейронами, не вовлеченными в этот процесс. Когда вы учитесь кататься на велосипеде, нейроны формируют связи, описанные Хеббом. Если вы садитесь на велосипед даже после двадцатилетнего перерыва, эти связи еще сохраняются и электрические импульсы распространяются по ним подобно дождевой воде, стремящейся просочиться по уже размытым в почве каналам.
Просмотр образов — такой же вырабатываемый навык, как и езда на велосипеде. Чем больше мы практикуемся, тем сильнее укрепляем миллионы хеббовых связей, соединяющих различные участки нашего мозга.
2.9. Сонный паралич.
Шестидесятисемилетнему мужчине периодически снилось, что он едет на мотоцикле, а мотоциклист-соперник пытается столкнуть его с трассы. Он сопротивлялся, яростно отталкивая нападавшего.
К несчастью, его бурные сны прорывались в реальную жизнь. Его жена жаловалась, что во сне он толкал ее и бил кулаками, а иногда вскакивал и неистово метался по комнате.
Психиатры университета штата Миннесота пришли к заключению, что у пациента нарушен механизм сонного паралича.
Ключевые участки нашего мозга не способны отличить сон от реальности. Когда во сне мы видим, слышим, щупаем, пробуем на вкус или нюхаем, включаются все соответствующие области мозга, как если бы это происходило в реальности. Аналогично физические движения во сне активизируют соответствующие моторные механизмы, реализующие движения и в период бодрствования.
«Что касается нейронов, — говорит нейролог Алан Хобсон, — во время REM-фазы сна мозг контролирует зрительные процессы и движение».
Но для того чтобы мы не покалечили себя и других, в стволе головного мозга существует «кнопка безопасности», отключающая во время REM-фазы сна мышечную систему, фактически парализуя нас. В описанном случае с мужчиной механизм подстраховки был нарушен.
2.10. Наведение мостов.
В потоке образов, как и во сне, воображаемые картины, звуки и ощущения активизируют соответствующие центры мозга, почти идеально воспроизводя реальность.
Во время таких занятий человек говорит, слушает, смотрит, ощущает запахи и вкус, чувствует, анализирует, размышляет и удивляется, творит и генерирует мысленные образы — и все это одновременно.
Эта необычная ментальная комбинация «наводит мосты» между многочисленными противоположными полюсами мозга. За последние пятнадцать лет попытки достичь равновесия между аналитическим левым полушарием мозга и оперирующим цельными структурами творческим правым полушарием стали почти самоцелью. Во многих престижных корпорациях психологи без устали натаскивают исполнителей-тугодумов в «правостороннем» мышлении. Наиболее отчаянные занимаются тренингом в специальных салонах, где в окружении ярких мигающих огней и модулированных звуковых волн пытаются добиться синхронности работы обоих полушарий.
При просмотре образов каждый из основных полюсов мозга вовлекается в своеобразную игру, формирующую связи между его отделами. В результате наведения мостов развиваются те самые способности, которые помогли Эйнштейну в создании теории относительности.
Однако делению на правое и левое полушарие придается несколько большее значение, чем следовало бы. На самом деле функции мозга с таким же успехом могут быть поделены между верхним и нижним или задним и передним отделами. Практически любая деятельность, связывающая различные полюса мозга, способствует его сбалансированному развитию.
Из всех известных мне методов именно те, что способствуют установлению связей между различными отделами мозга, активизируют наиболее обширные и сбалансированные его части, максимально повышая активность сознательной деятельности и наращивая мощные сети хеббовских связей, пронизывающих мозг не только справа налево, но и во всех направлениях. Просмотр образов — это лишь одна из множества методик, способствующих развитию связей между полюсами мозга, но, бесспорно, наиболее эффективная.
2.10.1. Сбалансированная работа мозга.
Факт установления связей между различными полюсами мозга получил блестящее подтверждение в экспериментах доктора Райнерта. К тому же было обнаружено, что помимо повышения IQ метод просмотра образов является и наиболее сбалансированной системой обучения. Такой вывод следует из результатов тестирования по стандартному тесту Колба, проведенного среди студентов до и после прохождения ими курса Райнерта.
Тест Колба определяет степень приверженности человека четырем различным видам обучения: конкретному опыту, абстрактной концептуализации, осмысленному наблюдению и активному эксперименту. В идеале соотношение должно быть уравновешенным.
Студенты Райнерта, занимавшиеся по методу Уимби, резко отклонялись в сторону со значительным перевесом рефлекторного и конкретного над активным и абстрактным, что, кстати, является типичным для обучения в высшей школе. В то же время студенты, владеющие методом просмотра образов, постепенно приближались к идеальному стилю обучения, сбалансированному по всем четырем видам.
2.11. Давайте же начнем.
Вам, наверное, уже не терпится попробовать взглянуть на свой поток образов. Как это всегда бывает в жизни, одни быстрее овладеют методом, чем другие. Но согласно известному правилу навыки будут развиваться прямо пропорционально количеству вложенного труда. Следующая глава описывает множество проверенных методов, которые позволяют запустить даже самый инертный поток образов.
Глава 3. Откройте свой поток образов.
Итак, вы готовы приступить к просмотру потока образов... Сели в удобное кресло, включили магнитофон, закрыли глаза... и ничего! Где же образы? Увы! Похоже, что вы относитесь к 30 процентам людей, испытывающих затруднения с возникновением мысленных образов. Но не отчаивайтесь. Поток образов существует у каждого. Необходимо лишь научиться не подавлять его. Но даже если вы из тех 70 процентов счастливчиков, которым легко удается создавать образы по собственной воле, то методика, предложенная в этой главе, поможет вам сделать их отчетливее и увеличить интенсивность потока.
3.1. Расширение нейрологического контакта.
Давайте попробуем выполнить такой опыт: выберите два угла комнаты, возьмите лист бумаги и на одной стороне листа запишите описание одного угла, на другой — другого.
Описывая первый угол, используйте термины, характеризующие цвет, фактуру, форму, положение в пространстве и свои ощущения. Для описания второго угла используйте только абстрактные понятия, не имеющие ничего общего с чувственными впечатлениями. Например, вы можете написать: «на стене висит картина, в углу стоит обитое тканью кресло», но ни слова о том, как смотрятся или какие чувства вызывают эти предметы. Описание должно занять примерно пять минут (если вы пользуетесь магнитофоном, то три минуты).
А теперь посмотрим, каков результат. Какое описание интереснее? Какое передает больше информации? Очевидно, что первое. Это объясняется тем, что оно в большей степени обеспечивает нейрологический контакт с описываемым объектом. Когда вы читаете или слушаете описание, изобилующее чувственными впечатлениями, ваш мозг автоматически включает соответствующие сенсорные области. Примерно так же происходит и во сне. Чем больше чувств пробуждается — тем шире нейрологический контакт.
3.2. Соощущения.
Уолт Дисней был большим любителем классической музыки. Он утверждал, что при первых же звуках в его сознании начинают возникать картины. Мультипликационный фильм «Фантазия», где классическая музыка вызывает к жизни фантасмагорию красок и форм, стал попыткой поделиться этим опытом: Дисней свято верил, что таким образом музыка вызовет у людей больший отклик.
«В музыке есть моменты, которые людям трудно понять, пока они не увидят на экране воплощающие ее образы, — говорил он. — Лишь тогда они смогут прочувствовать всю глубину звучания».
Многие эксперты в настоящее время считают, что Дисней был слабовыраженным синестетиком. Это естественное состояние наблюдается примерно у одного процента людей, но может и искусственно создаваться с помощью наркотиков. Исследования показали, что психоделические смеси (такие как ЛСД), как правило, стирают грани между различными ощущениями. Под их влиянием вы можете, к примеру, слышать красный цвет и нюхать Концерт Баха. Существует множество свидетельств того, что такое смешение ощущений

Берт Хеллингер

И В СЕРЕДИНЕ ТЕБЕ СТАНЕТ ЛЕГКО
Книга для тех, кто хочет найти гармонию в отношениях, любви и стать счастливым

Издательство Института Психотерапии
Москва
2003

Перевод с немецкого: Ирина Белякова Научный редактор: Михаил Бурняшев
Хеллингер Б.
И в середине тебе станет легко: Книга для тех, кто хочет найти гармонию в отношениях, любви и стать счастливым Пе-рев. с нем. И. Д. Беляковой. — М.: Изд-во Института Психотерапии, 2003. - 204 с.
В этой книге Берт Хеллингер размышляет о фундаментальных категориях, определяющих человеческие отношения: совести индивидуальной и родовой, вине и невиновности, благодарности и прощении... И прежде всего - о потребности в уравновешивании, гармонии и балансе как основе любых отношений. В ней как бы суммированы многолетние исследования и очень емко и лаконично изложены базовые положения системной психотерапии Б. Хеллингера, а также терапевтические истории, в метафорической форме иллюстрирующие эти положения.
Книга будет полезна как для специалистов - психологов, психотерапевтов и других представителей «помогающих» профессий, так и для просто интересующихся читателей, которые получат возможность прикоснуться к мудрости Мастера, открыть неожиданное в знакомом и привычном и по-иному взглянуть на себя самого и свои отношения с окружающими.
SBN 5-89939-097-2
© Koesel, 2000
© Изд-во Института Психотерапии, 2003

СОДЕРЖАНИЕ
Предисловие научного редактора 10
Введение 14
Предислрвие к дополненному изданию 19
Вина и невиновность в отношениях 21
Восстановленное равновесие 23
Уклонение 24
Полнота 25
Идеальный помощник 25
Обмен 25
Дальнейшая передача 26
Золотой мяч ,. 26
Благодарность.., 27
Принятие 28
Вернувшись домой 29
Счастье 29
Справедливость 29
Ущерб и потеря , 30
Выход 31
Бессилие „ 31
Двойное смещение 32
Мститель , 33
Прощение 35
Второй раз 35
Примирение 36
Сказать «Ага» 36
Боль 37
Добро и зло , 38
Свое собственное 39
Чужое 39
Судьба 39
Смирение 41
Порядок и полнота 43

Истории, над которыми стоит подумать 45
Заблуждение 47
Любовь 51
Ничто 52
Вера 54
Претензия 55
Помощь 57
Конец .. 59
Жизнь и смерть 60
Гость 61
Открытый дом 63
Границы совести 65
История: Ответ ,. 67
Вина и невиновность 67
Заданные условия 69
Различия 69
Разные отношения 71
Порядок 71
Внешность обманчива 72
История: Игроки 72
Чары ;.. 73
Связь 74
Внимание и уважение 75
Верность 76
Место Г. 76
Верность и болезнь 77
Граница 77
Добро 78
Групповая совесть 78
Право на принадлежность 79
Уравновешивание в плохом 80
Иерархия 80
Тоска 81
Дрожь £ 82
Страх 82
Ложный адресат 83

Искупление ..g , 84
Решение ...,..,. 85
Понимание 85
История: Путь 86
Истории, которые обращают 87
Два рода знания 89
Пути мудрости 91
Середина 92
Поворот 93
Пустота 95
Обращение 96
Приговор 97
Ослепление 97
Любопытство 98
Собрание 98
Целое 101
Одно ито же 101
Понимание 102
Полнота 105
Порядки любви: между родителями и детьми
и внутри рода 111
Порядок и любовь 111
Различные порядки 112
Родители и дети 112
Римский колодец 113
Уважение , 113
Жизнь 114
Благодарность на заре жизни 115
Отказ 117
Особенное 117
Добрые дары родителей 117
Принадлежащее лично родителям 118
Самонадеянность 119
Роковое сообщество 121
Род 121

Родовая связь 122
Абсолютная полнота 123
Внутриродовая ответственность 124
Равное право на принадлежность 124
Потеря права на принадлежность . 126
Порядки любви 127
Порядки любви: между мужчиной и женщиной
и по отношению к несущему целому 131
Мужчина и женщина „ , 133
Отец и мать 133
Желание 134
Исполнение 135
Связь в паре 136
Ревность , 137
Плоть 138
Basso contnue .. 139
Недостаток 140
Папин сын и мамина дочь 140
Анимаианимус 141
Взаимность 142
Следовать и служить , ; 143
Равноправие „ 143
Уравновешивание 145
Взаимопонимание 146
Переплетения 147
Постоянство , 147
Умирание 148
Несущее целое 149
Истории о счастье 151
Два рода счастья , 153
Осел „ 154
Выход 155
Мера ~ « 156
Два рода удовольствия 156
Невиновность 157

Долги 157
Ход жизни 159
Земля 160
Уборка 162
Прощание , 163
Отказ 166
Риск 167
Праздник , : 168
Тело и душа, жизнь и смерть 169
Тело 171
«Я» 172
«Я» и тело 172
Семья и душа , 174
Семья и болезнь 176
Живые и мертвые 177
Искупление 179
Умереть вместо другого 182
Большая Душа 184
Мир 184
Психотерапия и религия 187
Душа и «Я» 189
Образ действий 189
Душа и «Я» в религии , 190
Религии откровения 191
Религиозное сообщество 191
Естественная религия 192
Религия как бегство 194
Философия и психология 194
История: Пустота : 196
Психотерапия и религии откровения 197
Умение 198
Душа и тело .Ъ 198
Роковое единство 201
Пустая середина 201
История: Круг 202

ПРЕДИСЛОВИЕ НАУЧНОГО РЕДАКТОРА
Берт Хеллингер — особая, знаковая фигура в современной психологии и психотерапии. Открытие им природы перенятых чувств, исследование влияния на человека различных видов совести (детской, личной, семейной, родовой), формулирование основных законов, управляющих человеческими отношениями (порядков любви), ставит его в один ряд с такими выдающимися исследователями человеческой психики, как 3. Фрейд, К. Юнг, Ф. Перлз, Я. Л. Морено, К. Роджерс, С. Гроф и др. Ценность его открытий еще предстоит по достоинству оценить будущим поколениям психологов и психотерапевтов.
Системная терапия Б. Хеллингера не является очередной умозрительной теорией, а представляет собой плод его многолетней практической работы с людьми. Многие закономерности человеческих отношений, изложенные в этой книге, сначала были подмечены и проверены на практике и только потом обобщены. Его взгляды не противоречат другим терапевтическим подходам, таким, как психоанализ, юнгианский анализ, гештальт, психодрама, НЛП и др., а дополняют и обогащают их. Сегодня с помощью системной работы по Б. Хеллингеру можно решить такие человеческие проблемы, которые еще десять лет назад часто ставили в тупик даже самых опытных специалистов.
С какими же проблемами работает метод Хеллингера? В первую очередь с перенятыми чувствами — вытесненными, не до конца пережитыми, заблокированными или запрещенными обществом чувствами, которые испытывали наши предки. Эти чувства хранятся в семейной системе, как в «банке информации», и позднее могут проявляться у их детей, внуков, а иногда даже правнуков. Челове1с;не осознает природы этих чувств, он воспринимает их как свои собственные, так как часто просто вырастает в их «поле», впитывает с молоком матери. И только
10

став взрослыми, мы начинаем подозревать, что здесь что-то не так.
Например, у женщины в силу каких-то обстоятельств рано умер муж, и она грустит по нему, но открыто не проявляет своей грусти, так как думает, что это расстроит детей, Впоследствии это чувство может быть перенято кем-то из ее детей или внуков. И внучка этой женщины, время от времени испытывающая «беспричинную» грусть по отношению к своему мужу, может даже и не догадываться о ее истинной причине.
Многим подобные чувства хорошо знакомы, они посещают нас как бы спонтанно и не связаны с теми событиями, которые в данный момент вокруг нас происходят. А порой интенсивность переживаемых нами чувств бывает столь велика, что мы осознаем неадекватность своей реакции, но часто, увы, ничего не можем поделать, приписывая это нашему характеру. Мы говорим себе, что в следующий раз этого не повторится, но стоит немного ослабить контроль и все повторяется опять.
Психологу или психотерапевту, если он не прошел системной подготовки, тоже трудно понять природу перенятых чувств. А если не понимаешь причину проблемы, с ней можно работать годами. Многие клиенты, не видя результата, оставляют все как есть, подавляя чувство, но оно вновь появится уже у кого-то из их детей. И будет появляться вновь и вновь до тех пор, пока в семейной системе не будет найден источник и адресат перенятого чувства.
Еще одной темой, которая часто звучит в системной работе, являются противоречия между личностью и семьей (системой). Берт Хеллингер называет это работой с границами совести. Принято считать, что совесть является исключительно индивидуальным качеством. Но это не совсем так. На самом деле совесть формируется опытом предшествующих поколений (семьи, рода), а человеком, принадлежащим к семье или роду, только ощущается. Совесть воспроизводит в последующих поколениях те правила, которые раньше помогали семье выжить или чего-то достичь. Однако условия жизни быстро меняются, и современная действительность требует пересмотра старых правил: то, что помогало раньше, сегодня становится помехой.
11

Например, совесть многих российских семей хранит «рецепт выживания» во времена репрессий. Мы помним из историиk какая судьба постигла многих ярких и неординарных личностей. В те тяжелые годы, для того чтобы выжить, человек должен был не выделяться, быть таким, как все. Тогда это было оправданно и занесено в «банк памяти» семьи в качестве правила. Из-за его выполнением следит совесть. В наши дни тот же механизм продолжает действовать и приводит к тому, что человек не реализует себя как личность. Совесть слепо управляет нами при помощи чувств вины и невиновности, и человек из семьи, пережившей страх репрессий, будет испытывать необъяснимый дискомфорт (чувствовать себя виноватым), если он стремится реализовать себя. И наоборот, будет чувствовать себя комфортно, если не будет ни к чему стремиться. Таким образом, личностные устремления и совесть семьи вступают в противоречие. И если не учитывать прошлое семьи, трудно понять, почему так происходит.
Отдельно хотелось бы сказать, что Б. Хеллингер указывает доступный многим путь к духовному. Ведь освобождение от перенятых чувств равносильно окончанию борьбы в душе человека, и он начинает жить своей собственной жизнью, реализовывать свои собственные цели. А принятие чувства смирения и благодарности родителям, своей семье и роду обеспечивает надежный тыл и позволяет использовать накопленные родовые ресурсы и энергию для реализации этих целей, что многократно увеличивает наши шансы на успех. Это дает нам возможность исследовать новые горизонты жизни, приобретать новый опыт, открывать новые возможности. А в случае неудачи любящая нас семья обеспечивает нам «тихую гавань», где мы можем залечить раны и восстановить силы, чтобы вновь отправиться в плаванье по безбрежным просторам жизни.
Сегодня по всему миру проводятся сотни семинаров по методике Б. Хеллингера. Но в нашей стране квалифицированных специалистов по этому методу можно пересчитать по пальцам. Поэтому мной совместно с Гунтхартом Вебером, ведущим специалистом в области системной работы, ближайшим учеником
12

и соратником Б. Хеллингера, организована длительная обучающая программа по системной семейной расстановке для профессионалов. Ее проводят лучшие немецкие специалисты. И я надеюсь, что через несколько лет этот метод станет более доступным для жителей нашей страны. Ведь Россия в XX веке пережила так много потрясений (Первая мировая война, революция, время репрессий, Великая Отечественная война, перестройка), которые затронули практически каждую семью. Метод семейной расстановки позволяет как бы вернуться в прошлое и заново пережить те чувства, которые переживали наши предки. Он дает возможность беспристрастно взглянуть на происходившее, вернуть нашим предкам их достоинство и увидеть решение тех проблем, которые мы переживаем сейчас.
В этой книге в простой и доступной форме изложены основные положения теории Б. Хеллингера о природе человеческих взаимоотношений. И я надеюсь, что она поможет вам разобраться в отношениях с близкими людьми, улучшить их, избежать ошибок и, может быть, сделает вашу жизнь немного счастливее.
Михаил Бурняшев, к. п. н., семейный терапевт

ВВЕДЕНИЕ
Дорогие читатели
Сначала я хотел бы пояснить, как соотносятся и как связаны между собой опубликованные здесь доклады и истории. Они являются результатом длительного развития и позволяют увидеть суть моего прежнего образа мыслей и действий.
В начале восьмидесятых я начал внимательнее приглядываться к тому, что получается, когда люди говорят, что следуют своей совести. При этом мое внимание привлекло то, что многие, ссылаясь на свою совесть, говорят или делают что-то, что унижает других, причиняет им вред. Итак, я понял, что совесть служит не только добру, но и злу. Таким образом, мне стало казаться подозрительным то глубокое уважение, с которым относятся к совести в нашей культуре. Мне стал подозрителен и тот факт, что западное просвещение остановилось перед изучением феномена совести, а многие религиозные представления, раньше внушавшие страх и ужас, как мне кажется, теперь вошли в «круг обязанностей» совести и до сих пор остаются там неприкосновенными, словно некое табу.
Со временем пришло понимание, что совесть — это что-то обычное, инстинктивное. Что ее задача, как и задача других инстинктов, — устанавливать и охранять отношения внутри определенных границ, и вне этих границ она несостоятельна. Ибо за пределами маленькой группы совесть оправдывает даже самые страшные поступки, и ее действие бывает ужасным, например, в ходе войн.
Поэтому вскоре мне стало ясно, что те священные цели, которые приписывают совести как некой моральной инстанции, есть цели одной изолированной группы, стремящейся с помощью совести обосновать свое превосходство над другими группами, со всеми негативными последствиями, вытекающи-
14

ми отсюда для отношений между группами. Так что у меня были все основания внимательнее присмотреться к результатам влияния совести внутри группы, а также к тому, как она влияет на отношения между группами.
С совестью тесно связаны ощущения вины и невиновности. И здесь тоже есть странность: многие дурные поступки часто совершаются с ощущением невиновности, а хорошие сопровождает чувство вины. Таким образом, для меня стало очевидно, что чувства вины и невиновности благотворны только внутри определенных границ, а невиновность и вина не тождественны добру и злу. Этим я тоже начал заниматься подробнее и обратил внимание на тот факт, что и вину, и невиновность можно переживать очень по-разному, что эти разные ощущения служат разным целям, например, связи и уравновешиванию. Их цели дополняют друг друга, но они же друг другу и противоречат, как, может быть, справедливость и любовь. Так что невиновность с точки зрения справедливости нередко становится виной с точки зрения любви, и наоборот.
В ходе исследования этих взаимосвязей постепенно возник доклад «Вина и невиновность в отношениях». Я работал над ним около года и много раз останавливался, чтобы накопить новый опыт и проверить его. Год спустя появился доклад «Границы совести», основанный на результатах этой работы. Когда я выступал с ним впервые, еще не были осмыслены многие важные контексты и до окончательной его редакции было далеко. Прорыв наступил, когда, занимаясь системными переплетениями, охватывающими не одно поколение, я обнаружил, что наряду с той совестью, которую мы чувствуем, существует еще одна, неосознаваемая совесть, которая открывается нам только в своем действии. Другим порядкам эта неосознанная совесть служит как осознанная, и часто именно тем, что следуя осознанной совести, мы грешим против неосознанной. Трагические переплетения в семье, как и многие серьезные заболевания, психозы, несчастные случаи, самоубийства и преступления, а также отречения, искупление непонятной вины и страх связаны с напряжением между осознанной и неосознанной совестью и
15

теми более узкими и более широкими порядками, которым они служат.
Лишь когда мне стали ясны эти взаимосвязи, я смог закончить доклад «Границы совести». После этого я описал и те порядки, которые стоят за разными видами совести. Я сделал это снова год спустя в следующем своем докладе «Порядки любви».
Позже этот доклад был дополнен и расширен. В первой части описываются порядки любви между родителями и детьми и внутри рода, во второй — порядки любви между мужчиной и женщиной и по отношению к несущему целому. Здесь я показываю, как в области религии порядки любви упираются в свои границы и что на эту область их переносить нельзя.
Я говорю и о том, что хотя и чувствуется во всеобщем почтении к совести, но находится пату сторону разных совестей. Кто живет в гармонии с миром, кто согласен с миром таким, как он есть, тот знает, что на пользу, а что во вред, что хорошо и что плохо. Он следует этому знанию вне зависимости от того, что говорят другие, — неважно за они или против, — потому что находится в гармонии. Он спокоен в своей середине — он в равновесии: и сосредоточен, и восприимчив одновременно. И в этой середине ему легко.
Все мои доклады вращаются вокруг этой середины и туда ведут. Там мы обретаем покой, там постигаем уравновешенности и цельности.
Истории мои тоже вращаются вокруг этой середины и вокруг некоего скрытого порядка, объединяющего по ту сторону границ совести и вины то, что разъединяет.
Истории эти терапевтические. Некоторые из них пародийные. Они ломают табу, не позволяющее внимательнее прислушаться к сказкам н. историям, и снимают покровы с их обманчивых или темных страниц. Вот некоторые из них: «Заблуждение», «Любовь», «Вера», «Конец» и «Два рода счастья».
Некоторые истории уже в момент их прочтения вызывают то, о чем они повествуют. Так что, возможно, уже в процессе
16

чтения мы начинаем прощаться с тем, что прошло, и готовиться к следующему свершению. К таким историям относятся «Открытый дом», «Поворот», «Понимание», «Прощание», «Праздник».
Другие истории росли вместе со мной, и я рос вместе с ними. Они доходят до самых дальних уголков нашей души. Они берут нас с собой в путь познания, до самых его пределов, без страха и без оглядки. К этим историям относятся «Два рода знания», «Полнота», «Пустота», «Одно и то же», «Ответ», «Игроки», «Ничто».
Как и доклады, истории создавались годами. Рассказывая их, я каждый раз заново их проверял и углублял, судя по оказываемому ими действию. Для этой книги они были дополнены и иначе расположены. Так образовались три сборника: «Истории, над которыми стоит подумать», «Истории, которые обращают» и «Истории о счастье». В них на другом уровне в сжатом виде представлено, продолжено и углублено сказанное в тематических докладах. Поэтому доклады чередуются с историями.
А откуда у книги такое название? В ответ я расскажу одну историю.
Однажды старого учителя спросили: «Когда ты помогаешь другим, как же ты это делаешь? К тебе нередко приходят люди и спрашивают у тебя совета в таких вещах, о которых ты сам знаешь совсем немного. И все же после этого им становится лучше».
В ответ учитель сказал: «Если человек остановился на пути и дальше двигаться не хочет, дело не в знании. Просто он ищет уверенности там, где требуется мужество, и свободы там, где правильное ему уже не оставляет выбора. Так он и ходит по кругу.
Учитель же не поддается Иллюзиям и отговоркам. Он ищет середину и там, собравшись, ждет — как тот, кто расправил паруса навстречу ветру, — пока его не достигнет то слово, в котором есть сила. И если тогда придет к нему другой, учителя он обнаружит там, куда ему самому нужно, — это ответ для них обоих. Здесь оба слушатели».
И добавил: «В середине легко».



17

Чтобы почувствовать легкость середины, ей надо дать время проявиться. Она раскроет свое действие, если читать эту книгу так, словно слышишь ее в своей душе.
Желаю вам в процессе чтения озарений, дарующих свободу, и той легкости, которая приходит из гармонии с серединой.
Ваш Берт Хеллингер

ПРЕДИСЛОВИЕ К ДОПОЛНЕННОМУ ИЗДАНИЮ
Мы познаем душу, с одной стороны, как принадлежащую
нам, например, в нашей личной совести, а с другой — как не
кую силу, управляющую нами извне, например, в совести родовой. А еще, далеко за этими пределами, мы познаем ее как
Большую Душу, которая не привязана ни ко времени, ни к пространству, как силу, заставляющую нас служить чему-то большему.
Хотя в более ранних докладах из этой книги уже звучало действие Великой Души, однако и в жизни, и в психотерапии я продолжал рассматривать и обдумывать его. В результате возникли доклады «Тело и душа»„ «Жизнь и смерть», а также «Психотерапия и религия», которые были включены в это издание. Они дополняют другие доклады и подводят к тем пределам, за которые я, пожалуй, выходить уже не вправе. И все же я приглашаю вас пройти вместе со мной до самых этих пределов.
Берт Хеллинг
ВИНА И НЕВИНОВНОСТЬ В ОТНОШЕНИЯХ

 
Отношения между людьми начинаются с того, что мы что-то даем и что-то берем, и вместе с «давать» и «брать» начинается наш опыт вины и невиновности. Потому что тот, кто дает, имеет также право требовать, а тот, кто берет, чувствует себя обязанным. Право требовать, с одной стороны, и чувство обязанности, с другой, являются основополагающей для любых отношений моделью вины-невиновности. Она необходима для существования обмена между «давать» и «брать». Ибо ни дающий, ни берущий не находят покоя до тех пор, пока равновесие не оказывается восстановлено: пока берущий не даст, а дающий не возьмет.
Приведу пример.
Восстановленное равновесие
Одного миссионера, служившего в Африке, перевели в другую область. Утром в день отъезда к нему пришел человек, который провел в пути много часов, чтобы сделать ему на прощанье небольшой денежный подарок, около тридцати пфеннигов. Миссионер понимал, что этот человек хочет его отблагодарить: когда тот был болен, он часто навещал его в краале. Но, кроме того, он знал, что эти деньги были для пришедшего большой суммой.
Он уже поддался было искушению вернуть их гостю и даже подарить еще немного, но одумался. Он принял деньги и поблагодарил.
Когда мы получаем что-то от других, то сколь бы прекрасно это ни было, мы теряем свою независимость и невиновность. Потому что, принимая, мы чувствуем себя обязанными дающему, мы становимся его должниками. Эта вина ощущается
23

нами как дискомфорт и давление, от которых мы пытаемся избавиться, давая что-то в ответ. Нельзя ничего взять, не заплатив этой цены.
Невиновность же, напротив, дает нам ощущение удовольствия. Мы чувствуем ее как право требовать, если мы дали, сами не взяв, или если мы даем больше, чем берем. Она ощущается нами как свобода и легкость, если на нас не лежит никаких обязательств, если мы сами, например, ни в чем не нуждаемся или ничего не берем. Но особенно легко и свободно мы чувствуем себя тогда, когда, взяв что-то, мы дали что-то в ответ.
Нам известно три типичных способа поведения, позволяющих достичь этого состояния или удержать его.
Первый — это
Уклонение
Некоторые люди стремятся сохранить свою невиновность, отказываясь участвовать в обмене. Они скорее предпочтут полностью закрыться для других, чем что-то возьмут. Тогда и обязаны они никому ничем не будут. Их невиновность — это невиновность остающихся в стороне, тех, кто не желает пачкать руки. Поэтому они часто кажутся себе особенными или считают себя лучше других. Но такие люди живут вполнакала и чувствуют себя, соответственно, пустыми и недовольными.
С такой позицией мы встречаемся у многих людей, страдающих депрессией. Их отказ принимать относится в первую очередь к отцу или матери или к обоим родителям. Позже они переносят этот отказ на другие отношения, да и на все хорошие вещи в этом мире. Некоторые обосновывают свой отказ брать таким упреком: то, что им предлагают или дают, — совсем не то, что нужно, или этого слишком мало. Другие оправдывают свое непринятие ошибками дающих. Но результат все равно один — они остаются инертными и пустыми.
24

Полнота
Совершенно противоположное мы наблюдаем у тех людей, кому удается принять своих родителей такими, какие они есть, и брать от них все, что те им дают. Эхо принятие дает им постоянный приток энергии и счастья. Оно порождает в людях способность поддерживать и другие отношения, в которых они тоже могут много брать и много давать.
Идеальный помощник
Второй способ познать невиновность состоит в том, чтобы чувствовать себя вправе требовать чего-то от других, раз я дал им больше, чем они мне. Невиновность такого рода, как правило, состояние временное, ведь стоит мне тоже что-то взять у другого, как это мое право теряет силу.
Но некоторые люди предпочитают сохранять свое право требовать и не позволяют, чтобы другие тоже что-то давали им. Как будто их девиз: «Пусть лучше ты будешь чувствовать себя обязанным, чем я». Такая позиция свойственна многим бескорыстным людям, мы знаем их как идеальных помощников.
Но такая претенциозная свобода от обязательств вредна для отношений. Поскольку тот, кто стремится лишь давать, держится за то превосходство, которое должно устанавливаться лишь на время, ведь иначе он отказывает другому в равенстве. И вскоре другие не захотят ничего принимать от того, кто сам ничего принять не хочет. Они отойдут от него или будут на него сердиться. Такие помощники остаются в одиночестве и часто озлобляются.
Обмен
Третий и самый прекрасный путь познать невиновность заключается в том, чтобы испытать облегчение после восстанов-
25

ления равновесия, когда мы и взяли что-то и дали что-то в ответ. В этом случае между людьми происходит обмен отдаваемым и принимаемым. Это значит, что тот, кто берет что-то у другого, дает ему в свою очередь нечто равноценное.
Но в таком случае важно не только восстановление равновесия, но и размер оборота. Небольшой оборот отдаваемого и принимаемого и прибыль приносит тоже небольшую. Но если этот оборот велик, он делает нас богаче. И сопровождается ощущением полноты и счастья. Конечно, это счастье не падает нам с неба. Его создают. При большом обороте мы испытываем чувство легкости и свободы, справедливости и мира. Среди многих возможностей познать невиновность рта дает, пожалуй, наибольшую свободу. Такая невиновность не требует ничего больше.
Дальнейшая передача
Однако в некоторых видах отношений испытать подобное облегчение нам не дано, ибо разницу, существующую в них между дающим и берущим, ликвидировать невозможно. Таковы, например, отношения между родителями и детьми или между учителями и учениками. Ведь родители и учителя — это в первую очередь дающие, а дети и ученики — берущие. Правда, родители тоже получают что-то от своих детей, а учителя от своих учеников. Но равновесия это не восстанавливает, а лишь смягчает его отсутствие.
Но родители сами были когда-то детьми, а учителя — учениками. Свой долг они погашают, передавая следующему поколению то, что получили от предыдущего. И ту же возможность имеют их дети и ученики.
Бёрриес фон Мюнхгаузен наглядно описывает это в своем стихотворении:
Золотой мяч
Отцовских я не отвергал даров, но не способен был на воздаянье;
26

дитя дары ценить не в состоянье, а к мужу муж по-взрослому суров.
Я любящего сердца не уйму и сыну все заранее прощаю; ему теперь долги я возвращаю, хотя я должен вовсе не ему.
Все мужественней сын день ото дня, уже мужские движут им влеченья; увидеть я готов без огорченья, как внук долги получит за меня.
В зал времени мы входим в свой черед; играя там, советов мы не просим. Назад мяча мы ни за что не бросим: мяч золотой бросают лишь вперед.
(Перевод с немецкого В. Микушевича)
То, что действительно для отношений между родителями и детьми, учителями и учениками, относится и ко всем остальным ситуациям, когда восстановить равновесие путем возврата или обмена невозможно. То есть мы все же можем освободиться от обязательства, передавая что-то из полученного другим людям.
Благодарность
Последней возможностью уравновесить «давать» и «брать» является благодарность. Своей благодарностью я не уклоняюсь от необходимости давать. И все же в некоторых случаях благо-
27

дарность — единственный ответ, соразмерный принятию. Например, для инвалида или больного, для умирающего, а иногда и для любящего.
Наряду с потребностью в уравновешивании свою роль здесь играет и та элементарная любовь, которая притягивает друг к другу и удерживает вместе членов одной социальной системы, так же, как сила тяготения удерживает во вселенной тела. Эта любовь предшествует каждому «даю» и «принимаю», и каждое «даю» и «принимаю» сопровождается этой любовью. В принятии она проявляется в виде благодарности.
Выражая благодарность, человек признает: «Ты даешь мне независимо от того, смогу ли я когда-нибудь тебе отплатить, и я принимаю это от тебя как подарок». А принимающий благодарность говорит: «Твоя любовь и твое признание моего дара для меня гораздо более ценны, чем все, что ты еще мог бы для меня сделать».
Поэтому в благодарности мы не только взаимно подтверждаем то, что мы друг другу даем, но и то, чем мы друг для друга являемся.
В связи с этим я расскажу вам одну маленькую историю.
Принятие
Один человек считал, что обязан как следует отблагодарить Господа Бога, потому что однажды был спасен от угрожавшей его жизни опасности. Он спросил своего друга, что ему сделать, чтобы его благодарность была достойна самого Бога. Но в ответ тот рассказал ему такую историю.
Один мужчина всем сердцем любил некую женщину и просил ее выйти за него замуж. Но у нее были другие планы. И вот как-то раз, когда они вместе собирались перейти дорогу, эту женщину чуть было не сбил автомобиль, Ее спасло лишь то, что спутник, не потеряв присутствия духа, резко рванул ее назад. После этого женщина повернулась к нему и сказала: «Теперь я выйду за тебя».
28

«Как ты думаешь, как почувствовал себя этот мужчина?» — спросил его друг.1 Но вместо ответа тот лишь недовольно скривил рот.
«Видишь, — сказал друг, — может, и ты вызываешь у Бога те же чувства».
И еще одна история.
Вернувшись домой

Друзья юности ушли на войну. Невозможно описать те опасности, которым они подвергались. Мн9гие из них погибли или были тяжело ранены, но двое друзей целыми и невредимыми вернулись домой.
Один из них стал очень тихим. Он знал, что не заслужил своего спасения, и принимал жизнь как подарок, как милость.
Другой же хвастался своими подвигами и опасностями, от которых он Спасся. Было похоже на то, что все это он пережил напрасно.
Счастье
Незаслуженное счастье зачастую воспринимается нами как некая угроза, оно пугает. Это связано с тем, что втайне мы полагаем, что своим счастьем возбуждаем зависть судьбы или других людей. И тогда принять счастье означает для нас нарушить некое табу, принять на себя какую-то вину, согласиться на какую-то опасность. Благодарность смягчает страх1. И все же для счастья нужно и смирение, и мужество.
Справедливость
Итак, смена вины и невиновности приводится в действие чередованием «давать» и «брать» и регулируется общей для всех
29

потребностью в уравновешивании. Как только равновесие достигнуто, отношения могут либо закончиться, либо восстановиться и продолжиться путем возобновления взаимных «даю» и «беру».
Но никакой обмен не может постоянно существовать без того, чтобы периодически снова и снова не устанавливалось равновесие. Это как при ходьбе. Если мы удерживаем равновесие, то остаемся стоять. Мы падаем и остаемся лежать, если его теряем. Теряя и восстанавливая его Попеременно, мы идем вперед.
Вина как обязательство и невиновность как облегчение и притязание служат обмену. С помощью такого рода вины и невиновности мы не даем друг другу остановиться и соединяемся в добре. Такая вина и такая невиновность — это хорошая вина и хорошая невиновность. Они дают нам ощущение, что с нами все хорошо, все под контролем, все в порядке.
Ущерб и потеря
Однако «давать» и «брать» могут быть связаны также с плохой виной и плохой невиновностью, когда, например, берущий является виновником чего-либо (преступником), а дающий — его жертвой. То есть речь идет о тех ситуациях, когда один причиняет другому некое зло, от которого тот не в состоянии защититься. Или когда один позволяет себе что-то, что вредит или причиняет боль другому.
В данном случае оба — и виновник, и жертва — тоже находятся во власти потребности в восстановлении равновесия. Жертва имеет право требовать, а виновник знает, что сделать это обязан. Но на этот раз компенсация идет во вред обоим. Поскольку после того, что произошло, у невиновного на уме тоже недоброе. Он хочет нанести виновному такой же вред, какой тот нанес ему, и причинить такие же страдания, какие тот причинил ему. Поэтому от виновного теперь требуется больше, чем просто возместить ущерб. Он должен еще и искупить свою вину.
30

Только когда оба, и виновный, и его жертва, были в равной степени злы, одинаково много потеряли и одинаково много выстрадали, они снова оказываются в равном положении. Только тогда между ними возможно примирение, и они снова могут делать друг другу добро. Или мирно расстаться, если ущерб и боль были слишком велики.
Вот пример на эту тему.
Выход
Один мужчина рассказал своему другу, что вот уже двадцать лет жена никак не может ему простить, что через несколько дней после свадьбы он на шесть недель уехал в отпуск со своими родителями и оставил ее одну, поскольку родителям нужно было, чтобы кто-то вел их машину. Все уговоры, извинения и просьбы о прощении до сих пор ни к чему не привели.
Друг ответил: «Лучше всего сказать ей, что она может пожелать себе чего-то такого или что-нибудь такое для себя сделать, что будет стоить тебе столько же, сколько тогда это стоило ей».
Мужчина понял и просиял. Теперь у него был такой ключ, который не только открывал, но еще и закрывал.
Кого-то может напугать утверждение, что примирение невозможно, если в подобных ситуациях невиновный не будет в свою очередь злиться и требовать искупления. И все же, согласно старой поговорке, дерево узнают по плодам его, и для того чтобы выяснить, что на самом деле хорошо, а что плохо, нам нужно •просто посмотреть, что происходит в том и в другом случае.
Бессилие
В контексте ущерба и потери невиновность тоже переживается нами по-разному.
31

Во-первых, это может быть бессилие, так как виновник действует, а жертва страдает. Чем беззащитнее и бессильнее была жертва, тем более виноватым считаем мы виновника и более скверным его поступок. Однако после дурного поступка жертва тоже редко остается беззащитной. Она могла бы действовать, требовать от виновного своих прав и искупления, и таким образом положить конец вине и сделать возможным новое начало.
Если жертва не действует сама, это берут на себя другие. Но с той разницей, что и вред, и несправедливость, которые они причиняют другим вместо нее, будут значительно хуже, чем если бы жертва сама настаивала на своих правах и взяла месть в собственные руки.
Приведу пример.
Двойное смещение
На курс самопознания пришла пожилая супружеская пара, и в первый же вечер женщина куда-то исчезла. Появилась она только на следующее утро, встала перед мужем и сказала: «Я была у моего друга».
С другими женщина вела себя внимательно и предупредительно. Но стоило ей столкнуться с мужем, как она словно теряла рассудок. Окружающие никак не могли понять, отчего женщина так зла на своего мужа, тем более что он никак себя не защищал, а оставался спокойным и объективным.
Выяснилось, что когда эта женщина была ребенком, каждое лето отец отправлял ее вместе с матерью и другими детьми на дачу, а сам оставался в городе со своей подругой. Но иногда он вместе с подругой приезжал их навестить, а его жена без единого упрека или жалобы обслуживала обоих. Она подавляла свой гнев и свою боль, и дети это видели.
Можно было бы назвать это героической добродетелью, но последствия такая добродетель имеет самые скверные. Дело в том, что в человеческих системах вытесненная злость позже всплывает снова, причем у тех, кто менее всего способен ей
32

сопротивляться. Чаще всего это дети или внуки, и они этого даже не замечают. Так возникает двойное смещение.
Во-первых, это смещение на другой субъект — в нашем примере с матери на дочь.
Во-вторых, это смещение на другой объект, в нашем примере вместо виновного отца на невиновного мужа. И здесь жертвой тоже становится тот, кто менее всего способен себя защитить, поскольку любит ту, кто причиняет ему боль.
Там, где невиновный предпочитает действиям страдания, невинных жертв и виновников по этой причине вскоре становится больше, чем было прежде.
В нашем случае ситуация могла бы разрешиться, если бы мать этой женщины открыто выразила свою злость на мужа. Тогда ему пришлось бы принять этот вызов, и они пришли бы или к новому началу, или к ясному и понятному расставанию.
Остается еще заметить, что в данном случае дочь, метящая за мать, любит не только мать, но и своего отца. Она подражала ему, поскольку вела себя с мужем точно так же, как ее отец вел себя с ее матерью. Таким образом, здесь действует еще одна модель вины-невиновности, когда любовь делает человека слепым в отношении порядка. То есть невиновность заставляет закрыть глаза на вину, с одной стороны, и на ее последствия — с другой.
Двойное смещение мы находим и там, где жертва не могла действовать после случившегося, поскольку была бессильна.
Проиллюстрирую примером и эту ситуацию.
Мститель
Мужчина лет сорока во время психотерапевтической сессии почувствовал страх, что может совершить над кем-нибудь насилие. Ни в его характере, ни в его поведении не было ничего, что указывало бы на такую возможность. Поэтому терапевт спросил, не было ли в его роду случаев насилия.
Выяснилось, что дядя, брат его матери, был убийцей. Одна из его сотрудниц была и его любовницей. Однажды он пока-
33
зал ей фотографию другой женщины и попросил ее сходить к парикмахеру и сделать точно такую же прическу, как у той женщины. И когда окружающие привыкли к ее новой прическе, он уехал с ней за границу и там убил ее. Затем он вернулся на родину с другой женщиной, той, чью фотографию показывал жертве. Теперь она была его сотрудницей и любовницей. Но преступление было раскрыто, и он получил пожизненный срок.
Терапевт продолжил собирать информацию о родственниках клиента, и прежде всего о бабушке и дедушке, родителях убийцы, поскольку его интересовал вопрос, где следует искать ту силу, которая побудила его к такому поступку. Но мужчина смог рассказать совсем немного. О дедушке ой вообще ничего не знал, а бабушка была набожной и уважаемой женщиной. Тогда клиент принялся наводить справки и выяснил, что во времена нацизма его бабушка заявила на своего мужа как на гомосексуалиста, после чего тот был арестован, отправлен в концлагерь и там убит.
Настоящей убийцей в системе, от кого взяла начало обнаруженная здесь разрушительная энергия, была набожная бабушка. Сын же, напротив, как второй Гамлет, выступал мстителем за отца, но, как и Гамлет, был введен в заблуждение двойным смещением. Он взялся мстить вместо отца. Это смещение в субъекте. Но мать он пощадил и вместо нее убил другую любимую женщину. Это было смещение в объекте.
Затем он взял на себя ответственность за последствия, причем не только собственного деяния, но и поступка матери. И стал похож на обоих родителей: поступком — на мать, лишением свободы — на отца.
Поэтому было бы иллюзией полагать, что можно оставаться непричастным к злодеянию, если сохранять видимость бессилия и невиновности, вместо того чтобы адекватно ответить на вину преступника, даже если самим при этом придется сделать что-то плохое. Иначе у вины не будет конца. Поэтому тот,
34

кто пассивно покоряется вине другого, не только не может сохранить свою невиновность. Он еще и сеет беду.
Прощение
Подменой назревшего столкновения служит и прощение, если оно лишь прикрывает и отсрочивает конфликт, вместо того чтобы разрешить его.
Особенно пагубное влияние оказывает такое прощение, когда жертва отпускает виновному грехи, как будто у нее есть на это право. Для того чтобы состоялось настоящее примирение, невиновный не только имеет право на возмещение ущерба и искупление, он еще и обязан этого потребовать. А виновный не только обязан отвечать за последствия своего поступка, он еще и имеет на это право.
Приведу пример.
Второй раз
Женатый мужчина и замужняя женщина влюбились друг в друга, и когда женщина забеременела, они развелись со своими предыдущими партнерами и вступили в новый брак. У женщины детей до этого не было. А у мужчины была маленькая дочь от первого брака, которую он оставил с матерью. Они оба чувствовали себя виноватыми перед первой женой мужчины и его ребенком и оба очень хотели, чтобы та женщина все-таки их простила. Но она была зла на обоих, потому что за их счастье она платила благополучием своего ребенка.
Однажды, когда они разговаривали об этом со своим другом, тот попросил их представить себе, что бы они почувствовали, если бы та женщина их простила. И тут они осознали, что до сих пор все еще избегали последствий своей вины и что их надежда на прощение противоречила и достоинству, и притя-


35

заниям каждого из них. Они признали, что строили свое новое счастье на несчастье первой жены и ребенка, и приняли решение подобающе выполнять все законные требования. Но от своего выбора не отказались.
Примирение
Но существует и хорошее прощение, позволяющее и виновному не потерять свое достоинство, и невиновному сохранить свое. Для такого прощения нужно, чтобы жертва в своих требованиях не доходила до крайности, а также чтобы она приняла компенсацию и покаяние, предлагаемые виновным. Без такого хорошего прощения примирения быть не может.
Приведу пример. ч
Сказать «Ага»
Одна женщина оставила своего мужа ради любовника и развелась с ним. Много лет спустя она поняла, что по-прежнему очень сильно его любит, и спросила, нельзя ли ей снова стать его женой. Но тот ничего на это не ответил. Тем не менее они решили сходить к психотерапевту.
Для начала психотерапевт спросил мужчину, чего бы тот в результате хотел. Мужчина ответил: «Просто сказать «Ага»». Терапевт заметил, что хоть это будет и непросто, он все же постарается. Затем он спросил у женщины, что она может предложить мужчине, чтобы он снова захотел взять ее в жены. Однако та представляла себе все слишком уж просто, и ее предложение оставалось ни к чему не обязывающим. Неудивительно, что оно не произвело на мужчину никакого впечатления.
Терапевт дал понять женщине, что прежде всего ей нужно признать, что в свое время она причинила мужу боль. Он должен увидеть, что она хочет исправить совершенную по отно-
36

шению к нему несправедливость. Женщина задумалась на некоторое время, посмотрела мужу в глаза и сказала: «Мне жаль, что я причинила тебе боль. Я прошу тебя, позволь мне снова быть твоей женой. Я буду любить тебя и заботиться о тебе. Ты увидишь, что сможешь на меня положиться».4
Но мужчина По-прежнему сидел не шелохнувшись. Терапевт посмотрел на него и сказал: «Должно быть, тебе было очень плохо тогда, и ты не хочешь пережить это снова». В глазах у мужчины выступили слезы. Терапевт продолжил: «Тот, кто был вынужден страдать по вине другого, чувствует моральное превосходство над виновником своих страданий и потому считает себя вправе отвергать другого, будто тот ему не нужен. Против такой невиновности у виновного шансов нет». Мужчина улыбнулся, как будто его поймали с поличным. Затем повернулся к жене и с любовью посмотрел ей в глаза.
Терапевт сказал: «Вот это и было то самое «Ага». Стоит это пятьдесят марок. А теперь исчезните, я не желаю знать, чем у вас все закончится».
Боль
Если в человеческих отношениях чья-то вина приводит к разрыву, то виновника этого разрыва мы воспринимаем как действующего свободно и независимо. Но не соверши он этого поступка, наносящего рану, быть может, он был бы обречен зачахнуть, остановиться в развитии, и тогда у него было бы и желание, и право злиться за это на другого.
Нередко виновный пытается «купить» себе расставание, страдая до разрыва столь много, что уравновешивает этим боль жертвы при расставании. Возможно, через разрыв он просто хочет открыть для себя новые или более широкие горизонты и страдает, поскольку сделать это возможно, лишь причинив другому боль или вред.
Однако не только виновник при расставании получает шанс
начать сначала. Перед жертвой тоже внезапно открываются
новые возможности.
37

Если же другой отказывается от них и застывает в своей боли, он мешает виновному идти новой дорогой, и оба они, несмотря на разрыв, по-прежнему остаются прикованными друг к другу.
Но если жертва тоже использует свой шанс нового начала, то этим она дарит другому свободу и облегчение. Из всех способов простить этот, возможно, самый прекрасный, даже если расставание необратимо.
Но там, где вина и причиненный вред приняли роковые размеры, примирение возможно только при полном отказе от искупления. Это смиренное прощение и смиренное покорение бессилию. Оба, и жертва, и виновник, покоряются непредсказуемой судьбе и таким образом кладут конец вине и ее искуплению.
Добро и зло
Мы охотно делим мир на тот, что имеет право быть, и тот, что хотя и существует и действует, на самом деле не должен бы существовать. Первый мы называем добрым или здоровым, или благополучием и миром. Другой мы называем злым или больным, или бедой и войной. Или как угодно еще. Связано это с тем, что хорошим и полезным мы называем то, что является для нас легким; а то, что для нас тяжело, мы называем скверным или плохим.
Но стоит взглянуть на это внимательнее, и мы увидим, что та сила, которая движет мир вперед, коренится в том, что мы называем тяжелым, злым или дурным. Побуждение к новому исходит из того, от чего мы предпочли бы избавиться или оградить себя.
Поэтому, уклоняясь от тяжелого, или греховного, или требующего борьбы, мы теряем как раз то, что хотим сохранить: свою жизнь, свое достоинство, свою свободу, свое величие. Только тот, кто принимает вызов и темных сил тоже, кто согласен с их существованием, тот связан со своими корнями и источниками своей силы. Такие люди больше чем просто добры
38

или злы. Они находятся в гармонии с чем-то большим — со своей глубиной и силой.
Свое собственное
Но есть дурное и тягостное, которое неотъемлемо от нас как наша личная судьба. Это может быть наследственное заболевание, или тяжелые обстоятельства в детстве, или какая-то личная вина. Если мы соглашаемся с этим тяжелым и принимаем его в исполнение своей жизни, оно становится для нас источником сил.
Если же человек возмущается такой своей судьбой, к примеру, ранением, полученным на войне, он отбирает у судьбы ее силу. То же самое относится к личной вине и ее последствиям.
Чужое
В семейных системах в таких случаях часто кто-то другой берет на себя отвергаемую судьбу или непризнаваемую вину. Последствия этого плохи вдвойне.
Чужая судьба или чужая вина не дают нам сил, ибо сделать это может лишь собственная судьба и собственная вина. Но это ослабляет еще и того, чью судьбу иливину мы на себя берем. Тогда его судьба и его вина теряют свою силу и для него самого.
Судьба
Мы чувствуем себя виновными и в тех случаях, когда судьба благосклонна к нам за счет других, а мы не в состоянии это предотвратить или изменить.
39

Приведем пример. Человек появляется на свет, но при этом умирает его мать. Он, конечно, не виноват. Никому и в голову не пришло бы призвать его за. это к ответу. И все же знание о своей невиновности не может снять с него это бремя. Ему никогда не избавиться от давления этой вины, поскольку он считает свою жизнь роковым образом связанной со смертью матери.
Другой пример. Человек едет на машине, вдруг внезапно лопается шина, машину заносит и она сталкивается с другой. Водитель второй машины погибает, сам же он остается невредимым. И пусть он не виноват, но с этого момента его жизнь переплетена со смертью и страданиями других, и несмотря на доказанную невиновность, он считает себя виноватым.
Третий пример. Один человек рассказывает, что в конце войны, когда его мать была беременна им, она отправилась в лазарет к его отцу, чтобы привезти его домой. Но во время бегства они столкнулись с русским солдатом и, защищаясь, убили его. И пусть это была лишь необходимая самооборона, но с тех пор и сами родители, и ребенок всегда знали за собой эту вину. Потому что продолжали жить, в то время как другой, выполнявший свой долг, погиб.
В случаях такой — по воле рока — вины и невиновности мы познаем свое полное бессилие во всех отношениях. Именно поэтому нам так трудно их выносить. Будь на нас вина или будь у нас заслуга, тогда у нас были бы и власть, и влияние. Но здесь мы понимаем, что как в добре, так и во зле мы полностью во власти непредсказуемой судьбы, которая распоряжается жизнью и смертью, спасением и несчастьем, благополучием или погибелью, вне зависимости от того, плохи мы или хороши.
Это роковое бессилие для многих столь ужасно, что они предпочитают отбросить полученное счастье или жизнь, вместо того чтобы принять их как милость. Они часто пытаются хотя бы задним числом вовлечь сюда личную вину или личную заслугу, чтобы таким образом все-таки как-то еще избежать своей «отданности» незаслуженному спасению или незаслуженной вине.
Вот пример обычной реакции в случае роковой вины: человек, оказавшийся в выигрыше за счет другого, этот свой вьгиг-
40

рыш ограничивает, отказывается от него или отбрасывает его. Например, тем, что совершает самоубийство, заболевает или становится по-настоящему виновным в моральном смысле и несет за это наказание.
Такие решения связаны с магическим мышлением и являются детской формой переработки незаслуженного счастья, поскольку при более пристальном рассмотрении становится ясно, что несчастье благодаря этому отнюдь не уменьшается, а напротив, возрастает.
Например, если ребенок, чья мать умерла во время родов, ограничивает свою жизнь или совершает самоубийство, тогда жертва матери оказывается напрасной, и мать словно делается ответственной еще и за несчастье ребенка.
Но если ребенок говорит: «Дорогая мама, если уж случилось так, что, давая жизнь мне, ты потеряла свою, это не должно быть напрасным, я что-нибудь из этого сделаю, в память о тебе», тогда давление роковой вины превращается в двигатель жизни, в которой возможны такие свершения, на которые у других не нашлось бы сил Тогда жертва матери оказывает благотворное действие после ее смерти. Это примиряет и приносит успокоение.
Здесь все участники ситуации тоже находятся под давлением потребности в уравновешивании. Ибо получивший что-то от судьбы стремится в свою очередь вернуть нечто равноценное, а если он не может этого сделать, тогда он хочет по крайней мере от чего-то равноценного отказаться. Но привычные пути в данном случае ведут в пустоту, ибо судьбу не заботят ни наши притязания, ни наше возмещение, ни наше искупление.
Смирение
Собственная невиновность — вот то, что делает столь трудно выносимой роковую вину. Если бы я был виноват и потому наказан или же невиновен и потому спасен, тогда я был бы вправе предположить, что судьба подчинена некоему моральному
41

порядку и правилу, и с помощью вины или невиновности мог бы оказывать на нее влияние и управлять ею. Если же я, независимо от того, виновен я или невиновен, оказываюсь спасен, в то время как другие, не важно, виновные или невиновные, погибают, значит, я во всех отношениях отдан на произвол этих сил и неизбежно оказываюсь лицом к лицу с роковым бессилием моей вины и невиновности.
В таком случае единственный выход для меня — просто подчиниться, покорно включиться в некий могущественный контекст, на счастье ли мое или на несчастье. Позицию, лежащую в основе такого поведения, я называю смирением. Оно позволяет мне принимать мою жизнь и мое счастье столько, сколько они продлятся, независимо от цейы, которую платят за это другие. Когда приходит мой черед, смирение велит мне сказать «да» собственной смерти и тяжелой судьбе, что бы там ни было с моей виной и невиновностью.
Это смирение заставляет меня серьезно относиться к тому, что не я распоряжаюсь судьбой, а судьба мной. Что это она меня принимает, несет и дает упасть по законам, тайну которых я не могу и не вправе раскрывать. Такое смирение — соразмерный ответ роковой вине и невиновности. Оно делает меня равным жертвам и равноправным с ними. Оно позволяет мне чтить их не путем отбрасывания или ограничения того, что я получил за их счет, а именно тем, что, несмотря на высокую цену, я с благодарностью это принимаю, а потом передаю что-то из полученного дальше, другим.
Сегодня я говорил в первую очередь о вине и невиновности в контексте «давать» и «брать». Но у вины и невиновности много разных лиц, и действуют они многими разными способами. Ведь человеческие отношения — это взаимодействие и смена различных потребностей и порядков, которые тоже стремятся добиться своего при помощи разных возможностей переживания вины и невиновности. Эти возможности переживания вины
42

и невиновности я разберу, когда буду говорить о границах совести и порядках любви.
Но кое-что еще я об этом скажу.
Порядок и полнота
Порядок — способ, позволяющий различному
взаимодействовать.
Поэтому ему присущи многообразие и полнота.
Он в обмене постоянном, он единит разрозненное
и к общему свершенью собирает. 7
Поэтому ему присуще движение.
Он преходящее заковывает в форму, которая ему дальнейшее существованье обещает. Поэтому ему присуща продолжительность.
Но, как и дерево, что прежде, чем упасть, плод породит, который его переживет, так и порядок со временем проходит. Поэтому ему присущи обновление и перемены.
Порядки, что живут,
колеблются и расцветают.
Томлением и страхом нас
повиноваться заставляют и действовать.
Определяя границы, они же дают нам и пространство.
Они за гранью того, что нас разъединяет

ИСТОРИИ,
НАД КОТОРЫМИ
СТОИТ ПОДУМАТЬ


Истории могут сказать нам то, что иначе высказано быть не может. Ибо то, что они показывают, они же умеют и затемнить, и о содержащейся в них истине догадываешься так же, как о лице женщины под вуалью.
Слушая их, мы чувствуем себя как человек, входящий в собор. Он видит светящиеся окна, поскольку стоит в темноте. При полном свете от образов остается лишь обрамление.
Заблуждение
Старому королю пришел час умирать, и поскольку его по-прежнему беспокоило будущее королевства, он призвал самого верного своего слугу по имени Йоханнес, поведал ему одну тайну и попросил: «Позаботься о моем сыне, ведь он еще неопытен, и служи ему так же верно, как мне»
Верный Йоханнес преисполнился важное,™ — ведь он был простым слугой — и, не предчувствуя ничего дурного, поднял руку и поклялся: «Я сохраню твою тайну и буду верен твоему сыну так же, как был верен тебе, даже если это будет стоить мне жизни».
Старый король умер, и когда его оплакали, повел верный Йоханнес молодого короля по замку, открывая ему все двери и показывая сокровища королевства. Но одну дверь он оставил под замком.
Когда король, в нетерпении, пожелал, чтобы и эта дверь перед ним распахнулась, верный Йоханнес предупредил, что его отец запретил ее открывать. Но когда король упрямо пригрозил взломать дверь, верный Йоханнес ему уступил. Отомкнул он и эту дверь, но быстро пробежал вперед и встал перед одной картиной, так, чтобы король ее не увидел. Но король отодвинул его в сторону, увидел картину и упал без чувств. Ибо это был портрет принцессы королевства Золотой Крыши.
47

Когда он снова пришел в сознание, то думал теперь лишь о том, как получить ее в жены. Но открыто просить руки принцессы показалось ему слишком рискованным, так как до сих пор ее отец отказывал всем претендентам. И тогда верный Йоханнес и король надумали одну хитрость.
Поскольку, как им удалось разузнать, сердце принцессы было склонно ко всему, что сделано из золота, они взяли из королевской сокровищницы золотые украшения и золотую посуду, сложили все на корабль и поплыли к тому городу, где жила принцесса. Когда они прибыли, верный Йоханнес взял кое-что из золотых вещей и, остановившись перед замком, стал потихоньку предлагать их на продажу.
Прослышав об этом, королевская дочь пришла, чтобы лично все осмотреть. Тогда верный Йоханнес рассказал ей, что на корабле у них есть еще очень много золота, и уговорил ее подняться с ним на корабль. Там ее принял король, переодетый купцом, и нашел ее еще прекрасней, чем на портрете. Он провел принцессу внутрь и стал показывать ей сокровища.
Тем временем корабль снялся с якоря, поднял паруса и снова вышел в море, Принцесса заметила это и растерялась. Но вскоре она поняла, в чем дело и насколько это отвечало тем желаниям, которые она сама втайне лелеяла. И включилась в игру.
Когда они все осмотрели, принцесса выглянула наружу, увидела, что корабль уже далеко от берега, и притворилась испуганной. Но король взял ее под руку и сказал: «Не надо бояться Я никакой не торговец, а король, и я люблю тебя так, что прошу стать моей женой». Он взглянула на него, нашла его любезным, посмотрела на золото и сказала «да».
А верный Йоханнес стоял у штурвала и, пока он насвистывал песенку, довольный тем, как замечательно удалась его хитрость, прилетели три ворона, уселись на мачту и начали разговор.
Первый ворон сказал: «Король далеко еще не заполучил принцессу. Ибо, когда они пристанут к берегу, навстречу ему выбежит огненно-рыжий конь, и король вскочит на него, чтобы въехать на нем в замок. Но конь умчится вместе со всадни-
48

ком, и никто никогда его больше не увидит». Второй ворон сказал: «Разве только кто-то его опередит, вскочит на коня, выхватит ружье из чехла, которое висит у седла, и застрелит животное». А третий ворон сказал: «Но если кто-нибудь об, этом знает и выдаст тайну, то превратится в камень, от ступней до колен».
Второй ворон сказал: «Даже если в первый раз вое закончится благополучно, принцесса все еще не будет принадлежать королю. Потому что, когда он войдет в свой замок, там будут лежать праздничные одежды и он соберется их надеть. Но одежды эти, как вар и сера, испепелят его до костей». Третий ворон сказал: «Разве только кто-то его опередит, возьмет одежды перчатками и бросит в огонь». А первый ворон сказал: «Но если кто-нибудь об этом знает и выдаст тайну, то превратится в камень, от колен до сердца».
Третий ворон сказал: «Даже если и во второй раз все кончится хорошо, она по-прежнему еще не будет принадлежать королю. Потому что, когда начнется свадебный танец, королева побледнеет и упадет замертво. И если к ней тут же не подойдет кто-то, кто расстегнет ей корсаж, вынет ее правую грудь и высосет из нее три капли крови, а затем выплюнет, она умрет». А второй ворон сказал: «Но если кто-нибудь об этом знает и выдаст тайну, то превратится в камень, от сердца до макушки».
Теперь верный Йоханнес знал, что дело принимает серьезный оборот. Но, верный своей клятве, он решил сделать все, чтобы спасти короля и королеву, пусть даже это будет стоить ему жизни.
Когда они причалили к берегу, все произошло именно так, как предсказывали вороны. Прискакал огненно-красный конь, и прежде чем король успел на него вскочить, верный Йоханнес прыгнул в седло, выхватил ружье и застрелил коня. Тогда остальные слуги сказали: «Что он себе позволяет Король хотел въехать в замок на этом прекрасном коне, а он взял и застрелил его. Этого ему нельзя спускать с рук» Но король сказал: «Это мой верный Йоханнес, Кто знает, для чего это было нужно».
Когда они вошли в замок, там лежали праздничные одежды, и прежде чем король успел их взять и надеть, верный Йо-

4 — 3090

49

ханнес схватил их перчатками и бросил в огонь. Тогда остальные слуги сказали: «Что он себе позволяет Король хотел надеть прекрасные одежды, а он бросает их у него на глазах в огонь Этого ему нельзя спускать с рук» Но король сказал: «Это верный Йоханнес. Кто знает, для него это было нужно». »
Затем была свадьба, и когда начался свадебный танец, королева побледнела и упала замертво. Но верный Йоханнес тут же очутился рядом с ней, и прежде чем король успел на что-нибудь решиться — ведь он был неопытен, — расстегнул ей корсаж, вынул ее правую грудь, высосал из нее три капли крови и, выплюнул их. Тут королева открыла глаза и снова стала жива и здорова.
Тут королю стало стыдно, а услыхав, как слуги злословили о том, что на этот раз дело зашло слишком далеко, и если он спустит верному Йоханнесу еще и это, то честь свою он потерял, он созвал суд и приговорил верного Йоханнеса к смерти на виселице.
А верный Йоханнес размышлял, не стоит ли рассказать о том, что доверили ему вороны, поскольку думал: «Умереть я должен в любом случае. Если я ничего не скажу, то умру на виселице, а если расскажу, то окаменею». И все же он решил, что лучше все рассказать, потому что подумал: «Может быть, истина сделает их свободными».
Когда Йоханнес предстал перед палачом и, как все преступники, получил право на последнее слово, он рассказал перед всем народом, почему совершил те поступки, которые показались всем такими ужасными. Закончив говорить, он упал, превратившись в камень. Так он умер.
Весь народ вскричал от боли, а король с королевой вернулись в замок и направились в свои покои. Там королева взглянула на короля и сказала: «Я тоже слышала воронов, но ничего не сказала, боясь превратиться в камень». А король прошептал ей на ухо: «Я тоже их слышал»
Но это еще не конец истории; ибо король не решился похоронить превратившегося в камень Йоханнеса и, как памятник, поставил его перед замком. Каждый раз, проходя мимо, он вздыхал и говорил: «Ах, мой верный Йоханнес, как жаль» Но вскоре дру-
50

гие мысли заняли его голову, поскольку королева забеременела и через год родила ему близнецов, двух славных мальчишек.
Когда мальчикам исполнилось три года, король совсем потерял покой и сказал жене: «Мы должны сделать что-то, чтобы вернуть верного Йоханнеса к жизни, и это удастся нам, если мы принесем в жертву самое дорогое, что у нас есть». Королева испугалась и сказала: «Самое дорогое — это же наши дети» «Да», — ответил король.
На следующее утро он взял меч, отрубил своим сыновьям головы и полил их кровью окаменевшего верного Йоханнеса в надежде, что тот оживет. Но камень остался камнем.
Тут королева вскричала: «Это конец» Она ушла в свои покои, собрала вещи и три дня спустя отправилась в свою родную страну. А король пошел на могилу своей матери и долго там рыдал.
Кто поддастся сейчас искушению перечитать эту сказку так, как она передавалась из поколения в поколение, если будет внимателен, найдет там то же, что услышал здесь. Но в то же время он найдет там и собственно сказку, которая, если ему страшно смотреть в глаза ее неприкрытой правде, с помощью всяческих прикрас сделает ужасное как-то еще выносимым, а страх, не пусто ли его небо, прогонит иллюзорной надеждой.
Любовь
Одному мужчине приснилось ночью, что он услышал голос Бога, сказавший ему: «Встань, возьми сына твоего единственного, которого ты любишь, и принеси его во всесожжение на одной из гор, о которой Я скажу тебе».
Наутро мужчина встал, посмотрел на своего сына единственного, которого любил, посмотрел на жену свою, мать ребенка, и посмотрел на своего Бога.
51

Он взял ребенка, повел его на гору, построил алтарь, связал ему руки и достал нож, чтобы заколоть его. Но тут он услышал другой голос, и вместо сына зарезал овцу.
Как смотрит сын на отца?
Как смотрит отец на сына?
Как смотрит жена на мужа?
Как смотрит муж на жену?
Как смотрят они на Бога?
И как смотрит на них Бог — если он существует?
Еще одному мужчине приснилось ночью, что он услышал голос Бога, сказавший ему: «Встань, возьми сына твоего единственного, которого ты любишь, и принеси его во всесожжение на одной из гор, о которой Я скажу тебе».
Наутро мужчина встал, посмотрел на своего сына единственного, которого любил, посмотрел на жену свою, мать ребенка, посмотрел на своего Бога. И сказал в ответ Ему в лицо: «Я не сделаю этого»
Как смотрит сын на отца?
Как смотрит отец на сына?
Как смотрит жена на мужа?
Как смотрит муж на жену?
Как смотрят они на Бога?
И как смотрит на них Бог — если он существует?

Ничто
Один монах, искавший нечто, на рынке попросил торговца о подаянье.
Тот задержал на нем свой взгляд
и, подавая, спросил:
«Как может быть, что ты меня
о том, в чем у тебя нужда есть, просишь,



52

ведь и меня, и образ жизни мой, который средства мне дает тебе подать, за недостойный почитать ты должен?»
Монах ему в ответ:
«В сравнении с тем Последним, которое ищу,
другое предстает ничтожным».
Но торговец свой расспрос продолжил:
«Коль существует нечто Последнее,
как тем оно быть может,
что властен человек искать или найти,
как если бы оно в конце пути какого-то лежало?
Как может человек уйти к нему, и так,
будто оно одно средь многого другого,
им в большей степени, чем многие другие,
завладеть?
И как, наоборот, возможно
кому-то удалиться от него,
и меньше, чем другие,
им несомым быть
или ему служить?»
На это возразил монах:
«Последнее найдет
тот, кто от близкого и нынешнего
отречется».
Но торговец продолжил рассуждать:
«Коль нечто есть Последнее,
то близко оно всем,
пусть даже,
как в каждом Нечто скрытое Ничто,
как в каждом Ныне До того и После,
оно в том, что нам явлено
и долго длится, скрыто.
В сравненье с Нечто,
которое мы знаем и ограниченным и преходящим,

53

Ничто нам мнится бесконечным, подобно как Откуда и Куда в сравнении с Сейчас.
Ничто нам открывается, однако в Нечто,
как открываются Откуда и Куда в Сейчас.
Ничто как ночь,
как смерть,
незнаемое есть начало,
и в Нечто оно для нас лишь на мгновение,
как молния
распахивает око.
Так и Последнее нам только в близком
близко,
и сияет оно
сейчас».
Тогда вопрос возник и у монаха: «Коль были б правдою слова твои, что бы еще тогда осталось мне и тебе?»
Торговец отвечал: «Нам бы осталась на некоторый срок земля».
Вера
Некий человек рассказывает, что стал свидетелем разговора двух людей, беседовавших вот на какую тему: «Как бы среаги-
54

ровал Иисус, если бы Он сказал больному: «Встань, возьми постель твою и иди в дом твой», а тот бы ответил: «Но я не хочу»?»
В конце концов один из них решил: «Вероятно, сначала Иисус бы помолчал. А потом повернулся бы к своим апостолам и сказал: «Он чтит Бога больше, чем я».
Такие истории поначалу, возможно, вызывают у нас раздражение, поскольку противоречат привычной последовательности и логике. Но затем мы догадываемся, — выходя за рамки привычного,

Рейтинг лучших книг сентябрь 2013
Согласна со многими комментаторами нашего журнала, что рейтинги продаж книг — это еще не показатель их отличного качества. Хотя, с другой стороны, вряд ли при современных ценах будут высокие продажи скучных и никому не нужных изданий. И все же, и все же… И все же какой тогда можно учитывать еще показатель? Предлагаю рассмотреть топ книг одной из электронных социальных сетей любителей книг. Например, http://www.livelib.ru. Рейтинг лучших книг был определен путем голосования читателей, общей оценки книг, количества участвующих посетителей, сбора рецензий на книги читателей. Рейтинг пересчитывается каждый день. Я попыталась высчитать среднестатистические цифры за добрую половину сентября 2013 года. Вот что получилось в результате:

Джоан К.Роулинг. Гарри Поттер: полная коллекция из 7 книг
Джордж Мартин. Буря мечей
Стивен Кинг. Зеленая миля
Конан Дойл А. Записки о Шерлоке Холмсе
Маргарет Митчелл. Унесенные ветром
Джордж Мартин. Битва королей
Джордж Мартин. Игра престолов
Илья Ильф, Евгений Петров. 12 стульев, Золотой теленок
Александр Дюма. Граф Монте-Кристо
Марио Пьюзо. Крестный отец
Эрих Мария Ремарк. Три товарища
Джон Р.Р.Толкин. Властелин колец
Виктор Драгунский. Денискины рассказы
Харпер Ли. Убить пересмешника
Леонид Филатов. Про Федота-стрельца, удалого молодца
Борис Васильев. А зори здесь тихие…
Михаил Булгаков. Мастер и Маргарита
Джеймс Хэрриот. О всех созданиях — больших и малых
Рэй Бредбери. О скитаньях вечных и о Земле: 451 градус по Фаренгейту. Марсианские хроники. Рассказы
Туве Янссон. Все о муми-троллях
Борис Васильев. Завтра была война
О.Генри. Дары волхвов
Александр Волков. Волшебник Изумрудного города
Астрид Линдгрен. Приключения Эмиля из Леннеберги
Кэтрин Стокетт. Прислуга
Стивен Кинг. Рита Хейуорт, или Побег из Шоушенка
Эрих Мария Ремарк. Искра жизни
Астрид Линдгрен. Малыш и Карлсон: Три повести
Агата Кристи. 10 негритят
Борис Васильев. В списках не значился
Макс Фрай. Болтливый мертвец
Ирвинг Стоун. Жажда жизни
Эрих Мария Ремарк. Время жить и время умирать
Дэниел Киз. Цветы для Элджернона
Эрих Мария Ремарк. На Западном фронте без перемен. Возвращение
Макс Фрай. Власть несбывшегося
Кен Кизи. Над кукушкиным гнездом
Редьярд Киплинг. Маугли
Джордж Оруэлл. Скотный двор
Алан Милн, Борис Заходер. Винни-Пух и все, все, все…
Макс Фрайн. Наваждения
Эрих Мария Ремарк. Триумфальная арка
Артур Конан Дойл. Собака Баскервилей, Знак четырех.Возвращение Шерлока Холмса
Федор Достоевский. Братья Карамазовы
Жюль Верн. Таинственный остров
Михаил Булгаков. Морфий. Записки юного врача
Диана Уинн Джонс. Ходячий замок
Ольга Громыко. Профессия: ведьма. Ведьма-хранительница
Антуан де Сент-Экзюпери Маленький принц
Вениамин Каверин. Два капитана
Терри Пратчетт. К оружию! К оружию!
Эдуард Успенский. Дядя Федор, пес и кот
Валентина Осеева. Динка
Евгения Гинзбург. Крутой маршрут
Макс Фрай. Темная сторона
Макс Фрай. Волонтеры вечности
Борис Акунин. Алмазная колесница
Елена Ильина. Червертая высота
Макс фрай. Лабиринт Мёнина
Джон Р.Р.Толкин. Хоббит
Федор Достоевский. Идиот
Анджей Сапковский. Последнее желание. Меч Предназначения
Виктор Гюго. Отверженные
Агата Кристи. Убийство в «Восточном экспрессе»
Михаил Булгаков. Собачье сердце. Роковые яица. Дьяволиада. Записки на манжетах
Мария Семенова. Валькирия
Гавриил Троепольский. Белый Бим Черное ухо
Мария Парр. Вафельное сердце
Агата Кристи. Автобиография
Ольга Громыко. Верховная ведьма
Макс Фрай. Простые волшебные вещи. Тень Гугимагона
Макс Фрай. Хроники Ехо 4. Ворона на мосту. История, рассказанная сэром Шурфом Лонли-Локли
Астрид Линдгрен. Рони, дочь разбойника
Эно Рауд. Муфта, Полботинка и Моховая борода
Прошу обратить внимание, что в данном списке представлены произведения разных жанров и для разных возрастных групп читателей.

Удачного Вам выбора!