Есть стихи, которые с ходу покоряют душу и запоминаются, своей неповторимой чистотой помыслов и чувств:

"Признание".

Ты помнишь?.. Белые снега
Сугробами сутулятся,
А мы идём - к ноге нога
По незнакомой улице.
Нам семафоры вдалеке
Зажгли огни зелёные,
Ты тянешься к моей руке,
Как тянутся влюблённые.
Быть может, это только страх
Глухого одиночества,
Но я читать хочу в глазах
Нежданное пророчество
И обещание любви,
Такой, что не износится.
Признаюсь я - глаза твои
Мне прямо в сердце просятся.

Данное стихотворение принадлежит необычайной женщине Белле Абрамовне Дижур (30.07.1903. Черкассы-17.02.2006. Нью-Йорк - русской поэтессе, прозаику, матери всемирно известного русского и американского скульптора Эрнста Неизвестного (09.04.1925.Свердловск - 09.08.2016.Нью-Йорк).

Белла Дижур родилась в Киевской губернии, в городе Черкассы, откуда её родители, Абрам и Соня, переехали во время 1-ой мировой войны в 1914 году, в Екатеринбург (Свердловск).

Отец работал на заработках в летнее время, на строительстве железных дорог на Урале, когда началась война, отец побоялся оставлять семью и вывез в Екатеринбург. Отец происходил из Винницы, мать из Белозерья.

Окончив среднюю школу, Белла Абрамовна уехала учиться в Ленинград. Здесь прошли её студенческие годы.

Она очень полюбила этот город. Была вхожа в круг поэтов Серебряного века.
Дружила с будущим знаменитым поэтом Николаем Заболоцким, они даже обручились, он посвятил её полную тетрадку стихов, но она вышла замуж за врача отоларинголога Иосифа Моисеевича Неизвестного.

Николай Заболоцкий

Когда в 1938 году поэта арестовали, он из ГУЛАГа тайно переслал Белле Дижур свои стихи, которые она сохранила.

У молодой четы в 1925 году родился сын Эрик, будущий заслуженный фронтовик и всемирно известный скульптур Эрнст Неизвестный, а в 1934 году дочь Людмила.

В 1928 году закончила Химико-биологический факультет Ленинградского педагогического института им. А.И.Герцена.

Вернувшись в Свердловск, Белла Дижур была химиком-экспертом областного управления милиции.

Первые её стихи были опубликованы в 1937 году в альманахе "Уральский следопыт". Первая книга стихов "Раздумье" появилась в 1954 году.

Поскольку Белла Дижур была по первому образованию учителем, один умный редактор предложил ей писать научно-художественную прозу для детей.

Так в этом жанре она и процветала, издаваясь и на Урале, и в столице.

Все годы Белла Абрамовна наряду с литературным творчеством активно занималась научными изысканиями в области криминалистики.

Когда, началось "дело врачей", в начале 1953 года, к её мужу, Иосифу Моисеевичу, детскому отоларингологу, которого раньше любили, пациенты перестали приходить из-за невежества.

Беллу Дижур приняли в члены Союза писателей СССР, как известную поэтессу, ещё в 1940 году.

В члены союза её принимал тогда знаменитый уральский писатель Павел Петрович Бажов, рекомендации ещё дали Мариэтта Шагинян и Агния Барто.

Сотрудник "внутренних органов", Белла Дижур была, тем не менее, наставницей для многих инакомыслящих того времени.

Её дом в Свердловске был приютом для тех, кто, так или иначе, выражал недовольство советской действительностью.

В конце 40-х она едва не угодила в состав группы местных " безродных космополитов". Её должны были исключить из Союза писателей СССР, но не исключили.
Возможно, посодействовал прекрасно к ней относившийся автор знаменитых уральских сказок Павел Бажов.

А когда в 1976 году уехал из страны её сын - знаменитый скульптор Эрнст неизвестный, Белла Дижур стала "матерью изменника родины".

В 1979 году после смерти мужа, Иосифа Моисеевича Неизвестного и зятя-мужа дочери, надеясь на то, что из Латвии будет легче уехать, Белла Абрамовна переехала из Свердловска в Юрмалу, где 7-ь лет, они с семьёй, дочкой Людмилой и внуком Андреем "просидели в отказе".

Белла Абрамовна рассказывала:

"Это было нелёгкое существование в качестве "отказников", со всеми вытекающими последствиями.

Быт наш был зыбок, неустойчив. Каждую неделю ездила на трамвае в общественную баню. Мы жили как маленький кочующий цыганский табор.

Но бытовое и психологическое неустройство для моей души обернулась неким чистилищем. Об этом свидетельствуют мои стихи.

Я часами просиживала на берегу Балтийского моря, прислушиваясь к голосам прибоя, и в них слышалось мне совсем неприсущие прежде мотивы".

Как потом рассказывала Белла Абрамовна: "Там ко мне, в семье дочери, очень хорошо относились.

Неприятно вспоминать, о таком случае, но когда в России Людмила, окончила институт (внешне она не похожа на еврейку, и её почти сразу приняли на работу) и заполнила анкету, ей сказали: нет!

Конечно же, вся Россия жила в несвободе, но евреям было намного тяжелее других. Мы стали отчуждаться от России только тогда, когда нас стали отчуждать от неё.

Именно поэтому я писала: "нас ветер истории носит по свету. Библейские страсти мы носим в сердцах".

И когда мы получили разрешение на выезд, я должна была членский билет сдать.
Я отправила его со знакомой девочкой, и секретарь рижского отделения Союза писателей прислал мне с этой же девочкой букет цветов".

Письмо Евгения Евтушенко, адресованное Председателю КГБ СССР В. М. Чебрикову, написанное в 1985 году, по просьбе самого Эрнста Неизвестного, "к таланту которого он относился с безмерным уважением", сыграло положительную роль, и в июне 1987 года семья прибыла в Нью-Йорк.

Письмо представляет интерес, как свидетельство гражданского поступка, выдающегося поэта России Евгения Евтушенко, в деле борьбы за человеческую справедливость.
Письмо Евгений Евтушенко написал в Риге, в 1985 году, где находился, с выступлениями и к нему пришла Белла Абрамовна.
* * *
Евтушенко был потрясен и принял живое участие в судьбе семьи Беллы и Эрнста:

Великая эта женщина,
дожив до столетних седин,
в Нью-Йорке шепнула мне: 'Женечка,
а знаешь, ведь ты мне как сын'.
Мы вместе нигде не обрамлены,
но Эрик и вы - мне семья.
Спасибо вам, Белла Абрамовна,
еврейская мама моя.
* * *
Подлинник письма у Беллы Абрамовны остался на руках, копия ушла в Москву.
Вот его текст:

"Дорогой тов. Чебриков!
Христа ради прошу я Вас - отпустите 82-х летнюю мать скульптора Эрнста Неизвестного к её сыну.

Белла Абрамовна Дижур - старейшая детская писательница, принятая ещё Павлом Бажовым в ряды ССП в 1940 году, зла никому в жизни не сделавшая, и единственное её желание - чтобы собственный сын закрыл ей веки, похоронил её.

Никаких военных секретов она не знает.

Как бы ни относится к Эрнсту Неизвестному, но, на мой взгляд, негоже такому могучему государству, как наше, мстить ему через 82-х летнюю, ни в чём не повинную мать.
Великодушие ещё никого никогда не унижало. Проявите же великодушие, жалость, незлопамятность, исконно, свойственные настоящим русским людям...".

Белла Абрамовна накануне эмиграции из России написала стихотворение:
"Прощание".
1
"Мы ржавые листья на ржавых дубах...".
Эдуард Багрицкий.

Просторная русская фраза:
Неспешная русская речь,
Служить бы тебе без отказа,
Лелеять тебя и беречь.
Возвышенных слов перекличку
вести до последних минут...
И дерзкую эту привычку
Представить на Божеский суд.

2

Не лику Христову
и не Иегове -
тебе поклоняюсь,
волшебное слово.
Остаться б до смерти
Твоею рабой...
Но вот я прощаюсь,
Прощаюсь с тобой.

3
Да. Я уезжаю... Ах, я уезжаю!
И горько прощаюсь с родным языком.
Россия! Отчизна моя дорогая!
Мой старый, мой бедный отеческий дом.

Чужие вокзалы, чужие кварталы,
Чужие наречья - зачем они мне?
Но что же нам делать с извечной опалой,
С извечной опалой в родной стороне?

Мы ржавые листья, рождённые в гетто...
"Мы ржавые листья на ржавых дубах..."
Нас ветер истории носит по свету.
Библейские страсти мы носим в сердцах.

А вот ещё строки из её стихотворения:

"Не помню я ни песен синагоги,
Ни запаха пасхального вина,
Ни судных дней, когда взывая к Богу,
Шепча таинственные имена...
Но где-то на пороге дальнем детства
Похрустывает тонкая маца,
И древней крови смутное наследство
Ещё живёт в моих чертах лица.
И голос крови мой покой смущает,
Он ещё жив и говорит ко мне...".

Надо отдать должное Белле Абрамовне, впервые советские люди узнали о Януше Корчаке в конце войны из её поэмы "Януш Корчак", за 1945 год.

Но откуда о подвиге еврейского педагога узнала Белла Дижур?

Дело в том, что в 1943 году неподалеку от Свердловска, в посёлке Монетный был организован Польский детский дом.

Им руководил Александр Левин - в двадцатые годы он работал у Корчака библиотекарем.
Осенью 1943 года Белла Абрамовна работала в уральской молодёжной газете и по заданию редакции поехала туда, чтобы написать-рассказать о детском доме.
Александр Левин и рассказал Белле Абрамовне о трагедии варшавского гетто и Дома сирот и подвиге Януша Корчака.

Эрш Хенрик Гольшмит (22. 07. 1878. Варшава-06.08.1942. концлагерь Треблинка) выдающийся еврейский педагог, писатель, врач и общественный деятель, майор медицинской службы.

В 1898 году он взял себе псевдоним, печататься стал в 18 лет. В качестве военного врача Русской императорской армии принимал участие в Русско-японской войне.

Янушу Корчаку принадлежит свыше 20-ти книг о воспитании, главные из них: "Как любить ребёнка" - 1914 год и "Право ребёнка на уважение" - 1929 год.

Известную книгу: "Как любить ребёнка" он писал во время Первой мировой войны в Киеве, где работал врачом в детских приютах.

Позднее Януш Корчак создал в Варшаве Дом сирот.

В августе 1942 года немецкое командование обрекло на смерть всех 200-ти воспитанников Дома, отдав приказ о депортации детей в концлагерь Треблинка.

Узнав о предстоящем страшном дне, Януш Корчак в последний раз обстирал их, помыл.
Строем, под охраной полицейских и немецких солдат, они были отправлены в вагоны для скота.

Янушу Корчаку предложили свободу, но он остался с детьми, приняв с ними смерть, в 64 года, в газовой камере.

С Янушом Корчаком погибла и его помощница, и друг Стефания Вильчинская.

Александр Левин - будущий профессор Варшавского университета, тайно после войны вывез полный текст поэмы "Януш Корчак" в Польшу, там его перевели на польский, еврейский и европейские языки.

О последних минутах жизни Януша Корчака и 200-от детей у Беллы Дижур написаны волнующие строки:

"...И вот он в кругу
ребятишек снова
Взволнованным
Шепотом окружён...
И сотни ручонок
тонких, дрожащих
К нему потянулись
и он в кольце.
И старое сердце
забилось чаще,
И свет заиграл
на его лице.
И свет этот виден был
так далёко,
что даже фашистский
солдат без слов,
минутой позднее
железного срока
бросил на двери
гремящий засов.

А вот строки из её интервью:

"Да, когда я написала поэму "Януш Корчак" и корчаковский комитет Западной Германии, в 1983 году, присвоил мне звание лауреата, я была полна гордости, что я еврейка. Почему?
Потому что, если моих братьев преследуют, значит и меня преследуют. За что? Только за то, что я родилась еврейкой. А никаких других "грехов" у меня нет.
Я одна из тех, кого преследуют. Даже если меня не повели в Бабий Яр, повели моих родственников-киевлян, у меня в Киеве было много родни".

Вот начало поэмы Беллы Дижур "Януш Корчак":

Я не росла в глухих кварталах гетто,
Мне дым его печальный незнаком,
И если честно говорить об этом,
Был не еврейский мой отцовский дом.
Но в дни, когда, как встарь, на перепутье
Народ мой вновь поруганный стоит,
Я вновь еврейкой всей своею сутью,
Всей силой незаслуженных обид".

В 1983 году в Юрмалу на имя "отказницы" Беллы Дижур пришло приглашение прибыть в Гессен, Германию, для вручения ей премии Корчаковского комитета.

"Спасибо, но прибыть не смогу по независящим от меня причинам", - написала она президенту комитета, профессору-богослову, католическому священнику Адольфу Хемпелю.

Союз писателей Латвии отказал Белле Дижур в помощи пересечения границы.

Тогда Корчаковский комитет в полном составе во главе со священником приехал в Ригу сам, чтобы вручить юбилейную медаль к 100-летию со дня рождения Януша Корчака.
Гости устроили торжество в гостинице "Рига", а Белла Абрамовна ответный обед у себя в Юрмале, на первом этаже старого деревянного домика без удобств по улице Ригас ?42.

Белла Дижур с улыбкой вспоминала, как под окнами, в крепкий мороз несколько часов "гулял" ответственный человек из серьёзного учреждения...

"Пригласите и его! Что он там мёрзнет! - пошутил профессор Хампель.
Медалью им. Корчака - Беллу Дижур наградила также Польша.

"Мамочка! - писал в Юрмалу Эрнст Иосифович в 1980 году, на днях в Нью-Йорке оказался на концерте, где исполнялась: "Кантата о Януше Корчаке".

И меня впервые в жизни чествовали не как художника за моё творчество. Зал стоя аплодировал мне, как сыну автора поэмы о Януше".

Вне сомнения переживания судьбы Януша Корчака, память о его стойкости и самоотверженности помогало и самой Белле Дижур справиться со своими невзгодами.

Через год после письма Евгения Евтушенко главе КГБ, в 1987 году 84-х летнюю Беллу Абрамовну с дочкой и внуком, выпустили из страны в Нью-Йорк, где она ещё смогла, с Божьей помощью, прожить 18 лет и в Америке внук Андрей стал умелым врачом.

Не забыли, однако, власти, сделать пакость "на дорожку". Её внука пригласили в Министерство культуры, где книги Беллы Дижур (детские книги!) "отсортировали":

"Эти дозволяется вывезти за океан, а эти - нет, где-то тут таится скрытая крамола".
В июне 1987 года семья прибыла в Нью-Йорк.

В итоге после долгих мытарств Беллу Дижур выпустили из страны, Эрнст, встречая мать в аэропорту, спросил:

"Мамочка, какую квартиру ты хочешь в Америке?".

- "Чтоб была горячая вода и телефон! " - сказала Белла Абрамовна.
Дело в том, что из Свердловска, в 1980 году, она переехала в халупу в Юрмалу, надеясь, что из Латвии будет проще уехать к сыну, и отвыкла от элементарных удобств, на протяжении 7-ми лет.

Эрнст улыбнулся" "Здесь других квартир нет".

Спустя несколько лет, уже в Америке, Белла Абрамовна наконец-то издаёт книгу стихов на двух языках - русском и английском, с иллюстрациями сына Эрнста Неизвестного.

Она ещё спустя годы отвезла сборник в Москву, Свердловск, уже ставший Екатеринбургом, подарила друзьям и всем, кто её помнил, побывала на могиле мужа.

В американском "Новом журнале" Белла Дижур опубликовала свои студенческие воспоминания, где призналась сама себе, то, что не вышла замуж за Заболоцкого - к лучшему.

Я очень любила своего мужа. Мы вместе прожили почти пятьдесят лет. Он умер в 1979 году в Свердловске в 82 года.

Уже, будучи гражданкой США, Белла Дижур публиковалась в российских журналах "Знамя" и "Урал". Причём в журнале "Урал", публиковалась, уже перешагнув столетний рубеж.

В свой последний приезд, в Екатеринбург в конце 1990-х годов, будучи уже очень слабым, престарелым человеком, Белла Дижур, нашла в себе силы посетить всех своих знакомых, друзей-писателей, которые по состоянию здоровья уже не покидали дома, привела творческие вечера в Музее писателей Урала, Союзе писателей и библиотеке им. В.Г.Белинского.

Прочитала множество новых стихов.

Кстати Белла Дижур получила первую премию на конкурсе пушкинистов Америки, в котором участвовала 240 авторов.

Её стихотворение попало в "Антологию русской поэзии ХХ века", изданную Евгением Евтушенко:

"Истончается время, дыхание, движение...
Увлажняется глаз, цепенеет рука,
И какие-то длинные белые тени
Заслоняют лицо старика.
Он сидит за столом, молодец молодцом,
Он ещё балагурит о том и о сём,
Он ещё не в аду, не в раю, не в больнице,
Но невидимый свет над висками струится.
За сутулой спиною - два белых крыла,
И два ангела белых стоят у стола.

Истончается быт, и привычные вещи
Уплывут нивысомо в туман голубой,
И появится сон неожиданно вещий,
Белокрылым виденьем, склоняясь над тобой.

Истончается связь и с дальним, и с ближним,
И поток долголетия, застыв на бегу,
Прерывает земное движение жизни,
Зажигает лампаду на другом берегу.

В России у Беллы Абрамовны вышло три скромных поэтических сборника, в Америке она издала ещё один "Тень души", с предисловием Василия Аксёнова, признанный одним из лучших изданий США 1990 года.

Надо заметить, что у Василия Аксёнова было тёплое, трогательное отношение к Белле Дижур, он ощущал в ней родство со своей матерью Евгенией Соломоновной Гинзбург (20.12.1904.Москва-25.05.1977.Москва) отсидевшей, с 1937 года, 10 лет в тюрьмах и лагерях и 8 лет в ссылке в Магадане.

Мать Василия Аксёнова была автором знаменитого романа "Крутой маршрут", и он чувствовал, что Белла Абрамовна и его мать принадлежат к одному типу российских интеллигентов.

Василий Аксёнов, в Нью-Йорке, часто встречался с Беллой Дижур и её сыном Эрнстом.

Со столетием, в 2003 году, Беллу Дижур поздравили тогдашний президент США Джорж Буш, губернатор Свердловской области Эдуард Россель.

В своих интервью, уже перешагнув столетний рубеж, Белла Абрамовна высказывала здравые мысли о роли религии в обществе:

"И если говорить о том, что меня сегодня не удовлетворяет в религии, могу сказать - огромное расслоение. Как христиан, так и евреев, на различные течения. Группы, направления, часто не признающие друг друга. Я этого не понимаю, зачем?

Я считаю, что христианство вытекло из иудаизма, Иисус Христос и апостолы были евреями. Христос повторил то, что было в иудаизме: возлюби ближнего своего, почитай родителей. И другие мудрости человеческие.

А вот в Израиле я никогда не была, не пришлось, но желаю этому государству всяческого добра.

Там у меня много друзей и вообще, я на стороне евреев, а не арабов, хотя совершенно не разбираюсь в политике".

Говоря о сыне, Белла Дижур, сравнивала себя с мышкой, которая родила гору.
Близкая подруга её уверяла, что она тоже гора, только чуть меньших размеров.
К слову, племянником Беллы Абрамовны был известный поэт-фронтовик Александр Петрович Межиров.

А вот что написал о Белле Дижур Евгений Евтушенко:

"Великая эта женщина, дожив до столетних седин, в Нью-Йорке шепнула мне:
"Женечка, а знаешь, ведь ты мне как сын".

Мы вместе нигде не обрамлены, но Эрик и Вы - мне семья.
Спасибо вам, Белла Абрамовна, еврейская мама моя".

Скончалась Белла Абрамовна Дижур 17 февраля 2006 года, на 103-ем году жизни.
9-го апреля 2015 года в Екатеринбурге по адресу ул. Свердлова ?58 открыли мемориальную доску, посвящённую Белле Абрамовне Дижур.

Из поэтического наследия Беллы Дижур.

"Ещё о Каине".

Авель, кроткое созданье,
Брата старшего любил,
Но, как сказано в преданьи,
Каин Авеля убил.
Он решил бесповоротно,
Что ему мешает брат
Сеять рожь за горизонтом,
Там, где зори и закат.
На земле тогда впервые
Пролилась безвинно кровь,
Ангелы полуживые
Не могли спасти любовь.
Каин жив. Тысячелетья
Мы едим его плоды,
Сохранились на планете
Преступления следы.
Где ты Дом семьи единой?
И куда любовь ушла?
Длится древний поединок
Добродетели и зла.

"Сыну".

Мальчик мой! Ты скоро станешь взрослым.
Как бы детство я не берегла,
День придёт - и ты легко и просто
Сбросишь тяжесть моего крыла.
Станет душно за двойною рамой,
В напряжённой комнатной тиши.
"Что ж, - ты скажешь, - до свиданья, мама.
Уезжаю. Не скучай. Пиши".
Я поплачу, штопая рубашку,
Утюгом слезинки просушу
И рукой дрожащей на бумажке
Новый адрес сына запишу.
И в тоске все школьные тетрадки,
Книги и рисунки сберегу.
Ты писать мне будешь очень кратко:
"Жив. Здоров. Приехать не могу".
Вспомню гул прощальный у вокзала
И твою улыбку у окна.
И пойму, что старости начало
Там, где мать останется одна.

***

В большой вселенной -
маленький мирок.
Не комната. Всего лишь уголок.
Окно в полнеба. Книга у окна.
Краюшка хлеба и стакан вина.
И одиночество. Таков удел
Того, кто остаётся не у дел.
Но не страшусь я участи такой.
Другой стоит с протянутой рукой.
А у меня полнеба за окном,
И хлеб, и книга, и стакан с вином.
И вся вселенная извне
Переселяются ко мне.

***

Простудой голос сорван.
Какая благодать!
Простуженное горло
Позволит промолчать.

На ахи-охи близких
Лишь голову склоню.
Я в помышленьях низких
Себя одну виню.

Но полного смиренья
В душе усталой нет,
А наши говоренья
- Лишь суета сует.

Я под платок пуховый
Упрячу грешный рот.
Несказанное слово
Пусть болью прорастёт.

***

Я живу по Божьей воле
Вне навязанных цитат.
Крылья нежности и боли
Над страницей шелестят,
И растёт моя тетрадка,
Как зелёная трава.
Значит, всё со мной в порядке,
Значит, я ещё жива.

"Покаяние"

1

Моя душа надорвалась,
И нет покоя.
За часом час теряет связь
Сама с собою.

Как дождь в песок,
Ушли года
В тюрьме безбожья.
Простит ли Бог
Иль никогда
Мне не поможет?

2

Я приближаюсь не спеша
К последнему свиданью.
Проходит грешная душа
Дорогой покаянья.

Ей бы покорно проползти
На согнутых коленях,
Но спотыкается в пути
Об дерзкие сомненья.

В грехе душа надорвалась,
За часом час теряет связь
Сама с собою.
И с небесами связи нет,
В пустой вселенной меркнет свет
И нет покоя.

Мне б сохранить бесценный дух,
Чтоб он во мраке не потух,
Чтоб не ушёл до срока...
Жить в бездуховной пустоте
Мне одиноко.

3

Верни мне, память всё сполна,
Все замыслы мои,
Когда и где была грешна,
Ни часа не таи.

Где рядом с правдой шёл обман,
И, словно демон-рок,
Слепой обманчивый туман
Мне душу обволок.

Верни мне, Боже, добрый сон,
Как чудо из чудес!
Пусть будет дух мой осенён
Доверием небес.

Лев Баскин
http://world.lib.ru//