Цитата сообщения ЗДОРОВЬЕ_РОССИИ Может показаться делом неблаговидным вспоминать гнусные и злостные поступки насилия, направленные приверженцами господствующего большинства профессии против меньшинства их коллег, мужественно старавшихся распространить познания и выгоды новой системы лечения среди профессии и публики, тем более, что наиболее жестокие и возмутительные из этих поступков теперь прекратились. Нам было бы более чем приятно предать эти ненавистные поступки забвению, если бы мы видели, что дух, внушавший их, перестал воодушевлять наших противников. К несчастью, желание притеснять все еще существует, но гонители лишены возможности доводить притеснения до прежних размеров. Хотя нам известны некоторые благородные исключения, но мы имеем слишком много доказательств нетерпимости большинства профессии к так называемой ими гомеопатической ереси, чтобы поверить, что они не возобновили бы гонения, если бы имели на то власть. Объединение Германии доставило свободу практики всем немецким врачам в том отношении, что теперь одна провинция не вправе воспрещать практику врачу, получившему диплом в другой части государства. Право, дарованное медикам, в известных случаях отпускать свои лекарства и учреждение гомеопатических аптек, лишили немецких аптекарей возможности препятствовать приверженцам гомеопатии практиковать их метод по чистосердечным убеждениям их совести. Всеобщее отвержение кровопускания и других мучительных и суровых способов лечения не допускает возбуждения против врачей судебного преследования за неупотребление таких способов. В Англии, в силу параграфа 23 Медицинского акта, у коллегии отнято право отказывать в выдаче дипломов кандидатам, не соглашающимся дать подписку в том, что они никогда не будут практиковать гомеопатию, или отбирать дипломы у тех врачей, которые занимаются гомеопатической практикой. В настоящее время трудно было бы найти присяжных заседателей, которые, даже на предварительном следствии (coroner's inquest), решились бы обвинить врача в убийстве, в случае смерти пациента, пользуемого гомеопатией. (По уголовным законам Англии, в случае скоропостижной или насильственной смерти, или смерти при подозрительных обстоятельствах, назначается предварительное следствие (inquest), под председательством коронера и с участием присяжных заседателей, для определения причины смерти. Присяжные выносят вердикт "случайная смерть" или "умышленное убийство", и в последнем случае против подозреваемого, если таковой отыскан, возбуждается уголовное преследование и дело разбирается судьей и другим составом присяжных).

Тем не менее, однако же, врачи, даже очень высокопоставленные, горделиво отказываются встречаться со своими коллегами гомеопатической школы на консультации для диагностических целей и хирурги, даже титулованные, не соглашаются производить больным операции в присутствии врача-гомеопата; медицинские общества не принимают в свою среду врачей-гомеопатов; издатели медицинских журналов не допускают на своих столбцах возражений со стороны гомеопатов на производимые на них нападки, и даже не принимают публикации о гомеопатических сочинениях; предварительные следствия и теперь еще иногда возбуждаются против врачей, практикующих гомеопатию, по злостным доносам аллопатов; постановления, ложно обвиняющие честных и ученых коллег в обмане, позорят и по настоящее время уставы обществ и коллегий. Аллопатические общества и журналы не допускают никакого разбирательства практики или учения гомеопатов. Приверженцы старой школы все еще доказывают "правоверие" насилием, хотя их удары, сдерживаемые парламентским актом, утратили значительную часть своей силы и свирепости. Не настало еще время позабыть все преступления старой школы против свободы мнения, так как наклонность совершать эти преступления слишком очевидна.

Гонения на новые истины

Новые истины подвергаются гонению и причину тому искать не далеко. Новые истины обыкновенно ниспровергают старые заблуждения, а, между тем, в интересах многих поддерживать эти заблуждения, из которых они извлекают выгоды, и устранять истину из опасения, что она лишит их средств к существованию. Когда Ганеман обнародовал свое гомеопатическое учение, приверженцы традиционной медицины сразу увидели, что если оно будет признано основательным, то методы, которые они всегда практиковали и помощью которых они приобрели себе славу и богатства, лишатся доверия, и сами они утратят уважение и прежнее свое положение. Их предрассудки, их самолюбие, их интересы — все это восставало против нового учения, и потому нельзя было ожидать, чтобы они беспристрастно исследовали его и охотно его приняли.

Гонение на Ганемана

Когда Ганеман впервые возвестил гомеопатическое правило лечения, оно было встречено отчасти насмешками, отчасти легким одобрением; нападки достигли своей высшей степени ярости лишь тогда, когда он провозгласил его общим правилом для лечения всех болезней. Когда опыт и размышления показали ему, что для приложения этого нового правила на практике необходимо назначать каждое лекарство порознь, в минимальной дозе и в совершенно ином виде, чем употреблявшиеся до того времени сложные предписания и препараты, он навлек на себя горькую вражду как врачей, привыкших считать научным рецептом только тот, который содержал в себе целый ряд снадобий, педантично называемых excipiens, adjuvans, dirigens, corrigens, basis и проч., так равно и аптекарей, которые добывали себе большие барыши из таких сложных рецептов. По законам Германии и других стран Европы, аптекарям было предоставлено исключительное право приготовлять и отпускать эти лекарства. Ганеман не имел возможности получать от них простые средства, пригодные для его способа лечения, и поэтому он был вынужден приготовлять и отпускать собственные лекарства; аптекари же считали это нарушением их привилегий. Ганеман оспаривал это толкование, утверждая, что когда был издан закон, предоставлявший эту привилегию аптекарям, врачи употребляли сложные рецепты, требовавшие для своего приготовления известного знания и искусства; ввиду этого закон и предоставил исключительное право особенному цеху специально "образованных" людей. Новая же система, отвергающая такие смеси и употребляющая только простые средства в таких малых приемах, что их нельзя распознать ни вкусом, ни обонянием, ни по их химическим или физическим свойствам, не нуждается в аптекарском искусстве, и аптекарь даже не в состоянии приготовлять эти лекарства так хорошо, как сам врач. Ввиду этого, закон, ограждающий аптекарей, до гомеопатии не касается, и врач, прописывающий только одни простые, несмешанные лекарства, может отпускать их сам. Однако же суды решили вопрос против Ганемана и не дозволили ему отпускать собственные лекарства. Везде, где начинал свою новую практику Ганеман, ревнивые последователи традиционной медицины подстрекали аптекарей привлекать его к ответственности. Таким образом, его гнали из города в город, и он не мог практиковать свой метод лечения, не приходя в столкновение с привилегированным цехом аптекарей. Когда, наконец, он поселился в Лейпциге и получил право преподавать систему, он встретил такую сильную поддержку со стороны влиятельных лиц, что медицинский факультет в течение десяти лет не решался тревожить его. В 1820 году подвернулся случай, который дал возможность врачам восторжествовать над ним. В этом году приехал в Лейпциг лечиться у него знаменитый австрийский фельдмаршал, князь Шварценберг. У князя несколько раз случались апоплексические удары, и он страдал пороком сердца. Во время лечения Ганемана ему сначала сделалось гораздо лучше, но однажды с ним вновь приключился удар, и Ганеман, приехав к нему, застал врачей-аллопатов, приступавших к кровопусканию. После этого Ганеман отказался продолжать лечение, и через несколько недель больной умер. Аллопаты объявили, что смерть князя произошла вследствие неупотребления Ганеманом надлежащих средств, и настолько успели возбудить город против него, что они без труда добились того, что Ганеману было опять запрещено отпускать свои лекарства. Таким образом, Ганеман был изгнан из Лейпцига, где он преподавал свое учение врачам и студентам и где он пользовался обширной и выгодной практикой. Тогда герцог Ангальт-Кетенский предложил ему покровительство и убежище в своей маленькой столице, но возбужденная клеветой коллег ненависть к нему была так сильна, что простодушные кетенцы встретили его очень неблагосклонно, разбили окна у него в доме и осыпали его оскорблениями, когда он появлялся на улице. Вследствие этого он, в продолжение нескольких лет после приезда в Кетен, редко решался выходить из дому, прогуливаясь только в своем маленьком садике. Когда же он в 1835 году покидал Кетен, чтобы отправиться в Париж, достойные кетенцы, из коих он многих излечил, пользуя бедных безвозмездно, а многим доставил барыши вследствие наплыва богатых пациентов, устроили ему проводы с большими овациями и высказали ему свое уважение и сожаление по случаю его отъезда.

Неслыханная ярость гонения

Ни один медицинский реформатор, за исключением разве только Парацельса, не встречал такой упорной вражды со стороны своих коллег, как Ганеман. Число направленных против него и его системы ругательных брошюр и даже толстых книг, составило бы обширную библиотеку; эти позорные пасквили составляют печальный комментарий к постоянным заявлениям врачей об их любви к свободе мнения и об их готовности принимать все, что клонится к усовершенствованию способов лечения. Гонение со стороны аптекарей было тем ненавистнее, что Ганеман оказал им такую важную услугу изданием своего "Аптекарского словаря". Все заслуги Ганемана в медицине и фармацевтике были забыты, когда врачи и аптекари увидели, что его система поведет к уменьшению их доходов; те и другие соединились, чтобы опозорить и, если возможно, подавить ненавистное им нововведение. Ганеман относился к брани и злословию своих коллег с молчаливым презрением, и он скоро перестал сопротивляться аптекарям; когда они притесняли его в одном месте, он переселялся в другое. Когда Ганеман нашёл себе убежище в Кётене, преследования аптекарей прекратились, но нападки на него в брошюрах продолжались с прежним ожесточением. Любопытно, что главное преступление, приписываемое Ганеману, было то, что он отрицал пользу кровопускания. В наши дни трудно было бы отыскать врача, который одобрял бы кровопускание. Все перешли к образу мыслей Ганемана как в этом отношении, так и по многим другим излюбленным пунктам традиционной практики, каковы: моксы, заволоки, ртутная саливация и проч.

Гонение на учеников Ганемана

Хотя сам Ганеман нашел себе защиту под эгидой герцога, но его ученики, не имевшие такого могущественного покровителя, подвергались самому безжалостному гонению со стороны своих коллег-аллопатов. В австрийских владениях гомеопатическая практика была запрещена в 1819 году, и запрещение это было отменено только в 1836 г. вследствие больших успехов, полученных при лечении холеры гомеопатией, сравнительно с аллопатией. Медицинская цензура в Германии, Австрии и Венгрии находилась в руках аллопатов, которые допускали появление статей и книг, направленных против гомеопатии, запрещая всякие ответы со стороны приверженцев гомеопатии.

Уголовное преследование Тринкса

В 1829 году д-р Тринкс в Дрездене лечил в продолжение четырех дней тифозную больную; по прошествии этого времени, ее поместили в аллопатическую больницу, где, после 4-дневного лечения, на 5-й день она умерла. Тогда против д-ра Тринкса было возбуждено уголовное преследование за mala praxis (неправильное лечение). Решением суда д-р Тринкс был оправдан, но его присудили к уплате одной трети судебных издержек. В том же году был начат другой процесс против Тринкса, Вольфа, Ломана и Гельвига за то, что они не применили кровопускания при лечении одного больного, умершего от воспаления легких. Тринкс и Вольф, вовсе не видевшие больного, были оправданы; Леман же, посетивший его всего один раз, и сообщивший о положении больного Тринксу, не предписывая никаких лекарств, был приговорен к шестимесячному тюремному заключению с тяжкой работой, а Гельвиг, который видел больного всего один раз и предписал аконит и брионию, был присужден к четырехдневному заключению в тюрьме. Вследствие поданной апелляции Леман был оправдан, несправедливый же приговор против Гельвига был приведен в исполнение.

Уголовное преследование Горнбурга

В 1831 году Горнбург, один из самих близких и ревностных учеников Ганемана, был предан суду за лечение одной больной плевритом, хотя женщина эта умерла только после девятидневного пользования профессора Кларуса, который обвинял Горнбурга в том, что он не применил "научного" лечения. Процесс тянулся два года и Горнбург был приговорен к двухмесячному заключению в тюрьме. Волнения и частые допросы так подействовали на беднягу, что он вскоре затем умер.

Уголовное преследование Баумгартена

В 1813 году было возбуждено уголовное дело против д-ра Баумгартена в Магдебурге, вследствие смерти девушки, лечение которой он предпринял, когда она уже две недели страдала воспалением грудной плевры и сердечной сумки. Местный окружной врач донес, что смерть произошла вследствие неприменения кровопускания, рвотного камня и других прославленных средств. Баумгартен был оправдан, но на суде аллопаты проявили всю свою злобу.

Обвинение Пирса (Реаrсе) в убийстве

В сентябре 1819 года д-р Пирс был заключен в Нью-Гетскую темницу (в Лондоне) по вердикту, вынесенному на предварительном следствии присяжными, которые, согласно указанию коронера, признали его виновным в убийстве брата, которого он лечил во время холеры, пока сам не занемог той же болезнью, и больной, переданный в руки аллопата, скончался. Все органы господствующей клики сочли этот постыдный приговор блестящим торжеством над гомеопатией. Само собой разумеется, что присяжные на суде отменили приговор, причем судья в строгих выражениях порицал поведение коронера. Вслед за тем, бывали возбуждаемы и другие следствия, как в Англии, так и в Америке, по поводу больных, умерших во время пользования их врачами-гомеопатами. Причины, вследствие которых начинались эти дела, были очевидны, но результаты не оправдывали ожиданий аллопатов, так как присяжные находили врачей ни в чем неповинными.

Удаление профессора Раппа

В 1861 году д-р Георг Рапп, уже приобретший тогда высокую репутацию в Германии, был назначен на кафедру патологии и терапии в Тюбингенском университете, преемником выбывшего профессора Вундерлиха; вместе с тем, ему было поручено управление одной из клиник. Два года спустя он издал сочинение "Медицинская клиника" (Die medicinische Klinik und ihr Verhältnis zur praktischen Medicin, Tübingen, 1853), в котором отзывался благоприятно о лечении в некоторых случаях по способу Радемахера, а также рекомендовал многие из гомеопатических средств Ганемана. Это сильно раздражило его коллег по медицинскому факультету, и они тотчас принялись интриговать и добились того, что правительство нашло нужным удалить Раппа от профессуры. Ввиду же его научной репутации, его усердия и трудолюбия, ему было предоставлено место окружного врача в Ротвейле (Шварцвальд), где он приобрел себе большую популярность. В 1862 году королева Вюртембергская назначила его своим лейб-медиком, и он переселился в Штутгарт. Он умер там на исходе 1886 года.

Медицинские журналы пустили слух, что Рапп был удален на том основами, что во время занятия им кафедры число слушателей значительно сократилось. Следующие цифры, взятые по реестрам университета, докажут ложность этого заявления.

Медицинская клиника Частная патология
За 6 семестров с 1847 по 1850 гг. у проф. Вундерлиха (предшественника Раппа) было слушателей 191 99
За 6 семестров с 1850 по 1854 гг. у проф. Раппа 289 149
За 6 семестров с 1854 по 1857 гг. у проф. Гризингера (преемника Раппа) 254 124
Очевидно, противники гомеопатии не всегда придерживаются правды, когда хотят дискредитировать своих соперников.

Изгнание Калленбаха из Франкфурта

В 1851 году д-р Калленбах поселился во Франкфурте-на-Майне, преемником д-ра Таубеса. Для получения права практиковать в этом вольном городе обязательно было в то время выполнить известные формальности, чтобы сделаться гражданином и сдать экзамен перед Медицинским советом. Калленбах исполнил необходимые требования и обратился в совет с прошением о допущении его к испытанию. Совет, состоявший из врачей-аллопатов, отвечал, что просьба его не может быть удовлетворена, не объясняя причин отказа. Ввиду этого Калленбах продолжал практиковать, и в скором времени у него было много пациентов. Несколько месяцев спустя, совет известил его, что он должен выдержать экзамен или выехать из города. Калленбах опять просил подвергнуть его испытанию и снова был официально извещен, что его просьба не может быть исполнена, хотя о причинах ничего не было сказано; вместе с тем, ему было сообщено, что, так как он не сдал требуемого экзамена, к которому совет не соглашался допустить его, то он должен покинуть город. Таким образом, д-р Калленбах был изгнан из Франкфурта, потому что он не сдал экзамена, которому изъявил готовность подвергнуться, но до которого его не допускали эти честные и благородные люди — способ избавиться от неприятного соперника, отличающийся более своей ловкостью, чем добросовестностью.

Бесплодная интрига против Куина

Параллель этому мы встречаем в поступке Королевской коллегии врачей в Лондоне. В 1833 году коллегия потребовала, чтобы д-р Куин (Quin), врач-гомеопат, явился на испытание, для получения права практиковать в Лондоне. Д-р Куин не обратил внимания на это требование, и коллегия, сознавая свое бессилие, оставила его в покое. В 1851 году один из врачей-гомеопатов обратился в коллегию с прошением о допущении его к экзамену для получения от нее степени. Коллегия отвечала, как и франкфуртский совет, что его прошение не может быть удовлетворено. Если бы коллегия обладала такой же властью, как франкфуртский совет, то нет сомнения, что оба эти врача были бы высланы из Лондона.

Постановления, принятые в Брайтоне

В 1851 году областное медицинское общество (ныне британское), собравшись в городе Брайтоне, под председательством д-ра Горнера из Гулля, и, считая себя одаренным такой мудростью, которая исключала необходимость каких бы то ни было исследований для составления безошибочного суждения о гомеопатии, положило следующие резолюции:

Гомеопатия в такой мере противоречит науке и здравому смыслу, и так расходится с опытом медицинской профессии, что она отнюдь и ни под каким видом не должна быть практикуема и одобряема образованным врачом. Иметь какое-либо профессиональное сношение с врачами-гомеопатами унизительно для чести членов этого общества. Есть три разряда врачей, которые не должны быть членами этого общества, а именно: 1) действительные врачи-гомеопаты; 2) те, которые практикуют гомеопатию в связи с другими системами лечения; 3) те, которые под разными предлогами встречаются на консультации или входят в профессиональные сношения с практикующими гомеопатами.

Таким образом, этот непогрешимый Vehmgericht (тайный уголовный суд) произнес приговор отлучения над всеми практикующими гомеопатами; над всеми, изредка дающими гомеопатическое средство, и над всеми, помогающими товарищу, который практикует гомеопатию. И это дозволило себе влиятельное общество врачей, постоянно сознающихся в недостатках собственной системы и претендующих на допущение свободы мнения в терапевтических вопросах!

Удаление Горнера

Немезида, преследующая зло, не замедлила покарать это общество. Д-р Горнер, бывший, как президент общества, представителем его концентрированной антигомеопатической злобы, по возвращении своем в Гулль со съезда, где его устами гомеопатия была подвергнута осуждению urbi et orbi, а практиковавшие ее были преданы проклятию и отлучению, получил предложение со стороны своих коллег прочитать популярную лекцию о гомеопатии. Он охотно согласился, но вспомнив, что для прочтения такой лекции нужно же иметь какое-нибудь понятие о системе, о которой будет говорить, он стал изучать гомеопатию. Результатом его исследований было то, что он уверовал в ее истину и потому, когда наступило время прочитать лекцию, он сообщил своим друзьям и коллегам, что сделался гомеопатом, и вместе с тем, известил их, что если он прочтет лекцию, то она будет за, а не против нового способа лечения. Так как они не имели никакого желания, чтобы их пророк сыграл роль Валаама и благословлял, вместо того, чтобы проклинать, то лекция не состоялась.

В 1857 г. д-р Горнер издал брошюру под заглавием "Основания для принятия рациональной системы медицины" (Reasons for Adopting Rational System of Medicine, by Dr. Horner). Рациональной системой теперь сделалась для него та самая гомеопатия, которую в 1851 г. он считал "противоречащей науке и здравому смыслу". Д-р Горнер в это время состоял старшим врачом одной гулльской больницы, где он прослужил двадцать лет. Когда он сообщил коллегам о своем переходе к гомеопатии, они немедленно принялись интриговать об удалении его от должности, которую он занимал столько лет с таким почетом. Их козни увенчались успехом, и д-р Горнер был исключен из больницы за то, что осмелился применить способ лечения, найденный им, по тщательному испытанию, более успешным, чем тот, который он до того времени практиковал. Оружие, которое он помогал отковать в 1851 г., было направлено в 1857 году против него же самого.

Гонение на профессора Гендерсона

Д-р Гендерсон, профессор патологии в Эдинбургском университете, стяжавший себе более чем европейскую славу своими важными заслугами в патологии и медицине, возымел мужество исследовать гомеопатию. Эти исследования, длившиеся несколько лет, убедили его в истинности терапевтического правила Ганемана, и он стал пользовать своих пациентов по лучшему способу. Его коллеги по факультету, из коих ни один не мог сравниться с ним по научным знаниям, начали подстрекать власти Эдинбургской больницы, чтобы они воспретили ему пользовать больных этим способом, и он должен был оставить занимаемую им в этой больнице должность. Не довольствуясь этим торжеством, они хотели одержать еще более решительную победу над системой, которую никто из них не исследовал, но которую они все осуждали, и единогласно положили следующие резолюции: 1) Открытое признание гомеопатии профессором общей патологии несовместимо с успешным выполнением разнообразных обязанностей, связанных с этой кафедрой, и может нанести вред университету, как медицинской школе; 2) Просить Senatus Academicus передать копию с этой резолюции попечительству университета, вместе с выражением надежды со стороны медицинского факультета, что будут приняты меры к отвращению опасности, грозящего университету. Не мешает здесь привести время этого удивительного проявления нелепого предрассудка и нетерпимости — 2-го июня 1851 г. К счастью, попечители университета выказали более здравомыслия, чем профессора факультета, так как они отнеслись к этим постановлениям с должным презрением, и Гендерсон сохранил профессуру.

Резолюции эдинбургских коллегий

Королевская коллегия врачей в Эдинбурге в 1842 году отказала принять в число своих членов д-ра Блека (Black) единственно потому, что он практиковал гомеопатию, а в 1851 году она приняла резолюцию следующего содержания:

Те члены коллегии, которые сделались гомеопатами, а также все врачи, практикующие гомеопатию, по необходимости должны быть чужды другим членам и вообще профессии, так как ни один член коллегии и никто из других врачей не может, не унижая собственной чести и чести профессии, встречаться с врачами-гомеопатами на консилиумах или участвовать с ними при исполнении общих обязанностей профессиональной жизни.

Эдинбургская коллегия хирургов вскоре затем сделала такое же постановление.

Постановление Ирландской коллегии хирургов

В 1861 году Королевская коллегия хирургов в Ирландии приняла следующее постановление:

Никто из членов или лиценциатов этой коллегии не должен признавать или претендовать, что он лечит болезни с помощью обмана, называемого гомеопатией. Сим постановляется также, чтобы ни один член или лиценциат этой коллегии не встречался на консилиумах, не давал совета, указания или помощи кому бы то ни было из практикующих этот обман или иную систему, считающуюся унизительной для врачей и хирургов.

Лет двадцать спустя, а именно в 1880 году, коллегия эта, найдя, что постановление 1861 года не достигало желаемой цели, торжественно отменило его, заменив другим, с некоторым изменением в порядке параграфов. Теперь постановление гласило:

Никто из членов или лиценциатов коллегии не должен встречаться на консилиумах, не должен давать совет, указание и помощь, или иметь профессиональное сношение с теми, которые лечат обманом, называемым гомеопатией, а равно с теми, которые следуют какой-либо практике, признаваемой унизительной и бесчестной для врачей и хирургов. Далее постановляется, что, по мнению коллегии, заниматься гомеопатической практикой несовместимо с профессиональным приличием и унизительно для репутации, чести и достоинства коллегии.

Лицу непосвященному может показаться неясным, какое отношение имеет коллегия хирургов до вопросов медицинской практики, или каким образом постановление, оказавшееся бесполезным и недействительным в продолжение двадцати лет, можно сделать полезным и действительным от одной перестановки параграфов. Коллегии хирургов недолго пришлось ждать случая испытать пользу своего переделанного постановления, так как немедленно после принятия его она получила от одного из практикующих врачей-гомеопатов письмо, где сообщалось, что шестеро из ее лиценциатов, фамилии и адреса которых были упомянуты, не только совещаются, оказывают помощь и входят в профессиональные сношения с гомеопатами, но и сами занимаются гомеопатическою практикой. Автор письма вызывал коллегию преследовать этих лиценциатов по закону. Коллегия, как и можно было ожидать, сочла более удобным не тревожить своих строптивых лиценциатов. Она могла только оскалить зубы, укусить же не посмела, так как ее обуздывал параграф 23 Медицинского акта 1859 г.

Подписка, требуемая Ирландской коллегией врачей

Едва успела Королевская коллегия хирургов в Ирландии издать свое антигомеопатическое постановление, как коллегия врачей этой страны возгорела желанием превзойти свою сестру в "изуверстве и добродетели". Она удивила мир возвещением, что только те лиценциаты будут допускаемы в сотоварищество, которые дадут подписку в том, что они "не станут практиковать никакой системы и никакого (так называемого) метода лечения или облегчения болезней, которых Коллегия не одобряет; обязуются "торжественным и чистосердечным" заявлением, что они согласны подвергнуться выговору, штрафу (до 20 фунтов стерлингов), исключению или отобранию диплома в случае, если они нарушат постановление коллегии в бытность их ее лиценциатами", т.е. во время всей их жизни. Некто, желавший получить диплом этой коллегии, был ошеломлен условиями означенной подписки и обратился в коллегию с письмом, прося известить его, какие "системы и методы лечения и облегчения болезней" она не одобряет и обязательно ли для лиценциатов давать такую подписку. С обратной почтой он получил следующий ответ: "Коллегия не выразила неодобрения никакой системе. Кандидаты обязаны давать подписку до поступления в коллегию". Люди, не одаренные таким возвышенным умом, как власти этой замечательной коллегии, могут подумать, что едва ли стоило принуждать лиценциатов отказываться от систем и методов, не одобряемых коллегией, когда на самом деле она не осуждает никаких систем или методов. Впрочем, пути коллегий, и особенно ирландских, неисповедимы.

Резолюция Лондонской коллегии врачей

В 1881 г. Лондонская коллегия врачей как бы одумалась, вспомнив, что она виновна в серьезном упущении своих обязанностей, не присоединившись к травле против гомеопатии, но, так как некоторые из ее наиболее выдающихся членов написали книги, представляющие, в значительной мере, как известно всей профессии, непризнанные выборки из гомеопатических сочинений, то понятно, что еоллегии не хотелось осуждать гомеопатию по имени, а потому она предпочла окольный путь, отличающийся более ловкостью, чем чистосердечностью. Д-р Уилькс (Wilks), известный своим неверием в какие бы то ни было терапевтические доктрины, был избран для составления этой антигомеопатической резолюции, формулированной языком Талейрана, т.е. для скрытия мыслей. Вот эта резолюция:

Коллегия, не имея желания ("власти" — было бы более подходящим выражением) стеснять мнения своих членов относительно теорий, которые они вздумают принять, практикуя медицину, тем не менее, находит желательным выразить свое мнение, что присвоение членами профессии наименований, предполагающих признание специальных методов лечения, идет вразрез с теми принципами свободы (почти излишнее здесь слово) и достоинства (едва ли можно было ожидать это выражение в такой связи) профессии, которые должны руководить отошениями членов между собой и к публике. Ввиду этого, коллегия надеется, что все ее члены и лиценциаты будут отстаивать эти принципы (т.е. свободы и достоинства), не признавая тех, которые торгуют подобными наименованиями.

Посторонним казалось бы, что эта резолюция направлена против специалистов, "торгующих наименованием", каковы окулисты, ауристы, дерматологи и т.п., но профессия понимает ее в том смысле, что она воспрещает профессиональные сношения между членами коллегии и их сотоварищами, принявшими гомеопатический способ лечения и не скрывающими этого (осуждать тех, которые практикуют гомеопатию и скрывают этот факт, не годилось бы, потому что таких больше, чем обыкновенно полагают, и некоторые занимают почетные должности при коллегии), хотя несправедливо заявлять, что они присваивают себе какие-либо иные названия, кроме врачей и аптекарей — названия, на которые они имеют полнейшее право. В этом-то смысле и была понята эта несколько темная резолюция всеми медицинскими журналами, которые поспешили огласить, что впредь ни один из членов коллегии не может встречаться на консилиуме с коллегой, признающим гомеопатическое правило, как будто гомеопат когда-либо захотел бы иметь мнение аллопата относительно лечения.

Гонения со стороны шотландских университетов

Медицинские факультеты некоторых германских университетов отличились тем, что отказывали в дипломах кандидатам, которых подозревали в наклонности к гомеопатии. Горнбург, усердный поборник ганеманова учения, был отвергнут университетами лейпцигским, гиссенским и марбургским.

Подобный же дух проявляли в одно время медицинские факультеты шотландских университетов. В 1851 г. факультет Эдинбургского университета отказал в выдаче диплома г-ну (теперь д-ру) Поупу (А. С. Роре), потому что он не хотел дать обещание, что не будет практиковать гомеопатию. В том же году, д-р Гейль (B. D. Hale) сдал экзамен и получил степень доктора медицины в университете St. Andrews. Факультет, узнав впоследствии, что д-р Гейль был приверженцем системы Ганемана, потребовал у него обратно диплом. В том же году д-р Кларк (J. S. Clarke) получил степень в King's College в Абердине. Вскоре затем один из профессоров этой коллегии, д-р Файф (Fyfe), писал в журнале "Lancet": Во время его испытания не было ни малейшего подозрения, что он практикует гомеопатически, иначе он не получил бы степени". Другая абердинская коллегия, Marishal, имела случай в 1858 г. еще более отличиться. В этом году г-н Гарвей (Наrvеу) хотел получите степень в означенной коллегии. Он удовлетворительно выдержал два экзамена; перед третьим же экзаменом дошел до коллег слух, что он относится благосклонно к гомеопатии. От имени факультета д-р Макробин писал г-ну Гарвею, требуя от него "положительного заявления, как честного человека, что Вы не станете практиковать и не имеете ни малейшего намерения практиковать медицину на иных основаниях, кроме тех, которые преподаются и разрешаются как в этой, так и в других законом признанных медицинских школах, и что Вы совершенно отвергаете гомеопатию, и всякие другие неправильные способы лечения". Так как г-н Гарвей не согласился сделать подобное заявление, то факультет не позволил ему сдавать остальные экзамены и, вследствие этого постыдного маневра, он лишился возможности получить заслуженный им диплом.

Медицинский акт

Невозможно сказать, долго ли факультеты и экзаменационные комиссии в Великобритании продолжали бы упражняться в этих позорных инквизиторских приемах, в этих жестоких нападках на "свободу и достоинство профессии" (употребляя выражение Лондонской коллегии врачей), если бы в том же году, когда произошел вышеописанный случай нетерпимости, не был издан Медицинский акт, по одному из параграфов которого, введенному друзьями гомеопатии в парламенте, экзаменационные комиссии были лишены права прибегать впредь к таким несправедливостям. И теперь, когда у них отнята власть стращать кандидатов на дипломы, они уже "более не имеют желания стеснять их мнения" (как выражается Лондонская коллегия), хотя им все-таки удается отлучать открытых приверженцев гомеопатии другими косвенными путями.

Стачка абердинских врачей против гомеопатии

Д-р Рит (Reith), один из врачей больницы в Абердине, после тщательного исследования и изучения, убедился в превосходстве гомеопатического способа лечения и стал применять его в больнице. В Абердинской больнице существует обычай избирать врачебный персонал только на один год, так что выборы происходят ежегодно. Коллеги д-ра Рита в больнице решились сделать попытку избавиться от еретика, надеясь убедить правление не выбирать его вновь в декабре 1868 г. Однако же, видя, что у д-ра Рита были многочисленные друзья, которые поддержат его избрание, они придумали необычайную меру — препроводили письмо в правление, в котором заявляли, что, если д-р Рит будет вновь избран, они все до единого подадут в отставку. Разумеется, правление было вынуждено уступить этой угрозе, и д-р Рит был, таким образом, исключен за то, что осмелился лечить больных способом, который он нашел наиболее успешным. К "стачке" прибегают нередко для решения торгового спора, но она представляет совершенно новый способ достигать истины в медицинском учении.

Тессье и парижские врачи

Д-р Тессье, состоя врачом парижской больницы, убедился в истинности гомеопатии и стал применять ее в больнице. Его коллеги, конечно, захотели удалить еретика. На заседании, где обсуждался вопрос об исключении Тессье, и где его товарищи проявили всю свою ненависть к гомеопатии, д-р Шомель произнес следующие здравые слова:

Врачи определяются в больницу только по удостоверении в их способности занять должность, и мы не можем отказать нашему коллеге в такой способности. Они могут быть увольняемы только за проступки. Если мы решим, что принятие нового способа лечения составляет проступок, то мы не только обвиним самих себя, так как все мы сделали нововведения, но, вместе с тем, ставим преграду всякому прогрессу в медицине и лишим врачей свободы действия. Следовательно, мы не можем, не устанавливая опасного прецедента, исключить врача, не доказав ясно и несомненно, что при его новом способе лечения смертность больных повысилась. К несчастью, коллеги — потому что я, разумеется, ненавижу и презираю гомеопатию — отчеты д-ра Тессье представляют более благоприятный результат, чем в какой-либо другой больнице. Поэтому мы ничего не можем предпринять против него.

Антигомеопатические постановления медицинских обществ

В 1851 г. Эдинбургское медико-хирургическое общество, в 1858 г. Шеффильдское медико-хирургическое общество и в 1859 г. Ливерпульский медицинский институт издали постановления с целью избавиться от своих членов-гомеопатов.

В 1856 г. Анатомическое общество в Париже единогласным постановлением исключило д-ров Тессье, Габальда, Фредо и Жуссе как авторов гомеопатических сочинений, а M. W. "за постыдный проступок, уже наказанный законом". Не совсем ясно, какое дело Анатомическому обществу до медицинских сочинений ее членов, но нельзя не восхищаться утонченной деликатностью, которую проявило это общество, включив в один и тот же приговор честных людей, издавших гомеопатические книги, и человека, осужденного за постыдный проступок!

В 1871 г. Медицинское общество в Массачусетсе постановило, что "всякий, кто примет за правило лечения какую-нибудь исключительную теорию или догмат, будет признан нарушившим устав общества неприличным поведением, недостойным честного врача и члена этого общества". В силу этого постановления восемь лиц, состоявших членами общества от шестнадцати до сорока восьми лет, были подвергнуты суду Общества, признаны виновными в "неприличном поведении, недостойном честного врача и члена этого общества" и исключены: вся вина их заключалась в том, что они испытали гомеопатическое лечение и убедились в его превосходстве над теми способами, которые они прежде практиковали. Эти изгнанные члены вскоре затем были избраны в составе медицинского факультета Бостонского университета и занимают эти почетные должности по настоящее время.

Заключение

Случаев притеснения, гонения и травли гомеопатического меньшинства аллопатическим большинством можно бы было привести бесчисленное множество, если бы мы стали упоминать о надменном обращении, об исключении врачей из медицинских обществ и устранении их от общественных должностей, 1) о клевете и лжи, встречающихся в статьях и брошюрах, об отказах помещать оправдания гомеопатов в журналах, о непринятии публикаций, касающихся сочинений по гомеопатии, об отказах издавать или принимать на комиссию гомеопатические книги, и о других неприязненных поступках, постоянно проявляемых по отношению к врачам, практикующим гомеопатию. Нелегко, конечно, последователям научной терапии переносить все эти оскорбления, но мы можем при этом вспомнить слова покойного архиепископа Уэтли (Whatley), написанные им по случаю "гнусного тиранства", как он называет вышеприведенный поступок Ирландской коллегии хирургов:

Невольно чувствуя отвращение и стыд при таких поступках, приверженцы попираемой системы могут отчасти утешаться тем, что в известной мере противники свидетельствуют в их пользу, так как они не осмеливаются доверить вопрос решению разума и опыта, а прибегают к средствам, которые можно одинаково легко применять как в дурном, так и в хорошем деле.

На самом деле, небывалая вещь, чтобы приверженцы медицинской системы, основанной на разуме и опыте, подвергались такому упорному и безрассудному гонению, но мы не должны забывать, что гомеопатия есть единственное медицинское учение, имеющее научное основание, и что только это учение устояло, процветая и распространяясь, вопреки неслыханным несправедливостям со стороны тех, которые должны были бы встретить его с радостью. Эти несправедливости, направленные против пионеров великой медицинской реформы, вредно отзываются и на больных, которые также не избегают злобы врагов гомеопатии, как можно судить по следующей изящной выборке из статьи, помещенной в журнале "Lancet": "Наши пожелания пациентам врачей-гомеопатов не так милосердны, как может казаться, и мы склонны осыпать их такими проклятиями, которые встревожили бы и тень Эрнульфа: да погибнет ваша сила умственная и телесная, да сгниют ваши кости, да изъест болезнь ваши члены, да сделаются ваши суставы навеки неподвижными"!

Примечание автора сайта: Как мне стало недавно известно, требование от врачей клясться, что они не станут использовать иных методов лечения, нежели те, что рекомендованы университетами, относится не только к области исторических анекдотов. В считающей (вероятно) себя демократической Словении, перед получением лицензии на практику в пределах своей страны врачи должны подписать бумагу, в которой говорится, что они... не будут лечить иначе, нежели установлено словенским Минздравом! То, что вызывало смех у Мольера в в 17-м веке, оказалось вполне возможным в веке 21-м!

1) В Англии за гомеопатическое лечение были отставлены, между прочим, д-ра Ньюман и Гармар Смит. Во Франции никогда не допускали к занятию общественных должностей кандидатов, проявивших свое расположение к гомеопатии. Один из кандидатов на степень доктора написал рассуждение о брионии; экзаменаторы признали это средство гомеопатическим и дали ему еще шестимесячный срок, чтобы написать сочинение на более правоверную тему. Медицинское общество в Париже назначило премию в 1000 франков за лучшее сочинение по альбуминурии. Были присланы три статьи, и судьи, пятеро из наиболее выдающихся врачей Парижа, единогласно отдали преимущество одной из этих статей, но по вскрытии запечатанного конверта оказалось, что статья была написана д-ром Imbert-Gourbeyre, хорошо известным приверженцем гомеопатии. Присудить премию гомеопату было делом неслыханным, и потому эти благородные мужи объявили, что ни одно из представленных сочинений не удостоилось премии. Можно было бы привести много других примеров медицинского тиранства, направленного против гомеопатов в стране "свободы, равенства и братства".
http://homeoint.ru/homeopathy/history/attacks.htm

Серия сообщений "Гомеопатия":

Часть 1 - Как полностью излечить заболевание...
Часть 2 - Почему официальная медицина так не любит гомеопатию?
...
Часть 30 - Академик объяснил, почему он считает, что гомеопатические препараты могут работать даже тогда, когда в них нет ни одной молекулы действующего вещества
Часть 31 - Чем больше гонений на гомеопатию - тем больше у нее пациентов. Почему?
Часть 32 - Гонения и преследование гомеопатии