Иллюстрация: GettyImages/Fotobank

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 Бенджамин Дизраэли, граф Биконсфилд

Офра Хаза

 

 

 

 

 

Исследователи сравнили сходства и различия в последовательностях из трех миллиардов «букв» генетического кода — и как рентгеном высветили множество деталей, которые были неизвестны либо являлись предметом споров. Еще сто лет назад историки Морис Фишберг и Джозеф Джекобс задались вопросом: кто такие евреи? Действительно ли это единый этнос? Или группа неродственных племен, объединенных религией и культурой? С тех пор появились даже такие авторы, которые пытались вывести происхождение ашкеназов от хазар, — ведь те действительно в какой-то момент приняли иудаизм. Можно вспомнить и историка Шломо Занда, который полагает, что евреи лишь собрание народов, в разное время принявших иудаизм. Исследование полных геномов опровергает эту гипотезу — и рассказывает нам подробную историю расселения евреев и их смешения с разными народами.

Прежде чем двинуться дальше, я хочу объяснить, почему это исследование важно для всего человечества. Финны и евреи — важные объекты генетики человека, потому что обе группы имеют из-за близкородственного скрещивания весьма гомогенные геномы. Это делает финнов и евреев идеальными объектами изучения, своего рода дрозофилами или морскими свинками; они несут нам новые знания о генах вообще. Новые исследования действительно революционны: уже завтра генетики смогут рассказать каждому землянину, кем, с большой долей вероятности, были его предки.

Но вернемся к евреям. Оказалось, что, за вычетом эфиопских и индийских общин, все люди, которые считают себя евреями, составляют отчетливую этническую группу, генетически обособленную от остальных народов.

Внутри каждой подгруппы родство оказалось очень высоко (в среднем — как у родственников в четвертом-пятом поколении; оно в десять раз теснее, чем у двух случайно взятых ньюйоркцев). Мизрахи (жители Ирана и Ирака), как показали исследования, отделились от единого иудейского ствола совсем давно — 2500 лет назад. Это весьма логично: историки знают, что тогда множество евреев оказалось в вавилонском пленении.

Предки остальных евреев, говорят авторы работы в Human Genetics, примерно во времена Христа расселялись по югу Европы. Об этом историки тоже знают: до Иудейской войны этот процесс шел медленно, а после изгнания евреев из Палестины — лавинообразно. В Южной Европе, как установили новые исследования, они получили около 30% примеси генов местных народов: итальянцев, сардинцев, французов. И это объяснимо: в ту эпоху для евреев нормальной практикой был прозелитизм — в иудаизм обратились до 10% жителей Римской империи.

Далее в имеющихся исторических реконструкциях — большая дыра; мы видим лишь, что к Средневековью в Европе обнаруживаются две четко разграниченные группы евреев, о родственных связях и формировании которых ничего не известно. Новые исследования рисуют достаточно полную картину происхождения этих двух групп, и она весьма любопытна.

Первая группа — это сефарды, про которых мы знаем лишь, что они жили в Испании, были изгнаны оттуда в 1492 году (помните «Испанскую балладу» Фейхтвангера?) и расселились во Франции, Италии, Греции, Турции и Сирии.

Вторая — светлолицые, светлокожие (а часто и светлоглазые) и более склонные к наследственным болезням ашкеназы. Они появились на Рейне в VIII веке н. э. — но было неизвестно, откуда. Были предположения, что это хазары, принявшие иудаизм. Ашкеназы жили в Германии (вспомним «Еврея Зюсса» того же Фейхтвангера), а позже распространились по всей Восточной Европе. Почти все ашкеназы, жившие в Германии и на оккупированных ею во время Второй мировой войны территориях, были уничтожены в холокост. Многие из оставшихся в живых оказались в Израиле и США.

Сефарды и ашкеназы традиционно находятся в некотором антагонизме. Даже селясь рядом, они редко вступают в смешанные браки; различается произношение слов на языке молитвы (иврите) и религиозная практика. Моя подруга Авива, сефард из Иерусалима, замужем за ашкеназом. Ее иногда подначивают знакомые рыночные торговки: как это он на тебе женился — может быть, он инвалид и не мог рассчитывать на «полноценную» невесту? Авива отвечает с усмешкой: «Ну, он носит очки…» Особенно яркие проявления расизма наблюдаются у ашкеназов — выходцев из бывшего СССР: многие из них откровенно презрительно относятся к «этим черным» и явно не чувствуют себя одним с ними народом.

И вот один из наиболее обсуждаемых в СМИ результатов нового исследования: ашкеназы оказались генетически гораздо ближе к сефардам, чем считалось. Разошлись эти две группы относительно поздно. В обеих доминируют ближневосточные гены, их около 70%. В обеих группах есть и примесь генов французов, итальянцев и сардинцев — 20–30%: их явно унаследовали еще до разделения евреев на сефардов и ашкеназов. Но когда и как это разделение произошло?

На мой вопрос два автора статьи в Human Genetics — профессор Гарри Ортерер и профессор Гил Атцмон — ответили одинаково: «По нашим выкладкам, ашкеназы и сефарды расстались около 60 поколений назад, то есть примерно 1200 лет назад». Ашкеназы, напомню, появились на Рейне как раз в VIII веке. Теперь можно быть уверенным, что ашкеназы — просто потомки южноевропейских евреев, которые двинулись вниз по Рейну. За последующие века ашкеназы получили небольшую примесь североевропейской крови (по новым данным, это около 7,5%), но авторы считают это вторичным наслоением, никак не говорящим об их происхождении от северных европейцев.

Изучение геномов ашкеназов подтвердило один установленный ранее факт: примерно 1000 лет назад эта группа прошла через своего рода «бутылочное горлышко» — их популяция крайне сократилась. Авторы публикации в Nature еще несколько лет назад установили, что половина сегодняшних ашкеназов происходит всего от четырех женщин, живших в Европе 1000 лет назад. Из-за близкородственного скрещивания у ашкеназов так распространены генетические заболевания. Авторы публикации в Human Genetics подтверждают эти выводы. По их геномным расчетам, в последние столетия ашкеназы очень быстро набирали численность: к XV веку их было уже не менее 50 тысяч, к началу XIX века — 5 миллионов (эти расчеты ценны, поскольку у историков нет исчерпывающих переписей для этих периодов).

Нарисовав картину родственных отношений между разными группами евреев, авторы говорят и об их соседях по этнографическому ландшафту. Как и было принято считать, ближайшие «родственники» евреев — бедуины, друзы, палестинцы. Последняя деталь: геномы индийских и эфиопских евреев, как оказалось, несут лишь остаточные следы их ближневосточного происхождения — эти колена растворились в местном населении, и их еврейство является не этнической, а культурной чертой.

Сегодня мы увидели, как генетика рассказывает историю народов. Еще интереснее, когда она рассказывает историю конкретных семей. Например, авторы публикации из Nature несколько лет назад научились находить по генетическим чертам среди сегодняшних евреев потомков коэнов — касты первосвященников древнего Израиля. Об этом они захватывающе интересно рассказали Маше Гессен в интервью для ее книги Blood Matters (эту и другие истории из этнической генетики я охотно изложу в комментариях).

Да что там коэны — эти исследования ставят каждого жителя Земли перед вопросом: касается это меня или нет? Моя жена — сероглазый, белокожий, веснушчатый потомок раввинов с Западной Украины — говорит, что все это ее нисколько не интересует. Она и так знала от родителей о своей национальной принадлежности и не видит тут ничего нового. Мне при том же происхождении, но, может быть, более левантийской конституции, наоборот, ужасно понравилось подтверждение моей бедуинской сущности — я ничего так не люблю, как сидеть со слегка отвисшей челюстью на жарком Синае и смотреть на горизонт. Теперь я знаю, что просто создан для этого.

А вы хотите уже завтра узнать все о прошлом вашей семьи? Чтобы генетики рассказали вам, что ваши предки тоннами ели рыбу или, наоборот, скакали на конях по монгольским степям? Ненавидели жару или происходили из династии древнеегипетских жрецов? Или что ваша прабабушка наврала бабушке с три короба, и на самом деле не было у вас в роду никаких польских графов?

Меняет ли это что-то в том, кто мы, сегодня?