Бывшая прославленная фабрика Брокара, по выражению работницы картонажного цеха Евдокии Уваровой, "перешла в собственность всего народа". Такая же участь постигла и фабрику Альфонса Ралле.

 

 

В марте 1919 года советское правительство переехало в Москву.  Шла Гражданская война, которая завершилась разгромом армии генерала Врангеля в Крыму в ноябре 1920 года. На протяжении двух лет разрухи и Гражданской войны фабрики вырабатывали только мыло для красноармейцев. Но возродить парфюмерную промышленность в том виде, в каком она существовала до революции, оказалось уже невозможным. Многие хозяева уехали, здания были или разрушены, или перепрофилированы. В 1920 году на заседании Совнаркома под председательством Ленина рассматривался вопрос о ликвидации парфюмерной фабрики Брокара, на этом настаивали многие члены Совета народных комиссаров.

 

 

 

 

Председателя фабрично-заводского комитета Дуню Уварову рабочие уговорили поехать к Ленину. Сырье и оборудование рабочие охраняли все годы войны. Но правительству потребовалось здание фабрики для "Гознака". Будущее парфюмерной промышленности в России решили четыре человека: бойкая Дуня Уварова, председатель  "Центрожира" В. Таратута, некий Маркузо - главный инженер "Центрожира" - и Ленин. Глава Совнаркома принял всех, выслушал просьбу сохранить одну из лучших в Европе фабрик. Через неделю Дуня Уварова выступала на заседании Совнаркома. И хотя фабрику решено было сохранить, на деле с ней пришлось расстаться.

 

 

 

Рекламный плакат ТЭЖЭ. 1920-е.

 

 

Из Петрограда необходимо было перевести в Москву Монетный двор, и другого подходящего здания, кроме фабрики Брокара, не отыскали. Но рабочим деваться было некуда - требовалось хотя бы восстановить соседнее здание, относившееся до революции к обойной фабрике Сладкова. Всероссийский совет народного хозяйства (ВСНХ) выделил средства и инженера. На год (1920-1921) Дуню даже назначили директором, но времена стали быстро меняться.

 

В 1921 году был создан Союзный трест высшей парфюмерии, жировой, мыловаренной и синтетической продукции ("Жиркость"). В него вошли: завод № 1 "Стеол", завод № 2 "Красный мыловар", завод № 3 маслобойный, завод № 4 (бывший Ралле, бывший мыловаренный, а затем получивший название "Свобода"), завод № 5 (с 1925 года - "Новая заря"), завод № 6 "Клейутиль". Всего рабочих на этих предприятиях было 3561 человек. При этом перед революцией только у Брокара трудилось около 2 тыс. рабочих и служащих. парфюмерная отрасль России сократилась приблизительно в 10-15 раз. Вот какие сведения приводит  коллекционер и писатель  Вениамин Кожаринов: "В начале ХХ века на парфюмерно-косметическом рынке доминировали около 80 иностранных компаний...  Им противостояли  30 российских фирм, не считая совсем мелких". 

 

 

 

Флаконы  из-под продукции ТЭЖЭ (уксусная эссенция "Центросоюз", духи "Камелия", пробник духов "Манон"). 1920-1930-е.

 

 

Между 1925 и 1937 гг. трестом "Жиркость" заправляла Полина Жемчужина (жена Вячеслава Молотова - члена правительства). До нее "Жиркостью" руководил некий Норкин. Все это были непрофессиональные, случайные люди, но сама жизнь, здравый смысл изменили и отношение к парфюмерии, и ассортимент производимых изделий. Появились выдвиженцы "из простых", которые стремились постичь профессию парфюмера. Впервые старые, оставшиеся в Москве "носы" (специалисты по созданию парфюмерных композиций) начали привлекаться на советскую службу и обучать новых специалистов. Так вошел в историю  советской парфюмерии выдающийся московский француз Август Ипполитович Мишель. 

 

Август Мишель стал известен тем, кто интересуется отечественной историей. Молчание наконец-то прервано и часть истины восстановлена. Доподлинно известно, что Мишель был потомком француза, приехавшего в Россию из Нормандии в XVIII веке. 

 

 

 

Именно Август Мишель  создал лучшие в России духи, являющиеся символом русско-французской парфюмерии - "Красную Москву". Есть еще один московский француз, сотворивший другой легендарный аромат. Но духи эти, навеянные русской северной природой, были произведены во Франции. Это "Шанель № 5", а парфюмера звали  Эрнест Эдуардович Бо. Как И Мишель, он в свое время служил у Ралле.

 

 

 

Э. Э. Бо. Фото ок. 1903-1905.

 

 

В 1965 году по случаю 100-летия фабрики "Новая заря" состоялись отраслевые торжества, но Августа Мишеля ни разу не вспомнили добрым словом. В воспоминаниях его самого успешного ученика Павла Иванова описаны кое-какие подробности обучения у маэстро, и представляют большой интерес.Также пишет о нем журналист  М. Лоскутов, бравший у него интервью в 1930-х гг.

 

 

 

"Шанель № 5". Постер Энди Уорхола. Середина 1980-х.

 

 

Статья Лоскутова отчасти проясняет вопрос о том, почему великий парфюмер после всех исторических потрясений остался в России. Лоскутов пишет, что Мишель сначала потерял свой французский паспорт, потом долго не мог его восстановить, а когда все уладилось, почему-то не уехал (возможно, по семейным обстоятельствам) или паспорт у него украли. Жил Мишель вроде бы в Марьиной Роще.

 

 

 

Советский парфюмер Елизавета Чебышева рассказывала, что в 1970-х годах на фабрике говорили, будто во время войны Мишель с семьей находился в эвакуации то ли в Свердловске, то ли в Ташкенте. Председатель Союза  французских переселенцев  В. Егоров-Федосов предполагает, что Мишель мог сменить свою французскую фамилию на славянскую. Во всяком случае, все поиски его потомков никаких результатов не дали. Поистине "судьба загадочна, жизнь бренна, слава непостоянна"...

 

 

М. С. Колева

"Советский стиль. Парфюмерия и косметика"