Вниманию школьника! Внеклассное чтение по истории России начала XX века.     Повесть о Ленинской школе в Лонжюмо - небольшом городке Франции, -  где обучались русские рабочие, будущие активисты   революционного движения в России. А также  о судьбе местного мальчишки, который был восхищен русскими, ненадолго посетившими его родной город, но изменившими  его жизнь.     О наиважнейших событиях того времени в повести  рассказывается очень просто,  доходчиво, емко, энциклопедично. Повествование не лишено романтики, представляя главных героев - детей и взрослых. Великолепные иллюстрации, выполненные художником С. Трофимовым.

    Живи он где-нибудь в российской деревеньке, его прозвали бы Сорвиголовой. И дома, в чужедальних от нас краях, за ним с малых лет повелось похожее прозвище, а говорилось оно по-своему: Касе-Ку.
   Касе-Ку был шустрым мальчонкой, все бегом, всюду бегом. Товарищей тьма. Но теперь на игры и веселье у него оставалось времени не много.
   Отец раным-рано уходил на кожевенный завод: "заводишко" - язвили видавшие виды старики.
   Немного позднее, в назначенный час, Жюстена поднимал будильник. Они с отцом пуще глаза берегли его. Во-первых, мамина память, она получила его среди немногих предметов, выделенных ей в приданое. Во-вторых, без его звонка Жюстен спал бы до обеда. Впрочем, обед еще надо сварить. Кто его сварит? Жюстен. Все домашние дела на нем.
   Наскоро уплетя сухую булку с чашкой остывшего кофе, он несется в школу...

Жюстен домывал кастрюлю после обеда, когда прибежал Андрей.
   - Жюстен! Жюстен! Знал бы ты! Нет, не скажу, ну же, быстрее, сам увидишь. И там не скажу, сам угадывай.
  Касе-Ку снял с гвоздя соломенную поношенную донельзя шляпу с широченными полями, она надевалась в особенно жаркие дни. Нынче день стоял особенно жаркий, солнце немилосердно пекло, раскаленная земля через подошвы жгла ноги.
   - Не спрашивай, не спрашивай! - торопливо лопотал на ходу Андрей.
   - Не подумаю спрашивать, - небрежно бросил Жюстен, хотя любопытство его разбирало.
   - К Влади... - Андрей спохватился, - к месье Ильину приехали еще люди.
   - Из Парижа?
   - Нет, из России.
   - Из Рос-сии? Так далеко? Там морозы, бураны, бывают май и лето. В России много рек и теплых и холодных морей и...
   Наш школьный учитель рассказывал, французскую армию императора и знаменитого полководца Бонапарта победили в России морозы.
   - Мало смыслит твой школьный учитель. Кто Кутузов, не знаешь? Эге... Русский полководец, познаменитее твоего Бонапарта.  Кутузов и русские солдаты победили бонапартову армию. Морозы, правда, помогли, но главная сила солдаты.
   - Может, ты тоже русский? - начал догадываться Жюстен.
   Андрюша смутился. Он прекрасно знал, что такое конспирация, и если скажет про себя, что он не русский, а француз, это не будет враньем - конспирация требует тайны. А надо ли скрываться? Он не успел переговорить об этом с мамой, мама не предупредила его...

    Русские рабочие, приехавшие в столицу Франции, подивившись шумной  оживленности парижских улиц, праздничности зданий, богатству витрин, с волнением и робостью поднимались по винтовой лестнице на третий этаж к Ленину. К тому времени Лениным было написано много статей, брошюр и замечательных книг о партии, революционных задачах пролетариата, революции.
   Ленина знали  социалисты многих стран и, конечно, русские рабочие. Знали и глубоко уважали создателя нашей партии. А увидели впервые. Обыкновенный, крепкого сложения, невысокого роста человек. Нет, не обыкновенный. Неотразимо влекущий одухотворенностью облика, особенно взгляда, проницательно-умных, живых, добрых глаз.
   Ленин встретил их добро и весело. И сразу им стало легко и свободно в скромной квартирке.
   Они не знали, никто не знал, настанет время, Французская коммунистическая партия купит у владельца дома эту квартиру, в ней будет открыт музей В. И. Ленина, известный и почитаемый передовыми людьми всего человечества.

    ...Накануне устроили ужин. Тетя Катя Мазанова напекла пирогов, наготовила кушаний.
   - Бесподобный салат! - расхваливали гости, еще не сев за стол, пока лишь поглядывая на блюдо с овощами, искусно украшенное зеленью. Тетя Катя - кулинарка и домохозяйка бесподобная. Застелила белой скатертью, вернее, чистыми простынями, сдвинутые столы. Дети собрали луговые цветы. Тетя Катя расставила их в кринках на столах. В комнате стало уютно, как на семейном празднике. Все принарядились: у того зеленая веточка, у того голубенький глазок цветка глядит из нагрудного пиджачного кармашка. Андрюша, Стрекоза и Мишель, конечно, не последние участники праздника; есть чем полакомиться, тетя Катя и с вареньем напекла пирожков.
   - Мамочка,  можно позвать Жюстена?
   - Не стоит, Андрюша. У нас русский вечер, ведь Жюстен не понимает язык.

   Хорошо было на прощальном вечере. У иного сквозь веселье раздумьем затуманит глаза: "Расстаемся, придется ли свидеться?"
   Но прочь тревожные мысли!
   - Товарищи, споем, - предложил кто-то.
   Какая встреча друзей обойдется без песни?!
   И вольно, озорно и призывно, вырываясь в открытые окна, полилось над поселком, лугами, рекой.
Из страны, страны далекой,
С Волги-матушки широкой,
Ради славного труда,
Ради вольности высокой
Собралися мы сюда.

Помним холмы, помним долы,
Наши храмы, наши села...

Под окнами сошлись жители Лонжюмо. Слушали. Душевное пение русских будило в сердце добрые чувства, хотелось жалеть и любить. Иные женщины передником вытирали глаза.
   Тут и Жюстен вертелся в толпе.
   - Я их знаю, они хорошие. Эх, остались бы у нас навсегда! - толковал он, прикидывая между тем, как бы пробраться к русским на праздник.
   А там пели и пели, пока Владимир Ильич, сам подпевавший хору, не сказал:
   - Друзья, завтра отъезд. Пора расходиться...

   Когда они с дядюшкой Гюставом возвращались домой, Жюстен говорил, говорил, не смолкая. Рассказывал о далеких - ему казалось, далеких - счастливых днях в Лонжюмо. Об Андрэ, Стрекозе, товарище Петре и о Ленине. Он видел Ленина. Много раз видел Ленина.
   - Он добрый. У него привычка, встретишься ненароком на улице или возле школы, возьмет и взъерошит волосы у Андрэ и у меня. И засмеется. Будто простой, самый обыкновенный. И прокатиться на своем велосипеде давал, добрый... А пели русские так прекрасно, лучше монахинь в костеле. У них особенное русское пение...
   Дядюшка Гюстав слушал Жюстена. А потом сказал:
   - Если бы я верил в бога, подумал бы, мне тебя послал бог. Сына ты мне не заменишь, но хорошо, когда к несчастному старику под конец жизни приходит молодой друг. Да такой разговорчивый.
   Спустя некоторое время дядюшка Гюстав раздобыл книгу Максима Горького, переведенную на французский язык. Они с Жюстеном читали ее на кухне вслух. Мадам Луиза в комнате пела свою колыбельную песню без слов, а они читали на кухне "Мать" Горького.
   Жюстен понял, какие науки изучали русские учителя в Ленинской школе Лонжюмо. Многое понял.
   Наступит 1917 год. Газеты всего мира сообщат о совершившейся в России революции. Создалось новое государство - РСФСР, что означает Российская Социалистическая Федеративная  Советская Республика. Главой нового, Советского государства стал Ленин.
   К тому времени Жюстен был подсобным рабочим автомобильного завода. Мечтал полностью освоить устройство машины, освоил и лет через десять был уже опытным мастером сборки. Когда в 1920 году образовалась Французская коммунистическая партия, бывший Касе-Ку стал коммунистом. Товарищи охотно слушали его воспоминания о Ленине, им нравилась горячность Жюстена и нежная преданность "месье Ильину"...

   Повесть была опубликована в журнале "Пионер" - 1980-е годы.