_____________________________________________

- 1 - 2 - 3 - 4 - 5 - 6 - 7 - 8 -

   Александр Барков
   Рис. М. Петрова

 1812 год

   В двенадцатом году шестисоттысячная армия Наполеона Бонапарта двинулась на Россию.
   Победы в Европе вскружили императору голову. Он заявил генералам, что через три года раздавит Россию, как орех, и станет господином мира: "Если я возьму Киев, я буду держать Россию за ноги; если я захвачу Петербург, я возьму ее за голову; если я займу Москву, я поражу Россию в самое сердце".
   "Тучи бедствий, - тревожился Денис Давыдов, - разразились над дорогим Отечеством нашим, и каждый сын его обязан был платить ему всеми своими силами и способностями".
   В те суровые дни каждый, кто мог носить оружие, шел в ополчение.
   Давыдов, которому исполнилось уже двадцать восемь лет и который по-прежнему состоял адъютантом князя Багратиона, твердо решил оставить службу в штабе. Князь одобрил его желание и направил рапорт военному министру.
   Восьмого апреля Давыдову присвоили чин подполковника с назначением его командиром первого батальона Ахтырского гусарского полка.
   Война вспыхнула в начале лета. Погода была переменчивая. Ясные, солнечные дни гасли, сменялись пасмурными и холодными. Лили проливные дожди, бушевал ветер. Затем вслед за непроглядной сыростью и прохладой вновь установилась жара.

   Русские войска, значительно уступающие по численности армии Наполеона, отступали. Ахтырский гусарский полк находился в арьергарде армии Багратиона, отходившей к Могилеву. Давыдов участвовал в сражениях под Миром, под Романовом, под Дашковом, во всех жарких схватках вплоть до Гжатска. Искусно маневрируя, генерал Багратион вывел свои войска из окружения и, соединившись с 1-й русской армией под командованием Барклая де Толли в Смоленске, оказал французам грозное сопротивление.
   В то время царь Александр I вынужден был под давлением общественности назначить командующим всей русской армией замечательного полководца Михаила Илларионовича Кутузова.
   Неудачи наших войск Денис Давыдов переживал очень глубоко. При отступлении он видел, как крестьяне смело защищали  свои дома и села от неприятеля, как люди закапывали в землю мешки с зерном, жгли избы, резали и угоняли в глухие леса скот. А отдельные храбрецы объединялись в небольшие группы, вооружались топорами, вилами и насмерть забивали французских солдат и офицеров, отставших от своих частей. День ото дня накаляясь, закипала в тылу врага народная война.
   Все это видел подполковник Денис Давыдов. "Буду просить себе отдельную команду, - размышлял он. - В ремесле нашем тот только выполняет свой долг, который переступает за черту свою, не равняется духом, как плечами, в шеренге с товарищами, на все напрашивается и ни от чего не отказывается".
   Он задумал устраивать засады в опустошенных врагом селах и деревнях, нападать и отбивать у французов обозы с продовольствием, брать в плен отставших от основных частей мародеров-грабителей, перехватывать курьеров императора...
   - Князь! - сказал Давыдов. - Будьте уверены: тот, который пять лет сряду носит звание адъютанта Багратиона, тот поддержит честь сию со всею ревностью, какой бедственное положение любезного нашего Отечества требует.
   Багратион понимал выгоды партизанской войны.
   - Дельно, очень дельно! - похвалил он Давыдова. - Нынче же пойду к светлейшему и доложу ему суть дела.
   Но в тот день фельдмаршал Кутузов был занят и никого не принимал. Давыдову пришлось ожидать решения до следующего дня. Между тем армия наша уже подошла к Бородину. И перед взором гусара предстали дорогие сердцу места, где прошла его юность.
   На холме, где он охотился на зайцев и играл в военные игры, закладывался теперь редут генерала Раевского. Колосились несжатые нивы, а среди них грозно сверкали ряды штыков. Белым парусом выглядывала из-за холмов церковь. В знакомом, чуть позолоченном осенью лесу, за пригорком, устроили засаду егеря. Солдаты разбирали избы и заборы Бородина, Семеновского, Горок для постройки биваков. Дом отеческий был разрушен и сожжен.
   Горькие раздумья Дениса Васильевича, кутавшегося в бурку, с неизменной трубкой в зубах, прервал окрик вестового:
   - Где подполковник Давыдов? Его требует к себе князь Багратион!
   Оказалось, князь вел беседу с фельдмаршалом Кутузовым и доложил ему о перспективах партизанской войны.
   Кутузов готовился к генеральному сражению - предстоящая битва у Бородина была, по существу, битвой за Москву - и поначалу отмахнулся было от предложения Багратиона, сочтя его недостаточно серьезным. Но затем, призадумавшись, вымолвил:
   - Что ж... Ежели ты считаешь это полезным, пускай Давыдов возьмет пятьдесят гусар и полторы сотни казаков. Только на верную гибель обрекает он себя, бесшабашная головушка.
   - Иду и с этим числом... Берусь! - с уверенностью воскликнул подполковник, узнав мнение Кутузова. - Авось, открою путь большим отрядам.
   - Я на тебя надеюсь! - Багратион обнял Давыдова, крепко пожал ему руку. Князь снабдил его картой Смоленской губернии и собственноручно написанной инструкцией о партизанских действиях.
   Сразу же после Бородина русская армия начала отходить к Москве. А отряд Давыдова в пятьдесят гусаров и восемьдесят казаков при трех офицерах темными, дремучими лесами стал пробиваться в глубокий тыл неприятеля. Так началась полная опасностей, смелых вылазок, засад и нападений на французские гарнизоны партизанская жизнь Дениса Давыдова.

 Штурм Царева-Займища

   Отряд Дениса Давыдова появлялся на Смоленской дороге то тут, то там. Казачья разведка донесла, что в селе Царево-Займище остановился транспорт неприятеля со снарядами, но сколько человек в охране, никто толком не знал.
   Вечер выдался на редкость ясным, холодным. Накануне проливной дождь прибил пыль к земле. Казаки ехали по глухой, едва приметной лесной тропе молча. Сквозь редину неожиданно заметили разъезд неприятеля. Французы не спеша спускались в овраг, направлялись к селу.
   - Надобно взять языка! - отдал приказ Давыдов. - Кто пойдет?
   Первым назвался удалой казак Крючков.
   - Будь осторожен, - предупредил его Давыдов. - В случае погони дай знать свистом.
    Двадцать доброконных казаков во главе с урядником Крючковым стали тихо спускаться в овраг, готовя удар по французам с тыла, а десять других пошли в обход.
   В течение двадцати минут разъезд неприятеля был окружен. Французы, видя безвыходность своего положения, сдались без боя.
   На допросе пленный унтер-офицер сказал, что в селе, где находится транспорт со снарядами, двести пятьдесят человек конницы.
   - Значит, французов вдвое более, чем нас, - подсчитал Давыдов и обратился к партизанам: - Едем тихо, опушкой. В село врываемся ночью и крушим сонного неприятеля. Да так, чтобы небу жарко стало!
   Французы были застигнуты врасплох. Лишь нескольким солдатам удалось бежать и скрыться в лесу. Ночной штурм Царева-Займища закончился успешно. В плен сдались сто девятнадцать рядовых и два офицера. Партизаны захватили десять телег  провиантом и несколько фур с патронами и ружьями.

 

- 1 - 2 - 3 - 4 - 5 - 6 - 7 - 8 -