КОРОЛИ ВЕЛИКОБРИТАНИИ: ФИЛИПП II

Филипп II (исп. Felipe II, 21 мая 1527 — 13 сентября 1598) — король Испании из династии Габсбургов. Сын и наследник императора Священной Римской империи Карла V (он же король Кастилии и Арагона Карл (Карлос) I), Филипп с 1554 года был королём Неаполя и Сицилии, а с 1556 года, после отказа своего отца от престола, стал королём Испании, Нидерландов и обладателем всех заморских владений Испании. В 1580 году присоединил также Португалию и стал её королём (как Филипп I, порт. Filipe I).Родился и вырос Филипп в Кастилии.

Отец был императором Священной Римской империи и наследником габсбургских земель, а с 1516 года — также королём Испании и правил, всю жизнь неутомимо путешествуя по Европе и Северной Африке. Из политических соображений Филипп рос в Испании. Восстание комунерос, которое Карлу пришлось подавлять в начале своего правления, ясно показало королю, что в его государстве испанские интересы требовали особого внимания. Поэтому, с видами на добрососедские отношения и возможное наследство, в 1526 году он взял в супруги Изабеллу Португальскую и оставил родившегося в следующем году престолонаследника воспитываться в Испании. Так что Филипп, первый и единственный законный наследник испанского короля Карлоса I, германского императора Карла V, провёл детство и юность, по существу, в двух городах, Толедо и Вальядолиде. До семи лет Филипп рос в кругу семьи с матерью и сестрой Марией. Отец приезжал в Испанию лишь ненадолго: в 1527—1529, 1534, 1537—1539 и 1541—1543 годы, остальное время государственные дела требовали его присутствия в Италии, Германии и, прежде всего, в Нидерландах. Когда умерла мать, Филиппу не было и двенадцати. В безмятежной обстановке детских лет у него развилась глубокая любовь к природе. Впоследствии, на протяжении всей жизни, выезды на природу, рыбалка и охота сделались для него желанной и лучшей разрядкой после тяжёлых рабочих нагрузок. Филипп с детства отличался глубокой религиозностью. Любил также музыку и придавал большое значение тому, чтобы приобщить к ней и своих детей. Письма Филиппа, которому было уже за пятьдесят, из Лиссабона, где ему пришлось провести два года без своих маленьких детей, показывают его любящим отцом: он переживает за здоровье малышей, интересуется первым зубом сына и беспокоится о том, чтобы тот получил книжку с картинками для раскрашивания. Возможно, в этом сказалась теплота, которую он с избытком получил в свои детские годы. В 1535 году для семилетнего Филиппа был создан собственный двор, состоявший примерно из 50 детей испанских дворянских фамилий. С этого двора для Филиппа началась широкая программа образования и воспитания.

Император лично выбирал учителей и воспитателей, которые, между прочим, ориентировались на написанный Эразмом Роттердамским в 1516 году трактат «Воспитание христианских принцев». Главными учителями Филиппа стали Хуан Мартинес Силесео и Кристобаль Кальвет де Эстрелья, оба — учёные с именем. Воспитателем к принцу был приставлен Хуан де Сунига, доверенный советник императора. Если последний руководил двором принца с суровостью, то Силесео, скорее, был мягким учителем. Под руководством наставников у Филиппа на всю жизнь развилась любовь к чтению. К моменту смерти его личная библиотека насчитывала 14 000 томов. Среди книг, которые читал Филипп II, рядом с многочисленными классическими авторами, были Эразм, Дюрер, Коперник, Мирандола и многие другие — был даже Коран. Но в этом разностороннем и основательном образовании были упущены современные иностранные языки, что, учитывая размеры державы, впоследствии явилось ощутимым недостатком. Немецким Филипп вовсе не владел, по-итальянски и по-французски мог ещё кое-как читать, но, главное, совершенно не говорил по-нидерландски.

Однажды это даже привело к конфузу: в 1555 году Филипп принимал от отца Нидерланды и после первых слов вынужден был прервать свою франкоязычную речь, которую пришлось дочитать кардиналу Гранвеле. Приобщение к правлению и участие в нём[править | править вики-текст] Филипп II и его отец Карл V Филипп II в парадных доспехах Тем не менее, император пытался лично, посредством писем и специальных инструкций от 1539, 1543 и 1548 годов, наставить сына в вопросах образа жизни регента, а также управления. Карл указывал ему на большую политическую ответственность и необходимость надежд на Бога. Он призывал Филиппа к справедливости и соразмерности во всех решениях, побуждал его защищать старую веру, ни при каких обстоятельствах не допускать в своё королевство еретиков и, при необходимости, преследовать их с помощью Инквизиции. Карл разъяснял ему политическую конъюнктуру в своём государстве и в Европе, особенно при этом настаивая, чтобы Филипп в государственных делах не попадал в зависимость от отдельных советников и сохранял суверенитет в монарших решениях. Годы первого регентства Филиппа (1543—1548) стали для него первой и важнейшей практикой в испанской политике. Поддерживаемый опытной верхушкой Советов, а также постоянно согласуя все вопросы с отцом, Филипп выполнял двойную функцию. С одной стороны, он действовал как ответственный регент Испанского королевства. Поэтому, соблюдая испанские интересы, Филипп в 1543 году женился на дочери португальского короля, Марии, которая, впрочем, умерла спустя два года после рождения сына, Карлоса. С другой стороны, Филипп должен был внимательно следить за действиями отца в Германии, чтобы иметь возможность мобилизовать для дорогостоящей имперской политики ресурсы Испании, особенно денежные средства.

Когда в 1547 году Карлу наконец удалось одолеть протестантов в империи, он поднялся на вершину своего могущества. Это, а также то обстоятельство, что сын его брата Фердинанда, которого прочили в императоры, симпатизировал протестантству, побудили императора к тому, что он решился готовить Филиппа на императорский престол. Сыну было велено прибыть в Германию и Нидерланды. Только в 1559 году Филиппу суждено было окончательно вернуться в Испанию, так что 1548—1559 годы стали для него прекрасной школой европейской политики. Итак, осенью 1548 года с более чем двухтысячной свитой Филипп покинул Испанию и отправился в Италию, где сделал остановки в Генуе, Милане, Мантуе и Триенте; затем, переправившись через Альпы, он посетил Мюнхен, Шпейер и Гейдельберг, затем через Люксембург достиг Брюсселя, где встретился с отцом. Путешествие сопровождалось бесконечными празднествами и пирами, в которых Филипп, достигший двадцати одного года, принимал живое участие. Тогда же, присутствуя почти год (с июля 1550 по май 1551) на Аугсбургском рейхстаге, он познакомился со своим дядей, королём Фердинандом I, с его сыном и наследником Максимилианом, а также с важнейшими князьями империи. В предшествующем году Филипп объехал Нидерланды для ознакомления со страной, которую научился ценить. Впечатления, вывезенные из Нидерландов, повлияли впоследствии на архитектуру возводимых им зданий и парков в Испании, в планировке которых он принимал самое деятельное участие. Полюбилась ему и нидерландская живопись; скоро в его коллекции было 40 картин одного только Иеронима Босха. В эти годы Филипп полюбил Нидерланды, которым, впрочем, суждено было стать самым «больным местом» его правления.

В 1551 году Филипп на три года вернулся в Испанию и попытался оттуда действовать предельно самостоятельно, чтобы поддержать отца против восстания германских князей, впрочем, тщетно. Карл V и, соответственно, Филипп, утратили власть в империи. Королю Фердинанду I и его сыну Максимилиану удалось отстоять там свои интересы против ставшей теперь испанской линии Габсбургов. Карл в конце концов уступил своему брату австрийскую вотчину и императорство в Германии, но обеспечил своему сыну Филиппу итальянские и нидерландские владения. Последние он надеялся стратегически защитить путём женитьбы Филиппа в 1554 году на значительно старшей по возрасту королеве Марии (Тюдор) Английской. С этой целью Филиппу было передано Неаполитанское королевство, и он переселился в Лондон. Для понимания Филиппа как правителя важно, что он совершенно серьёзно считал себя ответственным перед Богом за спасение душ своих подданных. Филипп видел себя королём Испанского государства, главой дома Габсбургов, а также властителем Нидерландов и императором Священной Римской империи. Высшая его цель состояла в сохранении и приумножении владений дома Габсбургов, защите их от турок, сдерживании Реформации и борьбе с её приверженцами путём реформы католической церкви в Европе. Имея принципиально те же цели, что и его отец, Филипп изменил и модернизировал инструменты и методы осуществления своей политики. В противоположность Карлу V, он управлял всей своей державой, по сути, из одной постоянной резиденции; за время своего правления он только два года провёл в Португалии, после того как в 1580 году ему удалось вступить на португальский трон. В отличие от отца, он также не участвовал в военных походах, предоставив это своим генералам. В 1561 году Филипп избрал своей резиденцией Мадрид, вблизи которого по его распоряжению в период с 1563 по 1586 год был возведён Эскориал — символический центр его владычества, сочетавший в себе королевскую резиденцию, монастырь и династическую усыпальницу. С переносом двора и центральных органов власти в Мадрид Филипп осуществил для Испании то, что во Франции и Англии уже было завершено. С этого момента Мадрид стал превращаться в испанскую столицу. Стиль правления Филиппа был авторитарным и бюрократическим. Следуя советам отца, он следил за тем, чтобы не попасть в зависимость к отдельным советникам. Только немногих представителей высшей испанской аристократии, например, герцога Альбу, привлекал Филипп в центральные органы управления для решения внешнеполитических и военных вопросов.

На грандов же он возлагал обязанности вице-королей и послов при европейских дворах, удаляя их, впрочем, от центров власти. Главными помощниками Филиппа в Испании были, в основном, учёные правоведы, часто духовного звания, получившие образование в ведущих университетах и коллежах Кастилии, в первую очередь в Саламанке и Алькала-де-Энарес. При выборах в Советы и, в особенности, при назначении ответственных чиновников король принимал решение после тщательных консультаций и всегда лично. Важнейшими центральными органами власти были Советы, которые развивались в Кастилии со времени Католических монархов из Королевского совета с конца XV века и усовершенствовались Карлом V. Часть Советов обладала весьма ёмкими функциями, как то: Государственный совет — важнейший орган решения внешнеполитических дел всей державы; Финансовый совет, ответственный за решение финансовых вопросов; окончательно оформившийся лишь при Филиппе Военный совет. Надрегиональную компетенцию имел, прежде всего, созданный ещё в 1483 году Совет Инквизиции, который, тем самым, стал важнейшим центральным органом монархии Филиппа. Другие совещательные органы имели преимущественно региональную компетенцию, например Советы Кастилии, Арагона и заморских территорий. В 1555 году из Совета Арагона выделился в самостоятельный орган Совет Италии. Совет Португалии (1582) и Совет Нидерландов (1588) Филипп создавал при появлении нового круга задач и, соответственно, возникновении чрезвычайно актуальных проблем. Коллегиально организованные совещательные органы обладали административными, законодательными и судебными функциями. Это были органы власти, помогавшие королю находить решения и служившие для обмена мнениями. Сам Филипп крайне редко принимал участие в заседаниях Советов. Как правило, совещательные органы представляли свои варианты решения письменно в форме рекомендаций. Посредником служил ответственный секретарь, также член Совета. С восьмидесятых годов таких секретарей объединили в хунту, которая превратилась в важнейший орган правления при Филиппе. Отдельные хунты, в состав которых входили представители различных ветвей власти, создавались уже в шестидесятые годы для организационного решения сложных вопросов.

Принцип работы Филиппа при общении с совещательными органами, секретарями и прочими ответственными чиновниками, работавшими на него — «разделяй и властвуй». Советы собирались отдельно друг от друга, даже секретари и узкий круг сотрудников часто бывали не полностью информированы, хотя первый секретарь, одновременно являвшийся связующим звеном с Государственным советом, в силу своих функций мог находиться в более выгодном положении. Король относился к своим чиновникам подозрительно, и был заинтересован в поддержании напряженности между ними. Ежедневно Филипп просматривал кипы документов; его заметки на полях и поныне служат тому убедительным доказательством. Он требовал, чтобы его постоянно держали в курсе всех событий во всех частях державы. Из некоторых его писем явствует, что он засиживался за бумагами до глубокой ночи, покидая рабочий стол лишь тогда, когда чувствовал крайнюю усталость и изнурение. Процесс принятия решений во время правления Филиппа, разумеется, был длительным и тяжким; при этом надо учитывать, что потоку новостей из широко разбросанных частей империи приходилось проделывать огромный путь. В конце концов все информационные каналы замыкались на Филиппе. Все важные решения он желал выносить лично и только после тщательной обработки всей поступившей информации. Король был в высшей степени суверенным центром вынесения решений. Если кто-либо из его окружения пренебрегал своими административными и служебными обязанностями, использовал своё положение для личного обогащения, препятствовал осуществлению высших политических, династических или религиозных целей короля, то Филипп без колебаний лишал его должности и удалял от двора, подчас показательно. Так, например, он уволил своих секретарей Франсиско де Эрасо и Антонио Переса и отдал их под стражу. Герцог Альба время от времени терял доверие короля и своё положение при дворе из-за своей политики в Нидерландах и самоуправства.

Более того, своего тогда единственного наследника, дона Карлоса, который был психически тяжело болен и попал под подозрение в сотрудничестве с нидерландскими повстанцами в 1568 году, Филипп арестовал. Вскоре после этого дон Карлос скончался, что спасло Филиппа и Испанию от назревавшего глубокого внутри- и внешнеполитического кризиса. Заслуживает внимания общественный резонанс, который получили эти события. У современников в Испании не было никаких сомнений в том, что решительные действия Филиппа II были вызваны государственной необходимостью и защитой династических интересов. Одновременно они дали материал для запущенной их противниками политической пропаганды, которая в виде так называемой «legenda negra» прошла по всей Европе. Отзвуки её послужили основой для таких известных произведений немецкой литературы, как «Дон Карлос» Фридриха Шиллера, «Юность и зрелость короля Генриха IV» Генриха Манна, «Тонио Крёгер» Томаса Манна. Спустя год Карл, здоровье которого пошатнулось, передал ему Нидерланды и, наконец, в январе 1556 года — Испанское королевство. Ещё два года отец наставлял сына в письмах, пока в сентябре 1558 года Карл V не умер в избранном им самим приюте в монастыре в Сан-Херонимо де Юсте, близ Хараиса-де-ла-Вера в Эстремадуре. Спустя два месяца скончалась жена Филиппа, Мария Тюдор. Это позволило ему в 1559 году вернуться в Испанию. Тридцатидвухлетний Филипп, благодаря невзгодам в личной жизни и пятнадцатилетнему политическому опыту в Испании и Европе, стал зрелым мужем и, как ни один другой из европейских правителей своего времени, был подготовлен для принятия на себя ответственности за судьбу мировой державы.На территории королевства Арагон собственные кортесы, собиравшиеся в Монсоне, представляли Арагон, Каталонию и Валенсию. Считаясь в принципе с правовым статусом штатов, Филипп, однако, как в своё время его отец, пытался сдерживать их влияние. В 1538 году Карл V признал освобождение дворянства от прямых налогов, после чего их представителей больше не приглашали на кастильские кортесы. Подобное произошло и с представительством духовенства. Поэтому когда Филипп вступил на кастильский престол, местные кортесы выступили против него только лишь в составе 36 представителей от 18 городов, а именно: Бургоса, Сории, Сеговии, Авилы, Вальядолида, Леона, Саламанки, Саморы, Торо, Толедо, Куэнки, Гвадалахары, Мадрида, Севильи, Кордовы, Хаэна, Мурсии и Гранады. В 1567 году Филиппу удалось добиться того, что представителей городов больше не связывали, так сказать, обязательные мандаты, но на заседаниях они могли принимать решения независимо, по своему усмотрению. Даже если власть кортесов нисколько не убавилась, влияние короля на них возросло. Путь к абсолютизму в Испании был подготовлен. Филиппу II удалось значительно удалить высшее испанское дворянство от центров власти, высших органов управления и кортесов.

Разумеется, король уважал широкую судебную и общественно-политическую компетенцию порой почти неограниченной власти дворянства, а также церкви и городов. Все же повседневная жизнь преобладающего большинства почти 8-миллионного (1590) населения Испании в значительной степени определялась местными и региональными факторами и часто пребывала в помещичьей и физической зависимости от местных господ, прежде всего грандов. Впрочем, к концу правления Филиппа II эта группа высшей аристократии, сокращённая Карлом V до 25 семей, благодаря королевским привилегиям выросла. Так, например, Филипп возвысил друзей детства, князей Эболи, ставших позднее дельными советниками, до звания грандов, и тем самым расширил королевскую клиентелу в высшем кастильском дворянстве. Основная же масса благородного сословия — около 10 процентов всего населения (это на порядок больше, чем в других европейских странах) — состояла из среднего дворянства и мелкопоместных идальго. Последние по своему имущественному положению зачастую ничем не отличались от крестьян, что карикатурно изобразил Мигель Сервантес в «Дон Кихоте Ламанчском». В течение XVI века население в Испанском государстве без Португалии возросло при значительных региональных колебаниях приблизительно на 40 процентов: с 5,2 миллиона до приблизительно 8,1 миллиона. В преобладающем большинстве это были крестьяне, ремесленники и рыбаки. К началу столетия в растущих городах, превращающихся в политические, экономические и культурные центры страны, проживало 5 процентов, а к концу столетия около 20 процентов населения. Мадрид и Севилья превратились в процветающие метрополии; первый — благодаря пребыванию в нём двора и центральных органов власти, а вторая — благодаря монополии торговли с Америкой. Несомненно, во время Филиппа II города представляли собой самые динамичные элементы общественного развития в Испанском королевстве. Внимательно следил монарх и за развитием духовенства и церкви в Испании, призывая или принуждая их к реформам. Король обладал правом выдвигать кандидатов на епископство и тем самым мог оказывать существенное влияние на церковь, нередко конфликтуя на этой почве с папой. Филипп реформировал испанскую структуру епископств, разделив Кастилию на 5 архиепископств и 30 епископств, а Арагон соответственно — на 3 архиепископства и 15 епископств. В незатронутой Реформацией Испании, вызвавшейся распространить христианство в Новом Свете, а также укрепить католическую реформу и Контрреформацию в Европе, духовенство, поддерживаемое королём Филиппом, излучало мощные импульсы к созданию мировой католической церкви. Испанские богословы в большинстве своём положительно восприняли Тридентский собор 1564 года, ставший предвестником церковного обновления. Как следствие, Филипп претворил в жизнь его решения в своём королевстве, опираясь на испанский клир, объединявший в своих рядах приблизительно 90 000 представителей белого и чёрного духовенства. Мотивируя свою имперскую политику служением Богу и церкви, королю к тому же удалось использовать финансовые ресурсы испанской церкви, требуя от неё все более крупных пожертвований. Принцип «государственной церковности» не оставлял никаких сомнений в главенстве светской власти и государства над церковью в Испании, которое Филипп отстаивал, даже противодействуя интересам папы.Его царствование было золотым веком для инквизиции, ещё со времён Фердинанда и Изабеллы усиленно преследовавшей еретиков (сначала мавров, евреев, потом, кроме того, протестантов). На аутодафе иногда присутствовал и король, употреблявший все усилия, чтобы искоренить ересь.

Он воспретил испанцам поступать в заграничные учебные заведения, учредил бдительный надзор над теологической литературой, украдкой проникавшей в Испанию, старался совсем отрезать «еретической чуме» доступ в свои владения. С протестантами инквизиция имела больше всего хлопот на севере Испании; на юге Филипп обратил преимущественное внимание на морисков. Со времени падения Гранады (1492) мавры, чтобы избавиться от насилий и вечной угрозы изгнания, целыми толпами принимали католичество, но, наружно исполняя все церковные обряды, многие из них на деле оставались верны магометанству. Филипп решил положить этому конец. Путём систематических притеснений и предъявления морискам трудноисполнимых требований (вроде, например, запрещения женщинам закрывать лицо на улице, повеления выучиться в три года испанскому языку, устраивать все домашние празднества так, чтобы любой прохожий мог войти в дом, и т. д.) Филипп достиг того, что мавры начали отчаянную вооружённую борьбу. Разразилось страшное восстание, длившееся больше двух лет. После усмирения, сопровождавшегося массовыми казнями, очень многие мориски были проданы в рабство; другие переселены в северные провинции Испании. «Победа» над морисками в придворных кругах считалась одним из блестящих дел первой половины царствования Филиппа.Другим триумфом этого более «счастливого» периода его правления было присоединение Португалии.

В 1578 году португальский король Себастьян I погиб во время североафриканской экспедиции. Филипп, основываясь на праве наследования по родству и на богатых подарках, которыми он оделил португальскую аристократию, решил захватить португальский престол. Среди португальцев возникла — весьма, впрочем, слабая — национальная партия, пытавшаяся оказать Филиппу вооружённое сопротивление; но испанская армия почти без борьбы заняла всю страну (в 1580 году), а спустя несколько месяцев португальские кортесы провозгласили Филиппа португальским королём.С португальскими сепаратистами он обходился чрезвычайно круто и, несмотря на все настояния местных кортесов, явно стремился к полной государственной ассимиляции всего Пиренейского полуострова. С этой же целью он казнил представителей нескольких знатнейших арагонских семейств, когда в Арагоне вспыхнули волнения по поводу бежавшего туда из Кастилии опального вельможи Антонио Переса. Арагон пользовался старинными привилегиями, благодаря которым Филипп не мог вытребовать Переса к себе обратно. «Хустисия» — главный судья, хранитель арагонских вольностей — был казнён, в Арагон введены войска; последовали репрессии против тех, кто оказался виновен в защите Переса; арагонские инквизиторы действовали в интересах короля (сам Перес успел спастись).

С тех пор сан хустисии потерял прежнюю прерогативу несменяемости и попал в полную зависимость от короля; арагонским вольностям был нанесён смертельный удар. За кастильскими старыми учреждениями Филипп не оставлял и тени влияния. Кортесы иногда созывались, но на все их заявления король обыкновенно не обращал ни малейшего внимания. Так, кортесы жаловались на непомерную алчность церкви в приобретении земельных имуществ — но Филипп не внял им; жаловались, что с населения собираются налоги, о которых они, кортесы, ничего не знают, — король продолжал такие налоги собирать. Во внутренней истории Испании правление Филиппа было временем самого полного деспотизма.1560-е годы были заняты жестокой сухопутной и морской войной (в общем успешной для Филиппа) против берберийцев. Филипп видел в этой борьбе не только дело государственной важности, но и вопрос, в котором заинтересовано все христианство. Ещё в большей степени смотрел он так на свою войну с турками. В 1571 году по инициативе Папы Пия V была образована «Священная лига» из Венеции, Испании, Генуи, Савойи и ещё некоторых мелких итальянских государств. Во главе коалиции стала Испания; Филипп назначил главным адмиралом своего единокровного брата Дона Хуана, который одержал над турками полную победу при Лепанто. Эта победа не имела для Испании непосредственных материальных результатов, но чрезвычайно усилила престиж испанского флота в глазах Европы. С Турцией война шла с перерывами до конца царствования Филиппа. Нидерландская революция[править | править вики-текст] Основная статья: Нидерландская революция Усмирение и выселение морисков, жестокое преследование мусульман, евреев, протестантов способствовали замеченному с первых десятилетий правления Филиппа обнищанию страны, её экономическому упадку; но политическое могущество, по крайней мере судя по внешности, принадлежало Испании вплоть до разгара восстания в Нидерландах. Это восстание было в значительной степени делом рук Филиппа, неукоснительно вводившего и укреплявшего в этой стране инквизицию. Самой своей личностью Филипп был ненавистен нидерландцам; на все жалобы и моления Филипп с самого начала царствования отвечал приказами давить еретиков без всякого снисхождения.

Когда в 1565—1567 годах движение разрослось, Филипп сказал, что «даст возмездие за оскорбление Бога» и его святыни (то есть католических храмов), и отправил в Нидерланды Альбу, одного из лучших своих боевых генералов. В течение террора, введённого Альбой, Филипп оставался самым деятельным вдохновителем всех жестокостей своего ставленника. Из числа преемников Альбы ни один не мог заключить мира; всяким попыткам, направленным к этой цели, упорно противился Филипп, не выходивший из своего любимого, мрачного, уединённого дворца Эскориала и ведший оттуда огромную, ежедневную переписку со своими наместниками и генералами. В 1581 году генеральные штаты в Гааге объявили Филиппа лишённым нидерландских владений; в это же время против него выдвинулся новый, ещё более опасный враг — Англия. Против Англии. «Непобедимая Армада»[править | править вики-текст] Основная статья: Непобедимая армада Ещё будучи наследником престола, в 1554 году, Филипп женился на Марии Кровавой, королеве английской; когда Мария умерла, он желал жениться на её преемнице Елизавете, но последняя искусно отклонила это сватовство. По мере того, как росли успехи Нидерландов, Елизавета обнаруживала все больше и больше сочувствия к их делу. Френсис Дрейк, покровительствуемый английским правительством искатель приключений, нападал на берега заатлантических владений Испании, не щадя иногда и побережья Пиренейского полуострова. Наконец, когда Елизавета послала нидерландцам помощь в виде большого отряда пехоты и артиллерии, Филипп решился нанести решительный удар «еретичке»; казнь Марии Стюарт только ускорила его решение. В 1588 году Филипп послал к берегам Англии под начальством Медина-Сидонии огромный флот (130 больших военных кораблей) — «Непобедимую Армаду», которая погибла от бури и удачных нападений оборонительной английской эскадры. Филипп принял известие об этом несчастье с необыкновенным наружным спокойствием, но на деле, как это было ясно для приближенных, оно весьма сильно угнетало его. Мира с Елизаветой он все же не заключил и до конца его жизни Испания подвергалась жестоким нападениям со стороны английского флота: казна Филиппа была до такой степени истощена, что выстроить мало-мальски сильный оборонительный флот он решительно не мог. Англичанам удавались самые отважные высадки: например, незадолго до смерти Филиппа они сожгли Кадис.Неудачная война Испании с Англией развязала руки как восставшим и отложившимся Нидерландам, так и Генриху III Валуа (а потом Генриху IV Бурбону); и Нидерланды, и Франция почувствовали себя более свободными: первые — от упорного военного единоборства с испанскими десантами, вторая — от дипломатических происков и интриг со стороны Филиппа, издавна бывшего в сношениях с Гизами.

Все планы его поживиться как-нибудь при помощи французской католической партии за счёт Франции и даже посадить свою дочь на французский престол окончились полной неудачей. Во время борьбы Лиги с Генрихом Бурбоном он оказывал деятельную, но бесплодную поддержку Лиге. Вообще, многолетние его дипломатические тайные и явные сношения с французским двором (сначала с Екатериной Медичи и Карлом IX, потом с Гизами) дают много материалов для характеристики двуличности, вероломства и религиозного фанатизма Филиппа. Мир с Францией он заключил лишь в 1598 году, за несколько месяцев до смерти.