«Я не боюсь за себя, готов рассказывать правду, но ребята в Харькове мне сказали: „Ты нам ещё живой нужен“, поэтому имени моего в материале не называйте, пожалуйста», — мягкий и певучий южно-русский говор собеседника ласкает слух.

Передо мной сидит настоящий богатырь. Огромный, как медведь, мужчина с трудом сдерживает волнение: постоянно вертит в ручищах, размером с хорошую лопату, то сахарницу, то чашку, то пачку сигарет. Тема разговора слишком для него близка, значима и болезненна: события на Украине. Он — член ветеранской организации «Беркут», офицер запаса, коренной харьковчанин.

Адская сотня, незаконная помощь и Чутовская операция

В Москве Иван (имя изменено, ред.) всего на несколько дней. Пытается организовать пострадавшему в боях за независимость Украины и европейские ценности коллеге необходимую медицинскую помощь. Делов то, казалось бы, что два байта переслать. Бойцы «Беркута» сегодня настольно популярны в нашей стране, что, объяви сбор средств в соцсетях, — времени бы много не понадобилось. Однако, всё обстоит совсем не так просто.

«Одному надо имплантат дорогой ставить, в Германии делают. Я всё нашел. Звоню: собирайте всю медкарту, шлите мне все документы в электронном виде по почте, люди будут работать. Мне отвечают: приходило СБУ, говорят: с Россией никаких связей не поддерживать, по телефону не отвечать, самим не звонить. Денег и помощи не принимать. Следят. Деньги из России сегодня на Украину перевести практически невозможно.»

«Нас объявили адской сотней. Есть небесная сотня, „герои майдана“. Мы — адская. Суд вот в Киеве. Дело достаточно громкое, но, почему то, проходит при закрытых дверях, без журналистов, без камер. Я так думаю, на „Беркут“ всех собак хотят повесить. Авакову нужны виновные, вот сейчас эти виновные готовятся. Вот, во Львове ребята на колени встали. Да им награду надо дать, что они потом с колен подняться смогли! Они на сцене, а за сценой — их семьи: жены, дети, матери в окружении вооружённых людей. В заложниках. Вы думаете, они просто так на колени встали?»

«Мы в Харькове! — собеседник делает многозначительную паузу и повторяет. — В Харькове пытались заказать брелки с символикой нашего отряда, чтобы вырученные средства на помощь раненым отправить. Все отказали! Лишь одна фирма согласилась, да и то: оплата чёрным налом, никаких накладных-имён-названий».

По словам офицера, в Харькове сегодня о каком-то единстве жителей говорить не приходится: «Четверть — за вхождение в Россию, четверть — за Украину, оставшаяся половина инертна. Как получится, так и ладно». Нет такого же единства и в отряде. В конце-концов, там служат самые обычные люди.

«Почему ребята остались в Киеве, а не прорвались, допустим, в Крым, как это сделала часть отряда, вступив в крымскую самооборону, — вот это не слишком понятно. На них-то самое большое давление идёт. С другими проще. Харьковский „Беркут“ находится на работе. Его расформировали, точнее, название сняли. У них семьи: дети, жены, матери. Они не понимают, что происходит в стране. Во всех СМИ постоянно идёт полная дезинформация, сомнения возникают у всех, обработка идёт очень грамотная. Часть „Беркута“ и милиции постоянно переходят на сторону народа: то одного, то другого. Одного единого лидера в „Беркуте“ нет. Даже если б командир сказал, допустим: давайте, мол, вон туда: налево, или направо, не важно, я не думаю, что всё подразделение пошло бы за ним. Одни поддерживают одну сторону, другие другую».

Во время разговора желваки на лице Ивана живут своей жизнью. Кулачищи непроизвольно сжимаются и разжимаются. Буря эмоций. Сам он в отряде уже не служит, хотя участие в обороне памятника Ленину принимал. Какого-то особого символа в вожде мирового пролетариата офицер не видит, но беспокоится за памятники воинам-освободителями, ведь в этом деле стоит только начать. Сидящая рядом супруга, сигарета и военная выучка помогают справиться с этим душевным пожаром.

«В Харькове ситуация следующая, — продолжает офицер. — Внутренние войска, „Беркут“, „Грифон“ — их выводили к областной администрации, но они отказывались выполнять действия против народа. Поэтому туда подтянули ВВ из Полтавы, Запорожья, а харьковские отряды хотели отправить на Западную Украину, но они отказались. Если в Харькове что-то начнётся, и ВВ, и „Беркут“ перейдут на сторону народа. Они не хотят воевать против людей. Конечно, „Беркут“ будет выжидать до последнего. Если мы говорим за Харьков, там нет сейчас никакого силового столкновения. Мелкие стычки, которые происходят между майданом и антимайданом — это несерьёзно… „Беркут“ вмешался лишь в субботу на прошлой неделе, когда автобусы с вооруженными людьми в Харьков ехали, в Чутово операция. Это — игра власти на чувствах „Беркута“. Аваков прекрасно понимает, что Правый Сектор нельзя было допустить в Харьков с тем оружием, с которым они ехали. Это: биты, щиты, коктейли „молотова“, травматика, один пистолет боевой, „тэтэшка“. Вот они самых оголтелых в Чутово остановили, дали „Беркуту“ отыграться за всё. Опять-таки манипуляция, можно было спокойно остановить, принять без эксцессов. Вот на таких моментах и играет власть. Аваков прекрасно понимает: если бы эта группа приехала в Харьков, там была бы революция. Власть это осознаёт, вот и поставила на их пути „Беркут“. Одним выстрелов двух зайцев».

Информационная война, страшный внешний враг и Правый Сектор
По словам очевидцев, нынешняя обстановка на Украине отчасти напоминает Америку времён ядерной истерии. Русских боятся, как огня. Захватчики. «Колорады». Кляти москалi. О том же рассказывает и офицер «Беркута». Информационная блокада бывшей братской республики работает на все сто:

«Русские идут! Диверсионные группы! Везде русские! Это — из каждой газеты или телеканала каждый день слышим. Подруга одна вчера пишет в „Фейсбуке“: русские танки идут! Я ей: да где ты их видела?! — Когда увижу, будет уже поздно!»

Именно с этой целью в СМИ тиражируются заявления о сбитых самолётах и вертолётах. Надо ж людям показать, что бои ведутся. Несмотря на то, что пока получается так, что из врагов у украинских войск есть только мирные жители.

«Вот в Славянске ситуация. Аэромобильная бригада, десантники. Приехали, вошли в город на БТРах. Командир говорит: „Нас прислали для борьбы с внешним врагом“. С кем приехали бороться? Здесь бабушки-дедушки, ребята обычные, гражданские. С кем? „Нам сказали, здесь российский спецназ“. Полночи искали, не нашли. Перешли на сторону народа. А у нас в СМИ истерика. Каждый день по 20 диверсантов ловят на границе российских, и все с удостоверениями офицеров ГРУ и чуть ли не дипломами шпионов»

«Все активисты Юго-востока — „сепаратисты“ и „террористы“, хотя мы действуем один в один с майданом. „Юго-Восточное быдло“. „Рабы“. Кто-то сказал, что Донбасс и Донецк — это „нарывы на теле здоровой Украины“. Вот кто провозгласил, что мы выходим из состава страны? Все митинги проходят под лозунгом „услышьте нас“. У вас на майдане были флаги: грузинские, польские, ЕС, США, и это нормально. А российские — сразу сепаратизм. Ребята хотели из Харькова поехать в Славянск: невозможно, стоят укреплённые блокпосты между Донецкой и Харьковской областями. Бросили на эту границу все силы: Изюм, Славянск. Милиция выступила с обращением на пасху в Славяногорский монастырь не ехать».

В немалой степени накалу страстей способствуют активисты Правого Сектора. Ивану доводилось общаться с представителями этого движения, и он отметил, что организация ПС сделана очень профессионально.

«У них правильные и понятные всем лозунги. Украина — для украинцев, разве плохо? Украина не должна идти ни в ЕС, ни в Таможенный Союз, ей следует развиваться как самостоятельному унитарному государству. Национальная идея. Этим они привлекают очень много сторонников, но вот тут надо их разделять. Ядро Правого Сектора подготовлено профессионально. Они есть в каждом городе, но их мало. Когда Ярош говорит о 60 тысячах, готовых встать под ружьё, он лукавит, ядро-то организации небольшое, сотни три. Они делают так: приезжает в город группа активистов десять-пятнадцать человек, они вокруг себя быстро формируют зону влияния. К ним примыкают сочувствующие. Этих можно поделить на две категории: горячие юнцы, готовые в камуфляже налететь толпой на человека или нацепить георгиевские ленточки и устроить какой-нибудь беспредел, и обычные мирные граждане, которых разве что на демонстрацию или митинг можно вывести. На теракты и провокации они пока не способны. Но их может подставить вот это самое ядро. Сегодня же, благодаря информационной истерике, на словах многие готовы убивать-резать, а если не только на словах? Настоящие „правосеки“ в пекло не суются. Они очень хорошо подготовлены, их 23 года тренировали. Курировал Наливайченко из СБУ. Кормил-одевал-готовил. Обратите внимание: из них никто не погиб на майдане. Никто из боевого крыла „Правого Сектора“ не едет на восток Украину усмирять. Они понимают, им власть надо держать на западе и в Киеве. И снова эти двойные стандарты. Если из ПС кто-нибудь в кутузку попадает, их тут же освобождают. Семьдесят харьковчан же арестованных сразу под Полтаву отвезли в тюрьму, здесь бояться держать».

Прихлёбывая кофе, офицер рассказывает о поддержке антимайдана пенсионерами, которые в ответ на февральскую майдановскую революцию призывают устроить в ответ октябрьскую. В Славянске силы самообороны поддерживает одна самоотверженная женщина-инвалид. На коляске она объезжает блокопсты, оказывая посильную помощь и поддержку «сепаратистам». «Если вам кого из корреспондентов там разместить надо, вы обращайтесь, она поможет», — говорит ветеран «Беркута». По его словам, сегодня больше всего остального людям необходимо единение. Братоубийственная бойня уже началась.

«На Украине уже идёт гражданская война. Началом её стали вот эти убитые в Краматорске и Славянске, их же не внешние враги убили. Сегодня здесь никому не безопасно»…

Источник: Ридус и Антимайдан.

http://rusvesna.su/news/1398239753