Доступ к большинству священных рощ ограничен табу, кодексами и обычаями до конкретных видов деятельности членов общества. Система запретов в священных ритуальных рощах у многих народов в конце концов трансформировалась в виде моральных норм, юридических установок, религиозных правил. Из запретов выросла самобытная интереснейшая культура.

Священные или заповедные рощи, урочища (богатырское место, божелесье, гай-бог, божница, праведный лес, святибор, завеченный, заветный, обетный (Богу) лес) были у многих народов — удмуртов, мари, германцев, индийцев, дагестанцев, сибирских племен, чувашей, камчадалов, литовцев и кое-где сохранились до сих пор. Некоторые из таких рощ вошли в состав заповедников — Кавказского, Кроноцкого, Сохондинского, Алтайского, Северо-Осетинского.

Первые священные рощи находились на холмах (ближе к небу), чем также объяснялось их почитание. Иногда сам дух, идол, назывался священной рощей. Считалось, что такие рощи нельзя посещать без благоволения божества. Некоторые авторы полагают, что сам рай являлся священной рощей, где нужно было вести себя дисциплинированно: созерцать загадочные и святые деревья, которые нельзя трогать. 

Торжественное уединение рощи казалось древнему человеку местом почитания, выделенным самой природой, и эти  рощи являлись единственными и самыми первыми храмами. Здесь человек «от мира удаленный» общался с ангелами и бессмертными формами.

Священные рощи чаще всего были круглыми, реже — продолговатыми, окружены канавой или рвами. Часто священные рощи находились или находятся в узловых точках ландшафтов (водоразделы, истоки рек), от состояния которых зависит во многом сохранение биоразнообразия обширных территорий. В такой роще нередко бил священный источник. В центре рощи имелось округлое место, огороженное большими камнями, установленными перпендикулярно земле — здесь приносились жертвы.

Как полагают российские исследователи В.Л. Огудин и Н.И. Суханова, священные рощи, как и другие природные культовые объекты имеют «несколько зон, имеющих более или менее выраженную структуру в виде концентрических колец неправильной формы, располагающихся вокруг почитаемого культового объекта. Первая, сравнительно небольшая по площади зона представляет собой место сакральной чистоты, окружающее объект поклонения, где оставляют подношения; вторая — зону непосредственного влияния святыни, где собирается род для общественных молений и жертвоприношений; третья — запретная, считается местом обитания могущественного духа места поклонения, где не разрешается охота и прочая хозяйственная деятельность; четвертая зона — самая обширная, она представляет собой часть территории исторического природопользования, на которой проживает род под покровительством своей святыни.

Современный российский исследователь марийских священных рощ, доктор филологических наук Николай Морохин писал о священных рощах: «Приходя к этим деревьям, мы словно перешагиваем порог эпох. Мы оказываемся в другом времени. Эти островки леса никогда в человеческой истории не рубили. Заветлужским лесам от силы полтора десятка тысяч лет. Топор они познали в последние триста. Их вырубали полностью десятками квадратных верст, их выжигали. И настоящего первобытного леса в этом крае мы бы не увидели, если бы не божьи леса. Потому это своего рода музеи таежной древности. В их нехоженых углах лежит бурелом: его не полагается разбирать, выносить. Деревья рождаются, тянутся к свету, умирают, превращаются в труху и согревают собой новую жизнь.

Это невозможные леса: они густы и непроходимы, в них соседствует несовместимое… Эти леса хороши — и величественны, и грозны, и дышат необузданной силой. В их густые заросли надо было еще искать вход — как в дом» (Морохин, 2003).

Одна из чудом уцелевших до наших дней в Украине священных рощ — караимская роща, которая находится в Крыму. Расположена в верховьях балки Марьям-дере у «пещерного города» Чуфут-Кале, на территории караимского родового кладбища, известного под названием «Иософатова долина». Эта роща — национальная святыня караимского народа. На протяжении многих веков караимы поклоняются у священных дубов небесному божеству Тенгри. Местное название священной рощи — Балта-Тиймэз, что в переводе означает «Топор не коснется». Интересно, что крымские ханы часто использовали священную рощу в своей политике шантажа по отношению к караимам. Желая получать от них добровольную дань, они распускали слух, что необходимо срубить священную дубовую рощу караимов. Сейчас в этом месте растет 24 дуба в возрасте 300–600 лет. Во времена советской власти все религиозные обряды в священной роще происходили тайно. И в наши дни они всячески скрываются. Считается, что общение с дубами дает караимам силу, мужество и мудрость, и их судьба зависит от отношения к этой святыне.

В трех волостях поблизости города Череповец Новгородской губернии в конце XIX века насчитывалось 14 священных русских рощ. Согласно исследований, признаками почитания этих рощ служили: «…во 1-х, их неприкосновенность, т.е. они по общему согласию общества «заповеданы» подобно священным рощам древних народов; во 2-х, около многих рощ,… выстроены в новейшее время часовни, причем не нужно думать, что рощи насажены после устройства селения и получили свою святость от часовни, так как эти рощи состоят из вековых великанов, в сравнении с которыми настоящие леса кажутся молодями; в 3-х, существует много рассказов о том, что кто покушался срубить хотя одно дерево из этих рощ, то с ним вскоре же случалось какое-нибудь несчастье: либо ослепнет, либо захворает и умрет; в 4-х, молодежь, из уважения к этим рощам, никогда не собирается под ними веселиться и водить хороводы в весеннее время» (Герасимов, 1895).

А вот свидетельство древнеримского философа Сенеки: «Когда вы находитесь внутри рощи исключительно высоких, старых деревьев, где ветви мистически закрывают небо, высота деревьев и таинственность места вкупе с чувством благоговейного страха, непроницаемый мрак пробудят в вас веру в бога. И если грот был создан не человеческими руками, а природой — это наполняет вашу душу религиозным чувством» (цит. по: Swan, 1990).

Когда храмы стали сооружаться из камня, то несколько раз в год с них снимали крыши — как символ открытости небу священной рощи.

В Саксонии в одну священную рощу, по рассказам Тацита, нельзя было входить, не будучи скованным цепью, как признания своей низшей природы перед лицом божества рощи. Если человек здесь случайно падал, ему не разрешалось вставать, и он должен был выкатываться из рощи по земле. Считалось, что именно из этой рощи произошла наука — здесь обитало божество, миротворец всего. Эта роща называлась Зонненвальд.

В Германии в священные рощи запрещалось входить всем, кроме жрецов или пророков, считалось, что на деревьях этих рощ восседали на своих тронах боги. В священных рощах германцы сберегали свои боевые знамена. С началом войны их выносили и несли перед армией.

Среди кельтов священная роща известна как nemeton. Эти святилища дикой природы были расположены глубоко в лесу, и люди совершали долгие трудные паломничества к ним, чтобы поклоняться. В переводе слово nemeton звучит как «место на небесах».Следует отметить, что кельтские священные рощи были неукрашенными, свободными от искусственной модификации или манипуляций (Vest, 1985).

Дж. Вест пишет: «Кельты явно не любили человеческое представление божеств, предпочитая природу в ее «диком» — волевом, полном воли, неконтролируемом состоянии, как это проявляется в неметонах — святилищах дикой природы» (Vest, 1985). Они почитали священное безмолвие, которое царило в их заповедных обожествляемых рощах.

По мнению Дж. Веста: «Поклонение природе среди первобытных индо-европейцев свидетельствует о традиционной теме священных природных мест, свободных от осквернения людьми и их технологией. Только священные природные места были дикой природой в самом глубоком смысле, они были наполнены волевой силой, волевыми, полными воли, не поддающимися контролю — и с духом. Таким образом, они удерживали в себе священную тайну — сверхъестественное присутствие» (Vest, 1985).

Сенека писал: «Если вы наткнетесь на рощу старых деревьев, которые выше обычных размеров и заслоняют вид неба мраком своих спутанных суков, то вы ощутите там некий дух, настолько величественны дерева и так одиноко место, так удивительна густая непробиваемая тень» (Porteous, 1928  ).

Особенно священные рощи почитались в Греции и Италии, недаром Ксеркс, проходя через Ахею, запретил войскам причинять вред священным рощам Юпитера. Римские пастухи, заботясь о благе своих стад, молились о прощении на тот случай, если их овцы съедят листья со святого дерева рощи. В священных рощах древних греков вешались бронзовые гонги. Когда дул ветер, эти гонги гремели подобно грому. Вергилий писал, что в Аркадии имелась священная роща, посвященная Пану: «Всегда была говорящая роща и дрожащие сосны и Пан через камыш слышал любовные признания пастухов» (Porteous, 1928 ).

В роще Эскулапит нельзя было ни рожать, ни умирать. Эту рощу посещали женщины, желающие иметь детей. Здесь они засыпали и во сне к ним являлся змей. Дети считались рожденными этой рептилией или Эскулапием.

В долине Неандер имелась священная роща, посвященная Плутону. В ней находилась пещера, являвшаяся входом в ад. Здесь лечили больных людей.

Вергилий описывает, как Эней нашел убитого множеством дротиков Полидора. Из этих дротиков выросли деревья священной рощи.

Кипрская священная роща являлась, как писал поэт Клавдий, местом гармонии и любви. Эта роща быда посвящена Афродите. Говорят, собаки не осмеливались там преследовать добычу, а стояли снаружи и лаяли.

Российский знаток Древней Греции В.В. Латышев оставил довольно подробную информацию о давних священных греческих рощах. По его мнению, прежде всего это были места, в которых то или иное божество пользовалось особым почетом, затем местности, которые считались особо приятными божествам по своим природным свойствам (эстетическим и др.), или были освящены культом по другим причинам: мифическим (связанным с событиями из жизни богов), нравственным, политическим, историческим (места легендарных битв, погребения именитых предков) и др. По природным свойствам особенно «приятными» для божеств считались вершины гор, возвышенности, гроты, водопады, долины, дикие леса и рощи. «Леса и рощи своим величием, своей таинственной тенью производили возвышающее впечатление на входящего в них и возбуждали в его душе мысль о близости божества. Даже отдельно стоящее дерево, привлекавшее к себе взоры своею величественною красотою, представлялось находящимся под особым покровительством божества», — писал В.В. Латышев (1899). Священными становились также источники, пещеры, расщелины, имеющие якобы прямое «сообщение» с подземным миром. Режим в таких священных заповедных природных объектах был различен: одни запрещалось посещать не только людям, но и некоторым домашним животным, все отдавалось во власть дикой природе; в других разрешалось ограниченное земледелие, пастьба скота, но доходы все шли в пользу святилища; в третьих допуск людей происходил только раз в году во время совершения обрядов (Латышев, 1899).

Согласно неписанному правилу, если кто-то из осужденных в Греции прятался в священной лавро-кипарисовой роще Дафна, то он становился недосягаем.

По-видимому, известная роща Арес в Колхиде, где хранилось Золотое Руно, также являлась священной. Святой была и роща Гесперид, где сберегались золотые яблоки.

Некоторые римские и греческие рощи считались настолько священными, что никому, кроме жрецов, не было дозволено заходить туда, и все, что туда заносили, запрещалось выносить. Священная роща Вулкана охранялась собаками. Стишанские священные рощи росли в аду. В них Эней, как описывает Вергилий, встретился со своим отцом.

Древние афиняне в тени священных рощ обсуждали наиболее важные дела. В славянских рощах в честь бога Перуна поддерживался вечный огонь.

Для остяков порой семь лиственниц составляли священную рощу. Здесь нельзя было не только рыбачить, охотиться, но и пить воду. Все, кто проходил мимо, должен оставить в такой роще стрелу или меха. Один русский, согласно преданиям, однажды срубил дерево из рощи и на следующий день умер.

В Польше святые рощи именовались роком или урочиском, и когда в страну вторгались захватчики, по селам рассылались ветви из этой рощи, что сплачивало поляков, подобно горящему кресту, развозившемуся по Шотландии (Porteous, 192.

Город Вена был построен вокруг священной рощи, последнее дерево которой, почитаемый дуб, долго стояло в центре города.

В России имелись священные рощи из елей, на которые, когда нужен был дождь, взбирались три человека и совершали обряд вызывания дождя.

Священные рощи Курляндии были украшены греческим и испанским золотом, добытым во время татарских набегов.

В некоторых персидских священных рощах имелись старые величественные деревья, которых персы почитали как Древа жизни.

Вместе с тем нужно отметить, что отдельные деревья многих священных рощ считались святыми не ради самих себя, а из-за места, в котором они росли.

Некоторые священные рощи являлись остатками естественных лесов, другие — были насажены.

В Эстонии имеются данные о наличии более 800 мест древних священных рощ. Рубить лес в них строго запрещалось — ведь из деревьев хлынет кровь. Изводить священные рощи эстонцев первыми начали крестоносцы еще в XIII веке. А продолжили это черное дело люди, верившие в христианство. Причем, как рассказывают, в основном тайком, по ночам. Уничтожение языческих рощ, как считалось, нравилось Богу. Люди же, не имевшие точных представлений о христианстве, или наоборот, язычники, никогда не поднимали топор на священные рощи. Старинная эстонская легенда рассказывает, как давным-давно вблизи деревни Кямла был большой ольховый лес — священная роща. Даже веточки нельзя было оттуда выносить. Один мужик взял ветку и сразу заболел. И не вылечился до тех пор, пока обратно веточку не отнес. Под одним кустом было место жертвования, люди приносили туда пиво, мясо, хлеб. Кто туда пищу нес, всегда удачен был. А кто же хочет несчастья, если уберечь себя можно?

Вот и берегли жители деревни Кямла свою рощу, как от пожара берегут. Однажды появились военные. Командир приказал одному из солдат срубить деревья для конюшни. Солдат пошел в рощу, ударил два раза топором по дереву, как вдруг из-за куста вылезла большая жаба и убила его. Командир послал другого, с ним произошло то же самое. И с третьим. После этого сам командир отправился в священную рощу. Ударил по дереву, тут выскочила жаба. Пытался ее шпагой проткнуть, а получилось, сам себя по шее ударил. Жаба ему и говорит: «Не приходи сюда больше лес рубить, иначе погибнешь». Командир решил прикончить жабу, собрал всех солдат и приказал им окружить куст и сжечь его. Только куст начал гореть, как из него вылезло огромное животное, похожее на большую бочку, с тремя ушами и о семи ногах. Оно всех солдат, во главе с командиром, и передавило. С тех пор никто больше в ту рощу и носа не совал, только местные крестьяне из деревни Кямла жертвы, как и прежде, приносили.

В старину эстонцы очень любили лес, ни одно дерево зря не рубили. А детям запрещали лыко драть, ветки ломать, по цветам бегать, объясняя, что деревья и иная живая природа чувствует боль. Рассказывали, что в былые времена деревья умели говорить и просили лесорубов их зря не рубить.

В святых эстонских дубовых рощах запрещалось портить дубы, ибо скот сдохнет. Один парень по имени Юрий решил нарушить запрет. Люди его предупредили: если жить хочешь, не трогай, а если нет, то давай. Он дуб свалил и вскоре стал кашлять. Покашлял пару дней и умер — гласит легенда.
По другому преданию, святая роща с большим шумом двигалась в сторону Лавасаарского холма. Под холмом остановилась. Но там люди мусорник устроили, и святая роща покинула это место. Возможно, повышенное число несчастных случаев, приписываемых истреблению священных рощ, связано с психологическим состоянием людей, ожидающих «кары» за содеянный проступок.
Своего рода охраняемыми природными объектами считались раньше у некоторых народов, например, марийцев, места обитания злых духов — «диконьки». Ходить туда люди боялись, а потому в них и по сей день довольно неплохо сохранилась дикая природа.

Священные рощи у славян заменяли храмы. Константин Багрянородный свидетельствовал, что славяне-язычники поклонялись в основном дуплистым деревьям, обвив их лентами. Он писал о богослужении русских язычников: «Приходя на остров св. Георгия, русины совершали жертвоприношения под великим дубом» (Головацький, 1992).

В уставе Владимира о церковных судах говорилось о тех, кто молится в «рощеньи», а в Ипатьевской летописи вспоминается о службе около куста. Заповедные рощи у некоторых славян назывались Раем, а деревья-святилища были ограждены специальной огородкой, за которую, кроме жрецов, никто не имел права переступить. Профессор Е. Аничков считал, что на том месте, где теперь находится Киево-Печерская Лавра, давным-давно шелестела священная роща, где стояли киевские боги. Славяне Киевской Руси содержали «заповедные гаи» возле своих селений, как правило, на возвышенных местах. Судить-рядить шли в их чащи, куда не достигал луч солнца. А осенью девушки собирались возле священных рощ «слушать духа», который шелестом падающих листьев предсказывал им будущее.

Священной рощей в Киеве была также Шулявская роща на берегу речки Лыбедь, именуемая в XIX веке Кадетской рощей. К сожалению, она была вырублена в гражданскую войну (Дмитренко…, 1994).

Священные деревья дубы и теребинты имели древние евреи, бедуины, арабы, проживавшие в различных частях Палестины. Дж. Фрэзер писал: «В этих высотах под каждым деревом, на высоких горах и на холмах не только места самой глухой древности, но и живые памятники, которые своими куполами и рощами свидетельствуют о древних суевериях современного человека; и если последнее обстоятельство не увеличивает нашего пиетета к этим местам, то оно придает в наших глазах еще более значительный интерес к их изучению (…). Таким образом, мы видим, что поклонение высотам и зеленым деревьям, которое тысячу лет тому назад запрещали благочестивые еврейские цари, а пророки громили в своих проповедях, по-видимому, продолжает доныне существовать в тех местах. Так все смены империй, все революции в нравах и духовной жизни человечества, меняющие весь облик цивилизованного мира, совершаются почти не затрагивая невежественное крестьянское население» (Фрэзер, 1931). Магометане и евреи не пользуются священными деревьями ни для каких целей, и поэтому под дубами и теребинтами гниют большие сучья, в то время как кругом ощущается нехватка в дровах. Горе арабу, осмелившемуся срезать с него сук, ветку или даже лист. Дух или присущая дереву сила покарает его на месте. Один бедуин положил под охрану священного дуба мешок овса. Но пришли две козы и съели овес. Тогда дерево послало на их след волка, который расправился с ними. В прикосновении листьев такого дерева скрыта целебная сила, любой бедуин не упустит случая провести зеленой веткой по лицу, дабы избавиться от болезни или набраться сил. Больные спят возле дерева. Любое прикосновение сообщает больному крепость дерева — считали в Палестине.

В прусской мифологии существовало специальное божество — Пушкайтс — покровитель священных рощ. У грузин за подобные функции отвечала богиня Адгилис Деда (матерь места) — покровительница определенной местности: горы, ущелья, скалы, долины — красивая женщина с серебряными украшениями.

Свои священные рощи имели многие народы Кавказа — черкесы, абхазцы, осетины, мингрелы, армяне, персы. В каждой долине Черкесского побережья еще в XIX веке находилось по несколько священных рощ. Рощи считались неприкосновенными и заменяли для черкесов храмы. К каждой роще причислялось известное число домов или семейств, которых можно считать прихожанами. Если внутри семейства возникала вражда, то недовольная часть отделялась и заводила свою священную рощу.

У многих кавказских народов, как, впрочем, и у других, существовало поверье, согласно которому от болезни можно было избавиться посредством передачи ее другому человеку и даже неодушевленному предмету. Для этого надо передать кому-то или повесить на дереве какую-нибудь вещь, принадлежащую больному, или к которой он прикоснулся. Для этой цели деревья, находящиеся близ священных мест, увешиваются тряпками и разными лохмотьями от одежды больного.

Исследователь священных рощ у кавказских народов Е. Вейденбаум писал, что из заповедных священных рощ горец «под страхом смерти не смеет похитить ни одной ветки, не унесет листка; на сучках вековых деревьев развешано оружие, принесенное в дар святыне, какой-нибудь давно отживший воин воткнул здесь в ствол дерева кинжал свой и кинжал остался никем не тронут; дерево между тем ширилось и уже запустило кору свою по его рукоятку. Нечего и говорить, как богата растительность подобных рощ, так свято хранимых религиозным настроением жителей гор» (Вейденбаум, 1878 ). Священные рощи Кавказа описывал в своей книге «В дебрях Дагестана» и ботаник Н.И. Кузнецов (1913). У горцев существовали убеждения, что присвоившего себе что-либо из этих вещей постигала мучительная смерть. Все деревья священной рощи считались неприкосновенными: люди верили, что отрубленный сук лишает жизни только одного святотатца, срубленное дерево влекло за собой уничтожение всей его фамилии, а истребление рощи — уничтожение всего племени, которому она принадлежала. Причем почитание священных рощ, несмотря на проповеди засылаемых из Турции мулл, до того укоренилось в народе, что горцы, совершая намазы и посещая мечети, затем отправлялись молиться в свои заповедные рощи.
У осетин в священных рощах каждое семейство занимало определенное место, на котором строило шалаш. Здесь раз в году в течение 8 дней они праздновали праздник, очень похожий на еврейский праздник кущей. Всякий путник, проезжающий в это время через осетинские земли, обязан был посетить такое празднество. Путешественник Энгельгардт в 1781 г. наблюдал близ Ардона священную березовую рощу осетин. К деревьям давно никто не прикасался, опасаясь неизбежного несчастья. Поэтому роща превратилась в густой лес, где роились пчелы и водилась всякая дичь.
В районе Кавказского заповедника, на реке Белой, у черкесов имелась священная роща. О ней существовала легенда: «Если хочешь сорвать цветок, не рви его там, где рождаются воды Белой реки. Не добывай там ни зверя, ни птицы и не строй своего жилища поблизости. Пусть рука человека не коснется ничего, что живет и находится в этом лесу — это место священно на вечные времена» (Смирнов, 1928 ).

Священная роща Хетага в Северной Осетии существует с незапамятных времен по сей день. Биолог К.П. Попов издал в 1995 г. о ней любопытную книжку. В этой роще местное население, в знак уважения, развешивает на деревьях рога, ленточки и картины с изображением Святого Георгия.
Когда пассажиры едут в автобусе по соседним с рощей дорогам, они встают, снимают головной убор и кланяются в сторону рощи Хетага, добавляя: «Да будет святой Хетаг твоим другом и покровителем!» В рощу идут паломники, хотя считается, что после захода солнца в ней останавливаться нельзя. Много столетий осетинами отмечается День Хетага, к священной роще идут, сняв обувь, спешившись с коня. Это было «особо оберегаемое место, с которым осетинский народ всегда связывал верность духу единения, клятве побратимства и мужской чести» (Попов, 1995). В последнее время в целях ухода за рощей Хетага осетинами был создан Совет священной рощи Хетага, открыт благотворительный фонд «Спасение рощи Святого Хетага» (Попов, 1995).
По поводу священной рощи Сауадаг существовала такая легенда. Некто Хетаг, внук родоначальника кадинцев Инала, спасаясь от своих врагов бегством из Кабарды, упал в изнеможении на землю неподалеку от рощи Сауадаг. Хетаг уже готовился к смерти, как вдруг услышал голос из леса: «Скорей в лес, Хетаг, в ,лес!» На это он ответил, смертельно уставший, что пусть лучше лес идет к нему. Так и случилось: лес пришел к Хетагу и скрыл его от врагов. По объяснению этнографа Д. Шанаева, на которого ссылается Е. Вейденбаум: «у осетин каждое местечко имело свое божество, которое считалось патроном данной местности или данного поселения. Оно оберегало тот край, где предполагалось существование его, от всякого зла, наставляло людей на добрые дела, помогало всякому их предприятию» (Вейденбаум, 1878 ). В

Сванетии разрешалось рубить лес в священных рощах лишь в исключительных случаях, а именно: когда требуется покрыть церковь, построить мельницу или мост. Необходимо отметить, что раньше на Кавказе священными рощами считались не только дикорастущие рощи, но и леса, растущие возле старых храмов. Еще в 1930-х годах существовала священная роща в Кайшаурской долине у села Гудаур. Рубить в ней деревья разрешалось лишь для ремонта моста через Арагву. Священные рощи адыгов и по сей день находятся в районе Красной Поляны. Одна из них расположена на берегу Мзымты в районе строительства олимпийских объектов (Бриних, 2006).

Священные деревья повсюду существовали и в Персии. Персы относились к ним с суеверным почтением и называли «чудесными деревьями». Они проводили под ними ночи, и говорили, что видели там ослепительный свет, который считали душами святых. У пруссов в священных рощах запрещалось убивать зверя, рубить деревья, пахать землю, ловить рыбу.

Одно интересное наблюдение: у малых народностей, живущих в лесах, никогда не было присущей многим чисто земледельческим народам боязни леса, антагонистического к нему отношения. О лесе говорили: «лес — наш кормилец и поилец». Рубить дерево понапрасну даже в глухой тайге, у коми, например, воспрещалось нормами народной морали. Большое количество священных рощ и священных деревьев еще в конце XIX века было в Пошехоньи.

В 30-х годах, когда велась усиленная борьба с шаманами, многие сибирские народы практически безразлично отнеслись к уничтожению культа шаманов, но попытки нарушить неприкосновенность священных урочищ вызывали категорические протесты.

Известные специалисты по заповедному делу Н.Ф. Реймерс и Ф.Р. Штильмарк писали: «Практически у каждой сибирской народности существовали участки, где запрещалась охота. «Святые» места у сосьвинских манси сохранялись почти до наших дней, известны заповедные рощи Прибайкалья, расположенные в особо живописных участках по берегам озера. В них, — писал М.Н. Мельхеев, — запрещалось рубить деревья, ломать веточки, нарушать дерн, косить траву. В неположенное время буряты в эти рощи боялись заходить» (Реймерс, Штильмарк, 1978 ).

Н. Маторин писал: «…я слышал рассказ о татарине, который имел дерзость помочиться в куале (священной роще под Казанью, В.Б.). За это дух покарал его — у татарина разболелся виновный орган. Выздоровел он лишь тогда, когда вместе с вотяцкими стариками принес жертву в куале оскорбленному духу» (1929).

У удмуртов священными природными объектами были свяшенные рощи. Каждая деревня имела такую священную рощу, она называлась Луд, Кереметь (южные удмурты) или «Восяськон чачга» (северные удмурты). Рощи, в которых молились несколько деревень, назывались Быдзым Луд (великий Луд).

В.Е. Владыкин писал: «Вообще, в отношениии к Луду особенно строго соблюдались запреты, пожалуй, как нигде демонстрировалось почтительное отношение. Рощи огораживались, в них соблюдалась величайшая чистота, за это были ответственны специально выделенные люди. Осквернение Луда или куа, загрязнение священного источника, вырубка священных деревьев, считалось, караются всенастигающим гневом духов и богов. Луд, как святилище, нам представляется по древности старше куалы: кажется, это была одна из первых форм сакрализации пространства с постепенным его сужением и локализацией, концентрированием на почитаемом объекте (лес-роща-дерево). О развитости и древности культа Луда свидетельствует, в частности, то, что были даже особые причитания — заговоры, в которых сетуют:

«Наш Луд оскорбили-обидели: ограду Луда не досмотрели. Луд наш оскорбили-обидели: одного барана пожалели (для Луда). Луд наш оскорбили-обидели: одного быка пожалели (для Луда). Луд наш оскорбили- обидели» (Владыкин, 1994). Далее этот автор, ссылаясь на академика В.Н. Топорова, пишет, что «по мифологическим представлениям, высшей ценностью обладает та точка в пространстве, где совершился акт творения. Именно с ней ассоциируется мировое дерево, мировая «ось», и, если хотите, священная языческая роща. «В этой точке пространства, где максимум сакральности, обычно растет шаманское дерево, дерево предела, сюда помещают святилище, очаг, здесь происходит кратчайшая связующая нить между небом, землей и человеком (…). Кстати, и пространственная организация ритуала жертвоприношения у удмуртов была весьма показательна в этом отношении: в частности, при молении в Луде — священной роще (очевидно, одной из древнейших) все место делилось на три вписанных друг в друга круга, но максимумом священности обладал внутренний круг, в центре которого зажигали священный костер. Сюда допускались только главные жрецы, во втором круге находились их помощники, в третий круг входили все мужчины — участники ритуала…» (Владыкин, 1994).

Известный русский путешественник П.К. Козлов в своих работах описывал священный монгольский заповедник Богдо-ула (Козлов, 1960). Это большая гора, покрытая лесом, где рубка леса и охота запрещены уже около 300 лет. Священную гору охраняла специальная стража.

Однако каждый народ имел и иные, «проклятые» места, где тоже возбранялось появляться. Например, у киевских славян это были болота, где ныне построена пресловутая Чернобыльская АЭС. Татарская конница, взявшая приступом городок Чернобыль, зашла в это место и стала тонуть, — сообщает писатель Юрий Щербак (Щербак, 1988 ). Сельские сходы сибирских, архангельских крестьян нередко устанавливали священные угодья — кедровники и лиственничники, в которых запрещались все виды хозяйственной деятельности, а сбор орехов разрешался только после их созревания. Не менее тщательным был общественный надзор и за охраной леса от пожара. Виновные в возникновении пожара, например, на территории современного Приморья, наказывались вплоть до смертной казни (Рахилин, 1985).

А вот как описывает охрану леса знаток русского языка В. Даль: «Заповедать лес, запретить в нем рубку — это делается торжественно: священник с образами, или даже с хоругвями, обходит его, при народе и старшинах, поют «Слава в вышних», и запрещают въезд на известное количество лет» (Даль, 1982).

Надо сказать, что такой способ часто оказывался эффективней сторожей и суровых законов, и многие калужские помещики, как писал путешественник Василий Зуев в 1787 г., приказывали «своим попам ежегодно обходить лесные дачи с образами и святою водою и заклинать того, кто дерзнет возложить секиру на дерево, совершенно своего роста не достигшее» (Бюллетени ХОЛП, 1916).

Освященный молебном и окропленный святой водой лес становился обреченным Богу, назывался Божелесьем, в знак чего на одном из деревьев засекался крест. Запрет на вырубку действовал не один год, а нарушение расценивалось как грех. По сути, этот обычай являлся христианской формой языческих обрядов, да и заповедными чаще всего становились рощи, с которыми местное население связывало исторические или сакральные предания.
Уважительно-опасливым было отношение к кладбищам — своим и чужим, располагавшимся на возвышении, в небольшой роще, отчего старые и новые кладбища часто называли «лес», «роща», «рощенье», боровина.

В определенной мере заповедными рощами являлись леса монастырей, где всячески ограничивалось природопользование. Так, монахи Вяжицкого монастыря в 1478 г. постановили местным крестьянам: «Лесу не секите, сена не косите, цанцов не гоняйте, рыб не ловите, ягод, ни губ, не берите». За нарушение «ино тот лишен будет лодок и сетей и за свою вину даст нам рубль» (Рахилин, 1993). В данном случае монастырский лес охранялся не только именем Бога, но и правом частной собственности.

В России, в Орловской губернии считались еще в конце XIX века неприкосновенными рощи, выросшие на церковищах — местах старых церквей. «Все равно, что в церковь залезть, что бревно вырубить», — говорили местные жители (Монахов, 1992). В иных местах рощи с большим количеством толстых дуплистых деревьев находились в безопасности потому, что в дуплах жили совы и филины, испускающие пугающие звуки, показывающие, что тут живет сам леший и «глумится». Этнограф С.В. Максимов писал: «Большую роль, в смысле охраны деревьев, играет и то внушительное впечатление, какое производят леса, в особенности хвойные, одним своим внешним видом. Их вечное спокойное однообразие сильно повлияло на умственное и нравственное развитие не только младенческих племен инородцев… Среди лесных ужасов сложились верования первобытных племен; в высоких, почти недоступных горных борах, а равно и в красивых рощах поселились высшие силы, народные божества: они-то и наложили строгие заповеди охранения таких мест. Деревья, отделенные от прочих и выделяющиеся из ряда других массивностью и долголетием, способны возбуждать трепетное душевное настроение даже в городских жителях и цивилизованных людях, в глазах дикарей оказались стоящими под нравственной защитою особых существ» (Максимов, 1991). В ветлужских лесах росла старая береза, разделенная на 18 больших ветвей, всеми богопочитаемая. Когда буря сломала одну ветвь и бросила ее на соседнее поле, то его хозяин оставил весь урожай на этом поле в пользу духа, охранявшего дерево.

Среди русского населения особенно много священных рощ имелось на Русском Севере, где они существовали вплоть до 30-х годов XX века. «Посадка деревьев вокруг нового храма знаменовала появление новой священной рощи, которая в данном случае была вторичной производной от храма. Но схема их отношений могла иметь и обратный характер в том случае, когда храм (часовня, крест) возводился в старой священной роще, на месте или около священного дерева (…). Представление о священной роще как о пространстве, находящемся во владении святого, как о пространстве, где святость явлена в самой непосредственной и чистой форме», — характерно для священных рощ русского Севера, считает Н.М. Теребихин (1993). В священных рощах Русского Севера раньше люди венчались.

Дж. Фрэзер так описывал священные рощи в Ливане: «Никто не знает, когда, по чьему почину и по какому поводу они впервые сделались объектами религиозного культа. Некоторые из них посвящены патриархам и пророкам, небольшая часть — Иисусу и его апостолам: иногда они носят имена легендарных героев или же предназначены для увековечивания памяти об отдельном лице, месте или событии чисто локального значения. Многие из этих «высоких мест» сохранились в своем первоначальном виде, быть может с незапамятных времен, пережив не одну смену династий и религий. Это тем более вероятно, что некоторые из них являются в настоящее время местом паломничества для древнейших общин в стране… Эти святыни — живые памятники, которые своими куполами и рощами свидетельствуют о древних суевериях человека…» (Фрэзер, 1931). Как правило, подобные священные рощи находились на холмах, в очень красивых местах, имели рядом родник и могилу какого-нибудь святого угодника. Казалось, писал Дж. Фрэзер, что они созданы «самой природой для чистых помыслов и мирного раздумья» (Фрэзер, 1931), совмещая в себе религиозные, эстетические и моральные ценности.

В древней Индии 6 процентов земель охранялось как священные рощи, это почти вдвое больше, чем современные охраняемые природные территории в Индии настоящей (Kellert, 1996). Сейчас в Индии существует более 200 священных рощ и храмовых лесов (Chandrakanth, Romm, 1991).

У марийцев межобщинные священные рощи посвящались высшим богам, а общинные — низшим. Семья марийцев, имевшая свою священную рощу, становилась особо уважаемой. Иногда священные рощи продавались одним марийским селом другому (это происходило исключительно за символическую плату).

Этнограф Н. Харузин, исследовавший русских крестьян в Олонецкой губернии в конце XIX века, заметил, что у них существует два типа священных рощ. Одни были недавнего происхождения, посаженные при дедах-отцах у часовен, другие — «стоят уже так давно, что никто не помнит, как и когда эти рощи выросли на этом месте» (Харузин, 1889). Автор считал, что они достались в наследство от языческих народов, некогда здесь живших. Что же касается посаженных священных рощ возле часовен, то люди объясняли, что рощи принадлежат тому угоднику, во имя которого построена часовня, что роща является его собственностью, которую он оберегает и охраняет ревниво от всякого насильственного вторжения постороннего лица…» (Харузин, 1889).

О народном заповедании красноречиво рассказывает топонимика разных народов. Издревле на Руси берегли и почитали Святые озера. Они и сейчас есть в Московской и Черниговской областях, под Петрозаводском. В марийском языке слово «кютеж» означает сохранный. Не отсюда ли произошло название хранимого Града-Китежа? У монголов есть слово «коруг», «куриг» — «охрана, защищать». На казахском языке оно означает обильное пастбище, заповедный. Отсюда происходит «Кулан-Корых» — «куланий заповедник», узбекское «Курикской» и «Каттакурику» — «заповедный овраг» и «великий заповедник». В енисейских руднических надписях встречается «Тюрк ыдук яри субы» — «священные земли и вода тюрков». В междуречьи Большой и Малой Сосьвы хребет Яппинг-Нер — «Святой камень». Саамы выделяли в озерах заповедные Сейд-Ярвы, где нельзя было ловить рыбу. В русском языке есть особые слова — заповедник, заказник, заветные (земли), обозначавшие заповедание природных объектов. Населенные пункты Заповедное, Заповедная есть в Ростовской, Калининградской, Белгородской, Иркутской и Курской областях (Мурзаев, 1997).

Порой крестьяне, как из деревень Перелуги Боровичского уезда и деревни Велени Лужского уезда, сами организовывали в начале XX века свои крестьянские заповедники, о чем докладывалось в 1915 г. на одном из заседаний Постоянной Природоохранительной комиссии Русского Географического общества.

Древние литовцы также имели свои священные рощи, где запрещались все виды рубок, и даже преступники, скрывавшиеся в них, становились неприкосновенными. Были у литовцев и священные горы, на которыхвоздвигались капища и жертвенники, — писал П.Д. Брянцев(1889).
Иногда запреты (заказывание) вводилось лишь на определенный срок. Например, в прииртышских селах общинной собственностью считались хмелевики, кедровые рощи, клюквенники. Община следила, чтоб раньше созревания хмеля и ягод никто не ходил в ягодники. Для этого создавались специальные легенды и верования, чтобы предотвращать порчу ягодников. Возле кедровых рощ и клюквенников в день Ивана Купалы косили сено и ставили стожки. Существовало верование, что в этих стожках поселяются черти и народ боялся ходить в рощи, пока кто-то из стариков, знавших заклинание, не снимал запрет. После этого, когда плоды и ягоды созрели, все шли в лес (Колесников, 1989).

А. Коринфский, поэт и известный собиратель российских народных легенд, преданий и обычаев, писал: «Летописи свидетельствуют о том, как на славянском западе проповедниками христианского учения вырубались заповедные рощи — чтобы воочию показать бессилие языческих богов перед светоносным могуществом единого Бога. Было это и на святой Руси — во времена Владимира Красна-Солнышка и ближайших его преемников на великокняжеском престоле. Но до сих пор напоминают о почитании дубовых рощ разбросанные по неоглядному светло-русскому простору рощицы — «жальники», превратившиеся в места отдыха утомленных зноем путников» (Коринфский, 1901).

Жальники… Ныне это слово забыто полностью. А еще сто лет назад поэт К.К. Случевский посвятил им свое стихотворение.

…Но остаются по лесе печальники. Любит наш темный народ сохранять Рощицы малые! Имя им — жальники. Меткое имя — умеют назвать.
В местности голой совсем потонувши
Издали видный каким-то пятном, Жальник едва прозябает, прогнувши Ветви под тяжким, глухим битием!.. Мощные вихри насквозь пробирают. Солнце отвсюду беспощадно палит: Влаги для роста куда не хватает…
Жалок ты, жальник… Нерадостный вид… Бедный ты, бедный! Совсем беззащитен… Но бережет тебя черный народ:
Хворых березонек, чахлых ракитин
Он не изводит вконец, не дерет…

Толкование «жальникам» дает историк И.И. Репников. По его мнению, жальники — это древние славянские кладбища XII—XVI веков, обложенные камнями в виде круга. Они особенно хорошо сохранились в северных губерниях Европейской части России. Деревья, растущие там, являлись заповедными, рубить их нельзя. Исключение возможно лишь для нужд местной церкви или на постройку придорожного креста. Срубившего в иных случаях ждало наказание Господне (Репников, 1931).

По сообщению Л.В. Касперовского и А.А. Невского, похожие на заповедные «жальники» в Вологодском крае «кусты» имели вид небольших округлых рощиц вековых деревьев, обнесенных изгородью. Внутри обычно находилась «святыня» — особо почитаемое дерево, родник или часовня. В религиозные праздники туда направлялся крестный ход. В этих «кустах» нельзя было собирать даже хворост. «Жальники» и «кусты» специалисты предлагали срочно объявлять в 1920—1930-х годах заповедниками или памятниками природы (Касперовский, 1929, Невский, 1931).

Наиболее интересный материал о священных заповедных рощах — «кереметах» опубликовал в 1928 году профессор В.П. Налимов. Принадлежали они удмуртам и мари, и обоснование их существования насыщено глубоким философским смыслом. «Рощи связаны с культом творческих сил природы, сознанием органической, генетической связи человека с природой, единства своей группы. Кратко воззрение их можно сформулировать так: Бог — творительная сила, отражающая в природе: в живой текучей воде, придавая ей прозрачность, текучесть, неиссякаемость; в растениях, в животных и в человеке. Эта творческая сила едина, но она разветвляется и каждая отдельная сила, органически связанная с единой силой (как притоки реки связаны с главной рекой), имеет свою индивидуальность. Отсюда — Бог территории: люди, живущие в ней, органически связаны между собой и Богом, составляя каждый только часть единого целого. Влияя на одну часть, можно влиять на целое. Загрязняя, например, воду, приносишь вред растениям, животным, человеку, Богу, т.е. производительной силе. Недостойное поведение отдельного человека оскверняет не только его физическую природу, но и вредит всей производительной силе природы. Отсюда — общий интерес группы людей, растений, животных, воды, Бога, т.е. творческой силы.

Творческая сила страдает от грязи, нечистоты, болеет. Вредно на нее действуют выделения человека, сквернословие, зависть и т.д. Таким образом, Бог — творческая сила — не всемогущ. В будничной повседневной жизни очень трудно сохранить природу в чистом виде. Поэтому выделяются рощи, ключи и оберегаются от загрязнения. Здесь творческая сила спасается от преследующей грязи, нечистоты. В известное время года творческая сила, когда ее мощь достигает максимума, как, например, весной, во время цветения ржи, приняв образ бабочки, вылетает и распространяет свою благодать (т.е. силу). Вокруг таких заповедных рощ объединяются целые роды, люди, живущие иногда за десятки, за сотни верст. Через каждые три года происходят моления с общей трапезой: совместная еда является символом заключения союза, дружбы (…). Священные рощи теперь часто подвергаются расхищению. В с. Б.Гундыри со священных деревьев, посвященных Луду (творческой силе полей) содрали кору, но население эту содранную кору снова привязало к дереву лыком.

Другие, желая захватить священные рощи для хозяйственных нужд, обвиняют вотяков и черемисов, что они якобы приносят человеческие жертвы в этих рощах. Все это озлобляет население; на этой почве происходят ссоры, возникают судебные процессы. Задачей настоящей статьи было научно освятить эти памятники природы и привлечь к ним внимание» (Налимов, 192.
Исследования нижегородского культурно-экологического объединения Китоврас показывают, что на севере Нижегородской области, у проживающх там марийцев, кереметища сохранились и по сей день.

Особенности обрядов различны, однако они сводятся к тому, что рощи сохраняются в течение тысячелетий, мари поклоняются главному священному дереву рощи и деревьям, посвященным отдельным семьям — их хранителям; есть обряды, связанные со скотоводством. В трудные для жизни деревни или семьи моменты в роще устраиваются жертвоприношения, которые проводятся также и регулярно, календарно. Они состоят в том, что под священными деревьями мари приготовляют и съедают пищу, высказывают пожелания. Кереметища — места погребения наиболее замечательных земляков, согласно воззрениям мари их души сливаются с душами деревьев, и само место кереметища изначально обладает биоэнергетической ценностью: жрецы обнаруживают его, пользуясь собственными методами.

Делалось это так. В окрестности селения жрец за несколько дней и ночей обходил все леса. Прислушиваясь к себе, что он в них чувствует. Там, где ему было лучше всего, ложился спать. И место, где ему несколько ночей подряд снились определенные сны, выбиралось для будущего святилища. Слово «керемет» означает дух предка (Морохин, 1992). Среди деревьев кереметища стабилизирующей силой для девушек обладает береза, для женщин — липа, для мужчин — дуб. Если в священные рощи забредал скот, люди ждали, пока он оттуда не выйдет сам.
Священные языческие рощи марийцев и мордвы в Нижегородской области отмечены более богатым разнообразием животного и растительного мира в сравнении с другими лесными объектами.
Н.В. Морохин пишет: «Привлекает внимание как природный памятник такая роща у д. Макраша — она состоит из 36 лип, переваливших за 200-летний возраст, их высота достигает 30 метров, диаметр ствола — 1,5 метра. Интересна в этом плане старая дубовая роща Кузьмер у д. Большое Сескино. Необыкновенно святилище Кузьмины Караваи, оно располагается на мордовском городище VII века в старом лесу, выросшем на стрелке оврагов с крутыми берегами. В святилище было обнаружено третье по счету в области место произрастания лунника оживающего, занесенного в Красную книгу СССР. Даже после насильственного искоренения язычества народные поверья и традиции охраняли эти участки природы в неприкосновенности — в ряде случаев — самое ценное, что было в окружающих ландшафтах. Нередко святилища продолжали оставаться местами народных календарных праздников — люди относились к ним с большой аккуратностью и любовью» (Морохин, 1994).

А сколько священных рощ существует в странах СНГ? Точных данных нет, хотя по отдельным регионам цифры имеются. На 1 января 1997 г. в Нижегородской области заповедано более 50 «священных рощ». Размер таких рощ — до 0,5 гектара. На территории Кенозерского национального парка (Архангельская обл., Россия) на 2001 г. насчитывалось более 40 священных рощ (Третьяков и др., 2001).

В республике Северная Осетия-Алания на 2002 г. выявлено более 45 священных рощ и более 100 священных деревьев (Попов, 2002). В Крыму на 2002 г. выявлено 2 священных рощи — татарская и караимская (Коваленко, 2001). В Удмуртии на 2000 г. в 13 районах выявлено 39 удмуртских, бессермянских и марийских священных рощ (Капитонов и др., 2002). По-видимому, несколько десятков священных марийских рощ имеется в Кировской области России.
В Чувашии в 1996 г. в принятом Законе об охраняемых природных территориях выделена особая категория — священное природное место (кереметища, священные рощи, священные деревья). Этот опыт может быть распространен и в других регионах.

Возможно, некоторые природные объекты у языческих народов становились «заповедными» благодаря своей красоте или причудливому виду. В дальнейшем они «населяли» их всякими духами, богами, и территория становилась «священной».

Определенными «заповедными» объектами у разных народов были и могилы предков. В Украине могилы ограждались изгородью или обсаживались деревьями. На них запрещалось выпасать скот, организовывать игры, рубить деревья. Посещая могилы, люди снимали головной убор. На Полесье могилы обсаживались определенными видами деревьев — сосной, елью, акацией, калиной, ивой, березой. Раньше, проходя мимо братских могил, казаки или чумаки обязательно досыпали на их верхушку шапку земли, отчего погребения всегда были заметны.

Любопытную марийскую былинку «Почему кереметы в Кувербе не спилили» записал в начале 1990-х годов Н. Морохин. «В начале тридцатых годов сюда пришли колхозы организовывать. Один приехал из города на Кувербу, стал председателем. По дороге из Кувербы на Пижму у марийцев была священная роща. Вот председатель и говорит: «Мешает для обработки земли, давайте срубим ее!». А дело на собрании было. Мужики молчат, председатель пальцем показывает: «Ты, ты, и ты — рубить пойдете!». Мужики молчат, не возражают. Но никто не выполняет. Потом месяц, что-ли, прошел, он других назначает. Опять никто не выполняет. Это как же — кереметь рубить! Так он все приказывал, все назначал, а рощу никто не шел рубить. Она до сих пор цела» (Нижегородские…, 1994). У марийцев во времена моления в священных рощах играл мужской ансамбль гусляров; посещать эти рощи запрещалось пьяным и не мывшимся в бане.

Священные рощи — это настоящие «непорочные посредники» в общении людей с природой, высшими силами. «Само по себе сложившееся в народе отношение к священным рощам, — пишет Н. Морохин, — оказывается и в наши дни мощным эколого- воспитательным фактором. Уважение, любовь к роще воспитывается наряду с уважением и любовью к традициям, культуре, памяти предков. В роще не позволяется сорить, ругаться, ссориться, туда приходят в дни праздников в чистой одежде, помывшись в бане, как в место общения с высшими силами природы. Велико ее эстетическое значение, ощущается оно каждым. Эта эффектная деталь ландшафта, нетронутый цивилизацией «чистый» лес, который воплотил непреходящую гармонию природы, ее самовозрождение, необузданность, величие. Любовь и преклонение перед рощей как перед возвышенным определяет подчиненное положение к миру живого и неживого в целом, стремление к гармоничным отношениям с ним» (Нижегородские…, 1994).


И еще, помните, что осквернителей святыни ждет национальная кровная месть.