А он улыбался и выглядел глупо, Лежал на диване и снова мечтал О самой-пресамой… но, почему-то, Которой и имени, даже, не знал. Шекспир не открыт на любимом сонете, И ужин не тронут, встревожена мать, На кухне с отцом по шестой сигарете: — Не знаешь, а он собирается спать? Немного за тридцать? Короткая стрижка… Горячий лате и вишнёвый бисквит… Смутился под взглядом её, как мальчишка… Да что там смутился — был просто убит! Бездонное небо… бездонное море… Бездонные омуты в этих глазах! Вселенское счастье… и, кажется, горе… И мёртвое время на точных часах. А, если она влюблена и чужая, И будет любовь эту в сердце хранить? А вдруг она ангел небесный… святая??? И как же ему без неё дальше жить? А вовсе никак. Значит надо решиться, И завтра в кафе подойти и спросить: — А можно мне Вам… этой ночью присниться? И можно я буду всю жизнь Вас любить… © Сказоч-Ник