Все в природе строго. Все в природе страстно. Трогай иль не трогай — то и это страшно. Страшно быть не собранной, запутанной в траве, Ягодой не сорванной на глухой тропе. Страшно быть и грушею, августом надушенной,- Грушею-игрушкою, брошенной, надкушенной… Страсть моя и строгость, я у вас в плену. Никому, чтоб трогать, рук не протяну. Но ведь я — рябина — огненная сласть! Капельки-рубины Тронул — пролилась. Но ведь я — как ярмарка — вся на виду. Налитое яблоко — тронул — упаду! Лес тихо охает, остро пахнет луг. Ах, как нам плохо без надежных рук! Наломаю сучьев, разведу огонь… И себя измучаю, и тебя измучаю. — Тронь!.. …Не тронь!… Римма Казакова 1957 В какой-то миг неуловимый, неумолимый на года, я поняла, что нелюбимой уже не буду никогда. Что были плети, были сети не красных дат календаря, но доброта не зря на свете и сострадание не зря. И жизнь - не выставка, не сцена, не бесполезность щедрых трат, и если что и впрямь бесценно - сердца, которые болят. Римма Казакова 1978