Arthur Rackham

 

 

 

 

 

К ЦАРИЦЕ ФЕЙ

О, царица светлых фей,
Ты летаешь без усилий
Над кустами орхидей,
Над цветами белых лилий!

Пролетаешь над водой,—
Распускаются купавы,
И росою, как звездой,
Блещут ласковые травы.

Ты везде роняешь след,
И следы твои блистают,
И тюльпан, и златоцвет
За тобою расцветают.

Пролети в душе людской,
О, властительная фея.
Пусть гвоздика и левкой
В ней вздыхают пламенея.

О, царица светлых фей,
Мы — невольники усилий,
Мы не видим орхидей,
Мы не знаем белых лилий.

Константин Бальмонт

Edward Robert Hughes

 

 

Послушать полностью:

Semi-Opera. Henry Purcell. The Fairy Queen

Генри Пёрселл. Опера "Королева фей", 1692

Год выпуска: 1995
Жанр: Опера-маска
Режиссёры: Куинни Сакс, Дэвид Паунтни

Исполнители:

Ивонн Кенни

Томас Рэндл

Саймон Райс

Ричард ван Аллан

Джонатан Бест

Хор и оркестр: Английской национальной оперы
Дирижёр: Николас Кок

 

Самое масштабное, блестящее театральное представление Генри Пёрселла - это опера «Королева фей», созданная на основе пьесы Джона Драйдена, которая, в свою очередь, является переработкой шекспировского «Сна в летнюю ночь». Композитор сотворил настоящую феерию, пышное действо с танцами, шествиями, фонтанами, фейерверками, выездами колесниц, обрамлённое вдохновенными музыкальными номерами. Постановка Паунтни - это производящее глубокое впечатление фантасмагорическое действо в залитом лунном свете волшебном лесу.

    

 

 

***

Либретто. Перевод: А. Шарапов

Johann Heinrich Füssli

 

 

 

 

 

Акт I

Титания приказывает феям развлекать ее индийского пажа, а всякого смертного, который бы помешал их играм, слепить, кружить и щипать, пока он не покается в своих грехах. Жертва вскоре найдена: феи ведут трех пьяных поэтов и смеются над ними, смягчаясь лишь тогда, когда один из трех, ослепленный и заикающийся, сознается, что он пьяный, жалкий отвратительный поэт.

ПОЭТ

Каюсь, что очень беден.
Но молю, щипаться перестань,
Достопочтенный бес, меня ты отпусти;
А я, когда увенчан буду венком лавровым,
Тебя в сонете восхвалю.

 Arthur Rackham

 

 

 

 

 

Акт II

Ссора между Титанией и Обероном, после которой Титания превращает лес в волшебную страну фей, с деревьями в цвету и живописными гротами. Феи развлекают свою королеву песнями и танцами, пока она не просит спеть ей колыбельную: тотчас же четыре аллегорические фигуры — Ночь, Тайна, Секрет и Сон — приближаются, чтобы выполнить ее приказания. Пока спутники Ночи танцуют вокруг Титании, Оберон брызжет в ее глаза сок из волшебного цветка.

Edward Robert Hughes

 

 

 

 

НОЧЬ

Смотрите, сама Ночь здесь появилась,
Чтоб ваши помыслы одобрить,
А рядом — свита мирная ее,
Что ко сну людей склоняет.
Пусть шум и заботы,
Сомнение и отчаяние,
Зависть и злоба
(Услады дьявола)
Будут навсегда изгнаны отсель.
Пусть тихий покой
Смежит ей веки,
И журчащие ручейки
Навеют чудесные сны,
Пусть им ничто не помешает.

John Simmons

 

 

 

 

СОН

Тише, хватит, замолчите,
Сладкий сон ее глаза сомкнул,
Нежный, как свежевыпавший пушистый снег!

Стопою легкой отсюда ретируемся и мы,
Пусть ничто не потревожит спящей.

Joseph Noel Paton. Титания и Основа

 

 

 

 

 

Акт III

Титания влюбляется в ослиноголового Основу. Чтобы очаровать его, она превращает сцену в огромный лес. Фавны, дриады и феи танцуют и поют о любви до тех пор, пока не приходят четверо зеленых дикарей и не уводят их за собой в буйном танце. Затем появляется пастух Коридон — ему хотелось бы украсть поцелуй у своей спутницы Мопсы. Песня нимфы и танец косарей завершают представление.

    John Atkinson Grimshaw

 

 

 

 

 

НИМФА

Слыша часто, как сетуют девицы юные: мол,
У мужчин, чем больше обещаний, тем больше и обман,
Я думала, что ни один не удостоится меня завоевать,
И что их клятвам я не поверю никогда.

Но стоит лишь ему приняться робко ухаживать за мной,
И взгляды так ласковы его, а речи столь нежны;
Что мнится — сии любезности грешно отвергнуть,
Природа берет свое, и вскоре я переменяюсь.

Пусть весь свой ум напряг он для обмана,
И приложил изобретательность к искусному притворству,
Но нахожу я такую прелесть, столь истинную радость, ему поверив,
Что решаю наслаждаться, а страдает пусть он.

И даже если клятву он преступит, обманутой я все равно не стану,
Себя он может провести, меня же — никогда,
Я поняла: чтобы внакладе не остаться,
Я буду такой же непостоянной и ветреной, как он.

Уолтер Крейн

 

 

 

 

 

Акт IV

После того, как Титания и Основа засыпают, либретто следует шекспировскому третьему акту с неразберихой, вовлекающей две пары: Гермию и Лизандра, Елену и Деметрия до того момента, когда они засыпают. Оберон снимает волшебные чары с Титании и Основы и предлагает Титании послушать музыку. Она охотно соглашается и снова меняет сцену, на этот раз превращая ее в сад с фонтанами и восходящим над ним солнцем, так что можно праздновать день рождения Оберона. На облаке появляется приветствующий новый день Феб. Входят четыре Времени года и завершают великолепный спектакль песнями и танцами.

  Карл Брюллов. Феб на колеснице

 

 

 

 

ФЕБ (эпитет Аполлона)

Когда долгая жестокая зима заморозила Землю,
И заточенная природа тщетно пытается освободиться,
Я рассылаю всюду свои лучи, даю всему начало,
Весну даруя травам, каждому цветку и всяку деревцу.

Именно я даю всему жизнь, тепло и силу,
Даже любовь, которая всем правит на суше, в воздухе и на море,
Зачахла бы, увяла и исчезла,
А мир бы к хаосу вернулся, коль не было б меня.

Хор

Привет тебе, всех нас великий прародитель,
Свет и утешение Земли;
Перед твоим храмом ниц простерлись Времена года —
Пред тем, кто всей природе дает начало.

 

Акт V

После согласия Тезея на брак Гермии с Лизандром и Елены с Деметрием, его скептическая реакция на их рассказы о странных происшествиях этой ночи служит отличным поводом для начала самой экстравагантной из всех пяти картин. Чтобы доказать Тезею, что происходят события гораздо более странные, чем может допустить его сомневающаяся натура, Оберон в полном объеме демонстрирует свои магические возможности: Юнону в колеснице, запряженной павлинами, райский китайский сад (настоящий Эдем) и, наконец, самого Гименея со своим факелом. Спектакль завершается грандиозным балетом и ликующим хором.

Джонс Симмонс. Гермия и Лизандр

 

 

 

 

 

 

ЮНОНА

Трижды счастливые влюбленные, будьте
Навечно, навечно избавлены
От этого жестокого дьявола — ревности,
От всех тех тревожных забот и ссор,
Что сопутствуют супружеской жизни.

Друг другу будьте преданы,
Он нежен с ней так же, как и она с ним,
И теперь, когда ошибки этой ночи канули в прошлое,
Да будет он всегда ей верен, она же — навсегда чиста.

 

ЖЕНЩИНА

Конечно, глуховатый бог брака нас не слышит;

Его разбудим заклинаньем: Гименей, явись!

ХОР

Гименей, явись!

Nicolas Poussin

 

 

 

 

 

ГИМЕНЕЙ

Вы видите, я повинуюсь.
Мой факел давно угас, я ненавижу
Освящать пустые, лицемерные обеты,
Там, где любовь живет не дольше брачной ночи,
Притворное пламя, любовь-метеор мой факел не зажгут.

  John Hoppner

 

 

 

 

 

 

Трио

Да будут столь же счастливы они, сколь и прекрасны;
Пусть ни заботы, а любовь их дни заполнит.
И каждый раз, как восходяще солнце свет на Землю свой прольет,
Пусть для них начнется новый свадебный день,
А сядет — новая брачная ночь.

  Joseph Noel Paton