Так тихо падал снег с высот,
Скользя вдоль елей,
Как будто дни моих забот
Отшелестели.

Как будто смолкли навсегда
Мои печали.
Сквозь просеки, как сквозь года,
Смотрю в молчанье.

Смотрю – и, оживая вдруг,
Летят столетья
И оплетают все вокруг
Легчайшей сетью.

И на сырой еще покров,
Свежи и мелки,
Ложатся буквицы следов –
Играют белки.

Ложится клинопись стиха,
И сотней вспышек
В ней золотится шелуха
Еловых шишек.

И так душа моя нема
Пред днем и веком,
Как будто стала я сама
Летящим снегом.

И так торжественно бела
Зимы остуда,
Как будто вечно я была
И вечно буду…

Татьяна Кузовлева

Не ревнуй меня к одиночеству,
Этой ревности не пойму.
Иногда человеку хочется
Одному побыть, одному.
Не кори, что порой рассветною,
В ясной, утренней тишине,
С рощей, с тропкой едва заметною
Я встречаюсь наедине.
И, шагая в утреннем свете,
Я вижу, счастлив и одинок,
То, что бы ни с кем на свете я
Увидать бы вдвоём не смог.
Нет, отшельничества не жажду я,
Не бегу от света во тьму.
Иногда ведь хочется каждому
С миром встретиться одному.

Вадим Шефнер

Пожелтели, облетели кроны.
Стихло море в редких кораблях.
Чайки, словно белые вороны,
Кормятся на убранных полях.

Распластались золотые выси.
Не вернется лето — не зови!—
Для последней,
Для прощальной мысли,
Для почти развенчанной любви.

Что дороже —
Радость или совесть?
Эта прелесть тающих берез?
Эта легкомысленная повесть,
Душу опалившая всерьез;

Эти угасающие клены,
Этот луг, знакомый наизусть,
Где пророчат белые вороны
Вечную серебряную грусть?..

Анатолий Жигулин