Екатерина Вюртембергская, Франц Сераф Штирнбранд, нач. 1820-х

Кружево! Нежное и воздушное! Оно было одним из самых дорогостоящим   элементов костюма. И ухаживать за ним было довольно сложно. Очень часто хозяйка дома даже не доверяла эту работу служанкам, а занималась ею сама.

С особо нежными кружевами приходилось долго возиться. Вот, например, один из способов.

Для него нужна стеклянная бутылка и керамическая миска. Бутылка должн быть абсолютно новой, чтобы остатки содержимого не повредили кружево. Металлические, например, оловянные миски тоже нельзя было использовать - кружево могло потемнеть.

Когда приступали к стирке кружева, бутылку плотно оборачивали белым полотном (тоже новеньким) и зашивали, чтобы оно не развернулось. Затем кружево смачивали водой, и аккуратно оборачивали вокруг бутылки. Закрепляли парой стежков вверху и внизу. Бутылку клали в миску с прохладной водой и оставляли ночь.

Софья Бобринская, Карл Брюллов, 1849 г., из коллекции Государственного Эрмитажа

Утром вторую миску наполняли очень холодной водой и добавляли белое мыло (не ароматизированное!). Затем бутылку с помощью верёвочек закрепляли в миске так, чтобы при кипении она не билась об её стенки. И кипятили на углях час-другой.

После этого бутылку вынимали и ставили сушиться на солнце. Нет, сушить в доме возле очага было нельзя, ведь кружево могло потерять свою белизну! Так что, конечно, для сушки нужна была хорошая погода.

Иоганна фон Йеклин, неизвестный художник (подпись "Рицци"), 1865 г.

Можно было и аккуратно постирать кружево в молоке. В романе Элизабет Гаскелл "Крэнфорд" есть трогательная и страшноватая история. Одна из героинь, пожилая дама, была обладательницей воротничка из чудных старинных кружев, единственной её памяти о лучших днях. "Я боюсь доверить его стирку даже моей горничной. И всегда стираю его сама. И однажды оно чуть-чуть не погибло. Конечно, вашей милости известно, что такие кружева нельзя ни крахмалить, ни гладить. Некоторые стирают их в сахарной воде, а другие — в кофе, чтобы они обрели нужную желтизну, но сама я пользуюсь очень хорошим рецептом и стираю их в молоке — оно их и подкрахмаливает, и придает им очень хороший сливочный цвет. Так вот, сударыня, я аккуратненько их сложила (а прелесть тонких кружев в том, что они занимают совсем мало места, если их намочить) и опустила в молоко, но тут, к несчастью, мне пришлось выйти из комнаты. Вернувшись, я увидела на столе мою кисоньку: она воровато оглядывалась и как-то странно кашляла, точно подавилась..." Да, кисонька выпила молоко, а заодно и проглотила кружевной воротничок, который, когда намок, превратился в маленький комочек.

Мария Елизавета Спорон, Нильс Петер Хольбех, 1856 г.

Хозяйка кружева была твёрдо намерена вернуть свою единственную драгоценность. Кисоньке дали лакомство, в которое подмешали "рвотный камень": "Я чуть было не расцеловала ее, когда она вернула кружево почти совсем таким, каким оно было раньше. У Дженни уже кипела вода, и мы долго его отмачивали и снова отмачивали, а потом разложили на ветках лавандового куста на солнцепеке, и только после этого я смогла до него дотронуться и положила его снова в молоко. Зато теперь вашей милости и в голову бы не пришло, что оно побывало внутри у кисоньки".