Осип Эмильевич МАНДЕЛЬШТАМ, хоть и родился в Варшаве, хоть и «фамилия чертова, как ее ни вывертывай...» — великий русский поэт. 

Один из величайших за все время существования великой же русской литературы. И судьба его не менее трагична, чем судьбы Пушкина, Лер­мон­това, Есенина, Маяковского...В своем первом сборнике стихов «Камень» Мандельштам опубликовал до сих пор потрясающие меня (наряду с очень многими) строчки, передающие острое ощущение мальчика, «обдумывающего житье»:

Неужели я настоящий
И действительно смерть придет?

Но к самому автору этих строк смерть не пришла — ее привели. И теперь уже хорошо известно, кто именно. Так сказать — товарищи по цеху. Вот их короткие анкетные данные.

Владимир Петрович Ставский (настоящая фамилия Кирпичников, 1900—1943) — советский писатель. Генеральный секретарь СП СССР в 1936 —1941 годах. Член РКП(б) с 1918 года. Главный редактор «Нового мира» с 1937 по 1941 год.

Петр Андреевич Павленко (1899—1951) — советский писатель. Лауреат четырех (уникальный случай!) Сталинских премий первой степени (1941, 1947, 1948, 1950). Автор романа «Счастье» (и это 1947 год!), соавтор сценария фильма «Александр Невский» (совместно с С. Эйзенштейном). Член РКП(б) с 1920 года. Тайно (в соседней комнате или в шкафу!) присутствовал на допросе Мандельштама в 1934 году.

За свою знаменитую эпиграмму на Сталина «Мы живем, под собою не чуя страны...» Мандельштам уже получал наказание в виде ссылки в этом самом 1934-м. Но титулованным (и бездарным) коллегам по цеху показалось этого мало: и в 1938-м Ставский пишет на О. М. донос Ежову, подкрепленный мнением Павленко... Результат — арест поэта и его смерть.

Текст рокового доноса — в отрывках из хроники последних дней Мандельштама, составленной Павлом Нерлером, председателем образованного в 1991 году Мандельштамовского общества.

И Мандельштамовское общество, и просто любители поэзии О. М. позаботились о счастливой посмертной жизни поэта. Издано огромное количество книг Мандельштама и о Мандельштаме, открыто множество мемориальных досок его памяти, именем О. М. названа улица в Варшаве. Наконец — установлены памятники поэту: в Санкт-Петербурге, Москве, Воронеже, Владивостоке...

Владивосток — последний адрес Мандельштама на земле. Об истории его памятника там и настоящем месте захоронения — материал нашего владивостокского корреспондента. Но хочется напомнить строки Инны Лиснянской, посвященные О. М. : «Неизвестна твоя могила, — может быть, это целый свет...»

Олег ХЛЕБНИКОВ

Из хроники последних дней Мандельштама

16 марта 1938 г. Письмо-донос В.П. Ставского Н.И. Ежову: «Уважаемый Николай Иванович! В части писательской среды весьма нервно обсуждается вопрос об Осипе Мандельштаме. Как известно — за похабные клеветнические стихи и антисоветскую агитацию О. Мандельштам был года три-четыре тому назад выслан в Воронеж. Срок его высылки окончился. Сейчас он вместе с женой живет под Москвой (за пределами «зоны»). Но на деле — он часто бывает в Москве у своих друзей, главным образом — литераторов. Его поддерживают, собирают для него деньги, делают из него «страдальца» — гениального поэта, никем не признанного. В защиту его открыто выступали Валентин Катаев, И. Прут и другие литераторы, выступали остро. С целью разрядить обстановку О. Мандельштаму была оказана материальная поддержка через Литфонд. Но это не решает всего вопроса о Мандельштаме. Вопрос не только и не столько в нем, авторе похабных, клеветнических стихов о руководстве партии и всего советского народа. Вопрос об отношении к Мандельштаму группы видных советских писателей. И я обращаюсь к вам, Николай Иванович, с просьбой помочь. За последнее время О. Мандельштам написал ряд стихотворений. Но особой ценности они не представляют — по общему мнению товарищей, которых я просил ознакомиться с ними (в частности, тов. Павленко, отзыв которого прилагаю при сем). Еще раз прошу Вас помочь решить этот вопрос об О. Мандельштаме. С коммунистическим приветом В. Ставский».

К письму приложено заключение П.А.Павленко «О стихах Мандельштама»: «Я всегда считал, читая старые стихи Мандельштама, что он не поэт, а версификатор, холодный, головной составитель рифмованных произведений. От этого чувства не могу отделаться и теперь, читая его последние стихи. Они в большинстве своем холодны, мертвы, в них нет даже того самого главного, что, на мой взгляд, делает поэзию, — нет темперамента, нет веры в свою страну. Язык стихов сложен, темен и пахнет Пастернаком... Советские ли это стихи? Да, конечно. Но только в «Стихах о Сталине» это чувствуется без обиняков, в остальных же стихах — о советском догадываемся. Если бы передо мною был поставлен вопрос — следует ли печатать эти стихи, — я ответил бы — нет, не следует».

13 апреля. Письмо Ставского, пролежав у Ежова без видимого движения почти месяц, зарегистрировано в 4-м отделе ГУГБ. В этот день началось служебное обоснование будущего ареста О. М.: начальник 9-го отделения 4-го отдела ГУГБ В.Н. Юревич, основываясь на письме Ставского, написал соответствующую «Справку». На ней три резолюции: «т. Фриновский. Прошу санкцию на арест. Журбенко»; «Арест согласован с тов. Рогинским»; «Арестовать. Фриновский. 29 апреля 1938 г.».

...29 апреля. Замнаркомвнудел Фриновский санкционирует арест О. М.

...2 (по документам НКВД — 3-го) мая, раннее утро. Арест О. М. опергруппой (сотрудники НКВД Шишканов и Шелуханов). Проводить мужа до станции Черусти жене не позволили.

9 мая. Согласно служебной записке № 16023, отдано распоряжение доставить О. М. из внутренней тюрьмы в Бутырскую и поместить в общую камеру.

...2 августа. «Выписка из протокола ОСО при НКВД СССР» за проштемпелеванной подписью ответственного секретаря Особого совещания тов. И. Шапиро удостоверяет, что в этот день члены ОСО слушали дело № 19390/ц о Мандельштаме Осипе Эмильевиче, 1891 года рождения, сыне купца, эсере. Постановили: «Мандельштама Осипа Эмильевича за к.-р. <контрреволюционную. — П. Н.> деятельность заключить в ИТЛ сроком на пять лет, считая срок с 30 апреля 1938 г. Дела сдать в архив».

...16 августа. Документы на О. М. переданы в Бутырскую тюрьму для отправки на Колыму.

...8 сентября. Этап, с которым находился О. М., отправился из Москвы...

Составил
Павел НЕРЛЕР

Кажется, название «Моргородок» связано вовсе не с морем

О смерти Мандельштама ходит много легенд. Известно, что поэт умер во Владивостоке, но о конкретных обстоятельствах его ухода говорят разное.

Мандельштам после ареста в 1938 г.. Фотография НКВД

Даже сегодня в серьезных публикациях можно встретить наименование Вторая Речка — район Владивостока, где находился лагерь, в котором будто бы и погиб поэт. Профессор Валерий Марков, владивостокский искусствовед и историк, в течение более 20 лет выясняет все детали жизни и смерти Мандельштама. С документами в руках он доказал, что пересыльный лагерь находился в другом районе Владивостока — на Моргородке. Именно здесь, в районе нынешних улиц Вострецова, Печорской, Ильичева, Днепровской, с 1931 по 1941 год находился пересыльный лагерь, через который прошли Георгий Жженов, Варлам Шаламов, Сергей Королев, Евгения Гинзбург... Потом инфраструктуру лагеря передали Тихоокеанскому флоту (ТОФ).

Что касается Второй Речки, то там находился Владлаг, откуда на Колыму никого не отправляли. Миф о Второй Речке возник потому, что зэков выгружали из поезда на одноименной станции, и дальше до Моргородка (тогда — периферийный район Владивостока) они шли пешком.

Осип Мандельштам, прибывший во Владивосток 12 октября 1938 года, до Колымы не добрался. Жил на пересылке в 11-м бараке, болел, умер 27 декабря. Похоронен был в январе 1939 года. «Стояли морозы, по одному не хоронили, накапливали возле больнички. Вдоль нынешней улицы Вострецова проходил крепостной ров, обозначенный на старых картах. По всем данным, захоронение начала 1939 года находится здесь, во рву, возле нынешнего КПП «экипажа», или чуть поодаль», — говорит профессор Марков.

«Экипаж» — та самая часть ТОФ, которая унаследовала территорию пересылки. Сперва конфигурация части повторяла все параметры лагеря. Потом «экипаж» урезали: от былых 7 гектаров осталась примерно одна шестая, все остальное застроили жилыми домами. Но «экипаж» по-прежнему функционирует — КПП, бетонные блоки, высокие заборы... На месте крепостного рва теперь — широкая пешеходная аллея вдоль улицы Вострецова. Предположительный последний приют Мандельштама — именно здесь: между КПП флотского «экипажа» и жилым домом на Вострецова, 13. «Я в свое время предлагал назвать эту аллею именем Мандельштама — какое там!» — машет рукой Марков.

Неподалеку отсюда — в спальном районе позади бывшего кинотеатра «Искра» — в 1998 году открыли первый памятник Мандельштаму работы приморского скульптора Валерия Ненаживина. Долго он не простоял — после нескольких атак вандалов ему пришлось переехать на территорию кампуса Владивостокского госуниверситета экономики и сервиса.

Здесь ему спокойно. В вузе регулярно проводят Мандельштамовские чтения с возложением цветов к монументу. Но профессор Марков считает, что память поэта необходимо увековечить и на территории самой пересылки.

Олег Хлебников. http://newsland.com/news/detail/id/1298553/

У помойки обезумевший поэт*
шепчет гениальные стихи.
Никогда их не услышит свет:
все вокруг жестоки и глухи.

Только время всё расставит по местам
и итог всему свой подведёт –
и оживший в книгах Мандельштам
эталоном совести живёт.
Нашему сознанию укор
нынче и на все он времена!

Тех, кто мучил и занёс топор,
позабыты будут имена.

А из сброда «тонкошеих» всех вождей
лишь запомнится начальник палачей,
что «шестёркам» отдавал приказ,
«кому в пах, кому в лоб... кому в глаз»**.
И «глазища тараканьи» его
будут всех пугать из глубины веков.

Исаак Нюренберг

Рекомендую очень интересную книгу -