Когда мы говорим обидевшему нас: "Я прощаю тебя, и всё забыто", сколько истинного заключается в глубине этих слов? В лучшем случае, единственное обязательство, которое мы можем принять на себя: "Я не буду стараться вредить вам в свою очередь". Остальное, что, как кажется, мы обещаем, не зависит от нашей воли. Нам невозможно забыть причинённое нам зло, потому что наиболее глубокий из наших инстинктов, инстинкт самосохранения, прямо заинтересован в том, чтобы мы помнили.