12 апреля 2020 свое 80-летие отметил  Хёрби Хэнкок (Herbie Hancock, р. 12.04.1940, Чикаго) — один из величайших пианистов и композиторов мирового джаза. Его новации и достижения служат вдохновляющим примером для тысяч музыкантов по всему миру. А широкой публике великий джазмен известен скорее по роли министра обороны Земли в фантастическом фильме французского кинорежиссёра Люка Бессона «Валериан и Город тысячи планет» (2017).

Люк Бессон и Хёрби Хэнкок, 2016 

Семилетним ребенком Хёрби в родном Чикаго играл Моцарта с симфоническим оркестром, но прославился не в классике, а в джазе. Уже в начале 60-х, в возрасте 20-22 лет, это был большой мастер, который заставлял прислушиваться к себе самых именитых джазменов, а тема «Watermelon Man» с его дебютного сольного альбома стала настоящим хитом, под который танцевала афроамериканская молодёжь тех лет.

 

— Я слушаю классику, но не так уж часто. Раньше слушал гораздо больше — особенно в детстве. Я играл классическую музыку с семилетнего возраста и примерно лет до двадцати. Вот в эти тринадцать лет я переслушал очень много классики. Всё это время, можно считать, ушло у меня на то, чтобы получить хорошее академическое музыкальное образование. Правда, уже в возрасте лет четырнадцати я услышал джаз и увлёкся им.

Однако подлинную славу ему принесла работа в ансамбле величайшего творца джазовых стилей — трубача Майлза Дэйвиса. Хёрби работал у Дэйвиса на протяжении пяти с половиной лет (1963-1968), когда Майлз совершал очередной поворот в своем творчестве, нащупывая новые пути развития всего джаза в целом.

Майлз Дэйвис и Хёрби Хэнкок, 1965 (справа барабанщик Тони Уильямс)

— Я так многому научился у Майлза... Пожалуй, никто не отказал такого влияния, как он, на моё развитие в качестве самостоятельного музыканта, музыканта со своим лицом, своим звуком. Это была идеальная среда для музыкального развития — быть с Майлзом, причем молодым, на третьем десятке лет (Хэнкоку было от 23 до 28, когда он работал в ансамбле Майлза Дэйвиса). Майлз был великий учитель.

Говорят, именно он открыл вам возможности электронных клавишных инструментов.

— Именно так. Он позвонил мне и позвал на очередную запись. И вот я приезжаю в студию — и не вижу там рояля! Я говорю: Майлз, а на чем ты хочешь, чтоб я сыграл? И он своим хриплым голосом говорит: сыграй-ка ты вот на той штуке! — и показывает в угол студии, где стоит электропианоRhodes. Я говорю: на этом!? Сказать, что я был удивлён — это ничего не сказать... Видите ли, у меня уже было какое-то мнение об электрических инструментах: люди мне говорили, что это всего лишь игрушка, что они могут производить только шум... ну, в общем, много мне про них плохого наговорили. Но вот я включил этот инструмент и взял на нем аккорд... и это звучало очень здорово! И ещё: там была ручка громкости, так что я теперь мог играть так же громко, как барабаны! (смеётся). Так или иначе, но Майлз преподал мне в тот день важный урок. В тот день я научился не составлять своего мнения о чём бы то ни было до тех пор, пока сам это не попробую — что бы там другие люди мне ни говорили. Майлз также научил меня, как слушать музыку — не специально, а просто играя. Слушая, как он играет, я понимал, что он слышит каждого музыканта. Каждого члена ансамбля. И ещё: он учил нас использовать сцену не для того, чтобы показывать то, чему мы научились, а для того, чтобы учиться. Репетиции перед аудиторией — вот что это было. Мы все каждый раз пробовали что-то новое. Он говорил: я плачу вам за то, чтобы вы работали над музыкой! И это очень воодушевляло меня.

 

Хэнкок — не только новатор и мастер игры на фортепиано: он был одним из первых, кто (с подачи Майлза) ввел в джаз электронные клавишные инструменты, став одним из изобретателей и главных звёзд джаз-рока 1970-х и фьюжн 1980-х. Самая знаменитая его пьеса тех лет — заводной и мощный «Chameleon» с одного из лучших альбомов джаз-рока «Head Hunters» (1973).

— Я написал басовую партию первой части — ту, которая исполняется на клавишных и вокруг которой там всё вертится. Основную часть мелодической линии придумал саксофонист Бенни Моупин. Барабанный бит, очень важный в этой вещи — по тем временам новый и особенный — придумал Харви Мэйсон, наш тогдашний барабанщик. Пол Джексон, наш бас-гитарист, придумал вторую басовую линию, которую он играл на бас-гитаре и которая больше похожа на гитарную партию. Я написал переходные куски от одной части к другой — «Хамелеон» ведь состоит из двух основных частей: после первой, моторной, там идет более мягкая, романтичная, потом ещё ряд переходных эпизодов — и мы возвращаемся к первой части в чуть более быстром темпе. На самом деле, первоначально все эти идеи каждого из нас были заготовками для отдельных пьес, но, когда мы работали над альбомом «Headhunters», мы просто свели их в единое целое. Хороший пример того, как индивидуальные усилия сливаются в общее дело! 

Herbie Hancock, 1974

Хэнкок работал и в кино, создав музыку ко множеству фильмов, среди которых — «Блоу-ап» (он же «Фотоувеличение») Микеланджело Антониони (1966), «Желание смерти» (1974) с Чарли Бронсоном в главной роли и оскароносный «Около полуночи» Бертрана Тавернье (1986).

А его работы в области танцевальной музыки с продюсером Биллом Ласвеллом принесли ему несколько премий «Грэмми» и мультиплатиновый хит «Rockit», под который в 1983-м плясали дискотеки всего мира — и на который был снят один из самых впечатляющих музыкальных видеоклипов начала 80-х.

— Моя первая работа с Биллом Ласвеллом... Он жил тогда — и до сих пор живёт — в Нью-Йорке, а я и тогда жил, и сейчас живу в Лос-Анджелесе. Он очень любит делать предварительные наброски, такие заготовки. Он и тогда, при нашей первой с ним работе, наделал кучу заготовок и привез плёнки в Лос-Анджелес, в мою студию. Мы работали над этими заготовками — иногда я заменял что-то из того, что он предлагал, на свои варианты, а иногда накладывал новые собственные партии на то, что он записал в Нью-Йорке. Он — очень открытая личность. Ему нравится, когда в музыке есть ощущение свободного пространства.

Но то, что вы вместе с ним записали, совсем не звучит как незаполненные пространства!

— Я знаю. (смеётся). Да, эти записи довольно наполненные по звучанию. В них очень много чего происходит за короткий промежуток времени. Это совсем не минималистский подход! 

В 1990-е Хэнкок, не оставляя экспериментов с электроникой (вспомним его альбом 2001 г. «Future 2 Future», где он вновь объединил свои усилия с продюсером Биллом Ласвеллом), вернулся к акустическому роялю, записав один за другим несколько очень удачных альбомов — лучшим среди которых был «Мир Гершвина», в 1999-м принесший ему сразу три премии «Грэмми».

Именно с этой программой, которую на гастролях он играл с джазовым трио (перкуссионист Ричи Баршай и басист Дейв Карпентер) и симфоническим оркестром (Государственный академический камерный оркестр России п/у Конст. Орбеляна, дирижер Роберт Сэйдин, США), Хёрби Хэнкок впервые выступал в России. Его концерт состоялся 24 мая 2004 г. на фестивале «Богема Джазз» в Светлановском зале Московского международного Дома музыки.

Хёрби Хэнкок на сцене Дома Музыки, 2004

Впоследствии Хёрби ещё дважды приезжал в Россию: с ансамблем Института джаза им. Телониуса Монка в 2012 г., и затем в мае 2018 — в качестве Посла доброй воли ЮНЕСКО, чтобы возглавить всемирное празднование Международного Дня джаза в Санкт-Петербурге

Хёрби Хэнкок в Доме Музыки, 2012

С 2018 года бывший Институт джаза им. Телониуса Монка, директором которого является Хёрби Хэнкок, сменил наименование: теперь это Институт джаза им. Хёрби Хэнкока .

/music-video.mirtesen.ru