Почему за дата именно 1909 год? В этом году американский жокей Мюррей приехал в Москву на скачки. Он сделал около 400 фотографий города, был арестован полицией за «несанкционированные съёмки» (да-да, в то время на съёмки надо было получать разрешение полиции; потому-то фото Москвы царского времени в основном такие приторно-лапидарные).

На снимках Мюррея Москва выглядит полупустым, сонным городом, с бедными людьми. Это – единственное отличие от сегодняшней столицы, переполненной населением сверх всякой меры (хотя нет – ещё нас поразило широкое использование детского труда; не подросткового, а именно детей – лет по 8-10). В остальном же Москва и москвичи – «те же люди».

Как и сегодня, Москву образца 1909 года наполняли гастарбайтеры каких только можно национальностей. Самыми первыми сюда прибыли татары (еще в середине XIX века). Затем повалили китайцы, корейцы, поволжские народы… Как и сегодня, гастарбайтеры были заняты на самых грязных и низкооплачиваемых работах.

«Несколько дней тому назад в Москву через Сибирь прибыл целый вагон китайцев. По словам прибывших, они приехали с целью подыскать себе здесь работу. Среди них пожилых нет – все молодые люди в возрасте от 20 до 30 лет, есть и подростки».

 

 

Кидалы и 100 лет назад были обыденным явлением в Москве.

«Проживающие в мебл. комн. «Самарканд», на Рождественском бульваре, кр. В.В.Мигородский и казак В.Н.Панасенко сделались жертвой следующей проделки. Желая купить автомобиль, они сделали совместно публикацию в газетах о покупке. По ней явились двое неизвестных: один назывался шофёром и предложил покупку автомобиля. У одного из пришедших были в кармане пиво и полбутылки водки, которой они угостили покупателей. От выпитой водки Миргородский и Панасенко заснули крепким сном. Вытащив у Панасенко из кармана 2000 руб. и в 500 руб. вексель, мошенники скрылись. Когда проснулись «автомобилисты», то в нумере никого не было»

 

Грабежами пробавлялись десятки тысяч москвичей. Как и сегодня, эти преступные элементы составляли особый клан. Но среди них были и «непрофессионалы» – как и сто лет спустя, основным мотивом злодеяний было желание выпить водки на награбленное.

«Воспитанник вифанской семинарии, А.П.Малинин, 16 лет, не дождавшись на ст.Мытищи поезда, пошёл к ст. Пушкино пешком. Было еще довольно светло. На дороге двое оборванцев стали просить к Малинина на водку, а когда тот им отказал, бросились на него, повалили на землю, избили и у полузадушенного отняли 16 руб. денег, книги, сняли верхнюю одежду и скрылись, прежде чем ограбленный пришел в чувство».

 

 

Как и сегодня, в то время москвичи несли всё, что можно и нельзя. «Несун» – ещё одна народная забава на все времена.

«Вчера ночью на Калужской площ. задержан человек с гробом. На вопрос – откуда гроб, задержанный заявил, что несет его… для себя. В участке он назвался московским мещанином Котенковым. Выяснилось, что он похитил гроб у гробовщика Белова на Калужской ул. и хотел продать его другому гробовщику».

 

 

С медициной в Москве в 1909 году обстояло, как и сегодня: «это ваши проблемы». Также, как и с умершими на попечении медиков.

«Умерших больных больничные служители уносят, взвалив трупы себе на плечи. Какое впечатление производит на близких и родных умерших подобное обращение с прахом дорогих им покойников – судить не трудно».

 

 

Как и сегодня, 100 лет назад бюрократию сковывал тотальный страх перед сектами и любой неорганизованной религиозностью.

«17-го мая в селе Богородском, на 2-й Мясниковской ул., на даче Юдиных, занимаемой мещ. М.Ш.Кац, обнаружена местной полицией тайная еврейская молельня, в которой собралось 11 человек молящихся. Кац привлечен к ответственности».

 

В 1909 году элита также гоняла на только что появившихся машинах. Мигалок тогда не было, но и без них «хозяева жизни» лихо управлялись с быдлом.

«В это воскресенье, в 5-м час дня, в самый разгар движения, на шоссе – в четверть версты от Останкина – большой автомобиль нагнал другой поменьше, со всего размаха врезался в правый его бок и опрокинул в канаву. Четверо пассажиров получили ушибы, а один серьёзно ранен: ему вырвало щеку. К месту происшествия собралась толпа. А шофер большого автомобиля, как ни в чем не бывало, взялся за свой руль и продолжал «рейс». Когда его спросили: как это всё произошло, и почему он не остерёгся, шофер развязно ответил: – Моя машина сильнее и ход быстрее, не мог же я ехать сзади маленького автомобиля. И потому я решил обогнать его…»

 

 

Существовали в 1909 году  и свои «Аракчеевы» и «Ульманы» – военнослужащие, судебные разбирательства вокруг которых будоражили общество.

«Капитан Внуков, обвинявшийся московским военным судом в сдаче своего отряда дружинников Японцам на Сахалине, оправдан. У капитана Внукова ампутирована нога и подлежит ампутированию другая. Обе отморожены в боях при Шахэ».

 

 

«Блестящие доходы от станиславщины». Так озаглавлена следующая заметка. Публику тогда шокировал «чёс», которым занимался Станиславский и его бизнес-команда. Как сегодня Киркоров, «театральный режиссёр» Серебрянников – Станиславский в первую очередь ставил извлечение суперприбыли, а не «чистое искусство».

«Вчера состоялось общее собрание пайщиков московского Художественного театра. Из отчёта о делах театра выяснилось, что сезон дал блестящие материальные результаты. Собрание постановило из прибыли заплатить прежние долги, отчислить 40 000 р. в запасной капитал, а остальную сумму разделить между пайщиками. На каждый пай пришлось дивиденда 130%. Владельцы пятитысячных паев получили по 5500 прибыли».

 

 

Современные москвичи знают, что такое ездить в электричках среди какофонии  музыкантов. 100 лет назад была та же проблема.

«На железных дорогах московского узла сделано распоряжение о недопущении в поезда нищих и музыкантов.

 

 

Необъяснимых явлений живой природы хватало и тогда.

«В Бронницком уезде Московской губернии улитка уничтожила 2 000 десятин и испортила до 7 000 дес. посевов. Местное земство командирует специалиста для выяснения положения».

Коммунальное хозяйство в 1909 году было таким же удручающим. Город заливало при сильных ливнях и паводках, канавы утопали в грязи, всё рушилось. Даже исторический центр не избежал этого.

«На всем протяжении проезда за Историческим музеем на Кремлевской стене поржавели и порвались водосточные трубы. Висят одни обрывки труб. Вода разрушает стены. Судя по степени разрушения, порча труб произошла очень давно. Опять приходится сказать: За историческими памятниками нет у нас надлежащего присмотра».

 

 

Как и сегодня, в 1909 году самодержавие и местный мэр «корчевали крамолу». 100 лет назад не то что «марши несогласных», но и «сходки несогласных» на окраинах Москвы считались преступлением.

«Вчера на Воробьевых горах захвачена незаконная сходка из 15 человек. При появлении полиции участники бросились бежать в разные стороны. Когда же беглецы не подчинились приказу остановиться, по ним было сделано три винтовочных выстрела, не причинивших, впрочем, никому вреда. Все участники сходки были задержаны, из них двое освобождены, а 13 человек оставлены под стражей и будут подвергнуты взысканию в административном порядке».

 

 

«Крамольникам» нельзя было и собираться на квартирах.

«Сегодня в доме Лодиной, по Малой Грузинской улице, в квартире Полевой задержан областной комитет социал-демократической партии. Арестовано 12 человек, из которых двое освобождены, а остальные оставлены под стражей».

 

 

Как и сегодня, в той Москве бушевала цензура. За «экстремизм» закрывались десятки изданий, их издатели привлекались к ответственности. Как и 100 лет спустя, власть могла посмертно объявить экстремистом даже Пушкина.

«На основании положения о чрезвычайной охране градоначальник приостановил выход в свет вечерней газеты «Молва» за вредное направление, выразившееся в статье «Они готовятся».

«Комитет по делам печати наложил арест на №71 газеты «Копейка» за напечатанное там стихотворение «Вольный рабочий». Суд утвердил арест брошюр – Абрамова «Крестьянин и рабочий», Свентицкого и Эрва «Взыскующим града»; суд постановил уничтожить собрание стихотворений А.С.Пушкина в издании Маслова, заключающее в себе порнографические произведения поэта Уничтожена также брошюра Лосева «Профессиональные союзы». Утвержден арест на книгу Сибирского «Очередные вопросы».

 

 

Полиция образца 1909 года была не лучше сегодняшней. Пьянки, взятки, халатность. Наказания за такие нарушения им выносились тоже символические.

«Околоточный надзиратель 2-го уч. Мещанской части Н.Рефлов за то, что на дежурстве в управлении участка напился до такого состояния, что был не в состоянии исполнять свои обязанности, подвергнут градоначальником аресту на семь суток».

 

 

Обнести платформу глухим забором и поставить турникет для входа-выхода пассажиров – изобретение вовсе не православного фанатика и по совместительству главы РЖД Якунина. Это всё было изобретено задолго до него. Более того, в 1909 году тогдашние якунины даже умудрялись драть деньги с пассажиров дважды.

«Московско-казанская жел. дор., введя перронный сбор на дачных станциях и полустанках, жестоко ошиблась в расчетах. Думали нажить с пассажира, а выходит один убыток. Дачный пассажир совершенно не берет перронных билетов и перроном не пользуется. Около станции есть множество скамеек, на которых он и ожидает поездов, дразня контролёра. На станции «Томилино» например, перронный сбор в день достигает внушительных размеров – 10-20 коп. То же самое и на других станциях. А между тем, жалованье контролёрам, страже и постройка безвкусных заборов стоят громадных денег; по всей дачной линии дорога затратила на это неумное нововведение десятки тысяч. Говорят, что дорога не остановится ни перед чем. Сломает все скамейки около станций, а заставит брать пассажира перронные билеты».

 

 

Копающиеся в мусорных баках москвичи – не «изобретение» Гайдара. В 1909 году и без «шоковой терапии» Москва была переполнена бедняками.

«Каждый день вечером у здания Мюра и Мерилиза можно видеть нескольких нищих, выбирающих из ящиков с сором кухонные остатки. Из опилок вытаскивается кусок мяса, кость, жаренная картофелина. Все это собирается в горшочек… – Что же они делают с этим? – спросил наш сотрудник находившегося у дверей швейцара.- Немного промоют от сора, да так и едят… А мясо продают торговцам для начинки пирожков».

 

 

РПЦ в 1909 году тоже в основном занималась рейдерством.

«Несмотря на то, что управа возбудила несколько дел о захвате Новодевичьем монастырем городских земель, такие захваты продолжаются. На днях монастырь огородил забором участок земли на берегу Москвы-реки, где раньше был городской склад песка».

 

 

Пьянство, как известно, родовая черта россиян. И приучались к зелью они с самого раннего возраста. «Пивасик» в руке современного подростка не должен казаться нонсенсом – его сверстники 100 лет назад вели себя также, а то и похуже.

«Утренние заседания съезда были посвящены докладам специального характера. Среди массы докладов выделялся доклад доктора Н.И.Григорьева «алкоголизм и школа». В 8 городских училищах, в которых обучалось 189 мальчиков и 159 девочек, не употребляли спиртных напитков всего 20 мальчиков и 10 девочек. Пили, пьют и были пьяны 162 мальчика и 149 девочек».

 

 

Лечение мочой по Малахову – это возвращение к корням. Хотя, надо признаться, 100ь лет назад простой народ самолечение обставлял как тягу к прогрессу.

«Ремонтный рабочий ряз.-уральской жел. дор. кр. Егор Гудков, страдающий ревматизмом, слышал, что от болезни хорошо помогает электричество. Не долго думая, Гудков применил дешевый способ лечения.

14-го июня, днем, рабочий добыл проволоку, согнул конец её и перекинул через провод правительственного телеграфа на 59-й версте от Москвы в 6-ти верстах от ст. «Барыбино». К другому концу проволоки он прикрепил железный болт. Сеансы начались. Гудков хватался за болт и «лечился» электричеством. Обрадованный Гудков поспешил поделиться своим открытием с товарищами. Придя в рабочую казарму, он обратился к товарищам со словами: «Братцы, у кого что болит, – пойдемте, – вылечу, я нашел средство от ломоты».

Рабочие с недоумением взглянули на него, но всё-таки пошли посмотреть вновь изобретенное «средство» от болезни. Гудков научил одного из рабочих, Рязанцева, взяться за болт, но тут Рязанцева отбросило со страшной силой в сторону. Другие рабочие последовали примеру Рязанцева.

Пока рабочие лечились электричеством, телеграф бездействовал на протяжении 49-ти верст. Телеграфисты забили тревогу. Со станции «Кашира» выслали на дрезине для выяснения причины порчи телеграфа надсмотрщиков телеграфа, которые усмотрели перекинутую через провод проволоку. Пошли искать виновника. Гудков чистосердечно сознался. – Надоело болеть, я хотел полечиться, – заявил он при допросе».

 

 

Москвичи сегодня возмущаются засильем рекламы. Как и в 1909 году их предки. Уже тогда бюрократия и буржуазия стремились наладить «двигатель торговли» всеми доступными способами.

«Реклама свила себе гнездо и на автомобиле. По городу разъезжает автомобиль, украшенный гирляндами из цветов. На кузове автомобиля укреплена большая вывеска с рекламой».

Вандализм, бессмысленная тяга к разрушению не плод заговора «жидомасонов» и воздействия масскульта. И без телевизора, в 1909 году люди тоже с избытком демонстрировали эти печальные устремления.

«На днях в Богородском уезде Московской губернии, в Комягинской волости, какие-то негодяи напали на школу, истребили и перепортили там как школьное имущество, так и все вещи, принадлежащие учительнице, и затем подожгли здание школы».

 

 

Интеллигенция и 100 лет назад демонстрировала, что она недалеко ушла от тех, кого стремилась воспитывать.

«Вчера по окончании чемпионата борьбы в Зоологическом саду к сотруднику газеты «Раннее Утро» В.А.Петровскому подбежал бывший режиссер театра Омона Шувалов и, со словами «Вот тебе за фельетон!» нанёс ему два удара палкой с такой силой, что палка сломалась. Вмешательство одного из борцов положило конец этой дикой сцене. Как оказалось, причиной расправы был со стороны г. Шувалова месть за фельетоны г. Петровского, под заголовком «Тёмная Москва», в которых прозрачным псевдонимом, в числе других персонажей, выводится и личность г. Шумилова».

 

 

Крушить всё подряд на кладбищах – забава с долгой историей.

«15-го июля близ Семёновского кладбища пьяный молодой человек, без всякого повода, начал буйствовать, а затем вытаскивать столбы из кладбищенской ограды и бросить их в канаву. Этому своеобразному спорту положил конец кладбищенский сторож, задержавший буяна, который оказался сыном коллеж. секретаря М.Л.Гамбурцевым».

 

 

 

 

источник текста

Скачать фотографии одним архивом можно тут.