Воспоминания моего отца Ивана Уваровича Москвина. Часть 30.

Мой отец на Кавказе в самом начале 50-х годов, перед отъездом на Урал

 

 Воспоминания моего отца Ивана Уваровича Москвина. Часть 1.

Воспоминания моего отца Ивана Уваровича Москвина. Часть 2.

Воспоминания моего отца Ивана Уваровича Москвина. Часть 3.

Воспоминания моего отца Ивана Уваровича Москвина. Часть 4.

Воспоминания моего отца Ивана Уваровича Москвина. Часть 5.

Воспоминания моего отца Ивана Уваровича Москвина. Часть 6.

Воспоминания моего отца Ивана Уваровича Москвина. Часть 7.

Воспоминания моего отца Ивана Уваровича Москвина. Часть 8.

Воспоминания моего отца Ивана Уваровича Москвина. Часть 9.

Воспоминания моего отца Ивана Уваровича Москвина. Часть 10.

Воспоминания моего отца Ивана Уваровича Москвина. Часть 11.

Воспоминания моего отца Ивана Уваровича Москвина. Часть 12.

Воспоминания моего отца Ивана Уваровича Москвина. Часть 13.

Воспоминания моего отца Ивана Уваровича Москвина. Часть 14.

Воспоминания моего отца Ивана Уваровича Москвина. Часть 15.

Воспоминания моего отца Ивана Уваровича Москвина. Часть 16.

Воспоминания моего отца Ивана Уваровича Москвина. Часть 17.

Воспоминания моего отца Ивана Уваровича Москвина. Часть 18.

Воспоминания моего отца Ивана Уваровича Москвина. Часть 19.

Воспоминания моего отца Ивана Уваровича Москвина. Часть 20.

Воспоминания моего отца Ивана Уваровича Москвина. Часть 21.

Воспоминания моего отца Ивана Уваровича Москвина. Часть 22.

Воспоминания моего отца Ивана Уваровича Москвина. Часть 23.

Воспоминания моего отца Ивана Уваровича Москвина. Часть 24.

Воспоминания моего отца Ивана Уваровича Москвина. Часть 25.

Воспоминания моего отца Ивана Уваровича Москвина. Часть 26.

Воспоминания моего отца Ивана Уваровича Москвина. Часть 27.

Воспоминания моего отца Ивана Уваровича Москвина. Часть 28.

Воспоминания моего отца Ивана Уваровича Москвина. Часть 29.

 

 [После возвращения из Европы в 1946 году, отец еще несколько лет служил в армии - на Северном Кавказе, куда он забрал семью. Потом был комиссован по состоянию здоровья. В 1953 году, уже с тремя детьми, семья переехала на Урал, в Камышлов, где через год родилась я ].

 

Из послевоенного дневника 1956 года.

19  ЯНВАРЯ .

Прочитал письмо, полученное от моего дяди, Москвина Феофана Константиновича. У нас с ним была как-то глупо прервана связь. Я потерял  адрес и не нашел путей восстановить ее. И вот - получаю письмо. Сколько горя, переживания надвинулось на меня в этот день. А радости - и конца нет! Я расскажу ему всю правду: почему не нашел времени посетить  их, или хотя бы написать.Причины всему этому были.

1.  Исключительно тяжелое материальное состояние семьи в связи со стройкой своего дома, хотя этот дом строится не от желания, а от необходимости. Жактовских квартир нет, а у частников жить - душа не переносит их эгоистических пережитков.

2.  Тяжелый и упорный труд. Ведь я приехал в Камышлов, имея при себе 18 рублей и 6 человек семьи. Стараюсь своими руками на свою зарплату, вот и судите. Материал приобретаю за счет питания и одежды, а строю за счет своего отдыха от труда на производстве, и так - третий год. 

Сегодня же пишу ему письмо, отложив свое занятие по русскому языку. Передо мной радиорепродуктор. Говорит Москва. Вспоминают Тогучинский район. Я прислушиваюсь! Это моя родина. Упоминают доярку колхоза им. Молотова Климову Ольгу, как знатную доярку. Знаю ее - такая чернявая, с быстро бегающими черныи глазами, в юности когда-то носила черные тяжелые косы с заческой в прямой ряд.

Вспоминают Бусыгина Ивана Афанасьевича - бывшего секретаря райкома. Почему бывший? Его я тоже знаю. Он был мой товарищ. детства. Мы вместе с ним учились, рядом жили, вместе щук и налимов в реке Курундус глушили по тонкому прозрачному осеннему льду. Учился он плохо, но был задават, имел гармошку. Был из семьи средних крестьян, водил дружбу с богатыми и средними одногодками. Отец его был пимокатом. Мать - добрая, кроткая женщина. И вот - парень вырос, стал уже секретарем райкома. Но кто же он теперь? Неужели не справился с "возом"? Неужели пошел на низ? А, может быть, пошел вверх? Если так - горжусь.

Дальше

У него Победы не было.

На снимке - Павел Зиновьевич Соболев, старшина стрелковой роты пехотного полка. Прадед моего сына. Тещин отец.

 

Такой фотографии не существует. Это я реконструировал в Фотошопе из единственного, что осталось от Павла Соболева - вот этого вырезанного из фотографии лица. Когда в Славянск (север Донбасса) пришли немцы, тещина мать с перепугу вырезала из фотки мужа-красноармейца лицо, остальное сожгла. А больше его уже не фотографировали.

 

Потому что он погиб под Изюмом, на исходе Курской битвы, на самом южном ее фланге. Уже во время начавшегося контрнаступления.

 

Читать далее...

Жизнь, отдельная от славы. Момент истины Владимира Богомоловаю (Часть 1).

ЧАСТЬ 1-Я. ЖИЗНЬ, ОТДЕЛЬНАЯ ОТ СЛАВЫ

В прихожей крохотной квартирки на Малой Грузинской улице, которая находится рядом с Белорусским вокзалом, раздался длинный, требовательный звонок. Так могут звонить или сильно раздраженные соседи, которых залили водой, или люди из отдела «куда надо». Помните по книгам и фильмам «…Сообщу, куда надо!»
- Кто там? – громко спросила подошедшая к двери женщина.
- Писатель Владимир Богомолов дома? – начальственный баритон сразу развеял все предположения, что это были соседи.
- Да… Дома.
- Открывайте! Я полковник комитета государственной безопасности с важным поручением!
Щелкнул замок на неказистой двери, впустил внутрь прихожей, сразу переходящей в пятиметровую кухоньку, громадного, сажень в плечах, старшего офицера. В руке он держал хорошо знакомую женщине книгу.
Полковник КГБ с недоумением озирался по сторонам, потом хмыкнул, и, увидев стоящего в проеме двери комнаты черноволосого мужчину, который был одет в спортивный костюм, шагнул в его сторону.
- Владимир Осипович! Я к вам с личным поручением от Юрия Владимировича Андропова!
- Слушаю вас… - тихо ответил мужчина.
- Подпишите ему, пожалуйста, ваш знаменитый роман «В августе сорок четвертого»! Очень уж нравится Юрию Владимировичу эта вещь! Вот!
И полковник протянул писателю его книгу.
Но Владимир Богомолов не шелохнулся. Не меняя позы, он так же тихо ответил:
- Нет…
У полковника КГБ от удивления раскрылся рот. Отвалилась челюсть, как пишут классики. Он сначала побледнел, потом побагровел, нервным движением снял фуражку, вытер пятерней вспотевшие волосы, надел фуражку, посмотрел на книгу, потом на писателя, как будто сверяя портрет с оригиналом. В течение всех этих манипуляций полковник беззвучно шевелил ртом, как выброшенная на берег рыба.
- Как? Нет? – качнувшись вперед, словно пьяный, раздельно, с паузой секунды в три, произнес эти слова полковник. – Вы осознаете, кому отказываете в автографе?
- Осознаю. Но не хочу ничего писать ему на своей книге… - спокойно ответил Богомолов, всем видом давая понять, что разговор окончен. Жена писателя стояла рядом, лицо ее было встревожено и взволновано. Она умоляющим взглядом посмотрела на мужа, давая понять: «Не дури!»
- Почему вы не хотите подписать свою книгу! – загремел баритоном полковник. – Как я доложу об этом руководству?
- Просто не желаю. Так и доложите! – жестко объявил Богомолов, повернулся, и ушел в свою комнату.
Потом, когда полковник загремел своими ботинками по лестнице старого дома, ответил на упрекающий взгляд жены:
- Эти кагэбешники всю кровь выпили с моим романом! А я еще должен что-то им подписывать! Пошли они…
Так известнейший писатель, автор знаменитого «В августе сорок четвертого», обошелся не только с желанием Юрия Андропова. Он отказал в своем автографе и министру обороны СССР маршалу Гречко.

Читать дальше

Война 1812 года глазами очевидца

7 сентября 2012 г. - 200 лет со дня Бородинского сражения

Христиан-Вильгельм Фабер-дю-Фор. На Бородинском поле у Семеновского, 7 сентября 1812 г.
Изображен один из напряженных моментов боя за Багратионовы флеши.Около 10 часов утра, во время четвертой атаки, французам удалось захватить Багратионовы флеши. Создалось опасное положение. Багратион организует войска для контратаки.
Возглавив 2-ю гренадерскую дивизию, он ударил во фланг наступающей французской пехоте, а дивизии Воронцова и Неверовского атаковали ее с фронта. Неприятель начал отступать.
В этот момент Мюрат (на литографии он в центре на белом коне), пытаясь восстановить положение, схватил одного из командиров полка за шиворот и закричал: «Что вы делаете?!» Полковник, указывая на поредевшие ряды солдат и горы трупов, ответил, что здесь невозможно дальше оставаться. «А я-то остаюсь здесь!» - крикнул Мюрат.
Контратака русских войск была настолько стремительной, что наполеоновским войскам пришлось отступить. Русская кавалерия преследовала неприятеля до ручья Каменки, и только счастливый случай спас от плена начальника французской кавалерии Мюрата. Соскочив с коня, он спасся в левой флеши, еще занятой французским батальоном, с которым и отошел.

Христиан-Вильгельм Фабер-дю-Фор (нем. Christian Wilhelm von Faber du Faur; 18 августа 1780(17800818), Штутгарт, — 6 февраля 1857, там же) — немецкий батальный художник. В звании лейтенанта служил во французской армии в составе корпуса маршала М. Нея и прошел всю кампанию 1812 года. Отец Отто Фабера-дю-Фора. Известен своими литографиями на основе войны 1812 года.

Христиан-Вильгельм Фабер-дю-Фор. Автопортрет. 17 апреля 1813 г. (Баварский музей армии. Ингольштадт)

далее

Воспоминания моего отца Ивана Уваровича Москвина. Часть 29.

 Воспоминания моего отца Ивана Уваровича Москвина. Часть 1.
...

Воспоминания моего отца Ивана Уваровича Москвина. Часть 28.

 

Фотография, предположительно конца 1941 или самого начала 1942 года. Снимались специально для отправки мужьям на фронт. На фотографии - женщины из маминой семьи. Стоит слева - моя мама, рядом - жена маминого брата. Снимаясь, она еще не знала, что ее муж, Степан, погиб в конце сентября 41-го. Дети - это мои сестры Неля (младшая) и Женя (старшая). Внизу, слева - мамина двоюродная сестра Клавдия накануне ухода на фронт. А с другой стороны внизу - мамина младшая сестренка.

ПО СЛЕДАМ ПИСЕМ МОЕЙ ЖЕНЫ В ПЕРИОД ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ, 1943-1945.

more

Воспоминания Ивана Уваровича Москвина. Часть 28.

Фрагмент трофейной немецкой карты с местами, о которых идет речь в двух последних частях воспоминаний

 Воспоминания моего отца Ивана Уваровича Москвина. Часть 1.
...

Воспоминания моего отца Ивана Уваровича Москвина. Часть 27.

ИЗ ПОСЛЕВОЕННОГО ДНЕВНИКА:

17 мая. Я выехал к англичанам. На дороге везде валяется боевая техника врага: как бы униженно отступила передо мной к обочине. Вижу наши артиллерийские орудия: гордо тянутся ввысь. Машина идет, и кажется - мотор необыкновенно чисто работает.
Домой вернулся 18 мая. Квартира в хотеле г. Киндберг.

19 мая. Английский маршал Александер обвинил маршала Тито в присутствии югославских войск в приморской Словении и Истрии. Расценил это как враждебный акт Англии, которая предлагает выбросить Югославию с этих мест. Врешь, Александер, Югославия не за тем страдает, чтобы вы хозяйничали там. Рано поднимаешь голову. Смотри, чтоб тебе ее не отрубили.

20 мая. Сегодня в Берлине со здания рейхстага было снято знамя победы и поднято новое. Снятое знамя торжественно и бережно было отправлено в Москву. Как все это эмоционально!

23 мая. Старое польское правительство организует в Англии армию. Готовит войну против новой Польши и Советского Союза. Англия-проститутка активно помогает беглецам. Пусть попробуют. Не опозорим нашу славу. Мы еще злы. Огонь борьбы в нас еще не погас.
Англия пленных немцев, которых они имеют около 4 миллионов, пустит на нас. Пускай. Немцы знают, и если Англия не знает - мы ее научим.

26 мая. Черчилль подал в отставку. С отставкой Черчилля кладется конец национальному правительству. Может, это к лучшему. Скорей придет конец нашим врагам. Мы ведь такие люди. Так - так, а не так - по морде. Чтоб голова закружилась.
Я приступил к работе начальника курсов шоферов. Не хотелось, но что поделаешь, приказ. Новое место - новый порядок. Хорошо, что по специальности, будем работать, как можно лучше - таков у меня характер.

5.6.45. Покинули г. Киндберг. В 15.00 сосредоточилась колонна автомашин, украшенная цветами, флагами, лозунгами и портретами Сталина. Австрийцы с. Миттердорф собрались провожать. Многие высказывали сожаление по поводу нашего отъезда. Да, мы покидали Киндберг. Навсегда!

more

Воспоминания Ивана Уваровича Москвина. Часть 27.

На фото мой отец в лагере Киндберг, Австрия. 1945 год.

 

Воспоминания моего отца Ивана Уваровича Москвина. Часть 1.
...

Воспоминания моего отца Ивана Уваровича Москвина. Часть 26.



[1945 год].

После занятия нашими войсками нефтяного района южнее озера Балатон, нашу дивизию перебросили под Шиофок и Энинг (Eniyng. О.Л.), а в ходе битвы у Балатона дивизию вновь перебросили - в район Калоз и Шарвиз в состав 26-й армии к месту прорыва врага. Это было 8 марта 1945 года. К тому моменту в этом районе было сосредоточено 22 артиллерийских и минометных полка с 520-ю орудиями и минометами. Как ни пытался враг, бросивший на нас 250 танков и самоходок, пробить нашу оборону в течение нескольких суток, успеха не имел. Наши войска севернее Секешфехервара нанесли мощный удар и погнали врага, вернее, остатки разгромленной группировки немецких войск.
В этих боях - я не помню - спали ли мы, т.к. бои шли почти круглосуточно. Мне в этих боях приходилось постоянно быть в поездках за боеприпасами, а боеприпасов всё не хватало. Таким огромным расход был, и все это происходило под непрерывным налетом авиации врага. Особенно - в первый период боев, с 6 по 10-марта. В последующие сутки налеты стали реже. И больше - на бреющих полетах вдоль путей снабжения. Наша авиация во время второй половины боев полностью завоевала господство в воздухе.
После разгрома врага в районе озера Балатон наши войска беспрепятственно пошли по следам наших танковых подразделений.

more

Воспоминания моего отца Ивана Уваровича Москвина. Часть 26.

Воспоминания моего отца Ивана Уваровича Москвина. Часть 1.
...
Воспоминания моего отца Ивана Уваровича Москвина. Часть 25.

[1944 год].

ИЗ ФРОНТОВЫХ ЗАПИСЕЙ.

"1 января. День теплый, на деревьях густой куржак. Село Васильевка. Совинформбюро сообщило о взятии г. Житомира вторично. Праздник провел невесело, долго беседовал с Николаем Николаевичем Пекинским. Он до войны был актером Бакинского драмтеатра. В обед получил письмо от жены. Она поздравляет меня и моих боевых товарищей с Новым, 1944 годом. Дома все здоровы, и на душе повеселело. Вторая половина дня - бодрая.

3.01. Вечереет. В саманных хатах зажигают огни. Ершов передает мне подарок из Днепропетровска - портсигар от Землянской Гали, кисет с табаком от Нелочки и от них же поздравительное письмо. Это девочки-третьеклассницы.

7.01. Выехал в Александро-Белово. Село с редкими хатами расположено в балке. Ночевать негде, приходится сделать остановку для ночлега в кабинах. Кухня работает на дворе, кушаем тоже на свежем воздухе. Tемпература воздуха 10-12 ниже нуля. Осадков нет. Тихо.

8.01. Прибыл с Голевым в село Александро-Белово вечером. Нашел чердак, поселил там взвод солдат. Сравнительно тепло. Во дворе много детей. Дурел с ними. Лег спать на чердаке поздно вечером.

more

Воспоминания моего отца Ивана Уваровича Москвина. Часть 25.

Воспоминания моего отца Ивана Уваровича Москвина. Часть 1.
...
Воспоминания моего отца Ивана Уваровича Москвина. Часть 24.

КАВКАЗ. [1942-1943 гг.].

Переправившись через бурную реку Белую, и развернувшись подивизионно, полк занял оборону на автомобильной и железной дорогах, ведущих в Апшеронск, и по берегу реки Белой, чтобы препятствовать продвижению немцев в этом районе.
Опасаясь окружения немцами, прорвавшимися в районе Майкопа, наш полк стал отходить с боями от Апшеронска на Хадыжи, Шаумян направлением на Туапсе. Немецкие самолеты постоянно бомбили огневые позиции и тылы полка на всем пути нашего отступления. Но лес и горная местность спасали нас от поражения, хотя потери были, особенно в материальной части. В результате, в районе горы Индюк в полку осталось неполных две батареи. Здесь нас сменила новая пехотная часть со средствами усиления.
Под Шаумяном наш полк был расформирован, остатки его вошли в состав 18-й армии, а офицеры направлены в ОК Черноморской группы Северо-Кавказского фронта, который размещался в районе Мацесты. Здесь мне пришлось выполнять отдельные поручения связи со штабом 18-й армии, находящимся на Михайловском перевале, и 46-й армии, оборонявший горный хребет а районе Индюка. Произошло это в сентябре, а в ноябре меня вместе с группой младшего офицерского состава отправили в Бакуриани на курсы подготовки командиров горнолыжных подразделений, где я учился до февраля 1943-го. Мы набирали опыт хождения на лыжах по ровным, лесным, горным местам, умению вести меткий огонь сходу, учились прыжкам с естественного трамплина, спуску с гор в лес, слалому. Занимались по 10-12 часов в день. Часто нас поднимали ночью. Совершали марши по 30 и более километров по горной местности. Сильно уставали, но каждый стремился овладеть лыжным делом в совершенстве, т.к. нам предстояло водить подразделения в тыл врага или совершать обходные маневры и, несомненно, вести бои. После разгрома немцев под Сталинградом войска Черноморской группы перешли в наступление в конце января 1943 года силами 46-й и 18-й армий с рубежей горных перевалов Михайловский, Два брата и Гойтхский, и во второй половине февраля освободили Краснодар. Наступление наших войск проходило в исключительно тяжелых условиях. Начавшиеся еще в январе дожди не прекращались, превратив дороги в практически непроходимые для колесных машин. Наши курсы в феврале были расформированы, а мы, курсанты, переданы в действующие войска. Я с группой офицеров был направлен в отдел кадров 46-й армии, находившийся в Туапсе. Добирались с приключениями: сначала до Тбилиси по узкоколейной железной дороге, затем на площадке товарняка до Туапсе через Зугдиди и Сухуми. Было тепло, но нас поливали сильные короткие ливни. Прибыли в Туапсе - оказалось, что штаб Черноморской группы перебазировался в Краснодар, и мы отправились по дороге Туапсе-Армянск-Хадыжи-Апшеронская-Белореченская-Краснодар - где пешком, где на попутных машинах и повозках. Очень тяжелый путь был от Белореченской до Краснодара. Дороги и поля справа и слево от дороги были забиты немецкой техникой, застрявшей в грязи. Стояло в грязи много и нашей транспортной техники.
В Краснодар мы прибыли 20 февраля. Я сразу же отправился в отдел кадров 46-й армии, получил направление в 236 стрелковую дивизию командиром автовзвода под начало командира роты капитана Шумилова.
more

Воспоминания моего отца Ивана Уваровича Москвина. Часть 24.

Воспоминания моего отца Ивана Уваровича Москвина. Часть 1.
...
Воспоминания моего отца Ивана Уваровича Москвина. Часть 23.
/


АТАКА СТЕРВЯТНИКА. [1942 год].

В районе Белореченской меня вызвал командир полка, приказал любой ценой найти и подвезти горючее для машин полка. Я взял автомобиль ГАЗ-АА с шофером, фамилию которого не помню, но хорошо помню его внешний вид, манеры поведения. Характер человека на фронте, в боевой обстановке, определяется его действиями, так что не надо долго присматриваться к человеку, изучать его характер. Достаточно увидеть его в экстремальной ситуации, чтобы сказать - трус он, паникер или хладнокровный, собранный, решительный, готовый встретить опасность и вступить в единоборство. Вот таким решительным и находчивым и был мой водитель, с которым я выехал в неизвестность за бензином. Кратко его внешность: рост 165-168 см; возраст - 24-25 лет; немного рыжеват; глаза серые, нормальные; нос прямой с горбинкой; лицо широкое, нижняя челюсть на подбородке как бы раздвоена; лоб крутой; брови густые, рыжеватые, дугообразные. Нрава веселого, очень разговорчив. Всю дорогу он что-нибудь рассказывал и, энергично вращая головой, весело смеялся.
more

Воспоминания моего отца Ивана Уваровича Москвина. Часть 23.

Воспоминания моего отца Ивана Уваровича Москвина. Часть 1. ... Воспоминания моего отца Ивана Уваровича Москвина. Часть 22.

.


И.У. Москвин. Фотография, предположительно, 1942 г.,

возможно, сделана в мае, в частях Юго-Западного фронта (582-й артполк).
 

В НОВОЙ ЧАСТИ. 1941 г.

После месячного пребывания в резерве комсостава 6-й армии в селе Кабанье 25 ноября 41-го я прибыл в 582-й артполк АРГК Юго-западного фронта. Полк находился в расположении обороны наших войск в районе Балаклеи. Встретил меня зам.командира полка по технической части капитан Алексеев - уже пожилой, за 50 лет мужчина, высокий, сутуловатый, с непричесанной копной седых волос. Вид у него был какой-то неряшливый. Капитан производил впечатление нездорового человека. При разговоре от него исходил сильный запах денатурата.
Я хотел доложить ему о прибытии по всей форме. Он поднял руку, останавливая:
- Ладно. Я все знаю. Садись за стол, покушай.
Это оказалось кстати. Я был голоден. Он помолчал, глядя на меня, и скомандовал:
- Буш! Дай-ка нам покушать, да не забудь фляжку и все остальное.
Буш, его непосредственный водитель, видимо, хорошо изучил своего хозяина. Быстро принес и поставил на стол фляжку, две небольших алюминиевых кружки, банку мясной тушёнки, нож, краюху черного хлеба - и ушел. Капитан налил в кружки спирт, предложил выпить за знакомство.
Отодвинув предназначенную мне кружку со спиртом, я сказал, что должен явиться к начальнику штаба полка с направлением ОК армии. Капитан удивленно посмотрел на меня и приказным тоном велел:
- Пей! Или не появляйся ко мне.
Я поднялся из-за стола, встал, как положено и сказал:
- Любой Ваш приказ, как старшего по званию, выполню, если он будет иметь боевой оттенок, но этот выполнить не могу.
Надел пилотку и вышел, так и не поев, хотя есть очень хотелось.
Штаб полка располагался в селе Боровое.

nore

Воспоминания моего отца Ивана Уваровича Москвина. Часть 21.

Воспоминания моего отца Ивана Уваровича Москвина. Часть 1.
...
Воспоминания моего отца Ивана Уваровича Москвина. Часть 20.

ТРУХИН, ВЫРУЧАЙ!

Привезли меня в Золотоношу. Капитан скомандовал:
- Слезай!
Я выпрыгнул из кузова на что-то твердое, подошву правой ступни как-будто обожгло, но виду я не подал, пошел за капитаном в дом, чуть прихрамывая. За столом сидел другой капитан, в очках. Его светлые густые волосы, зачесанные в правую сторону, свисали на глаза. Сидя в стороне на деревянной табуретке, я ждал, когда этот капитан обратит на меня внимание. Он что-то сосредоточенно писал, а когда закончил - поднял голову и в упор впился в меня острым взглядом своих голубых глаз.
- Ваша фамилия?
Я ответил, он записал.
- В какой части служили?
- Я не служил, а служу в 404 артиллерийском полку 109 мехдивизии.
Он встал, подошел ко мне вплотную, сказал:
- В таком виде Вы служите? Кто Ваш командир полка?
- Майор Андреев, - ответил я.
- Где Ваш полк, знаете?
- Должен быть где-то здесь.
- Так вот, дружок, названных Вами частей здесь не было и нет! Когда Вы дезертировали из части? Где Ваше обмундирование? Кто Вы были в армии?
more

Воспоминания моего отца Ивана Уваровича Москвина. Часть 22.

Воспоминания моего отца Ивана Уваровича Москвина. Часть 1.
...
Воспоминания моего отца Ивана Уваровича Москвина. Часть 21.

В ТЫЛУ ВРАГА.


От Оржицы до Староверовки расстояние 350 километров. Но это по прямой, а мы шли по тылам врага, не по прямой, используя, в основном, леса и, как правило, ночью. Лишь изредка, с предварительной разведкой, заходили в хутора и села. С первого дня я поставил перед собой и бойцами моего отряда задачу не вступать в соприкосновение с врагом, выйти из окружения без потерь и как можно быстрее.
В первый день нас было тридцать три человека, но на второй день от группы откололся ст. техник лейтенант Лосученко. Вся забота о людях легла на мои плечи. Остальные бойцы были полны решимости выйти из окружения в расположение наших войск.
Но гладкого пути у нас не было. Были отдельные встречи с немцами - как у меня, так и у небольшой части бойцов, ходивших в разведку в населенные пункты. Многие из нас были одеты в гражданскую одежду, в том числе и я.
more

Воспоминания моего отца Ивана Уваровича Москвина. Часть 20.

Воспоминания моего отца Ивана Уваровича Москвина. Часть 1.
...
Воспоминания моего отца Ивана Уваровича Москвина. Часть 19.

Снова Канев. Август 1941 года.

Второго августа, приехав из города Лубны, я узнал, что политрук нашей батареи Скобелев - Кузьмич (Прим. О.Л: подробнее о Кузьмиче - в главе "Эльмар Ларенс"), как мы его называли - умер от какой-то гнояшки на щеке. Похоронили его на кладбище с почестями, поставили простенький памятник с красной звездой, сделали надпись.
После похорон Кузьмича 3 августа около 15 часов зам.командира полка майор Сандлер и капитан Гирин поставили перед нами задачу погрузить все имущество в машины, бензовозы загрузить на местной нефтебазе и быть готовыми к маршу на Канев. Погода была облачная, периодически накрапывал дождь, что вызывало у нас благоприятное настроение. С наступлением сумерек лес ожил голосами птиц и шумом моторов. На дорогу стали выходить и вытягиваться в колонну артиллерийские батареи. Командир первого дивизиона капитан Белый, высокий стройный офицер, стоял на краю опушки леса в том месте, где дорога выходила на главную магистраль, и зорко следил за порядком. Он, как был в мирное время человеком высокой требовательности к себе, так и теперь не терял своего внешнего и внутреннего вида, только, может быть, стал более сдержанным.
Полк ушел, а мы еще находились в этом лесу. Стояла тишина, я разрешил еще с вечера водителям машин вздремнуть. Сам позволить такого себе не мог, постоянно ожидая сигнала. Около двух часов ночи от Сандлера поступил приказ на марш. Вскоре мы покинули Золотоношу, а через два часа проехали мост через Днепр и заняли тот же парк, где размещались прежде. На передовой шла артиллерийско-пулеметная перестрелка. Не успели мы укрыть машины, как я срочно был вызван на КП полка, находившийся в овраге за кладбищем.
Командир полка майор Андреев - среднего роста человек - уже в годах, с сединой в голове, офицер старшего поколения - был не один. Присутствовавшие что-то рассматривали на карте. Я подошел к ним, доложил о своем прибытии. Командир обернулся, быстро подошел ко мне, и сказал тихо, спокойно:
- Вот что, дружок! У нас шесть батарей, бери шесть полуторок и дуй в Черкассы. Три машины загрузи снарядами 122 мм и три - 152 мм. Боеприпасы доставь прямо на батареи не позднее четырех часов ночи. К этому времени вас будут встречать проводники от каждой батареи. Я повторил приказ, выскочил из оврага и пустился бегом к машинам.
Бои ожесточались. Немцы подбросили новые силы. Часто и сильно атаковали передний край стрелковых частей 199-й дивизии. Было установлено, что 5 августа немцы перейдут в наступление крупными силами. more

Воспоминания моего отца Ивана Уваровича Москвина. Часть 19.

Воспоминания моего отца Ивана Уваровича Москвина. Часть 1.
...
Воспоминания моего отца Ивана Уваровича Москвина. Часть 18.

БЕРДИЧЕВ. 24 ИЮНЯ 1941 ГОДА.

Когда тронулись из Саратова, нас провожали толпы людей - почти по всему пути, пока проезжали города и села. Бойцы, я, да и все, кто раньше ехал в крытых вагонах, перебрались на платформы с машинами и орудиями. Нам из толпы бросали букеты, в которых мы находили короткие записки с пожеланием победы. Весь первый день войны нас встречали и провожали. Когда проезжали поля, крестьяне бросали работу, бежали к нашим вагонам, кричали свои напутствия, желая скорой победы, многие плакали.
Только к ночи на стоянках мы вернулись в свои вагоны. Сон покинул нас. Я не мог успокоиться за свою жену и дочерей, оставшихся в Хараноре - недалеко от монгольской границы. Японцы были в союзе с Германией, и это создавало опасность нападения на нашу Родину с манчжурской границы. Там у них была мощная военная группировка. Ночь мне показалась длинной и беспокойной.
С утра двадцать третьего всё повторилось, нас так же встречали и провожали, так же бросали на платформы цветы, а поезд шел быстро, делая остановки лишь на больших станциях. Из Саратова - на Сталинград, дальше на Донбасс через Дебальцево, Горловку, Черкассы, Белую Церковь - на Бердичев. Этот путь мы преодолели меньше, чем за двое суток.
more

Воспоминания моего отца Ивана Уваровича Москвина. Часть 18.

Воспоминания моего отца Ивана Уваровича Москвина. Часть 1.
...
Воспоминания моего отца Ивана Уваровича Москвина. Часть 17.


ПУТЬ НА ЧИТУ.

Эшелон шел медленно, часто останавливался в поле и подолгу стоял. Поначалу мы прыгали из вагонов, рвали цветы, падали в ковер молодой травы и всматривались в голубизну неба. После гнетущего молчания первых минут прощания, в вагонах где-то тихо заиграл баян, где-то зазвучали песни про пшеницу золотую, про трех танкистов. В нашем вагоне было больше смеха, чем в других. Боец Серебряков мастерски рассказывал анекдоты, и запас их у него был неисчерпаем. Он мог говорить часами, дополняя речь мимикой и жестами. Каждый его анекдот вызывал взрыв смеха. Незаметно подошла ночь. С ее наступлением в вагонах стало затихать, и вскоре все утихло, слышен был только перестук колес.
Проснулся я утром рано, солнце еще только медленно поднималось из-за горизонта. Поезд стоял. Открыв дверь вагона, я отправил дневального спать. Наш состав остановился в лесу. Слышно было, как пыхтит паровоз, как стучит дятел, вмешиваясь в перезвон птичьих голосов. Где-то в глубине леса ухает филин. В небе еще виднелись звезды, но утро наступало быстро, и звезды постепенно теряли свой блеск.
Я был поглощен раздумьями обо всех событиях последнего времени. О чем только ни думал, но все время возвращался в мыслях к семье - к жене, к детям. Как-то они там? Мне говорили, что нет никакой у человека души, но никто не сказал, что же тогда тревожит тебя? Что вызывает в тебе и радость, и даже слезы? Вот в таком состоянии я сидел, и не заметил, как тронулся поезд. В вагоне стоял храп, спящих не разбудило и начавшееся движение поезда, набиравшего скорость. Сон был крепким, потому что уж очень долго не засыпали вечером, бормоча и посмеиваясь.
more

Воспоминания моего отца Ивана Уваровича Москвина. Часть 17.

Воспоминания моего отца Ивана Уваровича Москвина. Часть 1.
...
Воспоминания моего отца Ивана Уваровича Москвина. Часть 16.



УРАГАН 1 МАЯ 1941 ГОДА. СТ. ХАРАНОР

Копай-город - это наш военный городок 404-го артиллерийско-гаубичного полка. Городок располагался в сопках, в пятистах метрах к югу от станции Харанор. В нашем городке не было каких-либо наземных строений. Всё - казармы, клуб, склад, жилье офицерских семей, даже кузница и караульное помещение с гауптвахтой - было врыто в сопки с небольшими окнами под потолком. Внутри помещения были обиты досками и побелены. Все это делалось руками личного состава полка.
Барак, в котором мы жили, был построен на южной окраине городка и имел внутри двенадцать комнат: шесть - с одной стороны, шесть - с другой. Комнаты разделял длинный коридор шириной в два метра, в конце коридора - небольшое окно под потолком. Площадь каждой комнаты была размером десять-двенадцать метров. Перегородки между комнатами дощатые. Когда штукатурка на перегородках высыхала, на ней образовывались большие щели, поэтому стенки приходилось оклеивать газетами или бумагой - кто что применит. В каждой комнате были установлены чугунные печи-буржуйки с чугунными же трубами. Освещение было электрическое, и под потолком в каждой комнате - по одному окну размером 60 на 120 см. Электричество давала полковая электростанция, воду привозили дважды в сутки - утром и вечером. Кушать готовили на буржуйках и примусах. Мы с Валей считали эти условия роскошью.
Все, что говорилось и делалось в соседней комнате, было отчетливо слышно, поэтому приходилось быть очень осторожными в разговорах и в делах. За год с лишним мы настолько привыкли говорить шопотом, что, когда переехали в другие условия - в дома на станции Харанор, мы продолжали шептаться. Шептались даже на улице. Хозяевами в нашем бараке были клопы. Они не давали нам покоя. Сколько мы с ними ни боролись, их казалось, становилось только больше. Да и борьба была не активная, так как одни травили, а другие терпели. Клоп - насекомое хитрое. Почуяв неладное, уходит к соседу, а через день возвращается. В этой роскоши мы и жили. Да и люди здесь были собраны неодинаковые во взглядах на жизнь, на труд, на гигиену. Одни из кожи лезли, чтобы уничтожить клопов, создать уют, занять себя какой-то работой, другие стремились поспать, погулять, мирились с клопами, грязью. недостатками быта. Так мы прожили зиму 1939-1940 гг. С нетерпением ждали лета, чтобы навести порядок и по-настоящему устроить свою жизнь. Потом пережили еще одну зиму. Зимы здесь холодные, ветренные. Ветер меняет направление два-три раза в день. more

Воспоминания моего отца Ивана Уваровича Москвина. Часть 16.

Воспоминания моего отца Ивана Уваровича Москвина. Часть 1.
Воспоминания моего отца Ивана Уваровича Москвина. Часть 2.
Воспоминания моего отца Ивана Уваровича Москвина. Часть 3.
Воспоминания моего отца Ивана Уваровича Москвина. Часть 4.
Воспоминания моего отца Ивана Уваровича Москвина. Часть 5.
Воспоминания моего отца Ивана Уваровича Москвина. Часть 6.
Воспоминания моего отца Ивана Уваровича Москвина. Часть 7.
Воспоминания моего отца Ивана Уваровича Москвина. Часть 8.
Воспоминания моего отца Ивана Уваровича Москвина. Часть 9.
Воспоминания моего отца Ивана Уваровича Москвина. Часть 10.
Воспоминания моего отца Ивана Уваровича Москвина. Часть 11.
Воспоминания моего отца Ивана Уваровича Москвина. Часть 12.
Воспоминания моего отца Ивана Уваровича Москвина. Часть 13.
Воспоминания моего отца Ивана Уваровича Москвина. Часть 14.
Воспоминания моего отца Ивана Уваровича Москвина. Часть 15.



И.И.ПОМАЗКИН

Иван Помазкин был командиром топографического взвода. Высокий среднего телосложения молодой младший лейтенант. В быту и службе был скромен, мало разговорчив, трудолюбив. С его лица не сходила улыбка, а карие большие глаза излучали добро и уважение к собеседнику. В его адрес слагалось много разных небылиц, и все их он принимал без обиды, просто, со смешком - дурачьтесь, дескать, веселитесь в моем присутствии, мне приятно. Но однажды он загрустил, стал какой-то злой, и не дай бог кому-то было пошутить над ним в это время. Его сильные руки так сожмут насмешника, что у того даже слезы из глаз польются. Взгляд его стал колюч и строг.
В чем дело? Что с ним случилось? Многие были озадачены, но лейтенант ушел целиком в себя и видно было, как он что-то очень тяжело переживает. Со мной одним он был откровенным и обычно посвящал меня в свои тайны, но на этот раз он и со мной не разговаривал, и так же колюче смотрел, как на всех. У него исчез аппетит, сон, покой. Я не мог смотреть на него без участия и начал его тревожить своими вопросами. Как-то раз, это было вечером, на заходе солнца, я пригласил его погулять по сопкам - просто так, чтобы развеяться. Некоторое время шли молча. Наконец, я спросил:
- О чем ты все думаешь, Иван?
Он глянул на меня своими большими карими глазами, улыбнулся и ответил коротко:
- Да так.
Я потребовал:
- Давай, выкладывай, что у тебя на душе!
Он остановился, посмотрел куда-то вдаль, затем присел на зеленый кустик перекати-поля. Присел и я. Иван всматривался в мои глаза, как бы изучая, можно ли довериться, и сказал, наконец:
- Говорю только тебе, поклянись, что никому ни слова не передашь из того, что услышишь сейчас от меня.
Я совершенно серьезно поклялся, как мог искреннее. Помолчав некоторое время, Иван сказал:
more

Ко Дню Победы. Побег.

Я хочу рассказать историю одного человека, нашего соседа по тому времени, когда все мы ещё жили в коммунальных квартирах. Жили мы в большой коммунальной квартире, на проспекте Чернышевского, где теперь построена станция метро.
Звали этого человека Борис Б. И случилось так, что во время войны он попал в плен, оказался в концлагере Дахау. Долго он ждать не стал, он бежал. Один. Его поймали, рвали собаками, били прикладами, полосовали и сажали в карцер, морили голодом и холодом. Он выжил. Его отправили на работы, но он бежал. Один. Успел добежать до леса, уже была надежда... Поймали. Рвали собаками, били прикладами, сажали в карцер... Выжил! К нему туда подсадили бухарца, который говорил только на персидском языке. Договориться им было невозможно — думало руководство концлагеря. Но они договорились! Они научились понимать друг друга, и когда их выпустили... они бежали! Сначала они добрались до французских маки - (французские партизаны). Соединившись с ними, они воевали в партизанском отряде вместе с французскими, а затем и вместе с югославскими партизанами, кочуя по территории Франции и Югославии. После окончания войны он вернулся в Ленинград, нашёл свою любимую девушку, которая прежде ему отказала, но теперь, когда он вернулся - они поженились. У них родился сын, а у того - дочь... И так, жизнь продолжается.

more

Дневники Анны-Вильгельмины Аллендорф. Часть 15.

 

Дневники Анны-Вильгельмины Аллендорф. Часть 1.

Дневники Анны-Вильгельмины Аллендорф. Часть 2.

Дневники Анны-Вильгельмины Аллендорф. Часть 3.

Дневники Анны-Вильгельмины Аллендорф. Часть 4.

Дневники Анны-Вильгельмины Аллендорф. Часть 5.

Дневники Анны-Вильгельмины Аллендорф. Часть 6.

Дневники Анны-Вильгельмины Аллендорф. Часть 7.

Дневники Анны-Вильгельмины Аллендорф. Часть 8.

Дневники Анны-Вильгельмины Аллендорф. Часть 9.

Дневники Анны-Вильгельмины Аллендорф. Часть 10.

Дневники Анны-Вильгельмины Аллендорф. Часть 11.

Дневники Анны-Вильгельмины Аллендорф. Часть 12.

Дневники Анны-Вильгельмины Аллендорф. Часть 13.

Дневники Анны-Вильгельмины Аллендорф. Часть 14.

10 декабря 1901 г. Понедельник.

Отдали сочинение. Вышло у нас сегодня приключение за танцами: мы хохотали ужасно, Екатерина Павловна сначала ничего, потом разозлилась и посадила нас. Мы всё продолжали хохотать, а потом, взяли и удрали наверх. Г. Э. это узнала и послала нас искать. 

Читать далее...