Цитата сообщения Ермоловская_Татьяна Атака века

15 января 1913 года, ровно 100 лет назад, родился Александр Маринеско


Когда глядишь с борта судна на гигантские изломы угрюмых морских волн, пенистых и ревущих, когда всматриваешься в иссиня-черную морскую пучину и понимаешь, что под тобой километры беспросветной водной толщи и где-то там, неизвестно где, покрытая илом донная пустыня, становится не по себе. Море – для человека стихия чуждая и опасная, но вместе с тем загадочная и манящая. Те, кто решился бросить вызов этой стихии и посвятил свою жизнь ее обузданию, почитаются как герои. Героями вдвойне признаются те, кто отважился на ратное служение и стал защитником морских рубежей своего отечества. Но героизм дерзнувших покорить подводное царство не имеет степени – это доблесть без меры, подвиг без величин. Моряки-подводники погружаются в бездну в своих субмаринах, похожих на саркофаги, словно уходят в иной, потусторонний мир, и поднимаются из глубин, будто воскреснув. Их служба окутана тайной, их имена окружены славой, их героические судьбы превращаются в легенды. Одним из таких легендарных героев стал прославленный подводник Александр Маринеско.


ИМЯ родившегося ровно сто лет назад Александра Ивановича Маринеско сегодня известно всем, даже тем, кто мало интересуется военно-морской историей и далек от флота. И не только потому, что этим именем названы десятки улиц в России и за рубежом, несколько учебных заведений, музеев и прочих общественных учреждений. И даже множество публицистических статей и научных монографий, романов и фильмов о «подводнике №1» скорее не причина его известности, а следствие.

Дело, по-видимому, в другом. Сама судьба Маринеско – это феномен становления легенды, где правду уже трудно отделить от домыслов. Это явление как нельзя лучше укладывается в классические каноны восприятия легендарности массовым сознанием. Здесь все взаимосвязано и вместе с тем противоречиво: герой рождает легенду, которая делает его героем. Подвиг героя вызван обстоятельствами, которые обусловлены необходимостью самого подвига. Истина борется против вымысла и одновременно украшается им.

Биография Маринеско – готовый сценарий для культового фильма, как говорится, на все времена. Его недолгая жизнь насыщена событиями: беспокойная юность, война и слава, пороки и доблесть. И конечно, любовь. Его характер дерзкий, но благородный, отчего поступки часто балансируют на грани допустимого обыденной моралью, а нередкие переходы за эту грань прощаются за подвиги, которые грандиозны и впечатляющи. Они и останутся таковыми в истории как бы к ним не относились злопыхатели и яростные критики героя.

Сама фамилия Маринеско могла предопределить его жизненное назначение, ведь «маринус» – на латыни значит «морской». Впрочем, в Одессе, где родился Маринеско, трудно не сделаться моряком или по крайней мере не влюбиться в море как настоящий моряк.

Александр появился на свет 15 января 1913 года в семье одесского рабочего румынского происхождения Иона Маринеску, мать его была украинкой. Юность Александра выпала на 1920-е годы. Какой была жизнь в Одессе в то неспокойное время можно представить себе по многочисленным рассказам, кинофильмам и песням, большая часть которых имеет единый и притом весьма своеобразный романтический мотив и криминально-приключенческий сюжет. Не трудно представить, как повлияла эта обстановка на Сашу Маринеско, молодого паренька, выходца из рабочего квартала. Дерзкое чувство воли и отчаянной лихости, воспитанное на одесской романтике 1920-х, потом еще не раз скажется в его дальнейшей жизни.

Впрочем, официальная биография юного Маринеско содержит и другие характеристики. После учебы в трудовой школе в 1926 г. Александра, как сказано в путевке, «за прилежность и терпеливость» направили в школу юнг, по окончании которой он ходил на гражданских судах Черноморского пароходства матросом 1-го класса. В 1933 г. Маринеско окончил Одесский мореходный техникум и продолжил морскую службу третьим и вторым помощником капитана на пароходах «Ильич» и «Красный флот».

В то время 20-летний моряк Александр Маринеско вряд ли помышлял о военной карьере, тем более о службе подводника. Служивший с ним позже подводник Геннадий Зеленцов вспоминал, что сам Маринеско не хотел быть военным, а мечтал исключительно о службе в торговом флоте.

Однако судьба в лице государства распорядилась иначе. В 1933 г. Маринеско был призван в Рабоче-крестьянский красный флот и получил направление на специальные курсы комсостава РККФ. Далее – служба штурманом на подлодке Щ-306 Балтийского флота. В 1938 г., уже в звании старшего лейтенанта, по окончании курсов переподготовки при Краснознаменном учебном отряде подводного плавания имени С.М. Кирова Александр Иванович становится помощником командира на субмарине Л-1, а затем и командиром подлодки М-96. В 1940 г. по результатам боевой и политической подготовки экипаж М-96 занял первое место среди подлодок Балтфлота, командир Маринеско награжден золотыми часами и произведен в звание капитан-лейтенанта.

С тех пор в характере и поведении Александра Ивановича как будто что-то переменилось. Командир на подводной лодке, как говорится, царь и бог. По крайней мере первый после бога. И этот беспредельно высокий статус, бывает, кружит голову.

В ОКТЯБРЕ 1941 г. подлодка командира Маринеско стояла на позиции в Рижском заливе, куда была перебазирована в самом начале войны. Тогда же Александр Иванович получил первое серьезное взыскание по службе. Его исключили из кандидатов в члены ВКП (б) за пьянство и организацию в дивизионе азартных карточных игр. Он едва не разделил участь комиссара этого дивизиона, которого за распущенность личного состава осудили на десять лет лагерей с отсрочкой приговора и отправкой на передовую.

Зимой 1942 г. гитлеровцы усиленно бомбили Рижский залив. Подлодка Маринеско была серьезно повреждена снарядом и вынужденно встала на ремонт, занявший полгода. После ремонта М-96 вышла в боевой поход и 14 августа успешно атаковала немецкую тяжелую плавбатарею «Хелене». Возвращаясь на базу раньше срока из-за нехватки топлива, Маринеско не предупредил советские дозоры, а при всплытии не поднял военно-морской флаг, в результате чего его подлодку чуть было не потопили свои катера. Это вызвало возмущение командования. Сам же Маринеско отнесся к инциденту, едва не стоившему ему жизни, весьма хладнокровно.

С таким же завидным хладнокровием в ноябре 1942 г. Маринеско участвовал в крайне рискованной десантной операции в Нарвском заливе, где его лодка высадила группу разведчиков прямо под носом у немцев для захвата шифровальной машины «Энигма» в штабе немецкого полка. Действия капитана М-96 командование оценило высоко – он был награжден орденом Ленина. Тогда же Маринеско было присвоено звание капитана 3-го ранга, его снова приняли кандидатом в члены ВКП(б), но в отличной боевой характеристике за 1942 г. командир дивизиона капитан 3-го ранга Сидоренко все же отметил, что его подчиненный «на берегу склонен к частым выпивкам».

Увы, это было так. Дисциплинированного и собранного, волевого и решительного в подводном походе Александра Ивановича «на берегу» разносило. Боевой офицер словно «ржавел» без дела и потому по временам уходил в безудержную гульбу. В апреле 1943 г. Маринеско назначили командиром подлодки С-13. Она простояла без участия в боях полтора года – до осени 1944-го. В это время, согласно рапортам, командир С-13 неоднократно попадал в «пьяные» истории.

В новый поход подлодка Маринеско вышла только в октябре 1944 года. И сразу в бой! В первые же сутки похода, 9 октября, в Балтийском море С-13 обнаружила и атаковала немецкое судно «Зигфрид». По донесению Маринеско, корабль противника получил серьезное повреждение и начал быстро погружаться в воду. За проведение успешного похода командир С-13 получил тогда орден Красного Знамени.

Однако празднование нового, 1945 года чуть было не стоило орденоносцу и герою Балтфлота Маринеско лишения всех званий и наград, не исключая и высшей меры наказания за очередной вызывающий дисциплинарный проступок в условиях военной обстановки. В предновогоднюю ночь командир С-13 самовольно оставил субмарину и двое суток гулял в распложенном рядом с плавбазой населенном пункте. В это же время предоставленный сам себе экипаж подлодки разбрелся по округе и «отличился» выяснением отношений с местным населением. За эту выходку командующий Балтийским флотом адмирал В.Ф. Трибуц решил придать Маринеско суду военного трибунала, однако делу ход не дал – оставил возможность командиру и экипажу С-13 искупить вину в боевом походе.

Таким образом 9 января 1945 г. подлодка С-13 вышла в свой «штрафной» поход, который стал самым доблестным и героическим рейдом капитана Маринеско. Впереди его ждала по-настоящему громкая и, как пишут в романах, неувядаемая слава.

30 января 1945 г. примерно в 19 часов Маринеско увидел ярко освещенное немецкое судно, следовавшее из польской Гдыни. Это шел «Вильгельм Густлофф» – колоссальных размеров лайнер, прежде пассажирский, а во время войны выполнявший функции плавающего госпиталя. Однако госпитальное судно не было обозначено соответствующим знаком – красным крестом. Напротив того – корпус лайнера носил камуфляжную окраску, на палубах виднелась артиллерия и орудия ПВО. Оснащенное вооружением санитарное судно сопровождал боевой корабль флота Германии.

«Вильгельм Густлофф» передвигался очень медленно. На его борту находились пассажиры, численность которых в разы превышала допустимые нормы: десятки офицеров-подводников и сотни курсантов, несколько сот женщин из флотского вспомогательного дивизиона, почти тысяча раненых солдат, и тысячи гражданских беженцев. Плюс перегрузка взятого на борт военного оборудования. Плюс крайне плохая видимость – кромешная тьма в условиях разыгравшегося жесточайшего шторма. В таких обстоятельствах командующему судном Фридриху Петерсену поступило сообщение о конвое тральщиков, который якобы шел навстречу. Чтобы предотвратить столкновение, поступил приказ включить ходовые огни. В 19.30, так и не дождавшись тральщиков, капитан Петерсен дал команду огни потушить.

Но было уже поздно – Маринеско выработал план атаки. Около 21 часа подлодка С-13, совершив виртуозный маневр, зашла со стороны берега, где ее менее всего могли ожидать, и выпустила первую торпеду с надписью «За Родину», а затем еще две – «За советский народ» и «За Ленинград».

При первом ударе, пробившем носовую часть судна, немцы решили, что они наскочили на мину. Но после второго и третьего взрыва, разворотивших машинное отделение, капитан Петерсен понял, что это была субмарина, и коротко объявил: «Das war’s» (Вот и всё). На лайнере началась паника. Сотни людей, не разбирая чинов, пола и возраста, бросились к шлюпкам. Из-за сильного крена тысячи оказались в ледяном бушующем море. Примерно через час после атаки «Вильгельм Густлофф» полностью затонул. Поверженное судно, величиною едва ли не с айсберг, ушло под воду, погрузилось в черную бездну.

Чтобы представить масштаб этой катастрофы, следует иметь в виду некоторые сравнительные данные. Спущенный на воду в 1937 г. лайнер «Вильгельм Густлофф» был крупнейшим по тоннажу немецким теплоходом, потопленным советскими подводниками. Длина судна – 208 метров, ширина – 23. Еще поразительней высота – 56 метров, то есть в два раза выше печально известного «Титаника». При пассажировместимости полторы тысячи человек на борту «Вильгельма Густлоффа» в ту роковую для него ночь оказалось более десяти тысяч. И по сию пору историки дискутируют о составе пассажиров этого «корабля смерти»: сколько было военных, сколько из них раненых, сколько беженцев. Однако колоссальность людских потерь ни у кого не вызывает сомнения.

Тем не менее для нас, русских, капитан Маринеско и его команда – вечные герои и личные кумиры. Даже по данным немецких исследователей послевоенных лет, ВМС гитлеровской Германии 30 января 1945 г. был нанесен серьезный урон. Так, по свидетельству журнала «Марине» (1975. № 2–5, 7–11. ФРГ), с кораблем погибли 1300 подводников, среди которых находились полностью сформированные экипажи подводных лодок и их командиры. По мнению командира дивизиона капитана 1-го ранга А. Орла, погибших немецких подводников хватило бы для укомплектования 70 подлодок. Вот почему впоследствии советская печать потопление «Вильгельма Густлоффа» совершенно обоснованно назвала «атакой века», а Маринеско – «подводником № 1».

Что касается слезливых всхлипов современной либеральной общественности о погибших на «Вильгельме Густлоффе» раненых солдатах, женщинах и мирных беженцах, так сожаления эти давно опроверг исторический суд – не бессердечный, но добросовестный. По всем характеристикам эти жертвы признаны «военной целью» и, как это ни жестоко звучит, уничтожение их не является военным преступлением. Сотни погибших немецких офицеров-подводников погрузились на «Вильгельм Густлофф», понятно, не для круизной прогулки. Да и вылечившиеся раненые гитлеровцы наверняка встали бы снова в строй. За утонувших в ту ночь мирных беженцев по всем нормам военного времени ответственность несло принявшие их на борт командование «Вильгельма Густлоффа» – по факту военного тогда судна. А кроме того…

Кроме того, у войны свои нравственные законы, свои моральные координаты. Нам, людям мирного времени, порою трудно это понять. Мне, автору данного очерка, молодому человеку, не знающему битв, довелось слушать рассказы деда – участника Великой Отечественной. Запомнилась одна история. Как-то на переломе войны, когда победа наша еще казалось далекой и неясной, советские десантники-балтийцы проходили через одну освобожденную деревню в Ленинградской области. Увидели они колодец. В нем трупы русских детишек – немцы при отступлении их гранатами закидали. Потом нашли общую могилу стариков, заживо закопанных. Постояли наши десантники, покурили молча. И пошли дальше. Только после этого в плен немцев они больше не брали. Вообще никаких. Потому что – война, сказал мне потом дед, у нее своя правда…

А капитан Маринеско, имя которого в 1945-м уже гремело по всей Европе и нагоняло ужас на гитлеровцев и их союзников, через две недели после потопления «Вильгельма Густлоффа» снова подтвердил свое звание «подводника №1». 10 февраля 1945 г. его подлодка отправила на дно Балтики еще один большой немецкий корабль – океанический лайнер «Штойбен».

Накануне своей гибели, в ночь с 9 на 10 февраля 1945 г., «Штойбен» вышел из порта Пилау (ныне Балтийск) и направился в германский город Киль. На борту судна находилось более 4000 человек. И снова никаких признаков госпитальной перевозки. Более того, на лайнере были установлены четыре зенитных орудия и четыре счетверенных зенитных пулемета. К тому же «Штойбен» сопровождала надежная охрана – миноносец и тральщик.

Этот вражеский караван Маринеско обнаружил вечером 9 февраля. Его подлодка преследовала немцев на протяжении четырех часов и, наконец, ночью 10 февраля в 00.55 атаковала лайнер двумя торпедами. «Штойбен» затонул почти мгновенно – спустя 15 минут после получения «смертельных» пробоин. Немецкий морской гигант ушел на дно, похоронив с собой почти весь экипаж и большую часть пассажиров. Примечательно, что, атакуя лайнер, Маринеско был убежден, что перед ним военный крейсер. О том, что это не так, капитан узнал по возвращении на базу из местных газет.

За легендарный зимний поход 1945 г. командиру подлодки С-13 Александру Маринеско не только простили прежние проступки, но и представили его к званию Героя Советского Союза. Однако вышестоящее начальство посчитало неудобным объявлять Героем человека хоть и заслуженного, но все же с несколько сомнительной репутацией… Ограничились орденом.

Впоследствии капитан Маринеско получит звание Героя. Только об этом уже не узнает. Ему присвоили это звание посмертно в 1990 г., спустя почти три десятка лет после его смерти, случившейся в 1963 году.

Но даже если бы этого не произошло, если бы формальная справедливость не восстановилась, все равно восторжествовала бы справедливость историческая. Герои остаются героями, несмотря ни на что, а порою и вопреки всему. Им достаточно народной памяти, вечной и живой.

Память о капитане Маринеско живет и поныне в рассказах и песнях, в книгах и фильмах, в камне и бронзе. В цветах, приносимых во множестве благодарными потомками на Богословское кладбище в С.-Петербурге, где под скромным обелиском покоится прах прославленного «подводника №1».

Проживший недолгую, но яркую жизнь, Герой Советского Союза, капитан 3-го ранга ВМФ СССР Александр Маринеско посмертно получил высшую награду – он стал легендой, символом целой эпохи. Его образ разошелся по миру на памятниках, барельефах и мемориальных досках, растиражировался на юбилейных медалях и знаках, открытках, конвертах и марках. Отчаянно смелый, неукротимо бесшабашный, вольный, как морской ветер, красивый и сильный, с гагаринской улыбкой и волною густых волос, залихватски отброшенных назад… Таким Маринеско остался в истории, не подсудный ни ей, ни нам, новым поколениям русского народа, ради которого он и жил.

Денис МИРОНОВ-ТВЕРСКОЙ, внук капитана 1-го ранга ВМФ СССР, участника Великой Отечественной войны С.И. Сидорова; правнук механика крейсера «Аврора», участника Русско-японской войны А.Р. Миронова


tatasoz-