Рихард Вагнер и собаки – такая же известная тема, как Рихард Вагнер и Адольф Гитлер. Но намного более приятная.

Вагнер был стопроцентным, убеждённым собачником (примерно как Морис Равель – кошатником). Он любил собак, уважал собак, понимал их собачью душу и все его собаки отвечали ему полной взаимностью.

А их у Вагнера на протяжении его жизни было очень много. Породы – самые разные: пудели, сенбернар, ньюфаундленды, кавалер-кинг-чарльз-спаниель, гончая, пинчеры, леонбергер, и это еще не полный список.

Лет 15 назад в Байройте (это место, где находится вагнеровский театр и его вилла) к очередному вагнеровскому фестивалю установили по всему городу 800 скульптурных изображений собак Вагнера. Некоторые стоят до сих пор.

Есть даже подозрение, что Вагнер любил собак намного больше, чем людей, потому что многие люди из его окружения пострадали от его непростого характера и крайнего эгоцентризма. Но ни один его пёс не мог бы пожаловаться на плохое обращение.

Вагнер писал воззвания против опытов на собаках и считал, что дрессировка и цепь недопустимы для собачьего достоинства. Правда, когда его псы разбойничали в соседских курятниках или драли хвосты его собственным павлинам, он все же надевал на них намордники. На время.

Собаки спасали Вагнера от хандры, утешали его во время болезни, гасили его приступы раздражительности и гнева. После прогулки с псом он всегда возвращался умиротворенным.

В биографии Вагнера есть несколько легендарных собачьих фигур. Например, вот эти.

Роббер, ньюфаундленд

В Риге, где 23-летний Вагнер работал дирижёром в местном оперном театре, он познакомился с огромным ньюфаундлендом по кличке Роббер. Этот Роббер принадлежал одному англичанину – владельцу магазина, куда заходил композитор.

Вагнер так очаровал этого пса, что тот повадился ежедневно провожать его до дома. В конце концов, хозяин подарил его композитору.

Но, скажем прямо, ситуация у Вагнера была такая, что большой прожорливый пёс – это было самое последнее, в чём он нуждался. Потому что он только что женился на женщине с ребёнком и жили они в кредит.

Когда через пару лет Вагнер потерял работу, и ему грозила долговая яма, он решил тайно бежать с помощью знакомых контрабандистов через российско-прусскую границу, намереваясь потом как-то добраться до Парижа.

Паспортов у супругов уже не было, денег тоже, но огромного чёрного Роббера они взяли с собой. Было решено плыть в Лондон, а оттуда уже в Париж.

На борт маленькой рыбацкой шхуны Роббера пришлось поднимать на корабельных канатах. Точно таким же образом его выгружали в порту.

Теперь предстояло добраться до Лондона. Поскольку Роббер не влезал в двухместный кэб, пришлось взгромоздить его на колени так, что хвост торчал из левого окна, а морда – из правого.

В конечном итоге они добрались-таки до Парижа. Но заявить миру о себе Вагнеру не удалось. Денег не было совсем, как Вагнер ни старался. Последней каплей стало то, что куда-то пропал Роббер.

Вагнер считал, что его украли. Но возможно, что он просто ушел за предложенным ему куском колбасы, не выдержав парижской диеты. С тех пор Вагнер испытывал к ньюфаундлендам особую нежность.

Пепс, кинг-чарльз-спаниэль

Пепс был известен своей тонкой музыкальной натурой.

Его подушечка лежала в кресле рядом с роялем композитора, и Вагнер забавлялся, наблюдая, как песик временами начинал громко выть. Он называл его своим лучшим музыкальным критиком.

На самом деле он был просто крайне нервной собачонкой, и, обратите внимание – Минне, позировавшей художнику, пришлось прижимать его лапы и мордочку, чтобы не сбежал.

Вот, что писал о нём Вагнер: « Пепс отличался необычайной нервностью, за что мои друзья прозвали его «безумный Пепс». Иногда нельзя было сказать ему ласкового слова без того, чтобы он не принимался тотчас же выть и всхлипывать». Пепс прожил у Вагнера 13 лет.

Пол, гончая

С ним связана такая показательная история.
Пол умер, когда композитор был на гастролях. Слуга закопал его труп на заднем дворе.

Вагнер приехал спустя неделю и страшно рассердился, что его друг был закопан, “как собака”. Он собственными руками перезахоронил Пола в саду своего дома, воздав ему все почести: надел на него ошейник и положил в специально сделанный гроб.

Русс, ньюфаундленд

Русс пользовался особой любовью и уважением Вагнера.

Он появился в жизни своего хозяина в самое счастливое время его жизни – в швейцарском Трибшене, когда Вагнер наконец воссоединился с Козимой, и жил там в небольшой уютной вилле на берегу Люцернского озера.

Поскольку в доме было пятеро детей, Руссу не было от них покоя, но он покорно таскал их на своей лохматой спине. Ньюфы – прекрасные няньки.

Кстати, на этом самом Руссе катался маленький Валя Серов – будущий великий русский художник. Его отец – композитор и музыкальный критик Александр Серов и его жена были страстными поклонниками таланта Вагнера и часто бывали гостями в его доме.

Любимый пёс Вагнера похоронен в полутора метрах от его могилы.

Ньюфаундленд Марк и другие

Преемником Русса был ньюфаундленд Марк.

Могилу Марка тоже можно увидеть в саду виллы. Ему, как и Руссу, туристы кладут косточки и собачьи галеты.

Три года назад постановка “Нюрнбергских мейстензингеров” в Байройте была украшена двумя живыми ньюфаунлендами: они вышли на сцену и очень реалистично сыграли роль Марка и Молли – любимых вагнеровских собак.

Виллу в Байройте – своё последнее пристанище, Вагнер назвал Ванфрид. Почти все собаки, охранявшие её, носили имена героев его опер.

Марк – это герой “Тристана и Изольды”. В разное время тут бегали с лаем Фазольт и Фафнер (братья-великаны из “Золота Рейна”):

Не сохранились сведения о том, какой породы были Фрея и Фрикка (сестры-богини из “Кольца нибелунгов”), Кундри (“Парсифаль”) и Брангена (“Тристан”).

И ещё, говорят, был сенбернар по имени Вотан. Это верховный бог в “Кольце нибелунгов”.

Кстати, своих детей Вагнер назвал по этому же принципу: Ева (“Тангейзер”), Изольда (“Тристан и Изольда”) и Зигфрид (“Кольцо нибелунга”).

Самое интересное, что при всей любви к собакам, для Вагнера не было страшнее ругательства, чем это самое слово.

«Чесоточной собакой» он обозвал однажды своего друга Ницше в раздражении от его противоречивого и нервного поведения. Да и вообще, весь людской род он в сердцах называл «собачьим».

Один из персонажей “Валькирии” – мрачный и жестокий варвар, муж Зиглинды – получил имя Хундинг (Hund – собака). Он чуть было не помешал рождению светлейшего героя – Зигфрида.

Источник