А над Царским Селом зори в небе родятся и гаснут,
тёмный полог искусно над парками выткала ночь,
засыпают дворцы, месяц в небе отчётливо-ясный,
в задремавшем пруду не вода - серебро.
Ну, точь-в-точь. Здесь не хватит таланта Моне и Архипа Куинджи,
чтобы душу пейзажа ночного мазками на холст,
даже "Ночь над Днепром" и "Бульвар Капуцинок в Париже"
не затмят солнца стылого луч на Палладиев мост,
раздвигая простор по привычке, ничуть не натужно,
утверждаясь на время, пока облаков караван
не пригнали ветра от просторов Маркизовой лужи,
он привычно съедает, где только отыщет, туман,
а потом, по-хозяйски, пройдясь по свободной округе,
среди красок палитры, задора, найдя, и огня,
начинает писать, не запачкав ни душу, ни руки,
свой осенний пейзаж "Бабье лето. Рождение дня".
В нём турецкий хамам золочёною крышею блещет,
светлый "Грот" у причала изящен и мил, да не и прост,
но, скромнее других и по-своему смотрит на вещи,
над водой Галерея сибирская, Мраморный мост.
Итальянская мысль, в русский ум прочной ниточкой вдета,
стала музыкой в камне изящной, навек и всерьёз...
Вот уж сколько веков в серый дымчатый мрамор одетый
в старом парке у вод, русским зодчим воздвигнутый, мост.
(c) condor213

Который раз бывая здесь,где волны пруда плещут мерно,
где климат некоторым скверный, где не похож восторг на лесть,
и где без пафосных следов из волн, бегущих монотонно,
встаёт гранитная колонна во славу русских моряков;
где красотой нездешних мест пленяет взоры мост ажурный
не атрибутикой дежурной, а лету серому протест,
где сквозь дождей унылых ряд сияет павильон фигурный,
где белопенный, где лазурный без водяных и без наяд,
где майской ночью соловьи вкруг галереи, словно трона,
души творенья Камерона слагают оды… С'est la vie.
И здесь, как раз, на радость нам под арабескою ветвистой,
покрытый крышей золотистой аят согласно встал хамам.
(c) condor213