О профессии

Часто происходит путаница в терминах и люди не понимают, чем отличается психолог от психотерапевта, а психотерапевт от психиатра, например.

Если человек не помнит, кто он, не понимает, где находится, какое время года и сколько сейчас времени — это к психиатру. Они работают с психически больными людьми, у которых неправильно функционируют мозг, сосуды, нервная система, и от этого меняется характер, появляются галлюцинации. В этих случаях помогают в основном только таблетки и уколы.

Психолог и психотерапевт работают только со здоровыми людьми. Основное отличие между ними в том, что первый может помочь адаптироваться к той ситуации, которая у вас есть, а второй — помочь вам принципиально изменить ситуацию в лучшую сторону. Психологом может называть себя тот, кто получил высшее психологическое образование и сертификат, дающий право проводить индивидуальные консультации. Психолог может вас выслушать, покивать головой и спросить, как вы думаете решить эту проблему. Он в основном работает с эмоциями: как показывает практика, люди не умеют их распознавать. Я, например, на тренингах включала запись, на которой одна и та же фраза произносилась с разными эмоциями. И спрашивала, что за эмоция сейчас? Все как один ошибались. В идеале психолог — это помощник психотерапевта.

Психотерапевт — одна из самых высокооплачиваемых профессий в медицине, на уровне стоматолога, хирурга. Он помогает исправить ошибки воспитания, улучшить жизнь, сделать карьеру, развить характер, разрулить сложные ситуации и выйти из стресса. Чтобы выучиться на психотерапевта, нужно потратить 12 лет жизни. Это если учиться правильно: мединститут, ординатура по психиатрии и психологии, стажировки. Для сравнения, на нейрохирурга учатся семь-восемь лет.

О стереотипах

Представление о работе психотерапевта у многих сложилось под влиянием американских фильмов. Сидят на диване муж с женой и, перебивая друг друга, рассказывают, что их друг в друге бесит, а психотерапевт, как арбитр, даёт слово то одному, то другому и выносит окончательный вердикт. Эта картина далека от российской реальности. Конечно, иногда семейные пары обращаются вдвоём, но очень редко. В основном приходит человек более заинтересованный в сохранении отношений и более зрелый личностно.

У нас дурное название профессии и низкий уровень образованности населения, хотя мы не хотим это признавать. Но когда мочевина и моча — для людей одно и то же, то понятно, почему они не различают понятий «псих» и «психотерапевт». Для нас психология — это такая гороскопно-экстрасенсорная наука. В России никогда не уделялось достаточно внимания психологии, особенно если вспомнить советские времена. У нас роль психолога часто выполняет случайный попутчик в транспорте или соседка по лестничной клетке. Эмоциональная поддержка даёт временное облегчение, но не решает проблему. А заодно вы получаете эмоциональную зависимость.

По статистике, каждый третий ходит по улице с тревожно-депрессивным расстройством, то есть в стрессе, и пытается справиться с плохим настроением самостоятельно, силой воли. А само оно не проходит. На Западе у людей больше доверия к таким специалистам, они добросовестнее относятся к рекомендациям и очереди к психотерапевту на полгода вперёд. Там, например, в квартире клиентов ставят видеокамеру, чтобы записать конфликты семьи, а потом пошагово разобрать ошибки вместе с психологом. Это хороший метод, потому что люди, склонные причинять страдания другим, имеют свойство не замечать своих ошибок.

О клиентах

Приходят в основном люди с доходом намного выше среднего. Это топ-менеджеры, владельцы бизнеса, чиновники, это люди, у которых по два высших образования, аспирантура и три иностранных языка. Они понимают, что слово «психотерапия» — не то же самое, что «псих». Чем выше финансовый уровень, тем больше человек готов тратить на психотерапию, потому что понимает, как сильно это влияет на жизнь. Есть среди моих клиентов и очень известные люди, у них те же проблемы, что у всех. Но им труднее довериться. Им тяжелее морально из-за того, что они на порядок образованнее, в каких-то сферах успешнее и реже встречают искренность и порядочность в своей жизни, чем остальные.

Я, например, просто пообщавшись с любым человеком две-три минуты, могу практически безошибочно определить, есть ли у него проблемы и какие. Каждое слово, жест и мимика, каждая оговорка, даже как человек сидит, как реагирует на слова — всё это история о том, что с ним случилось. Психология — это математически точная наука, алгоритмы её очень сложны, но они есть.

О некомпетентности

Был скандал, когда мужик решил, что он зубной врач, купил себе домой кресло, проволочку, строительный цемент и всем соседям в подъезде начал предлагать свои услуги. На него подали в суд. Вот к такому попадёшь — потом вообще не будешь верить в стоматологов. У нас сейчас в профессии таких вот с проволочкой очень много. 90 % людей, которые назвались психотерапевтами, — это те, кто сходил на двухмесячные курсы непонятно куда, им дали бумажку, что они психологи, и они для большей убедительности назвали себя психолог-терапевт.

Несколько лет назад действовал закон, по которому любой врач — неважно, уролог, гинеколог или терапевт — мог пройти краткосрочные курсы и стать психотерапевтом. Сейчас, слава богу, закон изменили и нужно всё-таки иметь базовое психотерапевтическое образование. У нас не принято проверять дипломы. Если вы ко мне придёте, я вам достану пачку из 36 сертификатов, среди них будут из Королевского колледжа в Лондоне, сертификат об окончании ординатуры, который, кстати, каждые пять лет надо продлевать.

Человек же платит вам не за время, когда с ним посидели и покивали головой. Он платит за то, что вы 12 лет не целовались у подъезда, а зубрили учебники и все алгоритмы работы знаете. Вы должны дать человеку несколько вариантов решения проблемы и сказать, какой из них к какому результату приведёт. Например, человек год ходил к психотерапевту, разговаривал, специалист его слушал, но ничего не говорил, потому что тот, якобы, сам должен был подойти к решению проблемы. Вот это и есть некомпетентность. Люди, которые к таким попали, говорят потом, что психологи сами ненормальные и эта наука непонятно о чём.

Люди, которые попали к профессионалам, потом их телефон передают из рук в руки. Результат работы с грамотным психотерапевтом: устраиваешься на высокооплачиваемую работу, налаживаешь личную жизнь, у тебя нормализуются отношения с родителями, становишься более эмоционально открытым, способным на близость. Это результат 10−20 часов работы, не более. Что там размазывать годами? Только если очень серьёзные травмы, когда над человеком было совершено насилие — тогда да. А так, бывает, ходишь к психологу, а он тебе все свои проблемы рассказал, а ты ему ещё деньги заплатил.

О методах

У психики человека есть структура, как в компьютере программы: они сложны, там есть признаки поломки на каждом уровне, методы починки. Задача психотерапевта — определить уровни, где у человека сбой, дать программу и работать строго по ней: определённая последовательность вопросов и ответов, упражнений. Например, люди ругались годами, а после нескольких часов работы с грамотным специалистом перестали выносить друг другу мозг, потому что увидели взаимосвязь того, что они делают, с тем, что делали их родители.

Когда люди начинают осознавать, что постоянно копируют схемы поведения, они понимают всю ценность нашей науки. Мы похожи на компьютеры: как нас запрограммировали, так мы и работаем. Если нам поставили DOS, а мы хотим Windows, то надо идти к психотерапевту. Если вам говорили много раз, что вы тупой и ни на что не способный, вы будете, даже будучи талантливым, сидеть и думать, а почему я так мало зарабатываю. Потому что у вас программа такая — «не добивайся успеха, не высовывайся, не доводи дело до конца». Моя задача — чтобы человек это в себе заметил и исправил.

Каждое занятие с психотерапевтом строго расписано. У специалиста есть протокол работы, тема занятия, упражнения в заданной последовательности и упражнения, которые человек должен сделать дома. Есть два теста, по которым можно определить состояние нового клиента: тест Зунга и тест Шихана. Первый определяет наличие и уровень депрессии, второй — состояние тревоги. Сильная тревога, например, это когда трудно уснуть, прокручиваешь в голове, кто что сказал и как тебя обидел, когда ватные ноги и потеют ладони, когда трудно вдохнуть и пустота в голове. Если у человека по тесту Зунга менее 48 баллов и по тесту Шихана менее 50 — всё не так запущенно, можно и по Skype проводить консультирование. Если показатели зашкаливают, я работаю только очно.

Когда клиент приходит ко мне первый раз, я прошу его принести на консультацию результаты этих тестов, сделать тест на социофобию, личностный опросник и другое. У меня четыре минуты уходит на анализ этих данных, после этого я знаю, как человек будет реагировать на стресс, какая профессия ему подходит больше, находится ли он в предразводной ситуации. Кстати, по вектору контактного влечения можно предсказать развод за четыре года.

Реальные перемены в жизни наступают через несколько месяцев, в среднем — через полгода. Клиенты звонят, приглашают в рестораны, спрашивают, можно мы вас всем будем рекомендовать. У нас все законы в психике, как и в теле, идут плавным наращиванием до критической точки, а потом — переход на новый уровень.

О заработке

Первое, что спрашивают, когда узнают, что я психотерапевт: а правда ли, что так много зарабатываете? Стоимость в Москве сегодня колеблется от 500 до 20 000 рублей за консультацию. Сеанс длится около часа, иногда дольше. Всё зависит от сложности запроса и от самой методики работы. Весь курс составляет минимум 10 сеансов, в среднем 10−20, максимум 50−60. У меня консультация стоит дорого — 500 долларов, потому что я работаю на результат и решаю проблему максимум за 20 часов. Но знаю, случается и такое, что, если у психотерапевта не много клиентов, он может растянуть всё на год.

О правилах и этике

В психотерапии существует два основных правила. Первое — никогда не работайте с родственниками и друзьями. Второе — пройдите личную терапию, без этого вы не имеете права консультировать. Родственники и друзья — это близкая вам система, а профессионализм подразумевает отстранённость.

Часто спрашивают, у тебя-то всё в порядке? Ты, говоришь, что нет, не всё, потому что я тоже живой человек, но у меня есть способы, я могу свои проблемы решить эффективнее и быстрее. «А у тебя в детстве вообще ничего не было?» Говоришь правду: проходила психотерапию, была фигня, залечила, поэтому на работе это не отражается.

В идеале психотерапевт должен пройти две-три тысячи часов личной терапии, чтобы не проецировать свои проблемы на клиента, и только потом его можно допускать к практике. Чтобы пройти столько часов личной терапии, надо быть богатым человеком, бедный не может себе этого позволить. Людей, которые не прошли личную психотерапию, клиенты начинают раздражать через полгода.

Нас обучают, как не вовлекаться в эмоциональный контакт, чтобы не было выгорания. Ты эмоционально общаешься, но тебя не трогают проблемы клиента. Во время работы я постоянно отслеживаю состояние своих мышц, и если они напряглись, значит проблема зацепила и я должна пройти сеанс личной терапии. Это позволяет вести по десять клиентов в день и не выгорать.

Есть слова, которые ранят, причиняют боль, есть слова, которые лечат. Профессионал не должен говорить «вам надо», «вы должны», «вот это неправильно», «вы обязаны» или начинать обвинять. Профессионал не использует заумных терминов, он может сложные термины объяснить просто. Например, приходит ко мне мужчина на консультацию и говорит: зашёл к психологу, рассказал всю семейную ситуацию, дали совет: «Рефлексируйте архетипический прообраз прабабушки». Человек с двумя высшими образованиями ничего не понял, но постеснялся выглядеть идиотом. В принципе, специалист правильно определил проблему: мужчина копирует те же модели, которые ему достались от прабабушки по материнской линии. Но основной признак профессионализма — это когда человек объясняет всё на языке, который понятен тебе.

О проблемах и их решении

Когда мы создаём семью, мы должны договориться по 40 пунктам. У каждого в голове есть свои представления о том, какой должна быть семья. Например, у него представление — много вместе путешествовать, а у неё — сидеть дома. У него — чтобы жена чистила картошку, а у неё — чтобы муж. Когда мы договариваемся об отношениях, то должны понять, подходим ли друг другу сексуально. У каждого есть свои закидоны.

В семейных проблемах всегда виноваты оба: если один создаёт проблему, то второй её терпит и не знает, как поступить, а значит поддерживает нездоровые отношения. В кабинет к психотерапевту семью, как правило, приводит жена, потому что женщины реже считают себя правыми и больше склонны к самоанализу. Мужчины часто имеют свойство считать правыми себя, даже когда явно неправы.

Основное, чему я учу семьи, — это выражать свои ожидания, желания, неудовлетворённости напрямую, разговаривать друг с другом в позитивной, подкрепляющей, конструктивной манере о том, как достигать компромисса в семье. Женщины часто пытаются решить, терпеть ли измену, пьянство, унижения мужа, если они финансово зависимы от него. Ещё часто просят: переделайте его или её, чтобы он или она любила меня так, как я хочу. Когда учишь людей техникам управления эмоциями, они боятся, что будут как роботы. А ведь совсем нет, вы будете чувствовать то же самое, только сможете выбирать, орать вам на человека или сказать спокойно о том, что вас не устраивает. 

Я уже 12 лет консультирую семьи и всё чаще встречаюсь с вопросом о том, как сохранить отношения и быть финансово успешной при условии, что мужчина не готов принять успешность и независимость женщины. 

И наконец, мой «самый любимый» запрос от клиента: дайте мне таблетку, чтобы я ничего ни видела и не слышала, что творится у меня дома и на работе, и ничего не надо было делать, потому что это трудно. Я отказываюсь работать с клиентами, которые снимают с себя ответственность за свою жизнь, а ждут, что психолог всё за них сделает. Это инфантилизм, когда человек не хочет меняться сам, а требует перемен от партнёра.

Интервью: Светлана Гаврилова

http://www.the-village.ru/village/city/city/126893-kak-vse-ustroeno-psihoterapevt