Информационная война
 

Источник

Вызовы информационной войны для свободного общества и возможная контрстратегия. Выступление на XIX Форуме Открытого Общества Эстонии. Таллинн, 18 сентября 2014 г.

Видео (англ. яз.):
http://aillarionov.livejournal.com/735134.html 

Дамы и господа! Уважаемые гости!

Для меня высокая честь снова быть здесь, в Таллинне, и иметь возможность поделиться с вами некоторыми своими соображениями по вопросу, который, к сожалению, заставляет нас обращать самое пристальное внимание на одну из серьезнейших проблем сегодняшнего дня – на проблему информационной (дезинформационной) войны против свободного общества. Эта война развязана некоторое время тому назад, сейчас она ведется на беспрецедентном по интенсивности уровне.

Организаторы данного форума просили меня уделить больше внимания тому, что может противопоставить информационной агрессии сравнительно небольшая страна, имеющая в своем распоряжении ограниченные ресурсы. Какие действия вообще возможны для нее в весьма агрессивном информационном пространстве? Какие инструменты имеются для того, чтобы отстоять свободное информационное пространство – и здесь, в Эстонии, и не только в ней?

По некоторым размышлениям у меня получился ответ, какой, возможно, некоторым из вас может показаться пессимистичным. Надеюсь, что тем не менее этот ответ даст пищу для размышлений и серьезного обсуждения, которое может привести нас к необходимости корректировки некоторых базовых принципов общества либеральной демократии, общества, каким мы так дорожим, и какое мы считаем одной из лучших моделей его организации. 

Перед нами стоит задача невероятной сложности, и я настоятельно прошу вас рассматривать мои соображения по этому поводу не как вариант готового ответа, а как приглашение к дискуссии, к совместным интеллектуальным усилиям, какие могут потребовать нестандартных подходов и немалого времени для того, чтобы понять, что может и должно быть сделано в нынешней, не вполне обычной обстановке.

Соображения относительно информационной войны сводятся к десяти пунктам, после чего несколько слов будет сказано о возможной стратегии противодействия.

Пункт первый весьма прост, но достаточно неприятен. Информационная война, о которой мы сейчас говорим, это реальная война. С этим тяжело согласиться, но таковы факты. Это означает, что информационной войне свойственны практически все характеристики и элементы «классической» войны. Информационная война характеризуется прежде всего наличием информационной агрессии, информационных битв, информационных фронтов, использованием (дез)информационного оружия. Приходится оперировать такими понятиями, как информационное нападение и информационная оборона, информационные атаки и информационное сопротивление, информационные наступления и информационная защита, информационные противники и информационные союзники, информационные победы и информационные поражения, информационные войска (дивизии, бригады, армии и т.д.) и жертвы информационной войны, информационный терроризм, информационные агенты и информационные диверсанты, информационные спецоперации и информационный спецназ, информационные блокады и театры информационных боевых действий. 

Многое из того, что я перечислил – отнюдь не новые термины. Многие из них были заимствованы из литературы об информационных войнах, ставшей в последнее время особенно богатой. В России и некоторых других странах есть немало авторов, посвятивших информационным войнам и способам ее ведения немало исследований. 

В настоящее время наиболее опасную информационную войну начал и ведет нынешний российский режим. Первой жертвой информационной агрессии стали граждане России. Именно в России многие из выше упомянутых понятий стали в последнее время мрачной реальностью.

Не буду повторять то, с чем большинство из вас уже хорошо знакомо. Хочу лишь привлечь ваше внимание к одной из наиболее важных черт современной информационной войны. Когда мы сталкиваемся с деятельностью таких организаций, как российский Первый канал телевидения, «Russia Today», ВГТРК, «Голос России», мы имеем дело не с традиционной журналистикой, не с обычными СМИ. Мы имеем дело с информационными войсками, с информационными бригадами, дивизиями, армиями. Они проводят информационные наступления, информационные атаки – как на население России, так и на граждан других стран мира.

Главный вывод из первого пункта (мы, возможно, к этому еще вернемся чуть позже) приводит нас к необходимости корректировки традиционного подхода к принципу свободы распространения информации, принятого в демократических обществах. Это вывод о необходимости информационного сопротивления, о необходимости создания прочной системы информационной обороны. Отсутствие такой обороны и такого сопротивления приводит к многочисленным и тяжелым жертвам информационной агрессии, к информационным поражениям, какие могут предварять поражения и в других сферах при наступлении криминального авторитаризма на свободное общество.

Пункт второй состоит в том, что целью информационной агрессии является захват не столько территорий, сколько людей, точнее – ихсознания. Порабощение населения через установление контроля над сознанием людей, над их мышлением, мировоззрением, их взглядами, их системами ценностей. Такое порабощение не зависит от того, на какой территории проживают потенциальные жертвы. Любой, кто подвергается подобным атакам в процессе информационной войны, может стать ее жертвой, если только не принять защитных мер. Именно человеческое сознание, именно его мышление является наиболее пластичной частью человеческого организма, в наибольшей степени поддающейся воздействию информационной агрессии. 

В течение почти полувека со времени произнесения Фултонской речи У.Черчилля многие на Западе (и не только на Западе) считали, что эффективная индоктринация («промывка мозгов») возможна только в «закрытых» обществах. Что она возможна только в условиях информационной изоляции, когда все информационные ресурсы монополизированы, а само общество огорожено «стеной» – будь то Берлинской или Китайской или т.н. Железным Занавесом, в ситуации, когда у людей нет возможности самостоятельно выбирать источники информации. 

Именно поэтому одной из важнейших целей стратегии свободного мира в отношении несвободных обществ было разрушение всех такого рода стен и занавесов. Мы помним знаменитые слова Р.Рейгана: «Господин Горбачев, снесите эту стену!» Считалось, что разрушение стен и занавесов, обеспечение информационной открытости гарантирует свободную конкуренцию различных источников информации и дает людям возможность свободно выбирать то, что им нравится, что им интересно, что наиболее обоснованно и адекватно отображает происходящее в окружающем мире.

За последние 20-25 лет мы имели возможность убедиться в том, что реальная жизнь, как оказалось, заметно отличается от наших прежних представлений. Крупнейшим сюрпризом – и приходится особо это подчеркивать – неприятным сюрпризом оказалось то, что эффективная «промывка мозгов» миллионов и десятков миллионов людей возможна везде, в любых условиях, как в изолированных, так и в неизолированных обществах, независимо от наличия или же отсутствия вокруг них стен, границ или занавесов.

Например, в отличие от СССР в России в настоящее время не существует тотального административного контроля над информационным пространством. Разумеется, телевидение и большинство печатных изданий контролируются режимом. Однако в социальных сетях, по крайней мере, на данный момент, нет практически никаких ограничений. Нет никаких серьезных ограничений и для информационного обмена с внешним миром. Тем не менее несмотря на относительную информационную открытость нынешней России миллионы людей в ней оказались в тяжелой форме заражены и отравлены дезинформацией, фальсификациями, неприкрытой ложью.

Третий пункт касается корней информационной войны. Они уходят глубоко в советские времена. Долгое время в СССР существовали особые военные подразделения, занимавшиеся «спецпропагандой». В университетах и других образовательных учреждениях существовали кафедры и факультеты, готовившие бойцов спецпропаганды. Многие из этих центров были закрыты в начале 1990-х годов, но сейчас возобновили свою деятельность По некоторым оценкам в настоящее время в России существует 74 центра, занимающихся подготовкой спецпропагандистов. Там обучаются военнослужащие, журналисты, военные корреспонденты, психологи, филологи, люди других профессий. Им преподаются основы и методы ведения информационной войны.

Четвертый пункт состоит в том, что информационная война является одним из основных, а, возможно, и главным элементом так называемой гибридной войны. Гибридная война не сводится к одной только «классической» войне. Гибридная война включает в себя также подрывные действия, коррупцию, энергетическую войну, экономическую войну, финансовую войну и, конечно же, информационную войну.

Пятое. Информационная война является также одним из основных элементов так называемой Четвертой мировой войны. Согласно терминологии кремлевских пропагандистов, война, какую российский режим ведет в настоящий момент, является не просто Российско-украинской войной. Российско-украинская война рассматривается в качестве вводной главы Четвертой мировой войны. Несколько дней назад близкий к российскому премьеру г-н И.Юргенс, выступая в Киеве, открыто заявил: «Это не война против Украины. Это конфронтация России и Запада». Иными словами, для путинского режима Украина – лишь территория, на которой они начали (точнее, продолжили послеРоссийско-грузинской войны) войну с западной, «атлантической», англо-саксонской цивилизацией.

Таким образом, прежде чем Четвертая мировая война перейдет в фазу непосредственно классического военного столкновения, развязана информационная война. Строго говоря, информационная война против Запада была начата несколько лет назад, сейчас же по своей интенсивности она достигла нового, беспрецедентно высокого, уровня. 

Шестое. Каково определение и каковы методы информационной войны? Приведу цитату из одного учебника спецпропаганды: 
«Информационная война воздействует на сознание масс людей и является частью борьбы между различными цивилизационными системами. Она проводится в информационном пространстве при помощи специально предназначенных для этого средств управления информационными ресурсами и при помощи информационного оружия». 

Назову основные методы и инструменты информационной войны, некоторые из которых уже упоминались:
- социальный контроль, то есть влияние на широкие слои общества;
- социальное манипулирование, то есть целенаправленное воздействие на общество с целью достижения определенных целей;
- манипулирование информацией, то есть использование правдивой информации таким образом, чтобы из нее были сделаны неверные выводы;
- дезинформация, то есть распространение искаженной или сфабрикованной информации (или и того и другого одновременно);
- фабрикация информации, то есть создание заведомо ложной информации.
- лоббирование, 
- шантаж, 
- вымогательство,
- информационный терроризм.

Седьмой пункт весьма важен, я хотел бы обратить на него ваше особое внимание. Информационная война – первая поистине тотальная мировая война. И в Первой мировой, и во Второй мировой, и в так называемой Третьей мировой (Холодной) войнах имелись четко очерченные театры военных действий, фронты, фланги, тылы. Хотя многие государства были вовлечены в эти войны, они (войны) все же не распространялись на все человечество. 

В силу своих имманентных качеств информация обладает свойством распространяться невзирая на границы и устанавливаемые пределы. Поэтому информационная война не имеет ни тыла, ни флангов. Фронты информационной войны могут пролегать где угодно. 

Одной из наиболее популярных характеристик современного общества является его определение как «информационного общества». Многие члены современного общества заняты производством, обработкой, передачей, распространением, потреблением информации. Современного человека вполне можно назвать homo informaticus. Поэтому информационная война проникает во все, в том числе в самые удаленные, уголки современного «информационного общества». Каждый человек, по крайней мере, каждый грамотный человек, тем более каждый образованный человек вовлечен в непрекращающийся информационный процесс и потому, следовательно, вовлечен – в разной степени, разумеется, – в информационную войну.  Более того, чем более человек вовлечен в информационный процесс, тем больше он подвержен воздействию информационной агрессии. 

Разумеется, какие-то препятствия для информационной войны существуют. Поначалу одним из таких заметных препятствий являлся язык, точнее его незнание. Значительную часть информации люди получают и потребляют с помощью знакомого им языка (или же нескольких языков). Разумеется, это не относится к визуальной или музыкальной информации, которая доступна любому человеку, независимо от его владения языками. 

Однако такое языковое ограничение постепенно преодолевается. С одной стороны, со стороны потребителя, – в результате растущего уровня его образования и массового изучения им иностранных языков. С другой стороны, со стороны поставщика, при помощи ресурсов, распространяющих дезинформацию на различных языках, не только на русском. Например, пропагандистский канал «Russia Today» вещает на английском, испанском, арабском языках, вскоре начинает вещание на немецком и французском языках. Кроме того, сотни и тысячи бойцов «дезинформационных бригад» активно действуют в социальных сетях на местных языках во многих странах мира. Такая информационная война требует огромных ресурсов. Они весьма велики по сравнению с традиционной журналистикой, однако это весьма недорого по сравнению со стандартными методами ведения классической войны.

Восьмое, характеристики информационной войны. Благодаря такой черте информации, как проникаемость, в лице информационной войны, похоже, найдено так называемое «абсолютное оружие», о котором прежде не раз говорили фантасты. Это оружие способно поражать самые разнообразные цели, достигать различных результатов. Диапазон воздействия этого оружия ничем не ограничен. Дезинформация дешева, широко доступна, она проникает через государственные и иные границы, не встречая серьезных препятствий.  

Нынешняя информационная война достигла невиданного ранее уровня интенсивности. Это объясняется как достижениями технического прогресса в области массовых коммуникаций, телевидения, радио, появлением и развитием социальных сетей, так и набором и интенсивностью применяемых методов информационной войны. Поскольку нам необходимы какие-то примеры для сравнения, нынешнюю информационную войну по уровню интенсивности можно сравнить, возможно, лишь с кампаниями против «врагов народа» в 1930-е годы, против «безродных космополитов» в конце 1940-х годов, против «врачей-убийц» в начале 1950-х годов. Те немногие граждане, кто еще помнит сталинские пропагандистские кампании 1930-х – 1950-х годов, говорят, что впечатление сходное. По крайней мере, в последние десятиления существования Советского Союза ничего подобного не наблюдалось. Можно предположить, что мы переживаем историческиодну из наиболее масштабных и наиболее интенсивных кампаний в истории информационных войн.

Эффективность информационной войны. Согласно результатам социологических опросов в России и в некоторых других странах, в сознании людей в последнее время произошли и происходят значительные сдвиги, каких мы не видели и даже не ожидали даже еще совсем недавно. Вирус имперскости, дремавший в российском обществе, с помощью информационной войны, был разбужен и относительно легко захватил значительную часть российского населения. Заметные изменения в общественном сознании наблюдаются не только в России, не только во многих постсоветских странах, но и в Центральной и Западной Европе, в Северной Америке, в других регионах мира.

Еще один важный элемент ведущейся сегодня информационной войны – это присущий ей интенсивно эмоциональный характер, регулярно достигающий уровня истерии. Информационным агрессором это делается сознательно и целенаправленно, так как истерика – это самый эффективный способ подавления процессов рационального мышления той аудитории, какая подвергается информационной атаке. Наблюдается резкое увеличение эмоционально заряженной и обычно табуированной лексики, в том числе таких терминов, как «нацисты» и «фашисты», применение которых в современной цивилизованной дискуссии не в историческом контексте считается, как правило, неуместным.

Следующая заслуживающая внимания черта современной информационной агрессии – это уровень фальсификации информации. Нынешняя информационная агрессия не ограничивается искажением информации и представлением реальных фактов в искаженом виде. Сейчас мы сталкиваемся с массовым производством «альтернативной реальности». Даже те люди, кто помнит то, что происходило в сталинские времена, утверждают, что нынешние масштабы распространения фальсификаций и намеренной лжи беспрецедентны. 

В ходе российско-украинской фазы этой войны мы стали свидетелями того, как организации информационного сопротивления разоблачили сначала «20 фактов лжи путинской пропаганды об Украине и российско-украинской войне». Затем этот список расширился до «40 фактов лжи путинской пропаганды», до «60 фактов лжи путинской пропаганды», до «80 фактов лжи путнской пропаганды», до «100 фактов лжи путинской пропаганды». Все эти «факты лжи» являлись примерами изощренных фальсификаций и фабрикаций с использованием фото- и видеоматериалов. В частности, для иллюстрации событий российско-украинской войны использовались фото- и видео-материалы, снятые в Чечне, Дагестане, Кабардино-Балкарии, Сирии, Югославии, а также в самой Украине в другое время. Эти материалы были обработаны и снабжены текстами таким образом, будто бы они представляли факты, имевшие место в нынешней Украине. Один только этот пример показывает, какие значительные человеческие, технологические, творческие, организационные, финансовые ресурсы подключены к конвейерному процессу производства фальсификаций и фабрикаций. 

В этом процессе особую роль играют как новые технологии, так и новые способы распространения дезинформации через социальные сети с помощью специальных «бригад сетевых агентов».

Девятое. В чем заключаются цели информационной войны? В т.н. «промывке мозгов» – в изменении восприятия людьми окружающего мира. В том, чтобы вызвать у людей отклик, в том, чтобы, как минимум, добиться нейтралитета одной части населения, получить эмоциональную и политическую поддержку другой, привлечь ее к распространяемой идеологии, породить и усилить лояльность к действующему режиму. В том, чтобы проводить постоянную мобилизацию своих сторонников и демобилизацию противников. В том, чтобы вытолкнуть оппонентов и тех, кто способен противостоять информационной агрессии, за пределы информационного поля боя. 

Это, следует отметить, особенно важный момент, поскольку методы, используемые против обычных людей, пытающихся выяснить для себя истинное положение вещей, чрезвычайно агрессивны, беспредельно циничны и часто вульгарны. Многие обычные люди, вовлеченные в дискуссии на политические темы, будучи жестко атакованными, в том числе с массовым применением обсценной лексики, не выдерживают агрессии, грубости, хамства и покидают поле информационного боя. Очень немногие из обычных людей способны выдерживать личные нападки и не отступать перед откровенным хамством. Многие из них просто не готовы к этому психологически и потому после таких нападок вынуждены прекращать активное участие в дискуссиях. Выдавливание оппонентов и обычных людей из активного участия в информационном пространстве является одной из важнейших целей информационного агрессора.

Яркий пример такой информационной агрессии представляет история российской блогосферы. Ее ландшафт радикально изменился за последние 15 лет. В конце 1990-х – начале 2000-х годов российская блогосфера была местом, где поддерживался исключительно высокий интеллектуальный и культурный уровень дискуссии, господствовала терпимость к иным точкам зрения, а большинство участников диалога были искренне заинтересованы в содержательном диалоге. Примерно в 2003 г. банды информационного агрессора совершили массированное вторжение в блогосферу, совершили персональные нападки, в том числе с неограниченным применением обсценной лексики, на многих блогеров. В результате в части блогосферы содержательная дискуссия оказалась практически невозможной, а дебаты были сведены к выяснению личных отношений и взаимным оскорблениям. В результате этой интервенции многие участники тех обсуждений покинули активную часть блогосферы. После этого в течение ряда лет у наблюдателя могло сложиться искаженное представление о соотношении сил между представителями различных точек зрения, о том, что политизированная часть российской публики находится на невероятно низком уровне интеллектуального и культурного развития, а российское общество в основном прибегает к исключительно примитивным и агрессивным способам общения. Потребовалось несколько лет для того, чтобы российская блогосфера постепенно начала вырабатывать меры противодействия информационной агрессии. Но на несколько лет информационный агрессор одержал весомую победу.

Десятое. Нынешняя информационная война представляет собой один из наиболее серьезных вызовов современному свободному обществу. Почему? Одним из важнейших принципов свободного общества является свобода слова. Хорошо известны слова, приписываемые Вольтеру: «Я не разделяю ваших убеждений, но готов умереть за ваше право их высказывать»(с). 

Однако в ситуации информационной войны буквальное следование этому принципу может означать, во-первых, самоубийство – как виртуальное, так и в некоторых случаях и последующее реальное. Во-вторых, оно может оказать существенную помощь информационным террористам. Поэтому в нынешних условиях требуется корректировка в практическом применении этого важнейшего приципа свободного общества.

Те лица, нации, общества, какие не могут организовать информационное сопротивление против ведущейся против них информационной агрессии, обречены на поражение. Мы видели, к какой общественной, человеческой, моральной катастрофе привела победа информационного агрессора в России. Мы видим, как похожее происходит сейчас за пределами российских границ. Вначале приходит поражение в информационной войне, затем – и на других фронтах так называемой Четвертой мировой войны.

Очевидно, необходимо внести корректировки в этот ведущий принцип. Или хотя бы начать обсуждение того, каким образом можно сохранить этот важнейший принцип свободного общества – свободу слова, свободу высказываний, свободу распространения информации, одновременно не допуская безнаказанного злонамеренного распространения дезинформации, лжи, явных фальсификаций.

               *                                   *                                   *
Последнее – это несколько слов о том, как может быть организовано информационное сопротивление, на какой основе может быть выработана стратегия информационной обороны.

1. Первое, что требуется понять: это война. Это не шутка и не игра. Это не приятное общение со знакомыми в социальных сетях. Это настоящая война. И даже тем, кто не хочет принимать в ней участия, приходится вести себя в соответствии с законами военного времени. «Сегодня ты оказался на войне» ©. 

2. Второе, в большинстве случаев мы имеем дело с информационной агрессией, создаваемой не журналистами, а профессиональными пропагандистами, информационными войсками, информационным спецназом. 

Как вести себя на информационной войне? 
Как вести себя по отношению к информационному агрессору?

3. Необходима корректировка в применении принципа свободы слова. Давайте представим на секунду, что сейчас на дворе не 2014-й год, а 1944-й, и мы находимся не в Эстонии, а в Великобритании. В то время Британия оказалась одной из двух-трех последних свободных обществ в Европе. Практически весь континент находился под контролем или стран оси или сталинского СССР. Как вы думаете, какой должна была бы быть реакция властей свободной Британии, если бы группа немецких журналистов, например, из Völkischer Beobachter, пожелала бы посетить Британские острова? Скажем, они захотели бы посмотреть Саутгемптон, Портсмут, Брайтон с тем, чтобы получить информацию о ситуации на южном побережье Великобритании и, естественно, сообщить в Берлин о своих впечатлениях. Несмотря на принцип неограниченного поиска и распространения информации в свободном обществе британцы, наверное, такого не допустили бы. В условиях войны для применения даже базового принципа свободного общества появляются пределы. Такого рода пределы появляются и в ходе этой войны. Мы должны подумать о том, что должно быть в этой связи сделано в нынешней ситуации. Еще раз напомню: сегодня мы имеем дело не с журналистами, мы имеем дело со спецназом информационных войск.

4. Еще один серьезный и сложный вопрос. Речь идет об отношении к защите людей – потенциальных жертв информационной агрессии. Все люди разные. Разница, разумеется, заключается не в разнице основных прав и свобод человека, какие в свободном обществе на равном уровне гарантируются всем. Разница заключается в неравной психологической и психо-физической способности разных людей сопротивляться информационным атакам, дезинформации, фальсификациям. Точно так же, как разные люди обладают разной физической силой по сопротивлению бытовой агрессии.

Есть люди, кто может достаточно эффективно сопротивляться информационным атакам. Разумеется, этот феномен требует более серьезного исследования, но на примере России мы можем сказать, что, возможно, около 15% населения России оказалось способным более или менее устойчиво противостоять информационной агрессии. Большинство граждан оказались к этому не способны.

И тогда возникает следующий вопрос. Если, допустим, 15% людей могут самостоятельно защищаться, что делать с теми и для тех, кто не может сам противостоять лжи и фальсификациям, кто легко становится жертвою дезинформацонных атак? Их надо защищать?Или нет? И если защищать, то как? 

Один из самых простых и широко распространенных способов защиты, к каким прибегают некоторые российские граждане – это максимальное ограничение своего контакта с источниками дезинформации. Немало россиян говорят, что они не могут смотреть российское телевидение и не смотрят его: «Нет, российское телевидение я не смотрю». Это сознательный выбор части граждан, который позволяет им свести ущерб от информационной агрессии к минимуму. Это естественная реакция неинфицированного человека на источник распространенния инфекции – максимально ограничение доступа к такому источнику. Иными словами, это организация карантина – либо коллективного, либо индивидуального. Такого же рода подход традиционно используется в случаях угрозы распространения особо опасных инфекций – чумы, холеры, в случае работы или контактов с токсическими или радиоактивными веществами. Собственно, информационная война по своему характеру мало чем отличается от эпидемий или бактериологической войны. Отличие заключается лишь в том, что бактерии и вирусы отравляют тело человека, а дезинформация – его сознание, то есть именно то, что делает человека человеком.

Те, кто способен самостоятельно сопротивляться дезинформации, может и должен анализировать информационные атаки, продукты информационной войны, отслеживать их появление и заниматься их уничтожением, создавая собственные материалы, разоблачающие дезинформацию. Но как защитить от дезинформации, от превращения в жертвы информационной агрессии тех, кто не способен самостоятельно ей сопротивляться? 

5. Необходимы контр-дезинформационные (санитарно-эпидемиологические) мероприятия и контр-дезинформационные службы. В марте этого года украинскому руководству советовали создать центр по борьбе с информационной агрессией против Украины, против антиукраинской пропаганды и дезинформации. Украинские власти отказались это делать. Но этим стали заниматься частные организации, представители украинского гражданского общества, такие, например, как Информационное сопротивление, Inforesist, StopFake, занимающиеся анализом кремлевской пропаганды и разоблачением российской антиукраинской дезинформации. Эти организации смогли идентифицировать сотни случаев информационных диверсий против Украины и продемонстрировать, как именно они были организованы. Тем не менее в условиях глобальной информационной войны ресурсов только частной инициативы становится явно недостаточно.

6. Необходимо помнить о важнейшем «правиле ведения информационного боя». Самое главное – нельзя сдавать информационное пространство информационным агрессорам, информационным террористам.

7. И, наконец, самое последнее. Как можно одержать стратегическую победу в ведущейся против граждан России, Украины, других стран информационной войне? Для этого потребуется сделать многое. Но окончательная победа над информационным агрессором и информационной агрессией будет одержана лишь тогда, когда Россия станет свободной и демократической страной.

Благодарю за внимание.