Легенда об основании Молдавского княжества — предание из молдавско-польской хроники о том, что «по воле Бога воевода Драгош пришёл из Венгрии, из места Марамуреш возле реки Марамуреш, охотясь на зубра, которого он убил возле реки Молдова. Он отпраздновал это вместе со своими боярами, страна понравилась ему и он остался, и населил страну своими молдаванами из Венгрии, и был их князем в течение двух лет».

Эту легенду можно найти в книге Дмитрия Кантемира «Описание Молдовы», написанной в начале восемнадцатого века на латыни: «…Драгош, сын князя Богдана, решил перейти горы в восточном направлении с тремястами охотников. Во время этого пути он случайно напал на след дикого быка, которого молдаване называли зимбру. Преследуя его, охотники спустились к подножию гор. Любимая собака Драгоша по кличке Молда неотступно преследовала зверя, который бросился в реку и там был пронзен стрелами охотников. Собака бросилась за убегающим зубром в бурлящую реку, и быстрое течение поглотило ее. В память об этом событии Драгош назвал эту первую на его пути по сю сторону гор речку Молдовой… и пожелал, чтобы на гербе нового княжества была изображена голова дикого быка — зубра».

Более полная версия дана анонимным летописцем. Согласно этой версии однажды Драгош со своими спутниками отправился на охоту на диких зверей. В высоких горах он напал на след зубра и, преследуя его, пересёк горы и вышел к прекрасной равнине. Он настиг и убил зубра возле реки под ивой, там же он устроил пир.

Драгош со спутниками по воле Бога решили поселиться в этой стране. Они вернулись и рассказали своим товарищам о прекрасной стране с реками и источниками. Те тоже решили пойти в эту страну и выбрать себе землю, так как она не была населена, и на границе татарские кочевники пасли свои стада. Они попросили венгерского князя Владислава отпустить их, и тот с большим сожалением позволил им переселиться.

И они пошли из Марамуреша вместе с товарищами, их жёнами и детьми, через горы и леса к месту, где Драгош убил зубра, и поселились там, так как им понравилось та местность. Они выбрали Драгоша князем и воеводой, как самого мудрого. Так по воле Божьей была основана Молдавия.

И воевода Драгош первым поселился на реке Молдова, и заселил Байю и другие земли, и постановил, чтобы княжеским гербом для все страны была голова зубра. Правил он в течение двух лет.

Эта же версия была изложена более поздними молдавскими летописцами, включая Григоре Уреке, который добавил к ней несколько важных деталей: «Трансильванские пастухи путешествовали по горам со своими стадами и вышли на зверя, называемого bour (зубр). Начав охоту на него в горах вместе со своими собаками они вышли к реке Молдова. Там зверь устал, и они убили его у места, которое сейчас называется Boureni (Боурень). Они основали деревню и на герб страны поместили голову зубра. Собака, которая преследовала зверя, умерла, а так как её звали Молда, они назвали реку Молда, или Молдова, и всю страну тоже назвали по имени реки Молдовой».

Версия, записанная Григоре Уреке даёт более правдоподобное объяснение основания Молдавии, почти полностью избегая элементов легенды. Вероятнее всего, произошёл процесс демифологизации легенды, в ходе которого охотники были заменены на пастухов. Уреке также использует «этимологическое доказательство» (название реки произошло от имени собаки, а название деревни от зубра), что может свидетельствовать о попытке рационализировать легенду, чтобы она звучала более натурально.

В примечании Семиона Даскала к повествованию молдавского летописца Григория Уреке говорится о том, что пастухи из Марамуреша во время охоты на тура оказались в долине реки Молдовы, где нашли пасеку русина Ецко, который сообщил им, что «места пустынные… здесь властвуют лишь звери и птицы… и простираются вниз до Дуная, а вверх до Днестра, где граничат со страной ляхов… Поняв эти слова, охотники поспешили в Марамуреш, откуда вывели своих людей в эту страну и других побудили, обосновались вначале у гор и распространились по Молдове вниз. А Ецко-пасечник, как узнал о поселении марамурешцев, сразу же ушел и он в страну ляхов, привёл множество русов и поселил их по Сучаве вверх и по Сирету к Ботошанам». И далее: «Среди пастухов, попавших в эти места, был Драгош, пришедший из Марамуреша, наиболее уважаемый из них. И они поставили его старшим среди них».

Мирон Костин усложняет и развивает легенду о Драгоше, внося в неё элементы народной поэзии. Похожая версия легенды встречается и у влахского летописца Раду Попеску. В XVIII веке Дмитрий Кантемир подвергает сомнению правдоподобность легенды, а в конце XIX века Дмитрий Ончиул утверждает, что это был всего лишь миф, придуманный для того чтобы объяснить возникновение головы зубра на молдавском гербе.


Материал из Википедии — свободной энциклопедии

23 августа 476 года пала Западная Римская Империя, но пала она не под ударами германских племён, как принято считать, а была упразднена за ненадобностью славянами…

В 476 году вождь русинов Одоакр овладел Римом и сверг последнего императора Ромула Августупа, открыв тем самым новую эру в истории европейского континента, у истоков которой стояли славяне.

В церкви св. Петра, что расположена в Зальцбурге, сохранилась каменная плита, на которой начертана надпись следующего содержания:

"Лета Господня 477, Одоакр, вождь русинов, с гепидами, готами, унгарами и герулами... провинцию Норик опустошил огнём и мечом".

Русом (ругом) именует Одоакра Альберт Кранций, а Иордан называет его русским королём. При этом каждый из них подчёркивает его принадлежность к славянскому племени. Наряду с этим многие историки называют Одоакра вождём или королём герупов, особо обращая внимание на славянское происхождение последних.

По словам Мавро Орбини, "он был человеком высокого роста и правил Италией в течение пятнадцати лет. Рим был так напуган его могуществом, что всё население города вышло ему навстречу и приветствовало как царя римлян, оказав славянину больше почёта, чем заслуживал какой-либо смертный".

Молдавские историки уверены, что столицей Германии все еще является город Бонн (утратил статус столицы после объединения Германии - прим.). По крайней мере, именно такая информация подается ученикам XII-х классов в учебнике "История современной эпохи" за авторством Николае Енчиу.

На последней странице научного труда изображена карта, озаглавленная "Европа в начале третьего тысячелетия", содержащая ряд недостоверных и несуразных данных.

Так, на карте Санкт-Петербург почему-то назвал Ленинградом, польский Гданьск назван немецким Данцигом (учитывая историю и все перипетии польско-немецких отношений, подобное может быть сочтено как оскорбление национальной памяти поляков), столица Норвегии - Осло - помечена своим именем 1923 года как Христиания, а сами графические изображения говорят о том, что Бонн, наравне с Берлином, почему-то является столицей единой Германии.

http://www.gzt.md/index.php/article/%D0%BA%D1%83%D...D0%BE%D1%80%D0%B8%D1%8F/11536/

В бельцком историческом музее рассказывают, как евреи оккупировали молдавские школы и как румынский король изобрел плуг

«Вот грамота, которая была выдана королю Каролю Второму за изобретение плуга!» Хорошо хоть, колесо не он изобрел…

В городе Бельцы немного музеев, но исторический музей есть. На днях автору вместе с журналистом из Швеции довелось присутствовать на экскурсии в этом хранилище совести нации.

В музее три зала, непосредственно посвященных Бельцам и Молдове. Начинается история, как водится, с каменного века. Макет пещеры сменяет на стендах трипольская керамика, неолитические топоры и прочие немногочисленные древности. Тут придраться не к чему: в каменном веке не было ни «гето-даков», впоследствии смешавших свою кровь с римской (по официальной версии бухарестской историографии), ни тем более румын.
Краткий рассказ о сменявших друг друга господарях плавно подходит к 19-му веку, когда была образована Румыния. Тут-то и начинается самое интересное. Бессарабия с 1918 по 1940 год представлена весьма обильно и красочно. Множество фотографий, вырезок из газет, литературы. Приближая указку к экспонатам, экскурсовод говорит о неоценимом вкладе в развитие территории, сделанном румынами в этот промежуток времени: построены, оказывается, фабрики и заводы, открыты больницы. Вот только со школами тут всегда были проблемы. «Учились в основном дети евреев, а молдаване должны были работать в поле», — почти дословно цитирует Геббельса экскурсовод.
Но и работу в поле румынские власти в Бессарабии облегчали молдаванам как могли: «Вот грамота, которая была выдана королю Каролю Второму за изобретение плуга!» Хорошо хоть, колесо не он изобрел…
Приближаемся к «советской» части экспозиции и стремительно её минуем. Она представлена парочкой стендов, на которых пылятся вымпелы и грамоты: «Элементы советской пропаганды — власти хотели, чтобы люди больше работали, но вместо денег давали им такие бумаги и флажки».
О том, что в советский период было построено 90 процентов всего, что сегодня есть в Бельцах, — ни слова! 47 лет пролетают как мгновение, оставляя после себя в музее лишь пару кусков красной материи.
Зато фотографии времен «национально-освободительного движения» конца 80-х — гордость музея. Экскурсовод рассказывает о них с большим энтузиазмом, пока не доходит до фотографии, сделанной в Бельцах: люди на центральной площади протестуют против введения латинской графики и единственного госязыка: «Отсюда и все проблемы — не протестовать надо было, а учить».
Экскурсия продлилась всего около 20 минут. Музейные работники очень спешили: с минуты на минуту должна была приехать румынская делегация. Ей наверняка здесь понравилось.

Максим Калмыков

http://puls.md/ru/content/istoriya-dlya-rumynskih-druzey

ОЛЕГ НАЗАРОВ
доктор исторических наук


Схватка за Молдову и Приднестровскую Молдавскую Республику вступает в решающую стадию.

Возрастающую активность проявляют граждане Молдовы и Приднестровья, румынские, американские, европейские политики, всевозможные «независимые» организации Румынии и Запада.

«Дебаты» между унионистами – сторонниками присоединения Молдовы к Румынии – и его противниками всё чаще происходят на молдавских улицах. 5 августа столкновение случилось в Бельцах, чьё многонациональное население дружно противостоит планам поглощения Молдовы Румынией.

Цели сторон ясно отразили лозунги. На унионистские «Бессарабия – румынская земля!», «Русских вон из Молдовы!», «Долой оккупантов!», «Убирайтесь в Сибирь!», «Настоящие патриоты не говорят по-русски!» – защитники молдавской государственности ответили: «Мол-до-ва!», «Бельцы – русский город», «Фашизм не пройдёт!», «Наша Родина – СССР».

Столкновение завершилось бегством унионистов, которых защитники Бельц проводили песней «День Победы». Но этот частный успех не внёс коренного перелома в молдавском противостоянии и вызвал вспышку ярости в стане унионистов, готовящихся взять реванш.
Читать далее
Читать полностью: http://www.enews.md/blogs/view/2259/

Поздним вечером в конце октября 1990 года толпа зевак собралась напротив кишиневского Дома печати. Выли пожарные машины, крутились мигалки на карете скорой помощи, милиция оцепила здание. На пятом этаже с треском лопались стекла, оттуда вырывались языки пламени. Горела редакция газеты «Молодежь Молдавии».

У газетного киоска

В конце 1980-х тогда еще Советская Молдавия переживала настоящий газетный бум. Киоски «Союзпечати» превратились в культурные центры, очереди к ним выстраивались задолго до начала рабочего дня. С прилавков сметалось все – от еженедельника «Реклама» с объявлениями об обмене квартир до идеологически выдержанной «Правды» - органа ЦК КПСС. Самым большим спросом из всесоюзных изданий пользовались «Московские новости» - первая независимая газета в СССР. (Замечу в скобках, что тогда слово «независимость» понималось буквально - как самостоятельная выработка и отстаивание журналистами собственной позиции). В Кишиневе был даже создан неформальный (а какой же еще?) Клуб любителей «Московских новостей».

Следом за «МН» из киосков «Союзпечати» исчезала местная «Молодежь Молдавии». И это при том, что подписка на газету росла не по дням, а по часам.

«Молодежка» была одним из лучших периодических изданий СССР. Команда здесь собралась очень творческая и мобильная: когда Горбачев объявил эпоху гласности, ребята начали поднимать такие темы, которые опасалась трогать даже передовая тогда «Комсомольская правда» - о детях-сиротах, о бомжах, об эмиграции и эмигрантах, наконец, о национальной политике тогдашней молдавской (и не молдавской) власти. А здесь было о чем поговорить: в Кишиневе на волне возрождения национального самосознания всплыла пена махрового национализма. Напротив кинотеатра «Патрия» на глазах у десятков людей убили парня за то, что он говорил по-русски. Толпа на площади скандировала «Чемодан-вокзал-Россия». Начались волнения в Гагаузии и в Приднестровье.

Про бабку в зеленых тапках

«Молодежка» обо всем этом писала, за что главный редактор газеты Алексей Марчков (лучший редактор всех времен и народов!) регулярно получал по шапке от начальства из ЦК комсомола. После очередной взбучки он возвращался в редакцию расстроенный, говорил, что с него хватит, больше никаких «таких» материалов не будет, а в следующем номере появлялась чья-нибудь острая статья на больную тему.

Примерно с начала лета 1990 года в редакцию стали приходить странные группы людей, которые, судя по лицам и манере общения, и не предполагали, что газеты созданы для чтения, а не только для бытовых нужд. Они врывались в марчковский кабинет с угрозами, что, если «это» не прекратится, они разнесут газету в клочья. Что они понимали под «этим», толком объяснить не могли. Они являлись раз-два в неделю, как тень отца Гамлета, и, выполнив свою миссию, уходили.

В один из жарких июльских или августовских полдней прохожие наблюдали на улице перед Домом печати странную картину. Бабка в зеленых тапках с кипой газет в руках, задрав голову к небу, выкрикивала проклятья в адрес… редакции газеты «Молодежь Молдавии». Орала она на высокой ноте минут 15. Убедившись, что обратила на себя внимание, деловито разложила на асфальте подписку «Молодежки» и подожгла ее. Аутодофе закончилось в 14.00, вместе с окончанием обеденного перерыва (то было еще советское время, когда все работали и чтили внутренний распорядок организаций и учреждений). Напоследок бабка пригрозила небу кулаком и с достоинством удалилась. Но не навеки.

Бандитские разборки

18 сентября 1990 года Алексей Марчков должен был уйти в отпуск с последующим увольнением. Его пригласили в Рыбницу организовать и возглавить новую газету. Даже дали комнату в общежитии. Туда он и собирался перевезти свои нехитрые пожитки из редакторского кабинета в «Молодежке».

Утром он пришел в Дом печати, где его уже ждала толпа – человек сорок-пятьдесят. Один из них нес триколор. Марчкова буквально подцепили на его древко и стали толкать вверх по лестнице. В это же самое время люди без признаков интеллекта на лицах врывались на пятом этаже в кабинеты сотрудников «Молодежи Молдавии», вырывали из розеток телефонные провода и вытаскивали из комнат растерянных журналистов. От них удалось отбить только миниатюрную Свету Бондареву: когда ее вели на разборку, открылась дверь соседнего кабинета, где располагалась редакция журнала «Коммунист», оттуда выскочил длинный Володя Наумов, схватил за руку Свету, затащил ее в комнату и запер дверь. Никто никогда не предполагал, что у тихого спокойного Наумова такая сноровка.

Остальных – кого под руку, кого толчками в спину – сопроводили в конференц-зал газеты «Советская Молдавия» (только он мог вместить такую толпу). И «молодежкинцам» показали свежий номер газеты. На первой полосе вскинул руку в фашистском приветствии тогдашний премьер-министр Молдавии, а ныне румынский сенатор Мирча Друк. Этот жест (не специальный, а непроизвольный) поймал и сфотографировал на каком-то из многочисленных митингов фотограф Сергей Воронин. Хулиганство газетчиков, опубликовавших такой снимок премьера, не прошло незамеченным. «Терпение» уличных демократов не выдержало.

На журналистов кричали, их оскорбляли, та самая бабка в зеленых тапках – «юный друг пожарных» - подобралась к многочисленным цветочным горшкам. Один из них полетел в сторону пленников. Неизвестно, какими увечьями закончились бы разборки, если бы в конференц-зале не появился вдруг человек по фамилии Морошану.

Благодаря Штефану чел Маре

Он был одним из организаторов Народного фронта. Его фотографии не сходили с газетных полос. О нем писали разное, но ничего хорошего. Называли бандитом и уголовником. Не было, пожалуй, тогда газеты, с которой бы он ни судился, требуя защиты чести и достоинства. «Молодежка» была в числе этих изданий, и каждую неделю кто-то из сотрудников бегал на судебные заседания как представитель редакции.

Так продолжалось до тех пор, пока в газете «Faclia» не появилась фотография, на которой был изображен памятник Штефану, стоявший на месте памятника Ленину (напротив Арки Победы). Теперь этот снимок довольно известен, он был сделан в 1942 году, во время визита в Кишинев румынского короля Михая. Тогда же фотография впервые появилась в печати, и многие думали, что это фотомонтаж.

Марчков дал задание найти оригинал снимка либо человека, сделавшего монтаж. «Розыскные мероприятия» привели в министерство культуры, где работал тогда нынешний директор художественной галереи «Брынкуш» Тудор Брага. Рассказывая об удивительной истории памятника Штефану чел Маре, он упомянул и о том, как после венгерских событий 1956 года памятник хотели убрать из центра города с глаз долой. Тогда студенты исторического факультета госуниверситета организовали демонстрацию в его защиту. Среди смутьянов оказался и Морошану. Его исключили из вуза, а затем спровоцировали драку или что-то в этом роде и вкатили бунтарю статью из Уголовного кодекса.

Вся эта информация появилась на страницах «Молодежки» за месяц до описываемых событий. Морошану явился к авторам с огромным букетом роз. Он сказал, что никто еще не удосужился выяснить, из-за чего же он сидел, и даже те издания, которые поддерживали его точку зрения, не встали на защиту его прошлого. А еще он сказал, что «Молодежка» - самая честная газета, хотя он не согласен с тем, что в ней пишут. Это была наивысшая похвала.

Как началась забастовка

Но вернемся в день 18 сентября 1990 года. Когда кликуша в зеленых тапках подала пример использования цветочных горшков в борьбе против журналистов, в конференц-зале «Советской Молдавии» появился человек по фамилии Морошану. Уличные «демократы» его знали и уважали. В зале наступила тишина.

Морошану поинтересовался, чего, собственно, хотят «возмущенные читатели» от сотрудников редакции? Выяснилось, всего-то ничего. Чтобы Марчков покинул пост главного редактора, предварительно публично извинившись перед премьер-министром Мирчей Друком. Вот, уже и телевидение вызвали…

Пока ехали в Дом печати тележурналисты, «молодежкинцы» совещались. Марчков выступать по телевизору отказался, передав эту почетную обязанность ответственному секретарю Альберту (в простонародье Алику) Захаренко. Тот встал перед микрофоном и, промямлив что-то по поводу опубликованного в последнем номере снимка, четко сказал, что на редакцию оказывают давление, журналисты в таких условиях работать не будут, они объявляют забастовку.

Молчание ягнят

Это была первая в СССР забастовка журналистов. В ЦК комсомола хватались за головы: бунт! Марчкова то и дело вызывали на ковер. Но он твердо стоял на своем: журналисты требуют гарантий, что такого больше не повторится. Причем, не от кого-нибудь, а от премьер-министра. Но тот молчал.

В коллективе поначалу царила эйфория: мы самые честные! мы самые смелые! Каждый день все собирались на конспиративной квартире. Вернее, на квартирах, их было две. И на импровизированных планерках обсуждали, как жить дальше. Но с каждым днем поводов для оптимизма становилось все меньше.

Казалось бы – такой из ряда вон выходящий случай! Сейчас на защиту «молодежкинцев» поднимутся коллеги из других изданий. Сейчас на всех первых полосах газет появятся открытые письма в поддержку забастовщиков. Но – нет. Коллеги из других изданий звонили и выражали поддержку на словах. В газетах же не появлялось ни строчки о том, что произошло. Как будто и не было никогда на свете «Молодежи Молдавии». Забегая вперед, скажу, что о забастовке сообщили только через месяц. Когда сотрудники редакции поехали в Москву и передали эту информацию в популярную новостную программу «Вести» на Центральном телевидении СССР. Ее вела Татьяна Миткова. Она-то и сообщила о том, что происходит с молдавскими журналистами. Но и после этого местная пресса не написала ни строчки.

Жизнь в подполье

Обсуждая дальнейшую жизнь, забастовщики помнили и об обязательствах перед подписчиками. Решили, что когда газета возобновится, придется делать двойные выпуски. Вопрос, когда это произойдет. И еще один вопрос (о нем заговорили примерно через неделю): а на что, собственно, жить? Кто выплатит зарплату за время вынужденного простоя?

И Марчков придумал план. Он предложил выпустить в Рыбнице подпольный номер «Молодежки» и разослать его подписчикам. Так, во-первых, все будут знать, почему не выходит газета, во-вторых, «молодежкинцы» напомнят о себе, может, кто-нибудь поможет им материально. За это решение коллектив проголосовал единогласно. Рабочая группа выехала в Рыбницу.

В течение трех дней комната в общежитии, которую выделили Марчкову как будущему редактору газеты «Новости», была и редакцией, и гостиной, и спальней. Правда, спать приходилось мало: нужно было заполнять номер, макетировать его, верстать. Газета должна была выглядеть элегантно, как всегда смотрелась «Молодежка». И материалы в ней должны были быть не «проходными», а полноценными, интересными, острыми. Правда, в Рыбнице невозможно было печатать газету «Молодежь Молдавии», поэтому ее сделали под шапкой «Новостей». Ну, а дальше все было молодежкинское – и тексты, и фотографии, и верстка, и обращение к подписчикам. Им пересказали всю историю, извинились и предложили тем, кто хочет вернуть деньги за недополученные номера, выслать на адрес редакции в Кишиневе квитанцию. Ее прислал только один человек: большой друг газеты, сотрудник Академии наук. Ему отправили один рубль двадцать копеек.

Между тем Марчков появлялся в выездной Рыбницкой редакции только глубокой ночью. Все остальное время он ездил по комсомольским организациям района, объясняя ситуацию и выпрашивая материальную помощь. Она была распределена между журналистами и техническим персоналом редакции – каждый получил по месячному окладу.

Раскол

Закончился сентябрь, шла первая неделя октября. В коллективе не было эйфории: ее сменило раздражение и озабоченность. На еженедельных планерках, которые теперь проводились в редакторском кабинете «Молодежки» решался один и тот же вопрос: бастуем или выходим на работу? Так как никаких гарантий и ни от кого журналисты по-прежнему не получали, голосовали единогласно за продолжение забастовки. Но все чаще спрашивали: что дальше?

Выходить на работу действительно было опасно. В коридорах редакции все чаще появлялись те же странные «читатели», из-за которых все и началось. Журналистам звонили по ночам и молчали, а редактору звонили с угрозами. Ему пришлось в середине учебной четверти забрать сына из школы и отправить в район к родственникам.

Марчков решил выпустить второй номер подпольной газеты – чтобы напомнить о проблемах издания. Но в этот раз в условиях строжайшей конспирации: нашлись добрые люди, докладывавшие начальству в ЦК комсомола о каждом шаге журналистов. Оттуда информация шла еще выше, и добрейшая женщина – директор рыбницкой типографии – была в шаге от увольнения по статье.

Поэтому команда подпольщиков не сказала о своих планах даже коллегам.

В Рыбнице газету подготовили и сверстали. Печатать ее поехали в Тирасполь. На сей раз она вышла под заголовком «Зори Октября».

И снова редактор ездил по району, встречался с руководством комсомольских организаций, выпрашивая матпомощь, и насобирал не только на зарплату всем сотрудникам «Молодежки», но и на премию к 50-летию газеты, которое должны были отмечать 29 октября.

Тем временем в коллективе началось брожение. Как это всегда бывает в такой ситуации, нашлись люди, которые стали подливать масла в огонь, рассуждая о том, что вот руководство умоет руки и уедет, а бедные журналисты останутся без работы и без денег соответственно. Несколько человек начали переговоры с другими редакциями. Они уволились, не дождавшись окончания забастовки. И их можно понять: положение между небом и землей – не самое лучшее. Но для «Молодежки» это была ощутимая потеря.

Пожар

Подпольная группа вернулась из Тирасполя в Кишинев ночью. А рано утром бравый Артем Вареница (который сегодня работает в газете «Коммерсант-плюс») вывесил свежий номер газеты на доске объявлений, которая стояла тогда у входа в Городской парк (тогда парк Пушкина) за спиной у Штефана чел Маре. Там ежедневно собирались члены Народного фронта и других организаций русофобского толка.

Утром на планерке решено было подождать еще неделю, а потом все же возобновить выпуск «Молодежи Молдавии» в обычном режиме. А ночью редакция сгорела.

Кто ее поджег, неизвестно до сих пор. Хотя следствие велось, и сотрудников «Молодежки» допрашивали. Известно, что двери кабинетов и коридор были залиты бензином. Говорили, что дежуривший у входа в Дом печати милиционер не мог не обратить внимание на людей с канистрами, которые поднимались по лестнице. Они просто не могли проскочить незаметно: вход преграждала вертушка, и каждый входящий обязан был предъявить пропуск. Тем не менее, как-то проскочили.

Когда на четвертом этаже, где дежурная команда еще работала над выпуском завтрашнего номера «Советской Молдавии» почувствовали запах дыма, в первую очередь позвонили на вахту милиционеру – узнать, что случилось. Листья, наверное, на улице жгут, успокоил он звонившего. Неизвестно, чем бы все закончилось, если бы из здания типографии Партиздата (теперь – «Универсул») не увидели в окнах пятого этажа пламя и не вызвали бы пожарных. Огонь не успел спуститься на четвертый этаж, где в это время еще оставались люди.

В «Молодежке» сгорело все. Чудом осталась жива лежавшая на столе у Тани Борисовой (теперь она главный редактор газеты «Русское слово») книга «Воспоминания о Пастернаке», которую она привезла мне от друзей из Воронежа, но не успела передать. Обложка у этой книги совсем черная, закопченная, и пахнет она пожарищем даже через 20 с хвостиком лет. А еще у меня осталась пластмассовая карандашница, стоявшая когда-то на моем столе. Огонь превратил ее в абстрактную скульптуру.

С пожара началась новая история «Молодежки». Это была другая газета, но и той теперь уж нет.

Юлия СЕМЕНОВА

http://www.enews.md/articles/view/3049/

95 лет назад, 2 декабря 1917 года, «Сфатул Цэрий» провозгласил Молдавскую Демократическую Республику в Федерации российских государств.

Еще 1 декабря 1917 года «Сфатул Цэрий» сразу перешел к выработке, после подробных обсуждений, так называемой «Декларации Сфатул Цэрий» (так пишет П. Казаку, 1924). Декларация, обращаясь к молдованам и братским народам Молдавской Рес¬публики, провозглашала:

«...Имея в виду установление общественного порядка и укрепление прав, завоеванных революцией, Бессарабия, опираясь на свое историческое прошлое, объявляет себя отныне Молдавской Демократической Республикой, которая войдет в состав Российской демократической федеративной республики членом с теми же правами...»

Объявляется, что «высшей властью Молдавской Демократической республики является «Сфатул Цэрий», но лишь «до созыва Народного (Учредительного) собрания Молдавской Республики».

Одной из первых задач «Сфатул Цэрий» было «созвать в кратчайшее время Народное (Учредительное) собрание Молдавской Республики».

Другая задача – «Раздать трудовому народу всю землю бесплатно, на основе правильного пользо¬вания».
Как пишет П. Казаку, «главным и принципиальным пунктом этого документа является провозглашение, «на основе исторического прошлого» и на основе «принципа, чтобы народы взяли свою судьбу в свои руки, составив национальные управления в пределах, где прожи-вают» - Молдавской Демократической Республики.

Примечательна для тогдашних умонастроений дискуссия о названии республики. Например, член «Сфатул Цэрий» К. Мисирков (болгарин) настаивал на том, что ее нужно назвать «Бессарабская Республика».

П. Ерхан ответил ему: «Название республике нужно дать по имени того народа, который преобладает (численно) в Бессарабии... Сегодня мы с гордостью можем заявить, что мы молдаване. Мы не можем называться по имени какого-то маленького самодержца, правителя».

И. Пеливан подтвердил: «Исторические свидетельства выступают именно в пользу названия Молдавской Республики».

Для осуществления целей, сформулированных в Декларации от 2.12.1917, 7.12.1917 был образован Совет генеральных директоров (правительство), составленный из 9 генеральных директоров (министров) во главе с П. Ерханом, который одновременно занимал и должность министра сельского хозяйства.

Но «реальное положение новой республики, - констатировал П. Казаку, бывший министр правительства республики, - не соответствовало видимости».

Молдавская Демократическая Республика имела герб и несколько флагов.

Уже 7 декабря 1917 года, под предлогом закупки продовольствия, два полка румынской армии пересекли Прут, заняли Леово и несколько приграничных сёл.

В первых числах января 1918 года румынские войска перешли молдавскую границу и заняли Молдову, а 27 марта 1918 года «Сфатул Цэрий», окруженный румынскими войсками, проголосовал за присоединение к Румынии.

Таким образом, была ликвидирована Молдавская Демократическая Республика.

ecology.md

Всем, кому на 08.12.12 уже исполнилось двадцать один, могут смело считать себя родившимися в СССР. Именно столько лет назад произошло то, что назревало в предыдущие несколько лет. А именно,- официальная констатация факта распада Союза Советских Социалистических Республик. Процесс был запущен намного раньше, а его последствия осознали намного позже.

Представители России, Украины и Белоруссии (Ельцин, Кравчук и Шушкевич соответственно) подписали договор, диссипируя государство, на страже интересов которого они должны были стоять, и откровенно игнорируя результаты проведенного 17 марта 1991 года референдума. Неправомерность, как самого подписания, так и всей последовавшей процедуры развала, была очевидна изначально, так как такой порядок не соответствовал установленным требованиям сецессии согласно Конституции, обязывающей принятие данного соглашения высшим органом власти — Съездом народных депутатов.

Всесоюзный референдум о сохранении СССР в обновленном виде

Как признался однажды сам Кравчук:

"да, чистых, стерильных решений не было ни в "Беловежье", ни на съездах"


Диверсионный отказ номенклатурных коммунистических элит от обременяющей ее идеологии был не только саботажем своих обязанностей, но и предательством своих народов, доверивших им охранять свои интересы. И этот отказ впоследствии коснулся не только непосредственно пострадавших в результате Беловежского соглашения, но и их предков, совершавших Великие Героические Подвиги во имя коммунизма.

Все, за счет чего существуют сегодняшние независимые национальные государства, так или иначе является наследством СССР, эксплуатация реликтов которого рано или поздно обрушится всем нам на голову. Или же просто по-тихому прекратится, превратив и без того нищее население в люмпенов XIX века.

Но те недостатки, с которыми это было осуществлено, могли быть преданы праху теми демократическими достижениями, которых, к сожалению, за последние двадцать лет, так и не дождались. Что только сильнее разжигает горечь утраты Великого Единого Государства. И сегодня на постсоветском пространстве уже до 90% населения осознало, что двадцать лет назад они пали жертвой игры номенклатурных верхушек, желающих разделить между собой народное достояние, нажитое непосильным трудом предыдущих поколений. И чем дальше, тем сильнее эти настроения будут нарастать, оформляясь в требования наказания виновных в политике перестроечной инверсии. А также в стремлении народа в будущем вернуть себе из хватких рук корнями уходящих к партийной номенклатуре олигархических кланов то, что им принадлежало по праву...

http://nedo4life.blogspot.com/2012/12/Belavezha-Accords.html

Последняя книга Михаила Горбачёва «Наедине с собой» производит впечатление написанной им самим. И она содержательнее его прежних многословных монологов, где даже при старании трудно было уловить какие-либо внятные мысли – кроме некого песенного потока сознания.


Возможно потому, что в этой книге он хоть понимает, о чём пишет – о том, что с ним было. И постоянно читается давящий его вопрос: как же так получилось, что всё было – и ничего не стало?!
Его даже можно было бы пожалеть – если бы не правило: не жалеть не жалевших других. Сейчас он себя жалеет и утешает – но четверть века назад он не пожалел великую страну и принёс в жертву своей мании величия триста миллионов её граждан.
Он так ничего и не понял в произошедшем. И описывая обструкцию, которой он подвергся в 1996 году, когда выдвинул свою кандидатуру на пост президента России, во всём винит, с одной стороны – администрацию Ельцина, с другой – «выходки КПРФ».

И даже то, что при голосовании он получил голосов меньше, чем представил подписей в ЦИК для своего выдвижения – не проясняет для него одну простую вещь: его не ненавидели – его презирали.
В книге много фотографий. Ценных, исторических. Вот он в колхозе. Вот он с орденоносцем отцом. Вот с Брежневым. С Косыгиным. Вот он с Андроповым. С Гришиным. Вот он в комсомоле…
Горбачёв только не пишет, как и когда он их всех решил предать. И разрушить всё то, что они создавали и отстаивали всей жизнью.
Рассказывает, как в село пришла газета с вкладышем – о подвиге Зои Космодемьянской. Как он по многу раз читал её односельчанам и как те плакали. И от жестокости фашистов. И от героизма Зои. Рассказывает, как со сверстниками восклицал: «Мы зададим фашистам!»
Но не говорит, как и когда решил, выбирая своё место в жизни, предать идеалы, за которые погибла Зоя.
Пишет о том, как умер Черненко и как он сам стал генсеком. И первое, о чём рассказывает – как решил (по его словам сам), что его жена должна стать «первой леди». Уверяет, что она вовсе не играла роли в принятии политических решений и даже не знала, чем занимается Политбюро.
Только ещё живые сегодня и общавшиеся с ним тогда генералы рассказывают, что даже когда они предупреждали его о недопустимости сокращения некоторых видов вооружений, он отвечал: «Знаете… Давайте не будем сразу решать. Я тут посоветуюсь с Раисой Максимовной – и решим»
И потом они узнавали, что он всё решил – только полностью проигнорировав их предупреждения.
Горбачёв сетует, что в день, когда дошёл до конца в государственном и нравственном падении, 25 декабря 1991 года, своим телеобъявлением об отставке закрепил и подтвердил уничтожение СССР – «ещё не закончилась моя речь – а Борис Ельцин был готов сам лезть на крышу в Кремле, чтобы побыстрее снять флаг СССР».
Вот только никак не хочет признать, что именно он открыл Ельцину путь на эту крышу.
Он так и не понял, что если сорвали твой флаг – винить нужно не врага, который и объявил себя твоим врагом и стремится сорвать твой флаг – а себя, назвавшегося защитником этого флага, но ничего реального не сделавшего, чтобы флаг защитить – не болтовнёй, а действиями.
Он жалуется, что в 86-м увидел – несмотря на его объявление о «перестройке» и призывы работать по-новому – всё руководство на местах заняло выжидательную позицию и не работало уже ни по-новому, ни по-старому. И тогда он решил менять кадры.
Он так и не понял, что призывы «работать лучше» – пустые слова. Что за определённым исключением – никто не хочет работать хуже и никто не против того, чтобы работать лучше. Только чтобы люди работали лучше, надо не призывать к этому, а ставить перед ними соответствующие задачи. И помогать их решать.


Следом он жалуется на то, что подвела система, которая «не оставляла простора для самостоятельности».
Но никак не объясняет, почему при несовершенстве системы в предыдущие десятилетия люди в её условиях довольно неплохо работали – а вот именно при нём перестали.
И до простой мысли, что до него люди в этой системе понимали, что им нужно делать, какие задачи перед ними стоят, а при нём просто понимать перестали, – он так дойти и не сумел.
Точно так же, как и не понял: руководить – это значит организовывать работу, а не произносить заклинания.
Жалуется, что стилем советской дипломатии к середине 80-х годов было «демонстрировать непреклонность», что, по его мнению, мешало договариваться с США – и хвастается, что его «стилем было – наращивать диалог, расширять возможности для компромисса», что его «коллеги рассматривали как слабость… сдачу позиций».
Только давно уже и сами американцы, и политики и дипломаты, неоднократно писали о том, каким подарком стала для них неожиданная и немотивированная уступчивость Горбачёва в самых важных и принципиальных вопросах.
А Билл Клинтон именно её рассматривал и называл главной «причиной победы США в Холодной Войне».
Горбачёв радуется, что на встрече в Женеве они с Рейганом «за 15 минут преодолели «непреодолимые преграды»» – и приняли совместное заявление, в котором объявили, что не хотят ядерной войны и не стремятся к военному превосходству.
Но США никогда и не заявляли, что они такой войны хотят и что стремятся к такому превосходству – они говорили, что всего лишь «сдерживают СССР».
Да и Рейган, по словам самого Горбачёва, с самого начала их встречи убеждал «в необходимости сокращения наступательных вооружений и перехода к оборонительным системам» – то есть к созданию СОИ, переносу военного соперничества в космос.


Горбачёв уступил всё, что мог – и за 15 минут, и в итоге. Добился того, что Рейган в совместном заявлении ещё раз озвучил всё то, что говорил до уступок: что Америка вовсе не стремится к превосходству, а только просто обороняется.
Горбачёв даже сегодня ставит себе в заслугу пункт совместного заявления о том, что «…ядерная война никогда не должна быть развязана. В ней не может быть победителей» – и делает вывод, что тем самым была признана бессмысленность гонки вооружений.
И он не понимает, что эта формально верная формула лишь фиксировала позицию США: чтобы не было ядерной войны – нужно создавать СОИ и укреплять «оборону Америки».
И показав, что он всегда и во всём готов к «компромиссу» – в следующей главе, «Дух Женевы под угрозой», сетует, что после всех его уступок США взяли да и перешли в наступление: «В Вашингтоне начался вдруг новый виток антикоммунистической истерии, которую возглавил сам Рейган. У берегов Крыма появилась американская эскадра. В Неваде США произвели мощный ядерный взрыв. От нас вдруг потребовали сократить на 40% число дипломатов в Нью-Йорке. В то же время по сговору Рейгана и короля Саудовской Аравии цена за баррель нефти опускается до 10–12 долларов».
Горбачёв не понимает: сделав уступки – он продемонстрировал готовность к уступкам. И естественным выводом США – естественным и с точки зрения национальной ментальности и с точки зрения логики реальной политики – было решение наращивать давление.
В 1992 году, как Горбачёв вспоминает, Рейган достойно оценит его уступчивость – пригласит к себе на ранчо и подарит ковбойскую шляпу. И бывший «кесарь полумира» гордится этим до сих пор.
Русские дворовые гордились, когда цари дарили им шубы со своего плеча. Ричард Третий Йорк в минуту опасности обещал отдать за коня полцарства. Этот «нобелевский лауреат» гордится тем, что выгодно обменял свою половину мира на шляпу от бывшего американского президента.
Потом гости Рейгана платили по 5 тысяч долларов за фотографию бывшего генсека в шляпе техасских пастухов. Горбачёв с гордостью пишет и об этом. Не понимая, что платили – за его фото в шутовском колпаке.
Говоря об определении позиции в 1986–1987 году, бывший генсек важно заявляет: «Если бы Горбачёв был такой кисель, как некоторые его изображают – перемен не было бы вообще» И гордо подтверждает: «Я и сейчас подтверждаю эту свою позицию!»
Это правильно. Перемен и не было: был как раз кисель.
Перемены – это когда одну организацию дела меняют на другую. А когда одну разрушают, а другую не создают – тогда и получатся «кисель».
Более чем благородно звучит фраза: «Очень важно было провести всё без крови до той точки, откуда обратного пути нет. Ведь до этого исторические повороты в пути омывались кровью. Обойтись без этого было законом для меня и моих единомышленников».
Благородно. Только – кощунственно на фоне всего того, что происходило в результате. Не говоря о двусмысленности фразы: «Без крови до той точки...». То есть – потом пусть льётся полным потоком. Когда повернуть назад и остановить её будет уже невозможно.
Можно спорить, лил сам Горбачёв кровь или не лил. Только точно, что создавал условия для того, чтобы лили другие. И не препятствовал ей литься, когда она перехлёстывала через край.
«Без крови» – Карабах и Южная Осетия. «Без крови» – Абхазия и Приднестровье. «Без крови» – Сумгаит и расстрел парламента в 1993 году. «Без крови» – две войны в Чечне. «Без крови» – Гражданская война в Таджикистане в первой половине 90-х. «Без крови» – разгул преступности по всей стране и близкий к ней по охвату размах терактов.
Не нужно только говорить, что это уже не он. Он. Потому что это последствия им сделанного. Прямо из сделанного вытекавшие.


Он же всегда мечтал, чтобы делал не он: чтобы он только «создавал условия». Он и создал.
Непосредственно в конфликтах рубежа 80-90-х, связанных с разделом СССР, по экспертным данным от насильственных смертей погибло около миллиона человек.
Это, кстати, намного больше, чем было расстреляно при Сталине за почти тридцать лет его правления.
Но Горбачёв прав – «без крови» было больше: умерших от голода, замёрзших бездомных, лишившихся своих квартир, скончавшихся стариков, не получавших медицинской помощи или просто не выдержавших шока утраты ценностей, – тех, смысл жизни которых этот «сторонник ненасилия» в один момент превратил в ничто.
Только Россия, по данным демографии, заплатила за его «ненасилие» жизнями примерно пятнадцати миллионов человек.
А потом – тоже «без крови»: Хорватия, Босния, Словения, Сербия, Косово, Ирак, Ливия, сегодня Сирия…
Всё это стало возможным только потому, что он сделал то, что сделал. Привёл мир к «крупнейшей геополитической катастрофе».
Горбачёв немало места уделяет тому, как разрушали союзное государство – но во всём обвиняет всех, но только не себя. Сводя всё к тому, что он хотел его разрушить «конституционным путём», создав Союз Суверенных государств – но злоумышленники разрушили в результате «тайной операции», образовав СНГ.
Это отдельная тема. Одно от другого отличалось тем, что в первом случае он сам сохранял бы пост номинального президента Союза и сохранял возможность бывать на официальных международных встречах и наносить визиты главам великих государств, во втором – лично у него такой возможности уже не было бы. И ему, конечно, обидно.
В итоге Горбачёва на десять лет, по его словам, Ельцин подверг «общественной изоляции», в которой он и находился до того, как к власти в стране пришёл Путин, Горбачёва освободивший. Что не мешало ему весь прошлый год быть на стороне тех, кто выступал против Путина.
Он рассказывает, что на одной из встреч французская журналистка спросила его: не в том ли была его ошибка, что он задал такой темп перемен, какого советское общество не смогло выдержать? – и он с ней согласился.
Шофёр, превысивший скорость на авто – наказывается вплоть до лишения прав. Если это был автобус, и часть пассажиров погибла – водитель попадает в тюрьму.
Беда не в том, что Горбачёв ехал быстро – трагедия в том, что он ехал куда попало. И сам не знал, куда направляет руль.
Даже Руцкой, вице-президент при Ельцине, после Беловежья предлагал направить группу захвата и пресечь то, что сам Горби называет «тайной операцией по расчленению Союза». Но он заявил, что так нельзя. Что насилие в политике применяют только слабые и неуверенные в себе политики.
Только сам он об этом своём очередном предательстве не пишет – об этом рассказывал Руцкой.


Горбачёв пишет о том, что субъектом социальной модернизации должен быть гражданин, ставший активным участником социально-экономических процессов.
Правильно. Только именно он надругался в своё время над волей этих граждан, не желавших создания в стране псевдокооперативов, не хотевших разрушения СССР, веривших, что «перестройка» – это совершенствование советского общества и его движение вперёд – а не навязанное им разрушение страны и её ценностей, всего и вся.
Говорит Горбачёв о становлении гражданского общества. Тоже правильно. Только гражданское общество есть всегда. Но гражданское общество – это не его единомышленники, которых в стране ничтожно мало, а все граждане – большинство которых его действительно презирает.
И если он уважает гражданское общество – он должен был бы принять это презрение и признать, что оно заслужено.
Он всё ещё ругает Ельцина, виня его во всём том, что не получилось у него самого. Ельцина конечно есть за что ругать. Но только он – лишь закономерный результат действий Горбачёва. И при всей негативности роли Ельцина в истории России – она мрачна, но не в той степени, в которой мрачна роль его предшественника.
Ельцин всё же извинился перед страной за то горе, которое ей принёс. А Горбачев всё пытается доказать, что был прав – вот только все вокруг этого не поняли. Не заметили, не оценили.
Только в одном он прав на самом деле – в названии книги. Потому что пытаться доказывать свою правоту ему сегодня приходится уже не разрушенной им стране и её униженным им гражданам – а «наедине с собой».
В том, что он написал, чувствуется одиночество человека, испуганного не столько фактом этого одиночества – сколько тем, что давно уже сам боится признаться себе в своей вине. Хотя остатки совести сквозь напыщенные слова твердят: «Ты – виновен. Ты – преступник. Ты – Герострат».
И он пытается уговорить уже сам себя, своими обвинениями всех остальных твердя: «Это не я. Это не я…»
Он заканчивает книгу так:
«Судьба была щедрой ко мне, дав такой шанс. Редкий шанс. Даже зная наперёд обо всех трудностях – я бы не отказался от своего основного выбора – постараться изменить страну, какой я её застал, оказавшись на вершине власти. Без ценностей свободы, без идеи справедливости в политике и в жизни, без солидарности, без общепринятых моральных норм общество будет или тоталитарным, или авторитарным».
Он не знает, что слово «тоталитаризм» американская социологическая энциклопедия ещё в 1968 году признала не имеющим научного содержания. Не знает, что слово «авторитаризм» обозначает правление, где господствует меньшинство – то есть его правление, когда он своими решениями в интересах меньшинства разрушил страну и общество, в которых хотело жить большинство.
Да, история дала ему шанс. Но как бездарно он этот шанс использовал! Да, в 1985 году всё общество было за то, чтобы изменить положение дел – только оно хотело развития, идти вперёд и вверх. А он обрушил его назад и вниз.
И судя по последним абзацам книги – возникни такая возможность вновь, он бы вновь погубил свою страну и народ.
Просто, наверное, это не его страна и не его народ.
Он же – «почётный немец».
И он – творец «величайшей в истории геополитической катастрофы».

http://file-rf.ru/analitics/769

Референдум о сохранении СССР был назначен на 17 марта 1991г. Наша организация, Интердвижение Единство, отнеслась к нему как к последней мирной возможности доказать, что Молдавия из состава СССР выходить не хочет. За несколько месяцев до референдума наша организация «легла на дно». Прорумынские нацисты думали, что мы вообще прекратили своё существование, но это было сделано нами умышленно.

Горбачёв тогда издал двусмысленный указ: если руководство республик выступает против проведения референдума, то трудовые коллективы предприятий имеют право создавать участковые избирательные комиссии и сами его проводить. Референдум разрешалось проводить и в воинских частях, расположенных на территории республик.

Мы очень серьезно к этому готовились, причем тайно, иначе нам бы такой возможности не дали, вмешалась бы молдавская милиция и участки прекратили бы свое существование еще до открытия. Мы провели собрания трудовых коллективов на многих предприятиях. Где-то народ струсил, а где-то нет. Аэропорт, например, открыл несколько избирательных участков, завод «Мезон», Научно-исследовательские институты, каждый у себя. Один из этих НИИ был расположен на бульваре К. Маркса, дом 7, я еще вернусь к нему. Говорят: что знают двое, знает и свинья. А тут знало, в той ли иной степени, по крайней мере, несколько тысяч, но серьезной утечки информации не произошло. Председателем республиканской избирательной комиссии был Вилей Сергеевич Носов (лидер Интердвижения), а я - секретарем.
ЦК Компартии Молдавии очень серьезно препятствовал проведению референдума. То же делал и ЦК профсоюзов. На всех предприятиях и учреждениях были проведены партийные собрания, на них членам партии, а также и не членам, категорически не рекомендовалось участвовать в референдуме, это объяснялось возможными провокациями. Угрожали увольнением с работы и исключением из партии, и это играло свою роль. На некоторых из этих собраний я присутствовала, чтобы послушать.
Мы подготовили листовки. Они были размером в половину листа, на синей бумаге (самой дешевой, у нас всегда была проблема со средствами), текст был напечатан с двух сторон. На одной стороне призыв, четверостишие из стихотворения «Мужество» Анны Ахматовой (оно было написано 23 февраля 1942 г.):

Мы знаем, что ныне лежит на весах
И что совершается ныне.
Час мужества пробил на наших часах,
И мужество нас не покинет.

И далее шло строкой: ВСЕ НА РЕФЕРЕНДУМ! Это на самом деле был час мужества для нашей республики, особенно для города Кишинёва. На второй стороне был адрес избирательного участка, чтобы люди знали, куда идти, потому что голосование производилось не в традиционных местах. Воинские части тоже открыли у себя участки. Участков было, естественно, меньше, чем обычно.

Мы знали, что нас будут громить, и мы должны были их упредить. Я ездила от имени нашей организации в Москву, в комиссию по референдуму за СССР, и там добилась официального разрешения начать его на два дня раньше. Долго-долго объясняла им там всем, для чего нам это надо, в России совершенно не понимали, что у нас происходит. Я им объяснила, что если мы начнём 17-го, то нас попросту перебьют. И что нам нужен официальный документ, который бы разрешил провести референдум на два дня раньше, в противном случае он мог бы быть признан нелегитимным. Соответствующее письменное разрешение я получила. Я также попросила у них рации, тогда ещё не было мобильных телефонов, они были крайне удивлены:

- Зачем?
- Если у нас обрежут телефонную связь, то как же мы будем связываться между собой и с участками? Вы верьте нам, мы вернём!

Рации нам не дали. Они очень удивлялись:

- Как же вы готовитесь, так предусмотрительно!

Потом пару раций нам дал замполит полка МВД Иван Моторный, и они пригодились. Он дал нам и УАЗик.

Мы начали голосовать не 17-го марта, а 15-го. В ночь перед референдумом, с 14-го на 15 марта, в каждый почтовый ящик по республике положили нашу листовку. Я лично проводила инструктаж, чтобы к ним относились бережно, не больше одной в почтовый ящик - мы были бедной организаций, листовок у нас было мало. Лично составляла план, организовывала людей: кто куда и что разносит. Работа эта проводилась в обстановке особой секретности, в ней напрямую участвовало несколько сот человек и никто не предал!

Когда утром открылись избирательные участки, для прорумынских нацистов это был шок. Они знали, что Приднестровье и Гагаузия будут точно голосовать и заранее направили своих боевиков туда. Но они не ожидали, что начнёт голосовать Кишинёв, столица. 15-го марта в 8 часов утра потянулись голосовать в основном молдаване (кишинёвские молдаване почти все выступали за СССР, нацисты собирали своих сторонников в некоторых самых глухих сёлах и везли в города автобусами), русские почему-то ждали 17-го. Молдаване, мои соседи, объясняли мне это так:

- Вы, русские, не знаете румын, они непременно будут бить, надо проголосовать быстрее.

Поскольку избирательных участков было не так много, то очереди на каждый участок были как в своё время в Мавзолей Ленина в Москве. Власть растерялась, на передислокацию их боевиков ушло полтора дня и 16-го марта в середине дня началось побоище. Там не щадили никого, ни стариков, женщин.

Участок Карла Маркса-7, о котором я уже упоминала, громили семь раз, это происходило следующим образом. Вот мы догадываемся: идут боевики. Но у них же нет знаков различия, а как мы можем не пропустить их на избирательный участок? Мы пропускали всех, они скапливались внутри и окружали участок снаружи, и начиналась бойня. Для них самое главное было захватить урну с бюллетенями. Со списками было так – перед каждой женщиной был всего один лист. Когда он заполнялся, сзади подходили наши мужчины, забирали этот лист и прятали его в соответствующее убежище. Женщинам была дана инструкция: когда начнут громить, схватить этот единственный лист и бежать с ним, они так и делали.

Мужчины должны были сохранять урны и они бросались за них в бой. Было много покалеченных, с переломами, с пробитыми головами, причём властями было дано указание: в больницу пострадавших не принимать! Единственное место, куда их соглашались брать, был госпиталь МВД. Были открытые переломы, закрытые, черепно-мозговые травмы.

Я сама видела настрой людей – они шли в бой за Родину. Их били, а они изворачивались, лезли через забор, но прорывались чтобы проголосовать. Все понимали, что происходит. Мы добились, что бюллетени нигде им не достались, хотя что-то и порвали. Были и такие бюллетени, которые были залиты нашей кровью – членов избирательных комиссий. Так было на всех участках, за исключением таковых в воинских частях, туда боевики не врывались, но тех, кто туда шли, тоже избивали, не щадили никого.

На всех участках делали вид, что бюллетени свозятся к нам, в Дом офицеров, хотя на самом деле они вывозились в центральную избирательную комиссию в парашютно-десантный полк, это у нас удачно получилось. Мы находились в Доме офицеров на втором этаже в угловой комнате и прекрасно видели, что боевики собираются вокруг здания. Но у нас ничего при себе не было, все бюллетени и списки уже были в полку, где сидели наши люди и производили подсчёт.

Около Дома офицеров у нас стоял УАЗик. Мы должны были продолжать свою игру, а не просто тихо убежать. На участках нацисты продолжали бесчинствовать и мы должны были оттянуть их силы на себя. Нас там было шесть человек.

Ворота боевики взломали, они уже висели на заборах. Солдатик наш, шофер, спросил:

- Ну как же ехать? Я же их задавлю.

Я ему ответила:

- Разбегутся, дави!

И знаете, они действительно разбежались, мы на этом УАЗике прорвались сквозь их толпу. Потом петляли по городу, потому что нас догоняли на автомобилях и конечном счёте мы укрылись в военной комендатуре. Там просидели сутки, потому что на военную комендатуру они ещё не решались напасть. Но при нас, повторяю, ничего не было, все бюллетени и документы уже были в воинской части.

Потом мы тоже туда тоже приехали и помогали считать голоса членам избирательной комиссии. Я посмотрела: боже мой! За исключением женщин, которые удирали, практически все мужчины были с травмами, причём многие с серьёзными. Но они всё равно приехали, потому что могло что-то оказаться нелегитимным, если бы какой-то подписи не хватило. С перевязанными головами, руками, ногами люди приходили и считали бюллетени.

Поскольку мы оттянули в Кишинёве на себя все силы боевиков, то Бельцы, Кагул, Комрат, другие города и посёлки, а также всё Приднестровье смогли проголосовать свободно. В городе Сороки избирательного участка не было, там население в основном цыгане. Они все приехали в ближайшую воинскую часть, кажется, это были Бричаны. Я потом спросила у командира части:

- У вас населённый пункт небольшой, а проголосовавших много, в чём дело?
- Цыганский барон привёл цыган из Сорок, и он сказал: мы, цыгане, хотим жить в Советском Союзе и мы будем голосовать за него, у нас в Сороках голосовать негде.

Всего проголосовало около 60% от общей численности избирателей Молдавии, повторяю: не все смогли прорваться. Из них – 72% - за СССР. Власти подготовили свой хитрый ход – целую сеть ложных избирательных участков, куда люди бы пришли, а бюллетени были бы потом уничтожены. Но они готовили их к 17-му числу, когда все уже проголосовали, да и народ туда уже не пошёл, потому что за два дня все уже усвоили, где голосуют на самом деле. Кроме того, все верили нашим листовкам, Интердвижение уважали. Всё было по-честному, по 2-3 раза никто не голосовал. Мы всё отправили в Москву.
Через несколько дней после проведения референдума мне сообщили, что во Дворце культуры в Приднестровье будет проводиться собрание с участием активистов, на котором будет присутствовать Еремей – председатель ЦК профсоюзов республики. Мы понимали, что речь пойдёт о референдуме и дружно туда поехали. Члены избирательных комиссий Кишинёва заняли первый ряд, частично второй-третий.

Выступает Еремей:

- Товарищи, мы, ЦК профсоюзов и ЦК компартии, в таких сложных условиях, с таким противодействием, провели в Кишинёве референдум. Вы знаете, что там было, что там творилось!

И продолжает рассказывать то, о чём я говорила выше. В первый момент мы оторопели. Потом я встала, долго стояла у микрофона - мне его не хотели включать. Потом я сказала:

- Господин Еремей! Насколько мне известно, ни ЦК партии, ни ЦК профсоюзов не только сами не участвовали в референдуме, но и препятствовали его проведению, причём очень активно.

- Нет! Да вообще, кто вы такая? Вы лжёте!

- Хорошо. Тогда назовите мне номер избирательного участка и его адрес, на котором голосовали лично вы. Причём учтите: в первых рядах сидят все члены избирательных комиссий Кишинёва. И если вы солжёте, вас тут же поставят на место.

Он начал возмущаться, зафыркал и ушёл. Я сказала, обращаясь ко всем - там были тираспольские активисты, рабочий комитет Бендер, руководство Приднестровья:

- Вы видите, товарищи, он не может назвать участок, на котором голосовал, потому, что не голосовал совсем.

Я рассказала, как они предупреждали, что те, кто придёт на референдум, будет уволен с работы. В те времена уже быть уволенным с работы было уже очень серьёзно, русскоязычных увольняли запросто.
Через неделю, когда мы приехали по какому-то вопросу в Приднестровье, у нас был включён телевизор. Выступает Горбачев и заявляет: Молдавия участия в референдуме не принимала! Вы можете себе представить, что это было?

До России тогда информация, что у нас творилось, не доходила, Интернета тогда не было, в центральных московских СМИ царила строжайшая цензура.

В заключении хочу сказать, что все бюллетени голосования, с протоколами, подписями и печатями о якобы «несостоявшемся», согласно Горбачеву, референдуме сегодня хранятся за пределами Молдавии в тайнике. Они ждут своего часа, лучших времён – это юридические документы страшной взрывной силы. Повторяю: там есть бюллетени в бурых пятнах, пусть будущие историки знают, что пятна эти - наша кровь…

На снимке: Беспорядки в Кишиневе в день проведения всесоюзного референдума 17 марта 1991 года.



http://www.forum.md/Themes/wonderful/558834/1

Прежде всего, нам надо вспомнить о том, что Молдавская государственность была восстановлена вовсе не в августе 1991 года, а в августе 1940 года, когда на территории освобождённой от румынских оккупантов Бессарабии была создана Молдавская ССР, обретшая свою Конституцию, свои государственный Флаг, Герб и Гимн, что именно тогда молдавский народ стал государственной нацией, обретшей суверенитет в августе 1991 года.

Это было бы абсолютно невозможным, если бы Советский и народ и Советская Армия не разгромила нацизм, не спасли от рабства молдавский народ, принеся на землю Молдовы освобождение и мир.

Документы свидетельствуют о том, что румынско-фашистские войска истребили в Молдове свыше 300 тысяч граждан, свыше 147 тысяч человек угнали в фашистское рабство, разрушили 1037 промышленных предприятий, 45% жилого фонда, 600 школ, сотни культурно-просветительских и других учреждений. Было уничтожено около 30 тысяч гектаров садов и виноградников. Сумма ущерба, причиненного народному хозяйству и населению Молдовы, составила около 15 миллиардов рублей (в ценах 1944 года).

Эти же документы, а также живые свидетели тех лет, показывают, что сразу же после освобождения Молдовы началось восстановление её народного хозяйства. Уже к 1949 году объем промышленной продукции в МССР превысил довоенный уровень. Были восстановлены или построены заново сотни промышленных предприятий, больниц, школ и других учреждений.

Молдавская ССР превратилась в развитую индустриально-аграрную страну. За послевоенные годы в Молдове вступили в строй 162 крупных промышленных предприятия, том числе Дубоссарская ГЭС, Кишиневская ТЭЦ, Рыбницкий цементный завод, Молдавский металлургический завод, 9 сахарных заводов, шелкоткацкий комбинат в Бендерах, несколько консервных заводов, электромеханический завод в Кишиневе, завод «Микропровод» в Бендерах, тракторный завод в Кишиневе и многие другие промышленные объекты.

По статистическим данным на 1990 год доля промышленности в экономике Молдавской ССР была равна 37% (для примера, в РСФСР – 48%).

В структуре промышленного производства в Молдавской ССР около 3% приходилось на топливно-энергетическую промышленность (по СССР – 10%), на металлургию – 2% (по СССР – 9%), на химическую промышленность – 7% (по СССР – 11%), на промышленность строительных материалов – 4 (по СССР – 4%), на легкую промышленность – 23% (по СССР – 14%), на пищевую промышленность – 34% (по СССР – 15%), на прочие отрасли – 7% (по СССР – 7%).

В 1990 году в расчете на 1000 человек в Молдавской ССР производилось тракторов – 2,3 шт. (по СССР – 1,7), цемента – 524 кг (по СССР – 475 кг.), консервов – 416 банок (по СССР – 71 банка), сахара – 66 кг. (по СССР – 30 кг.), обуви – 6 пар (по СССР – 3 пары), хлопчатобумажных тканей – 40 кв. метров (по СССР – 27,5 кв. метров), шелковых тканей – 12 кв.метров (по СССР – 7,5 кв.метров).

Производство потребительских товаров в Молдавской ССР в процентах по сравнению со средним уровнем их производства в целом по СССР в 1990 году составило: продовольственных товаров – 120%, алкогольных напитков – 115%, непродовольственных товаров – 115%, товаров легкой промышленности – 170%.

Доля сельского хозяйства в Молдавской ССР в 1990 году составляла 36% (по СССР в целом – 27%).

В 1990 году производство электроэнергии в Молдавской ССР составило 15,7 млрд. кВт-часов, собственное потребление – 11,6 млрд. кВт-часов, а на экспорт – в Болгарию и Румынию – было направлено 3,0 млрд. кВт-часов.

Не правда ли, насколько разительны отличия этих «памятников советской оккупации» (если пользоваться терминологией Михая Гимпу и ему подобных воинствующих русофобов и антикоммунистов) от всего того, что оставили после себя на молдавской земле «румынские братья-освободители»!?

Разве они сами – Гимпу и ему подобные - не жили в то время и не видели, как на пепелище, оставленном после себя румынскими оккупантами, Молдова быстро превращалась в цветущий край, в сад и огород Советского Союза? Или они уже тогда страдали политической «куриной слепотой» и потому не видели всё то, что видели миллионы их соотечественников?

А ведь, наряду с быстрым ростом пищевой и легкой промышленности, в 70 – 80-е годы ХХ века в Молдавской ССР быстро развивались новые для неё отрасли — машиностроение, приборостроение, электротехническая.

Численность рабочих и служащих в Молдавской ССР возросла с 93 тысяч человек в 1940 году до 815 тысяч в 1985 году. Изделия промышленности Молдовы экспортировались более чем в 40 стран. По сбору винограда Молдова занимала 1-е место в СССР. Росло благосостояние народа, более половины населения республики получили к 1990 году новые благоустроенные квартиры.

В Молдавской ССР действовали 53 научных учреждения. В 1961 году была создана Академия наук МССР. В республике издавались 59 газет и 54 журнала.

Молдавия в составе СССР достигла высочайшего социально-экономического развития. Кстати, говоря о «тяготах советской оккупации», Михаилу Гимпу и прочим хулителям советской эпохи не помешало бы вспомнить о том, что МССР находилась в привилегированном положении по сравнению с другими советскими республиками, как наиболее пострадавшая в годы войны.

Например, за 1 тонну произведенной сельскохозяйственной продукции молдавский колхозник получал больше, чем российский. Если в РС ФСР союзный центр покупал 1 тонну молока по 390 рублей, то в Молдавской ССР - по 920 рублей, а 1 тонну говяжьего мяса — по 2400 рублей и по 1100 рублей соответственно.

Следовало бы вспомнить всем «клеветникам России» и СССР также о том, что большую часть молдавской продовольственной продукции закупала Россия, причем её убытки (то есть косвенные дотации, предоставленные Молдавской ССР со стороны Российской СФСР), превышали ежегодно 250 - 300 млн. рублей. В период же 1989-1990 г.г. годов эти косвенные дотации составили около 1 миллиарда рублей.

Курс на создание на территории нашей республики многих предприятий республиканского и особенно союзного подчинения превратил Молдавию из аграрной в индустриально-аграрную территорию. Под конец столь ненавистной Михаю Гимпу и прочим русофобам советской эпохи доля промышленной продукции в Молдавской ССР в два раза (!) превышала долю сельскохозяйственной продукции. Из 18,5 млрд. рублей ВВП около 10,5 млрд. в 1987 году приходилось на промышленность и только 4,5 млрд. на сельское хозяйство.

Если и после приведенных выше – не только документально подтвержденных, но и признанных всеми проживающими в Молдове людьми – фактов Михай Гимпу, Дорин Киртоакэ, Виталия Павличенко, Николай Дабижа и прочие русофобы и хулители советской эпохи» во власти и в оппозиции продолжают называть те славные времена «советской оккупацией», подсчитывать мнимый «ущерб», якобы нанесенный ею молдавскому народу и требовать от России, как правопреемницы СССР, какой-то компенсации за него, то здесь, действительно, ничего не поделаешь – эти люди тяжело больны амнезией совести, а потому спорить с ними совершенно бесполезно.


Памятники "советской оккупации"







Читать далее...

Дми́трий Константи́нович Кантеми́р (рум. Dimitrie Cantemir, 26 октября 1673, Молдавское княжество — 21 августа (1 сентября) 1723, поместье Дмитровка Орловской провинции Харьковской губернии, Российская империя) — молдавский и российский государственный деятель и учёный. Господарь Молдавского княжества (1693, 1710—1711). Его среднерусское поместье Дмитровка выросло в современный город Дмитровск.

Биография

Дмитрий Кантемир родился в молдавском селе Силиштень (Silişteni; ныне жудец Васлуй, Румыния) в семье господаря Константина Кантемира. Пробыв в качестве заложника в Константинополе с 1687 по 1691 год, Кантемир изучил турецкий и персидский языки, благодаря чему занимал впоследствии в Порте высокие должности. Занимался также историей, архитектурой, философией, математикой, составлял описания Молдавии и Турции. В 1710 году, во время войны Турции с Россией, Дмитрий Кантемир был назначен молдавским князем и должен был принять участие в военных действиях. Надежды, возлагавшиеся турецким двором на Кантемира, свидетельствуют об его умении скрывать замыслы. Ещё в Константинополе он связался с русскими дипломатами и оказывал содействие послу Толстому.

«Князь Димитрий был средняго росту, более сух, нежели толст. Вид имел приятный и речь тихую, ласковую и разумную. Вставал он обыкновенно в пять часов по утру и, выкурив трубку табаку, пил кофе по турецкому обыкновению; напоследок в кабинете своем упражнялся в науках до полудни; сие было часом его обеда. В столе любимое его кушанье – цыплята, изготовленные с щавелем. Он не пил никогда цельнаго вина с тех пор, как случилось ему быть больну две недели от излишества онаго: сей случай вселил в него омерзение к питию. Он имел привычку несколько спать после обеда, потом возвращался паки к учению до семи часов. Тогда он входил в домашния свои дела и надзирал над своим семейством. Он ужинал с оным в десять часов и ложился в полночь. В последовании, будучи сделан членом сената, находил себя обязанным переменить образ жизни...» Майков Л. Княжна Мария Кантемирова // Русская старина, 1897. – Т. 89. - № 1. – С. 49-69

Недовольный визирем и желая избавить свою страну от турецкого ига, Кантемир 13 апреля 1711 года в Луцке заключил с Петром Великим трактат (см. Луцкий договор), обязуясь сообщать ему о турецких делах. Договор содержал 17 пунктов и в основных положениях повторял соглашение, подписанное митрополитом Гедеоном в 1656 году. Молдавское княжество должно было вступить в русское подданство, сохраняя статус независимого, суверенного государства и прежних обычаев внутри страны. Сохранялись и привилегии молдавских бояр. Господарский престол закреплялся за династией Кантемиров. Молдавскому княжеству возвращались земли, захваченные Турцией и превращённые в райи, страна освобождалась от турецкой дани. Договор после обнародования встретил поддержку всего молдавского населения. Лишь небольшая группа бояр была против разрыва с Турцией. Договор Кантемира был выгоден для Молдавии, так как в случае его претворения в жизнь страна освобождалась от турецкого гнёта, отделялась от движущейся к упадку Турции и присоединялась к находящейся в то время на подъёме России.

С армией, которую возглавлял фельдмаршал Шереметев, в Молдавию отправился лично царь Пётр I. На реке Прут, примерно в 75 км к югу от Ясс, 38-тысячная русская армия была прижата к правому берегу союзными 120-тысячной турецкой армией и 70-тысячной конницей крымских татар. Решительное сопротивление русских заставило турецкого командующего заключить мирное соглашение, по которому русская армия вырвалась из безнадёжного окружения ценой уступки Турции ранее завоёванного в 1696 году Азова и побережья Азовского моря. Молдавия оставалась под турецким гнётом.

По окончании Прутского похода Дмитрий Кантемир с 1000 молдавских бояр прибыл в Россию и получил княжеское достоинство Российской империи с титулом светлости, значительную пенсию, обширные имения в нынешней орловской области и право жизни и смерти над прибывшими с ним в Россию молдаванами. Во время похода Петра в Персию Кантемир управлял походной канцелярией царя и составлял разные воззвания и манифесты к жителям Персии. Оставил двух дочерей и четырёх сыновей. Одна из его дочерей, Мария Кантемир, сделалась любовницей Петра I и вынашивала его сына, так что шли разговоры о замене ею Екатерины, но мальчик не выжил.

Для своего времени Дмитрий Кантемир был весьма образованным человеком; кроме турецкого и персидского языков, он знал арабский, греческий, латинский, итальянский, русский, молдавский и французский языки. В России Дмитрий Кантемир продолжил свои научные изыскания, которые начал задолго до этого. Почти все труды Кантемира написаны в России, и на них оказали большое влияние петровские реформы. Д. Кантемир участвовал в переговорах Петра I с Шаухалом Адиль-Герем Тарковским в качестве перводчика. Заслуга Д. Кантемира и в том, что именно он впервые в 1722 г. осуществил латинский перевод "Дербент-наме" и ввел этот труд кумыкского летописца в научный оборот. Дмитрий Кантемир — автор ряда исторических («Историческое, географическое и политическое описание Молдавии», «Хроника стародавности романо-молдо-влахов», «История возвышения и упадка Оттоманской империи») и философских («Метафизика», «Иероглифическая история», «Верховный суд или спор мудреца с миром или тяжба души с телом») работ. Кантемир — автор сочинений «Диван…», «Жизнеописание Константина Кантемира», «Иероглифическая история» и других. После 1711 года научные интересы Кантемира были обращены к истории. Научная деятельность Кантемира была высоко оценена современниками: он был избран членом Берлинской академии наук.

Супруги

Кассандра Щербатовна (Сергеевна) Кантакузен (1682—11 мая 1713, Москва)
с 14 января 1717 — Анастасия Ивановна Трубецкая (1700—1755)

Дети

Дмитрий умер в 1758.
Мария (1700—1754), Отличалась необычайной красотой. Ходили слухи о том, что Петр I после скандала с Монсом собирался развестись с Екатериной и жениться на Марии Кантемир. Сразу по воцарении Екатерина удалила соперницу в южные деревни,
Шербан (170?—1780), бригадир. Супруга Авдотья Моисеевна Алфимова. Дочь — Елена (1744 — ?). Владел участком в Трёхсвятительском переулке в Москве. Похоронен в Донском монастыре в Москве.
Матвей (1703—1771), капитан-поручик лейб-гвардии Преображенского полка, с 1734 года был женат на княжне Аграфене Яковлевне Лобановой-Ростовской (1708 (1704?)—1772), дочери Я. И. Лобанова-Ростовского.
Константин (1703—1747). Жена (с 1724) — кнж. Анастасия Дмитриевна Голицына (1698—1746), дочь Дмитрия Михайловича Голицына и Анны Яковлевны Одоевской. Брак бездетный,
Смарагда (1703—1719)
Антиох (1708—1744)
Екатерина-Смарагда (1720—1761) — младшая дочь от брака с Анастасией Ивановной Трубецкой, известная красавица своего времени и супруга (c 6 ноября 1751) Дмитрия Михайловича Голицына. В 1757 открыла модный салон в Париже, который содержала до самой смерти. Сама будучи бесплодной, стояла у истоков акушерского дела в России. В память о любимой супруге, которую он пережил на 30 лет, Дмитрий Михайлович завещал построить Голицынскую больницу, в вестибюле которой долгое время висел её большой парадный портрет работы Ван Лоо.

Братья Матвей, Константин и Сергей владели усадьбой в Чёрной грязи (будущее Царицыно)

из письма Екатерины II своему постоянному корреспонденту в Париж: «…В один прекрасный день ее величество изволила выехать на большую дорогу, которая ведет из Москвы в Каширу. Дорога привела к огромному пруду, рядом с которым был еще пруд больше и живописнее, и этот пруд принадлежал не ее величеству, а соседу ея, князю Кантемиру. К второму пруду примыкал еще третий с извилистыми берегами. Вот гуляющие, направляясь от одного пруда к другому, то пешком, то на лошадях, на расстоянии семи верст от коломенского, начинают завидовать чужому имению, хозяин которого, старик за 70 лет, совершенно равнодушен и к водам, и ко всем живописным видам». Императрице настолько понравился ландшафт местности и само ее расположение, что она тут же принимает решение о покупке. Купчая была оформлена 18 мая 1775 года. Цена, назначенная Сергеем Кантемиром, составила 20 тысяч рублей, но щедрая императрица платит ему целых 25 тысяч, так она очарована этими местами. «Мое новое владение я назвала Царицыным и, по общему мнению, это сущий рай. На Коломенское никто теперь и смотреть не хочет. Видите, каков свет! Еще не так давно все восхищались местоположением Коломенского, а теперь все предпочитают ему новооткрытое поместье.»

Литературные труды Д. Кантемира

D. Cantemir. Sacro sanctae scientiac indepingibili imagro. Рукопись на латинском языке хранится в Отделе рукописей Государственной библиотеки СССР имени В. И. Ленина.
D. Cantemir. Compendiolum universae logices institutiones. Рукопись на латинском языке хранится в Центральном государственном архиве древних актов, фонд 181, дело 1329 (Москва).
Кантемир Д. К. Книга Систима, или Состояние мухаммеданския религии. СПб., 1722.
Demetrii Cantemirii. Principis Moldaviae. Petropoli, 1727 (Димитрий Кантемир «Описание Молдавии»)

Другие издания этого же труда:

- «Димитрия Кантемира, бывшего князя в Молдавии, историческое, географическое и политическое описание Молдавии с жизнью сочинителя». С немецкого переложения перевел Василий Левшин. Москва. В университетской типографии у Н. Новикова, 1789.
- Скрисоаре Молдовей де Димитрие Кантемир домнул ей... Монастире Нямцул ла анул 1825.
- Operele principelui Demetriu Cantemiru. Descriptio Moldaviae. Buc., 1872
- Димитрий Кантемир «Описание Молдавии». Перевод с латинского Л. Панкратьева. Кишинев, «Картя молдовеняскэ», 1973.

Д. Кантемир История иероглификэ. Кишинэу, 1957. Рукопись на молдавском языке. Москва. Главное архивное управление. Архив древних актов, фонд 181, дело 1419.
D. Cantemir. Anatationes increraenta et decrementa Aulae Othomanical. Рукопись на латинском языке хранится в Институте востоковедения РАН. Сектор восточных рукописей, фонд 25, дело 5/1084; 6/1085.
Д. Кантемир. Хроникул векимей а романо-молдо-влахилор. Рукопись на молдавском языке хранится в Москве. Главное архивное управление. Архив древних актов, фонд 181, дело 1420.
10 Д. Кантемир. Книга системы или о состоянии мухаммеданской религии. СПб., 1722.
Д. Кантемир. Дескриеря Молдовей, Кишинэу, 1957.

Источник: http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%97%D0%B0%D0%B3%D0%BB%D0%B0%D0%B2%D0%BD%D0%B0%D1%8F_%D1%81%D1%82%D1%80%D0%B0%D0%BD%D0%B8%D1%86%D0%B0

Румы́нская револю́ция 1989 го́да (рум. Revoluţia română din 1989) — антикоммунистическое восстание, приведшее к свержению правительства президента Социалистической республики Румынии Николае Чаушеску.

История

Румыния является единственной страной Восточной Европы, где социалистический режим был свергнут в результате народного восстания, а бывший лидер был казнён.

Волнения в Тимишоаре

16 декабря начались волнения в Тимишоаре, вызванные смещением со своего поста и выселением из дома диссидента пастора Ласло Тёкеша, венгра по национальности, антикоммуниста и одного из руководителей сепаратистского движения, выступавшего за «полную этническую автономию» нескольких районов со значительной долей венгерского населения. Тёкеш был обвинён в «разжигании межнациональной розни» и деятельности вразрез с интересами государства, поскольку передавал информацию о положении дел с правами человека в Румынии за рубеж. Прихожане-венгры встали на защиту пастора, и вскоре число митингующих возросло до нескольких тысяч; на этом этапе первый повод был совсем забыт, и в ход пошли антикоммунистические и антиправительственные лозунги. После первых репрессивных акций правоохранительных органов начались погромы отделений коммунистической партии. Подавить выступление было поручено министру обороны генералу Василе Милю, но он отказался ввести в город войска. Это стоило ему жизни. Его место занял генерал Виктор Стэнкулеску. В ночь с 16 на 17 декабря в город всё же были введены войска и подразделения «Секуритате», применившие вначале спецтехнику, включая водомёты, а затем, по заявлениям восставших, открывшие огонь на поражение. Точное количество жертв осталось неизвестным. Известно, однако, что в качестве жертв были предъявлены умершие от естественных причин, находившиеся в городских моргах, за плату похищавшиеся санитарами.

Митинги в Бухаресте

17 декабря в Бухаресте власти устроили митинг в свою поддержку, однако в ходе него неизвестными лицами был произведен взрыв в толпе присутствующих, после чего митинг вылился в антиправительственные выступления, которые переросли в столкновения с милицией. В город были введены войска. В этот же день рабочие Тимишоары захватили фабрики и заводы в своём городе. Волна антиправительственных выступлений прокатилась по всей стране. 22 декабря радио объявило, что министр обороны Василе Миля покончил с собой, но практически сразу стало известно, что он был убит за отказ стрелять по демонстрантам. Это убийство всколыхнуло генералов и армия стала против Чаушеску. Демонстранты совместно с войсками заняли телецентр в Бухаресте и объявили «Братья румыны! Диктатура пала!».
Бегство Чаушеску

22 декабря в полдень Чаушеску вместе с женой, двумя соратниками Эмилем Бобу и Маней Мэнеску и двумя агентами Секуритате бежал из Бухареста на вертолёте, приземлившемся на крыше здания ЦК. Однако вскоре стало ясно, что бежать из страны не удастся, поскольку в воздух были подняты перехватчики-истребители. Пилот вертолёта высадил супругов Чаушеску неподалёку от города Тырговиште, где они захватили один попутный автомобиль, приказав водителю ехать вперёд. Они добрались до Тырговиште, где их ждал отнюдь не радушный приём — рабочие местного предприятия встретили их машину градом камней, а в здание местного комитета партии их не пустили. В тот же день вечером президентская чета была задержана военными.

Дальнейшие события

В ночь с 22 на 23 декабря по всей стране начались столкновения армии и повстанцев с сотрудниками «Секуритате», но центром боёв стала столица. Спецподразделения службы безопасности выполняли приказ уже арестованного диктатора. Особо сильные бои разгорелись за здание Государственного совета (где укрепились бойцы «Секуритате») и за здание телецентра (где укрепились повстанцы). 24 декабря сопротивление «Секуритате» начало постепенно спадать, и 25 декабря бои в городе почти прекратились. 25 декабря Чаушеску был осуждён специальным военным трибуналом и приговорён к смертной казни, причём, несмотря на то, что обвиняемым было предоставлено 10 дней для подачи апелляции, в тот же день он был расстрелян вместе с женой Еленой.

Власть перешла к Фронту национального спасения, укомплектованному в основном опальными партийными функционерами во главе с Ионом Илиеску.

В книге «Битлы перестройки» приводится утверждение о том, что «в СССР от Любимова вся страна узнала о крушении режима Чаушеску в Румынии, раньше, чем руководство информационных агентств и члены ЦК КПСС».
Библиография

Вахрамеев А. В., Шмелёв Б. А. Что происходит в странах Центральной и Юго-восточной Европы? М.: Знание, 1991.
История Румынии. М., 2005.
Гордиенко А. Н. Войны второй половины ХХ века. Мн., 1998.

Фильмография

Брандштеттер С. «Революция по заказу. Шах и мат семье Чаушеску», 2004.

Источник: wikipedia

Надписи на этой карте сделаны не по-русски, а на латыни, карта создана румынскими историками. Подписи Сталина на этой карте не замечено. Так какие же народы проживали на территории нынешних Румынии и Молдовы в далёкие времена расцвета Римской империи?

Когда римляне достигли наибольшего могущества, они захватили огромные пространства не только в Европе, но и в Азии, и в Африке. Одним из приобретений римлян в Европе стала провинция Дакия, созданная на территории завоёванного народа даков. Римские легионеры убили всех мужчин - даков, а женщин взяли себе в жёны. Не следует думать, что легионерами были исключительно жители Рима. Рим был столицей, а римское войско составляли все граждане Римской Республики, среди которых были не только выходцы из Рима, но и представители всех варварских племён Южной Европы, Передней Азии и Северной Африки.

Впоследствии римская провинция Дакия была разделена на три провинции. Все они находились на территории нынешней Румынии. Восточнее трёх дакийских провинций расположена Нижняя Мёзия, бывшая в то время римской провинцией, а сейчас её территория также является частью румынии.

За границей Римской империи находились племена свободных даков, незавоёванных римлянами, племена карпов, бастарнов, тирагетов, сарматов, роксоланов. Большинство из этих племён проживали на территории, где впоследствии появилось Молдавское княжество. Только очень маленькая часть современной Молдовы ненадолго попала в зону римского завоевания. Это самый крайний юг Республики Молдова.

Начиная с 15 века молдавская интеллигенция и духовенство и воеводы многократно просила руководство Российской империи о присоединении Молдавского княжества к России. Такого мнения придерживается известный молдавский историк, доктор исторических наук, автор учебника "История Молдовы" и молдавско-румынского словаря Василий Стати:

"Пусть некоторые используют термин "аннексия" в описании событий вхождения Бессарабии в состав России, но есть тысячи доказательств когда молдавские дворяне, духовенство и даже воеводы в период с 15 века до начала 19 века, просили Россию присоединить Молдову, освободить её. Связано это было также и с желанием воссоединить православную церковь, так как молдаване были со всех сторон окружены католиками и мусульманами. В то время молдаване даже не видели другого выхода, единственным выходом было присоединение к России. Это было нормально и естественно. Последнее обращение было датировано 1808 годом, когда русская армия уже 2 года была на этой территории. Это было связано с тем, что молдавскому народу понравилось как поступила Россия в отношении Грузии, присоединив её", - рассказал Василий, ссылаясь на исторические факты.

В прямом эфире телеканала TV7 он также отметил, что разговоры о якобы "оккупации" Бессарабии Россией появились лишь спустя более 100 лет после событий 1812 года: "Дату 1812 года впервые назвали оккупацией только спустя 106 лет, в 1918 году, когда соответствующее учение появилось в кругах румынских историков".

Историк также отметил, что даже после образования Румынии, историки этой страны описывали присоединение Бессарабии к России как добровольное и оккупацией не считали: "В 1917 году, когда Румыния была на пороге очередного краха, в Бухаресте вышла самая искренняя документальная работа Николая Йорги, в которой он ссылаясь на другие документы пишет, что несмотря на то, что Пруто-Днестровская Молдова давно является частью России, для молдавского народа это было несомненное освобождение. Они этого хотели".

После создания Молдавской демократической республики в Бессарабии воцарился хаос. Разные населённые пункты признавали разную власть — Российскую республику, Советскую Россию, молдавскую, украинскую, власть Одесской республики, советской Бессарабии. В отдельных регионах Бессарабии и Буджака власти не было совсем. На управление юго-востоком Бессарабии и украинским Херсоном претендовал Румчерод, в исполкоме которого заседали большевики и левые эсеры. Румчероду также подчинялись все революционно настроенные войска региона, что осложняло положение в МДР. Российские войска, входившие в Румынский фронт, перешли на сторону Украинской Народной Республики. Командование этих войск старалось искоренить любые проявления большевизма в их рядах. Румчерод старался воспрепятствовать этому и вёл военные действия против частей бывшего Румынского фронта. Таким образом, на территории МДР велась война двух сил, не имевших никакого отношения к республике.

В этих условиях лидеры Сфатул Цэрий начали вести переговоры с румынским правительством о введении войск в Молдавию. Сведения об этих переговорах просочились в прессу, что вызвало массовый протест населения. Не дожидаясь завершения переговоров 7 декабря 1917 года под предлогом закупки продовольствия два полка румынской армии пересекли Прут, заняли Леово и несколько приграничных сёл. Большевики Кишинёвского гарнизона смогли выставить заслон румынским войскам, а революционно настроенные солдаты взяли под контроль приграничную станцию Унгены.

После этих событий 20 декабря в Кишинёве и других городах были распространены прокламации, направленные против Сфатул Цэрий и обвиняющие его в продаже Бессарабии Румынии. Правительство МДР отвергало эти обвинения. 21 декабря в «Бессарабской жизни» была опубликована информация, что «сёла Погэнешть, Сарата Рэзешть и Войнешть окружены румынскими армиями, которые стреляют по населению». Резолюции, выражавшие протест против ввода румынских войск, опубликовали многие общественные организации, включая крестьянские съезды Хотинского и Бельцского уездов, второй съезд Румчерода и другие.

28 декабря 1917 года на заседании Сфатул Цэрий в Крестьянской фракции П. Ерхан поставил на голосование вопрос о необходимости ввода румынских войск «для борьбы с анархией, охраны продовольственных складов, железных дорог и заключения иностранного займа». Это предложение было принято большинством голосов (38). Военный министр МДР Г. Пынтя заявил:

"…молдавское население, и в особенности солдаты-молдаване, были возбуждены и разгневаны тем, что придут румыны, чтобы отобрать у них землю, добытую в результате революции, и свободы, завоёванные после века страданий…"

В тот же день в Кишинёве начал работу фронтотдел Румчерода, деятельность которого была направлена на подготовку сопротивления румынским войскам, которые готовились к вводу в Бессарабию.

Обострение ситуации

"Товарищи! Наступила грозная минута! Все бедняки: молдаване, украинцы, великороссы, евреи, поляки и другие национальности, сплотитесь друг с другом от мала до велика; станьте грозной стеной на защиту земли и воли…"
Из революционного воззвания, январь 1918

В первых числах января румынские войска перешли молдавскую границу и заняли города Болград, Кагул, Леово, Унгены и несколько сёл. 6 января 1918 года была предпринята попытка войти в Кишинёв со стороны Раздельной отрядом трансильванцев. Против них выступили части фронтотдела Румчерода и молдавские отряды, которые были отправлены на поддержку румынским войскам Советом Генеральных Директоров, но перешли на сторону большевиков. Они разоружили трансильванцев и отправили их в Одессу.

8 января румынские войска начали наступление на северные и южные районы Молдавской демократической республики. В ответ на это Бельцкий уездный совет крестьянских депутатов создал Революционный штаб по охране Бессарабии и красногвардейский отряд. Также был создан Революционный Комитет спасения Молдавской республики, состоявший из представителей Советов Кишинёва, Бендер, Тирасполя и Молдавского солдатского комитета полуострова Крым. Но силы были неравными, и после нескольких дней кровопролитных боёв революционный штаб покинул Кишинёв, 13 января его заняли румынские войска. 10 января в Аккермане состоялся Съезд Придунайских земств и самоуправлений, на котором была осуждена политика Румынии по отношению к Бессарабии. В тот же день в Болграде проходил Солдатский съезд 6-й армии. Румынские войска застали 6-ю армию врасплох, поэтому им противостояло всего 800 человек. Вечером город был занят 2 500 румынскими бойцами. Несмотря на это, оставшиеся части 6-й армии скрылись в местных сёлах и вели локальные бои против румынской армии. В частности, отступление было проведено в направлении подконтрольного большевикам Аккермана и Маяков.


Власти Советской Украины и Советской России отреагировали на ввод румынских войск в Бессарабию тем, что порвали с ней все отношения. Так, в Москве был даже арестован, но затем отпущен и выслан румынский посол Диаманди. Таким образом, Румыния оказалась в состоянии войны с РСФСР и УССР. Украинская народная республика также выразила недовольство происходящим, и отправила в Румынию ноту с требованием прекратить продвижение румынских войск к Хотину.

15 января Сфатул Цэрий по инициативе И. Инкулеца провёл торжественное заседание в честь приёма румынского генерала Е. Броштяну. В своих заявлениях Сфатул Цэрий убеждал население, что румынские войска пришли лишь для борьбы с анархией и охраны железных дорог и складов. В то же время румынские войска занялись конфискацией имущества, ранее принадлежавшего Российской империи, за счёт чего надеялись поправить положение в послевоенной Румынии. Кроме имущества, конфискации подлежали продукты питания с продовольственных складов.

В это время север Молдавской демократической республики вплоть до Единец и Дондюшан был занят австро-венгерскими войсками, а четыре румынские дивизии, занявшие остальную часть Молдавии, предоставляли коридор для передислокации немецких войск в Одессу. В Кишинёве же начал работу Губернский крестьянский съезд, однако он был разогнан, а члены президиума — молдаване В. Рудьев, Которос, Прахницкий, И. Панцырь и украинец П. Чумаченко — были обвинены в антирумынизме и расстреляны по приказу коменданта Кишинёва Мовилэ.

Бои румынских войск с местным населением

21 января румынские войска предприняли попытку занять Измаил. Это крупный речной порт, а ранее также город уездного значения. В Измаиле в годы Первой мировой войны находилась база Дунайской флотилии. Матросы флотилии оказали румынским войскам сопротивление, их поддержали местные рабочие, которые сформировали отдельный отряд. Однако 22 января город попал под контроль Румынии, так как в Измаиле царила политическая неразбериха. С одной стороны, часть местных властей подчинялась МДР, с другой — Румчероду.

23 января после взятия румынами Измаила Румчерод официально объявил Румынии войну. Штаб Румчерода тогда находился в Одессе, ему подчинялась череда местных органов самоуправления в Бессарабии. Тем временем румынские войска продолжали наступление вглубь региона, и 25 января была занята Килия — также стратегически важный порт. После взятия Килии на Дунае начались масштабные бои между Дунайской флотилией и румынским флотом. Суда Дунайской флотилии предприняли попытку прорваться к Измаилу, но атака была отражена. В ответ румынские войска предприняли контрнаступление по воде. С 30 января все бои на Дунае сосредоточились вокруг Вилково. Наступление по суше было невозможно, так как город со всех сторон окружён плавнями, поэтому центральное место отводилось флоту. Оборону Вилково организовал анархист Анатолий Железняков, также известный как Железняк. Ему из Севастополя по морю были высланы подкрепления — 1000 человек. Вилково было взято румынами только в начале февраля, что позволило им начать наступление на Татарбунары.

Тем временем 22 января 1918 года министр П. Ерхан информировал Сфатул Цэрий, что Украинская народная республика провозгласила независимость. На заседании в ночь с 23 на 24 января в условиях дислокации на территории республики румынских войск Сфатул Цэрий провозгласил независимость. В декларации о независимости провозглашались демократические права и свободы, равенство народов, передача земли крестьянам и т. п. Тем временем крупные бои велись возле Белгорода-Днестровского. С 28 по 30 января в городе шли уличные бои между сторонниками Центральной Рады УНР и большевиками. В итоге город ненадолго попал под контроль большевиков. Тем временем население Молдавии продолжало активное сопротивление румынским войскам.

Обороной Бендер руководил бендерский штаб, возглавляемый Г. Борисовым (Старым), совместно с фронтотделом Румчерода. Первая попытка взять Бендеры была предпринята 29 января, но солдаты 5-го и 6-го Заамурских полков, рабочие отряды и ополченцы отстояли город. 2 февраля румынам удалось войти в город, но прибывшие из-за Днестра русские войска помогли рабочим отрядам и ополченцам выбить их из города. 7 февраля город всё-таки был взят. Румынские войска согнали возле здания паровозного депо около трёх тысяч человек, велели снять верхнюю одежду и целый день продержали на морозе. Около пятисот защитников города было расстреляно возле забора, который народ впоследствии назвал «Чёрным».

Тем временем румынская армия, заняв другие регионы Бессарабии, попыталась форсировать Днестр. Командующий группой войск Красной Армии на Украине М. Муравьёв быстро на это отреагировал, всего за сутки перебросив по железной дороге к Днестру 3000 своих бойцов. Он рассредоточил их вдоль всей реки, особенно крупная группировка находилась близ Бендер и Тирасполя. Ему помогала так называемая Особая Одесская армия, подчинявшаяся Одесской республике (но скоро ввиду своей малочисленности — эта армия была переименована в Тираспольский отряд). Румынские войска предприняли ещё одну попытку форсировать Днестр, но та провалилась. После этого было подписано перемирие, а вся Бессарабия оказалась подконтрольной Румынии.

Однако большевики создали Верховную коллегию российско-румынских дел, которая своими требованиями к румынам покинуть Бессарабию спровоцировала возобновление войны. Дело в том, что большевики опасались взятия румынскими войсками Одессы. Муравьёв требовал от одесситов и городского главы выделить ему 10 000 000 рублей для обеспечения военных действий. Румыны тем временем продолжали уничтожение соединений большевиков, нанеся им серьёзный удар у Рыбницы. Несмотря на это, Муравьёв внёс предложение начать контрнаступление на Молдавию и Румынию, начав с них свершение мировой революции. Однако большевики не имели достаточных сил для наступления, а Антанта начала давление на румынскую сторону с требованиями прекратить огонь, и 8 марта был подписан «Протокол ликвидации русско-румынского конфликта».

Под контролем большевиков оставался небольшой участок в Южной Бессарабии и крупный город Белгород-Днестровский. После взятия Татарбунар румынская армия смогла развернуть наступление на этот город и подконтрольный большевикам участок.

Во второй половине февраля советские войска разбили румынские части на линии Резина—Шолданешты и нанесли удар в районе Кицкан. Румынское правительство было вынуждено пойти на переговоры с Советской властью. Совместный протокол о ликвидации советско-румынского конфликта был подписан 5 марта румынской и 9 марта советской стороной. Соглашение состояло из девяти пунктов:

В течение двух месяцев румынские войска покидают Бессарабию и та возвращается под контроль российской стороны
Сразу после подписания договора обеспечение порядка в регионе и недопущение анархии переходит местной милиции, а не румынским войскам, как это планировала румынская сторона
Российская и румынская стороны обмениваются арестованными и пленниками
Румыния не будет предпринимать военных действий по отношению к местному населению и Красной Армии
Российская сторона должна предоставить Румынии излишек пищи, хранящейся на складах, после удовлетворения потребностей своих солдат
В случае непредвиденной ситуации румынские войска имеют право искать убежище на территории, подконтрольной Красной Армии
В случае совместных военных действий Красной Армии и румынских войск против третьей стороны (под ними подразумевались Центральные державы) между командованиями армиями должен быть установлен контакт
В случае возникновения новых противоречий российская и румынская сторона должны их уладить путём переговоров при посредничестве США, Великобритании и Франции

С советской стороны соглашение подписали Х. Раковский, М. Брашеван, В. Юдовский и М. Муравьёв, а с румынской — министр иностранных дел и председатель совета министров А. Авереску. Однако этому соглашению не суждено было вступить в силу. В результате боёв с контрреволюционными силами Красной Армии пришлось отдалиться от Днестра, а Румыния не выполнила своих обязательств и взяла курс на присоединение Бессарабии, опираясь на поддержку крупных земельных собственников и политиков из Сфатул Цэрий.

На следующий день после подписания договора о прекращении огня Румыния порвала соглашение и заняла Белгород-Днестровский. Это обострило ситуацию вокруг Одессы, так как теперь Румыния полностью контролировала Бессарабию. Огонь постепенно сошёл на нет только к концу марта.

Присоединение к Румынии

В марте 1918 года был опубликован проект конституции МДР, разработанный группой молдавских юристов. Он предусматривал в частности, что «Молдавская республика составляет независимое и неделимое государство, чья территория не может быть отчуждена», хотя реально МДР контролировала только часть своей территории.

Руководители Сфатул Цэрий И. Инкулец и Д. Чугуряну предприняли несколько поездок в Яссы с целью консультации по вопросу объединения Бессарабии с Румынией с румынским правительством, находившимся в этом городе, так как Бухарест был оккупирован немецкими войсками. В результате переговоров был разработан план, согласно которому вопрос о присоединении должен решаться Сфатул Цэрий, а не референдумом, и после присоединения Бессарабия сохранит статус провинциальной автономии, Сфатул Цэрий останется высшим органом власти и будет избираться всенародным голосованием.

27 марта 1918 года состоялось историческое заседание Сфатул Цэрий. На нём был поставлен вопрос об объединении Бессарабии с Румынией. Во время голосования здание, где заседал Сфатул Цэрий было окружено румынскими войсками с пулемётами, на самом голосовании присутствовали румынские военные власти. Представители немецкого, болгарского и гагаузского меньшинств заявили, что в этом вопросе воздерживаются от голосования, а также объявили голосование незаконным. Представитель крестьянской фракции В. Цыганко и представитель Русской культурной лиги А. Грекулов заявили, что вопрос объединения можно решить только путём всенародного референдума. Однако к их аргументам не прислушались, и было проведено открытое поимённое голосование. За присоединение проголосовало 86 депутатов, против — 3, воздержались — 36, отсутствовали на заседании — 13.

В регионе начались массовые забастовки и восстания. В апреле бастовали кишинёвские железнодорожники, в мае-июне железнодорожники всей Бессарабии. В Кишинёве, Тирасполе, Рыбнице и других городах прошли первомайские демонстрации. В Бендерах, Унгенах и Окнице были подожжены и взорваны артиллерийские склады интервентов. В Каменке и во многих сёлах имели место крестьянские волнения. На левом берегу Днестра активизировалось партизанское движение.

В ноябре началась подготовка к мирной конференции в Париже, на которой Румыния намеревалась добиться международного признания объединения. Румынское правительство организовало созыв Сфатул Цэрий с целью принятия решения о безоговорочном объединении Бессарабии с Румынией без каких бы то ни было условий об автономии. Перед открытием Сфатул Цэрий генеральный комиссар Бессарабии генерал Войтяну пригласил депутатов и убеждал их отказаться от автономии.

На заседании с 25 по 26 ноября 1918 года при отсутствии кворума 45-ю голосами (из 125) было принято решение о безусловном присоединении Бессарабии к Румынии, ликвидировавшее все условия акта от 27 марта 1918 года. Вскоре после принятия этого решения Сфатул Цэрий прекратил своё существование. Значительная часть депутатов выразила протест по этому поводу и даже направила меморандум румынскому правительству с требованиями восстановить автономию согласно акту от 27 марта, но их претензии не были приняты во внимание. Следующие 22 года Бессарабия входила в состав Румынии.

«Бессарабский вопрос»

Присоединение региона к Румынии повлекло возникновение «Бессарабского вопроса» — советско-румынского спора о принадлежности Бессарабии. Аргументами советской стороны было то, что Бессарабия до 1918 года никогда не входила в состав Румынии, и досталась России в 1812 году по итогам войны с Османской империей. Часть местного населения идентифицировала себя как молдаване и желала создания независимого национального молдавского государства или молдавской автономии. Также в крае проживали русские, украинцы, гагаузы, болгары, немцы и прочие народы, недовольные политикой Бухареста по отношению к ним. Румынская же сторона настаивала на окончательности волеизъявления народа в лице Сфатул Цэрий в 1918 году.

В 1940 году Бессарабия была присоединена к СССР.

Экономическое положение

Экономика республики понесла урон в результате Первой мировой войны и Гражданской войны в России. Экономика региона ещё до Октябрьской революции была в плохом состоянии. По сравнению с 1913 годом в МДР число предприятий сократилось с 14 500 до 10 000, цены на товары выросли в среднем в 7-12 раз, а посевные площади сократились на 19 %. Значительное влияние на экономику Молдавии этого периода оказал отток рабочей силы. Работоспособных мужчин призывали в армию и отправляли на фронт, в связи с чем не хватало рабочих рук на полях и заводах. В стране в связи с кризисом было много спекулянтов; с ними боролись власти МДР.

Молдавия была аграрной страной. В сёлах после Октябрьской революции происходило перераспределение земель, в частности раздел бывших помещичьих владений. Для осуществления этого на местах создавались специальные крестьянские комитеты.

На территории МДР находились военные склады с продовольствием, которыми пользовались в городах страны. Румыния, также понесшая урон в результате мировой войны, решила восстановить свою экономику за счёт бессарабской. Для этого румынские войска при вводе в Молдавию получили приказ конфисковать всё бывшее государственное имущество Российской империи. Позже договором от 9 марта 1918 года между российской и румынской сторонами этот процесс фактически был узаконен.

Источник: wikipedia

27марта - день национальной трагедии в календаре Молдовы. Февральская и октябрьская революции 1917 года молниеносно распространилась по всей империи и за ее пределами. Разруха в крае, голод, война усилили недовольство народа Бессарабии. В крае сложилась революционная ситуация и рабочие вместе с крестьянами, и молдавскими солдатами румынского фронта решили свергнуть существовавшую власть. Цель была одна - установить мир, отобрать землю у помещиков и отдать тем, кто её обрабатывает. Повсеместно избирались советы из крестьян, рабочих и революционных солдат. В конце декабря 1917 года были созданы советы рабочих в городах Кишинёв, Бельцы, Оргеев и других населённых пунктах Бессарабии. Ранее, 20 октября в Кишинёве открылся съезд молдавских солдат и офицеров румынского фронта, который на своем Форуме объявил Бессарабию автономией в составе России. Тогда же было принято решение о создании Сфатул Цэрий, временного государственного органа, который должен был образовать правительство для управления краем до созыва общенародного национального собрания и принятия Конституции. К сожалению, до этого дело так и не дошло.

В состав Сфатул Цэрий (Совет страны) вошло 120 депутатов. 70 процентов из них составляли офицеры, буржуазные националисты, помещики и фабриканты, которые не скрывали свои антиреволюционные настроений. Среди депутатов не было ни одного рабочего или крестьянина. Председателем Сфатул Цэрий был избран Ион Инкулец присланный из Санкт-Петербурга правительством Керенского. Сфатул Цэрий фактически и по сути в своей деятельности был создан для противостояния революционным советам рабочих, крестьянским и солдатским комитетам.

Так или иначе, 2 декабря 1917 года Сфатул Цэрий провозгласил образование Молдавской Демократической Республики в составе России. В то же время, напуганные ростом протестных выступлений члены Сфатул Цэрий, пользуясь возникшими трудностями на фронтах, стремились отторгнуть Бессарабию от революционной России и присоединить её к Королевской Румынии. В этот театр действий было втянуто руководство Сфатул Цэрий и некоторые министры правительства . Для осуществления этих целей в начале декабря 1917 года первые поехали в Яссы, где тогда располагалась; румынское правительство, были там и министр иностранных дел И.Деливан, и министр внутренних дел В. Кристи, а потом туда же зачастили председатель Сфатул Цэрий И.Инкулец и председатель правительства МДР П.Ерхан, которые упорно вели переговоры с правительством Румынии о присоединении Бессарабии. Этот же вопрос власти Румынии обсуждали с немецкими военными властями, которые к тому времени оккупировали почти всю Румынию, а 26 декабря 1917 года в Бухаресте был разработан и утвержден план оккупации Бессарабии.

Спустя несколько дней из Кишинёва в Яссы поступила телеграмма на имя правительства Румынии о направлении в Бессарабию войск для оказаний, якобы, «помощи по поддержанию порядка». Подписана телеграмма П.Ерханом и В.Кристи. К этому моменту румынские войска уже давно были готовы и 6-7 января I9I8 года 4 дивизии (100 тысяч солдат под командованием генерала Е.Броштяну) перешли реку Прут и вторглись на территорию Молдавской Демократичной Республики.

С первых же дней начались аресты депутатов крестьянских советов, расстреливали на месте самых активных представителей рабочих и солдатских революционных комитетов. Для оказания сопротивления румынским войскам повсеместно, советами рабочих и крестьян создавались вооружённые отряды, которые давали отпор оккупантам на подступах к столице республики Кишинёву, в уездах Бельцы и Сороки. Ожесточенные бои шли в Бендерах и других южных районах.

Решительное сопротивление встретили румынские войска на севере Молдовы. 9 января 1918 года вооружённые отряды рабочих и крестьян Бельцкого уезда под руководством своих лидеров: А.Г.Паладий, Г.И. Палавана, А. В.Попа, В.М.Рудьева оказали упорное сопротивление румынским солдатам. 14 января на II съезде депутатов Бельцкого уезда было принято постановление: не признать власть Сфатул Цэрий и требовать вывода румынских войск с территории МДР. Это решение было принято и одобрено делегатами 3 Бессарабского губернского крестьянского съезда 18-19 января 1918 года в г.Кишинёве.

Но этот съезд румынские «гости» разогнали, а самых активных его участников, 45 депутатов, арестовали и расстреляли без суда и следствия. Поскольку рабочие революционные отряды были плохо вооружены и им неоткуда было ожидать помощи, сопротивление было подавлено большой кровью.

14 января I918 года Кишинёв был оккупирован румынскими войсками, в республике установилась военная диктатура, руководство Сфатул Цэрий усиленно готовилась к решающему заседанию и принятию решения о "добровольном" объединении с Королевской Румынии. Многие депутаты были против военного вторжения румынских войск в Молдову и против её объединение с Румынии. Чтобы заседания не сорвалось, часть депутатов была расстреляна, а часть заменена на лояльных.

Итак, 27 марта 1918 года на заседание Сфатул Цэрий явились: премьер министр Королевской Румынии А.Мргеломан, министр войны Румынии генерал Харжеи и другие чиновники, чтобы «поддержать» своих молдавских коллег в принятии «правильного решения». В зале заседания Сфатул Цэрий были установлены пулемёты, внутри и по периметру снаружи были расставлены вооруженные солдаты. Несмотря на все эти меры предосторожности 47 депутатов отказались голосовать за решение о "добровольном" объединении с Румынией, а остальных депутатов заставили голосовать не тайно как принято в таких случаях , а открыто, поимённо. Таким образом из 120 депутатов только 36 проголосовали за объединение с Румынии, а остальные проголосовавшие были подставными.

Решение Сфатул Цэрий о присоединении Бессарабии к Румынии было признано народом Молдовы незаконным, поскольку он был временным органом власти и не имел на это полномочия: такие вопросы могут быть решены только на референдуме, в котором должен участвовать весь молдавский народ. За предательство своего народа И.Инкулец получил от Румынского правительство 2 миллиона леев и, вместе с другими соучастниками, тёплые места в парламенте и правительстве Румынии.

Несмотря на этот незаконный акт, простые люди ни на один день не прекращали борьбу за освобождение. Так, 14 января 1919 года в Хотинском уезде вспыхнуло народное восстание, которое охватило около ста дож населённых пунктов . В восстании принимали участие более 30 тысяч граждан разных национальностей. Восстание было потоплено в крови. Не пощадили никого: десятки сёл были сожжены, около 20 тысяч граждан убито, несколько сотен людей были отправлены на каторгу в Румынию, где погибли на шахтах и рудниках от голода и побоев. Но борьба продолжалась. 27 мая 1919 года вспыхнуло восстания в Бендерах, где вместе с крестьянами из близлежащих сёл на борьбу объединились рабочие железнодорожного узла Бендер. Несколько недель шла борьба, но силы были неравными и восстание было жестоко подавлено.Особенно пострадали железнодорожные рабочие, которых убивали безжалостно и без разбору.

Позднее вооруженные восстания продолжись в Татарбунарах и в других местах Молдовы.

Цена предательства буржуазных националистов для молдавского народа обошлась очень дорого. Но ничего вечного нет, и конец румынской оккупации пришел 28 июня 1940 года, Мы в вечном дояру перед нашими предками, которые в тяжелое для страны время не пожалели ни здоровья, ни своих жизни для её защиты. Они по нраву заслужили того, чтобы им воздвигали мемориалы в центре Кишинёва и в других. Такие памятники должны служить ярким примером и предостережением для молодёжи.

К сожалению, описанная история не закончилась, она имеет свое продолжение, и как ни странно она развивается по тому же сценарию потомками тех, кто в начале 20 века гостеприимно открыл двери военному вторжению. Они объединяются в партии и различные организации , фальсифицируют историю молдавского народа, отнимают у него язык , культуру и все ценное, что оставили нам предки.

http://forum.md/Themes/wonderful/567253/1

ДИМИТРИЙ КАНТЕМИР

DESCRIPTIO ANTIQUI ET HODIERNI STATUS MOLDAVIAE

ОПИСАНИЕ МОЛДАВИИ

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

ПОЛИТИЧЕСКАЯ

Глава XVI

ОБ ОСТАЛЬНЫХ ЖИТЕЛЯХ МОЛДАВИИ

Мы полагаем, что вряд ли в каком другом государстве, заключенном в столь тесных границах, как Молдавия, живет столько разных народностей.

Кроме молдаван, большинство которых пришло из Марамуреша, его населяют греки, албанцы, сербы, болгары, поляки, казаки, русские, венгры, германцы, армяне, евреи и плодовитые цыгане. Греки, албанцы, сербы и болгары живут свободно и занимаются здесь отчасти торговлей, отчасти служат в войске господаря на жаловании. Германцев, поляков и казаков немного, и они бывают либо воинами, либо слугами при дворе; некоторые из поляков нередко достигают даже боярского звания. Армяне считаются подданными господаря и платят ему те же налоги, что и остальные граждане и торговцы в других городах и местечках Молдавии, наравне с католиками имеют свои церкви, достаточно большие и не менее богато украшенные, чем православные храмы, где свободно исполняют свои обряды. Евреи также рассматриваются как подданные государства и должны платить ежегодно денежный налог, но более высокий, чем обычно; кроме торговли и шинкарства ничем другим не занимаются; могут иметь свои деревянные синагоги, но не каменные. Русские и венгры в Молдавии обречены на постоянную неволю. Цыгане рассеяны по всему государству, и нет почти ни одного боярина, который бы не владел несколькими цыганскими семьями.

Откуда и когда пришел этот народ в Молдавию, они сами не знают; не упоминают о них и наши летописцы. Они пользуются языком, который является общим в этих местах для всех цыган, в котором попадается много чисто греческих слов и даже немало персидских. Они не знают другого занятия, кроме кузнечного и медно-плавильного ремесел. По природе они такие же цыгане, как и в других странах, у них те же обычаи. Высшей их добродетелью и специфической особенностью являются воровство и лень.

Очень много турок занимается торговлей в Яссах и других городах. Им не дозволено покупать землю в собственность или дома в каком-нибудь городе или селе. В особенности им запрещено строить храмы или совершать публично моления по их иноверным верованиям, и Оттоманская порта никогда не настаивала, чтобы молдавские господари разрешали им это. О если бы так оставалось всегда!

Собственно молдаване, кроме знати, о которой мы говорили выше, живут в городах и местечках или в сельских местностях. Мы называем горожанами тех, кто живет в больших и малых городах, а сельскими жителями тех, кто проживает в деревнях. Живущие в городах не подчиняются никому, кроме господаря, и только ему одному платят подать. Все они занимаются ремеслами, и редко среди молдаван бывают торговцы, ибо им присуща гордость или отсутствие предприимчивости, и они считают, что всякого рода торговля недостойна их, за исключением продажи плодов земли, собранных в своих владениях. Я думаю, что это является одной из основных причин, почему редко можно найти зажиточного горожанина из молдаван и почему наша страна постоянно страдает от недостатка денег, хотя вывозит за границу гораздо больше, чем оттуда ввозит. Ведь торговцы иностранного происхождения, как-то: турки, евреи, армяне, которых мы попросту называем желепами, захватили в свои руки торговлю из-за отсутствия предприимчивости у наших местных жителей и обычно, закупив по дешевой цене целые стада крупного и мелкого рогатого скота, отправляют его в Константинополь и другие города и там продают по двойной или тройной цене. Но так как самая состоятельная часть их не может владеть землей и домами в Молдавии, то поэтому большая часть этих денег уходит из государства и лишь незначительная их часть возвращается назад через Дунай для уплаты туркам подати и других государственных налогов.

Настоящих крестьян (крепостных) среди молдаван нет, а те, что имеются, являются по происхождению либо русскими, либо трансильванцами, или, как у нас их называют, венграми. В первом столетии после образования Молдавии Драгош, найдя новую страну, лишенную жителей, раздал всю землю своим товарищам по походу, но так как было бы несправедливо, чтобы благородный работал на благородного, ибо все они, происходившие от римлян, были одинаково благородными, и так как считалось недостойным для племени, привыкшего к войне, заниматься земледелием, то сподвижники Драгоша должны были с согласия господаря привести на свои земли из соседних стран, где уже было введено крепостное право, крестьян-землеробов, захватив их в качестве добычи. Что это так, доказывает сама этимология слова «крестьянин», который на молдавском языке называется «вечин», что означает «сосед». А это значит, что крестьяне сначала были соседями, которых впоследствии военный успех молдавского оружия заставил работать на молдавской земле. По этой причине в верхней Молдавии, которая раньше начала заселяться потомками Драгоша, есть много крестьянских дворов. В нижней же, заселенной позже, их нет, кроме тех крестьян, которых бояре, живущие в этих местах, покупали за деньги в верхней Молдавии и переводили в свои имения, или обедневших резешей, которые продали свои земли, полученные от предков, и которых притеснение бояр заставило надеть на себя ярмо крепостной зависимости.

По этой причине на суде легко устанавливалось, из какого сословия происходит человек, которого боярин добивается заполучить к себе в качестве крепостного. Если привлеченный к суду докажет, что его предки имели какую-либо земельную собственность, то выносится приговор, которым он признается совершенно свободным, хотя бы и потерял эту собственность вследствие обеднения или других каких-нибудь неблагоприятных обстоятельств. Если привлеченный к суду докажет, что был принят в числе каларашей, придворных слуг или апродов, то выносится такой же приговор, ибо никто иной не может служить в этих должностях, как только свободный. Если он не может доказать этого, то в таком случае отдается в крепостную зависимость боярину.

Те, кто был переселен из Польши в центральную часть Молдавии, проживая там долгое время, забывали родной язык и усваивали молдавский. Те же, кто живет в пограничных с Подолией районах, до настоящего времени говорят по-рутенски и по-польски.

Венгры были более неподатливыми как в отношении римско-католической веры, так и в отношении родного языка, однако они все искусны в молдавском языке.

Но к какой бы народности ни принадлежали крепостные крестьяне, они обязаны со всем старанием работать на своих хозяев. Им не дается никакой меры, и хозяин сам решает, сколько дней им работать на него. Хозяину не дозволено отнимать насильно у них деньги или скот. Даже если крепостной крестьянин становится владельцем большой суммы денег, то из них ничего не принадлежит хозяину, а если он будет вымогать, то по жалобе крестьянина суд вынесет решение о возврате их. Однако если хозяин захочет действовать не по закону, то подвергает крестьянина телесным наказаниям до тех пор, пока не получит того, чего хотел. По закону запрещено убивать крепостного, и если хозяин каким-либо образом лишит его жизни, то не только будет осужден на смерть, но обязан дать волю жене и детям убитого, ибо никому из частных лиц не дано права жизни и смерти над молдаванами; этим правом владеет только господарь. Далее, боярам разрешено продавать крепостного молдаванина, но не за пределы той деревни, где он родился. Если же будет продано все имение вместе с крестьянами, то такая продажа считается законной и имеющей силу. Крестьянин платит такую подать, какую повелит ему господарь, которому не устанавливается ни пределов, ни способов взимания, ни времени уплаты. Вообще же можно считать молдавских крестьян самыми бедными по сравнению со всеми крестьянами мира, и только богатые урожаи, собираемые с земли, спасают их от полной нищеты, как бы помимо их воли, ибо они ленивы и не любят трудиться, мало пашут, мало сеют, но много собирают. Они не заботятся, чтобы приумножить достаток своим трудом, но довольствуются только ссыпкой в закрома того, чего им хватает для пропитания на один год или, как они говорят, до нового хлеба. Поэтому если их постигнет неурожай или вражеское нашествие затруднит уборку хлеба, то они неизбежно обречены на голод. Если у крестьянина есть одна или две коровы, то он считает, что этого достаточно, чтобы прокормить себя и свою семью, ибо коровы дают в день до сорока мер молока, самое же меньшее — двадцать четыре. Если у него есть двадцать ульев, то на доходы от них можно легко уплатить налоги за весь год. Не говорим уже о том, что только один улей при благоприятной погоде дает каждый год семь роев. Достаточно сказать, что каждый улей дает две и более мерок меду, а каждая мерка продается по империалу. У жителей гор много овец, меда и фруктов, а у жителей долин — хлеба, быков и лошадей

Но для крестьян особенно большим несчастьем является то, что они живут по соседству с татарами, которые не только тайно воруют все что могут, но даже иногда под видом похода в Польшу — а в этом случае они не могут миновать Молдавию,— открыто совершают величайший грабеж, уводя в плен всех жителей деревень, которых потом продают в Константинополь как русских. Хотя подобные набеги уже давно запрещены неоднократными приказами султана, но кто может избежать при этих обстоятельствах преступных действий татар? Однако более счастлива участь тех, коих судьба приведет в Константинополь, ибо там княжеские резиденты могут взять без выкупа и отпустить на волю пленника молдаванина, где бы его они не нашли. То, что мы говорили о крепостных крестьянах Молдавии, не должно относить к тем крестьянам, которые живут в трех районах Молдавии и которые, хотя и не являются благородными, однако не подчиняются боярам; эти районы являются как бы отдельными государствами.

Первый район — это Кымпулунг в Сучавском округе, огражденный сплошной цепью высочайших гор. Он состоит из пятнадцати деревень, в которых жители пользуются своими собственными законами и судами. Иногда они принимают двух ворников, поставленных господарем. Но нередко прогоняют их, если те возбуждают недовольство жителей, полагаясь на ту защиту, которую им щедро дала природа. Здешние жители не занимаются обработкой пашен, которых у них в горах нет. Весь свой труд они вкладывают в заботу об овцах. Они уплачивают ежегодный налог, но не такой, какой пожелает господарь, а такой, какой они платили прежним господарям. Этот договор возобновляется всякий раз, как во княжение вступает новый господарь Молдавии, к которому они посылают своих посланцев. Если же господарь захочет поступить с ними более строго и пожелает наложить новые подати, то они без долгих споров вовсе отказываются платить налоги и уходят в труднодоступные горы. Поэтому господари никогда и не требовали от них дани больше положенной. Иногда, подстрекаемые мятежниками, жители гор отлагались от власти господаря и принимали покровительство поляков. Это обстоятельство дало повод некоторым польским историкам хвалиться, что Молдавия была данницей Польши. Однако всем известно, и это подтверждает сам Пясецкий, епископ Перемышльский, хотя Длугош Сарнициус и Ориховиус возражают, что Молдавия была союзницей Польши, прежде чем подпала под власть турок. После же того как она начала платить дань туркам, поляки и не помышляли о покорении Молдавии, но, напротив того, некоторые короли иногда даже пытались возвратить ей прежнюю свободу.

Вторая молдавская независимая область меньше и находится в округе Путна, недалеко от границы с Валахией, и называется Вранча. Она окружена со всех сторон труднопроходимыми горами. В ней насчитывается двенадцать деревень с двумя тысячами дворов. Население, как и в Кымпулунге, занимается овцеводством и не знает земледелия. Жители так же уплачивают ежегодно установленную дань, но управляются своими законами и не принимают ни княжеских указов, ни княжеских судий.

Третья такого рода область — Кигеч, в округе Фалчиу. Она представляет собой местность, покрытую лесом, на границе с буджакскими татарами и является прочным оплотом для той части Молдавии, которая лежит между рекой Хиерас и Бессарабией. Жители платят господарю незначительную дань. Все они калараши, т. е. конники. Прежде их насчитывалось до восьми тысяч; теперь же на бранное поле выходит едва две тысячи. Воинской доблестью они превосходят всех остальных молдаван настолько, что в народе существует пословица: пять крымских татар стоят десяти буджакских, пять молдаван превосходят десять крымских татар, а пять кодрян (т. е. жителей лесов, так в народе называют жителей Кигеча) побивают десять молдаван. Более подробно мы говорили о них выше, в шестой главе.

http://vostlit.narod.ru/

В истощённой войной Румынии к 1944 году начался сильнейший кризис. В первую очередь он сказался на крестьянстве и сельском хозяйстве, а затем охватил и остальные отрасли.

Значительную роль в послевоенном восстановлении Румынии сыграл Советский Союз. Ещё в 1945 году, когда Румыния встала на сторону стран антигитлеровской коалиции, но ещё находилась в состоянии войны, советское командование впервые предоставило румынской стороне зерно и картофель для посева. В конце того же года советское командование согласилось предоставить Румынии 150 000 т пшеницы и 150 000 т кукурузы в порядке ссуды, которую необходимо было вернуть в 1946—1947 годах. Такое количество зерна на мировом рынке на тот момент стоило 35 000 000 долларов США, что разорило бы Румынию. Сама Румыния в 1945 году собрала всего 1 300 000 тонн зерна, когда в среднеурожайные годы урожай составлял около 3—4 миллионов тонн зерна. По словам газеты «Виктория», «благодаря помощи Советского Союза […] мы избежали голода». Однако ссуда лишь временно облегчила положение в стране.

Власти Румынии не вернули ссуду. В 1946 году в стране произошла засуха, и ситуация в Румынии опять ухудшилась. Однако СССР, который тоже испытывал проблемы с продовольствием, вновь предоставил Румынии 100 000 т зерна. На этот раз было заключено торговое соглашение, поскольку Румыния не была в состоянии вернуть зерно. СССР продавал Румынии зерно по низким ценам. К примеру, на мировом рынке тонна кукурузы стоила 82 доллара США, когда советское зерно обходилось Румынии в 68 долларов. При этом оплата производилась сырьевыми поставками в СССР румынской нефти и лесостроительных материалов. Но в результате уборочной кампании того же года Румыния собрала значительно меньший урожай, чем планировалось. В 1947 году, на этот раз по просьбам румынского руководства, из СССР в Румынию было поставлено 80 000 т зерна. Премьер-министр Румынии Петру Гроза это расценил так:
« Годы засухи поставили нас в тяжёлое положение… Мы были вынуждены снова стучаться в двери наших друзей на востоке. Мы знаем, что у них была засуха и что, несмотря на это, они дали нам взаймы в прошлом году 30 000 вагонов зерна с доставкой на дом, не требуя взамен никаких гарантий, не требуя золота, а мы не смогли отдать этот долг. Несмотря на это, мы снова обратились к нашим друзьям, и они поняли нас и помогают нам снова… »

Сами румынские власти, полагаясь на помощь извне, ещё в начале 1945 года провели аграрную реформу. У помещиков в пользу бедных и безземельных крестьян были конфискованы земли. В 1949—1962 годах в Румынии была проведена коллективизация по советскому образцу. 8 мая 1945 года был подписан советско-румынский договор об образовании совместных предприятий — совромов. Эти предприятия прекратили существование только в середине 1950-х годов. Совромы занимались добычей природных ресурсов в Румынии для нужд СССР и в обмен совершали поставки в Румынию необходимого оборудования из Советского Союза.

Также был национализирован Национальный банк Румынии, над кредитной сферой, производством и распределением товаров был установлен государственный контроль. В 1947 году в стране была проведена денежная реформа. Старые обесцененные деньги обменивались на новые по курсу 20 000 к 1. Лимит обмена леев для рабочих, служащих и крестьян составлял 3 000 000 лей, для прочих — 1 000 000 лей. Кроме этих мер, государство установило монополию на внешнюю торговлю. В первые годы существования Социалистической Республики Румыния экономика развивалась быстрыми темпами.

Источник: wikipedia

В Кишиневе почтили память молдавских государственников, погибших от рук румын. Общественная асоциация "Еу сынт молдован, еу грэеск молдовенеште" почтила память кровавых событий, произошедших 147 лет назад в Яссах.

В 1859 году в городе состоялся марш протеста против присоединения Молдавии к Валахии, который был жестоко подавлен в крови.

"Как известно, в 1859 году произошло объединение княжеств Молдовы и Валахии в Румынию. Процесс объединения вызвал антиунионистский мятеж, членами которой были известные люди, такие как Григоре Асаки, митрополит Молдовы Кэлин Миклеску. До объединения княжеств, они выходили с предупреждениями о том, по какому принципу состоится объединение: по принципу равенства, или по принципу слияния", - сказал глава ассоциации Иван Мунтян.

Он напомнил, что "аргументом было то, что Молдова, по численности населения, в два раза меньше Румынии, и тем самым, в следующем совместном парламенте, румынских представителей будет большинство и тогда какая гарантия, что первоначальные принципы будут соблюдаться, так как обсуждались принципы равенства, что будет новая столица, не Яссы и не Бухарест, а Фокшань, который находился на границе двух княжеств. В конце концов история показала, что те, которые выступали с тревожными предупреждениям, были правы".

"Объединение проходило по пути сильного централизма, то есть все государственные учреждения были перенесены в Бухарест, молдаване остались в меньшинстве, они ничего не могли решать, не могли противостоять новоизбранным органам власти, а румыны создали государство по своему желанию без того, чтобы уважать интересы молдаван. В результате этого, обманутые молдаване, оставленные на дороге истории, начали антиунионистское движение. В 1866 году, процесс унификации привел к тому, что румынские заговорщики свергнули правителя молдавского происхождения - Иона Куза-Водэ. После его свержения, молдаване потеряли свое последнее право на участие в новом государстве и тогда 3 апреля, жители Ясс после литургии от митрополии в сторону административного дворца, во главе с митрополитом Кэлином Миклеску, прошлись маршем, выкрикивая "Долой объединение", "Да здравствует Молдова", - подчеркнул он.

Марш был остановлен военными из Валахии, которые были присланы заранее, а молдавских военных специально переправили в Валахию.

"Не известно число марширующих, кто-то говорит 500, кто-то говорит, что их было около 1 тысячи, но известно точно, что военные начали стрелять, а потом перешли в штыковую. В общей сложности погибло от десятков до сотни человек, а инициаторы марша были арестованы. Улица, по которой они шли, была быстро очищена от крови, а дело было засекречено и хранится таковым и в наши дни", - сказал Иван Мунтян.

Правозащитник заключил, что "в самой Румынии события 1866 года являются табу и только мы, свободные молдаване из Республики Молдова, можем себе позволить обсуждать нашу историю", а истина и подлинные события рано или поздно выйдут на поверхность.

http://enews.md/news/view/29065/