Элегическое трио №2 in D minor "Памяти великого художника" П.И.Чайковского.

Родившись в XIX веке, Рахманинов был сыном «русского
духовного ренессанса». Стиль его складывался под влиянием московской
композиторской школы, прежде всего – П.И. Чайковского.
Не только связь времен определила общность творческих устремлений,
но и, исходя из биографий композиторов, крепкая мужская дружба и
творческое сотрудничество, когда Рахманинов учился в Московской
консерватории, а Чайковский был ее профессором. Рахманинов восхищался
лирико-трагедийной музыкой своего учителя и отрицательно воспринимал
всякую критику в адрес его музыки. Чайковский сыграл важную роль в
определении дальнейшего композиторского пути Рахманинова, только еще
делающего первые попытки сочинения в 90-е годы. Посещение репетиций,
советы, поддержка, милые шутки ясно показывали его симпатию к
Рахманинову. На премьере Рахманиновской юношеской оперы «Алеко»
Чайковский, «высунувшись из ложи, аплодировал изо всех сил по своей
доброте, он понимал, как это должно было помочь начинающему
композитору».
Кульминацией этой связи двух мэтров русской музыки XIX – XX веков
явилось сочинение С.В. Рахманинова Элегическое трио №2 для скрипки, виолончели и фортепиано, «Памяти великого художника» П.И. Чайковского. «Эта внезапная смерть нашего любимца, нашего бога, явилась такой неожиданной, несправедливой и жестокой, что буквально все в консерватории … плакали, как по родному.»  Рахманинов пишет свое второе Трио в память о своем духовном учителе Петре Ильиче Чайковском 25 октября – 15 декабря 1893г. Хотя название «элегическое» сразу же вызывает ассоциации с «Pezzo elegiaco» из Трио Чайковского посвященного Н.Г. Рубинштейну, колорит данного сочинения более мрачный. Смерть Чайковского была большим ударом для Рахманинова. Под влиянием тяжелой утраты он написал свое Элегическое трио меньше чем через два месяца после смерти Чайковского: «… я знал, что это будет выражением пережитой нами трагедии и что в нем Рахманинов, поклонявшийся Чайковскому, как божеству, выскажется полностью» Исполнители, разучивавшие трио: А. Гольденвейзер, М. Е Букиник и К. Сараджев, отмечали техническую сложность музыки. Но большей
трудностью для них являлась душевная утрата, с потрясающей искренностью
передаваемая в музыке Рахманинова: «Случалось часто, что мы
останавливались, не могли играть – слезы нас душили» .
Трагедийность Трио подчеркивалась применением сурового мотива,
пронизывающего все произведение и взятого из древнерусского обрядового
пения. В композиционном плане за драматической первой частью,
написанной в форме сонатного allegro, следует цикл свободных вариаций на
тему песенного склада, финал завершается траурной кодой, основанной на
теме главной партии первой части.