Сегодня случайно зашёл в историю своего браузера и от души посмеялся. Вчерашний запрос: "бег для начинающих скачать программу для андроид". Сегодняшний: " болит колено после бега ,чем помазать".
Жизнь любого человека похожа на китайскую игрушку "Матрёшку", или на сказки Шахерезады - в одной истории другая, в которой , в свою очередь, рассказывается третья, и так далее, почти до бесконечности, если у человека хватает времени и сил на все эти истории в историях, в историях... В одной из своих жизней я хожу на работу, читаю новости, жутко завидую разным новинкам и мечтаю о китайском смартфоне. (Зачем?!) В этой жизни я не верю в подвиг, не знаю любви, и не нуждаюсь в них. Мне нужны её заменители. Вещи, любовные ласки, поклонение толпы (Куда ж без этого?). А потом, будто кто-то начинает мне рассказывать историю о другом мне - сильном, независимом и великодушном. И тогда люди вокруг становятся добрее, прекраснее и многограннее. Мне становится не нужным китайский телефон, восторженные крики фанатов и упругие губы на нефритовом стержне, я сразу обращаю внимание на массивы воздушных замков из облаков, и дерзаю гулять по их просторным белоснежным залам, я начинаю слышать музыку в любом шуме, меня окружающем и мечтаю о другой смерти, не о той, которая наверняка для меня уже припасена в каких-то там списках. В той жизни я мечтаю о третьей, ещё более прекрасной, и вовсе не знающей смерти. В той, третьей жизни, небо ещё выше, и огромные холмы, и гигантские деревья, и трава как шёлк, и дорога вдалеке, словно река... И просто идти по дороге, это уже жизнь. И дышать воздухом этого мира, это тоже просто жизнь. И взлететь в небо в любой момент, это обычная жизнь в том - третьем мире. Пойти дальше мне не хватило ни сил ни смелости. Всю свою основную жизнь я провожу в мечтах о китайском смартфоне и мечтах о недоступных мне смелых эротических экспериментах. Ведь любви нет.
Это было, когда мне случилось шестое лето от роду. Неопрятная, старуха со страшными выпученными глазами, залезла мне прямо в грудную клетку и вынула вяло трепыхавшееся сердце. А потом засунула на его место гранату. Понятия не имею, что качает по моим жилам руду, но граната напоминает о себе каждый раз, когда я отхожу ко сну. Она раздувается на всю грудь, сминая лёгкие, примериваясь как бы половчее взорваться, чтобы разнести в клочки всего меня целиком, но каждый раз же и утихает, не найдя, видимо, момент удобным. И так каждый вечер я вспоминаю эту неопрятную старуху - бабку Марфу, которая спасла меня от смерти за плату взяв с меня моё никчёмное сердце, и подарив мне шикарнейшую возможность каждый вечер смотреть в пустые глазницы, и чувствовать себя вечным должником.
Каждый день на работу. Каждый день разговоры. Пустое переливание. Вялая оппозиция всему. Я знаю, что случится в каждый мой последующий день, с точностью до девяносто восьми процентов. Пару процентов оставлю на божественное вмешательство. Но чем дальше, тем меньше я в него верю. Когда-то я просыпался не имея планов ни на день, ни на год, ни даже на жизнь, ожидая каждый день того самого божественного вмешательства, с жадностью смотрел на мир и искал тайные знаки от высшей силы, касающиеся только меня. А пока до времени вяло работал ручками, ножками, и совсем чуть-чуть головой, но больше всё же ждал. Ждал чего-то от жизни, от себя. И не заметил как неинтересная и скучная, вроде, профессия, стала занимать все мои мысли. Увлёкся. Даже всерьёз стал переживать за результат. А потом и это вдруг прошло. Не сразу, с годами. И сейчас, просыпаясь, с точностью до почти ста процентов, я знаю свой будущий день. И ничего, кроме вялой тоски, и скуки он не обещает. Два процента. Когда- то бывшие девяносто восемью. Когда я мог вместо учёбы в школе свалить в мегаполис и шляться по его улицам, совершенно без цели и ожидая из-за каждого угла, какого-нибудь приключения. И иногда божественное вмешательство не оставляло мне выбора. Я мог бы... Рассказать. Тогда. Но тогда меня никто не стал бы слушать. А сейчас мне уже скучно говорить и глупо вспоминать то, во что и сам не верю. Эту глупые два процента остались ещё и беспокоят меня во снах, отправляя в дорогу, то на автобусе, то на самолёте, то пешком. Каждую ночь дорога. Наверное я скучаю по той суматохе в своей жизни. Потому и жду каждый вечер с большим интересом, чем день.
Какой бы сильной ни выглядела женщина, внутри она всё такая же слабая плакса, способная только на то, чтобы осветить и согреть жизнь любимого мужчины...
Обожаю шкварки. Ну, там макароны всяческие или рис с овощами, но чтобы прижаренные. Приготовил тут себе любимое блюдо - макарошки по-флотски и давай яростно соскребать деликатес со дна сковороды. Привалился с немаленькой порцией к монитору и вместе с завтраком принялся поглощать воскресные новости. Привычно хрустят на зубах вкуснючие корочки и радостно пляшут перед глазами узкоглазые девицы, это с новостей я перешёл на утянутые вчера из сети свеженькие клипы. Однако хруст стоит уж вовсе невыносимый... Очередную порцию шкварок я грызу применяя нечеловеческие усилия челюстями. Тем не менее бросать это дело не собираюсь. Грызу и грызу. Мучительно уже морщусь и приканчиваю свою порцию макарон. Иду мыть посуду и вижу. Ничего такого особенного я не вижу, конечно. Просто сковорода, просто ложка в сковороде. Пластиковая. Обломанная. Ею то я и соскребал свои шкварки. Её же кусочки я так смачно перевариваю сейчас. Аккуратней надо быть с интересами. А то и не заметишь чего такого, вроде столовых приборов в рационе. Или это всё японские певички виноваты?
Взрослеешь, стареешь. Ищешь любовь, ошибаешься, разочаровываешься. Совсем уже перестаёшь верить в неё. А потом вдруг вспомнишь о маме. Эта любовь не играет с тобой, не опустошает и не разочаровывает. Самая честная и самая первая в твоей жизни. И самая последняя.
земля крутится всё быстрее... Стоит едва начаться понедельнику, как уже пятница. И впереди снова выходные. Унылые. Новостные сайты висят в ожидании первого дня будней. Кино совершенно не радует и песни словно в рапиде... Я как железка - чем ближе к магниту, тем быстрей в него стремлюсь. Кто-то верит в этот магнит, кто-то истерит. А я просто жду. Понедельника.
Мальчишка, считавший себя совершенно одеревеневшим... Узнал о своей душе, только когда она страшно заболела. Понял, что не просто существует, а живёт. Живёт в той жизни, где возможны и любовь и счастье. Но узнав это умер.
Воскресенье, 21 Октября 2012 г. 01:55
+ в цитатник
7 просмотров
Поёт сейчас и жалеет, небось, старый хрыч, что не подошёл тогда к ней... Давно уже нет Терезы среди живых, а песни её продолжают звучать, и совсем ещё недавно бойкий вьюнош, сегодня покрыт сединой и трепетно выводит мелодию песни, когда-то любимой им женщины.
Вспомнил тут милую девушку из рекламы жувачки.
Несложным поиском узнал её имя - Надя Клоет. Вот такую её видят всяческие пользователи журналофф
Ведь, правда, симпатишная? Ей повезло с фотографами и агентами. Она в топе. А я тихонько становлюся ея фанатом.