Данные официальной статистики о числе людей, привитых от гриппа, не соответствуют действительности – так считает две трети медработников. Нет в стране и достоверной информации по заболеваемости – диагноз «грипп» или «ОРВИ» зачастую ставится пациентам без лабораторной диагностики

. Такие данные получил Фонд «Здоровье» в результате опроса четырех тысяч медиков из 85 регионов страны.

Вакцины в сточной трубе

По данным Роспотребнадзора, осенью 2017 года в преддверии эпидсезона прививку от гриппа сделали 46% россиян (66,4 млн человек, 17 млн из которых – дети). Большинство людей (85%) прошли вакцинацию за счет федерального бюджета: на сайте госзакупок размещены контракты Минздрава на закупку противогриппозной вакцины на сумму 4,9 млрд рублей

.Однако две трети медработников считают, что прививок от гриппа на самом деле было сделано меньше, чем указано в отчетах, сообщил директор Фонда независимого мониторинга «Здоровье» Эдуард Гаврилов.

Опрос проводился с помощью мобильного приложения «Справочник врача» в январе этого года. На вопрос о достоверности официальных данных утвердительно ответили лишь около трети (35%) медиков, сообщил Гаврилов.

По словам Гаврилова, проблема не нова, и ее ежегодно подтверждают данные о выявленных нарушениях в медучреждениях, когда после составления отчетов, оставшиеся дозы вакцины от гриппа просто выливались в канализацию.

Действительно, как рассказала Медновостям заведующая одной из детских поликлиник в Подмосковье, зачастую нет никакой возможности сделать прививку абсолютно здоровому ребенку – мама приносит статью о возможных осложнениях, и переубедить ее невозможно. Нет и каких-либо рычагов воздействия на такие семьи. А начальство в любом случае возлагает вину за невыполнение плана на рядовых врача и сестру.

Поэтому многие предпочитают приспосабливаться к обстоятельствам, делают соответствующие записи в картах, а вакцину выливают в раковину. 

Занимаются массовыми приписками медики не только самостоятельно, но и «по договоренности» с пациентами.Особенно это распространено во взрослых поликлиниках, где все больше вакцин оказывается в сточной трубе. Люди, которым надо прививаться по роду деятельности, приходят в процедурный кабинет с конвертом, уходят со справкой о вакцинации и попадают в число «привитых».

Грипп или не грипп – вот в чем вопрос

Треть (33%) участников опроса также сообщили о негласных указаниях ставить диагноз «ОРВИ» вместо диагноза «грипп», рассказал Гаврилов. И это тоже не новость: во время эпидемии гриппа участковые врачи и медсестры должны получать надбавки к зарплате из-за возросшей нагрузки, но платить им никто не хочет.

А «играть» со статистикой позволяеттот факт, что в России диагноз «грипп» по-прежнему ставится на глазок: половина участников опроса рассказали, что в их медучреждениях диагноз ставится без лабораторной диагностики. «51% респондентов сообщили, что в их медорганизациях лабораторная диагностика при постановке диагноза «грипп» не проводится.

Это свидетельствует о том, что о реальных масштабах заболеваемости гриппом приходится только догадываться», – считает Гаврилов.

По словам работающих «на земле» рядовых врачей, в России никогда не было истинной картины по заболеваемости гриппом.Особенно это касается взрослых – далеко не все они доходят до врача

. Да и диагноз «грипп», который надо подтверждать лабораторно, ставить никто не любит – для этого надо взять у больного мазки и отправить их на анализ для выявления штамма вируса, заполнив при этом тысячи бумаг. 

Лечение вслепую

Между тем, ни грипп, ни ОРВИ не должны лечиться вслепую, считают специалисты. «Все возбудители ОРВИ совершенно разные: и по тяжести вызываемого ими заболевания, и по возможным осложнениям, и по прогнозу. Да и лечение гриппа и ОРВИ абсолютно разное.

Только для гриппа разработано специфическое лечение противовирусными препаратами, для других ОРВИ терапевтические схемы совсем другие», – рассказал МедНовостям  ведущий специалист Центра молекулярной диагностики Центрального НИИ эпидемиологии Роспотребнадзора Михаил Лебедев.

Тем более, что сегодня для этого есть все возможности, считает эксперт. По его словам, своевременное лабораторное выявление возбудителей респираторных инфекций позволяет определить прогноз и не допустить осложнений, назначив адекватное лечение. Кроме того, точная лабораторная диагностика позволяет избежать необоснованного назначения антибиотиков (или, наоборот, назначить их вовремя).

По мнению врача-инфекциониста H-Clinic Екатерины Степановой, чтобы  можно было говорить о достоверной диагностике гриппа, у каждого терапевта, к которому обращается пациент с «простудой», должны быть современные иммунохроматографические экспресс-тесты.

Такие тесты способны определить антигены вирусов гриппа типов А и Bв выделениях из носа человека и за 10 минут дать ответ на вопрос: грипп это или какая-то другая ОРВИ.

Госзакупка современных «быстрых» тестов, действительно, значительно бы облегчила участь не только пациентов, но и сбивающихся с ног участковых, вынужденных в пик сезона ОРВИ и гриппа ежедневно обслуживать до 30 вызовов на дом. Цена экспресс-тестов в среднем втрое дороже стоимости отечественной вакцины от гриппа, но ведь требуется их не столь много. И уж точно, никто не станет спускать неиспользованные тесты в канализацию после заполнения отчетов.

Ссылка на оригинал: https://medportal.ru/mednovosti/news/2018/04/06/356influenza/

В Британии в возрасте 76 лет скончался ученый Стивен Хокинг.

Когда врачи в 1960-х годах диагностировали у ученого тяжелое неврологическое заболевание, они утверждали, что жить ему осталось лишь несколько лет.

Один из самых знаменитых физиков-теоретиков, британский ученый Стивен Хокинг скончался в возрасте 76 лет у себя дома в Кембридже.

"Мы глубоко опечалены тем, что наш любимый отец сегодня скончался. Он был великим ученым и выдающимся человеком, чьи работы и наследие будут оставаться с нами на многие года" - говорится в заявлении семьи Хокинга.

Профессор, который страдал амиотрофическим склерозом, был почти полностью парализован и говорил при помощи синтезатора речи, изучал сложные вопросы происхождения Вселенной, в частности теорию возникновения мира и теорию черных дыр.

Благодаря своей книге "Краткая история времени" Хокинг прославился на весь мир.Стивен Хокинг имеет 12 почетных степеней, является членом Британского научного Королевского общества и Академии наук США. Его научные заслуги отмечены множеством премий и наград.

Правообладатель иллюстрации AFP

В 2007 году физик, всю жизнь мечтавший испытать состояние невесомости, совершил полет над Атлантикой на специально сконструированном самолете. В 2009 году он планировал отправиться в космос, однако поездка не состоялась.

В марте 2010 года в рамках проекта "Суперсеть" персональный ассистент легендарного физика-теоретика Сэм Блэкберн ответил на вопросы читателей сайта Русской службы Би-би-си.

Правообладатель иллюстрации AFP

Стивен Уильям Хокинг родился 8 января 1942 года в Оксфорде.

Врачи диагностировали у Хокинга боковой амиотрофический склероз в 1963 году. Тогда они утверждали, что жить ученому осталось два с половиной года.

Болезнь быстро прогрессировала, в связи с чем ученому пришлось пользоваться инвалидной коляской. В 1985 году ученый заболел тяжелой формой воспаления легких. После серии операций ему была проведена трахеостомия, и Хокинг утратил способность говорить.

Изначальные прогнозы врачей не оправдались: ученый продолжил научную работу, дважды женился и стал отцом троих детей.

Будучи парализованным, Хокинг вел активную жизнь - занимался наукой, преподавал, выступал с докладами, общаясь с миром с помощью компьютера c синтезатором речи, специально сконструированного для него компанией Intel.

Правообладатель иллюстрацииAFP

Хокинг является одним из основоположников квантовой космологии, занимался изучением проблемы возникновения космологической сингулярности - первичного состояния Вселенной, из которого она, согласно теории Большого взрыва, непрерывно расширяется.

Ученый сделал много открытий в теории черных дыр. В частности, он открыл, что маленькие черные дыры теряют энергию, испуская "излучение Хокинга", и испаряются.

Хокинг озвучивал сам себя в популярных мультсериалах "Симпсоны" и "Футурама", а также снимался в эпизодах популярных сериалов. Про жизненный путь ученого снято несколько документальных фильмов.

В 2015 году Хокинг поддержал проект российского миллиардера Юрия Мильнера Breakthrough Listen по поиску сигналов от инопланетной жизни.

В апреле 2016 года Хокинг и Мильнер объявили о запуске проекта Breakthrough Starshot, целью которого станет отправка наноробота к звездной системе Альфа Центавра.

Ссылка на оригинал: http://www.bbc.com/russian/news-43395857

РИА «Новый День» представляет первую часть интервью с известным врачом о проблемах в российском здравоохранении.

«Новый День»: Судя по отзывам пациентов и ряда экспертов, в том числе аудиторов Счетной палаты, в результате нынешней так называемой «оптимизации» системы здравоохранения количество платных услуг растет, при этом качество и доступность самой медпомощи оставляет желать много лучшего. Как вы оцениваете эту реформу и ее возможные последствия? Куда движется российская медицина?

Михаил Пальцев: Дело в том, что, к сожалению, все реформы здравоохранения, которые проводились в последнее время, были нацелены на экономию ресурсов, но не на создание оптимальной модели современной медицины. Поэтому говорить сегодня – оптимизация системы здравоохранения – сложно. Эта реформа не имела четких целей и задач, не была сформулирована концепция новой системы здравоохранения. И самое главное – не были перенаправлены средства в систему здравоохранения. То есть, я имею в виду, что средства, выделенные на систему здравоохранения, во-первых, недостаточны, если ориентироваться на европейские показатели – хотя бы страны Восточной Европы. Это во-первых. Во-вторых, они неправильно распределены и неправильно использованы.

Вторая часть проблемы в этой оптимизации – это доступность медицинской помощи. К сожалению, путь, по которому пошли многие регионы, был направлен на укрупнение медицинских учреждений в условиях существующей модели системы оказания помощи населению. Это привело к тому, что помощь стала еще менее доступной.

По существу, в первичном звене, в котором наиболее доступна медпомощь особенно пожилым больным пенсионерам, остались участковые терапевты. Это врачи общей практики, которые могут оказать лишь самую элементарную помощь. Но без посещения этого звена практически невозможно попасть к специалисту. То есть, процедура записи, доступ к специалисту сейчас максимально затруднен.

Кроме того, надо учитывать, что современное здравоохранение – это здравоохранение, которое обладает очень большими возможностями. Для постановки диагноза сейчас недостаточно личного опыта медицинского работника – необходимо провести большое количество исследований. Во-первых, сегодня современная медицина обладает очень большим спектром лабораторных исследований. Это различные биохимические анализы крови, мочи, всех жидкостей организма. И они, к сожалению, достаточно дорогостоящие. Количество специалистов, которые занимаются сегодня клинической диагностикой, точнее параклинической диагностикой, явно недостаточно. Их недостаточно готовят медицинские вузы.

Кроме того, появилось очень большое количество аппаратов – приборов для исследования, без которых иногда невозможно поставить диагноз, особенно в области онкологии и сердечнососудистых заболеваний. Это компьютерные томографы, это ядерно-магнитный резонанс… Эти исследования очень дороги, и, к сожалению, по большей части на сегодняшний день они платные. Поэтому пациенту, которому нужно провести исследования, приходится за эти исследования платить. Человек, который не обладает достаточными средствами – это, прежде всего, люди пожилого возраста, пенсионеры, нередко лишены доступа к этим исследования.

Если говорить в целом о российской медицине, то, к сожалению... Еще раз повторюсь, цель реформ, цель оптимизации не определена. Поэтому, я думаю, на сегодняшний день организаторы здравоохранения до конца не понимают, куда они идут, к чему они движутся. Они решают некие локальные задачи, но глобальные задачи, связанные с диагностикой, с оценкой здоровья населения, соответственно – с расчетами ресурсов, которые нужны для здравоохранения – должны опираться как раз на оценку здоровья населения страны, а этого на сегодняшний день нет.

Кроме того, провозглашено, что в ближайшее время будет разработана новая модель здравоохранения, так называемая медицина будущего. И в Стратегии научно-технологического развития России, которую утвердил президент РФ 1 декабря 2016 года, прямо написано, что отечественная медицина должна стать персонализированной. Но, к сожалению, мало кто на сегодняшний день вузах и медицинских учреждениях понимает, что такое персонализированная медицина. Что это медицина, во-первых, высокотехнологичная, во-вторых, она требует специальной подготовки. И, в-третьих, необходима совершенно другая модель здравоохранения.

Пока на сегодняшний день никто этими вопросами не занимается. Принцип провозглашен правильный, но каким образом он будет реализован, какая будет модель здравоохранения, – ни финансовой модели, ни организационной модели пока не существует.

«Новый День»: С недавних пор очень часто стали появляться новости о врачебных ошибках. На ваш взгляд, насколько эта проблема масштабна? Российская медицинская школа перестала качественно готовить специалистов? При этом во многих больницах есть проблема попасть не только к узкому специалисту, но терапевту или педиатру. Куда подевались врачи?

Михаил Пальцев: Проблема врачебной ошибки многообразна и существовала всегда. Во-первых, врачебная ошибка действительно может быть связана с некомпетенцией врача, его недостаточной подготовкой, но она может быть связана и с неопытностью медицинского работника. Это всегда учитывалось. В таких случаях, если молодой врач недостаточно компетентен, его отправляли на переподготовку, и возможности для усовершенствования специалистов в России имеются достаточные.

Но, кроме того, врачебные ошибки могут быть связаны с тем, что появилось новое заболевание, диагностика которого еще не разработана. И здесь врачебные ошибки связаны с недостаточным оснащением того или иного лечебного учреждения. И в этом смысле, конечно, медицина становится все более и более сложной дисциплиной, требующей привлечения очень больших технических возможностей и развития медицинского приборостроения, которое необходимо для точной диагностики. Это второй аспект проблемы.

Третий момент, который нужно иметь в виду, – существуют определенные протоколы для постановки диагнозов, которые сейчас приняты на Западе и появились в России. Эти протоколы ориентированы все-таки на усредненного специалиста. В то же время система взаимопомощи между врачами, взаимоконсультаций, проведения консилиумов, сейчас, к сожалению, плохо работает.

Например, в мою бытность заведующим кафедрой паталогической анатомии, это было в конце прошлого века, в 90-х годах, в крупных больницах были обязательные клинико-анатомические конференции, где все случаи смерти больных разбирались компетентными специалистами, приглашались для этого эксперты, не только паталогоанатомы, но и опытные врачи, при необходимости из других стационаров. Это была форма обучения и подготовки специалистов, и в дальнейшем врачи, которые присутствовали на таких консилиумах, уже не делали ошибок.

Но бывают ошибки и криминогенного характера. Я думаю, на этом не надо останавливаться. Они связаны не с компетенцией, а с преднамеренными действиями. Это во врачебной среде встречается достаточно редко, но, к сожалению, тоже имеет место.

Теперь что касается компетентности современных специалистов. Я должен сказать, что уровень подготовки в медицинских вузах в последние годы снижается. Это замечают и пациенты, и врачи моего поколения, которые проходили подготовку в 70-80-х годах прошлого века. Это связано с тем, что очень сильно изменилась высшая медицинская школа, она стала более формализованной.

Кроме того, если раньше обучение было у постели больного, это приветствовалось, и было особенностью российской медицины, то теперь иначе. Сейчас практически уже к больному студенты имеют доступ обычно на старших курсах или вообще после окончания института. Нас учили на трупах умерших пациентов, мы сами производили учебные вскрытия, присутствовали на вскрытиях. Сейчас этого, к сожалению, во многих вузах просто нет. Это очень многоплановая проблема. Ее нельзя объяснить коротко, но она существует.

Еще один очень важный вопрос – подготовка учебников для специалистов в области медицины. Сейчас громадное количество электронных ресурсов, которые доступны. Очень много учебников. По сути дела, каждый медицинский вуз старается написать свои учебники. Вот это отсутствие определенных стандартов тоже отражается на качестве подготовки специалистов.

Кроме того, всегда раньше считалось, что подготовка специалистов-медиков должна проходить в малых группах. На старших курсах в группах, в которых мы учились, было 5-6 человек. И по сути дела преподаватель имел возможность вести индивидуальную подготовку специалистов. Сейчас, насколько я знаю, этого нет. Подготовка ведется в очень больших группах. Фактически практические занятия превратились в некие микролекции, которые не дают возможности молодому специалисту полностью познать предмет и в должной мере овладеть необходимыми навыками и знаниями.

Что касается количества врачей... Я не думаю, что количество подготовленных врачей существенно уменьшилось. Дело в другом – в том, что врач, оканчивающий институт, очень часто не идет в систему практического здравоохранения. Он ищет другие возможности. Сейчас существует большое количество фирм, имеется частная медицина. Многие стремятся пойти туда, где просто можно больше заработать.

Одна из причин недостатка специалистов – то, что сегодня выпускники медицинских вузов мало ориентированы на практическую медицину из-за низкой зарплаты. При этом вся система подготовки не нацеливает специалиста на работу в практической медицине, которая в плане материального обеспечения недостаточно привлекательна. Этому посвящено очень много передач, обсуждений. Но, как говорится, воз и ныне там.

Сегодня врач практически живет за счет совместительства и частной практики – поэтому многие сегодня работают на нескольких работах, подрабатывают в частных клиниках. Конечно, такая нагрузка не способствует повышению квалификации: не остается времени на то, чтобы читать литературу, посещать научные конференции, участвовать в консилиумах. Это пагубно отражается на уровне подготовки медицинских работников. Но я – правда, это было давно, в конце прошлого века – знал пример, когда один патологоанатом у него было в нескольких городах порядка 11 совместительств. Это было связано с отсутствием специалистов такого профиля.

Еще одна проблема, о которой не надо забывать, – узкие специальности. Например, патологическая анатомия, в которой я работал многие годы, – это узкая специальность. Но без патологоанатома сегодня ни один специалист, например, онколог не поставит диагноз онкологического заболевания, не сможет определить вид опухоли и способ ее лечения. Патологоанатомы стали дефицитной профессией, но вместе с тем, никто не предпринимает усилий, чтобы готовить их больше, и сделать эту профессию более привлекательной.

Я видел, в каких условиях работают патологоанатомы в США – это одна из наиболее высокооплачиваемых профессий, потому что все знают ее необходимость и особенности, связанные с тем, что патологоанатом работает с биологическим материалом.

Есть трудности в подготовке специалистов для работы на высокотехнологичном оборудовании. Сегодня даже в Москве в больницах, в которых стоит современное оборудование, некому работать, потому что специалисты не подготовлены. К сожалению, это очень плохо, что не осваивается новое оборудование, новые методы лечения.

Причин здесь несколько – не только отсутствие специалистов. Часто не хватает расходных материалов, совершаются ошибки при закупках. Это связано все-таки с дефектной системой, когда больницы ориентированы на закупку оборудования по наименьшей цене, но при этом не всегда учитывается его качество.

«Новый День»: Из регионов время от времени приходят шокирующие новости о том, что больного на «скорой» не успели довезти до районной больницы, или вообще машина не смогла добраться к пациенту… Это проблема только «оптимизации» службы скорой медпомощи, или можно констатировать гибель сельской системы здравоохранения?

Михаил Пальцев: К сожалению, понятие сельской системы здравоохранения в последние годы давно уже исчезло из нашего лексикона... Раньше уделялось большое внимание сельской медицине, еще в дореволюционный период. Поэтому появлялись и земства, в середине прошлого века, например, считалось, что существовала разделенная система оказания медицинской помощи – на уровне любого населенного пункта существовали фельдшерско-акушерские пункты, где, как правило, работали очень опытные специалисты со средним медицинским образованием, которые могли и роды принять, и сделать необходимые манипуляции, спасали жизнь больным. Они существовали даже в небольших населенных пунктах.

Современная тенденция к централизации здравоохранения, к созданию крупных медицинских центров привела к тому, что забыли про сельскую медицину, забыли, что у нас очень большая страна с большой территорией. В некоторых регионах очень низкая плотность населения, и здесь решить вопросы только за счет санитарной авиации или скорой помощи не всегда представляется возможным. Это связано с отсутствием хороших дорог на всей территории РФ, и с тем, что при некоторых заболеваниях нужно оказать срочную медицинскую помощь.

Определенные надежды на исправление ситуации связаны с телемедициной, на то, что там, куда не может вовремя доехать врач, с помощью современных средств связи можно провести консультацию и оказать помощь больному. Это, конечно, хорошее разумное решение – современные технологии. Например, блокчейн технологии, облачные технологии. Они позволяют установить контакт врача в сельском населенном пункте, предположим, со специалистом в каком-нибудь из медицинских центров, и получить необходимую консультацию.

Но это решает лишь часть проблемы. Иногда требуется экстренная помощь. Эти вопросы сегодня практически решает только МЧС, но сама система здравоохранения, к сожалению, пока на эти вещи не ориентирована. Поэтому сейчас в таких случаях наиболее эффективно оказывает помощь министерство по чрезвычайным ситуациям...

Продолжение интервью будет опубликовано в ближайшие дни

Ссылка на оригинал: https://newdaynews.ru/i

Материально-техническая база российской системы здравоохранения деградирует, а состояние инфраструктуры в медицинских учреждениях не соответствует современным требованиям.

Об этом сообщила глава Счетной палаты Татьяна Голикова.

По ее словам, износ основных фондов - оборудования и инфраструктуры - в сфере здравоохранения и социального обслуживания населения в среднем по стране превысил 56%.

При этом инвестиции в обновление и модернизацию снижаются: за 10 лет их доля в ВВП обвалилась в 2,2 раза: с 2,7% до 1,2%. "Статистика за 2016 год говорит о том, что у 31% медицинских организаций нет водопровода, у 35,5% - канализации, у 40,5% - центрального отопления", - привела пример Голикова.

Каждый третий рентгеновский аппарат в российских клиниках работает уже больше 10 лет и нуждается в замене.

То же касается 24,6% аппаратов УЗИ и 52,7% оборудования для лабораторной диагностики. "Коэффициент обновления на низком уровне и последние три года снижается. <...>

Уменьшаются средства на оборудование, капитальные ремонты, что приводит к несоответствию современным требованиям инфраструктуры", - заявила Голикова.

Сборы с населения, уходящие в Фонд обязательного медицинского страхования, покрывают лишь текущие расходы системы здравоохранения - зарплаты, коммунальные услуги, связь, транспорт, лекарства, оборудование не дороже 100 тысяч рублей.

"Все, что стоит дороже 100 тысяч должно финансироваться из бюджета", - сказала Голикова.

В проекте федерального бюджета-2018, принятом Госдумой в ноябре, на здравоохранение заложено 460 млрд рублей - в 11 раз меньше, чем на армию и полицию (5 трлн рублей) и втрое меньше расходов на содержание аппарата чиновников и органов госвласти (1,23 трлн рублей).

По сравнению с прошлым годом медицинские расходы увеличатся всего на 6 млрд рублей, или 1,3%, что меньше даже официальной инфляции, которую Росстат на октябрь оценивал в 2,4%.

По вложениям в человеческий капитал Россия движется в прямо противоположном направлении по сравнению с большинством развитых стран, отмечают эксперты "Центра развития" Высшей школы экономики.

"Так, в период с 2007 по 2015 гг. средняя доля расходов на здравоохранение в бюджетах стран ОЭСР увеличилась с 17 до 18,7%, а в России за тот же период она сократилась с 12,1 до 10,8%.

Доля расходов на образование в бюджетах стран ОЭСР в последнее десятилетие сохранялась на уровне около 13%, в то время как в России она снизилась с 11,8 до 9,9%", - приводят данные в ВШЭ.

"Сохранение существующих расходных приоритетов еще больше отдалит Россию от развитых стран и приблизит ее к государствам третьего мира", - предупреждают эксперты.

Ссылка на оригинал: http://elitetrader.ru/index.php?newsid=371215

Автор Виталий Головачев.

В ближайшие дни уходит в отставку главный онколог Минздрава, директор ведущего Российского онкоцентра имени Блохина, академик двух академий — РАН и РАМН, член Европейского и Американского обществ хирургов, профессор Михаил Давыдов.

Хирург экстра-класса, который провел 18 тысяч труднейших операций. Теперь будет, по его словам, ловить рыбу, вести жизнь обычного пенсионера...

Михаил Иванович сказал журналистам, что отправляется на пенсию по собственному желанию — не захотел продлевать заканчивающийся контракт. По новому закону предельный возраст, при котором главврачи и их заместители могут занимать свои должности, составляет 70 лет, а Давыдов на днях перешагнул этот рубеж.

Однако названная причина, по мнению моих компетентных собеседников, — лишь формальный повод, маскирующий острые проблемы в организации онкологической службы, диагностики и лечения раковых заболеваний.

Да и сам отставник в беседе с корреспондентом не стал скрывать своей обиды: «Если мои опыт и знания не нужны, значит, не нужны».

У директора Онкоцентра № 1, рассказал мне бывший замминистра здравоохранения РФ доктор медицинских наук Валерий Володин, внешне были вроде бы нормальные отношения с Минздравом, но на самом деле весьма сложные. Не привык прогибаться главный онколог, говорил правду, которая не нравилась чиновникам.

В прошлогоднем интервью Михаил Давыдов жестко и объективно раскритиковал существующую систему организации помощи онкобольным. К примеру, был категорически не согласен с существующим порядком квотирования.

«Почему у одного человека есть право на жизнь, а другому отказывают в квоте?» — с негодованием спрашивал хирург. Приводил данные: разрыв по уровню финансирования здравоохранения РФ и, скажем, Германии или Франции зашкаливает: в 14 раз!

В том нашумевшем интервью Давыдов открыто заявил, что главный онкологический форпост России финансируется государством лишь на треть от реальных потребностей.

Крайне сложной назвал академик ситуацию с обеспечением пациентов лекарствами.

«Возьмем современный класс лекарственных средств — таргетные препараты, — раскрыл «секретные данные» Давыдов. — Они действуют строго целенаправленно, бьют по конкретным мишеням, присущим опухолевым клеткам.

Но эти препараты доступны в некоторых регионах России только 2-5% онкологических больных. Капля в море!»

По мнению академика, необходимо не только существенно увеличить финансирование, но и провести структурно-организационную перестройку. «Мы топчемся на месте, — сделал крамольные выводы Давыдов. — Сегодня де-юре у нас принята государственная модель здравоохранения

. Но де-факто она в значительной мере изуродована, прежде всего — чужеродным внедрением страховой медицины. Даже в былые советские времена при всей бедности и нехватке всего на свете мы имели четкую модель профилактической, диагностической, лечебной и восстановительной медицины. Это была стройная система, которую копировали во всем мире».

Серьезнейший просчет, считает онколог, был допущен, когда приняли решение о размывании ответственности за здравоохранение, перекладывая ее на регионы.

Так, в стране сейчас нет единой федеральной противораковой службы — наподобие той, что была во времена СССР. Получается, где-то в России уровень онкопомощи на приемлемом уровне, а где-то ее и вовсе нет. Но люди ведь и там живут, болеют. И умирают...

После публикации того принципиального интервью бывший замминистра Валерий Володин сказал мне: «Несмотря на авторитет и заслуги Давыдова, ему такого публичного выступления не простят.

Может быть, год-полтора потерпят, а потом найдут возможность вывести из игры. Создадут такие условия, найдут грехи, что вынужден будет уйти. Хотя на самом-то деле он прав, тысячу раз прав:» Увы, прогноз Володина оказался верным.

«А сейчас на Давыдова как главного внештатного онколога Минздрава постараются списать многие острые проблемы нашей онкологии, — комментирует сегодня отставку Валерий Дмитриевич. — По уровню диагностики и лечения, по доступности высококачественной и эффективной помощи многие наши больницы отстают от мировых стандартов.

Например, при проведении химиотерапии нередко используются более дешевые препараты с серьезными побочными негативными эффектами. А ряд современных лекарств, которые с успехом используются за рубежом для лечения больных, мы не закупаем.

Я бы посоветовал работникам Минздрава почитать жалобы наших граждан в интернете. Страшно становится: И стыдно. Среди забот государства, приоритетов на первом месте должно быть здравоохранение

В России есть великолепные хирурги, замечательные специалисты, но мало денег выделяется на медицину. И чем дальше, тем больше мы отстаем. Неслучайно многие состоятельные россияне едут лечиться за границу. А если у семьи нет денег?

В России в прошлом году коэффициент смертности от новообразований составил 201,6 на 100 тысяч населения, а в США −185,6 (по данным 2014 года). Если бы мы вышли на современный мировой уровень, могли бы спасать дополнительно десятки тысяч жизней ежегодно...»

К сказанному Володиным добавим, что средняя продолжительность жизни в США — 78,8 года, а в России — 72,6. С поправкой на возрастной коэффициент разрыв в смертности онкобольных у нас и в Америке получается еще больше.

Самое страшное для многих россиян — мучительный финальный период тяжелой болезни. Трудности с получением необходимых лекарств, в том числе обезболивающих; беспомощность, запредельные нагрузки на родных и близких, необходимость в огромных расходах. У таких больных нет возможности достойно уйти из жизни (кроме находящихся в хосписах, которых очень мало).

Эти горькие ощущения в полной мере испытывают даже известные в стране люди, которым, казалось бы, проще получать медицинские препараты. Недавно выстрелом из ружья завершил свой жизненный путь известный телеведущий Борис Ноткин.

Решил покончить с мучениями сразу. Суициды онкобольных, о которых то и дело сообщают СМИ, вызывают все большую тревогу.

«Сфера онкологии является зеркалом негативных перекосов, сугубо прагматичных, меркантильных тенденций, оттесняющих в сегодняшней жизни морально-этические, нравственные принципы, — подчеркивает, отвечая на мои вопросы, авторитетный практикующий врач-онколог высшей категории с большим стажем.

— Как ни горько признавать, люди в белых халатах начинают смотреть на окружающий мир по-бухгалтерски, меркантильно. В московском Онкоцентре на Каширке делают замечательные операции, но в то же самое время он благодаря интернету известен случаями денежных поборов.

Если это практикуется в медцентре-лидере, то что взять с других клиник? Так что кадровые, организационные перемены и на Каширке, и вообще в здравоохранении давно назрели...»

По словам моего собеседника, сегодня во многих медицинских учреждениях главными критериями в подборе кадров являются не опыт, знания, квалификация, талант, а личное знакомство, родство, деловая хватка, «разворотливость».

Приходят нередко люди слабо подготовленные, но подобострастно преданные начальству. На разных уровнях они диктуют свои правила, выживая чуждых им по мировоззрению профессионалов. Это беда нашей онкологии, в которой опытных врачей остро не хватает.

«Недавно, — сетует мой собеседник, — я узнал, что даже из лучшей в стране онкологической клиники за последние несколько лет ушли десятки высококвалифицированных хирургов».

Дамоклов меч, висящий над медицинскими центрами, — страховые компании. Они постоянно приходят с проверками. Нередко придираются к пустякам. «Ну где-то несущественная описка, пропущенное слово, — поясняет онколог. — Сразу же выкатывают огромные штрафы.

Вот лишь один пример. Консультация онколога стоит (не для пациента, а для страховой компании) 152 рубля. Однако если страховщики нашли повод для придирки, то штраф может составить многие тысячи рублей. Порой просто разоряют медцентры. Полностью согласен с Давыдовым, который говорил в интервью, что страховщиков в принципе не должно быть в государственной системе».

Словом, много проблем открывает отставка Давыдова, подытоживает мой собеседник.

Но услышат ли тревожный сигнал в Минздраве и на верхних этажах управления страной?

Ссылка на оригинал: http://www.trud.ru/article/17-11-2017/1356535_chto..._glavnogo_onkologa_strany.html

Алексей Эрлих

Врач-кардиолог из Москвы, в своем блоге анализирует и дает оценку событиям и новостям мира отечественной медицины.

Алексей Эрлих

Врач-кардиолог из Москвы, в своем блоге анализирует и дает оценку событиям и новостям мира отечественной медицины.

Операция по удалению медицины.

За последние годы государство у всех на глазах планомерно довело медицину до ручки. Госбюджет что ни год резал траты, в 2017 г. у медиков отобрали очередные 70 млрд федеральных денег.

Одновременно количество больниц втихую урезали настолько, что скоро оно уйдёт ниже дореволюционного уровня. Народ всё стерпел. Видимо, вдохновившись успехом, правительство решило окончательно спихнуть лечебные проблемы на его плечи. В октябре на самом верху внезапно завели тревожные разговоры на тему некоего софинансирования населением расходов на здравоохранение.

Тут, что называется, следите за руками. Трюк в том, что по факту народ и без того оплачивает половину медицинских расходов.

Врачебные тайны.

Первое, что нужно знать, народ в России лечит именно государство и делает это далеко не бесплатно. Потому что доктора у нас государственные, частной медицины в РФ, по сути, нет. По данным Росстата, на всю страну только 246 негосударственных больниц, в них менее 2% от общего числа коек.
Второй примечательный факт: медицина в России не просто не бесплатна, реально население тратит на неё больше, чем в богатых странах. Это отметил не кто-нибудь – НИИ при Минфине, который весной 2017 г. провёл большое исследование.

Оказалось, в среднем по РФ на плечи населения уже легло 38% всех расходов на медицину, в крупнейших городах – до 45%. Как особо отметили в минфиновском институте, при нынешних тенденциях по ежегодному урезанию медицинских госрасходов, через 7–8 лет даже в беднейших регионах граждане будут оплачивать из собственного кармана минимум половину.
Для справки: Всемирная организация здравоохранения при ООН считает максимально допустимым пределом 20%. По факту в богатых странах, за исключением США, население оплачивает менее трети, тогда как в беднейших государствах Юго-Восточной Азии доля доходит до 40–60%.

Большое исключение – Индия, где медицинская помощь полностью бесплатна для всех 1, 3 млрд граждан страны.
Это далеко не вся печальная правда о российском здравоохранении. За последние годы правительство изрядно преуспело в попытках угробить его окончательно. Чтобы понять насколько, достаточно сравнить несколько цифр.

Правда, не все данные легко доступны. Скажем, почему Росстат в официальных бумагах упорно приводит статистику по числу больниц только с 2010 г., хотя всё остальное считает с 1990-го? Потому что цифры всплывают страшные. Сравните сами: в РСФСР на пике было 12, 57 тыс. больниц, к 2010 г. в России осталось 6, 3 тысячи.

С тех пор лучше не стало, больницы планомерно закрывали каждый год, в 2017 г. видим цифру 5, 3 тысячи. Хитрость госстатистики в том, что за 7 последних лет больниц стало меньше на 16%. Тогда как, если взять всю новейшую историю страны, сокращение окажется в устрашающие 2, 4 раза.

По подсчётам Центра экономических и политических реформ (ЦЭПР), с такими тенденциями примерно к 2021 г. в РФ останется только 3 тыс. учреждений. Столько же больниц было в Российской империи в 1913 году.
Можно было бы списать часть потерь на укрупнение и т.п., но не выйдет. С 2000 по 2017 г. число мест в больницах сократилось с 1, 7 до 1, 2 миллиона. В пересчёте на каждые 10 тыс. населения коек стало меньше на треть, было 115, осталось 83 места.

Самая страшная ситуация на селе, где с 2000 по 2014 г. число больниц сократили в четыре раза, количество коек упало почти вдвое.

Средний доход по больнице.

Это прямое отражение финансовой стороны дела. Правительство год от года всё страшнее жмётся в тратах на медицину. Тут особо показательна ситуация 2017 г., когда федеральные расходы на здравоохранение урезали с прошлогодних 544 до 363 млрд рублей.

Внутри по отдельным статьям ещё веселее. Например, стационарам дали 148 млрд руб. вместо прошлогодних 243, расходы на амбулаторную помощь за год усекли со 114 до 69 млрд рублей. Учитывая, что в РФ каким-то чудом всё ещё осталось 19 тыс. поликлиник (в 2000 г. было 23 тыс.), набегает по 3, 6 млн руб. на каждую. Это годовое финансирование!

Результат налицо. По данным Института экономики здравоохранения, во многих регионах дикий дефицит мест в больницах. В среднем койка занята 350 дней в году, но в самых загруженных отделениях – по 480 дней.

Статистическое чудо объясняется тем, что, когда кончаются кровати в отделениях, пациентов кладут на раскладушках в коридоре. Попасть в диспансер вообще практически невозможно, потому что их, по сути, больше нет. По разным направлениям число этих учреждений упало в 2–3 раза.
На общем фоне неудивительно. По большому счёту государственные расходы на народное здоровье давно смехотворны. Если в 2012 г. на это уходило 4, 8% федерального бюджета, к 2014 г. доля упала до 3, 6%, сейчас – менее 3, 5%

. Если считать в доле от ВВП, выйдут смехотворные 0, 6%. По данным ООН, даже слаборазвитые азиатские страны тратят на медицину 5–6% ВВП, в ЕС – доля 8%. Что характерно, на себя любимых российские чиновники отрядили гораздо больше. В 2017 г. траты на содержание госаппарата разрослись с 902 млрд до 1, 1 трлн рублей.

Это втрое больше госрасходов на медицину, вдвое дороже образования, на которое в 2017 г. дали 542 млрд рублей.
Больниц в стране всё меньше, деньги всё жиже. Правда, число докторов в РФ, что интересно, почти не упало. По статистике, в 1990 г. в стране было 667 тыс. врачей, в 2017 г. даже чуть больше – 670 тысяч.

Сохранился паритет по терапевтам (160 тыс.) и хирургам (80 тыс.), стоматологов вообще стало вдвое больше. Кого за 25 лет сильно недосчитались в медицине, это среднего персонала. Фельдшеров вместо 420 тыс. осталось 130 тыс., акушерок резануло почти втрое (осталось 60 против 160 тыс.), недосчитались трети лаборантов.

Вообще картина по докторам в нашей стране такая. В России каждый пятнадцатый работает врачом. Всего в здравоохранении заняты 4, 57 млн человек (из них 3, 7 млн – женщины). Как ни крути, докторам в среднем живётся несладко. По данным Росстата, их зарплаты одни из самых низких в экономике.

Статистическое ведомство насчитало средний доход в 1, 6 раза меньше, чем у госслужащих, в 2, 6 раза меньше, чем у финансистов, в 2, 5 раза меньше, чем у работников нефтегазодобывающих отраслей.

Хуже, чем врачам, платят только в сельском хозяйстве.
Хотя начальство в медицине, конечно, не обижено. По статистике, в крупных городах зарплаты главврачей давно перевалили за 100 тыс., тогда как младший персонал в тех же больницах получает менее 20 тыс. рублей. Но это порой только малая видимая верхушка реальных доходов начальства.

Чего стоит череда скандалов с главными врачами нескольких крупнейших больниц. Как показало расследование, обычной практикой было набрать десятки замов, каждому положить оклад 500 тыс. руб. в месяц, себе – за миллион.

Это не только помогало личному благосостоянию главврача, но решало важную административную проблему, позволило на бумаге резко поднять средний оклад по учреждению. Хотя в реальности обычные доктора получали по 25 тыс. руб., вместе с окладами замов в среднем по больнице набегало по 40 тысяч.

Что в итоге? Денег на медицину государство выделяет всё меньше, тенденция тут очевидна. Медики нищают, отыгрываются на пациентах. Тем временем народный карман без того пуст, поскольку все кому не лень, от коммунальщиков до госмонополий, давно рвут его на части.
Что касается нынешней идеи с так называемым софинансированием медицины, то есть ещё большим креном в сторону откровенно платных услуг, чиновники пока делают робкие заявления, потому что сами толком не понимают, чего хотят.

Ясно лишь, с народа надеются содрать по максимуму. Дело идёт к тому, что от классического не первое десятилетие работающего принципа «богатый платит за лечение бедного, здоровый – за больного» мы быстро и окончательно придём к принципу на уровне «спасайся, кто может».

№ 41(583) от 19.10.17 [«Аргументы Недели », Константин Гурдин ]

 

 

 

Проблема не в правительстве, а в политике. Но наш президент не занимается социально-экономической политикой. Его сил хватает только на то, что составляет реальную угрозу для существования России. Это внешняя политика, оборона, некоторые стратегические вопросы.

С другой стороны, если менять социально-экономическую политику, значит, нужно эту политику понимать.

Президент экономистом не является, просто верит Кудрину и кудринцам, которые сейчас находятся в правительстве Медведева. Людям, которые служат глобальным спекулянтам.

Президент сформировался как государственный деятель в окружении господина Собчака, поэтому я вполне допускаю, что он просто не подозревает о том, что может быть какая-то другая социально-экономическая политика, кроме либеральной

. Я не разбираюсь в квантовой физике. А президент искренне не знает, что может быть нормальная социально-экономическая политика. Эта гипотеза мне представляется вполне вероятной.

Даже если представить, что он знает, какой должна быть социально-экономическая политика, что значит – изменить социально-экономический курс? Это значит, что нужно заменить огромную часть нынешней элиты.

Огромное количество людей должно выпасть из политической жизни. И эти люди будут отчаянно сопротивляться, это будет тихая гражданская война с элитой, а может, и не тихая.

С другой стороны, нужно набирать новых руководителей, которые способы развивать страну. Это огромная морока сама по себе. А кроме того, эти люди в силу неопытности неизбежно будут совершать простые ошибки.

Я много раз присутствовал при приходе во власть новой команды. Я видел несколько команд, которые приходили. Моя работа в значительной степени заключалась в том, чтобы этим новым людям растолковывать, как правильно действовать в рамках государственной машины.

Потому что сами они об этом не имели ни малейшего представления. А представители конкурирующих кланов, уходящей части государственной машины ни в малейшей степени не хотели их учить.

Очень плохо, что президент не хочет сменить социально-экономическую политику на разумную. Но это вызвано и некоторыми объективными причинами.

Я надеюсь, он все же осознает, что разрушительная социально-экономическая политика грозит самому существованию России значительно больше, чем террористы из запрещенного у нас «Исламского государства», и агрессивные поползновения США и украинских нацистов.

И тогда, надеюсь, мы получим шанс на то, чтобы не сорваться в смуту, а обеспечить нормальное социально-экономическое развитие, нормальную гармоничную жизнь. Но пока даже признаков этого я не вижу.

«Зарплата должна быть одинаковой во всех регионах». Правильно. У нас единая страна, значит, правила игры должны быть едины во всех регионах. И уровень жизни, с учетом климатических и транспортных проблем, должен быть примерно един во всех регионах.

Впрочем, когда при СССР нужно было обеспечить ударное освоение Севера – там платили более высокие зарплаты, люди ехали туда за длинным рублем.

Да, там был более дорогой транспорт, на каждой банке консервов цены были для разных транспортных зон. При том, что эти цены были фиксированными.

Но когда у нас сегодня уровень цен по регионам различается на десятки процентов, а зарплаты – в разы, и это не Москва и Магадан, а Москва и соседние области, – эта ситуация абсолютно неприемлема и недопустима.

Это разрушение территориальной целостности страны. Но правительство Медведева не прилагает ни малейших усилий для преодоления этой пагубы.

Поэтому менять его все-таки надо – какой бы хлопотной и болезненной ни представлялась эта операция.

Все операции на свете нежелательны, никто не мечтает попасть под нож хирурга. Но если выбор – на операционный стол или в морг, разумней все же выбрать операцию.

Президент Национальной медицинской палаты профессор Леонид Рошаль считает, что расходы бюджета на медицину в России не должны быть меньше 5% ВВП. При таких объемах финансирования отечественная система здравоохранения способна дать гораздо лучшие результаты, чем западная, на которую расходуется вдвое больше средств.

Фото: Олега Кирюшкина

По мнению Леонида Рошаля, проводимая в отрасли модернизация не решает проблему недостаточного финансирования здравоохранения. Как заявил он в интервью «Известиям», на здравоохранение в России выделяется 3,4% ВВП, и эти цифры снижаются год от года.

«В странах, с которыми мы хотим сравниться по уровню здравоохранения, выделяют по 9–10% и с каждым годом увеличивают долю. Мы получаем в три раза меньше. Если хотим сделать нормальное здравоохранение, дайте хотя бы половину — 5%. При нашей структуре здравоохранения, если ее не разрушат, мы получим результаты гораздо лучше, чем там за 10%», - уверен он.

Глава НМП сообщил, что довел свою позицию до руководства страны и Минфина, который является источником неверной информации о состоянии здравоохранения и его финансировании. «Мы должны выйти из этого кризиса.

Такое впечатление, что все финансовое лобби ополчилось против здравоохранения. Да, сейчас стране трудно, но последнее, на чем надо экономить, — это здоровье и здравоохранение», - подчеркнул он.

Ссылка на оригинал: https://www.medvestnik.ru/content/news/Leonid-Rosh...ado-tratit-hotya-by-5-VVP.html