Изящный профиль этой женщины запечатлен рукой Пушкина на полях черновиков «Евгения Онегина». И ей же мы обязаны появлением великого стихотворения «Я помню чудное мгновенье...»

Анна Петровна Керн – одна из самых замечательных красавиц своего времени, женщина, имя которой навсегда связано в нашем сознании с именем величайшего русского поэта. История их взаимоотношений – яркий пример того, как далека бывает пошлая обыденность от поэтической фантазии и в то же время как прочно они связаны.

«Как мимолетное виденье, как гений чистой красоты»

Впервые Пушкин увидел Анну в 1819 году в Петербурге в гостях у ее тетки Елизаветы Олениной. Играли в шарады. На этом вечере был и баснописец Крылов, который своим юмором и приятным обхождением, а пуще того, своей известностью привлекал к себе внимание всех. Анне Петровне к тому времени исполнилось 19, она была уже два года как замужем за генералом Е.Ф. Керном, который был старше ее на 35 лет и которого она не только не любила, но даже не уважала.

В Петербург молоденькая генеральша прибыла после скитаний с постылым мужем по гарнизонам в Дерпте, Риге, Киеве, Елисаветграде, Пскове. И вот петербургский великосветский салон. Шарады. Крылов! И туча франтов в штатском и мундирах, которые увиваются вокруг нее, красавицы с золотыми локонами и фиалковыми глазами.

В этом вихре впечатлений Анна Петровна едва заметила кудрявого, невысокого и очень подвижного молодого человека с негритянскими пухлыми губами. Он всячески демонстрировал свой восторг по отношению к ней и даже позволил себе несколько развязный комплимент: «Можно ли быть такой хорошенькой?!»

Пушкин в ту пору слыл в Петербурге настоящим прожигателем жизни: после окончания лицея он кутил, волочился за актрисами, был членом литературных обществ, близких к декабристам, и быстро приобретал известность как поэт. Равнодушие красотки, надо думать, его задело.

«Душе настало пробужденье: И вот опять явилась ты…»

Второй раз Анна Петровна явилась Пушкину спустя шесть лет. Это было в Тригорском – имении, находившимся по соседству с Михайловским, где поэт отбывал свою ссылку.

Пушкин, не шутя, страдал на брегах Сороти от тоски и одиночества. После шумной, веселой Одессы он оказался «в глуши, во мраке заточенья», в небольшом деревенском доме, который не мог даже позволить себе как следует протопить из-за скудости средств. Унылые вечера, которые он коротал с доброй старой няней, книги, одинокие прогулки – вот как он жил в то время. Неудивительно, что поэт очень любил ездить к Вульфам в Тригорское. Хозяйка имения добрая Прасковья Александровна Осипова-Вульф, ее дочки Евпраксия и Анна, падчерица Александра и сын Алексей были неизменно рады Александру Сергеевичу, и он тоже был рад приезжать, чтобы поволочиться за тригорскими барышнями и весело провести время.

А в июне 1825 года к своей тетушке Прасковье Александровне нагрянула Анна Петровна Керн. И Пушкин влюбился снова. Здесь общество было не такое блестящее, как в Петербурге, да и Пушкин в ту пору был уже известным поэтом. Анна Петровна знала и любила его стихи. Немудрено, что на сей раз она выслушивала его комплименты гораздо более благосклонно. И он уже и не болтал вздор, как в их первую встречу.

Александр Сергеевич вел себя как влюбленный поэт. Он ревновал и страдал оттого, что Керн делает знаки внимания Алексею Вульфу. Он хранил на столе камень, о которой она будто бы споткнулась во время прогулки. Наконец, однажды он преподнес ей первую главу «Евгения Онегина», где между страниц лежал листок со стихотворением «Я помню чудное мгновенье...» Она прочла и нашла стихотворение прекрасным, но Пушкин вдруг, словно мальчишка, отобрал у нее листок, а потом согласился вернуть лишь после долгих уговоров.

То лето кончилось быстро. Анна должна была ехать к нелюбимому мужу.

«У дамы Керны ноги скверны»

Да-да, именно так писал Пушкин спустя два года о той самой, которая им была названа «гением чистой красоты». Есть письма, в которых он «проходится» по бедняжке Анне Петровне еще жестче. В одном называет ее «наша вавилонская блудница Анна Петровна», а в другом и того ужаснее: «Ты ничего не пишешь мне о 2100 р., мною одолженных, а пишешь мне о m-m Керн, которую я с божьей помощью на днях в..б…» Это письмо Соболевскому, в котором много говорится о денежных вопросах, о разных общих знакомых и вот так равнодушно и вскользь об Анне Петровне, о гении чистой красоты.

Анна Петровна к тому времени окончательно бросила мужа и жила в Петербурге жизнью самой фееричной, какую можно себе представить. Она заводила бесконечные романы, которые делали ее положение разведенной женщины еще более скандальным. У нее была связь с Вульфом и с другом Пушкина Дельвигом, и с композитором Глинкой, и с поэтом Веневитиновым, и с библиофилом Соболевским, и даже, по слухам, с папенькой Александра Сергеевича. В общем, добившись женщины, к которой он испытывал нежные чувства, Пушкин обнаружил, что он отнюдь не единственный, кто пользуется ее расположением.

«Так повстречались Мечта и Поэт»

Анна Петровна сохранила добрые отношения с семьей Пушкина, но о любви меж ними речи уже не шло никогда. Тут бы, собственно, и закончить историю о «чудном мгновении», если бы не одна встреча, которая состоялась в 1880 году. На Страстной площади в Москве устанавливали памятник поэту. Кони не без труда тащили повозку с тяжеленной, отлитой из бронзы скульптурой работы А.М. Опекушина. Дорогу повозке перегородила похоронная процессия - хоронили Анну Петровну Керн, дожившую до 80 лет и скончавшуюся в бедности и полном забвении. Как сказано в стихотворении Г. Шенгели:

…Нищая старость и черные дроги;
Так повстречались Мечта и Поэт.

Но повстречались!.. Безмолвье забвенья –
Как на измученный прах ни дави, –
Вспомнят мильоны о Чудном Мгновеньи,
О Божестве, о Слезах, о Любви!

http://russian7.ru/post/chto-bylo-mezhdu-annoy-ker...m=more&utm_source=rweekend