Игорь Ефимов

БАС: Если когда-нибудь мы придумаем способ измерять количество смеха в зрительном зале при помощи неких децибело-минут и децибело-часов, кто из американских актёров и режиссёров сможет рассчитывать на первенство в этом весёлом состязании? Чарли Чаплин? Боб Хоуп? Кэрол Бернет? Джонни Карсон? Или всё же Вуди Аллен имеет шансы обойти их всех? Ведь при одном упоминании его имени в разговоре на лице каждого из нас первым делом появится улыбка, и только потом мы сможем сказать что-то по существу о его новых и старых фильмах.

ТЕНОР: И это при том, что сам он – и на экране, и в жизни – неизменно остаётся печальным, даже унылым. Редко-редко мы видим его улыбающимся. Ещё реже – смеющимся. От души хохочущим – практически никогда. И этот грустный маленький интеллигент посреди небоскрёбов и эстакад современного американского города стал таким же символом второй половины ХХ века, каким маленький неудачник Чарли Чаплина был для его первой половины.

БАС: Многие называют Вуди Аллена поэтом и летописцем Нью-Йорка. Действительно, события большинства его фильмов происходят в этом городе и его окрестностях. Многочисленные архитектурные красоты Манхеттена были запечатлены операторами Вуди Аллена. Но среди его персонажей вы не встретите людей, озабоченных тем, чем озабочены 95% ньюйоркцев: потеря работы, образование детей, отсутствие медицинской страховки, поиски жилья по карману. Нет, у героев Вуди Аллена только два серьёзных устремления: любовные увлечения и художественное творчество. Варьируется только дозировка. Когда он выпускает на экран самого себя, к двум главным устремлениям могут добавится ещё разговоры с психоаналитиком о поисках смысла жизни и даже о Боге. Герой фильма «Воспоминания о Звёздной пыли» говорит: «Это для вас я атеист. Для Бога я – лояльная оппозиция». В картине «Бродвей Дэнни Роуз»: «Нет, я не верю в Бога. Но я переполнен чувством вины по этому поводу».

Вуди Аллен

ТЕНОР: Эллан Конигсберг, известный всему свету под именем Вуди Аллен, начинал как эстрадный комик, потешавший публику чтением своих коротких скетчей и рассказов. В середине 1960-х он очень преуспел на этом поприще, его известность и доходы росли. Тон его шуток импонировал бунтующей молодёжи тех лет: «Я как раз собирался проделать со своей девушкой то, что наш президент проделывает со страной». Впоследствии издательство «Рэндом Хауз» выпустило несколько сборников Вуди Аллена: «Сводя счёты», «Без перьев», «Побочные эффекты». К сожалению, в напечатанном виде весь юмор куда-то исчезает. «Вчера у меня опять случился приступ кашля ушами». Наверное, Вуди обладал талантом находить какую-то неповторимую интонацию для произнесения этой незамысловатой шутки, если его аудитория откликалась на неё смехом.

БАС: Американское телевидение обильно использует записанный заранее смех зала и подбавляет его в паузы между репризами комиков. Но уже ранние фильмы Вуди Аллена в подобных уловках не нуждались. «Хватай деньги и беги», «Бананы», «Спящий» вызывали в кинозалах безотказный и искренний хохот. Политика и история, классическая литература, детективный жанр – всё становилось предметом пародирования на экране. Однако особенный успех имел фильм 1972 года «Всё, что вы всегда хотели узнать о сексе, но боялись спросить». Как смешно Джин Уайлдер играл там врача, влюбившегося в овцу и надевавшего на неё бюстгальтер и пояс с подвязками! Какая безудержная фантазия режиссёра блещет в новелле, изображающей участие всех внутренних органов человека в половом акте как работу команды учёных и техников, готовящих запуск отряда сперматозоидов в неведомый космос!

ТЕНОР: А та новелла, в которой средневековый шут, покусившийся на добродетель королевы, восклицает: «Как это – мне отрубят голову? Знают ли они, что голова стоит на втором месте в списке моих любимых органов?». Вспоминая детство и юность, Вуди Аллен рассказывал, что уже лет в десять его одолевали муки вожделения. Чтобы спастись от них, он женился на семнадцатилетней девушке в 1956 году. Харлен Розен была нью-йоркской студенткой, и её семья выражала крайнее недовольство женихом, не сумевшим доучиться ни в одном из колледжей и зарабатывавшим около сорока долларов в неделю сочинением коротких шуток для газет и эстрадников. Брак продержался всего четыре года, но за это время Харлен успела приоткрыть мужу огромный мир литературы и философии, с которым бруклинский подросток, читавший одни только комиксы, раньше не соприкасался.

БАС: После женитьбы дракон сладострастия отступил на задний план. Зато атаки депрессии участились и усилились. Ища спасения от них, Вуди Аллен начал регулярно посещать сеансы психоанализа. Четыре-пять раз в неделю комик, смешивший тысячные аудитории, печально являлся в кабинет шринка и проводил час в душеизлияниях. Эта привычка стала такой прочной, что он продолжал визиты и сорок лет спустя. Если ему случалось быть в отъезде, сеансы проходили по телефону. Когда трёхлетний сын, рождённый ему актрисой Мией Фэрроу, стал играть в куклы и просить одевать его девочкой, встревоженный отец нанял психиатра и для него тоже. Казалось бы, в его фильмах любая профессия могла стать объектом сатиры: университетский профессор, литературный критик, политик, музыкант, редактор. Но только не шринк. В фильме «Мужья и жёны» все персонажи часто исповедуются психиатру, но сам врач присутствует только за кадром, он вещает оттуда как глас оракула.

ТЕНОР: В 1960 году Вуди Аллен познакомился с выпускницей Университета Брандайс, Луизой Лассер. Она росла в доме своих богатых родителей на Пятой авеню, училась в лучших частных школах и, обладая неплохим голосом, участвовала в музыкальных постановках. И по образованию, и по богатству она принадлежала к тому классу, в который Вуди Аллен мечтал проникнуть с детства. Поначалу они встречались тайно в Музее Метрополитен и катались в коляске по Центральному парку. Вуди уверял девушку, что они с женой охладели друг к другу и разведутся, как только та закончит Хантер Колледж. Это произошло в 1962 году и тут же было отмечено первой сценической шуткой Вуди в адрес бывшей жены: «Мы с ней обсуждали, то ли нам провести каникулы на Бермудах, то ли съездить в Мексику – для быстрого развода. Так как каникулы длятся всего две недели, а развод – вечно, мы выбрали Мексику».

БАС: Шутки в адрес первой жены прочно вошли в эстрадный репертуар Вуди Аллена. «Она сделала полдюжины операций по изменению пола, но так и не смогла выбрать какой-нибудь один по своему вкусу». «Музей естественной истории использовал её туфли, для того чтобы реконструировать стопу динозавра». «На день рожденья я подарил ей электрический стул, выдав его за сушилку для волос». Харлен аккуратно коллекционировала этот юмор и в 1964 году подала в суд на бывшего мужа, требуя миллион долларов за публичное очернение. Мать Вуди Аллена советовала ему уплатить половину и закончить дело вне стен суда. Сын не послушался маму и ринулся в схватку. Харлен увеличила сумму иска вдвое. Тяжба тянулась шесть лет и закончилась тем, что оставленная супруга получила необъявленную сумму, позволившую ей жить безбедно до конца жизни. Зато во всех будущих фильмах Вуди Аллена бывшая жена героя непременно изображалась как злая склочница, полная явных и скрытых пороков.

 Вуди Аллен и Луиз Лассер (вторая жена)

ТЕНОР: Обжёгшись на первом браке, Вуди Аллен долго откладывал женитьбу на Луизе Лассёр. Он повёл её под венец только на шестой год их совместной жизни, когда они уже почти охладели друг к другу. Но три года спустя у него загорелся роман с двадцатитрёхлетней Дайаной Китон. Поэтому весной 1970 года снова возникла необходимость ехать в Мексику для оформления скоростного развода. На этот раз всё прошло мирно и дружелюбно, разводящиеся предстали перед судьёй, держась за руки, ночь накануне они провели вместе в мотеле. Месяц спустя Вуди снимал фильм «Бананы» в Пуэрто-Рико, жил в одном номере с Дайаной. Луиза, снимавшаяся в картине, жила в том же отеле. Обе женщины не проявляли никакой враждебности друг к другу. Видимо, уже тогда Вуди Аллен начал лелеять мечту о возможности увернуться от правил строгой моногамии. Когда Дайана уехала на месяц в Калифорнию навестить родителей, он пригласил Луизу пожить с ним это время, и та согласилась.

Дайан Китон 

БАС: Любвеобильный режиссёр вознаградил её, сняв ещё в двух фильмах. В одной из новелл фильма «Всё о сексе» он дал ей роль жены итальянского богача, остававшейся холодной к ласкам мужа, до тех пор пока тот не догадался сдабривать объятия какой-нибудь опасной ситуацией. Роман с Дайаной Китон длился меньше года. Зато она снялась в пяти фильмах Вуди Аллена и получила несколько призов за эти роли.

ТЕНОР: В творчестве Вуди Аллена – режиссёра – мне видится некий водораздел, имевший место, когда ему исполнилось сорок лет. В 1975 году он снял последний фильм, который можно отнести к жанру бурлеска, – «Любовь и смерть». В какой-то мере картина пародирует роман Толстого «Война и мир». Успех Вуди Аллена на поприще кинематографии в значительной степени обеспечивался тем, что президент нью-йоркской студии «Юнайтед Артистс», Артур Крим, уверовал в его талант и щедро финансировал каждый его проект, не ставя никаких условий. Студия не вмешивалась ни в подготовку сценария, ни в отбор актёров, ни в съёмки, ни в монтаж. Такой свободы творчества не имел ни один режиссёр, работавший на гигантские студии Голливуда.

БАС: Я согласен с вами в том, что после фильма «Любовь и смерть» произошёл качественный скачок в художественных исканиях Вуди Аллена. Он будто устал просто смешить публику любой ценой, начал вглядываться в тонкие душевные движения своих героев. Начало нового этапа было ознаменовано в 1977 году выходом на экраны фильма «Энни Холл». Аллен открыто признавал автобиографический, даже исповедальный характер фильма. Его герой, Алви Сингер, так же боится болезней, микробов, пауков, импотенции, смерти, как и его создатель. Он так же любвеобилен и так же скептичен по отношению к себе – категорически «отказывается вступать в клубы, которые готовы были бы принять в свои члены такого, как он». К ужасу продюсеров, Вуди настаивал, чтобы фильм был назван никому неизвестным словом «Ангедония» – термин, обозначающий неспособность человека испытывать удовольствие от чего бы то ни было. Только когда Артур Крим во время очередного спора подошёл к окну и с серьёзным лицом сказал, что сейчас выпрыгнет в него, если Вуди будет настаивать на своём, он смирился и согласился назвать фильм именем главной героини.

ТЕНОР: Мне хочется думать, что успех Дайаны Китон в роли Энни Холл был в сильной мере обеспечан тем, что режиссёр был когда-то влюблён в неё и сумел бережно воспроизвести все оттенки её очарования на экране. Лента получила четыре Оскара: за лучший сценарий, лучшую режиссуру, лучшую женскую роль, лучший фильм. Он принёс студии «Юнайтед Артистс» доход в 40 миллионов долларов. Но сам Вуди фильмом был недоволен и говорил, что не понимает причин его успеха. К наградам Американской академии кино и другим он всегда был подчёркнуто равнодушен, никогда не появлялся на торжествах вручения премий. Когда кто-то сравнил «Энни Холл» с автобиографическим фильмом Феллини «Восемь с половиной», он скромно заметил: «В моём случае это скорее “Два с половиной”».

БАС: Новый период творчества Вуди Аллена был ознаменован тем, что он стал открыто подражать приёмам и даже сюжетам двух своих кумиров: Бергмана и Феллини. Вслед за «Энни Холл» он ставит фильм «Интерьеры», в котором эстетика шведского гения сквозит так откровенно, что злые языки в кулуарах порой называли режиссёра «Ингмар Аллен». Впервые он сам не появляется на экране, даёт актёрам реализовать свои таланты в полную силу. Но ни публика, ни критики не были готовы воспринять серьёзную драму Вуди Аллена. Они приходили развлечься и чувствовали себя обманутыми, когда им подносили семейную трагедию с самоубийством в конце. Не помогла ни великолепная игра Джеральдин Пэйдж, Дайаны Китон, Морин Стэплтон, Сэма Ватерсона, ни блистательная работа оператора, Гордона Виллиса. Рецензии были полны издёвок, кассовый сбор едва достиг четырёх миллионов при затратах студии в десять миллионов. Вуди был сильно подавлен неудачей.

ТЕНОР: Огорчился – да, но не отказался от попыток следовать по стопам великих европейцев. Через два года после «Интерьеров» ставит фильм «Воспоминания о Звёздной пыли». Вот уж где Феллиниевские «Восемь с половиной» были воспроизведены почти один к одному. Главный герой – тоже кинорежиссёр и тоже в состоянии творческого кризиса. Его так же осаждают критики, продюсеры, зрители, актёры. Он так же разрывается между двумя прежними возлюбленными, но при этом не прочь заводить и новых. Депрессия так же настигает его на вершине успеха. Как и у Феллини, фильм сделан чёрно-белым. И любая из возлюбленных могла бы сказать про главного героя то, что у Феллини Клавдия Кардинале говорит про Марчелло Мастрояни: «Он не умеет любить... Он не умеет любить...»

БАС: Вслед за «Звёздной пылью», которая является данью Феллини, Вуди Аллен делает картину по мотивам комедии Бергмана: «Улыбки летней ночи». Свой вариант он назвал «Комедия секса в летнюю ночь». Сценарий был написан за неделю, съёмки завершены за летние месяцы. Как и у Бергмана, костюмы актёров воспроизводят моды начала ХХ века, а сюжет – возникающие и распадающиеся любовные отношения между несколькими парами, проводящими отдых на природе. Работу оператора, Гордона Виллиса, критики сравнивали с живописью Ренуара. Но широкая публика не сумела оценить её, и финансового успеха «Летняя ночь» не имела. Зато в судьбе режиссёра картина сыграла важную роль: в его жизнь вошла актриса Миа Фэрроу.

Вуди Аллен и Миа Фэрроу 

ТЕНОР: Роман между ними начался раньше, летом 1980 года. В глазах Вуди Миа Фэрроу была частью голливудской легенды, кружившей ему голову в юные годы. Её мать, Морин О’Салливан, играла Джейн в фильмах про Тарзана. Её первым мужем был кумир Вуди – Фрэнк Синатра. После развода с ним она восемь лет была замужем за другой знаменитостью – дирижёром Андре Превином. После развода с Превином газетные сплетни связывали её имя с Романом Полянским, Юлом Бриннером, Кёрком Дугласом. На экране она уже сыграла главную роль в таких фильмах как «Дитя Роз-Мари» и «Великий Гэтсби». И вот теперь мальчик из Бруклина встречал эту звезду после спектаклей в Бродвейском театре и увозил в своём роллс-ройсе в лучшие рестораны Манхеттена или в свою роскошную квартиру на Пятой авеню.

БАС: Миа была на десять лет моложе Вуди Аллена, но оба они к моменту знакомства уже имели набор привычек, пристрастий и фобий, которые нелегко было изменить. Например, Вуди не сам договаривался с новой возлюбленной о свиданиях, а поручал делать это секретарше. Каким-то образом он убедил Мию, что для него невозможно спать в одной комнате с другим человеком, так что после страстных объятий она должна была снова одеваться и уезжать в свою квартиру, находившуюся на западной стороне Центрального парка. Для Мии главным наполнением её жизни были дети – родные и приёмные. Их у неё уже было семеро, причём удочеряла и усыновляла она преимущественно детей из Азии, как правило – с каким-нибудь физическим недостатком. Вуди же с самого начала объявил ей, что ни свои, ни чужие дети его совершенно не привлекают и вряд ли он будет общаться с её потомством.

ТЕНОР: Разница характеров обнаружилась и при работе над их первым совместным фильмом: «Комедия секса в летнюю ночь». Миа всё ещё была неуверенна в своём актёрском таланте и очень нуждалась в словах поддержки и одобрения из уст знаменитого режиссёра. Но на это Вуди Аллен был абсолютно неспособен. Будучи сам прирождённым нытиком, он не выносил жалобы и нытьё других. Кроме того, ему нравилось показывать свою полную власть над актёрами. Превосходной актрисе Джеральдин Пэйдж во время съёмок «Интерьеров» он заявил на репетиции: «Нормальные люди так не говорят. Этими интонациями пользуются в мыльных операх». Семидесятидвухлетнего Хозе Феррера заставил тридцать раз пересниматься в сцене, где тот говорил всего одну фразу: «Это не мои зубы». Кончилось тем, что Феррер наотрез отказался делать новые дубли.

БАС: Многие рассказывали о том, как тяжело было работать актёрам с Вуди Алленом. Часто он заставлял их быть просто марионетками, выполняющими его волю. И меня всегда поражало: почему даже знаменитые летели на его зов и соглашались сниматься в его картинах порой за ничтожную плату? Не потому ли, что над его головой светился нимб независимого художника, бунтаря против всемогущества Голливуда? Или они чувствовали, что для него их актёрское занятие – самое главное на земле? Посмотрите: больше половины его фильмов посвящено шоу-бизнесу, а в остальных непременно найдутся персонажи, поприщем которых является сцена или экран.

ТЕНОР: Миа Фэрроу оказалась идеальной партнёршей для него, ангелом долготерпения. Она прощала ему все его странности и капризы. И в начале их сожительства он умел ценить это. Своему биографу, Эрику Лаксу, он рассказывал: «Миа – великолепная актриса... Она вовремя является на съёмочную площадку и делает точно то, что нужно. Попросишь её сыграть скандалистку – она сыграет её. Попросишь сыграть соблазнительницу – сделает и это... Потом возвращается к своему вышиванию, до тех пор пока не настанет время надеть тёмные очки и парик и прокричать перед камерой нужные строчки».

БАС: Миа Фэрроу внесла в творчество Вуди Аллена человечность и теплоту, которых раньше ему недоставало. Из тринадцати фильмов, сделанных ими вместе, я больше всего ценю «Ханна и её сёстры». Это некий гимн семейной жизни средних американцев, начинающийся и кончающийся семейным обедом в День Благодарения. Основные съёмки проходили в квартире Мии, и несколько её детей получили небольшие роли. Мать Мии поначалу была возмущена тем, что сценарий в какой-то мере использовал драматические коллизии, перекликавшиеся с историей семейства Фэрроу. Но Вуди Аллен дал ей роль матери трёх сестёр, и она исполнила её с таким успехом, какой не выпадал на её долю за всю её долгую карьеру. Критики признавали, что в этом фильме если кто и повлиял на Вуди, то это были никак не знаменитые европейские режиссёры, а скорее американский сентиментальный художник Норман Роквелл.

ТЕНОР: Фильм «Ханна и её сёстры» получил семь номинаций на премию Оскар и принёс студии «Юнайтед Артистс» 40 миллионов долларов. Но далеко не все картины Вуди Аллена, сделанные в 1980 годы, имели успех у публики. В картине «Бродвей Дэнни Роуз» он дал Мие Фэрроу исполнить совершенно необычную для неё роль: страстной и решительной племянницы мафиозного босса. Несмотря на погони и стрельбу, гангстеры предстают в этом фильме безобидными клоунами на заднем плане. В центре – судьба маленького нью-йоркского антрепренёра, которого открытые им эстрадники бросают, как только он подсадит их на первую ступеньку успеха. Другой очаровательный фильм этого периода «Дни радио» тоже был посвящён в значительной мере шоу-бизнесу и тоже едва покрыл затраченные на него деньги.

БАС: Я бы сказал, что в этом фильме Вуди Аллен явно вдохновлялся Феллиниевским «Амаркордом». Воспроизвести в кино собственное детство – тема, соблазнявшая многих режиссёров. Но Феллини-художник имеет гораздо более широкую эмоциональную палитру. Он «вспоминает» и светлое, и тяжёлое: арест отца фашистами, смерть матери, безумного дядюшку, мочащегося, не расстегнув штанов. Память же Вуди Аллена работает избирательно. В 1940-е годы его герои проводят полжизни у своих радиоприёмников, но каким-то образом они ухитряются ни разу «не услышать» сводки с фронтов, передававшиеся каждый день.

ТЕНОР: Возможно, это соответствует избирательной памяти подростка. Вот вся страна, затаив дыхание, слушала репортаж об усилиях спасателей извлечь из колодца провалившуюся туда девятилетнюю девочку – и он запомнил, и в фильм попала тягостная тишина, наступившая в момент горестного сообщения о гибели девочки. А сводки с фронтов – они просто не зацепились в воображении подростка.

БАС: Да? А каким же образом он мог «запомнить» шикарную встречу Нового 1944 года в дорогом ресторане, куда ни ему, ни его родным доступа не было? Это длинная финальная сцена, не имеющая никакой сюжетной привязки к судьбе бруклинского семейства, о котором идёт рассказ. Вуди Аллен часто пренебрегал сюжетом, и его много раз спасал замечательный редактор, с которым он проработал десять лет, Ральф Розенблум. Но главная проблема была в другом: Вуди Аллен не мог позволить себе сделать передышку, серьёзно задуматься над фильмом, отсрочить завершение. И вовсе не из-за финансовых обстоятельств. Создание фильмов было его единственным лекарством от вечной депрессии. Он должен был делать их непрерывно – оттого-то в списке созданного им так много картин пустых, проходных.

ТЕНОР: Союз Вуди Аллена и Мии Фэрроу казался артистическому миру Нью-Йорка плодотворным и прочным, несмотря на то, что формально они не были женаты и жили порознь. При этом многие изумлялись тому, как могли уживаться столь непохожие люди. Сам Вуди однажды так описал разницу их характеров: «Я люблю город, она обожает деревню. Меня интересуют спортивные состязания, ей они безразличны. Она предпочитает обедать дома и рано, часов в шесть, я – поздно и в ресторанах. Она не может спать при включённом кондиционере, я не могу заснуть при выключенном. Она любит домашних животных, я их терпеть не могу. Она может проводить часы и часы со своими детьми, я предпочитаю свою работу. У неё отношение к жизни оптимистическое и приемлющее, у меня – негативное и пессимистическое. Она растит кучу детей, и это никак не травмирует её, я же живу в постоянной тревоге, ношу с собой термометр и меряю себе температуру каждые два часа».

БАС: Миа рассказывала, что не было на свете человека, более озабоченного своим здоровьем, чем Вуди. Для каждой части тела у него был свой отдельный врач, и их телефонные номера он всегда носил с собой. Закончив очередной фильм, он приглашал на просмотр докторов с жёнами, и просмотровый зал бывал при этом забит. Также носил пластиковую коробочку с набором всевозможных таблеток. В картине «Преступления и проступки» он пародирует себя, изображая человека, раздавленного страхом перед диагнозом «опухоль мозга». Диагноз не подтвердился, персонаж ликует – но недолго. До него доходит, что всё это ведь только отсрочка, и он погружается в тоску по поводу нашей неотменимой смертности – тоску, с которой Вуди Аллен был так хорошо знаком.

ТЕНОР: Чтобы иметь летнюю дачу для детей, Миа купила в Коннектикуте небольшое поместье «Фрог Холлоу», с домом на берегу озера и лесным участком. Вуди изредка приезжал туда, но общение с детьми не доставляло ему удовольствия. Какой-то контакт у него установился с сыном Превина, Флетчером, он снимал его в фильме «Дни радио». Приёмные же дети из Азии всегда были ему чужими. Миа упрекала его за это, между ними вспыхивали ссоры, в результате которых она меняла замок на дверях нью-йоркской квартиры и номер телефона. Потом наступало примирение, и Вуди снова получал доступ в её семейное гнездо.

БАС: Может быть, дух состязания подтолкнул Вуди Аллена на неожиданную затею: тоже купить загородный дом. Специально нанятая для этой цели дама подыскивала ему подходящие поместья на Лонг-Айленде, Кэйп Коде, в штатах Мэн, Род Айленд. Так как Вуди боялся летать в маленьких самолётах, для осмотра найденного дома каждый раз арендовали самый большой, какой только мог принять местный аэродром. В конце концов был куплен и обставлен мебелью шикарный особняк на берегу океана в Ист-Хемптоне (Лонг-Айленд). Мие и детям дом очень понравился, но Вуди во время осмотра оставался мрачен. Наутро семья уехала, и дом вскоре был продан со всем, что было внутри, за несколько миллионов.

ТЕНОР: Появляясь перед теле- и фотокамерами в своём помятом пиджаке и рыбацкой шапке, Вуди Аллен тщательно сохранял облик простого и непритязательного выходца из бедного бруклинского квартала. Но его реальная жизнь была бесконечно далека от этого портрета. Он имел роскошную двухэтажную квартиру с окнами от пола до потолка, глядевшими на Центральный парк. Она была украшена персидскими коврами и старинной французской мебелью. Его обслуживал собственный повар, секретарша принимала телефонные звонки, личный шофёр возил его всюду в лимузине с дымчатыми стёклами. На стадионе Мэдисон Сквер Гарден у него были четыре абонемента на все баскетбольные матчи, а в модном ресторане «Элейн» его всегда ждал свободный столик.

БАС: В 1987 году Мие удалось уговорить Вуди Аллена исполнить её давнишнюю мечту – одарить её новым ребёнком. Но родившийся у них мальчик Сашель не улучшил отношений знаменитой пары. Вуди упорно отказывался взять его на руки, избегал прикасаться к нему. Зато он неожиданно полюбил приёмную дочь Дилан – хорошенькую блондинку, на два года старше его сына. При каждом визите он старался проводить время только с ней. Сидя перед телевизором, он прижимал её к себе, давал ей сосать его большой палец, а на остальных не обращал внимания. Он являлся в квартиру Мии рано утром и ждал, когда Дилан проснётся, чтобы позавтракать с ней. Вечером, когда Миа укладывала дочь спать после ванны, он забирался в постель вместе с девочкой в одних трусах, чтобы читать ей сказку. Мию тревожила настойчивость, с которой он повсюду следовал за ребёнком, пытался погладить её при всяком удобном случае. Вуди не обращал внимания на её протесты или возмущался тем, что она слишком много внимания уделяет новорожденному Сашелю, а дочерью пренебрегает.

ТЕНОР: В 1990 году дело дошло до того, что оба ребёнка, Сашель и Дилан, были обследованы клиническим психологом. После разговоров с детьми доктор Сьюзан Коатс вызвала Вуди для беседы и объяснила ему, что нашла много неподобающего в его поведении. Ему не следует зарываться лицом в паховую область Дилан. Не следует давать ей сосать свой палец. Не следует помогать ей мазаться кремом против загара и при этом запускать ладонь между ягодицами. Вуди пообещал следить за собой и исправиться. Но обещания остались пустым звуком. Между тем водитель его лимузина должен был возить детей к психологам и домой чуть ли не каждый день.

БАС: Тревожась за младших, Миа не обращала внимания на то, что происходило с её корейской приёмной дочерью Сун-Йи. Девочку подобрали на улицах Сеула, где она в компании других беспризорных добывала себе пропитание в отбросах. Известно было, что она сбежала от избивавшей её матери-проститутки. В католический приют она попала истощённой, покрытой болячками, шрамами и вшами, едва способной внятно отвечать на вопросы. Возраст её установить не удалось. Андре Превин и Миа удочерили её в 1977 году после долгих хлопот, связанных с тем, что у них уже было двое приёмных детей из Вьетнама и это исчерпывало разрешённую тогда квоту для одной семьи. Девочке было трудно войти в новую жизнь, тем более в тот момент, когда отношения между супругами Превин зашли в тупик. Учёба давалась ей с трудом, к занятиям музыкой она оказалась неспособна. Тяжелое детство сделало её недоверчивой к людям.

ТЕНОР: В учёбе с шестого по двенадцатый класс ей помогала специалистка по обучению отсталых детей. Она оставила такую характеристику девочки: «Сун-Йи имеет серьёзные трудности в общении со сверстниками и взрослыми. Порой проявляет чрезмерную наивность. Речь окружающих она воспринимает буквально, аллюзии и метафоры ей недоступны. Отношения между людьми часто интерпретирует неправильно». Другим детям Мии было нелегко с Сун-Йи. Флетчера, например, она так невзлюбила, что однажды пыталась засунуть его голову в унитаз. С приёмной матерью часто была скрытной, на расспросы отвечала неохотно. Но та игнорировала эмоциональную напряжённость, веря, что доброта и ласка, в конце концов, преодолеют все трудности.

БАС: Мы уже говорили о том, что автобиографические мотивы сильно окрашивают фильмы Вуди Аллена. Красота юности всегда имела большую власть над ним. Это проявилось и в выборе жён, и в выборе подруг. Хотя Миа Фэрроу в момент знакомства с Вуди была взрослой тридцатипятилетней женщиной, на вид ей трудно было дать больше двадцати. В фильме «Манхеттен» у героя, роль которого исполняет сорокапятилетний Вуди Аллен, роман со старшеклассницей, которую играет Мариэль Хемингуэй. В 1991 году снимался фильм «Мужья и жёны», и там уже два пожилых персонажа (в исполнении Вуди Аллена и Сидни Поллака) имеют романы со студентками. Да и отношения с маленькой Дилан указывают на то, что страсти Гумберта Гумберта были близки и понятны знаменитому режиссёру.

ТЕНОР: Другой повторяющийся мотив в фильмах Вуди Аллена: муж затевает тайный роман с сестрой жены. Этот сюжетный поворот всплывает уже в фильме «Интерьеры». В фильме «Ханна и её сёстры» персонаж, роль которого исполняет Майкл Кэйн, влюбляется в сестру своей жены, и они несколько раз предаются страсти в номере гостиницы. В другую сестру Ханны влюбляется её бывший муж, роль которого исполняет сам Вуди Аллен. Впоследствии выяснилось, что и в жизни он легко загорался на сестёр своих подруг. Это испытали на себе сестра Дайан Китон и сестра Мариэль Хемингуэй. Сестра Мии Фэрроу, Стефани, была тоже предметом ухаживаний Вуди, он снял её в трёх своих фильмах.

БАС: Мне вдруг вспомнился рассказ Акутагавы Рюноскэ, затрагивающий тему «гений и злодейство». В нём речь идёт о знаменитом художнике, который получил заказ написать картину, изображающую загоревшуюся карету с людьми внутри. И этот художник так предан искусству, что он не может обойтись одним только воображением. Нет, ему нужно увидеть своими глазами, что будет происходить с путешественниками, гибнущими в пламени. И он устраивает поджог кареты с пассажирами и переносит его на холст со всеми ужасными деталями. Так как Вуди Аллен ставил художественное творчество превыше всего, он вполне мог пускаться на аморальные затеи только для того, чтобы потом воспроизвести полученные наблюдения в своих фильмах. В его картине «Пули над Бродвеем» один персонаж говорит: «Чувство вины – буржуазный пережиток. Художник создаёт свою собственную моральную вселенную».

ТЕНОР: В зрелые годы он всерьёз интересовался мировой литературой и поднимаемыми ею этическими проблемами. В 1989 году выходит в свет фильм «Преступления и проступки». Сюжетная канва повторяет роман Теодора Драйзера «Американская трагедия»: герой решается на убийство возлюбленной, чтобы сохранить высокое положение в обществе. Но в морально-религиозном плане фильм представляет собой явную полемику с романом Достоевского «Преступление и наказание». Режиссёр как бы показывает нам на примере Джуды Розенталя, успешного офтальмолога, культурного и совестливого человека, что все обещания неизбежных мук совести и возмездия за преступление, содержащиеся в религиозных проповедях и знаменитых романах, – миф. Нужно только уметь держать себя в руках и спокойно отвечать на вопросы следователя, а не разваливаться на части, как Раскольников перед Порфирием. К теме успешного – то есть нераскрытого – преступления Вуди Аллен вернётся пятнадцать лет спустя, снова возродив Драйзеровский сюжет в фильме «Матч-Пойнт».

БАС: Уже в фильме «Всё, что вы хотели знать о сексе» страх быть пойманным и разоблачённым изображён как мощный эротический стимулятор. Я уверен, что Вуди Аллен прекрасно сознавал моральную недопустимость того, что он делает, начиная роман с семнадцатилетней Сун-Йи. Но привкус преступления только возбуждал его. Девочка не блистала ни красотой, ни артистическим талантом. Зато она таяла перед богатством и известностью Вуди, безотказно смеялась его шуткам, сделалась такой же страстной баскетбольной болельщицей, каким был он. Он брал её на игры, устроил ей работу на съёмочной площадке, подвозил туда на лимузине. Устроил ей и подругам роскошное празднование семнадцатилетия в ресторане «Русская чайная».

Вуди Аллен и Сун-Йи

ТЕНОР: С какого-то момента Миа стала замечать перемены в поведении Сун-Йи. Девочка становилась всё более независимой, часто выражала презрение к мнениям приёмной матери. По уикендам она с утра одевалась нарядно, накладывала косметику и исчезала из дома. Говорила, что у неё завелась взрослая приятельница и они вместе отправляются за покупками в магазин Блумингдейл. Назвать имя приятельницы отказывалась. На предложения пригласить в дом и познакомить с остальной семьёй отвечала гневными протестами. Впоследствии выяснилось, что она прямиком шла через Центральный парк в квартиру Вуди, где прислуга видела её не раз.

БАС: Ситуация с маленькой Дилан тоже только ухудшалась. Обычно она была весела, приветлива, разговорчива. Но когда автомобиль Вуди появлялся на въездной дорожке, девочка начинала бегать по дому с криком: «Спрячьте меня! Спрячьте меня!». Иногда запиралась в туалете и сидела там часами. В общении с Вуди, она замыкалась, отказывалась смотреть на него, отвечать на вопросы. Если он настаивал, она начинала что-нибудь напевать, лаять по-собачьи, лепетать, как дитя. Отказывалась сказать ему «спокойной ночи», и тогда он прижимал её плечи к кровати и тряс, пока она не выдавливала из себя требуемые слова. При этом он обвинял Мию в том, что она своей преувеличенной реакцией на «нормальное» поведение внимательного отца настраивает ребёнка против него. А она так привыкла считать его умнее себя, что готова была поверить ему и в этом.

ТЕНОР: В 1991 году Вуди Аллен выразил желание официально сделаться приёмным отцом Дилан и пятнадцатилетнего мальчика Мозеса. Его адвокаты взялись за работу и подготовили документацию, которая позволяла обойти юридические препоны – а их было немало. Требовалось только согласие Мии. Она всё ещё любила Вуди и боялась, что отказ может привести к разрыву их отношений. В течение двенадцати лет он запрещал ей сниматься у других режиссёров, так что профессионально и финансово она находилась в зависимости от него. Всё же она заставила его пообещать, что Дилан никогда не будет оставаться с ним в доме наедине. Он клятвенно заверил её, что никогда не будет требовать этого, и она подписала нужные бумаги. Накануне Рождества 1991 года судья объявила Вуди Аллена приёмным отцом двух детей.

БАС: Но уже через месяц Миа горько пожалела о содеянном. То, что случилось 13 января 1992 года, настолько выходило за пределы её представлений о допустимом в среде цивилизованных людей, что она оказалась абсолютно не готовой к крушению мира, бережно создававшегося ею в течение двенадцати лет. Был обычный день, и она, по расписанию, привела сына Сашеля в квартиру Вуди на сеанс собеседования с психиатром. В ожидании уселась в боковой комнате с книгой в руках. Позвонил Вуди, и они приветливо поболтали о том, о сём, как делали это по нескольку раз каждый день. Бродя по комнате, Миа заметила пачку полароидных снимков на каминной полке. Взяла их, стала рассеянно рассматривать. На снимках была изображена обнажённая женщина, лежащая навзничь на кровати, с раздвинутыми ногами. Через секунду Миа осознала, что это была Сун-Йи.

ТЕНОР: Впоследствии Миа пыталась понять: случайно ли снимки оказались на виду? Или Вуди хотел, чтобы она нашла их? За двенадцать лет совместной жизни она имела возможность изучить его привычки и знала, что небрежность и неаккуратность он не выносил. Все вещи должны были иметь своё место. Значит, нарочно? Оставил в таком месте, где и прислуга могла найти их? Но зачем? Намеренно причинить боль? Но за что?

БАС: Сын Мозес высказал такое предположение: Вуди Аллен, будучи ипохондриком, испытывал неодолимое желание разрушить или отравить всё доброе и любовное, что встречалось ему в жизни. Радость общения с другими людьми была ему недоступна. Соблазняя Сун-Йи, он разрушал семейный мир, любовно созданный Мией. Он действовал как террорист, бросающий гранату в дом, где семья иноверцев мирно сидела за столом. И я склонен согласиться с мнением этого мальчика. Тем более, что, по свидетельству личного шофёра Вуди, побочных связей у него было в те годы предостаточно. Вспомним также тему страха как мощного эротического стимула.

ТЕНОР: Если это был сознательный акт морального терроризма, результат его превзошёл все ожидания злоумышленника. Миа потеряла контроль над собой. Вместо того чтобы успокоиться и собраться с мыслями, она сразу позвонила на студию и прокричала: «Я нашла снимки! Убирайся из нашей жизни!». Забрала сына, вернулась в свою квартиру и не нашла сил сдержаться – тут же сообщила о своём открытии старшим детям. Потом ворвалась в комнату Сун-Йи. «Что ты наделала?! Как ты могла!» Та, рыдая, только повторяла: «Я скверная девчонка... Я плохая...».

БАС: Дверь квартиры отворилась, и вошёл Вуди. Он был взволнован, но пытался словесной пеной погасить пожар. «Я люблю только тебя... Хочу остаться с тобой... Это недолгое увлечение не будет иметь продолжения... Мы используем случившееся как трамплин для новых отношений... Мне казалось, это пойдёт ей на пользу... Добавит уверенности в себе... Только не говори Андре... Пусть всё останется, как было...» В этот момент из Калифорнии позвонил приёмный отец Сун-Йи, Андре Превин. «Не говори ему! – умолял Вуди, катаясь по полу и держась за живот. – О, это так унизительно!»

ТЕНОР: Вуди говорил не умолкая несколько часов. Обещал исправиться, обещал сделать Мию счастливой, обещал даже жениться на ней. Миа плакала, отталкивала его, умоляла уйти. В какой-то момент спросила: «Когда это началось?». «Несколько месяцев назад, – заявил Вуди. – Я не помню точно. Я говорил ей, чтобы она ни на что не рассчитывала, чтобы завела роман со сверстником». Впоследствии на суде он отрицал свои слова, утверждал, что отношения с Сун-Йи стали интимными лишь после 17 декабря 1991 года. То есть после того, как он получил отцовские права над Мозесом и Дилан. Если отношения с сестрой детей начались раньше, суд мог отменить акт усыновления.

БАС: Экранный персонаж Вуди Аллена остаётся практически одним и тем же из фильма в фильм. Актёрского дара перевоплощения он лишён. И всегда он играет человека, воображающего, что словами можно заделать любую дыру в человеческих отношениях, вывернуться из любой трудной ситуации, затуманить любую моральную дилемму. На экране этот персонаж умело заговаривает зубы полицейским, возлюбленным, продюсерам, гангстерам. То же самое пытался проделать в тот день реальный Вуди Аллен: подвергнув многочасовой словесной обработке Мию, явился к обеду, сказал всем «хай», уселся рядом с Дилан, вёл себя как ни в чём не бывало. Но старшие дети, один за другим, взяли свои тарелки и молча разошлись из столовой.

ТЕНОР: Однако с Мией тактика словесной бомбардировки на какой-то период сработала. Она согласилась хранить происшедшее в секрете. Она участвовала в завершении съёмок фильма «Мужья и жёны». Она продолжала появляться с Вуди в ресторанах. Сун-Йи вернулась в свой колледж, и Вуди обещал не звонить ей и не искать встреч. Миа сделала вид, что верит ему. Но демонстрация раскаяния длилась недолго. Весной 1992 года Вуди уже снова настаивал на регулярных встречах с Дилан и вёл себя при этом с ней хуже прежнего. Если Миа возражала или плакала, он грозил упрятать её в сумасшедший дом и отобрать детей. Эти угрозы наполняли Мию неодолимым ужасом. И жизнь показала, что страхи её имели основания. Два года спустя высокооплачиваемые адвокаты О-Джей Симпсона сумели убедить американский суд передать двух детей-подростков их отцу, избивавшему, а потом и зарезавшему их мать.

БАС: В какой-то момент пятнадцатилетний Мозес написал своему приёмному отцу: «Ты не сможешь заставить меня жить с тобой... Ты совершил ужасный, непростительный, безобразный, глупый поступок и разрушил доверие к себе. Надеюсь, ты почувствуешь такое унижение, что покончишь с собой... Всякий понимает, что человек не должен заводить роман с сестрой своего сына... К сожалению, Сун-Йи не имела опыта серьёзных отношений и поверила тебе, что это будет “окей”. Хочу, чтобы ты знал: я больше не считаю тебя своим отцом. Это было замечательное чувство – иметь отца. Но ты разбил эту мечту своим поступком. Можешь гордиться».

ТЕНОР: Между тем слухи о случившемся начали просачиваться в прессу. Встревоженный Вуди уговаривал Мию выступить с совместным заявлением перед журналистами. «Мы объявим всему свету, что у нас прекрасные отношения. Что осенью мы вместе начнём работу над новым – четырнадцатым! – фильмом. Полароидные снимки мы сожжём вместе и забудем об этом эпизоде. Но если ты не согласишься, я вынужден буду защищаться. И мой психиатр, и мой адвокат говорят, что я не должен позволить выставить себя к позорному столбу. Я найму таких экспертов, которые докажут, что ты психически неуравновешенна и что детей нельзя оставлять на твоём попечении. А история с Сун-Йи? Да, двое взрослых людей, не состоящих ни в биологическом, ни в формальном родстве, полюбили друг друга несмотря на разницу в возрасте. Старо как мир».

БАС: Семья, как обычно, выехала на лето в поместье «Фрог Холлоу» в Коннектикуте. Вуди, используя своё право видеться с приёмными детьми, регулярно навещал их там. Миа строго следила за тем, чтобы он не оставался с младшими наедине. Но по утрам он тайком прокрадывался в комнату детей и укладывался на пол рядом с кроватью Дилан. В той же комнате спала приёмная дочь Тэм, слепая вьетнамка двенадцати лет. Однажды она проснулась и пошла в туалет, однако по дороге наступила на распростёртого Вуди. Её испуганный визг разбудил весь дом.

ТЕНОР: Пытаясь порвать связь между Вуди и Сун-Йи, Миа уговорила её на лето поступить работать помощницей воспитательницы в детском лагере в штате Мэн. Увы, в июле пришло письмо от директора лагеря, извещавшее о том, что Сун-Йи была уволена. Причина? Бесконечные телефонные звонки от некоего мистера Саймона не давали ей возможности уделять нужное время своим обязанностям. Вуди, под нажимом, сознался, что «мистер Саймон» – это он, но заявлял, что понятия не имеет, куда уехала Сун-Йи и где она находится.

БАС: В роковой день 4 августа Миа, взяв некоторых детей, отправилась за покупками. В доме, кроме приехавшего Вуди, оставалось несколько взрослых: учительница французского, молодая няня Кристи Гротеке, гостившая приятельница и бэбиситтер её детей по имени Элис. На следующий день Вуди уехал, а встревоженная приятельница позвонила Мие и сказала, что Элис, случайно зайдя в гостиную, застала Вуди в странной позе: на коленях перед кушеткой, зарывшись лицом в подол сидящей там Дилан. Обмирая от ужаса, Миа схватила портативную телекамеру и учинила допрос семилетней дочери. «Да, Вуди делал это, – отвечала та. – Он громко дышал мне между ног... И ещё он трогал меня тут и тут... Он держал меня за талию, так что я не могла встать... Потом он увёл меня в мансарду и стал вставлять палец туда... Мне было больно, но ведь мы должны слушаться старших... Мама, твой отец делал с тобой такое?.. Вуди говорил, что возьмёт меня в Париж и будет снимать в своём фильме, если я никому не скажу... Я не хочу сниматься в его фильме... Или я должна?»

ТЕНОР: Подхватив дочь на руки, Миа помчалась к их педиатру. Медицинский осмотр не обнаружил следов изнасилования. Но, выслушав рассказ девочки, врач объявила, что по закону она обязана сообщить о случившемся властям. Миа умоляла её не делать этого. Она всё ещё надеялась, что скандальное поведение Вуди можно будет изменить уговорами. Огласка грозила полным крушением её мира, её семьи. Но в какой-то момент она осознала, что её возлюбленный неспособен контролировать свои порывы. И что её долг – защищать свою дочь любой ценой. Няня Кристи подтвердила, что 4 августа она в какой-то момент потеряла из виду Дилан и Вуди. Их искали и в доме, и на участке в течение двадцати минут, но не могли найти.

БАС: Вуди Аллен не стал дожидаться, когда ему предъявят обвинение в растлении малолетней. Уже через неделю он нанёс опережающий удар. К дому «Фрог Холлоу» подъехал автомобиль, и судебный служащий вручил Мие пакет из Верховного суда штата Нью-Йорк. Бумаги, содержавшиеся в пакете, извещали её о том, что ей предъявлен гражданский иск. Мистер Вуди Аллен обвиняет её в том, что она препятствует его законным встречам с приёмными детьми. Что, будучи психически неуравновешенной, она представляет серьёзную угрозу для своих детей. Что из ревности она подбила Дилан выдвинуть против него нелепые и клеветнические обвинения в растлении ребёнка. И что он просит суд передать под его опеку троих детей – Сашеля, Дилан и Мозеса – для воспитания в нормальной семейной обстановке, которую он может и хотел бы создать для них. Примерно то же самое он повторил журналистам в телевизионном интервью.

ТЕНОР: Была нанята целая команда адвокатов, чтобы вести это дело. Также частные детективы шныряли повсюду, пытаясь собрать сведения, чернящие Мию и её близких. Они подъезжали с расспросами к соседям, прислуге, родственникам, работникам киностудии. От них и от журналистов с фотокамерами не было прохода ни Мие, ни её детям. По телефону раздавались звонки с угрозами. Неизвестные люди въезжали на территорию и похищали мешки с мусором из баков, видимо надеясь отыскать там что-то компрометирующее. Полиция Коннектикута тем временем начала своё расследование обвинений в адрес Вуди. Команда следователей осматривала комнаты во «Фрог Холлоу», снимала отпечатки пальцев в мансарде, собирала волоски и ворсинки, допрашивала свидетелей.

БАС: Был момент, когда Миа взмолилась по телефону и просила Вуди прекратить затеянную им тяжбу, перестать травмировать её и детей. «Прекратить?! – воскликнул Вуди. – Да я ещё не начал всерьёз. Ты уже стала посмешищем для всей страны. А когда я покончу с тобой, от тебя вообще ничего не останется». «Но ты ведь не сможешь повторить в суде под присягой ту неправду, которую ты несёшь по телевиденью.» «Правда неважна, – заявил Вуди. – Важно то, чему люди верят». Газеты и журналы состязались в погоне за новостями пикантного скандала. Он даже затмил и оттеснил на задний план откровения Дженнифер Флауэрс, рассказавшей в те же месяцы о своём романе с кандидатом в президенты, Биллом Клинтоном.

ТЕНОР: Миа начала опасаться, что непредсказуемый Вуди может решиться на какой-то отчаянный поступок. Например, похитит детей и улетит с ними в Париж. Она наняла специалистов по безопасности, установивших в нью-йоркской квартире и во «Фрог Холлоу» камеры наблюдения и сигналы тревоги. Они же проверили, нет ли в комнатах тайных микрофонов. Все эти работы обошлись Мие в двадцать тысяч долларов. И всё равно она не чувствовала себя полностью защищённой от шпионов. Для важных разговоров она и её собеседники уходили на берег озера и там шептались, как секретные агенты в детективных фильмах.

БАС: Тяжёлым ударом для Мии явились интервью, которые давала журналистам Сун-Йи. Журналу «Тайм» она заявила, что не возвращается домой, потому что боится, что мать накинется на неё с побоями. «Она не та, за кого себя выдаёт, не такая мать, которой должна была быть. Мои братья и сёстры не скажут этого, потому что боятся и до сих пор зависят от неё. Это невозможно – растить одиннадцать детей, уделяя достаточно внимания каждому. Моя мать легко впадает в ярость, и мы все страдали от этого». Стиль речи этих заявлений был настолько непохож на обычную речь Сун-Йи, что было ясно: адвокаты Вуди Аллена готовили текст для неё. Но всё равно, Мие было больно читать его.

ТЕНОР: Рассмотрение петиции мистера Аллена в суде началось в марте 1993 года. «Нью-Йорк Таймс» дала подробный отчёт об одном из заседаний: «Адвокат мистера Аллена пытался охарактеризовать мисс Фэрроу как женщину, потерявшую голову от ревности. Связь возлюбленного с Сун-Йи якобы вызвала в ней такой гнев, что она превратилась в мстительную фурию и готова была пойти на всё, чтобы очернить его. Но нарисованный адвокатом портрет совершенно не вязался с обликом женщины, сидевшей в кресле для свидетелей. Скромно одетая она напоминала ученицу католической школы и спокойно отвечала на все вопросы долгого допроса. Печальная картина взаимного охлаждения и отчуждения, возникавшая из её рассказа, была встречена сочувственной тишиной зала».

БАС: Во время допроса самого Вуди судья Эллиот Вилк спросил его, принимал ли он во внимание моральный ущерб, который его роман с Сун-Йи может нанести её братьям и сёстрам. Вуди заявил, что он считал эти отношения их личным делом, не касающимся никого другого. Адвокат Мии, Элеанор Олтер, повела свою атаку не с моральной позиции, а с фактической. Вы хотите получить опеку над тремя детьми? Что вы знаете о них и об их жизни? Какое участие вы принимали в ней до сих пор? Знаете ли вы имена их учителей в школах? Имена врачей и болезни, которыми они болели? Имена их друзей и клички их любимых домашних животных? Вуди не знал ничего. «Правда ли, что однажды, рассердившись на Дилан за что-то, вы прижали её лицо к горячим макаронам в тарелке? А сыну Сашелю грозили поломать ноги? Знаете ли вы, что Дилан однажды оказалась свидетелем вашего полового акта с Сун-Йи?».

ТЕНОР: Слушанья тянулись шесть недель и подробно освещались в газетах. В июне 1993 года судья Вилк вынес своё постановление. В нём, среди прочего, говорилось: «Мистер Аллен продемонстрировал полное непонимание душевных связей, возникающих между приёмными детьми. Его стратегия в данном разбирательстве была направлена на то, чтобы восстановить их против матери и друг против друга. Занятый только собой и своими интересами, он оказался неспособен осознать, какую глубокую душевную травму его действия и его иск наносят семье мисс Фэрроу. Обвинения, выдвинутые им против неё, не были подтверждены ни фактами, ни свидетельскими показаниями. Её поведение по отношению к детям заслуживает только одобрения и похвалы. Единственное, в чём её можно упрекнуть: она слишком долго позволяла мистеру Аллену быть членом её семьи».

Источник

Окончание следует