ГОЛОВА

(курсив мой)

Голова, боже мой, как болит голова… как будто свинцовый шар внутри ударяет по стенкам стеклянного черепа норовя разбить его и вырваться наружу. Наверное, это мозг. В такие минуты я вообще сомневаюсь, есть ли у меня мозг. Хотя нет, в такие минуты я не способен сомневаться, ровно как и думать о мозге, то есть мозгом думать о мозге… Боже, какой бред… Надо попробовать открыть второй глаз, ощупать тело, а желательно и осмотреть его. Так, все ясно, я в постели. Я лежу на подушке, это правильно, туловище мое прикрывает одеяло, это тоже правильно, рядом тумбочка, на ней телефон, не знаю правильно это или нет, знаю только, что я тут никогда не был… Ладно, поднять перископ!

Попытка встать с кровати увенчалась успехом только со второго приема. Сначала стена завалилась куда-то в сторону, потом вторая, потом дверь пролетела где-то над головой и в довершение картины пол, неестественным образом изогнувшись, ударил меня, что есть силы, в лоб своей ворсистой поверхностью. Прямо в лоб.

В итоге все-таки я на ногах. Голова как чугунок, гудит, словно кто-то стучит кувалдой, пытаясь этот чугунок превратить в сковороду… да ну и черт с ней. Страшно другое, я не узнаю эту комнату. Надо подумать как я мог тут оказаться, зачем, почему я один, и вообще, много вопросов. Давайте по порядку. Комната одна, из нее ведут две двери, одна из них справа, другая слева. Одна коричневая, другая белая. Что-то мне это напоминает, но не могу понять что. Толкаю белую дверь – ванная комната. Отлично, значит вторая дверь – выход. Я гений!

Кое-как умывшись, нацепив джинсы и рубашку, всунув ноги в ботинки, безуспешно попытавшись завязать шнурки, при этом еще раз проверив лбом мягкость покрытия на полу, я открываю коричневую дверь. Так я и думал, там коридор. Куда идти-то? Вопрос прост – ответ очевиден. Я в отеле, сейчас утро, надо завтракать. Найдя лифт, я спускаюсь на первый этаж и, отыскав первого попавшегося служащего, спрашиваю о завтраке. Он растерянно крутит головой, называет меня сэром, и твердит какие-то непонятные слова. Господи, как он это делает? Попробуй я сейчас помотать так головой, небо упало бы на землю и раздавило бы меня вместе с их отелем. Кстати, чей это отель? Хотя, важно ли это? Мне нужен завтрак. Где завтракают? – повторяю я свой вопрос, а этот мужик только и знает что крутить головой. Где ресторан, последний раз спрашиваю? – говорю я настолько, видимо, внятно, что собеседник мой расплывается в радостной улыбке и приговаривая – Йес, йес, ресторонт, йес, сэр - призывно машет рукой, предлагая мне последовать за ним.

Ну слава тебе, господи, и хвала – я в ресторане. Шведский стол, по-моему это так называется. Куча всякой белиберды, какие-то блюда, накрытые хромированными крышками, салаты, закуски, булочки – рогалики… вот! Вот что мне нужно… Рядом с корзиной, наполненной маленькими упаковками с джемом, медом, и еще непонятно чем стоит холодильник с йогуртами. Я хватаю бутылку кефира и залпом ее осушаю. Не помогает, хочу взять вторую, но как-то уж слишком пристально смотрит на меня вот эта пара, старичок и старушка, с тарелками в руках, на ней какой-то легкомысленный сарафан, на нем парусиновые штаны и рубашка с короткими рукавами, очки в золотой оправе. Он слегка приподнимает очки и косясь на меня что-то бормочет своей спутнице. Решаю сесть за стол, дабы не смущать этих влюбленных. Выхватываю из недр холодильника еще кефиру – надо сказать, вкус у него преотвратнейший, но мне-то что, здоровье важнее - еще пару йогуртов и иду за столик. Съев все это понимаю что голоден. Надо же так удачно проголодаться-то, не где-нибудь, а прямо в ресторане. Осторожно, чтобы не повторить утренний опыт, поднимаюсь со стула, распрямляю спину и шествую к блюдам. Беру тарелки и начинаю наполнять их всякой, мало понятной мне, всячиной. Сзади кто-то бормочет и осторожно теребит меня за рукав. Официант, я так и знал, что дал маху, сразу не сообразив, что надо было его попросить набрать мне блюд. Извини, говорю, дорогуша, не утруждайся, я сам. Пытаюсь улыбнуться, но тот продолжает бормотать. Какой ордер? К чертям ордер, нет у меня ордера, что я прокурор что ли? Не понимаю я твоей болтовни, русский я, не видишь что ли? Эта тирада исчерпала запас моих жизненных сил, как, видимо, и его, потому что он резко решил оставить меня в покое. Я отправился за стол.

Съев в один присест две тарелки непонятно чего, кажется рыба какая-то, яйца, овощи, решаю, что надо бы мне побывать на улице. И пусть мне будет хуже, но я должен понять где я нахожусь, по крайней мере узнаю как называется отель, в котором я очутился. Проходя мимо стойки рисепшена я слышу оклик. Наверное это мне, ведь нет никого. Делю умное лицо и подхожу к стойке, с таким видом, будто меня очень интересуют рекламные буклеты, разложенные на ней – а вдруг не меня звали, так хоть в очередной раз не опозорюсь. Сэр! – бормочет мне мужчина из за стойки что-то на непонятном языке. Не в силах понять хотя бы слово пытаюсь прислушаться. Какой кол? Сам сейчас тебе кол вгоню по самое некуда, надоели уже, все утро тиранят почем зря. Он протягивает мне бумажку, продолжая говорить про какой-то кол. На бумажке надпись латинскими буквами. Поц-вон-ай, кажется так, дальше цифры, много цифр, штук восемь – девять… Что же такое «Поц-вонай», боже мой, какой бред… И тут я понимаю, что написано-то… Идиоты, кто же так пишет слово «позвони», пусть даже латинскими буквами. Остатком рассудка понимаю, что кто-то позвонил в отель и оставил мне записку с номером телефона. Портье не знает русского языка, поэтому ему продиктовали по буквам. Человек, который оставил это сообщение знает что я не владею английским, или еще каким-нибудь языком. Немецкий в школе учил, а потом и вовсе забросил это пустое дело. Как выяснилось – не совсем-то оно и пустое. Да ну и ладно, мало ли глупостей по молодости сделал? Кто же оставил сообщение? Думай, думай… почерк незнакомый… хотя какого черта, это же почерк портье… думай… Ладно, с кем не бывает, была не была. Позвоню. Где у вас телефон? Ага, вот телефончик стоит. Набираю номер, гудки какие-то странные, но вдруг на том конце провода мне внятно, и вполне по-русски говорят «Алло». Я отвечаю, пытаясь скорее узнать голос…

- Сергей, ты в порядке? – это я Сергей, если вы еще не поняли, а вот кто там в трубку орет не своим голосом, мне ясно пока еще не совсем. Ну не узнаю я его, хриплый какой-то, надрывный, кричит…
- Голова болит, не ори – отвечаю – ты кто?
- Спятил, старик? – и тут понимаю, все понимаю, понимаю кто это, где я, зачем…
- Сиди в номере, мы скоро заедем – раздается из трубки, а затем слышу гудки.

Мы прилетели вчера. Туристическая фирма, как водится, сделала все чтобы испортить нам отдых. Вместо того чтобы всю нашу компанию, как и было запланировано, поселить именно в том отеле, где мы заказывали себе номера, меня отправили в другой, видите ли не было мест. Всего-то нас пять человек – я, Сашка с женой, и Валера с подругой. Не нашли номера только для меня. Ну, это естественно, а для кого же еще?

Боже, как мне плохо, я весь в испарине, ноги дрожат, котелок все так же гудит, уж скорей бы сковородкой стал, не жалко, но хоть боль отпустит. Так и подмывает портье сказать – слышь, сгоняй за пивом – но ведь не поймут, турки одним словом. Понимая, что до номера добраться не судьба падаю в ближайшее кресло и закрываю глаза. Как же мы вчера так надрались, если я не помню даже, как очутился в номере?

Вдруг меня хлопают по плечу. Я уже почти уснул, а меня хлопают по плечу. Ну не свинство, хлопать по плечу человека, который выпил вчера, наверное, литр виски, хотя почему именно виски, наверное, водки, и не литр, а даже полтора, гуманно ли хлопать его по плечу и именно в тот момент, когда к нему, наконец-то спустился долгожданный Морфей? Я открываю глаза, чувствую что-то холодное на щеке, вижу знакомое лицо, это он. Сашка приехал, спаситель, Сашка с бутылкой холодного, вкусного, светлого, свежего, живительного пива. Я готов зубами сорвать железную крышку. Привычным ударом ладони сверху по бутылке об полированный стол из ореха, способом древним как мир, способом, которым еще мой дед делал это легко и непринужденно, освобождаю доступ к спасительному напитку. Чёрт с ним, со столом - резко запрокидываю голову, ох – удержаться бы на ногах, не упасть, подношу бутылку к жадно открывшемуся рту. И вот веселой струей, булькая и фыркая, этот восхитительный живительный родник устремляется в недра моего измученного тела. Проходит приятным холодком через горло, потоком устремляясь куда-то вниз, в глубь, обжигая пузырьками нёбо. «Только бы не захлебнуться!» - мелькает запоздалая мысль. Сквозь прищуренный глаз с кайфом наблюдаю, как уменьшается уровень в бутылке. Я даже не глотаю - сил нет, просто направляю горлышко бутылки из зеленого стекла. Небольшой перерыв, чтобы отдышаться и снова повторяю блаженство. «Боже! Полжизни за этот эликсир!» - начинает оживать убитый вчера мозг. Возвращается вкус – это начали действовать вкусовые рецепторы… вкус хмеля, терпкость, такие родные ощущения. Всё, последняя капля выпита, пузырьки, собравшись, сплотившись, поднимаются по пищеводу вверх и выходят смешной и веселой отрыжкой, теперь можно разглядеть этикетку на спасительной бутылочке, такой пузатенькой и родной. _______! ___ оборотов, сделано в _______. (здесь вставляется марка любимого пива). Глаза начинают видеть, руки ощущать, мозг распознавать предметы… Здравствуй Разум!!!

Сашка – друг. Сашка, которого я знаю уже лет десять, а то и пятнадцать, да какой там, сто лет я его знаю и сто лет мы вместе пьем, Сашка, чья жена готовит самые вкусные в Москве пельмени,