Оперетта в 3-х действиях

Вот уже более полувека королем неовенской классической оперетты по справедливости считается венгерский композитор Имре Кальман, создатель таких непревзойденных шедевров жанра, как «Королева чардаша», «Фиалка Монмартра», «Марица», «Баядера», «Принцесса цирка» и др.
17 ноября 1915 года пробил очередной звёздный час оперетты – в Венском «Иоганн Штраус - театре» состоялась триумфальная премьера «Княгини чардаша», которая затем шла два года подряд ежедневно. Толпы венцев ежевечерне штурмовали кассы театра. «Да здравствует любовь», она же «Княгиня чардаша», она же «Сильва», она же «Дитя шантана», она же,наконец, «Королева чардаша» – как бы ни называли её, на сегодняшний день это ещё бесспорно оперетта номер один всех времен и народов.
«Можно совсем ничего не знать об оперетте, можно её ненавидеть и щеголять этим, но не знать «Сильвы» - такого не бывает».
Либретто Л. Штейна и Б. Йербаха;
Русский текст Д. Толмачева и В. Михайлова.

"Сильва" - была, есть и всегда будет опереттой номер один, ее вдохновенные мелодии рассказывают о всепобеждающей силе любви, которой не страшны никакие преграды.

Среди многих красивейших городов мира Вена отличается своей особой музыкальностью. Город Гайдна и Моцарта, Бетховена и Шуберта, Брамса и Брукнера — симфоническая и оперная столица Вена - становится в прошлом столетии столицей оперетты, где царит «король вальсов» Иоганн Штраус. Танцевальная музыка праздничной венской повседневности вальс, марш, полька, галоп, мазурка — основа музыкального языка и музыкальной драматургии венских оперетт. В этот венок мелодий и ритмов вплетаются и зажигательные интонации венгерского чардаша — танца, имевшего законное гражданство в столице Австро-Венгерской империи, каковой до 1918 года являлась Вена. Наиболее ярко зазвучало венгерское в так называемой нововенской оперетте начала XX века. 

Ее королем по справедливости считается выдающийся венгерский композитор Имре Кальман (1882-1953), создатель «Баядеры», «Марицы», «Принцессы цирка», «Фиалки Монмартра», а главное - «Сильвы». Эта оперетта, которой суждено было стать самой популярной среди двадцати кальмановских произведений в этом жанре, была названа композитором «Королева чардаша», что должно было вызывать ассоциацию с титулом великого венца Штрауса. Впрочем, «Королева чардаша» была тут же низведена до ранга «Княгини чардаша» цензурой, грудью защищавшей идеологические основы Австро-Венгерской империи, где венгерское было недопустимо сравнивать с австрийским. Особенно в дни той тревожной осени, когда в венском «Иоганн Штраус театре» состоялась премьера оперетты Кальмана.

Ведь оперетта, работа над которой была начата в августе 1914 года, впервые была сыграна в ноябре 1915-го, когда пожар Первой мировой войны уже полыхал вовсю, и его зловещие сполохи навсегда легли багровым отсветом на блестящие одежды «Королевы» — «Княгини» - «Сильвы». Воздух предвоенного мира стал воздухом мировой войны. Им дышат и им захлебываются герои оперетты, в основном мужчины. «Те самые, как значилось в гастрольном буклете венской «Фольксопер» 1984 года — которые к этому времени либо были убиты на войне, либо, лишившись всякой опоры в жизни, стремились удержаться в ней хоть как-нибудь». И не уловить присутствие этого воздуха, этой тревожной дымки или хотя бы не поверить в ее присутствие — значит пройти мимо чего-то существенного в этой самой прославленной оперетте.

Еще одна грань облика красавицы «Сильвы», разрушающая поверхностное представление о ней, как о безобидной игрушке. Венгрию издавна называли «страной трех миллионов нищих», где безземельные крестьяне жили в бедности. Многие уходили на заработки в город. По воле авторов Сильва бросает родные места и отправляется в Будапешт, чтобы заработать там денег и помогать оставшейся в деревне матери, младшим братьям и сестрам. Ее душевная чистота, работоспособность и талант победили то, с чем не справлялись многие. Она стала звездой первоклассного ночного варьете, носившего название «Орфеум». Добавим, что таковой действительно существовал и даже существует теперь в виде Будапештского национального театра оперетты на улице Большого Поля, 17. И вот в «безродную певичку» влюбляется аристократ, и ей, защищая свое право на счастье и человеческое достоинство, приходится вступить в борьбу с сословным чванством. Сильва побеждает, а Кальмана и его либреттистов критика обвиняет в «недопустимой бестактности по отношению к высшему кругу».

В довоенное время подобные выступления в печати означали бы смертный приговор произведению. Но в 1915 даже война, расколовшая мир на два лагеря, окутавшая Европу смрадным ипритным дыханием, не сумела удержать триумфальное шествие «Королевы чардаша». Поистине с царственной небрежностью шагала она через границы, демаркационные линии, проволочные заграждения, через вражду, предубеждения, страдания и кровь.

Весной 1917 года «Княгиня чардаша» из Гельсингфорса (Хельсинки), бывшего главной базой русского военно-морского флота и, стало быть, наводненного русскими военными моряками и офицерами, попадает в петроградский «Палас-театр» (ныне — Театр музыкальной комедии) в виде клавира на немецком языке. Во вздыбленном Февральской революцией городе Временное правительство еще соседствовало с Советом рабочих и крестьянских депутатов. Возраставшее напряжение по-своему преломлялось в театральной жизни. Большинство театров работало каждый день. При этом особенно ценились выступления опереточных трупп. 29 июня (12 июля) 1917 года, когда русские, немецкие и австро-венгерские войска возобновили сражения, в летнем театре на Фонтанке при огромном стечении публики впервые шла новая оперетта Кальмана. Для ее постановки переводчикам пришлось внести многие изменения в текст. Например, поменять для России — как вышло раз и навсегда — невозможные тогда по цензурным соображениям немецкие имена и фамилии на «какие-нибудь другие». Так, данная либреттистами Л.Штейном и Б.Йенбахом звучная княжеская фамилия Эдвина и его родителей — Липперт-Веллерсгейм сменилась не менее звучной, но на французский манер — Воляпюк. Что могло бы очень задеть ее родовитых владельцев, знай они ее толкование на русском языке как «глупое, вздорное желание».

Еще одной любопытной подробностью истории этой оперетты явилась неожиданно уточненная топография места рождения ее героини — Сильвы Вареску. В русском варианте первого действия перед знаменитым квартетом «Частица черта в нас...» Сильва, рассказывая друзьям о своем детстве, вспоминает, что она родилась в небольшой венгерской деревушке, затерявшейся где-то возле «Козьего болота». В оригинале либретто его нет. Оказывается, вполне реальное «Козье болото» существует только... на острове Котлин, что в Финском заливе вблизи Кронштадта. В благодарность за доставку клавира и либретто «Княгини чардаша» в Россию, переводчик вместе с режиссером первой постановки превратили венгерку Сильву в землячку балтийских моряков.

Первое обращение молодой театральной труппы Чувашского музыкального театра и ее режиссера - заслуженного деятеля искусств РСФСР, народного артиста ЧССР Бориса Маркова к жанру оперетты в 1964 году также связано с «Сильвой». Постановочная группа ставила своей целью создать оптимистичный спекталь, зовущий к бодрому, земному восприятию жизни. И, как размышлял на страницах книги «Мой театр» Борис Марков: «Было задумано решить в рамках оперетты проблему таланта. Показать горячую, способную к самоотречению любовь к искусству, непреодолимое стремление Сильвы к сцене, ... ее безмерную любовь к театру». Последующая в 1990 году постановка «Сильвы» посвящена Борису Маркову, чью концепцию создатели спектакля постарались сохранить.