Иван Константинович Айвазян (Гайвазян, Гайвазовский) родился 29-го июля 1817 года в Феодосии в семье базарного старосты армянина Константина (Геворга) Айвазяна. 

Согласно последней воле Айвазовского его погребли в Феодосии (2 апреля 1900г), во дворе церкви Сурб Саргис (Святого Сергия), где он был крещен и где венчался. Надгробная надпись - высеченные по-древнеармянски слова историка V века Мовсесе Хоренаци - гласит:

"Родился смертным, оставил по себе бессмертную память"

 

В жизни Айвазовского – множество тайн. Он был един­ственным художником в Петербурге и России, который имел чин тайного советника – равный по табели о рангах адмиралу флота – и имел право носить адмиральский мундир. Однако в музеях в Турции сегодня с увлечением рассказывают о нем, как «о великом турецком художнике». За свою жизнь Айвазовский  написал 6 тысяч картин, однако в каталогах их насчитывается почти в три раза больше.

На самом деле Ованес Айвазян родился в Феодосии вовсе не в турецкой, а в армянской семье. У нее были еще и польские корни, а потому при рождении его фамилия была записана как Гейвазовский. Иваном Айвазовским он стал позднее уже в Петербурге. 

Талантами маленький Ованес отличался с раннего детства. Научился играть на скрипке, а потом – семья была бедной – начал рисовать углем на заборах. Его художества заметил градоначальник Феодосии Александр Казначеев, который строго следил за порядком во вверенном ему населенном пункте. Однако когда к губернатору привели нарушителя, который оказался хрупким мальчишкой, сердце губернатора смягчилось, он подарил ему акварельные краски и определил в гимназию. А позд­нее похлопотал, чтобы юный талант был зачислен в Академию художеств в Петербурге. 

 

Художник охотно надевал государственные награды, хотя предпочел Петербургу Феодосию

Юный Ованес – а по-русски уже «Ваня» – и там учился блистательно и закончил академию с золотой медалью. Как было принято в те времена, его сразу направили на шестилетнюю стажировку в Рим. Там молодой гений из России произвел сенсацию. Его картину с изображением Всемирного потопа купил сам папа римский Георгий ХVI. Вскоре его приняли в Римскую академию. В Италии Айвазовский познакомился с Гоголем, который жил в Риме и писал там «Мертвые души». Писатель очень хвалил живописца, который писал: «Я, как пчела, сосу мед из цветника, чтобы принести благодатную дань царю и матушке России».

Именно в Италии окончательно сформировался оригинальный творческий метод Айвазовского: создавать морские пейзажи не с натуры, а по памяти. «Движение живых стихий неуловимо для кисти», – считал художник. Он писал воду с таким мастерством, что этот секрет не могут разгадать до сих пор.

Сам великий Уильям Тернер – первый в те времена маринист Европы – несколько дней бродил с ним, непрестанно беседуя об искусстве. Записей этих разговоров нет. Но зато сохранились строки Тернера, посвященные одному из пейзажей Айвазовского: «На картине этой вижу луну с ее золотом и серебром, стоящую над морем и в нем отражающуюся... Поверхность моря, на которую легкий ветерок нагоняет трепетную зыбь, кажется полем искорок или множеством металлических блесток на мантии великого царя!.. Искусство твое высоко и могущественно, потому что тебя вдохновлял гений!»

Каково было еще неопытному юноше прочесть эти строки великого художника? Вскоре уже парижский Лувр предложил Айвазовскому выставить свои холсты, и он привез в Париж «Море в тихую погоду», «Ночь на берегу Неаполитанского залива»... Успех был полным. «Первый русский в Лувре» очаровал парижан. За этой экспозицией последовали многочисленные путешествия – Лондон, Лиссабон, Барселона, Мальта. Наконец, Амстердам – здесь двадцатисемилетнего художника удостаивают чести стать членом Амстердамской академии художеств.

Триумф в Петербурге

В 1844 году, увенчанный европейской славой, Айвазовский вернулся на родину. Петербург встретил его как триумфатора. Он вскоре был удостоен звания академика живописи и несколько дней спустя узнал, что его причислили к Главному морскому штабу в звании «первого живописца» с правом носить мундир Морского министерства и поручают написать виды русских портов – Кронштадта, Петербурга, Петергофа, Ревеля, Гангута... Заказы завалили его. Петербургский свет спешил заполучить в свои собрания полотна Айвазовского. Именно тогда он создал серию блестящих патриотических картин, прославляющих Россий­ский флот. Побывал в осажденном Севастополе, где создал картину «Мамаев курган».

«Сколько волка ни корми…»

Однако в самый разгар успеха Айвазовский вдруг бросил все и уехал в родную Феодосию. Светский Петербург был поражен, узнав, что художник в самом расцвете сил и славы бросает столицу и уезжает в «эту дыру». Ведь в то время Феодосия была пыльным заштатным городишкой.

Царь Николай I, узнав об отъезде Айвазовского, разгневался и заявил: «Сколько волка ни корми, он все в лес глядит!» В этих словах скрывалась ярость монарха, не удержавшего при дворе мастера, которым восхищалась вся Европа.

Айвазовский построил в Феодосии дом-мастерскую и начал свой многолетний подвиг труда в искусстве. В Петербург он приезжал теперь только зимой. «Для меня жить – значит работать», – говорил художник.

А работал он с невероятной скоростью. Говорят, что за один день мог написать огромное полотно, тщательно проработанное во всех деталях.

Художник-золотоискатель

Однако мало кто знает, что на юге России Айвазовский занимался не только живописью. Неожиданно для всех он занялся там археологическими раскопками. Это началось в 1853 году. За 15 лет до того, как другой житель Петербурга – немецкий купец Генрих Шлиман – тоже вдруг оставил Северную столицу, где он несметно разбогател, и отправился в Турцию, где раскопал древнюю Трою. Встречался ли с ним Айвазовский в Петербурге? Может быть, богатый купец заказывал ему картины и поделился своими планами раскопок? Истории это обстоятельство неизвестно…

Между тем раскопки художника в окрестностях Феодосии увенчались блестящим успехом. Он раскопал пять курганов. В четырех ничего не нашел, а в пятом обнаружил «золотую женскую головку, самой изящной работы, и несколько золотых украшений, а также куски прекрасной этрусской вазы». Восхищенный художник отправил бесценные находки в Петербург, где они до сих пор хранятся в коллекции Государственного Эрмитажа.

В самой Феодосии Айвазовский построил археологический музей, похожий на античный храм. В него он поместил другие свои находки. Именно Айвазовскому его родной город обязан также появлением водопровода, картинной галереи и благоустрой­ством порта.

Миллионы на аукционах

В 2006 году на аукционе Сотбис в Лондоне картина Айвазовского «Корабль у скал Гибралтара» была продана за 5,3 миллиона долларов. Это – рекордная цена, уплаченная когда-либо за произведение живописца из России. Стоимость одного квадратного сантиметра на его полотнах специалисты оценивают сейчас от 2 до 7 тысяч долларов.

Однако последнее время «Айвазовский» появляется на аукционах и всякого рода распродажах все чаще и чаще. Злые языки даже поговаривают, что если мастер написал за свою жизнь 6 тысяч картин, то общее число «Айвазовских», которые находятся сейчас в музеях и частных собраниях всего мира, раза в три больше. А это значит, что именно этого российского живописца подделывали и подделывают чаще всего.

В одной только Греции в частных собраниях хранятся несколько десятков картин, которые их владельцы считают полотнами великого мариниста.

Сколько же картин?

Однако даже в России специалисты затрудняются сказать, сколько же именно у нас сейчас его картин. Полотна мастера распылены по самым разным музеям, хотя больше всего их, конечно, в Феодосии и в Петербурге. В Петербурге в Русском музее хранится его «Девятый вал», пожалуй самое знаменитое полотно великого мариниста.

Однако даже в нашем городе есть немало картин, которые почти никто никогда не видел. Например, в Военно-морском музее находятся 25 полотен Айвазовского. Некоторые из них висят не в экспозиции, а находятся в недоступных для зрителя кабинетах начальников музея. Есть полотна великого художника в Адмиралтействе и в некоторых других учреждениях города, в частных собраниях. Почитатели его таланта считают, что в Петербурге стоило бы создать отдельный музей великого мариниста, посвятившего свою жизнь прославлению Российского флота.

 

Семья

В 1848 году Иван Константинович женился.

Первая жена Айвазовского, Юлия Яковлевна Гревс, англичанка, дочь штабс-доктора, находившегося на русской службе. У них было четыре дочери: Елена, Мария, Александра и Жанна. Из-за нежелания Айвазовского жить в столице Юлия Яковлевна ушла от мужа спустя 12 лет. Однако брак был расторгнут лишь в 1877 году.

Вторая жена — Анна Никитична Саркисова.
Айвазовский увидел Анну Никитичну на похоронах её мужа, известного феодосийского купца, в 1882 году. Красота молодой вдовы поразила Ивана Константиновича. Спустя год они поженились. В галерее хранится портрет Анны Никитичны, написанный Айвазовским. Сам дом, впоследствии картинная галерея, был спроектирован лично Айвазовским в 1845 году, а в 1880 художник открыл собственный выставочный зал. Иван Константинович выставлял в нём свои картины, которые должны были покинуть Феодосию. Этот год официально считается годом создания галереи.

По его завещанию картинная галерея перешла в дар Феодосии. В основанной им Феодосийской картинной галерее, ныне носящей его имя, полнее всего представлено творчество великого мастера. Архив документов Айвазовского хранится в Российском государственном архиве литературы и искусства, Государственной публичной библиотеке им. М. Е. Салтыкова-Щедрина ,Государственном центральном театральном музее им. А. А. Бахрушина.

Константин Арцеулов, русский пилот и художник-иллюстратор — сын его дочери Жанны.