Аркадий Хайт

Мина Моисеевна, или попросту тётя Миня, была соседкой по квартире моего  друга, режиссёра с киностудии имени Горького. Он нас и познакомил:

- Мина Моисеевна, - сказал он, - знаете, кто это? Это Хайт!
- Так что, - спросила она, - мне встать по стойке “смирно” или пойти помыть  шею?
- Не надо, - сказал я. - Можете ходить с грязной.

- О, какой язвительный молодой человек! Жалко, я не знала, что у меня будет такой важный гость. Купила бы чего-нибудь особенного к чаю. Вы, кстати, чай  будете без какого варенья: без вишнёвого или без клубничного?

- Если можно, то без малинового.
- Пожалуйста! У меня всё есть.

Насчёт варенья она, конечно, хохмила. Нашлось у неё и варенье, и печенье, и  конфеты - как это водится в приличном еврейском доме. Вот иногда видишь  человека всего пять минут, а такое ощущение, что знаешь его всю жизнь. Точно  такое же чувство возникло у меня после встречи с Миной Моисеевной.  Когда я вижу сегодня на сцене Клару Новикову с её тётей Соней, для которой  пишут лучшие юмористы, я всегда думаю: а как же тётя Миня? Ведь ей никто не  писал, она всё придумывала сама.  Помню, сидим мы с ней, беседуем. Вдруг - телефонный звонок. Кто-то ошибся  номером. Громкий мужской голос, который слышу даже я, кричит:

- Куда я  попал?!

- А куда Вы целились? - спрашивает тётя Миня.

 

   Хотя в душе она была стопроцентной еврейкой, терпеть не могла разговоров,  какие мы все потрясающе умные.
- Ай, не морочьте голову, вот Вам мой племянник, дофке еврей, - тупой, как  одно место. Кончил в этом году школу - и что? С его знаниями он может  попасть только в один институт - в институт Склифосовского!

Я иногда начинал её дразнить:
- Но мы же с вами избранный народ!
- Мы - да! Но некоторых евреев, по-моему, избирали прямым и тайным  голосованием, как наш Верховный Совет.

Теперь пришла пора сказать, кем же была тётя Миня. Она была профессиональной  свахой. Сегодня, в эпоху брачных объявлений и электронных связей, эта  профессия кажется ушедшей. Но только не для тех, кто знал Мину Моисеевну.

- Человек должен уметь расхвалить свой товар, - говорила она. - Реклама -  это большое дело. Посмотрите, когда курица несёт яйцо, как она кричит, как  она кудахчет. А утка несёт тихо без единого звука. И результат? Куриные яйца
все покупают, а про утиные никто даже не слышал. Не было звуковой рекламы!

Не знаю, как она рекламировала своих женихов и невест, но клиентура у неё  была обширная, телефон не умолкал с утра до вечера. Было сплошным  удовольствием слушать, как она решает матримониальные дела.

- Алло! Что? Да, я вас помню, Володя. Так что Вы хотите? Чтоб она была  молодая, так, красивая, и что ещё? Богатая. Я не поняла, Вам что, нужно три  жены? Ах, одна! Но, чтоб она всё это имела. Ясно. Простите, а что вы имеете?  Кто Вы по профессии? Учитель зоологии? Хорошо, звоните, будем искать+

- Алло! Кто говорит? Роза Григорьевна? От кого Вы? От Буцхеса. Очень  приятно. А что Вы хотите? Жениха? Для кого, для дочки? Нет? А для кого, для  внучки? Ах, для себя! Интересно. Если не секрет, сколько Вам исполнилось?
Тридцать шесть? А в каком году? Хорошо-хорошо будем искать.Может быть,   что-то откопаем.

- Алло, это Яков Абрамович? Хорошо, что я Вас застала. Дорогой мой, мы оба  прекрасно знаем, что у вас ужасная дочь, которая не даёт вам жить. Но всё  равно, когда я привожу жениха, не надо ему сразу целовать руки и кричать,
что он ваш спаситель. Они тут же начинают что-то подозревать! 

Когда Мине Моисеевне исполнилось 75, она приняла самое важное решение в  своей жизни - уехать в Израиль. Все подруги по дому дружно её отговаривали:
- Миночка, куда Вы собрались на старости лет? Жить среди незнакомых людей!
- Я вот что подумала, - сказала тётя Миня, - лучше я буду жить среди  незнакомых людей, чем среди знакомых антисемитов!
И она уехала. Тихо, незаметно, никому ничего не сказав. Тогда в аэропорту  “Шереметьево” фотографировали всех провожающих, и она не хотела, чтобы у нас  были неприятности после её отъезда.

Прошли годы, многое в мире изменилось. Советский Союз установил  дипломатические отношения с Израилем - и я впервые оказался на Святой земле.  Я сразу же попросил своих друзей отыскать Мину Моисеевну, если она ещё жива,  а если нет - хотя бы узнать, где она похоронена.  На следующее утро чуть свет в моём номере зазвонил телефон:
- Алло! Это великий русский писатель Шолохов-Алейхем?
- Тётя Миня! - заорал я. - Это Вы?
- Ну да! Что ты так удивился, будто тебе позвонил Ясир Арафат?
 

Через пару часов я уже завтракал в её квартире, точь-в-точь копии  московской: те же занавески на окнах, те же фотографии на стенах, такой же  маленький телевизор, по которому шли всё те же наши передачи.
- Ничего не меняется, - сказала она, перехватив мой взгляд. - Всё как было. Даже профессия у меня та же.
- Как? Вы и здесь сваха?
- Почему нет? Здесь тоже надо соединять женихов и невест. Как говорится,  сводить концы с концами.

Дальнейшая часть дня проводилась под аккомпанемент сплошных телефонных  разговоров тёти Мини:

- Алло? Слушаю!… Да, я Вас помню. Вы хотели невесту с хорошим приданым.  Там вот, можете открывать счёт в банке “Хапоалим” - я вам нашла невесту. За  неё дают 50 тысяч шекелей. Что Вы хотите? Посмотреть её фото? Милый мой, за  такие деньги я фото не показываю. Получите приданое, купите себе фотоаппарат  и снимайте её, сколько влезет!

- Алло? Бокер тов, геверет! - и тётя Миня затараторила на иврите, как  пулемёт.

- Ненормальная румынская еврейка, - сказала она, положив трубку. - Денег полно - и она сходит с ума. Не хочет блондина, не хочет брюнета,  подавай ей только рыжего! Откуда я знаю, почему? Может, у неё спальня  красного цвета, хочет, чтоб муж был точно в цвет!.

- Алло? Ша, что Вы кричите? Кто Вас обманул? Я Вам сразу сказала, что у неё  есть ребёнок. Какой позор?… В чём позор?…Ах, ребёнок родился до свадьбы!  Так что? Откуда ребёнок мог знать, когда свадьба?…
 

А я сидел, слушал всё это и умирал от счастья и восторга! Потому что за  окном был Тель-Авив, потому что рядом была тётя Миня, потому что, слава  Б-гу, есть то, что в нашей жизни не меняется.

Не знаю, может это звучит немного высокопарно, но для меня тётя Миня   олицетворяет весь наш народ: тот же юмор, та же деловая жилка, скептическое  отношение ко всему и удивительная жизненная сила. Всё, что позволило нам  выжить в этом кошмарном мире!

Порой мне кажется, что брось тётю Миню в тундру, в тайгу - и уже через пару  дней она будет ходить по чумам, сватать чукчей и эскимосов:
- У меня для Вас потрясающая невеста! Она даже не очень похожа на чукчу,  скорее на японочку. Какое приданое?… Какие олени?…Нет, он сошёл с ума! Я  ему предлагаю красотку, а он хочет оленей. Да Вы только женитесь - и у вас  рога будут больше, чем у оленя!

Сегодня тёти Мини уже нет на земле. По нашему обычаю, умершим нельзя  приносить цветы, но никто не сказал, что им нельзя дарить рассказы. Я  написал его в память Мины Моисеевны и жалею только о том, что она его не
услышит. Иначе она бы непременно сказала:

- Между прочим, про меня мог бы сочинить и получше! К тому же ты забыл  вставить мою главную фразу о том, что надо уметь радоваться жизни.  Обязательно напиши: “Пока жизнью недоволен - она и проходит!” Так всегда
говорила я, простая еврейка, которая соединяла людей по парам.