Первая часть повести «Елка, которая пароход».

Ая эН (Крестьева) родилась в Тбилиси, живет в Москве. Физик, кандидат физико-математических наук. Лауреат и финалист многих литературных конкурсов, в том числе «Заветная мечта» (2005), «Алые паруса» (2008), Всероссийского конкурса на лучшее литературное произведение для детей и юношества «Книгуру» (2011). Автор более 15 книг и 76 сценариев телепередач для детей и подростков.

Петя, который жил на необитаемом острове

В девять тринадцать, посреди океана, на одном совершенно необитаемом острове, в шкафу жил-был маленький мальчик Петя. Спал он в чемодане с лоскутками и тряпками, а ел из пластмассово-деревянной шкатулки с бабушкиными украшениями.

А мамы у Пети не было, она пекла блины на кухне.

Петя никогда не ел блинов. Он всю жизнь питался только сырой рыбой, которую ловил в океане папиным галстуком.

Один раз Петя нашел за чемоданом большую подзорную трубу. Он вытряс из нее старые чертежи и стал смотреть в океан. Смотрел-смотрел – ничего интересного, сплошная вода. Хотел было бросить, но тут – раз! – попался ему на глаза еще один остров, а на нем, прямо на диванной подушке, сидел задумчивый зеленый кот в матерчатых очках. Тогда Петя раскрыл складную японскую кнопочную лодку черного цвета и поплыл к этому острову. Не проплыл он и половины пути, как вошла Петинамама, которой у Пети совсем не было, и сказала:

– Сейчас же положи на место папин зонт!

Пришлось Пете делать плот, да еще без единого гвоздя, потому что гвозди продавали туземцы, которые жили в гараже, а до гаража плыть еще дальше. Доплыл Петя до кота, только собрался в обратный путь – а плота нет! Его Петинамама уже повесила обратно на вешалку. Взял Петя кота, сел на подушку и гребет. По дороге кот упал за борт и его чуть не съели дедушкины синие акулы без задников, которые случайно валялись прямо посередине океана. Но Петя акул загнал под стол, а кота спас. Подплывают они к необитаемому острову, а остров закрыт на замок. А ключ унесла с собой Петинамама, которой ни капельки не было.

Ая-эН, как нетрудно догадаться, - псевдоним, который принадлежит молодой прелестной женщине. Родилась она в Тбилиси в 1965 году. По образованию физик, кандидат физико-математических наук. Кроме высокой науки увлекалась хореографией, шитьем, психологией. Сочинять начала рано, еще в школьные годы, и побеждала на распространенных тогда олимпиадах. Активно работает в детской литературе с 90-х годов, осваивая разные жанры. Печаталась в периодических изданиях, в том числе, в журнале «Куча мала», которым руководил невероятно требовательный и взыскательный, чуткий к подлинным дарованиям Олег Кургузов. Ее стихи и проза привлекают внимание как остроумные, живые – с точки зрения современных читателей, - и во многом новаторские произведения, стимулирующие творческий поиск.

Жила-была на свете одна маленькая девочка. Машенька. Или Настенька. Хорошая была девочка, только зубы чистить не любила. Совершенно их не чистила. Мама ей говорит: «Оленька, почисти зубки!» А Леночка отвечает: «Ага!» – и не чистит. Так вот у неё все зубы постепенно и повыпали. Один только остался торчать.

И еще эта девочка причёсываться не любила. Никогда не расчёсывалась. Мама ей говорит: «Светочка, расчеши волосы!» А Ирочка отвечает: «Угу!» – и не расчёсывает. Волосы у неё тоже выпадать стали. А те, которые не выпали, спутались, слиплись и стали висеть в разные стороны противными паклями.

А ещё эта девочка совершенно не любила умываться. От во-ды, как от огня шарахалась. Мама ей говорит: «Наташенька, вымой личико!» А Дашенька отвечает: «Да ну тебя!» и ходит немытая. Грязь на лице у Любаши высыхала корочками и трескалась, а про её шею даже говорить не хочется!

Сморкаться эта девочка тоже считала совершенно бесполез-ным занятием. Мама к ней даже и не приставала. А вот бабушка иногда просила: «Высморкай носик, Илоночка, будь добра!» Но Ве-рочка носик не сморкала и бабушке не отвечала. И носик её всё наполнялся и наполнялся козами, всё рос и рос, и в конце – кон-цов превратился не в нос, а в здоровый шнобель.

Кроме того, Аграфеночка постоянно сутулилась. Сидит, бы-вало, за столом, рисует или уроки делает, и всё кривится, гнет-ся… Сама не заметила, как у неё на спине горб появился.

Характер у Юленьки тоже никуда не годился. Чуть что не по ней, она злилась и ногой топала. Да не просто так топала, а как следует. Что называется, со всей дури. Бедная нога от такого обращения однажды не выдержала и отвалилась. Пришлось её срочно костяной заменять.

Любые другие нормальные дети, как мы с вами, при таких обстоятельствах давно бы задумались над своим поведением, а Пе-нелопочка всё не унималась, кричала, капризничала, лучше всех себя считала. Чуть что не по ней, – она в позу: «Да Я, да Я…» Её и слушать-то уже никто не мог, одни гуси глупые и слушали. Она: «Я! Я!» А гуси: «Га! Га!» Она: «Я!» А гуси: «Га!» Так её и про-звали – девочка Я-га. А как её по-настоящему звали, все посте-пенно забыли.

И стала эта девочка кривая, хромая, горбатая, носатая, беззубая, косматая, злющая и грязнющая (грязнущая). Стыдно в таком виде по городу ходить! Пришлось ей в лес перебираться. В избушку на курьих ножках. Так там и живёт по сей день. На обыч-ные женские имена не откликается, на «Ягу» только. Она и на де-вочку-то давно не похожа, так, на бабку какую-то.

…Вот некоторые не верят, что разные бабы Яги в природе существуют. А мы с вами теперь даже объяснить можем, откуда они появляются!