"....

       Это тот самый момент, когда саксофон и скрипка в своем, почти сакральном симбиозе напоминают тебе вопль собственно души, которая бьется в застенках твоей черепушки. Похоже, у нее так же мало сил, как и у тебя. Поэтому ты тут. Поэтому слегка затупившееся лезвие ножа разбирает корабельную сосну, из которой сделан стол на десятки маленьких щепок. Никто ничего тебе не говорит. Когда у человека в левой руке почти пусткая кружка, а в правой обоюдозаточенное лезвие из 3-Т или дамаска длинною около двадцати двух сантиметров, то ему становится сложно что-то предъявить. Внешний вид мотивирует и как бы намекает, что стоит избежать контакта в данный момент. А ты мирно продолжаешь разбирать сосну. Пластинка в автомате переворачивается, и ты слышишь попсовенький джаз, который, кажется, играл уже в каждом кабаке этого чертова города. 

Официантка, которую ты зовешь, прося повторить улыбается тебе одними губами, выходит мило, но слегка смущенно и от этого еще более искринне. На следующей салфетке, которая лежала под кружкой было написано "Я заканчиваю после часа, забери меня". Похоть и сразу же тупая боль где-то в затылочной доле. Напиток лишь утоляет жажду. В сознании давно ничего не меняется. И к чему же это? Маленький леприкон в зеленом цилиндре, сидящий на уголке стола прикуривает сигару от крошечной зиппы, на которой четырехлистный клевер. Леприкон подмигивает "Это твой вечер, друг."

Это мой вечер. Семья из 6 человек. Жена, муж, его брат, его отец и двое сыновей. Я обычно не убиваю детей, но в этот раз это был не заказ. Скорее приказ. И никакой возможности отказаться. Пришлось сжечь дом. Точнее пришлось добавить немного эфира в вентиляцию, а потом устроить замыкание. Дом загорелся сам. Они просто не проснулись. Жаль. Но я не задаю вопросов. Я делаю, то, что говорят. И вот теперь... забрать тебя... Я убиваю, не потому, что получаю удовольствие, хотя признаться, иногда это так. Я убиваю потому, что не боюсь попасть в ад. Когда смиряешься с этим больше границ не остается. И я просто могу. Не я-так кто нибудь другой. Я, если угодно, выбрал эту профессию из-за милосердия. Я делаю все, что бы мои жертвы не мучались. Ни капли страдания, кроме случаев, когда они этого заслуживают или когда мне приказано. 

Она снова проходит мимо меня, я легонько придерживаю ее за локоть и она оказывается вплотную ко мне. Чудесные духи... манго, древесная смола, мускат, немного миндаля и... я не могу разобрать во всем это зловонии... кажется апельсиновая цедра... Тяжелый, сладко-горький запах с оттенком самодостаточности. Я шепчу ей в самое ухо, что в буду ждать ее тут хоть всю ночь. Затем я убираю прядь волос и целую ее в щеку, и время на мгновение замирает... Она мягкая, теплая. На вкус напоминает зеленый чай с жасмином. 

Пластинка в автомате переворачивается. Кто-то поставил Элвиса. Я кричу "Эй, кто это включил? Поставьте парню выпить за мой счет."

..."