Настроение сейчас - Прекрасное )


В колонках играет -

100 мл. свежего апельсинового сока, 100 мл. молока,1 яйцо,40 г. слив.масла (растопить),4 ст. ложки сахара, сухие дрожжи 10 г.,цедра 1 апельсина, мука 400-500 г. Из всех продуктов замесить тесто (дрожжи смешать с мукой), оставить на 1 час.Сделать шарики (получается 30 шт по 30 г), дать подойти 30 минут. Пожарить на подс. масле.Посыпать сахарной пудрой.

Серия сообщений "Десерты и выпечка":
Часть 1 - Шоколадно-ванильный пудинг
Часть 2 - Булочки с корицей (cinnabons)
...
Часть 36 - Пахлава "Ароматная"
Часть 37 - Два пирога: сладкий с ананасами и закусочный с грибами
Часть 38 - Апельсиновые пончики.
Часть 39 - Вкусная выпечка. Маковые торты и маковый пирог
Часть 40 - Исконно русский напиток
Часть 41 - ТЕСТО ИЗ ХОЛОДИЛЬНИКА ОТ Valentina Zurkan
Часть 42 - Пирог фруктовый - когда нет времени и особо средств «разгуляться»!

С каждым годом все труднее становится Антонио Страдивари работать самому над своими скрипками. Теперь он должен прибегать к помощи других. Все чаще стала появляться на ярлычках его инструментов надпись:

Sotto la Disciplina d" Antonio

Stradiuari F. in Cremonae.1737.

Изменяет зрение, неверны руки, все труднее вырезать эфы, неровными пластами ложится лак.


Страдивари пробует один из своих инструментов.
Но бодрость и спокойствие не покидают мастера. Он продолжает свою ежедневную работу, рано встает, поднимается на свою террасу, сидит в мастерской за верстаком, часами работает в лаборатории.

Много времени нужно ему теперь, чтобы закончить начатую скрипку, но он все-таки доводит ее до конца, и на ярлычке с гордостью, дрожащей рукой, делает приписку:

D" Anni 92.

Antonius Stradivarius Gremonensis

Faciebat Anno 1736, D' Anni 92.

Обо всем, что волновало его прежде, он перестал думать; он прошел к определенному решению: свои секреты он унесет с собой в могилу. Пусть лучше никто не владеет ими, чем отдавать их людям, не имеющим ни таланта, ни любви, ни дерзости.

Своей семье он дал все, что мог: и богатство, и знатное имя.

За свою долгую жизнь он сделал около тысячи инструментов, которые рассеяны по всему миру. Ему пора и отдохнуть. Он расстается с жизнью спокойно. Теперь уж ничто не омрачает его последних лет. В Гварнери он ошибался. И как могло ему казаться, что этот несчастный, сидящий в тюрьме, мог чем-то помешать ему? Хорошие скрипки Гварнери были просто случайностью. Теперь это ясно и подтверждается фактами: скрипки, которые он теперь делает, грубые, несравнимы с прежними, тюремные скрипки недостойны кремонских мастеров. Мастер пал...

Он не хотел думать о том, в каких условиях работает Гварнери, какое дерево употребляет, как душно и темно в его камере, что инструменты, которыми он работает, скорее подходят для выделки стульев, чем для работы над скрипками.

Антонио Страдивари успокоился на том, что ошибался.

Перед домом Антонио Страдивари, на площади св. Доминика, толпятся люди.

Бегают мальчишки, заглядывая в окна. Окна завешаны темным полотном. Тихо, все разговаривают вполголоса...

- Девяносто четыре года прожил, не верится, что умер.

- Ненадолго жену пережил, очень он ее уважал.

- А что теперь будет с мастерской? Сыновья ведь не в старика.

- Закроют, верно. Паоло все продаст и деньги в карман положит.

- Да куда им деньги, и так отец довольно оставил.

Прибывают все новые лица, одни замешиваются в толпе, другие входят в дом; то и дело открываются двери, и тогда слышны плачущие голоса - это, по обычаям Италии, женщины громко оплакивают умершего.

Вошел в дверь высокий худощавый монах со склоненной головой.

- Смотрите, смотрите: Джузеппе пришел проститься с отцом. Он не очень-то часто к старику хаживал, не в ладах с отцом жил.

- Посторонись!

Подъехал катафалк, запряженный восемью лошадьми, украшенный перьями и цветами.

И тонко зазвонили погребальные колокола. Омобоно и Франческо на руках вынесли длинный и легкий гроб с телом отца и поставили на катафалк. И процессия двинулась.

Маленькие девочки, покрытые до пят белыми вуалями, сыпали цветы. По бокам, с каждой стороны шли женщины, одетые в черные платья, в черных густых вуалях, с большими зажженными свечами в руках.

За гробом торжественно и важно шли сыновья, за ними - ученики.

В черных рясах с капюшонами, опоясанные веревками, в грубых деревянных сандалиях шли густой толпой монахи ордена доминиканцев, в церкви которых купил еще при жизни почетное место для своего погребения мастер Антонио Страдивари.

Тянулись черные кареты, Лошадей вели под уздцы тихим шагом, потому что от дома Страдивари до церкви св. Доминика было очень недалеко. И лошади, чувствуя толпу, кивали белыми султанами на головах.

Так медленно, пристойно и важно хоронили в прохладный декабрьский день мастера Антонио Страдивари.

Дошли конца площади. В самом конце площади, на повороте, с похоронной процессией поравнялся конвой.

Конвой вел приземистого бородатого человека. Платье на нем было поношенное и легкое, декабрьский воздух прохладен, и он поеживался.

Вначале он с любопытством наблюдал за большим скоплением людей, - по-видимому, он отвык от этого. Потом его глаза сузились, а на лице появилось выражение человека, внезапно вспомнившего что-то давно забытое. Он стал пристально всматриваться в проходящих мимо людей.

- Кого хоронят?

Мимо проехал катафалк.

За катафалком вплотную шли двое важных и прямых, уже немолодых человека.

И он узнал их.

"Как они постарели..." - подумал он, и тогда только понял, кто это и за чьим гробом они идут, понял, что хоронят мастера Антонио Страдивари.

Так и не пришлось им встретиться, не пришлось поговорить с гордым стариком. А ему хотелось, он думал об этом не раз. Как же теперь его секреты? Кому оставил он их?

- Ну время не терпит, - сказал ему конвойный, - не останавливаться, идем...- И толкнул арестанта.

Арестант был Джузеппе Гварнери, возвращающийся с очередного допроса в тюрьму.

Запели певчие, слышны стали звуки органа, игравшего реквием в церкви.

Звонили тонкие колокола.

Хмурые и растерянные, сидят Омобоно и Франческо в мастерской отца.

Напрасны все поиски, все пересмотрено, все перерыто, никаких признаков записей, никаких рецептов составления лака, ничего, что могло бы пролить свет на секреты отца,объяснить, отчего их скрипки - точные копии отцовских - звучат по-иному.

Итак, напрасны все надежды. Славы отца им не добиться. Может быть, лучше поступить так, как предлагал Паола: бросить все и заняться другим делом? - Зачем вам это все, - говорит Паоло, - продайте мастерскую, охота сидеть целый день на одном месте за верстаком. Уж, право, мое ремесло лучше - купить- продать, и деньги в кармане.

Может быть, прав Паоло? Распустить учеников и закрыть мастерскую?

Что осталось в мастерской отца? Несколько готовых инструментов, а остальное - все разрозненные части, которые уже некому собрать так, как собрал бы их отец. Девятнадцать образцов для скрипичных бочков, на которых собственноручная подпись отца - на одном совсем свежая...
Но эти подписи, пожалуй, дороже самих частей; можно и не так удачно соединить разрозненные части, а знаменитая подпись, знакомая всей Кремоне и другим городам, за них поручится. Старик еще после смерти сработает для сыновей не одну скрипку.

А еще что? Да разве образцы эфов, сделанные из бумаги, да еще точный объмер эфов Амати из тончайшей меди, сделанный стариком в молодости, различные чертежи и рисунки для двенадцати струнной " виолы д' амур ", пятиструнной " виолы да гамба " ; эта виола была заказана знатной донной Висконти еще полстолетия назад. Рисунки грифов, смычков, частей смычка, тончайшая вязь для разрисовки бочков, наброски гербов фамилии Медичи - высоких покровителей и заказчиков, рисунки купидона для подгрифа и, наконец, деревянная печать для этикеток, сделанная из трех передвижных цифр: 1,6,6. Много лет добавлял отец знак за знаком к этому трехзначному числу, подчищая вторую шестерку и дописывая следующую цифру от руки, пока не кончился 17-век. тогда старик стер тонким ножом обе шестерки и оставил одну единицу - так привык он к
старым цифрам.
Тридцать семь лет приписывал он цифры к этой единицы, пока, наконец, цифры не остановились
на тридцати семи: 1737.

Может прав Паоло?

И как когда-то, они продолжают мучительно завидовать отцу, который оставил им столько денег и вещей и унес с собой то, чего ни у кого не купишь, нигде не достанешь, - секрет мастерства.

- Нет, - вдруг упрямо сказал Франческо, - худо ли, хорошо ли мы будем продолжать работу отца, что ж делать, мы будем по-прежнему работать. Скажи Анжелике, пусть приберет мастерскую, а к дверям прикрепит объявление:" Принимаются заказы на скрипки, виолы, виолончели. Производится починка ".

И уселись за свои верстаки.

Когда болтун, кланяясь и приветствуя мастера, ушел, Страдивари взял смычок в руки и стал пробовать звук. Скрипка, действительно звучала мощно; звук был большой, полный. Поломка была незначительная, и это не очень повлияло на звук. Он стал ее рассматривать. Скрипка сработана прекрасно, хотя у нее слишком большой формат, толстые края и длинные, похожие на складки смеющегося рта, эфы. Другая рука - другой способ работы. Только теперь заглянул он в отверстие эфа, проверяя себя.

- Да, так работать может лишь один человек.
Внутри, на этикетке, черным ровным шрифтом было обозначено: "Joseph Guarnerius".

Это была этикетка мастера Джузеппе Гварнери, прозванного Дель Джезу. Он вспомнил, что недавно с террасы видел Дель Джезу, возвращающегося домой на рассвете; он шатался, разговаривал сам с собой, размахивал руками.

Да как же такой человек может работать? Как может выходить что-либо из его неверных рук? И все-таки... Он взял еще раз скрипку Гварнери и заиграл.

Какой большой, глубинный звук! И даже если выйти под открытое небо на кремоновскую площадь и заиграть перед большой толпой, - и тогда далеко кругом будет слышно.

С тех пор, как умер Николо Амати, его учитель, ни одна скрипка, ни у одного мастера не может сравниться по мягкости и блеску звука с его, Страдивари, скрипками! Но сила! В силе звука он, благородный мастер Антонио Страдивари, должен уступить этому пьянице. Значит его мастерство не было совершенно, значит нужно еще что-то, чего он не знает, а знает тот беспутный человек, чьи руки делали эту скрипку. Значит, не все еще им сделано и не полны его опыты над акустикой дерева, его опыты над составлением лаков. Свободный певучий тон его скрипок можно еще обогатить новыми красками, большой мощностью.

Он взял себя в руки. На старости лет не нужно слишком волноваться. И он успокоил себя тем, что звук гварнериевых скрипок резче, что его заказчики, знатные синьоры, не будут заказывать скрипок у Гварнери. Вот и теперь он получил заказ на квинтет: две скрипки, два альта и виолончель - от испанского двора. Заказ его радовал, он обдумывал его уже целую неделю, делал наброски, чертежи, выбирал дерево, решил попробовать новый способ прикрепления пружины. Он набросал ряд рисунков для инкрустаций, нарисовал герб высокого заказчика. Такие заказчики не пойдут к Гварнери, им не нужны его скрипки, потому что им не нужна глубина звука. Кроме того, Гварнери пьяница и буян. Он не может быть ему опасным противником. И все-таки Джузеппе Гварнери Дель Джезу омрачал последние годы Антонио Страдивари.

Еще спускаясь по лестнице, он услышал громкие голоса, доносящиеся из мастерской.

Обыкновенно ученики, приходя, сразу же направляются к своим верстакам и принимались за работу. Так было заведено издавна. Теперь они шумно разговаривали. Что-то видимо, случилось.

- Сегодня ночью, в три часа...
- Я сам не видел, мне рассказывала хозяйка, его вели по нашей улице...
- Что теперь будет с его учениками?
- Не знаю. Мастерская закрыта, на дверях весит замок...
- Какой мастер, - говорит Омобоно, - прежде всего пьяница, и этого давно следовало ожидать.

Страдивари вошел в мастерскую.
- Что случилось?
- Джузеппе Гварнери сегодня арестован и отведен в тюрьму, - сказал Бергонци печально.
Страдивари стоял как вкопанный посредине мастерской.Вдруг у него задрожали колени.

Так вот как кончает Дель Джезу! Впрочем, этого, действительно, следовало ожидать. Пусть он теперь играет на своих скрипках и услаждает слух тюремщиков. Помещение, правда, маловато для его мощных скрипок, и слушатели, пожалуй, заткнут уши...

Итак, всему наступает свой черед. Как отчаянно боролись все Гварнери против неудач! Когда умер дядя этого Дель Джезу, Пьетро, его вдова Катарина взяла на себя мастерскую. Но мастерская должна была вскоре закрыться. Это - не женское дело, не рукоделие. Потом стали говорить: вот Джузеппе покажет. Еще Гварнери не погибли! И посмотрите, как он забьет самого старого Антонио! А теперь пришел черед и ему.

Страдивари не любил этого человека не только потому, что боялся соперничества и думал, что Гварнери превзошел его в мастерстве. Но вместе с Гварнери Дель Джезу вошел к кремоновским мастерам дух беспокойства и буйства. Мастерская его часто бывала закрыта, ученики распускались и увлекали за собой товарищей, которые работали у других мастеров. Страдивари сам прошел весь искус мастерства - от подмастерья до мастера, - он во всем любил порядок и чин. И жизнь Дель Джезу, смутная и непостоянная, была в его глазах недостойной мастера жизнью. Теперь ему конец. Из тюрьмы в кресло мастера возврата не бывает. Теперь он, Страдивари, остался один. Он строго посмотрел на своих учеников.

- Hе будем терять времени, - сказал он.

Зеленая гористая местность в нескольких верстах от Кремоны. И как серое, грязное пятно - мрачное низкое здание с решетками на окнах, окруженное зубчатой стеной. Высокие тяжелые ворота закрывают вход во двор. Это тюрьма, где томятся за толстыми стенами и железными дверьми люди.

Днем узники сидят в одиночных камерах, на ночь их переводят в большую полуподвальную камеру для спанья.

Человек с всклоченной бородой тихо сидит в одной из одиночных камер. Он здесь всего лишь несколько дней. До сих пор ему не было скучно. Он смотрел в окно на зелень, землю, небо, птиц, которые быстро носились мимо окна; часами, еле слышно, насвистывал какую-то однообразную мелодию. Он был занят своими мыслями. Теперь ему стало скучно от безделья, и он томился.Сколько времени придется пробыть здесь?

Никто хорошенько не знает, за какое преступление он отбывает наказание. Когда вечером его переводят на ночевку в общую камеру, все его засыпают вопросами. Он охотно отвечает, но никто из его ответов не понимает ясно, в чем дело.

Знают, что его ремесло - делать скрипки.Знает об этом и девочка, дочь тюремщика, которая бегает и играет возле тюрьмы.Отец сказал как-то вечером:

- Этот человек делает, говорят, такие скрипки, которые стоят больших денег.

Однажды забрел к их двору бродячий музыкант, он был такой смешной, а на голове у него была большая черная шляпа. И он стал играть.

К ним близко ведь никто не подходит, люди не любят сюда приходить, да и стража отгоняет всех, кто чуть ближе подойдет к их воротам. А этот музыкант заиграл, и она упросила отца позволить ему доиграть. Когда стража все же прогнала его, она побежала за ним следом, далеко, и, когда никого вблизи не было, он вдруг подозвал ее и спросил ласково:

- Нравится тебе, как я играю?
- Она сказала:
- Нравится.
- Ты умеешь петь? Спой мне какую-нибудь песенку, - попросил он.

Она спела ему свою любимую песенку. Тогда человек в шляпе, даже не дослушав ее, положил скрипку на плечо и сыграл то, что она сейчас пела.

От радости она широко раскрыла глаза. Ей было приятно, что она слышит, как ее песенку играют на скрипке. Тогда музыкант сказал ей:

- Я буду приходить сюда и играть тебе каждый день все, что ты захочешь, но за это окажи мне услугу. Вот эту маленькую записку ты передашь заключенному, который сидит в той камере, - он указал на одно из окошек, - это он так хорошо умеет делать скрипки, и на его скрипке я играл. Он хороший человек, ты его не бойся. Отцу ничего не говори. А если ты записки не передашь, я тебе больше играть не буду.

Девочка бегала по тюремному двору, пела у ворот, все заключенные и стража знали ее, на нее обращали так же мало внимания, как на кошек, лазавших по крышам, и птиц, садившихся на окна.Случалось ей юркнуть за отцом в тюремный низкий коридор. Пока отец открывал камеры, она смотрела во все глаза на заключенных. К этому привыкли.Так ей удалось передать записку. Когда тюремщик во время вечернего обхода открыл дверь камеры и, крикнув: " Собирайся на ночь! ", прошел дальше, к следующим дверям, девочка юркнула внутрь камеры и торопливо сказала:

- Человек в большой черной шляпе обещал играть часто, каждый день, и за это он просил передать вам записку.
Она взглянула на него и подошла ближе.
- И еще он сказал, что скрипка, на которой он играл, сделана вами синьор арестант. Это правда?
Она подняла на него удивленные глаза.Тогда он погладил ее по голове.

- Тебе надо идти, девочка. Нехорошо, если тебя застанут здесь.

Потом прибавил:- Достань мне палочку и ножик. Хочешь, я тебе сделаю дудочку, и ты сможешь на ней играть?

Заключенный спрятал записку. Ему удалось ее прочесть только назавтра утром. В записке было написано: "Высокородному Джузеппе Гварнери Дель Джезу. - Любовь учеников всегда с тобою". Он крепко сжал в руке записку и улыбнулся.

Девочка подружилась с Гварнери. Сначала она приходила тайком, и отец не замечал этого, но когда раз девочка пришла домой и принесла звонкую деревянную дудочку, он заставил ее во всем признаться. И, странное дело, тюремщик не рассердился. Он повертел в пальцах гладкую дудочку и задумался.

Назавтра он зашел во вне урочное время в камеру Дель Джезу.

- Если нужно дерево, - отрывисто сказал он, - можно достать.
- Мне нужны мои инструменты, - сказал заключенный.
- Инструменты нельзя, - сказал тюремщик и ушел.

Через день он опять зашел в камеру.

- Какие инструменты? - спросил он.- Рубанок можно, а напильник нельзя. Если столярную пилу, то можно.

Так в камере Дель Джезу оказался обрубок еловой колоды, столярная пила и клей. Потом тюремщик достал у маляра, расписывавшего тюремную капеллу, лак.

И он был растроган собственным великодушием. Покойная жена его всегда говорила, что он достойный и хороший человек. Он облегчит жизнь этому несчастному, будет продавать его скрипки и брать за них высокую цену, а заключенному будет покупать табак и вино.

"Зачем заключенному нужны деньги?"

Вот только как сбывать скрипки, чтобы никто не знал об этом?

Он задумался.
"Регина, - подумал он о дочери. - Нет, она слишком мала для этого, пожалуй, не справится. Ну да ладно, посмотрим, - решил он. - Пусть делает скрипки, как-нибудь да сбудем".

Трудно Джузеппе Гварнери в маленькой низкой камере работать свои скрипки толстой пилой, большим рубанком, но дни теперь идут быстрее.

Первая скрипка, вторая, третья... Сменяются дни...

Тюремщик продает скрипки. У него появилось новое платье, он стал важный и толстый. По какой цене продает он скрипки? Этого не знает Джузеппе Гварнери Дель Джезу. Он получает табак и вино. И это все.

Это все, что ему осталось. Разве скрипки, которые он отдает тюремщику, хороши? Если б он мог не ставить на них свое имя!

Разве лак, который он употребляет, может улучшить звук? Он только глушит звук и делает его неподвижным. Кареты можно крыть этим лаком! Скрипка от него блестит - и только.

И все, что осталось Джузеппе Гварнери, - табак и вино. Иногда к нему приходит девочка. С нею он коротает часы. Она рассказывает новости, которые случаются в стенах тюрьмы. Больше она сама не знает, а если бы знала, боялась бы сказать: ей строго-настрого запрещено отцом болтать лишнее.

Отец следит за тем, чтобы заключенный не мог получать известие от друзей. Тюремщик боится: теперь это - очень важный, дорогой для него заключенный. На нем он наживается.

В промежутках между заказами Гварнери делает из обломка еловой доски для девочки длинную маленькую скрипку.

- Это - сордино, - объясняет он ей, - ее можно положить в карман. На ней играют учителя танцев в богатых домах, когда учат танцевать нарядных детей.

Девочка сидит тихо и внимательно слушает его рассказы. Бывает, что он рассказывает ей о жизни на воле, о своей мастерской, о своих скрипках. О них он говорит, как о людях. Случается, что он вдруг забывает о ее присутствии, вскакивает, начинает ходить широкими шагами по камере, размахивает руками, говорит мудреные для девочки слова. Тогда ей становится скучно, и она незаметно ускользает из камеры.

Антонио Страдивари родился в 1644 году в маленьком городке близ Кремоны. Его родители жили раньше в Кремоне. Страшная чума, начавшаяся в Южной Италии, переходила с место на место, захватывала все новые области и докатилась до Кремоны. Город опустел, улицы обезлюдели, жители бежали куда глаза глядят. Среди них были и Страдивари - отец и мать Антонио. Они бежали из Кремоны в небольшой городок поблизости, вернее село, и больше в Кремону не возвращались.

Там, в селе близ Кремоны, прошло детство Антонио. Отец его был обедневший аристократ. Он был человек гордый, скупой, нелюдимый, любил вспоминать историю своего рода. Отцовский дом и малый городок быстро надоели молодому Антонио, и он решил уйти из дому.

Перебрав много профессий, он всюду испытал неудачу. Хотел стать ваятелем, подобно Микеланджело, линии его статуй были изящны, но лица были не выразительны. Он бросил это ремесло, зарабатывал свой хлеб резьбой по дереву, изготовляя деревянные украшения для богатой мебели, пристрастился к рисованию; с величайшем страданием изучал он орнаментику дверей и стенной живописи соборов и рисунки великих мастеров. Потом его привлекла музыка, и он задумал стать музыкантом. Упорно учился скрипичной игре; но пальцам не хватало беглости и легкости, а звук скрипки был глух и резок. О нем говорили:" Ухо музыканта, руки резчика ". И он бросил ремесло музыканта. Но, забросив не забыл его. Он был упрям. Часами смотрел на свою скрипку. Скрипка была дурной работы. Он разобрал ее, изучил и - выбросил. А купить хорошую у него не хватало средств. Тогда же, будучи 18-летним юношей, он поступил учеником к знаменитому скрипичному мастеру Николо Амати. Годы, проведенные в мастерской Амати, запомнились ему на всю жизнь.

Он был бесплатным учеником, исполнял только черновую работу и починки и бегал по различным поручениям мастера. Так продолжалось бы долго, если бы не случай. Мастер Николо зашел в мастерскую во вне урочное время в день дежурства Антонио и застал его за работой: Антонио вырезал эфы на брошенном, ненужном обрезке дерева.

Мастер ничего не сказал, но с тех пор Антонио уже не приходилось разносить готовые скрипки заказчикам. Он проводил теперь весь день, изучая работу Амати.

Здесь научился Антонио понимать, как важен выбор дерева, как добиться того,чтобы оно звучало и пело. Он увидел, какое значение имеет сотая доля в распределении толщин дек, понял назначение пружины внутри скрипки. Теперь ему открылось, как необходимо соответствие отдельных частей между собой. Этому правилу следовал он затем всю жизнь. И, наконец, оценил важность того, что некоторые ремесленники-мастера считали только украшением, - важность лака, которым покрывается инструмент.

К его первой скрипки Амати отнесся снисходительно. Это придало ему силы.

С необыкновенным упрямством добивался он певучести. А когда добился, что его скрипка звучала так, как у мастера Николо, ему захотелось, чтобы она звучала по-другому. Его преследовали звуки женских и детских голосов: вот такими певучими, гибкими голосами должны звучать его скрипки. Это долго ему не удавалось.

" Страдивари под Амати ", - говорили о нем. В 1680 году он оставил мастерскую Амати и начал работать самостоятельно.

Он придавал скрипкам разную форму, делая их длиннее и уже, то шире и короче, то увеличивал, то уменьшал выпуклость дек, его скрипки уже можно было различить среди тысячи других. И звук у них был свободный и певучий, как голос девушки утром на кремоновской площади. Он стремился в юности быть художником, любил линию, рисунок и краску, и это осталось навсегда у него в крови. Он ценил в инструменте, кроме звука, его стройную форму и строгие линии, любил украшать свои инструменты, вставляя кусочки перламутра, черного дерева и слоновой кости, рисовал на шейке, бочках или углах маленьких купидонов, цветки лилии, плоды.

Еще в молодости он сделал гитару, в нижнюю стенку которой вставил полосами слоновую кость, и она казалась как бы разодетой в полосатый шелк; звуковое отверстие он украсил резаными по дереву сплетениями из листьев и цветов.

В 1700 году ему была заказана четера. он долго с любовью работал над ней. Завиток, завершавший инструмент, изображал голову Дианы, обвитую тяжелыми косами; на шее было надето ожерелье. Ниже он выточил две небольшие фигуры - сатира и нимфы. Сатир свешивал свои козлиные ножки крючком, крючок этот служил для ношения инструмента. Все было выточено с редким совершенством.

В другой раз сделал он карманную узкую скрипку - "сордино" - и завитку из черного дерева придал форму негритянской головы.

К сорока годам он был богат, и его знали. О его богатстве складывали поговорки; в городе говорили: "Богат, как Страдивари".

Но жизнь его не была счастливой. У него умерла жена; он потерял двух взрослых сыновей, а их он хотел сделать опорой своей старости, передать им секрет своего ремесла и все, чего он добился за всю жизнь.

Оставшиеся в живых сыновья Франческо и Омобоно хотя и работали вместе с ним, но не понимали его искусства, - лишь старательно подражали ему. Третий же сын, Паоло, от второго брака, и совсем презирал его ремесло, предпочитая заниматься коммерцией и торговлей; это было и легче, и проще. Еще один сын, Джузеппе, стал монахом.

Теперь мастеру шел 77-й год. Он достиг глубокой старости, большого почета, богатства.

Одна из скрипок Антонио Страдивари



Жизнь его подходила к концу. Оглядываясь, он видел свою семью и все возраставшую семью своих скрипок. Дети имели свои имена, скрипки - свои.

Жизнь его кончалась мирно. Для большего спокойствия, чтобы все было чинно, как у людей зажиточных и почтенных он купил склеп в церкви св. Доминика и сам определил место для своего погребения. А кругом со временем лягут его родные: жена, сыновья.Но когда мастер думал о сыновьях, он омрачался. В это было все дело.Он оставлял им свое богатство, они построят или, вернее, купят себе хорошие дома. И богатство рода будет рости. Но разве напрасно работал он, добился, наконец, славы и знаний мастера? И вот мастерство оставить некому, мастерство может принять в наследство только мастер. Старик знал, как жадно добиваются его сыновья отцовских секретов. Не раз заставал он во внеурочное время Франческо в мастерской, находил оброненную им записную книжку. Чего искал Франческо? Зачем рылся в записях отца? Тех записей, которые ему нужны, он все равно не найдет. Они крепко заперты на ключ. Иногда, думая над этим, мастер сам переставал понимать себя. Ведь через три года, пять лет его сыновья, наследники, все равно откроют все замки, прочтут все его записи. Не отдать ли им заблаговременно те "секреты", о которых все говорят? Но не хотелось отдавать в эти короткие тупые пальцы такие тонкие способы составления лаков, записи неровностей дек - весь свой опыт.

Ведь все эти секреты никого не могут научить, они могут помочь. Не отдать ли их в руки жизнерадостного Бергонци, который переимчив и ловок? Но сможет ли Бергонци применить весь широкий опыт своего учителя? Он - мастер виолончели и любит больше всего этот инструмент, а ему, старому мастеру, несмотря на то, что он немало времени и труда положил на создание совершенной виолончели, хотелось бы передать весь свой накопленный опыт, все свои знания. Да и, кроме того, это значило бы обокрасть своих сыновей. Ведь как честный мастер копил он для своего рода все знания.И теперь оставить все чужому? И старик медлил, не принимая решения - пусть до времени записи лежат под замком.А теперь еще другое стало омрачать его дни. он привык быть первым в своем мастерстве. Давно уже на кладбище лежал Николо Амати, мастерская Амати распалась еще при его жизни, и он, Страдивари, - преемник и продолжатель искусства Амати. В скрипичном мастерстве до сего времени не было равного не только в Кремоне, но и во всей Италии, не только в Италии, но и во всем мире - ему, Антонио Страдивари.

Но только до сего времени...

Давно уже шли, сначала сомнительные и робкие, а потом и вполне ясные слухи о другом мастере из семьи хороших и способных, но несколько грубых мастеров.

Мастера этого Страдивари хорошо знал. И в начале он был вполне спокоен за себя, потому что человек, который может достичь чего-либо в скрипичном деле, прежде всего, должен быть человеком жизни спокойной, трезвой и умеренной, а Джузеппе Гварнери был пьяница и буян. У такого человека дрожат пальцы и слух всегда туманен. И однако же...



И вот однажды, рано утром, когда еще не начиналась жизнь в его мастерской, а он по обыкновению уже побывал и на секадоре, и спустился вниз - проверить лаки, - в дверь постучались. Принесли в починку скрипку. Всю жизнь Страдивари, работая над новыми скрипками, не забывал благородного мастерства починки. Он любил, когда из ломанных, старых скрипок работы хороших, средних и совсем неизвестных мастеров получались скрипки с чертами его мастерства; от правильно поставленной пружины или оттого, что он покрывал скрипку своим лаком, чужая скрипка начинала звучать благороднее, чем раньше, до поломки, - к инструменту возвращались здоровье и молодость. И когда заказчик, отдававший инструмент в починку, изумлялся перемене, мастер чувствовал гордость, как врач, излечивший ребенка, когда его благодарят родители.

Человек, который принес скрипку, не был кремонцем; он объяснил, что его хозяин два года назад проездом купил здесь эту скрипку, и вот теперь ее поломали, надо починить. Адрес мастера он потерял в дороге, но конечно, он попал, куда надо: все здесь указывают на знаменитого мастера Антонио Страдивари.

- Покажите вашу скрипку, - сказал Страдивари.Человек бережно достал из футляра скрипку, не переставая болтать:

- Мой хозяин - большой знаток, он высоко ценит эту скрипку, она поет таким сильным, густым голосом, какого мне не доводилось слышать до сих пор ни одной скрипки.

Скрипка - в руках Страдивари. Она - большого формата; светлый лак. И он сразу понял, чьей она работы.
- Оставьте ее здесь, - сказал он сухо.

Ромашка - легкое осветление и укрепление.
Крапива - укрепление.
Аир - против выпадения и для укрепления.
Шишки хмеля - устранение перхоти, укрепление волос.
Липа - восстанавливает эластичность волос, блеск и упругость.
Береза - мягкость и улучшение роста волос.
Корень лопуха - укрепляет корни волос, усиливает их рост.
Семена льна - блеск, предотвращение сечения.
Хвощ полевой - уменьшает выпадение и ломкость волос, стимулирует рост.
Шалфей - блеск, устранение выпадения.
Кора дуба - предотвращает ломкость, слабость, выпадение, повышенную сальность, наличие перхоти.

Серия сообщений "Косметология":

Маски для волос, тела и лица. Домашние кремы, бальзамы и т.д .

Часть 1 - Маска для восстановления волос с легким окрашивающим эффектом
Часть 2 - Как сделать бомбочку для ванной?
...
Часть 7 - Лимонный скраб для тела своими руками.
Часть 8 - Лосьоны для кожи с глицерином.
Часть 9 - Ополаскиваем волосы травами!
Часть 10 - ЭТОТ РЕЦЕПТ ОТ ДЖУНЫ: ВЫТЯГИВАЕТ НАГНОЕНИЯ!
Часть 11 - Лекарства -одни из лучших
Часть 12 - Уход за пятками
Часть 13 - Берёза в косметологии.

Сегодня пересматривала свои прошлогодние фотки.
И накатило ...
Сразу захотелось тепла, солнышка, да и на море захотелось.)
Захотелось одеть своё любимое , маленькое, чёрное платье и прогуляться тёплым вечером со своим другом.

Моя мама сшила мне вот такие пуфы. Из моих старых кофт . Довольно мило, на мой взгляд)

Прихожу со школы, захожу в свою комнату, а тут спят мои сынули, мои деточки, мои любимые мальчики.
Март на носу, а они дрыхнут))

Ингредиенты:
- Слоеное тесто – 1 пакет
- Рубленные грецкие орехи – 4 стакана
- Масло сливочное – 200 г
- Корица – 1 чайная ложка
- Мед – 2 стакана
- Ванильный экстрат – 3 чайные ложки
- Вода – 1/2 стакана
- Сахар – 1/2 стакана

Приготовление:

Поджарьте рубленные орехи, добавив немного корицы. Тонко раскатайте слоеное тесто и уложите тесто на смазанный противень. Затем выложите орехи на тесто и накройте другим листом теста. Повторите слои 3 раза. Верхний слой теста разрежьте на ромбики, как показано на рисунке. Выпекать в духовке в течении 15-20 минут.

В отдельную кастрюлю налейте мед и добавьте масло. Затем добавьте сахар. Залейте ванильный экстракт и немного воды. Разогрейте эту смесь постоянно помешивая на водяной бане. После того как достали пахлаву из духовки, хорошо полейте ее медовым сиропом и дайте ей время пропитаться.

Приятного аппетита!

Серия сообщений "Десерты и выпечка":
Часть 1 - Шоколадно-ванильный пудинг
Часть 2 - Булочки с корицей (cinnabons)
...
Часть 34 - Пирог с мясом «Быстро и легче не бывает» тесто за 10 минут!
Часть 35 - Овсяное печенье .
Часть 36 - Пахлава "Ароматная"
Часть 37 - Два пирога: сладкий с ананасами и закусочный с грибами
Часть 38 - Апельсиновые пончики.
...
Часть 40 - Исконно русский напиток
Часть 41 - ТЕСТО ИЗ ХОЛОДИЛЬНИКА ОТ Valentina Zurkan
Часть 42 - Пирог фруктовый - когда нет времени и особо средств «разгуляться»!

Спят дома, спят улицы, город спит
Мне февраль оставляет пустые ночи,
Ты забудь его, девочка, если хочешь
Постоянно мне говорит.

Но глаза врезаются в темноту
На изнанку душу, а сердце в руку,
Я который раз в феврале разлуку
Проживаю, веря в мечту.

И копаясь в мыслях так до утра
Наизусть штрихами его рисую,
На остатках памяти все танцую,
А давно ведь упасть пора.

Я б упала, только вот, видит Бог
Крылья есть, а значит дорога в небо,
Он еще моим-то совсем и не был,
А ведь мог, конечно же мог.

И я жду весну, и спешу к нему,
Долго мне еще не найти покоя
И конечно будет нас только двое...
Пусть все спят, а я не усну.

© Татьяна Суржко

Как оставить без ответа
Фразу, брошенную залпом:
"Ты пошла бы на край света,
Если б я тебя позвал бы?!"

Как же объяснить, мой милый,
Чтобы не смотрел нахмурясь?
Я туда уже ходила -
Постояла и вернулась.

© Елена Исаева

Когда усталый ты придешь домой,
Изнеможденный от дневной работы,
Подавленный, растерянный, больной,
И на тебя найдет плохое что-то...

Я не сорву тебе с небес звезду.
И не сотку шекспировских сонетов,
А словно тень неслышно подойду
В воздушном платье сказочного цвета.

Я приложу ладонь к твоей щеке,
Чтоб сделать боль, как сахар, - растворимой.
Есть исцеленье в любящей руке.
Есть утешенье в близости любимой.

Я принесу тебе горячий чай,
Чтобы согреть тебя от прозябанья
В холодных буднях. И твоя печаль
Распустится, как старое вязанье.

Я улыбнусь тебе сто тысяч раз,
Чтоб только ты хоть раз мне улыбнулся.
Осыплю миллионом теплых фраз,
Чтоб дух веселый вновь к тебе вернулся.

А если нет, то дам тебе уснуть,
И стану у кровати на колени,
Чтобы молиться, не шумя ничуть
Пока пройдет плохое настроенье...

Маргарита Коломийцева

Какая любовь?..
Это просто симпатия
Это очень всё временно
Это просто слова!
Какая любовь?..
Это так, помешательство!
Это так, помутнение!
Это не навсегда!
Какие мечты могут быть
тут о будущем?
Какое \"Мы вместе\",
\"люблю\", \"ты моя!\"
Мечты эти, мальчик мой,
просто не сбудутся,
Ведь я так хочу!
Я люблю быть одна...
Быть может
Когда-нибудь
В сумрачном будущем
О всём пожалею и всё я
пойму...
Но это потом!
А сейчас ты прости меня
Оставь и забудь
Я опять ухожу...

- Ты где пропадала?
- Везде понемножку…
Бродила дворами бездомною кошкой,
Ловила снежинки в когтистую лапку,
Срывала листы объявлений в охапку,
Бежала по тропам, заснеженных вьюгой,
Смотрела на месяц с щекою округлой,
Ломала сосульки, застывшие ночью,
Писала посланья с пометкою «Срочно!»,
Ходила по льду на поверхности пруда…
И Бога молила в свершении чуда.

- А что ты искала?
- Да толком не знаю…
Следы ускользнувшего прошлого мая,
Какие-то знаки и лица прохожих,
Надеялась очень, что день не зря прожит.
В толпе, за спинною кого-то чужого,
Я, вздрогнув, боялась тебя встретить снова…
Искала заметки, слова и намёки,
Что мы в этом мире не так одиноки,
Как мне показалось, когда-то, однажды…
А впрочем, теперь даже это не важно.

- А что ты хотела?
- Сказать, что скучала…
Сказать, что напрасно всю зиму молчала,
Письмо написать, рассказать вновь о многом,
Пойти вдруг навстречу твоею дорогой,
Признаться, что я от себя убежала…
И в сердце тоска, как осиное жало.
Промолвить, что мне без тебя было плохо,
Что имя твоё рождено с каждым вздохом.
Тебе прошептать те заветных три слова,
Поняв, что не лгу…
как кому-то другому.

Людмила Vagrant_Phoenix Лагутина

если нам суждено распроститься – я буду готова.
что, вполне вероятно – мы оба с тобою безумцы!
приготовь для меня напоследок обидное слово,
чтоб не очень хотелось-то мне, уходя обернуться.

не сердись на такое: не будь я готова к разлукам,
то сидела бы дома одна до скончания века.
черт возьми, ты хоть знаешь какая большая наука -
отпускать навсегда уходящего прочь человека?!

не ругай меня, слышишь? все это от сильного чувства!
лишь оно-то меня от тоски и унынья спасает.
черт возьми, ты хоть знаешь какое большое искусство?
быть готовой к потерям, но верить, что их не бывает.

Ах Астахова

Пожалуйста, будь сильнее,
Помоги мне вспомнить, что я слабее,
Помоги понять, что я не одна,
Что кому-то, все же еще нужна.

Сделай так, что бы девочкой снова я стала,
Чтоб бороться со всеми я перестала,
Перестала всегда пытаться быть первой,
Ведь не нужно совсем это, наверно…..

Помоги, почувствовать себя защищенной,
Помоги, не боятся мне быть влюбленной,
Я ведь тоже устала быть вечно сильной,
И бежать марафон этот семимильный.

Ты напомни мне, что я не одна,
Помоги мне забыть это слово «Сама»,
Пусть все думают, что мне все не важно,
Но мне страшно, ты слышишь? Мне очень страшно.

Дай мне руку, она мне очень нужна,
Даже если, я в это не верю сама.
Я прошу тебя, будь сильнее,
Ты мне нужен…. Я все же слабее…

Будь, пожалуйста,
послабее.
Будь,
пожалуйста.
И тогда подарю тебе я
чудо
запросто.
И тогда я вымахну -
вырасту,
стану особенным.
Из горящего дома вынесу
тебя,
сонную.
Я решусь на все неизвестное,
на все безрассудное -
в море брошусь,
густое,
зловещее,
и спасу тебя!..
Это будет сердцем велено мне,
сердцем
велено...
Но ведь ты же
сильнее меня,
сильней
и уверенней!
Ты сама
готова спасти других
от уныния тяжкого,
ты сама не боишься
ни свиста пурги,
ни огня хрустящего.
Не заблудишься,
не утонешь,
зла
не накопишь
Не заплачешь
и не застонешь,
если захочешь.
Станешь плавной
и станешь ветреной,
если захочешь...
Мне с тобою -
такой уверенной -
трудно
очень.
Хоть нарочно,
хоть на мгновенье -
я прошу,
робея,-
помоги мне
в себя поверить,
стань
слабее.

Вчера , вместе з друзьями, я повторно отмечала свой День рождения.
Мы веселились, ели пиццу, играли в игры , пели. Мне подарили букет жёлтых тюльпанов, ну и конечно же...мягкую игрушку ) Вечер удался на славу!

Глицерин (продается в аптеке) способен удерживать некоторое количество воды, защищая кожу от чрезмерной потери влаги. Он добавляется во многие косметические средства.

1. Очищающий и освежающий лосьон.

Смешаем в равных пропорциях сухие травы на свой вкус, для того или иного типа кожи. 2 столовые ложки смеси заливаем 200 мл кипятка, кипятим на слабом огне 25-30 минут, снимаем с огня, накрываем крышкой и оставляем до полного охлаждения. Процеживаем отвар и добавляем 1 столовую ложку водки и 1 чайную ложку медицинского глицерина. Все перемешиваем.

2. Тонизирующий и увлажняющий лосьон.

Измельчаем в кашицу целый апельсин (при сухой коже) или лимон (при жирной коже). Заливаем 200 мл холодной воды и ставим в темное место на 1 неделю. Затем процеживаем и добавляем в полученный цитрусовый настой 1 чайную ложку медицинского глицерина.

3. Лосьон из мяты.

Половину стакана сухой травы мяты заливаем доверху кипятком, посуду накрываем полотенцем, настаиваем 24 часа. Процеживаем и добавляем 1 столовую ложку медицинского глицерина. Лосьоном протирают лицо и шею утром и вечером вместо умывания.

Серия сообщений "Косметология":

Маски для волос, тела и лица. Домашние кремы, бальзамы и т.д .

Часть 1 - Маска для восстановления волос с легким окрашивающим эффектом
Часть 2 - Как сделать бомбочку для ванной?
...
Часть 6 - Растишка для ресничек!
Часть 7 - Лимонный скраб для тела своими руками.
Часть 8 - Лосьоны для кожи с глицерином.
Часть 9 - Ополаскиваем волосы травами!
Часть 10 - ЭТОТ РЕЦЕПТ ОТ ДЖУНЫ: ВЫТЯГИВАЕТ НАГНОЕНИЯ!
Часть 11 - Лекарства -одни из лучших
Часть 12 - Уход за пятками
Часть 13 - Берёза в косметологии.

Ингредиенты:
4 столовые ложки сахара
2 столовые ложки меда (не засахаренного)
3 столовые ложки лимонного сока (свежевыжатого)

Ничего особенного в приготовлении скраба нет. Всего лишь смешиваем все ингредиенты вместе и круговыми движениями наносим на все тело, как бы втирая в кожу. Оставьте на теле на 1-3 минуты и смойте теплой водой. Использовать его необходимо 2 раза в неделю. Если регулярно делать эту процедуру, ваша кожа будет просто сиять здоровьем.

Серия сообщений "Косметология":

Маски для волос, тела и лица. Домашние кремы, бальзамы и т.д .

Часть 1 - Маска для восстановления волос с легким окрашивающим эффектом
Часть 2 - Как сделать бомбочку для ванной?
...
Часть 5 - Аспирин в косметологии.
Часть 6 - Растишка для ресничек!
Часть 7 - Лимонный скраб для тела своими руками.
Часть 8 - Лосьоны для кожи с глицерином.
Часть 9 - Ополаскиваем волосы травами!
...
Часть 11 - Лекарства -одни из лучших
Часть 12 - Уход за пятками
Часть 13 - Берёза в косметологии.

Парадокс.
Наблюдение из личной жизни.
В детстве мне всегда дарили книги. Вот сколько я себя помню, мне всегда не хватало книг.
Я читала много и до сих пор обожаю читать. Так что, все знакомые и родные никогда не
задумывались над тем, что же мне купить. Игрушки мне были не интересны. Но, что удивительно,
чем старше я становлюсь, тем чаще мне дарят мягкие игрушки.
Почему так?

Фото сделала мама, сразу после моего возращения со школы домой, в четверг. Не помню о чём я задумалась, но уставшая была, как загнанная лошадка . Правда, фото мне понравилось )

Ты в глазах всех моих прохожих.
В чужих машинах и телефонах.
В парнях, на тебя не похожих.
В железных дверях и домофонах.

Ты в песнях и разговорах.
В фильмах, фразах и в голосах.
В этой книге про мушкетеров
В сообщеньях и адресах

Ты в дожде или даже в снеге
В голове моей и в стихах
В солнце/в звездах и даже в небе.
В чужих ключицах и кулаках.

Ты в молитве и на картинке
В предложеньях и в запятой.
В фотографиях/фотоснимках
Ты все будни и выходной

Ты в улыбках и детском смехе
И в чужой взаимной любви
Ты в любой темноте и свете
В моих венах и даже крови

Ты в рисунках и этих взглядах
На асфальте и даже коже.
По традиции и обряду
....................................
Ты в глазах всех моих прохожих.

Автор: Виталия Петрова

Бесподобная идея. Нашла на "Вдохновение для креативных" Ссылка www.facebook.com
Очень нужная вещь - держатели для книг. Меня лично, как человека творческого, беспорядок в комнате, особо не тревожит, а вот мама моя, поэтому поводу частенько кипишует Книги, (она так считает) обязательно должны стоять на полках, а не лежать на полу, возле кровати, что кажется мне, очень удобным. И не просто стоять, а РОВНЕНЬКО, да ещё и по высоте.
Короче, держатель для книг , то что мне нужно )