Серия сообщений "Россия":
Часть 1 - Жизнь ребенка в СССР глазами японского фотографа
Часть 2 - Семь отличий девицы от мужней жены на Руси
...
Часть 15 - Русский генерал Антон Деникин об «украинстве» и Украине
Часть 16 - День снятия блокады Ленинграда
Часть 17 - Город помнит. 10 блокадных адресов Петербурга

Серия сообщений "Блокадный Ленинград":

Блокада Ленинрада (8 сентября 1941 года - 27 января 1944 года Современные россияне давно привыкли к историческому наименованию северной столицы. Возвращены первоначальные наименования улицам, проспектам и зданиям старого Петербурга. Никто уже не называет его городом Ленина (а если такое и случается, то на слух воспринимается довольно дико). Однако в самый драматический период своей истории город на Неве носил именно это имя: Ленинград. До сих пор те немногие, кто пережил блокаду, и сегодня с искренней гордостью называют себя ленинградцами, блокадниками. Нас, живущих в ХХI веке, отделяют от Великой Отечественной войны 60 с лишним лет - целая жизнь. И слова "блокада Ленинграда", "блокадник" сегодня часто можно услышать в ироническом, шутливом контексте ("почему не можете? что, блокада Ленинграда?", "оделся, как блокадник", "выбросить давно пора - не блокада же" и т.п.). Вряд ли мы задумываемся над их истинным значением. Возможно, это произошло не только оттого, что человеческой памяти со временем свойственно забывать нанесенные тяжелые травмы. Тема блокадного Ленинграда долгие годы питала вдохновение представителей самых разных творческих профессий. Подтверждением тому множество произведений литературы, поэзии, музыки, живописи, кинематографа (в том числе, бесспорно талантливых), посвященных блокадным 900-м дням и ночам. И как-то так получилось, что реальные события утратили, свойственные жизни шероховатые и часто неприглядные подробности, став неким стерильным символом "героизма, борьбы и беспримерной стойкости". В этом очерке (намеренно лишенном каких-бы то ни было оценок и выводов) - преимущественно факты, свидетельства очевидцев и цифры статистики. Текст подготовила Анна Тирле

Часть 1 - Наступление на Ленинград. Блокада
Часть 2 - Эвакуация
...
Часть 28 - Коты блокадного Ленинграда
Часть 29 - День снятия блокады Ленинграда
Часть 30 - Город помнит. 10 блокадных адресов Петербурга

Серия сообщений "Россия":
Часть 1 - Жизнь ребенка в СССР глазами японского фотографа
Часть 2 - Семь отличий девицы от мужней жены на Руси
...
Часть 14 - «Кровавое воскресенье»: начало Первой русской революции
Часть 15 - Русский генерал Антон Деникин об «украинстве» и Украине
Часть 16 - День снятия блокады Ленинграда
Часть 17 - Город помнит. 10 блокадных адресов Петербурга

Серия сообщений "Блокадный Ленинград":

Блокада Ленинрада (8 сентября 1941 года - 27 января 1944 года Современные россияне давно привыкли к историческому наименованию северной столицы. Возвращены первоначальные наименования улицам, проспектам и зданиям старого Петербурга. Никто уже не называет его городом Ленина (а если такое и случается, то на слух воспринимается довольно дико). Однако в самый драматический период своей истории город на Неве носил именно это имя: Ленинград. До сих пор те немногие, кто пережил блокаду, и сегодня с искренней гордостью называют себя ленинградцами, блокадниками. Нас, живущих в ХХI веке, отделяют от Великой Отечественной войны 60 с лишним лет - целая жизнь. И слова "блокада Ленинграда", "блокадник" сегодня часто можно услышать в ироническом, шутливом контексте ("почему не можете? что, блокада Ленинграда?", "оделся, как блокадник", "выбросить давно пора - не блокада же" и т.п.). Вряд ли мы задумываемся над их истинным значением. Возможно, это произошло не только оттого, что человеческой памяти со временем свойственно забывать нанесенные тяжелые травмы. Тема блокадного Ленинграда долгие годы питала вдохновение представителей самых разных творческих профессий. Подтверждением тому множество произведений литературы, поэзии, музыки, живописи, кинематографа (в том числе, бесспорно талантливых), посвященных блокадным 900-м дням и ночам. И как-то так получилось, что реальные события утратили, свойственные жизни шероховатые и часто неприглядные подробности, став неким стерильным символом "героизма, борьбы и беспримерной стойкости". В этом очерке (намеренно лишенном каких-бы то ни было оценок и выводов) - преимущественно факты, свидетельства очевидцев и цифры статистики. Текст подготовила Анна Тирле

Часть 1 - Наступление на Ленинград. Блокада
Часть 2 - Эвакуация
...
Часть 27 - День Снятия Блокады: Это было всего 70 лет назад!
Часть 28 - Коты блокадного Ленинграда
Часть 29 - День снятия блокады Ленинграда
Часть 30 - Город помнит. 10 блокадных адресов Петербурга

В Словаре географическом Российского государства (1807—1808 гг.) ученый и литератор А.Щекатов писал: «В Ораниенбауме есть напреимущественнейшая в своем роде Катальная гора». Долгое время автором павильона Катальной горки считали Б.-Ф.Растрелли, и впервые это суждение было опровергнуто лишь в начале нашего столетия. В 1902 году А.И.Успенский писал, что в найденных документах Государственного архива Министерства иностранных дел упоминается вместе с Голландским (Китайским) дворцом гора, которую строил, как и Китайский дворец, архитектор Ринальди. Графическим подтверждением авторства Ринальди является уже рассмотренный нами гравированный альбом ораниенбаумских построек Ринальди. Десять листов этого альбома посвящены Катальной горке. Читать далее   Источник: Неофициальный портал ГМЗ «Ораниенбаум» и города Ломоносова

 

Серия сообщений "Россия":
Часть 1 - Жизнь ребенка в СССР глазами японского фотографа
Часть 2 - Семь отличий девицы от мужней жены на Руси
...
Часть 8 - Царские забавы
Часть 9 - Катальная горка в Екатерининском парке
Часть 10 - Катальная горка в Ораниенбауме
Часть 11 - Как жили в Древней Руси (часть 1)
Часть 12 - Как жили в Древней Руси (часть 2)
...
Часть 15 - Русский генерал Антон Деникин об «украинстве» и Украине
Часть 16 - День снятия блокады Ленинграда
Часть 17 - Город помнит. 10 блокадных адресов Петербурга

 

В XVIII веке, на протяжении трех десятилетий, на месте Гранитной террасы существовала Катальная горка, или павильон «Катальная гора». В 1730-е гг. на территории сада выросла гора для катания на «лодках» и «лубках». В конце 1743 г. была разобрана большая недостроенная каменная оранжерея, находившаяся на месте ныне существующей Гранитной террасы Екатерининского парка. Вместо нее было решено построить оранжерею по проекту Квасова «по первому уступу (Старого сада), равнялся линии палат», или, как говорилось в другом документе, «по линии палат и флигелей». На ее месте позднее появилась каменная Катальная гора. Катальная гора представляла собой эффектное и сложное увеселительное сооружение, центральный двухэтажный каменный павильон которого был построен по чертежам и модели архитектора Ф.-Б. Растрелли. Устройство катальных гор пользовалось в середине XVIII века огромной популярностью. Катание на подобных сооружениях являлось одним из самых любимых развлечений придворной молодежи, как во времена Елизаветы Петровны, так и при Екатерине II. Гора в Царском Селе была одной из самых грандиозных, она функционировала как зимой, так и летом. На зрителей середины XVIII века, хорошо знакомых с незамысловатыми залитыми ледяными горками, стоящими на центральных площадях уездных городов и в помещичьих усадьбах, производил огромное впечатление один только вид горы - целая система механизмов, приводившая в движение коляски, которые могли катиться почти на целую версту; ландшафт, подобный лесу; сверкающие золотом расписные коляски, которые возвращали назад ездоков; музыка, сопровождавшая это действо; великолепные наряды колясочников и катающихся. Эта забава описана в письме из Санкт-Петербурга в 1735 году леди Рондо, жены английского посланника. Гора произвела на нее сильное впечатление: «...сообщу вам о новом развлечении, бывшем у нас при дворе этою зимою. Из досок устроили скат, который шел наклонно из первого этажа дворца во двор; по ширине он годился для проезда кареты, а с каждой стороны его были сделаны небольшие перила. На этот скат лили воду, и когда она замерзла, то лили воду снова до тех пор, пока лед не сделался достаточно толстым. Придворные дамы и кавалеры садились в сани и спускались вниз. Движение при этом было так быстро, что его можно сравнить только с полетом птицы... Если же сани встретят какое-нибудь препятствие, то сидящий в них падает кувырком, что, как я думаю, делается для потехи. Все бывающие при дворе должны испытать такое катанье, но до сих пор никто еще не сломал себе шеи. Я очень тревожилась, чтобы меня не заставили скатиться по этой опасной машине, потому что опасалась не только сломать себе шею, но и боялась той неблагопристойности, о которой без ужаса нельзя и думать». Создана гора по проекту Ф.-Б.Растрелли со свойственном зодчему грандиозным масштабом замысла и совершенством исполнения. Осуществили затею два интереснейших представителя русской культуры - механик-архитектор, оставившие яркий след в различных областях творчества - А.К.Нартов и В.И.Неелов. Ими было выбрано место на открытом склоне холма, за пределами старого сада, откуда открывался красивый вид на Большой пруд, для постройки эффектного, но сложного в конструктивном отношении сооружения; разработана техническая сторона, связанная с расчетами стропил, и допустимых уклонов катальных форсов. Строительство горы в Царском Селе связано с именем выдачущегося русского ученого и изобретателя А.К.Нартова, который начал разрабатывать проект с 1745 года. Зная способности и талант «механика», можно предположить, что это изобретение не имеет аналогов в строительной и инженерной практике тех лет. Перечень чертежей и рисунков содержится в описании проекта под названием: «Сее сочиненной проект представляет общим именем гора Театрум. Сея проект представляет нижеследуящаго расположительного сочиненного плана и першпективой здание архитектуры являет с великолепным украшением которого еще нигде не бывало». Строительство горы было поручено С.И.Чевакинскому, но уже с 1749 года работами руководил Растрелли. В 1751-1752 годах Ф.-Б.Растрелли трудился над изготовлением модели горы, с подробнейшим исполнением деталей и передачей ее архитектурного оформления. В.И.Неелов задокументировал строительство Катальной горы, завершенное к 1757 году, в полной описи. «Напротив Большого пруда в Сарском Селе, вблизи дворца, — вспоминал архитектор, — я возвел большое каменное строение, с восьмиугольной сводчатой залой посередине, над нею купол, весьма пышно украшенный колоннами и статуями, и от него по двум сторонам идут пандусы, чтобы кататься зимой, а летом развлекаться при увеселениях, учиняемых Императрицей для вельмож своего Двора». Общая ее длина составляла около 270 метров (центральный двухэтажный павильон имел в длину около 60 метров). Восьмиугольный зал в центре павильона завершался куполом в виде восьмигранной башенки, увенчанной фигурой амура. По сторонам центрального зала размещались два круглых в плане малых зала — обеденный и зал для игр. Верхний этаж павильона отапливался и имел деревянный пол. В нижнем этаже все двери были застеклены. Фасады горки были декорированы колоннами, пилястрами, лепниной, позолоченными вазами и статуями, а окна — замысловатыми наличниками. Увенчанный куполом зал, как и боковые покои, покрыты окрашенными в белую краску железом; на кровле возвышалась деревянная баллюстрада с резьбой, площадки форов были окружены каменной ажурной баллюстрадой; обе баллюстрады и перила лестницы уставлены статуями и вазами.  Для окраски фасадов и интерьеров сооружения Растрелли запрашивал «берлинскую лазорь, золото, лак»; были «вырезаны» 86 колонн и 36 пилястр с капителями. К центральной части павильона было пристроено два круглых форса — площадки, на которые выходили двери из верхнего этажа павильона. Из парка на площадки «форсов» вели четыре монументальные лестницы. От горы к озеру шли три деревянных ската: один прямо на остров и два по бокам по овалу, кончавшиеся у пристани со статуями, а в промежутке между скатами были места с каруселями, качелями и другими приспособлениями для игр и увеселений на свежем воздухе. Уклон (профиль) двух рассчитанных скатов составлял около 8 метров в высоту. Катались в колясках, которые были одноместные и двуместные, выкрашены снаружи голубой и красной красками.  Скаты Катальной горы шли от дворца по верху высокого и протяженного естественного холма (в настоящее время здесь проходит Рамповая аллея). Из центрального зала горы и с площадок открывался прекрасный вид на расположенный внизу Большой пруд и широкие луга, которые до настоящего времени составляют гордость парка. По среднему прямому деревянному скату можно было скатываться прямо до Зала на острову, так как через озеро на вбитых в дно сваях был сделан деревянный настил, украшенный туфом. Вокруг деревянных гор и каруселей до 1777 года существовал дощатый, богато украшенный, забор. Под скатами помещались катальные машины, приводимые в движение лошадьми, по всей вероятности устроенные для того, чтобы поднимать тележки обратно на верхние площадки. В 1762 году в январе была заново отделана «Катальная гора», в нижнем этаже, под горою, был выстлан пол сибирскими плитами, белыми и черными; в верхнем этаже были поставлены изразцовые печи, сделаны новые машины с колесами, канатами и прочими приспособлениями и новых восемь колясок двухместных и одноместных, обитых железным сукном, шелковою тесмою и золотым позументом; некоторые коляски были выкрашены красною краскою и обиты алым сукном с золотым позументом. Коляски эти зимою ставились на дубовые полозки. При Екатерине II, которая вступила на престол после дворцового переворота 1762 года, катание с горы было излюбленным царскосельским развлечением даже летом. 20 декабря 1763 года В.Неелов рапортовал в Контору строений Села Царского, что ему повелено по апробованным императрицей чертежам сделать еще две горы «разным манером» по обеим сторонам горы начатой, а таковую продолжить через пруд до самаго острова для летняго катания. Все это должно было быть «совсем исправлено и форс кончен к сырной неделе, т.е. февраля к 16-му 1764». В августе 1764 года повелено прибавить длину катальных скатов (форсов) каменной горы; устроение карусели между деревянными катальными горами на трёх уступах. В 1765 году архитектор В.Неелов пристроил к горе, имевшей два форса, третий: один из форсов горки предназначался для катания зимой, два других — летом. Работа над этой постройкой дала Неелову уникальный опыт, который он применил в 1763 году в Москве «при строении в Покровском Селе горы». В 1780 году, во время пребывания в Царском Селе графа Фалькенштейна (римского императора Иосифа II), в числе многих украшений царского сада, графу очень понравилась каменная катальная гора и он попросил у императрицы Екатерины плана горы. Императрица приказала графу Бецкому сделать большую модель катальной горы. Скатывались с горки на специальных колясочках на колесах. Сама императрица забавлялась вместе с придворными дамами и кавалерами катанием с катальной горы в первый раз 31 июля 1759 года. Сведения об этом содержатся в камер-фурьерском журнале: «Пополудни в 8-м часу Ея Императорское Величество с Дамами и Кавалерами изволила следовать, для катания, на вновь сделанную гору, где побыв несколько времени, оттоль соизволила отсутствие иметь в Петергофе». Интересный эпизод, связанный с катальной горой описывает Пыляев: «Графъ Орлов обладал необыкновенною телесною силою. Он мог удерживать шесть лошадей, скачущих во весь опор в колеснице, схватив последнюю за колесо. Он спасъ Екатерину от неизбежной смерти, когда на устроенных въ Царском Селе высоких деревянных горах она катилась въ колеснице и медное колесо выскочило из колеи. Граф Орлов, стоя на запятках, на всем раскате спустил ногу на ту сторону, где была опасность, а рукой схватился за перила и таким образом удержал колесницу. Графъ Орлов свертывал железную кочергу в кольцо и ломал подковы шутя, какъ морковь». По свидетельству мемуаристки леди Димсдейл, посетившей вместе с мужем в 1781 году Царское Село, изначально было пять гор разной высоты, доныне сохранилась самая высокая, 30 футов (9 м) в высоту. Экипаж, который спускался с нее, инерцией скорости увлекался на вторую гору, которая была на 5 или 6 футов (1,50-1,80 м) ниже, и так до последней горы в виде гладкого спуска, по которой почти с такой же скоростью вылетали прямо над водой на остров. Этот деревянный спуск длиной «фер-лонг с половиной» (302 м), использовался как летом, так и зимой. Обычно один человек садился в санки, другой становился сзади, скорость зависела от тяжести седоков: чем больше была тяжесть, тем больше скорость и тем более правильно экипаж на роликах удерживался в желобе. После эпизода с графом Орловым, поврежденная нога потом долго болела и Дж.Буш - царский садовник, сообщил, что это обстоятельство положило конец таким развлечениям, гору стали разбирать, чему он очень рад, потому что однажды он сам из любопытства попытался прокатиться и у него чуть не «вышибло дух». На горе располагались две очень высокие карусели, маленький одноместный фаэтон и две деревянные лошадки, которые так были сконструированы, что любой мог с большой скоростью ездить по вершине холма, застеленной для этого досками. 12 мая 1785 года повелено в ответ на рапорт Кашкина, что обветшалое здание грозит опасностью и едва ли долго простоять может; «ныне имевшиеся на горе деревянные форсы, а также и на верхнем ея плаце, где состоит зало, с балками в разсуждении обветшалости все разобрать и вместо онаго сделать каменные, притом же всей той горе и залу дать вид новый, дабы оное, а паче зало походить могло на каковое-либо турецкое здание, т.е. на мечеть и подобное сему». К 1792-1795 гг Катальная горка пришла в такую ветхость, что Екатерина II приказала ее разобрать. Очевидно, устарелая архитектура здания раздражала Екатерину, и вскоре, прежде чем это повеление было приведено в исполнение, решено было совершенно покончить с этим воспоминанием молодости, с этой старомодной монументальной игрушкой.

 

Серия сообщений "Россия":
Часть 1 - Жизнь ребенка в СССР глазами японского фотографа
Часть 2 - Семь отличий девицы от мужней жены на Руси
...
Часть 7 - Зимние праздники в царской России
Часть 8 - Царские забавы
Часть 9 - Катальная горка в Екатерининском парке
Часть 10 - Катальная горка в Ораниенбауме
Часть 11 - Как жили в Древней Руси (часть 1)
...
Часть 15 - Русский генерал Антон Деникин об «украинстве» и Украине
Часть 16 - День снятия блокады Ленинграда
Часть 17 - Город помнит. 10 блокадных адресов Петербурга

В период нахождения у руля СССР Н.С.Хрущёва положение Русской Православной Церкви (РПЦ) снова накренилось в сторону явного ухудшения. Эпоха т.н. «хрущёвских гонений» не была кровавой, массовых репрессий не было, но церковь старались задушить административно, экономически, а также разложить изнутри. Созданный в 1943 году для взаимодействия советского правительства с Патриархией Совет по делам РПЦ, который возглавляли и курировали начальники из аппарата госбезопасности, бесцеремонно вмешивался во все дела Церкви, для проведения любого церковного мероприятия требовалось получить санкцию председателя Совета или его уполномоченного в Ленинграде. В угоду идеологическим установкам по всей стране снова оказались закрытыми сотни церквей. Под давлением государства архиереев стали часто перемещать с кафедры на кафедру, чтобы не возникали прочные связи с клиром и мирянами. Так, после кончины 27 марта 1959 года митрополита Ленинградского и Ладожского Елевферия (1955-1959 гг., в миру В.А.Воронцова) за 4 года сменилось 4 архиерея. Первым из них на кафедре митрополита Ленинградского и Ладожского стал Питирим II (Свиридов), затем (1960 г.) его место занял Гурий (Егоров), в 1963 году митрополитом Ленинградским и Новгородским стал Никодим II (Ротов).

Однако, несмотря на притеснения, которые приходилось переносить духовенству, период 1960-х годов был временем активной внешнецерковной деятельности. В частности, при содействии владыки Никодима Русская православная церковь вступила в 1961 году во Всемирный Совет Церквей. До этого РПЦ всячески уклонялась от участия в этой организации, называя её «Вавилоном». Никодим особо благоволил Римской Католической Церкви: часто служил с католическими священниками; при нём в храме Ленинградской Духовной Академии служили мессу. С другой стороны, благодаря его гибкости и дипломатичности Академию удалось уберечь от неминуемого закрытия. Акции помешало то, что к моменту запланированного закрытия это крупнейшее духовное образовательное учреждение РПЦ уже приобрело международный авторитет в высших церковных кругах и его закрытие непременно имело бы громкий и нежелательный для советского руководства резонанс. В 1963 году в Ленинградскую Духовную Академию и Духовную Семинарию по направлению Учебного комитета РПЦ были приняты африканские студенты - для обучения русскому языку и богословским дисциплинам. Этот шаг послужил началом создания при Академии отделения иностранных студентов, официальной датой его учреждения считается 1965 год, когда было принято соответствующее решение Священного Синода РПЦ. Тогда иностранное отделение Академии именовалось «Факультетом африканской христианской молодёжи».

Высокий уровень преподавания, разрабатываемые специально для студентов-иностранцев методики и программы, а также внимание к Факультету высших иерархов РПЦ создали ему солидную репутацию в церковном мире. Для получения высшего богословского образования в Ленинградскую Духовную Академию стали приезжать студенты со всего мира - из стран Латинской Америки, Азии, Восточной и Западной Европы. Поэтому позднее название этого структурного подразделения Академии было обобщено - оно стало именоваться Факультетом иностранных студентов.

Спасённая Академия стала центром нового экуменического направления - движения за объединение всех христианских церквей, его цель: достижение вероисповедного единства христиан. Самые способные её студенты уже в 1960-е годы отправлялись в католические и протестантские богословские высшие учебные заведения Европы.

Серия сообщений "Время. События. Люди. 1917-2007":

Петроград. Ленинград. Санкт-Петербург. После революции.

Часть 1 - Февральская революция. Отречение Николая II
Часть 2 - Приказ № 1 (по армии). Обстановка в столице после Февральской революции
...
Часть 31 - Градостроительство: диктатура железобетона и планировочных вариаций
Часть 32 - Интеллектуальная атмосфера: течения, настроения, легенды
Часть 33 - Богоборческая политика

Если СССР в то время считался самой читающей страной в мире, то самым читающим городом в ней был, безусловно, Ленинград. По воспоминаниям А.Битова, когда в начале 1960-х годов пронёсся слух, что вскоре впервые на русском языке издадут Фолкнера, они с друзьями в ожидании книги каждый день обходили книжные лавки города. Американская проза ХХ века в Северной Пальмире ценилась особенно высоко. Однако предметом жарких споров и обсуждений становилась любая интересная иностранная книга, доходившая до городской интеллигенции. Аналогичное происходило с американскими и европейскими кинофильмами, а также с довольно редкими по тем временам, и оттого безумно дорогими, западными книгами по искусству, которые можно было достать только на «чёрном» книжном рынке.

В среде ленинградской богемы кроме «западников», адептов Фолкнера, Хемингуэя, существовало и «русофильское» крыло. Его представители в советском послевоенном Ленинграде начали со «славянофильских» демонстраций: разодетые в подпоясанные шнурками косоворотки и смазные сапоги, они в общественных местах демонстративно хлебали из общей миски деревянными ложками квас с накрошенным в него хлебом и луком, распевая при этом «панславянские» стихи В.Хлебникова. Несмотря на внешне невинный характер этих националистских эскапад, ленинградские власти отнеслись к ним с большим недоверием. Ортодоксальный патриотизм мог быть только «советского» разлива, поэтому «славянофильские» тенденции преследовались. Опасения партийного руководства подтвердились, когда во время одного из официальных праздничных шествий в Ленинграде несколько молодых «славянофилов» вместо положенных заранее одобренных лозунгов выкрикивали: «Долой клику Хрущёва!», причём окружавшая их пролетарская толпа не вслушиваясь и не вникая в смысл призывов, автоматически и дружно поддерживала их возгласами «Ур-ра-а-а-а!». Юмор молодых шутников не оценили - против них были применены серьёзные репрессии.

Это было время, когда поэт в России был больше, чем поэт. Вообще лицо так или иначе причастное к литературному творчеству имело, особенно в глазах молодёжи, больший удельный вес, некую ауру исключительности, в неофициальных кругах, конечно. В Ленинграде и пригородах возникали и множились литературные кружки. Наряду с молодёжными кафе в городе появились первые поэтические кафе-клубы: «Электрон» и «На Полтавской», которые во многом продолжали традиции «Бродячей собаки» и «Приюта комедиантов» - легендарных артистических кабаре-подвалов Серебряного века. Определённой известностью, впоследствии активно мифологизированной, также пользовался кафетерий при ресторане «Москва» на углу Владимирского и Невского проспектов, т.н. «Сайгон» - традиционное место встречи людей, причисляющих себя к богеме: официально не признанных поэтов, художников, музыкантов. Здесь нередко бывали С.Довлатов, В.Уфлянд, И.Бродский, захаживали К.Кузьминский, В.Ширали, гривастый бородатый Кузьминский в экстравагантных жёлтых кожаных штанах приходил с корзинкой и посохом и громогласно декламировал свои футуристские поэмы. Однако контингент этого заведения составляли не только сливки ленинградского андеграунда. Соседство кафе с букинистическими лавками, комиссионками и скупкой драгметаллов делало его удобным местом для встреч перекупщиков антиквариата, дельцов «чёрного рынка» и тусовок разномастных криминальных элементов - фарцовщиков, сутенёров, карманников, проституток и т. д.

Серия сообщений "Время. События. Люди. 1917-2007":

Петроград. Ленинград. Санкт-Петербург. После революции.

Часть 1 - Февральская революция. Отречение Николая II
Часть 2 - Приказ № 1 (по армии). Обстановка в столице после Февральской революции
...
Часть 30 - Воскресители петербургской легенды: театр, балет, литература («Самиздат»)
Часть 31 - Градостроительство: диктатура железобетона и планировочных вариаций
Часть 32 - Интеллектуальная атмосфера: течения, настроения, легенды
Часть 33 - Богоборческая политика

1954-1955 ггода стали переломными в архитектурном проектировании и строительстве - в строительную практику стали внедрять сборные железобетонные конструкции. Отныне длительный процесс кирпичной кладки заменялся монтажом готовых панелей и блоков, изготовленных на заводах и домостроительных комбинатах (ДСК). Новый материал и технология его применения позволили в разы ускорить темпы строительства, возводить жилые дома и общественные здания по т.н. рациональным проектам. Благоустроенный дом в 5 этажей возводили в среднем за 3 недели. По всей стране, в т.ч. и в Ленинграде, создавалась индустрия, производящая крупноэлементные конструкции будущих сооружений. Сегодня постройки тех лет выглядят унылыми и однообразными. Однако промышленное домостроение позволило начать расселение ленинградцев из переполненных коммуналок и подвальных помещений. Для каждой такой семьи получение отдельной квартиры, сегодня снисходительно-презрительно именуемой «хрущобой», было большим и долгожданным праздником.

Архитекторы стали разрабатывать новые композиционные приёмы при проектировании зданий, планировке кварталов и микрорайонов. Теперь основное внимание обращалось не на декор фасада, а на архитектурно-пространственную организацию, планировку значительных участков городской территории - микрорайонов.

Первый опытный 5-этажный дом из крупных панелей появился в 1955 году на Щемиловке, так назывался район в окрестностях Ивановской улицы у Володарского моста. Вскоре после этого наибольший участок вдоль улицы Седова заполнился корпусами новых жилых домов. Здесь складывался облик типовой советской застройки современных микрорайонов: по периметру - жилые дома, а внутри кварталов - здания школ, детских садов, больниц, магазинов и предприятий бытового обслуживания. Авторы планировки жилого ансамбля этого района: Е.Левинсон, Д.Гольдгор, А.Васильев, А.Шварц.

Затем подобными домами с использованием аналогичной пространственной планировки стали застраиваться районы Малой Охты, Невского района - между Варшавской и Балтийской железными дорогами, в Дачном, Автове, Купчине и других. Надо сказать, что поначалу светлые стены новоиспечённых «хрущовок» смотрелись нарядно и опрятно на фоне молодой зелени, свежеразбитых цветников, между которыми были проложены дорожки.

Довольно много построек периода 1960-х годов принадлежит авторству архитектора-энтузиаста массового жилищного строительства Д.Гольдгору. Вот выборочный список, в который включены только важнейшие из детищ: станция метро «Нарвская», в соавторстве с А.Васильевым и С.Сперанским; одна из станций 1-й очереди; дом № 62 на Суворовском проспекте; железнодорожный вокзал в Выборге; обширные кварталы и микрорайоны первых крупнопанельных домов - на Седова, Ивановской, на правом берегу Невы, в Купчине - по площадям равные целым городам; высотные дома на проспекте Славы и другие.

Наиболее «гуманными», т.е. приближенными к нормальным запросам людей, из жилых строений тех лет были застройки в Новой Деревне, которыми в 1960-е годы руководил архитектор В.Фромзель. Спроектированные им 9-этажки с применением метода смещения образовали лучшие районы Гражданки - на проспекте Мориса Тереза, улице Орбели, 2-й Муринской и другие.

Повальное крупнопанельное строительство постепенно захватывает не только жилищную сферу - в 1960-х годы под руководством архитектора В.Белова в Ленинграде развернулось массовое строительство типовых широкоформатных кинотеатров. В числе таких одинаковых с лица, штампованных оазисов самого важнейшего из искусств были кинотеатры: «Нарвский», «Прибой», «Максим», «Комсомольский» и другие.

Прощальным приветом «советскому классицизму» стало новое монументальное здание Ленинградского ТЮЗа на Семёновском плацу (Пионерской площади), в которое он переселился с Моховой 19 мая 1962 года, его открытие было приурочено ко Дню пионерии. Фасады театра облицованы известняком. Особенно внушителен и торжественен главный фасад - яркий пример послевоенной ленинградской «классики», но не помпезной, с обильным декором, а строгой, с чётко выверенными пропорциями. Возведённая по проекту А.Жука, М.Васильева и Т.Короткова, эта постройка, став доминантой обширной новой площади, закрыла перспективу Гороховой улицы, что стало определённым препятствием для развития транспортных связей между районами города.

Одним из наиболее совершенных и законченных в поствоенном Ленинграде считается ансамбль площади Чернышевского (1957-1962 гг.), композиционным центром которого является 10-этажная гостиница «Россия» (архитекторы: Б.Журавлёв, П.Аренов, В.Струман), которая, в свою очередь, связывает ансамбль площади с застройкой Московского проспекта - памятника градостроительства 1930-1960-х годов. Эту, одну из главных ленинградских магистралей, логически завершает площадь Победы (бывшая Средняя Рогатка) - парадный въезд в город на Неве. Здесь соединяются пути, ведущие на Москву и Киев. У площади по обеим сторонам проспекта, возвышаются 22-этажные дома башенного типа - как своеобразные пропилеи на въезде в город. Этот грандиозный ансамбль создавался несколько десятилетий, начиная с середины 1950-х годов, под руководством С.Сперанского. Здешние дома, с громадными квартирами, мастерскими художников и предприятиями службы быта в верхних этажах, универмагами в цоколе, почти лишены декора, своей монументальностью и торжественностью они обязаны удачным пропорциям. Важнейшее место в завершающем Московский проспект ансамбле заняли гостиница «Пулковская» и здание института «Электростандарт», между которыми в центре площади установлен памятник героическим защитникам Ленинграда.

Помимо строительства также благоустраивались городские площади и территории, реконструировались, восстанавливались и строились мосты. Так, в 1955 году заново отстроен рухнувший в 1905 году. Египетский мост через Фонтанку, у входов на мост были вновь установлены сфинксы, в оформлении моста использовались египетские мотивы. К 1960 годам восстановили разобранные в 1936 году Московские ворота, многие утраченные части пришлось отливать заново; при обсуждении судьбы Обводного канала было решено канал сохранить и благоустроить его берега; в 1964-1965 годы через Зимнюю канавку, в месте её впадения в Мойку, перекинут новый мост, облицованный гранитом; 5 ноября 1965 года открыт для движения самый длинный мост через Неву - Александра Невского - 905,7 м, пролёты моста установлены на опоры с помощью понтонов.

В годы «оттепели», поставившей точку под эпохой страшных гонений на Ленинград, наконец, было разрешено сооружение памятников, посвящённых жертвам блокады и обороне города. Соответствующее решение власти приняли в 1956 году. Памятникам предстояло появиться в местах, где в сентябре 1941 года удалось остановить фашистские войска. Архитекторы стали готовить свои проекты и выносить их на всенародное обсуждение. Также было разрешено сооружение мемориальных комплексов в местах массовых захоронений погибших. Увековеченные свидетельства памяти жертв и победы над врагом появились на Пискарёвском и Серафимовском кладбищах.
Пискарёвский мемориальный ансамбль был торжественно открыт 9 мая 1960 года: в центре ансамбля горит Вечный огонь, зажжённый от огня на Марсовом поле. На Марсовом поле 6 ноября 1957 года был зажжён первый в нашей стране Вечный огонь. При создании мемориала А.Васильев - один из авторов проекта находился на месте проведения работ почти безвыездно и даже оставался тут ночевать. Оба автора-архитектора, А.Васильев и Е.Левинсон - блокадники, им эта трагическая тема близка не понаслышке. Мемориал на Серафимовском кладбище был завершён к 27 января 1965 года, автор проекта - архитектор Я.Лукин, работой скульпторов руководил Р.Таурит.

От имени всех ветеранов Великой Отечественной обратился к ленинградцам со страниц газеты «Смена» в феврале 1965 года поэт М.Дудин - с призывом принять участие в создании т.н. «Зелёного пояса Славы» - посадить в память жертв войны деревья. Строительство «Пояса» завершили к 30-летию Победы: на кольце протяжённостью 200 км поднялось 80 памятников, обелисков и стел, вокруг которых разбили парки и скверы.

После войны, прервавшей строительство метро, особенно остро встал вопрос о его необходимости для города. Ленинград расширялся, территория исторического центра стала лишь небольшой частью мегаполиса, в несколько раз превосходящего старый Петербург - наземный транспорт не справлялся с перевозками. Строительство метро стало не просто инженерной и архитектурно-художественной задачей, но также и социально-экономической.

В сооружении ленинградского метро принимали участие десятки архитекторов - А.Гецкин, В.Шувалова, В.Хильченко, В.Попов и другие, инженеров, художников, скульпторов и других специалистов. Создавая проекты внутреннего убранства станций, архитекторы стремились разрушить впечатление подземелья. Вследствие этого, особенно нарядно оформили галереи 1-й очереди - 8 станций Кировско-Выборгской линии протяжённостью 10, 8 км - «Площадь Восстания»-«Автово». При их отделке использовался разноцветный мрамор, мозаика, художественное стекло, фарфор, различные металлы; тщательно продумана система освещения вестибюлей. Станции были запущены в строй 15 ноября 1955 года. В том же 1955 году на углу Московского и Загородного проспектов появилось здание Управления Ленинградского метрополитена, исполненное в духе советского классицизма. (Архитекторы: А.Андреев и А.Соколов). 2-ю очередь метро ввели в эксплуатацию 29 апреля 1961 года - от станции «Технологический институт» до станции «Парк Победы». 1 июля 1963 года было открыто движение метро от станции «Площадь мира» («Сенная») через станцию «Невский проспект», «Горьковская» до станции «Петроградская».

Комплекс сооружений Ленинградского метрополитена можно без преувеличения считать самым грандиозным в городе. Ныне действуют 4 линии: Кировско-Выборгская, Московская, Петроградская, Невско-Василеостровская, Правобережная - общей длиной около 100 км; более 50 станций. Многие из специалистов, создававших эту самую глубокую в мире подземную дорогу, посвятили её проектированию и строительству годы, и даже десятки лет. Образ метро несёт на себе характерные черты того или иного знакового исторического периода нашей страны, его станции представляют собой своеобразные музеи времени: от торжественно-монументальных форм, свойственных архитектуре послевоенных лет, с обилием декора в экстерьерах и интерьерах, к экономно-безликим очертаниям периода «застоя» и до строгих современных решений. Кроме того, наземные павильоны некоторых станций стали важнейшими градостроительными доминантами и композиционными акцентами, организующими большие пространства. Лучшие из них представляют собой синтез архитектуры, декоративного и инженерного искусства.

Серия сообщений "Время. События. Люди. 1917-2007":

Петроград. Ленинград. Санкт-Петербург. После революции.

Часть 1 - Февральская революция. Отречение Николая II
Часть 2 - Приказ № 1 (по армии). Обстановка в столице после Февральской революции
...
Часть 29 - Атмосфера последних лет сталинской эпохи
Часть 30 - Воскресители петербургской легенды: театр, балет, литература («Самиздат»)
Часть 31 - Градостроительство: диктатура железобетона и планировочных вариаций
Часть 32 - Интеллектуальная атмосфера: течения, настроения, легенды
Часть 33 - Богоборческая политика

ХХ-й съезд партии с его разоблачением культа личности подвёл черту под без малого тремя десятилетиями вечной мерзлоты сталинского правления и, в который раз, во многих душах советских граждан затеплились надежды на нормальную, человеческую жизнь. Первым на тёплые течения, носившиеся в воздухе, отреагировало искусство. С 1 по 25 апреля 1954 года в Ленинграде впервые после 1917 года состоялись выступления иностранной труппы: гастроли французского мольеровского театра «Комеди Франсез». Они проходили в помещении Малого оперного театра.

В разгар хрущёвского «гольфстрима» на театральном небосклоне Ленинграда появляется новая величина: в 1956 году в Большой драматический театр (тогда им. Горького) главным режиссёром назначен Г.А.Товстоногов. Благодаря его творческой энергии, спектакли и труппа БДТ сделают Ленинград в грядущие 60-е экватором театральной жизни страны наравне с Москвой.

Значимую роль в творчестве Товстоногова играла драматургия А.Володина. Его персонажи поступали и вели себя, как в реальной жизни, пытались найти смысл и немного радости в окружающей их угрюмой, бессмысленной жизни. Нет, они вовсе не думали вступать в конфронтацию с режимом, но, тем не менее, не становились традиционными для советского бытия винтиками в государственной машине. Это оригинальное использование Володиным чеховской техники было крайне необычным для советской сцены того периода и невероятно бесило официальных критиков. Володин со своими обыденными, узнаваемыми, подчас асоциальными героями подрывал догмы соцреализма.

Нелюбовь официоза с лихвой компенсировали повышенный зрительский интерес и признание. Люди буквально оккупировали Фонтанку, когда шли «Пять вечеров» или «Старшая сестра» - билеты на эти спектакли достать было невозможно. Минуя академичную Александринку (театр драмы им. А.С.Пушкина), где ещё блистали пятеро народных - Н.Симонов, Н.Черкасов, В.Меркурьев, Ю.Толубеев, А.Борисов, публика валом шла в БДТ на «Идиота» и «Горе от ума», восторгаясь молодыми дарованиями - С.Юрским, Т.Дорониной, И.Смоктуновским. Чтобы посмотреть спектакли, многие специально приезжали из Москвы. В «Горе от ума» Юрский потрясал публику неожиданной интерпретацией Чацкого - прототипа современного диссидента. Над авансценой Товстоногов повесил эпиграф к спектаклю: «Угораздил же меня Бог с умом и талантом родиться в России…». А.С. Грибоедов». После нескольких представлений ввиду настоятельных «рекомендаций» партийного начальства режиссёр снял эпиграф. Манифестом возвращения в Ленинград важнейшей для города традиции Достоевского стал спектакль «Идиот», в котором Смоктуновский, игравший князя Мышкина, являл вершины русской школы одухотворённой игры. До этого Ф.М.Достоевский числился в ряду запрещённых идеологией писателей, как «реакционер и мистик». После реабилитации на сцене БДТ произведения этого классика русской литературы стали вновь появляться в культурном обиходе.

В Театре комедии в это же время царил Н.П.Акимов, этот петербургский парижанин эпохи борьбы с архитектурными излишествами, который поражал зрителей алюзиями в шварцевских «Обыкновенном чуде» (1956 г.) и «Драконе» (постановка 1962 г.). Е.Шварц и Н.Акимов ещё в 1944 году пытались провести «Дракона» на советскую сцену под видом «антигитлеровской» сатиры. Но даже в годы войны, когда идеологическая цензура была сравнительно слабее, «Дракона» немедленно и безоговорочно запретили. Советский зритель без труда узнал бы современную ему, окружающую реальность: с атмосферой немыслимости борьбы с насилием и попытками общественного сознания оправдать то, что оправдать невозможно. «Дракона» разрешили ставить только в 1962 году, спустя 4 года после смерти автора. В 1989 году режиссёр М.Захаров снял по этой пьесе телевизионный фильм «Убить дракона» с О.Янковским в главной роли.

Другим храмом высокого искусства для ленинградцев в 1950-1960-е годы был Кировский театр (Мариинский) - дом величайшей в мире классической балетной труппы. Существовавшая в симбиозе со знаменитой балетной школой, под руководством А.Я.Вагановой, эта труппа культивировала и сохраняла чистоту техники классического танца, унаследованную от несравненных мастеров предшествующих поколений.
С начала 1930-х годов большинство успешных постановок Кировского были драмбалетами - «Пламя Парижа», «Лауренсия», «Бахчисарайский фонтан», «Ромео и Джульетта», «Спартак» и другие, - в которых большее внимание уделялось логичному развитию сюжета, психологической мотивировке поведения героев и выразительности массовых сцен, нежели изобретению виртуозных па. Ряд лучших из них - «Ромео и Джульетта», «Лауренсия», «Спартак» - были созданы в Кировском театре, и лишь спустя время перенесены в Большой. В драмбалетах любили выступать великие танцовщики Кировской сцены: Г.Уланова, роль Джульетты в балете С.Прокофьева стала её ключевой партией и в России, и на Западе, Н.Дудинская и К.Сергеев, в «Медном всаднике» они вопреки замыслу хореографа Р.Захарова - показать, что интересы государства всегда выше устремлений маленького человека, вызывали у зрителей горячее сочувствие к своим персонажам, А.Шелест, М.Семёнова, В.Чабукиани, А.Ермолаев, «драматический» репертуар в творчестве этих двух суперзвёзд Кировской сцены стал главным средством для обновления мужского танца. Их смелые прыжки, скульптурные позы и драматизм интерпретаций предвосхитили будущие шумные успехи Р.Нуреева и М.Барышникова. Ревниво наблюдавший за достижениями ленинградского балета Сталин немало способствовал смешению петербургского и московского балетных стилей. По его указанию ряд блистательных артистов Кировской труппы - Семёнова, Уланова, Ермолаев, Чабукиани и другие, включая ведущих балетмейстеров, были один за другим переведены в Большой театр.

Этот театр стал источником громкого открытия в советском балете периода «холодной войны», и он же в мае 1961 года вызвал к жизни не менее громкий скандал во всей советской культуре. Причина того и другого - Рудольф Нуреев. Его легендарный «прыжок на свободу» во время парижских гастролей Кировского театра взбудоражил всю западную общественность. В СССР власти прилагали неимоверные усилия, чтобы замолчать болезненный для них инцидент. Однако «побег» артиста бесконечно обсуждали на собраниях и в интеллектуальных кругах Ленинграда. Звезда Нуреева, как позднее и М.Барышникова взошла на орбите Кировского балета благодаря уникальному педагогу, соратнику Вагановой в области мужского танца - А.И.Пушкину. Именно он разглядел и развил талант неистового башкирца, которого собирались изгнать из балетной школы. Тонкий психолог, опытный и чуткий учитель, Пушкин взял одарённого строптивца в свой класс и за 3 года, вместо положенных 9 лет, сделал из него величайшего в своём роде танцовщика, потрясшего аудиторию на выпускном выступлении в 1958 году. После победы в том же году на Всесоюзном конкурсе артистов балета Нурееву поступили приглашения занять место солиста от 3-х ведущих балетных коллективов: Большого театра, Театра им. Станиславского и Немировича-Данченко и Кировского театра. Нуреев выбрал Кировский. В течение 3 лет он успел станцевать на его сцене сольные партии в «Дон Кихоте», «Корсаре», «Баядерке», «Спящей красавице», «Жизели», «Лауренсии»; его партнёршами были Н.Дудинская, А.Шелест и другие. Однако никакие профессиональные успехи не могли снискать Нурееву благоволение балетного и прочего начальства. Ему постоянно ставили в вину, что он «отравляет атмосферу» и «противопоставляет себя коллективу». Кировский балет, хотя и парил над повседневной действительностью, всё же оставался микрокосмом советского государства, в котором превыше всего ценились дисциплина и послушание.

Вскоре культурную элиту Ленинграда ожидали ещё две сенсации: в 1962 году город наблюдал триумфальное возвращение на родину, хотя и кратковременное, двух мировых титанов русского авангарда - И.Стравинского и Д.Баланчина. Первым нанёс визит Стравинский: на выступлениях в Филармонии он дирижировал своими композициями. 58-летний Д.Баланчин, приехавший со своей труппой «Нью-Йорк сити балле», презентовал на сцене Кировского театра балет на музыку Стравинского «Агон». Старшее поколение отреагировало на творение прижизненного гения саркастической гримасой, охарактеризовав «Агона» «Агонией». Но для артистической молодёжи Ленинграда эти гастроли, стали знаковыми событиями - оказалось, что петербургский миф открыто реализовывался на международной арене, а не был лишь достоянием отечественного подполья. Долгое время о западной ветви петербургского модернизма в России нельзя было упоминать, тем более с восхищением. Когда же двум её ведущим представителям было дозволено посетить Ленинград, это вызвало в местных творческих кругах прилив оптимизма, и для многих явилось толчком к развитию собственных поисков и экспериментов. Рассказы о реакциях Стравинского и Баланчина во время пребывания в Союзе, их оценках мгновенно облетели интеллигентский бомонд Ленинграда, став на долгие годы барометром актуальных мнений и местного «хорошего вкуса».

В конце 1950-х годов партийная цензура вновь наложила табу на лагерную тему и на переоценку советской истории. Снова чрезвычайно агрессивно стали пресекаться любые проявления творческого самовыражения, как преступные отступления от обязательного для всех писателей соцреализма. Произведения, показывающие и анализирующие реальную жизнь с её, наболевшими ненадуманными проблемами покидали легальные литературные и публицистические трибуны. Не приемлющая партийных установок и заповедей соцреализма литература ушла в подполье - возник ленинградский «Самиздат».

«Самиздат» открывал то, что замалчивала официальная печать. Так, перепечатывались на машинке и переписывались от руки произведения поэтов Серебряного века: А.Ахматовой, М.Волошина, Н,Гумилёва, М.Цветаевой, О.Мандельштама. Это был мощный пласт культуры, неизвестный и недоступный многим поколениям советских читателей. В «списках» ходили и стихи советских поэтов, в т.ч. членов Союза писателей, которые по каким-либо соображениям не пропускала цензура, - О.Берггольц, А.Твардовского и особенно Б.Слуцкого. «Самиздат» также являлся средством реализации творческого потенциала для авторов, чьи произведения никогда не публиковались.
Преобладала в «Самиздате» поэзия, но распространялась и проза от М.Булгакова и А.Платонова до Г.Владимова и братьев Стругацких. Значительную часть ленинградской «самиздатовской» продукции составляли произведения А.Солженицына, а также русская эмигрантская литература, в т.ч. религиозные и философские труды Н.Бердяева, П.Флоренского и других. Распространялись нелегальные произведения, как правило, в машинописных копиях, отпечатанных на тонкой бумаге под копирку слепым шрифтом, в машинку заправлялось сразу по 6-8 листов, т.к. вся множительная техника - ротаторы, а позднее ксероксы - находилась под строжайшим государственным контролем, и её самовольное использование влекло уголовную ответственность. Аналогичные последствия грозили и распространителям запрещённой литературы. И, тем не менее, эти произведения передавали из рук в руки, давали на одну ночь; устраивались коллективные читки. Вместе с попавшимся на хранении или распространении «Самиздата» в поле внимания «органов» незамедлительно попадал также весь круг его друзей и знакомых. Их, как потенциально неблагонадёжных, ставили на учёт и также карали «за антисоветскую деятельность», если при обыске находили у них «самиздатовские» рукописи.

Другой формой деятельности ленинградского «Самиздата» была неофициальная периодика - газеты, журналы, альманахи, выпускавшиеся группами единомышленников. Многие из таких изданий пресекались уже после первого или второго номера. Такова судьба ряда студенческих газет. Например, в 1956 году на историко-филологическом факультете Педагогического института им. А.И.Герцена была выпущена газета «Литфронт литфака», авторы которой не только не придерживались в своём поэтическом творчестве канонов соцреализма, но и написали статью, в которой в пух и прах раскритиковали этот единственный признаваемый советским искусством художественный метод. Статья «Дискуссия о соцреализме» была опубликована в № 2, ставшим последним номером «Литфоронта», после чего её авторов-издателей исключили из института. Несмотря на это, многие из них впоследствии более или менее успешно реализовали свои способности: С.Фомичёв - ныне известен как авторитетный пушкинист, Л.Коносов - поэт, А.Александров, умерший несколько лет тому назад, - был исследователем творчества А.Блока, Д.Хармса и других поэтов. Профессиональными литераторами стали и другие «самиздатовские» авторы, исключённые в своё время из Университета и других вузов, отбывавшие срок тюремного заключения, высланные за границу. Значимым явлением в нише «Самиздата» в 1950-1960-х годы были также рукописные журналы и альманахи: «Ересь» (Библиотечного института), «Оптима» и «Луч» (ЛГУ), «Колокол» (Технологического института), «Альманах» (Педагогического института).
Деятельность «Самиздата» также связана с диссидентским движением: подпольно распечатывались открытые письма, заявления протеста, стенограммы политических процессов и т.п. Так, в 1964 году в ленинградском «Самиздате» появилась распечатка стенограммы процесса над И.Бродским, а в 1966 году - распечатка по процессу над Ю.Даниэлем и А.Синявским.

В сонме разновеликих представителей «второй культуры» в Ленинграде особняком стоит фигура И.Бродского. К началу 1960-х годов его стихи активно курсируют в рукописях, публичные выступления воспринимаются аудиторией с неизменным восторгом, а имя, при отсутствии весомых официальных публикаций, со скандально-почётной пробой поэта «Самиздата» становится известно не только в узких кругах северной столицы. Более того, значительная часть поклонников-интеллектуалов признаёт за ним лидерство среди поэтов поколения, противостоящего официальной советской культуре. Несмотря на свой поразительный успех, Бродский в 1960-е годы не был единственным центром притяжения в поэзии. В то же время в Ленинграде одним из наиболее достойных противовесов ему был Л.Аронзон.

И.А.Бродский (24.05.1940 - 28.01.1996 гг.) родился и вырос в Ленинграде. В его биографии имеются любопытные совпадения: детство поэта прошло в доме Мурузи, где до эмиграции жили З.Гиппиус и Д.Мережковский; в школе, в которой учился будущий нобелевский лауреат, в своё время учился А.Нобель. В 15 лет он предпочёл школе самообразование. Первые стихи начал писать в 16 лет. В поисках работы, которую возможно совмещать с творчеством, сменил не одну профессию: был фрезеровщиком, санитаром в морге, кочегаром, фотографом, техником-геофизиком и т.п. В конце 1950-х годов начинает изучать иностранные языки, посещает лекции филфака Университета. В начале 1960-х годов делает первые переводы на заказ, сотрудничая с издательствами. В этот период диапазон его общения весьма широк, но в основном это люди так или иначе связанные с литературным творчеством. Он знакомится с Ахматовой, став четвёртым из т.н. «ахматовских сирот» - Е.Рейн, А.Найман, Д.Бобышев, И.Бродский - опекаемых ею молодых поэтов. Анна Андреевна высоко ценила талант Бродского, предрекая ему большое будущее. К середине 1960-х годов его произведения уже признаны неформальной культурой и составляют неотъемлемую часть «Самиздата». Одновременно Бродского преследуют официальные власти: 29 ноября 1963 года газета «Вечерний Ленинград» публикует открытое письмо против него - «Окололитературный трутень»; поэт арестован, после первого закрытого суда его поместили в дурдом, и, продержав 3 недели, признали вменяемым. Состоявшийся 13 марта 1964 ода второй, открытый, суд предъявил ему обвинение в тунеядстве и приговорил к 5-летней ссылке с обязательным привлечением к труду. Однако поэта досрочно освободили через 1,5 года и разрешили вернуться в Ленинград. В самый разгар кампании против него в 1965 году в США издана его первая книга - «Стихотворения и поэмы». Сознавая безуспешность борьбы с советской системой, в 1972 году он был вынужден эмигрировать. Выехав из СССР по «5-й графе», поэт выбрал местом жительства США, где до конца жизни пропагандировал русскую литературу, преподавая её в разных университетах. Его сочинения, среди которых стихотворения, эссе, переводы, пьесы изданы в разных странах мира. В 1987 году он стал лауреатом Нобелевской премии по литературе. Официальное признание его заслуг на Родине пришло позднее - в 1995 году он удостоился звания почетного гражданина Санкт-Петербурга.

Серия сообщений "Время. События. Люди. 1917-2007":

Петроград. Ленинград. Санкт-Петербург. После революции.

Часть 1 - Февральская революция. Отречение Николая II
Часть 2 - Приказ № 1 (по армии). Обстановка в столице после Февральской революции
...
Часть 28 - Изменение политики в отношении Церкви. Принятие в лоно РПЦ обновленцев
Часть 29 - Атмосфера последних лет сталинской эпохи
Часть 30 - Воскресители петербургской легенды: театр, балет, литература («Самиздат»)
Часть 31 - Градостроительство: диктатура железобетона и планировочных вариаций
Часть 32 - Интеллектуальная атмосфера: течения, настроения, легенды
Часть 33 - Богоборческая политика